Под вечер в расположении временного оперативного лагеря на Чертовой пустоши стала ощущаться некоторая активность. Отряд спецназа «Альфа» оцепил весь периметр «объекта 36», взяв под охрану любые передвижения как по земле, так и по воздуху.

— «Енисей», А-17 на связи! Докладываю: «Объект 36» подготовлен для принятия гостей, — в рацию повторял командир группы «Альфа» полковник ФСБ Стрижев.

— А-17, вас поняли! Держите готовность N 1… Ожидайте гостей, оставайтесь на связи. На подлете сообщим.

С первыми сумерками с неба снова запорошило, и подул холодный пронизывающий ветер с севера. Бойцы спецназа не оставляли постов и прячась за деревьями, поглядывая в воздух и по сторонам.

— Эх, курнуть бы, а тут готовность N 1, объявили, — еле слышно ворчал спецназовец Борисенко, заносимый снежными хлопьями. — Тут только волки, да лешие в этом лесу, от кого еще охранять?

Вскоре мимо него промчался старший лейтенант Силин, но затем резко затормозив, вернулся к нему обратно и в упор посмотрел на своего помощника Борисенко, который вытаращил глаза и притворился, чуть приоткрыв рот, замерзшим. После того как минуту они смотрели друг–другу в глаза, оба вдруг сдались и хлопнули друг друга ладонь в ладонь.

— Борис, слушай сюда, твой сектор «4–А», продолжать вести наблюдение за «объектом 36». До прибытия вертушек полчаса, — сообщил старший лейтенант Силин и умчался по цепи в сумрачный вечерний лес.

Вскоре небо вспорол натужный шум пропеллеров двух военных вертолетов МИ-8. Включив зеленые и красные маяки они начали снижение в квадрат приземления. Не прошло и 20 секунд как из них выкатилась охрана высшего командования ФСБ. Рассыпавшись цепью, натасканные охранники, словно якудза в касках и с укороченными автоматами «Вал» короткими шажками передвигались по поляне, замыкая цепь вокруг вертолетов. В черных каска и с гарнитурой на голове они выглядели как инопланетяне. Затем как по команде они остановились, опустившись на одно колено и взяли весь периметр вокруг вертолетов на мушку.

— Объект прибыл, взять под охрану внешние сектора, — услышал команду в наушник Борисенко и перевернулся в сторону леса. Спецназовец лежал на сосновом лапнике, вдыхая терпкий запах иголок. На секунду забыв об этом странном «объекте N 36», он тотчас вспомнил свою летнюю поездку к морю на берега Турции…

И ему отчетливо и с болью вспомнилась Маринка, с которой он познакомился в приморском городе Анталья…

2

Было это в августе, когда турецкое жаркое солнце загоняло отдыхающих в море, а местные турки прятались в тень и пили зеленый чай…

Борис бродил по торговым рядам городского базара. Молодой спецназовец примеривался к покупкам и в который раз удивлялся предприимчивости турок. Товаров было на любой вкус и цвет, нужно было только достать деньги из кармана, и тебя уже не хотели отпускать без покупки. В одном из закутков среди торговых рядов, Борис вдруг услышал горестные всхлипывания и шмыганье носом. Заглянув под навес, он увидел симпатичную девушку лет 20–ти. Светлые волосы закрывали лицо, и можно было только рассмотреть ее задорный курносый нос и припухлые алые губы.

— Ты, что разревелась, обидел кто? — спросил Борис и заглянул незнакомке в серые испуганные глаза.

— Как зовут, тебя, плакса?

— Маринка, — с удивлением ответила она и доверчиво посмотрела ему в глаза.

— А чего ревешь?

Она махнула рукой в никуда, сетуя на жизнь, и смахнула капли слез с лица. Борис видел, что на ее прекрасном и юном лице боролись несколько чувств, но видно крепкий русский характер взял свое, и она справилась со слезами, вытерев глаза рукавом.

— А ты кто? — лишь спросила она, и было видно, что высокий и худощавый парень сразу понравился ей. Крепкие мышцы украшали его атлетический торс под майкой, а простое русское лицо с прямым носом и сильными скулами, делали его лицо мужественным.

После пяти минут разговора, они вдруг поняли, что не хотят расставаться и Марина, воспользовавшись случаем, убежала с ним прочь с рынка, где работа продавщицей у какого‑то южанина Аглы.

Борис сходу влюбился в нее без остатка. Через час он взял автомобиль напрокат и они рванули на спортивном джипе с отрытым верхом в горные районы Турции. Крутой и узкий серпантин над отвесными пропастями обжигал их нервы, и Маринка зажмурившись кричала: «Ой, мамочки–и-и!», а Борис хладнокровно улыбался и жал на педаль газа.

А вечером они поужинали в прибрежном ресторане, купив вина с шашлыком, чем порадовали хозяина небольшого отеля. Ночь охватила их жаркими объятиями любви и страсти. Номер отеля Бориса выходил на песчаный берег, и они несколько раз в перерывах любовных утех ныряли и купались в, набегающем на берег, теплом море.

Так пробежала неделя, и Борису подошло время распрощаться с курортным отдыхом и лететь в Москву. Тогда он и спросил Маринку, не пора ли ей возвращаться в Россию. А в тайне он надеялся, что ее Рязань — не такая уж и заграница, и со временем они стали бы жить вместе. Сам Борис по счастливой случайности, а скорее по своей родословной унаследовал маленькую квартирку на Чистых прудах. Она досталась ему от прадеда, который раньше работал в НКВД, и это была техническая комната в шикарном элитном доме с четырехметровыми потолками. Однако, с уходом деда на пенсию, а также в связи с тем, что отпала нужда спецсвязи, закрепленной за некоторыми важными персонами, маленькая квартира по наследству досталась, только, что родившемуся Борису.

После окончания профтехучилища и службы в армейском спецназе, Борис был приглашен в спецназ ФСБ «Альфа» на должность стрелка–следопыта, а через год он уже получил погоны младшего лейтенанта. Настоятельные рекомендации руководителя группы «Альфа» поступить в заочный институт и продолжить образование для получения следующего воинского звания — не возымели действия, и Борис уже три года довольствовался своей одной звездочкой на пагоне. На шутки товарищей, он делал страшное лицо и шутил, что как только он достает из своих широких штанин гранатомет АГС-17 «Пламя», то для врагов этого достаточно.

«Хоть и тесно, — думал Борис, — будет развернуться вдвоем на 12 московских метрах, но и холостяцкая жизнь имела свои недостатки». Поэтому неожиданно молодой спецназовец предложил Маринке, возвращаться в Москву вместе с ним. А потом, можно и к ней в гости на Рязаньщину. Но после такого предложения, он увидел, что у милой и ставшей ему родной девушки снова, как из лейки, потекли слезы.

Сбивчиво она рассказала ему, что ее работорговец отнял у нее паспорт после того, как она проработала у него полгода. Постоянно откладывая выплату ей зарплаты южанин держал ее тут же на рынке, боясь показывать ее своей жене. Однажды, он пьяный ее изнасиловал, что стало для него обычным занятием, до тех пор пока, он не начал приводить к ней своих соседей–торгашей и брать с них деньги. Он требовал от нее секс, иначе грозился посадить в тюрьму за бродяжничество и проституцию… Так продолжалось несколько месяцев, пока она не встретила Бориса.

Русский спецназовец элитной группы ФСБ «Альфа» долгое время не мог успокоиться. Он перебирал в голове разные варианты ее освобождения: от официального обращения в посольство России в Анкаре, что могло отнять несколько месяцев, и до побега через горные районы Турции в Азербайджан, где он смог бы найти поддержку и коридор в Россию… Но все эти варианты имели серьезные недостатки и были сопряжены с риском для Маринки. Тогда молодой боец «Альфы» решил серьезно и по–мужски поговорить с Аглы, в надежде, что он вернет паспорт.

Приехав на рынок днем, спецназовец подошел к хозяину магазина и поздоровался с ним за руку.

— Приветствую, вас уважаемый Аглы, я друг Марины и прошу по хорошему вернуть ее паспорт. Ей нужно лететь домой…

— Жди, дорогой. Приходи вечером, мне нужно время для того, что бы привезти его из дома, — недобро улыбнулся торговец. — К 10–ти часам приходи.

К вечеру Борис уже выписался из пансионата и был готов улететь с Маринкой на ночном чартерном рейсе в Москву, купив для нее свободный билет или договорившись с пилотами самолета. Он знал, что российская авиация уважала спецназ ФСБ и делала иногда им уступки.

— Ну, что Маринка поехали к Аглы, он обещал вернуть паспорт в 10 вечера, а самолет в 2 часа ночи, времени у нас вагон. В аэропорту оставим джип, а ключи сдадим дежурному…

Борис видел как нервничала девушка и не надеялась, что все так закончиться как рассказал ей Борис, но она верила в этого сильного русского парня и не хотела оставаться в Турции.

— Я только тебя прошу, будь осторожней, он очень подлый этот Аглы, — кусала губы девушка, оглядываясь по сторонам. — В 10 вечера весь рынок пустой, все люди уходят с рынка и только остаются грузчики и продавцы…

Молодой боец из отряда ФСБ «Альфа», понял, что в этот вечер ему надо пролезть в игольное ушко, что бы улететь вместе с Маринкой в Москву. Поэтому следуя заложенной в нем тактике русского спецназа, он решил подготовиться к возможному быстрому отходу. Остановившись в двух кварталах от рынка, он велел сидеть Маринке в джипе без звука и накинуть платок на голову и лицо. Затем спецназовец внимательно изучил карту, запоминая пути отхода через город в горы на узкий серпантин, где они уже гонялись с Маринкой и эта дорога была ему знакома. Наконец, он заклеил номера на автомашине темной липкой лентой и поцеловал свою Маринку. «Жди, меня родная, я вернусь, но чтобы не случилось ты туда не возвращайся…».

Натянув поглубже кепку и застегнув под горло ветровку высокий Борис неторопливо шел по рынку. Чем ближе он подходил к нужному павильону, тем ему становилось неприятней. Опытный разведчик вдруг понял, что его там ждут. Но отступать он не хотел, Борис чувствовал, что даже здесь он выполнял свой долг… «Бояться смерти — на свете не жить», — вдруг вспомнил он слова боевого товарища лейтенанта Круглова, и от этого воспоминания ему стало легче. Спецназовцу вдруг показалось, что за его плечами, за ним движется его родной спецназ «Альфы»…

— Привет, Аглы, вот и я пришел за паспортом, — улыбнулся русский парень и вдруг почувствовал, что за его спиной стало прибавляться людей. Но он не оглядывался, ему и на миг не стало страшно, он верил в победу.

