Как оказалось, совершать великие подвиги было намного труднее, чем планировать.
С того момента когда мы успешно подпалили пятую точку целому городу, прошло уже три дня. Отображавшееся на модуле время неумолимо сокращалось, я то и дело прыгал по карте в поисках какой-нибудь симпатичной локации, даже очистил от стаи огромных сколопендр встретившийся на пути бункер… но толку во всем этом было крайне мало.
Полоска опыта практически не сдвинулась с места.
— Дерьмо. Да, волосатый?
Эдик, любовавшийся своим отражением в какой-то мутной луже, ничего не ответил. Впрочем, мне и так было известно, что ситуация развивается совсем не по намеченному сценарию.
— С другой стороны, кое-кто, возможно, просто зажрался…
Хотя остановившийся на одном месте прогресс откровенно меня злил, я отлично помнил, что в изначальном плане значилась лишь одна глобальная цель — мне нужно было выполнить задание до того момента, когда проект доктора Трухана окончательно пустят под нож. А единственным, что всегда имело реальное значение, был опыт, причитавшийся персонажу за выполненный квест.
Все остальное представляло из себя лишь разноцветную мишуру. Яркие фантики, важные лишь для моего тщеславия.
— Так какого же черта я здесь рефлексирую?
— Потому щто кхап.
— Да фиг там…
Докопаться до истинных причин дурного настроения было не так уж сложно — мне банально не хотелось уходить из полюбившегося мира, но этот момент неумолимо приближался и таймер, отсчитывавший минуты на экране громоздкого планшета, постоянно о нем напоминал.
Сначала наступит перезагрузка, затем ботан нажмет худосочным пальцем на большую красную кнопку, прерывая тем самым мою игру, а в конце Следопыт банально исчезнет, навсегда растворяясь среди местных информационных потоков. Совершенно безрадостная перспектива, если вдуматься.
Желая отвлечься от подобных мыслей, я изо всех сил старался чем-то себя занять, искал какие-то новые приключения, вызовы… но их, как назло, не было.
Депрессия прогрессировала семимильными шагами.
— Интересно, сколько там до отключения капсулы? Одна неделя, две, три?
Заниматься подсчетами было лень. Продолжать нелепую беготню — тоже. По факту, от меня требовалось всего-навсего добраться до Рэд Лайк Сити, провести там разведку, а затем отдать ракете приказ на взлет. Если, конечно, она вообще окажется готова к такому подвигу.
Я пробормотал несколько вялых ругательств, после чего начал думать об уготованных всем моим недоброжелателям страданиях.
К сожалению, здесь царила полная неопределенность — как именно будет реализована перезагрузка вселенной, никто пока что доподлинно не знал. Игроки высказывали самые разные предположения, но истина по-прежнему оставалась где-то за кадром.
Тотальное обнуление всего и вся? Слишком жестоко даже для такой суровой игры, как «Альтернатива».
Обновление разграбленных локаций? Слишком просто и безобидно.
Сброс экономического прогресса и уничтожение накопленных ценностей? Достаточно интересный вариант, способный доставить всем подряд океаны попаболи, но при этом не переходящий границы адекватности.
На месте разработчиков я бы действовал именно по третьей схеме. Оставил бы игрокам набранные уровни, но как следует раскулачил зажравшихся топов. Отобрал комплексы, заставил начать с нуля…
— А потом еще и на коврик под дверью нагадил, ага. Смешно.
В конце концов заниматься бессмысленным гаданием мне надоело. Пришлось встряхнуться, окликнуть Эдика, а потом возобновить череду перерождений.
На этот раз нашей целью являлось совершенно определенное место — прячущийся на просторах радиоактивных пустошей квестовый город.
Жаль только, что добраться до него оказалось той еще задачкой.
Сначала я постарался оказаться как можно ближе к четвертой зоне. Это удалось сделать без особых проблем — буквально через полчаса нас выкинуло в паре сотен метров от нужной границы. Перебраться внутрь «четверки» тоже не составило никакого труда. Но вот дальше начался обычный в подобных случаях геморрой — территория была слишком недружелюбна к людям, а Следопыт, при всех его достоинствах, отнюдь не являлся эталоном бессмертия.
