В сингальской среде живы убеждения, что небесные тела, их движение и взаимное положение оказывают на жизнь и дела человека непосредственное воздействие, которое в различные периоды и моменты может оказаться благоприятным или же неблагоприятным.
Надо сказать, что в целом астрономические знания и астрологическая наука сингалов имеют индийское происхождение. Здесь мы обнаруживаем те же самые, что и в Индии, понятия о небесных объектах, те же способы учета изменений в картине звездного неба и принципы построения календаря. Важнейшими из небесных тел считаются Солнце, Луна и пять реальных планет — Марс, Меркурий, Юпитер, Венера и Сатурн, но кроме того и две мифологические — Раху и Кету. В календаре, который учитывает годовой цикл перемещения и Солнца и Луны, важнейшее значение имеет деление месяца на две половины: светлую (от новолуния до полнолуния) и темную (от полнолуния до новолуния). Соответствуют индийским принятые обозначения знаков солнечного зодиака и «лунных домов». К древнеиндийским восходят многие сингальские астрономические и астрологические термины. Имена планет, названия Солнца и Луны являются либо подлинно санскритскими, либо несколько видоизмененными в соответствии с фонетическими законами сингальско языка.
Однако местной особенностью является то, что в комплексе сингальских народных верований и представлений астрологическая наука приобрела некоторую особую культовую оформленность. Она обрела своего особого жреца, имеющего специфические функции, отличающиеся от функций простого астролога, а также и особые формы ритуала, о чем скажем ниже.
Сам культ приобрел здесь особое название — бали, что буквально значит 'жертва'. Так же, собственно говоря, называется и обряд жертвоприношения божествам астрологического культа, и само приношение. Служителями этого культа являются особые знатоки астрологии и соответствующей магической практики, которых в различных районах острова называют либо бандханая, либо бали–эдура. Иначе называют обыкновенного астролога, который занимается преимущественно составлением гороскопов и их чтением. Для представителей этой профессии обычно употребляются названия ганитая (буквально: 'счетчик', 'вычислитель') или шастра–кария (то есть 'знаток [астрологической] науки'). Надо добавить, что астрологией в ланкийской среде занимаются и представители малой этнической группы ахикунтака, которые являются выходцами из Индии, родным языком считают телугу, они выступают еще как заклинатели змей, иногда промышляют и воровством.
Верующие в астрологию считают, что решительным для всей судьбы человека является сам миг его рождения: в картине звездного неба уже тогда как бы запечатлены основная направленность его жизненной судьбы, предрасположенность к определенным занятиям, счастливость или несчастливость, а также свойства характера и здоровье. Так, например, рождение в субботу под знаком Козерога, в восьмом «лунном доме» считается крайне несчастливым. Это обрекает на тяжкую жизнь и, возможно, мучительную смерть. В то же время рождение в благоприятный момент может гарантировать человека от всех бед и болезней, от любых посягательств на его жизнь. Одна из сингальских легенд рассказывает о царице, которая ждала сына. Время, в которое он должен был по естественному ходу вещей появиться на свет, было, по утверждению астрологов, неблагоприятным. Тогда, чтобы отсрочить его рождение до «счастливого момента», царице спеленали ноги шелковой тканью и развязали только в нужное время.
Вообще говоря, вера в астрологию, так широко распространенная в Шри Ланке, должна бы считаться еретической с точки зрения ортодоксального буддизма. Хотя в индийской традиции авторитет этой науки был высок, при своем возникновении буддизм выступил с отрицанием ее значения. Тем не менее она жива, и даже буддийские монахи владеют ею: они умеют читать гороскопы и могут дать совет человеку в соответствии с тем, что там увидят, а то и изготовить для него талисман (обычно с буддийскими благими символами), хотя в специфических обрядах астрологического культа не участвуют. Сами служители культа бали утверждают, что их легендарная традиция гласит о возможности 13 200 вариантов обрядов и церемоний в честь планетарных божеств.
Поэтому не стоит думать, что все астрологические предопределения абсолютны: они лишь пунктирная обрисовка будущей жизни, и не каждому эмбриону судьбы суждено развиться. От опасности можно избавиться. Это так же, как, имея предрасположение к какой–нибудь болезни, можно все–таки уберечься от нее или ослабить ее проявление, если соблюдать известные меры предосторожности. Кому известна угрожающая роль той или иной планеты в его судьбе, может обезопасить себя, если не в полной мере, то хотя бы частично, с помощью определенных магических средств. За этим сингал и обращается к специалистам — астрологу и жрецу астрологического культа. Знание, осведомленность об опасности могут помочь ее избежать. Вот почему так заботливо составляется гороскоп при рождении каждого человека. В нем отмечается положение всех важных небесных тел в миг его рождения (существенным бывает указание даже минут рождения). Гороскопы эти пишутся на длинных полосках пальмового листа, с обозначением имени владельца, затем скатываются в небольшой рулончик и особым способом скрепляются в конце, чтобы без надобности он не разворачивался. Так велика доброта сингалов, что некоторые подарили мне свои гороскопы, а я доставила их в Музей антропологии и этнографии, где они теперь и хранятся.
