ФАКТ ПЕРВЫЙ.

Сладкая мечта о соленой воде

ЭПИЗОД 1. Обзор военного кораблестроения на юге России и реальный состав Азовского флота в годы Северной войны.

Начатое Петром I в период подготовки к Азовским походам 1695-1696 гг. военное кораблестроение на юге России продолжалось самым интенсивным образом вплоть до того момента, когда владелец «шапки Мономаха» ввязался в новое рискованное предприятие — в войну против Швеции. Всего до 1700 г. в качестве основных сил (то есть без учета небольших парусных кораблей и всевозможных гребных конструкций) Азовского флота было заложено 51 судно различных типов — галеасы, варкалоны, варварские и классические линейные корабли , которые по своим размерам и вооружению соответствовали военным кораблям 3-го, 4-го и 5-го рангов. То есть могли нести на борту от 28 до 70 орудий, включая пушки средних и крупных калибров:

70- пушечных — 2

66- пушечных — 1

64- пушечных — 1

62- пушечных — 3

58- пушечных — 3

54- пушечных — 1

52- пушечных — 5

46- пушечных — 1

44- -пушечных — 9

40- -пушечных — 2

38- -пушечных — 2

36- -пушечных — 12

«?» (36-40)-пушечных 6

34-пушечных — 1

30-пушечных — 1

28-пушечных — 1

Из этого количества построили и спустили на воду к началу Северной войны 37 судов (см. эпизод 3). Но поскольку все они проектировались далеко не лучшими специалистами, без разбора приглашенными из европейских стран, то оказались весьма неудачными. К тому же и качество работ, осуществлявшихся руками неопытных русских рабочих, было ниже всякой критики. Не говоря уж о том, что использовался совершенно непригодный материал — непросушенная древесина, да еще неоптимальных сортов. Поэтому в море из числа «новорожденных» сравнительно быстро («быстро», разумеется, по русским меркам — к лету 1699 г.) сумели вывести только 11 далеко не самых крупных вымпелов:

52-пушечных — 2 («Крепость», «Скорпион»)

38-пушечных — 1 («Безбоязнь»)

36-пушечных — 5 («Благое начало», «Сила», «Отворенные врата», «Цвет войны», «Апостол Петр»)

34-пушечных — 1 («Апостол Павел»)

30-пушечных — 1 («Соединение»)

28-пушечных — 1 («Меркурий»)

Кроме того, 52-пушечные корабли «Флаг» и «Звезда» удалось привести в Азов, где их очень долго пытались «довести до ума». Но все усилия результата не принесли. На «большую воду» они так и не вышли.

Помимо отвратительного качества изготовления «плавсредств», одна из главнейших бед судостроителей и моряков петровского флота заключалась в том, что все верфи располагались чрезвычайно неудобно — за сотни километров от Азова — у Воронежа, по берегам верхнего течения Дона и его тамошних притоков. А уровень воды в реках нередко падал так, что совершенно не позволял сколько-нибудь крупным кораблям плавать по ним, отчего они после спада весеннего половодья стояли все лето (а зачастую и зимовали) в совершенно необорудованных местах — нередко посреди русла — на какой-либо мели.

Что в скором времени окончательно лишало царских корабельщиков надежды привести свои изделия пусть даже в состояние ограниченной боеспособности. Торопливые попытки строительства «на скорую pyкy» примитивных плотин не принесли желаемого результата. Проблема требовала более вдумчивого подхода и профессиональной организации.

Тем не менее, дорогостоящие работы по созданию огромного флота, привязанного к только что отвоеванному небольшому кусочку побережья маленького и мелкого моря (с узким и прекрасно контролируемым потенциальным противником выходом на перспективу более крупной акватории) продолжались и в течение всего первого — наиболее трудного периода борьбы против Карла XII. Однако результаты титанического напряжения получились, мягко говоря, неадекватными. Из 38 упомянутых выше кораблей, оставшихся к началу 1700 года в Донском бассейне, за последующее 5-летие удалось достроить и вывести на «соленые просторы» только 3 (три!!!) вымпела:

36-пушечных — 1 («Разженное железо») в 1702 г.

66-пушечных — 1 («Святой Георгий») в 1703 г.

40-пушечных — 1 («Еж») в 1704 г.

Таким образом, лето 1704 г. превратилось в наивысшую точку развития (по крайней мере, количественного) Азовского флота. Построенные из сырого леса суда быстро сгнили и один за другим начали выходить из строя.

А последней увидевшей морские волны боевой единицей довоенной закладки стал 58-пушечный линкор «Гото Предестинация». Он добрался до Таганрога — недавно возведенной неподалеку от устья Дона главной базы Азовского флота — летом 1711 г., когда большинство его ровесников «по зачатию» уже «почили в бозе». Между тем именно в то лето наступил момент, для которого, собственно говоря, с таким надрывом жил всего государственного организма кораблями и обзаводились — началась война с Турцией. Немногим ранее (с середины 1710 г до весны 1711-го) притащили к Азову и четырех последних «страдальцев-путешественников»:

62-пушечных — 2 («Дельфин», «Вингельгак»)

52-пушечных — 1 («Геркулес»)

44-пушечных — 1 («Слон»)

Но эти суда оказались в настолько «сыром» состоянии (в прямом и в переносном смысле этого слова), что при всем старании в строй их поставить не получилось. Так же, как и 30 (тридцать!!!) остальных красавцев (из 51 заложенного), окончательно сгнивших в водоразделе Дона и его притоков. К 1711 г. их все благополучно разобрали на дрова. Что и говорить, итоги попытки первого петровского «большого морского скачка» вышли не просто неудачными, а на редкость удручающими.

Царь, конечно же, знал о плачевном положении своего южного флота. И несмотря на все трудности борьбы со шведами, пытался выправить ситуацию у Азовского моря. Он регулярно приезжал в этот регион, лично руководил судостроением, пытался наладить возведение более основательных гидротехнических сооружений, облегчавших продвижение кораблей от верховьев Дона к его устью. И продолжал нанимать в Европе специалистов для осуществления данных работ. Одновременно российский монарх предпринял вторую попытку «прыгнуть выше головы» — на прилегающих к Воронежу верфях заложили еще 20 больших кораблей (см. эпизод 4):

82-пушечных — 1

80-пушечных — 4

70-пушечных — 2

60-пушечных — 4

50-пушечных — 1

48-пушечных — 7

24-пушечных — 1

Из них до Прутского похода (1711 г.) успели спустить на воду лишь 8 судов. А преодолеть длинный путь до устья Дона сумели вообще только два — 50-пушечная «Ластка» и 60-пушечная «Шпага». Впрочем, «Шпагу» у Азова вновь пришлось поставить на ремонт — на сей раз «вечный». Поэтому реальное пополнение ограничилось всего одним далеко не самым крупным кораблем.

К тому времени из всех судов, доставленных в Азовское море в 1696—1704 гг., не сгнили до конца и были способны сколько-нибудь далеко отойти от берега всего два самых маленьких — «Соединение» и «Меркурий». Вместе с «Ласткой» и «Гото Предестинацией» они и составили отрад, который обозначил попытку боевых действий на море против турецкого флота в 1711 г. (оказать им содействие пытались и более мелкие — в основном парусно-гребные суда, но их в боеспособном состоянии к тому времени тоже находилось очень мало). Таким оказался печальный итог всех запредельных усилий «азовского» кораблестроения.

Итак, повторим, за полтора десятка лет — с 1696 по 1710 гг. Петр I заложил на верфях Азовского флота 71 крупный корабль (по водоизмещению и вооружению как минимум не меньше фрегата). Но в море по истечении этого срока могли выйти только 4 (четыре!!!) из них. То есть несмотря на умопомрачительные расходы, создать хотя бы частично работоспособный инструмент не удалось. Корабли вроде бы строились во множестве, но когда в них появилась нужда, то оказалось, что их нет. По общеевропейским меркам парусник конца XVII — начала XVIII вв. должен был «жить» не менее 25—30 лет. В противном случае содержание флота открытого моря теряло всякий смысл, поскольку задача возобновления его «поголовья» в более короткие сроки просто «расплющивала» бюджет любого — самого богатого государства. Так что один из главных проектов в жизни Петра Великого без всякого преувеличения «тянет» на сомнительное первенство среди антирекордов в деловом и экономическом плане за всю историю человечества.

Примечания:

1. В обзор включены только те корабли, которые по своим размерам и вооружению не меньше классических линейных кораблей и фрегатов той эпохи.

2. Обзор составлен на основе статистики, которая традиционно сообщалась отечественными справочниками корабельного состава, начавшими появляться еще с конца XVIII в. Однако современными исследованиями установлено, что размах «азовского» судостроения имел значительно большие масштабы. Например, выяснилось, что до 1712 г. на всех верфях было построено не 59, а 151 линкор, фрегат и корабль-баркалон. Но поскольку эти материалы отечественными учеными еще подробно не систематизированы (и неизвестно, когда это будет сделано), то в данном «эпизоде» автор использовал старую информацию. Впрочем, новое освещение темы лишь значительно увеличивает количество бесполезного труда и напрасных расходов, потраченных на корабли и прочую «инфраструктуру», созданную для их обслуживания. Останки того и другого несколько десятилетий печальными памятниками напоминали о фиаско московского «южного» проекта. А реальный результат судостроения времен Петра I на Дону и его притоках остается прежним — 16 кораблей ранга линкоров и фрегатов, вышедших в Азовское море. И 4 из них, не сгнивших до «турецкой» кампании 1711 г.

* * *

ЭПИЗОД 2. Обзор верфей Азовского флота и итогов их работы (по последним сведениям).

Всего верфями, работавшими для Азовского флота в 1694-1711 гг. на Дону и его притоках, по последней еще не детализированной информации было построено:

ВОРОНЕЖСКОЙ (на реке Воронеж): 20 линейных кораблей, 47 баркалонов и фрегатов, 6 брандеров, 12 прамов, 11 галиотов, 1 «великий галеас», 12 яхт, 16 бомбардирских судов, 45 галер, 210 бригантин, 1 тартана, 1 уш-кол, 712 стругов, 240 морских лодок, более 120 паузков, около 50 будар, не менее 30 карбусов и шняков, 200 кончебасов, 5 камелей, 234 плота. Кроме того, предприятие собрало (из заготовок, изготовленных Преображенской верфью) 4 брандера и 23 галеры. Также отремонтировано более 100 стругов, а каждый крупный корабль оснащен ботом и шлюпкой.

ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ (рядом с Москвой — на реке Яуза): 27 стругов и части для брандеров и галер, отправленные в Воронеж.

КОЗЛОВСКОЙ (на реке Воронеж): 967 стругов и 317 морских лодок.

СОКОЛЬСКОЙ (на реке Воронеж): 774 струга, 20 дощенников.

ДОБРОЙСКОЙ (на реке Воронеж): 565 стругов, 402 большие морские лодки, а также отремонтировано 190 стругов.

ИКОРЕЦКОЙ (на реке Икорец): 60 больших морских лодок.

ПЯТИИЗБЕНСКОЙ (на реке Дон): около 30 стругов.

РИНАНОВСКОЙ (на реке Воронеж): 4 баркалона, около 30 стругов.

САВИЦКОЙ (на реке Воронеж): 10 баркалонов, около 30 стругов.

КОРОТОЯКСКОЙ (на реке Дон): 1 баркалон, несколько десятков парусно-гребных судов, а также отремонтировано 4 струга.

ПАНШИНСКОЙ (на реке Дон): 4 линейных двухпалубных корабля.

ЧЕРТОВИЦКОЙ (на реке Воронеж): 1 линейный корабль, 1 баркалон, несколько небольших парусно-гребных судов.

ХОПЕРСКОЙ (на реке Хопер): 1 линейный корабль, несколько «воинских кораблей» неизвестных размеров.

ЧИЖЕВСКОЙ (на реке Воронеж): 13 линейных кораблей, 22 фрегата, 18 шняв.

РАМОНЬСКОЙ (на реке Воронеж): 4 «воинских корабля», 1 шнява.

СТУПИНСКОЙ (на реке Воронеж): 10 баркалонов.

АЗОВСКОЙ (в устье реки Дон): предприятие являлось ремонтной базой Азовского флота. Установить точное число пользовавшихся его услугами судов невозможно, но ясно, что было их много. Кроме того, верфь построила 1 пакетбот, 1 брандер, 1 яхту, 1 бомбардирский корабль, 4 каги, несколько бригантин, около 10 больших шлюпок.

