Меняющие панцирь

Начальная школа пролетела, вот уже и средняя началась. Быстро и как-то незаметно (без особых потрясений) промелькнул возраст 10–12 лет, в котором дети еще относительно покладисты. И тут вдруг родители обнаруживают, что из их прелестного, более или менее послушного «ангелочка» за лето вырос неуживчивый, неуклюжий, нескладный подросток, который считает своей первостепенной задачей продемонстрировать всем, и прежде всего себе, собственную независимость. При этом он продолжает нуждаться в эмоциональной поддержке, в принятии и сочувствии и, конечно, остается полностью зависимым от старших материально.

Гормональная перестройка организма, стремительный рост, связанная с этими процессами повышенная утомляемость, сниженный иммунитет – это физиологическая сторона переходного возраста. Перепады настроения, неадекватные эмоциональные реакции, негативизм (противодействие всему и всем), обостренная чувствительность, сменяющаяся полным «бесчувствием», – психологическая сторона. Чтобы почувствовать себя взрослым, подросток готов на все что угодно: курить, пить, сквернословить, приходить домой за полночь или вовсе не ночевать дома, грубить старшим… Все это в том случае, если родители заранее не позаботились о том, чтобы направить бурную энергию «дитятки» в мирное русло.

Есть несколько основных моментов, которые важно знать, чтобы пережить переходный кризис ребенка без приводов в полицию и сердечных приступов у мамы с папой. Первое: подростку жизненно необходимо общение со сверстниками. Второе: для него огромное значение имеет чувство собственной нужности, включенность в какую-то осмысленную и полезную (а еще лучше опасную) деятельность, в которой есть куда расти, развиваться. Третье: подростку нужен «вожак» – взрослый (но не папа и не мама) или старший по возрасту, имеющий авторитет, силу, власть и харизму (учитель, священник, тренер, руководитель кружка, репетитор, сосед, старшеклассник или студент, крестный), тот, с кем интересно и не страшно, кто уважает других и сам вызывает уважение. Четвертое: не обойтись и без опыта успешности – чтобы то, что делает подросток, у него чаще получалось, чем не получалось. Так как он еще находится в процессе узнавания и утверждения себя, ему пока сложно переживать длинную череду неудач и ошибок, преодоление трудностей не столько закалит, сколько разуверит его в себе.

И здесь надо отметить, что главная личностная задача подростка – ответить самому себе на вопрос: «Кто я?» Все его помыслы и усилия направлены на самопознание, самоопределение и самоутверждение, причем если добиться последнего не удается за счет успехов, то в ход могут идти любые средства. Вспоминается рассказ одной женщины, которая в подростковом возрасте доставила немало хлопот своей семье. Переживание своего первого личного публичного триумфа она описывала так: «И вот, когда директор и завуч поставили меня на сцене в актовом зале перед всей школой и начали стыдить и позорить, я почувствовала такое превосходство над всеми – ведь только я одна смогла решиться на это (сжечь классный журнал успеваемости), значит, я была самой смелой и сильной, а остальные по сравнению со мной были сопливыми детьми!»

Чтобы подросток не начал самоутверждаться подобными способами, нужно предлагать ему самые разные варианты совмещения общения и «общественно полезного труда». Это могут быть походы следопытов или археологические раскопки, театральная студия или любое волонтерство, математические лагеря или группа, разрабатывающая компьютерные игры, спортивные секции, кружки рукоделия, где не просто шитье и вязание, а создание вещей или игрушек, например для детских домов, или составление цветочных композиций для праздников в храме – все зависит от интересов и способностей подростка и от возможностей его семьи.

Если он решает бросить какое-то занятие, желательно разобраться в причине: не заладилось общение, что-то не получается или получается слишком легко, разочаровался в руководителе, потерял смысл, не видит, кому это надо? Если хочет попробовать что-то другое – отлично, главное, научиться рассчитывать свои силы.

Учеба здесь временно отходит на второй план – это нормально. Поэтому так важно, чтобы к подростковому возрасту учебный процесс был отлажен и не вызывал особых сложностей. Минимум времени на уроки, максимум на прогулки, общение и внешкольные увлечения. Со всеми современными школьными нововведениями родителям может показаться, что организовать это невозможно. Но выбор здесь не очень велик: либо родители обеспечивают подростку «питательную» среду для полноценного развития его личности, либо они «ломают» его, принуждая тратить все силы на учебу и запрещая отвлекаться на «глупости и чепуху», либо подросток «ломает» родительские правила и уходит на улицу. Правда, бывают еще случаи, когда подростки полностью предоставлены сами себе, тогда им и ломать ничего не надо.