В дальнейшем на протяжении всей жизни человек хранит гороскоп, а в ответственных случаях идет с ним на консультацию с астрологом. Тот, сравнив данные гороскопа с наличествующей небесной ситуацией, то есть с положением Солнца, Луны, планет в отношении к созвездиям зодиака, определяет, что угрожает или благоприятствует обратившемуся к нему человеку.
К астрологу обращаются, когда предстоит какой–нибудь решительный шаг в жизни — свадьба, дальняя поездка, совершение важного предприятия и т. п. Когда рождается ребенок, астрологу заказывает гороскоп; и астролог же называет слог или слоги, которые должны войти в имя ребенка, чтобы оно приносило счастье. К астрологу обращаются и в случаях бездетности, болезни (чаще всего затяжной, непонятной, не поддающейся лечению знахаря), потому что одной из ее причин (наряду с такими, как грех в прошлом рождении, неблагосклонность богов–покровителей или козни злых сил — колдовства, сглаза, а также демонов и духов) может быть неблагоприятное сочетание звезд, светил и планет. Считается, в частности, что под их непосредственным воздействием находятся определенные органы и части тела человека: Солнце воздействует на голову, Луна — на грудь, Марс — на горло и т. п. Сходным образом распределяется это влияние между знаками солнечного зодиака и «лунными домами».
Вмешаться в движение небесных тел человек бессилен, но, олицетворив могущественные небесные силы, сингал пытается умилостивить их мольбами и жертвоприношением. Узнав от астролога (ганитаи) причину своих бед или болезней или их угрозу, человек обращается уже к специалисту по соответствующим магическим обрядам — бандханае или балиэдуре, жрецу культа бали. Тот выбирает средства борьбы с несчастьем; иногда дело может ограничиться созданием подходящего талисмана (сингалы называют его янтрая или сурая), а чаще всего проводится церемония бали, длительность, сложность и пышность которой зависят уже от обстоятельств. В особо трудных случаях цикл обрядов может длиться три, шесть и даже двенадцать месяцев.
Основное содержание обрядов бали заключается в создании горельефных изображений персонажей астрологического культа и последующем заклинательном и жертвенном ритуале. Фигуры бали делаются обычно из глины (иногда из риса, это — особо ценный магический материал) и ярко раскрашиваются. Центральным персонажем в композиции бали является обычно тот, кто создал неблагоприятную «небесную ситуацию», или тот, кто по своему могуществу может ее разрушить. Кроме светил, планет, знаков зодиака важное место в обряде отводится также стражам стран света. Учитывается и противник Будды — Мара. Обрядность бали насыщена массой магических символов, действий, вставных церемоний. Иногда обряды этого культа сопровождаются и ритуальными, экстатического характера танцами.
Изготовление канонических горельефных изображений персонажей культового пантеона бали является важнейшей профессиональной функцией бали–эдуры. Эти жрецы принадлежат, как правило к кастам горшечников и циновочников, довольно низким по своему разряду. Тем не менее к ним предъявляются довольно строгие этические требования. Такой жрец «должен быть человеком трезвым, хорошим и положительным, ведущим богоугодную жизнь; не имеющим никаких физических недостатков, заикания, нарывов или грубых кудрявых волос, иначе его заклинания не могут иметь достаточной силы (конъюнкция дурного человека со всякими прочими астрологическими факторами всегда зловеща, а хорошего — всегда благоприятна) и на него могут обрушиться всевозможные несчастья от недостойного вмешательства в божественный ход звезд» [Мерварт, 1929. С. 22]. Наука бали–эдуры сложна, требует знания множества деталей ритуала, массы заклинаний, поэтому обучение его длится много лет. Проводит ритуал бали–эдура в белой одежде, обязанный элемент которой — широкий белый кушак, плотно охватывающий талию.
Церемонии бали различаются по продолжительности, по составу ритуальных моментов, по типу изображений, которые изготавливаются для этих обрядов. Считается, что для каждого из главных девяти персонажей астрологического пантеона существует по девять основных различного типа церемоний в зависимости от положения определенного персонажа в конкретной небесной позиции. При этом непосвященный, может быть, и не заметит разницы, так как она заключается только в отличиях «композиции» подношений.
