Глава 1. Беглянка

Шелест дождя заглушал раздававшиеся со всех сторон крики и ржание лошадей. Холодные струйки с маниакальным упорством стекали за шиворот, но я не шевелилась, так как преследователи были слишком близко. Даже лопатками не шевелила (хотя очень противно было). А уж поднять руки для того, чтобы натянуть капюшон — высшая глупость.

Все тело уже занемело от неподвижного лежания на холодной земле (правильней сказать в холодной грязевой луже) под ненадежным укрытием в виде валуна, устроенного природой так, что оставалось небольшое пространство между широким выступом и землей. Приметив это убежище, я выгребла оттуда большое количество земли и прелых листьев, заняла освободившееся место и прикрылась ими, оставив небольшую щелочку для подглядывания. Со стороны должно было казаться, что валун врос землю уже давно. Я знала, что ливень уже давно скрыл все мои следы, но все равно боялась. За побег по головке не погладят. Не убьют, но пожалеть об этом заставят. Ноги, например, переломают — худшее наказание для танцовщицы.

Появление пары всадников заставило задержать дыхание. Красные намокшие плащи всегда служили опознавательным знаком личной гвардии графа Ангри. Правда, у одного из них еще виднелось на плаще золотое шитье. Капитан гвардии. Главный среди этих мерзких псов, которые сейчас ведут охоту на меня. Вот что значит, не везет. Капитан Дрэн, жестокий садист с лицом Квазимодо и наклонностями Чикатило. Его боялись все. А я особенно. Уж кому-кому, а Дрэну плевать, что скажет граф, если я вдруг умру по дороге в крепость. Зверское самоубийство (решила повеситься, но закололась, десять ножевых ранений в сердце и все сама, мой господин, честное слово Капитана). А его напарник, второй всадник, его особая гордость — сын Трэнк. Похотливая скотина без понятия о чести и благородстве. Уж лучше умереть, чем попасть в лапы этой парочке.

Я затаилась, дыша через раз и вообще забыв о движении. Вскоре из-за деревьев появилось еще два всадника в красных плащах. Мои шансы на спасения катастрофически быстро убывали.

— Капитан, мы прочесали весь лес. Ее здесь нет.

Голос новоприбывшего дрожал. Вполне возможно, что от страха, а может быть и от усталости — три дня уже в догонялки играем. Я сама вымотана до предела, тем более, что они верхом, а я на своих, двоих. Держусь на гордости. А если бы когда-то не ходила в тур походы и не тусовалась последние три года с ролевиками (посещая все загородные выезды на полевые игры), то не пробежала бы так много. Вообще бы свалилась после первого километра. А тут я успешно петляла по лесу, уходя от всадников через бурелом. Себе чуть ноги не переломала, а уж сколько шишек и ссадин…

— Тогда где же эта тварь, по-вашему?

А вот Капитан уже взбеленился. Еще бы, такое пятно на репутации, не сумел поймать беглянку. Да еще какую. Изнеженную «любимую игрушку» графа. Клеймю тебя позором, Капитан, чтоб у тебя все что ниже пояса поотваливалось, а что выше — парализовало.

— Не могу знать, капитан. Возможно, она ушла по направлению к Мантиру.

Ага, дура я такая, идти в город, принадлежащий графу. Нет уж, я вполне логично решила удирать в сторону ближайшей границы. И именно на этой границе мы сейчас торчали. Дальше гвардейцы рвануть не посмеют — земли герцога Ангейла закрыты для людей графа, кровного врага. И если, увидев меня на дороге спешно удаляющейся, они решились бы совершить марш бросок, то вот так, без подтверждения моего присутствия в герцогстве — слабо. А откуда я знаю? Дак, конечно от престарелого алхимика Сэмминса. Он почти единственный отнесся ко мне по-человечески. Обучил здешнему чтению и письму, рассказал, что знал про политику и устройство мира, про зелья и артефакты. Даже обучил основам составления зелий. И показал самые дорогие, объяснив, почему так дорого стоят и для чего используются. Вообщем дал почти всю информацию, необходимую для побега (хотя немало я почерпнула из того десятка книг, что успела прочитать в библиотеке, когда пряталась от пьяного графа). И только из-за него я не взорвала всю крепость нафиг.

— Паршивка. Да смилуются над ней Боги, когда она попадет ко мне в руке.

Капитан нервно сжал кулаки, а я с трудом удержалась от дрожи. Никакие Боги не помогут, если я им попадусь. Они в страхе отвернуться, чтобы не смотреть на эту «кровавую баню»

— Не волнуйся отец, скоро мы поймаем ее.

Ага, я сейчас прям вылезу и сдамся. Мечтать не вредно. Живой в руки не дамся.

— Заткнись, Трэнк. Это ты ее упустил. Побаловаться захотелось с любимой игрушкой графа? Добаловался. Эта кукла оказалась не такой безмозглой, какой прикидывалась и сбежала, убив четверых гвардейцев.

Папаша неудачника, упустившего меня, был готов повторить сюжет картины «Иван Грозный убивает своего сына». А мне-то что, только легче. Если станет одним похотливым уродом меньше — мир вздохнет с облегчением. В моем лице.

Да, я убила четверых. Но не потому что такой хороший боец, а потому что троих я успела столкнуть балкона до того, как они что-то поняли, а четвертого усыпила вместе с Трэнком сонным газом, выкраденным из лаборатории алхимиков графа. Сонный газ не убивает, но… Да сам он умер — тоже с балкона свалился, так как ампулу с газом я разбила об его лоб, а он зашатался, споткнулся и упал. Так что на моей совести только трое. И вообще, любой суд признает, что это была самозащита. И неважно, что перила я подпилила заранее. Они все это заслужили. Может я человек и цивилизованный, но «с волками жить — по-волчьи выть». Они издевались надо мной и научили ненависти. А последние побои показали мне, что подонков не только можно убивать, но и нужно. Нет угрызений совести у меня по этому поводу.

Послышался приближающийся топот копыт. Я конечно не мастер, но определить, что компанию нам собирается составить не один всадник, а, как минимум, одиннадцать (странный для современного человека порядок ездить таким числом — один главный и десять подчиненных). Целый отряд, но не со стороны леса. Либо караван, либо стража. Хотелось бы первое, но с моим везением, сто процентов, второе.

— Что люди графа Ангри делают на земле герцога Ангейла? Может, пытаются развязать новую междоусобную войну?

Звонкий, молодой, насмешливый, девичий (!!!) голос заставил меня улыбнуться. Явно приграничная стража. Но раз главная в этом отряде девушка, то значит это сама дочь герцога, Анабэль. Слухи о ней ходят по всему королевству — единственная девушка-воин, способная разделать под орех любого мужчину не сломав даже ногтя. И не потому что она ах как хорошо обращается с мечом. Просто она окончила Школу Магических и Боевых Искусств. Факультет боевых магов. Практически единственная девушка на этом факультете за всю историю этого мира. Это мне тоже рассказал алхимик, осуждающе качая головой. А я, прикладываясь к очередной чашке с лечебным отваром (чтоб синяки зажили), тогда впервые подумала, что возможно в этом мире не все принадлежит таким как граф. И тогда я начала думать о побеге.

— Леди Анабель, мы всего лишь искали сбежавшую воровку.

Голос Капитана был глух. Судя по всему, его обладатель был очень недоволен сложившейся ситуации. И меня это очень радовало. Шансы на спасение подросли.

— И что же эта воровка такого взяла, что за ней гонятся гвардейцы?

Ну что я могла взять? Все, что посчитала необходимым. Деньги на дорогу, некоторые небольшие по размеру, но дорогостоящие драгоценности (фамильные), зелья, еду одежду, десяток книг и еще по мелочи всякого барахла. И Амулет. Амулет, открывающий порталы в другие миры. В конце-концов, я хочу домой. А как я слышала именно из-за того, что сынок графа играл с этим Амулетом, я попал сюда, из своего шикарного мира под названием Земля, где нет этих аристократов-феодалов (они теперь зовутся олигархами), зато есть сантехника, водопровод, телевизор, компьютер и Всеобщая Декларация Прав Человека. Вот только его надо подзарядить. Амулетик, в смысле. И назад, к благам человечества, к почти родным Бушу и Медведеву, Биллу Гейтсу и памятникам Пушкину.

— Кроме денег и драгоценностей эта особа утащила два ценных артефакта, после чего, убив четверых гвардейцев, скрылась.

Ага, значит про то, что я еще унесла с собой склянки с такими редкими ингредиентами, как кровь дракона и кровь единорога, а так же зелье «радужное», оно же «живая вода» (любого тяжело раненого за минуту на ноги поднимет), они еще не знают. Может, алхимик не заметил, а может, решил меня прикрыть. А насчет второго артефакта, так мне же нужна была сумка! Ну, вот я и взяла из тамошнего музея потертую кожаную сумку, на табличке под которой было написано, что туда можно поместить все угодно. Причем это даже не испортится. И вес всегда ровно 2 кг, даже если затолкать тонну. Самое то для меня. Целую неделю я тайком собирала себе припасы — брала все, что плохо лежит. Я не воровка. Это плата за моральный и физический ущерб. И им повезло, что изнасилования так и не произошло. Вообще бы все унесла. А в музее в это время пылилась самая обычная дорожная сумка. Но, наверно, подмену обнаружили.

— Я не ослышалась? Девушка убила четверых гвардейцев и обокрала самого графа?

Люди герцога заржали. Именно заржали, потому что сначала я подумала, что взбесились лошади. Капитан отчетливо скрипнул зубами — он не привык терпеть унижения. А это явное унижение. Его единственное оправдание в том, что я — иномирянка, а его использовать нельзя. Королевским указом иномиряне находятся под защитой короны, если они не совершили деяний против королевской семьи. И герцог, двоюродный брат королевы, обязательно донесет на своего кровного врага барона. А за удерживание против воли и склонение к непотребному его казнят. Про это я узнала, подслушав разговор слуг. Они были взволнованы — опасно, таких как я держать — король осерчает и казнит всех без разбору.

— Эта девка не так проста, как кажется. Но мы уже убедились, что здесь ее нет, поэтому разрешите откланяться.

Капитан слегка склонил голову и дал знак своим людям. Их лошади развернулись и на галопе ушли в лес. Отряд герцогской стражи остался. Трус, девчонки испугался. Пусть и мага.

— Что-то этот хмырь скрыл от нас. Не так проста девчонка, раз не побоялась убить гвардейцев и обокрасть графа.

Голос всадницы был тих, но слишком уж близко они ко мне стояли. Они это две конских туши. Ошибается она. Я абсолютно простая. Просто попав в такую ситуацию, я перестала применять к ним свои понятия о гуманности и справедливости. Не попали они у меня не под какие Женевские конвенции. Хуже террористов и педофилов.

— Госпожа, что прикажете? Обыскать прилегающие земли в поисках этой воровки?

Только не это! Пожалуйста, молю вас, Боги, только не это.

— Нет. Зачем? Если они пришлют ориентировки, мы их, конечно, развесим, но тратить силы на поимку напуганной девушки глупо. Раз сумела удрать от них, то не факт, что мы ее поймаем. А вот потери будут. Как я понимаю, ей терять нечего. Так что лучше не мешать. Волки, загнанные в угол, дерутся отчаянно, унося с собой жизни опрометчивых охотников.

Эх, как мне льстят беззастенчиво. Ну, какой из меня волк? Напуганный, трясущийся щенок, не более. Это если чудить себя объективно. Но терять мне действительно нечего. И пусть мне страшно убивать, но я буду это делать. Человеческая жизнь может быть и ценна (спорное утверждение в этом мире), но моя ценней. Для меня, по крайней мере.

Отряд ускакал. Правильно, нечего стоять на одном месте. Служба-то идет. Выждав еще минут десять для порядка, я осторожно покинула свое убежище. Дождь уже давно закончился, хотя небо и хмурилось. Поднялся туман, что было мне на руку. Быстро уничтожив следы своего пребывания под камнем, я вышла на дорогу, бросая взгляд на лес графа Ангри, моего бывшего хозяина.

— Ну что, граф. Любимая игрушка сбежала? А я ведь предупреждала, что я не рабыня и терпеть не буду. Ну ничего, я еще обязательно вернусь, чтобы отомстить.

Плюнув под ноги, я развернулась, и устало поплелась подальше от столь негостеприимного для меня места.

Путешествие по герцогству длилось уже два дня. Пройдя первые километры по дороге, я свернула на опушку. Решив, что встречу с местным населением лучше отложить до боле благоприятных для меня времен. Мало ли что, вдруг ориентировки разосланы. А в лесу людей нет. Почти. Редко встречались крестьяне, но мы были друг другу не интересны.

Наверно самое время рассказать о себе поподробнее. При рождении меня назвали Ангелиной. Типа ангел. Ну, слегка промахнулись мои родители, что поделаешь. Хотя дома я была ангелом, в принципе. Училась хорошо, занималась танцами, посещала музыкальную школу по классам вокала и фортепиано, сама научилась играть на гитаре, брала уроки рисования. А еще сама себе шила костюмы для ролевых игр (всегда изображала только магичек и целителей — бегать приходилось много, а вот махать оружием — не приучена). Вообщем развивалась как творческая личность. Обеспеченные родители дали все своей единственной дочке. А вот в школе для богатеньких, пришлось научиться терпеть боль не жалуясь и мстить обидчикам изощренно. В таких школах всегда так — либо ты хищник, либо ты жертва. Со второго и до одиннадцатого класса меня признавали авторитетом. Сколько драк в этом детстве было — не сосчитать. И постоянные травмы. И руки ломали, и сотрясения получали и многое другое. Сейчас мне уже 17. Из особых примет большие серые глаза с довольно длинными ресницами, веснушки по всей физиономии, что придает мне невинный и наивный вид. Легкие, ярко рыжие волосы, с золотым отливом и длинной до лопаток, стали предметом мучения в школе, так как кличка «ведьма» (только самые смелые и только с большого расстояния) осталась со мной даже в универе, в который я только-только поступила. Еще даже первый курс не закончила. А вот фигурка подкачала — маленькая грудь, невысокий рост. Всего 163 сантиметра. Можно сказать, что я маленькая и субтильная. Хрупкое телосложение никак не вяжется с моей физической подготовкой. Что-то, а сила должна быть у членов моего танцевального коллектива. Нижний брэйк данс — основа наших показательных номеров. А коллектив девчачий. Вот и приходится тренироваться — подтягиваться по тридцать раз, отжиматься и прочее-прочее.

Вообщем по внешности я на принцессу не тяну, хотя манерам и светскому поведению меня учили. Хорошо учили, но пользоваться этими знаниями я себя утруждаю очень редко. По особым случаям.

А что касается моего присутствия в этом мире, так я не виновата. Тихо-мирно принимала душ, когда неожиданно весь окружающий привычный мир странно покачнулся в результате чего я потеряла сознание, ударившись лбом о кафель. Очнулась я уже в комнате наследника графа, десятилетнего пацана, баловавшегося с Амулетом. Граф, прибежавший на крик своего отпрыска, долго сальным взглядом оглядывал меня (захотелось пойти еще раз помыться), после чего позвал Капитана, объявил меня новой рабыней и любимой игрушкой, приказал беречь и обучать. Это я позже узнала. Сначала, думала, что меня похитили, чтобы стрясти с родителей выкуп и вообще не догоняла ситуацию. Денька через два я наконец поняла, что сошла с ума. А раз так, то нужно приспосабливаться. Первый месяц я учила язык и училась одеваться быстро и без посторонней помощи в эти пыточные тряпки, которые они называют платьями. Потом месяц я осознавала, что попала далеко не в сказку. А после первой попытки затащить меня в постель (отработанный в родном мире удар в пах слегка ослабил пыль любвеобильно графа) и уже многочисленных побоев я начала планировать побег. Узнав у слуг про королевский указ и допросив на предмет наличия ближайших иномирян, осознала всю необходимость этого шага. В общей сложности я провела уже в этом мире два месяца и тринадцать дней. И за все это время я видела лишь крепость графа да лес, по которому бежала от гвардейцев. Правда, мне было не до разглядываний. От постоянного бега болели легкие и кололо в боку. Редкие передышки на перекус и дерганный сон, форсирование двух рек и конечное отлеживание под камнем дали плачевный результат: отощавшее тело, обтянутое тонкой кожей, живописно украшенной синяками и ссадинами (а так же шрамами от плети, которые должны были сойти только через два месяца по обещанию старика алхимика), вызывало лишь жалость и брезгливость.

Когда я, наконец, добралась до первого водоема в герцогстве, уже была ночь, но это не помешало мне оценить изменения в своей внешности. Грязная, отощавшая, с красными глазами и зеленоватым оттенком кожи. Короче, зомби. Типичный, особо опасный и голодный.

Отмывшись, постиравшись и наевшись в сухомятку хлеба с сыром и колбасой, я впервые за это время почувствовала себя свободной ото всего. И страстно захотелось жить. Жить назло всем этим уродам, которые мучили не только мое тело и душу, постоянно напоминая, что домой я не вернусь и из крепости не выберусь. Что ж, они ошиблись в одном, значит, и во втором могли. Есть шанс. Есть надежда. И я так просто не сдамся.

Так что я сейчас шагала в запасной одежде (утащила у конюха), которая на пять размеров больше чем надо, хрустела яблочком и прикидывала где взять оружие и того, кто научит им пользоваться. Чую, поиск земляков займет много времени, и надо научиться выживать, научиться сражаться за свою жизнь. Деньги у меня есть, значит нанять себе учителя смогу, а когда научусь обороняться, остальное приложится. Главное никому не доверять, а то знаем мы их порядки. Продадут в рабство и не задумаются. А там снова домогательства и плети за непокорность.

Значит, в нашем плане первым пунктом стоит нахождение учителя фехтования. Неплохо было бы заодно научиться стрелять из лука, метать ножи и прочее. Так же надо побольше узнать о местной живности и местных же опасностях. То есть жизненно необходимо найти библиотеку. Заодно и другие языки выучить, а то только здешний всеобщий и знаю. В конце-концов здесь обитают не только люди, но и кнерты (по описанию оборотни со второй ипостасью в виде демона), и русалки, и орки, и тролли, и гномы, и маскары и много кто еще. Вот только эльфов нет. Ушли они на какие-то свои острова, на которые нет больше никому хода. Ну и фиг с ними. Вторым пунктом плана становится поиск иномирян, чтобы узнать, как попасть домой. Ну, в крайнем случае получить королевскую охранную бумагу, чтобы жить в этом мире без страха. Да, нужно быть реалисткой, признать такую возможность, что вернуться не смогу, хотя и очень хочется. А если останусь, то третий пункт — месть графу. Он, конечно, меня приютил, но чуть не изнасиловал. Пять раз. Да еще и как дичь меня гнали его гвардейцы. И весь этот план под угрозой срыва из-за того, что я не знаю, насколько тщательно меня ищут. Может, уже ориентировки разосланы, а может всего лишь тайные агенты шарятся и расспрашивают население о странной рыжеволосой девушке.

Погрузившись в свои размышления, я не заметила, как вышла на полянку. Вполне обычная лесная полянка, но кое-что меня смутило. И это «кое-что» выразилось в десятке трупов и одной смирно пасущейся лошади. Пардон, в одном злобном коне. То, что он злобный я поняла сразу. По взгляду. И распрощалась с мыслью о том, что смогу продолжить дальнейшее путешествие не на своих двоих, а на чужих четырех.

Философски пожав плечами, я подошла поближе к трупам. На обычных разбойников они походили как я на борца сума. Дорогая черная одежда, хорошее оружие. Решив, что все равно добро пропадает, я начала их осторожно обыскивать. С большинства сняла перстни, медальоны и кошельки, у одного разжилась кинжалами, а меч присмотрела в непосредственной близости от злобной твари, которую ошибочно называть конем. Конь — травоядное животное, а это явно хищник. И судя по всему труп, рядом с которым он ошивается — его бывший хозяин. И именно его меч я для себя присмотрела. Все остальные либо сломаны, либо покорежены.

Осторожно подбираясь к понравившейся железяке (при этом косясь на коня), я строила догадки на счет того, что же произошло. Трупов десять. Может стенка на стенку? А может восемь на два. А, неважно. Перебили друг друга и пусть покоятся в мире. Мне как-то побоку.

Уже почти взяв меч, я подняла взгляд на труп защищавшегося, который полусидел, облокотившись на подвернувшийся камень спиной и затылком. И лучше бы я не делала этого. Труп оказался достаточно живым, чтобы встретиться со мной взглядом. Эти черные глаза смотрели на меня и как будто решали, что со мной делать. Стало по-настоящему страшно.

— Помоги, человек…

Вздрогнув, я подошла поближе. Незнакомец, практически превратившийся в фарш, был еще жив. Но умирал. После всего лишь двух слов у его губ появилась кровавая пена. Плохо дело. Но отказать я, дура наивная, не смогла. Упав перед ним на колени, я с остервенением принялась ковыряться в сумке. Наконец под руку попалась деревянная шкатулка. Поспешно раскрыв ее, я выхватила один из девяти пузырьков, зубами вырвала пробку и поднесла его к губам незнакомца. Для того, чтобы он выпил драгоценное зелье не расплескав, я придержала его голову, положив свою ладонь на затылок. Даже там все было в липкой, уже почти свернувшейся крови. Наверняка упал и головой приложился об этот самый камешек.

Выпив зелья, человек мгновенно потерял сознание. Обычный эффект, так же как и то, что раны начали сами собой затягиваться. Все как описывал старик, выхаживая меня после очередного десятка плетей. Мне в чашку он тогда добавил всего одну капельку этого драгоценного зелья, чтобы шрамов не осталось.

— Мда. И что будем делать, Лина? Бросить его здесь нельзя, он еще три дня как мешком пришибленный будет. А собой тащить — вопросов и проблем не оберешься. Да и не дотащу его, а иметь дело с этой скотиной не хочется.

Взглянув на коня, я встретилась с подозрительным взглядом лиловых глаз этого монстра. А кто это если не монстр? Огромный, черный жеребец с ярко красными гривой и хвостом. Да еще эти слишком умные глаза. Почти как у человека. Скотина явно разумная. Жуть.

— Ладно, делать нечего. Попробуем хотя бы привести в божеский вид.

Набрав своим котелком воды в ближайшей речке, я принялась стягивать рубашку с незнакомца. Все равно только на тряпки и годится — одни лохмотья. Под ней обнаружился странный медальон на золотой цепочке, который я трогать не стала — мало ли что, хозяин-то еще жив. Пока отмывала его торс от крови, все время чувствовала, как горят щеки. Еще бы, божественное тело, загорелое, мускулистое (пальцем ткни — сломаешь… палец в смысле). Да и на лицо симпатичный — только глаза пугают свой своей чернотой, да губы упрямо сжаты в тонкую полоску, будто их обладатель никогда не улыбается. А прическа странная. Вроде средняя длинна до подбородка (даже у челки), а сзади какая-то нелепая коса до пояса толщиной со средний канат. И сами волосы, черные с красноватым отливом, жесткие как проволока.

Поковырявшись в своих запасах, я нашла рубашку, утащенную у кузнеца. Только она из всех запасов могла налезть на широкие плечи спасенного незнакомца. Странно, а с виду фигура спортивная, пропорциональная. Но пока я эту рубашку на него натягивала — сто раз успела проклясть и себя, и этого доходягу, и коня. А вы пробовали одевать бессознательное тело во что-то? Особенно если это тело килограмм на 70 больше весит чем вы, то бишь почти в 2,5 раза.

— Ну что, конь… мне понадобится я твоя помощь, чтобы дотащить твоего хозяина до ближайшего постоялого двора.

Монстр согласно фыркнул и подошел поближе.

— Ты издеваешься? Я такую тушу на тебя не смогу поднять. Он же неподъемный! Может, ты присядешь? А то я вас тут обоих брошу.

Животное, презрительно фыркнув, пригнуло передние конечности, встав на колени. И терпеливо так стояло, пока я укладывала тушу его хозяина и укрывала плащом. Своим, между прочим. Честно утащенным. Поднялся конь очень осторожно, как будто понимал, что бессознательная туша держится не крепко.

— Нет, я, конечно, могу его привязать, но жить все же хочется… конь, слушай… давай я тебе имя дам на время. Гот, как тебе? Нормально? Вот и ладно. Так, Гот, я поведу тебя в поводу, а ты следи, чтоб твой хозяин не рухнул, а то я его больше поднять не смогу.

Взяв это животное за недоуздок, я побрела в сторону тракта, понимая, что только что нашла себе большую головную боль.

 

Глава 2. Биир

Ангелина

Оказалось, что ближайший постоялый двор располагается в довольно большом городе с говорящим названием Биир. Кто о чем, а я сразу подумала о пиве. Пить к тому времени, когда я со своим грузом прошла через ворота («ну что вы, мой господин не мертв, он просто мертвецки пьян! а вам доблестным стражам мне и трех серебряных монет не жалко») хотелось зверски. И есть. И в ванну. И спать. Все именно в такой последовательности.

Стражи, за отдельную серебрушку поведали, что в связи с началом ярмарки все комнаты на постоялых дворах заняты, но недавно, минут 10 назад уехал какой-то аристократ со свитой, поэтому место должны быть в «Пьяном Фениксе», самом богатом постоялом дворе города. Именно туда я и направилась, прошагав пол города.

Управляющий сам выскочил мне на встречу, помог стащить с Гота моего бессознательного спутника и радостно сообщил, что свободна только одна комната, самая дорогая, но зато с двуспальной кроватью. А значит я со своим «братом» (что значит, что мы похожи как огонь и вода? Мы, просто, сводные!) вполне можем ее занять вдвоем. Согласно кивнув (незнакомца моментально потащили туда два дюжих парня), я некоторое время понаблюдала, как два конюха пытаются подобраться к оскалившемуся коню. Битва была не равная — Гот уложил обоих. Пришлось самой вести его в конюшню, предварительно отдав целых два золотых хозяину заведения за неделю проживания, питание для двух людей и этой упрямой красногривой скотины. Наказав ему также подготовить мне ванну и принести в комнату плотный ужин, я принялась расседлывать коня и чистить его. С непривычки, я провозилась целый час и окончательно выдохлась. А уж сколько матов сложила на хозяина непокорной твари — не сосчитать. Поэтому воспоминаний об ужине, помывке и постирушках почти не осталось. Плюхнувшись на довольно большую кровать рядом со своим спутником, я мгновенно вырубилась.

Проснулась я довольно поздно, немного смутившись оттого, что беззастенчиво использовала незнакомца в качестве подушки и грелки одновременно. А что поделаешь, ночи-то холодные, а я окно забыла закрыть. Да ладно, от него ведь не убыло. Сама согрелась, его согрела. Вон лежит, чуть ли не лыбится. А все равно не удобно, будто что-то предосудительное совершила. Вот такие вот издержки воспитания. Учили меня, что нельзя спать с незнакомцем, обняв его и руками и ногами. Надо хоть имя перед этим спросить. И справку об отсутствии заразных заболеваний.

Быстро одевшись в высохшую одежду (это не значит, что я спала голой — я спала в другой рубашке, из которой мне можно сшить целый костюм), я придвинула стол к кровати, выгрузила на него флягу с вином, два яблока и три бутерброда и налила из стоящего на нем графина в стакан воды. Ну, мало ли мой спутник проснется и захочет пить или есть. Заодно положила на стол его меч и кошелек (все равно там золота нет, только пять серебряных монет да медь). На этом свой долг спасителя я сочла выполненным и поспешно покинула комнату, захватив свою сумку и натянув шапку, на убранные волосы. Нужно ведь маскироваться, пока я не узнаю, насколько тщательно меня ищут. Даже по лесу я всегда шла в этом ужасном головном уборе, похожем на панамку, но из шерсти.

Торопливо спустившись в общий зал, я моментально наткнулась на хозяина.

— Уже уходишь, деточка?

Забавно слышать столько теплоты и заботы в голосе абсолютно незнакомого человека.

— Да. Хочу на ярмарку попасть. Много чего надо купить.

Я подарила этому милому толстячку с небольшой лысиной самую очаровательную свою улыбку.

— А завтрак как же? Подожди, я хоть бутербродов приготовлю. И брат твой сводный как же? Может надо ему чего?

— Да спит он еще. И долго спать будет. Пусть в комнату никто не заходит — я вернусь и сама его покормлю. Если в настроении буду.

Он улыбнулся и протянул мне два бутерброда. Схватив их, я выскочила на улицу. К счастью до базарной площади было не далеко. Побродив около часа среди прилавков, насмотревшись на всякие диковинки (и так ничего и не купив), я направилась к лавкам портных, коих оказалось великое множество. Расспросив прохожих и узнав много новых сплетен (чуть не спровоцировав драку), я смело направилась в ту, которую рекомендовало абсолютное большинство. «У дяди Крима» по признаниям прохожих шили самую прочную одежду с хорошим дизайном.

— Здравия вам, барышня. Желаете платье себе или походную одежду?

Встретил меня симпатичный дедок с живыми карими глазами и абсолютно белыми волосами.

— Здравия вам, дедушка. Мне бы одежду походную. Три комплекта. И платье. И плащ. И куртку. И перчатки. И белье. Все это можно уже из готового выбрать, а вот моему спутнику наверно придется сшить. Тоже наверно и куртку, и плащ и два комплекта походной одежды.

Я, как могла, описала своего спутника (больше жестами, благо глазомер у меня нормальный, да и пощупать успела), удивив портного габаритами. Еще бы. Слишком высокий по здешним меркам. Рядом с ним я вообще малявка. М хоть телосложение гармоничное, но все равно, не стандартное.

Часть из необходимого лично мне удалось подобрать из готового. В частности синюю рубашку (рукава дедушка Крим укоротил тут же, да и подогнал по фигуре), замечательную зеленую курточку с серебряными заклепками и черные штаны (то же подгонять пришлось). Заплатив еще пять серебряных монет (достаточно много, но хорошему человеку не жалко, да и легко пришли — легко ушли), я получила у него несколько ценных советов. В частности, я узнала, где делают самые качественные сапоги и туфли, хорошие шляпки, лучшие магические амулеты и целебные травы.

Ушла я от него более чем довольная. Всего за три часа благодаря этому деду удалось приобрести все необходимое для путешествия. Кроме оружия и лошади. Ну не разбираюсь я в этом. Потом лучше либо у спасенного совета спрошу, либо у трактирщика поподробней об этих исчадиях ада (если судить по тому монстру, которого я вела в поводу) выспрошу. Однако в сектор, где продавались всевозможные животные, я все же зашла. Наряду с козами, коровами, курами и прочей сельскохозяйственной живностью продавались и экзотические твари. Остановившись около одной из лавок, я с удивлением увидела, как несколько подвыпивших парней палкой мучили через решетку какое-то животное. Злость мгновенно поднялась во мне. Надо мной тоже издевались в крепости графа. Я тоже хотела выть и скулить и метаться. Держалась только на гордости. И бесилась, хотя и не могла ответить своим мучителям. Ну, почти не могла. Стоило огрызнуться словом и я получала палкой по спине. А когда сопротивлялась физически, получала наказание в виде плетей.

Подбежав к парням, я выхватила из ослабевших от неожиданности рук палку, я угрожающе замахнулась, хотя и понимала, что одна не справлюсь. Побьют.

— Эй, малец, ты что творишь? Палочку то отпусти, а то ненароком ударишь кого — плохо будет.

Вот и хозяин. Где же ты раньше был, торговец, когда эти пьяницы мучили животное. Палку я все же опустила, но все равно стояла между клеткой и этими парнями. Причем весьма разозленными. Но я не отступала — покажешь слабину и получишь в ухо. А потом и вообще запинают. А бездыханную тушку отволокут на ближайшую мусорную кучу.

— Дак, этож баба…

Один, самый трезвый, все же догадался. Странно, одежду новую я хоть и купила, но не одела. Да и волосы под шапкой. Должна выглядеть как пацан безусый. В чем же прокололась? Ведь даже груди толком нет, особенно сейчас, когда я исхудала в лесах.

— Уйди девка, эту тварь все равно на деликатесы пустят.

Ну это мы еще посмотрим.

— Это я тебя на котлеты отправлю, урод. Как на беззащитное животное нападать, когда оно ответить не может так все храбрецы, а как ловить так по подвалам прячетесь.

Я даже не заметила, что кроме торговца, странной компании и меня в этой лавке есть еще двое мужчин, лица которых были весьма суровы. Даже с небольшими шрамами. Но после моей фразы они рассмеялись, довольные этими словами.

— Ай, смотри брат, девка то правду-матку режет.

— Да только за индэрга она вступилась. Либо совсем дурная, на голову больная, либо…

Второй охотник замолчал, пристально глядя на меня. Поморщившись, я бросила на него короткий взгляд.

— Иномирянка я. Еду в столицу за охранной бумагой. И не понимаю, почему это индэрг не достоин моей защиты. Он ещн никого не мог убить. Слишком маленький.

Парни, услышав меня, поспешно удалились, охотники же подошли поближе. Насупившись, я приготовилась получать по шее, но не сдавать позиций.

— Давненько я не видел иномирцев. И как сразу мы с тобой не поняли этого, брат. Ведь по взгляду сразу видно, что чужачка. Запомни, девочка, индэрги — настоящий клад. Верны своим хозяевам до смерти. Да только не любят их — это же высшие ментальные существа. Они чуют все — мысли, чувства, страхи. И передают хозяину эту бесценную информацию. А приручить их могут только единицы. Те в ком течет благородная кровь. Никто не знает, почему так, но простолюдинам никогда не удавалось подчинить индэрга. И этот малыш уже в том возрасте, когда хозяина выбирать поздно. Выпустить его — станет убийцей. Оставить — пойдет на бифштексы (их мясо — деликатес), или будет отправлен на звериные бои.

Охотник шагнул ко мне, я же, действуя на инстинктах, отшатнулась, почувствовав спиной и свободной от палки рукой прутья клетки. В ладонь сразу ткнулся холодный нос хищника. Я замерла. Охотники и хозяин лавки как будто забыли о том, что людям для жизни надо дышать. Подозрительно обнюхав мою бедную ручку, с которой я уже попрощалась, индэрг осторожно лизнул сие лакомство. Плюнув на осторожность, я выбросила палку и развернулась к клетке.

Животное лежало, смотря на меня своими желтыми глазами с вертикальными зрачками. И было оно похоже на тигренка. Белого тигренка. Если конечно в типичную картину среднестатистического белого тигра добавить выступающие из нижней челюсти длинные клыки, как у саблезубых тигров, а черные полоски заменить на темно синие. Ну и еще при этом добавить два отростка на спине, напоминающие зачатки крыльев.

Осторожно просунув вторую руку сквозь прутья клетки, я почесала ему за ухом. Индэрг сначала зажмурился, ожидая боли, но потом стал сам подставлять голову, жмурясь уже от удовольствия. Из его горла раздалось утробное рычание, но это было не предостережение, а… ну как мурлыканье у котов.

— Я покупаю его. Сколько вы хотите?

Надеюсь, денег хватит. Конечно, по местным меркам я сказочно богата — могу купить небольшое поместье и нанять отряд для защиты. И жить так лет пять. Но вдруг эти зверушки слишком дороги?

— Сто золотых.

У меня дрогнула рука. Сто золотых — огромные деньги. На них можно купить трех рыцарских коней и ферму в придачу. Нет, конечно, наличными у меня около трех сотен, учитывая то, что я срезала на поляне. Да еще драгоценностей примерно на пять сотен, но как-то страшно тратить такую сумму. Индэрг мгновенно оскалился в сторону торговца.

— Торговец, не шути так с девочкой. Отдай ей за пятнадцать, иначе Гильдия Охотников перестанет иметь с тобой дело. Сам же знаешь, что его могут купить лишь в зоопарк или на мясо, а благородная леди уже приручила этого красавца.

Я с благодарностью взглянула на охотника, которого про себя называла вторым. Он мне подмигнул в ответ. Торговец же тяжело задышал и весь побагровел. Но, тем не менее, пройдясь по всей моей родословной т сексуальным отношениям предков, согласился на эти грабительские условия. Добавив ему еще одной золотой за хлопоты и красивый кожаный ошейник с медной пластиной, я взяла своего питомца на руки (тяжеленный зараза, килограмм двадцать) и вышла с охотниками на улицу.

— Спасибо вам, господа охотники. Не ожидала от вас помощи.

Первый лишь рассмеялся, а второй пояснил, что у него когда-то была возлюбленная иномирянка. Все ради нее, этой черноволосой бестии, считавшей, что охотится на животных беззаконно. Весело махнув мне на прощание рукой, они ушли, а я со своим приобретением стояла на пороге лавки и смотрела в преданные глазки животного.

— Ну что, пора дать тебе имя. Будешь Инди, не против?

Завиляв хвостом, свежепоименнованный товарищ извернулся и лизнул меня в щеку. А на медной пластине проступили руны клички. Нет, все-таки я люблю магию. А еще я люблю животных. Особенно таких милых и пушистых, как мой милый Инди. Осталось только разобраться с неожиданным попутчиком и жизнь полностью наладится. Можно будет вернуться домой. Надеюсь мой «братец» не будет возражать. А если и будет, то его никто не держит — поправится и пусть валит куда там ему надо.

Турвон Дей Далибор

Поединок затянулся. Даже против меня, лучшего мечника империи, девять Теней слишком много. Правда, уже восьмерых я вывел из строя. Но последний хорош. Даже слишком хорош. От руки такого хорошего борца было бы не стыдно умереть, если бы он не был Тенью. Жалкое отребье.

— Сдавайтесь темо, я сохраню вам жизнь. Вы ведь сильно ранены. Еще немного и никакая регенерация вас не спасет.

Наглый полукровка смеется надо мной! Чтобы я, второй сын Императора, Глава внешней разведки, лучший мечник, сдался какому-то клитоо.

Ярость придала сил. Схватка подходила к своему логическому концу, мы оба уже выдохлись, хотя собирались стоять до последнего. Измождение накатывало на меня. Собрав последние силы и сконцентрировавшись, ловкой подсечкой я рубанул под колено Тени верным клинком, но, не успев закрыться, получил еще одну скользящую царапину под левый бок… Кровь брызнула на лицо моего противника, окропив его лицо при падении, и обозначив неизбежный финал. Я рассек павшему горло, заглянув напоследок в глаза, ловя его угасающий, но все еще яростный взгляд. Силы закончились, пошатнувшись, я стал неудержимо заваливаться назад. Удар головой о случайно подвернувшийся камень погасил сознание. Тьма поглотила поле брани, впитав кровь и мою и поверженных мною врагов. Тьма поглотила все… Силы иссякли…

Боль волнами накатывала, но я тепел, все еще надеясь на чудо. Я слышал, что кто-то ходит рядом, время от времени, что-то шепча себе под нос и останавливаясь. Мой Алфхилд, верный скакун, нервно хрипел и перебирал копытами, но не ржал, как в случаях когда мне угрожала опасность. Наконец, шаги приблизились ко мне. Я чувствовал запах страха. Не паники, а просто опасение. И кого же боится пришедший? Израненного меня? Открыв глаза, я с трудом различил хрупкую фигурку человеческого детеныша. И боялся он не меня, а Алфхилда. Обидно. Хотя наверно меня этот детеныш счел мертвым.

Наши взгляды встретились. Человек, тянувшийся к моему родовому мечу, оказался обладателем огромных испуганных серых глаз и многочисленных пятен на лице, а из-под шапки выбилось несколько рыжих прядей. Забавное сочетание. Я ждал чуда, но боги послали мне человека. Они издеваются надо мной? И все же стоит попробовать.

— Помоги, человек… Я отблагодарю тебя…

Силы не рассчитал — затянувшееся было легкое, вновь наполнилось кровью. Кажется, вторую часть фразы малец не расслышал. Закрыв глаза, я ожидал услышать удаляющиеся шаги, но вместо этого почувствовал, что паренек приложил что-то холодное к губам и осторожно дотронулся своей теплой ладошкой до своего затылка, заставляя пить. Вкус «живой воды» нельзя ни с чем спутать. Значит, боги все-таки послали мне чудо. Как иначе назвать тот факт, что у какого-то оборванца, носящего одежду с чужого плеча, идущего пешком через лес, есть одно из самых дорогих зелий? Надо будет не забыть отблагодарить богов, когда вернусь домой.

Проснувшись, но не открыв глаз, я попытался осмыслить ситуацию. Кто-то натравил на меня Теней. Не поскупился. Наем девяти профессиональных убийц — дорогое удовольствие. Не каждый может себе позволить это. Значит, хотели, чтобы я не остался в живых, ни при каких обстоятельствах. При всем своем мастерстве я должен был получить достаточное количество ранений, чтобы не протянуть и часа. И это в лесу, а не на тракте, где хотя бы теоретически можно было дождаться помощи. И кто бы мог подумать, что не пройдет и пятнадцати минут, как на меня наткнется человеческий детеныш с «живой водой» в запасе. Да еще и не только поделится этим дорогим зельем, но и дотащит до постоялого двора. Приятная неожиданность. Для меня. Для врагов, думаю все наоборот. Что ж, я выжил, а значит, обязательно узнаю заказчика и отомщу.

Приоткрыв глаза, первым делом я увидел стол, на котором стоял стакан с водой. Рядом лежали фляга, яблоки, бутерброды, мой кошелек и мой же меч. Ну, надо же, какое благородство и предусмотрительность. Нащупав амулет на шее, я убедился, что все более-менее ценное на месте. Человек ничего не взял в уплату за свои услуги. Уж Алфхилд ему точно в руки не дался, а седло не стоит даже трех серебрушек, так как пытаясь соблюдать инкогнито, я выбрал личину простого наемника, не обладающего лишними деньгами на предметы роскоши. Только жизненно необходимое. Но чтоб человек и не потребовал плату за свои услуги? Знаю я их породу. Неужели надеется на Клятву Долга? Если не захочет взять деньгами и ценностями, придется расплатиться так, хоть и не хочется. Но сам виноват. Попросил о помощи, значит надо заплатить. А если вспомнить, что «живая вода» стоит почти пятьсот золотых, да и номер не из самых дешевых, то отдать сразу я не смогу, даже если отдам все, кроме коня. Хотя можно попросить отсрочки. Тьфу, опять просить. Как же я ненавижу людей! Пронюхали о Клятве Долга, теперь все время ищут способ загнать «демонов» в это своеобразное рабство. Мало им рабов-соплеменников.

Быстрые шаги снаружи заставили прикрыть глаза, чтобы тот факт, что я пришел в себя, раскрылся не сразу. А из-под приспущенных ресниц даже малыши умеют наблюдать.

Дверь распахнулась от энергичного пинка и в комнату ворвался малец все в той же рубашке, которая слишком велика, и дурацкой шапке. Вот только на руках у него теперь был детеныш индэрга. Я чуть не поперхнулся, но вовремя заметил ошейник. Любопытно, человеческий детеныш сумел заполучить такую драгоценность. Если бы не видел этого своими глазами, то точно не поверил. Ведь по виду оборванец оборванцем. Но, значит, в нем течет благородная кровь. Либо аристократ, путешествующий инкогнито, либо бастард. Интересно. Надо выяснить. Детеныши обычно очень доверчивы. Малец все расскажет, если правильно спрашивать.

В коридоре вновь раздались шаги, но гораздо более тяжелые. В проеме двери появился человек с огромным животом и лысиной, в котором я опознал хозяина давно знакомого постоялого двора. Невероятно, малец снял самую дорогую комнату на самом дорогом постоялом дворе. Расплатиться с ним будет довольно тяжело. Хотя, может, удастся отделаться парочкой мелких желаний. Но если он действительно аристократ, то должен знать о Клятве и наверняка попытается ее вытянуть. Боги, пусть это окажется бастард. Но у «внебрачных» не может быть таких денег. Хотя вполне мог обобрать трупы Теней, напавших на меня. Вот и прекрасно, за это уже не должен. Остается зелье и сама помощь. Не намного, но легче.

— Девочка моя, ужин и ужин для твоего… питомца скоро принесут.

Девочка?

— Хорошо. Пусть принесут ужин на двоих. Мой братик (это про меня что ли?) скоро должен проснуться. А после лечения он наверно будет очень голоден.

Меня спасла девчонка. Уму непостижимо. Впрочем, зная этих жалких жадных людишек и их самок, которые моются только по большим праздникам, я склонен предположить, что расплатиться с девчонкой будет гораздо легче. Они ведь с ума сходят от кнертов, обо всем на свете забывая. Постоянно вешаются на шею и пытаются затащить в постель. Думаю сил поизображать пару недель влюбленного мне хватит. Переспать с ней пару раз придется, не без этого. Но можно и потерпеть, лишь бы не Клятва. Но не стоит забывать о возможности отказа. Если она вдруг аристократка. Тогда придется приложить некоторые усилия для соблазнения.

— Что-то еще?

— Девочка моя, ваш конь…

Конь? Неужели Алфхилд?

— Я больше эту тварь чистить не буду. Просто покормите его и все.

Так, мой верный Алфхилд как всегда не подпустил к себе конюхов, но зато подпустил девчонку. И она от этого не в восторге. В интонации так и читается «если вы прибьете несговорчивую скотину, то буду весьма признательна».

— Еще чего-нибудь, деточка?

— Да. Ванну. После этой ярмарки я чувствую себя ужасно грязной.

Ужин действительно принесли быстро, что значит, мою спутницу уважают. Кровожадно вонзив вилку в котлету, моя спасительница принялась жевать мясо, попутно расставаясь с элементами гардероба. Я отметил про себя, что талия довольно тонкая и ножки симпатичные, но грудь маленькая, а кожа испорчена многочисленными заживающими ссадинами и синяками. Да еще и ясно видны следы плети. (Беглая рабыня? Да еще наверно и воровка, раз так сорит деньгами. Но как же тогда к рабыне попал индэрг? Ладно, позже разберусь. Сейчас мало информации). Ногти обломаны, рыжие волосы неровно отстрижены до лопаток. Да и мордашка вся в странных рыжих пятнах. Всего достояния, что глаза. Большущие и выразительные. Что ж, когда я буду спать с ней, то вполне могу закрыть глаза и представить кого-нибудь посимпатичней.

Наплескавшись вдоволь, девчонка стянула со стула что-то серое, призванное символизировать рубашку. Натянув ее на себя, она чуть не заставила меня рассмеяться. Слишком велика. Явно с чужого плеча. И притом, что эта человечка носит чужую одежду, у нее есть деньги на то, чтобы оплачивать недешевый ужин на двоих и покупать индэргов. Странная. Обычно человечески самки покупают тряпки и побрякушки, а эта… Слэт, как же мне любопытно. Я уже чувствую то предвкушение, с которым сталкивался, когда узнавал о новой загадке или тайне.

Еще некоторое время, я наблюдал, как она ест, аккуратно подцепляя небольшие кусочки еды на вилку и осторожно отправляя в рот. Так едят благородные, которых с детства учат пользоваться многочисленными столовыми приборами и не сморкаться в скатерть. Правда благородные не сидят при этом на столе, болтая ногами и держа тарелку на весу. Значит не рабыня. Но кто же тогда?

Доев и оставив тарелку на столе, она обошла кровать, чтобы лечь подальше от меня, залезла под одеяло, свернулась калачиком и почти мгновенно уснула. Поразительно, так безразлично ко мне еще не относились! За все время пребывания в комнате, она бросила на меня единственный взгляд, да и тот — недовольный. В ее кровати лежит кнерт, а она морщится! Что-то плохое у меня предчувствие, что эта девчонка мне доставит очень много проблем. И все будет не так просто, как хотелось бы.

 

Глава 3. Первое впечатление

Ангелина

Пробуждение было приятным. В первые мгновения. Потом я поняла, что меня кто-то нагло собственнически обнимает, и при этом еще сопит в ухо. Нет, сначала я попыталась выбраться довольно мирно, но когда эти наглые огромные лопаты, по недоразумению названные руками, сжали меня крепче, пришлось пойти на отчаянные меры — дать локтем туда, куда дотянулась. А дотянулась я до общеизвестной болевой точки мужчин в паховой области. С кровати я вылетела пулей, злобно глядя на нахала, пытающегося перевести дыхание. Да ладно, не так уж сильно я и била. Скорей обидно и неожиданно.

— Ор-р-ригинально. Спасти кого-то, а потом отбить ему всю мужскую гордость.

Не поняла? Я что, еще и виновата?

— А нечего руки распускать.

Вот хамло, еще смеет меня в чем-то упрекать. Будто я девка легкого поведения. Не на ту напал! Я его спасаю, перенапрягаюсь вся, а это урод еще и лапает мое тело. Да еще, кажется, ждет, что я буду от этого в восторге. Ага, тоже мне Казанова. Я разборчива в своих половых связях. Настолько, что у меня их еще не было.

— А чего ты строишь недотрогу? Сама ведь сняла всего один номер на двоих. Значит, хотела, чтобы я тебя отблагодарил именно так.

Захотелось немедленно придушить этого придурка, но все-таки инвалидов не бьют. Особенно инвалидов умственной деятельности (а он явно их представитель). Придется ему все объяснять по буквам — сам не поймет. Ненавижу выяснение отношений, но общество хама придется потерпеть — другие комнаты еще не освободились.

— Слушай и запоминай. Я спасла тебя только потому, что ты попросил. Это раз. Ты не в моем вкусе — я предпочитаю синеглазых блондинов. Это два. Даже если бы ты был последним мужчиной в мире — я бы не переспала с тобой добровольно, потому что ты хамло оборзевшее и чурка невоспитанная. Это три. И как только ты поправишься достаточно для того, чтобы продолжить свое путешествие — убирайся на все четыре стороны, чтобы я тебя больше в жизни своей не видела. Это четыре.

Я говорила тихо, из последних сил сдерживая себя. И плевать, что он сильнее меня и одним движением может свернуть мне шею — сейчас он слаб как котенок. Поэтому, повернувшись к разозлившемуся невеже спиной, я принялась ковыряться в сумке, когда раздался стук. Открыв дверь, я увидела довольно симпатичного парня (голубоглазого блондина!!!). Довольная улыбка сама выползла на лицо. Сейчас я кому-то нос утру!

— Леди, я принес вам ваши заказы. Мое имя Винсент, я внук портного Крима.

Он протянул мне бумажные пакеты, в которых оказалась готовая одежда, сапоги и туфли. Поблагодарив его улыбкой, я отметила, что заинтересовала парня. Мелочь, а приятно.

— Леди позволит узнать, чем она занята вечером?

Изящный поклон. Ну, то, что имя не спрашивает, понятно — он полдня вчера крутился в лавке, пока я беседовала с дедушкой Кримом. Кстати, это великолепная возможность. И не придется тратить вечер на спасенного. Можно будет разлечься.

— Леди ужинает с вами, Винсент. Зайдите за мной в семь. А пока я занята. И будьте так добры — предупредите хозяина, что завтрак нужно принести в комнату.

Вежливо улыбнувшись, отдав три золотых монеты (дорогое удовольствие — хорошая одежда) я захлопнула дверь. Дура я. Ведь назло своему соседу по кровати это сделала. Ну, на кой мне этот парень, я же через пять дней уеду и не вспомню о нем. Дура, она и в другом мире дура. Хотя я еще не уверена, что у меня не шизофрения. Плюнув на моральные терзания, я начала распаковывать покупки. Плащ оказался невероятно красивым — глубокого зеленого цвета с рыжей вышивкой. Походная одежда тоже оказалась выше всяких похвал, как и перчатки и белье. А от платья вообще невозможно было взгляд оторвать. Из мягкой переливающейся голубой ткани с красивейшей серебряной вышивкой (наверняка дочь Криму помогла — она слывет лучшей вышивальщицей в городе). Да еще и туфли в тон. И сапожки мягкие, даже по виду надежные. Я аж мурлыкнула от удовольствия.