УСТЬЕНСКОЙ (у слияния рек Воронеж и Дон): 6 линейных кораблей, 4 «ганзейских» судна, 25 галер, около 30 бригантин.

БЕЛОЗЕРСКОЙ (у города Воронеж): 17 галер.

ТРОИЦКОЙ (на Азовском море у устья Дона): предприятие являлось ремонтной базой тех крупных кораблей, которые сумели вытащить в море. Кроме того, верфь построила 1 дноуглубительную машину, несколько десятков мелких парусно-гребных судов.

ТАВРОВСКОЙ (у слияния рек Тавровки и Воронеж):

7 линейных кораблей, 4 фрегата, 14 камелей, 2 бригантины, 1 дноуглубительная машина.

БИТЮГСКОЙ (на реке Битюг): неустановленное количество небольших парусно-гребных судов.

ОСЕРЕДИНСКОЙ (на реке Осередь): несколько небольших парусно-гребных судов.

БЕЛОКОЛОДСКОЙ (на реке Белый Колодзь): 35 морских казацких лодок, 13 шлюпок.

 

ФАКТ ВТОРОЙ.

Откуда дровишки? С верфи, вестимо!

ЭПИЗОД 3. Корабли Азовского флота, построенные и официально зачисленные в его состав до начала Северной войны (по старым данным).

1. «Геркулес» (52 пушки) — спущен на воду на Воронежской верфи в мае 1699 г. В 1700-м еще доделывался. К Азову притащен в 1710 г. При осмотре «оказался худ». Поставлен на ремонт в эллинг. В море не выведен. Брошен при возвращении Азова Турции.

2. «Крепость» (52) — спущен на воду на Паншинской верфи весной 1699 г. и выведен в Азовское море. В 1704-м поставлен на ремонт. К 1711 г. сгнил.

3. «Скорпион» (52) — спущен на воду на Паншинской верфи весной 1699 г. и выведен в Азовское море. К 1711 г. сгнил.

4. «Флаг» (52) — спущен на воду на Паншинской верфи весной 1699 г. и вытащен к Азову. Там поставлен на ремонт. В море не выведен. В 1709 г. сгорел.

5. «Звезда» (52) — спущен на воду на Паншинской верфи весной 1699 г. и вытащен к Азову. Там поставлен на ремонт. В море не выведен. К 1709 г. сгнил и разобран.

6. «Колокол» (46) — спущен на воду на Воронежской верфи в декабре 1697 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

7. «Лев с саблею» (44) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался.

8 море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

8. «Единорог» (44) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

9. «Думкрат» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

10. «Камень» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

11. «Слон» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. К Азову вытащен в 1710 г. При осмотре «оказался худ». Поставлен на ремонт. В море не выведен. Брошен при возвращении Азова Турции.

12. «Рысь» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1709 г.

13. «Журавль стерегущий» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1709 г.

14. «Сокол» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1709 г.

15. «Собака» (44) — спущен на воду на Ступинской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1709 г.

16. Безымянный корабль (38) — строился «кумпанством Черкасского». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

17. «Безбоязнь» (38) — спущен на воду весной 1699 г. на Хоперской верфи и выведен в Азовское море. К 1710 г. сгнил, разобран.

18. «Апостол Петр» (36) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1696 г. Участвовал в осаде Азова. В конце лета 1696 г. выведен в Азовское море. К 1711 г. сгнил. Брошен при возвращении Азова Турции.

19. «Лилия» (36) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

20. «Барабан» (36) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

21. «Три рюмки» (36) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

22. «Стул» (36) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м еще доделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г. 

23. «Благое начало» (36) — спущен на воду весной 1699 г. на Хоперской верфи и выведен в Азовское море. В 1704-м поставлен в Таганроге на ремонт. Сгнил. Разобран в 1710 г.

24. «Сила» (36) — спущен на воду весной 1699 г. на Воронежской верфи и выведен в Азовское море. К 1710 т. сгнил, разобран.

25. «Отворенные врата» (36) — спущен на воду весной 1699 г. на Воронежской верфи и выведен в Азовское море. К 1710 г. сгнил, разобран.

26. «Цвет войны» (36) — спущен на воду весной 1699 г. на Воронежской верфи и выведен в Азовское море. В 1704-м поставлен на ремонт. К 1710 г. сгнил, разобран.

27. «Арфа» (36) — спущен на воду —? В 1700 г. еще доделывался на Ступинской верфи. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

28. «Гранат-Аполь» (36) — спущен на воду —? В 1700 г. еще доделывался на Ступинской верфи. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

29. «Апостол Павел» (34) — спущен на воду весной 1696 г. на Воронежской верфи. К лету 1699 г. выведен в Азовское море. К 1711 г. сгнил. Брошен при возвращении Азова Турции.

30. «Соединение» (30) — спущен на воду весной 1699 г. на Хоперской верфи и выведен в Азовское море. В 1711г. участвовал в войне против Турции. Сожжен при сдаче Таганрога туркам.

31. «Меркурий» (28) — спущен на воду весной 1699 г. на Воронежской верфи и выведен в Азовское море. В 1711 г. участвовал в войне против Турции. После сдачи Таганрога туркам уведен вверх по Дону в Черкасск. Сгнил в реке, разобран в 1716 г.

32. «Весы» (?) — спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1710 г.

33. Безымянный (?) — строился «кумпанством Долгорукого». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

34. Безымянный (?) — строился «кумпанством Змеева». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

35. Безымянный (?) — строился «кумпанством Толочанова». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

36. Безымянный (?) — строился «кумпанством Зыкова». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

37. Безымянный (?) — строился «кумпанством Новодевичьего монастыря». Спущен на воду на Воронежской верфи весной 1699 г. В 1700-м переделывался. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1710 г.

Примечания:

1. В список включены только крупные корабли, которые по своим размерам и вооружению не меньше классических линкоров и фрегатов той эпохи.

2. Только корабли «Апостол Петр» и «Апостол Павел» заложены в 1696 г. Все остальные в 1697-м.

3. Корабли, у которых число орудий обозначено «?», по своим размерам соответствовали 36—40-пушечным.

* * *

ЭПИЗОД 4. Корабли Азовского флота, достроенные или построенные во время Северной войны (по старым данным).

1. «Святой Георгий» (66) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1701-м. В 1703-м выведен в Азовское море. В 1709-м приведен в Азов на ремонт. При возвращении Азова Турции брошен по причине «худости».

2. «Дельфин» (62) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1703-м. К 1711 г. притащен в Азов. В море не выведен. При возвращении Азова Турции уведен вверх по Дону в Черкасск. Сгнил в реке, разобран в 1716 г.

3. «Вингельгак» (62) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1703-м. К 1711 г. притащен в Азов. В море не выведен. При возвращении Азова Турции уведен вверх по Дону в Черкасск. Сгнил в реке, разобран в 1716 г.

4. «Воронеж» (62) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1703-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1710 г.

5. «Аист» (64) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1706-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

6. «Самсон» (70) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1704-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1710 г.

7. «Разженное железо» (36) — заложен на Воронежской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1701-м. В Азовское море выведен в 1702-м. К 1710 г. сгнил, разобран.

8. «Еж» (40) — заложен на Коротоякской верфи в 1697 г. Спущен на воду в 1700-м. К 1704 г. выведен в Азовское море. К 1710 г. сгнил, разобран.

9. Безымянный («итальянский») корабль (40) — заложен на Воронежской верфи в 1698 г. Окончен постройкой в 1700-м. Получился «худым». На воду не спускался. Разобран на стапеле.

10. «Мяч» (54) — заложен на Чижевской верфи в 1698 г. Спущен на воду в 1702-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1710 г.

11. Безымянный («итальянский») корабль (70) — заложен на Воронежской верфи в 1698 г. Окончен постройкой в 1700-м. Получился «худым». На воду не спускался. Сгнил на стапеле.

12. «Черепаха» (58) — заложен на Воронежской верфи в 1698 г. Спущен на воду в 1700-м. В море не выведен. Сгнил в реке. Разобран в 1727 г.

13. «Гото Предестинация» (58) — заложен на Воронежской верфи в 1698 г. Спущен на воду в 1700-м. В 1710-м притащен к Азову. В 1711-м выведен в Азовское море. Участвовал в войне с Турцией в 1711 г. При возвращении Азова Турции продан султану.

14. «Виноградная ветвь» (58) — заложен на Чижевской верфи в 1699 г. Спущен на воду в 1702-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран после 1710 г.

15.. «Шпага» (60) — заложен на Воронежской верфи в 1700 г. Спущен на воду в 1709-м и притащен к Азову. В море не выведен. Сожжен при возвращении Азова Турции.

16. «Сулица» (60) — заложен на Воронежской верфи в 1700 г. Спущен на воду в 1709-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

17. «Старый Дуб» (70) — заложен на Воронежской верфи в 1701 г. Спущен на воду в 1705-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

18. «Спящий лев» (70) — заложен на Воронежской верфи в 1701 г. Спущен на воду в 1709-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

19. «Старый орел» (82) — заложен на Воронежской верфи в 1702 г. Спущен на воду в 1709-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

20. «Ластка» (50) — заложен на Воронежской верфи в 1703 г. Спущен на воду в 1709-м и выведен в Азовское море. В 1711-м участвовал в войне с Турцией. При возвращении Азова Турции продан султану.

21. «Скорпион» (60) — заложен на Воронежской верфи в 1704 г. Спущен на воду в 1709-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

22. «Цвет войны» (60) — заложен на Воронежской верфи в 1704 г. Спущен на воду в 1709-м. В море не выведен. Сгнил в реке, разобран в 1727 г.

Примечания:

1. Кроме вышеперечисленных судов на момент возвращения Азова Турции в постройке находилось 11 линейных кораблей и 1 фрегат (все еще безымянные):

80-пушечных — 4 (заложены в 1707 г.)

24-пушечных — 1 (в 1709-м)

48-пушечных — 7 (три заложены в 1709-м, четыре в 1710-м)

Все эти корабли остались недостроенными. На воду не спущены. Сгнили на стапелях. Разобраны в 1727 г.

2. В список включены только те корабли, которые по своим размерам и вооружению не меньше классических линкоров и фрегатов той эпохи.

* * *

В завершение обзора азовского кораблестроения нельзя не указать также и на некоторые сюжетные линии данной темы, которые хотя и имеют к ней лишь косвенное отношение, но прямо-таки режут глаз. В отечественной историографии их уже традиционно принято обходить молчанием, поэтому они практически не разработаны. Однако даже беглый взгляд, брошенный на в общем-то небольшой объем информации, содержащийся в первых четырех «эпизодах», не оставляет сомнений в том, что Петр I, вопреки всему своему авторитету самого убежденного и последовательного российского западника, предпочитавшего работать в рационально-деловом европейском стиле, все же в основополагающих стратегических поступках зачастую оставался глубоко русским человеком. То есть таким, который чужд потребности в разумной достаточности и с трудом учится даже на собственных ошибках. Иначе как объяснить тот факт, что будучи уже весьма зрелой личностью и имея немалый реальный опыт судостроения (Плещеево озеро, Архангельск, Азовские походы), вкупе со знанием истории развития иностранных флотов, он вдруг на совершенно пустом месте захотел получить все и сразу? В результате, естественно, в соответствии с самой устойчивой национальной традицией в прямом и переносном смысле слова остался у «разбитых корыт».

Но, расквасив нос об азовские берега, царь, как истинно русский человек, всегда ищущий «свой особый, не похожий на других путь» в виде халявной обходной тропинки, через несколько лет в Прибалтике вновь «наступил на старые грабли» — повторил практически весь набор недавно пройденных ошибок. От «в лес идти — собак кормить» (то есть начал войну совершенно к ней не готовым) до организации верфей для постройки крупных кораблей за сотни километров от моря. Не говоря уж про сборку судов из сырого леса. Да еще вдобавок из совершенно неподходящих для этого дела сортов древесины. В итоге вскоре опять в наличии остались только гнилые «корыта» и заброшенные предприятия, на постройку которых ушло столько сил, средств, и человеческих жизней, что количество это даже приблизительно трудно подсчитать. Поэтому можно смело сказать, что главной пружиной все же обеспечившей материализацию наиболее сокровенной петровской мечты о собственном военном флоте, стало обыкновенное упрямство. Не опуская рук, с энтузиазмом неофита, русский монарх раз за разом начинал все сначала.