В церемониях бали, так же как, впрочем, и в других ритуальных действах сингалов, важна подготовка места, территории их проведения. Устраиваются эти церемонии в отделении «дева–пада», в соответствии с древней традицией членения макро- и микрокосмоса на несколько сфер — «пада». Так, и дом с прилегающей к нему усадьбой, и храмовый комплекс расчленяются в направлении от центра к внешней границе на четыре сферы: брахма–пада, дева–пада, лока–пада и прета–пада, предназначенные, соответственно, для брахм (в буддийском пантеоне неиндивидуализированные существа высшего порядка), богов, людей и духов. Для ритуалов бали в отделении дева–пада ставится временный павильон (на восточной стороне), его делают из бамбуковых стволов или столбов, на которых устраивают навес из грубой ткани или пальмовых листьев. К столам привязывают пучки бананов, рисовых колосьев, цветов. Боковые стороны павильона занавешивают тканью, иногда чистыми растянутыми во всю длину женскими сари. На восток смотрит незанавешенная сторона павильона, которая считается входом, в павильоне крепко утаптывают и сглаживают, а также очищают коровьим навозом, иногда обрызгивают водой с молоком. Напротив входа в павильон устраивают лежащую под углом раму из бамбуковых палок, на которой затем и сооружают изображения. Чаще всего их лепят из глины и песка, к которым примешивают сандаловый порошок, добавляют воду или воду с молоком. Прежде чем начать пить, бали–эдура берет горсть готовой массы и произносит заклинание.
Иногда фигуры изготавливают из вареного риса, из цветов, из молодых листьев кокосовой пальмы, из частей ствола банана. Существуют некоторые местные классификации для фигур бали по их размерам и материалу: сделаны ли они просто из песка или из цветов, из глины, но различаются те, что очень больших размеров или средних, или они небольшие, которые можно перенести с места на место; вылеплены ли они из риса или рис выложен на специальной раме из рисовой же соломы. Все такие произведения имеют собственные названия, так же как и совместное изображение всех девяти главных небесных тел или целые сцены со многими персонажами. Выделяется еще и особая фигура для церемонии от сглаза и оговора.
В адрес этих изображений и совершают жертвоприношения, произносят мольбы и заклинания. Однако прежде чем в их честь совершат церемонии, осуществляется особый ритуал их «оживления», в результате которого вызываемое божество как бы на время входит, вселяется в приготовленное для него изображение. В церемониях бали кроме астральных божеств изображают также богов–покровителей Паттини, Вишну, Самана и других и обязательно богов–хранителей стран света, персонифицированные изображения знаков зодиака и т. д. Неблагорасположенные в данный момент божества изображаются в облике зловещем, устрашающем, благорасположение — в виде прекрасном и милостивом.
Фигуры, употребляемые в обрядах бали, иногда изготавливают и как оберег: тогда их вешают где–нибудь на стене дома, чтобы они отпугивали злые силы. Некоторые фигуры имеют специфическое употобление; это относится к фигуркам небольшого размера. Их лепят очень тщательно и высушивают на солнце. Потом с этими фигурками танцуют во время обряда, подбрасывая их время от времени в воздух.
Лежащие, стационарные изображения лепят не столь тщательно, вернее, основное внимание уделяют лишь голове и особенно лицу, а руки, ноги и туловище часто лишь намечают условно. Но раскрашиваются эти изображения чрезвычайно живописно, многокрасочно. Размер лежащих фигур варьируется от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров, достигая иногда невероятной величины — до 5–6 м, что требует большого труда. И такая церемония, конечно, обходится дороже. Вообще церемония считается тем эффективнее, чем она длиннее, содержательнее и чем больше в ней участников.
Очень важным моментом в обрядах бали является создание конструкции под названием сантия, где помещаются жертвенные приношения. Эта конструкция имеет форму квадрата с гнездами типа шахматной доски и бывает двух вариантов: из 25 (5x5) или 81 (9x9) клеток, соответственно для 25–частной или 81–частной (составной) жертвы. Толкуется обычно так, что 25–составная жертва посвящается девяти главным небесным телам, 4 странам света и 12 знакам солнечного зодиака. 81–составная жертва должна почтить одновременно главную девятку астральных божеств, 28 будд, 28 «лунных домов», 15 лунных дней и т. д. Хотя, по–видимому, само число 81 связано также и с 9 ипостасями 9 главных персонажей астрологического культа, сравнимо оно и с числом вариантов самих обрядов бали.