— Русский, вижу ты хочешь взять свою девушку домой, но есть проблемы с ней, — переглянулся со своими помощниками южанин. — Она, твоя Маринка, много денег мне должна, сможешь отдать мне все ее долги — забирай ее и паспорт.

— Мил человек, откуда долги? Она работала у тебя, ты ей не платил, а теперь ей счет выставляешь? Не по–людски это, Аглы!

— Зачем, учишь меня, деньги покажи — паспорт забирай. Не верь пьяным русским бабам, их слезы дешевы.

— Сколько долг, Аглы?

- 10 тысяч долларов отдай, паспорт забирай, — сказал Аглы и бросил на стойку витрины красный паспорт с российским гербом.

Борис кивнул головой и полез в карман. Он достал деньги, не оборачиваясь назад.

— Аглы, точно отдашь? Вот у меня тут только тысяча, но на кредитной карте «Виза–Голд» остальные…

— Конечно, отдам! Виза не проблема, деньги снимем прямо здесь, вот только паспорт я отдам Маринке, когда она придет сюда, — чернявый торговец протянул руку к деньгам Бориса. — Давай сюда, деньги, Русак, да Маринку тащи быстрее.

Сзади себя спецназовец услышал радостные ухмылки и обернулся, наконец, назад. Их было не меньше десятка… и таких же, как Аглы. В руках крепкие южные парни держали, кто биту, а кто и кривые ятаганы в ножнах, так часто продаваемые в торговых рядах в Турции в качестве сувениров.

Борис еще раз взглянул на российский паспорт, что был совсем рядом с ним и, наконец, сделав для себя выбор протянул Аглы свернутые доллары и кредитку.

— Молодец, Иван, — вальяжно улыбнулся южанин и, приблизившись к российскому спецназовцу, протянул к нему руку. — Послушай, Иван, в поле — две воли: кому Бог поможет… Сегодня, Иван, твой Бог забыл про тебя!

— У нас, Аглы говорили по другому: в поле — две воли: чья сильнее!

Русский вдруг быстро схватил паспорт и вместе с деньгами и кредиткой положил обратно в карман. Перехватив руку торговца, боец, с силой ударил ею по столу, сломав Аглы пальцы и выведя его из борьбы на этот вечер. Но это было лишь начало, того с чего начал русский спецназовец. Уходя от ударов бит и острых, длинных турецких ножей, подставляя руку с намотанной на нее курткой, спецназовец наносил прямые сильные удары по болевым точкам противника. Вскоре в полутемном павильоне образовалась свалка поверженных людей. А Борис все продолжал отражать и наносить удары, потому что к этому павильону подбегали все новые и новые сородичи Аглы. Вскоре драка выплеснулась уже на рыночные ряды, где русскому спецназовцу приходилось прорываться и прорубаться через невысоких и вертких южан. Они со звериными криками подлетали к нему и получив стремительный крепкий русский кулак — так же быстро отлетали прочь на землю…

Борисенко вдруг оглянулся позади себя и невольно ужаснулся, сколько разгоряченных южан попало на его кулак. Невольно вспомнились ему слова Суворова:

«Русский молодец — ста басурманам конец!». За воротами рынка замигали синие маяки на машинах полиции, тогда он решил не медлить и оставить быстрее этот не очень дружелюбный рынок, где его наверное надолго запомнят, как впрочем и других русских.

Заскочив в машину, он мигом поцеловал Маринку и отдал ей паспорт. Борис радостно заметил как она прижала его к груди с гордостью, что теперь она такая же русская, гражданка России. Не мешкая больше, спецназовец вдавил педаль до упора, унося джип вперед. Улицы проносились мимо них, словно в фильме… Они проскакивали светофоры и перекрестки, иногда с трудом избегая столкновений.

— Сума сойти, мы мчимся как в гангстерском фильме, — кричала и смеялась Маринка.

— Мы русские, а не гангстеры, а это покруче будет! — улыбнулся Борис и тут только заметил, что за ними увязалось несколько полицейских автомашин. — Еще немного, и мы вырвемся в горы, уйдем на серпантины…

— Борька, ты где так тачку научился водить?

— Маринка, в московских пробках, когда на работу опаздываю, — сквозь шум ветра кричал и смеялся Борис, вдруг подумав, что если бы его увидел командир Силин и полковник Селезнев… «Оставили бы без премии, а может и выговор объявили без занесения в личное дело».

Вырвавшись из освещенного города, они вдруг окунулись в густую ночную темень. Джип с русскими не сбавляя скорости, быстро мчался по идущей над отвесной пропастью смертельно–опасной горной дороге. Полицейские автомашины еще долго следовали за уходящим джипом, пока не остался только один высокий с несколькими мигалками и истошной звуковой сиреной, турецкий жандармский фургон.

— Ни как не отстанет от нас, решили с нами посостязаться, — улыбнулся Борис и прибавил скорость. Несколько раз джип на поворотах сносило к пропасти, но, видно, Бог в этот вечер все же помогал русским, которые лишь хотели справедливости и свободы…

— Они отстают от нас, Борька! — радостно кричала Маринка, до сих пор прижимая к себе российский паспорт, боясь его снова потерять.

Борис заметил, что ночная дорога стала забираться на гору и слева открылось ночное море, освещаемое луной. Оно словно огромная темно–синяя колыбель навевала на мысль, что этот ночной кошмар вскоре кончиться и они уйдут от погони.

— Маринка, скоро дорога с горы пойдет, вот там мы…, — он не успел договорить, как ночное небо прорезала длинная автоматная очередь.

Автоматные трассирующие пули, словно огненные пчелы проносились мимо мчащегося в ночи джипа. Некоторые пули ударялись в полотно каменистой дороги и, отскакивая, высекали искры. Но вот несколько пуль хлестнули по верху автомашины, не задев автомобиля. Наконец, автомобиль перевалил через верхний изгиб перевала и стал уноситься вниз. Борис все отчетливее стал замечать, что жандармский фургон стал начал отставать, сбавляя скорость.

— Маринка, кажется на отрыв пошли… Наверное они к нам интерес стали терять, — крикнул спецназовец, но не услышал ответа.

Только сейчас, он заметил, что Маринка склонила голову, и не отвечала, закрыв глаза. Борис еще несколько раз крикнул ей, но ее лицо так и застыло в своей последней улыбке. Тонкая струйка крови начала стекать от ее правого виска ей на голубое платье…

— О, Господи! Ну почему же все так получилось, — закричал, что есть мочи русский спецназовец и начал останавливать автомашину. Он потрогал шейную артерию умершей молодой рязанской девушки и понял, что она мертва.

Подчиняясь одному ему известному воинскому закону русского воина, Борис стал разворачивать джип на узком серпантине, собираясь в обратную сторону. Взглянув на небо и луну, возможно в последний раз, русский боец перекрестился, поцеловал крест и… сорвал джип вперед, все больше наращивая скорость.

Снова ветер ударил в лицо русского гонщика, только теперь ставшего преследователем. Борис увидел как красные подфарники жандармского фургона удаляются вниз с горы, обратно к Анталье. Выключив свет, и пользуясь лишь светом луны спецназовец стал догонять тех, кто убил Маринку, тех кто не смог ее защитить от насилия и унижения, а затем убивших невиновную русскую девушку.

Когда до жандармского автомобиля осталось не больше двух сотен метров, русский гонщик включил ослепляющий дальний свет и погнал вниз с горы вдогонку фургону. Видно испугавшись ненормально русского, или не ожидавших такого поворота дел, жандармский автомобиль стал стремительно уходить вниз, совершая такие же головокружительные повороты с заносами над пропастью… Не удержавшись на одном из поворотов, фургон попал на пологий гравиевый склон и его начало заносить к пропасти. Водитель жандармского автомобиля сильно нажимал педаль газа, заставляя колеса стремительно и с визгом прокручиваться. Но это не останавливало фургон, и он все ближе приближался к пропасти.

Борис Борисенко, оставив джип, вышел на дорогу и стал внимательно смотреть на несчастных полицейских, которые за несколько секунд до падения, вдруг поняли, что они обречены и им предстоит разбиться. Они, что‑то кричали, а может быть и молились…

Спецназовец не стал смотреть, как они окончательно упадут в пропасть, а вернулся к автомашине, где склонив голову сидела Маринка. Он пристально глядел на нее, думая, что она не прогневила Господа своим смирение со злом, и она попадет на небеса без страданий, а ее душа найдет себе там смиренное и спокойное место.

Маринку, Борис похоронил в горах, куда занес ее на руках. В горном сосновом пролеске, спецназовец вырыл руками углубление в толстом хвойном дерне и положил туда Маринку. Простившись с ней, он аккуратно заложил ее могилу плоскими камнями. Ее лицо он прикрыл своей ветровкой, что бы камни не поцарапали ее. Российский паспорт он положил тут же в ее могилу, ведь она так мечтала его получить обратно… и так была рада, когда он ей его принес…

- 23–ий, ответь, на связи База, — раздалось в наушнике спецназовца Борисенко, и он очнулся от своих воспоминаний, вернувшись обратно на Орловщину, к «объекту 36». — 23–ий, не слышу тебя.

— База, 23–й на связи, десять — четыре, — зашифровано ответил спецназовец, что означало, что на «объекте все в норме».

Только сейчас Борисенко заметил, что, видно, долго он не двигался и его основательно занесло снегом. Борис чувствовал, как холод сковал его тело и конечности, но он не хотел поворачиваться, боясь, что эти воспоминания, словно яркий кинофильм больше к нему не придут. Он вспомнил, как молча, сжав зубы, он плакал в самолете, который начал взлетать в небо из аэропорта Антальи, унося его одного без Маринки в Москву. Без той, которая вошла в его сердце и душу, и той, которую он не смог уберечь. Крупные соленые слезы катились по его лицу, твердому и неподвижному, он понял, что ему трудно будет найти такую же как Маринка…

Запорошенный снегом спецназовец вдруг почувствовал какое‑то дуновение ветра и словно легкую поступь, и он открыл глаза. Всего в нескольких метрах от него в черной ночи появился силуэт женщины с белыми волосами. «Господи, Маринка ко мне пришла… Но так нельзя, я не могу пойти за ней: Она ангел, а я солдат, в которого заложено искусство войны, умение убивать врагов России!».

Он еще лежал какое‑то время, а затем открыл глаза. Видение исчезло и он облегченно вздохнул и перекрестился, снова прося прощенье за свои грехи и желая покоя душе погибшей любимой девушки.