Хотелось бы отдельно отметить сильный перекос современного воспитания в сторону интеллектуального развития, о котором «продвинутые» мамы и папы начинают радеть, когда их малыш еще под стол пешком ходит. К подростковому возрасту ребенка одержимость некоторых родителей его успеваемостью порой достигает невообразимых размеров. Единственное, что они не учитывают в этой гонке за оценками и победами на городских олимпиадах: одна из главных угроз для душевного здоровья – это когда ребенку предъявляются требования, которых он не может выполнить. Поэтому родителям полезно иногда задуматься, какой ценой даются их ребенку оценки. Причем речь чаще всего идет именно об оценках, а не полученных знаниях и навыках.

По поводу этой проблемы давно бьют тревогу школьные психологи, с ней постоянно сталкиваются на консультациях специалисты, работающие с подростками. Вот пример из практики: мама привела на прием дочь, которая в 9-м классе резко перестала учиться, хотя до этого была круглой отличницей и шла на золотую медаль. Девочка отрезала косу, покрасила волосы в цвет воронова крыла, проколола в ухе шесть дырок и стала круглые сутки пропадать в компании готов. Семья и школа в ужасе: «Сделайте с ней что-нибудь!» На вопрос психолога, что же произошло, девочка честно сказала: «Мне надоело, что всех интересует только моя учеба, а на меня им наплевать! Я хочу, чтобы смотрели мне в глаза, а не в мой дневник. Мои друзья спрашивают, как я себя чувствую, а не что мне сегодня задали в школе, поэтому я сижу с ними на улице, а не иду домой». Что же сказала мама, выслушав ответ дочери? «Вот когда бросишь дурью маяться и начнешь опять нормально учиться, вот тогда и станешь нам интересна!» Девочка красноречиво посмотрела на психолога и молча пожала плечами – занавес.

Подобных историй множество, и, к величайшему сожалению, некоторые заканчиваются трагически. Но в последнее время встречается и другой подход к выбору приоритетов в воспитании. Вот позиция Джеймса Добсона, с которой мы полностью согласны:

«Без сомнения, прилежание и умение работать, привитые в школьные годы, принесут свои плоды в дальнейшем. Но, с другой стороны, некоторые вещи в жизни гораздо важнее, чем успехи в учебе, и одна из них – самооценка человека, его отношение к себе. Ребенок может вырасти и прожить нормальную жизнь, не умея отличить глагол от существительного. Но если он лишен минимальной уверенности в себе и самоуважения – он пропащий человек.

Я абсолютно убежден, что ребенок, не способный состязаться в освоении школьных дисциплин со своими одноклассниками, тем не менее ничуть не хуже своих сверстников. Он обладает такой же человеческой ценностью и достоинством, что и любой вундеркинд. Я считаю неумным и извращенным тот подход, в соответствии с которым ценность детей определяют исходя из их способностей, как умственных, так и физических.

Любой ребенок равно ценен для Бога – и этого для меня достаточно».

Нам часто приходится повторять на лекциях и семинарах, что оценки, сравнения, выдвижение условий, только выполняя которые можно заслужить любовь и уважение, – эти принятые в нашей культуре методы воспитания ставят под сомнение безусловную ценность каждой личности. А утрата ощущения ценности собственной личности приводит к искажению восприятия самого себя (неадекватная самооценка), других людей (их идеализация или обесценивание), взаимоотношений и жизни в целом. Ведь индивидуальность вне конкуренции, так как ее ценность в ее неповторимости. А любовь невозможно заслужить – это дар. Приходится констатировать: многим с детства предлагают искаженную систему координат.

Навязывание эталонов и образцов для подражания отрицает значимость уникальности и самобытности человека. А культ интеллекта, красоты и успешности обесценивает такие важные качества, как доброта, отзывчивость, умение сопереживать, щедрость. «Система национального образования не дает образования ни в любви, ни в уважении к другому, ни в уважении к себе самому». Нередко родители транслируют ребенку убеждение: нет достижений (в общепринятом смысле) – неудачник. Но тогда к неудачникам надо отнести многих причисленных к лику святых, не имевших образования и социального статуса.