«Сантия» по–сингальски значит 'подношение', 'подарок'. Изготовители его — особые профессионалы, которые по своей функции занимают положение между астрологом и бали–эдурой. Именуется такой специалист санти–кария. Как астролог, он составляет гороскопы, дает консультации, а в церемониях бали является помощником бали–эдуры.
Жрецы астрологического культа занимаются и составлением оберегов, охранительных талисманов. Эти талисманы (янтрая, сурая) бывают разного рода, но центральным, существенным моментом при их изготовлении является начертание астрологических знаков и символов в таком сочетании, чтобы противопоставить сложившейся в небесной сфере неблагоприятной конъюнкции благоприятную. Иногда, если что–то в гороскопе человека неблагополучно, дело и ограничивается изготовлением талисмана. Но в случае особо страшной угрозы от звезд не обойтись без сложных обрядов. Тогда изготовление талисманов — лишь первый их этап, хотя и он довольно сложен и продолжителен. Подбираются и изображаются (на серебряной или медной пластинке) соответствующие диаграммы, символы, заклинания. Потом в течение нескольких дней (обычно 7 для мужчин и 9 для женщин) с соблюдением сложного ритуала янтру заговаривают, каждый день читая особые молитвы.
Начало обрядов отмечается тем, что сам реципиент (в чью пользу они совершаются) зажигает светильник, а жрец вслед за этим дует в раковину и обращается со стихами–заклинаниями к Будде Гаутаме, богам–покровителям и божествам 9 небесных тел (иногда к каждому в отдельности), он обращает их внимание на сантию и другие подношения, кланяется сантии. Вслед за тем иногда начинается ритуальный танец (иногда он опускается), исполняемый главным в церемонии жрецом. Иногда в нем участвуют и его помощники. Танец по своему характеру и элементам похож на те, которые исполняются и в ритуалах демонического культа (о нем будет рассказано далее): он включает быстрые вращения, прыжки, скачки и другие сложные резкие движения. В костюм помощников обычно включается широкий красный пояс (поверх длинного белого саронга). Танцоры надевают бронзовые поножи в виде колец, по нескольку штук на ногу, издающие звенящий звук при каждом движении. Кроме того, каждый из них держит в руке маленький колокольчик. У раковины и у колокольчиков схожая функция — с их помощью призываются божества. Иногда жрецы носят своеобразные головные уборы, расшитые жемчугом.
В начале церемонии реципиент бывает отделен от сцены действия жрецов «занавесом» из белой материи, и лишь после первого ритуального танца, чтения заклинаний и окуривания занавес этот убирается.
Вся церемония бывает также насыщена самыми Различными магическими жестами, действиями, разного рода символами, которыми служат различные растения, цветы, пест для толчения риса, кокосовые орехи, лемех плуга и т. д. Все они имеют общий магический защитный смысл, который иногда легко уточняется, иногда не столь очевиден по конкретному содержанию. Так, рисовый пест, орехи, лемех являются символами фаллического характера и связаны с понятием плодородия, плодоносности. Важную роль играет благопожелательная числовая символика. Особенно часто в обрядах культа бали обыгрывается число 9:
«Барабанщик медленно забил в барабан. Главный бали–эдура зажег какую–то благовонную смолу вроде ладана и, медленно приседая и перебирая ногами, начал приплясывать перед белым занавесом. Затем он зажег девять глиняных и медных плошек — маленьких ламп, принес в жертву девять разных сортов цветов, девять сортов листьев, девять благоуханий, в том числе изумительно душистое масло из цветов frangipani, девять горшков с водой, девять закрытых сосудов с готовой пищей, девять родов сладостей, среди них коричневые брусочки пальмового сахара, девять мер риса и девять монет» [Мерварт, 1929. С. 25].
Важную роль в этих обрядах имеет заговоренная нить. Она соединяет реципиента с рамой, на которой вылеплены глиняные фигуры. Чаще всего она не просто заговорена, а является особой «девичьей нитью», которую должна спрясть девственница, сидя на пороге своего дома (то есть ни в доме, ни снаружи), в сумерки, (то есть ни днем и ни ночью). Такой нити придается большая магическая сила. Ею обводится все место церемонии, а затем одним концом она привязывается к раме с фигурами бали, второй же ее конец, к которому прикрепляются обереги (например, лимончик, соцветия арековой пальмы, красные цветы), вручается реципиенту.
В обрядах бали совершается разрезание лимонов (защитный обряд), обычно над головой реципиента. Многократно совершаются окуривание и обрызгивание очищающей желтой (подкрашенной порошком куркумы) водой, в частности самих фигур божеств.