— Борис, да ты что, одурел, лежишь здесь как полено, весь под снегом, — тихо засмеялся над ним его товарищ по отряду спецназовец лейтенант Круглов. — Давай вали отсюда на базу, я тебя меняю. Там щей наварили крутых, не знаю уж откуда, но говорят из молодой баранинки. Смотри не опоздай. А что? Голодному Федоту и щи в охоту!

— Круглов, ты тут ни кого не видел, вот только недавно? — неохотно встал Борисенко на онемевшие ноги.

— Слушай, ты прямо странный, какой‑то. Аль чего привиделось? Ха–а-а, ну ты даешь Борька, на посту еще кино в мозгу крутишь.

Тотчас с леса налетел сильный порыв ветра и снежными хлопьями залепил глаза и рот Круглова. Потом, вдруг, ветер закрутился меж деревьев и протяжным гулом завыло все кругом. Боец, отплевываясь уже с испугом, посмотрел вслед уходящему спецназовцу и перекрестился, вот ведь в народе говорят: «В поганом лесу одна нежить водится».

3

Совещание высших сотрудников ФСБ началось с доклада полковника Стрижева о ситуации на «Объекте 36». Он беспристрастно доложил о возвращении капитана Григория Семенова из прошлого, а так же о том, что иных несанкционированных пересечений коридора времени не наблюдалось.

— А визуально, не наблюдали проявления интереса иных лиц к объекту? — озабоченно спросил Заместитель Главы ФСБ генерал Верник, взглянув на полковника Руднева. — сейчас этот вопрос находится на контроле Президента Владимира Зорина!

— Группой «Нулевой Дивизион» также не выявлено каких‑либо фактов нарушений на Объекте, — браво доложил полковник ФСБ Руднев.

— Как группа, Иван Аркадьевич, и ее новый командир?

— Что могу сказать о группе: ребята хорошие, толковые, занимаются поставленными перед ними задачами с инициативой и творчески. Обсуждают, спорят, находят общее мнение. По поводу Григория Семенова, тут мнение еще не сложилось. Видно парень боевой, но в деле его не видел…

— Иван Аркадьевич, он уже проверен на Кавказе в деле. И дай Бог, для него снова не нашлось бы работы у нас в стране, — ломая служебный скептицизм и ставя точку, сказал генерал Верник. — Его кандидатура утверждена Президентом Владимиром Зориным.

Полковник Руднев кивнул головой и, поняв, что сказал невпопад, и больше за этот вечер не проронил ни слова…

— Парень видать он серьезный, этот капитан Семенов, — я это сразу заприметил поддержал молодого капитана полковник Стрижев. — Он хоть и не рассказывал про свою командировку в прошлое, но видно по глазам, что он там через «чистилище» прошел.

— Хорошо, товарищи офицеры, хочу предупредить, что через несколько минут начнется совещание с участием Президента Владимира Зорина в режиме видеоконференции. Вот на этом мониторе мы будем его видеть и отвечать на его вопросы. Прошу не нарушать субординацию, без нужды не комментировать, и избегайте употреблять в сообщениях и репликах вводные слова: «чистилище» и тому подобное. Президент это не одобряет. Мы офицеры службы безопасности и должны выражаться только конкретно, прямо и по существу называя вещи своими именами, и больше основываться на факты, а не на внутренние убеждения и чувства.

Видеоконференция началась под вой завывающей метели. Сильные порывы рвали двойной полог палатки, принося холод и снежные снежинки во внутрь.

— Что у вас там твориться? — с шутки начал Президент. — Такое впечатление, что вас атаковала лесная нечисть, вон как ветер воет.

— Ничего страшного, Уважаемый Владимир Владимирович, с лесной нечестью справимся, — улыбнулся генерал Верник и внимательно посмотрел на Президента. — Не хотели сооружать жилые модули в лесу, что бы не привлекать внимание к этому квадрату, вот теперь живем в палатках.

— Хорошо, Александр Васильевич, тогда все по порядку… Прошу не упускать мелочей.

— Так точно, Уважаемый Президент! Операция назначена на 16 ноября, начало операции в 9.00 утра. Теперь детали: сформировано четыре группы. Первая группа основная — это «Нулевой Дивизион» в составе девяти человек, включая командира капитана Григория Семенова, четыре бойца спецназа и четверо ученых. Перед ними будет поставлена главная задача: Найти в США ученого Николу Тесла и решить с ним вопрос о покупке у него интересующих нас документов. Если он куда‑то их передал, то найти новых держателей научных трудов Тесла и изъять их с целью недопущения их использования в военных целях другими странами, включая США.

— Говоря конкретнее, какие именно изобретения Тесла нас могли бы в первую очередь заинтересовать, — Генерал Верник сделал паузу, словно беспокоясь о том, что кто‑то еще мог услышать его, но вспомнив, что штабная палатка охраняется тройным кольцом спецназа ФСБ, он продолжил. — Первое: Настораживает высказывание Тесла: «Я мог бы расколоть земной шар, но ни когда не сделаю этого!», что это самореклама или были какие‑то разработки на эту тему… Второе: Действительно ли он подошел к вопросу создания приемника–преобразователя энергии космических лучей, что является не только революцией в энергетике, но и возможностью создания новых космических кораблей и нового космического оружия… И, Третье: нас интересуют исследования Николы Тесла в области электромагнитных колебаний очень низких частот, над которыми он работал в начале 1900–х годов в специально построенной лаборатории в Колорадо Спрингс и через два года вблизи Нью–Йорка, где он начал строить всемирную трансляционную станцию, которую так и не закончил…

Было видно, что генерал Верник еще не закончил, но то что он собирался сказать дальше имело сверхсекретную государственную тайну, и он еще раз обвел всех присутствующих своим строгим взглядом и негромко сообщил, глядя на Владимира Зорина на мониторе видеоконференции. — Есть мнение у Аналитического Управления ФСБ, что именно колебания низких частот и явились прототипом в разработке нового сейсмического, а так же климатического оружия, которое могло быть использовано в прошлом веке и может использоваться до сих пор. А это означает, что военно–промышленный комплекс недружественных стран может нарушить баланс мировых интересов, и представлять военную угрозу для России.

На минуту в штабной палатке, снова повисла тишина, нарушаемая лишь ветром и завываниями метели. Молчал и Президент, который особо остро почувствовал в эти минуты обеспокоенность за безопасность страны и его народа.

— Согласен с вами, это задача номер один, хватит нам гонок вооружений и глобального противостояния, мир должен спать спокойно, а страны тратить умы ученых в созидательных целях, — подтвердил Президент Зорин и кивнул головой. — Продолжайте, Александр Васильевич.

— Есть продолжать, Уважаемый Президент. Далее, для успешного проведения основной операции, мы создаем помимо основной три вспомогательные группы. Две вспомогательных группы будут находиться на территории США: в Вашингтоне, где расположены штаб–квартиры секретных служб, и Чикаго, то есть по месту нахождения ученого Тесла и его документов в 1919 году. Эти две группы, состоящие из опытных контрразведчиков, будут выполнять вспомогательную роль для основной группы «Нулевой дивизион», а также в их задачи будет входить любая помощь и передача сведений от группы «Нулевой дивизион» в Москву, где у нас будет находиться третья группа. Эта группа, в состав которой вошли опытные офицеры спецназа «Альфа», помимо передачи сведений связнику в Орле, для передачи отчетов по операции в настоящее время, будет иметь отдельный оперативный план. Все группы, а также сама операция будут носить кодовое название «Десант времени».

— Что вы еще там накопали по прошлому, генерал? Я тут полистал исторические отчеты прошлых лет России, и не нашел, что‑то серьезного или глобального в 1919 году для России?

— Абсолютно верно, Уважаемый Президент, но это может означать, что американский десант в нашем прошлом не состоялся, или… они еще не успели нанести удары по России в 1919 году.

— Генерал, вы хотите сказать, что если они до нас там доберутся и нанесут удар, то однажды проснувшись, мы причитаем в учебнике истории то, от чего у нас сразу испортится настроение? — спросил Владимир Зорин и, прервавшись, взглянул на какой‑то другой экран. Затем он извинился и прервал конференцию.

Затем вернувшись через пять минут обратно на видеомонитор, он не сразу продолжил обсуждение, а что‑то в голове продумывал и в заметном волнении потер щеку ладонью.

— Ну, вот, Александр Васильевич, сомнения отходят на второй план. Американцы первые заерзали, и начали волноваться по Орловской аномалии. Сейчас звонил Президент Буш и предложил научный обмен мнениями по аномальным зонам. Они нам предлагают поучаствовать в исследованиях «Зоны тишины», это в пустыне между Мексикой и Техасом, если вы помните, там где у американцев падают ракеты, молчит радио и где куча ядовитых змей…

Неожиданно, генерал Верник и, до сих пор молчавший сотрудник ФСБ в штатском, полковник Кузьмин, который как раз и представлял Аналитическое Управление ФСБ, а по сути — научную разведку, негромко рассмеялись вместе с Президентом.

— Что вы думаете по этому поводу, Алексей Владимирович? — спросил Президент полковника Кузьмина. — Неплохое приглашение, а в обмен они знаете, что у нас спрашивают для совместного изучения? Орловскую область, аномалию около Чертовой пустоши, это там где вы сейчас и находитесь…

— Уважаемый Владимир Владимирович, конечно обмен неравноценный, — став серьезным, начал доклад полковник Кузьмин, для которого видно все эти аномальные зоны были хорошо известны. — Объект «Зона тишины», безусловно интересен, кроме того, что вы, Уважаемый Президент, уже сказали в этой зоне не раз отмечали появления НЛО и человекоподобных существ. В начале XX века местные жители встречали там разумных существ странного облика и поведения. Довольно часто там падают метеориты, но это скорее геоаномальная зона в силу строения земной коры и гравитационных полей Земли. Мы даже не можем и подозревать, что американцы создали там какие‑то военные объекты, так как все эти аномалии начались еще в 60–х годах прошлого столетия. Вот почему они и предлагают нам этот бесперспективный объект.

Наступила тишина, но Президент Зорин не нарушил тишины, словно ожидая услышать от полковника Кузьмина, что‑то еще. И он не ошибся, полковник, в прошлом доктор наук по информационным технологиям, сообщил Президенту именно тот ответ, который Владимир Зорин в последствии и использовал для ответа Президенту Бушу.

— Уважаемый Владимир Владимирович, в списке американских аномальных зон на первом месте сейчас стоит «Зона-51»…

— Вы упомянули секретную военную базу или «Зону-51» в пустыне штата Невада? Напомните для всех, Алексей Владимирович, об этой зоне, — лишь слегка улыбнулся Президент, безусловно зная о чем пойдет разговор.