Как часто родители внушают детям: «Самое главное в жизни – что-то из себя представлять!» В этой искаженной системе ценностей, навязываемой подрастающему поколению, «быть собой» не обязательно, порой даже предосудительно. Но для подростка это как раз вопрос смысла жизни – узнать, «кто я», и попробовать стать собой, начать врастать в полноту своего бытия, постепенно осознавая и реализуя данный Богом потенциал («какой я?»). Если во время подросткового кризиса помешать этому естественному процессу развития личности, последствия могут быть непредсказуемыми, вплоть до утраты смысла и отказа от жизни.

Счастливым супругам легче справляться с ответственностью за жизнь и развитие детей, ведь они действуют как слаженная команда. Если же мужчина и женщина не очень удовлетворены своим браком или их семейная жизнь уже трещит по швам, то проблемы с ребенком, переживающим подростковый кризис, могут усугубить сложности в супружеских отношениях. И наоборот, проблемы в личной жизни родителей тяжело воспринимаются подростком, он лишается тыла, так как его привычный домашний мир начинает рушиться у него на глазах. У родителей, которые должны были помочь ему пережить переходный возраст, просто нет необходимых ресурсов: «Нам не до тебя», – и подросток остается со своими проблемами один на один.

Хотя бывает и другой, не менее губительный вариант: чтобы не разбираться в своих личных взаимоотношениях, один из супругов или оба предпочитают с головой уйти в жизнь ребенка. Такие родители иногда «проговариваются», сами того не замечая, о подмене своих переживаний и событий событиями и переживаниями дочери или сына: «мы готовимся к поступлению», «нас вызвали на первую медкомиссию», «нам нравится одна девочка, но она пока не обращает на нас внимания, поэтому мы очень страдаем». При таком слиянии подростку сложно прочувствовать, где проходит граница между его личностью и личностями отца и матери, и это мешает ему вовремя отделиться, отлепиться от них.

Психолог Франсуаза Дальто сравнивала подростков с меняющими панцирь раками, которые прячутся в расщелины скал на время, нужное для образования нового панциря, способного их защитить. Но если в этот момент особой уязвимости их кто-то ранит, эта рана сохранится навсегда, и новый панцирь лишь скроет шрамы. Поэтому подростки так нуждаются в бережном отношении! Ф. Дальто также отмечала, что в период крайней ранимости подростки защищаются от всего мира или депрессией, уходом в себя, внешней покорностью, или негативизмом, бунтом, протестом, который только усугубляет их слабость.

В трудные периоды, когда подростку плохо в мире взрослых, когда ему не хватает веры в себя, он может находить поддержку в воображаемой жизни. Раньше это было «запойное» чтение и уход в мечты, сейчас все чаще компьютерные игры или сериалы. Но поскольку удовлетворение и облегчение подросток получает лишь воображаемые, у него не остается сил на поиски опоры в реальной жизни, в другом человеке, на поиски понимания, дружбы или любви, которые поддержали бы его и помогли выбраться из ловушки, в которую он угодил из-за равнодушия или агрессивности некоторых взрослых.

Важно учитывать и еще одну сложность, с которой сталкиваются современные подростки, – детство с его полной физической, эмоциональной и материальной зависимостью искусственно затягивается, особенно в городах. Как подростку научиться ответственности, если его свобода ограничена жесткими рамками контроля родителей и школы? У него нет возможности обеспечить себе относительно самостоятельную жизнь, зарабатывая законным способом хотя бы небольшие деньги, он не может сказать «нет» родителям и «да» себе самому, своему выбору, от которого зависит его будущее. Он вынужден повиноваться, как маленький, всем родительским требованиям, теряя ощущение себя и своих подлинных потребностей и желаний. Как часто можно услышать жалобу родителей: «Он у нас ничего не хочет, ничем не интересуется». Когда же был утрачен тот искренний интерес к жизни, который есть практически у всех маленьких детей?

Но бывает, взрослых вообще не заботит мнение или желание подростка. Например, в вопросах выбора вуза родители могут быть крайне категоричны: «Мы оплачиваем твою учебу, поэтому ты поступишь туда, куда мы скажем». И часто потом удивляются, почему их чадо не проявляет рвения в учебе на подготовительных курсах или на занятиях с репетиторами. Хорошо еще, если в депрессию не погрузится! Шантаж деньгами какое-то время создает иллюзию эффективности – подросток подчиняется, но закончиться все может полной утратой авторитета родителей и даже разрывом отношений. «Ничего мне от вас не надо, и денег ваших проклятых не надо! Ненавижу вас!» – кричит подросток, в отчаянии убегая из дома.