Вещи для моего нечаянного соседа тоже были красивы — черная шелковая рубашка с серебряной вышивкой взамен утраченной (лохмотья я не выкинула, а принесла портному, чтобы дать ему хоть какое-то представление о фигуре этого нахала). Еще две простых из плотной ткани (черная и серая) и две пары черных брюк, а так же черная кожаная куртка с серебряными заклепками и добротные сапоги, также черные. И даже плащ черный с серебряной застежкой. Вот какую заботу о нем я проявила. А он взял и все опошлил. Впрочем, он еще не знал, что половина пакетов для него — я их не распаковывала, удовольствовавшись простым заглядыванием внутрь и ощупыванием. Зато на себя сразу напялила один из походных костюмов, состоявший из плотных черных штанов, добротной рубашки красного цвета и черной жилетки, подчеркивающей тонкую талию. Волосы я заплела в две смешные косички, решив, что теперь можно ходить и без шапки — ориентировок на меня пока еще не было. По крайней мере на главном позорном столбе Биира. Если бы были, я бы прихватила на память. Что бы дома похвастаться.

Едва я закончила одеваться, как в дверь постучали и, получив разрешение, зашли два паренька с гружеными подносами. Споро расставив тарелки на столе, они забрали грязную посуду, оставшуюся от ужина, и удалились. Не обращая внимания на спасенного (даже имени не знаю нахала), я поела сама и покормила Инди, оставив половину блюд нетронутыми. Эх, щедрость моя не знает границ. А этот альфонс не ценит.

— Я прошу прощения человечка, если я тебя обидел.

Удивленно взглянув на подавшего голос невежу, я поняла, что все это время он сначала злился, потом успокаивался, потом обдумывал и созревал для извинения. Приятно видеть думающую особь мужского пола. Потому что по моему опыту это достаточно редкое зрелище, достойное занесения в красную книгу. Что поделаешь — вымирающий вид.

— И я прошу прощения. Возможно, мои слова были слишком резкими, и мне следовало выразить свои мысли в более мягкой форме.

Я слегка качнула головой, давая понять, что считаю конфликт временно исчерпанным. Переложив пакеты со стола на кровать, и подвинув ему поближе поднос с едой, я вышла из комнаты, буркнув, что скоро вернусь.

А вышла я для того, чтобы узнать, как скоро освободится хотя бы одна комната, а то совместное проживание с очнувшимся «братцем» не прельщает. Результаты оказались неутешительны, комната освободится только через четыре дня. Мысленно загадав, чтобы этот нахал пожелал покинуть меня пораньше, я вернулась в комнату. И застала его уже сытым и одетым. Купленная мною одежда ему очень шла. Красавец во всем черном, неудивительно, что он был удивлен моей реакцией. Таким девушки постоянно на шею вешаются. Но слишком уж он похож на графа. Этот почти два метра, а мой бывший «хозяин» сантиметров на десять по ниже, суровые черты лица, упрямый подбородок, хорошее телосложение. Вот только глаза у графа были карие, мутные, а у этого как два бездонных провала. Ангри я люто возненавидела, да и этот не вызывал теплых чувств.

Вспомнив о своем рабстве я скривилась, как от зубной боли. Не самое лучшее время.

— Как мне тебя называть, человечка? И что ты хочешь за мое спасение?

И голос красивый, глубокий. Хотя так и веет арктическими ледяными ветрами.

— Лина. А тебя как называть?

Нет, мне определенно нравится эта фраза. Когда здесь спрашивают как называть, то это значит, что можно назвать любой набор букв, а не настоящее имя. Но если произносишь «мое имя», то нужно назвать только настоящее имя. Правда эту формулировку используют только когда хотят подчеркнуть свое доверие и расположение. Именно поэтому я к ней и не стала прибегать. Не хай, я мужчинам вообще не доверяю.

— Мое имя Турвон Дей Далибор. Можешь звать меня по второму имени. Дэй. И ты не ответила, что ты хочешь за мое спасение.

Оба-на, за что мне такая честь? Что хочу? Хороший вопрос. Я хочу домой. Я хочу жить. Я хочу, чтобы то, что произошло в крепости графа, больше никогда не повторялось. И я хочу домой. Так, начинаю повторяться.

— Ничего из того, что я хочу, Дэй, ты мне дать не можешь. Разве что поможешь выбрать оружие и транспорт. Поможешь? Ну, вот и будем квиты.

Мне показалось, или у него не только брови сдвинулись, но и кулаки сжались. И что я не так сделала? Радовался бы, что так дешево отделался. А рожу-то скорчил такую, будто сейчас убьет. Да за что?

— Я не ослышался? Ты оценила мою жизнь в два пустяковых совета?

Ой…

Сейчас меня будут бить. И кажется даже ногами. Вот и спасай после этого всяких! Ненавижу мужчин! Более нелогичных созданий в природе не существует! А еще на женщин что-то катят, заявляя про женскую логику. Наша, по крайней мере, вообще упоминается.

Турвон Дей Далибор

Проснулся я в прекрасном расположении духа. Я жив. Здоров. Сыт. В тепле, да еще и подгреб под себя податливое женское тело, так и пышущее жаром. Прекрасно. Если бы надо мной еще не нависал этот Долг. Ну да скорей всего до него не дойдет. Еще ни одна кнертка мне не отказывала, а тут всего лишь человек.

Устроившись поудобней, я прижал покрепче девчонку и уткнулся носом в волосы. Неожиданно приятный для человека запах горных цветов. Хорошо. Человечка завозилась, но отпускать свою добычу я не хотел. Неожиданный удар по особо важному для меня органу заставил разжать руки. Девчонка мгновенно спрыгнула и уставилась на меня таким злобным взглядом, что я даже начал слегка опасаться за свою физическую целостность.

— Ор-р-ригинально. Спасти кого-то, а потом отбить ему всю мужскую гордость.

Злость накатывала на меня волнами, но разбивалась об ее взаимное чувство. Странно, она сейчас ведет себя как эмпат.

— А нечего руки распускать.

Ну все, она меня разозлила. Вывела из себя. Я начал говорить то, что не следовало. Ну и нарвался на ответ. Удивительный, в своем роде. Я, видите ли, не в ее вкусе. Блондины ей нравятся. Убил бы, если бы не Долг, задушил бы. Но сам виноват. Нарвался и получил честный ответ. Я же чувствую, что не слова неправды в ее прочувственной речи не было.

Я наблюдал, как человечка мило улыбается слуге, принесшему какие-то пакеты, и медленно успокаивался. Пока не заметил, что этот слуга — голубоглазый блондин. И он приглашает человечку на ужин. Мою человечку!!! Р-р-растерзаю! А эта женщина, она ведь мне назло это делает!

Так, после событий последних дней, я начал терять над собой контроль. Для темо моего народа это непозволительно.

Слуга уже ушел. Девчонка ковырялась в пакетах, доставая из них одежду и встречая каждую обновку радостной улыбкой. Стоит признать, вкус у нее есть. В этом голубом платье она смогла бы стать немного симпатичней и привлечь внимание. И даже не на одну ночь. Характер, правда, мерзкий, но на это можно не обращать внимание.

Пока же следует наладить отношения с человечкой и избавиться от Долга. Это должно успокоить расшалившиеся нервы.

— Я прошу прощения человечка, если я тебя обидел.

Удивленный взгляд заставил усомниться в правильности этого поступка. Неужели еще злится?

— И я прошу прощения. Возможно, мои слова были слишком резкими, и мне следовало выразить свои мысли в более мягкой форме.

Ага, то есть за общее мысленное содержание она извиняться не собирается. Обидно, но думаю, что переживу это.

Девчонка переложила часть пакетов на кровать, пододвинула мне поднос и вышла. Намек я понял — быстро освободил тарелки и заглянул в пакеты.

Одежда села как влитая. Неужели приводила портного сюда? Хотя скорей отнесла ему мою растерзанную рубашку. Но это ничего не меняет — одежда качественная, наверняка дорогая. Ну не для меня дорогая, а для девчонки. Слэт, человечка позаботилась обо всем, а я ей в благодарность устроил сцену, как юнец. Придется как-то загладить свою вину. Купить ей какую-нибудь цацку например. А ведь я даже имя ее не узнал. Этот недочет надо будет исправить, как только она вернется.

Я как раз изучал свое отражение в зеркале, когда она вернулась. Откровенно оценивающий взгляд сменился гримасой отвращения. Непо-о-онял? Что не так с моей внешностью? Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что внешне все безупречно, но тогда почему. Надо будет узнать.

— Как мне тебя называть, человечка? И что ты хочешь за мое спасение?

Наконец-то можно попробовать узнать у нее хоть что-то. Надеюсь, что эти вопросы не будут восприняты в штыки. Слегка передернув плечами, она неуверенно улыбнулась и посмотрела прямо мне в глаза. А ведь на это решаются далеко не все мои сородичи, не говоря уже о людях. Из всех моих знакомых на такое способны только отец и трое моих братьев. И эта девчонка. Кажется, с ней будет весело.

— Лина. А тебя как называть?

Лина. Не настоящее имя, а просто какая-то кличка. А второй вопрос вообще проигнорировала. Не доверяет. Неужели я ожидал чего-то другого? Невероятно. Но из-за Долга я должен назвать ей свое родовое имя.

— Мое имя Турвон Дей Далибор. Можешь звать меня по второму имени. Дей. И ты не ответила, что ты хочешь за мое спасение.

Взгляд девчонки стал задумчив. И на секунду мне показалось, что она вот-вот заплачет. Вот только сырости мне не хватало. Ненавижу женщин за это. Постоянно плачут, по поводу и без. Мерзость.

— Ничего из того, что я хочу, Дей, ты мне дать не можешь. Разве что поможешь выбрать оружие и транспорт. Поможешь? Ну, вот и будем квиты.

Она за кого меня принимает? За жалкого раба, жизнь которого не стоит даже денег, только двух советов, которых ей могут надавать целую гору на любом рынке и абсолютно бесплатно. Или она специально хочет меня унизить? Если так, то я вызову ее на поединок Справедливости и убью! Никто не смеет оскорблять темо.

— Я не ослышался? Ты оценила мою жизнь в два пустяковых совета?

— Ой…

Тихое восклицание девчонки привело меня частично в чувстве. И что же я вижу? Девчонка уже прижата к стене, а я нависаю над ней и беспрерывно скалю зубы, пытаясь сдержать рык. И что самое странное, в ее глазах нет того смертельного ужаса, к которому я привык. Скорей ожидание неизбежного, неприятие и легкая досада. И злость. Но какая-то странная и направленная не на меня.

— Если вдруг не рассчитаешь силу, то «радужное» зелье в сумке. Тебе ведь трупы не нужны?

Ледяное спокойствие в голосе. Неужели она мне начинает нравиться? Не знаю как на счет симпатии, но восхищение она уже у меня вызывает. Так спокойно смотреть в глаза смертельной опасности! Схвати ее за руку, я постарался сжать его так, чтобы она застонала от боли. От щек человечки отхлынула кровь, но не один мускул не дернулся, а в глазах кроме спокойного ожидания появилось отвращение. И ни слова, ни стона. Впервые я сам себя почувствовал ничтожеством. И это новое чувство злило.

Медленно, очень медленно, я разжал свою руку, увидев, как на нежной коже Лины проявляются синяки. Судя по всему, я перестарался, и действовать рукой в ближайшие дни она не сможет.

— Ты не боишься боли, человек?

Я еще не встречал людей с таким качеством.

— Почему не боюсь? Очень даже боюсь. Но не физической боли, а той, которую ты мне причинить не можешь… кнерт.

И снова ни слова лжи. Как может человеческая самка не бояться боли? Кажется, последний вопрос я задал в слух.

— Знаешь, человек такая тварь, что может ко всему привыкнуть. Правда, к хорошему быстрее, чем к плохому.

Я хмыкнул. Хорошо сказано. Главное, по сути верно. Когда-то давно люди пришли. Слабые, ничтожные, они выжили лишь потому, что быстро размножались и приспосабливались к новым, незнакомым условиям. Даже эльфов выжили из их лесов. Почти все эти ушастики надменные бежали за моря на свои острова, где их никто не может достать.

— Ты удивляешь меня Лика. Ты не боишься боли. Ты знаешь, что я кнерт, но и этот факт тебя не пугает. Ты подчинила индэрга, а их опасаются даже мои сородичи. И ты можешь потребовать с меня Клятву за спасение жизни и получить меня в рабство, притом, что я занимаю довольно высокое положение. Или даже можешь потребовать выкуп золотом. А вместо этого хочешь лишь два совета. У тебя с головой все в порядке?

Подозрительно изучив свою руку и огорченно вздохнув, она снова взглянула мне в глаза.

— Будь так добр, держи дистанцию — ты вторгаешься в мое личное пространство. Вытерпеть я это могу, но все же испытываю легкий дискомфорт, когда посторонние находятся так близко. Начнем с того, что еще три месяца назад слова «индэрг» и «кнерт» для меня ничего не значили. Да и всеобщего я не знала. Клятва мне твоя не нужна — я против рабства во всех его формах. А уж самый страшный кошмар, это твое постоянное присутствие рядом. Насчет денег — я тебя не ради денег спасала. А ради своей совести. Золото я и сама могу заработать. Мне для этого ни мужчины, ни тем более кверты не нужны. А если тебе советов жалко, так как только почувствуешь, что здоров — отправляйся своим путем.

Сколько пафоса и наивности. Нет, она правда ненормальная. Рассуждения пятилетней девчонки, заигравшейся в благородство. Неужели жизнь ее еще ничему не учила?

— Чтож человечка, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я, Турвон Дей Далибор, второй сын Суреша Амрита Далибора, в третий день Звездного месяца 39562 года от начала правления Императора признаю за собой Долг Жизни и приношу Клятву человеческой женщине, спасшей мою жизнь в первый день Звездного месяца того же года. Своей Клятвой обязуюсь беречь ее и защищать каждый свой вдох до тех пор, пока она не посчитает Долг возвращенным, а Боги не подтвердят ее слова. Пусть будет так!

Если бы она была парнем, для скрепления Клятвы хватило бы рукопожатия, но она девушка, поэтому я с каким-то мрачным удовольствием довольно жестко ее поцеловал. По всему телу пробежал разряд — Боги приняли мою Клятву. А вот девчонка снова съездила мне по нежно лелеемому месту. Да что у нее за рефлексы?!

 

Глава 4. Шопоголики

Ангелина

— Красавица, купи крем, и пятна с твоего личика исчезнут. От ухажеров отбою не будет!

Глянув на торговца так, что тот счел благом спрятаться за прилавок с головой, я раздраженно тряхнула головой. Нет, ну сколько можно неприятностей за один день? Во-первых, этот назойливый кнерт. Вот нафига ему надо было приносить Клятву? Как мне теперь от него избавиться? Как мне избавиться от этого настырного, наглого, невоспитанного хама, считающего что он неотразим? Да еще и этот поход на рынок. На кой черт мы с моим, теперь уже точно не отвяжусь, спутником поперлись через косметические ряды? Это уже третий торговец, предлагающий мне крем от веснушек. Ненавижу всех. Убью. Нет, точно убью кого-нибудь.

— Ой, девушка, вам просто жизненно необходим…

Зарычав, я схватила очередного настырного продавца за ворот и притянула к себе.

— Слушай ты, чмо подколодное, чувырла недоношенная, мне НЕ НУЖЕН крем от пятен на лице. Потому что это веснушки. И мне они НРАВЯТСЯ! А кому не нравится — могут не смотреть. Я не собираюсь подстраиваться под чьи-то каноны. Ты меня понял?!!

Я трясла его, и продавец обреченно кивал, даже не пытаясь вырваться. Вокруг собралась довольно приличная толпа, но никто не спешил вмешиваться. Даже стража. Потому что рядом со мной стоял Дей и улыбался какой-то странной улыбкой. Как бы описать это зрелище? Ну, представьте, что вы кусочек истекающего кровью парного мяса, и к вам направляется радостно оскалившаяся акула. Вот, примерно тоже ощущеньеце.

— Дей, что у тебя с зубами?

Отвлекшись на кнерта, я немного ослабила хватку. В результате противный торговец вырвался и убежал, мгновенно затерявшись в толпе. Проводив его вспотевшую спину задумчивым взглядом и констатировав в вдогонку, что он трусливый дебил и маменькин сынок, я вновь повернулась к Дею.

— А что тебе не нравится в моих зубах?

Он вновь улыбнулся, продемонстрировав вполне человеческий набор зубов. Так и хотелось схватить его за подбородок, заставить открыть рот и изучить подробно. Ведь и ежу понятно, что здесь что-то не чисто, но вот что?

— Да так, показалось что кариес. А оплачивать тебе еще и стоматолога…

А вот не надо меня злить. Я когда злюсь — сама себя боюсь. Особенно в последнее время, когда тормоза в рабстве перегорели.

С мрачным удовольствием понаблюдав как вытягивается лицо у Дея, я начала осматривать толпу. Местная стража топталась в трех шагах от нас и, кажется, не знала что делать.

— Госпожа…

Так, это явно ко мне. И кто же так неуверен в себе? Оказалось, что это кто-то вроде десятника.

— Госпожа, вы знаете, что рядом с вами стоит… демон?

Внимательно оглядевшись, я наградила подозрительным взглядом кнерта, снисходительно мне улыбнувшегося.

— Знаете, рядом со мной стоит не демон, а кнерт. А что-то не так? Может он преступник и его нужно посадить? Так я не против — можете арестовать его прямо сейчас. Очень обяжете.

Мда, не судьба так по легкому от него отделаться, копчиком чувствую. А копчик меня еще ни разу не обманывал. Самый точный детектор неприятностей на моей памяти.

— Нет, что вы госпожа. Мы просто хотели узнать кем он вам приходится.

— Да уж не родственником, слава Богам…

И почему этот кнерт не вмешается? Я ведь могу и что-то оскорбительное ляпнуть — будет потом обижаться. Так, стоп. С каких пор меня волнует, будет ли этот хам обижаться? Да у меня в сто раз больше причин на него дуться. И все-таки волнует. Вот ведь, гребаные учителя с их навязанными чувствами настоящего интеллигентного человека. И что теперь делать? Обижать его не хочется (вдруг еще руку за это сломает?), но и страже надо что-то ответить.

— Ну, если убрать пару неприятных моментов, то можно сказать, что этот кнерт мой друг. И, если хотите, то я за него ручаюсь.

Я вздохнула тяжело, а вот стража — с облегчением. Откозыряв на прощание они быстро удалились. Еще один (теперь уже завистливый — есть возможность слинять от этой угрозы спокойствию) вздох в их адрес, и я нашла в себе силы продолжить путь к оружейным рядам.

Толпа передо мной расступалась, как перед прокаженным. Это минус. Но торговцы больше не разу не пристали с кремами от веснушек. И это плюс. Но почему я сказала, что Дей мой друг? Не может у меня в этом мире быть друзей. Здесь все — враги, которых надо опасаться, а в случае направленной на меня агрессии — уничтожать. Так почему же я ляпнула эту очевидную глупость? Не считаю я его другом. Даже товарищем. Я ему вообще не доверяю. Да и о каком доверии может быть речь между человеком и кнертом, если мирный договор между Империей (домом Дея) и Содружеством Королевств подписан только год назад? И мне нет до этого дела — я иду домой.

Вскоре мы выбрались из косметических рядов и, наконец, попали в оружейные. Разительное отличие. Нет такой толпы, торговцы не тянут покупателей за руки, чтобы показать свой товар. И вообще, больше мужчин — женщин считанные единицы.

— Эй, дамочка, не желаете ли провести время с настоящими мужчинами?

Дорогу мне загородил высокий стройный парень с немытыми волосами и целым ореолом противного запаха пота и грязи.

— Нет спасибо, в другой раз. Дайте, пожалуйста, пройти, я спешу.

Пару раз моргнув, он повернулся к довольно большой компании таких же не мытых типов и закричал:

— Представляете, эта уродина мне отказывает…

Компания загоготала, да и парень тоже. Я уже совсем собралась его обойти, когда он схватил меня за руку. Левую. Ту самую, которую так тщательно калечил Дей. С трудом сдержав стон, я все-таки рухнула на колени — черные круги перед глазами мешали сосредоточиться.

Впрочем, мой мучитель скоро оказался лежащим передо мной и руку все-таки выпустил. Прижав ее к груди, я пережидала боль, когда кто-то поднял меня за шиворот.

— Ты в порядке, Лина?

Ну, кто еще кроме кнерта мог себе позволить такую наглость? Ради разнообразия, я не стала распускать ноги. А руки были заняты.

Компания перестала гоготать и, угрожающе нахмурившись в наш адрес, стала приближаться к живописно распластавшемуся товарищу. Приглядевшись, я поняла, что горе-любовнику Дей одним ударом сломал нос. Еще бы немного и убил бы.

От шайки отделился низкорослый бородатый уродец. Как я поняла — главарь.

— Кто тебе позволил бить моего человека, пришлый?

Дей опять улыбнулся, показав пасть акулы. Нет, ну что за фокус? Я тоже так хочу.

— А кто позволил твоему человеку трогать мою тээнерин?

Главарь посерел, я же не поняла значения явно чужеродного слова. И, судя по всему, я одна такая, необразованная. Обидно. Особенно если учесть, что сказано обо мне. В вдруг что-то плохое?

— Прошу прощения, господин. Кто же мог знать, что эта человеческая девушка — принявшая твою Клятву. Она ведь не носит медальон на виду. Мне жаль — мой человек совершил ошибку. Возможно, пятьдесят золотых уладят дело, и между нами не будет больше обид.

Ага, значит тээнерин переводится как «принявшая клятву». Понятно. А вот про медальон не понятно. Какой такой медальон я должна носить на виду? Придется устроить кнерту допрос. Попозже.

— Что скажешь, Лина-тээнерин? Тебе хватит пятидесяти золотых, чтобы забыть обиду?

Чего? Каких золотых? Так, будем импровизировать.

— Нет, не хватит. Сто золотых и лучшее обезболивающее.

Главарь скривился, но согласно кивнул, отправив подчиненного за деньгами. По-прежнему прижимая к телу левую руку, я перестала закусывать губу. Нет, она еще болела, но эта была привычная тупая боль, на которую я при желании даже могу не обращать внимания. Правда, не слишком долго. А уж какой у меня при этом невозмутимый вид. Сама себе завидую, потому что внутри корчусь. Но свою слабость нельзя показывать.

— Дай руку, я посмотрю.

Уже подготовив тираду о том, что скорей удавлюсь, чем доверю демону (нет, все-таки правильно люди прозвали кнертов) еще хоть одну конечность, я запнулась, поняв, что он не спрашивает, а констатирует факт. Дей даже договорить не успел, как в жестком захвате зафиксировал пострадавшую часть тела, закатал рукав и начал осторожно ощупывать. Губу я уже прокусила так, что кровь тонкой струйкой потекла по подбородку, но стонать себе позволила, напоминая себе в сотый раз, что только дураки показывают свои слабость и страх. Их потом используют как оружие против тебя же. Боишься боли — будет тебе океан боли, пока не подчинишься. Боишься за своих друзей — они будут страдать, пока ты не сдашься. И так всегда.

— Повреждены мышцы, небольшая трещина. Стоит наложить тугую повязку и некоторое время руку не беспокоить.

Тоже мне, клуб знатоков отвечает на вопрос о деле врачей, слово у капитана команды, Дея. Профессор, блин.

— Ты что рентгеном подрабатываешь?

Мой голос прямо-таки источал сладкий яд. Ну все, меня кто-то уже достал так, что на моей совести вот-вот появится еще один трупик.

— Нет, просто я знаю основы магического целительства. Настроившись на твою ауру, я узнал обо всех твоих болячках, коих великое множество. Старые переломы, почти зажившие повреждения внутренних органов как от тяжелых побоев, почти зажившие трещины в ребрах, физическое истощение и небольшая лихорадка. Это не считая руки. Тебе нужно к лекарю.

И опять таки меня не спросил. Взяв у главаря два тяжелых кошелька, он, почувствовав настрой на сопротивление, просто перекинул мою дергающуюся от возмущения тушку через плечо и бодренько зашагал. Сначала я попыталась лягнуться — без толку, мои ноги он держал крепко. Колотить одной лишь правой рукой по этой каменной спине оказалось тоже бесполезным. Сверлить взглядом поясницу непрошенного помощника — дохлый номер. Разочарованный вздох подавить не удалось, но разжалобить этим кнерта не получилось. Пришлось смириться. Грррр, ненавижу кнертов!!!

Турвон Дей Далибор

Я проталкивался через толпу женщин самого разного возраста, не жалуясь. Вообще-то, я выбрал путь через косметические ряды в глупой надежде, что покупка столь необходимых для любой леди предметов успокоит ее раздражение, вызванное моей Клятвой. Как же я ошибся. Эта истеричка начала еще больше психовать из-за того, что уже несколько торговцев предложили ей купить «крем для выведения пятнен на лице». И зачем так нервничать? Этот крем ей действительно необходим. Стала бы хоть чуть-чуть симпатичней. А аура уже не просто в красных всполохах — она вся как пожар. Значит, сейчас рванет. Главное сейчас ее не тронуть, а то жертвой стану я. Не то, чтобы я боялся какой-то человечки, но Клятва мне помешает причинить ей вред. Придется молча терпеть, если набросится.

Почувствовав пристальный взгляд в спину, я на несколько секунд отвлекся и вот результат — девчонка уже трясет торговца-неудачника за грудки.

— Слушай ты, чмо подколодное, чувырла недоношенная, мне НЕ НУЖЕН крем от пятен на лице. Потому что это веснушки. И мне они НРАВЯТСЯ! А кому не нравится — могут не смотреть. Я не собираюсь подстраиваться под чьи-то каноны. Ты меня понял?!!

Ей нравятся эти пятна? Чокнутая. Но лучше сейчас не встревать — сбросит раздражение, станет более управляемой и вменяемой. По крайней мере, в теории.

Вокруг нас собралась довольно внушительная толпа любопытных, возглавляемая решительно настроенными стражами. Неполная трансформация, продемонстрированная в оскале девяти десятков острозаточенных игл (вместо человеческих зубов), произвела ожидаемы эффект. Стражи послушно замерли на достаточном расстоянии от нас. Как хорошо встретить понятливых блюстителей закона и порядка, ради разнообразия.

Девчонка, отпустив свою жертву, уставилась. К красным всполохам добавились зеленые. Любопытство? Почему вместо страха она испытывает любопытство?

— Дей, что у тебя с зубами?

Ну и чего не понятного в неполной трансформации кнерта?

— А что тебе не нравится в моих зубах?

Зеленые цвет стал доминирующим в ее ауре. Ей любопытно, но и мне тоже. Слэт, и не расспросишь ведь — тут же начнет огрызаться. Чем я ей так не нравлюсь? Раньше ведь все самки мне сами на шею вешались!

— Да так, показалось что кариес. А оплачивать тебе еще и стоматолога…

Я чуть язык не прикусил. Кариес? У меня? Убил бы. Маленькая тварь, она издевается надо мной! Ей сказочно повезло, что я принес Клятву и не могу причинить вреда, а если бы не она — растерзал бы.

Мысленно продумываю череду изощренных пыток, которые можно было бы применить к моей тээнерин, я так увлекся, что пропустил весь диалог между девчонкой и стражем. Глупая, назвала меня другом. У кнертов нет друзей даже среди своих. Вся наша Империя построена на строгой иерархии. Кто-то подчиняется тебе, кому-то подчиняешься ты. Друзей нет, только подчиненные и начальники. Дружба возможна лишь между равными. Неужели, эта человечка считает себя равной мне? Стоит разъяснить ей некоторые правила, раз уж мы связаны на некоторое время. Но не сейчас. И кто опять ее так разозлил? Хотя нет, эта не алый цвет злости, скорей малиновый… Досада? Сама не рада, что назвала меня другом? Тэрс, эта девчонка не считает Меня равным себе. Ну, она за это заплатит…

— Эй, дамочка, не желаете ли провести время с настоящими мужчинами?

Это он про кого, про себя? Мерзкий, отвратительно воняющий, с гнилыми зубами и отчетливо видными похотливыми намерениями человек. Да еще и трус. Наверняка рядом сидит большая компания его дружков, иначе бы не решился пристать к девчонке.

— Нет спасибо, в другой раз. Дайте, пожалуйста, пройти, я спешу.

Человек пару раз недоуменно моргнул. Мне тоже захотелось протереть глаза и прочистить уши — эта нахальная девчонка, хамящая мне каждой фразой, ответила вежливо какому-то уроду, который остановил ее на улице. Значит, его она опасается, а меня нет? Я что, неопасен?

— Представляете, эта уродина мне отказывает…

Ну не такая уж и уродина. Не красавица конечно, но все равно. Да о чем я думаю? Вон и компания этого трусливого хмыря заерзала, готовая прийти на помощь своему дружку, если что.

Девчонка попыталась обойти препятствие (не среагировав на оскорбительную фразу!), но парень схватил ее за руку. Мгновенно побледнев и закусив губу, Лика рухнула на колени. Что он ей сделал?

Злость черной волной поднялась, заставив зубы принять вид острых кинжалов, а когти вытянутся. Ударил идиота я без замаха, сломав нос и повалив на землю. Девчонку он отпустил, но та подниматься не спешила. Да что с ней такое? Слэт, я же ей эту руку сам повредил! А сейчас она либо должна прибывать в спасительном обмороке, либо выть от нестерпимой боли.

Подняв девчонку за шкирку, я приготовился к новому удару в пах (и чего она постоянно лягается, как кобыла необъезженная?), но обошлась. Обвиснув смирным кульком, она прижимала к себе пострадавшую конечность.

— Ты в порядке, Лина?

Мне не ответили. Еще бы, девчонка задумчиво осматривала приближающуюся шайку, примериваясь… к чему? Неужели она уже убивала? А с виду такая невинная и беззащитная.

— Кто тебе позволил бить моего человека, пришлый?

Сказал это мужик, похожий на карлика из-за маленького роста.

— А кто позволил твоему человеку трогать мою тээнерин?

Легкая демонстрация зубов и главарь этой отары баранов сливается по окрасу со стеной ближайшего замызганного трактира. А вот задумчивый взгляд девчонки теперь достался мне. Да что такое, я что, уже боюсь ее? Нет, но опасаюсь. Неприятно, перед ней я почти беззащитен.

— Прошу прощения, господин. Кто же мог знать, что эта человеческая девушка — принявшая твою Клятву. Она ведь не носит медальон на виду. Мне жаль — мой человек совершил ошибку. Возможно, пятьдесят золотых уладят дело, и между нами не будет больше обид.

А я-то думал, что я забыл? Идиот. Медальон я должен был нацепить на девчонку сразу после принесения Клятвы. Но я же не виноват, что она меня в этот момент ударила по чувствительному месту. Мне было не до медальона. Вообще мысли были далеки от мирского. Придется исправить эту ошибку как можно скорей. Главное, чтобы она меня сейчас не выдала.

— Что скажешь, Лина-тээнерин? Тебе хватит пятидесяти золотых, чтобы забыть обиду?

Ну подыграй же мне!! Боги, вложите в ее полупустую голову хоть немного мозгов!

— Нет, не хватит. Сто золотых и лучшее обезболивающее.

Ого, вот это наглость. Хотя… Правильно, нельзя давать спуску этим людишкам. Они должны знать свое место.

А руку-то по-прежнему прижимает и старается не шевелить ею без необходимости. Надо бы посмотреть, может что серьезное.

— Дай руку, я посмотрю.

По ее глазам я понял, что скорей она мне даст вновь по многострадальной болевой точке, чем доверит свою хрупкую конечность. Ну, сама напросилась. Руку я зафиксировал в жестком захвате, мешающем шевелиться вообще. Прикрыв глаза, я сосредоточится на девчонке, пытаясь уловить течение ее жизненных потоков. Великие Боги, она еще жива? Застарелые шрамы, синяки, ссадины. Почти затянувшиеся повреждения внутренних органов, но настолько многочисленные, что невероятно, как такое хрупкое создание не только живо, но и активно двигается. А еще несколько треснувших ребер, истощение организма, как после долгой голодовки, легкое сотрясение мозга, повышенная температура и та самая левая рука. Повреждения мягких тканей и трещина в обеих костях. Да еще сейчас губу прокусила. Как она умудряется ничего кроме руки не чувствовать. У меня только один вариант, все это настолько давно, что она уже привыкла.

Сказать я решил только о руку. Меньше знает — крепче сплю. Я, конечно.

— Повреждены мышцы, небольшая трещина. Стоит наложить тугую повязку и некоторое время руку не беспокоить.

— Ты что рентгеном подрабатываешь?

Ух ты, какой у нее может быть мерзкий голос. Интересно, что такое этот «рентген»? И все же лучше ответить. Что-то мне подсказывает, что лучше ее немного отвлечь, пока снова не взорвалась.

— Нет, просто я знаю основы магического целительства. Настроившись на твою ауру, я узнал обо всех твоих болячках, коих великое множество. Старые переломы, почти зажившие повреждения внутренних органов как от тяжелых побоев, почти зажившие трещины в ребрах, физическое истощение и небольшая лихорадка. Это не считая руки. Тебе нужно к лекарю.

Да, к лекарю. И, хотелось бы найти такого, который вправит мозги этой…

Взяв у главаря кошельки с золотом, я подхватил брыкающуюся девчонку, перекинул ее через плечо и пошел к своему старому знакомому врачу. Услуги у него, конечно, дорогие. Но зато качественные. Мне девчонка сейчас нужна абсолютно здоровой, ведь из города вот-вот придется линять. С ней я уязвим. Да и о своей миссии совсем забыл, все внимание посвятив новой знакомой. Ходячая проблема.

 

Глава 5. Взаимопонимание

Ангелина

Утро было ужасным. Нет, не самым ужасным. Первое место посмертно было оставлено за тем утром, когда я оказалась в этом ужасном мире. Второе место теперь занимало именно это. Во-первых, за вчерашний день я вымоталась как собака. После лекаря, перевязавшего мою руку и напичкавшего какими-то отварами, я идти толком не могла, но сдаваться не собиралась. Возмущенно попыхтев, Дей взял меня под руку и почти тащил на себе. Выбор оружия занял час. Подобрав мне более-менее приличный меч и кинжал, он сказал, что потом как-нибудь раздобудем приличное. Особенно если я научусь владеть оружием, а не махать им как дубиной. Потом был выбор лошади. Это заняло еще три часа. В результате мы приобрели довольно смирную флегматичную кобылку мышиного цвета, потому что я целый час возмущенно шипела о том, что мне нужно быть незаметной это раз, и живой — два. И при этом честно предупредила, что ездить верхом не умею. После этого был часовой урок верховой езды, окончившийся таки моим падением. Слезая с этой скотины, я запуталась в стременах и рухнула лицом вниз, разбив губу и получив великолепную шишку. Да еще и ушибла уже пострадавшую руку. Дей ехидно ухмылялся, выпутывая мою ногу. Наверно поэтому я все-таки умудрилась заехать ему пяткой. По губам. Так что кровью мы капали вместе. Но ведь этому не надо было идти после этого на свидание! Ну ладно, косметику мне одолжила жена хозяина. И даже помогла сделать макияж, убрав следы падения под пудрой. А вот повязка сделала невозможным надеть мое новое платье. Ведь у него нет рукавов! Я чуть не расплакалась. Пришлось натянуть чистый костюм, компенсировав это простой, но красивой прической.

Дей на все мои приготовления лишь фыркал, жутко этим нервируя. Да знаю я, что не красавица и ничто мне уже не поможет, но зачем так явно это демонстрировать?

Само свидание я запомнила плохо, потому что из-за зелий жутко клонило в сон. Помню только, что после ужина мы шатались по каким-то улочкам и он постоянно лез ко мне целоваться, а потом и лапать. Получив в нос (не пожалела для этого своей правой руки), он обложил меня так, что уши благородной девицы должны были бы завернуться в трубочку, а сама она — грохнуться в обморок. С меня легкий налет цивилизованности смыло кровью гвардейцев, поэтому я лишь пожала плечами и использовала свой коронный удар. Думаю, после него несколько недель девичья честь оставалась в безопасности по причине временной импотенции этого маньяка, готового на все, чтобы затащить в постель новую девушку, не обращая при этом особого внимания на внешность.

В итоге в комнату я завалилась под утро, наплескавшись напоследок в чулане в лохани, изображавшей ванну. Дей дрыхнул, нагло развалившись на всю эту немаленькую кровать. И при этом у него было такое умиротворенное выражение лица, что не захотелось будить и заставлять двигаться. Вру… Мне, просто, было лень шевелиться. Поэтому я просто расстелила свой плащ на полу, прижалась к счастливому Инди и уснула. А утром этот изверг вылил на меня целое ведро ледяной воды. Гадство. А потом еще и сообщил, что мы должны срочно покинуть город, так как за ним охотятся. Не думайте, что я сдалась без боя. Я долго ругалась почти матом, что из-за того, что один даун (дальше было подробное описание его половых отношений с представителями разных рас, животных и прочего) принес Клятву и теперь не мог отойти от меня далеко, оставив на поживу стервятникам и прочим милым тварям. Потом я встала в позу и заявила, что некуда не поеду, так как у меня в городе дела. Честно, я думала он меня ударит. Обошлось. Он просто схватил меня, усадил уже на оседланную лошадь и сказал, что если я не поеду, то он пойдет на крайние меры.

И вот уже час мы ехали по какому-то тракту. Молча. Нет, он пытался заговорить со мной, но я отвечала жестами или молчала. А все потому, что меня мучило ПОХМЕЛЬЕ. Обычное такое похмелье, от которого мучает жажда, трещит башка и настроение в глубоком минусе.

— Не понимаю, чего ты на меня обижаешься? Я же о тебе, дура, забочусь!

Ну вот, наш демон не может выносить, когда на него не обращают внимания. Пусть привыкает. Вот приду в себя и сбегу от этого назойливого типа, из-за которого у меня не тело, а сплошные синяки. Правда, и до этого не так уж хорошо было, но зато теперь есть на кого свалить. На этого наглого, бессовестного хама. И вообще, надо дождаться пока приду в себя, выкроить удобный момент и слинять от него. Я-то клятв никаких не давала.

— Да отстань ты от меня, башка и так раскалывается.

Скорей бы она уже отвалилась. Когда же я сдохну, а?

— А нефиг было напиваться с этим блондинчиком. Стоило хоть того? Хорош он в постели? Не боишься, что могла подцепить от него болячку?

Смерив его тяжелым взглядом, я растеряла последние остатки сомнений. Линять пора. До добра этот попутчик меня не доведет. А мне домой пора. Загостилась.

— А ты что, завидуешь ему? Сам рожей не вышел, так хоть языком потрепать?

Ой, это было лишним. Сейчас меня убьет этот кнерт. Но нет, лишь челюсть уронил — в себя прийти никак не может. Вот так и рождаются комплексы — из-за неосторожных слов.

— Не бери в голову — у меня плохое настроение. Нормальное у тебя лицо. Может даже симпатичное. И с блондинчиком у меня ничего не было. Я с недавних пор не на столько доверяю мужчинам, чтобы пускать их в свою постель.

И чего я с ним так разоткровенничалась? Все похмелье виновато. Ну не могла же я ему поверить за такое короткое время? Он жестокий, беспринципный, наглый тип. Самый беспардонный из всех, кого я знаю.

— Тебя кто-то изнасиловал?

Его взгляд стал жестким. Интересно, почему? От воспоминаний мне показалось, что шрамы на спине от плети вновь разнылись. Забуду ли я когда-нибудь?

— Нет, но он несколько раз пытался. А когда не получалось, приказывал слугам меня пороть. Именно на нем я отрабатывала свой коронный удар под дых. На нем и его приближенных. Ты применяешь ко мне какую-то магию? Не делай так больше. Магия причиняет мне боль.

Его аристократичные брови взлетели вверх. Да я знаю, что это необычна реакция на чужую магию. Я ее ощущаю. Если что-то безобидное, типа морока, то это как прохладный бриз. Если лечебное, то как теплое ласковое прикосновение. Если боевое, то холод по позвоночнику. Ментальное же ощущается как раскаленный обруч, сдавливающий голову. И именно что-то ментальное на мне пробовал Дей. Наверняка вызывал доверие, иначе бы я ему столько не рассказала. А вот с Инди все произошло по-другому. Его воздействия я не почувствовала. Как будто он — это я, просто немного в другой форме и как бы отдельно от основной массы.

— Не знал. Любопытно. Ладно, потерпи еще, на привале попробую снять головную боль. Заодно и жажду свою утолишь.

До привала я, кажется, не дотерпела. Только мурлыкание Инди, сидевшего в пристегнутой к седлу корзинке, и успокаивало. Всю дорогу он налаживал между нами ментальную связь, а когда удалось, стал передавать какие-то сумбурные картинки и ощущения, из-за которых я вообще чувствовала себя ирреально, не отличая видения от реальности.

Вот так и получилось, что очнулась я уже на твердой земле (даже плащ не подстелил этот «дамский угодник»). На моем лбу лежала прохладная шероховатая ладонь.

— Лина, мне бы хотелось больше узнать о твоей прошлой жизни.

Я поморщилась. Ну, это же надо все так испоганить? Лежала, ощущала себя спящей красавицей, которую любят и о которой заботятся. И один беспардонный «демон» взял и разрушил мимолетную иллюзию. Гаденыш. За одно это его стоит кастрировать и заключить в тюрьму, как особо опасного преступника.

— Зачем тебе это, Дей? Я же тебя не спрашиваю о ТВОЕМ прошлом. Как сказал бы мой единственный настоящий друг — «дороги наших жизней сошлись, но это лишь на время — придет время, и на одном из перекрестков мы расстанемся». Спасибо, что избавил от головной боли.

Я, наконец, открыла глаза, скорчила еще одну гримасу кнерту и села, оглядывая окружающий пейзаж. Типичная лесная полянка — ничего особенного. Костер горит, лежаки готовы, лошади пасутся чуть в стороне. Но вот только рядом нет дороги. И солнце уже заходит? Странно, когда я общалась с Инди, еще не было и полудня. Мой вопросительно-угрожающий взгляд заставил демона раздраженно передернуть плечами.

— Когда мы добрались до привала, ты уже была без сознания. Я напоил тебя зельем, но после него нужно было поспать. А задерживаться мы не могли.

Наверно он ожидал от меня чего-то вроде истерики, но я же не дура, смею надеяться. Раз на той поляне было столько трупов, значит за ним идет охота. И раз он так шуганулся в городе, значит, так и надо было. Да и я хороша, расслабилась. Позволила себе забыть о том, что на меня саму должна идти охота. Пусть не явная, но не мог же граф забыть обо мне. Ведь если я доберусь до столицы — ему конец. Король охраняет гостей из других миров и очень строго наказывает своих вассалов. Это совпадение (то, что и на меня и на Дея идет охота), мне показалось до ужаса смешным.

— У тебя истерика? У людей слабая психика, мне об этом говорили.

У него было такое серьезное лицо, что у меня даже слезы выступили. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

— У меня психика нормальная. А вот у тебя Дей, целое полчище тараканов в голове. Твои поступки напоминают мне поведение блондинок в брачный сезон. Вот объясни мне, истеричке, зачем ты принес Клятву? Для тебя это обуза. И я сама для тебя обуза. Причем ты даже не знаешь масштабов той свиньи, что я собираюсь тебе подкинуть.

Его брови сошлись на переносице. Вот в таком состоянии, без льда в глазах и с общим задумчивым видом, Дей мне показался симпатичным. Не мой тип, но в целом не плохо.

— Я темо. Проще говоря — принц. Для меня честь моего имени и честь моей семьи на первом месте. Я попросил тебя о помощи. Ты спасла мне жизнь. Я должен отблагодарить. От романа со мной ты отказалась (так это было предложение романа — а я-то, дура, подумала, что кто-то меня в постель просто попытался затащить). Деньги, тебе не нужны. Я больше ничего не мог предложить, кроме Клятвы. Такой ответ тебя устроит?

Я хмыкнула. Подкравшийся Инди, передал ощущение, что наш новоявленный принц (не везет по полной — чем выше титул, тем больше сволочь в душе у его обладателя) не договаривает. Я почесала за ушком разведчика и сдержала ехидную улыбку.

— Я готова признать, что это основная причина. Но не единственная, не так ли?

Я хмыкнула. Дей поджал губы и передернул плечом.

— Конечно. У меня нет причин тебе доверять. Ты даже не сказала мне свое настоящее имя, открыв лишь какую-то кличку. Но не волнуйся, я свою Клятву сдержу. А теперь может, ответишь на мои вопросы?

Ух ты, какой тон. Будто профессиональный дознаватель. Аж, мурашки по коже.

— Я отвечу на один ваш вопрос, Ваше Высочество. Ведь и вы ответили всего на один. Так что выбирайте тщательней.

Он ненадолго отвернулся, оглядывая окрестности. Подозрительный типчик. Но почему мне уже не хочется от него бежать? Так, Лина, ты чего, думаешь, он сможет стать твоим другом? Да после Алекса не было ни одного достойного претендента на это высокое звание. И уж он точно не достоин доверия. Сейчас конечно бежать от него не стоит — догонит и по шее надает. Копчиком чувствую. А он меня еще не разу не обманывал.

— Не стоит обращаться ко мне так. Это может привести к неприятностям. У меня вопросов очень много, но раз я могу задать лишь один, то задам главный. И надеюсь на честный ответ. Какова цель твоего путешествия, Лина?

Вот зараза. Нет, я, конечно, могу дать пространный ответ, но дайте мне хоть одну настоящую причину. Я ее не вижу.

— Я еду в столицу, в Аурелтаун. Мне нужна аудиенция короля.

Вот. Не совсем правда. Хотя нет, правда, но не вся.

Турвон Дей Далибор

Денек выдался тяжелым. Да и пол ночи не спал — следил за девчонкой. Пару раз думал, что почти попался, но видать Лина так вымоталась за предыдущий день так, что вообще плохо соображала. Тем не менее меня порадовал тот факт, что блондинчик был отшит и весьма радикальным методом. Хорошо, что не меня одного она бьет по многострадальному месту. В комнату я попал быстрее это девицы лишь по счастливой случайности — девчонка решила помыться. Пока она плескалась я уютно развалился на кровати, ожидая что она придет и устроится рядом. Нет, физически она меня не привлекала, но это дело принципа. Ни одна девушка не смеет относиться ко мне так равнодушно! Но это стерва легла на пол! Да еще и тут же заснула! Гррр… Она все равно будет моей!

А потом мне же еще и пришлось ее будить. Честно, узнал о себе много нового. Нет, кобель неощипанный, извращенец зеленомордый (ну бледноват я после болезни и что?) и павлин бритый, это я еще понимаю, но что значат слова «даун», «байстрюк» и «кастрация»? Пришлось действовать силой.

В итоге мы едем уже почти час, а она не ответила ни на один мой вопрос, упорно отмалчиваясь. Были бы мы в Империи, уже бы сто раз ее избил за неподобающее поведение. А тут мало того, что Клятва на мне висит как камень на шее, так еще и ее защитник пушистый!

— Не понимаю, чего ты на меня обижаешься? Я же о тебе, дура, забочусь!

Если еще раз проигнорирует — убью.

— Да отстань ты от меня, башка и так раскалывается.

О, я сейчас я так отстану, сама не рада будет. Наемники уже видели нас вместе, а значит, могут попробовать захватить и ее, чтобы добраться до меня. Да сама виновата, что у нее башка болит. Алкоголь вступил действия с лекарствами и вызвал побочные эффекты. Можно и подшутить немного.

— А нефиг было напиваться с этим блондинчиком. Стоило хоть того? Хорош он в постели? Не боишься, что могла подцепить от него болячку?

Тяжелый взгляд непохмелившегося алкоголика не обещал мне ничего хорошего.

— А ты что, завидуешь ему? Сам рожей не вышел, так хоть языком потрепать?

Да чему тут завидовать? Деточка, на вас без жалости не взглянешь. Не красавица, без особых талантов, не отягощена принципами и забывающая о правилах поведения. Да и кто тут еще рожей не вышел? Да я…

— Не бери в голову — у меня плохое настроение. Нормальное у тебя лицо. Может даже симпатичное. И с блондинчиком у меня ничего не было. Я с недавних пор не на столько доверяю мужчинам, чтобы пускать их в свою постель.

Не извинения, но хоть что-то. Да и любопытная информация. Я уже заметил как неохотно она о себе рассказывает, а тут такое откровение. Может, у меня непроизвольно вырвалось заклинание Доверия? Из-за специфики специальности я его применяю на автомате, и не задумываясь. Надо вытянуть еще немного информации.

— Тебя кто-то изнасиловал?

Либо она мне сейчас снова врежет, либо расскажет. Небольшое усилие и в моем сознании заклятие Доверия легкой струйкой белесого дыма окутывает мою спутницу.

— Нет, но он несколько раз пытался. А когда не получалось, приказывал слугам меня пороть. Именно на нем я отрабатывала свой коронный удар под дых. На нем и его приближенных. Ты применяешь ко мне какую-то магию? Не делай так больше. Магия причиняет мне боль.

Ну, ничего себе. Мои воздействия не мог ощущать даже Учитель, на таком уровне я овладел ментальной магией, а девчонка учуяла моментально. И это притом, что сама она обладает лишь минимальным талантом. С таким даже в человеческую школу для магов не возьмут. Наверно действительно боль ей причиняет магия, опять за голову хватается. Это надо изучить. Лишь бы не сбежала, зараза. Опозорит ведь так, что Империю придется покинуть, отправившись в добровольное изгнание.

— Не знал. Любопытно. Ладно, потерпи еще, на привале попробую снять головную боль. Заодно и жажду свою утолишь.

И когда мне показалась, что эта зараза присмирела, оказалось, что она всего лишь упала в обморок! Срочно остановившись на привал, я принялся вливать в нее зелья, данные мне лекарем. Посадить ее на лошадь в таком состоянии не получилось. Пришлось не только сажать девицу перед собой, взяв ее кобылу в повод, но и перевешивать корзинку с ее питомцем, закатившем истерику. Впрочем, это был новый для меня опыт. Кнерткам я никогда не доверял настолько, чтобы допустить их присутствие в такой близости. Только постель была не в счет. Но там я все контролировал, а тут… Когда обморок перешел в глубокий сон, она просто прижалась ко мне и обняла, обозвав Алексом. Руки у меня были заняты поводьями, поэтому, теоретически, Лина имела шанс нанести мне смертельное ранение. Это будоражило. Ведь в прошлый раз, когда я доверился человеку, да еще и магу, то получил отравленный кинжал под ребро.

С дороги я решил убраться. Двигались мы медленно, а значит рисковали. Не известно еще, кого нанял тот, кто оплатил услуги Теней. На ночлег я решил остановиться за час до заката. Сгрузив девчонку, я за каких-то пол часа полностью обустроил лагерь, приготовив ужин и позаботившись о лошадях. А Лина даже за все это время не шелохнулась. Если бы не чувствовал, что она спит, а не притворяется — убил бы. В конце-концов, я темо или нет? Это она должна бегать вокруг меня, выполняя прихоти и капризы. Хотя, знаю ее всего ничего, а уже уверен, что попробуй я вести себя так, как меня учили при дворе, удары по уже опробованной болевой точке участятся. Да и следы от плетей говорят о непокорности. А в ее нынешнем состоянии я виноват сам. Лекарь, мой старый друг Саид, говорил, что ей лучше отлежаться, отоспаться. Ну, ничего, в ближайшее время она мне устроит, так как зелья, которые ей прописаны, обладают побочными действиями в виде повышенной агрессивности и раздражительности. Как объяснил Саид, это все равно, что ПМС и беременность в одном флаконе. Придется быть предельно корректным, чтобы не нарваться.