Если взглянуть под таким углом на создание им морской силы на Балтике (обычно рассматриваемого отечественными историками в отрыве от фиаско азовского «большого скачка» и с затушевыванием неприятных фактов первого десятилетия судостроения на северо-западе), то из великого деяния гениального реформатора это событие превращается просто в последнее звено длинной цепи из не слишком удачных дел. А если называть все своими именами, то в непомерно дорогое удовольствие капризного большого ребенка, поздно получившего в руки вожделенную заграничную игрушку. Которая, кстати, после его смерти опять-таки сгнила без всякого применения, выдав в чистом остатке привычный финал — все то же «разбитое корыто» [144]В данном контексте необходимо уточнить, что автор, разумеется, не считает Петра бездарностью. Первый российский император, несмотря на всю свою глубочайшую противоречивость, конечно же, был выдающейся личностью (а если брать только в пределах отечественной истории, то великой), реформатором, обладавшим поразительной энергией и волей, а также совершенно удивительной для человека, выросшего за пределами цивилизованного мира, способностью понять главные причины отставания его страны от передовых государств того времени. Но даже самые талантливые люди тоже часто совершают очень большие ошибки. Одной из них для Петра I и стал флот. Тем более что был он производным не от царского интеллекта, а от любви. Причем не просто любви — огромного, наверное, самого большого и постоянного в его жизни душевного чувства. Которое, как известно, руководствуется не разумом, а неподконтрольными эмоциями.
. Этому, в частности, посвящены следующие «эпизоды», где собраны некоторые цифры и факты, относящиеся к созданию и деятельности Балтийского флота.

 

ФАКТ ТРЕТИЙ.

«Им бы понедельники взять и отменить

—

вроде не бездельники и могли бы жить»

ЭПИЗОД 5. Обзор военного кораблестроения на Балтике в годы Северной войны.

Давно известно, что Россия в любую войну (включая и те, которые развязывает сама) почему-то вступает неготовой. Но кровавый спор с Карлом XII, начатый Петром I в расчете на быструю победу, выделяется даже на таком специфическом фоне. Непонятно, что помешало русскому царю организовать тщательное предварительное обследование будущего театра боевых действий. Время позволяло наметить удобные места предполагаемых верфей, а также заготовить в глубине страны для них оборудование и наладить производство узлов небольших кораблей. После нападения на шведов все это легко можно было перебросить на северо-запад, а там быстро собрать. И таким образом хотя бы к 1701 г. обзавестись необходимыми флотилиями.

Однако «легкой дороги» традиционно искать не стали — пошли, наоборот, самой ухабистой. Площадки для верфей и всю древесину, как для возведения самих заводов, так и для судов, планировавшихся там к постройке, выбирали уже после начала боев — в страшной спешке. Поэтому предприятия оказались поставленными в очень неудобных местах. А корабли начали делать из первого попавшегося материала. В общем, если бы шведскому королю в конце XVII в. удалось внедрить в русское правительство на самый высокий пост шпиона-диверсанта, то и сей злодей вряд ли бы сумел сделать больше. В результате все вымпелы первого формирования Балтийского флота сгнили спустя всего несколько лет после ввода в строй. А верфи пришлось переносить в другие точки побережья и основывать там заново.

В конкретных фактах ситуация выглядит следующим образом. Поставленные в 1701 г. на скорую руку Лужскую, Новгородскую и Псковскую верфи жизнь заставила закрыть уже в 1703-1704 гг. Сясьская верфь и Селицкий рядок на Волхове (открытые в 1702-1703 гг.) разделили их судьбу в 1706-1707 гг. Все остальные заводы, хотя и продолжали существовать, но выдавать корабли оптимального качества не могли. К тому же была совершена принципиальная ошибка с определением типов необходимых на то время судов. Перспектив продвинуться дальше невской дельты в первые годы войны не существовало. Напротив, довлела угроза потерять тот крохотный «пятачок», что удалось захватить. Для его обороны требовались дешевые конструкции армейского флота — прамы, бомбардирские суда, плавбатареи. Подошли бы даже большие плоты с усиленным креплением и пушечным вооружением. Однако строить зачем-то начали гораздо более дорогостоящую крейсерскую флотилию на основе фрегатов, морских шняв и больших галер, что обернулось дополнительными финансовыми затратами для государства и непомерными нагрузками для людей. Всего за 1702—1707 гг. на северо-западе «сладили» около 200 боевых судов (см. эпизод 7):

32-пушечные фрегаты — 2

28-пушечные фрегаты — 10

26-пушечные фрегаты — 1

18-пушечные фрегаты -2

18-пушечные прамы — 2

16-пушечные шнявы — 3

14-пушечные шнявы — 13

14-пушечные тартаны — 1

12-пушечные фрегаты — 2

большие галеры — 8

бомбардирские галиоты — 2

гребные суда (скампавеи и бригантины) — около 150

Из этого количества боевые потери составили лишь несколько вымпелов [145]Из парусных судов шведы захватили в 1709 году шняву «Фалк». Точная боевая убыль гребных судов неизвестна, но поскольку они в боях участвовали очень мало, то и она была мизерной.
. Тем не менее, состав флота, начиная с 1708 г., стал катастрофически убывать. И к 1711 г. практически все суда пошли на дрова. То есть менее чем через 10 лет после закладки первого корабля для Балтийского моря флот там опять исчез. Петр, естественно, знал о «гнилостной тенденции» его новой эскадры и пытался исправить положение. Основывал новые верфи и закладывал очередные корабли — уже не только для войны на озере и невском «предбаннике», а с прицелом выхода на просторы центральной Балтики. Удивительно, но он опять повторил большинство старых — еще азовских ошибок.

Суда вновь начали изготавливать из негодных материалов на предприятиях, расположенных на огромном удалении от предназначенной им арены действий. Те, что заложили в глубине континента — на реках — имели к тому же врожденные пороки — дефекты конструкции, обусловленные уже давно знакомой причиной — необходимостью тащить их к устьям через мели. В довершение всех перечисленных неурядиц строительство «бойцов» для открытого моря, как и на юге, шло чрезвычайно медленно. В 1708—1713 гг. ввели в строй 20 сравнительно крупных единиц [146]А также около 150 полугалер, скампавей, бригантин.
(см. эпизод 8):

60-пушечных — 1

54-пушечных — 2

52-пушечных — 3 50-пушечных — 3

32-пушечных — 2

18-пушечных — 8

16-пушечных — 1

Из них за оставшийся период войны от всех причин погибло 3. Однако в списках боевого состава петровских эскадр после подписания Ништадтского мира можно найти всего один из этих 20-ти, поскольку прочие опять-таки сгнили, не отслужив и половины минимально положенного им срока.

Тем не менее Петр продолжал прикладывать сверхусилия, пытаясь «наполнить бездонную бочку». Все оставшееся до конца Северной войны время он с удивительным энтузиазмом закладывал новые линкоры и фрегаты, с каждым разом увеличивая их размеры и артиллерийскую мощь. Петербургское Адмиралтейство также не обеспечивало удобной технологии постройки «изделий» серьезных размеров. После спуска на воду корпуса на специальных понтонах — камелях волокли через отмели до острова Котлин. И только там устанавливали необходимую оснастку, а также занимались полной доделкой «новобранца». В статистических данных этот сизифов труд выглядит следующим образом. Всего с 1714 года к моменту заключения мира парусную эскадру на Балтике пополнили еще 30 крупных боевых кораблей отечественной «выпечки» [147]Кроме того, для армейского флота было построено около 200 галер, полугалер, бригантин и скампавей.
(см. эпизод 9):

90-пушечных — 3

80-пушечных — 4

70-пушечных — 3

68-пушечных — 1

66-пушечных — 3

64-пушечных — 2

60-пушечных — 2

52-пушечных — 4

40-пушечных — 1

32-пушечных — 1

20-пушечных — 1

24-пушечных — 1

14-пушечных — 2

6-пушечных — 2

66-пушечных — 3 (остались недостроенными)

Однако если снова открыть справочник и взглянуть на реестр боеготовых вымпелов в 1722 г., то легко увидеть, что 4 новых корабля из последней очереди в заключительные военные кампании опять-таки уже успели сгнить. И что после 1725 г. (то есть после смерти императора) сонную тесноту своих портов-спален покидали несколько раз лишь 3 линкора из всех построенных до победной осени 1721 г. государем-шкипером. А если любопытный читатель полистает книжечку немного дальше, то наверняка обнаружит, что в войне за польское наследство, начавшейся в 1734 г., по причине плачевного состояния на арену боевых действий были способны выйти всего 4 судна из всех вышеуказанных в «эпизоде 5» 96 единиц. До следующей же войны со шведами в 1741 — 1743 гг. сумел «дожить» только один корабль. Именно он стал единственным судном Петра I (на всех морских театрах), про которое с большой натяжкой можно сказать, что оно прослужило минимально необходимый срок по общепринятым на то время меркам. Вот такие продуктивность и рационализм получаются.

Совершенно иная картина вырисовывается при анализе состава и биографий импортных кораблей. В общей сложности для балтийской парусной эскадры царь купил на Западе в 1711—1720 гг. 30 кораблей всех типов (см. эпизод 10):

70-пушечных …… 1

60-пушечных …… 1

56-пушечных …… 1

54-пушечных …… 2

52-пушечных …… 1

50-пушечных …… 12

44-пушечных …… 2

42-пушечных …… 1

32-пушечных …… 6

12-пушечных …… 2

6-пушечных …… 1

Причем новых — только что построенных «заказов» среди этих «приемышей» насчитывалось весьма немного. В основном по причине жадности и некомпетентности русских агентов-покупателей приобретались старые — видавшие виды и расшатанные штормами в дальних походах «ковчеги». Поэтому московским эмиссарам всучили по дешевке много уже гнилых и никуда не годных корыт. Но те, которые оказались поновее, служили под русскими флагами по 20 и более лет (даже несмотря на варварское неумелое обслуживание). Около десятка вообще дотянули до войны за польское наследство, приняв в ней активное участие.

В завершение обзора расставим еще некоторые акценты. Необходимо заметить, что Петр к концу своей жизни превратился в весьма хорошо подготовленного профессионального моряка и судостроителя. Он прекрасно разбирался в тонкостях этих ремесел. Но… Здесь ситуацию удобнее всего пояснить аналогией со знаменитым мастером Левшой. Создавший его образ писатель Лесков был ярым славянофилом и стремился доказать этой историей превосходство русского человека над англичанами. Но Лесков ко всему прочему оказался талантлив, а потому против воли вдруг сказал правду, выдав шедевр. Вдумайтесь, читатель — подковав блоху, «нашенский» умелец действительно успешно проделал сложнейшую работу, но в тоже время умудрился и все испортить. Не рассчитанная на вес подковок, блоха перестала прыгать. И игрушка потеряла свою главную прелесть, став мертвой железякой. Такова уж видимо российская доля — существовать по черномырдинской формуле — хотеть как лучше, но в итоге всех неимоверных по тяжести трудов получать как всегда… Впрочем, Петру почти удалось сломать эту традицию. Но в случае с флотом он также потерпел фиаско.

ЭПИЗОД 6. Обзор верфей Балтийского флота и итогов их работы в годы Северной войны.

СОЛОМБАЛЬСКАЯ (в Архангельске — работала в 1702—1703, 1708—1715). Всего построено — 7 линкоров, 3 фрегата, 2 малых фрегата.

КАЗАНСКАЯ (1701-1721). До 1706 г. построено не менее 121 судна различных типов. Однако вывести по Вышневолоцкой системе с Волги на Ладогу удалось всего несколько штук. Остальные сгнили. Затем завод перепрофилировали. С началом создания эскадры открытого моря для Балтики предприятие стало главным поставщиком дуба — бревен, досок, а также распиленных и обтесанных по лекалам деталей.

ЛУЖСКАЯ (1701-1704, 1711) — 66 бригантин, несколько сотен стругов и паузков.

НОВГОРОДСКАЯ (1701-1703) — несколько сотен стругов и паузков.