Первые три раза нам с Эдиком противостояла только радиация и все прошло совершенно нормально. Потом мы угодили в какую-то пышущую жаром яму, мгновенно отправившись на тот свет. Началось веселье.
Мы умирали от ядов и температуры. Нас валили мутанты, роботы, альены и даже обычные игроки, черт знает что забывшие в этих краях. Во время редких периодов безопасности нам приходилось торчать на одном месте, ожидая, пока сбросится счетчик перерождений.
Затем все начиналось сначала.
Минуты складывались в часы. Сначала я не обращал на это особого внимания, но потом, когда день внезапно сменился поздним вечером, начал всерьез раздражаться.
— Хватит. Привал.
Вокруг нас простирались совершенно пустые и неинтересные остатки древнего города. Среди гор кирпичных обломков виднелись редкие куски чудом уцелевших стен, неподалеку прогуливался огромный коричневый кузнечик, за соседними холмами кто-то напряженно и страстно выл…
— Путем охотитса? — Таракан, тоже заметивший кузнечика, явно приготовился к сражению. — Упьем?
— Без меня. Если хочешь — иди и сам воюй. Только сюда его не приводи.
Преисполнившийся энтузиазма питомец отважно двинулся к противнику, повис над ним, а затем плюнул. В ответ кузнечик издал душераздирающий свист, подпрыгнул вверх и, обхватив совершенно не ожидавшего такого поворота событий Эдика тонкими щупальцами, приземлился обратно.
— Хосяин, спаси меня!
Я взглянул на то, как таракан тщетно пытается вырваться из цепких вражеских объятий и сокрушенно мотнул головой.
— Вот дятел…
— Хосяин, помоки! Он хощет меня съесть! Кусается!
— Иду, иду…
Спасательная операция закончилась довольно неожиданно — кузнечик не захотел вступать в еще один бой и, выпустив свою жертву, попросту улетел вдаль.
— Нато токнать ефо и упить!
— Ага. Уже бегу.
Я прошел между несколькими особо крупными обломками, немного поглазел по сторонам и направился к ближайшей кирпичной насыпи.
Кроваво-красный солнечный диск медленно опускался за горизонт, раскрашивая все вокруг в тревожные багровые оттенки. С противоположной стороны постепенно собиралась гроза — там клубились темные облака и время от времени загорались первые робкие молнии. На севере виднелась небольшая горная цепь, увенчанная сверкавшим в закатных лучах ледником.
— А ведь мы с тобой в горах так и не были толком…
— Пыли. Отхафили осехо.
— Да какие это горы, — я махнул рукой и развернулся к югу. — Вот там… о!
Примерно в полукилометре от нас на более-менее ровном участке земли лежал самолет. Здоровенный и практически целый, если не считать сломанных стоек шасси, а также полностью оторванного хвоста.
Во мне снова шевельнулось напрочь усыпленное последними событиями любопытство.
— Давай-ка глянем… вдруг что толковое найдется…
По мере приближения к летательному аппарату радиация неуклонно повышалась и в конце концов перекрыла мое сопротивление. Раздалось недовольное пощелкивание ИММК, но я, не желая останавливаться на полпути, вытащил из инвентаря грибную настойку, употребил ее и двинулся дальше.
Вблизи самолет оказался действительно огромным — перед нами валялся настоящий дальнемагистральный лайнер, способный пересекать океаны и континенты. Впрочем, конкретно у этого экземпляра судьба явно сложилась не самым лучшим образом. Жесткая посадка, несовместимые с дальнейшей эксплуатацией повреждения… печаль, одним словом.
На потертом и грязном фюзеляже обнаружился самый минимум информации:
[Broiler-747.]