В бали есть свои монологи, которые произносит жрец: во–первых, он рассказывает барабанщикам историю реципиента, а во–вторых, дает пояснения по поводу изображений — их вида, характера, влияния и т. п. В последнем случае он указывает на изображения, касаясь их горящим факелом.
Важным моментом в этих обрядах являются благопожелания в адрес реципиента, произносимые присутствующими, а иногда специально созданной группой девочек (девушек). Эти благопожелания — «живи долго!» — произносятся в конце строф–заклинаний, читаемых бали–эдурой.
В ряду изображений, изготовленных для обряда бали, кроме фигур астрологического пантеона возникают и персонажи культа богов–покровителей (в том числе, кроме обычных сингальских — Вишну, Паттини, Катарагамы, — присутствуют нередко и изображения Шивы и его супруги, индуистского бога–творца Брахмы и др.), а также демонические. За Церемониями бали нередко тут же, как продолжение, исполняются и ритуалы демонического культа. В обрядах для бездетной женщины, кроме положенных ритуалов в адрес «вредящих» ей небесных сил, может, например, быть устроен и ритуал умилостивления демона, именуемого Черный Царевич, который известен как ненавистник женщин. Если часть обряда посвящается специально какому–нибудь из богов–покровителей, то закономерно, можно сказать, проявляются и элементы индуистских жертвенных форм: поливание водой и маслом, обнесение горячим светильником и т. д.
Фигуры бали, когда совершится весь ритуал — танцы, заклинания и пр. — и когда в отношении самих фигур закончатся все «процедуры» (по ходу дела их не только окуривают, обрызгивают, касаются их факелом, сам реципиент бросает в них лимонами монетками, завернутыми в тряпицу и пр.; их обметают веничками из петушьих перьев, из разных листьев), уносят куда–нибудь подальше от дома, лучше всего в лес. Изображения же богов–покровителей чаще топят, что тоже выглядит совсем по–индусски: в индуизме распространен обычай «утопления» в реке или другой проточной воде глиняных фигур божеств — Ганеши, Дурги и прочих — в соответствующие индуистские праздники, после того как их принесут в праздничной процессии.
Упоминания Будды, священных буддийских историй, рассказывание джатак, перечисление грехов и добродетелей по буддийской этической системе также являются неотъемлемыми элементами в обрядах культа бали. Перед началом же их обязательно читаются славословия в честь Будды.
Изучение сингальского культа бали интересно с точки зрения его происхождения и его места среда других народных культов сингалов.
Как уже было сказано, в целом культ бали можно считать индийским по происхождению. Из Индии пришла та астрологическая наука, на основе которой и развилась его культовая обрядность. В настоящее время есть основания говорить о высоком уровне развития астрономических знаний еще в эпоху протоиндийской культуры. В частности, установлено, что протоиндийцам было известно деление эклиптики на 12 частей, соответствующих знакам зодиака. Есть предположение, что они знали и пять больших планет. По–видимому, еще к тем временами относятся представления о влиянии перемен в небесной сфере на человеческую жизнь. Прекрасно известно, какой популярностью пользовалась в арийской индийской цивилизации наука джйотиша, то есть астрономия–астрология. Уже в те времена все людские действия, предприятия и, конечно же, религиозные обряды совершались по согласованию со звездами. Астрологи служили при царских дворах, к их советам прибегали все слои населения. У индийцев существовала разработанная система благоприятных и зловещих знаков и предзнаменований, моментов и сезонов. Так, благоприятными считались светлая половина месяца, дни, которым покровительствуют Луна, Меркурий, Юпитер, Венера, то есть понедельник, среда, четверг и пятница, период вхождения Солнца в новый знак зодиака; неблагоприятными — темная половина месяца, в неделе — воскресенье, вторник и суббота (имеющие знаками Солнце, Марс и Сатурн) и т. п.
Само деление месяца на две половины — темную и светлую, обычное для сингальского календаря, было принято еще древними индийцами. К глубокой индийской древности восходит, например, и легенда о мифических планетах Раху и Кету как двух половинах некоего демона, который тайком выпил божественный напиток бессмертия амриту, и за этот проступок Вишну рассек его мечом надвое. Поскольку демон почти проглотил амриту, обе его половины остались существовать: голова его стала Раху, а хвост — Кету.