— Есть! Уважаемый Президент. Кратко: таинственная «Зона-51» долго держалась США в секрете, и лишь десять лет назад о ней вспомнили. В штате Невада — это самый охраняемый и безлюдный район в США, проехав сто километров по пустыне вы ни где не встретите столько щитов–предупреждений, запрещающих проезд в этот район. Наша космическая разведка, показала, что эта самая база находится в долине в горах рядом с высохшим озером Грум Лейк. По некоторым сведениям это место крушения инопланетного корабля. Ночью этот район напоминает загадочный город, над которым поднимаются светящиеся объекты, в том числе в форме шаров. По некоторой информации там разрабатывается секретный и новейший самолет–невидимка, именуемый «Авророй», там же сооружена самая длинная в мире взлетно–посадочная полоса длиной 9,5 километра. В принципе, «Аврора» — это нечто среднее между реактивным самолетом и ракетой, так как ее скорость в несколько раз превосходит скорость истребителя. Возможно там же проводятся испытания запрещенного химического оружия. Каждый день на этот объект из Лос–Анджелеса доставляются по воздуху полторы тысячи рабочих, которые вечером улетают обратно…

— Так, что там больше в этой «Зоне-51» науки или заимствованных технологий? — переспросил Президент.

— По мнению одного из ученых, работавших на этом объекте, суперсовременный самолет «Аврора» построен на основе инопланетных технологий. Не исключено, что они позаимствованы у НЛО, потерпевшего там крушение. Но ученый не исключает и другой вариант, согласно которому инженеры этой закрытой зоны напрямую взаимодействуют с внеземными существами.

— Спасибо, мы еще доберемся до этих технологий, дайте время. Но пока видно, американцев беспокоит именно Орловщина, Чертова пустошь. И думаю они беспокоятся за свой нелегальный десант в прошлое через нашу суверенную территорию. Что вы скажете Александр Васильевич?

— Очевидно, что они проявляют интерес к коридору во времени или «Объекту 36», и беспокоятся за свой десант, — четко стал докладывать генерал Верник. — Очевидно, по двум причинам, проявляя интерес к успешному выполнению этим десантом поставленных перед ним задачам, а также волнуясь об их успешном возвращении в наше время.

Неожиданно, снаружи палатки послышался некоторый шум.

— Разрешите, узнать, что там случилось? — встрепенулся командир спецназа «Альфа» полковник ФСБ Стрижев. Он немного смутился, так как не знал у кого спрашивать разрешения: у Заместителя Главы ФСБ генерала Верника или у Президента, кто и являлся Главнокомандующим.

— Виктор Семенович, проверьте и сообщите! — отдал команду Президент, который знал по памяти имена всех ключевых офицеров ФСБ и силовых структур. — А у нас сейчас чайный перерыв на пять минут.

— Кто у тебя там? — спросил Стрижева генерал Верник. — Давай его сюда…

— Старший лейтенант Силин, командир взвода.

Высокий офицер ФСБ Силин с короткой стрижкой был чем‑то взволнован. Длинная щетина на его лицо не скрывала старый шрам, который пересекал лицо от виска и до шеи. Генерал вдруг вспомнил, почему он запомнил фамилию Силина. Этот офицер спецназа несколько лет назад выполнил важную операцию на Кавказе. Тогда, оперативная сводка об этом была и на столе Президента Зорина. Международные террористы на Кавказе захватили несколько журналистов английской CNN. Требуя выкуп, террористы обещали убить заложников. И именно, тогда лейтенант Силин, с группой «Альфа» зашел им в тыл по неприступным горам и неожиданно штурмовал террористов, освободив заложников. Этот пример решительных действий спецназа вошел в историю спецслужб.

— Что стряслось, товарищ офицер? — коротко спросил генерал.

— Товарищ, генерал, обнаружены следы около лагеря, буквально в 10–ти метрах от нашего поста оцепления.

— Как это в 10–ти метрах, а боец охраны где был? Он что спал или не в ту сторону смотрел?

— Не могу знать?

Генерал Верник ни чего не ответил и взглянул на полковника ФСБ Стрижева, махнув ему рукой, и давая ему понять, что теперь он может разбираться со своими подчиненными.

— Кто был на посту, Силин?

— По времени, заноса следов снегом, следует, что в тот момент находился на посту младший лейтенант Борисенко.

— Да, ты что такое говоришь, Борис Борисенко? Не поверю, он же опытный боец! Столько передряг с ним прошли, — удивился и расстроился полковник Стрижев.

— Товарищ, генерал, — соблюдая субординацию, докладывал командир взвода спецназа ФСБ «Альфа», старший лейтенант Силин. — Есть еще одна странность в этих следах…

— Что там странного? Говори кратко, без загадок, сейчас уже Президент выйдет в видеоконференцию.

— Следы были от босых ног и около 37–го размера…

Тотчас вспыхнул монитор видеосвязи и лицо Президента Владимира Зорина появилось на экране. Он видно, только, что освободился от каких‑то важных государственных переговоров и отпил из стакана чаю.

— Это что у вас там за таинственные следы, 37–го размера, — лишь улыбнулся Владимир Зорин. — Вы ко мне присоединяйтесь, чаек пейте. Так чтобы без нервов и по конструктивному…

— Уважаемый Владимир Владимирович, вот только, что…, — с трудом докладывал генерал Верник, — были обнаружены следы, буквально в 10–ти метрах от цепи охраны «Объекта 36» следы, как вы уже слышали — босые и 37–го размера, а младший лейтенант Борисенко не удосужился задержать этого босоногого человека…

— Хм, или босоногую, — поправил Президент. — Если я не ошибаюсь Борисенко значится в третьей вспомогательной группе «Десанта времени» для отправки в прошлое, в Москву.

— Уважаемый Президент, разрешите обратиться к генералу Вернику, — обратился полковник Стрижев.

— Товарищ, генерал, офицер Борисенко один из лучших моих бойцов, имеет боевые награды и благодарности, умеет находить выход в сложных ситуациях, поэтому именно он был рекомендован вместе с двумя другими офицерами спецназа, вверенной мне группы, в состав третьей группы.

Неожиданно, наступила тишина. Президент опустив глаза думал о чем‑то ему сокровенным, а генерал Верник тоже не торопился с ответом.

— Если, не ошибаюсь, по вашему Борисенко, товарищ полковник проводилось расследование два месяца назад, — негромко сообщил пунктуальный начальник Аналитического Управления ФСБ, полковник Кузьмин, а по сути начальник всевидящего ока за всем, что происходило в стране и вне ее.

— Интересно, доложите, Виктор Семенович! — нервно перебирал карандаш в руке Президент Зорин, он страшно не любил в подчиненных разгильдяйства и «шумные истории», которые время от времени выступали наружу во всех службах.

— Думаю, что полковник Кузьмин имеет ввиду, служебное расследование, по заявлению турецкой полиции. Суть дела была такова: Борисенко попал в число возможных подозреваемых по некому делу частного порядка…

— Хм, по существу, полковник, факты!

— Так вот, неизвестный русский парень, внешне похожий на Борисенко, который в это время находился в Турции на отдыхе, хотя под этот фоторобот у нас еще сотня в Управлении наберется…, оказался вовлеченным в драку на турецком рынке в городе Анталья. Мы проводили проверку силами кадрового Управления ФСБ и посылали на место происшествия в Анталью двух наших сотрудников. Они провели оперативную проверку и опрос свидетелей, и оказалось, что этот русский заступился за честь молодой девушки, гражданки России, которая попала в сексуальное рабство и, в связи с тем, что местные аборигены отобрали у нее паспорт, не могла оттуда убежать и вернуться на Родину…

— Так что этот «неизвестный русский»? Точнее, сколько пострадавших, полковник? — жестко спросил Президент и, сломав карандаш в руке, с силой отбросил его в сторону. — Ну вот, даже в кабинете Президента китайские карандаши.

— Надо сказать, что этот неизвестный русский, не убил ни кого, но в местный госпиталь обратилось около полста местных потерпевших, они все пытались свалить этого русского с ног и нападали на него, а у многих были ножи и биты… Но серьезных травм не было, переломы, вывихи, нокауты и прочее…

— Ну, это нормально, — кивнул головой Президент. — Каждый мужчина должен уметь постоять за себя и за своего соотечественника за границей, тем более за молодую девушку. Ну а что сталось с девушкой, Виктор Семенович, смогла она вернуться домой?

Полковник опустил голову и не сразу ответил, так, словно и на нем лежал груз ответственности. Затем он распрямился, широко расправил плечи, как будто вспомнил те секунды, когда срывал своих бойцов по команде в атаку на неприятеля.

— Товарищ Президент, она погибла. Эти события в Анталье не закончились одной лишь дракой… Дальше неизвестный русский с потерпевшей россиянкой уходили от погони местной полиции и жандармерии. Ночью по горному серпантину они оторвались от них и ушли в горы, но жандармерия использовала автоматическое оружие. В результате 20–летняя Марина Савельева была убита…, хотя этот жандармский автомобиль, по непонятным причинам позже сорвался в пропасть.

— Марина Савельева? — нахмурившись спросил Владимир Зорин. — Откуда она?

— С Рязанской области, село Ибрицы… Этот неизвестный русский послал в МИД точный план, где он ее похоронил в горах. Наш консульский отдел нашел ее захоронение и паспорт, и на требования турецких спецслужб о поимке и поиске неизвестного русского, потребовал начать расследование об убийстве русской девушки. Тогда требование турецких властей было немедленно снято и принесены извинения в Российское Консульство о трагической и случайной гибели Марины Савельевой…

— Товарищи офицеры, неважно где вы находитесь, вы должны стоять на страже не только безопасности России, но и ее граждан! — строго посмотрел на всех присутствующих Президент Зорин, — Поэтому, считаю правильным включение «неизвестного русского» или младшего лейтенанта Борисенко в «Десант времени».

Было видно, как вздрогнул полковник Стрижев и по–военному кивнул головой. «С таким Президентом не может быть плохой Федеральной Службы Безопасности, если для него рязанская девушка — имеет значение, и известие о ее гибели вызывает боль в его сердце», — подумал полковник, храня на своем лице непроницаемый облик воина.

— А что, Борис Борисенко, далеко он там? Хочу в глаза ему взглянуть, — спросил Президент и слегка смягчился. — Не каждый так сможет: Полсотни уложить голыми руками, а потом еще уйти от погони…

— Вызвать сюда младшего лейтенанта Борисенко? — недоверчиво переспросил полковник Стрижев и переглянулся с генералом, который утвердительно кивнул головой.

Полковник, несмотря на его крупные размеры, молниеносно проскочил в узкий проход между столами и сидящими офицерами ФСБ.

— А что, Александр Васильевич, Борисенко у тебя все в младших лейтенантах ходит?

