Вряд ли удастся нарисовать реальный портрет сотрудника Центрального разведывательного управления, если попытаться изображать его просто как типичного представителя американского общества со всеми его достоинствами и недостатками в виде этакого родственника «дядюшки Сэма». Занятие это неблагодарное, типичность в данном случае вообще не способ показа человеческих персонажей нашей сложнейшей эпохи, уникальных в своей индивидуальности, как бы ни равняла их принадлежность к такой специфической организации, как разведка. Поэтому автор считает целесообразным ограничиться некоторыми штрихами, касающимися в основном американских разведчиков, карьера которых была связана с нашей страной.
За многие годы противоборства нашей контрразведки с ЦРУ именно они, эти оперативники, становились объектами пристального внимания, и в ходе разработки неминуемо высвечивались их сильные и слабые стороны, личные качества и черты характера. Были среди них люди с сильной волей, смелые до дерзкого авантюризма, но и осторожные до трусости, красавцы-«супермены» и лица с непривлекательной внешностью, профессионально талантливые и способные работники и интеллектуально убогие солдафоны, трудолюбивые и энергичные и с ленцой, крепкие семьянины и любители поволочиться за любой юбкой, трезвенники и приверженцы «зеленого змия».
Разные характеры, разная степень умственного развития, разные представления о чести и достоинстве, о добре и зле. Но всех их роднило, пожалуй, одно: это были в основном представители среднего класса, службисты, дорожащие своей карьерой в разведке, воспитанные в духе консерватизма и антикоммунизма, ангажированные на жесткую конфронтацию с нашей страной. Словом, зеркало американской действительности, но подвергшееся изрядной дополнительной обработке и закалке в ЦРУ.
Стремление к личной независимости, индивидуализм, жажда обладания собственностью — характерные черты, пожалуй, любого американца, порождаемые укладом жизни в Соединенных Штатах, реалиями экономической и политической действительности, впитываемые, можно сказать, с молоком матери. Ведь буквально с пеленок американец воспитывается в духе понятий «личной свободы», «частного предпринимательства», «прибыли», представляемых как вечные и священные категории. «Нет другой такой нации на свете, — говорил в свое время первый президент Соединенных Штатов Джордж Вашингтон, — которая так бы преклонялась перед деньгами, как американская нация». Поклонение «золотому тельцу», капиталу с тех пор в американском обществе стало одним из ведущих его принципов.
Американская деловитость, прагматизм — давно вошли в поговорку, хотя и не имеющую сегодня первородной свежести. Гражданин Соединенных Штатов отчетливо сознает, что, пока он служит в разведке, ему обеспечена хорошая зарплата и солидная пенсия. Речь, конечно, идет не только о работе в спецслужбах — безработица для американцев страшный бич. Трудолюбие, уважение к труду свойственны подавляющему большинству детей дяди Сэма.
Все эти черты, естественно, не минуют тех американцев, которые связывают свою судьбу с Центральным разведывательным управлением, хотя они и вынуждены подчинять свою жизнь на этом этапе требованиям административно-бюрократического аппарата и соответственно приспосабливать к ним свои устремления и наклонности.
«ЦРУ отдает предпочтение людям активным, обаятельным, компанейским, которые умеют подчиняться, не склонны углубляться в интеллектуальные раздумья и видят мир в черно-белом изображении. Принятые в ЦРУ правила отбора кадров наряду с определенными достоинствами имеют и свои отрицательные стороны. При таком подходе за бортом оказываются люди, способные видеть перспективу, улавливать тонкости и нюансы, склонные прежде думать, а потом делать, имеющие определенные принципы, которыми они не поступятся, даже если на них будет оказано давление». Так утверждает в своей книге «Смерть и ложь» бывший сотрудник Центрального разведуправления Ральф Макгихи.