Сев рядом с ней, я осторожно положил ладонь Лике на лоб. Температура уже спала. Да и сама она уже проснулась, прислушиваясь к своим ощущениям. Сейчас или никогда.

— Лина, мне бы хотелось больше узнать о твоей прошлой жизни.

Безмятежность ее лица вновь перешла в гримасу недовольства. Взбесится?

— Зачем тебе это, Дей? Я же тебя не спрашиваю о ТВОЕМ прошлом. Как сказал бы мой единственный настоящий друг — «дороги наших жизней сошлись, но это лишь на время — придет время, и на одном из перекрестков мы расстанемся». Спасибо, что избавил от головной боли.

Обошлось. Даже спасибо сказала. Мелочь, а оказывается приятно. Однако, оглядевшись, она заставила меня насторожиться. Слэт, она меня совсем задергала — уже сам примериваюсь так, чтобы не подходить к ней на расстояние удара ее ножкой. Кстати, а ножки-то оказывается ничего. Или это меня от недостатка женского внимания начинает на этой девице клинить? Все же стоит прояснить ситуацию, пока она не приступила к активным действиям. Хотя скандал явно не избежать.

— Когда мы добрались до привала, ты уже была без сознания. Я напоил тебя зельем, но после него нужно было поспать. А задерживаться мы не могли.

К моему удивлению она не стала закатывать истерику и задавить идиотские вопросы. Или я знаю о женщинах не так много, как думал, или она не женщина. Не вариант, голой я ее уже видел. Это значит, что она… отличается? Бред. Ну, наверняка различия не так велики.

Неожиданно девчонка засмеялась. Я напрягся. Меня Саид конечно предупреждал об эмоциональной нестабильности, но…

— У тебя истерика? У людей слабая психика, мне об этом говорили.

Смех Лине удалось подавить с видимым трудом. А вот последовавшего за этим вопроса, я никак не ожидал.

— У меня психика нормальная. А вот у тебя Дей, целое полчище тараканов в олове. Твои поступки напоминают мне поведение блондинок в брачный сезон. Вот объясни мне, истеричке, зачем ты принес Клятву? Для тебя это обуза. И я сама для тебя обуза. Причем ты даже не знаешь масштабов той свиньи, что я собираюсь тебе подкинуть.

Интересно, что она имеет ввиду, говоря о свинье? Наверняка, это образное выражение, но что оно подразумевает? Что-то не очень хорошее, на меч свой готов спорить. Впрочем, подумаю об этом на досуге. Сейчас она не раскроет свои тайны — не доверяет. А сейчас надо ответить максимально честно. Если я конечно хочу разгадать эту головоломку.

— Я темо. Проще говоря — принц. Для меня честь моего имени и честь моей семьи на первом месте. Я попросил тебя о помощи. Ты спасла мне жизнь. Я должен отблагодарить. От романа со мной ты отказалась (так это было предложение романа — а я-то, дура, подумала, что кто-то меня в постель просто попытался затащить). Деньги, тебе не нужны. Я больше ничего не мог предложить, кроме Клятвы. Такой ответ тебя устроит?

Она лишь тонко улыбнулась, бросив взгляд мне за спину. Индии ткнулся ей в ладонь и заурчал от удовольствия. Я бы тоже хотел, чтобы меня так приласкали. Слэт, о чем я думаю? Бред какой-то.

— Я готова признать, что это основная причина. Но не единственная, не так ли?

Слэт, я забыл об индэрге. Как же он все усложняет!! Теперь ни соврать, ни промолчать.

— Конечно. У меня нет причин тебе доверять. Ты даже не сказала мне свое настоящее имя, открыв лишь какую-то кличку. Но не волнуйся, я свою Клятву сдержу. А теперь может, ответишь на мои вопросы?

Ее игривый тон меня немного взбесил и я непроизвольно сбился на свой обычный тон. Хватит, я же должен играть свою роль! Я должен быть с ней добр и ласков, по мере возможности. До тех пор пока на мне эта Клятва.

— Я отвечу на один ваш вопрос, Ваше Высочество. Ведь и вы ответили всего на один. Так что выбирайте тщательней.

Ну вот, теперь будет меня называть по титулу, подвергая опасности. Я оглядел окрестности, пытаясь учуять опасность и собраться с мыслями. Всего один вопрос. Слишком мало. Но пока мы играем по ее правилам. Что ж, пора уточнить необходимый ей маршрут. А то вдруг ей надо совсем в другую сторону — еще не поздно повернуть.

— Не стоит обращаться ко мне так. Это может привести к неприятностям. У меня вопросов очень много, но раз я могу задать лишь один, то задам главный. И надеюсь на честный ответ. Какова цель твоего путешествия, Лика?

Я ожидал от нее уклончивого ответа или даже откровенной лжи, но опять ошибся. Мои учителя убьют меня, когда узнают, насколько низким оказался мой уровень профессионализма — не могу предугадать действий одной девчонки.

— Я еду в столицу, в Аурелтаун. Мне нужна аудиенция короля.

Хорошо, что нам по пути. Мне тоже надо поведать короля Фредерика. И передать ему привет от моего папочки.

 

Глава 6. Турслет

Ангелина

— Не хочу показаться невежливой, но ты уверен, что мы идем правильно?

Если бы я действительно не хотела, то не стала бы задавать этот вопрос в тринадцатый раз. Но, с другой стороны, он мог бы хоть раз ответить, а не хмыкать и отплевываться. В конце-концов, он сам навязал мне свое общество. Не заботился бы так о своей чести, были бы оба свободны. И я бы была уже на пол пути в столицу. Ну, или на пол пути в могилу. Но точно не здесь! Не зная местности и не имея нормальной карты, я бы не сунулась на полузаросшие дороги.

— Отстань от меня, женщина. Я уверен.

Это он меня унизить так попытался? Слабак и ничтожество.

— Да, я женщина. И горжусь этим. Потому что мужчина, это ошибка природы, которую нам приходится терпеть, чтобы родить ребенка. Они абсолютно бесполезны в хозяйстве, и на них нельзя положиться.

Он остановился так резко, что его красногривое чудовище, которое я по привычке звала Готом, захрипело. Обернулся он достаточно резко, для того чтобы я захотела прикусить себе язык. Да что со мной творится в последнее время? Я же не язвительная стерва, чтобы огрызаться на каждое слово. Не узнаю себя. Делиться мыслями с кем бы то ни было? Нонсенс.

— Ты считаешь, что я бесполезен, и на меня нельзя положиться?

Ой, ну надо же как обиделся.

— Я этого не говорила. Я говорила про мужчин.

Кажется, получилось еще хуже.

— То есть ты даже не считаешь меня мужчиной?

Ну вот, опять он меня не понимает. Ну, причем здесь он? Я его не рассматриваю как мужчину или как женщину. Для меня он бесполое существо, временно путешествующее со мной.

— Мне плевать, мужчина ты или нет. Даже если ты гермофрадит. Просто я должна добраться до короля до того, как меня убьют. А ты этому активно мешаешь!

Каюсь, сорвалась. А кто бы выдержал? Трехдневное путешествие в компании демона, пытающегося то выпытать личную информацию, то отмалчивающегося. Достал он меня, хуже горькой редьки. Да еще и дождь. Нет, ливень я могу выдержать. И даже морось терплю, когда нет других раздражающих факторов.

— Я не мешаю, я просто хочу, чтобы ты осталась жива! И раз я решил, что для этой благой цели ты должна идти через лес в дождь, значит, ты пойдешь!

Он нависал надо мной еще одной грозовой тучей. Его оскаленные зубы превратились в острые кинжалы, кулаки сжались, а глаза полыхнули темным огнем. И знаете что, жизнь не пронеслась у меня перед глазами. Нет, она пролетела на сверхзвуковой скорости.

— Ну, братец, ты меня удивляешь. Чем эта человечка так ценна для тебя?

От этого бархатного голоса вздрогнула не только я, но и всегда готовый к нападению Дей. Развернувшись к неожиданно присоединившемуся к нам всаднику, он побледнел и затолкал меня к себе за спину.

— Тентемо, Целестин Малх Далибор, рад видеть вас в добром здравии. Но позвольте узнать, что вы здесь делаете?

Очаровательный блондин с черными как у Дея глазами и жутко породистым лицом холодно улыбнулся, рассматривая нас. И от этого взгляда мне хотелось не только плечами передернуть, но и вообще в землю закопаться. Ну и родственники у Дей. Раз он назвал моего спутника братцем, да и «Далибор» в имени присутствует в имени, значит точно родной брат. Но Дей говорил, что темо — принц, что же значит слово «тентемо»? Судя по надменной роже вновь прибывшего — типа наследного принца.

— Тебя ищу, Турви. Отец беспокоится — тебя долго не было. Но ты не ответил, чем ценна человечка? Может она твоя амата?

Он сказал это таким издевательским тоном, что я поняла — Дей душка и лапочка в этой семейке Адамс. А вот обращение «Турви» мне понравилось. Надо запомнить. И еще надо выяснить, что значит слово амата. Я так подозреваю, что ничего хорошего, раз Дей так дернулся, как от пощечины. Что-то оскорбительное для него?

— Прошу прощения, что влезаю, благородный принцы, но что значит «амата»?

Врешь, глазастый, не убьешь. Хорошая все-таки вещь, эта Клятва.

— Леди, с нашего языка это слово переводится как любимая.

Блондин, ответив на мой довольно несвоевременный вопрос, издевательски улыбнулся своему брату.

— Она не амата. Она моя тээнерин.

Что ж, теперь я знаю, кто учил моего спутника злым взглядом. Кажется блондины теперь не в моем вкусе. По-крайней мере, один точно.

— Позволит ли леди узнать, как ее зовут.

А нафига? Неужели мы сейчас просто не разойдемся в разные стороны? Ну не хочу я знакомится с таким опасным демоном. Мне и так неприятностей хватает.

— Для Вас, Сильвана.

О, это был один из моих псевдонимов, и далеко не самый любимый.

— Так вас называли родители? Или быть может ваш возлюбленный?

Почти прижавшись к Дею от страха перед блондином, я ощутила, как напряглись его плечи. Да что за непонятки с именами у них постоянно? Дей тоже так ненавязчиво заостряет внимание на имени.

— Нет, слава богам родители дали мне вполне нормальное имя. А это я использовала как псевдоним в одном клубе, где толпа похотливых мужиков пыталась узнать мое имя, чтобы потом узнать и адрес проживания.

Зря я это сказала. Но просто воспоминание очень уж болезненное. Ненавижу таких уродов, которые считают, что раз девушка исполняет на сцене фривольные танцы, то и поведение у нее облегченное. В корне не верное мнение. Я там выступала только потому, что практика была нужна, а возраст никого не интересовал.

А вот Дея я, кажется, рассмешила.

Через час после неудачной встречи мы добрались до лесной избушки, в которую меня и вел Дей. Это было тайное убежище для его соплеменников. Здесь мы и собирались прожить некоторое время, хоть ни меня ни моего спутника не прельщала перспектива провести несколько дней в компании заносчивого старшего брата, который, кстати, так и не сказал мне ни слова после выяснения имени.

Сидя рядом с камином на медвежьей шкуре, я заворожено смотрела в огонь и время от времени отпивала из бокала глинтвейн. Идиллия. Если бы еще тоска по дому не накатила.

Рядом сел Дей, проигнорировав общество своего брата. Что ж, лучший способ избавиться от хандры — попытаться чему-нибудь научиться или кого-нибудь довести до белого каления. А можно и два в одном.

— Дей, объясни почему для вас так важны имена?

Он тяжко вздохнул, но все же принялся отвечать. Правильно, не стоит со мной в такие моменты спорить. Хуже будет. Причем всем.

— У моего народа очень жесткая иерархия. И она проявляется во всем. В частности, в общении. Например, к членам семьи и к возлюбленным мы можем обращаться по домашнему прозвищу.

— Турви?

Он поперхнулся, а я состроила невинную мордашку.

— Да, но ты не можешь меня так называть. Это оскорбление, наказание за которое одно — смерть. Объясняю дальше. На своем примере, чтоб тебе было понятней. Мои друзья или люди, которым я более-менее доверяю, могут называть меня по одному из имен. Ты, как моя тээнерин, тоже называешь меня по одному из имен. Кнерты, с которыми я мало знаком, называют меня полным именем. Если кнерты обращаются ко мне официально, или это вообще люди, то перед полным именем они обязаны добавить «темо». Если же мне кажется, что тот, кому я должен назвать имя — опасен, то я могу назвать выдуманное имя. Таким образом, когда ты призналась моему братцу в том, что имя не настоящее, ты оставила за собой право на нападение. А как обстоят дела с именами у тебя на родине?

Я хмыкнула. Опять он ненавязчиво пытается вытянуть из меня информацию. Блин, если бы не была настороже, то и не заметила бы.

— Ты случайно не шпион? Можешь не отвечать. Ладно, информацию за информацию. В официальных случаях у нас все так же как и у вас по полному имени. И если статус высок, то и со статусом. И вымышленные имена у нас в ходу. Например, у танцовщиц, артистов, стриптизеров, писателей и прочих. А так же в Интернете не один уважающий себя человек не пользуется настоящим именем. И там считается верхом наглости пытаться узнать правду. Вот такой вот вечный маскарад.

Я замолчала, пытаясь справиться с комком в горле. Как же я соскучилась по дому, по родителям, по этой насыщенной жизни двадцать первого века. Убила бы того, кто виноват в моем перемещении, не будь он ребенком.

— Ты жила в Интернете?

Я рассмеялась. Знал бы Дей, как он близок к истине. Ведь многие мои земляки именно в нем и живут. Да и я проводила там достаточно времени, чтобы бесить этим предков.

— Нет, конечно. Но я там часто бывало. И вообще, Интернет это… как бы так объяснить, чтобы ты понял? Выражаясь вашим языком и опошляя действительность, это информационное субпространство. В нем люди общаются, даже если находят на разных концах обитаемого мира. И с задержкой в секунду послание доходит от человека к человеку. Но мы, кажется, отвлеклись. Имена. Родители дали мне довольно длинное по нашим меркам имя — Ангелина. Поэтому друзья обычно используют короткие варианты «Лина» или «Лин». Особо ушлые даже добрались до просто «Ин». Мне собственно все равно. А вот к возлюбленным у нас обращаются чаще всего, используя какие-либо нежные эпитеты или придумывая прозвища. Например, тот, кого могла бы назвать возлюбленным, Алекс звал меня Вестой, в честь римской богини.

Я легла на шкуру и уставилась в потолок. Продолжать эту милую беседу не хотелось. Во-первых, любые разговоры не на повышенных тонах у меня может привести к привязанности, а это плохо. Во-вторых, вспомнился Алекс. Мой лучший, мой единственный настоящий друг. Он был старше меня на 3 года, но это ничуть не мешало. Он понимал меня. А я боготворила его. Все девчонки в школе завидовали мне. А потом, летом 2005 года, он уехал в Лондон с родителями. Я провожала его в аэропорту, а он улыбнулся и велел дождаться обязательно. Восьмого июля мне сообщили о его гибели во время терактов в Лондоне. В тот раз я рыдала последний раз. Он не любил моих слез. Говорил, что как бы ни было больно, надо улыбаться. Целый год я носила только черное, объявив свой личный траур и училась снова улыбаться. Улыбаться назло всем. А друзей у меня больше не было с тех пор. Я все еще жду Алекса.

— И где сейчас ваш возлюбленный, леди?

На голос надменного принца-блондина, я даже не обернулась. Ну не нравится этот тип мне. Мурашки по коже бегут от одного взгляда. И бежать хочется без оглядки.

— Он так и не стал возлюбленным. Остался лучшим другом. Он погиб, Ваше Высочество. Три года назад.

Допив залпом остатки напитка, я ровным голосом пожелала принцам спокойной ночи и ушла в комнату, временно оставленную мне. Бросившись на кровать, я даже не попыталась заплакать — слезы кончились в тот день. Лишь Инди тихонько мурлыкал, пытаясь меня успокоить. Маленький пушистый проказник показывал мне смешные картинки, подсмотренные во время слежки за принцами.

Турвон Дей Далибор

До того как в моей жизни не появилась человечка с рыжими волосами серыми глазами, я думал, что тяжелей всего общаться с моими родственниками. Как же я ошибся! Невыносимая особа! Сначала она вела себя еще сносно, но когда пошел дождь… На каждое мое замечание она выдавала целую тираду. Да еще такую ехидную, что я из разряда стерв, перенес ее в разряд ведьм. Утешение, что этим я закаляю свой характер, работало не долго. И чего она прицепилась ко мне с этим вопросом? Я точно знаю куда иду! В Убежище я иду! И каждый кнерт знает, как дойти до него, потому что в каждом Убежище стоит маяк. И именно по нему я и иду, но если она еще раз спросит — удавлю. Достала уже, честное слово. Терпение, только терпение. Смирись, сам виноват. Ну вот, опять она с этим вопросом!

— Отстань от меня, женщина. Я уверен.

Еще немного и загрызу ее, плюнув на Клятву. А ведь по большей части вполне адекватный человек — сейчас-то ей чего неймется?

— Да, я женщина. И горжусь этим. Потому что мужчина, это ошибка природы, которую нам приходится терпеть, чтобы родить ребенка. Они абсолютно бесполезны в хозяйстве и на них нельзя положиться.

Вот почему? Почему я могу общаться со всеми нормально, даже с заносчивыми представителями знати кнертов, но не могу спустить на тормозах слова обычной человечки? И что за камень в мой огород? Я бы даже сказал кирпич…

— Ты считаешь, что я бесполезен и на меня нельзя положиться?

Ее нельзя убивать, ее нельзя убивать, ее нельзя убивать…

— Я этого не говорила. Я говорила про мужчин.

Кто сказал, что нельзя? Это жизненно необходимо! Последнее слово для смертницы.

— То есть ты даже не считаешь меня мужчиной?

— Мне плевать, мужчина ты или нет. Даже если ты гермофрадит. Просто я должна добраться до короля до того, как меня убьют. А ты этому активно мешаешь!

А ведь казалась такой адекватной? Опять у нее что-то замкнуло из-за зелий? Или еще и красные дни календаря начинаются? Да и вообще, с чего она взяла, что я ей мешаю? Да я ей жизнь спасаю, со следа погоню сбиваю! И, судя по всему, не за одним мной идет в охота!

— Я не мешаю, я просто хочу, чтобы ты осталась жива! И раз я решил, что для этой благой цели ты должна идти через лес в дождь, значит, ты пойдешь!

Ну вот, перегнул палку. Девчонка испугалась — вон уже с жизнью прощается. И что теперь делать? Извиниться? Честное слово, даже если бы она заплакала, стало бы легче. А она не плачет! Ну, за что мне это? Как с такими себя вести?

— Ну, братец, ты меня удивляешь. Чем эта человечка так ценна для тебя?

Брат? Что он здесь делает? Черт, престолонаследник не может покидать столицы без особого распоряжения Императора. И если все же уезжает, то сопровождает его не менее десятка лучших воинов Империи, Призрачных Клинков. Но он один. А значит, что-то случилось.

Все еще испуганную девчонку, я автоматически задвинул себе за спину. Она даже не пискнула ничего протестующего. Молодец, понимает когда лучше помолчать, а не влезать не в свое дело.

— Тентемо, Целестин Малх Далибор, рад видеть вас в добром здравии. Но позвольте узнать, что вы здесь делаете?

Ну же, скажи, что твоих сопровождающих перебили, когда ты ехал с посольством. Или что они уже в убежище, а ты опять решил пошалить и сбежал из под опеки. Ну же, пусть все обойдется…

— Тебя ищу, Турви. Отец беспокоится — тебя долго не было. Но ты не ответил, чем ценна человечка? Может она твоя амата?

Плохо дело. Но он прав, не стоит при Лине. Она и так много знает. А знание для нее опасно. И что за дурацкое предположение? Какая она мне возлюбленная?

— Прошу прощения, что влезаю, благородный принцы, но что значит «амата»?

Девчонка, куда ж ты лезешь, а? Ну и без тебя проблем хватает, дай ты нам самим разобраться. А братец-то заинтересовался моей девчонкой. Нет уж, ищи себе другую человечку. Эта — занята.

— Леди, с нашего языка это слово переводится как любимая.

Пора вмешаться, а то от нервов она начинает вести себя как заправская стерва. Ее страх вопреки всем законам душит в первую очередь инстинкт самосохранения, по-моему.

— Она не амата. Она моя тээнерин.

И не смотри так братец, сам знаю, что это идиотизм высшей пробы. Но нельзя было по-другому! Не было выхода.

— Позволит ли леди узнать, как ее зовут.

Ну-ка, ну-ка, посмотрим. Может ему она скажет свое настоящее имя? Хотя, кажется, девчонка боится и злится. А значит сейчас либо ехидничать начнет, либо…

— Для Вас, Сильвана.

Какой холодный тон. Не понравился ты ей, братец. А ведь она любит блондинов. Забавно.

— Так вас называли родители? Или быть может ваш возлюбленный?

Я напрягся. А может, я ошибся? Может…

— Нет, слава богам родители дали мне вполне нормальное имя. А это я использовала как псевдоним в одном клубе, где толпа похотливых мужиков пыталась узнать мое имя, чтобы потом узнать и адрес проживания.

Я честно попытался сдержать смех. Вон как уела тебя братец простая человечка. Я тоже думал, что все девушки от нас без ума. А ведь эта еще и знает, что мы принцы, но все равно относится к нам как к обычным смертным. И мне это начинает нравиться. Никто так не относился ко мне даже в детстве.

Камин обогревал гостиную небольшого домика с громким названием «Убежище». Поговорить с братцем хотелось зверски, но нужно подождать, пока Лина отправится спать. К тому же такое событие, она сама начала со мной разговор. Кажется, это впервые.

— Дей, объясни, почему для вас так важны имена?

Не самая лучшая тема. Но пусть уж, главное чтобы подозревать ни в чем не начала. А то вдруг задастся вопросом о том, что наследный принц (а то что он наследный — девчонка поняла сразу) делает в лесу в одиночестве.

Рассказав ей правила этикета в общении для кнертов, я получил, наконец, хоть немного информации о своей тээнерин, что к лучшему. Но вновь непонятные слова. Хотя имя. Я узнал ее настоящее имя. Ангелина. Интересно, что оно значит? И кто этот Алекс?

— И где сейчас ваш возлюбленный, леди?

Девчонка едва заметно вздрогнула. Не клеится у моего братца с этой человечкой. Она как эмпат, чувствует его недоверие и отвечает взаимностью. А может она и правда эмпат? Надо будет выяснить.

— Он так и не стал возлюбленным. Остался лучшим другом. Он погиб, Ваше Высочество. Три года назад.

Ее аура полыхнула болью. Все еще не смирилась. Да, если бы кто-то так переживал обо мне. И чего я так расклеился?

Легкий стук оповестил нас с братом о том, что девчонка ушла спать.

— Ну что, поговорим, брат? Что случилось в столице? Почему ты здесь и без сопровождения?

Вся надменность мигом с него слетела, вместе с усмешкой. Передо мной вновь оказался мой брат, которого я знаю с детства. Пожалуй, из всей семьи, с ним я ладил лучше всего, хотя некоторая холодность нам все же присуща, как расе. И все же, теперь передо мной сидел уставший, нервничающий и почти сломавшийся кнерт. Всего на пять лет старше меня. Что такое пять лет, для тех, у кого совершеннолетия наступает в 333 года?

— Вся наша семья уничтожена, брат. Отец, мачеха, братья, сестры, даже все наложницы. Остались только ты, я и наша дражайшая сестричка Адель, которая и устроила этот переворот. Теперь она Императрица, а ее любовник Никанор, купивший у иномирцев оружие для уничтожение нашей семьи, принц-консорт. Вот так вот. Мы с тобой объявлены предателями, подлежащими уничтожению.

Он рассказывал, почти не сбиваясь, но с пустым взглядом. Иномирское огнестрельное оружие, о пропаже которого нас предупредил два года назад король Фредерик, действовало безотказно. Единственное оружие, от которого кнерты не могли защититься. И наша дражайшая сестричка устроила эту бойню, потому что сама захотела править. Вся семья, самые верные Призрачные Клинки, приближенные — все уничтожены всего лишь десятью бойцами с оружием иномирян. Сам брат Цели сбежал только потому, что лучше знал все тайные ходы. Сопровождаемый лишь четверкой Призрачных, он выбрался из города, двое вывели его за границу Империи, но уже несколько дней он один. И только то, что он снял с тела отца Медальон Власти, позволяющий найти всех членов семьи по именным медальонам, помогло ему добраться меня. И не важно, что медальон теперь носит тээнерин, я же все равно рядом с ней.

— Турви, что будем делать? Престол мы должны вернуть, это даже не обсуждается, но нужен план. И нужна помощь. Может, спросим совета у твоей человечки, как противостоять этому оружию? Она ведь, кажется, иномирянка. Да?

Быстро, однако, братец разгадал Лину. Сам я понял это только через три дня после Клятвы. Сама она не поддавалась на расспросы, но манеры, необычные слова, незнание простейших основ местного жизненного уклада.

— Сама она этого не признавала, но я уверен, что она иномирянка. Вот только мне она не доверяет, и помогать вряд ли будет. А тебя вообще опасается. Знаю я о ней не так много, как хотелось бы. Мы направлялись к королю Фредерику, ей нужна была аудиенция. В купе с ее полным невежеством, это указывает на то, что она в нашем мире недавно. И, кажется, уже влипла в неприятности, потому что постоянно оглядывается, осторожничает, не доверяет. Да и шрамы на спине от плети, как будто беглая рабыня. Вляпалась, на всю Империю готов спорить. Значит, придется вызвать ее на откровенный разговор. Но до этого ты, братец, должен с ней подружиться. На твою надменность она ответит надменность, на ехидство ехидством, на домогательства — ударом между ног. И потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Цели слушал меня внимательно, но на ее характеристику самодовольно ухмыльнулся. Ну-ну, посмотри после которого удара он придет в себя. Мне хватило трех.

 

Глава 7. План захвата мира

Ну, или хотя бы его небольшой части. 1/5 части, нам больше не нужно.

Ангелина

Проснулась я оттого, что кто-то молотил в мою дверь. Развелось, блин, дятлов, поспать нормально. Инди рядом заворочался, мурлыкнул, и передал, что за дверью стоит мой незабвенный Дей. Достал. Вот выведет из леса — сбегу. Доберусь до общины иномирцев, или что у них там, узнаю способ и вернусь домой, где для моего пробуждения музыкальный центр проигрывает самые любимые мелодии.

Стук продолжался. Закутавшись в простыню от шеи до пят, я подошла и распахнула дверь настежь, из-за чего чуть не получила в лоб.

— Ну и чего ты ломишься как баран в новые ворота? Дей, тебе с утра заняться нечем? Или мы уже отъезжаем? Тогда через пятнадцать минут я буду готова.

Да, я была не в духе. Но интонация-то не ехидная. Вообще никакая интонация — я еще сплю. Даже глаза не открыла. Нефиг, будить меня на рассвете. Ненавижу ранний подъем.

— Мы пробудем в этом домике некоторое время, так что расслабься. А вообще я тебя пришел на завтрак пригласить.

Какой к черту завтрак? Для меня еще ночь. Хотя, если там что-то вкусненькое…

— И что на завтрак?

Хотя разве принцы умеют готовить? Нет, бутерброды, безусловно, но…

— Ну… чай и бутерброды…и каша…

Он серьезно считает, что меня этим можно соблазнить? Чтобы я ради кривых бутербродов и пригорелой каши (а по-другому Дей не умеет — доказано мною), проснулась в такую рань?

— Заманчиво, Дей, но все же я выбираю кровать.

Кровать — как много в этом слове того, что ублажает слух…

— Надо поговорить. Так что одевайся и спускайся.

Я даже приоткрыла один глаз. Он что, приказывает мне? Принц недобитый. Спасла на свою голову. И на кой я вообще зашла на ту полянку?

— Лина, это не приказ… Это… просьба.

Ого, как заикается. Наверно вспомнил, чего ему стоила прошлая просьба.

— Ладно. Подумай где раздобыть муку, яйца и молоко, а через пол часа спущусь.

Знать, как он раздобудет продукты, находясь в самой чаще непроходимого леса, я не желала. Его проблемы. Не добудет — будет питаться своими бутербродами и горелой кашей. Я, конечно, умею готовить, но сделать из г. на конфетку таланта не хватит.

Через каких-то сорок пять минут мы пили чай с блинами и вареньем. Не знаю, как они достали продукты, но все было наисвежайшим. Кособокие бутерброды были отложены, а каша выкинута. Оба принца уплетали за обе щеки, забыв на время о воспитании. И именно в этот момент я отметила их семейное сходство. Почти близнецы, только один загорелый брюнет, а другой — бледноватый блондин. Одинаковые прически, одинаковое телосложение. Правда Дей чуть пониже будет ростом… сантиметра на три. И походка у него скользящая. Как у хищника. А его старший брат вообще не идет — он выступает.

— Леди Сильвана, вы божественно готовите.

Мелочь, а приятно. Хорошо, что мама была принципиально в вопросе обучения меня домоводству.

— Благодарю Вас…

Я запнулась, забыв полное имя блондинчика. Плохо. И как же теперь быть?

— Прошу вас, зовите меня по имени. Целестин. Мне будет очень приятно видеть вас в кругу друзей.

Блондинчик улыбался, показывая все свои белоснежные зубы. Дей ухмылялся и демонстративно смотрел в окно. Друзей, значит. Ну-ну…

— Человек в кругу друзей наследного принца? А не будет ли мне это слишком дорого стоит? Мне кажется, что я недостойна этой чести.

Лицо у Целестина вытянулось. Ну, еще бы, человечке оказана такая милость, а она нос воротит, дура неблагодарная. Вот и выкручивайся теперь блондинчик…

Я злорадно ухмылялась, пока не наткнулась на серьезный взгляд Дея. Нет, он не упрекал, не осуждал, он просто смотрел так, что мне становилось неуютно.

— Лина, ты не доверяешь нам, и я не могу тебя в этом винить. Но все же сейчас только мы тебе можем помочь, а в ответ ты можешь помочь нам. Я не прошу невозможного, просто рискни довериться нам чуть больше.

Я нахмурилась. Довериться кнертам? Нет не так, довериться просто чужим. Довериться тем, у кого абсолютно другая логика, другие правила и законы. Даже моральные устои отличаются. Ну может Дею я бы еще могла довериться частично с большим количеством оговорок, но уж Целестину…

— Я вам не доверяю, но… Целестин, можете звать меня Ангелиной. Или Линой. Как вам будет удобней.

Блондинчик улыбнулся и с удвоенным энтузиазмом принялся поглощать блины. Даже Дей удивился его прожорливости.

— Цели, ты не лопнешь?

— Турви, так ведь вкусно же. К тому же я давно нормальной еды не пробовал. Сколько дней только бутерброды и каша. Горелая. Комочками. С песком.

Он снова задвигал челюстями, а брюнет уставился на меня.

— Лина, ты ничего нам рассказать не хочешь?

Что за нелепая привычка начинать издалека? На такие обтекамые вопросы можно дать не менее обтекаемые ответы.

— Ты хочешь услышать анекдот? Ну так бы сразу и сказал, а то темните тут…

— Нет, Лина, я хочу услышать правдивые ответы на мои вопросы…

Я прищурилась. Пусть я согласилась им частично доверится, но все же есть такие вопросы, на которые они не получат ответов.

— Ну, начинай свой допрос, начальник. Посмотрим, что я отвечу. Если правду не смогу сказать — так и быть, промолчу.

Братья переглянулись, и Целестин едва уловимо кивнул Дею, пожавшему в ответ плечами.

— Лина, ты иномирянка?

— Да.

Бессмысленно скрывать то, что и так бросается в глаза. Зато теперь есть законный повод донимать вопросами об устройстве мира, не боясь сойти за идиотку.

— Ты еще не получила охранную бумагу? Твое присутствие в нашем мире не зафиксировано?

— Не получила. Не зафиксировано.

Рискую. Ох, как рискую. Если они меня предадут — с того света достану. Призраком буду терроризировать.

— Когда ты пришла в этот мир, ты попала в рабство?

Я поморщилась. Отвечать не хотелось, но вопрос в целом безобиден, как мне кажется.

— Не совсем.

— Объяснишь?

— У меня был статус «любимой игрушки».

Воспоминания я попыталась подавить, но все радужное настроение, проснувшееся после завтрака, рассеялось без следа. Братья снова переглянулись, как будто обмениваясь мыслями. Дей замолчал, подбирая вопросы. Я видела, как мучат его два диаметрально противоположных желания — узнать все и не «спугнуть» меня.

— Ты сбежала от… этого…владельца?

— Да.

— Лина, на тебя идет охота?

— Думаю, что да. Но не явная.

— Кто это?

Я замолчала и скрестила руки на груди. Ну, уж нет, сказать имя — рискнуть слишком многим. А вдруг они за вознаграждение вернут меня «хозяину». Или угрожать этим будут.

— Назови хотя бы его титул.

— Нет. Это мое дело. Считаю, что на этом мой кредит доверия к вам истрачен.

Я поднялась из-за стола, собираясь удалиться в свою комнату, когда передо мной непреодолимым препятствием.

— Лина, присядь, пожалуйста, мы не договорили.

Я напряглась — нервы и так на пределе. И если будет давить, то полуторачасовая истерика им обеспечена. В конце-концов, я избалована не хуже принцесс, просто по жизни флегматичная.

— Мне больше сказать нечего.

— Зато нам с братом есть что сказать. Нам нужна твоя помощь. Хотя бы знаниями. Расскажи нам об оружие твоего мира и защите от него.

Сказалось нервное перенапряжение — я расхохоталась. Какое к черту оружие в этом средневековом мире. Может у них есть танки и истребители? Или система ПВО?

— Леди Лина, поймите нас правильно. Мы попали в затруднительное положение и нам нужна информация, чтобы составить план действий. Вы не воин, но даже крупицы информации…

Не знаю, что было в моем взгляде, но блондинчик заткнулся. Дей же держал меня за предплечья, чтобы увериться, что я не сбегу. Раздраженно поведя плечами, я отступила на шаг и снова села.

— Дей, сколько раз говорить — я ненавижу, когда до меня дотрагиваются.

Истерика подкрадывалась и я не знала, как это остановить. Мои пальцы нервно барабанили по крышке стола, а взгляд стал блуждающим. Двое решительно настроенных на получение информации демонов в замкнутом помещении — слишком для моей слабой психики.

— Зачем вам эта информация?

— Извини Лина, но тебя это не касается. Просто учти, что нам нужна эта информация. Расскажи нам об огнестрельном оружие все что знаешь.

Я попыталась взять себя в руки и уставилась в окно. Мне ясно дали понять, что им ну очень надо знать об этом оружие все, что возможно. А знала я не мало. После моего пятнадцатого дня рождения отцу стали приходить угрозы, начались проблемы, и он нанял мне двух телохранителей. Они присматривали за мной, обучали стрельбе, рассказывали теорию — вообщем делились знаниями. Хорошие ребята. Но знания мне так и не пригодились. Да, я из десяти раз попадала в десятку все десять, но что толку-то? Я могла разобрать и собрать калаш закрытыми глазами и научилась разбираться в взрывных устройствах на уровне середнячка, но это было лишь хобби.

— Так давим на девушку и еще что-то пищим про доверия. Извините господа, но вы показали, что вам могут доверять только полные дебилы. Ладно, выбора у меня, как я погляжу, особого нет. Опишите, как оно выглядит, ваше оружие. Марку вы вряд ли назовете.

Они вновь переглянулись, а на благородных рожах… пардон, лицах, читалось недоумение.

— Послушайте, я же не могу рассказывать вам про ВСЕ оружие. Мои земляки в совершенстве овладели наукой уничтожения себе подобных. Как выглядит оружие? Оно держится в двух руках или в одной? Стреляет одиночными патронами или очередями? Патроны вставляются в барабан, цилиндрическую херотень, или в обойму, плоский коробок? Ну?

Они снова переглянулись и синхронно передернули плечами. Заговорил блондинчик.

— Я видел мельком. Оружие помещается в одной руке. Один выстрел в две-три секунды, примерно. Оно без всяких цилиндрических… штучек… Плоское.

— Понятно. Пистолет. Размеры показать можете? Хотя лучше нарисовать.

Дей принес брату письменные принадлежности и Целестин минут десять что-то усердно карябал на бумаге. Я смотрела в пол, не желая встречаться взглядом с Деем — мола ли что он еще придумает. И ведь добьется, зараза такая.

— Я закончил.

Каракули я изучала так тщательно, что оба брата взмокли.

— Мда, художник от слова худо. Ну да ладно — характерные детали указывают на то, что это довольно хорошая модель АПС. Расшифровывается как автоматический пистолет Сечкина. Емкость магазина 20 патронов. Калибр 9 мм, длинна 225 мм. при этом длина ствола 140 мм. Вес без патронов килограмм и еще 220 грамм. Темп стрельбы в идеальном состоянии 600 в/мин. Лично мне он не нравится, хотя и считается одной из лучших моделей штурмового оружия.

— Ты так рассуждаешь, будто использовала его.

Голос Дей отражал не только его недоверие, но и изумление.

— Приходилось. В тире. Но вообще, я предпочитаю Глок 17. Он весит меньше, да и для моей ладони удобней, хотя в остальном не так надежен. Я же девушка, в конце концов. И патроны… Но это вопрос личного предпочтения.

Они притихли, но взглянуть ни на одного из братьев, я не решалась.

— А защита от этого оружия есть?

— Бронежилеты. Прикрывают только грудь. Думаю здесь используются патроны 9 мм — другие тяжелей достать. Содержат стальной сердечник. Необходимый класс защиты — первый. Масса от 1,5 килограмм и до… фиг знает сколько, потому что к этим бронежилетам можно подкладывать доп слои. Это утяжеляет, но и увеличивает класс защиты. А изготавливают их из особой ткани — кевлар называется. Ткань кладется в 25–30 слоев. Между слоями вставлены пластины из титановых сплавов и амортизирующие прокладки-демпферы. Выстрел бронежилеты выдерживают, а вот синяки остаются. Вообщем, в ваших кустарных условиях не воспроизвести эту защиту. Про бронешлемы я вообще молчу… Еще вопросы?

Турвон Дей Далибор

Развести девчонку на откровенный разговор мы решили с утра. Я для этого даже решил приготовить завтрак. Понадеялся, что перекусив она будет в хорошем расположении и давить не придется. Вот только я забыл о том, насколько плохо я готовлю. Да и братец таким талантом не обладает. То, что у нас получилось, побрезговали бы есть даже нищие. Нет, Лина конечно не прихотливая, она никогда не сорит и съедает свою порцию, но как она при этом смотрит… Этак задумчиво, ну как некромант на потенциальную жертву. Даже у меня мурашки по коже.

— Турви, ты уверен, что после этой еды она подобреет?

Серое месиво, носящее гордое прозвание каши, хлюпнуло, испустив не самый приятный аромат. Отрава в чистом виде.

— Наоборот. Я только сейчас вспомнил, что после моей стряпни она наиболее агрессивная.

Мы хмуро уставились на овсяеку, напоминавшую строительный раствор, и я малодушно оставил это на братца, сказав, что пойду будить девчонку.

Стучался я долго. Очень долго. И когда уже совсем собрался войти и растолкать человечку — дверь открылась. Хозяйка комнаты даже не среагировала на тот факт, что я ей чуть глаз не выбил. И когда я присмотрелся — понял, что глаза у нее просто-напросто закрыты.

— Ну и чего ты ломишься как баран в новые ворота? Дей, тебе с утра заняться нечем? Или мы уже отъезжаем? Тогда через пятнадцать минут я буду готова.

Как она умудряется говорить таким сонным голосом, что меня самого зевать тянет?

— Мы пробудем в этом домике некоторое время, так что расслабься. А вообще я тебя пришел на завтрак пригласить.

Может, случится чудо и Цели что-нибудь придумает? Что-нибудь съедобное.

— И что на завтрак?

И зачем она это спросила? Может сказать, что сюрприз? Так она сюрпризы ненавидит — уже предупреждала.

— Ну… чай и бутерброды…и каша…

Все равно учует. Еще бы, запах горелого выветриваться почему-то не пожелал.

— Заманчиво, Дей, но все же я выбираю кровать.

Не знал бы, что эта девица не воспринимает как мужчину — подумал бы, что заигрывает. А ведь, обидно, что не воспринимает в таком качестве. Интересно с чего вдруг у меня такие мысли? Бесит, то, что из-за нее в моей упорядоченной жизни наступил хаос.

— Надо поговорить. Так что одевайся и спускайся.

Опять я из роли свойского парня выхожу, сбиваясь на приказной тон. Во, даже глаз приоткрыла — явный подвиг. А во взгляде удивление смешано с раздражением. Сейчас будет либо удар между ног опять, либо стервозность на пол дня. Даже не знаю, что хуже.

— Лина, это не приказ… Это… просьба.

— Ладно. Подумай где раздобыть муку, яйца и молоко, а через пол часа спущусь.

Дверь захлопнулась у меня перед носом. Нет, продукты не проблема. Уж что-что а всевозможные запасы в Убежище есть, под заклятьем Вечности. Они не портятся, так что вполне можно достать оттуда. Может что-нить вкусненькое сготовит. При желании Лина может.

Лина — чудо! А как она готовит! Это ж надо, такое странное блюдо — блины. Минимум ингредиентов, а такая вкуснотень. Мы с братом чуть в собственной слюне не захлебнулись, когда она начала готовить. После бутербродов, горелой каши и недожаренного мяса этот запах сводил с ума. А уж на вкус. Я съел штук пятнадцать. Хотелось еще, но живот угрожающе бурчал, предупреждая о возможных последствиях. И как в братца только влезает. Я незаметно пнул его под столом, с тоской глядя на пустеющее блюдо.

— Леди Сильвана, вы божественно готовите.

О, очнулся, решил поблагодарить девушку.

— Благодарю Вас…

Надо же, покраснела. Даже пятна стали почти незаметны. Это из-за того, что приятно, или просто стесняется того, что имя братца моего забыла?

— Прошу вас, зовите меня по имени. Целестин. Мне будет очень приятно видеть вас в кругу друзей.

А ведь он сейчас искренен. Надо же, пара десятков блинов и наследный принц Империи, славившийся своими надменностью и холодным отношением к девушкам, принимает в круг своих друзей человечку.

— Человек в кругу друзей наследного принца? А не будет ли мне это слишком дорого стоит? Мне кажется, что я недостойна этой чести.

Цели аж жевать перестал. А я предупреждал, что девчонка не так проста, как кажется на первый взгляд. Да и на второй тоже. Профессионально прикидывается дурочкой… или как она говорит «прикидывается веником». И чего она так от моего взгляда ежится? Знает ведь, что вреда не причиню. А вот брата выручать надо.

— Лина, ты не доверяешь нам, и я не могу тебя в этом винить. Но все же сейчас только мы тебе можем помочь, а в ответ ты можешь помочь нам. Я не прошу невозможного, просто рискни довериться нам чуть больше.

А не прошу ли я у нее слишком многого? Я же не знаю, что ей пришлось пережить, что она каждую ночь по три раза просыпается от кошмаров, хотя и виду не подает.

— Я вам не доверяю, но… Целестин, можете звать меня Ангелиной. Или Линой. Как вам будет удобней.

Так-то лучше. Цели вновь принялся за блины. Не, ну сколько можно лопать? А если девчонка откажется обед готовить, то бутерброды? Надо убрать блюдо, пока там хоть что-то есть.

— Цели, ты не лопнешь?

— Турви, так ведь вкусно же. К тому же я давно нормальной еды не пробовал. Сколько дней только бутерброды и каша. Горелая. Комочками. С песком.

Ну да… думаю братец готовит еще хуже чем я. Ладно, пора приступать к дознанию. Чувствую, после этого мне вновь придется завоевывать те крохи доверия, которыми меня пока одарила эта девчонка. Ну почему с ней так трудно? Хуже характер был только у моего папочки — вот уж сволочь прирожденная.

— Лина, ты ничего нам рассказать не хочешь?

Разговор окончился не очень хорошо. Да, мы получили почти всю необходимую нам информацию (кроме имени того урода, который ее сделал рабыней — нечего, еще узнаю и обязательно этого выродка найду), но при этом окончательно рассорились с девчонкой. Ну, с Цели она еще и не успела поладить, а на меня даже смотреть не захотела. Переборщил я. Но нельзя же по-другому, неужели она не понимает?

— Успокойся Турви. У нас есть информация, разве это не главное?

Когда-то именно информация была для меня главным. Но почему теперь мнение девчонки обо мне важней?

— Брат, почему она не понимает, что мне важна эта информация?

Цели горько усмехнулся.

— Понимает. Умом понимает. Но не принимает. Она же девушка. Хотя ты же в них разбираешься еще меньше, чем в готовке. После того, как человеческая магичка засадила тебе кинжал…

Я поморщился. Человеческий маг. Красавица. По поведению — кнерт. Такая же надменная и холодная. Это был феерический роман, закончившийся отравленным кинжалом. Я чудом выжил. Чтобы найти эту дрянь и убить. Но Эстель как сквозь землю провалилась — ни единого следа. А ведь я все ресурсы использовал, чтобы найти эту змеюку.

— Турви, дай девчонке время. В чужом мире, без друзей, без родных, зато с двумя чокнутыми демонами и погоней на хвосте. Она сама себе не верит, а уж нам-то, недоговаривающим тварям со странной логикой… Кстати, ты не хотел бы научить ее хоть немного защищаться? Стрелять то она может и умеет из того оружия, но сейчас меч актуальней.

Я кивнул. Конечно, надо ее научить хоть немного владеть мечом. Она не воин по духу, но хоть пять минут должна продержаться против нескольких наемников. Чтобы я успел подскочить. Решено, заставлю ее учиться после обеда.

Кивнув своим мыслям, я достал бокалы и налил себе и брату немного вина.

— Ну что, Император Цели, обсудим, как использовать информацию Лины для получения престола Империи в наши загребущие лапки?

Цели рассмеялся. Чисто и искренне. А ведь в Императорском дворце я его смеха никогда не слышал.

— Ты выражаешься как она. Дурной пример заразителен. За что пьем?

— За то, чтобы все у нас получилось, братец.

 

Глава 8. Новобранец

Ангелина.

Тот момент, когда я согласилась на обучение у Дея, я прокляла не единожды. И даже не дважды. В первый день, когда мы вышли на полянку перед Убежищем, силы закончились через двадцать минут. Гордость и сознание покинули меня одновременно еще через 7 минут. На второй день, я продержалась на три минуты больше. На пятый день, я узнала от Целестина о том, что Дей по деревьям лазать не умеет и если залезть повыше, то вполне можно перевести дух. А заодно и узнать о себе много нового. В выражениях Дей не стеснялся. И с радостью узнавал от меня новые.

Наши отношения стали налаживаться. Махать мечом (именно махать, а не фехтовать), я постепенно училась, хотя мне в два голоса и твердили, что я бездарность. А Целестин даже начал обучать меня языку кнертов. И оба были предельно вежливы и корректны со мной, не позволяя себе настаивать и давить. Вообщем, мир, дружба, жвачка. За это я платила отменным питанием (постоянно удивляясь куда в них влезает столько) и мирным игнорирование расспросов о моей личной жизни. Про оружие я им рассказывала все, что могла. И про гранаты, и про пулеметы, и про снайперские винтовки. Я не знала всего, но общие сведения у меня были. По вечерам я отсиживалась в комнате, читая прихваченные еще у графа книги или укрепляя связь с Инди, а парни шушукались внизу. Лезть в их дела совсем не хотелось — лишние неприятности на мою зад… голову. Но все же меня втянули. Ребятам наверно трудно далось это решение, но на десятый день пребывания в лесу (когда я начала осторожно спрашивать, когда мы двинемся дальше), они после обеда усадили меня в самое мягкое кресло и рассказали о перевороте в Империи. И о своем намерении устроить еще один. На вопрос, при чем здесь я, они помялись и выдали мне, что если иномиряне примут меня в свой круг, то возможно поделятся огнестрельным оружием и брониками, а я их и их ближайших соратников (общее количество смертников — три десятка) стрелять.

Я нахмурилась. Вот ведь, гады. Хотят нагло меня использовать в своих махинации. И пусть у них благородные цели, но я ведь не инструмент. Да и к гибели семьи оба отнеслись более чем равнодушно. Нет, я конечно поняла, что никто в этой семейке особо не ладил, но ведь все же родня. Не нравится мне это…

— Лина…

Дей протянул руку, намереваясь дотронуться до меня, но замер, вспомнив, что прикосновения я с трудом переношу даже на тренировке.

— По рукам, Дей.

Даже я от себя такого не ожидала. Не дав себе труда подумать, я вложила свою ладонь в его, скрепляя свое решение рукопожатием. Дей и Целестин вообще от шока не могли ничего сказать. Я же держала брюнета за руку и улыбалась. На зло всему и всем.

— Я помогу вам, кнерты. Но и вы мне поможете. Я хочу вернуться домой. Если этим иномирянам я понравлюсь, я обеспечу лучшим оружием и научу, как пользоваться, может даже расскажу тактику перестрелок и некоторые хитрости видения боя в помещениях типа «Лабиринт». А вы обеспечиваете мою безопасность и нормальные условие жизни до моего торжественного отбытия. Да?

— Да.

Целестин положил свою руку на наши, что мне напомнило кадр из фильма про мушкетеров. Но ведь мы не друзья. Хотя, чем черт не шутит, может что-то и получится. Алексу бы они понравились.

— Ну что, демоны, один за всех и все за одного. А теперь ответьте мне на вопрос, когда мы покинем это Убежище? Мне здесь скучно.

Братья разулыбались (точнее один разулыбался, а второй разухмылялся) и ответили, что мы отправляемся на рассвете, а до этого надо собрать вещи и собрать еды в дорогу. Этим я и занялась, заставив парней помогать. Всю ночь мы не спали. Их я заставила нести все, что хотя бы теоретически может нам понадобиться, а сама творила на кухне, понимая, что их кашу я есть больше не смогу — разбаловалась. К рассвету я наготовила столько, что можно было бы накормить целую армию, и тщательно упаковала все это в свою сумку. А вот парни в гостиной стояли и удрученно рассматривали кучу, сваленную в центре. Чего там только не было — и книги, и оружие, и амулеты, и одеяла, и одежда, и вообще, куча всякого барахла. Даже мой индэрг внес посильную помощь, притащив все свои «игрушки», как то: стальная арматура для заточки когтей, изгрызенные ботинки и пять дохлых крыс.

— Мальчики, вы уверены, что это все вам необходимо?

Неуверенные кивки утвердили меня в подозрении, что Дей разгадал секрет моей сумки.

— И кто все это повезет?

— Ну, Лина, ну у тебя же сумка….