— Да, такой кадровый регламент, Уважаемый Владимир Владимирович. Он закончил техникум, хотя у него черный пояс по кикбоксингу…

— Так и быть тому, вернется с задания, представишь его к лейтенанту, и закроешь ты свой кадровый регламент для него. Будем считать, что он Университет «Времени» закончил.

— Есть, представить по возвращении из прошлого Бориса Борисенко к очередному званию лейтенанта, и считать его закончившим ВУЗ, — коротко и по–военному отрапортовал генерал Верник и сделал пометку в блокноте.

Тотчас, в штабную палатку влетел, точно вихрь высокий и стройный офицер спецназа в камуфлированной форме и защитном шлеме. За его спиной был автомат. Быстро сориентировавшись в обстановке, он вскинул руку к каске.

— Младший лейтенант Борисенко, — четко и громко отрапортовал он перед монитором, где увидел Верховного Главнокомандующего России Президента Зорина.

— Как служба в «Альфе», как охрана «Объекта 36», Борис? — спокойно спросил Президент, внимательно приглядываясь к молодому и решительному бойцу группы «Альфы», элитного подразделения ФСБ, знаменитого на весь мир своими боевыми операциями против международного терроризма.

— Так точно, товарищ Президент, служба проходит по распорядку! «Объект 36» находится под полным контролем!

— Ни чего не хочешь рассказать нам? Может соображения по вопросам безопасности…

— Ни как нет, товарищ Президент, все в норме, соображений не имею, — смутился слегка спецназовец и опустил голову. Ему вдруг показалось, что Президент России знает о нем нечто большее, чем допускал формальный этикет.

Наступила минутная тишина, нарушаемая подвыванием лесного холодного ветра. Все смотрели на Бориса Борисенко, и ни кто не хотел нарушать тишину, да и мог ее нарушить только сам Президент.

— Знает сила правду, да не любит сказывать! — наконец ответил за всех Президент Зорин. — А, что там, Борис, говорят у вас там на объекте сейчас начальник орловского УВД генерал Владимир Колокольцин?

— Так точно, товарищ Президент!

— Давай его сюда. Да еще пригласи капитана ФСБ Георгия Семенова, если конечно он не отдыхает после того, как он поменял там историческое прошлое и вместе с Рабоче–крестьянской Красной Армией разгромил белогвардейцев.

— Такой разве пропустит мимо себя нарушителя? — улыбнулся Владимир Зорин, когда из штабной палатки умчался выполнять приказ Президента спецназовец Борисенко. — Тут, а вернее у вас там, что‑то нечистое, сверхъестественное…

И словно, в подтверждении слов Главы России, ночная метель разъярилась и начала рвать упругий брезент палатки, заставляя трепетать стены и потолок. А затем непонятный пронзительный звук, словно стон чего‑то огромного и большого наполнил непрочное временное укрытие для самой прочной и сильной в мире Службы Безопасности — ФСБ России.

2

— Ну, ты Григорий, поосторожней, не гаси меня как грушу! — слегка запыхался генерал Колокольцин, окончив рукопашную тренировочную борьбу с молодым оперативником. — Эх, мне бы двадцать лет сбросить, вот тогда бы я с тобой по полной посостязался.

Начальник орловского УВД генерал Колокольцин имел превосходный опыт рукопашной борьбы и боевого самбо. В бытность своей работы в оперативно–розыскного бюро Главного управления МВД России он не раз учувствовал в задержании особо–опасных бандитов.

— Ты, то вот сам, где так драться научился? — с небольшой усмешкой спросил генерал, который уже был наслышан, что Григорий Семенов, ни когда не скажет лишнего слова о спецназе ФСБ «Сталь».

— Владимир Александрович, я с детства хулиганом был. Вот и боксом на юниорских соревнованиях выступал с 12 лет, — Григорий, почувствовал, что в лице генерала встретил достойного соперника по рукопашной. Несколько крепких ударов Колокольцина прошли ему по ребрам и немного ныли тупой болью. «Двадцать лет сбросить ему…, тогда бы больше досталось мне!», — с улыбкой подумал капитан Семенов.

— Ты капитанские погоны не обмывал еще, Григорий?

— Так, меня уже перевели в ФСБ России, Владимир Александрович. Вот, слухи ходили, что и вас, хотят на Москву ставить, — пряча усмешку про себя, спросил Григорий. — Москва — это сила, да и большие возможности… Неужели откажетесь от такого заманчивого предложения?

— Эх, Григорий, Москва, Москва… Там где мёд, там и мухи, — махнул рукой генерал Колокольцин, предвидя разговор с Президентом Зориным, который если уж пригласит, то будет трудно отказаться.

Тут в палатку для ночлега мужской половины отряда «Нулевой дивизион», влетел взволнованный младший лейтенант Борисенко. Он догадался, что средних лет мужчина с легкой проседью в коротких волосах и в камуфляжной полевой форме, и был генерал Колокольцин.

— Товарищ генерал и товарищ капитан, пожалуйста, проследуйте за мной, вас приглашают в штабную палатку на совещание.

— Хорошо, сейчас подтянемся, — махнул рукой генерал, слегка задетый, тем, что в палатке, вряд ли встретит он кого‑то выше полковника. Поэтому, соблюдая деликатность и желая напомнить младшему лейтенанту азы субординации, он прокашлялся и, подтянув ремень, спросил: — Какой полковник из Москвы пожаловал?

— Там кроме полковников, есть кто и повыше, к, примеру, Генерал Верник Александр Васильевич и…, — слегка прищурил взгляд Борисенко и еще раз присмотрелся к ставшему уже легендой Григорию Семенову, и уже почти шепотом спецназовец сообщил: — Верховный главнокомандующий России, Президент Владимир Зорин.

— Пошли, Григорий, значит по делу вызывают, — стал серьезным генерал Колокольцин и быстро вышел навстречу холодному ноябрьскому ветру.

— Здравия желаю, товарищ генерал! — поприветствовал Президент Зорин удивленного начальника орловского УВД, который пробежал глазами по лицам руководящего состава ФСБ, но так и не отыскал Верховного главнокомандующего. — Я здесь, Владимир Александрович, а то вы меня потеряли.

— Здравия желаю, товарищ Президент! — вытянулся по струнке еще крепкий и сильный генерал.

— О, я смотрю с тобой еще какой‑то офицер стоит по стойке смирно, с рыжей шевелюрой, — улыбнулся Владимир Зорин. — Кто такой будет, звание, имя?

— Капитан Федеральной Службы Безопасности Григорий Семенов, Уважаемый товарищ, Президент! — щелкнул десантными ботинками, капитан Семенов.

— Так вон, ты какой удалец! Хм, много слышал о тебе… Так что ты там делал, Григорий в прошлом?

— Отлавливал бандитов, да и так немного помогал Рабоче–крестьянской Красной Армии.

Президент на некоторое время задумался, вглядываясь в Григория Семенова, и только сейчас Президент Владимир Зорин понял и почувствовал в этом молодом капитане, какую‑то огромную силу и веру в себя, веру в свое дело и то государство, в котором он живет и которому служит… «Да разве, когда‑нибудь русские позволят себя победить или унизить. Это племя воинов и победителей, это общество ученых и творческих созидателей!», — с уверенностью сказал про себя Владимир Зорин и снова взглянул на капитана. «Да его из пушки не прошибешь, а вот сейчас и проверю…».

— Поди, и пару белых подстрелил, капитан? Теперь что делать будешь, одних только рапортов исписать немало придется… Что скажешь Семенов?

Григорий Семенов обвел всех взглядом и зрительно запомнил всех присутствующих, особенно тех, кого он не знал и спокойно взглянул в глаза Президенту России.

— Уважаемый Президент, бумаги действительно пришлось бы немало исписать, так как в двух наганах, пришлось менять патроны пять раз. 70 пуль довелось выпустить по врагам революции и Советской России, чьи права и обязательства Российская Федерация несет и является гарантом в настоящее время. Таким образом, все приказы и законы, мне надлежало выполнять согласно территориальным признакам и времени, в котором пришлось находиться…

— Не горячись, Григорий, правильно рассуждаешь, — Президент кивнул головой, поняв, что оказался прав по отношению к Семенову. Такого не собьешь с толку, да и за себя постоит, если уж так Президента разобрал по делу. — Садитесь, в ногах правды нет, Александр Васильевич, давайте по пунктам еще раз пройдем по операции «Десант времени».

— Уважаемый Президент, операция «Десант времени» готова к развертыванию в намеченный срок 16 ноября. Состав отряда «Нулевой дивизион», так же готов к заброске в прошлое, в 1919 год. Перед отрядом поставлены вполне конкретные задачи по поиску важнейшей научной документации, связанной с опытами и открытиями ученого Тесла. Повторюсь еще сказав, что у Аналитического управления ФСБ есть твердое убеждение, что открытия ученого Тесла могут или уже могли быть использованы зарубежным военно–промышленном комплексом для создания глобального оружия, что может представлять опасность, как для России, так и для всего мира в целом.

Генерал Верник обвел всех внимательным взглядом и взглянул на монитор, где его внимательно слушал Владимир Зорин.

— Таким образом, по нашему мнению американские спецслужбы могли уже проникнуть в прошлое через наши ворота во времени. Об этом свидетельствует и гражданин США Хаммерман, который набрал целый чемодан российских ценностей, в том числе крупных бриллиантов из фамильных коллекций дворянских семей. А так же неожиданный приступ, который парализовал Президента Америки, подсказывает, что это тоже не спроста, значит, он кому‑то помешал, каким‑то влиятельным политическим силам.

— Что по России, Александр Васильевич?

— Тут, как я уже докладывал ранее, уважаемый Президент, пока косвенных доказательств не обнаружено в истории нашего государства, но в силу уязвимости еще не вставшей на ноги России, считаем важным провести проверку и полностью закрыть любые возможности, внешнего вмешательства западных спецслужб в дела России в 1919 году. Все детали Оперативно–Тактическое Управление ФСБ прорабатывает непосредственно с отрядом «Нулевой дивизион», а также с участниками вспомогательных групп в операции «Десант времени».

— Хорошо, значит 16 ноября в 9 часов утра, группы отбывают в прошлое…, — в размышлениях сказал Президент Зорин. — А у тебя, Григорий Семенов, не возникли ли вопросы или сомнения по поводу, как всей операции, так и ее главной цели?

— Ни как нет, Уважаемый Президент! Но есть некоторые дополнения по поводу тех лиц, которые проникли в наше прошлое. Здесь следует расширить круг лиц, кого мог интересовать 1919 год… «Ищи то, что выше того, что можешь найти!».

— Попонятнее излагай, капитан, здесь не семинар в Университете.