Американские разведчики — это государственные служащие, призванные действовать в строгом соответствии с уставными положениями гражданской службы. Закон о гражданской службе, принятый конгрессом США в 1983 году, в частности, обязывает американских госслужащих «руководствоваться высокими моральными принципами и ставить интересы страны выше интересов любого лица, партии или правительственных учреждений; соблюдать законы и регламентирующие постановления руководящих органов США и не принимать участия в подрыве конституционных основ государства; работать с полной отдачей сил полный рабочий день; не пользоваться в личных целях имеющейся в его распоряжении секретной информацией; бороться с коррупцией». Жизнь, однако, оказывается гораздо сложнее благих пожеланий, и в реальности происходят нарушения тех или иных требований Закона о гражданской службе. Их немало, и они ведут к неизбежным разбирательствам и наказаниям провинившихся лиц. И тем не менее немало сотрудников ЦРУ допускают различные нарушения и компрометирующие их проступки, идут на прямой разрыв с американской разведкой.
Для одних — это идейные или нравственные соображения, невыносимость принятых в ЦРУ «культа разведки», «права на ложь», «двойной морали», участия в незаконных или сомнительных, по их мнению, тайных операциях, во вмешательстве во внутренние дела других государств. Для других служба в разведке — это конфликт с их личными амбициями. Они не приемлют требований секретности, отказываются от процедуры проверки на «детекторе лжи». Для третьих — невыносима атмосфера подозрительности, процветавшая в ЦРУ в прошлые годы и провляющаяся и теперь. Есть, конечно, и другие причины и мотивы.
В большинстве своем сотрудники ЦРУ — это люди со средним (по американским меркам) достатком, зарплата — основной источник их дохода. На состояние и капиталы родителей, других близких родственников они могут рассчитывать только в порядке наследования. Даже если они делают выгодную партию, богатство жены им не принадлежит в силу раздельных прав на собственность. Работа в разведке, когда-то овеянная романтикой и считавшаяся престижной, вовсе не относится к какой-то исключительной в материальном смысле категории. Кастовость и снобизм отходят в прошлое. Многие профессии стали гораздо прибыльнее.
Получаемое денежное содержание, другие льготы, солидная пенсия по завершении службы позволяют разведчику вести материально безбедный образ жизни, иметь хорошее жилье в престижном районе Вашингтона, одну-две автомашины, все необходимое в быту, обеспечивать здоровье и благополучие семьи и свое собственное, не беспокоиться о старости. Как государственный служащий, сотрудник разведки не имеет права заниматься бизнесом и другой приносящей доход деятельностью, но ему не возбраняется иметь акции и иные ценные бумаги. Впрочем, искушения достаточно велики — американскому разведчику хочется иметь собственный дом и земельный участок (а это сотни тысяч долларов), более престижную автомашину, самые совершенные марки бытовой техники, выходить без потерь из довольно обременительной системы налогового бремени, менее болезненно разделываться с долгами в условиях господствующей в стране «жизни в кредит», обеспечивать учебу детей в лучших учебных заведениях и тому подобное.
И дело не в том, что тот или иной американец — стяжатель и хапуга. Просто он с самого детства приучен именно к такому складу жизни. Он умеет считать деньги, отчетливо сознает, что в современном американском обществе — это, пожалуй, единственная реальная сила. Вот как раз по этим причинам многих сотрудников ЦРУ привлекала работа в нашей стране, где существовали дополнительные льготы «за тяжелые условия», выплачивалось крупное вознаграждение за успешно проведенные операции.
Социальное положение, которое в основном отражается в отношении к собственности и в соответствующей идеологии, отнюдь не безразлично для Лэнгли. Именно по этим основаниям отдается предпочтение представителям среднего класса. Управление стремится держаться, так сказать, на равном удалении от «левых» и «правых». Левые радикалы, лица, связанные с социалистическими организациями, компартией, выходцы из необеспеченных слоев населения (не говоря уже о безработных), правые экстремисты фашиствующего толка в разведку (как и в другие государственные учреждения) не допускаются. В этом контексте рассматривается и вопрос о политических воззрениях.