ПСКОВСКАЯ (1701-1704) — не менее 250 стругов и паузков,

СЯСЬСКАЯ (1702-1706) — 2 фрегата, 2 брандера, 13 шмаков, 3 флейта, 5 буеров, 6 грузовых шняв, 10 кагов, 2 яхты, 2 будары, 1 галера, несколько бригантин.

ОЛОНЕЦКАЯ (1702-1721) — всего около 700 военных, транспортных и промысловых судов более чем 30 типов. Основные боевые корабли — 2 линкора, 10 фрегатов, 10 шняв, 8 галер, 2 бомбардирских корабля, 60 бригантин и скампавей.

ШЛИССЕЛЬБУРГСКАЯ (1703-1721) — несколько десятков стругов и паузков, мелкий судоремонт.

КРОНВЕРКСКАЯ (1703-1721) — 44 бригантины и скампавей, около 100 шмаков, брандеров, буеров, судоремонт.

СЕЛИЦКИЙ РЯДОК (1703-1707) — 12 шняв (6 грузовых), 18 шкутов, тартана, минимум 30 осташевок.

КОТЛИНСКАЯ (1704-1721) — несколько десятков островских лодок. В 1713 г. вошла в комплекс главного ПЕТЕРБУРГСКОГО АДМИРАЛТЕЙСТВА. Окончательно доделывала крупные суда, притащенные через мели Невы. Занималась судоремонтом.

НОВОЛАДОЖСКАЯ (1704-1721) — около 150 судов — шмаков, шкут, тялок и прочей вспомогательной мелочи. Основные боевые корабли — 2 линкора, 2 шнявы, 2 прама.

ПЕТЕРБУРГСКОЕ АДМИРАЛТЕЙСТВО (1704-1721) — 20 линкоров, 1 фрегат, 3 прама, 2 бомбардирских корабля, 2 шнявы, 2 гукора, 1 пинк, несколько яхт, 16 бригантин, десятки ботов.

НАРВСКАЯ (1706-1713) — 5 бригантин, судоремонт.

ГАЛЕРНЫЙ ДВОР (1712-1721) — более 250 различных гребных конструкций, включая опытные вроде подводной лодки плотника Ефима Никонова.

ВЫБОРГСКАЯ (1710-1721) — 3 полугалеры, 13 скампавей, судоремонт.

ИЖОРСКАЯ (1711-1721). Входила в комплекс главного ПЕТЕРБУРГСКОГО АДМИРАЛТЕЙСТВА. Построено 20 бригантин, несколько сотен ботов и отдельные узлы гребных судов.

АБОССКАЯ (1714-1721) — 12 галер, 20 шхерботов, 3 пакетбота, около 90 островских лодок, судоремонт.

ГЕЛЬСИНГФОРСКАЯ (1714-1721) — судоремонт.

РЕВЕЛЬСКОЕ АДМИРАЛТЕЙСТВО (1712-1721) — судоремонт.

 

ФАКТ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Стоимость русской победы

—

всегда на две трети беда

ЭПИЗОД 7. Корабли 1-го формирования Балтийского флота, построенные в 1702-1707 гг.

12-пушечные (малые) фрегаты:

«Курьер» Построен на Соломбальской верфи, заложен 1.1702 — спущен на воду 6.1702. Перетащен по «Осударевой» дороге из Белого моря в Онежское озеро. После 1702 г. нигде не упоминается.

«Святого Духа» Соломбальская верфь, 1-6.1702. Перетащен по «Осударевой» дороге из Белого моря в Онежское озеро. После 1702 г. нигде не упоминается.

26-пушечный фрегат:

«Святой Илья» Соломбальская верфь, 5.1702 — лето 1703. В строю 9 лет. Пропал без вести в 1712 г.

18-пушечные (малые) фрегаты:

«Этна» Сясьская верфь, 5—9.1702. По причине «худости» в 1705 г. переоборудован в брандер.

«Везувий» Сясьская верфь, 5—9.1702. По причине «худости» в 1705 г. переоборудован в брандер.

28-пушечные фрегаты:

«Архангел Михаил» Сясьская верфь, 11.1702—1704. В строю 6 лет. Сгнил, разобран.

«Иван-город» Сяськая верфь, 11.1702—5.1705. В строю 6 лет. Сгнил, разобран.

«Штандарт» Олонецкая верфь, 3.1703-8.1703. В строю 8 лет (капитальный ремонт 1709-1711). С 1714 г. в море не выходил «по гнилости», но как любимец царя сохранялся «для памяти». Окончательно развалился в 1730-м.

«Кроншлот» Олонецкая верфь, 10.1703-8.1704. В строю 6 лет. Сгнил, разобран.

«Дерпт» Олонецкая верфь, 10.1703—8.1704. В строю

5 лет. После 1709 г. в море не выходил по причине «худости». Переоборудован в брандер.

«Шлиссельбург» Олонецкая верфь, 10.1703-7.1704. В строю 6 лет. Сгнил, разобран.

«Флигель де фам» Олонецкая верфь, 10.1703-9.1704. В строю 5 лет. После 1709 г. в море не выходил по причине «худости». Переоборудован в брандер.

«Петербург» Олонецкая верфь, 11.1703—8.1704. В строю

6 лет. Сгнил разобран.

«Нарва» Олонецкая верфь, 11.1703-8.1703. В строю 6 лет. Сгнил, разобран.

«Триумф» Олонецкая верфь, 11.1703-8.1704 В строю 5 лет. После 1709 г. в море не выходил по причине «худости». Переоборудован в брандер.

32-пушечные фрегаты:

«Олифант» Олонецкая верфь, 10.1704-6.1705. В строю 5 лет. Сгнил, разобран.

«Думкрат» Олонецкая верфь, 7.1706—6.1707. В строю 4 года. Сгнил, разобран.

18-пушечные прамы:

«Arcke des verbondes» Адмиралтейство СПб, 7—5.1706. В строю 4 года. Сгнил, разобран.

«Агкаппе» Адмиралтейство СПб, 7—6.1706. В строю 4 года. Сгнил, разобран.

16-пушечные шнявы:

«Адлер» Селицкий рядок, 1705. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Бевер» Селицкий рядок, 1705. В строю 5 лет. Сгнила, разобрана.

«Флам» Селицкий рядок, 1705. По причине плохой постройки в 1707 г. переоборудована в брандер.

14-пушечные шнявы:

«Ямбург» Олонецкая верфь, 10.1703-7.1704. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Дегас» Олонецкая верфь, 11.1703—7.1704. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Сант-Яким» Олонецкая верфь, 1703-1704. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Копорье» Олонецкая верфь, 10.1703-7.1704. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Мункер» Олонецкая верфь, 1703—10.1704. В строю 8 лет (капитальный ремонт в 1709). В 1714-1715 гг. госпитальный корабль. Как одно из любимых судов Петра хранилась «для памяти». Развалилась в 1732 г.

«Снук» Олонецкая верфь, 11.1704-6.1705. В строю 4 года. Сгнила, разобрана.

«Луке» Олонецкая верфь, 11.1704-6.1705. В строю

4 года. Сгнила, разобрана.

«Роза» Олонецкая верфь, 11.1704—6.1705. В строю 5 лет. Сгнила, разобрана.

«Феникс» Олонецкая верфь, 11.1704-6.1705. В строю

5 лет. Сгнила, разобрана.

«Фалк» Олонецкая верфь, 11.1704—6.1705. В строю 4 года. 31.5.1709 захвачена шведами.

«Фур» Селицкий рядок, 1705. По причине плохой постройки в 1707 г. переоборудована в брандер.

«Крокодил» Селицкий рядок, 1705. По причине плохой постройки в 1707 г. переоборудована в брандер.

«Эгель» Селицкий рядок, 1705. По причине плохой постройки в 1707 г. переоборудована в брандер.

14-пушечная тартана:

безымянная Селицкий рядок, 1704-1705. В строю 7 лет. Сгнила, разобрана.

Большие галеры:

«Святой апостол Петр» Олонецкая верфь, 8.1703— 6.1704. Сгнила, разобрана до 1710 г.

«Святой Федор Стратилат» Олонецкая верфь, 10.1703-7.1704. В строю 7 лет. Сгнила, разобрана.

«Александр Македонский» Олонецкая верфь, 10.1703— 8.1704. В строю 7 лет. Сгнила, разобрана.

«Золотой Орел» Олонецкая верфь, 11.1703-6.1704. Сгнила, разобрана до 1710 г.

«Любовь» Олонецкая верфь, 10.1703-6.1705. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Вера» Олонецкая верфь, 11.1703-6.1705. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Надежда» Олонецкая верфь, 12.1703-6.1705. В строю 6 лет. Сгнила, разобрана.

«Святая Наталия» Олонецкая верфь, 1707. Сгнила, разобрана после 1714 г.

Бомбардирские галиоты:

«Бир-драгер» Олонецкая верфь, 1703-1705. В строю 5 лет. Сгнил, разобран.

«Вейн-драгер» Олонецкая верфь, 1703-1705. В строю 5 лет. Сгнил, разобран.

* * *

ЭПИЗОД 8. Корабли 2-го формирования Балтийского флота, построенные в 1708-1713 гг.

Линкоры:

«Рига» (50 пушек) Новоладожская верфь, 8.1708-8.1710. В строю 8 лет. После 1718 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1721-м.

«Выборг» (50) Новоладожская верфь, 8.1708—6.1710. В строю 3 года. Погиб в 1713-м.

«Пернов» (50) Олонецкая верфь, 8.1708-8.1710. В строю 8 лет. После 1718 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1721-м.

безымянный (54) Олонецкая верфь, 11.1708—7.1712. Погиб в 1712-м.

«Полтава» (54) Адмиралтейство СПб, 12.1709—6.1712. В строю 9 лет (капитальный ремонт 1718—1719). После 1723 г. в море не выходил по «гнилости». Как один из любимых кораблей царя сохранялся «сверх штата». Разобран в 1732-м.

«Святая Екатерина» (60) Адмиралтейство СПб, 6.1711— 10.1713. В строю 11 лет. После 1724 г. в море не выходил по «гнилости». Переоборудован в плавбатарею.

«Гавриил» (52) Соломбальская верфь, 1712—6.1713. В строю 5 лет. После 1718 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1721-м.

«Рафаил» (52) Соломбальская верфь, 1712-6.1713. В строю 8 лет. После 1721 г. в море не выходил по «гнилости». Затоплен в качестве волнолома в 1724-м.

«Архангел Михаил» (52) Соломбальская верфь, 1712-6.1713. В строю 5 лет. После 1718 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1722-м.

Фрегаты:

«Святой Петр» (32) Соломбальская верфь, 2.1708— 6.1710. В строю 6 лет. После 1716 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1719-м.

«Святой Павел» (32) Соломбальская верфь, 2.1708-6.1710. В строю 5 лет. Из-за «худости» продан на слом в Копенгагене в 1716 г.

Шнявы:

«Лизет» (18) Адмиралтейство СПб, 12.1706-1708. В строю 8 лет. Погибла в 1716-м.

«Диана» (18) Новоладожская верфь, 1710-1711. В строю 7 лет. После 1718 г. в море не выходила. Разобрана в 1721-м.

«Наталья» (18) Новоладожская верфь, 1710—1711. В строю 10 лет. Разобрана в 1721 г.

Бомбардирский галиот:

«Надежда» (16) Олонецкая верфь, 3.1707—6.1708. В строю 5 лет. Сгнил, разобран.

Прамы:

«Буйвол» (18) Адмиралтейство СПб, 1710, В строю 8 лет. Сгнил, разобран в 1719-м.

«Бык» (18) Адмиралтейство СПб, 1710, В строю 10 лет. Сгнил, разобран в 1721-м.

«Дикий бык» (18) Адмиралтейство СПб, 1713. В строю 6 лет. После 1719 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Думкрат» (18) Адмиралтейство СПб, 1713. Сведений о службе нет.

«Медведь» (18) Адмиралтейство СПб, 1713. В строю 6 лет. После 1719 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

* * *

ЭПИЗОД 9. Корабли 2-го формирования Балтийского флота, построенные в 1714-1721 гг.

Линкоры:

«Шлиссельбург» (60) Адмиралтейство СПб, 6.1712—

9.1714. В строю 16 лет (капитальный ремонт 1725—1728). Участвовал в войне за польское наследство. После 1735 г. в море не выходил по «ветхости». Сгнил, разобран.