— Странная какая-то фирма, — я еще раз прочитал синюю надпись, пожал плечами и развернулся к тому, что осталось от ближайшего аварийного трапа. — Но хоть приземлились более-менее удачно, судя по всему. Волосатый, проверь, что там внутри.
Карабкаться по свисавшим из люка грязным лохмотьям было непросто. За шиворот сыпалась какая-то грязь, ветхий материал расползался под пальцами, неожиданно усилившийся ветер раскачивал меня словно перезрелую грушу…
— Фсе хаскхапили, — появившийся у меня над головой таракан выглядел оскорбленным в своих лучших чувствах. — Щалкие сфолощи.
— Зашибись, блин…
Я посмотрел на питомца, бросил взгляд вниз, оценил прохладные капли, начавшие падать с неба — и возобновил подъем.
— Мы тхатим фхемя, — сразу же сообщил Эдик. — Нущно тфикатса тальше!
— Нафиг. Не хочу мокнуть…
Совсем рядом полыхнула яркая молния. По ушам ударил грохот.
— Хосяин, ити насат, — отчего-то разнервничавшийся шестиног попытался вытолкнуть меня из люка. — Насат!
— Что, родимый, белены объелся? — Я успешно забрался внутрь салона и шлепнулся в ближайшее кресло. — Или просто охренел вконец?
Ответа не последовало. Вместо этого таракан зачем-то сдвинулся к проходу между сидениями, встопорщил шерсть и растопырил крылья.
У меня начали зарождаться определенные подозрения.
— Ты чего это там прячешь? Ну-ка, подвинься…
— Нишеко, хосяин, — обнаглевшее насекомое даже не подумало выполнить мое распоряжение. — Это иллюсия!
— Ага, как же…
Отодвинув Эдика, я сбросил с располагавшегося прямо за ним кресла полусгнивший плед и увидел солидный ящик с нарисованным на боку крестом.
— Нато ще, — удивленно пискнул волосатый. — Какое софпатение!
— Не то слово. Ворюга ты, а не бро. Что смотришь, ищи свою отраву. Пока я добрый.
— Спасипо!
Бросив питомца наедине с аптечкой, я вышел в центральный проход и, перешагивая через остатки разбросанных по полу вещей, двинулся к кабине.
К сожалению, там тоже не нашлось ничего особенно интересного. Скорее всего, люди покидали самолет вполне организованно, стараясь утащить с собой как можно больше ценностей.
— Хорошо еще, что лекарства оставили…
Я забрался на место одного из пилотов, хмыкнул, вспоминая свои летные подвиги, а затем осторожно толкнул вперед какой-то массивный рычаг. Тот послушно сдвинулся с места, но чуда все-таки не произошло — самолет так и остался безжизненной грудой металла.
В течение следующего получаса мной были нажаты все кнопки, перещелкнуты все тумблеры и потревожены все рычаги, но единственным результатом стало включившееся в кабине освещение.
— Хосяин, я пхищел…
Объявившийся таракан пьяной молью пролетел через кабину, ударился о стекло и свалился на приборную панель.
— Солныщко…
— Это лампочка, укурыш. Что ты на этот раз сожрал?
— Пхометол, хосяин! И метисинский спихт. А еще пехоксит фотохота.
За стеклами кабины продолжала бушевать гроза. В небе то и дело сверкали разряды молний, гремел гром, потоки ливня омывали стекла…
Внутри же было на удивление спокойно и уютно. Даже радиация — и та держалась в разумных пределах, лишь чуть-чуть переваливая за девяносто процентов.
Идеальное убежище. Райский уголок в центре пропитанной излучением пустыни.
— Хосяин, нато итти са нофым лекахстфом, — питомец, вольготно расположившийся среди переключателей, лениво махнул клешней. — Фсех упить и сапхать!
Мне опять стало грустно. В самом ближайшем будущем я должен был покинуть этот виртуальный, но такой реальный мир, оставить за спиной местные проблемы, проститься с персонажем, забыть про Эдика…
— Блин, ворюга мохнатый, а ведь мне реально будет тебя не хватать.