Другая крайность – во всем потакать «ребеночку», идти у него на поводу, исполнять все его прихоти и капризы. Даже родителям маленьких детей психологи не советуют этого делать: чтобы ощутить способность чувствовать себя счастливым независимо от обстоятельств, каждому ребенку необходимо осознать и свыкнуться с тем, что он не может всегда получать все желаемое. У подростка этот навык должен быть уже сформирован. Вот что писал по этому поводу Джон Грэй: «Одно из важнейших искусств, необходимых для счастья в жизни, – умение откладывать удовлетворение своих желаний на потом. Способность хотеть большего и при этом радоваться тому, что у тебя есть, дает нам огромную силу». Это умение развивается, когда родители бережно помогают ребенку осознать и пережить его расстройство по поводу того, что не все идет так, как ему хочется. Все вышесказанное касается как малышей, так и детей подросткового возраста, просто поводы для разочарований у них разные.

Родителям в такие моменты нужно одновременно и сочувствовать ребенку, и проявлять необходимую твердость своей позиции. Прекрасно, когда муж и жена солидарны в вопросах воспитания детей, тогда они поддерживают друг друга, помогая советом, утешая, подставляя плечо в, казалось бы, безвыходных ситуациях, позволяя снизить ненужный накал страстей. В этот период жизни семьи, когда в области детско-родительских отношений все совершенно непредсказуемо и неоднозначно, так важно, чтобы в супружестве было взаимопонимание.

Не стоит пугаться, что дети перестанут любить маму и папу, если те проявят настойчивость. Хотя, как показывает опыт, дети иногда бывают отличными манипуляторами и в экстремальной ситуации могут попробовать добиться своего, используя «запрещенные приемы»: разыгрывая истерику или закатив скандал в общественном месте. В подобных случаях можно прислушаться к мнению Джеймса Добсона: «Конечно, большинство людей не любят неприятности.

Поэтому мы предпочитаем по возможности поддерживать с людьми – включая наших собственных детей – мирные отношения. Однако это еще не повод идти на непомерные, необоснованные уступки – если мы полагаем, что требования разумны… нужно быть предельно ясным и определенным. Спокойное и твердое обращение скорее вызовет у ребенка желание сотрудничать – вежливо, с готовностью, с открытой душой». Внимательный, чуткий родитель всегда отличит подлинную печаль от «спектакля» и сообразит, как лучше помочь своему отпрыску. Ребенку же в любом возрасте намного важнее, чтобы взрослый правильно понял и отреагировал на его состояние, чем дал или разрешил то, о чем его просят.

 

Задача подростка – вырасти, родителей подростка – выжить

Как мы видим, трудно не только подросткам – их родители напоминают канатоходцев над пропастью: с одной стороны, приходится отстаивать семейные ценности и правила, против которых начинает бунтовать чадо, но делать это так, чтобы не потерять с ним эмоциональный контакт, перегнув палку; с другой стороны, нужно постепенно предоставлять все больше свободы и ответственности своему еще не очень разумному отпрыску – а это рискованно. При этом необходимо еще найти баланс между сочувствием и твердостью… Ох и незавидная доля у родителей подростков, зато жить им точно не скучно.

В этот непростой период для всей семьи настают «веселые» времена. Особенно если кризис подросткового возраста у ребенка совпадает с кризисом середины жизни у его родителей и с кризисом пожилого возраста у дедушек и бабушек. Пересечение двух-трех возрастных кризисов, переживаемых несколькими поколениями одновременно, делает семью чрезвычайно уязвимой, многие привычные устои рушатся, а для выработки новых нужны месяцы и даже годы. Тем не менее жизнь семьи не прекращается даже в этих «экстремальных» условиях. Семья выживает, возможно, с потерями. Выживание дает скорбный опыт. Этот опыт может стать для семьи новым ресурсом: новыми стратегиями, новыми ролями, новыми функциями. Например, муж и жена, в противостоянии агрессивному напору подростка, приобретают вынужденную сплоченность, и она может сблизить их, если до этого ее не было.

Кризис подросткового возраста чаще всего совпадает со стадией жизненного цикла семьи, которую можно назвать зрелостью. Впервые после начала семейной жизни (а прошло не менее 13–14 лет) семья имеет статус устоявшейся, опытной. Бурные волны молодости улеглись, миновали искушения и испытания молодой семьи: отношения приобрели привычные формы, роли освоены, хозяйство налажено, нажит опыт, которым можно делиться, а большинство тревог и страхов начального этапа брака к этому моменту уже угасли. Супруги чувствуют удовлетворение прожитыми годами.