Однако сингальский культ «звездопочитания» нельзя считать простым заимствованием из индийской культуры. В самом деле, астрологическая наука в Индии популярна не менее, чем в Шри Ланке. В Индии тоже и в наше время праздники согласуются с положением небесных тел, с фазами луны, люди консультируются с астрологами во всех ответственных случаях жизни, сличают гороскопы будущих супругов, защищаются талисманами от неблагоприятного влияния планет и созвездий. В некоторых район Индии для поклонения звездам и планетам отведен осенний месяц шраван: в это время почитают планеты в те дни недели, которым они покровительствуют. При этом поклонение им увязывается с почитанием конкретного индуистского божества. Так, с Луной связывают Ганешу или Шиву, с Венерой — почитание Лакшми, с Сатурном — Ханумана. Но все же такого прочно сложившегося в своем ритуальном укладе развитого культа, посвященного поклонению небесным телам, как сингальский бали, там нет. И редко изображаются сами планетарные объекты почитания, особенно в персонифицированном облике.
Сингальский бали — актуальный и очень популярный культ, церемонии его могут проводиться в любое время года (хотя конкретное время всегда согласуется с астрологически благоприятными моментами). В культе бали особое отношение проявляется ко дням полнолуния: в такие дни обряды не проводятся. Возможно, запрет связан с тем, что в буддизме эти дни считаются священными и отмечаются особыми буддийскими ритуалами и обрядами. Любопытно, что в сингальской среде не популярны индийские термины для полнолуния («пурнима» или «паурнима»), а употребляется собственное название пахалосвака, что можно перевести примерно как 'пятнадцатирица' — от пахалос, означающего число 15. Имеются некоторые отличия в отношений сингалов к дням недели: так, несчастливыми днями считаются суббота, среда и вторник, их покровители Сатурн, Марс и Меркурий в сингальской астрологии предстают обычно в грозной ипостаси. Зато чрезвычайно благоприятным днем считается четверг.
Интереснейшие материалы об этом сингальском культе были собраны во время российской этнографической экспедиции 1914–1918 гг., осуществленной супругами Александром Михайловичем и Людмилой Александровной Мерварт. Очень важные наблюдения удалось сделать Людмиле Александровне в то время, когда она жила (с 12 октября 1914 г. по 16 января 1915 г.) в одной из деревень центрального нагорья Шри Ланки, недалеко от г. Канди (а именно кандийская область, самое сердце острова, считается хранительницей исконных сингальских обычаев и традиций). Здесь она сумела войти в тесный контакт с местным населением, глубоко проникнуть в местную жизнь и быт. Приглашенная в гости одной из почтенных деревенских семей, Людмила Александровна расположила к себе жителей деревни знанием сингальского языка и уважением к обычаям, так что была принята как своя. Это позволило ей сделать множество любопытнейших этнографических наблюдений. В частности, ей удалось присутствовать и на церемониях бали, о которых она сделала подробные записи. Придавая большое значение этому культу как своеобразному явлению сингальской духовной культуры, Людмила Александровна задалась целью раздобыть для Музея антропологии и этнографии список жреческой рукописи, содержащей канонические описания, в соответствии с которыми изготовляют фигуры бали, и тексты заклинаний. Рассчитывать на то, чтобы приобрести саму такую книгу, не приходилось, так как книги эти являлись реликвиями жреческих семей и переходили от отца к сыну вместе с наследственной профессией. Выяснив, кто из жрецов владел в то время наиболее старинной и обширной рукописью такого рода, Людмила Александровна стала вести с ним переговоры о ее переписке. История этих переговоров любопытна с той точки зрения, что ярко свидетельствует о живучести веры в магию в сингальском народном сознании. Потому мы здесь ее перескажем.
Хозяин рукописи–пособия по обрядам бали почему–то заупрямился, а тем временем члены нашей экспедиции должны были уезжать с острова, чтобы продолжить этнографические изыскания уже в Индии. Таким образом, дело с рукописью поначалу не задалось. Однако когда через четыре месяца Людмила Александровна вернулась на некоторое время на Ланку, семья этого самого жреца неожиданно для нее щедро одарила ее не только за их собственный счет сделанным списком желанной рукописи, но и красочными картинками, на которых изображались различные ритуальные моменты бали и необходимые священные предметы. При этом ее просили не сердиться и простить жреца за его временное упорство и несговорчивость. Удивленная, она только после долгих расспросов смогла выяснить причину такой щедрости и внимания.