— Мы фсех упьем, хосяин!
— Само собой, не переживай…
Когда очистившееся от туч небо начало окрашиваться в желто-оранжевые краски приближающегося рассвета, я продолжил череду перерождений.
Юг карты, восток, центр… ядовитые развалины, непролазный лес, болото… мутанты, желтые альены, ходок…
— Стоп!
Питомец, нацелившийся было на мою беззащитную руку, отдернул конечности и вопросительно пискнул.
— Подожди-ка, надо кое-что прикинуть…
В кои-то веки нас выбросило не так уж далеко от нужного места — до отметки, соответствовавшей таинственному городу, оставалось максимум десять километров. Правда, все это расстояние приходилось на четвертую зону, но попытка-то — не пытка, как говорил товарищ Торквемада.
— Волосатый, идем к цели. Держимся скрытно, никого не атакуем, ничего…
— Таще кхапоф?
— Крабов тоже не трогаем. У нас есть цель — дойти до этого гребаного Рэд Лайка, понятно? Если кто нападет, будешь отвлекать.
С учетом того, что мы находились на совершенно пустынной и голой земле, поставленная задача выглядела достаточно сложной. Впрочем, рядом не имелось ничего особо страшного, видневшееся неподалеку стадо бизонов казалось вполне мирным, так что шансы все-таки были. Раз уж мы успешно прогулялись по «бесконтролке», то здесь…
— Хосяин, стесь опасность!
Я резко обернулся, ожидая увидеть как минимум молоха или голубого альена, но все оказалось гораздо прозаичнее. На маленькой кочке восседал и нервно помахивал пушистым хвостом небольшой черно-белый зверек.
Хотя в моих родных краях скунсы никогда не водились, ошибиться тут было крайне сложно.
— Хосяин, ити, упей ехо, — предложил таракан, отлетая чуть в сторону. — Тсенный опыт!
— Ага, щас, — я тоже попятился, стараясь никак не потревожить животное. — Отступаем, медленно…
Скунс издал неопределенное ворчание, слез со своей кочки и целеустремленно двинулся в нашу сторону.
— Бро, отвлеки его. Сейчас же!
— Я плохо слышу, — пожаловался пет, стараясь держаться у меня за спиной. — Уши саклатыфает.
— У тебя нет ушей. Твою же… бей его!
Противник, явно раздраженный нашими разговорами, оскалился, поднял хвост и бросился вперед. Я так же резко метнулся в сторону, а вот упустивший момент шестиног задержался.
— Хосяин… кха… кха… щалкий кхап, ты умхещь… кха!
Место начавшегося сражения неожиданно окутала пелена густого зеленоватого тумана. До меня докатился отзвук жуткой вони и браслет протестующе запищал, требуя немедленно покинуть опасную зону. Пришлось отбежать еще дальше.
Из гнусного облака тем временем доносилась целая симфония разнообразных звуков. Злобное рычание, писк, кашель, хриплая ругань Эдика, какие-то повизгивания, плевки…
Через минуту все неожиданно закончилось. Наступила тишина.
[Ваш питомец употребил мутаген, извлеченный из мутировавшего скунса.
Эффекты:
— интенсивное спонтанное зловоние.]
— Восхитительно, — пробормотал я, следя за ползущим ко мне тараканом. — Волосатый, подожди-ка там, не приближайся.
— Пощему?
— Воняет от тебя, блин. Стой на месте, моль когтистая!
— Я сащищал хосяина!
— Молодец, молодец. На месте стой!
— Хосяин — неплакотахный кхап!
Оскорбленный в лучших чувствах питомец неуклюже подпрыгнул в воздух, шмякнулся обратно, а затем окутался маленьким туманным облачком.
— Зашибись. То есть, ты теперь шептунов будешь пускать, что ли?
— Хосяин — щалкий кхап.
— Да нет, это ты у нас краб. Вонючий, причем. Пока не проветришь свой мех, летай в стороне, ясно? Ты вообще летать можешь?