В пятидесятых-шестидесятых годах в картотеках Федерального бюро расследований, активно участвующего в проверке кадров разведки, содержались сведения на 112 миллионов американцев, отнесенных к категории «неблагонадежных» и «инакомыслящих». Открытая «охота на ведьм» с целью поиска «скрытых коммунистов» (как, скажем, во времена пресловутого сенатора Маккарти), затронувшая в немалой степени Центральное разведывательное управление, в сегодняшних США не просматривается, но, во-первых, все эти кампании «чисток» уже сделали свое дело, а, во-вторых, жесткий отбор по политическим мотивам производится и поныне — в завуалированной, но не менее эффективной форме. Впрочем, с начала девяностых годов по ЦРУ прошла очередная волна чисток, вызванных известным «делом Эймса», ответственного сотрудника управления, обвиняемого в шпионаже в пользу нашей страны.
Факты разрыва сотрудников разведки с Центральным разведывательным управлением по «моральным причинам», многочисленные случаи шпионского сотрудничества с иностранными спецслужбами, вызванные разными мотивами, (свыше ста двадцати за пятидесятилетнюю историю ЦРУ) — все это наносит серьезный удар по репутации разведки. Давно уже развеян миф о «непогрешимости» ЦРУ.
В США существуют и успешно действуют немало стереотипов, формируемых пропагандой, да и самим укладом жизни, в том числе в области политики. Вот некоторые из них: «красный — значит, плохой», «советская угроза», а ныне — «опасности, исходящие от России», «рука Москвы», «лидерство США в мире — полезная необходимость» и другие — всего не перечислить. Эти стереотипы фигурируют при наборе кадров в ЦРУ, в деятельности и повседневном поведении разведчиков. Впрочем, кое-какие из них, как, например, «неприкосновенность частной жизни» в результате соответствующей «закалки» в спецслужбах отбрасываются или претерпевают изменения. Сотрудник разведки воспринимает права граждан (не только иностранцев, но и американцев) через призму разведывательно-карательного механизма, частицей которого сам становится.
О проявлениях подобного двойного стандарта свидетельствует мнение известного американского публициста Дэвида Уайза: «На протяжении приблизительно четырех десятилетий и семи администраций правительственные разведывательные и полицейские службы нарушали законы и насиловали конституцию. Правительство использовало против народа следующие методы: подслушивание телефонных разговоров, обыски со взломом в отсутствие хозяев и незаконные изъятия, вскрытие писем, перехват телеграмм, визуальное наблюдение, тайные провокации, широкое использование доносчиков, составление списков подозрительных лиц». Можно добавить к этому многочисленные, вскрытые в ходе расследования деятельности ЦРУ конгрессом США факты использования вредных для здоровья людей средств и методов в отношении американцев в самих Соединенных Штатах.
Большинство сотрудников разведки Вашингтона безоговорочно и прочно верили и верят в то, что американскому образу жизни, религии, союзникам США угрожает заговор «международного коммунизма», и готовы «помочь правительству в его борьбе с этой угрозой».
Этим и определялось отношение к Советскому Союзу, как главному противнику, и вполне естественно, что оно распространялось и на органы государственной безопасности СССР. Помимо прочего, антипатия к КГБ была связана с чисто профессиональными задачами ЦРУ, стремлением «обыграть» советскую контрразведку. В управлении, вместе с тем, вынуждены были считаться со спецслужбами Москвы, как с основным препятствием в проведении разведывательно-подрывных акций против нашей страны. В создании образа советской контрразведки в Лэнгли старались приписать ей многие беды, вплоть до самых нелепых вымыслов.