— Следует вспомнить, Уважаемый Президент, что 1919 год явился началом «Сухого закона» в Америке, — издалека начал Григорий Семенов, но его неожиданно прервал заместитель Главы ФСБ генерал Верник. Который понимал, что долгий подход и иносказательность была неприемлема в диалоге с Президентом России.

— Разрешите вас прервать, Григорий, и, в связи с дефицитом времени, сообщить Уважаемому Президенту, то, что связано с «Сухим законом». Итак, капитан и будущий историк, лишь повторил, то, над чем сейчас работает Оперативно–Тактическое Управление ФСБ, — тон генерала Верника стал жестким и быстрым. Он открыл тетрадь с записями. — Итак, к безусловному кругу лиц, кому был выгодна болезнь, и даже смерть 28–го президента США Томаса Вудро Вильсона — можно отнести американскую мафию. Или тем мафиозным кланам, гангстерам, которые озолотились на сухом законе. За короткий срок ряды мафии выросли с 5000 до 5 миллионов ее членов, ежегодный теневой доход их составил 2 миллиарда долларов, в то время как сами Соединенные Штаты, ежегодно увеличивали дефицит бюджета в таком же размере. Именно, президент США Вудро Вильсона наложил вето на этот «сухой закон» в начале 1919 года, и только в сентябре после удара и паралича президента США, Конгресс США смог ввести эту 18–ую поправку к Конституции, в октябре 1919 года, устанавливающую этот «сухой закон» обязательным для всех штатов…

— Так, Александр Васильевич, ты думаешь, что спецназ США и мафия полезли вместе в прошлое?

— Не исключено. И надеюсь — это именно то, что хотел сообщить Григорий Семенов?

— Так точно, товарищ генерал. Именно поэтому, на мой взгляд, наиболее перспективный путь попадания в Америку пролегает из портов Италии. В период великой депрессии начала 20 века тысячи нищих итальянцев хлынули в Новый Свет. Сицилия и Палермо стали колыбелью американской мафии.

— Я вижу, Владимир Александрович, хорошую смену подготовили? Вон вашего Георгия голыми руками не возьмешь, так он еще ФСБ пытается опередить, — обратился к начальнику орловского УВД генералу Колокольцину Президент Зорин, но генерал то ли от скромности, то ли в силу его ответственного характера лишь промолчал.

— А что там у нас с босыми ногами, 37 размера? Может Орловское УВД подскажет. Кто мог ходить вокруг лагеря у вас там на Орловщине, где вы находитесь?

- 37–го размера, да еще босые? — переспросил генерал Колокольцин, нахмурив лоб. — Точно сказать затрудняюсь. Но вот живет у нас на Чертовой пустоши женщина странная. Толи колдунья, то ли нет, но с людьми не общается.

— Понятно, Владимир Александрович, возьмем на проверку эту особу, — кивнул головой генерал Верник и сделал пометку в блокноте. — Бывали случаи в истории нашей отечественной разведки, а именно во времена работы «Смерш», когда диверсанты и агенты вражеских разведок применяли различную личину: попрошаек, бродяг, помешанных рассудком… От нас ни кто не скроется.

— И все же, если разговор зашел об американской мафии… Кто там, Григорий, был главарями? Лаки Лучано в Нью–Йорке. А в Чикаго?

— Лаки Лучиано, по кличке «Счастливчик» в Нью–Йорке, а в Чикаго — Аль Капоне, — словно студент на экзамене отрапортовал Григорий, встав перед Президентом.

— Да, садись ты, Григорий, правильно, молодец. Таким образом, впереди вас могут ожидать дополнительные трудности. В этой связи считаю необходимым укрепить отряд «Нулевой дивизион». Поэтому решил вам, Григорий Семенов, в отряд дать из моей охраны боксера Игоря Радулова. Что‑нибудь слыхали о нем, капитан?

— Конечно, товарищ Президент, Радулов — российский чемпион в тяжелом весе… или «русский медведь», как его называли на западе репортеры, гроза профессиональных рингов, из 50–ти боев — 47 нокаутов, — с восторгом загорелись глаза у капитана Семенова. — Но неожиданно боксер пропал с экранов телевизоров, ходили слухи, что из‑за травмы.

— Нет, скажу лишь в двух словах, и не думаю, что вы его будете расспрашивать об этом, — Президент строго посмотрел на капитана Семенова и на остальных. — Нашему богатырю заграничная мафия объявила войну, за то, что он отказался от заказных боев. Так он и оказался у меня в службе охраны. Русский богатырь застоялся без дела. Пусть за Россию теперь подставит свое плечо лейтенант ФСБ Игорь Радулов.

Президент Владимир Зорин о чем‑то на минуту задумался, забросив лот своей воспоминаний на какие‑то одному ему известные глубины человеческой памяти. Остальные присутствующие внимательно смотрели на своего Президента, понимая, что от этого простого и дружелюбного на вид человека, зависят судьбы народов огромной России, раскинувшейся на бескрайних территориях и двух континентах, омываемой морями и океанами…

— Хорошо, товарищи офицеры, вы все понимаете важность этой операции, для всего поколения и России. Вот уже почти 90 лет мы находимся в кругу, порой недружественных к нам стран! И наша задача сохранять целостность и боеспособность нашего государства. Помните это где бы вы не находились, какие бы соблазны вам не предлагали, что бы нарушить свои клятвы перед Родиной, будьте верными сынами России, и нас ни кто не одолеет!

— А теперь, прощаюсь с вами, возможно, еще представится возможность лично увидеть весь отряд «Нулевой дивизион» перед броском в прошлое, — сказал на прощанье Президент. Офицеры ФСБ вдруг резко встали и еще некоторое время смотрели на отключенный монитор видеоконференции от президентской связи.

— Григорий, мы сейчас улетаем в Москву, много неотложных дел, но вы продолжайте работать над операцией, — подошел к капитану ФСБ Семенову генерал Верник. — Вижу, что вы в струе, понимаете ситуацию, и помните, что от вас будет зависеть не только выполнение задания, но и жизнь молодых и лучших офицеров и ученых, входящих в отряд.

Среднего телосложения, генерал Верник казался больше похожим на гражданского человека, но за этой неяркой внешность, как убедился за короткий срок капитан Семенов, скрывался высокий профессионал — контрразведчик и честный человек, для которого служить Родине и ее народу — соединилось с сердцем и сознанием.

— Вот тебе флеш–диск, Георг, тут информации на 1000 страниц об американской мафии, открытиях Тесла, и обо всем, что может понадобиться по операции. А также секретные данные о вспомогательных группах в Вашингтоне, в Чикаго и в Москве, и данные по связнику в Орле. Ежемесячный отчет по операции — это минимум, сам знаешь, кто контролирует выполнение операции. Ну, а если будет возможность, то почаще информируй.

— Есть, товарищ генерал. Хотел бы вас спросить о прибытии в отряд Игоря Радулова, и как нам его величать, его позывные?

— Завтра он будет в расположении группы. Ну а какой ему псевдоним можно дать, Георг? — лишь улыбнулся генерал и слегка хлопнул по плечу капитана. — «Медведь», иначе его не назовешь.

Генерал еще раз по доброму заглянул в твердые глаза Георга и понял, что вот на таких вот ребятах и будет держаться Россия. «Они не уступят ни кому и не предадут… Это племя воинов и победителей, пришедшее в нас уже навсегда с далеких веков от наших предков», — подумал про себя генерал Верник.

— Может еще чего, Георг?

— Одежду нам надо тех времен, четыре нагана с патронами, да и справок с подписями бы хорошо… от Ревкомов, ВЧК, да если найдутся от белых генералов.

— Да времени, в обрез, но попробуем, что‑нибудь придумать и покопаться в архивах… А, что всего четыре нагана?

— Это только для меня и Пули, остальным не зачем воздух сотрясать.

— Ну это ты зря, кроме Пули в отряде у тебя еще Стаб, Уник и Кик. Ну, и ученые тоже научились стрелять, вот и Грач…

— Товарищ генерал, стрелять придется редко, но метко.

— Ну ладно, смотри сам, — лишь махнул рукой Верник. — Денег сколько выдать?

— Доплыть всему отряду до Америки, тысяч десять старых долларов или соответственно английских фунтов.

— Эх, со старыми деньгами тяжеловато, такие деньги только у нумизматов. Но что‑нибудь придумаем…

Генерал Верник уже собирался простится с командиром отряда капитаном ФСБ Семеновым, но что‑то все же его удерживало, и он по человечески, а не по–военному спросил высокого и сильного, рыжеволосого капитана с упрямыми серыми глазами.

— Как думаешь, справитесь, Георг?

— Справимся, товарищ генерал, иначе не будет! Разрешите идти, а то еще дел по горло.

Генерал лишь кивнул головой, и увидев, что капитан стремительно пошел в свой отряд, перекрестился ему в след три раза.

3

15 ноября 2004 года

— Рота, подъем! 7 часов утра, вставай на физзарядку, — бодрым голосом поприветствовал и разбудил бойцов отряда «Нулевой дивизион» командир отряда капитан Семенов, который был в одной майке крапового цвета. — Выходи на зарядку. Сначала пробежка, а после у нас будут упражнения на лошадях.

— Да, ты, что Георг, для нас уже лошадей достали? — выглянул из палатки Пуля и быстро, раздетый по пояс подбежал к снегу, что лежал под кроной раскидистых дубов и, прихватив несколько горстей, стал растираться. — Георг, а ты Кика не видал?

— Нет, но вижу какие‑то босые следы от ног уходят в лес.

— Ну, значит скоро прибежит. Он это любит по утрам, поноситься по лесу. Вокруг лагеря уже сучков не осталось, бежит и сбивает их ногами или руками.

— Не плохо! Пуля, а вот я тебя кажется видал на Кавказе.

— Точно, Георг, я тебя тоже приметил, хотя вас в масках на позиции привозили.

— Ха–ха, верно ты это заметил, как шоуменов, — рассмеялся командир отряда и сорвав несколько полевых цветов с поляны. — Пора девушек будить.

— Товарищи прекрасные бойцы, пора вставать, — Георг постучал по пологу палатки с двойным тентовым покрытием.

— Идем, Георг, что уже лошадок к нам подогнали? — выглянула ему навстречу Луна, наивно хлопая еще не проснувшимися глазами. — Жара, сейчас уже одевается… А где же лошадки?

— Отряд, выходи строиться на зарядку! — браво крикнул молодой командир и с улыбкой вспомнил свои первые дни в армии.

Не прошло и пяти минут, как отряд «Нулевой дивизион» неровной линией построился перед Георгом. Утреннее солнце еще лежало за лесными деревьями и мрачная серость ноябрьского неба еще плохо освещала лесные окрестности. С неба пошла мелкая снежная пыль, предвещая заснеженный и холодный день.