— Нет. Я ханен.
— Блин. Тогда ползай в стороне, хрен с тобой.
Минут через десять нам навстречу попался еще один скунс. Затем еще, еще…
Судя по всему, мы шли в самый центр подвластных милым черно-белым созданиям территорий. Впрочем, несмотря на то что каждая новая встреча доставляла мне определенную толику переживаний, в целом все складывалось на удивление благоприятно. Избегать контакта с медлительными зверьками удавалось без особых сложностей, преследовать нас они не желали, так что прямая угроза для жизни Следопыта отсутствовала напрочь. Тем более, что другие хищники явно старались обходить эти места за тридевять земель.
Впрочем, бесконечно эта лафа продолжаться тоже не могла — после того как мы преодолели несколько километров, однообразный пейзаж стал меняться. Появились редкие деревца и огромные свирепые комары, впереди нарисовались какие-то развалины…
Когда мы подошли к их краю, питомца снова обуяла жажда действий:
— Нато исслетофать! Пойтем!
Я окинул стоявшее поблизости здание довольно равнодушным взглядом и пожал плечами:
— На обсерваторию похоже. Зачем ее исследовать?
Эдик недоуменно почесал когтями пузо и осторожно уточнил:
— Опсехватохия? Туалет?
— Почти угадал, да. Там люди на звезды смотрят.
— Я тоще хощу смотхеть на сфесты.
— Ну, давай заглянем, если хочешь. Время есть.
Увы, несмотря на то что с нашей стороны постройка выглядела совершенно целой, противоположная ее часть оказалась напрочь разрушена, а купол держался буквально на честном слове. Огромный телескоп валялся посреди горы обломков и представлял из себя откровенно жалкое зрелище.
— Облом, бро.
— Фон там еще есть, — таракан попробовал было взлететь, но травмированные в бою крылья отказались поднимать его увесистую тушку в воздух. — Фитишь?
Высоко над нами возле одной из стен действительно находился второй телескоп — маленький, скромный и явно предназначенный для развлечения забегающих на огонек туристов.
— Я сейщас!
Следить за карабкавшимся по стене питомцем было неинтересно, так что я взялся рассматривать остатки раздолбанного прибора. Здоровенные стекла вызывали ностальгию вперемешку с жадностью — помнится, в младших классах такие вещи ценились довольно высоко. И посмотреть на разную мелкую фигню можно, и веточку сухую поджечь…
Правда, те стекла были раз в десять меньше валявшихся сейчас у меня под ногами, но какая, в сущности, разница…
Наверху послышался громкий лязг, а затем до меня донесся радостный возглас питомца:
— Хосяин, там соопахк! Там есть лекахстфо!
— Блин…
Я не очень-то жаждал болтаться по местным достопримечательностям, но у Следопыта в кои-то годы имелось действительно много свободного времени. Рэд Лайк Сити находился уже совсем неподалеку, до окончания проверки оставалось еще минимум два-три дня, идея усиленного фарма была мной отвергнута…
Почему бы и нет?
— Хрен с тобой, пойдем.
Когда мы вплотную подобрались к окружавшему локацию забору, вокруг резко возросла концентрация всевозможных экзотических тварей.
Сначала нам встретился толстый бурундук, упоенно обгладывавший один из прутьев изгороди, затем прямо у меня из-под ног разлетелась стайка огромных цветастых бабочек, потом вдалеке раздалось чье-то возмущенное блеяние, между двумя невысокими строениями прошмыгнула жирная лысая крыса…
— Метфети! Хощу к метфетям!
Глядя, с какой скоростью Эдик уносится куда-то вдаль, я лишь покачал головой. Но затем усмехнулся и двинулся следом, стараясь по возможности отслеживать обстановку.
Экскурсия — так экскурсия.
Как выяснилось очень быстро, далеко не все местные обитатели смогли пережить давний катаклизм в целости и сохранности. Я увидел останки огромного тигра, клетку, пол которой оказался усыпан крошечными птичьими скелетиками, пересохший пруд, еще одну клетку…
Затем впереди послышались какие-то зловещие звуки и передо мной открылся местный медвежатник.