Считается, что сотрудники ЦРУ (как и другие государственные служащие) находятся вне политики. Согласно требованиям Закона о гражданской службе, они не могут состоять в политических партиях, заниматься партийной агитацией и пропагандой, но имеют права участвовать в качестве избирателей в самих выборах — общенациональных и местных. Симпатии сотрудников управления при этом делятся примерно поровну между республиканской и демократической партиями. А вот чувства патриотизма у них не занимать, хотя и приобретает оно порой уродливые, утилитарные, крикливые формы. Как и большинство американцев, они настроены патриотично, гордятся своей страной, ее историей, богатством и мощью, убеждены в превосходстве политического курса и общественной системы США. В глазах если не всех, то подавляющего большинства американских разведчиков, Соединенные Штаты — лучшая в мире страна, «оплот свободы и цивилизации». Любовь и уважение к своей стране принимают порой внешнепоказные формы, такие как возвеличивание государственной символики. Практически в каждом доме на видном месте вывешен звездно-полосатый американский флаг. В цвета флага раскрашена одежда. Так средний американец выражает свои патриотические чувства, и это не преходящая мода, а глубоко укоренившееся стремление продемонстрировать лояльность к своей стране — и коренных американцев, и эмигрантов.
Однако весьма часто патриотизм у американцев переходит в джингоизм — крайний шовинизм, гегемонизм и претензии на исключительность, которому свойственны неумение понимать подлинную сущность, подлинные потребности, подлинные идеалы других. В этом свете выглядит закономерным появление стереотипов типа «мировое руководство — божественная миссия Америки», «США — гарант мира и свободы». А если к этому добавить еще и опасения острого соперничества и утраты лидерства, то становятся более понятными антисоветские, антироссийские корни, способствующие бурной активности американской разведки против нашей страны. Отсюда происхождение многих стереотипов, в том числе взятых на вооружение в Центральном разведывательном управлении.
В первые послевоенные годы в ЦРУ и в спецслужбы в целом наблюдался большой приток либерально-мыслящих американцев, лиц с левыми настроениями, стоявших на позициях антифашизма. В последующем людей с левыми взглядами убрали из разведки или же они уходили сами. Американский историк А.Шлезингер сообщает, как ловко манипулировали в Центральном разведывательном управлении знаниями и интеллектом либералов, используя их в борьбе с левыми силами, в частности в Западной Европе. В то же время сотрудники-консерваторы были востребованы в разведывательных операциях, направлявшихся на то, чтобы сохранить у власти диктаторские режимы. Впрочем, говорит американский историк, и либералы, и консерваторы отличались изрядным антикоммунизмом.
Официальная статистика и другие источники свидетельствуют, что ЦРУ комплектуется за редчайшим исключением из белых американцев, преимущественно англосаксонского происхождения. В управление, особенно в его оперативные подразделения, практически не допускаются стопроцентные негры, пуэрториканцы, индейцы, «чиканос» — выходцы из Мексики, представители других этнических групп из числа граждан США. Воздвигнуты барьеры перед многими американцами азиатского происхождения (китайцы, японцы, филиппинцы и другие). Если говорить, например, о посольской резидентуре ЦРУ в Москве, то на протяжении всего времени своего существования она укомплектовывалась исключительно белыми, так сказать «исконными» американцами. В управлении немало лиц славянского происхождения —русские, украинцы, поляки, чехи, что, видимо, объясняется потребностями работы. Были они и в резидентуре.
Такое положение с кадрами в разведке (как, впрочем, и других спецслужбах) отражает общую картину в национальном вопросе за океаном. «Настоящими» американцами считаются те, у кого в США прожило уже несколько поколений предков. Конечно, при массовой эмиграции из других частей мира американцы представляют собой причудливый набор разных национальностей, этнических групп, как бы ни переплавлялись они в бурлящем людском котле. И все же привилегированное положение белых американцев налицо.
Несколько особняком в этом ряду стоит вопрос об американцах еврейского происхождения, хотя они, пожалуй, гораздо прочнее других ассимилировались в США. Антисемитизм имеет там довольно глубокие корни, широко распространен в отдельных слоях американского общества, в государственном аппарате, остро ощущается до сих пор в вооруженных силах. В довоенное время был резко ограничен допуск американцев-евреев в спецслужбы, особенно в ФБР и полицию. Но в период Второй мировой войны, на волне антифашистской борьбы, немало американцев еврейского происхождения поступали в разведывательные органы, оказавшиеся на острие противоборства с противником, прежде всего с нацизмом. В послевоенное время американцы-евреи закрепились в ЦРУ. Это произошло при содействии военно-промышленного лобби, банков, средств массовой информации, где их влияние исключительно велико. Лица еврейской национальности — нередкое явление среди сотрудников Оперативного директората, его советского отдела — ныне отдела Центральной Евразии и московской резидентуры. Их можно встретить в том числе в руководящих звеньях этих структур.