Я вздохнула. Все ясно с этими хмырями. Все на бедные хрупкие мои плечики.

— Вы хоть разбейте на две партии. Крупногабаритное не влезет в сумку. А остальное я упакую.

Мы пробирались через лес, ведя в поводу наших верных скакунов. Точнее двух монстров и одну клячу. Кляча моя, если никто не понял.

— Леди Лина, я заметил, что вы не адекватно реагируете на замечания о вашем лице…

Я тяжело вздохнула. Если бы спросил Дей, я бы не стесняясь послала. Но Целестин такой милый, обходительный. Да еще так, зараза, глазками научился хлопать. И как ему отказать? Ну прям херувимчик. Разительное отличие от того образа, в котором он был во время нашей первой встречи.

— Целестин, может на «ты»?

— Давай. Давно хотел предложить, а то выкаем как на балу.

Я еще раз вздохнула. Целестин за последние дни сильно изменил свое поведение и начал нравиться. Так и влюбиться не долго.

— Эти пятна, которые вас так интересуют, называются веснушками. В детстве они меня бесили, так как служили причиной насмешек, но Алекс, мой друг, сказал, что это мое достояние. Он говорил, что меня любит солнышко, и как свою любимицу одаривает поцелуями — веснушками.

Я подняла голову, ловя прорвавшийся сквозь листву лучик солнца. Легкое тепло скользнуло по моему лицу, заставив улыбнуться. Я обожаю солнце.

— Что значит твое имя, Лина?

Вот ведь настырный какой. Ну, прям мужчина-мечта. Интересно, почему у такого хорошего кнерта есть такой недостаток, как брат Дей, который издевается надо мной на каждой тренировке. И еще говорит, что это для моего блага.

— Ангелина, она же Анжелика, все равно, что Ангел.

— А что значит Ангел?

Я задумалась, пытаясь подобрать слова. Неужели в этом мире нет христианства? Вот подфортило-то.

— Понимаешь, Целестин, в моем мире распространена религия, основанная на постоянной борьбе сил зла и сил добра за человеческую душу…

Да, с религией я не поладила и объясняю как настоящий дилетант.

— И силы добра там представлены как всякими святыми и прочими, так и Ангелами, слугами Бога. Они обычно представляются людьми как нечто светлое, доброе, нежное, справедливое…. С белыми крылышками и нимбом над головой. Все родители считают детей ангелами, пока те не подрастают до пакостнического возраста, то бишь лнт до 12–13…

Я хмыкнула. Родители часто рассказывали о том, сколько головной боли я доставляла. Маленькая обезьянка, научившаяся лазать по деревьям раньше, чем ходить. Ни одна няня не могла за мной уследить. Но зато, перебесившись в детстве, я вполне спокойно провела юность, без особого экстрима.

— Тебе идет это имя. Родители правильно его выбрали. А что значит Сильвана?

— Ну, насколько я помню, это дословно переводится с какого-то языка как «лесная».

Братья переглянулись, потом выразительно осмотрели окрестности и расхохотались Даже Дей. Я так обалдела от этого, что остановилась. Этот хмурый тип, постоянно злящийся на меня — умеет смеяться? Да он даже не улыбнулся ни разу!

— Ты чего, Лина? Обиделась? Так мы…

— Дей, я не обиделась, я просто впервые увидела смеющимся. Тебе идет.

Целестин снова расхохотался, а демон… покраснел! Нет, это не вероятно. Этот демон, которому явно больше сотни лет краснеет как мальчишка. И почему у меня нет под рукой фотоаппарата? Закон подлости — пропал шедевр…

— Нет, Дей, я серьезно…

Цели вообще перестал даже на ногах держаться, рухнув пятой точкой прямо на тропинку. Дей же фыркнул и покраснел еще больше.

— Да ну вас, один ржет как лошадь, второй краснеет как семнадцатилетний мальчишка в период первой влюбленности. И за что мне это? Вот чем я так провинилась?

Тут я вспомнила о том, что вообще-то есть за что. Воровство, убийство четверых гвардейцев, и бог знает что еще. Настроение испортилось и Инди, почувствовав это, вылез из корзинки и жалобно замяукал. Автоматически погладив его, я попыталась успокоиться. Довольное мурчание обласканного зверя в этом сильно помогло.

— Инди, что ты за тварь странная, спишь 95 процентов своего существования, а когда просыпаешься — орешь как евнух.

Парни даже не хихикнули, лишь сочувственно смотрели на меня.

— Лина, когда мы вернем моему брату престол, мы найдет того урода, и он пожалеет, о том, что сделал с тобой. И ты перестанешь бояться чужих прикосновений.

Лицо Дея было вновь серьезно, что заставляло задуматься о мотивах. И к чему он это сказал? Вроде речь совсем о другом шла.

Впрочем, додуматься до чего-то мне не дали — раздался дикий визг. Парни, побросав мне поводья и достав клинки, ломанулись вперед, на зов о помощи. Философски пожав плечами, я поплелась за ними. Открывшаяся картина могла бы считаться мною комичной, если бы не было так завидно. Итак, картина маслом: два братца стоят над лежащей в обмороке девицей в красивом дорожном платье, а рядом хрипит белоснежный конь, пытаясь встать и падая.

— Что случилось?

— Лина, тут у девушки конь ногу сломал, а она сама без сознания. Может, посмотришь?

Я посмотрела на Целестина, как на идиота.

— И на что мне там смотреть? У меня нормальная ориентация.

Шутку оценили — братцы покраснели так, будто их застали в момент непотребства.

— Девушка может быть ранена.

Фыркнув, я подошла поближе. Девушка оказалась очень красивой. Правильные черты лица, красивая фигура, белоснежная кожа, ярко алые губы и прекрасные рыжие волосы, больше похожие на шелк. К таким волосам обычно так и тянет прикоснуться. Вообщем, я позеленела от зависти, хотя, надеюсь, никто этого не заметил.

— Она не ранена. Просто притворяется, чтобы кто-то из вас ее на руках потаскал и проявил себя рыцарем без страха и упрека.

Глаза у девицы возмущенно распахнулись. Красивые кстати, синие как сапфиры, огромные глаза. Если бы они еще не наполнились сразу слезами.

— Только не реви. Вот чего ты плакать собралась?

Ненавижу утешать кого-то. Все слова сразу из башки вылетают.

— Вы ведете себя невоспитанно, леди… леди… Леди! Как вы только могли подумать, что я притворяюсь! Я сильно ударилась и…

И какое мне до этого дело?

— И лежишь на муравейнике, обитатели которого наверно уже заползли под платье и…

Договорить я не смогла — подорвавшаяся девица сшибла меня с ног и пронзительно завизжала, пытаясь стряхнуть насекомых. Вообще-то я пошутила, но такой реакции не ожидалось. Кони захрипели, но, слава богам, не сбежали.

— Лина, какой муравейник посреди дороги. Это же тракт — тут насекомые не выживают.

Оглядевшись, я поняла, что мы, наконец, добрались до тракта, а значит, продолжим путь верхом.

— Какая разница, Целестин, мы на тракте уже. А значит, можем ехать дальше — девица-то абсолютно здорова и невредима.

Дей и Целестин поперхнулись (причем один смехом), а девица запричитала о том, что ее нельзя бросать одну в лесу, дескать она до ужаса боится. Я была непреклонна, пока Целестин преувеличенным шепотом не обратился к Дею.

— Брат, я даже не представляю, сколько ты сил потратил на то, чтобы уговорить Лину на то, чтобы она помогла тебе. Да ты герой. Стану Императором — награжу тебя за этот подвиг.

Да как он смеет!

— Целестин, если ты не заметил, эта девушка не просит о помощи, она просто ноет.

— Да как вы смеете, я принцесса Француаза, дочь короля Фредерика. Вы обязаны слушаться меня! Я вам приказываю отвезти меня к моей подруге, Леди Анабель!

Я скривилась. Принцесса. Да еще и не распробовавшая жизни. Считает, что весь мир должен крутиться вокруг нее. И ведь придется с ней возиться, так как она ниточка к королю. Нет, грехи совершенные мною, не соответствуют наказанию!

Оглядев парней, я мстительно улыбнулась.

— Ну и кто из вас, рыцари, возьмет к себе на седло принцессу? Моя кобылка не выдержит двоих.

Турвон Дей Далибор

Целестин развлекает человечку светской беседой, Лина охотно ее поддерживает, а я наслаждаюсь покоем. И почему такое ощущение, что скоро произойдет нечто плохое. Да потому что в последние дни все было слишком хорошо! И девчонка вела себя ну просто примерно. Старательно тренировалась, готовила поразительно вкусные блюда, тактично уходила к себе, когда мы хотели с братом обсудить наши дела, и охотно рассказывала о различных видах оружия. Вот только на личные вопросы не отвечала. Ну, все равно, поразительно. Да еще и так спокойно приняла новость о том, что она нам нужна для связи с общиной иномирян. Слишком уж все хорошо. Значит, скоро будет какая-нибудь пакость.

Оторвавшись от своих дум, я посмотрел на девчонку, которая неожиданно подняла лицо к небу и, прикрыв глаза, улыбнулась. Луч солнца скользнул по ее лицу. Почему-то эта картина так затронула меня, что я сбился с дыхания. Да что со мной творится?

Прислушавшись к разговору Цели и Лины, я уяснил две вещи. Первая — эти двое перешли на ты. Вторая — имена человечки тоже имеет значении. И если их сложить, получится Лесной Ангел… Если я правильно уловил суть Ангелов, то по нашему она будет Даэйрена. А если вспомнить, что самая знаменитая мошенница в империи носила это имя. Да еще и часто промышляла в лесу, на подобии того, по которому мы едем. Я расхохотался — более подходящее имя для этой бестии и специально не придумаешь. Давно я так не смеялся — лет сто пятьдесят точно. Так, стоп, девчонка, кажется, обиделась — вон как странно смотри на меня.

— Ты чего, Лина? Обиделась? Так мы…

— Дей, я не обиделась, я просто впервые увидела смеющимся. Тебе идет.

Не знаю почему, но мне ее слова понравились мне. И, слэт, я покраснел как малец! А Цели вообще сполз на землю со всхлипами, зараза. Ну еще бы, он то знает мою обычную степень выдержки!

— Нет, Дей, я серьезно…

Можно подумать, что я нет.

— Да ну вас, один ржет как лошадь, второй краснеет как семнадцатилетний мальчишка в период первой влюбленности. И за что мне это? Вот чем я так провинилась?

Кто тут влюбленный? Да во что тут влюбляться? Разве что в глаза или в ноги. Но кнерты не влюбляются в людей. Почти. Это так, минутное помрачение рассудка. Я не люблю тебя, Лина. Но почему мне обидно, что теперь ты охотней разговариваешь с моим братом, чем со мной?

Девчонка неожиданно побледнела и перестала улыбаться. Взглянув на ее ауру, я понял, что физически Лина в порядке. Просто вспомнила кое-что, что причиняет ей мучительную боль. Индэрг, почувствовав боль своей хозяйки, пронзительно замяукал, на что получил автоматические поглаживания за ухом. А ведь я бы хотел быть на его месте!

— Инди, что ты за тварь странная, спишь 95 процентов своего существования, а когда просыпаешься — орешь как евнух.

В ее голосе послышались нежность и досада.

— Лина, когда мы вернем моему брату престол, мы найдет того урода, и он пожалеет, о том, что сделал с тобой. И ты перестанешь бояться чужих прикосновений.

Зря я добавил про прикосновения. Хотя нет. Я точно знаю, что она не терпит их только потому, что она боится повторения той боли. И пусть сама себе она не признается никогда, мне это не нужно.

Раздавшийся пронзительный крик о помощи, заставил нас с Цели кинуться вперед. Продравшись сквозь кусты на огромной скорости, мы чуть не расхохотались. Не было никаких разбойников, Теней и прочих неприятностей. Всего лишь человечка, упавшая с коня. Она даже не пострадала, просто в легком обмороке. А вот коня жалко — сломана нога. Вылечить это не реально, придется добить. А животное-то хорошее. Достойно королевских конюшен.

Лина медленно приблизилась с интересом рассматривая нашу находку.

— Что случилось?

Ого, какой тон. Эта фифочка нашей девчонке не понравилась с первого взгляда.

— Лина, тут у девушки конь ногу сломал, а она сама без сознания. Может, посмотришь?

Цели, ты конечно дипломат, но чувствую, что сейчас это бесполезно.

— И на что мне там смотреть? У меня нормальная ориентация.

А есть ли она, эта ориентация? По моему, Лина отмороженная. Иначе, почему мы с братом ее не привлекаем? До этого была хрупкая надежда, что она предпочитает однополую любовь. Так, не надо это красочно воображать! А то опять краснею…

— Девушка может быть ранена.

Девчонка подошла к «раненой», слегка наклонилась и скривилась.

— Она не ранена. Просто притворяется, чтобы кто-то из вас ее на руках потаскал и проявил себя рыцарем без страха и упрека.

И сколько яда в этих словах. Таким количеством можно устраивать геноцид. А ведь права — найденная нами девица возмущенно распахнула глаза и приготовилась плакать.

— Только не реви. Вот чего ты плакать собралась?

Мы с Цели переглянулись. Да уж, дружелюбия, судя по всему, в Лине хватает только на двоих. Или может человеческие женщины всегда между собой плохо ладят? Или они знакомы уже?

— Вы ведете себя невоспитанно, леди… леди… Леди! Как вы только могли подумать, что я притворяюсь! Я сильно ударилась и…

Не знакомы. Иначе бы она не пыталась так тонко вызнать имя нашей спутницы. А Лина тоже молодец, так по-королевски проигнорировать. Может ее в родном мире кнерты воспитывали?

— И лежишь на муравейнике, обитатели которого наверно уже заползли под платье и…

Я честно пытался сдержать смех. Девица подскочила так, будто ее кто-то укусил. И завизжала точно так же. Вот так и понимаешь чем одна девушка лучше другой. Лина, если ее укусит всего лишь задумчиво матюгнется пару раз и прикончит нахальную тварь, а тут… Лошадей перепугала только.

— Лина, какой муравейник посреди дороги. Это же тракт — тут насекомые не выживают.

Цели, не вовремя ты влез, братишка. Сейчас и нам достанется. Не от одной, так от другой. Они же друг друга раздражают!

— Какая разница, Целестин, мы на тракте уже. А значит, можем ехать дальше — девица-то абсолютно здорова и невредима.

Правильно Лина, спокойствие залог здоровья. Девица запричитала, А Цели, булькнув от смеха, подошел поближе и, убедившись, что его все слышат, подмигнул мне.

— Брат, я даже не представляю, сколько ты сил потратил на то, чтобы уговорить Лину на то, чтобы она помогла тебе. Да ты герой. Стану Императором — награжу тебя за этот подвиг.

Все братец, ты нарвался. Ангелина злопамятная.

— Целестин, если ты не заметил, эта девушка не просит о помощи, она просто ноет.

— Да как вы смеете, я принцесса Француаза, дочь короля Фредерика. Вы обязаны слушаться меня! Я вам приказываю отвезти меня к моей подруге, Леди Анабель!

Вот ведь… не везет. А девицу подобрать придется. И все это понимают — вон как задумался Цели и кривится Лина. Вдруг наша человека подняла на меня глаза и как-то пакостно улыбнулась.

— Ну и кто из вас, рыцари, возьмет к себе на седло принцессу? Моя кобылка не выдержит двоих.

И при чем здесь я? Ах да, Тагир (златогривый конь Целестина), недавно был ранен и с трудом несет одного Целестина. Кляча Лины действительно не выдержит двоих и сдохнет по дороге. Значит, остаюсь только я. А я этой принцессе не доверяю. Клитоо…

Пока я размышлял девчонка подошла к белому коню принцессы и начала осматривать ногу.

— Целестин, помоги мне. Нужно вправить кость. Я дам ему зелье и он за два дня поправится.

Я не сразу понял, что Лина говорит это о коне. Но действительно, через пятнадцать минут конь с перебинтованной ногой смог подняться и прошел несколько метров, едва заметно прихрамывая.

— Этот красавчик двигаться может, но без всадника, так что твоему монстру, Дей, придется повезти двоих, пока.

Я нахмурился. Принцесса, уже благодаря Целестину узнавшая наши имена, активно строила мне глазки. Ужас! Почему именно я?

— Лина, ты поедешь со мной, а Ее Высочество пусть покатается пока на твоей лошадке. Мой Алфхилд не любит чужаков, а тебя уже принял.

Не соврал. Хотя и всей правды не сказал. И не стоит ее девицам знать. Вон, принцесса уже готова метать громы и молнии, а Лина опять кривится.

— Ладно, ваше Высочество, можете взять мою кобылку. А ты Дей, подвинься, я поеду сзади. Чтоб ты ручки свои не распускал.

Целестин помог принцессе забраться, а я втащил Лину на Алфхилда, благосклонно воспринявшего новую ношу. Немного повозившись, девчонка осторожно обняла меня за талию и облокотилась лбом об плечо.

— Веди осторожно, Дей, я пока посплю.

Совсем обнаглела!

 

Глава 9. Возвращение блудного сына. Капитанского

Ангелина

Я почти выспалась. Ключевое слово почти. И чего надо было это принцессе меня будить? Не открывая глаз, я попыталась устроиться по удобней. А это не так легко, если ты сидишь позади довольно высокого парня, у которого вместо мышц и мяса — гранит. Тем не менее я прижалась покрепче (так теплей, а я продрогла), потерлась щекой о предплечье и блаженно улыбнулась.

— Француаза, ты что-то спросила?

Да, мы для простоты уже перешли на имена. И принцесса рассказала свою историю Банальную, стоит заметить. Она сбежала из дома так как не хотела выходить замуж за старого мерзкого герцога. И направлялась она к своей единственной подруге Анабель. Чтосж, мы обещали ее проводить до замка. А пока она приставала с вопросами.

— Как ты познакомилась с Турвоном и Целестином?

Я тяжело вздохнула. Подумала, и вздохнула еще горше. Дей хмыкнул, и я услышала его шепот:

— Ты жалеешь?

Еще один вздох с моей стороны? Жалею ли я? Ни чуть. Одна в этом мире я бы уже свихнулась. А так нас уже четверо, чему я очень даже рада. Но признаться в этом так просто? Да ни за что.

— Кто-то когда-то сказал, что «стоит тебе разок кого-то выручить, и у тебя появится новая должностная обязанность». И я начинаю думать, что этот кто-то был довольно умным.

Цели и Француаза расхохотались. Нормальная девчонка, кстати, как оказалось. Если бы она еще не пыталась каждую секунду своего существования посветить соблазнению Дея и Целестина.

— Ты не ответила на мой вопрос. Ты жалеешь?

Ну, какой же настырный сосед мне попался. Жаль к Целестину в попутчики не набиться. Индии блондинчик не очень нравится — он благоволит брюнету.

— Нет повода жалеть, Дей. Я рада, что тогда не прошла мимо. Возможно, когда ты поймешь, что не все люди — сволочи бессовестные, а я — что не все парни кобели шизонутые, мы станем друзьями.

Я еще раз потерлась щекой об его плечо, устроилась поудобней и попыталась заснуть. Но Дей не позволил.

— Может, вперед пересядешь? А то я все время жду, что ты грохнешься.

— Не дождешься. Русские не сдаются. Не дергайся, ты мне спать мешаешь.

Целестин и Француаза опять расхохотались. Дей тоже беззвучно захихикал. Гады. Ну что я могу сделать, если по ночам меня мучают кошмары? Если каждые пятнадцать минут я просыпаюсь, не в силах понять, что — вымысел, а что — реальность. И каждый раз, просыпаясь, я лежу и жду, что сейчас придут мои мучители и все начнется с начала.

— Ангелина, а почему ты по ночам стонешь?

Француаза, черт тебя возьми с твоими вопросами. Когда же я высплюсь?

— Француаза, что за неприличные вопросы? Тебя разве не учили, что не стоит спрашивать у людей о том, что происходит с ними ночью? Тогда я объясняю, раз девушка ночью стонет, значит ей либо очень плохо, либо очень хорошо.

Я сказала это таким многозначительным тоном, что парни захихикали, а принцесса зарумянилась. Ну, как дети, честное слово. А если вспомнить, что каждый понимает в меру своей испорченности…

После присоединения к нашей компашке принцессы прошло четыре дня. Мы добрались до самого большого города герцогства, Самтейма и устроились с довольно приличной гостинице, ожидая возвращения Анабель из очередного похода. И вот сейчас, как выразился Целестин, мы разбрелись по принципу «девочки — на право, мальчики — на лево». То есть мы с Француазой пошли на рынок, а парни по своим таинственным делам. Индии, сладко зевнув, пренебрег обязанностями моего проводника и телохранителя и остался дрыхнуть в гостинице.

— Слушай, первый раз я гуляю по городу без охраны, а только в компании подруги, мы ведь подруги, правда? А у нас деньги есть с собой? Может, купим чего-нибудь?

Я устало улыбнулась. Откуда столько энергии? Откуда этот детский, щенячий восторг? Нет, я, конечно, понимаю, что принцесс держат подальше от простых женских радостей вроде шопинга, но не настолько же!

Мы бродили по рядам, покупая все, что нам нравилось (пришлось продать браслет и кольцо из моих запасов, что увеличило платежеспособность). Сумку свою незаменимую, я с собой не взяла, так как парням она была нужней, поэтому покупки складировались в пакеты, либо отправлялись прямиком в гостиницу с посыльным.

— Ой, Ангелина, смотри какие красивые бусы!

Она с детской непосредственностью продемонстрировала не нитку красных бус, которые красиво поблескивали. Я улыбнулась и хотела уже предложить купить, когда увидела того, кто снился мне в кошмарах. Парень среднего роста с бледно голубыми глазами фашиста и спутанными каштановыми волосами, в красном пыльном плаще, заставил меня замереть. Трэнк.

Наши взгляды встретились, и он начал пробиваться через толпу по направлению ко мне.

— Француаза, беги к парням, скажи что те, кто за мной гнались — меня нашли. Я в беде. Скажи им, что это люди графа Ангри. И того, кто к нам сейчас проталкивается, зовут Трэнк. Беги быстрее!

Я толкнула ее по направлению к гостинице и кинулась бежать сама. Из толпы удалось выбраться довольно быстро. Свернув в первый попавшийся переулок, я прибавила ходу. И тут с противоположного конца появились двое мужчин в хорошо мне знакомых красных плащах. Затормозив, я обернулась и увидела, что второй выход перекрыт Трэнком. Плюнув на приличия, я подобрала юбки (да, я решила выпендриться и надела платье) и стала взбираться на крышу ближайшего дома, благо стена была довольно разрушена и полна выбоин. Страх подстегнул мои карабкательные способности, и я практически взлетела, удивив не только «охотников», но и себя саму.

Бежать по крыше в прежней скорости не получалось, но сдаваться я не собиралась. Надо просто потянуть время. Когда принцесса скажет Дею, что я в беде, что пришло время отдавать Долг, то он сможет меня найти по магическому следу медальона. Не зря же я ношу эту тяжеленную махину на шее под рубашкой. А если не успеет, то видят Боги, я ему за это отомщу, даже если придется самой из могилы выкапываться и его доставать.

— Ну же Дей, где ты шляешься, когда ты мне так нужен?

Я бежала, перепрыгивая с одной крыши на другую. Преследовали, более тяжелые, чем я, немного отстали, постоянно проваливаясь. Хрупкая черепица и местный аналог рубероида не были рассчитаны на здоровенных мужланов весом свыше ста килограмм.

И тут удача мне изменила. Поскользнувшись, я подвернула ногу и грохнулась на мостовую. Воздух из легких выбило моментально, перед глазами появились кровавые круги. Наверно, целую вечность (хотя думаю, что на самом деле секунды три) я училась дышать заново. Только осознание, что если меня догонят, то это конец, заставило меня подняться на ноги и похромать. Крики гвардейцев даже заставили почти забыть о боли и припустить бегом, но долго так продолжаться не могло — я здорово ударилась головой, да еще и нога плохо слушалась. Тем не менее, я пробежала еще два квартала, когда мое чутье подвело меня и завело в тупик. Оглянувшись, я увидела пятерых гвардейцев. И один из них Трэнк, здорово запыхавшийся и очень злой. Опять я вляпалась…

— Трэнк, мне кажется или ты похудел? И постарел. Что ж ты за собой не следишь, совсем опустился.

Я испугалась. Уж лучше бы попасть в руки отца этого типчика. Там просто побьют или убьют. А с этого еще станется сделать что-нибудь похуже. Например, избить изнасиловать, потом убить и снова изнасиловать. Тварь…

— Маленькая дрянь, заставила ты меня побегать. Но ты об этом пожалеешь. Я так долго ждал этого момента, игрушка.

Он рассмеялся и дал знак своим. Страх перерос в панику. Когда гвардейцы подошли ближе я кинулась, как разъяренная кошка, намереваясь продать свою жизнь подороже.

Очнулась я оттого, что ледяная вода полилась не только мне на лицо, но и за шиворот. Не люблю этого. Открыв глаза, я увидела жутко довольную рожу Трэнка, уже успевшего помыться.

— О, наша игрушечка очнулась. Помнишь это?

Он повертел перед моим носом плеткой, из-за чего мне захотелось заскулить.

— Я вижу, ты помнишь, милая моя. Значит, сначала мы развлечемся с ее помощью, а потом я покажу тебе новый способ. Снимите с нее рубашку ребята и подвесьте на крюк.

Блузку с меня не просто стянули — ее разорвали, руки связали толстой веревкой так крепко, что почти сразу выступила кровь. И именно за эту веревку меня подвесили на крюк, лицом к стене. До пола я доставала с трудом, вытягивая носочки, как балерина в пуантах.

— Я буду бить тебя, игрушка, пока ты не попросишь о пощаде.

И плеть засвистела, опускаясь на мою спину. Стиснув зубы и закусив губу, я терпела, позволяя себе лишь еле слышные стоны. По подбородку потекла кровь.

— Ну что, готова просить?

Он не остановился, ударив меня особо сильно. Я выгнулась, от чего жгучая боль пронзила все тело.

— Дей…

Турвон Дей Далибор

Кто бы мог подумать, что я так буду рад присоединению принцессы к нашей компании? И не потому что она красивая и все время пытается меня охмурить. И не потому что она оказалась довольно забавной. А потому что Лина теперь постоянно ехала у меня за спиной, при этом обнимая и иногда прижимаясь всем телом. Высшие пики моего существования. А то, как она терлась своей щекой об мое плечо, вызывало еле сдерживаемую дрожь. Да, я хотел эту девчонку с веснушками. Но не только. И это меня бесило. Впервые за четыре столетия я не мог разобраться в своих чувствах. Иногда хочется удавить Лину и прикопать под кустом, а иногда так и тянет обнять и утешить, сказать, что больше ни одна сволочь ее не тронет.

— Как ты познакомилась с Турвоном и Целестином?

Лина завозилась — умеет же принцесса задавать вопросы. И что же ответит моя подопечная? Э, чего это она так тяжело вздыхает?

Я понизил голос до шепота, чтобы хотя бы Француаза не расслышала.

— Ты жалеешь?

Девчонка еще раз вздохнула и, кажется, задумалась.

— Кто-то когда-то сказал, что «стоит тебе разок кого-то выручить, и у тебя появится новая должностная обязанность». И я начинаю думать, что этот кто-то был довольно умным.

Ну, ничего себе. Не значит ли это то, что я для нее обязанность? Надо срочно выяснить, а то опять испортится настроение, и я что-нибудь сломаю. А то вон как заливисто хохочут Цели и принцесска. Гррр… Спокойно, у меня железная выдержка. Была. Когда-то. Она явно скопытилась числа третьего месяца Звездного…

— Ты не ответила на мой вопрос. Ты жалеешь?

— Нет повода жалеть, Дей. Я рада, что тогда не прошла мимо. Возможно, когда ты поймешь, что не все люди сволочи бессовестные, а я — что не все парни кобели шизонутые, мы станем друзьями.

Друзьями? Извини человечка, но мне нужно от тебя больше. Любовница? Да, я хочу, чтобы ты стала моей любовницей. И только моей, при этом. И я подожду, пока ты сама этого не захочешь.

Девчонка еще раз потерлась об меня щекой и стала устраиваться спать. Нет, она издевается. Я ее хочу, а она этого не замечает! Еще немного и начну чувствовать себя неполноценным. Комплексы и все такое.

— Может, вперед пересядешь? А то я все время жду, что ты грохнешься.

Хоть обнимать спокойно смогу. А там глядишь и… Отставить фантазии!

— Не дождешься. Русские не сдаются. Не дергайся, ты мне спать мешаешь.

Обнаглела до крайней степени. Но… стала более открытой. Возможно, скоро ты перестанешь вздрагивать от каждого прикосновения…

Добрались до города мы уже без приключений. Ради разнообразия. И едва устроились в гостинице, сразу разбежались в разные стороны. Мы с Цели решили найти наших старых знакомых, чтобы через них выйти на сторонников. Девчонки умотали на рынок. Правда, сумку у Лины я умудрился реквизировать. Так, на всякий случай. Без сумки и Инди она точно не сбежит. Зверек остался дрыхнуть в комнате, а сумка осталась у меня, значит, на этот счет можно не волноваться.

— Турви, мне показалось, или ты что-то испытываешь к Лине?

Целестин задал этот вопрос достаточно нейтральным тоном, но я почувствовал его предупреждение.

— Не волнуйся брат, если между нами что-то будет, то только по обоюдному согласию. Я умею быть благодарным и не стану заставлять…. Я хочу ее, не буду отрицать. Но боли я ей не причиню. Никогда.

Он кивнул.

— Я тебя понимаю. Но пусть она лучше станет нам другом, чем мы ее принудим к чему-то большему. Нет, я тебе не соперник. Меня больше принцесса привлекает. С ней проще. И спокойней.

Да уж. Принцесса не смотря на королевское воспитание (или благодаря ему) проста и предсказуема в своих поступках. А вот что отчебучит моя тээнерин не угадает даже самый лучший предсказатель. И так даже интересней.

Мы зашли в оружейную лавку. Бросив пару слов хозяину, получили право прохода через подземные ходы и, наконец, спустились в привычный нам, подземный Самтейм. Здесь обитают все нежелательные элементы этого города — воры, убийцы, шлюхи, шпионы и прочие. И здесь должен был скрывать Ааргел, старый кнерт, который видел нашего отца еще в пеленках. Давний друг семьи, сбежавший из Империи в поисках приключений.

— Какая встреча. Два темо в канализациях человеческого города. Что вы забыли здесь, мальчики?

Вот так всегда — Ааргел, лучший шпион Империи появляется абсолютно из ниоткуда. Талант. Когда-то он учил нас, но слишком мало успел преподать.

— Мастер, слышали щи вы новости из столицы?

Старый кнерт, с лицом юнца и повадками профессионального убийцы. Кто бы мог подумать, что он будет скорбеть по Императору, которого ненавидели и боялись даже члены его собственной семьи.

— Что, Дей, недоумеваешь? А ведь мы с твоим отцом были друзьями. Пока не влюбились в одну и туже девушку. Она выбрала его, а я не мог смотреть на их счастье. Ну да ведь вы не за этим пришли. Хотите вернуть престол, и пришли просить помощи. Что можете предложить? Может, дадите мне Клятву?

От жесткого тона Цели вздрогнул. Ну да, ему есть, что терять. Император, давший клятву — это было бы необычно.

— Извини Ааргел, но уже дал Клятву. И до ее исполнения еще очень и очень далеко.

По крайней мере, я на это надеюсь. Ведь не может Лина вляпаться за десять минут в какую-нибудь историю? Не может. Тогда почему меня так трясет?

— Принес Клятву? Ну, ты шустр. Что ж, пройдем в мой кабинет, обсудим…

Мы двинулись по коридору за Ааргелом. Цели постоянно оглядывался на меня, а чувство тревоги усиливалось. Внезапно заболели легкие, воздуху перестало хватать, и я облокотился об стену туннеля, пытаясь перевести дух…

— Ну же Дей, где ты шляешься, когда ты мне так нужен?

— Цели, Лина в беде. Ааргел, мы попозже зайдем. Моя тээнерин в опасности.

Схватив брата за локоть я побежал к ближайшему выходу. Тревога переросла в страх и отчаяние. Я, наконец, понял, что это не мои эмоции, а Лины. Но легче от этого не стало. Мы вырвались из какого-то канализационного люка и даже не обратили внимания на прохожих, кинувшись по направлению к рынку.

— Турви, что хоть случилось?

Да если бы я знал! Проклятая девчонка — если бы она рассказала нам всю правду!

— Не знаю. Она убегает от кого-то. И боится!

Мы расталкивали всех встречных, прокладывая себе дорогу.

— Целестин! Турвон!

Мы обернулись и увидели целых два зрелища. Во-первых, за нами пристроился Ааргел. А во-вторых, нас догоняла Француаза в костюме крестьянке.

— Француаза, сейчас не время…

— Лина… велела передать… что она в беде. Люди Графа… Ангри… Трэнк…

Принцессе не хватало воздуха, поэтому говорить она внятно не могла, но мне хватило и этих имен. Графа Ангри я знал не понаслышке. Когда-то он пытался выкупить у меня меч для своей коллекции редкостей. Теперь я понял, в каком качестве у него была Лина. Редкость. Гостья мира в рабынях. Убью паскуду.

Неожиданная боль в ноге заставила меня схватится за брата. К ней прибавилась боль в голове. Да что же это, эмоции девчонки берут верх надо мной!

— Дей, мальчик мой, сосредоточься на ней. Попробуй слиться с ней…

Я закрыл глаза и попытался настроиться на девчонку. Получилось далеко не сразу. Разнылась нога, в голове устроили кузницу гномы. Тупик. Пять гвардейцев. Отчаяние. Страх. Желание подороже продать свою жизнь. Удар и тьма…

Мы просидели в какой-то забегаловке почти час, так как я не мог чувствовать Лину, пока она была без сознания. Все это время, я с трудом удерживался от попыток кого-нибудь прибить. Агенты Ааргела обыскивали город в поисках убежища людей Ангри. Новости от агентов поступили одновременно с возвращением в сознание Лины. Бежать оказалось довольно далеко — пять кварталов. Но это меня не остановило. Я почувствовал ее боль и чуть не взвыл от ярости. Ааргел объяснил, как закрыться от эмоций тээнерин, но я уже не мог справиться со своими собственными.

Дверь нужного дома я выбил плечом с разбегу, умудрившись зашибить одного из гвардейцев. Второй выхватил меч, который заметно трясся.

— Где Лина?

Я уже потерял контроль над трансформацией. Моя кожа заменилась на грубую черно-бордовую чешую, глаза утратили белки, зубы и когти удлинились. Гвардеец побледнел и вжался в стенку.

— В-в-в… подвале!

Отшвырнув его с дороги, я ринулся в подвал. И первое, что увидел — тело Лины, со связанными руками и в луже ее собственной крови. А над ней какое-то жалкое ничтожество, уже пытающееся стянуть с себя штаны. Его я убил первым, раздавив его горло. Двух других гвардейцев просто разрубил. Слабые бойцы. Ничто против разъяренного кнерта. Перед Линой я опустился на колени и осторожно приподнял голову, стараясь не потревожить многочисленные раны на спине. Ярость еще клокотала во мне — на девушку не было живого места от побоев. Я уже собирался взять ее на руки и унести подальше, когда серые глаза распахнулись. Сначала в них был страх, причинявший мне почти физическую боль, но потом Лина узнала меня. Страх сменился радостью.

— Дей… Ты пришел за мной…

Она провела рукой по моей щеке, оцарапалась о чешую, но нашла в себе силы улыбнуться.

— Пришел. Теперь можешь поспать — все будет хорошо.

Она мне поверила…

 

Глава 10. Разборки

Ангелина

Открывать глаза совершенно не хотелось. Хотя под спиной (здоровой!) ощущалась прохладная простыня, а волосы трепал легкий ветерок. Наверняка из окна. Рискнув приоткрыть один глаз, я поняла, что проснулась ночью. Потому что нифига не было видно. Открыв и второй глаз, я попыталась хоть что-то рассмотреть, раз уж глаза привыкли к неверному лунному свету. Облегчение, испытанное мною при узнавании снятой нами комнаты в гостинице Самтейма, ни с чем не сравнимо. Страх, возникший вместе с мыслью о том, что гвардейцы графа рыщут где-то неподалеку, улегся, когда я вспомнила, во что их превратило то существо, в котором я с трудом опознала Дея. Голыми руками порвал на куски как тузик грелку. Я вовремя потеряла сознание, не досмотрев до конца.

Кстати, еще одна странность. Когда я узнала в покрытом кровью чешуйчатом монстре Дея, я абсолютно перестала его бояться. Ну чешуя, ну острые выступы по всему телу, ну черные глаза без белков, ну зубы как у акулы, и что? Прическа, правда, стремная — бордовые волосы, да еще и дыбом. А вот коса вроде стала хвостом, хотя может это был просто глюк. Надо будет его попросить еще раз показать это… эту боевую трансформацию.

С трудом повернув голову, я увидела, что около моей кровати стоит кресло, в котором кто-то дрыхнет. Самым бессовестным образом, между прочим.

Приглядевшись повнимательнее, я опознала Дея. И это было достаточно трудно, так как он осунулся, побледнел, а под глазами появились отчетливо заметные даже в темноте синяки. Мне стало неловко — наверняка причина во мне.

Старясь не производить лишнего шума, я выбралась из кровати. Меня мутило и шатало, как непохмелившегося алкаша в восемь утра первого января. Ноги подкашивались, но я лишь стискивала зубы. Потому что зверски хотелось есть. Нет, даже жрать!

Накрыв спящего Дея одеялом, я осторожно выползла за дверь. Впрочем, шуму я все равно наделала, когда упала с лестницы. Подобное препятствие мне оказалось не по плечу. И что самое удивительное — никто не прибежал мне на помощь. Безобразие. Хотя ладно, пусть дрыхнут, мне больше еды достанется.

Хозяина заведенья я будила минут пятнадцать. Еще столько же объясняла как сильно хочу есть. Еще пол часа мы вдвоем будили повариху, а хозяин гостиницы при этом боязливо косился на меня, прислушиваясь к руладам желудка. Правильно делал — я уже начала понимать, что каннибализм не так уж плохо.

Впрочем, когда мне, наконец, подали еду — все отступило на второй план. А насытившись, я даже не заметила как заснула. Прямо на столе. С недоеденным куском хлеба в руках.

— Ну, ты только посмотри, Француаза, мы думали эта ведьмочка в своей комнате готовится отправиться в последний путь, а она тут дрыхнет. Или ест?

Открыв глаза, я увидела перед собой синющие глаза принцессы.

— Линка, ты проснулась!

Никогда бы не подумала, что в этом хрупком создании столько силы! А не просто бросилась обниматься — она опрокинула меня вместе со скамейкой и столом, чуть не задушив. Расцепил нас Целестин, за что и получил полный благодарности взгляд. Поохав над моим заморенным видом, повосторгавшись благополучному выздоровления, мы все втроем уселись за вновь установленный на место стол.

— Лина, эти люди, которые тебя… похитили, они из замка того безумца, который сделал тебя своей рабыней?

Я повела плечами, ожидая приступа боли, но ничего не произошло. Ну не было боли! Видно, удивление отразилось на моем лице, так как и кнерт, и принцесса смущенно потупились.

— Видишь ли, ты, конечно, не умирала, но перенести тебя, не причинив новой боли, мы не могли. Поэтому Дей позаимствовал из твоих запасов ампулу «живой воды». Ты ведь не против? У тебя еще остался внушительный запас, я видела, когда он доставал шкатулку.

Француаза смущенно потупилась, я же покраснела. Они мне жизнь спасли (уж я то знаю, что если бы Трэнк изнасиловал меня — жить бы я сама не стала) и еще думают, что я буду злиться.

— Конечно я не против! Вы шутите? Я себя люблю и это чувство глубоко взаимно!

Целестин и принцесса так слаженно фыркнули, что у меня появилось подозрение о романе между ними. Нет, ну так нечестно. Мне тоже этот блондин нравится! Хотя это и не всепоглощающее чувство, которое заставляет людей сходить с ума и бросаться в окно или совершать другие глупые поступки. Это другое. Я чувствую себя с ним надежно и спокойно. И, как меня учили, именно за таких надо выходить замуж.

Оценивающий взгляд Целестин выдержал, даже не поморщившись. Только аристократично задрал бровь.

— Лина, ты мне безумно нравишься. Но между нами ничего не будет. Так что даже не смотри так.

Француаза напряглась, а я чуть не рассмеялась.

— И почему же между нами ничего не может быть? Я не привлекаю тебя как женщина?

Кнерт смутился. Еще бы — я так вызывающе изогнулась, что даже алкоголик за соседним столом протрезвел и начал прихорашиваться. Этому танцовщиц учат не только на уроках хореографии, но и во всех клубах. Чтобы даже самая завалявшаяся вобла могла привлекать мужчин, доводя их до полного подчинения низменным инстинктам.

Целестин немного оттянул ворот рубашки и украдкой вытер испарину. Я же перестала выгибаться. Не люблю этого. Как-то не естественно. И проституцией попахивает. Вообщем, не признаю такой способ завоевания мужчин. Все должно быть естественно!

Француаза бросила уничтожающий взгляд на будущего Императора. И совершенно зря. Такому можно каждую научить (ну почти — бывают безнадежные варианты), а вот сопротивляться «магнетизму» могут лишь считанные единицы нормальных и сексуальные меньшинства.

— Лина, не делай так больше. Я все-таки не железный. А тебе потом жалеть. И ответ на твой вопрос: ты привлекательна как женщина, но для меня важней как друг. Есть еще одна причина, но я тебе ее назвать не могу. И вообще, шла бы ты к Дею, он за тебя так переживал, а если проснется и не увидит тебя рядом — все разнесет.

Этот постоянно придирающийся демон беспокоился за меня? Приятно. Вот только щеки предательски вспыхивают, когда я вспоминаю, что за сцену устроила в том злосчастном подвале. А все равно приятно, что он кинулся меня спасать, отложив свои дела. Я почувствовала себя нужной.

Буркнув что-то товарищам, я тяжело поднялась в комнату, которую должна была делить с принцессой. Но неожиданная болезнь внесла свои коррективы, и место Француазы занял демон.

Дей еще спал. Решив не будить измученного принца, я вновь улеглась на кровать, с удовольствием расслабляя каждую мышцу. Прекрасный повод подумать.

Я попала в этот пир больше трех месяцев назад. Он встретил меня не ласково. И в душе поселилась ненависть, недоверие. И, самое главное, страх. Страх перед рабством, побоями, насилием… предательством. И встретив Дея, я психовала, потому что боялась именно предательства с его стороны. Но все же я была вынуждена приблизить его к себе. И разве я хоть раз об этом пожалела об этом действии по-настоящему? Да, я хотела сбежать, но только потому, что боялась привязаться. А теперь уже поздно. Я не хочу расставаться ни с кем из них. Особенно с Деем. Он колючий, вредный, но все равно такой… родной, что ли?

Перевернувшись на живот, я уткнулась носом в подушку. Рядом на кровати приземлилось довольно тяжелое тело, в котором я по мурчанию распознала Инди. Мой пушистик немного покрутился и устроился в ногах, вызвав усмешку. Ну и как я уйду от них? От Инди, Дея, Целестина и Француазы. Это с одной стороны. А с другой мой родной мир, где мама, папа, одногрупники и привычная жизнь, где никто не пытается сделать из меня игрушку.

От грустных размышлений меня оторвал скрип кресла. Повернув голову, я обнаружила рассматривающего меня Дея.

— Очнулась, значит. Ну, теперь расскажешь про своих преследователей? Или и дальше будем играть в несознанку?

Зараза. Манипулятор. Ехидна. А ведь придется признаться.

— Из родного мира меня вырвал сын графа Ангри. И соответственно я стала рабыней графа. Из замка я сбежала, убив четверых гвардейцев и прихватив кроме зелий, денег, драгоценностей, два ценных артефакта. Амулет и сумку. Они три дня гнали меня по лесу, как какую-то дичь. И почти поймали. Я спряталась под камнем на границе между землями графа и герцога. Удача мне улыбнулась в тот раз. Меня не заметили, а люди герцога сразу же прогнали Капитана, Трэнка и прочих. Надеюсь, ты его убил и мне не придется опасаться насильников.

Я уткнулась в подушку, стараясь не смотреть в завораживающие, вынимающие душу глаза демона. Черт, неужели я влюбилась? Как не вовремя. Ну что может быть общего между мной и Деем? Он принц, а я в переводе на их понятия, почти никто. Даже не аристократка, просто дочь зажиточных родителей. Я для него могу быть только игрушкой. А на эту роль я больше никогда не соглашусь. Нет, все же будет легче, если я уйду.

Теплая ладонь легла мне на затылок и потрепала по волосам.

— Лина, я убил Трэнка и его людей. Остался лишь один — в подвале. Я его допрашивал. Скажи мне, кто еще опасен для тебя и я убью его. Потому что никто не смеет причинять боль моей… тээнерин.

И в это мгновение я поняла одну важную вещь — его прикосновения мне не неприятны! Даже наоборот. Точно, втюрилась. Надеюсь, это просто юношеская влюбленность, и она быстро пройдет. Иначе будет плохо. И не только мне — его я тоже буду постоянно изводить, проверяя свои и его чувства.

Будто почувствовав мой внутренний разлад, Дей убрал руку. Ну зачем?

— Прости, я забыл, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются посторонние.

Нет, ну он специально меня злит! Сто процентов. И то, что я не понимаю смысла этого действия, еще не значит, что его нет.

— Мне нравятся твои прикосновения. Ты не посторонний.

Турвон Дей Далибор

Жесткое кресло уже давно перестало казаться пыточным инструментом. Просто очень хотелось спать. Два дня уже я просидел рядом с Линой, которая все не просыпалась. Нет, зелье подействовало безотказно, убрав не только новые раны, но и старые шрамы. Но зато из этих двух дней большую часть она металась в бреду, отбиваясь от преследователей и скуля от страха и боли. И хотелось немедленно отправиться в логово этих уродов с красными плащами и уничтожить там всех. Но отходить от своей тээнерин, я не мог. Ее бесконтрольный ужас привязал меня крепче цепи через Клятву. Не то, чтобы я не рад, но в первые часы после того, как мы ее нашли, это удержало от повальной резни всех и вся. А о том мы с братцем даже допросили единственного выжившего свидетеля. И он честно рассказал, о том, как изгалялись над девчонкой в крепости графа, о том, как охотились за ней, гоняя по лесам, как ловили уже в городе, как били, чтобы потом отдать в постели всех принявших участие в этой «охоте». Убивать ее не собирались, даже запасли хорошее зелье, чтобы поставить на ноги после побоев, но… Что-то мне подсказывает, не смирилась бы она с этим.

Девчонка вновь беспокойно заворочалась. Осторожно пригладив, растрепавшиеся рыжие волосы, я в очередной раз поймал себя на том, что эту человечку хочу спрятать в самом надежном месте, в своем замке на окраине Империи, а всех обидчиков перевешать на воротах. Чтобы другим не повадно было покушаться на мою человечку. Она — моя. Больше никто не посмеет…

Проснулся я довольно резко, оттого, что кто-то осторожно вошел в комнату. Доля секунды ушла на опознание в вошедшей Лины. Не понял? Когда она успела выйти? И почему я не проснулся? И… Слэт, она меня даже одеялом укрыла, а я и не вздрогнул. Да уж, хорош воин, прозевал все на свете. А если бы она хотела меня убить? Одно движение — умер бы во сне, не успев и глаза открыть. Надо с этим что-то делать.

Девчонка плюхнулась на кровать и заворочалась, устраиваясь поудобней. Как и в день нашего знакомства, я наблюдал за ней сквозь опущенные ресницы, но на этот раз с восхищением. Гвардеец признался, что она так и не попросила пощады. Только изредка стонала и звала. Меня звала! Слэт, клитоо, пфанд… Все, больше не на шаг не отпущу! Пусть что угодно со мной делает — бьет, кусается, злится, фыркает, но не отпущу! Просто не смогу. Неожиданно много она стала значить для меня. Скоро начну искать способы привязать ее к себе.

Лина перевернулась, подмяв под себя подушку. А ведь, оказывается, сзади открывается великолепный вид! Вот теперь я понял, что она имела в виду, когда сказала «видит око да зуб неймет». Близко, да не дотронешься — опять свой коронный удар опробует на мне. Хотя наверно стоит рискнуть — оно того стоит. Ручки так и тянутся пощупать. Спасают только многолетние тренировки выдержки. И то я уже в себе не уверен.

Дернувшись от непонятного зуда, я услышал, как подо мной скрипнуло кресло. Обидно, так по-глупому сорвать такую возможность понаблюдать за человечкой в расслабленном состоянии. Хотя… еще бы чуть-чуть и я бы не выдержал, а разговором можно отвлечься от непристойных мыслей.

— Очнулась, значит. Ну, теперь расскажешь про своих преследователей? Или и дальше будем играть в несознанку?

Она говорила не спеша, абсолютно нейтральным тоном. Как будто все это было не с ней, и даже не с кем-то для нее близким. Просто страшилка, которую дети рассказывают по ночам под одеялом, чтобы пощекотать нервы. И если бы не она не уткнулась лицом в подушку, если бы не видел ее ауру, полыхающую болью, страхом и ненавистью, я бы поверил, что для нее это ничего не значит.

Захотелось утешить девчонку, посадить ее на колени, обнять, рассмешить и убедить, что ничего подобного никогда не повториться. Ага, позволит она мне. Испинает всего, покусает и потом еще обвинит в сексуальных домогательствах (было уже такое). А, учитывая, как она в минуты гнева мастерски подбирает слова — стыда не оберусь. Потом столетия не смогу в этом городе появляться. Если не во всем королевстве.

Я не удержался и потрепал ее по волосам. За эти два дня, я так привык ощущать их мягкость и шелковистость, что не мог представить, как так сделать, чтобы не утратить этого.

— Лина, я убил Трэнка и его людей. Остался лишь один — в подвале. Я его допрашивал. Скажи мне, кто еще опасен для тебя и я убью его. Потому что никто не смеет причинять боль моей… тээнерин.

Человечка напряглась. Да что я опять не так сделал-то? Что я не правильно сказал? Ой, я забыл, что она не любит прикосновения. Гррр… Когда же она наконец поймет, что я для нее не угроза!

— Прости, я забыл, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются посторонние.

На меня уставились серые глаза, полные обиды на всю вселенную. Нет, ну за что мне это? Почему я не могу понять одну единственную человечку? Причем именно ту, которую собираюсь заполучить! Впору отправляться на переподготовку, — какой из меня теперь дипломат и специалист по шпионажу? Профнепригоден. Не дай Боги кто-то из учителей или сотоварищей узнает. Засмеют. Да я бы и сам себя осмеял, если бы не было так горько и обидно.

— Мне нравятся твои прикосновения. Ты не посторонний.

Первые секунд пять я улыбался как идиот, а потом прищурился и наклонился к ней, посмотрев прямо в глаза.

— Если не посторонний, то кто же я для тебя?

Девчонка странно покраснела, закусила губу, и слегка наклонила голову к правому плечу.

— Друг?

Она сама не уверена в своем ответе? Но почему? Нет, если бы я был оптимистом — подумал бы, что могу рассчитывать на что-то большее. Если бы был пессимистом — подумал бы, что она не уверена в возможности каких либо нормальных отношений между нами. Но я реалист, поэтому должен понимать, что человечка просто сама ляпнула то, что от себя не ожидала. И ей нужно время все обдумать.