— Вот даже как. Ну-ну.
В просторном вольере, снабженном солидной табличкой с надписью «Big russian brown bear», сидел Эдик, судорожно сжимавший в волосатых клешнях початую бутылку водки. Чуть дальше валялась непонятно откуда взявшаяся здесь поломанная электрогитара.
Заметив меня, пет встрепенулся и тут же присосался к емкости. Наверное, из опасения, что я могу забрать новое «лекарство».
Снова раздались леденящие душу звуки.
— Биг рашен бир, твою мать… оставь хоть что-нибудь настоящему биру, задница волосатая!
Услышав мои слова, таракан нервно вздрогнул, а затем с шумом втянул в себя последние капли живительного напитка.
— Молодец. Что, теперь на балалайке играть будешь?
— Не путу. Нато искать еще.
Раздраженно плюнув на щербатый асфальт, я двинулся дальше. Осмотрел вольер, в котором должны были жить панды, насладился видом еще одного массивного скелета, после чего вышел к жилищу белых медведей.
Ограда здесь, в отличие от предыдущих вольеров, была разломана, а внутри валялась наполовину съеденная туша кого-то большого и рогатого.
— Та-ак…
Неподалеку, практически в унисон моим тревожным мыслям, раздался могучий трубный рев, а вслед за ним — громкий треск.
Я вздрогнул, еще раз окинул взглядом рогатую тушу и начал смещаться в сторону, не желая оказаться между молотом и наковальней.
Увы, далеко уйти у меня не получилось. Рядом снова послышался треск, а затем из густого кустарника мне навстречу вывалился огромный белый медведь.
Пару секунд мы настороженно рассматривали друг друга, но зверь очень быстро сообразил, что перед ним находится вкусная и питательная еда, а до меня дошло, что совсем скоро Следопыта попросту завалят на мясо.
Мысленно обложив самыми последними словами бухавшего где-то по соседству таракана, я отпрыгнул от хищника, развернулся и бросился бежать куда глаза глядят. Чуть не влетел в странный черный куст, споткнулся о торчавший из земли корень, пробежал по инерции несколько шагов, а затем буквально впечатался в дверь неказистого кирпичного строения.
Перед носом оказалась бледно-золотая табличка с нарисованным на ней мужиком.
[MEN]
— Да ну нахрен…
Сзади послышался наполненный неземной яростью рык, моментально очистивший мою голову от всех посторонних мыслей. Я тут же бросил рассматривать грязный пластик и помчался вокруг местного сортира, ощущая стремительное приближение могучих челюстей к своим ягодицам.
— Дерьмо!
Сзади дохнуло вонью, послышался звук удара, но я успел еще раз свернуть за угол, оставшись целым и невредимым. В голове болталась идиотская мысль о том, что в такой ситуации мне на пути просто обязаны были попасться грабли. Потому что сражаться с белым медведем нужно исключительно граблями…
— Долбаный Иванов…
Новый поворот. Огромная серая туша, преграждающая путь. Страшный нечеловеческий рев. Прыжок в сторону, ветки, листья… удар.
Я ощутил себя сидящим под огромным деревом. Впереди была грубая растрескавшаяся кора, где-то поблизости ревели и рычали неведомые враги, но убивать меня, судя по всему, никто не собирался.
— Писец!
За спиной раздался отчаянный предсмертный вой, а затем аппетитный хруст. Я осторожно повернул голову…
Возле туалета огромный лоснящийся слон жрал белого медведя. Ушастое травоядное придерживало окровавленную тушу длинными когтями, отрывало куски мяса могучим хоботом, чавкало зубастой пастью… и очень недобро косилось в мою сторону налитым кровью глазом.
— Кажется, пора валить…
На крыше сооружения внезапно появился Эдик. Питомец окинул взглядом все происходящее, а затем с радостным воплем бросился вперед, приземлившись слону прямо на задницу.
