Жуткие дни погрома Ася провела в укрытии на Обувной. А вот Юли Горфинкель больше нет. Ее убили.

Вспоминаю: совсем недавно, когда колонна возвращалась в гетто, кто-то окликнул Юлю с тротуара. Она обернулась.

— Тетечка Маня! — вскрикнула Юля.

Женщина, смахивая слезу, закивала, но подойти к колонне ближе поначалу не отважилась.

— Как там бабушка? — спросила Юля.

Женщина помрачнела, махнула рукой, сошла с тротуара, догнала нас.

— Их всех перебили,— услышали мы,—Согнали в колхоз Леккерта и расстреляли. Нет, деточка, твоей бабушки.

Юля побелела.

Потом она рассказала. Эта тетя Маня — из Чаусов. Соседка и приятельница Юлиной бабушки. Юля часто приезжала в Чаусы на лето. А колхоз имени Леккерта был неподалеку. В нем работало много евреев. Потому, видно, он и стал местом расправы.

…А теперь нет и самой Юли.