«Нарва» (60) Адмиралтейство СПб, 7.1712-10.1714. Погиб в 1715 г.

«Ревель» (68) Адмиралтейство СПб, 8.1712-10.1717. В строю 8 лет. После 1725 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Ингерманланд» (64) Адмиралтейство СПб, 10.1712-7.1715. В строю 9 лет. После 1724 г. в море не выходил. Как один из любимых кораблей царя сохранялся «для па-мяти». Окончательно сгнил и затонул в 1738-м.

«Москва» (64) Адмиралтейство СПб, 10.1712-6.1715. В строю 10 лет. После 1725 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Уриил» (52) Соломбальская верфь, 1713-1715. В строю 6 лет. По «худости» продан на слом в Амстердаме в 1722 г.

«Ягудиил» (52) Соломбальская верфь, 1713-6.1715. В строю 6 лет. По «худости» продан на слом в Амстердаме в 1722 г.

«Селафаил» (52) Соломбальская верфь, 6.1714—6.1715. В строю 7 лет. После 1722 г. в море «по гнилости» не выходил. Разобран в 1724-м.

«Лесное» (90) Адмиралтейство СПб, 11.1714-7.1718. Авария — 5.1719—1720. В строю 4 года. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Святой Александр» (70) Адмиралтейство СПб, 11.1714— 10.1717. В строю 23 года (ремонт 1727—1732). Участвовал в войне за польское наследство 1734 г., в войне со Швецией 1741-1743 гг. После 1746 г. в море не выходил.

«Варахаил» (52) Соломбальская верфь, 11.1714-6.1715. В строю 6 лет. После 1721 г. в море не выходил по «гнилости». Разобран в 1724-м.

«Нептунус» (70) Адмиралтейство СПб, 8.1715—6.1718. В строю 7 лет. После 1725 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Гангут» (90) Адмиралтейство СПб, 8.1715-4.1719. В строю 6 лет. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Фридрихштадт» (90) Адмиралтейство СПб, 1.1716-5.1720. В строю 4 года. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Святой Андрей» (80) Адмиралтейство СПб, 4.1716—2.1721. В строю 3 года. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Святой Петр» (80) Адмиралтейство СПб, 4.1716-10.1720. В строю 4 года. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Норд-адлер» (80) Адмиралтейство СПб, 6.1716—5.1720. В строю 4 года. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Фридемакёр» (80) Адмиралтейство СПб, 7.1716-5.1721. В строю 2 года. После 1723 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Исаак-виктория» (66) Адмиралтейство СПб, 7.1716— 5.1719. В строю 6 лет. После 1725 г. в море не выходил.

«Астрахань» (66) Адмиралтейство СПб, 12.1716— 10.1720. В строю 5 лет. После 1725 г. в море не выходил.

«Святая Екатерина» (70) Адмиралтейство СПб, 9.1718— 3.1721. В строю 2 года. После 1723 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Пантелеймон-виктория» (66) Адмиралтейство СПб, 3.1719—7.1721. В строю 6 лет. С 1727 по 1734 гг. в море не выходил. В 1734 г. перешел из Кронштадта в Ревель, где окончательно сгнил и разобран.

Фрегат:

«Святой Илья» (32) Адмиралтейство СПб, 8.1713— 5.1714. В строю 5 лет. После 1719 г. в море не выходил «по гнилости». Разобран в 1721-м.

Шнява:

«Принцесса» (20) Адмиралтейство СПб, 11.1711—5.1714. В строю 2 года. Погибла в 1716-м.

Бомбардирские корабли:

«Юпитер» (6) Адмиралтейство СПб, 8.1714—5.1715. В строю 18 лет (1725 г. — ремонт). Участвовал в войне за польское наследство в 1734 г. После 1734 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Дондер» (6) Адмиралтейство СПб, 7.1715-6.1716. В строю 18 лет (1725 г. — ремонт). Участвовал в войне за польское наследство в 1734 г. После 1735 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

Прам:

«Олифант» (40) Адмиралтейство СПб, 1.1717-5.1718. В строю 2 года. После 1720 г. в море не выходил. Разобран в 1724-м.

Пинк:

«Принц Александр» (24) Адмиралтейство СПб, 7.1715— 9.1716. В строю 10 лет. После 1726 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

Гукоры:

«Первый капер» (14) Адмиралтейство СПб, 4.1718-9.1719. В строю 5 лет. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Ватер фалк» (14) Адмиралтейство СПб, 1718—11.1719. В строю 2 года. Сведений о службе после 1721 г. нет.

* * *

ЭПИЗОД 10. Импортные корабли Балтийского флота, купленные в годы Северной войны.

Линкоры:

«Святой Антоний» (50) В 1711 г. куплен не новым в ГЕРМАНИИ. В строю 5 лет. Погиб в 1716-м.

«Рандольф» (59) В 1712 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 12 лет. Сгнил, разобран в 1725-м.

«Булинбрук» (50) В 1712 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В 1713-м захвачен шведами.

«Оксфорд» (50) В 1712 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 4 года. Продан в 1717-м в Лондоне на слом из-за «худости»

«Виктория» (50) В 1712 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 24 года. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1736 г. в море не выходил. Сгнил, разобран после 1739-го.

«Страфорд» (50) В 1712 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 15 лет. В 1727-м переоборудован в брандер.

«Фортуна» (50) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 3 года. Погиб в 1716-м.

«Армонт» (50) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ.

В строю 22 года. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1735 г. в море не выходил. Сгнил, разобран в 1747-м.

«Арондель» (50) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 25 лет. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1738 г. в море не выходил. Сгнил, разобран в 1747-м.

«Перл» (50) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 21 год. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1734 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Леферм» (70) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 16 лет (капитальный ремонт — 1719-1723). Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1734-го в море не выходил. Сгнил, разобран в 1737-м.

«Лондон» (54) В 1714 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 5 лет. Погиб в 1719-м.

«Британия» (50) В 1714 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 13 лет. После 1727 г. в море не выходил. В 1728-м переоборудован в прам.

«Портсмут» (54) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (7.1714-11.1714). В строю 5 лет. Погиб в 1719-м.

«Девоншир» (52) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (7.1714-11.1714). В строю 21 год (1727 г. — ремонт). Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1736-го в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Мальбург» (60) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (6.1714-11.1714). В строю 20 лет. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1734 г. в море не выходил. Сгнил, разобран в 1747-м.

«Принц Евгений» (50) Построен в ГОЛЛАНДИИ русской командой (3.1720—6.1721). В строю 12 лет. После 1733 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Ништадт» (56) Построен в ГОЛЛАНДИИ русской командой (3.1720-6.1721). Погиб в 1721-м.

Фрегаты:

«Самсон» (32) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (11.1710-1.1711). В строю 16 лет. После 1727 г. в море не выходил. Сгнил, разобран после 1739-го.

«Святой Яков» (32) В 1711 г. куплен не новым в ГОЛЛАНДИИ. В строю 19 лет. После 1730 г. в море не выходил. Сгнил, разобран в 1732-м.

«Эсперанс» (44) В 1712 г. куплен не новым во ФРАНЦИИ. В строю 22 года. Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1734 г. в море не выходил. Сгнил, разобран после 1739-го.

«Святой Николай» (44) В 1712 г. куплен не новым в ГОЛЛАНДИИ. В строю 4 года. В 1716-м переоборудован в транспорт. Больше никаких сведений нет.

«Лансдоу» (32) В 1713 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 12 лет. После 1724 г. в море не выходил. Сгнил, разобран.

«Ричмонд» (44) В 1714 г. куплен не новым в АНГЛИИ. В строю 3 года. После 1717 г. в море не выходил «по гнилости». Разобран в 1721-м.

«Амстердам-галей» (32) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (1719-1720). В строю 19 лет (1738 г. — ремонт). Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. Погиб в 1740-м.

«Декронделиве» (32) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (1719-1720). В строю 21 год (1738 г. — ремонт). Участвовал в войне за польское наследство в 1734-м. После 1742 г. в море не выходил. В 1743-м превращен в брандвахту.

«Эндрахт» (32) Построен по заказу России в ГОЛЛАНДИИ (1719-1720). В 1720-м захвачен шведами.

Гукоры:

«Ласорсер» (10) В 1716 г. куплен не новым во ФРАНЦИИ. В строю 5 лет. После 1721 г. в море не выходил. Сгнил, разобран в 1729-м.

«Новый Кроншлот» (12) В 1717 г. куплен не новым в ГОЛЛАНДИИ. В строю 2,8 лет (7.1736-5.1737 — капитальный ремонт). После 1746 г. в море не выходил. Разобран после 1755-го.

«Десон» (10) В 1720 г. куплен не новым в ГОЛЛАНДИИ. В строю 7 лет. В 1727-м погиб.

* * *

ЭПИЗОД 11.

Общий обзор потерь.

Всего в период Северной войны 1700—1721 гг. царские корабелы построили для Балтийского флота 31 линкор и 16 фрегатов. Еще 18 линкоров и 9 фрегатов царь приобрел за границей. Таким образом, получается, что Россия в борьбе против Швеции задействовала 74 крупных боевых судов. Из них после окончания войны в распоряжении Петра I осталось 33 корабля [153]Плюс проходивший капитальный ремонт «Леферм».
. Следовательно, даже несмотря на очень пассивный образ действий царских моряков, их потери составили более половины от задействованной в течение всех лет боев массы больших парусников. По годам изменение соотношения линкоров и фрегатов отечественной постройки к импортным выглядит следующим образом:

1713 год — своих 7+10 импортных

1714 — 10+ 15

1715 — 12 + 21

1716 — 16 + 20

1717 — 15+ 16

1718 — 14+ 14

1719 — 14+ 14

1720 — 14+ 11

1721 — 20+11

1722 — 19+14

Примечания:

1. Соотношение указано на 1 января каждого года.

2. Учтены только те вымпелы, которые по своему техническому состоянию могли весной выйти в море.

Теперь взглянем на материальные итоги морского противоборства с Карлом XII, что называется, под прямым углом. В общей сложности за 1702—1721 гг. Петр I на Балтике использовал 118 боевых парусных судов. Из них в боеспособном состоянии к началу кампании 1722 г. осталось 42 корабля. Иными словами, потери составили почти две трети от суммарной численности. А если отбросить заграничные приобретения и считать исключительно российские «изделия», то получится, что из 88 парусников, «слепленных» за военные годы, к первому мирному лету в строю осталось всего 24 вымпела. Или около одной четверти. Если же еще вспомнить о потерях на юге и к балтийскому ущербу прибавить азовскую убыль, то выявится истинная величина потерь петровского флота за годы Северной войны. А именно, что из каждых 6—7 русских относительно крупных боевых кораблей, построенных в конце XVII — начале XVIII столетий, уцелело лишь одно. Даже добавив к ним обратно те импортные единицы, что вычли несколькими строчками выше, получим соотношение — один оставшийся корабль из ресурса 4—5. Потери гребных судов точно подсчитать невозможно, поскольку исчерпывающей статистики по ним в архивах не сохранилось. Но имеющиеся отрывочные данные позволяют утверждать, что и среди этого класса «плавсредств» жертвы богам войны были ничуть не меньшими. Видимо, именно для таких случаев придумана поговорка про победы, которые иногда бывают пострашнее иных поражений. Как говорится, «мы за ценой не постоим…»

 

ФАКТ ПЯТЫЙ.

Годность по ценности в финансовом эквиваленте

ЭПИЗОД 12. Размеры царского жалованья морякам в годы Северной войны.

В период организации первых подразделений русского флота, когда все офицеры поголовно являлись иностранцами, деньги им выплачивались согласно индивидуальной договоренности, закрепленной контрактом. Единообразия такая система, естественно, не имела, но некоторые общие тенденции существовали. Так, месячное жалованье большинству начислялось в пределах:

капитанам — до 40 руб.

лейтенантам — до 20 руб.

унтер-лейтенантам и штурманам — до 15 руб.

констапелям и боцманам — до 10 руб.

иностранным матросам — до 6 руб. (русским — по 90 коп.)