— Топыща! Лекахстфо! Упить!
— Ой, дебил…
Гигант негодующе взревел и потянулся к таракану хоботом, но тот окутался ядовитым облаком и толстый щетинистый шланг сразу же отдернулся. Послышался возмущенный трубный кашель.
— Умхи, ништошный кхап!
Я осторожно отполз за дерево, но потом остановился, будучи не в силах пропустить творившееся около сортира действо.
— Смехть!
Слон, поняв, что не в состоянии добраться до мелкого противника, развернулся и прижался к стене задом, но Эдик успел перебраться ему на спину и никак не пострадал.
— Щалкий кхап… кхап… умхи!
Острые когти впились в толстую шкуру, на затылке великана расплескался плевок…
В ответ ушастый монстр обхватил хоботом ближайший фонарный столб, выдернул его из земли, после чего со всей дури огрел себя по хребту и возмущенно затрубил.
Снова увернувшийся от удара Эдик испустил радостный писк:
— Масила!
Последовал новый, еще более яростный удар. До моих ушей донесся треск, полусгнившее бревно развалилось пополам, а у слона подкосились задние конечности.
— Жесть… рассказать — не поверят…
Прикончить наполовину парализованного гиганта оказалось не такой уж сложной задачей. Сначала Эдик царапал поверженного врага в одиночку, затем я нашел в себе остатки смелости и присоединился к процессу. Противник грозно орал, пытался швыряться ветками и камнями, но метательных снарядов вокруг оказалось слишком мало и минут через тридцать мы все-таки закончили дело.
Полоска опыта скакнула чуть ли не до половины шкалы.
— Чего смотришь, вперед. Уж с этого-то гада мутаген точно твой. Если он тут есть, конечно.
Второй раз повторять мне не пришлось. Эдик залез на тушу, расковырял первую попавшуюся рану и сразу же что-то съел.
[Ваш питомец употребил мутаген, извлеченный из мутировавшего африканского слона.
Эффекты:
— сила: +5.]
— Сколько-сколько?! Охренеть… твою же мать!
[Ваш питомец употребил гормон, извлеченный из мутировавшего африканского слона.
Эффекты:
— исключительная сопротивляемость физическому урону.]
— Ну вообще, блин…
Сокрушаться и корить себя за недальновидность было поздно. Драгоценные вещества оказались уничтожены безвозвратно.
— Спасипо, люпимый хосяин!
— Жесть… не показывайся мне на глаза, вредитель…
Чувствуя, что моя собственная пятая точка начинает неиллюзорно подрумяниваться от осознания упущенных возможностей, я забрался в параметры персонажа и открыл характеристики своего спутника.
Там было на что посмотреть.
-
Питомец [Эдик] [20][Светящийся таракан]
Характеристики
Восприятие [12]
Выносливость [39]
Интеллект [17]
Ловкость [44]
Сила [31]
Навыки
Иммунитет к радиации.
Яркое контролируемое свечение
Радиоактивно-ядовитый плевок. Урон: 40.
Интенсивная контролируемая радиоактивность.
Контролируемая пигментация.
Исключительная сопротивляемость физическому урону: 30 %.
Ядовитые клешни. Урон: 31.
Перемещение грузов: 3,1 кг.
Исключительная когтистость.
Крылья.
Зачаточные навыки интеллекта и разговорной речи.
Начальный метаморфизм.
Острая неконтролируемая наркотическая зависимость.
Ночное зрение.
Интенсивное спонтанное зловоние.
-
— Чертов волосатый терминатор. Что, интересно, будет, когда у тебя «зачаточные навыки разговорной речи» станут «продвинутыми»? Начнешь глаголом врагов жечь, что ли?
— Та!
— Тьфу.
Раздраженно пнув огромную слоновью задницу, я закрыл окошко, развернулся… и наткнулся взглядом на слегка ощипанного попугая, вразвалочку топавшего в нашу сторону.