Оказалось, что уважение, которым прониклись к Людмиле ее друзья из горной сингальской деревушки, приняло очень своеобразную форму: благодаря ряду наблюдений и примет (что кобра однажды, встретившись на ее пути, не пересекла ей дорогу и не напала, а спокойно уползла в джунгли; что ласточки свили гнездо в углу ее комнаты; что она вылечила опасный нарыв на ноге маленькой дочери своих хозяев и т. п.) они решили, что их гостье покровительствуют «добрые силы», что она сама обладает магической властью. Поэтому жрец, узнав, что Людмила Александровна уехала, а он так и не исполнил ее просьбу, самым серьезным образом думал, что она не будет теперь расположена к нему, вследствие чего с ним может произойти любое несчастье. Сила самоубеждения жреца была такова, (что он заболел и, когда Людмила Александровна снова встретилась с ним, находился при смерти, изможденный и ослабевший. И только поняв, что на него не держат обиды, получив прямой приказ от «могущественной гостьи» немедленно встать с постели и вернуться к обычной жизни, жрец действительно поднялся на ноги и выздоровел за несколько дней.
Так благополучно для обеих сторон закончилась история со списком жреческой рукописи. Став его обладателями, А. М. и Л. А. Мерварт попросили местного художника сделать в соответствии с содержавшимися в рукописи каноническими описаниями персонажей бали рисунки в красках. Художник по их заказу за два года работы сделал 80 таких рисунков (хотя этим далеко не исчерпывается число возможных персонажей). Эти рисунки и несколько гороскопов составили особую коллекцию. Список же рукописи сохранился не полностью: утрачены первые 19 листов, но есть последующие 73, в которых содержится 2031 стих (древняя традиция сочинять научные трактаты стихами сохранилась в Южной Азии до нашего времени). Датировать рукопись по списку затруднительно, и все же ей, наверное, не менее 150, а то и 200 лет. Кроме иконографических описаний персонажей бали, она содержит также основные указания к ритуалам и заклинательные формулы. Более того, в ней можно обнаружить рекомендации по диагностике болезни и выбору персонажей, которым надо приносить жертвы и к которым надо обращаться с просьбами об избавлении от болезни. Так, от болезни живота, когда бывает кровавый стул и жар может помочь, согласно рукописи, Змеиный демон (Нага–ракшас), про которого сказано:
Итак, кроме яркого описания самого персонажа, в тексте имеются и указания, как расположить фигуру, какие заклинания прочесть (выделено курсивом), какую пищу преподнести (а именно жареную, которую, по поверьям, обычно предпочитают демоны).
Очень интересные наблюдения можно сделать, изучая иконографию бали, к чему мы находим бесценный материал в коллекции рисунков, доставленных Мервартами в Музей антропологии и этнографии. По первому же взгляду здесь можно отметить наличие сильных индийских традиций, персонажи бали как будто заметно напоминают изображения индуистских божеств, которые мы встречаем в народном лубке, в классической миниатюре. Персонажам бали, как и многим субъектам индуистского пантеона, сообщается некий ряд атрибутов, придаются определенные позы, животные спутники. Но в то же время при более внимательном рассмотрении образов персонажей бали обнаруживается большое своеобразие в характере этих изображений. Создается впечатление, что из общеизвестного для региона распространения религий индийского корня набора иконографических приемов сингальский художник (он же жрец) образовал свою собственную систему и каждым отдельным приемом пользуется избирательно и, скажем, довольно–таки формально. Заметно, что такие особенности, как многоголовость или многорукость, трехглазие, состав атрибутов у фигур, изображающих определенные астрологические персонажи, не являются очень строго канонизированными и не служат их четкими идентифицирующими признаками, как это бывает в индуизме, где по определенным атрибутам всегда можно отличить одно божество от другого. Луна и Солнце, например, изображаются то многорукими, то двурукими, иногда с третьим глазом во лбу, иногда нет. Встречается, например, трехглазый слон в качестве спутника Луны в «дневном» ее аспекте. Без особой последовательности употребляется изображение длинных когтей на ногах у отдельных персонажей. Если в индуизме спутники богов — животные и птицы — всегда считаются ездовыми средствами этих божеств и могут даже выступать в отсутствие основного персонажа его символом, то в культе бали роль этих фигур не вполне ясна, они в самом деле лишь сопутствуют главным персонажам, иногда только отчасти оттеняя их характерные свойства или конкретное «состояние». Разные животные могут сопровождать одно и то же божество небесных тел: так, разные животные обнаруживаются, на отдельных листах, возле Меркурия — здесь мы встречаем и буйвола, и лошадь, и слона, и ворону. Нельзя проследить тут, как можно было бы предположить, и какой–то последовательности в зависимости от аспекта, в котором изображен персонаж. Планеты могут быть изображены также и в мужском, и в женском облике, даже если находятся в одном и том же (например зловещем) аспекте. Возможно, что все эти знакомые нам по индуизму атрибуты и символы имеют какое–то особое значение в собственной сингальской астрологической системе знаний, но это еще предстоит изучить.