Дверь без стука распахнулась, и в комнату ввалился Цели. Бросив странный взгляд на девчонку, он повернулся ко мне.

— Ааргел прислал за нами. У него для нас какие-то новости.

Я кивнул ему и потрепал Лину по волосам, заметив, что она не отстранилась. Значит и правда теперь лояльно относится к моим прикосновениям.

И, может быть мне стоит надеяться, что оптимист, норовящий поселиться во мне, не так уж и не прав? И когда-нибудь… Нет, еще рано об этом задумываться. Не стоит торопить события. Пусть все идет своим чередом. Она полюбит меня. Не может не полюбить. И она станет моей, забыв все то зло, что ей причинили в этом мире. Может быть, она даже станет матерью моего ребенка. Не наследника, но все же. Будет моей фавориткой. Да, потом. Обязательно.

 

Глава 11. Отелло

Ангелина

Опять дождь. Ну, чем мы так провинились перед местными богами? Дорогу развезло так, что проехать по ней стало почти не возможно, поэтому наш живой транспорт тащился с трудом. Мне кстати достался белоснежный жеребец принцессы, которого Француаза угнала из королевской конюшни. А Ее Высочество оказалась очень хорошим наездником, сумев удержаться на этом монстре, которыми король награждает своих самых сильных и отважных воинов. Меня же конь полюбил после того, как я вылечила его перелом. Ну и три раза подмазывалась с хлебом. Ну и чистила почти каждый день. А Француаза забрала мою клячу, продала ее и купила себе довольно быструю каурую кобылку, решив, что с подругой она увидеться успеет, а пока отправилась с нами в столицу, даже забыв на время о ненавистном браке.

А еще к нашему небольшому отряду присоединились два десятка кнертов, от которых у меня мурашки ползли по коже. Особенно от Ааргела. Этот демон на меня вообще смотрел как на врага народа номер раз. Пришлось ехать рядом с Деем, чтобы создавалась хоть какая-то иллюзия защиты от этого холодного, скользкого змия, в лице довольно симпатичного кнерта. Тоже мне, Люцифер выискался.

— Ты и правда боишься Ааргела? Нет, серьезно, ты же говорила, что любишь блондинчиков! Да ты взгляни, какой он…

Я зашипела на Дея, насмехавшегося надо мной всю дорогу (а это почти два дня!). Ну что за невозможный тип? Я к нему, можно сказать, со всей душой, а он надо мной смеется!

— Холодный, мерзкий, скользкий тип со змеиными глазами и улыбкой извращенца…

Закончив фразу, я услышала сзади сдавленное хихиканье. С Деем мы обернулись одновременно, обнаружив приблизившегося «объекта обсуждения». Мне резко поплохело. Очень резко. Икнув, я уже собралась проситься к Дею на седло, а уж когда этот кнерт пришпорил своего коня и поравнялся со мной, я начала готовиться к погребению.

— Не волнуйтесь, Леди Турвон Дей Далибор'тээнерин, я не причиню вам вреда, пока действует клятва моего темо.

Хорошенькое уточнение. Своевременное.

— Я не волнуюсь, так как догадываюсь, что клятва будет действовать очень долго. Я ведь не умею снимать подобное. Умела бы — давно бы сделала.

Дей фыркнул. Этот вопрос мы уже обсуждали сотню раз. Я хотела избавить его от этой обузы, а он приводил целых два аргумента против этого решения. Первый: он мне не жизнь спас, а честь. После этого мы спорили еще пол часа на заданную тему связи между моей честью и жизнью. На повышенных тонах. Когда мы доходили до второго аргумента, он утверждал, что стоит снять клятву и я сбегу из-за первого же неосторожного слова. И когда я начинала говорить о том, что свое слово держу, он хмурился, заявлял, что таким образом почувствует, когда мне понадобится помощь и поможет. А, значит, возражения не принимаются.

— Лина, не обращай внимания на Ааргела. Он просто женщин не любит. Особенно незамужних девушек, не признающих авторитет мужчин.

На этот раз фыркнула я, смерив «объект» подозрительным взглядом. Нет, все мое сущее поет об опасности этого индивида, отчего инстинкт самосохранения уже скопытился.

— Совсем женщин не любит?

Мой ехидный тон заставил мое окружение (Дей — справа, Ааргел — слева), подозрительно на меня покоситься.

— Совсем не люблю, леди.

Какое шокирующее признание — жаль СМИ рядом не наблюдается. Репортеры бы себе глотки порвали за право опубликовать такую новость о знаменитом Ааргеле.

— Так, значит, вы предпочитаете мальчиков…

Произнеся эту коронную фразу, я пришпорила своего Принца (да-да, своего белоснежного красавца я назвала Принцем, поддавшись типичной девчачьей мечте), и затесалась между Целестином и Француазой, попросив их о политическом убежище. А вот до моей предыдущей аудитории смысл дошел не сразу. Первым захихикал Дей. А потом и этот змей побагровел. Однако догонять меня не стал. Наверно, отложил месть на тот момент, когда рядом со мной не будет никого из темо.

Отсмеявшись, Дей подъехал к нам (нагло оттерев от меня Целестина, который, впрочем, не растерялся и занял позицию по другую руку от Француазы).

— Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.

Я задумалась. Пообщавшись с этими представителями данного чокнутого мира, я поняла, что вот они — друзья. Целестин, мягкий, надежный, сильный и готовый прийти на помощь друзьям. Чудо, а не парень. Идеальный муж. Просто с чужыми, он холоден, циничен и даже жесток. Дей — веселый балагур, шутник, задира, но при этом даже более сильный и надежный, чем Целестин. И так же как и брат ведет с себя с чужими как с врагами. Француаза, самовлюбленная, избалованная девчонка, умеет быть мягкой и нежной, оставаясь верным другом даже в ущерб себе. Ценное качество. И вот сейчас, я поняла, насколько сильно они на меня повлияли. Захотелось сделать то, на что раньше я бы не решилась.

— Дей, спорим я смогу его соблазнить?

Безбашенный азарт — как давно ты меня не посещал.

— Не сможешь.

Я бросила предупреждающий взгляд на Целестина, и протянула руку для спора.

— Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю — я выполняю твое. Идет?

Он на мгновение опешил, но руку пожал. Француаза разбила. Целестин смотрел осуждающе, дав Дею повод заподозрить неладное. Ну-ну, даже если расскажет — спор уже заключен.

К вечеру мы добрались до какой-то деревушки и устроились на постоялом дворе. Оставив принцессу внизу со строгим наказом спаивать Ааргела, я поднялась в комнату и принарядилась. Из сумки был извлечен наряд, в котором я танцевала перед герцогом. Ничего необычного для Земли — шелковый сарафан на бретельках и с юбкой до колена. Вот только для этого мира — открытые ноги — позор. Исключение — иномирянки. Но и они стараются особо не выпендриваться. Без особой надобности то бишь. А я иномирянка и у меня экстренный случай. Поверх сарафана, я натянула еще комплект, состоящий из коротенькой курточки и еще одной юбки. И ткань у этого комплекта — прозрачная, будто из органзы, но мягче. Легкие босоножки, звенящие побрякушки, качественный макияж и распущенные волосы завершили образ танцовщицы облегченного поведения.

Спустившись в зал, я насладилась произведенным эффектом — на меня смотрели все особи мужского пола без исключения. Подговоренная мною Француаза дала знак менестрелю (местному) и он заиграл быструю мелодию. Запрыгнув на барную стойку, я вспомнила уроки танца живота, вкладывая в танец всю свою душу. И впервые за долгое время — я наслаждалась танцем. По крайней мере, до тех пора, пока кто-то не стащил меня с импровизированной сцены и не утащил в комнату. Верней не кто-то, а кое-кто. Турвон!

Закрыв дверь и поставив меня на пол, он прожег мою тушку ТАКИМ взглядом, что я поняла — не жить. Неужели я нарушила какой-то их закон?

— Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же…

Он взмахнул руками, показывая свое возмущение. А я не дала продолжить монолог.

— Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!

Лицо у моего брюнета вытянулось — наверно в красках представил, чем это может закончиться, если танцевать кому-то одному.

— Так ты танцевала для Ааргела?

Это что у него в голосе? Детская обида?

— Да! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!

Он оскалился, обнажив трансформировавшиеся зубы. Мамочка, этот демон в бешенстве! Да что я такого сделала?

— Эффект ты произвела. Не волнуйся. И спор можешь считать, что выиграла. Но к Ааргелу больше не приближайся! И не вздумай танцевать!

Что? Да как он смеет мне приказывать? Да кто он такой?!!!

— Не танцевать? Да я, между прочим, танцовщица! И без танцев я не могу жить!

Он загнал меня в угол, навис всем телом и своими ручищами перекрыл все возможные пути отступления. Ничего, мы еще посмотрим, чья сегодня возьмет! Я зла! Я очень зла! Сама себя боюсь и в ужасе рыдаю.

— Хочешь танцевать — танцуй! Но только для меня!

Ага, размечтался!

— Это почему это? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему это я должна танцевать только для тебя? Кому хочу — тому танцую. Не смей приказывать — я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!

Поняв, что еще чуть-чуть, и расплачусь — я толкнула Дея в грудь со всей злости. Демон послушно упал, но и меня за собой утянул. Приземлилась я на мягкое тело, но уже через долю секунды оказалась на полу, подмятая под разъяренного кнерта. И стало действительно страшно. Друзья, как же. Я для Дея и Целестина только инструмент. Они ласковы со мной, только пока я им нужна. И когда я выполню свое обещание — они станут вести себя со мной так, как и подобает демону. Это лишь маски, чтобы заставить действовать добровольно.

Дверь неожиданно распахнулась, и к нам присоединился Целестин. Глаза защипало от злых слез, но я привычно начала думать о постороннем.

— Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.

Тон будущего Императора был ледяным. Даже я поежилась. А Дей отпустил мои руки. Уже хоть какой-то прогресс.

— Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.

В его голосе лишь досада и злость, не вина.

— Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?

Дей, напрягся (я это своим животом ощутила — нашел куда усесться), но в следующую секунду встал и протянул мне руку, предлагая мне помочь подняться. Ага, нашел дуру. Руку я не приняла, поднявшись самостоятельно и выскользнув из комнаты.

В коридоре меня ждала Француаза. Оглядев мое бренное тело с ног до головы, она не говоря ни слова, обняла и погладила по голове.

— Аза, прости меня. Я ведь знаю, что тебе Целестин нравится. Я его тогда просто так попыталась соблазнить. Не нужен он мне. Просто вдруг вспомнилось, как меня этому учили.

Я уткнулась ей в плечо, стараясь сдерживать слезы. А принцесса лишь спокойно поглаживала меня по волосам и спине, убеждая что ничего страшного.

— Лина, а меня ты научишь так?

Я аж отвлеклась от своих проблем.

— Тебе зачем?

Принцесса трогательно покраснела. Ну-ну…

— Я… Целестин…

Влюбилась, все с ней ясно.

— Конечно, научу. Куда же я от тебя денусь.

Турвон Дей Далибор

Лина довольно быстро оправилась оттого, что произошло и мы смогли продолжить наш путь. К отряду присоединился Ааргел и отряд отборнейших Призрачных Клинков. Лучшие из тех, кто смог выжить. И это дало нам с Целестином прекрасный повод немного расслабиться. К тому же появился прекрасный повод подразнить Лину. Увидев Ааргела в первый раз, она выдала какую-то длинную тираду на незнакомом мне языке. И судя по всему не очень лестную, так как перевести отказалась. Тогда и началось их противостояние — Ааргел, заявивший что моя тээнерин должна иметь закаленный характер, доводил ее ежесекундно. А девчонка упражнялась в сквернословии и, временами, в мелких пакостях.

— Ты и правда боишься Ааргела? Нет, серьезно, ты же говорила, что любишь блондинчиков! Да ты взгляни, какой он…

Я на секунду запнулся, подбирая эпитеты, но оказалось, что девчонка и сама может одолжить фразу. Ого, вот это страсть. Достал ее мой бывший наставник, ох достал. Еще пара часиков и она решится на очередную пакость. Ну и правильно. Нечего киснуть, вспоминая все свои прошлые проблемы. Пусть живет, да еще так, чтобы потом было что вспомнить.

Сам объект обсуждения, слышав дословно все утверждения девчонки, занял место слева. Девчонка уже была на грани паники, а я готовился ее ловить.

— Не волнуйтесь, мисс Турвон Дей Далибор'тээнерин, я не причиню вам вреда, пока действует клятва моего темо.

Напомнил бедной девочке о статусе. Теперь опять докопается с вопросом как снять клятву. Все равно не скажу. По крайней мере до тех пор, пока это будет являться единственным, что нас связывает. А то ляпну что-нибудь обидное для нее, сбежит — лови потом по двум мирам.

— Я не волнуюсь, так как догадываюсь, что клятва будет действовать очень долго. Я ведь не умею снимать подобное. Умела бы — давно бы сделала.

Ну вот. Спасибо Ааргел, старый пень, мне ж теперь опять допрос с пристрастием устроит эта ведьмочка. Не гнушаясь пытками. Надо срочно отвлечь.

— Лина, не обращай внимания на Ааргела. Он просто женщин не любит. Особенно незамужних девушек, не признающих авторитет мужчин.

От бывшего наставника мне достался возмущенный взгляд. А что, я один должен страдать от ее любопытства? Не стоило меня подставлять. Око за око, Мастер, так, кажется, говорят иномиряне…

— Совсем женщин не любит?

Так, знакомый тон. Сейчас опять скажет очередную гадость, потом опомнится, раскается и побежит прятаться к Целестину. Ну почему всегда к нему? Почему не ко мне?

— Совсем не люблю, леди.

Ага, тоже почувствовал. Итак, барабанная дробь…

— Так, значит, вы предпочитаете мальчиков…

Честно, до меня дошло не сразу. И до Ааргела тоже. Но когда я начал гнусно хихикать, поняв, куда клонила Лина, я понял, что таким взбешенным наставника еще не видел. И лучше и дальше не видеть.

Догнав удравшую человечку, я пояснил:

— Лина, пойми, Ааргел когда-то обжегся с девушкой. С тех пор ни одна красавица не смогла его соблазнить. Впрочем, к мужчинам и детям он тоже равнодушен.

Она ненадолго задумалась.

— Дей, спорим я смогу его соблазнить?

— Не сможешь.

Я брякнул, даже не задумавшись над смыслом ее слов. Никто не смог бы соблазнить Ааргела. Я в нем уверен на все сто.

— Не веришь, но боишься спорить? Ну, давай же, если я выиграю, то ты выполнишь мое желание, если проиграю — я выполняю твое. Идет?

Не верю в свою удачу. Такой шанс! Она сама согласилась исполнить одно мое желание, без уточнений и поправок! Теперь точно не отвертится…

Вечер начинался прекрасно. Мы все мирно ужинали, девчонка слиняла в свою комнату, Француаза целенаправленно спаивала Ааргела, произнося такие тосты, после которых нельзя не выпить. Наставник методично косел после каждой пол-литровой чарки. Но все изменилось, когда спустилась Лина в вызывающем наряде. В зале наступила тишина, потом забренчал менестрель, а девчонка начала танцевать. Она двигалась так, что мне хотелось наброситься на нее, сорвать всю одежду, ну и дальше по накатанной. В этом танце она стала прекрасной, как божество.

Судорожно сглотнув, я тряхнул головой, скидывая наваждение, и огляделся. Весь наш отряд застыл. В прямом смысле — кто-то только ложку ко рту поднес и замер, что-то вставать начал и забыл об этом. А Ааргел, пьяно улыбаясь, потянулся к моей девчонке своими руками. Убью!

Схватив Лину, я потащил ее в комнату, не обращая внимания на вялое сопротивление. Сейчас главное — сдержаться и не наброситься на нее. В постель-то я хочу ее затащить (а ведь когда-то не хотел — хорошие были времена), но не один же раз! И чтобы она сама этого хотела.

Поставив девчонку на пол и закрыв дверь, я еще раз осмотрел тощую фигурку — ну что я в ней нашел? Почему как вспомню ее танец, так жарко становится?

— Лина, ты совсем не соображаешь? Ты же…

Договорить она мне не дала.

— Мы ж поспорили! Я всего лишь соблазняла Ааргела! Не у него же в комнате мне танцевать!

Представив, что она могла так сделать, я чуть не потерял над собой контроль.

— Так ты танцевала для Ааргела?

— Да! А ты мне даже посмотреть не дал, какой эффект я на него произвела!

Так этот откровенный танец предназначался для наставника! Не для меня! Да что она в нем нашла! Ах да, спор. Все равно, она не имела права! Она моя!

Мы кричали друг на друга. Я от злости, она, судя по взгляду, от отчаяния. Загнав ее в угол, я чуть не сорвался и не отхлестал ее по щекам.

— Хочешь танцевать — танцуй! Но только для меня!

Да, я хочу, чтобы такие танцы видел только я. Ни Ааргел, ни Целестин, никто другой. Моя девчонка. Только моя!

— Это почему это? Ты не мой муж! Не любовник, не жених, не брат и не отец! Почему это я должна танцевать только для тебя? Кому хочу — тому танцую. Не смей приказывать — я не твоя игрушка! Я свободна в своих поступках!

Свободна. Пока свободна. Но это не надолго. И после сегодняшней выходки я сделаю все, чтобы это «пока свободна» перешло в «занята намертво».

Неожиданный толчок заставил меня опрокинуться. Девчонку я увлек за собой, а потом и подмял под себя, держа за руки, и надеясь, что своими коленками она не нащупает с размаху мою болевую точку, уже не однократно разведанную.

А в глазах у нее поселилась такая боль, что я мгновенно забыл о своей злости. Боги, что я творю?

Дверь распахнулся и на пороге появился мрачный братец.

— Дей, будь так добр, объясни, что ты делаешь.

Брат недоволен. Сильно. Но ведь мы уже обсуждали Лину — у него нет никаких видов на нее. Так же как и у меня на принцессу.

— Целестин, это наше с ней дело. Ты же знаешь, я не причиню вреда своей тээнерин.

— Да ты всего лишь напугаешь ее до смерти и доведешь до слез, не так ли?

Да что его так разозлило? В чем дело?

Поднявшись, я потянул Лине руку, предлагая помощь и примирение, Впрочем, ее презрительно отвергли. Девчонка, пряча глаза, быстро выскользнула за дверь, оставив у меня неприятное ощущение испорченных отношений.

— Дей, ты с катушек слетел? Ты ее насиловать собирался?

Ага, вот в чем дело.

— Нет, мы просто ругались.

Его вопросительно задранная бровь вызвала новый приступ раздражения, но самообладание уже вернулось. Не дождавшись ответа, Цели тяжело вздохнул и положил руку мне на плечо.

— Держи себя в руках, брат. Понимаю, что после такого танца это трудно, но все же постарайся. Иначе будет хуже. И еще — обязательно потом извинись.

 

Глава 12. Любовная философия

Ангелина

До столицы осталось всего два дня пути, что не могло не радовать. Но присутствовало так же несколько раздражающих факторов. Во-первых, мое неадекватное поведение. Стоило влюбиться в Дея (себе можно признаться — остальным ни за что), как я совсем утратила тормоза. Сначала выходка с Целестином, потом идиотский спор, потом этот танец — будто напилась. Глупость несусветная. Я, конечно, читала о том, что любовь отбивает мозги, но чтобы настолько…

Во-вторых, сам Дей. Он, конечно, извинился за свою неадекватную реакцию. Но вести себя стал еще более странно. А я, пытаясь сохранить остатки своего разума, стала активно его сторониться, явно вызывая этим раздражение. Ну и пусть побеситься, не одной же мне страдать. Особенно после того спектакля с извинениями, когда он, скривившись как от уксуса, встал передо мной на колени и серьезной мордой начал рассказывать о том, какой он идиот и о том, что абсолютно не умеет обращаться с человеческими девушками. Мы с Азой очень долго ржали, так как прекрасно видели, как он однажды очаровал какую-то мелкую дворяночку одним взмахом ресниц. Но простить-то пришлось, иначе бы это безобразие повторилось еще несколько раз. А нервы не казенные — беречь надо.

В-третьих, Ааргел, этот престарелый ловелас, решил за мной «поухаживать», попутно выставив меня полной дурой. Нет, когда он мне подарил букет с крапивой, это еще можно было списать на незнание основ ботаники. Но когда этот старый представительно рогатого парнокопытного скота предложил мне в качестве домашнего питомца паука, то получил лопнувшую барабанную перепонку. Сказать, что я визжала — не сказать ничего. Я до смерти боюсь этих тварей. Причем в прямо пропорциональной зависимости от размера. А он сунул мне эту тварь, размером с дамскую сумочку, под нос, кода я еще толком не проснулась. В нормальном состоянии, я бы сдержалась, а так меня застали врасплох. И не надо на меня так коситься — сам решил надо мной поиздеваться, скрывая за неумелыми ухаживаниями. Ага, сколько ему там тысяч лет? И за все это время не научился?

Четвертая головная боль — весь отряд кнертов. Каждый из них время от времени стал приставать ко мне с просьбой, еще потанцевать для них. Первые раз тридцать я вежливо отказывалась. После пятидесятого стала посылать матом в грубой форме, впрочем, с неизменной улыбочкой и не повышая голоса.

Пятая проблема — Француаза (для нашей четверки уже просто Аза). Загоревшись идеей научиться танцевать танец живота, она буквально преследовала меня. Приходилось во время остановок либо идти в комнату (если мы останавливались не посреди леса), либо просто подальше от костра, и показывать ей движения. Под бдительным присмотром Целестина, моей шестой головной боли. Этот блондинчик не оставлял надежды «помирить» меня с Деем. И сколько бы раз я не твердила ему, что мы не ссорились, он будто не слышал!

Седьмая проблема, как ни странно, — Инди. У него зачесались зубки. Вы когда-нибудь видели котенка размером со спаниеля, сгрызающего в хлам железные бруски? Вообще в опилки. Страшное зрелище, честно признаюсь.

Вообщем, не жизнь, а сплошная катастрофа.

Очередной тяжелый вздох заставил принцессу сдавленно захихикать. Она, кстати, тоже постоянно твердила, что я обязана с Деем помириться и большинство проблем отпадет.

— Опять размышляешь над своей нелегкой судьбой, Ина?

Мда, опять мое имя сократили. Скоро вообще огрызок останется.

— С чего ты взяла?

Но ее высочество уже решила сменить темя. Лукаво улыбнувшись и понизив голос, она мне выдала:

— Ты ведешь себя с Деем, как гордая влюбленная селянка с принцем…

Не договорив, она подмигнула мне и сделала загадочное лицо.

— Аза, ты головой ударилась? Какая любовь? Что может быть между мной, обычной девчонкой-иномирянкой, да еще и человеком, и темо Империи? Ничего, кроме временного сотрудничества. Так что прекрати придумывать сюжеты любовных романов со мной в главной роли и вернись на землю.

Вот так. Еще бы себе это внушить, пока не стало совсем поздно.

— А тебе, о простая девочка-иномирянка, никто не говорил, что для любви нет преград?

Нет, я подозревала, что наивность в этом мире — довольно распространенная болезнь, но чтобы ей болела принцесса? Их же вроде как с детства должны учить дворцовым интригам. Или мне досталась некондиция в подруги?

— Я читала об этом. В сказках. Но позволь тебе, о наивнейшая из принцесс, рассказать о реальности. Кнерты презирают людей. Мы для них — низшие создания. А любить можно только равного. Это первое. Второе, даже если принц влюбляется в простушку, он на ней не женится, а, разделив с ней несколько ночей, смывается. И в лучшем случае, признает потом своего ребенка и выделит небольшую сумму на его содержание. А я, в этом плане, гордая.

Тряхнув головой, я поймала задумчивый взгляд Дея на себе. Вот паршивец, все слышал и намотал на ус. Неприятно. Но пусть лучше слушает, запоминает и анализирует на досуге. Может, поймет, почему я вдруг стала его избегать.

— Ина, а мы с Целестином? Как думаешь, возможно…

Принцесса замялась. Но уж на их-то счет я могла быть абсолютно уверена — Целестин полюбил это задиристую, временами эгоистичную, но при этом такую очаровательную девушку с глубокими синими глазами. И получил полную взаимность. Они сошлись сразу, не заметив различий. Редко так бывает, но, как я убедилась, бывает!

— Конечно, все у вас будет. Если нам удастся вернуться трон Целестину. И он приедет и сделает тебе предложение, а потом ты станешь Императрицей и родишь своему мужу десяток буйных блондинчиков и блондиночек.

Принцесса вся зарделась, стрельнув глазками в сторону предмета своей страсти.

— А почему буйных?

— А потому что наследственность такая — с дядей им не повезло. Припадочный какой-то. В последнее время вообще с катушек слетел.

Заговорив о «дядюшке» Дее, я понизила голос — не хватало, чтобы он услышал и накостылял мне по моей нежной, хрупкой шейке. Я человек благоразумный — если кого и позорю своим языком, то себе под нос. Слово ведь не воробей, вылетит — таких поймаешь…

Француаза все-таки меня расслышала.

— Ты на него наговариваешь. Просто, мне кажется, Дей к тебе неровно дышит.

— Ага, неровно дышит, потому что придушить страсть как хочется, а низя… В зобу дыханье сперло по этому поводу.

Хихикала не только Аза, но и подкравшийся Целестин. Со всех сторон обложили, демоны… так, где-то я это уже слышала.

— Лина, позволь узнать, ты выбрала желание, которое должен исполнить мой «неровно дышащий» братец?

Ага, аж сто. Вот прям всю дорогу только этим и занималась. Хотя, может заставить его устроить мне настоящий праздник. Тем более и повод скоро — мое совершеннолетие.

Вспомнив о том, как раньше родители устраивали мои дни рождения — чуть не расплакалась. Это каждый раз было нечто фееричное. А в честь 18 дня рождения, мне обещали устроить настоящий средневековый бал маскарад. Что ж «средневековый» антураж есть. Остался бал и маскарад.

— Ина, ты чего приуныла? Боишься, что Дей не сдержит слова и не исполнит твоего желания?

— Да нет… У меня День Рождения через четыре дня. В этот день я стану совершеннолетней, смогу покупать и пить спиртное, ходить в ночные клубы, сдать экзамены на права и купить машину и кучу всего еще, в том числе и свадьба с половыми отношениями. А в этом мире из всех преимуществ, только свадьба и остается. А это, очень даже сомнительное удовольствие. Жена должна мыть, убирать, готовить, нянчить детей. При этом улыбаться и быть готовой к исполнению супружеского долга. А муж будет либо на диване валяться и пиво пить, либо в дальние походы отправляться, утверждая что за подвигами. А вечером его пропитавшуюся алкогольными парами тушку будут приносить пьяные друзья из борделя, утверждая, что следы помады на рубашке оставил дракон, которого «мой герой» сразил наповал копьем.

Обида на несправедливость, закинувшую меня в этот бедлам, заставила затаенную боль прорваться в ехидстве. Под конец моей речи Француаза потеряла дар речи, а Целестин и Дей (подкрался зараза!) рыдали… От смеха. Наверно, красочно представили. И дракона с помадой, и способы сражения на повал.

— Ну, ведь не все такие.

Аза чуть не плакала. Бедняжка, не знает реалий семейной жизни.

— Не все… Некоторые заводят любовниц, некоторые гарем. А бывают и такие, что предпочитают мальчиков… Аза, не бери в голову. Венценосные особы не шляются по борделям. Они устраивают его в замке. И если поведешь себя по-умному, то сможешь это безобразие хотя бы контролировать.

Подмигнув ей, я снова погрузилась в пучину воспоминаний, из которой меня нагло вырвали, схватив за плечо. Мгновенно открыв глаза (и с трудом удержавшись от мата), я с облегчением вздохнула, узнав Дея. Дотрагиваться до меня без последствий могли только двое — Аза и Дей. Даже Целестин пока не рисковал так меня раздражать.

— Не суди всех особей противоположного тебе пола по парочке уродов, попавшихся тебе на жизненном пути. И вообще, ты говорила, что День Совершеннолетия у тебя через четыре дня? Мы это учтем.

Ну не надо на меня так смотреть…

Турвон Дей Далибор

Последствия моего дурацкого срыва стали сказываться сразу. Целестин смотрел на меня раздраженно и постоянно бубнил, что я должен извиниться, Француаза смотрела с укором, а Лина… Лина стала меня избегать и перестала улыбаться. И это было противней всего. Только девчонка оттаяла после всего, что ей удалось пережить, как я вновь заставил ее потерять веру. И чувствую себя последней сволочью. Хотя она сама виновата! Повела себя, как… как… Да как она посмела? Она моя! Пусть даже пока не знает об этом.

Впрочем, извинения я принес, превратив это в довольно драматичный спектакль с падением на колени и полным раскаяния голосом. Девчонки смеялись надо мной долго — у Лины даже слезы выступили. Вот только смотрела она во время этого как на буйно помешанного. И не поверила. Она мне не поверила, извинив только для виду, чтобы больше не устраивал подобного. Это неожиданно сильно меня задело. Оказывается ее доверие значило для меня достаточно много, чтобы я почувствовал себя несчастным придурком без него.

И ко всему прочему появился десяток раздражающих факторов. Призрачные, оценив танец человечки, начали усиленно выпрашивать у нее еще хотя бы один танец, на что постоянно получали отказы. И слава всем богам — убил бы ее, если бы согласилась. Ну, не ее, так всех остальных. И пусть не обижается, что я запрещаю ей танцевать. Я не запрещаю, просто танцевать она должна только для меня. Особенно тогда, когда от движений нормальный мужик из штанов выпрыгивает с немыслимой скоростью и отшибленными напрочь мозгами.

А вот Ааргела девчонка заинтересовался. Он начал воспитывать в ней характер. По его словам. Ну не знаю, если считать что преподнесенный веник с матюгами был засунут под седло наставнику (от чего его конь взбесился), то сомневаюсь в этом утверждении. А уж за утренний истеричный визг моей тээнерин на него вообще потом весь отряд смотрел волком. Ведь как угадал, что Лина боится этих безобидных тварей до потери способностей к какому-либо мышлению. И добился он лишь того, что девчонка бросает на него «ласковые» взгляды и постоянно ожидает неприятностей.

Отвлекся я от размышлений лишь благодаря тому, что кто-то из девушек произнес мое имя. Навострив уши, я прислушался к ответу Лины.

— Аза, ты головой ударилась? Какая любовь? Что может быть между мной, обычной девчонкой-иномирянкой, да еще и человеком, и темо Империи? Ничего, кроме временного сотрудничества. Так что прекрати придумывать сюжеты любовных романов со мной в главной роли и вернись на землю.

А меня спросить на эту тему не судьба? Я бы многое мог рассказать. В частности про сотрудничество и его формы. А почему это голос такой раздраженный? Принцесса задела за живое? Даже не смею надеяться.

— А тебе, о простая девочка-иномирянка, никто не говорил, что для любви нет преград?

Забавное утверждение. Впервые такое слышу. Не удивительно, меня никогда особо не интересовало это чувство. До недавнего времени. Придется наверстать упущенное.

— Я читала об этом. В сказках. Но позволь тебе, о наивнейшая из принцесс, рассказать о реальности. Кнерты презирают людей. Мы для них — низшие создания. А любить можно только равного. Это первое. Второе, даже если принц влюбляется в простушку, он на ней не женится, а, разделив с ней несколько ночей, смывается. И в лучшем случае, признает потом своего ребенка и выделит небольшую сумму на его содержание. А я, в этом плане, гордая.

Утверждение логически верное. Я бы даже сказал, что обоснованное. Действительно, история подтверждает слова человечки. Но почему мне так не хочется с ними соглашаться? Уж я бы никогда не взял человечку в жены. Даже полукровку. Или взял бы? Лину? Стоит об этом подумать. Серьезно подумать, так как еще недавно для меня ответ был однозначен, а сейчас появились варианты.

Я поймал взгляд человечки и стал судорожно подбирать слова, когда ее вновь отвлекла принцесса.

— Ина, а мы с Целестином? Как думаешь, возможно…

Мда, влюбилась девушка в моего братца. Мы уже с ним обсудили и пришли к выводу, что династический брак с ней именно то, что необходимо будет Империи после двух переворотов. Да и Цели эта рыжая принцесса нравилась.

— Конечно, все у вас будет. Если нам удастся вернуться трон Целестину. И он приедет и сделает тебе предложение, а потом ты станешь Императрицей и родишь своему мужу десяток буйных блондинчиков и блондиночек.

Почему буйных-то? Мой брат на редкость спокойный. Да и принцесса просто еще молодая…

— А потому что наследственность такая — с дядей им не повезло. Припадочный какой-то. В последнее время вообще с катушек слетел.

Это я припадочный? Это я с катушек слетел? Я даже не знаю, что я с ней сделаю. Может отшлепать, в воспитательных целях? Нет, выпороть ремнем, чтобы сидеть не могла! Или не выдержу и придушу…

— Ты на него наговариваешь. Просто, мне кажется, Дей к тебе неровно дышит.

Чего? Кто здесь неровно дышит?

— Ага, неровно дышит, потому что придушить страсть как хочется, а низя… В зобу дыханье сперло по этому поводу.

Мысли что ли читает? Впрочем, смех Целестина и Француазы не дал мне как следует над этим подумать.

Вопрос Целестина о желании явно застал девчонку врасплох. Она так и не ответила, а жаль. Я уже начинаю опасаться.

А вот то, что у нее через четыре дня День Совершеннолетия — сюрприз. Надо бы подготовить для нее какой-нибудь подарок. Как раз будем в столице — там легко можно будет найти что-нибудь на эту роль. А еще наверно стоит ей устроить настоящий праздник, а то в этом мире и не видела почти ничего хорошего.

А от ее описания брачной жизни я рыдал. Красочно представив поход благоверного мужа в бордель «за подвигами» и «сражение с драконом», я еле удержался в седле. Да уж, откуда в ней столько цинизма? Даже о похождениях венценосных особ рассказала.

Подъехав и положив ей руку на плечо, я попытался хоть как-то оправдать мужчин в ее глазах.

— Не суди всех особей противоположного тебе пола по парочке уродов, попавшихся тебе на жизненном пути. И вообще, ты говорила, что День Совершеннолетия у тебя через четыре дня? Мы это учтем.

Да, надо будет устроить ей незабываемый день. У меня уже даже есть кое-какие идеи на этот счет. Но сначала все же стоит посоветоваться с братом и принцессой. Аза многое знает о человечке, а Целестин имеет богатый опыт устраивания настоящих веселых вечеринок.

 

Глава 13. День Рождения

Ангелина

Столица впечатляла не только своими размерами, но и великолепием. Прекраснейшие храмы, посвященные Богам разных народов, великолепный королевский дворец, дома знати, соперничающие друг с другом по роскоши. А так же здания посольств, башня Школы Магических и Боевых Искусств, крепость какого-то рыцарского ордена, да еще и несколько музеев. И что самое удивительное — зоопарк! Просто чудо, а не город. Можно сказать, что я в него влюбилась с первого раза. Чистый, опрятный, веселый. И немного похож на Санкт-Петербург. По духу.

Поселились мы во дворце, благо родители Француазы отсутствовали. Они проводили «дополнительный медовый месяц» в одной из своих резиденций. Благодать. В кои-то веки не надо вздрагивать от каждого шороха, ждать удара из-за угла в спину и вообще вести нервный образ жизни.

Перевернувшись на живот, я с наслаждением обняла довольно объемную подушку, щурясь от лучиков солнца. Все-таки жизнь прекрасна! Вот что для счастья надо? Мягкая постель с чистым шелковым бельем, и чтобы никто не посмел будить!

Дубовую дверь в мои покои (тяжеленную), наверно выбили с пинка. Нервно дернувшись, я вновь растеклась по этой восхитительной перине, отметив появление в комнате друзей.

— Ин, ты еще в постели? И это в такой день!

Француаза без зазрения совести бросилась ко мне, повалившись рядом и попытавшись стянуть одеяло. Дей и Целестин скромно присели рядышком.

— В какой день? Чего приперлись в такую рань? Еще даже полдень не пробило…

Я попыталась накрыться подушкой, но ее у меня реквизировали. Как, впрочем и одеяло.

— Лина, ты же сама говорила, что у тебя День Совершеннолетия! Мы приготовили для тебя развлекательную программу.

Дей проявил свою сверх наглость, пощекотав мне пятку. Зараза! Дернув ногой, я все-таки свалилась с кровати.

— Изверги. День Совершеннолетия — такой повод отоспаться. А вы мне… Ладно, дайте хотя бы 10 минут на сборы.

Они ушли, заявив, что будут ждать меня в столовой. Мрачно проводив их недовольным взглядом, я кинулась одеваться. Действительно, когда еще в жизни мне исполнится 18? Правильно, никогда. Натянув на себя свои лучшие замшевые зеленые брючки, белую блузку и черный корсет, я быстро расчесалась, оставив волосы распущенными и, натянув сапоги, кинулась вдогонку.

В столовой меня ждал накрытый стол… и стул в его главе, больше похожий на трон. Невозмутимый лакей слегка отодвинул его, давая понять, что именно на этом пыточном инструменте я проведу завтрак. Садисты. Но торжественно внесенный в зал торт заставил меня забыть обо всех неприятностях напрочь. Огромный трехэтажный шоколадный торт с фруктами и взбитыми сливками, покрытый временами толстым слоем цветной глазури. А на верху фигурка из глазури, позволяющая опознать в ней меня.

От восхищения я даже захлопала в ладоши. Совсем как в детстве, когда родители приносили самостоятельно мне торт. Правда с зажженными свечками.

Отогнав воспоминания и с трудом дождавшись пока мне на тарелку положат кусок этого чуда (скорее даже кусман), я нетерпеливо занялась его поглощением.

— Лина, мне кажется, ты раньше не была так… жадна в еде.

Голос Целестина прямо таки излучал удивление. С трудом оторвавшись, я оглядела троицу. Как говорится, челюсти подобрать не помешало бы. Я даже покраснела от такого.

— Извините, просто я в этом мире еще ни разу не видела шоколада. А я его очень люблю. Меня еще дома этим постоянно попрекали, мол от шоколада голову теряю — замуж пойду за первого встречного, кто шоколадкой поманит.

Ответом мне был рыдающий смех. Я решила не обижаться на них. Во-первых, потом еще больше подколок будет, во-вторых, правильно смеются. Ну не могу я устоять перед шоколадом. Особенно молочным. Это для меня как наркотик. Мне даже Алекс говорил, что моим мужем обязательно станет либо тот, кто имеет возможность закупать шоколад тоннами, либо тот, кто владеет кондитерской фабрикой.

После завтрака мы отправились на прогулку по городу, не забыв захватить дрыхнущего без задних ног Инди. Взяв открытый экипаж, запряженный двумя замечательными тонконогими гнедыми лошадками, мы стали планомерно осматривать все местные достопримечательности, заодно совершая разорительные набеги на лавки. Уже под вечер мы завершили наше познавательное путешествие в довольно приличном ресторанчике. Его владелец сразу опознал принцессу и засуетился, выделив нам лучший столик (от кабинета мы отказались) и принес «ну все самое лучшее — извольте убедиться». И именно в этот момент, друзья принялись меня одаривать. Во истину, по-королевски.

Первой встала принцесса, собираясь произнести тост. Она даже подняла бокал, достав из складок небольшой зеленый мешочек, расшитый золотой нитью.

— Милая Ин, в этот знаменательный для всех нас день, я хочу вручить тебе самое необходимое для любой девушки…

Парни, подогретые вином, заулыбались и высказали свои предположения.

— Противозачаточные средства?

— Не, скорей настольная брошюрка «Десять способов охмурить понравившегося парня».

Я фыркнула. Мужчины, да еще и почти пьяные, ну что с них взять? Правильно, кроме плоских шуточек — нечего. Зато если их «догнать», то можно весело провести время.

Выпив залпом остатки вина, я потянулась за бутылкой, собираясь налить еще, но Дей меня опередил, споро наполнив опустевшую тару.

— Я могу продолжить? Так вот, в наше страшное время, когда порядочным девушкам на каждом шагу ожидают всякие маньяки, чокнутые принцы и прочие нехорошие личности, ты просто должна это иметь.

Торжественно протянув мне мешочек, она выжидающе замерла. Пришлось открывать. Внутри обнаружился массивный серебряный медальон с затейливой гравировкой. Довольно красивый. Нетерпеливый жест принцессы заставил натянуть его на шею с видом непередаваемого восторга, которого я, впрочем, не испытывала. Он был очень тяжелым. А вкупе с тем медальоном, что мне дал Дей, впору было идти топиться — камень бы не понадобился.

— И чем же это милое украшение поможет мне против маньяков? Нет, конечно оружие хорошее, увесистое. Можно даже как кастет использовать. Шмяк по темечку, и нет маньяка. Прелесть.

Я умильно погладила подарок, вызвав приступы кашля у принцев-«маньяков», и хихиканье у принцессы.

— Вообще-то, если ты будешь в беде, то один наш семейный артефакт подаст сигнал и я, собрав отряд, ну или армию («смотря как вляпаешься, девочка»), приду на помощь. А если не успею, то медальон заклеймит твоих убийц, и мы страшно отомстим.

Согласно икнув (втроем в унисон) мы поддержали принцессу тостом. Закусь на столе кончилась, хозяин умчался за добавкой, поэтому все дружно занюхнули. Чем? Дык, медальоном. Обмыли, можно сказать, обновку. Особенно если учесть, что перед этим мы злосчастный медальон искупали в пивной кружке, по обычаю победителей олимпиад, купавших свои медальки в шампанском.

Целестин, перед тем как утащить Азу танцевать, с поклоном сунул мне… ножны с мечом. Замечательным эльфийским мечом. Легким, удобным, так и ластящимся к руке. Оценить всю прелесть подарка я в таком состоянии так и не смогла.

Зато оценила Дея. Когда наши товарищи ушли танцевать, он придвинулся вплотную ко мне и ТАК улыбнулся, что я автоматически приняла позу пособлазнительней. Хорош, зараза, но не про мою честь. Главное об этом помнить. И держать себя в руках. В своих руках!

— У меня тоже есть для тебя подарок.

Наклонившись ко мне вплотную и ухмыльнувшись, он одним плавным движением надел на мое запястье тонкий ажурный золотой браслет с какими-то красными камешками. Не кстати всплыла мысль о том, что во всех фентезийных романах (ну хорошо, во многих) главные герои носили парные браслеты как символ помолвки. У Дея я такого браслета не нашла и облегченно (кто сказал, что разочаровано?) перевела дух.

По моей спине, вдоль позвоночника, пробежали пальцы демона, вызвав целую толпу мурашек и какое-то вязкое непонятное чувство. Томление? Желание? Бред собачий…

Чтобы немного привести нервы в порядок, я залпом выпила содержимое первого попавшегося бокала. Ой, зря… Кто такой умный поставил рядом со мной самогон?! Ну, все, держись столица — я сейчас начну буянить… И пусть на развалинах напишут наши имена как на Рейхстаге в сорок пятом.

Турвон Дей Далибор

К подготовке праздника для нашей человечки, мы приступили сразу, как только прибыли во дворец. Родители Француазы очень вовремя уехали развлекаться, и толпа слуг несказанно обрадовалась возможности услужить принцессе и ее друзьям. Не теряя времени даром, мы заказали повару огромный шоколадный торт, что уже само по себе очень дорого — шоколад иномиряне приносят из своего мира в очень ограниченных количествах. После этого мы разбежались в разные стороны, чтобы подготовить подарки, ну а уже накануне собрались, чтобы обсудить развлекательную программу.

— Да ну, в театр не поведем, там скучно. Иномиряне опять свою Кармен ставят, а их прима — корова на льду. Она так прыгает, что доски на сцене скоро проломятся.

Принцесса недовольно наморщила нос. Надо же, как вредно на нас влияет Лина — сами того не замечая, мы перенимаем у нее словечки и жесты. Вот и это тоже выражение неудовольствие проявлялось у нее, когда подгоревшая каша не хотела расставаться со сковородкой.

— Хорошо, в театр не пойдем, тогда куда, в зоопарк? Мне лично очень любопытно, какими эпитетами она наградит представителей фауны нашего мира.

Целестин, вальяжно раскинувшись на диванчике, предвкушающе улыбнулся. Конечно, в зоопарке есть специальное здание с аквариумами, в которых содержатся пауки. Если от ее истеричного визга не полопаются стенки, то вполне возможно, что мы значительно обогатим наш лексикон. И пусть она никогда (ну почти никогда) не ругается в полный голос — сдержанное бормотание под нос тоже довольно эмоционально.

— Дей, братец, а у тебя какие предложения?

Какие-какие… непристойные!

— Что угодно, лишь бы без танцев. Не хватало только, чтобы девчонка кого-нибудь сняла на ночь своим непристойным танцем.

Да уж, когда мы прибыли в столицу, отряд во главе с Ааргелом я оставил в таверне, с трудом удержавшись, чтобы не начистить рожу каждому из них. С каждым днем и сальные взгляды и шуточки по отношению к Лине раздражали все больше. Я уже давно решил, что эта девчонка будет моей. Осталось осуществить это в реальности, и постараться не получить при этом пинка по излюбленному месту. Стерва, без потомства хочет меня оставить своими рефлексами!

— Дей, а что ты собрался ей подарить? Не подумай чего, просто меня терзают смутные сомнения…

Я фыркнул (ну вот, и этот жест подцепил у Лины). Братец, за кого ты переживаешь, за меня или за человечку? И чего опасаешься? Может того, что она обидится и не сдержит слово?

— Я подарю ей браслет.

Самодовольная (по утверждениям некоторых сероглазых дамочек — наглая) улыбка сама выползла на мое лицо. Брат нахмурился, принцесса нервно завозилась. Ну что им не нравится? Ведь Лина не знает, что одинокий браслет на руке у женщины, без парного у мужчин, знак любовницы. Временной фаворитки, так сказать. И если мы не проболтаемся, то и не узнает. Зато все будут видеть, что к моей девчонке приближаться опасно. Есть, конечно, риск, что заговорщики, увидев этот браслет, попытаются убить Лину, чтобы досадить мне, но она же всегда рядом. Смогу защитить. Да и Цели подстрахует.

— Брат, я не буду указывать тебе, как жить и поступать, но все же напомню, что статус игрушки графа ей не понравился, и Ангелина убежала. И когда она узнает, о том, что значит этот браслет, снова это сделает. А потом ей расскажут, что снять эту безделушку, как и рабский ошейник, может только хозяин, то… Ты ее потеряешь. Навсегда. Она такого не простит. И дай Боги, если в твой адрес Ангелина не будет лелеять такие же кровожадные планы мести, как и в адрес графа.

Да, такая опасность существует, но я приложу все силы к тому, чтобы девчонка полюбила меня и смирилась со своим положением. Я же не граф, я ее избивать не буду. И насиловать тоже. Все будет добровольною.

— И все же, я рискну, братец. Я не могу потерять ее сейчас. А потом видно будет. Как она сказала про вашу ссору? Слюбится-стерпится. Привыкнет. Не невестой же мне ее делать!

В меня уперлось два осуждающих взгляда. Пакостную мысль «а почему бы и нет» я постарался загнать подальше.

Пробравшись в комнату к имениннице, мы имели честь лицезреть скомканное одеяло и тощую фигурку Лины в шелковой сорочке, в слишком большой ворот которой вылезло плечо. Не знаю почему, но этот вид заставил мои мысли уйти в совсем другую сторону.

— Ин, ты еще в постели? И это в такой день!

Француаза улеглась рядом с человечкой. Мы с Целестином сели с краю, а мне открылся замечательный вид на ножки, надолго выбив из колеи. Руки так сами и тянулись к этому великолепию. Не удержавшись, я все же пощекотал ей пятку, пытаясь хоть так избавиться от своего напряжения. Девчонка скатилась с кровати, звонко плюхнувшись на пол и вызвав нервные смешки.

— Изверги. День Совершеннолетия — такой повод отоспаться. А вы мне… Ладно, дайте хотя бы 10 минут на сборы.

Мы удалились, оставив ее собираться. По пути Цели снова попытался меня убедить не совершать ошибку и не дарить этот браслет.

— Брат, ты меня не переубедишь. Ты хочешь, чтобы я не надевал на нее браслет, но подумай, что будет, когда она выполнит свое обещание! Она же не пойдет с нами в Империю! Она уйдет в свой мир, и я потеряю ее. Навсегда. Так что не мешай мне. Браслет и Клятва удержат ее рядом до тех пор, пока…

Я не договорил. А действительно, до какого момента я собираюсь держать это чудо веснушчатое при себе? Пока не умрет? Пока не надоест? А она может надоесть? Такая с виду тихая, спокойная, уравновешенная, а как выкинет что-нибудь, так хоть стой, хоть падай. И лучше в кровать. Вместе с ней.

За завтраком Лина с таким обожанием посмотрела на торт, что захотелось самому обмазаться шоколадом и прикинуться тортиком. Странная все-таки девчонка. И именно своей странностью она меня так привлекает. И заводит. Вот ведь, опять мысли не в ту степь! Прям хоть в ванну со льдом ложись!

— Извините, просто я в этом мире еще ни разу не видела шоколада. А я его очень люблю. Меня еще дома этим постоянно попрекали, мол от шоколада голову теряю — замуж пойду за первого встречного, кто шоколадкой поманит.

Неужели? Так, надо не забыть. И наведаться в лавку иномирян, закупить запасец на будущее. Наверняка пригодится. Штук сто. Лучше двести.

День прошел просто великолепно. Мы кутили, развлекались и вообще, вели себя как дети. Я почувствовал себя счастливым, глядя, как девчонка с восторгом прижимается к какому-то пушистому пылесборнику, символизирующему медведя, как улыбается каждому встречному, забыв про свои страхи и ненависть. Ее волосы сияли золотом в свете солнца. Красным золотом. И даже веснушки превратились из недостатка в какую-то изюминку, вызывающую странную нежность.

Пьянку мы решили устроить в кабаке. Мы с Цели довольно быстро загрузились самогонкой. Девчонки пили вино, поэтому отставали. Но это нас смущали. Выпивка расслабила меня, и на Лину я уже смотрел не скрываясь. В этом наряде со слегка растрепанной прической и горящими глазами, она стала для меня еще более желанной.

Целестин с принцессой уже ускакали танцевать, оставив нас наедине. Этим я и воспользовался, придвинувшись к ней почти вплотную. Запах горных цветов будто оттеснил последние мозги на крайние рубежи. Еще чуть-чуть и у меня сорвет крышу от этой девчонки! И меня это ничуть не возмущает!

— У меня тоже есть для тебя подарок.

Я надел браслет ей на правое запястье, не встретив сопротивления. Не удержавшись, я пробежал пальцами по ее позвоночнику, выискивая чувствительные точки. Глаза девчонки потемнели. Она залпом выпила содержимое моего бокала, мгновенно сведя глаза в кучку. Да, самогон убойная вещь. Вон как глазки заблестели… осоловело. Зато расслабилась полностью.

— Лина…

Перетащив опьяневшую человечку к себе на колени, я начал осторожно ее ласкать, целуя в шею. Она не оказала сопротивления. Даже наоборот: откинула голову и обвила мою шею руками и легонько потянула за косу. Я ненадолго оторвался от ее шеи, чтобы посмотреть в серые глаза.

— Ты моя!