В Центральном разведывательном управлении не принято придерживаться религиозных привязанностей. Там немало атеистов, а среди верующих большинство не стремится выпячивать свою принадлежность к конкретной конфессии. Все же значительная часть сотрудников разведки считает себя связанными с христианством, прежде всего с одной из господствующих на Западе его ветвей — протестантством или католичеством. Причем многие из них вполне искренни в своих религиозных чувствах — сказываются семейное воспитание и традиции. Есть и такие, кто следует религиозной атрибутике в силу законов социальной жизни и требований моды. При посольстве США в Москве действуют для иностранной колонии католический и протестантский приходы, и некоторые сотрудники резидентуры ЦРУ ревностно посещают проходящие в них службы.
В большинстве своем сотрудники оперативных подразделений Центрального разведуправления имеют университетское образование, что, впрочем, не обязательно свидетельствует о глубине и качестве их знаний, об их эрудиции. Обращает на себя внимание, что знания и представления американских разведчиков довольно поверхностны, а зачастую искажены направленной пропагандой и внушенными стереотипами. Это относится и ко многим сотрудникам посольской резидентуры в Москве. Конечно, подготовка разведчика к работе в нашей стране проводится весьма основательно, но она охватывает, главным образом, специальные дисциплины и обучение (ускоренным методом — в течение 6-8 месяцев) русскому языку.
В профессионализме (о чем уже говорилось и пойдет еще речь впереди) сотруднику резидентуры нельзя отказать, но уровень его общей подготовки, общего развития — весьма средний. Как правило, американские разведчики не обременяют себя серьезными знаниями о нашей стране, ее истории, литературе, искусстве и так далее. Даже находясь в Москве, сотрудник ЦРУ практически не знакомится с достопримечательностями города и страны в целом, не посещает театров, концертных залов, музеев, по существу замкнут в узком мирке своих сослуживцев. Из нашей классической литературы ему известно (да и то в «причесанном» телевидением и «дайджестами» виде) лишь о Толстом и Достоевском, довольно бедно выглядит его личная библиотека (в том числе и дома в США). Вместе с тем сотруднику ЦРУ (как и многим американцам), как правило, нельзя отказать в разумности, большой практичности и аккуратности, цельности в своих склонностях и принципах, развитом чувстве юмора, любознательности, а владение приемами риторики позволяет ему преодолевать проблемы образования.
И еще следует упомянуть об одном качестве, свойственном многим американцам: речь идет о преклонении перед силой. Часто это — личная смелость и решительность, способность справляться с трудными ситуациями, полагаться лично на себя, умение стойко переносить неприятности. Многим американцам вообще свойственней стоицизм. Но это не бездумное терпение в духе мистических воззрений, а умение осознанно и мужественно противостоять жизненным испытаниям. Но, надо сказать, часто культ силы перерастает в суперменство с ковбойскими замашками, в безумную самоуверенность и чувство непогрешимости.
На национальный характер культ силы вообще наносит свой отпечаток. Его проявление можно увидеть во многих чертах и особенностях деятельности ЦРУ. Отсюда — высокомерие и вседозволенность. Но культ силы зачастую соседствует с насилием, с которым американцы сталкиваются довольно часто. В истории США — череда убийств выдающихся государственных и общественных деятелей — президентов Абрахама Линкольна, Джеймса Гартфильда, Уильяма Мак-Кинли, Джона Кеннеди, его брата Роберта, негритянского общественного деятеля Мартина Лютера Кинга, многочисленные криминальные «разборки», разгул расистской организации ку-клукс-клана, покушения на президентов Франклина Рузвельта и Рональда Рейгана. Культом насилия пропитана и деятельность ЦРУ.