Конечно, по европейским меркам это были не ахти какие деньги. Но Петр к тому времени уже понял — даже «морских звезд» средней европейской величины в Россию не заманить. Слишком уж захолустная арена для людей, привыкших к океанскому размаху. Поэтому вербовку он вел среди представителей «второго сорта» западного «соленого интернационала», которые могли соблазниться не только деньгами, но и «наживкой» другого рода — так сказать фактором престижности. То есть любого «потентата» принимали с повышением на несколько чинов. Например, голландец (норвежского происхождения) Кор-нелиус Крюйс из капитанов прыгнул сразу в вице-адмиралы. А еще один голландец (служивший до 1703 г. в Дании) Петер Сиверс из унтер-лейтенантов взлетел до капитана. К тому же и перспективу дальнейшей карьеры «худородному» и нищему контингенту «нептуновых людишек» царь, на первый взгляд, открывал фантастическую, какая им дома даже не снилась. Тот же Сиверс через 15 лет ходил уже в контр-адмиралах. А простой курляндский матрос — выходец из Риги — Барнт Шмит с 1698 по 1709 гг. вырос до капитан-лейтенанта.

Загвоздка же заключалась в том, что большинство вскоре понимало — жить в стране с совершенно иной ментальностью (и традиционной нетерпимостью к иноземцам) очень трудно. Столь же быстро выяснялось, что и деньги в России платили с большими задержками. Но во флоте, являвшемся привилегированным детищем Петра I, все-таки лучше, чем в армии. Царь обожал проводить время среди моряков и в любой таверне мог уделить внимание даже той компании европейцев, где не было ни одного офицера. Поэтому всегда оставался вариант тешить себя иллюзией возможности лично пожаловаться монарху и тем самым добиться решения своих проблем. Кстати, действительная степень некоторой элитарности всех моряков-иностранцев в петровской России хорошо видна при сравнении их жалованья с получками русских и тех западных наемников, что служили на суше (руб. в месяц)*.

Таким образом, только артиллеристы, командный состав которых также набирался преимущественно из иностранцев, не сильно уступали по величине доходов морякам. Впрочем, пушкари тоже пользовались повышенным государевым расположением. Достаточно вспомнить, что он долгое время предпочитал носить звание капитана гвардейской артиллерии и требовал, чтобы его именовали не иначе, как «господин бомбардир».

Таблица

Иностранцы (В пехоте / В артиллерии) … Русские (В пехоте)

капитан …… 18 / 25 … 8

поручик …… 12 / 15 … 6

прапорщик …… 10 / 12 … 4

рядовой …… — / — … 0,44

Подобное положение сохранялось до конца зимы 1713 г., когда появился царский указ, требовавший установить твердые оклады по флотским званиям. Это вскоре сделал генерал-адмирал Федор Апраксин. После чего ведомость по выплате заработка приняла следующий вид (руб. в год):

генерал-адмирал — 7000

вице-адмирал — 2240

контр-адмирал — 1200

капитан-командор — 600

капитан 1-го ранга — 480

капитан 2-го ранга — 420

капитан 3-го ранга — 360

капитан 4-го ранга — 300

капитан-лейтенант — 240

лейтенант — 180

штурман — 150

унтер-лейтенант — 120

констапель — 120

боцман — 120 (русский боцман — 85)

боцманмат — 85 (русский боцманмат — 60)

иностранный матрос — 60

русский матрос 1-й статьи — 18

русский матрос 2-й статьи — 12

русский матрос 3-й статьи — 6

Кроме того, все иностранцы получали в год еще одну месячную (13-ю) зарплату. Некоторое же понижение жалованья (относительно первой половины Северной войны) объяснялось просто — на западном рынке цены на услуги военных моряков после окончания войны за испанское наследство резко упали. Что и решил к своей выгоде использовать Петр. Впрочем, тем людям, которых царь ценил больше других, индивидуальные оклады, несмотря на указ, все-таки оставили. Например, вице-адмирал Крюйс имел в последние годы противоборства со шведами такие же деньги, что и в начале. И был в этом не одинок. Аналогичной привилегией пользовались также любезные сердцу монарха корабельные мастера. Джозеф Най, Ричард Броун и Ричард Козец (звания капитан-командоров получившие только в 1723 г.) уже давно клали в карман по 1993 рубля в год — намного больше, чем полагалось даже контр-адмиралам. Роберт Девенпорт — произведенный в 1718 г. из корабельных подмастерий в мастера, стал зарабатывать порядка 800 рублей. Ричард Рамз, приехавший в Россию после «денежного» указа 1713 г., тоже сумел его обойти, выговорив себе 867 рублей. Аналогичным образом в 1717 г. уладили свои финансовые дела и британские адмиралы Томас Гордон и Джордж Паддон, с той лишь разницей, что им дополнительные суммы постоянно выплачивались в виде единовременных премий. Список подобных фактов длинен. Весь его перечислять очень долго. Поэтому отметим только главное, которое заключается в том, что нет в этом перечне русских фамилий. Таковой была степень «незаменимости» национальных кадров. Российским офицерам из состоятельных семейств жалованье часто вообще не выплачивалось, поскольку царь считал, что они неплохо живут (в сравнении с квалификацией) и без подобного баловства. А в отношении основной массы европейцев в последней трети Северной войны общие условия оплаты оставались без изменений указа 1713 г. И, видимо, худо-бедно выполнялись. Если, конечно, не считать большим нарушением традиционные для России задержки с выплатой уже заработанных денег.

* * *

Примечания:

1. Для сравнения (чтобы представить относительную величину зарплат) заметим, что в эпоху Петра I телка в России стоила 1,5 руб., овца — 35 коп., поросенок — 10 коп. До 10 коп. стоило ведро водки или количество хлеба, потребное матросу на месяц. Комплект всего форменного обмундирования рядового военного стоил 2 руб., а большой купеческий корабль качественной европейской постройки — примерно 15000 руб.

2. Кроме денег, выдаваемых из царской казны, морские офицеры Петра I имели еще одну услугу, также гарантированную русским монархом, которую можно расценить, как вид дополнительной оплаты. Каждому из них полагались содержащиеся за счет государства денщики (с выдачей по 50 коп. на человека в месяц):

всем выше капитана 1-го ранга — по договоренности

капитанам 1-го ранга — 4 денщика

капитанам 2-го, 3-го и 4-го ранга — 3 денщика

капитан-лейтенантам — 2 денщика

всем остальным офицерам — 1 денщик

 

ФАКТ ШЕСТОЙ.

Те на ком держалось «русское море», говорили не по-русски

ЭПИЗОД 13. Корабельные мастера, которые наиболее плодотворно работали в России в годы Северной войны.

Так уж сложилось, что первые моряки, с которыми в юности довелось познакомиться Петру I в Немецкой слободе, были по преимуществу голландцами. Видимо, по сей причине, русский монарх поначалу больше тянулся к «корабельщикам» из «страны тюльпанов». Поэтому и азы судостроения в России конца XVII — начала XVIII вв. преподавали специалисты, приглашенные в основном из Голландии. Но в процессе познавания всех тонкостей морских ремесел к российскому монарху пришло понимание того (очевидного уже для многих европейцев) факта, что лидерство в мировом судостроении все прочнее захватывают англичане. И в дальнейшем царь также переориентировался на самую передовую британскую школу. Соответственно и мастера для насаждения в России корабельных наук стали вербоваться на островах Туманного Альбиона. В результате в скором времени они вытеснили с петровских верфей почти всех голландцев. Таким образом и получилось, что каркас российской традиции «корабельного строения» выковывался по большей части мозгами англосаксов и на основе их опыта.

История развития класса галер и прочих, родственных им гребных судов во флотах Петра I столь же терниста, как и эволюция парусников. За годы, предшествовавшие Северной войне, а потом и в ходе ее, царь попробовал «ассимилировать» в России целое семейство крупных средиземноморских весельных плоскодонок, так называемые конструкции итальянского, венецианского и турецкого «маниру». Но в конечном итоге остановился (уже в самом финале противоборства со Швецией) на «инвенциях француженских». Все эти метания и зигзаги тенденций отчетливо прослеживаются и по судьбам отдельных личностей.

Выбе Геренс (? —1713). Голландец. На царской службе с 1697 г. Сначала работал в Воронеже. В 1703-м переведен на Олонецкую верфь, где стал ведущим специалистом предприятия. С 1706 г. курировал и Адмиралтейскую верфь в Петербурге, налаживая там производство первых относительно больших судов. Последний период своей жизни с 1708 г. провел на Соломбальской верфи в Архангельске, где строил фрегаты и линкоры ддя второго формирования балтийской эскадры.

Построил 12 крупных судов. На юге — «Воронеж» (62 пушки) и «Разженное железо» (36). На северо-западе — «Олифант» (32), «Думкрат» (32), «Штандарт» (28), «Шлиссельбург» (28) и «Петербург» (28). На севере — «Гавриил» (52), «Рафаил» (52), «Архангел Михаил» (52), «Святой Петр» (32) и «Святой Павел» (32).

Ричард Козенц (1674—1735). Англичанин. Представитель династии британских корабелов. Выпускник высшей школы судовой архитектуры. Также занимался теорией судостроения. На царской службе с 1700 г. В России сначала трудился на верфях Азовского флота. Переведен в Петербург в 1712-м. До конца Северной войны строил линкоры в столичном Адмиралтействе.

В 1700—1721 гг. построил 9 крупных кораблей. На юге — «Старый дуб» (70) и «Спящий лее» (70) [158]Кроме того, в соавторстве с Джозефом Наем — проектировал и строил для Азовского флота в 1707—1711 гг. четыре 80-пушечных корабля, семь 48-пушечных, один 24-пушечный. Но по причине поражения в войне с Турцией и возвращения ей Азова суда остались незаконченными.
. На северо-западе — «Ингерманланд» (64), «Москва» (64), «Нептуну с» (70), «Гангут» (90), «Святой Петр» (80), «Дербент» (66), «Святая Наталья» (66) [159]Также при закладке в Петербурге первой для России серии 90-пушечных линкоров спроектировал очень крупный по тем временам строительный эллинг и руководил работами по его изготовлению.
.

Джозеф Най (1668-?). Англичанин. Разрабатывал вопросы теории кораблестроения. На царской службе с 1698 г. В России сразу же стал одним из технических руководителей судостроения на юге. В 1712-м переведен в Петербург. Сначала налаживал производство гребных судов на Ижорской верфи. Затем строил линкоры в Адмиралтействе.

До конца лета 1721 г. построил 7 крупных кораблей. На юге — «Черепаха» (58), «Шпага» (60), «Сулица» (60), «Скорпион» (60), «Цвет войны» (60) [160]Кроме того, в соавторстве с Ричардом Козенцем строил для Азовского флота в 1707—1711 гг. 12 указанных в позапрошлой сноске кораблей.
. На северо-западе — «Исаак-Виктория» (66) и «Астрахань» (66).

Ричард Броун (?—1740). Англичанин. Углубленно изучал теорию судостроения. На царской службе с 1705 г. Сначала упорядочивал работу на верфях Азовского флота. В 1708-м переведен на северо-запад. Там на Новоладожской верфи строил первые линкоры для Балтики. С 1710-го переведен в Петербург в главное Адмиралтейство, где занимался строительством наиболее крупных кораблей.

В Северную войну построил 7 судов. Все на северо-западе — «Рига» (50), «Выборг» (50), «Святая Екатерина» (60) — № 1, «Шлиссельбург» (60), «Святая Екатерина» (70) — №2, «Святой Александр» (70), «Фридрихштадт» (90).

Юрьян Русинов. Венецианский грек. На царской службе с 1703 г. Специализировался на постройке гребных судов. Сразу после приезда трудился на Олонецкой верфи. Затем организовывал сборку и ремонт галер на большинстве прибалтийских судостроительных предприятий.

Всего в период борьбы с Карлом XII построил более 100 единиц разных типов гребных судов [161]Кроме Русинова у истоков петровского гребного флота на Балтике стояли еще двое почти столь же плодовитых греческих галерных мастера — МУЦ и ЛЕОНТЬЕВ. Именно все они вместе принесли в Московию опыт судостроителей Средиземноморья, который стал неоценимым подспорье в деле укоренения армейского флота на российской почве.
.

Клавдио Ниулон. Француз. Получил известность как галерный мастер, работая в Марселе. На царской службе с 1719 г. Хотя лично в России построил не очень много кораблей, но сыграл большую роль в развитии армейского флота Петра I. Под его руководством справились с решением ранее «неподъемной» задачи создания оптимального типа крупных гребных судов для Балтики.