Она ехидно улыбнулась и притянула мою голову к своей шее, которую я немедленно покрыл поцелуями, спускаясь все ниже и расстегивая верхние пуговки блузки. Слэт, еще немнго, и я ее здесь прям и изнасилую. При всех. Боги, смилуйтесь надо мной!

— Дей, может в кровать?

Такой прыти я даже не ожидал. Шустрая девочка! Горячая. И чего я спрашивается жду? Надо ловить момент! Когда еще она сама предложит? Только идиот откажется от подобного подарка судьбы.

Не теряя больше времени, я телепортировал (да-да, я маг, хотя и не афиширую это, так как резерв не велик) нас в спальню Лины. Точнее прямо в кровать. И все же я решил дать ей последний шанс избежать этого. Все таки не очень трезвая, да и первый раз. Я навис над девчонкой, давая возможность оттолкнуть меня. Но Лина лишь улыбнулась и поцеловала меня. Все, я не виноват…

Боги, спасибо вам за это!

 

Глава 14. А по утру они проснулись…

Ангелина

Проснулась я оттого, что мне на нос упал лучик света. Не знаю почему, но от этого постоянно тянет чихать. Недовольно фыркнув, я перевернулась на другой бок и наткнулась на что-то мягкое и теплое. Глаза открылись мгновенно, как по сигналу. Да и в сидячее положение перешла за доли секунд.

Открывшаяся картина потрясала воображение. Впрочем, оно у меня еще не совсем проснулось, что, наверное, к лучшему. Комната была определенно моя. Правда, на всей доступной площади валялись элементы одежды. Причем не только моей. Например, на письменном столе обозначился мужской сапог, на люстре — мужская же рубашка внушительных (для меня) размеров, а на столбике, поддерживающем подобие балдахина из прозрачной ткани — штаны! Апофеоз картины — вальяжно разложившийся на кровати обнаженный (мамочка моя — он же даже не прикрыт!) и, судя по роже, жутко довольный Дей. Спящий. С одной стороны — вот оно воплощение тайных эротических фантазий любой нормальной женщины. А с другой…

Нервно икнув, я натянула на себя одеяло. Надежда на то, что мы просто лежали в кровати вместе (ну мало ли — все-таки выпили вчера не слабо) и ничего не было между нами, рассыпалась в прах, когда я взглянула на простынь. Отчетливые следы «лишения чести» ярко выделяются на белоснежной ткани. Как хорошо, что родителей нет рядом!

Не успела я прийти в себя, как дверь распахнулась, и в комнату ввалились Француаза и Целестин. Принцесса была запыхавшись и не сразу оценила прелесть открывшегося вида.

— Ин, просыпайся Дей про… пал…

Ну, все, увидела, оценила, побледнела. Слава богам, что хоть в обморок не грохнулась. А мне то, что теперь делать?

— Ангелина, мой брат тебя обидел?

Целестин осторожно вытолкал Француазу, загородив ей обзор своей спиной. Впрочем, принцесса быстро нашла щель между кнертом и косяком, достаточную для того, чтобы насладиться видом.

— Не помню…

Захотелось зарыдать от растерянности. Ну, хоть кто-нибудь, подскажи, что делать, если после грандиозной пьянки просыпаешься в кровати с мужчиной! И даже не помнишь не только о том, насколько это было безопасно, но даже с чего все толком началось!

— Я помню. Я ее не обижал.

Проснувшийся Дей потянул одеяло на себя, стараясь прикрыть самое драгоценное. Взглянув на его блаженную улыбку, я поняла — во мне проснулся зверь. И если это хомячок, то явно мутировавший в кровожадную тварь.

— Да, ты меня не обидел. Ты всего лишь воспользовался моим состоянием (точнее нестоянием), затащил в постель и практически изнасиловал, лишив меня самого дорого!

Под конец я уже орала так, что завибрировала люстра.

— Я ничего у тебя не брал.

Он хлопал глазами как маленький ребенок, которого обвинили в краже мороженного.

— Ты меня девственности лишил, идиот!

Не удержавшись, я ударила его кулаком в лоб. Метила, впрочем, в глаз. Жаль, что промахнулась. Демон, наверно поняв, что со мной сейчас лучше не общаться, за одну сотую секунды натянул на себя штаны и выскочил за дверь.

Целестин молча прошелся по комнате, собрав вещи сбежавшего нахала и удалился, так ничего и не сказав. Француаза осталась. Молча подав мне одежду, она терпеливо дождалась, пока я трясущимися руками застегнула все пряжечки и крючочки.

— Расскажи, как это? Ну, первый раз…

Я честно попыталась вспомнить хоть что-то о прошедшей ночи. Вспомнилось несколько моментов, напоминающих порнофильм. Щеки запылали так, что еще чуть-чуть, и на мне можно будет жарить яичницу.

— Я не помню. Слишком много выпила.

Она обернулась и рассмеялась.

— А по лицу и не скажешь. А он, правда, тебя изнасиловал?

Вспомнив свое вчерашнее поведение, я, кажется, даже побледнела. Ну, просто девушка облегченного поведения. Что бы сказала мама… А что бы добавил папа! Жуть…

— Нет, скорее я его…

Принцесса снова рассмеялась, схватившись за живот. Не честно…

— Чего ты ржешь как лошадь? Представь себя на моем месте! Просыпаешься, нифига не помнишь, находишь парня в своей постели со следами ночных гульбищ. Я растерялась и ляпнула не подумав! Теперь еще и извиняться перед ним… Блин, вот невезуха. Да и пить больше не стоит. По крайней мере, в его компании, а то вдруг опять не сдержусь. Усложнила я себе жизнь по самое не могу.

Да уж, таких идиоток как я еще поискать: расслабилась, выпила, соблазнила понравившегося демона (чего теперь отнекиваться — легкая влюбленность присутствует), затащила его к себе в постель… а потом еще и обвинила в изнасиловании, прибегнув к рукоприкладству. Как ему теперь в глаза смотреть? Нет, ну ладно, друзья сочтут девицей слегка облегченного поведения, не обремененной моралью, но он… Как же не вовремя во мне гормоны проснулись! И это именно гормоны. Я не могу любить по-настоящему этого самовлюбленного эгоистичного демона, постоянно норовящего меня унизить или обидеть. Это просто легкая влюбленность. Симпатия. На биологическом уровне женщин часто тянет к подобным мерзавцам, потому что они могут обеспечить сильное и здоровое потомство, готовое вступить в борьбу за выживание.

— Не дергайся, Ин. Мне кажется, что он сам прибежит извиняться. Так что скорчи надменную рожицу и играй из себя оскорбленную невинность. И относись к этому проще. Желание было обоюдным. Удовольствие тоже оба получили. Или тебе с ним не понравилось?

Нет, ну откуда в этой принцессе столько ехидства? У кого она этому научилось? Явно ведь не у меня. Я опять покраснела. Из тех малочисленных обрывков воспоминаний не было ни одного неприятного. Демон был чертовски хорош, прошу прощения за тавтологию. Ну, просто до безобразия. А также во время безобразия и после.

— Понравилось, чего уж скрывать. Чувствуется большой опыт (кто сказал, что я ревную?). Только бы не залететь… В смысле, не забеременеть.

Перед глазами пронеслась картина, как я поселилась в этом мире, в старой заброшенной хибарке и няньчусь с маленьким Дейчиком. К родителям с ребенком в подоле и без перспектив замужества я не пойду — совесть замучает. Да и к демону идти — гордость не позволит. А значит нищета, прозябание, попытка дать ребенку достойную жизнь. Мрак…

Передернув плечами, я прогнала навязчивое ведение, но на душе стало как-то пасмурно.

— Не волнуйся, у кнертов-мужчин есть своя особенность — пока они не захотят, отцами не станут. Они как-то умеют сдерживать свое Семя, не плодя при этом нежеланных детей и полукровок, потому что кнерт, не признавший своего ребенка, лишается всех прав и привелегий.

Честно, на несколько секунд мне полегчало. А потом стало как-то обидно. За женщин-кнертов. Не захотел мужик — не будет у тебя детей. Есть правда возможность с любовником, но тогда это будет сразу понятно.

— Ладно, хоть в этом повезло. И то хлеб. Даже с маслом и колбаской. Так ты думаешь, извиняться не придется?

Она фыркнула, бросила настороженный взгляд на простыню с кровавыми пятнами, прикрыла это непотребство покрывалом и шлепнулась сверху. Правильно, улики надо скрывать. И вообще, не плохо бы очистить место преступления.

— Конечно, сделай морду кирпичом, заяви, что более непорядочных уродов в своей жизни не встречала и ну и так далее. Хоть на недельку, но станет как шелковый. И управляемый. Неужели ты упустишь такой шанс?

У меня вырвалась мечтательная улыбка. Управляемый Дей на целую неделю — вот это счастье. В конце-концов, я же не одна виновата в том, что произошло ночью. Тем более, что он так некультурно сбежал, оставив меня в полном недоумении и растерянности. Вот за это и буду мстить. Поматросил и бросил, вот как это называется. Трус. Предатель.

— Морду кирпичом, говоришь? Это я могу. И вообще, ты же принцесса, не к лицу тебе такие выражения. Плохо я на тебя влияю. Управляемый Дей, звучит как песня…

Надо бы перед зеркалом потренироваться. Кнерт еще пожалеет об этой ночи. Если еще не пожалел.

Турвон Дей Далибор

Ночь выдалась очень бурной. Я даже и не подозревал в девчонке такого темперамента! Она заснула только на рассвете, прижавшись ко мне, обняв и руками и ногами. И это было чертовски приятно! В отличие от пробуждения. Человечка стянула с меня одеяло, да еще и братец с принцессой ввалились в комнату с новостью о том, что я, видите ли, пропал. Холодная ярость Целестин кольнула мое сознание, заставив поморщиться. За полного идиота меня принимает?

— Ангелина, мой брат тебя обидел?

Я обидел? Он смеется? Да еще ни одна женщина на меня не жаловалась! Совсем наоборот. Я же потом от них отделаться не мог. Как кошки на валерьянку потом бросались.

— Не помню…

Чего? Такая ночь и она забыла? Невозможно. Блин, я так старался произвести впечатления, а она говорит, что не помнит. И ведь не врет! Хотя… Будет повод повторить. А братец-то вообще впал в бешенство. Надо срочно его успокоить, пока не придушил меня. Да и прикрыться не помешает. А Лина… Хороша, девчонка. Теперь главное удержать рядом с собой. Отпускать такое сокровище? Ищите другого дурака. Может и правда жениться? Ага, сородичи засмеют — женился на человечке.

— Я помню. Я ее не обижал.

Брат чуть-чуть успокоился, зато от моей девчонки пошли волны ярости. Неужели все-таки обиделась? Но на что?!

— Да, ты меня не обидел. Ты всего лишь воспользовался моим состоянием и затащил в постель и практически изнасиловал, лишив меня самого дорого!

Чего она несет? Я у нее ничего не брал! Вот только не надо на меня напраслину возводить! Ну, допустим и воспользовался, дак ведь сама не против была! Сама хотела!

— Я ничего у тебя не брал.

Уверен как никогда! Мне было не до того.

— Ты меня девственности лишил, идиот!

Ой… Оглядев мельком простынь, я удостоверился в истинности высказывания. Вот это вляпался! Я не просто идиот, я кретин! Слэт, лучше бы меня удавили еще в утробе матери!

Процесс самобичевания был прерван ударом в лоб. Ну, ничего себе силушки у этой хрупкой с виду девицы! Натянув штаны, я бегом бросился из комнаты.

Мои апартаменты располагались не далеко, поэтому успокоить свои нервы пробежкой я не успел. Метясь по комнате, как тигр в клетке, я снес все стулья и разбил почти все, что было можно разбить.

— Кретин, дебил, идиот, недоумок! Как я мог так вляпаться?! Как можно было так потерять контроль, что даже не заметить этого?! Ну и кто я после этого?

Занятый подбором «лестных» эпитетов в свой адрес, я не заметил, как в комнате появился Цели. С моей одеждой.

— Да уж. Думаю спрашивать о том, провел ли ты Ритуал — бесполезно.

Он вопросительно задрал бровь, а я, осознав всю неприятность ситуации сел прямо на пол, и со стоном схватился за голову. Ритуал! Да мне даже в голову не пришло, что Лина — девственница! И что теперь? Из-за древних Магических Законов кнерт, лишивший девственности особу, не состоящую с ним в браке, начинал постепенно терять свои силы и умирал примерно через три лунных месяца. Единственный шанс на спасение — Обряд Искупления, во время которого провинившийся кнерт лишается половины своей души. Она заменяется крепчайшими узами с «пострадавшей». А узы — это нечто такое, от чего хочется просто выть! Причинили боль девушке, и тот, кто связан с ней, корчится от боли. Все ощущения, эмоции, переживания, все это кнерт полностью разделяет с девушкой. По большей части те, кто умудрился так вляпаться, сходили с ума. Или погибали. Ведь если погибала девушка, то вся ее предсмертная агония передавалась и демону. Обычно не выдерживало сердце. Болевой шок и все, привет предкам.

— Цели, я не думал что она девственница…

Хотелось биться головой об стенку от отчаяния. Неизвестно, что лучше, угасание за три луны или Обряд. Хотя, такая возможно привязать девчонку к себе еще крепче. Если она согласится. Но слишком опасно…

— А проверить ты не догадался! Хотя бы спросить! Просто понаблюдать! Ты вообще перестал работать головой, когда ее встретил! Ты не просчитываешь последствия своих поступков! Это не профессионально! Мало того, что теперь твоя жизнь под вопросом, так ты подставил под угрозу всю нашу операцию! А что если она откажется нам помогать? Мы уже в столице. Получить бумагу у короля и отправиться в родной мир для нее — секундное дело! Что с тобой творится? Ты уже никогда раньше так не ошибался! Ты вдруг резко потупел? Ударился головой и утратил все навыки? Объясни мне, КАК специалист дипломатии твоего класса может так глупо себя вести?! КАК глава внешней безопасности может попадать в такие сиуации?!

Целестин кричал, размахивая руками. В таком гневе я его давненько не видел. Да уж, ошибся я по полной программе. Подставил не только себя, но и брата. Придется все исправлять, вымаливать прощение. Ни перед кем я еще столько не извинялся, сколько перед этой девчонкой!

И в чем-то он прав. Да нет, что я несу? Он прав во всем! В последнее время я действительно веду себя нехарактерно. Это если смягчать выражения. А если говорить как есть, то как тринадцатилетний пацан с психическим расстройством. Интересно почему? Ответ очевиден.

— Цели, эта девчонка странно на меня влияет. Когда она далеко, я прежний: холоднокровный, циничный, равнодушный, объективный и прочие эпитеты, которыми меня награждали. Но стоит этой рыжей бестии появиться в зоне моей видимости, и меня как будто подменяют. Я забываю все, чему меня учили. Чему я сам научился! И действую как сопливый желторотик. Я от нее рассудок теряю! Как будто опоила чем-то. Или околдовала. И главное, я думал, что пересплю с ней и все. Ну, как раньше, переспал с девчонкой, и вроде как и не интересно с ней даже разговаривать. А тут… Все равно к ней тянет. Сижу здесь с тобой. Должен думать, как выпутаться из сложившейся ситуации, а вспоминаю ночь. Знаю, что сейчас она меня ненавидит и продумывает варианты убиения подлого насильника, а сам хочу бежать к ней и…. Я с ума наверно сошел!

Запустив пальцы в волосы, я закрыл глаза и попытался успокоиться. Для начала стоило выровнять дыхание. И даже это простое упражнение, заученное еще в том возрасте, когда я говорить толком не умел, далось с трудом. Ни о каком контроле даже речи быть не могло. Все блоки сгорели начисто.

На восстановление душевного равновесия и внутренней гармонии ушло почти сорок минут. И все это время Целестин тихо сидел напротив меня, даже не пытаясь заговорить. Я был ему благодарен за это.

— Цели, что со мной творится? Может, я болен? Это лечится?

В ответ на мою кривую ухмылку, он лишь грустно покачал головой, заставив меня напрячься.

— Кто бы мог подумать, что моего брата, ярого человеконенавистника, так зацепит девчонка, чистокровный человек. Да еще и не самой совершенной внешности.

Я нахмурился. Почему-то последние слова меня задели. Тело Лины — идеально. Уж в этом-то я могу поклясться. Оно как будто создано для ласк.

— Не хмурься, Турви. Ты просто любишь Ангелину. Поэтому так неадекватен в ее присутствии. Поэтому тебя раздражают не лестные слова в ее адрес. Ты просто влюбился в эту рыжую бестию с забавными веснушками. Сочувствую тебе, брат. У кнертов нет лекарства от этой болезни. Ты же знаешь, если мы полюбили, то навсегда.

Похлопав меня по плечу, он отошел к окну. Да что за глупость! Я не могу любить человека! Даже Лину. Она мне просто нравится. Она притягивает меня. Я хочу ее. Это просто гормоны, это не любовь.

Последнюю мысль произнес в слух, заставив Целестина обернуться.

— Гормоны говоришь? Гормоны заставляют тебя беситься от страха за жизнь девчонки, когда ты чувствуешь опасность рядом с ней? Они заставляют сдерживать дурные привычки и ненависть к людям в ее присутствии? Они заставляют тебя сдерживать, когда от ярости ты готов придушить Лину голыми руками? Они тебе постоянно заставляют переживать из-за того, что ты обидел или причинил ей боль.? Чтож, пусть это будут гормоны. Но возможно, что когда ты, наконец, поймешь себя — будет слишком поздно. Лина уже вернется домой, выйдет замуж и нарожает детей. И в ее жизни не будет места для тебя. А ты будешь всю нашу бесконечно длинную жизнь мучиться от осознания того, какой ты кретин на самом деле, потому что когда-то обозвал любовь, дар Богов, игрой гормонов.

Да, не плохо он загнул. А главное, в самую точку. Я действительно взбесился от страха за Лину тогда, когда на нее напали люди графа. Полностью потерял над собой контроль. И в ее присутствии, я стараюсь сдерживаться — не убивать просто потому, что у меня не очень хорошее настроение, не высказывать своего презрения. Даже не матерюсь. Ну, по крайней мере, громко. И каждый раз, когда я обижаю ее или причиняю боль, места себе не нахожу. Она смотрит на меня своими большущими серыми глазами с укором и осуждением, а слова извинений сами вылетают. Умеет же она заставить меня чувствовать себя виноватым. А еще я постоянно пытаюсь вызвать у нее улыбку. Любыми способами. Даже шоколад заказал, а это не дешевое удовольствие.

— Ладно. Лучше скажи, что сбираешься делать?

Целестин уже перестал иронично улыбаться. Мой прежний брат, сосредоточенный на своей цели, вернулся.

— Как что, извиняться, конечно. Не волнуйся, я смогу убедить ее, что из-за моего идиотизма не стоит обрекать целый народ Империи на тиранию. За одно попытаюсь уговорить на Обряд Искупления.

Кивнув брату, я отправился в ванну, приводить себя в порядок. И только когда все мышцы расслабились в теплой воде ванны, я позволил себе вернуться к размышлению о своем отношении к девчонке. Неужели, я действительно ее люблю?

 

Глава 15. Старый друг — новый соперник

Ангелина

Прошла уже неделя после моего дня рождения. Родители Француазы уже вернулись, а я получила документы иномирянки. Приняли нас более чем благосклонно, потому что Аза не постеснялась добавить красок в свой рассказ о нашей встрече. Весь дворец после этого пропах успокоительными отварами, а на меня и принцев смотрели как на аватары богов. А графа вызвали ко двору вместе со всей семьей и приближенными. Ничего хорошего его не ожидала, но думать на этот счет я не желала.

А еще мне удалось войти в общину иномирян. Я узнала много для себя полезного. Например, то, что я могу вернуться домой в любой момент. Это плюс. А вот для возвращения обратно в этот мир, нужно иметь крепкую привязку. Это минус. Причем очень большой. Хотя как я поняла Клятва как раз и может играть роль этого своеобразного якоря. Да-да, я продумала и этот вариант. А вдруг мне вожжа попадет под хвост, и захочется вернуться? А Клятва…. Я очень хочу ее снять.

Кстати, на этот раз Дей не устраивал из извинений балаган. Он вообще в первый день старался не попадаться мне на глаза. Наоборот, совершил почти романтичный жест: прислал мальчика с шоколадными конфетами. Сам явился лишь когда их осталось всего две. Что поделать, конфеты я поедаю очень быстро. Это моя страсть. Больше конфет я, пожалуй, люблю только танцевать.

Минут десять демон топтался, потом все же выдавил из себя «Извини» и начал прочувствованную оправдательную речь, мол он никогда не позволили бы себе меня обидеть, если бы не расслабился слишком, если бы не перебрал, если бы… На этом месте он запнулся, пробормотал что-то на своем языке и окончательно сбился. Ну, прям нашаливший школьник на ковре у директора. Получив индульгенцию, он обреченно вздохнул и поведал о том, что если я не проведу Обряд Искупления, то мир лишится такого шедевра, как Дей Неотразимый. Ему пришлось объяснить мне три раза все причины и предпосылки возникновения подобного идиотизма (это я о Магическом Законе). Плюнув на тонкости, я дала свое согласие на это безобразие. Впрочем, ничего не потеряла от своего решения. Обряд прошел скромно, можно сказать почти по-семейному. Меня обрядили в белое платье со странной красной вышивкой, Дей встал передо мной на колени, долго трепался на своем языке, после чего я сказала два слова, записанных на бумажке (запоминать я их категорически отказалась) и вообщем-то все. Это если не считать того, что Дей после моих двух слов вдруг как-то странно задергался, взвыл дурным голосом и начал плеваться кровью. Когда мы с Целестином (а присутствовал при этом только он) успокоили демона, он лишь криво улыбнулся, сплюнул и заявил, что все равно та ночь этого стоило. Убила бы! Все делает, чтобы выбить меня из равновесия! Маньяк. У меня, конечно, терпение ангельское, но не бесконечное. Когда-нибудь не сдержусь, врежу этому нахалу промеж рогов (у него в истинном обличии есть пара довольно заметных красных рожек), а он за это убьет меня и благодаря Клятве получит ну просто непередаваемые ощущения.

Кстати, уговор я почти выполнила — достала для Дея, Целестина и их людей оружие и провела несколько тренировок, объяснив, куда вставляются патроны и как нужно целиться. Дальше они совершенствовали свое мастерство самостоятельно. Довольно успешно, стоит заметить.

Но и на общение со мной и принцессой у них осталось времени. Мы как раз выбрались вчетвером погулять по городу, так как появилось аж несколько причин. Первая: Француаза опять поссорилась с родителями, заявив, что кроме Целестина никто ее мужем не будет, и она подождет, пока ее возлюбленный демон вернет себе престол, а потом станет достойной Императрицей. Оказалось, эта парочка уже давно сговорилась. Я их горячо поддержала, а Дей лишь задумчиво покачал головой. Втора причина — хорошая погода. Третья: ярмарка. Ну и четвертая, самая грустная, — ребята должны были уезжать на следующий день. Я очень хотела поехать с ними, но мне заявили, что война — не женское дело и по здравому размышлению я согласилась. Ну, какой из меня воин? Только под ногами буду путаться. Поэтому мы с Француазой подождем вестей т них во дворце ее папочки, а я заодно поучаствую в суде против графа.

— Эй, Ин, ты о чем задумалась?

Вынырнув из своих путанных мыслей, я увидела, что мы стоит посреди какой-то ювелирной лавки. Причем довольно большой.

— Прости, Аза, я отвлеклась. Что ты хотела?

— Я тебя в сотый раз спрашиваю, как тебе нравится это обручальное кольцо? Должен же у меня быть знак, что я помолвлена с Целестином.

Она сунула мне под нос свою руку (очень ухоженную и красивую, с длиннющими наманикюренными ногтями) с кольцом, от которого у меня «в зобу дыхание сперло». Камень был просто гигантский.

— Знаешь… как бы тебе сказать… оно выглядит очень дорогим, но слишком вульгарным. Почему бы не взять что-нибудь менее… Что-нибудь менее?

Принцесса фыркнула, но все же стянула этот ужас с пальца и вернула продавцу. Целестин и Дей мне одновременно улыбнулись, я же, заявив, что подожду на улице, выскользнула за дверь и перевела дух. Ну не люблю я эти магазины. Наверно я единственная женщина в мире, которая не так уж сильно любит ходить по магазинам.

— Веста?

Знакомый с детства голос заставил меня вздрогнуть и резко повернуться. Так звал меня лишь один человек, но он умер. Или нет? Вон же он, с длинными светлыми волосами, яркими синими глазами, ехидным прищуром и пижонской манерой одеваться.

— Алекс?

Я и сама не заметила, как оказалась у него в объятьях. Из глаз сами собой брызнули слезы, но все они сразу впитывались в его шелковую белую рубашку. Мою макушку он покрывал поцелуями, теребил волосы и твердил что-то успокаивающее. А я все старалась покрепче к нему прижаться. Казалось, что если я выпущу его из своих объятий, то он исчезнет. А я больше не хочу терять тех, кто мне дорог. Не хочу снова его терять!

— Милая Веста, веснушка ты моя, я думал никогда тебя не увижу.

Александр зарылся ко мне в волосы рукой и носом, жарко дыша в макушку.

— Алекс, я думала, что ты… мне сказали… теракт…

Он аккуратно приподнял мое лицо за подбородок и поцеловал кончик носа, мягко улыбнувшись и вытерев слезы.

— Я чуть там не погиб, но вовремя вернулся в этот мир. В свой родной. И больше я не мог посещать твой, хоть мне и очень сильно хотелось вновь увидеть тебя. Может, пойдем посидим где-нибудь?

Я уже была почти готова согласиться, когда спиной почувствовала холод чьей-то ярости.

— Лина, что здесь происходит?

Ну вот, что это нашло на Дея? Какая собака его вдруг укусила?

Обернувшись, я увидела кнерта в таком виде, будто еще чуть-чуть и он примет истинный облик. Глаза уже утратили белки. Из под верхней губы показались длинные белоснежные клыки. Алекс отреагировал мгновенно, задвинув меня за спину и достав… кинжал. Идиотизм, против кнерта с кинжалом на перевес. Все равно, что с пилкой для ногтей против взбешенного тигра.

— Не волнуйся, Веста, этот нахальный кнерт не причинит тебе вреда.

Дей зарычал. Ой, как все плохо!

— Конечно, не причинит. Этот кнерт — мой друг. Он спас мне жизнь.

Обхватив для надежности Алекса за торс, я бросила почти умоляющий взгляд на беснующегося демона.

— Дей, успокойся, пожалуйста. Алекс мой друг! Старый друг! Помнишь, я тебе рассказывала. Алекс, убери оружие. Я не позволю, чтобы мои друзья подрались.

— Лина, подойди ко мне.

Тяжело вздохнув, я отпустила Алекса и подошла к кнерту. Уж слишком повелительно прозвучала фраза. Нет, я конечно ангел во плоти, но отомстить за такой приказной тон в моем отношении — святое дело.

Стоило мне приблизиться, как Дей одним плавным движением прижал мою тушку к себе. Да еще и так, что чуть ребра не затрещали. Но стоило мне сдавленно пискнуть, как хватка немного ослабла. А я услышала бешенное биение сердца Дея. Почему он так разволновался? Ведь мне ничего не грозило.

— Она моя, маскар. Чтобы она не говорила, и чтобы ты не считал — Лина моя.

Чего? А меня никто спросить не хочет? С каких это пор я чья-то? Я своя собственная! Всегда своя! Никто и никогда не будет моим хозяином! А я больше не буду ничьей вещью.

— Убери от нее руки кнерт. Девушке неприятно, не так ли, Веста?

Ой, ну не задавайте мне провокационных вопросов в такие моменты! Меня бесит проявившееся собственническое настроение Дея, но слышать стук его сердца, чувствовать его терпкий запах и ощущать легкое поглаживание… Поглаживание?

— Алекс, Дей, не ссорьтесь, вы уже оба заслужили от меня по морде, но я сегодня пацифист, так что перестаньте вести себя как маленькие дети, готовые подраться в песочнице из-за лопатки. И вообще, что значит «маскар»?

Оба хмыкнули, благодаря чему я поняла — эти двое не примирятся друг с другом. Но почему?

— Позволь Ангелина мне ответить на твой вопрос. Маскары это раса похожая на нас, кнертов. В том, что они могут принимать облик людей. Они живут в пустыне и облик у них… соответствует.

Целестин появился очень вовремя. Но его холодный, немного ехидный тон очень мне не понравился. С трудом извернувшись, я заглянула за спину Дея и чуть не потеряла дар речи. И Целестин и Аза смотрели на Алекса враждебно!

— Дей, пусти меня!

Я не только закричала, но и наступила ему на ногу со всей силы. Демон ослабил хватку, и я выскользнула из его объятий, так похожих на смирительную рубашку. Встав между Алексом и троицей, я изобразила самый решительный вид, на который только была способна.

— Не знаю, может маскар для вас очень плохо, но для меня Алекс не маскар, а друг, которого я люблю. Он заботился обо мне, когда я еще совсем маленькой Я думала, что потеряла его, но это была ошибка. И вы тоже мои друзья. Вас я тоже люблю. Вы тоже заботились обо мне все время нашего путешествия. Никого из вас ЧЕТВЕРЫХ я не собираюсь терять, но если все же придется, то это будет только ваш выбор. Я не позволю вам подраться и каждому, кто хочет остаться моим другом придется смириться с наличием еще трех. Я понятно объясняю, или показать на пальцах?

Ответом мне было молчание, но от своего я отступать не собиралась ни под каким предлогом. Я вынудила их согласиться.

Турвон Дей Далибор

Слава Богам, что все закончилось удачно. Прощение за ту ночь я получил, от обещания она не отказалась, да и на Обряд согласилась. Сам обряд тоже прошел удачно. Стоило потерпеть адскую боль выжигания части моей души и замену кусочком души Лины (странно, что она сама этого абсолютно не заметила), чтобы увидеть волнение на ее лице. Волнение за меня. Слэт, никогда еще такой идиотизм не заставлял меня так радоваться. А ведь я просто почувствовал себя нужным.

— А все-таки та ночь стоила этого!

Не знаю зачем я это сказал, хотя видят Боги — чистая правда. Та ночь много стоила. Но зато как взбесилась Лина. Честно, думал она меня удушит на месте. Но нет, лишь скрипнула зубами, и, гордо задрав подбородок, ушла.

— Эх, Турви, не умеешь ты себя с девушками вести. Вот увидишь, скоро ее кто-нибудь у тебя уведет. Особенно если учесть, что мы скоро уезжаем, а брать Лину с собой не собираемся.

Я нахмурился и с трудом поднялся. Неприятная мысль, что Лина может связаться с кем-то, кто уведет ее у меня. Пря зубы сами скрипеть начинают от этого.

— Цели, голыми руками сверну шею любому, кто попробует ее у меня забрать. Она моя. Только моя.

Остался последний день перед отъездом. Мы решили прогуляться по магазинам, благо повод появилось море. Целестин сдался Француазе, и они решили провести тайную помолвку, а для этого, по человеческим обычаям, нужно было кольцо. Браслет-то братец приготовил для своей избранницы. Точнее пару браслетов. Он собирался сделать все по правилам. Не то, что я.

Уже в магазине, я поймал себя на мысли, что выбираю кольцо для Лины. Нет, со мной явно что-то не то? Хотя не только со мной. Девчонка тоже вела себя странно, не слыша, как ее окликает принцесса, пытаясь получить оценку кольца. На мой взгляд, оно было ужасно безвкусно. Пустая трата золота и камней. И если Лине оно понравится, то будет повод разочароваться.

— Знаешь… как бы тебе сказать… оно выглядит очень дорогим, но слишком вульгарным. Почему бы не взять что-нибудь менее… Что-нибудь менее?

Она это специально?

Лина вышла, сказав, что подождет снаружи. Впервые, я не волновался по этому поводу. Во-первых, графа уже почти прижали. А во-вторых, я почувствую, если что-то насторожит саму девушку. Да и Клятва по-прежнему действует.

Кольцо я выбрал довольно быстро. Аккуратное золотое колечко, похожее на переплетение усиков клубники с листочками, и небольшим бриллиантом, похожим на капельку росы. Удивительно тонкая работа. Прекрасно подойдет Лине. Я ведь даже почти готов сделать ей предложение стать моей невестой. Интересно, это все только потому, что она для меня как вызов? Или все же это что-то настоящее? Хотя может и то, и другое.

Убрав коробочку с кольцом в карман, я прислушался к спору Цели и Француазы. Как там однажды сказала девчонка? Милые бранятся — только тешатся, но все же лучше держаться на расстоянии, а то перепадет. Вот тут-то я почувствовал всплеск удивления и радости от Лины. Никакого чувства опасности, но все же я поспешил выйти.

Вид девчонки, обнимающейся с каким-то блондинчиком, выбил меня из колеи. Я даже не сразу осознал, что этот мерзкий тип целует ее (пусть в макушку, но целует!) и что-то шепчет на ухо. Мсразь! Руки пообрываю, а потом убью. Медленно и с удовольствием. Расчленю на мелкие кусочки и скормлю свиньям.

— Лина, что здесь происходит?

Девчонка вздрогнула. Я почувствовал, как на секунду ее охватил страх, затем перешедший в досаду и непонимание. Блондин же одним движением закрыл собой девчонку и достал кинжал. Именно по нему я мгновенно опознал маскара. Только пустынники имеют оружие из пустынного стекла, такого же прочного как оружие из метеоритного железа.

— Не волнуйся, Веста, этот нахальный кнерт не причинит тебе вреда.

Что он несет? Да как он смеет?

— Конечно, не причинит. Этот кнерт — мой друг. Он спас мне жизнь.

Когда она его обняла, я понял, что вот-вот убью этого блондина. И еще кучу народу. А потом возьму девчонку и спрячу ее в самом глубоком подвале, чтобы выбраться не могла. И чтобы принадлежала только мне!

Только прижав ее хрупкое тело к себе, и почувствовав, как быстро бьется ее сердце, прислушавшись к ее эмоциям, я смог взять себя в руки. Место безотчетной ярости занял холодный гнев, что в моем варианте не менее разрушительно, но более безопасно для тех, кто мне дорог или нужен.

— Она моя, маскар. Чтобы она не говорила, и чтобы ты не считал — Лина моя.

Волна злости девчонки чуть не смела мое самообладание и заставила сильнее ее прижать. Ничего Лина, пусть тебе это не нравится, но ты привыкнешь. Ты моя и точка. Никуда тебя не отпущу. Ни к кому и никогда.

— Убери от нее руки кнерт. Девушке неприятно, не так ли, Веста?

Если бы ей не нравилось, то сомнения бы так не терзали.

— Алекс, Дей, не ссорьтесь, вы уже оба заслужили от меня по морде, но я сегодня пацифист, так что перестаньте вести себя как маленькие дети, готовые подраться в песочнице из-за лопатки. И вообще, что значит «маскар»?

Хорошо, что вмешался Целестин. Еще чуть-чуть и я убил бы этого нахала, что, без сомнения, расстроило мою тээнерин. Но то, что она вырвалась и произнесла прочувствованную речь, заставило понять, что Лина не просто расстроится. Я ее потеряю. Что ж, придется смириться с тем, что блондинчик должен жить. И я не только должен сам сдерживаться, но и по возможности защищать его. Но надо сразу дать ему понять, что Лину я не уступлю без боя.

Улыбнувшись, я протянул руку девчонке.

— Я приму твоего друга, Лина'аматин.

Она нахмурилась, пытаясь понять что значит приставка к имени. В человеческом языке нет такого слова чтобы дать точную характеристику. Это все равно, что «почти любимая». Все же руку она приняла и снова очутилась в моих объятиях. Даже благодарно погладила по спине, чуть не заставив замурчать от удовольствия. Вторую руку я протянул дернувшемуся маскару, назвав свое родовое имя. Под пристальным взглядом девчонки, он сделал ответный жест.

— Александр Люцио де Тренсен, младший принц Песчаного Царства.

Даже так. Равный мне по положению. Это будет интересное знакомство. Но вот как теперь уезжать, оставив мою Лину с этим блондинчиком? Ей ведь как раз нравится такой тип. Как же все усложнилось!

 

Глава 16

Ангелина

Весь день прошел в напряжении. Алекс и Дей, мило улыбаясь друг другу, пытались разделить меня, поочередно перетаскивая на свою сторону. При этом Француаза и Целестин горячо поддерживали Дея, а мне очень хотелось пообщаться со старым другом, которого я так давно не видела и даже считала погибшим, но Дей крепко держал мою правую руку. Через некоторое время левая тоже оказалась занята Алексом. В итоге я почувствовала себя перетягиваемым канатом или, на худой конец, призом в каком-то соревновании. И мне это очень не понравилось. Прям до зубовного скрежета.

— Веста, хочешь, зайдем глинтвейна попьем, побеседуем. Наедине.

Рывок влево. Алекс, ты мне друг, но я тебя сейчас удавлю, если хоть одну руку высвобожу.

— Лина, думаю нам пора возвращаться. Не все люди графа обезврежены — тебе может угрожать опасность.

Рывок вправо. Дей, может быть я тебя уже почти люблю, но тоже удавлю. Мысленно я уже убила обоих, расчленила и пожарила.

И вдруг моя правая рука получила свободу. Уж от кого, а от Дей я такого не ожидала подобного шага. А Алекс не заметил подобного маневра, поэтому дернул меня в очередной раз. На ногах я не удержалась и рухнула на Алекса, который тоже рухнул, но уже на мостовую. Моя посадка была мягче.

— Что произошло?

Алекс тоже меня выпустил, потирая пострадавшую поясницу и злобно шипя. Растерявшись, я еще некоторое время сидела, не зная, что делать. Но все же меня взяли под мышки и подняли, а Алексу пришлось вставать самому.

— Дей, ты почему вдруг меня отпустил?

Обернувшись, я поняла, что именно он поднял меня. Осторожно, как хрупкую фарфоровую статуэтку. Даже отряхнул.

— Ну, я как-то раз слышал, что если хочешь, чтобы девушка вернулась, то ее нужно отпустить.

Он сказал это таким тоном, что я невольно покраснела. Были в его голосе какие-то новые нотки. Хорошо, что же достаточно темно и моя реакция не видна.

— Умный был этот «кто-то». Наверное, все же женщина. Мужчина додумается до такого только в том случае, если у него нетрадиционная ориентация.

Я попыталась перевести все в шутку, но тут вмешалась Аза, заставив меня покраснеть еще больше:

— Ну, уж тебе-то не приходится испытывать сомнений в ориентации Дея.

Они захихикали, Дей лишь хмыкнул и осторожно положил руку на плечо. А вот Алекс, потеряв дар речи на несколько секунд, подскочил и больно схватил меня за предплечье.

— Ты спала с кнертом? Нет, ты не могла, он тебя изнасиловал! Я его сейчас убью и тебе…

Не выдержав подобного унижение (орет о моей личной жизни на пол города), я резко высвободила руку и отвесила ему пощечину, задыхаясь от ярости.

— Прекрати! Я сама этого хотела! Я прекрасно осознавала, на что иду. И я не о чем не жалею. А ты ведешь себя отвратительно. Уходи. И не смей показываться мне на глаза, пока не поймешь, как отвратительно себя ведешь и не извинишься. Дей, пойдем обратно!

На этот раз дергала за руку я. Кнерт на удивление послушно плелся за мной. Целестин и Француаза не отставали — это я определила по шагам за спиной. Оглядываться не хотелось. Злые слезы жгли глаза.

До дворца мы добрались в полном молчании. Прохладный вечерний воздух успокоил меня и заставил поалеть о вспышке ярости. Алекс повел себя как кретин, а я — как истеричка.

До комнаты я добралась так и не заметив, что по-прежнему веду за руку необычайно молчаливого кнерта. Лишь у самой двери он предупреждающе закашлялся.

— Лина, то, что ты сказала своему другу…. Ты правда сама хотела? Правда, не жалеешь?

Я досадливо поджала губы, понимая что теперь не ответить на его вопрос не могу. Да и пора нам поговорить по душам.

— А ты разве не понял? Конечно, я сама этого хотела. Ты мне нравишься. Сильно нравишься. Быть может, я бы в тебя и влюбилась, но ты — принц. Любить тебя все равно, что любить что-то недосягаемое. Ты не можешь дать мне того, что я хочу. Все что между нами может быть, это интрижка. Да и вообще, должна же я была когда-то это сделать. Пусть лучше это будет с тем, кто мне нравится, чем насильно.

Открыв дверь, я зашла в комнату, но Дей, вместо того, чтобы как всегда пожелать мне спокойной ночи и удалиться, придержал дверь.

— Почему ты считаешь, что я ничего не могу тебе дать? Скоро мы вернем себе нашу страну. Я вновь займу место при дворе и возьму тебя с собой. Ты получишь все: деньги, драгоценности, власть. Все что пожелаешь.

Его слова были горячи и правдивы. И в тоже время смешны. И я рассмеялась. Даже мне самой этот смех показался истеричным, что уж говорить о Дее, ни разу не видевшем в моем исполнении полноценной истерики. До которой, кстати, осталось не так далеко.

— Ты серьезно считаешь, что мне нужны такие глупости, как деньги, драгоценности, власть? Да, плохого ты обо мне мнения. Или просто глупец. Да и зачем тебе такой геморрой, как я? Найди себе кого-нибудь с меньшим прицепом проблем.

Скинув обувь, я прямо в одежде рухнула на кровать, надеясь, что кнерт все поймет и перестанет мучить мои мозги, удалившись и дав мне подумать. Но он опять все решил по-своему. Уже через секунду кнерт навис надо мной как скала, заставив нервно вздрогнуть. От неожиданности. Хотя раньше меня бы уже трясло от неприятия ограничения моей свободы.

— Неужели ты не видишь? Ты нужна мне! Именно ты, несуразная девчонка с хрупкой фигурой, глазами цвета стали и невероятно своеобразным характером. Ради того, чтобы заполучить тебя, я сохранил Клятву, обрек себя на выжигание части души и наложении уз Обрядом, полностью изменил свое поведение и частично приоритеты. Может, я тебя и не люблю, но ты мне необходима. И я сделаю все, чтобы ты была моей. Говори, что ты хочешь. Что я должен еще сделать?

На мгновение я почувствовала себя облитой грязью. Как будто шлюха, которую пытаются купить. И пусть цена велика, но все равно. Любовь не продается. И пусть это пафосно звучит, но хоть мы так не говорим, но мы так думаем!

Но потом, я все же поняла то, что пытался до меня донести этот избалованный принц. Именно принц! Он привык, что получает все, что хочется. А тут, такая краля, которая внимания даже не обращает. И он действительно много сделал. Многое в себе изменил. Это подвиг. Настоящий подвиг. Для этого нужно очень много сил. Смогла бы я сделать такое для него? Нет, я бы не стала бороться. Я всегда действовала по принципу «раз я тебе не нужна, то и ты мне не нужен». А он нет. Он добился своего. Влюбил меня в себя. Все-таки влюбил. Что бы я ни говорила, это все будет ложь. Я люблю его. Но я не имею на это права. До тех пор, пока я не смогу ответить подвигом на подвиг.

— Что ты должен сделать? А что ты можешь сделать, если я не такая как твои предыдущие знакомые? Не ломай над этим голову. Ты сейчас должен думать о своей стране. Позже разберемся, что между нами есть, а чего не может быть никогда.

Не хотелось продолжать разговор. Признавшись самой себе в любви к этому самонадеянному нахалу, я начала борьбу с инстинктом.

— Хорошо, обсудим это, когда я вернусь за тобой, чтобы увести в Империю.

— Не гони лошадей. Кто сказал, что я поеду? Узнаю, что у вас все хорошо и вернусь домой. В свой мир.

Он осторожно закрыл мне рот ладонью и мягко улыбнулся. Зараза, какая же красивая у него улыбка. Были бы силы, попыталась бы соблазнить.

— Обсудим это в другой раз. Слушай, можно я у тебя заночую? Сил нет, в свою комнату тащиться.

Не дожидаясь моего ответа, он упал рядом на одеяло, подгреб мою тушку под себя и, умиротворенно вздохнув, начал ровно сопеть. Так сразу заснул? Или притворяется, чтобы не выгнала? Какая разница, я ведь все равно не хочу, чтобы он уходил. Вдруг что-то случится, и я его больше не увижу. Нет, об этом думать нельзя. К тому же он сейчас рядом. А значит можно расслабиться и заснуть. Тяжелый все-таки выдался денек.

Турвон Дей Далибор

День получился довольно эмоциональным. Этот дружок Лины, Алекс, постоянно пытался увести ее. Он хотел остаться наедине с моей аматин, а за это у нас принято если не убивать, то сильно калечить. И он это прекрасно знал. Так же как и то, что если я его убью или покалечу, то Лина меня возненавидит и даже приворотное зелье не удержит ее рядом. Ну, ведь не обязательно решать проблему так кардинально. Можно сделать так, чтобы он просто вдруг внезапно исчез. Хотя нет, все равно меня заподозрит. Терпеть не могу сообразительных девушек в такие моменты. С ними чертовски трудно решать проблемы простыми путями. Тогда можно просто подкинуть проблем, что бы решая их этот маскар не успевал подбивать колья к Лине. Жаль, что уже не успею до отъезда. И что злит больше всего, так это то, что девчонку я не могу взять с собой. А значит, придется оставить здесь. Рядом с Алексом. Она его, конечно, прогнала, но ведь этот гад обязательно вернется, извинится и попытается ее у меня забрать. От одной мысли об этом хочется рычать.

Девчонка заворочалась. Слегка разжав руки, я позволил ей развернуться и обнять меня, после чего вновь крепко прижался. Честно говоря, ожидал, что она не позволит на ночь остаться. Прогонит, да еще и пинков навешает, чтоб впредь не повадно было. Но ни одной возмущенной эмоции я не уловил. Она, вроде как даже была рада. И очень быстро заснула. А я спать не собирался. Слишком о многом надо подумать.

Тема для размышлений номер раз. Тот чудак, который сказал, что «девушку надо отпустить», оказался прав. Да еще как! Такого результата я не ожидал. Вся злость, все возмущение бесцеремонным обращением сменились смущением. И она сама взяла меня за руку. Да еще и отшила маскара. Как же приятно, когда она злится не на меня. Ее эмоции так и захлестнули, чуть не подавив мой разум. А от слов о том, что она сама хотела я той нашей единственной ночи, приятное тепло разлилось по всему тело. Неожиданное ощущение. Но очень приятное. А еще она сказала, что я ей нравлюсь. Нет, конечно, не то, что я ожидал, но хоть что-то.

Лина снова заворочалась и что-то пробормотав, уткнулась мне носом в шею. Опасное положение. Если она сейчас проснется и захочет меня убить, то я уже ничего не смогу предпринять. Но, как ни странно, я ей верю. Я знаю, что девчонка не причинит мне вреда. Сознательно, по крайней мере. И, скорей всего, даже попытается защитить. В меру своих слабых сил. Поэтому ее теплое дыхание, касаясь моей кожи, не вызывало никакого опасения или неприятия.

Итак, тема для размышлений номер два. Если ей не нужны ни власть, ни деньги, ни драгоценности, то что? Что ей необходимо? Мало информации. Наверно я общался не с теми женщинами, поэтому сейчас в такой затруднительной ситуации. По крайней мере, при дворе всегда срабатывала отработанная схема награды или привлечения любовницы. Но принцесса упоминала, что девушки любят романтику. Может именно она необходима моей аматин? Нет, я конечно могу дарить ей цветы, петь серенады под балконом, гулять с ней по ночному парку и прочее. Но, по-моему, это очень глупо. Хотя, ради Лины можно и потерпеть. Лишь бы сработало.

Тема для размышлений номер три. Как ей не дать уйти в родной мир? Запереть и держать силой? Не вариант, она мне горло перегрызет, и все мозги через мясорубку пропустит. Влюбить в себя до беспамятства. Хотелось бы, но почему-то не срабатывает. Привязать к себе покрепче? Но куда крепче? Узы, Клятва. Если только в долги загнать. С грабительским процентом.

Будто почувствовав что-то неладное, Лина заворочалась, пытаясь вырваться. Глаза она не открывала, да и чувствовала я, что она спит. И в то же время я ощущал ее ужас.

— Дей…

Еле слышный шепот и маленькие кулачки, упершиеся мне в грудь, в отчаянной попытке освободиться. Она боится меня?

— Лина, проснись, тебе кошмар снится.

На мгновение открыв глаза (и при этом даже не проснувшись), она прекратила отталкивать меня. Даже наоборот, прижалась так, что у меня дыхание сбилось. Что за…?

— Я люблю тебя, Дей.

Слэт, как же жаль, что она спит, а то ночь могла бы пройти с большей пользой. Хотя, в здравом уме она не сказала бы мне этих слов. Уж это-то я точно знаю. Гордая и свободолюбивая. Я все равно тебя добьюсь. И никакой Алекс мне не помешает. Пусть не капает слюнями на чужых девушек.

Отъезжал я почти в прекрасном настроении. Было лишь два отрицательных момента. Первый: Лина сбагрила мне своего Инди, якобы для защиты. Ага, а то я не знаю, что ей самой влом ухаживать за питомцем, который регулярно сгрызает ее обувь и обслюнявливает лицо. Вообще-то не понятно, каким образом этот клыкастый комок шерсти может столь прекрасно уживаться на расстоянии от своей хозяйки. Так не должно быть. Но это двое опровергли все законы существования. Они могли сутками не видеться, и при этом Лина всегда знала, где ее «пушистик». А маленькая тварь… Вот еще одна странность, обычно сородичи Инди беснуются, когда их хозяин злиться, но сколько бы мы с ней не ссорились, зверь воспринимал это с истинным пофигизмом. Лишь фыркал и пытался закрыть уши лапами, что смотрелось в высшей степени комично. Ну да ладно, раз ее зверек у меня, то не сбежит, не попрощавшись.

А вот второй минус гораздо серьезней. Уже когда мы почти выехали, когда все уже были по седлам, она подошла и заставила наклониться, заявив, что скажет мне что-то важное. Ожидая признания в любви, я разулыбался, а эта… гадина! Играет со мной как с мальчишкой!

— Да что же тебе сказала Лина, что ты пыхтишь как старый гном?

Ох, братец, как же ты не вовремя. Надо на ком-то сорваться.

— Она сказала, что если я через месяц не вернусь, то ей придется либо уйти в мужской монастырь (не знаю что это, но уже не нравится), либо выйти замуж за Алекса. И выберет она явно не монастырь, а пустыню, потому что… она три причины назвала. Первая: ей давно хотелось посмотреть, как живут в пустыне. Вторая: Маскары такие загадочные! И третья: Алекс такой шикарный блондин! Грррр. Поэтому мы должны закончить побыстрее.

Алекс прочно занял у меня лидирующую позицию в списке на уничтожение. Не хватало только того, чтобы какой-то пустынный червь увел у меня аматин.

Целестин, предатель, рассмеялся. Чуть с лошади не упал. И Ааргел (подслушивал, как всегда) тоже ехидно заулыбался. Ладно, фиг с этим Наставником, но уж брат-то мог поддержать.

— Не злись, Турви, я просто не ожидал, что ты так быстро сдашься и позволишь человечке вить из тебя веревки.

С такой позиции я это не рассматривал. Ведь действительно, пара предложений и я уже почти у нее на поводке. Вот ведь, хитрая зараза.