Со школьных лет (а, может быть, и раньше) американцы знают, что означает сила в жизни общества, в жизни всего государства. Военные, силовые методы решения споров положены в основу государственной политики США. В 1983 году государственный секретарь Джордж Шульц подсчитал, что после Второй мировой войны Соединенные Штаты 185 раз посылали свои вооруженные силы в различные страны мира, чтобы «защитить» американские политические и экономические интересы.
Американцы уважают и признают силу. Но у них есть и множество добрых, вызывающих уважение качеств, — чувство справедливости, сострадание к попавшим в беду, оптимизм, уверенность в себе, умение держать слово, собранность. Отличает многих американцев нетерпимость к принуждению, известный цинизм и некоторая бесцеремонность, но и уважение к чужому мнению, терпимость к другим мировоззрениям. Все эти качества встречались у многих американских разведчиков — сотрудников посольской резидентуры в Москве. Впрочем, все это «умещалось» в рамки служебного долга и внутренней дисциплины.
Взаимоотношения мужчины и женщины, вопросы брака и семьи нередко носят на себе следы той национальной, этнической группы, из которой вышли американец или американка, следы, правда, уже порядком размытые современной цивилизацией и потерявшие чистоту пуританских моральных устоев, если они были характерны для этой группы. Среди сотрудников ЦРУ нередки разводы, повторные браки. Часто встречаются и неженатые (незамужние) разведчики, позволяющие себе многочисленные любовные связи. В ЦРУ, как в целом в американском обществе, смотрят на эти вопросы как на сугубо личное дело, если, конечно, какие-то аспекты личных, семейных отношений не создают так называемую «угрозу безопасности».
В определенной мере библейские заповеди «не согреши», «не пожелай жены ближнего своего» уступили путь житейскому «ничто человеческое мне не чуждо». Наличие таких пороков как гомосексуализм, лесбиянство и других половых извращений (пусть не караемых законом) закрывает дорогу в спецслужбы, если о них известно, а при выявлении во время службы — их носители решительно изгоняются. Вместе с тем супружеская неверность, внебрачные связи, половая распущенность, разводы вовсе не служат предметом разбирательства у руководства и каких-то административных мер, если не влекут за собой серьезных скандалов и не создают компрометирующую основу для действий спецслужб противника. Не столь уж исключительны любовные связи и даже браки сотрудников ЦРУ с иностранками из дружественных США государств, но категорический запрет наложен на связи разведчиков с женщинами из стран, которые Вашингтон считает своими противниками, и они жестоко пресекаются, вплоть до прекращения загранкомандировки и увольнения виновных из разведки. Отношения в американской семье, как правило, основаны на чувствах любви и привязанности, ответственности за детей, их воспитание и обучение. Есть некоторые и другие особенности и отличия. Пожалуй, жена более независима в имущественном отношении, чем у нас. Работающая американка теперь частное явление: немало женщин сегодня служат в вооруженных силах и в спецслужбах. В ЦРУ, однако, женщины редко допускаются к занятию руководящих должностей, но их можно встретить в среднем звене, в том числе среди руководителей резидентуры. Вместе с тем нередки случаи, когда жена сотрудника сама является кадровой служащей разведки, и даже если не состоит в штатах ЦРУ, она — активная помощница мужа в разведывательных делах во время загранкомандировки. И касается это большинства жен сотрудников посольской резидентуры.
Я, конечно, не могу претендовать на абсолютную верность своих впечатлений о сотрудниках Центрального разведывательного управления. Это — результаты моих наблюдений и общения со многими из них, результаты изучения оперативных материалов и общедоступной литературы, в большинстве — американской.
Удался ли автору этот психологический портрет американского разведчика, судить, понятно, не мне, а моим читателям. Я буду рад получить отклики на сей счет от всех, кто прочтет мою книгу, и особенно от американцев. И заранее приношу всем глубокую благодарность.