Поняв что ее обнаружили, птица остановилась, раскинула в стороны крылья, а потом грозно произнесла:
— Я пришел сюда надрать тебе задницу! Васкес — придурок! Гони мое пиво!
— Э…
Пока я соображал, что можно ответить в такой ситуации, вперед выдвинулся Эдик.
— Фон отсюда, лысый кхап!
Попугай слегка задумался, отступил на шажок и нерешительно предложил:
— Хочешь погулять со мной, детка? У меня дома есть отличное порно.
— Пошел фон, исфхащенетс!
Решив, что на сегодня с меня хватит всевозможных приключений, я на всякий случай погрозил пернатому болтуну мачете и развернулся в сторону выхода из зоопарка. Продолжать исследование этой локации было выше моих сил.
Таракан догнал меня уже за периметром. Немного помолчал, семеня рядом, а затем испустил очень человечный вздох:
— Там пыло интехесно. Нато фехнутса.
— Потом вернемся…
Реальность схлопнулась, сменившись полной чернотой. Затем сквозь мрак пробился робкий лучик света, послышалось гудение…
— Ботан, блин! Я в четвертой зоне! Дай мне еще минуту хотя бы!
Невидимый мне очкарик недовольно хмыкнул:
— Опять начинается. Минута!
До следующего отключения игры я успел закопаться в какой-то мусор и строго-настрого приказать пету вести себя тихо. Потом чернота наступила снова.
— Ну что, все получилось? Никто за задницу не схватил?
— Нормально, — я взял неизменный стакан и отхлебнул гнусное пойло. — Тьфу. Смотрю, ты все о задницах думаешь? Фрейд бы порадовался.
— Да ну тебя, — доктор Трухан равнодушно махнул рукой. — Лишь бы позубоскалить.
— А что в такой ситуации еще остается?
— Мда… ладно, вали в душ. Разговор есть.
— О чем?
— В душ.
Бурча про себя ругательства, я забрался в кабинку и включил воду. А через пару минут, кое-как отмывшись, вернулся в лабораторию.
К моему удивлению, на этот раз очкарик даже не подумал взяться за чистку капсулы. Вместо этого он устроился на своем месте и теперь задумчиво пялился в мою сторону.
— Чего?
— Закрывают нас к чертям, Крабов, — последовал неожиданный ответ. — Еще пара дней — и все.
— То есть? — Я с удивлением уставился на куратора. — Ты же говорил, что через два месяца. А два месяца еще не прошли.
— Решили свернуть все раньше. Хочу тебя обрадовать — несмотря на преждевременное окончание проекта, срок службы засчитается по полной программе. Типа, долг Родине ты уже отдал. Гордись, в общем.
— Какое там… блин. Когда все закончится-то?!
— Не знаю еще, — ботан широко зевнул и посмотрел на меня с вялым подобием интереса в глазах. — А что?
— Едрена вошь. Я как раз сейчас игру собираюсь рефрешить, мне время позарез нужно!
Собеседник насмешливо фыркнул:
— Задрот — он и в Африке задрот. Не переживай, сейчас вернешься и будешь геройствовать, сколько влезет. Говорю же, еще несколько дней у тебя точно есть. Пока я все отчеты подготовлю, пока рапорты отправлю… Короче, успеешь. Наверное.
— Блин…
— Что, все прям настолько серьезно? Решил куш сорвать? Надеюсь, ты помнишь, что я говорил про вещи и деньги. Продавай шмот и выводи бабло на свой счет. Иначе заберут.
— Там видно будет. Мне бы для начала ракету запустить. Тест проклятый все никак не закончится.
— Ясно, — в голосе четырехглазого снова прозвучала откровенная скука. — Что, обратно тебя отправить?
— Если можно. И побыстрее!
— Ну, как скажешь…
«Альтернатива» встретила меня тишиной, спокойствием и радостным взглядом сидевшего на соседнем камне таракана.
— Хосяин, я снофа моку летать!
— Зашибись тебе. Вперед, времени почти не осталось. Пошел, пошел!