Я тоже рассмеялся. Не выйдет она замуж за этого маскара. Она все равно моя. И она меня любит.

— Эй, ты чего так разулыбался?

— Она сказала, что любит меня. Правда, во сне. Но эта информация даже более достоверна.

Я подставил лицо солнцу, наслаждаясь теплом и внутренним спокойствием, приходящим с осознанием того, что я почти добился того, чего желал.

— Так вот почему у нее колечко на пальце. То которое ты вчера купил. Решил жениться на человеческой девчонке?

— Зачем жениться? Это просто знак, что она занята. Люди не всегда понимают, что значит браслет.

 

Глава 17. Все тайное становится явным

Ангелина

Жизнь определенно не удалась. Я влюбилась в самовлюбленного властного принца Империи. В кнерта. А он уехал и теперь я каждую ночь просыпаюсь от кошмаров, в которых он погибает. Достало. Зачем боги придумали такую пытку как любовь?

— Веста, ты меня не слушаешь!

А еще боги подкинули мне странного друга, который внезапно стал считать, что лучше меня знает, что мне надо. Это они так пошутили, или просто прикололись?

— Конечно, не слушаю, ты несешь чушь. Алекс, скажи мне правду!

Изучение облаков лежа на газоне — не совсем надлежащее поведение для меня. В конце-концов после суда над графом Ангри мне были переданы все его владения, а так же дарован титул графини. Радовалась я только первые секунд пять. Потом до меня дошло, какой это геморрой. Мало того, что это еще больше привязывает меня к этому миру, так ведь меня там наверняка ненавидят. Граф был казнен. Его сын, как единственный наследник был отдан мне под опеку. Куда делись остальные родственники — без понятие. Но мне хватает и того, что Капитан попал. Уж этот то мне точно не посчитает за труд отомстить за любимого сына и за хозяина. Пипец. Сама бы повесилась, чтобы облегчить им жизнь, но как-то лень.

— И какая правда тебя интересует?

Плевать, что мне по статусу нельзя валяться рядом с другом на траве и смотреть в небо. Я не просила делать меня графиней. Пусть эти сморчки бородатые трясут своими вставными челюстями и получают инфаркты от возмущения. Еще немного и я вернусь домой. Вот только дождусь одного наглого кнерта.

— Что ты делал в моем мире? Почему маскаров не любят еще больше, чем кнертов? Что ты хочешь от меня? Почему так резко изменилось твое поведение?

Алекс тяжело вздохнул. Явившись сразу после отъезда кнертов, он долго извинялся. Ровно до завтрака, который мы провели втроем. И я, и Аза были подавлены, но он поддержал нас, даже умудрившись развеселить к вечеру. Хоть и заврался в последнее время.

— Люди считают маскаров кровавыми животными, не способными на чувства. Мы живем в пустыне, наш второй облик больше похож на ящерицу. Крупную такую. Но с очень острыми зубами. Люди боятся нас, потому что мы… каннибалы. В пустыне нельзя терять ни капли жидкости. Поэтому если кто-то умирает, мы выпиваем его кровь. Всю, до капли. И съедаем плоть. Таков закон выживание в пустыне. И я не имею права кого-либо осуждать. Я долго прикидывался человеком, чтобы понять их. Это действительно страшно, но без этого целый народ вымер бы. Мой народ. Пусть я и полукровка, но я маскар. И не стыжусь этого.

Он замолчал, давая мне переварить эту информацию. Каннибалы. И мо друг. Мой старый друг тоже каннибал… Ну и что? Наверно там действительно не выжить. Вот только кое-что надо выяснить.

— Но Маскары ведь не убивают просто потому, что жрать хочется?

Он невесело рассмеялся.

— Всякие уроды бывают. За всех не поручусь, но большинство пьют кровь только тех, кто уже умер. Или умирает. И вообще, в последнее время у нас наладилась экономика и сельское хозяйство, поэтому мы больше питаемся парнокопытными.

— Ну и ладно. Главное, чтоб ты меня не сожрал. Хотя если умру, то можешь лопать на здоровье. Переходи к следующему вопросу. Что ты делал в моем мире?

Но продолжать разговор он был уже не в состоянии. Некоторое время кроме сопения я от него не слышала. Даже успела почти задремать.

— Ты удивительная. Другая бы на твоем месте уже удрала бы в панике, а потом письмом сообщила, что знать не хочет такое чудовище как я.

— Дурак, я тебя давно знаю. Ну, любишь ты мясо с кровью, ну и что? У каждого свои недостатки, свои тараканы в голове. Давай отвечай дальше на вопросы.

Тяжело вздохнув и буркнув что-то вроде «природа иногда так сильно ошибается, что хочется ей рожу набить».

— Я в твоем мире прятался до своего совершеннолетия. У моего отца много врагов, а я самый беззащитный — полукровка. Я слабее, чем мои сородичи, поэтому меня отправили в твой мир. Довольна, инквизиторша?

Я хмыкнула. Может это и не вся правда, но точно большая его часть. Уже хорошо. Значит, я по-прежнему могу доверять своему другу.

— Ты продолжай-продолжай, я слушаю.

— Ох и тяжело же с тобой. Ты порой невыносима. Мое поведение изменилось, потому что я не ожидал тебя здесь встретить. Да еще в такой странной компании. Не стоит тебе связываться с кнертами. Они жестокие и беспринципные. Этот Дей лишь использует тебя и выбросит. И все повторится как в случае с графом. Только тебе будет намного больнее. Я хочу защитить тебя.

А то я не догадалась. Я интересна Дею только до тех пор, пока не дала ему все, что тот хочет. И долго удерживать дистанцию между нами я не смогу. Скоро сдамся. Он получит все, что захочет, а потом сломает и выбросит меня. И почему-то это не вызывает в моей душе протеста. Знаю, что будет больно, но ведь до той боли будет и что-то очень хорошее.

— Веста, он тебя не любит. Слушай, может, за меня замуж выйдешь? Я тебя смогу от него защитить.

— Алекс, ты меня не любишь. Точнее любишь, но как сестру. Я права? Вот именно, я права? Я не собираюсь ломать нам жизнь согласием. Останемся друзьями. Пусть он меня не любит. Но я люблю. Пусть будет больно, это опыт. И я не хочу это обсуждать.

Еще один тяжелый вздох и бормотание про неразумного ребенка, ничего не понимающего в жизни. Были бы силы, встала и накостыляла бы этому нахалу. Хотя, он единственное по-настоящему родное существо для меня в этом сумасшедшем мире. Так что я его бить не буду. Пока не буду.

— Веста, последний вопрос. Точнее три вопроса. И ответы на них обязательны. Ты носишь на руке браслет. Ты знаешь, что он означает? Дей носит такой же? И это кольцо, его тоже он тебе подарил?

Я насторожилась. Слишком серьезный тон у моего друга. Может это означает какую-то пакость. Если это так, то я порву демона на мелкие кусочки. Он у меня пожалеет, что на свет родился, а потом нагадил исподтишка маленькой хрупкой человеческой девчонке. У, какая я иногда бываю — сама себя боюсь.

— Я не знаю, что означает браслет. Дей такого не носит. И кольцо он мне подарил. А теперь объясни.

Он заюлил, отказываясь говорить, мотивируя тем, что не хочет быть черным вестником, что может, Дей просто не имел при себе парного браслета, что возможно кольцо означает его серьезные намерения… Короче, он меня достал. С другом я не считала нужным скрывать эмоции. Поэтому устав слушать его мямличество, я оседлала болтливого блондина и схватила за ворот рубахи, хорошенько встряхнув.

— Говори!

— Не буду!

— Говори я сказала!

— Ни за что! А вдруг!

— Вдруг бывает только знаешь что? Нет? Так я тебя просвещу! Химическая атака биологического происхождения! Говори!

— Нет, ты не понимаешь…

— Колись уже!

— Я вам не помешаю?

Я подняла голову, Алекс извернулся, чтобы увидеть, что к нам присоединилась принцесса. И, кажется, увиденная драка ее шокировала. Нда, когда я рассказывала об Алексе, я как-то описывала его взрослым и степенным, умолчав, что таким он был в двух случаях. Когда надо было подбодрить меня или когда надо было выпутаться из очередной неприятности. В остальном, о более веселом товарище для игр я и мечтать не смела.

— Аза, ты вовремя. Этот блондин не признается. Он что-то знает и не говорит! А значит мы будем его пытать. Выдерем все волосы на башке. Каждую волосинку — одну за другой. Такие красивые формы черепа грех скрывать.

Уж я-то знаю, чего боится Алекс. Он так холит и лелеет свою шевелюру, что грех этим не воспользоваться.

— Так может, я принесу секатор? Сначала слегка укоротим, а потом…

— Гениально. Может, сходишь к себе за косметикой? Сделаем ему эпиляцию воском, а то мне не нравятся волосатые ноги. И вообще, сделаем из него мачо.

Я мрачно усмехнулась, наблюдая, как бледнеет Алекс. Уж он-то знал, что это за процедура. Когда мне предстояло пройти эту процедуру в первый раз, именно он, как лучший и единственный друг, убеждал, что это не больно. В итоге я убедила его первым попробовать сие приятное действо. Ну, стоит заметить, визг он себе не позволил. Зато как изощренно матерился.

— Ты уверенна, что подобные методы помогут?

— Аза, я профессионал. Если вытерпит приведение ног в порядок, то займемся зоной бикини.

На провокацию он не поддался, поэтому Аза действительно ушла. И через десять минут вялых угроз и отбрыкиваний вернулась, принеся целую сумку косметики и огромные садовые ножницы. Деловито разложив все необходимое для эпиляции, в частности воск, тазик с горячей водой (слуги принесли), салфетки и кожаный жгут (служит кляпом).

— Ну что, миленький, приступим?

Я держала вырывающегося маскара, а Аза поспешно стягивала с него брюки.

— Не надо, я все скажу! Все скажу, только слезь с меня чудовище! И после этого маскар обвиняют в кровожадности! Да ты даже сородичам-психам фору дашь. И не маленькую! У, шантажистка…

Мило и невинно улыбнувшись, я сползла, освобождая Алекса. Аза, обречено вздохнув, начала убирать «пыточные инструменты»

— Сашенька, золотце мое, ты что-то путаешь! Я невинна как дитя. Я ангел во плоти. И умоются кровью все, кто с этим не согласен. Рассказывай про браслет.

Когда он рассказал все что знал, я поняла, что был бы Дей поблизости — явно изчез бы из списка живых. А так я всего лишь подготовлю маленькую месть. Ох, нельзя со мной так о свински, нельзя. А Аза и Алекс мне помогут. Общество мстителей «АФА»* прошу считать открытым.

*АФА — Ангелина, Француаза, Александр.

Турвон Дей Далибор

Все пошло не так, как мы задумывали. Это оказалось лишь ловушкой. Нас заманили, как молокососов. Никогда бы не думал, что так легко попадусь. И меня обвела вокруг пальца женщина! Моя дражайшая сестричка, Адель Гюзель Далибор. Нет, во многом ей помог этот грязный человеческий колдунишка Никанор, но все же. Обидно.

— Турви, твоя связь с Линой, ты можешь позвать ее? Передать, что нам нужна помощь.

Голос Цели был тих. Еще бы, его были даже больше чем меня. А потом два окровавленных куска мяса бросили в темницу, не забыв приковать к стенам. И ведь не сбежать. Эта темница построена специально для высокопоставленных кнертов. То есть очень темная, сырая, холодная и не приспособленная для побегов.

— Ты хочешь и ее в это впутать? Эта девчонка слишком слаба — сама погибнет и нас не спасет.

Прости брат, я не хочу так рисковать моей аматин. Не хочу. Пусть живет. Пусть даже выходит замуж за этого придурка-маскара Алекса. Лишь бы не сунулась сюда.

Дверь заскрипела, попуская вместе с ярким светом и нашими тюремщиками глоток свежего воздуха. Даже не думал, что здесь все так затхло.

— Мои любимые, мои дорогие братья. Как же я рада вас видеть.

Рада она, змея подколодная. Красивая стерва. Высокая, стройная, с шикарной грудью, большими выразительными глазами и прекрасными чертами. Если бы не надменность и презрительность, была бы прекрасна.

— Чего приперлась, сестренка? Хочешь усугубить наши муки своим присутствием? Ну должен же быть хоть какой-то гуманизм. Сгинь и пришли вместо себя палачей, они посимпатичней.

Адель закусила губу и замахнулась, собираясь меня ударить. Да-да сестренка, я больше не тот холодный равнодушный циничный Турвон, которого ты знала. Человеческая девчонка научила меня хамскому общению, сдержанному проявлению эмоций и наплевательству к авторитетам. У тебя таких учителей не было. И никогда не будет.

— Закрой рот, Турвон. Или ты хочешь почувствовать всю силу моей ненависти?

Она быстро наклонилась и отвесила мне пощечину. Я лишь хмыкнул. Когда Лина злилась, то была меня намного сильнее. Хотя и с меньшим энтузиазмом.

— Адель, почему ты не убьешь нас сразу? Ты чего-то хочешь?

Зря Целестин подал голос. Пока она била только меня. А его ненавидеть у сестренки больше причин. Мало того, что он законный наследник Империи, так ведь Цели еще и отверг нашу распутную сестричку. Когда-то та решила, что хочет заполучить в свою кровать родного брата, и выбрала «самого красивого и перспективного». Братец долго плевался и в итоге сбежал с какой-то дипломатической миссией.

— Целестин, братец мой драгоценный. Помнится, ты меня отверг. И знаешь, я дам тебе еще один шанс. Слуги заберут тебя отсюда, помоют, приведут в порядок и отведут в мои покои. И если мне понравится…

— Не трудись. Я помолвлен и с тобой спать не собираюсь. Уж лучше самая позорная смерть, чем такая как ты в постели.

Адель рассвирепела и со всей силы ударила Целестина, оставив кровавые царапины на его щеке. Да уж, ноготки надо подстригать.

— Ты пожалеешь об этом, Цели. Ты не умрешь. Я доберусь до твоей невесты, притащу ее сюда. Потом мою ребята с ней позабавятся, и я перережу этой корове горло. И все у тебя на глазах.

Откуда у Адель такая больная фантазия? Не припомню, чтоб нас такому учили. А может ее просто роняли головой на пол? Вполне возможно. Зря она Целестина дразнит. К Француазе он относится очень трепетно. Как к ребенку. И если с ее головы упадет хоть волос, то мой брат жизнь положит, но уничтожит всех, кто посмел обидеть его «малышку».

Эта разъяренная фурия развернулась и заметила меня. Ну и что? Чем ты мне будешь угрожать, малявка? Что ты стоишь без своего любовника и его наемников с иномирным оружием.

— А ты? Ты думаешь, что у тебя нет слабых мест? А как же твоя тээнерин? Не смотри так, милый братец. Один из Призрачных признался. Она ведь не освободила тебя от Клятвы. Ее я тоже притащу себя. И лучшее мастера боли поработают с ней. А я понаблюдаю, как тебя уничтожит невыполненная Клятва.

Если бы цепи не держали, то я вцепился бы зубами в глотку этой стервы. Но так я мог лишь сверлить ее «нежным» взглядом.

Адель вышла и наша камера вновь погрузилась во тьму. И вновь из звуков лишь наше с братом дыхание.

— Лина, ради всего святого, не суйся сюда. Уходи в свой мир. Уходи…

Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Девчонку надо защитить любой ценой. Невыполненная клятва это вечные муки, вечная боль и не возможность смерти. Это Ад.

Но только это волнует. Если она попадет сюда, то я больше не увижу ее улыбку, видение которой позволяет спокойно заснуть даже в таком месте.

И снова Ангелина

С недавних пор моя жизнь превратилась в кошмар. Меня постоянно что-то тревожило, я не могла сосредоточится. А временами даже мне мерещилась боль. По сны я вообще молчу. Видение окровавленного Дея, прикованного к стене, преследовало меня, стоило лишь закрыть глаза. Может он в беде?

— Лина, ради всего святого, не суйся сюда. Уходи в свой мир. Уходи…

Что за?

— Дей? Ты здесь? Ты уже вернулся? Не пугай меня…

Я оглядела все кусты вокруг себя. Чертов королевский парк! Такая густая растительность, что этот демон может прятаться где угодно.

Заметив какое-то движение справа, я оглянулась. Ааргел выглядел не очень хорошо: помятый, с кругами под глазами, неровно остриженными волосами и запекшимися пятнами крови. Мое сердце пропустило несколько ударов.

— Ааргел, что…

— Мы попали в ловушку. Если мальчики еще живы, то мы должны поспешить им на помощь.

 

Глава 18

Ангелина

— Алекс, ты мне поможешь?

Ворвавшись в библиотеку как смерч, я даже не посчитала нужным разобраться, сидит мой друг в одиночестве или нет. Сейчас это волновало меня меньше всего. Плевала я на всех и на вся. У меня тут Дей в беде.

— Что случилось, Веста? Конец света?

— Дей и цели попались. Я должны их вытащить, и мне нужна помощь.

К чести моего друга, он не стал корчить рожи и бурчать, что так этим кнертом и надо. Он просто усадил меня в кресло и тяжело вздохнул.

— Хорошо. Дей попался. Раз ты так рвешься на помощь, значит, еще жив и содержится в не очень хороших условиях. А от меня ты что хочешь, совет? Так вот тебе совет, не влезай в это. Пусть они сами разберутся.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Он предлагает мне бросить друга в беде? Это я о Целестине. А если учесть, что кроме друга там еще объект моих воздыханий. Интересно, он сам понял, какую глупость сморозил? Кажется, понял.

— Алекс! Дей и Цели в беде! Я им помогу! Вот только не армия нужна и военная помощь. Ну, ты же принц и все такое…

Я замялась. Конечно, выклянчивать у друга армию не очень хорошо, но если надо, то я буду это делать. Я могла и у Француазы попросить, но что такое люди против кнертов? Все равно, что мышки против котов. То есть только в мечтах и мультиках. А вот маскары, судя по рассказам, достаточно хорошие бойцы, чтобы Кнерты их уважали в этом плане.

— Значит, тебе нужна армия. Хорошо. Я дам тебе ее, но с одним условием…

Я замерла. Ох, не нравится мне этот тон. Слишком не нравится.

— Какое условие?

— Ты станешь моей женой.

Честно, я рассмеялась. Ну, прям как в дешевой мелодраме. Чушь!

— Алекс, шутка, конечно, смешная, но я говорю серьезно.

— И я серьезно. Если ты хочешь получить мою армию, то тебе придется стать моей женой.

Он сказал это так беззаботно, что захотелось выцарапать эти наглые голубые глаза. Зачем ему это надо? Мы же просто друзья! Ион знает, что я люблю Дея. И знает, что я признаю только брак по любви, а не по принуждению. Ничего хорошего из его условия не может выйти по определению.

— Забудь, Алекс. Я никогда не пойду на эту сделку. Слава Богам, в этом мире еще существуют наемники. И кстати, тебе лучше покинуть дворец. Вряд ли мы и дальше сможем оставаться друзьями, пока в твоей черепушки ходят такие идиотские мысли.

Встав, я решительно направилась к двери. План, который я разработала, включал в себя активное участие Алекса, но такой подлянки я не ожидала. Чтож, это не единственный выход. В любой момент я могу попросить у Француазы денег в долг, чтобы нанять сотню профессиональных убийц и вооружить их как спецназ. Если понадобится, продам свое графство. Все равно как камень на шее болтается.

Выход мне загородил маскар.

— Я не понимаю, Дей против твоей воли надел браслет, сделал любовницей, унизил, а ты собираешься его вытаскивать. Где логика?

— Я женщина, если ты не заметил. Мне логика ник чему. Я собираюсь вытащить его хотя бы для того, что бы лично начистить ему физиономию. Убирайся с моей дороги. Не вздумай мешать, а то не посмотрю, что мы были друзьями.

Он прикрыл глаза и стиснул зубы. Все ясно, в бешенстве. Я, между прочим, тоже.

— Я и теперь твой друг. Просто я не могу так подарить тебе армию. Пока я не женат — мои полномочия ограничены. А если бы ты стала моей женой, то получила бы права распоряжаться ею по своей прихоти. Я же не говорю, что это навсегда! Всего на год!

Я закрыла глаза, пытаясь унять злость. Даже начала считать до десяти. Кто сказал, что это помогает? Вранье, на второй сотне я была все еще в бешенстве.

— Всего на год? Мне казалось, в этом мире разводы не приветствуются.

Пока я успокаивалась, Алекс успел взять себя в руки. По крайней мере, его глаза мне больше не напоминали взгляд голодной змеи.

— В этом мире нет разводов. Но если в течении года после проведения обряда бракосочетания молодые не переспят друг с другом, то брак будет расторгнут автоматически. Заклятье, на чем бы оно не лежало — кольцах, браслетах или ожерельях, падет и парочка разбежится.

Милая традиция. Значит, главное не затащить в постель Алекса? Да без проблем. Я сама не собираюсь, а уже когда Дей освободится и переживет мою месть, то шансы блондинчика вообще упадут до нуля. Наверно.

— Ну, пошли, женишок. Где тут можно провести этот обряд? И учти, полезешь в мою кровать — кастрирую без жалости. И не говори потом, что не предупреждала. Интересно, Дей разозлится, когда узнает, или ему пофиг?

Все оказалось не так просто, как мне хотелось. Во-первых, нам понадобилось целых два свидетеля. Ну Француаза не получила шанса на отказ. Вторым стал Ааргел. Я им обоим объяснила, что брак фиктивный и лишь на год. Они поухмылялись и согласились. А когда я предупредила, что для всех остальных (и особенно Дея), мы страстно и нежно влюбленные молодожены, эти двое долго ржали. Потом объясняли, что представить меня страстно и нежно влюбленной у них не хватает фантазии. Напрасно они так. Я ведь злопамятна.

После этого мы с Алексом долго бегали по городу, ища того, кто мог нас бракосочетать по маскарским традициям. В итоге, эта кутерьма закончилась уже почти ночью. И на меня одели ошейник! Бриллиантовый, но ошейник! Бве… В первую же секунду мне показалось, что это мерзкое «произведение ювелирного искусства» меня душит. Уже потом я узнала, что его невозможно снять, пока брак не расторгнут. А еще этот «знак замужней женщины» задушит меня, если я попытаюсь изменить своему законному супругу. Мерзость. И как женщины-маскары с этим живут? Скорей бы от этого избавиться, а то чувствую себя рабыней.

И только после этого мы собрались на экстренное совещание. В довольно просторном кабинете короля Фредерика собрались я, Француаза, Ааргел, Алекс и, собственно сам король. А так же пришли: глава королевской стражи (ну незапомнила я его имени, каюсь), советник Алекса, Дим и новый глава общины иномирян, Павел. У них как раз выборы прошли недавно.

— Итак, слово беру я, графиня… графиня… блин, я даже не знаю, как мое графство называется, ну да фиг с ним. Просто Ангелина и без церемоний. На повестке дня у нас составление плана по спасению Дея и Целестина, а так же заодно провернем переворот. Эти двое неудачников все провалили и нам придется сложнее. И не смотри на меня так Ааргел, ты знаешь, что я права. Да, я нервничаю, поэтому так много и болтаю. И что, я же правду говорю! Итак, я хочу рассказать свой план….

Оглядев собравшихся, я вновь попыталась оттянуть ненавистный «ошейник». Как всегда, не получилось. Прям бедствие какое-то. С ума сойти можно — мне воздуха не хватает. Когда закончится год и я сниму его, то в жизни больше подобное не надену.

— Мой план. Ааргел, ты вернешься в Империю и соберешь всех верных людей. Деньги мы тебе дадим — завтра же заложу все свое графство, так что финансовая проблема будет решена.

— Нет Ин, большую часть расходов возьмет на себя мое королевство. Правда папочка? Ты же не бросишь моего жениха погибать в темнице? (и почему я слышу в этой фразе завуалированное «ты же не такой дебил?) А так же твой Муж поддержит материально Не так ли, Алекс? И закладывать ничего не придется.

Отец Азы и Алекс, с кислыми минами все же согласились выделить деньги на это безобразие. Бедненькие, за что им такое наказание как я и мои прихоти? Нет, ну Алексу понятно — сам нарвался. А король?

— Я продолжу, с вашего позволения. Так вот, Ааргел, бери всех, кого только сможешь найти. Верных Дею и Целестину, просто ненавидящих Адель и ее приближенных, наемников. Всех. Возможно, удастся переправить часть маскар в Империю. Было бы неплохо, подумай об этом Алекс. Кстати, надо будет еще подкупить дворцовую челюсть, чтобы захват ключевого пункта с названием «дворец» прошло без лишнего шума. Не хватало еще лишней крови. Так же надо будет уничтожить ярых сторонников этой фурии, а так же большую часть военных объектов. Во избежание.

Переведя дух и попив водички, предусмотрительно поданной мужем, я приступила к самой главной части. К отвлекающему маневру.

— Алекс? Мы с тобой направимся с дипломатической миссией ко двору этой мерзкой бабы Адель. С тебя причина внезапного визита. Мы должны добиться аудиенции у этой стервы.

Я замолчала. Впервые я увидела самое слабое место в своем плане. Нет, в том, что мы получим аудиенцию, я не сомневалась. Как и в том, что Ааргел соберет способную армию. Сомневаться я начала в себе, так как самую трудную часть собиралась выполнить самостоятельно.

— Веста?

— Мне нужно кое-что уточнить. Алекс, сколько мы можем взять с собой телохранителей? В зал аудиенций.

— Десять.

— Хорошо, отбери лучших. Они должны будут начать вторжение во дворец изнутри. Ааргел?

Честно говоря, задавать ему вопрос я боялась. За это можно и со свернутой шеей попытаться научиться жить. И ему плевать, что у меня вряд ли получится.

— Что, Турвон'тээнерин ты желаешь узнать?

— Существует ли такой яд, который может убить почти мгновенно кнерта. Точнее Адель. И который не надо добавлять в еду.

Его глаза полыхнули огнем, и я с трудом преодолела желание спрятаться под столом. Мамочка, нафига мне все это надо? Драпать отсюда пара. Дома так тихо, спокойно. Семья, товарищи, универ. И люди! Только люди! Боже, только сейчас осознала, насколько это здорово. Я конечно не расист, но…

— Такой яд существует. Почти мгновенное действие — достаточно маленькой царапины. Для людей почти безопасен. Они его используют как наркотик, притупляющий боль. Ты собираешься самостоятельно убить ее? Не уверен, что получится — мы хорошо чуем эту отраву. У нее весьма специфический запах.

Я склонила голову и слегка улыбнулась.

— да Ааргел. Я человек, а значит существо слабое и беспомощное. Меня она подпустит ближе всего. Добудь этот яд. И лучше у иномирян. Он понадобится мне в полимерной герметичной капсуле, которую легко спрятать под языком. Павел, ведь вы меня понимаете?

Человек с пронзительными карими глазами, тяжелым подбородком и бровями «А-ля Брежнев» довольно кивнул мне.

— Леди, чего вы желаете от своей общины? Ну кроме этого наркотика, разумеется.

— Оружие, бронежилеты, все, что вы можете предложить. Лично мне необходим бронежилет скрытого ношения и небольшой пистолет, который можно спрятать в декольте. Там, надеюсь, охрана проверять не будет? А остальное узнавать надо у Александра и Ааргела.

Мы обсуждали и уточняли план еще некоторое время. Аза и Алекс протестовали против моего активного участия в убийстве, но другого выхода предложить не смогли. В итоге расползлись мы только под утро.

Я устало плелась в свою комнату, когда меня нагнал Алекс.

— Веста, и все же я не согласен. Хотя ты меня все равно не послушаешь. И все же я прошу тебя, береги себя, ладно?

— Конечно, я себя буду беречь. Я себя люблю и пользуюсь взаимностью. Так что не переживай. Ты хотел еще что-то?

Он хитро улыбнулся и быстро поцеловал меня.

— Женушка, можно я у тебя переночую? У нас ведь медовый месяц.

От удара в пах он увернулся. Получил по голени. И все равно сумел удрать. Мой крик «Стой урод, хуже будет» еще долго пугал уже поднявшихся слуг.

Вообщем до комнаты я добралась никакая. Не раздеваясь рухнула на кровать и с наслаждением закрыла глаза. Сон не шел, хотелось плакать, но я сдержалась. Я привыкла сдерживать слезы.

— Держись Дей. Мы скоро придем. Не смей умирать, ты мне еще за браслет не ответил.

Измученное сознание проиграло, и я вновь погрузилась в кошмары. Уже такие привычные.

Турвон Дей Далибор

Странно, но именно в этой темнице я полюбил ночь. Лежа на нарах, не имея возможности пошевелиться лишний раз. Я смотрел в темноту и вспоминал. Вспоминал свою жизнь. Детство, которое у меня рано отобрали. Практически полное отсутствие друзей. Ненавистные братья и сестры, из которых нормальны только двое. Только с ними и можно общаться. Остальные невыносимы. Со слугами разговаривать запрещено — они не нашего круга. Аристократам доверять нельзя — они желают нашей смерти. Все это вдалбливали учителя. Родители, холодные и надменные, предпочитали не вмешиваться в наше воспитание. Темо должен быть самостоятельным.

А потом наступила безбашенная юность. Период, когда я плевать хотел на все запреты. Но даже тогда у меня не появилось настоящих друзей. Наверно я искал не там. Все дети аристократов лишь видели во мне источник исполнения своих прихотей. Ведь их родители поощряли дружбу с отпрысками Императора. Многих даже заставляли. Для всех для них я был лишь средством. Особенно для моих многочисленных любовниц. Ни одна из них не отдавались мне просто так. Все что-то хотели взамен. Даже та магичка, которую я неожиданно для всех полюбил. Странно, что я все же выжил тогда. И слава Богам, додумался не делать ей ребенка. А то проблем бы было не обобраться.

И после той магички я стал осторожней. Я тщательно держал дистанцию, проверяя всех женщин, которых собирался затащить в кровать. И больше не позволял себе открытое проявление эмоций. С их помощью слишком легко манипулировать. Тогда я занял пост главы внешней разведки. Это оказалось достаточно легко и сильно увлекло меня. Я наслаждался своей работой первое время. А потом стала наваливаться скука. Я слишком хорошо изучил психологию кнертов, людей, маскаров и прочих рас. Я мог предугадать поведение почти любого индивида. За редким исключением. И вот я встретил это исключение! Лина… Ангелина… Лесной ангел… Дайэрена… Вряд ли я когда-нибудь смогу так ее назвать. Адель нас так просто не выпустит. Даже не хочу олб этой самке думать.

А вот о Лине думать очень приятно. О да, это девчонка часто выводила меня из себя. Особенно своей страстью к голубоглазым блондинам. И своим наплевательским отношением ко мне. За долгие годы я привык, что могу влюбить в себя абсолютно любую. И усилий особых прикладывать не надо. А она смотрела на меня, как на бесполое существо. Сначала это задевало гордость и заставляло беситься. Я пытался влюбить ее в себя из чувства вредности. А потом, как-то незаметно для меня эта девчонка стала слишком много значить в моей жизни. Я помню свой гнев и ужас в тот день, когда ее поймал Трэнк. Я потерял контроль и трансформировался. Я впервые боялся по-настоящему. И не за себя. И потом, она не испугалась моего облика. Она мне улыбнулась, не смотря на свою боль, а я не почувствовал страха и фальши. Это было очень приятно.

А потом появился Алекс, ее старый друг, которого она любила. И я почувствовал ревность. И теперь, сидя в этой сырой камере, я чувствовал, как что-то ноет в груди, когда я представлял Лину замужем за Алексом. Может, если случится чудо и мы выберемся, взять ее в жены? С ней жизнь не будет скучной. С ней я действительно буду жить, а не существовать.

Неожиданно я почувствовал тепло, будто кто-то меня обнял.

— Держись Дей. Мы скоро придем. Не смей умирать, ты мне еще за браслет не ответил.

Плохи мои дела, если Адель не прикончит, то это с радостью доделает Лина. Блин, хорошо, что она сейчас далеко. Думается, что моей дражайшей сестренке ой как далеко до Лины по умению причинять боль. Хотя стоп, о чем я думаю? Я должен убедить эту человечку держаться подальше. Она же может погибнуть!

Я почти настроился на нее, когда дверь в камеру распахнулась. Нас почтила своим присутствием Адель. Правльно Лина говорит: вспомни д***мо, вот и оно. Прямо в точку.

— Сестренка, с чего ты вдруг пришла так рано утром? Бессонница?

Злобно стрельнув на меня глазками, она подала знак своим сопровождающим и они затащили в камеру… Инди. Истерзанный, в армановом ошейнике, блокирующем ментальную магию (а значит мешающем подать сигнал хозяйке), он мало походил на тот веселый комок шерсти, к которому я так привык.

— Смотри, братец, кого я нашла. Случайно не твоей любовницы зверек? Интересно, ей очень будет больно, если он вдруг умрет?

— Не делай этого…

Но что я мог сделать? Короткий взмах кинжала и меня затопила боль человечки. Я смог справиться с ней не сразу. Но, настроившись на ее волну, я мысленно поглаживал и успокаивал, уговаривая потерпеть немного. Ведь все скоро будет хорошо. И жаль, что я не мог обнять ее по-настоящему.

 

Глава 19

Ангелина

Топот моих каблучков разносился по гулкому коридору. Традиционный наряд принцессы маскаров, состоявший из платья навевающего воспоминания о королеве Амидале из Звездных Войн и платке, накинутом на распущенные волосы и удерживаемом руками, скрывал наличие бронежилета. Лицо мне выбелили какой-то пудрой, губы сделали ярко красными и увлажнили, глаза подвели черным. Ну, чисто упырь, только что насильно оторванный от жертвы. Кстати, выражение лица соответствует — презрительно-недовольное. На самом деле меня просто достал ошейник, но ведь не объяснять это всем. Кстати, наряд позволил спрятать два пистолета — один в широком рукаве прицепили ремешком, а второй на груди. Ну еще не знаю зачем, но я сунула стеклянную фляжку с ритуальным вином за пояс. Его обычно с собой носят как раз принцессы-маскары. Я не собиралась, но на всякий пожарный. Им кроме этого у меня было десять остро заточенных кинжалов длинной сантиметров по десять каждый. Да еще и с каким-то диким узором. Хорош маникюрчик. А еще у меня было секретное оружие — капсула с морфием (да-да, тот самый яд для кнертов). Спрятав ее за щекой, я собиралась мстить твари, доставившей мне кучу неприятностей. Смерть Инди я перенесла весьма болезненно. Это было похоже на то, что у меня выдирали кусок плоти. С мысом и кровь, очень медленно. Я билась в истерике и не могла остановиться. Боль захлестывала. И если бы не незримое присутствие Дея, я бы скорей всего сошла с ума. Потому что с гибелью Инди, что-то во мне сломалось. Я больше не хотела ничего. Аза заставила меня жить снова. Она сказала, что я не имею права дарить демонам надежду на спасение и потом прятаться в кусты. Дня через три я ожила немного. И сейчас вновь была готова драться до последнего. Правда, это скорей напоминало мрачное отчаяние.

Мы подошли к вычурной золотой двери, украшенной крупными самоцветами. Лакей распахнул ее, пропуская в тронный зал меня под ручку с Алексом и десяток наших телохранителей. Впрочем, маскары остались у двери. Мы же с моим муженьком направились к трону, на котором восседала чертовски красивая женщина. И если бы рядом на цепи не сидели избитые Целестин и Дея, то я бы сильно отвлеклась. Впрочем, эмоциям я не позволила проявиться ни во взгляде, ни на лице. Хотя они были. Да еще какие! С какой стати эта тварь вытащила парней из своих казематов? Неужели что-то подозревает?

— Милый Александр, любовь моя, ты привел мне еще одну игрушку? Я так рада прибавлению. Видишь, у меня уже есть две. Но с новенькой будет интересно поиграть.

Я почувствовала, как холодею. Поведение Адель ясно говорило о том, что они с Алексом — любовники. Значит, он предал нас? Он все рассказал, и теперь всех заговорщиков ждут муки? Не могу поверить, мой друг так меня предал! Ну так просто я не сдамся — буду драться до последнего. Лучше смерть, чем еще раз…

— Несравненная Адель, позволь представить тебе мою супругу, принцессу Ангелину де Тренсен.

Игра продолжается? Я осторожно присела в реверансе перед Адель. Ноги тряслись, руками я судорожно вцепилась в подол своего платья, ожерелье сдавило шею.

— Жена? Фу, Алекс, не мог найти по симпатичней?. Ну чтож, подойди жена…

Она сказала это таким издевательским тоном, что захотелось немедленно придушить эту корову. Но я сдержалась. Такой шанс она сама просит подойти. Но как мне воспользоваться ядом? Не кусаться же?

Я приблизилась, и Адель бесцеремонно схватила меня за подбородок, разглядывая.

— Фу, дурнушка. Таких некрасивых девушек надо держать за четырьмя стенами, а не пугать остальных. Слушай, дурнушка, ты ведь бывшая любовница Дея? не хочешь сказать ему что-нибудь? Пока он еще жив.

Она рассмеялась и толкнула меня к скованному и стоящему на коленях кнерту. В его глазах промелькнула такая боль, что не захотелось погладить его по голове и сказать, что все скоро кончится. Но я не имела на это право. Морок скрывал мою ауру, а значит оставалось только сдерживать себя.

— Дей. Ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!

Только в глаза ему нельзя щас смотреть, а то расплачусь. Сжав зубы (а заодно и раздавив капсулу), я отвесила своему кнерту пощечину. Левой рукой. Неудобно, но правую надо оставить для стрельбы. Остро заточенные ногти оставили четыре кровавые полосы. Голова Дея мотнулась, я же медленно слизнула капельки крови со своего маникюра. Надеюсь, никто не заметил, как старательно, я их обслюнявила.

— А ты мне нравишься, малышка.

Она обошла меня и схватила Дея за подбородок, чтобы полюбоваться на следы, оставленные мною. Вот только зря при этом повернулась спиной. Не задумываясь о последствиях, я схватила ее за горло и сжала, чувствуя, что еще чуть-чуть и ее тонкая кожа порвется под моим «природным оружием».

— Дернешься, принцесса, и ты покойница. Мои ногти смазаны ядом, ты же чуешь? А теперь медленно убери руки от Дея и скажи своим мальчикам прекратить сопротивление. А то моя охрана давно не кушала.

Я чувствовала, как во всем теле появляется легкость. Наркотик начал действовать. Надеюсь доза не убойная для меня. Главное довести все до конца. Надо дождаться…

— Проклятая человечка! Ты убила Дея, чтобы убить и меня! Но… Алекс! Убей эту тварь!

Я достала пистолет второй рукой и приставила к виску надоедливой принцессы. Взглянув на Алекса, я поняла, что то не собирается вмешиваться. Причем даже на моей стороне. Подлец…

— Алекс меня не тронет. Так что встань на колени и руки держи перед собой, так чтобы я видела.

Она повиновалась, но пи этом так странно улыбалась, что я заподозрила подвох. И он появился в том, что в дверь ввалился отряд кнертов. Только этого мне не хватало. Все замерли. Патовая ситуация — спасти свою Императрицу они не успевают и прекрасно это чувствуют, а мои маскары-телохранители растерялись.

— Адель, будь так добра, скажи своим мальчикам, чтобы они были паиньками и бросили оружие, а то я ведь нервничаю. Так нервничаю, что пальцы трясутся — вдруг я тебя случайно оцарапаю?

Ее кадык судорожно дернулся, и я почувствовала, как содрался верхний слой кожи об мой ноготь. Кровь еще не пошла, но адреналин защекотал нервы.

— Бросить оружие, немедленно!

Ее голос сорвался на миг, а я мечтательно улыбнулась. Наркотик приглушил боль потери Инди, а податливость жертвы опьянила. Я почувствовала себя всесильной.

— Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете.

Нашел дуру. Нет, ну что за судьба, все меня считают идиоткой. Может имидж сменить? Или мозгов поднабраться…

— У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного (да-да, я этому темо уже и погоняло придумала). Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с нашего Императора цепи. Нет Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим муженек, о том с кем ты проводишь свои длинные холодные ночи. Мальчики, вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.

Сжав рукой горло ненавистной фурии, я надавила большим пальцем посильнее. Потекла кровь, а Адель судорожно завыла. Рано, на том ногте яда не было. Об этом я ее радостно уведомила.

В коридоре вновь раздался топот. На это раз к нам присоединился Ааргел с двумя десятками повстанцев. Они споро разоружили наших противников. Запаниковав, принцесса кинулась от меня. Я судорожно сжала руку, но Адель все же выскользнула. На ее шее осталось четыре алых борозды. Кровь потекла тоненькими струйками.

— Тварь! Ты убила меня!

Я? Да если бы не вырвалась, то я бы может, смилостивилась и всего лишь в тюрьму посадила. Пожизненно.

Додумать мне она не дала. Не знаю, как в ее руке оказался пистолет, но выстрелили мы почти одновременно. Я не стала уворачиваться — за моей спиной Дей и Целестин. Мы обе попали. Я почувствовала удар, заставивший меня отшатнуться и почти потерять равновесие. Она упала, схватившись за живот. Опустив взгляд, я заметила, как по платью растекается что-то красное. У нее что, бронебойные что ли? А почему не больно? Блин, морфин, я совсем забыла. И от него в сон так клонит, что держусь на страхе и упрямстве.

— Во мымра, платье испортила.

Схватившись за живот, я подошла к поверженной твари.

— Говори, где твой любовник. Где Никанор?

Да-да, надо найти эту тварь, все придумавшую.

— Я не знаю. Он уехал, сказал по делам. Больно…. Добей, прошу.

Я видела, что ей больно. Раны на шее набухли и стали истекать гноем, кожа почернела. Хотелось оставить ее мучиться, но я же не садист какой-нить. Отвернувшись, я выстрелила по ней еще четыре раза. Стоны прекратились. Страха не было, но я знала, ночью вместе с комшмарами о моих предыдущих четырех жертвах, прибавится еще один.

— Веста…

— Заткнись, Алекс. Не трогай меня сейчас. А то и тебя пристрелю. Кто-нибудь, приведите, наконец, того, кто снимет оковы с освобожденных.

Почесав шею и попытавшись в миллионный раз ослабить удавку, я подошла к своим друзьям. Таких круглых глаз видеть еще не приходилось. А так же таких жестоких побоев. Кажется, у них даже кости многие сломаны. Какая же жестокая тварь, эта Адель. Была. Может обойдется? Ага, может разумом я и понимаю, что не виновата. А ведь подсознание не переубедишь.

— Так это правда, Лина? Ты жена Александра?

Как ни странно, но задал этот вопрос Целестин. Дей же молчал, пытаясь поймать мой взгляд. Протянув вперед правую руку, я уперлась дулом пистолета в нос Дею. Тот слегка отстранился, при этом стараясь не делать резких движений. Да, двусмысленные жест. А что поделаешь, если браслет на этой руке?

— Лина…

— Заткнись Цели, и без тебя подохнуть хочется. А ты чего вылупился? Снимай браслет!

Он повиновался беспрекословно, стянув с меня поднадоевшее украшение. Эх, если бы так же можно было избавиться от удавки на шее, жизнь бы стала проще.

Поднявшись и повернувшись к выходу, я столкнулась с Алексом. Еще один кандидаты в трупы.

— Лина, ты ранена? Дай, я посмотрю.

Убрав руку с моего живота, он наклонился и принюхался.

— Это всего лишь ритуально вино. Крови нет. Но все же тебе лучше поскорей снять бронежилет и проверить повреждения. Может, из-за морфия ты их просто не чувствуешь. Пойдем?

Я замотала головой. Ааргел попытался меня убедить пойти отдохнуть, благо с остальным справятся самостоятельно, но я так зло на него взглянула, что кнерт заткнулся. Правильно, мне сейчас море по колено. Не стоит меня злить.

— Алекс, за что ты ненавидишь Дея? Не отпирайся. Расскажи мне правду, а то я сейчас стану вдовой.

Я ожидала возмущения, усмешки, успокоительных слов и намеков на то, что я просто нервничаю и у меня галлюцинации, но ни как не торжествующего смеха. Этот подонок веселился!

— А ты еще не поняла, милая? Этот принц убил мою сестру. Он переспал с ней несколько раз, даже не удостоив звания любовницы, а потом бросил. Она покончила собой. А ведь я любил Жасмин, она была прекрасной. Тогда я захотел отплатить ему той же монетой, но Дею было плевать на сестер. Зато тебя он оберегал. Тебя он желал. И теперь ты моя жена. Ты принадлежишь мне. И я вижу боль в глазах этой надменной твари. Это так сладко!

Он снова рассмеялся, а я отвесила ему пощечину. Добавила коронный удар в пах и столкнула со ступеньки. Во мне поднялась ненависть и желание немедленно прикончить этого урода. Как он мог так долго прикидываться моим другом? Да еще так, чтобы я не заподозрила обмана! Приставив к его лбу многострадальный пистолет, я заглянула в его насторожившиеся глаза.

— Убирайся! Убирайся и больше никогда не показывайся мне на глаза, а то я за себя не отвечаю. И учти, если этот ошейник не снимется по окончанию срока, я тебя из-под земли достану.

Турвон Дей Далибор

Стоя на коленях рядом с троном, я абсолютно не чувствовал боли или волнения. Мной владело возбуждение и страх. И это были не мои чувства. Чувства человеческой девчонки, начавшей серьезную игру, призом в которой была жизнь. Я наблюдал за ней, чувствуя, что и рад этому, и готов плакать от бессилия. Жена! Она жена Алекса! Зачем теперь за что-то бороться, если ее я потерял уже навсегда. В ее глазах лишь холод. Если бы у меня была хоть надежда!

— Дей. Ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!

Ненавидишь, девочка моя? Моя амата, почему же ты тогда не хочешь смотреть в глаза? Тебе так противно? Да, я совершил ошибку, надев на тебя браслет. И я не уберег твоего любимца.

Боль заставила меня на время отключиться от происходящего. Слова Лины будто разрушили то, что помогало не замечать раны. Я потратил не больше двух минут на восстановление самообладания, но за это время ситуация кардинально изменилась. Нет, мы с Целестином еще были скованы, но моя Лина цепко держала мою сестренку за горло. И я чувствовал запах смерти. Запах ненавистного яда, убивающего кнерта меньше чем за минуту.

— Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете.

Отряд Призрачных Клинков. Я напрягся, пытаясь освободиться. Это ведь элита! Дернувшись еще раз, я поймал удивленный взгляд Безымянного, командовавшего отрядом. Надо же, сам глава дворцовой стражи. И чего так удивляться? Думал, что я мертв?

— У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного. Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с нашего Императора цепи. Нет Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим муженек, о том с кем ты проводишь свои длинные холодные ночи. Мальчики, вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.

Я засмотрелся на вытянувшееся лицо брата и пропустил момент прибытия команды поддержки Лины. Во главе с Ааргелом. Так вот, кто подбил малышку на такие действия! Интересно, он план подумывал?

Зато я увидел как рванулась на свободу моя отчаявшаяся сестренка. Может Лина и не собиралась ее убивать, но теперь деспотичной Адель коне. Я почуял ее отравленную кровь. Как и все кнерты. А когда эта тварь ранила Лину, пошатнувшуюся и судорожно зажавшую рану на животе. Но я не почувствовал запаха крови, хотя крсное пятно ярко выделялось на золотистой ткани.

— Во мымра, платье испортила.

Да о чем она только думает! Какое платье, ей лекарь срочно нужен!

Рыча от бессильной ярости, я наблюдал за общением сестренки и человечки. Но даже при этом меня удивило, что Лина все-таки убила ее. Отвернулась, зажмурилась, но заставила себя нажать на курок. Ох, чую, будут у нее опять кошмары по ночам. Мало того, что Инди…

Еле слышно (а жаль!) поцапавшись с Алексом, она подошла к нам с Цели и присела.

— Так это правда, Лина? Ты жена Александра?

Она проигнорировала этот вопрос. Дуло пистолета, еще не остывшего от предыдущего выстрела, уперлось мне в лоб. Не понял? Так ненавидишь меня, Ангел, что хочешь убить? Я слегка отодвинулся, стараясь не дергаться резко.

— Лина…

— Заткнись Цели, и без тебя подохнуть хочется. А ты чего вылупился? Снимай браслет!

Я повиновался. Какой прок теперь в нем, если ты, моя амата, меня ненавидишь и презираешь. Да еще и замужем за Алексом. Я теперь могу лишь надеяться, что с ним ты будешь счастлива.

Лина отошла, но Алекс сразу остановил ее.

— Лина, ты ранена? Дай, я посмотрю.

Я напрягся. Кровью воде не пахнет, но запах яда может отбивать у нас чутье и сводить с ума.

— Это всего лишь ритуально вино. Крови нет. Но все же тебе лучше поскорей снять бронежилет и проверить повреждения. Может, из-за морфия ты их просто не чувствуешь. Пойдем?

Слава Богам. Провела такую операцию и отделалась лишь синяками! Скорей бы с меня сняли эти омерзительные оковы, и я смог бы хотя бы дотронуться до Лины. Понять, что это не сон.

— Алекс, за что ты ненавидишь Дея? Не отпирайся. Расскажи мне правду, а то я сейчас стану вдовой.

Нашла время выяснять отношения. Или она так нервное напряжение пытается снять? Кстати, мне ведь тоже любопытно. Настолько, что я даже не обратил внимание на подошедшего с ключами тюремщика.

— А ты еще не поняла, милая? Этот принц убил мою сестру. Он переспал с ней несколько раз, даже не удостоив звания любовницы, а потом бросил. Она покончила собой. А ведь я любил Жасмин, она была прекрасной. Тогда я захотел отплатить ему той же монетой, но Дею было плевать на сестер. Зато тебя он оберегал. Тебя он желал. И теперь ты моя жена. Ты принадлежишь мне. И я вижу боль в глазах этой надменной твари. Это так сладко!

Ну, вот и прекрасно. Раз ни о каком счастье семейном и речи быть не может. То у меня развязаны руки. Ох, рано я соплю распустил. Лина еще будет моя. Осталось только убрать это досадное препятствие. А когда она станет вдовой, то я тут же предложу ей стать моей, так и быть, женой.

— Убирайся! Убирайся и больше никогда не показывайся мне на глаза, а то я за себя не отвечаю. И учти, если этот ошейник не снимется по окончанию срока, я тебя из-под земли достану.

Я невольно вздрогнул, почувствовав, что Лина готова убить еще кого-то сегодня. Ой вей, надо запомнить на будущее, не злить до такой степени мою Лину.

Алекс издевательски раскланялся и, прихватив охрану, быстро удалился. Шагом! Вот это выдержка, я бы бежал бегом.

С меня наконец сняли все оковы и я смог подняться. Тело плохо повиновалось, раны болели и чесались, но я был почти счастлив. Я жив, свободен, снова темо. Что мне еще надо для счастья? Убить маскара, у которого я когда-то соблазнил сестренку, и заполучить Лину. И все будет прекрасно.

Я подошел к девчонке, уже усевшейся прямо на пол и устало потирающей глаза кулачками. Если бы от ногтей одной руки не разило ядом, а другой не был бы зажат пистолет, я бы сказал, что зрелище умильное.

— Лина, ты правда меня ненавидишь? Я понимаю, но дай мне шанс…

Я не договорил, столкнувшись с ее теплым, сияющим взглядом. Она улыбалась мне! Что это, последствие наркотика?