Не рискуя ошибиться, можно смело написать, что если бы Петру не удалось заманить в Россию вышеперечисленных специалистов-кораблестроителей, то у него вообще бы не имелось ни единого шанса перенести в свою «вотчину» столь чужеродное ей образование, как флот. Но эти мастера составляли, разумеется, лишь наиболее заметную верхнюю часть основания новостройки. А базировалась она на большом количестве менее известных специалистов, также приглашенных царем на Западе. В основном они налаживали на многочисленных мелких верфях сборку небольших парусных и гребных судов или их ремонт. А также занимались заготовкой древесины. Рассказ о них всех — это тема для отдельной книги. Поэтому назовем только тех, кто внес свой вклад в пополнение русской парусной эскадры на Балтике в виде крупных вымпелов.

Петер Геренс. Голландец. Сын Выбе Геренса. После смерти отца возглавил постройку линкоров для Балтийского моря на Соломбальской верфи в Архангельске. Затем в 1716 г. был командирован в Копенгаген для руководства сборкой гребных судов для русской экспедиционной армии. В последние годы Северной войны занимался судоремонтом в Прибалтике.

До сентября 1721 г. построил 4 крупных корабля. Все на севере — «Уриил» (52), «Варахаил» (52), «Селафаил» (52), «Ягудиил» (52).

Ричард Рамз (1665-1740). Англичанин. На царской службе с 1715 г. (по приглашению Ричарда Броуна, которому приходился шурином). Сразу же получил направление в петербургское Адмиралтейство, где занялся постройкой линкоров.

В период Северной войны построил 2 больших корабля — «Норд-Адлер» (80), «Святой Андрей» (80).

Роберт Девенпорт (?-1735). Англичанин. На царской службе с 1706 г. Завербован в звании корабельного подмастерья. Работал на верфях Азовского флота. В 1712 г. переведен в Петербург. Экзамен на корабельного мастера сдал в 1718 г. Затем командирован в Голландию, где на верфях Амстердама и Роттердама руководил постройкой кораблей для русского Балтийского флота.

До окончания Северной войны построил 2 линкора — «Принц Евгений» (50), «Ништадт» (56).

Объективность требует для сравнения, так сказать, суммарных вкладов написать несколько слов и об отечественных судостроителях. Понятно, что сначала таковых не имелось вовсе. Впрочем, не слишком много их развелось и к концу Северной войны. И это при условии, что Петр любого из подданных, если тот проявлял интерес и способности к подобным занятиям, всемерно поощрял. По сей причине получилось, что наиболее видным российским корабельным мастером в конце концов стал сам царь.

Петр I (1672-1725). Первые корабли спроектировал и построил для Азовского флота после возвращения из европейского «образовательного» путешествия 1697—1698 гг. Затем всю жизнь старательно совершенствовался в этом ремесле и, судя по всему, стал достаточно неплохим специалистом.

До 1721 г. построил 5 линкоров. На юге — «Гото Предестинация» (58), «Старый орел» (82), «Ластка» (50). На северо-западе — «Полтава» (54), «Лесное» (90).

А из простых смертных русских по происхождению судостроителей Петра I можно выделить всего трех человек.

Федосей Скляев (1672-1728). Вместе с царем в 1697-1698 гг. ездил учиться в Голландию и Англию. Затем уже один продолжил образование в Венеции. По возвращении в Россию практиковался в Воронеже. После начала войны со шведами переведен на северо-запад. Работал в Архангельске и почти на всех верфях Прибалтики. Звание корабельного мастера получил в 1707 г. В дальнейшем в основном трудился «в паре» с монархом. В периоды отлучек Петра оставался следить за постройкой «царских» судов.

По разработанным вместе с царем проектам построил 4 крупных корабля. Все на северо-западе — «Нарва» (60) — № 1, «Ревель» (68), «Фридемакер» (80), «Святой Илья» (32).

Гавриил Меншиков (1672-1742). Ездил в конце XVII в. вместе с Петром «за наукой» в Европу. Прошел курс обучения на Ост-Индской верфи в Амстердаме. Вернувшись, работал в Воронеже. В 1703 г. вновь отправлен на практику в Голландию. Приехав обратно в Россию, в звании корабельного ученика трудился на предприятиях Прибалтики. Звание корабельного подмастерья получил в 1710 г. Экзамен на корабельного мастера сдал в 1721-м.

До конца Северной войны на северо-западе построил 1 крупное судно — линкор «Нарва» (66) — № 2. Кроме того, после смерти мастера Ричарда Вента достроил на Олонецкой верфи заложенный англичанином линейный корабль «Пернов» (50).

Больше ни один россиянин (даже из числа учеников наиболее выдающихся «варягов») ни линкоров, ни фрегатов в период 1700—1721 гг. не строил. А из галерных мастеров наиболее способным зарекомендовал себя Мокей Чекасов (1680-1731). «Ученье» его началось в 1706 г. под руководством греков Русинова и Муца на отечественных верфях в Прибалтике. Там молодого человека заметил Петр и отправил для получения настоящего образования в Европу — сначала в Германию, потом в Данию. Вернувшись, Черкасов с 1713 г. работал на Галерном дворе подмастерьем у Русинова. А с 1719-го, когда в Россию приехал француз Нилоун, то до самого конца Северной войны перенимал у него наиболее современные веяния «созидания» гребных судов.

* * *

ЭПИЗОД 14. Соотношение русских и иностранных командиров кораблей в русском флоте в годы Северной войны.

Петр I впервые вывел в море эскадру боевых кораблей под российскими флагами (10 парусников и 2 галеры) летом 1699 г. И хотя командующим этим соединением он формально назначил ближнего боярина Федора Головина, награжденного ради такого случая званием генерал-адмирал, на деле этот человек чувствовал себя посреди волн весьма неуютно и являлся чем-то вроде витринного манекена. Руководил, конечно же, всем сам царь, официально, правда, считавшийся всего лишь командиром 36-пушечного фрегата «Отворенные врата». Остальными вымпелами, которые сначала устроили учения неподалеку от устья Дона, а затем совершили так называемый Керченский поход через все Азовское море, в те дни командовали, естественно, иностранцы. В многочисленных книгах о прошлом российского флота, стоящих ныне на полках общедоступных библиотек, практически все они преданы забвению. Поэтому будет справедливо, если фамилии хотя бы части этих людей все-таки вернутся в историю. Назовем тех, кто вел боевые единицы рангом не ниже линкоров и фрегатов:

«Крепость» — Памбург

«Скорпион» — Рейс

«Безбоязнь» — Бекман

«Апостол Петр» — Фогт

«Благое начало» — Крюйс

«Цвет войны» — Рез

«Соединение» — Мейер

«Меркурий» — Валронт

«Сила» — Рокуски

В основном всех их наняли в Голландии в период недавнего путешествия Петра в Европу. Но подлинную национальность каждого сейчас уже установить вряд ли возможно. Впрочем, царь родом-племенем своих моряков интересовался далеко не в первую очередь. И ввязавшись спустя год в войну с Карлом XII, он без каких-либо национальных различий большую половину любезных его сердцу «мариманов» с берегов Азовского моря отправил на северо-запад — поближе к Прибалтике, где весной 1702 г. началась постройка первых кораблей Балтийского флота.

Там судьбы тех, кто ходил в 1699 г. к Керчи, сложились по разному. Памбург уже осенью 1702 г. во время броска по «Осударевой дороге» с Беломорья к Нотеборгу, был убит на дуэли (последовавшей из-за пустячной ссоры) другим европейцем.

Иоан ван Рез стал одним из трех петровских адмиралов того времени и активно участвовал во всех делах, но вскоре заболел и в конце 1705 г. умер в Петербурге.

Ну а Корнелиус Крюйс, Авраам Рейс и Джон Валронт превратились в достаточно известных персонажей Северной войны. Их имена часто встречаются на страницах документов вплоть до 1713 г., когда Валронт уволился с русской службы в звании капитана 1-го ранга. А приговоренный к смерти, но помилованный капитан-командор Рейс поехал в ссылку — в Тобольск. Не избежал опалы и вице-адмирал Крюйс. Правда, его Петр потом вернул обратно в столицу. Однако в прежнем положении главного флотоводца уже не восстановил.

Таким образом, никаких лавров царский флот не принес никому из «могикан» первого набора. И жребий этих людей не исключение, а правило. Не говоря уж об адмиральской славе их блистательных современников — таких гигантов, как голландец Рюйтер, француз Турвиль или британец Рук, которые во главе грозных эскадр вершили мировую историю, никто из искавших военного счастья под парусами Петра не снискал там даже небольшой флотоводческой известности. В нищей и традиционно сухопутной стране, где к тому же народ не уважает власть, если она не самодурна и не тиранична, привыкшему к относительной свободе европейскому моряку практически невозможно вытащить «выигрышный билет». Тем не менее «варяги», гонимые кто нуждой, а кто склонностью к авантюризму, продолжали приезжать в Россию, поддерживая на плаву своим, пусть и не всегда блестящим профессионализмом столь искусственное создание, как российский флот.

Автор данных строк, начав работать над этим материалом, хотел сначала составить списки командиров кораблей парусной Балтийской эскадры Петра I на каждый год Северной войны. Но, собрав уже всю необходимую информацию, решил отказаться от подобной затеи. По той простой причине, что читать однообразное перечисление практически одних иностранных фамилий вряд ли кто-то захочет. Немногим историкам, специализирующимся на начале XVIII в., эти имена и без того известны. А широкой публике списки покажутся слишком скучными. Поэтому лучше всего остановиться на компромиссе — варианте с несколькими, так сказать «опорными вешками» — перечнями, демонстрирующими ситуацию только по нескольким — наиболее важным годам. Чтобы уловить тенденции изменения в соотношении русских и иностранных командиров, этого будет вполне достаточно.

Прекрасной иллюстрацией для первой точки отсчета является 1705 год, когда шведский флот впервые за всю Северную войну в относительно серьезном составе решил заинтересоваться русской береговой обороной у острова Котлин. К тому моменту царь уже успел построить на Балтике много боевых кораблей, хотя и не очень больших, но все равно требующих для управления специальных знаний и немалого опыта, как в плане навигации, так и в смысле стратегии или тактики военно-морского искусства. Поэтому неудивительно, что перед первым боем российская сторона собрала военный совет. Поразительно другое — уникальный национальный состав совета. Ему трудно найти аналог в мировой истории. Дело в том, что среди мужчин, рассевшихся за устеленным картами столом, напрочь отсутствовали русские. То есть коренные представители той самой страны, которая, собственно, и воевала со шведами.

Возглавляли это мероприятие голландцы — вице-адмирал Корнелиус Крюйс и контр-адмирал Иоан ван Рез. Рядом сидели их соплеменники — Авраам Рейс, Иоан де Гаас, Иоан де Ланг, Иоан Янсен Бак, Иосиф Гвелкем, Иост Рост, Корнелиус Клинкерт, Иоан Аббо Крейс. Общий язык с ними без особых проблем находили венецианцы Александр Молино, Лука Лиц, Лука Дамиани, Жио-Мария Лоретти, норвежцы Петер Христиан Бредаль, Аренд Грунд, немцы Петер Фок, Барнт Шмит, англичанин Эндрю Симпсон, француз Жан Гале, датчане Петер Сиверс, Корнелиус Слейс.

Так как ранее автор обещал не утомлять читателей длинными списками, то на этом, пожалуй, перечень пока и завершим. Впрочем, еще заметим, что упомянутые моряки, откровенно не претендовавшие на звания великих флотоводцев, тем не менее все же сумели отстоять порученную их заботам приморскую крепость и базу флота от всех посягательств врага с суши и с воды. Оставив, таким образом, в российской военно-морской истории, между прочим, единственный пример успешной обороны подобного рода. Поскольку потомки их русских учеников в будущем ни разу не смогли повторить это достижение (Севастополь, Порт-Артур и т.д.). Лишь обзавелись при аналогичных попытках труднообъяснимой привычкой топить собственными руками свои же корабли (а потом еще и гордиться сей глупостью). Ну а теперь обещанные «вешки».

КАМПАНИЯ 1705 г.