Весьма своеобразны изображения олицетворенных дней 13–го и 14–го светлой и темной половины месяца — телесвака и тудусвака (от телес — 'тринадцатый' и тудус — 'четырнадцатый'), напоминающие асуров из индийской иконографии. Любопытно, что некоторые головные уборы персонажей бали напоминают прическу Шивы (река, изливающаяся из узла волос), не имея уже, как кажется, стоящей за этим символики (о нисхождении конкретной реки с небес). Как–то странно выглядят львы на плечах Раху, на вид похоже на эполеты. Не кажется строго последовательным и употребление предметных атрибутов при персонажах. Набор их в значительной мере соответствует индийскому: тут и цветок, и раковина, и четки, различное оружие, отрубленная голова, рукописная книга на пальмовых листьях, музыкальные инструменты и другие (забавно увидеть среди прочих явное нововведение — сложенный черный зонтик европейского образца; присутствует и малопонятный атрибут в виде перевязанной узлом тряпицы). Строгой связи между атрибутами и тем или иным персонажем проследить не удается. Совсем не так, как в индуистской иконографии, где мы по ездовому животному и важнейшим атрибутам, как правило, определяем божество с достаточной точностью. Трудно спутать, например, Дургу и Сарасвати, так как первая будет изображена верхом на тигре и с воинственными атрибутами, а вторая — на роскошной птице хансе ('гусь–лебедь') с золотым хвостом и с музыкальным инструментом виой в руках.
Сингальский художник–жрец обладает значительной свободой в трактовке внешнего облика персонажей бали. Тексты–описания этих персонажей содержат главные, наиболее общие сведения, упоминание некоторых отличительных признаков. Изображение же деталей — позы, одежды, орнаментации — в значительной мере предоставляется выбору и выдумке художника. Недаром заметна и в отдельных случаях весьма ощутима связь этих рисунков с другими видами народного изобразительного искусства сингалов — знаменитыми ритуальными и театральными масками, старинной расписной керамикой. Это и общая, любимая сингалами цветовая гамма — желто–красная с черным (синим), зеленым и белым, и характерные орнаменты вроде «лепестков лотоса», «самоцветов», «чешуи» и др.
Специфичность астрологического культа проявляется в составе его пантеона. У верующих и у знатоков культа не существует единого мнения о природе влияния небесных тел на земную жизнь и людей. Некоторые думают, что влияние это сказывается непосредственно, другие считают, что божества планет оказывают свое воздействие через демонов, которых они насылают на людей; третьи усложняют схему, вводя как промежуточное звено еще и богов–покровителей. Таким образом, кроме олицетворенных небесных тел, в круг астрологического культа вовлекаются и другие персонажи. Иногда они бывают вполне индийского происхождения, но в бали имеют несколько превращенный облик и иные функции. Так, например, в привезенном Мервартами списке рукописи индийские боги ветра и огня — Вайю и Агни выступают как ракшасы, а рядом с ними появляются еще более неожиданные образы вроде демонов воды и облаков (Джала–ракшас и Мегха–ракшас). Последний изображен в упомянутой коллекции рисунков персонажей бали: очень тучный персонаж с атрибутами в виде лука, стрелы и раковины, его животный спутник — бычок. Существенное значение в обрядовой практике бали имеют и некоторые важные персонажи, являющиеся центральными в особом сингальском культе — демоническом. Во–первых, это иногда те злобные и опасные демоны, через которых, по поверью, небесные силы оказывают свое зловещее воздействие на земной мир, а во–вторых, особый демон Гара–яка, которого можно назвать и демоном–защитником (о нем подробнее будет рассказано в следующей главе).
После всего сказанного нет необходимости объяснять, какое важное значение имеет в жизни сингалов календарь. В исчислении срока праздников, общественных и домашних обрядов, ритуалов и церемоний, благоприятных периодов и моментов для свадьбы, погребения и т. д. используется прежде всего лунный календарь. Все собственно буддийские праздники и отмечаемые события буддийской истории практически приходятся на полнолуния. Аграрные праздники так или иначе тоже увязываются с пиком лунного месяца. Поэтому почти все даты праздничного календаря оказываются подвижными. Исключение составляет лишь праздник Нового года, который определяется по солнечному календарю и всегда отмечается с 13 на 14 апреля. Однако вся конкретная новогодняя обрядность согласуется еще и с «показаниями» Луны и других небесных тел. И в местной среде распространено обращение к особым календарям (по–сингальски лита), в которых все эти моменты обозначаются.