— Товарищи, сотрудники, господа, как вы предпочитаете, чтобы я вас называл? — спросил командир и обвел всех добрым взглядом, понимая, что возможно его жизнь теперь надолго связана с этими ребятами. — В силу нашего будущего задания, наш путь будет пролегать через территории занятыми белогвардейскими войсками, Великим Донским войском, что тоже имеет свою специфику, и конечно Красной армией…

— Зови как хочешь, но только не мужики, — с игривым смущением ответила Луна и закинув за спину руки и начала разминать свой совершенный торс под тонкой розовой кофтой. Встретившись взглядом с Георгом, она обратила внимание, как он снизу вверх, пробежал мужским взглядом по ее фигуре и встретился с ее голубыми глазами. «Западаю, я ему потихоньку в душу, вон как аппетит разыгрался у рыжего Тарзана», — обрадовано подумала Луна и улыбнулась до «ушей», окончательно смутив своего командира.

— Георг, ты сам и ответил на свой вопрос, — улыбнулся своей доброй и простой улыбкой, технический гений по электронике и военной технике, лейтенант ФСБ и хороший парень Стаб. Он не любил, когда несложные вопросы решались с затруднениями. — Как тебе удобней, как ты считаешь правильным, так и зови нас.

— По простому называй, а то, мы уже притомились от товарищей офицеров и молодых ученых, — улыбнулся высокий и худощавый Грач.

— Пошли, что ли к лошадям, — предложил Кик, который после пробежки по лесу излучал жар и энергию.

— Хорошо, отряд, слушай мою команду. Овес к лошади не ходит, поэтому нам придется пробежать три километра по пересеченной местности. Темп бега ускоренный, по пути следования прошу наблюдать за местностью и замечать, все что покажется вам странным. Итак, побежали…, — крикнул командир отряда и первый сорвался вперед.

Группа рассыпавшись неровной цепью бежала вдоль лесной просеки. Георг понимал, что бойцы спецназа ФСБ «Вега», которые составляли военный, боевой костяк отряда на порядок были опытней и имели многократное превосходство в выносливости и подготовке, чем молодые ученые. Но после второго километра Георг с уважением к молодым ученым отметил, что они не только не отставали, но и старались опередить военных профессионалов. Особенно старался компьютерный гений и программист Крак, который был хорошим пловцом, согласно характеристики из его личного дела. Он и был вторым ныряльщиком в отряде, после Уника, что имело важное значение для всей операции.

Бывший оперативник «Убойного отдела» Семенов, внимательно наблюдал за людьми, стараясь с первых шагов отряда заметить все склонности и свойства характера членов отряда, чтобы максимально лучше использовать каждого. Опытный взгляд разведчика отметил, что последним придерживался Пуля, словно отвечая за жизнь бойцов отряда. Георг понимал, что это уже профессионализм и отвечало тем боевым навыкам, которые получил Пуля на Кавказе.

Георг в ходе бега еще раз взглянул на грациозную и подтянутую Луну. «Такая девица, наверное не осталась в стороне от ухажеров, — подумал про себя командир не меняя ритмичного бега, в одну стежку, как он был тренирован в разведшколе. — Хотя, из личного дела следует, что Луна была погружена в науку с головой…». Георг почувствовал на себе чей‑то взгляд и встретился с внимательными глазами Уника, а тот лишь улыбнулся ему и опередил на несколько шагов.

«Неужели, это правда, что Уник, согласно его личного дела обладает чем‑то сверхъестественным, — задал себе вопрос Георг, но не нашел ответа, — хотя ФСБ — это то, куда лучше не заглядывать без дела и приглашения, и не проявлять излишнего интереса!».

Тем не менее, Георг стал потихоньку менять направление своего бега, уводя группу чуть в сторону, дальше большой лощины, где находился скрытый от чужых глаз эскадрон лошадей. Уник так и продолжал бежать в стороне и чуть впереди. Его маршрут стал уклоняться влево, и, наконец, высокий и гибкий в суставах и пояснице старший лейтенант спецназа ФСБ «Вега» Уник, вдруг остановился и указал отряду рукой туда, где и находились спрятанные лошади.

Молодой командир на секунду смутился и изменил неправильный маршрут.

— Молодец, Уник, у тебя природный нюх и интуиция. Или в роду были волшебники?

— Такой уж родился, — лишь улыбнулся офицер ФСБ. — Дальше деда не знаю родословной, а он погиб в 45–ом на Втором Белорусском фронте, в «Смерш» он служил контрразведчиком.

— Да, Уник, еще тот фрукт, — без злобы засмеялась Луна подслушав разговор. — В любую скважину замочную подсмотрит, даже с завязанными глазами.

— Луна, ты права, с ним можно не одеваться, все равно одежда не спасает, — крикнула Жара и захлебнулась смехом. Она закашлялась и беспомощно остановилась.

Тотчас на нее набежал Стаб и Кик, которые подхватили ее под руки.

— Искусственное дыхание? — весело заглянул ей в глаза Стаб.

— Нет, от горловых спазмов помогает только массаж груди, — в тон Стаба, подхватил улыбающийся черноволосый Кик с чуть зеленоватыми глазами.

Жара наконец откашлялась и с восторгом осмотрелась по сторонам.

— Мальчики, прошу меня ни за какие места без разрешения не трогать, — смеялась покрасневшая Жара. А Луна уже завистливо смотрела на нее: «Ну вот, все пенки ей достаются, наверное всю молодость провела у косметолога, что бы такую грудь нарастить».

— Голубчики, вон Уник и наш командир Георг уже оторвались от нас, а вы все не можете разобраться меж собой, кто из вас ближе к сердцу превосходной и сногсшибательной Жаре, — мимо пробежал Крак и с ускорением стал уноситься вперед. — Эх, говорил я своим друзьям хакерам — «Мозги упражняй и про спорт не забывай».

— Вот это, да! — с восторгом воскликнул Георг, увидев лошадей. — Настоящие орловские рысаки, пусть и не для скачек на ипподроме, но все в отличной форме.

Около дюжины орловских еще молодых коней спокойно встречали это ноябрьское утро в лесном овраге. Для них был сделан загон из лесных жердей, тут же стояли ведра с водой и кормушки с овсом и еще не высохшем до желтизны сеном. Был среди них и конь, на котором прискакал Георг из прошлого. Он косил своим черным глазом на орловских соплеменников и немного всхрапывал, словно удивляясь такой мирной и спокойной жизни без стрельбы и быстрых скачек.

Тот час появился какой‑то орловский мужичек в полушубке.

— Товарищи, молодежь, кто здесь старший будет? Мне поручено похлопотать, помочь вам снарядить всех лошадей… Ох, ешкина–матрешкина, гляжу у вас и девицы тут есть, эх–ма! В огороде бузина, а в Орле дядька… А генерал Колокольцин ни че не говорил про дам, а то бы я побрился хоть…

Орловский мужичек хлопотал и суетливо подносил упряжь и седла к лошадям, то и дело смущаясь голубых глаз Луны и стройной фигуры Жары.

— Папаша, вы б так не суетились, а то нас в краску вгоните, — нежным голосом сказала Жара и улыбнулась ему так широко, что мужичек окончательно смутился, нервно почесывая свою длинную щетину на подбородке.

— Так я ведь, того не просто так, ведь уж третий год холостой. Вот с женою разошлись мы, так и живу тепереча один, мужичек холостой.

— За, что же такого кавалера жена бросила? — весело смеясь и сверкая глазами, спросила Луна.

— Эх, ешкина–матрешкина, так как вам сказать, хорошая невеста, да худая жена. Как в народе говорят: Дважды жена мила бывает: как в избу введут, да как вон понесут! Вот не сжилось стало быть, разошлись…

— Жениться — беда, не жениться — другая; а третья беда — не дадут за меня! — в том мужичка подхватила и Жара. — А как зовут вас, дядечка, такой вы славный мужичек?

— Так, Митяем, с детства…, — он совсем растерялся и оглядывался по сторонам. — А ребятушки ваши, не перебегут ли мне дорогу в сватовстве?

— А мы без жен как‑то, — нахмурился светловолосый и хоть и невысокого роста, но стройный и плечистый, офицер ФСБ Пуля. — Митяй, ты ведь знаешь как в солдатах говорили — «Солдатская жена — ружье».

— Жена не сапог, с ноги не скинешь, — поддакнул Стаб и весело улыбнулся подмигнув Жаре. — Дядя Митяй, ты бы помог оседлать лошадям, мы еще не такие опытные.

— Дак, ешкина–матрешкина, на то и приставлен к лошадям. Седла настоящие казацкие с тебеньками, вьючными ремнями и переметными сумками. Куда ж вы, милые люди, поди далече? Сейчас все больше на поездах и самолетах.

— Мы, дядя, там где это все не летает и не ездит…, — строго посмотрел командир отряда на Митяя. — Лошадей вернем через пару часов, а ты бы помог сесть в седло, девушкам.

— Так я это зараз, могу и подсадить под попу, — вдруг прыснул в кулак дядя Митяй, хитро присматриваясь к девицам.

— А вот это, дядя Митя, не надо, ты лишь постой справа и подержи лошадь за щечный ремень и потяни путлище вниз, когда в седло запрыгивать будем. А как сядем, то можешь помочь нам стремя взять.

— Ох, вы так все и понимаете, где чего на лошади, с вами бы не пропал… Ежели че, Митяя спросите на Орловских Выселках, меня все там знают, я при лошадях. А то в холостых долго ль проходишь, а мужик с женой, что мука, с водой…сболтать сболтаешь, а разболтать не разболтаешь, — тут Митяй не выдержал и рассмеялся долго и до слез, пока не обессилив, он уселся прямо в копну свежего сена прямо на снегу. Сзади его рвалась и заливалась в лае небольшая пятнистая дворняга.

Бойцы и девушки отряда «Нулевой дивизион» легко вскочили в седла на орловских рысаков и, пришпорив коней, низко пригибаясь к шеям своих скакунов, помчались вверх оврага, за своим командиром отряда, который лишь оглянулся на свою команду и понял, что все умеют хорошо держаться в седле и управлять лошадьми.

Отряд выскочил на начинающееся от рощи поле, и они стремительно понеслись по Чертовой пустоши ломая ледяную корку на пожухлой осенней траве. Небольшой эскадрон, рассыпавшись полумесяцем, несся вперед к встающему над горизонтом еще не яркому солнцу. Отдохнувшие за двухдневную стоянку лошади размашистым наметом легко и быстро несли всадников по равнине далеко выбрасывая передние ноги.