фрегаты:

«Штандарт» — Иоан де Ланг (Голландия)

«Шлиссельбург» — Выбе Гания (Голландия)

«Кроншлот» — Иоан де Гаас (Голландия)

«Петербург» — Иосиф Гвелкем (Голландия)

«Триумф» — Иоан ван Рез (Голландия)

«Дерпт» — Иоан Бак (Голландия)

«Нарва» — Авраам Рейс (Голландия)

«Флигель де Фам» — Корнелиус Крюйс (Голландия)

«Архангел Михаил» — Петер Фок (Германия)

«Иван-город» — Петер Лобек (Голландия)

«Олифант» — Корнениус Слейс

крупные галеры:

«Вера» — Иоан Боцис (Венеция)

«Надежда» — Иоан ван Ден (Голландия)

«Любовь» — Николо Варо (Венеция)

«Александр Македонский» — Жио-Мария Лоретта (Венеция)

«Федор Стратилат» — Лука Лиц (Венеция)

«Святой Петр» — Александр Молино (Венеция)

«Золотой орел» — Лука Дамиани (Венеция)

шнявы:

«Мункер» — Хенрик Гельма (Голландия)

«Сант-Яким» — Эндрю Симпсон (Англия)

«Копорье» — Корнелиус Клинкерт (Голландия)

«Ямбург» — Иост Рост (Голландия)

«Дегас» — Аббо Крейс (Голландия)

«Снук» — Жан Гале (Франция)

«Лукс» — Юрьян Сал (Голландия)

«Роза» — Николас де Фас (Голландия)

«Феникс» — Якоб Кок (Голландия)

«Фалк» — Петер Сиверс (Дания)

бомбардирские корабли:

«Бир-драгер» — Лавренс Корнелисен (Голландия)

«Вейн-драгер» — Петер Бредаль (Норвегия)

брандеры:

«Везувий» — Барнт Шмит (Германия)

«Этна» — Аренд Грунд (Норвегия)

На этом можно, наверное, остановиться, так как дальше остаются совсем уж мелкие, а также вспомогательные грузовые суда (тоже весьма небольшие). Теми из них, что находились непосредственно на театре боевых действий, также командовали исключительно иностранцы. А вот среди тех, кто водил корабли по тыловым акваториям — Ладожскому озеру и прилегающим к нему рекам, можно было изредка встретить фамилии русских «шхиттеров». Так, в рапортах полковника Яковлева адмиралу Крюйсу сообщается о «господине Голицыне», командовавшем флейтом. О буерах «господ Потемкина и Оболенского». А также о шмаке, «на котором господин Волконский».

В качестве следующего варианта наиболее интересной «остановки» представляется война с Турцией. Азовский флот к тому времени уже практически потерял почти все — даже то немногое, что имелось на недавнем рубеже смены столетий. Но царь надеялся оживить до минимально рабочего состояния хотя бы небольшую часть старых «долгостроев» (из числа еще не выведенных в море). И потому направил на юг многих своих лучших моряков. Любопытно посмотреть, кто они были.

КАМПАНИЯ 1711 г.

линейные корабли:

«Гото Предестинация» — Нанинга (Голландия)

«Ластка» — Бекман (Голландия)

«Дельфин» — Хенрик Вессель (Норвегия)

«Вингельгак» — Петер Беземакер (Голландия)

«Скорпион» — Вейбрант Шельтинга (Голландия)

«Черепаха» — Вилим ван Гент (Голландия)

фрегаты:

«Цвет войны» — Бенжамент Эдвардс (Англия)

«Соединение» — Эндрю Симпсон (Англия)

«Меркурий» — Шхон (Голландия)

шнявы:

«Таймалар» — Витус Беринг (Дания)

«Дегас» — Иоан Блорий (Голландия)

«Фалк» — Иоан Рам (Голландия)

«Лизет» — Петер Бредаль (Норвегия)

Небольшим отрядом различных весельных судов, которые удалось довести до «плавучего» состояния к моменту начала Прутского похода, командовал все тот же норвежец Петер Бредаль. Объединенными силами парусной и гребной флотилий на Азовском море руководил адмирал Крюйс. Правда, все перечисленные выше корабли в строй ввести не удалось. Но в данном случае важно, кому царь поручил готовить их к кампании.

Еще одной «вешкой» выберем тот год, в котором русская достаточно многочисленная эскадра «открытого моря» впервые по этому самому морю отправилась в относительно дальний поход к берегам союзной Дании с целью совместного участия в боевых действиях. Говоря проще, рассмотрим ситуацию, когда Петр I при его трепетном отношении к своим кораблям ни в коем случае не доверил бы их случайным людям.

КАМПАНИЯ 1716 г.

линейные корабли:

«Ингерманланд» — Мартин Гослер (Германия)

«Мальбург» — Людвиг Тофт (Голландия)

«Екатерина» — Джеймс Лоренс (Англия)

«Полтава» — Вилим ван Гент (Голландия)

«Портсмут» — Клас Экгов (Дания)

«Девоншир» — Наум Сенявин (Россия)

«Святой Михаил» — Томас Ру (Англия)

«Гавриил» — Исаак Брандт (Дания)

«Рафаил» — Христофор Гаук (Дания)

«Уриил» — Иван Сенявин (Россия)

«Селафаил» — Петер Бредаль (Норвегия)

«Варахаил» — Петер Бене (Голландия)

«Ягудиил» — Корнелиус Вандергон (Голландия)

«Фортуна» — Хенрик Вессель (Норвегия)

«Перл» — Витус Беринг (Дания)

«Арондель» — Вильям Бекер (Англия)

фрегаты:

«Лансдоу» — Петер Небель (Дания)

«Самсон» — Джон Ден (Англия)

«Святой Илья» — Питер Нельсен (Англия)

шнявы:

«Принцесса» — Ипат Муханов (Россия)

«Наталья» — Юрген Шхелинг (Дания)

«Лизет» — Дмитрий Башилов (Россиия)

«Диана» — Ерасимус Гарбо (Дания)

Флагманами эскадры официально числились сам царь, как командующий, а также два его заместителя — капитан-командоры голландец Вейбрант Шельтинга и датчанин Петер Сиверс.

Таким образом, из 23-х петровских экспедиционных вымпелов русские моряки командовали только 4-мя. А если еще учесть, что половина из этой четверки представляла собой всего лишь маленькие шнявы и что теми крупными судами, которые не взяли в дальнее плавание (оставив в Ревеле и у Кроншлота) тоже командовали иностранцы, то прогресс по сравнению хотя бы с 1705 г. представляется, мягко говоря, весьма скромным. То есть еще одно десятилетие в смысле выковывания национальных командных кадров прошло практически безрезультатно. Впрочем, для полноты картины необходимо заглянуть и в самый конец Северной войны.

Последнюю «засечку» сделаем в 1719 г., поскольку именно тем летом парусный флот Петра 1 провел завершающую из своих очень редких боевых операций, выйдя в открытую часть Балтийского моря — в район Лемланда — почти в полном составе и на достаточно продолжительное время.

КАМПАНИЯ 1719 г.

Линейные корабли:

«Екатерина» — Петер Бредаль (Норвегия)

«Арондель» — Ипат Муханов (Россия)

«Уриил» — Вилим Торнгоут (Голландия)

«Гангут» — Матиас Фалкенберг (Германия)

«Мальбург» — Роберт Литл (Англия)

«Ягудиил» — Джон Деляп (Англия)

«Девоншир» — Джон Ден (Англия)

«Рафаил» — Якоб Шапизо (Германия)

«Перл» — Франц Вильбоа (Франция)

«Нептунус» — Данила Мясной (Россия)

«Ингерманланд» — Мартин Гослер (Германия)

«Святой Александр» — Исаак Брандт (Дания)

«Варахаил» — Иоган Стихман (Германия)

«Рандольф» — Петер Бене (Голландия)

«Селафаил» — Витус Беринг (Дания)

«Портсмут» — Эдмонд Уркварт (Англия)

«Британия» — Рене Лани (Франция)

«Москва» — Вильям Гей (Англия)

«Шлиссельбург» — Хенрик Вессель (Норвегия)

«Лондон» — (?)

«Ревель» — Иван Сенявин (Россия)

Флагманами эскадры являлись опять же сам царь и получивший звание контр-адмирала датчанин Петер Сиверс. Умершего (в 1718 г.) Шельтинга заменил еще один контр-адмирал англичанин Томас Гордон. На сей раз компанию им составляли три капитан-командора — англичанин Томас Сандерс, уроженец Брабанта Иоан ван Гофт и русский Наум Сенявин.

Другими линейными кораблями и фрегатами, не принимавшими участия в этой операции, но тоже в разное время выходившими в 1719 г. в море с военными целями, командовали:

«Армонт» — Бон (?)

«Святой Илья» — Иоан ван Фианен (Голландия)

«Самсон» — Джон Ден (Англия)

«Эсперанс» — Самуэль Армитаж (Англия)

«Лансдоу» — Петер Трезель (Голландия).

Затем — в 1720—1721 гг. до самого заключения Ништадтского мирного договора — по всему театру боевых действий хозяйничали англичане. И потому парусная эскадра Петра I тихо сидела в тесноте своих баз и в открытую часть Балтики не выходила. В лучшем случае некоторые суда иногда рисковали быстро прошмыгнуть из одного укрепленного порта Финского залива до другого. Но это морской войной при всем желании назвать нельзя. В связи с чем смотреть дальше, кто командовал кораблями, бессмысленно. Следовательно, можно смело утверждать, что ярко выраженных тенденций, которые бросаются в глаза, как говорится, «навскидку», всего две. Первая — это постепенная замена на капитанских мостиках большой группы голландцев на англичан и датчан. А вторая и наиболее заметная — упорное «нежелание» русских продвигаться вверх по ступеням флотской иерархии. И это несмотря на «зеленый свет», который царь с радостной готовностью спешил открыть тем своим подданным, которые искренне стремились постигнуть военно-морское ремесло. Однако за четверть века титанических усилий в этой области русскому монарху к концу Северной войны не удалось выдвинуть офицеров-соотечественников даже на пятую часть высших и средних руководящих должностей.

Говоря проще — он не мог послать (хотя бы на второстепенное задание) навстречу врагу и небольшого отряда кораблей, на которых экипажи от юнги до командира были бы укомплектованы исключительно моряками российского происхождения. То есть флот как был, так и остался совершенно непонятен и не нужен подавляющему большинству людей, родившихся в лесах и степях Московии. Море, в лучшем случае, оставляло их равнодушными, а чаще всего вызывало страх.

В данной связи естественно возникает вопрос: а можно ли вообще было успешно справиться с подобной задачей? Если обратиться за ответом к мировой истории, то она свидетельствует, что аналогичные свершения, хотя и очень редко, но иногда все же удавались. Рим, например, до столкновения с Карфагеном не имел военно-морских сил. Однако когда в этом возникла острейшая потребность, сумел научиться за короткий срок и строить боевые суда, и применять их. А затем даже сломил могущество некогда наиболее грозной морской державы Античности.

Великолепные примеры подобного рода дает нам и последняя четверть XIX в., когда родилось сразу два великих флота. Германский, в скором времени бросивший вызов всему миру, и японский, прошедший (примерно за то же время, какое Петр I насаждал мореплавание в своей стране) впечатляющий путь от луков и копий со щитами до хорошо памятных России броненосцев Цусимы.

С другой стороны, жизнь и римлян, и немцев, и японцев никогда не была столь далека от «большой воды» и всего того, что с ней связано, как у восточных славян. Поэтому причинно-следственные связи упираются не только в ментальность упомянутых народов, но и в рутинную повседневность. Быт же, пересекающийся с морем, означает в первую очередь промысел водной флоры и фауны и торговлю. По сути, и военный флот возникает прежде всего как их защитник. Петровским же кораблям в этом смысле защищать было нечего, поскольку привить подданным интерес к мирным «нептуновым» занятиям он тоже, по большому счету, не сумел.

Поэтому вплоть до наших дней судьба почти всех российских войн продолжала зависеть исключительно от действий ее сухопутной армии. Только трижды за минувшее со времен Петра I время возникали ситуации, когда исход противоборства ее величество История вручала в руки отечественных адмиралов. Это англо-русская война 1807—1809 гг., Крымская 1853—1856 гг. и русско-японская 1904—1905 гг. Но все они, как известно, оказались проигранными, что называется, «с треском» и «без вариантов». Впрочем, детальное обсуждение подобных вопросов лежит уже вне рамок той темы, которой ограничена эта работа.