В расширенной семье и в обществе (особенно в окружении других пар) семья обретает статус «удачного брака». Это дает уверенность, что она справится со всеми трудностями. Семья переживает пору расцвета и полноты – еще много сил и желаний, много планов и радостей, при этом она становится заметным субъектом рода и социума, «приобретает вес в обществе».

Именно в эту пору дети (или хотя бы старший ребенок) все активнее вступают в социум. В расширенной семье к ним относятся все требовательней, от них ожидают успехов и достижений, ими гордятся. В социуме смотрят на подростков с любопытством: хорошо ли воспитали их родители, на что они способны. Супруги мечтают насладиться талантами своих детей… Но тут начинается подростковый кризис.

Семью «штормит». В то время как подростки пытаются повзрослеть и освоить новых себя и новый уровень ответственности, их папа с мамой начинают подводить промежуточные итоги своей жизни: переоценивают выбранные в молодом возрасте стратегии самореализации и построения отношений, проводят ревизию успехов и неудач в профессиональной сфере. Не все, чего они достигли в жизни, им нравится – есть и разочарования, и недовольство собой. Многое нуждается в переосмыслении, что-то необходимо в себе изменить, а то, что изменить невозможно, придется принять. Но некоторым людям кажется, что проще не меняться самим, а изменить окружение – работу, место жительства, друзей, и даже семью – ведь семейная жизнь в этот период тоже подвергается «ревизии».

Супруги, переходя в фазу зрелой семьи, нередко испытывают личностные проблемы. Теперь на это у них есть время и силы. Бывает, что одному из супругов или обоим хочется вернуть молодость, «впрыгнуть в последний вагон», надышаться «перед смертью», ведь может показаться, что «старость не за горами». Вот типичные высказывания людей, переживающих кризис среднего возраста: «Я как представил себе, что никогда в жизни больше не почувствую себя влюбленным, так тоскливо стало!»; «Неужели вот эта рутина – все, что мне осталось?!»; «Мне кажется, что я была предназначена для чего-то большего, лучшего… Семья, дети, работа – это, конечно, прекрасно, но… У меня такое ощущение, что я еще не встретила свое счастье». В привычных хороших отношениях им не хватает острых ощущений, эйфорического переживания влюбленности, и они ищут новизны в отношениях с другими партнерами.

Иногда человек спохватывается и возвращается в семью, не успев наломать дров, и вспоминает потом этот период со смехом или с чувством вины. В другом случае пускается во все тяжкие, оправдывая себя: «седина в бороду, бес в ребро». Возвращение после подобного «загула» если и возможно, то чаще всего дается тяжело всем участникам этой драмы. Но бывает также, что к моменту достижения человеком среднего возраста оказывается, что отношения, в которые он вступил в молодости, исчерпали себя, у них нет перспективы. Решение уйти из семьи принимается осознанно, мучительно и обжалованию не подлежит. Все вышеописанные процессы касаются как мужчин, так и женщин, хотя различие в проживании кризиса среднего возраста у мужчины и женщины все же есть. Подробнее мы рассмотрим эти ненормативные кризисы в следующей книге.

Таким образом, мы должны отметить разнонаправленные изменения в период зрелости семьи и подросткового кризиса:

• приобретение семьей статуса удачного брака;

• удовлетворение от пройденного пути;

• ощущения полноты жизни, ресурсов и желаний;

• в личностном плане супруги сталкиваются с кризисом середины жизни (кризис среднего возраста);

• в детско-родительских отношениях наступает кризис подросткового возраста;

• семья эмоционально остро переживает развитие и сепарацию (отделение) подростка.

Однако приблизительно в это время семья переживает и еще один кризис – кризис старших семей, то есть семей родителей. Они переходят, в зависимости от возраста, в юбилейную стадию или в стадию вдовства.

Нам кажется, что в «боевых условиях» переходного возраста всех членов семьи главная задача – сохранение супружеских отношений. Ведь если супруги не удержатся вместе, то к нормативному кризису могут добавиться еще и ненормативные – измена, развод, переезд. Тогда точно без потерь не обойтись. Напротив, крепкое супружество родителей – опора и тыл для ищущего себя подростка, а для стареющих и постепенно теряющих силы прародителей это гарантия получения необходимого ухода и заботы. Вдвоем муж и жена справятся с этой нагрузкой, поодиночке – едва ли.