Лучи, встающего над линией горизонта солнца, с каждой минутой прибавляли, заливая окрестности и Чертову пустошь яркими лучами, отражаясь бриллиантовыми искрами в льдинках и покрывшихся льдом полевой траве и бурьяне. Отряд вдруг забыл, все то, что было прежде с каждым из его бойцов и ученых, и стал одним целым, словно кочевое племя, способное сражаться и побеждать. Георг, вдруг почувствовал за своей спиной плечо его солдат, сильных и отважных…

16 ноября 2004 года «Так за Народ, за Русь, за нашу Веру…»

— Утро доброе, капитан, истосковался по делу? — за руку поприветствовал Семенова командир отряда спецназа ФСБ «Альфа», полковник Стрижев. — Сегодня в дорожку.

— Доброе, товарищ полковник, сегодня отправка. Верно говорят, торопись на доброе дело, а худое само приспеет… Когда перед операцией ждешь, вы сами помните, час за три идет.

— Это, точно. Ну что ж, капитан, помолимся за вас тут. А там сам знаешь, помощи неоткуда будет взять, пеняйте только на себя.

Капитан не ответил, а лишь по ковбойски выхватывал из под ремня два нагана и перевертывал их в воздухе, наводя на невидимую цель в лесу.

— Наганы — хороши в бою? — спросил полковник, понимающий толк в стрельбе.

— Прицельная дальность слабовата — 50 метров, хотя бьет на 250, семизарядный под патрон 7.62 мм. В те времена наган считался лучшим, выиграл конкурс в Русском Правительстве перед такими системами как «Смит Вессон» и «Кольт». Считался весьма надежным, имел хорошую точность стрельбы…

— А как бойцы твоего отряда готовы для операции?

— Рвутся в бой, все до одного, — Георг слегка кивнул головой полковнику и огляделся по сторонам. Он завидел еще издали в предрассветных сумерках как к лагерю гнали их орловских рысаков.

— Гепарт-7, ответь Центр на проводе, — раздались позывные по рации полковника Стрижева.

— Центр, Гепарт-7 слушает…

— Ожидай гостей, степень готовности N 1, до прибытие борта 30 минут.

— Есть, 30 минут, ожидаю борт.

— Ну вот, гости, наверное к вам прилетают, — полковник взглянул на часы и быстро направился в свой лагерь.

Этим утром командир «Нулевого дивизиона», решил не проводить зарядки, понимая, что в этот день им придется покрыть большое расстояние, продвигаясь на юг России, через тылы Белой и Красной армий.

Около 8.30 утра бойцы отряда сами начали подходить к своим лошадям и проверять упряжь и самих лошадей, похлопывая их по холке и заглядывая в глаза. Лошади, словно почувствовав, людское настроение и волнения тоже пряли ушами и изредка всхрапывали, косясь друг на друга и людей. Весь отряд теперь трудно было узнать. Молодые офицеры были в старых и видавших виды зипунах, подпоясанные сыромятными ремнями, а кто и тряпичными кушаками. Особенно выделялся боксер–профессионал лейтенант ФСБ Игорь Радулов под псевдонимом «Медведь» в отряде. Для его двухметровой фигуры с широкими плечами трудно было подыскать одежду прошлых лет, и по специальному заданию ему был выдан безразмерный караульный тулуп из воинской части, из под рукавов, которого у него выглядывали еще далеко руки с пудовыми кулаками. На голове его покоилась шерстяная шапка грубой вязки, которая доставляла ему неприятные ощущения на его бритой голове. Да и лошадь ему пришлось заменить с орловского рысака на утяжеленного воронежского битюга.

Время близилось уже к девяти, времени старта и отправки в прошлое, в 1919 год, а Георг внимательно всматривался на построенный перед ним «лихой» эскадрон конников. «Девять бойцов, из которых было две девицы, да я — десятый, — про себя рассуждал капитан ФСБ и немного усмехаясь про себя. — А по сути, если взглянуть на нас со стороны мы вылитые бандиты с Тамбовщины…».

— Отряд, через 15 минут нам всем предстоит нырнуть вон в те ворота времени, что между двух тополей.

Георг чувствовал как рвется вперед его орловский рысак, и он его сдерживал уводя поводья вниз и изредка похлопывая его по шее. Он видел как под его бойцами, лошади тоже похрапывали и переступали ногами. Командир взглянул в небо и с радостью подметил, что солнышко не поскупилось и решило их погреть теплыми лучами этим утром.

— Путь наш на лошадях будет недолог, но труден. Нам предстоит преодолеть 400 верст от Орла до Харькова. Дальше мы уже по железной дороге на поезде должны попасть в Севастополь откуда отплывают иностранные корабли.

— Георг, кто там сейчас в Харькове?

— Стаб, там сейчас войска Деникина. В Орле, как вы знаете уже Красные, а вот Курск Красная армия возьмет через три дня, но наш путь минует Курск.

Георг снова оглядел свой эскадрон и тотчас почувствовал за своей спиной чье‑то присутствие. Обернувшись, он сначала не узнал этот, чем‑то очень знакомый облик наездника. Конник имел короткие стремена и последние сто метров преодолел полевым галопом, стоя на стременах над крупом лошади, что говорило о его опыте и высоком умении управлять скакуном. А затем, наездник остановился рядом с отрядом и снял с головы фуражку с длинным козырьком. Капитан не поверил своим глазам — перед ними был Президент России Владимир Зорин.

— Приветствую вас бойцы отряда «Нулевой дивизион». Как настроение?

— Отлично, товарищ Президент.

Владимир Зорин взглянул на часы, а потом внимательно осмотрел всех сотрудников отряда.

— Дорогие мои, русские парни и девушки, вы наверное все немного волнуетесь. Впереди вас ждут серьезные испытания и трудные перед вами стоят задачи, — Владимир Зорин на миг прервался и слегка похлопал свою лошадь, которая еще не привыкла к новому седоку и слегка закружилась на одном месте.

— Вы волнуетесь ребята и девчонки, а как уж мы волнуемся. Вон и Александр Васильевич Верник, посматривает на вас со своего командного пункта, тоже переживает. Нам будет нестерпимо больно, если с вами там, что‑то случиться и мы будем молиться, чтобы вы вернулись живыми и невредимыми! Берегите друг–друга и помогайте в беде, мы всех вас будем ждать обратно целыми и невредимыми… И если сможете выполнить задание — то будет вам слава и хвала! Вот так, Георг, говори дальше, а то я тебя прервал…

— Спасибо, товарищ Президент. Итак бойцы, путь наш лежит через Курск, Харьков в Севастополь. Там наша последняя точка и место отправки из России, а затем путь наш следует в Италию, порт Палермо и Америка… Условный срок отплытия 30 ноября из Севастополя, и если кто‑то отстанет и не сможет попасть в срок, то лучше возвращайтесь обратно через Орел, на Чертову пустошь, и обратно домой.

Командир отряда встретился с внимательными чуть серыми и умными глазами Президента. «Вот, ведь человек- человечище! С виду простой, а такой страной управляет и весь мир держит по струнке перед Россией. Дай Бог, ему еще долгие годы управлять и быть в строю!», — подумал с уважением и преданностью Георг и перевел взгляд снова на своих бойцов.

— Важность операции, не позволяет нам тратить время и отвлекаться, если чьи‑то дороги уйдут в сторону. Сначала нам нужно выполнить задание, а потом уже заниматься чьими‑то поисками. Вот поэтому я вам предлагаю последний раз подумать, все ли готовы к операции? Все ли готовы подвергнуть свою жизнь риску? Пять минут на размышление, и если кто‑то не готов, передумал, то прошу покинуть строй…

Капитан взглянул на часы. Было без 10 минут девять. И в напряжении, командир отряда «Нулевой дивизион» взглянул в небо, и в мыслях уносясь в прошлое, в голове прогоняя воспоминания о той суровой и кровопролитной эпохе гражданской войны, куда им предстояло отправиться. Наконец, отсчитав последние пять минут, Георг снова взглянул на свой отряд, на бойцов, ни один из которых не шевельнулся и твердо смотрел на него и Президента.

— Бойцы, мы русские, за нами Родина, русский народ и наш Президент! — громко прокричал капитан и дотронулся рукой до сердца. — И давайте все поклянемся перед нашим Президентом, что не пожалеем жизни, не струсим и не предадим Россию, там, за чертой времени, в прошлом, как бы тяжело нам не было!

Президент кивнул головой, и внимательно и с гордостью смотрел на этот новый отряд в спецназе ФСБ, которому, видно, придется решать такие ответственные по важности задачи, от которых будет зависеть обороноспособность и безопасность Россия, и счастливое и спокойное будущее ее народа.

— Клянемся, — обнажив голову вразнобой говорили бойцы отряда «Нулевой дивизион», но в этих разноголосых клятвах чувствовалась правда и твердая сталь.

А затем, капитан ФСБ, командир отряда Георг, взмахнул рукой и дал сигнал открывать тройные железные ворота в прошлое. Лязгая шарнирами и запорами начали отъезжать широкие ворота, открывая путь к этому пространственному искривлению во времени. А затем перекрестившись и взглянув на прощанье на Президента, Георг, как лихой казак крикнул:

— Эскадрон, слушай мою команду! Га–а-алопом, не сбавляя скорости за мно–о-й! Перед воротами не останавливаться, не сбивая темпа, всем вперед!

Лишь комья сырой, промерзлой земли летели вслед уходящего отряда конников в неизвестность, в былые времена. Последние сто метров конники разогнали лошадей и ныряя в эту белесую дымку, растворялись за гранью, уносясь в прошлое…

Как только захлопнулись железные ворота, перекрывая российскую территорию от несанкционированного вторжения из прошлого, подбежал к Президенту генерал Верник.

— Владимир Владимирович, уже унеслись ребята? Вот ведь жалко, так я им хотел пожелать удачи, — расстроено сокрушался Заместитель Главы ФСБ. Он опустил голову и, уйдя в размышления, замолчал.

Президент России легко спрыгнул с лошади и подошел к генералу.

— Александр, ты не расстраивайся, я им сказал все, что требовалось. Ребята полны решимости, да и командир у них — сорви голова. Пойдем, Александр Васильевич по рюмашки выпьем за их удачу. Найдешь, что‑нибудь в заначке для такого случая?

— Конечно, Владимир Владимирович! Как вы насчет «Царской» водочки?

— Еще бы, грех отказываться от «Царской», по 100 грамм, — улыбнулся Президент и громко и весело, так что эхом разнеслось на всю эту Чертову пустошь, Президент весело запел. — Так за Народ, за Русь, за нашу Веру… мы грянем громкое: «Ура! Ура! Ура!»

Конец первой части