— Ты урод, каких мало. Ты унизил меня. И я буду долго и тщательно мстить. Но я тебя не ненавижу. Иначе бы не пришла. И если тебя задели мои слова, то прости. Я должна была достоверно сыграть свою роль.

Она протянула мне руки, и я осторожно поднял девушку, еще не до конца уловив мысль. И тут же оказался в объятиях. Она доверчиво прижалась к моей груди и шмыгнула носом.

— Лина?

— Не вздумай вырываться. Я рухну. Тебе крупно повезло, что я сейчас без сил, а то скандал я планировала очень долго…

Она говорила что-то еще, но я не слушал. Подхватив Лину на руки, я направился в свои покои.

— Брат, ты куда?

Повернувшись, я улыбнулся Целестину.

— Отнесу красавицу спать. А то ей мне еще скандал устраивать — силы нужны.

 

Глава 20

Ангелина

День начался прекрасно. Во-первых, я проснулась самостоятельно, что в последнее время редкость. Во-вторых, я выспалась. В-третьих, не надо было никуда уже бежать. Да и кошмары не снились, тоже приятно. Вот только что-то меня смущает. Понять не могу, что именно. Нет, ну то, что потолок незнакомый, это ладно. И то, что я в каком-то дурацком платье, это нормально. За последние недели две я привыкла спать в одежде. Тогда что? Правильно, храп. Да такой раскатистый, заливистый. Почти мелодичный.

Попытавшись пошевелиться, я поняла, что у меня болит живот. Нет, он не просто болит. Появились суицидальные мысли. А после того, как я попыталась зажать рукой больное место, чуть не взвыла. Все ясно, вчерашний выстрел не прошел даром. Готова спорить, что если снять платье, то на моем бедном, почти лишившемся жировых запасов, животике огромный синяк. Это при условии, что других, более серьезных повреждений не окажется.

Преодолев себя, я повернулась на бок, чтобы полюбоваться на храпуна. Дей спал все в той же одежде, в которой я увидела его в тронном зале. То есть в одних штанах. Правда, ран уже почти не было. Открытых. Зато весь торс в синих и желтых разводах. Синяки. Осторожно дотронувшись до них, я ощутила его тепло и улыбнулась.

— Здорово тебя отделали…

Я сказала это остаточно тихо, но храп перешел в сопение. Проснулся? Да вроде нет. Хотя, кто знает, может, притворяется. С кряхтением, я заставила свою тушку приподняться и занять сидячее положение верхом на распластавшемся кнерте. Впрочем, я его пожалела, опираясь в основном на колени.

— Вставай зараза, скандалить будем.

Я пробежалась пальцами по его бокам, щекоча самые чувствительные места. Дей зашевелился и улыбнулся.

— Лина, а может, не будем скандалить. Ну, честно, я больше не буду…

Он поймал мои руки и поочередно поцеловал, вызвав короткое замешательство.

— Чего ты больше не будешь?

Я спросила это нарочито медовым голосом. Дей завозился, но сбежать шансов я не оставило.

— Не буду больше устраивать твою судьбу, не предупредив.

Он сказал это с таким серьезным видом, что я закипела. Значит не предупредив…

— Ах, значит не предупредив! Не правильный ответ! Меня надо спрашивать. Со мной надо советоваться! Ты, ты… да ну тебя нафиг. Все, делай что хочешь, а я сматываюсь.

Далеко уползти мне не дали. Стоило мне дернуться, как я оказалась прижата к кровати всем немаленьким весом демона. Дыхание перехватило. Я судорожно схватилась за свой ошейник, ожидая реакции. Дей заметил это движение и горько ухмыльнулся.

— Не волнуйся, подобные вещи реагируют только на сам акт измены. Поцелую, объятия, заигрывания — это дозволено.

— Может и дозволено. Но лучше не стоит. А то увлекусь и все зайдет слишком далеко. А моему незадачливому любовнику придется еще и труп прятать.

Он снова усмехнулся и провел рукой по щеке.

— И ты собираешься всю жизнь соблюдать верность этому маскару? Он того не стоит.

— Тебе не кажется, что мы отклонились от темы. Когда я собиралась уйти, обсуждались взаимоотношения между мной и тобой. Которые подошли к логическому концу. Ты теперь снова темо. Как я понимаю, Целестин скоро станет Императором, а ты займешь место наследника. И все будет тип-топ, а я, наконец, уберусь из этого дурацкого мира.

Он снова улыбнулся, что я посчитала угрожающим знаком. Вот чего улыбается? Так радуется, что скоро отделается от меня? Вот урод. Или надеется, что перед отъездом я не стану утруждать себя местью за браслет. Ага, щаз… это святое…

Дей наклонился к моему уху и легонько выдохнул, от чего по телу побежали мурашки. Блин, я же сейчас забуду про ошейник и…

— Я тебя никуда не отпущу.

— Что-о-о?

Он скатился с кровати, вцепившись обеими руками за самое сокровенное. Кто сказал, что путешествие в приличном обществе меня облагородило? Рефлексы сработали безотказно.

— Не смей Дей! Не смей так говорить! Я не твоя собственность! Я сама распоряжаюсь своей судьбой. И раз я решила вернуться домой, я вернусь. И никто меня не остановит! Не смей вставать на моем пути…

Я кинулась к двери, сдерживая слезы злости. Что-то плаксивая в последнее время стала — не к добру. У двери он меня перехватил, схвати за запястья и опасливо косясь на коленки.

— Дура! Дура, ты! Выслушай меня! Я люблю тебя! И если бы ты не была сейчас замужем за этим грязным маскаром, то стояла бы рядом со мной на нашем свадебном пиру! Не смей лягаться — я тебя все равно не отпущу! Ты мне нужна… уй, зараза…

Лягнув его еще раз, я вылетела из комнаты, пылая гневом. Вот ведь… темо… даже в любви толком признаться не может! Не отпустит он меня… Да кто его спрашивать будет? тоже мне, самая громкая жаба в дворовой луже. Щас прям, так я его и послушалась. Сказала «уеду», значит уеду. Пусть рискнет меня остановить.

— Лина, ты чего такая злая? С Деем поскандалила?

Дей перехватил меня более мягко — просто загородил проход. Чтобы успокоиться, я принялась разглядывать бывшего заключенного. В отличие от своего брата он уже с утра оделся во все новенькое и чистенькое, а следы на лице и руках удачно замаскировал пудрой. Волосы были тщательно прилизаны и убраны в косу.

— Привет Целестин. Неплохо выглядишь. Хотя растрепанный и в обычной рубашке ты мне нравился больше. Как дела?

Он улыбнулся и подал мне руку, смутив неимоверно. Нашел блин Леди, встрепанную, неумытую, с размазанной косметикой, в мятом платье да еще и с пятном от вина и дыркой от пули. Кстати, пора бы бронежилетик снять, а то все тело болит от него.

— Дела идут своим ходом. Тебя наверно надо поводить в лечебное крыло? Пойдем.

Он подхватил меня под локоть и потащил по коридору, мило улыбаясь и ожидая, пока я перестану пыхтеть. Ждать пришлось необычайно долго для меня. Аж пятнадцать минут.

— Успокоилась? Вот и прекрасно. Так из-за чего вы с Деем поцапались? Неужели все еще из-за браслета7 Ну, Лина, ты же взрослый человек…

— Твой брат — свинья, каких мало! Решил, что вправе решать, как я буду дальше жить. Тоже мне, нашелся блин. Правильно говорят, добрые дела наказуемы.

Он остановился и положил свои теплые руки мне на плечи.

— Лина, мой брат всего лишь не привык общаться с такими девушками, как ты. Он действительно любит тебя, уж поверь, я знаю. Просто это новое для него чувство, и он не знает, как это выразить. Хочет защитить, поэтому пытается ограничить свободу. Хочет сказать что-то хорошее, а брякает так, будто его не учили дипломатическому языку. Ты много для нас сделала, и я не вправе просить тебя еще о чем-то, но все же, может, ты дашь ему шанс? А я его научу правильно выражать это чувство.

Я скривилась. Любовь некоторых опасней ненависти.

— Целестин. Я очень хочу домой. И пусть я почти уверена, что долго там не смогу жить после этих событий, но родители! Я должна их увидеть, сказать, что со мной все в порядке. Так что при всем желании я не могу остаться. Я вернусь домой и не факт, что смогу попасть обратно.

Он мягко улыбнулся и вновь потащил меня куда-то.

— Ну раз твердо решила, то возвращение твое мы обеспечим. Об этом ты не волнуйся. И у меня к тебе несколько просьб все же будет. Первая, не уходи от нас, не попрощавшись лично. Вторая, останься на мою коронацию, а лучше всего еще и на свадьбу, которая будет на следующий день после коронации. И третья, обязательно возвращайся к нам.

Блин, какой же Целестин классный. Ну почему Дей не такой? За что мне такое наказание? Нет, даже когда я сниму этот ошейник, то замуж за Дея не выйду. Мы не совместимы. Максимум короткая интрижка.

— Знаешь Целестин, я ни за что не ушла бы, не попрощавшись с тобой. А вот Дей, теперь даже не знаю… Этот ведь не погнушается запереть. Н да ладно, ты мне сам потом поможешь. На счет второй просьбы, ты думал, что я пропущу два таких шикарных праздника? Да ты за кого меня принимаешь7 Чтобы русский студент упустил возможность поесть и повеселиться на халяву? Ну и третья, куда я от вас денусь? У меня еще графство на шее висит. Закончу универ и вернусь сюда.

Здесь жить веселей. И здесь живет тот, кого я люблю. Пусть это даже эгоистичный, самовлюбленный, нахальный кнерт. Сердцу не прикажешь. А жаль.

Турвон Дей Далибор

Утро у меня не задалось. Сначала с Линой выяснял отношения. Причем все закончилось не в мою пользу — два синяка на голени, один под коленкой и отбитое достоинство. Она меня даже слушать не захотела! Ну и ладно, я ее предупредил? Предупредил. Все равно ее Цели не отпустит до коронации. А за это время я придумаю, как ее удержать во дворце. Жаль, что на ней этот ошейник. Но Ааргел уже рассказал, зачем она пошла на этот брак. За одно это уже надо убить Алекса. Так что он все равно труп.

— Братец, ты витаешь в облаках? Это так на тебя не похоже.

Обернувшись, Я увидел Целестина. И чего это он такой довольный с утра? Случилось что-то хорошее? Может уже пришли новости от карательных отрядов? Или труп удавившегося Алекса нашли в подворотне. Нет, о такой милости Богов не стоит даже мечтать.

— Прости, Цели, задумался о том, как поскорее сделать Лину вдовой.

— Значит опять о ней думаешь. Ай, не хорошо, девушка отвлекает тебя от работы. Может отослать ее от двора?

Я оскалился. Не самая лучшая идея, пытаться отдалить от меня мою девушку. Ну ладно, не совсем мою. Пока не мою. Скажем так, будущую жену.

— Не рычи, я пошутил. Лина уже согласилась остаться на коронацию и свадьбу. А еще мы поговорили о тебе.

Ну что за привычка, замолкать на самом интересном месте? Издевается, гаденыш.

— Знаешь ли ты, о мой глупый братец, что Лина не делила ложе с Алексом, а значит по Магическим Законам не является ему женой. И через год ошейник с нее слетит. Осталась лишь запастись терпением…

Я скрипнул зубами. Нет, он серьезно считает, что я буду ждать так долго? Он за кого меня принимает? За пацифиста? Нет, я так просто это не оставлю. У меня планы.

— Дей. Я хочу, чтобы ты понял. Если ты обидишь Лину или, не приведи Боги, станешь причиной ее смерти, я тебе не прощу. И, может быть, даже отомщу. Потому что у нас обоих перед ней долг. И для того, чтобы это ощутить, мне даже не надо приносить ей Клятвы… Так что будь так добр, следи за своим поведением и воспринимай как равную, как бы тяжело это ни было.

Действительно, мы ей обязаны всем. Узнав, что мы попали в беду, она кинулась нас спасать. Даже пожертвовала своей свободой для этого. Вытащила и даже не попросила ничего в награду. Мне даже кажется, что мысль о том, что мы должны ее вознаградить в голову к ней не смогла пробиться. Интересно, где таких выращивают?

— Не беспокойся, я уже уяснил, что когда я не беру в расчете мнение, то получаю по весьма болезненным точкам. Такое впечатление, что она у лошадей лягаться научилась. Если она на свою обувь поставит железные набойки, то я точно стану инвалидом.

Цели засмеялся, заставив и меня улыбнуться. Хотя неприятный осадок на душе остался. Он прав, я должен научиться считаться и с ее желаниями Но ведь они с моими почти никогда не совпадают! В политике обычно в таких случаях идут на компромисс, хотя кнерты это очень редко делают. Нас так растили и учили, вдалбливая в головы, что род Далибор никогда не уступит противникам. Ни в чем, даже в малости. Но Лина не противник. Хоть мы постоянно спорим, она как минимум мой друг. Первый настоящий друг.

— Что братец, не знаешь как себя вести с ней?

— Тебя бы на мое место, умник! Она же каждое слово, практически, воспринимает в штыки!

— А раньше надо было думать, мальчик мой.

Ааргел выпрыгнул из тайного хода, заставив нас с Цели схватиться за оружие. Вот ведь слэт, мы теперь не можем чувствовать себя защищенными во дворце. Конечно, оружие, которое Лина и Француаза закупили для отрядов повстанцев, осталось у верных нам людей, но неожиданное появление нашего помощника показывает, насколько мы уязвимы.

— Кто ж знал, что я влюблюсь как человеческий пацан в эту…

— А мне она сразу понравилась. Сильная девчонка. В меру рассудительная, в меру авантюрная. А еще веселая, милая, общительная, доброжелательная. Идеальная жена. А уж как она божественно танцует. Эх, где мои три сотни лет…

Я вспомнил танец девчонки и (о Боги!) покраснел. Честно, не отказался бы от повторного просмотра, но не в такой компании. Лучше бы были только я и она. Ну, можно еще парочку девочек, для остроты ощущений, но уж на это Лина точно не согласиться.

Кстати, мне показалось, или Ааргел только что намекнул, что не прочь поухаживать за моей человечкой?

— Все-все, Дей, успокойся, Ааргел лишь помечтал. К тому же Лине он не нравится, так что тебе не стоит считать его соперником.

— С чего мой темо вы взяли, что я ей не нравлюсь?

Ух ты, прям детская обида в голосе.

— А с того, что она каждый раз каменеет, когда вы к ней подходите, и корчит рожи вслед.

— А может, у нее так любовь появляется?

— А может, вы прекратите меня обсуждать посреди коридора?

Три кнерта прозевали появление обычной человеческой девчонки, даже не обученной бесшумной походке. Позор на наши головы. Впрочем, чувствую, что наказание за безалаберность сейчас же последует.

— а еще говорят, что женщины — сплетницы. Да вы перемываете косточки не хуже чем торговки на базаре. Значит так, разберемся и расставим все точки над Й. Целестин, я считала тебя благородным и не способным на такое. Ты меня разочаровал. Все расскажу Азе, пусть она подумает, стоит ли выходить замуж за такого болтуна.

Целестин слегка побледнел, сказал что больше не будет и покорно опустил голову. Ничего себе, у меня никогда не получалось так быстро его заткнуть. Видать Лина больше знает о взаимоотношениях моего брата и его невесты. Обидно. Потерял форму. Надо тряхануть агентов, давненько не получал новой информации.

— А вы Ааргел? В вашем возрасте уже не о молоденьких девушках надо думать, а правнуков воспитывать, чтоб росли не рохлями и мямлями, а достойными сынами Империи. И знаете что, моя любовь проявляется иначе.

— Госпожа позволит узнать как?

— Как и у всех человеческих девушек. Нежные прикосновения, поцелую, влюбленные взгляды и прочее. Вас я искренне уважаю, но воспринимаю только как дедушку. Так что извините.

Она отвесила ему изящный поклон и повернулась ко мне. Захотелось немедленно оказаться подальше от этого колючего взгляда. Попытавшись вспомнить хоть одно срочное дело, я собрался слинять.

— А ты, Дей…

— Лина, выходи за меня замуж.

Я рассчитывал, что она отвлечется, ошарашенная неуместным в данной ситуации предложением, и даст мне сбежать.

— Ни за что и никогда. Выйти замуж за тебя значит променять внимание многих на невнимание одного. Найди другую дуру.

Ну нифига себе…

 

Глава 21

Ангелина

— Леди, вы прекрасны…

— Ага, только руки с моей задницы все же уберите, а то их вам кто-нибудь оторвет?

Достали. Как же меня достали эти подхалимы, желающие очутиться поближе к власти. И почему обязательно через меня, а? Официально при дворе мой голос даже меньше значит, чем голос прислуги. Неофициально….

— Леди, я готов сражаться с кем угодно рада вашего благосклонного взгляда.

Даже не рассчитывай, хлыщ надменный. Ты не в моем вкусе. Тоже мне, повзрослевший херувимчик. А ручки-то, какие шаловливые!

— Сударь, если вы немедленно не присмирите свои инстинкты, то либо я вас сделаю евнухом, либо вы присоединитесь к менее удачливым товарищам в больничном крыле. Как их там? Ну, тот молодой человек, которого называли третьим клинком в Империи. А еще сын советника и внук Ааргела.

Руки это нахал не убрал, но задумался. Все, если полезет под рубашку, точно все ему отобью. Даже не смотря на обещание Целестину вести себя прилично. Но нет у меня больше терпения. После прикосновения этих маньяков я чувствую себя грязной и отмокаю в ванне по часу. Дошло до того, что моюсь по четыре раза в день, потому что некоторые умеет обгадить даже взглядом.

— И кто же вас так оберегает, моя леди?

— Не выше дело, сударь. Это раз. Я не ваша. Это два. И три. Отойдите от меня. Я в конце-концов, замужняя женщина! Как бы вам потактичней объяснить, что вы меня достали?

Ой, я щас сорвусь. Спасите кто-нибудь этого идиота от меня, а то…

— Уважаемый, не могли бы оставить нас с леди наедине. Нам хочется с ней кое-что обсудить.

Надоедливый хлыщ неохотно выпустил меня, поклонился Целестину и удалился неторопливым шагом.

— Целестин, ты даже не представляешь, как ты вовремя. Еще чуть-чуть, и я бы с ним что-нибудь сделала. Бывают же такие лицемерные бабники. Альфонс проклятый, чтоб тебе икалось.

Он рассмеялся и с видом ужасно довольного сорванца уселся на перила балкона. Я устроилась рядом, пытаясь не думать, что если меня толкнуть, то падение с высоты десяти этажей, пусть даже и в кусты, оборвет мою недолгую жизнь.

— Ты бы с ним сделала? Да еще секунда и мой неразумный братец уже скинул бы вас обоих отсюда. А так сейчас погуляет часик, поуспокоится, вызовет наглеца на дуэль и еще одним нервным молчаливым пациентом у старого лекаря станет больше. Вы с Деем все еще в ссоре?

Я кивнула. Да уж, нелепейшая ситуация. Сказать, что мы поссорились, значит преуменьшить. Причем сильно. Когда мы ругались, все прятались по закоулкам и опасались к нам приближаться. Впервые я так сильно разозлилась, что начала кидаться вещами в человека. Ну пусть не совсем человека, пусть в демона, суть не меняется. Вообще у меня тот день не задался. Как любая женщина в определенную неделю месяца я становлюсь неуправляемым стихийным действием. Как раз наступило это время. У меня жутко болел живот, да еще и первый альфонс тогда объявился, доведя до белого каления. А потом и Дей. Да я сорвалась. Да мне стыдно. Но зачем было так сильно на меня обижаться-то? Ну ладно бы день не общались, а то уже третий, как он меня избегает. И при этом методично отправляет к лекарям всех, кто меня домогается. Лицемер!

— Да, он все еще на меня обижается. А я не знаю, как извиниться. И еще не могу никак его выловить, как будто он прячется от меня по самым темным уголкам.

Он снова рассмеялся. Вот почему такая несправедливость? С Целестином я прекрасно лажу и легко нахожу общий язык, а вот с Деем, все не так безоблачно.

— Лина, может, если все же найдешь, то обнимешь, а слова сами найдутся? Будь просто с ним нежнее и терпимее. А то не могу смотреть на его хмурую рожу, да и тебе поспокойней станет. Наш молодняк увидит, что у тебя уже есть достойный ухажер и станет держаться подальше.

Ага, сначала надо этого мухомора найти, потом затискать, обслюнявить, а потом мне придется волноваться лишь о мелочах. Например, как сделать так, чтобы ошейник не принял наши с ним отношения за измену и не придушил меня? Эх, жизнь моя жестянка. Да ну их всех, в болото.

— Ладно, я пойду. Завтра коронация и у меня много дел.

Грациозно потянувшись, он, с видом вселенской скуки, направился в сторону тронного зала. Красив, зараза. Но братец его еще красивей. На мой вкус. С Азой мы уже по этому поводу чуть не подрались.

Окружающую тишину разрезал визгливый говор особи женского пола. Мгновенно заныли зубы, но все же я прислушалась. Эту стерву Камиллу стоит держать поближе, чтобы все ее пакости проходили мимо меня. Ну или приносили лишь минимальный ущерб.

— Мой темо, вы сегодня восхитительны. Еще никогда в моей жизни, я не встречала столь обаятельных мужчин. Вы собираетесь украсть мое сердце?

Темо? Она разговаривает с Деем? Вот мымра крашенная! Да но кой ему твое сердце7 Если только кушать зверски захочет. Коза драная. Ну, уж нет, то что я поссорилась с Деем еще не значит, что я от него отказалась. Пусть я пока еще замужем, но кто знает, пройдет год, и я попытаюсь стать женой Дея. А почему нет? Он сам предлагал. И внезапно мне начало казаться, что наша свадьба — не такая уж плохая идея. В ней появилось свое особое очарование.

Встав с переел и расправив платье, я перешла с балкона в коридор, чуть не столкнувшись с прогуливающейся парочкой. Нацепив оскал во все тридцать два зуба, я изобразила восторг.

— Леди Камилла, темо Турвин Дей Далибор, какая радость видеть вас.

Ага. А не видеть — совсем другая. И не скалься мне так, блондинка крашенная, я тоже тебя терпеть не могу, но держу же себя в руках.

— Леди Ангелина, какая приятная встреча. А где же ваш кавалер?

— Не знаю, но наверно по пути к лекарю. Как и все предыдущие. А что вы здесь делаете? Разве вы не должны быть на примерке платья невесты?

Камилла переменилась в лице. Еще бы, ей даровали единственный шанс взглянуть на платье будущей Императрицы. Разве может истинная блондинка по сущности отказаться от этого? Ведь эта свадьба — событие века. И все придворные дамы только и трещат о нарядах. А я его уже видела. И услышала много новых нелестных эпитетов в адрес портных, придумавших новый пыточный инструмент.

— Ой, как же я могла забыть об этом. Мой темо, простите ли вы мне эту выходку, но мой долг зовет меня. Я должна помочь своей подруге в примерке платья.

Ага, подруге, как же. Француаза плевалась от этой особы даже больше чем я.

Блондинка фривольно клюнула Дея в щечку и упорхнула, оставив нас наедине. Поборов (с огромным трудом) приступ раздражения, я мило улыбнулась кнерту, отчего он настороженно повел плечом и попытался незаметно прикрыть самое сокровенное. Ух ты, как я зашугала бедного. Щеки предательски вспыхнули.

— Дей, нам пора поговорить.

— О чем леди желает говорить со мной?

Ну, вот зачем он так? Сейчас ведь опять поссоримся. Так, не поддаваться за провокацию. Не поддаваться. Я не злюсь. Я люблю его. Нет, ну я на самом деле его люблю!

— Леди желает извиниться. Прости, что я так по-свински постоянно с тобой поступаю. Это наверно, потому что ты мне нравишься, и я не знаю как себя вести с тобой. С одной стороны, ты бываешь ужасно милым, так что хочется обнять тебя и зацеловать до смерти. А иногда ты такая сволочь, что кажется необходимым придушить тебя и закопать в саду под фонтаном. А еще ты принц. И…

Я замолчала, подбирая слова и рассматривая мраморный пол. Надо же, я и не замечала, какая красота под ногами!

— Лина?

Он осторожно положил мне руку на плечо, все еще прикрывая самую уязвимую точку, а я, неожиданно даже для себя, ткнулась лицом в грудь Дея и крепко его обняла. Он такого тоже не ожидал, поэтому через десять секунд я почувствовала себя глупо и решила слинять. Ага, так мне и дали. Этот демон, наконец, очнулся и тоже меня обнял. Мне даже послышался хруст ребер.

— Лина, я сейчас ужасно милый, поверь мне. Поэтому можешь начинать целовать.

Фыркнув, я подняла на него взгляд. Блин, как же он хорош, когда улыбается. У меня аж колени подкашиваются.

— Ну, смотри, сам напросился.

Церемония коронации была прекрасна. Замечательные наряды, изысканно украшенный зал, Целестин во всем черном, с серебряной оторочкой, Дей во всем синем (цвет официального наследника), Аза в белом с золотым. И все просто дышит восторгом и торжественностью. Мне, ради этой церемонии, тоже выделили прекрасное платье дымчато-сиреневого цвета из какой-то мягкой мерцающей ткани. Камилла же была в розовом, вызывая у меня неконтролируемые приступы тошноты и смеха.

Вскоре на голову Целестина Дей водрузил короны из лунного серебра. Накануне он, прибывая в замечательном настроении (после сотни поцелуев), показал ее мне. И даже подержать дал. Тяжеленная штуковина. Килограмм семь, не меньше. И наверно, только я в этот момент посочувствовала новому Императору. Мало того, что обязанностей куча, постоянные заговоры, интриги и прочие неприятности, так еще и этот жутко неудобный пыточный агрегат.

— А теперь мы скажем пару слов. Первым своим указом, мы, Император Целестин, возвращаем к жизни старую традицию выбора Хранителя Императорского Дома. Уже несколько столетий на эту должность не было достойных кандидатов, но Боги выказали свою милость, указав нам на личность, оказавшую неоценимые услуги членам Императорской семьи. Рискуя собственной жизнью, не думая о награде, не вспоминая о нашем происхождении, это юное и хрупкое создание спасло нам и нашему наследнику жизнь, отказавшись от Клятвы Долга. Леди Ангелина, мы просим вас подойти и опуститься на колени.

Он сделал приглашающий жест, но я осталась стоять. Ааргел, мило улыбнувшись, подошел и подал руку, взглядом показав все те «приятные вещи», которые он со мной проведет, если я посмею испортить коронацию. Подчинившись, я встала перед Целестином на одно колено. Платье подозрительно затрещало, заставив меня матюгнуться сквозь зубы и пообещать несколько приятных минут Целестину. Чтобы он там не вякал, все равно в любой ситуации я буду к нему обращаться на «ты». Имею право!

— Леди Ангелина, вы проявили себя не только как героиня, но и как настоящий преданный друг, что в наше время и в наших кругах — редкость. Мы горды дружбой с вами. И мы смиренно просим принять от нас обязанность Хранителя.

— Я смирено принимаю это, мой Император. Я оправдаю ваше доверие.

Вот вам. Я тоже умею при надобности быть высокопарной.

Дей протянул целестину черную бархатную подушку, на которой лежал обруч из лунного серебра с огромным сапфиром и перстень-печатка. Не прошло и двух секунд, как все это оказалось на мне, и Целестин поднял мою почти безвольную тушку на ноги.

— Приветствуйте нового Хранителя. Да продлят Боги ее дни.

Турвон Дей Далибор

Легкая рана плеча заставила меня тихо ненавидеть всю эту нудную церемонию коронации. Боги, ну почему так долго? И как этот наглый хлыщ, лапавший мою Лину, сумел меня задеть? Наверно я слишком отвлекся из-за примирения с моей аматой. Не ожидал от нее такой нежности. Как будто совсем другой человек. И такой она мне нравится больше! А еще она божественно целуется. При ее-то таланте угроза зацеловать насмерть звучит как обещание райского блаженства. Я согласен на такую смерть.

Вновь бросив мимолетный взгляд на хрупкую фигурку человечки, я поймал себя на мысли… На очень развратной мысли. Да что это такое? Ну нельзя ее сейчас тащить в постель. Этот гребаный ошейник! Надо поскорее убить Алекса. А пока стоит заняться тяжелым физическим трудом, чтобы сбросить напряжение. А то разве это нормально, бегать каждую ночь по четыре раза в холодный душ?!

Украдкой переведя дух, я взглянул на брата. Таким серьезным и величественным я его вижу редко. Особенно в последнее время. Если в обществе принцессы он хоть немного смахивает на члена императорской семьи, то вместе с Линой — обычный мальчишка. Мда, и это говорю я? Как последний ревнивый подросток следил за человечкой и потом тщательно калечил всех ее ухажеров, особенное внимание уделяя тем, кто ее лапал! Я глупец, признаю. И это уже не лечится!

Церемония подходила к логическому завершению, что меня начало нервировать. Подготовив с Целестином все необходимое для передачи Лине регалий Хранителя, я почувствовал себя последней сволочью. Уж кому как не мне знать, насколько она не любит обязанностей. Во всех смыслах. Для нее и мой Долг как камень на шее, вызывающий кучу неприятных эмоций, а уж такой титул. Как титул Хранителя — почти так же ответственно, как и титул Императора. Постоянно ощущать всех членов Дома, знать где они, что с ними, не угрожает ли им опасность, заботится о благополучии. Когда Лина узнает, чья это была идея, то сто пять процентов, что мы опять поссоримся. Слэт, а так все хорошо начиналось. Она даже приревновала меня к Камилле (по глазам видел), выдав присутствие чего-то большего, чем просто симпатия… А теперь такая подстава от любимого братца. Со злости, я нахлобучил злополучную корону ему на голову с размаху. Целестин ослепительно улыбнулся и сквозь зубы назвал меня вислозадым кретином. Так, у кого он набрался этих выражений, я знаю, но почему по отношению ко мне? Ведь Лина употребляла это словосочетание в адрес толстомордого барона Тревиса.

— А теперь мы скажем пару слов. Первым своим указом, мы, Император Целестин, возвращаем к жизни старую традицию выбора Хранителя Императорского Дома…

Во время речи нового Императора, я следил за лицом Лины. Сначала вежливо-недоуменное, потом подозрительное, а потом… ну я такое называю «ну ты сам нарвался, так что за последствия я не ручаюсь». Братец Цели, она тебе отомстит. И страшно. Но я постараюсь тебя поддержать. В меру сил и возможность. Я все-таки не самоубийца.

Ааргел подвел мо амату к трону, и она грациозна опустилась на одно колено. Если бы я не прислушивался, то ни за что бы не услышал этот отборнейший мат. В трех словах уместила свое отношение к ситуации, а потом еще и пообещала неприятности братцу. Ну, Цели, я тебя предупреждал. Главное, чтоб и мне за компанию не досталось. Уж извини, но в этом каждый сам за себя. Не тебе ведь ее в жены брать.

— Леди Ангелина, вы проявили себя не только как героиня, но и как настоящий преданный друг, что в наше время и в наших кругах — редкость. Мы горды дружбой с вами. И мы смиренно просим принять от нас обязанность Хранителя.

Она скривилась как от зубной боли, но слишком мимолетно, чтобы заметил кто-то из приближенных.

— Я смирено принимаю это, мой Император. Я оправдаю ваше доверие.

Целестин осторожно опустил ей на голову обруч и надел на средний палец правой руки кольцо-печатку. Это древние символы Хранителя. Я рад, что они, наконец, попали в достойные руки. Уж в Лине-то я могу быть уверен. Она не предаст. Она всегда будет на нашей стороне, потому что стала нашим другом не из-за денег или власти.

Целестин взял ее за руку и развернул к гостям.

— Приветствуйте нового Хранителя. Да продлят Боги ее дни.

И все приветствовали ее, послушно повторив благословление Богами. А я заметил еще одно отличие Лины от всех моих предыдущих знакомых. Она не получала удовольствия от происходящего. Смущение и неловкость, вот что я читал в ее ауре. Да, я не ошибся с выбором будущей супруги. Дождаться бы!

* * *

— какая-то безродная человечка пытается охмурить моего Дея! Я не позволю ей меня обскакать! Именно я стану женой наследника!

— Успокойся Камилла, успокойся… Скоро мы устраним новую Хранительницу. А ты пока соблазни принца. Или даже это тебе не по зубам?

 

Глава 22

Ангелина

— Какой бы титул у тебя ни был, ты все равно простолюдинка и человечка. Ты лишь грязь!

— Ой, а ты, не смотря на титулы и прочую шелуху, всего лишь пустоголовая блондинка, не способная ни на что кроме оказания сексуальных услуг за плату!

А как хорошо день начинался. Меня умыли, одели в прекрасное голубое платье и регалии хранителя, накормили, отвели на церемонию бракосочетания Азы и Целестина, где я с блеском отыграла свою роль подружки невесты и даже немного пофлиртовала. С Деем. Потому что этот тип не отходил от меня и бросал хмурые взгляды на всех мужиков, оказавшихся в радиусе пяти метров от меня. Вот ведь зануда! А потом бросание букета невесты и вот результат — я, мило улыбаясь во все свои зубы, обмениваюсь мнениями с Камиллой! Ей не понравилось то, что я поймала этот злополучный букет. И что, мне до этого какое дело?

— Да как ты смеешь, человечка…

— Заткни свой хлебальник, кукла расфуфыренная, а то щас кровавыми соплями изгваздакаешься и глазки в кучку собрать не сможешь!

— Ты мне угрожаешь? Ты думаешь, я тебя боюсь?

— А ты думаешь, я тебя боюсь, ничтожество?

Мы уже были готовы перейти к рукоприкладству, когда нас разняли какие-то кнерты. Точнее меня утащил Дей, а эту фифу разукрашенную какой-то придворный. Мысленно исплевавшись и красочно представив сцену казни этой чувырлы, я попыталась послушать, что мне втирает Дей. Настроение улетучилось, но я продолжала улыбаться, пытаясь не портить великий день в жизни подруги.

— Лина, ты меня целенаправленно игнорируешь или я сегодня просто такой везучий?

Я взглянула на Дея, мгновенно протянувшего мне фужер с шампанским.

— Извини, нервы не к черту. Скорей бы убраться из этого вашего террариума. И как вы тут живете? Это же борьба за выживание — в конце останется только один.

Передернув плечами, я залпом выпила предложенный мне напиток и взглядом дала понять своему кавалеру, что мне срочно нужна добавка. Он покорно вздохнул и заменил бокал.

— Ты преувеличиваешь. Все не так уж и плохо. К тому же, скоро ты сюда переселишься. Ведь не может жена наследника жить далеко от дворца.

— Я не давала согласия на брак!

Нет, ну они все сговорились! А Дей это специально делает? Он ведь мне нравится, но когда пытается решить мою судьбу за меня, то словно какой-то зверь просыпается внутри! Я готова рвать и метать, уничтожая всех, кто покусился на мою свободу. Это что, психологическая травма? Вернусь домой — схожу к психиатру. Ага, и что я ему скажу? Что я была в другом мире? Ну, тогда на счет жилья мне волноваться не придется. Им меня обеспечат в веселом домике. Выделят место в палате лордов.

— У тебя еще много времени. Почти год. А я умею убеждать и всегда добиваюсь всего, чего хочу.

Он многозначительно улыбнулся, заставив меня скривиться. Слишком уж самоуверен. Интересно, а его случай лечению поддается?

— А я никогда не делаю того, что не хочу. И становиться твоей женой я не хочу. Уж извини, не достойна этой чести. И закрой тему, а то опять поссоримся. А я ведь завтра уезжаю!

Он нахмурился. Вопрос моего отъезда все еще жарко дебатировался. Я настаивала на ночном отъезде, как только молодые удалятся на первую брачную ночь, Аза и Целестин утверждали, что еще хотя бы месяц я должна с ними побыть, а Дей был вообще категорически против моего отъезда. Но спорить он не стал — тоже не хотел портить день. Все-таки свадьба Императора. Да еще и родного, горячо любимого брата.

Празднество подходило к концу, Дей куда-то слинял по делам, молодые удалились в опочивальню, и стало ужасно скучно. Поэтому я решила прогуляться по дворцу и отправиться спать. Но не сложилось. Заплутав, я с трудом вышла в жилой район и нашла покои Дея. Любопытство взяло верх над здравым смыслом (кто бы сомневался), и я просочилась в комнату. Шикарная спальня, я бы в такой тоже с удовольствием пожила. Мягчайший ковер с длинным ворсом темно синего цвета, два мягких кожаных кресла, невысокий столик, и кровать. Нет, Кровать! Огромная, человек на семь или восемь. И даже на вид удивительно удобная. Ну что ж, будет еще одним поводом подразнить нового наследника.

Кстати, одну из стен заменяли окна и стеклянная дверь на балкон. Шикарный, кстати, балкончик. Я вышла и оперлась на перила, подняв лицо к небу, по которому бежали грозовые тучи. Хотела бы я увидеть грозу. Наверно, это прекрасное зрелище.

Я собиралась уходить, когда дверь в комнату открылась. Я замерла, узнав в пришедших Дея и… Камиллу! И ладно бы если они просто пришли, а то ввалились целуясь! Вот ведь кошка драная, блудливая! И этот тоже, кобель!

Я замерла, наблюдая, как они страстно целуются, и стягивают друг с друга одежду. Они повалились на кровать, и Дей подмял под себя радостно повизгивающую блондинку. С трудом заставив себя отвернуться, я вновь вцепилась в перила, как утопающий в спасательный круг.

Пошел дождь. Да нет, скорей начался второй Потоп. Засверкали молнии, а холодные струи заставили мгновенно вымокнуть. Но даже тот шум, который производила гроза, не заглушал происходящего в спальне. И тем не менее, я старалась не слушать. Даже начала напевать себе под нос, но получалось больше похоже на тоскливый вой волка на луну. Интересно, а почему дождь такой соленый?

Не знаю, как долго я стояла. Сверкать и грохотать перестало, хотя дождь еще шел. Я не чувствовала ни холода, ни страха, ни боли, ни сырости. Я не чувствовала ничего. И даже не думала. Просто стояла и смотрела в никуда.

— Лина?

Медленно обернувшись, я увидела стоящего в дверях Дея в одних штанах и с бокалом в руке. Впрочем, когда я развернулась, бокал он выронил. И при этом так сильно побледнел, что я начала гадать упадет в обморок или нет.

— Лина, ты давно здесь?

— Ну, если ты хочешь знать, видела ли я, в каких позах ты был с Камиллой, то не волнуйся. Я отвернулась.

Хотелось бы, чтобы мой голос был, как пишут в романах, холоден и безжизнен. Но нет, в каждом звуке голоса прорывалась горькая ирония.

Дей шагнул ко мне, но я отстранилась и, обойдя замершего кнерта, двинулась к выходу. Уже когда я взялась за ручку двери, меня остановил тихий оклик.

— Лина, ты злишься на меня?

— С какой стати? Между нами нет никаких обязательств. Хотя я надеялась, что вкус у тебя получше.

Дверью я не хлопнула. Хотя очень хотелось. На место апатии и пустоты пришла злость. Нет, даже ярость. Хотелось немедленно свернуть кому-нибудь шею. Желательно Камилле и Дею. Но, увы и ах, если с блондиночкой можно расправиться и не сесть при этом в тюрягу, то за наследника мне не то что руки оторвут — меня расчленят.

— Спокойно, Линка, подумаешь, переспал он с этой кикиморой облезлой? Тебе-то что? Нет, конечно, обидно, что столько лапши на уши навешал, но все-таки… Ну… Он же мужик, у него гормоны, а ты, признайся хоть себе, что не можешь обеспечить полноценную жизнь. И не сможешь в ближайшее время. Значит, он должен ходить налево. Ну почему именно к Камилле?! Другую шлюху найти не мог?

— Лина, ты уже сама с собой разговариваешь?

Резко остановившись, я смущенно уставилась на Целестина. Ну да, я бормотала себе под нос и при этом бурно жестикулировала. Блин, теперь все будут утверждать, что я сумасшедшая. Хотя, какая мне разница, я ведь уезжаю?

— Конечно. Всегда приятно перекинуться словом с умным человеком.

При плохой игре нужно делать хорошую мину. Надеюсь, у меня на лице не написаны все мои эмоции?

— Эй, ты чего плачешь? Лина, кто посмел тебя обидеть? Опиши мне этого смертника, а я позову Дея, и мы…

Надо же, я даже не заметила, что плачу. Оригинально. Вот когда я успела превратиться в плаксу?

— Не надо Дея. Никто меня не обижал. Просто мне, наконец, открыли глаза, а взрослеть всегда не очень приятно. Сменим тему. Что новобрачный делает так далеко от постели в которой находится любимая жена? Или вы уже поссорились?

— Она еще спит, а у меня дела. Это Дей тебя довел до слез?

Его голос стал холодным, как и лед и до ужаса официальным. Вот блин! Да что же мне так не везет! Надо же было нарваться именно на него этим утром.

— Целестин. Тема закрыта. Я не собираюсь это обсуждать. И его не расспрашивай. Это уже прошлое. А настоящее в том, что я иду собирать вещи, чтобы побыстрее добраться до дома.

Он нахмурился, но с вопросами не полез. Замечательный друг тем и отличается, что всегда знает, когда лучше не лезть в душу, а просто подождать.

— Как пожелаешь, малышка. Тогда я бужу Француазу, и через полчаса мы устраиваем прощальный завтрак в семейном кругу, договорились?

Я кивнула и направилась в свою комнату, ободренная понимаем Целестина. Блин, как я могла проморгать такого мужчину? Ну почему я влюбилась в этого гада…. И теперь в груди комок пылающего льда, мешающий дышать и связно думать.

Турвон Дей Далибор

Завтрак проходил в непринужденной атмосфере. Целестин и Аза мило ворковали и постоянно подшучивали над нами, Лина мило улыбалась и отвечала тем же. Но я-то прекрасно видел ее ауру, искаженную болью и смятением. Она надела маску, чтобы не огорчать Француазу. Может, она не хотела и Цели волновать, но он ведь тоже видит ауры — его таким трюком не обмануть.

— Ин, ну почему именно сегодня? Ну, задержись еще хоть на денек. А то ведь Дей без тебя совсем одичает.

Принцесса бросила в мою сторону лукавый взгляд, а девчонка сделала вид, что упоминание обо мне не расслышала.

— Аза, ты теперь Императрица, не канючь. И я не могу больше задерживаться. Меня дома ждут папа и мама. Они любят меня и наверняка навоображали себе всяких ужасов. Должна же я им, наконец, на глаза показаться!

Да, эта девочка, которую мы подобрали в лесу, теперь Императрица. И она счастлива с моим братом, я это вижу. А я, как последний кретин, свое счастье упустил. Уже второй раз. И вряд ли Боги дадут мне еще один шанс. Хотя.

— Лина, дороги сейчас опасны. Позволь мне сопроводить тебя в Аурелтаун, чтобы убедиться, что ты в целости и сохранности доберешься до своих родных.

Она даже не подняла головы. И не подала ни одного знака, что услышала меня. Пауза началась затягиваться.

— Вы уверены, темо Турвон Дей Далибор, что обязательно вам лично меня сопровождать? Ведь ваша дама несколько ветрена и за ней нужен глаз да глаз. А проводить меня может и Ааргел. Целестин, ты отпустишь Ааргела со мной?

Такой холодный ироничный тон. Зачем, амата? Зачем ты режешь меня без ножа? Да, я причинил тебе боль, я предал, но прошу, дай же мне шанс самому залечить раны, нанесенные мною. Я не хочу так глупо тебя терять.

— Лина, прости меня. Я тебя уважаю и люблю как сестру, но Дей, каким бы олухом ни был, мой брат. И я, не зная всех причин вашего конфликта, пока хочу дать вам шанс примириться. Поэтому я поддерживаю его идею. Уж извини.

Она нахмурилась и уставилась в тарелку, гоняя горошинки по всему блюду. Так ничего и не съела.

— Хорошо Целестин. Пусть будет так, как хочешь ты. Темо, вы можете сопровождать меня до Аурелтауна, если таково ваше желание.

Осторожно промокнув губы салфеткой, она попросила прощения и удалилась в свою комнату, чтобы проверить все ли вещи собраны. Принцесса тут же нахмурилась и подозрительно уставилась на меня, заставив заерзать. А что поделать, если я действительно ощущаю вину?

— Ну, рассказывай, Дей, что ты такого натворил, что Лина на тебя даже смотреть не желает. И не смей вилять — она моя подруга. Я за нее горло любому перегрызу.

Взглянув на брата, я понял, что если не признаюсь, то меня будут пытать. Хотя, что может причинить мне больше боли, чем молчаливая ненависть любимой?

— Я переспал с Камиллой…

Целестин прикрыл глаза и слегка наклонился вперед, а Француаза, окинув меня презрительным взглядом, фыркнула.

— И каким же образом, брат, Лина узнала об этом? Ей кто-то рассказал?

Да если бы рассказал, как бы все было просто! Слова, она бы им не поверила, я точно знаю, но ведь…

— Нет. Она все сама видела. Она была на моем балконе, когда мы ввалились, и ушла лишь с рассветом, когда я ее заметил.

Француаза возмущенно пискнула, выскочила из-за стола и убежала вслед за Линой. Знал бы кто, как мне хочется поступить так же. Побежать за ней, обнять, объяснить, добиться прощения, поцеловать, оставить рядом с собой. Но я уже хорошо изучил мою амату. Она не простит, не позволит даже прикоснуться к себе. И то, что позволила сопровождать — заслуга Цели.

— Объясни, с чего вдруг ты потащил эту особу сильно облегченного поведения в свою постель? Потерпеть не мог? Хотя бы до отъезда Лины!

— Да если бы я знал, что на меня нашло! Она вдруг показалась такой соблазнительной! Будто затмение какое нашло! А я из-за Лины и так в постоянном напряжение, только тренировки да душ и спасали. Ну, с Камиллой я и не сдержался.

Со злости, я выкинул со скатерти все, что было в зоне досягаемости. Блюда из фарфора, хрустальные бокалы и прочая посуда полетели на пол.

— Давай без истерик. Она разрешила сопровождать. Это твой шанс хоть немного загладить свою вину. А я пока тут разузнаю, не применяла ли Камилла каких-либо средств для достижения своей цели.

Сделав глубокий вздох, я собрался и сделал каменное лицо. Привычная когда-то маска. При Лине я ее не носил. Мне казалось, что с ней я играл другую роль, но я ошибся. Я жил. И потерять ее сейчас, все равно, что вернуться к тому жалкому существованию. Не хочу и не могу ее потерять так по-глупому. Слэт, я мужик или кто? Развесил тут нюни, как девка какая-то! Бороться надо, а не самобичеванием заниматься.

— Хорошо. Тогда тебе наверно стоит знать, что до этого обидного инцедента мы с этой блондинкой немного выпили вина. Слуга — человек среднего роста с искалеченной левой рукой подавал нам. Проверь, прошу тебя. И еще, она ведь обещала вернуться?

Целестин устало улыбнулся и кивнул. Хорошо. Я заметил, как моя амата относится к своим обещаниям. Ее слова с делом не расходятся. Пусть пока побудет дома. Успокоится, развеется, а потом вернется и…. Я больше не ошибусь. И никуда ее не отпущу.

Через десять минут я уже был внизу. Оседланные лошади уже ждали нас. Я отобрал пятерых Призрачных Клинков в сопровождающие, решив не брать слишком большой отряд и не ослаблять защиту двора. Лина, тепло попрощалась со стоящими на парадном крыльце Целестином, Француазой и Ааргелом. Слэт, она их даже расцеловала!

И вот тут нелегкая принесла Камиллу. С улыбкой победительницы она подплыла ко мне и попыталась повиснуть на шее. К счастью я вовремя отступил под прикрытие одного из Призрачных.

— Драгоценный мой темо, неужели ты уезжаешь? Неужели ты покидаешь меня?

— Леди Камилла, кто вам дал право обращаться ко мне на ты? Это неуважение к Императорскому Дому?

Мой голос был холоден. Блондинка отшатнулась и наткнулась спиной на подошедшую Лину. Брезгливо отстранившись, моя амата легко вскочила в седло и повернула к воротам.

— Ведьма рыжая, думаешь, отобрала у меня темо Турвона? Ничего подобного, скоро он убьет тебя. И принц будет мой.

— Да хоть сейчас забирай. Меня Сэконд Хенд не интересует.

Я вздрогнул. Интересно, Сэконд Хэнд — это очень плохой ярлык? И хоть что примерно значит?

 

Глава 23

Ангелина

С тоской разглядывая подгоревшие котлеты, я пыталась осознать тот факт, что я наконец-то дома. Все, закончились мои мытарства. За мной больше не охотятся чокнутые гвардейцы, не присматривают принцесса и Император, не дразнит Ааргел. Я теперь в безопасности. Я в мире, где меня оберегают мои родители. Странно, что они до сих пор не приступили к расспросам. Три дня все-таки прошло после моего триумфального возвращения. Думаю, со стороны смотрелось трагично: худенькая девчушка, мокрая от дождя, с выражением лица «добейте меня уже кто-нибудь» стоит около подъезда элитного дома и пытается вспомнить, в какой же квартире она жила. Мне повезло, вахтер вспомнил и отвел до двери, сдав с рук на руки разрыдавшимся предком. Даже папа прятал заблестевшие глаза. Меня втащили в четыре руки в квартиру, стянули мокрую одежду, выкупали (я была в такой прострации, что маме пришлось меня мыть), попытались накормить и уложили спать. На следующий день я была немного не в себе, но уже поддерживала беседу. Вопросов, где я была все это время и чем занималась, не последовало.

— Ангел мой, ну не переживай ты так из-за котлет. Нашла из-за чего плакать…

Мама подошла не слышно и своей мягкой рукой провела по моему лицу. Будто очнувшись ото сна, я поняла, что опять плачу.

— Прости мам, это не из-за котлет. Просто я… Да ладно, не важно. Скоро пройдет. Не обращай внимания.

Она привлекла меня к себе, крепко обняла и погладила по волосам, предлагая выплакаться. Да уж, хочешь, не хочешь, а слезы я остановить не могу. Не знаю почему. Вроде бы и не6 думаю о Дее, а они все равно льются. И странная пустота пополам со злостью. Я уже привыкла ощущать это в себе.

— Ну, расскажи мне, кто посмел обидеть в Хантаэре.

— Хантаэре?

Мама усадила меня на стул и подала стакан воды.

— Хантаэр. Тот мир, где ты оказалась. Мир, где живут люди, кнерты, маскары и многие другие. Когда ты пропала, мы с твоим папой четыре с половиной месяца обшаривали оба мира. А потом, наконец, узнали, что ты в Аурелтауне. Узнали про суд над графом, про часть твоих приключений. Ты ведь не знаешь. Что именно компания твоего отца импортирует в Хантаэр девяносто процентов всех товаров нашего мира. Поэтому у него там много своих людей и связей в высших эшелонах. Мы хотели забрать тебя оттуда, но ты уже сбежала в Империю. Мы с отцом решили просто подождать, пока ты сама не захочешь вернуться. И рассказа о твоих похождениях мы будем ждать до тех пор, пока ты сама не решишь все рассказать. Я не буду давить, поэтому если не хочешь, можешь промолчать.

Но я рассказа. Все рассказала, умолчав лишь об издевательствах во время пребывания у графа. Она не перебивала меня, хотя и живо реагировала на описание событий последних месяцев. Когда я закончила, то почувствовала, как сразу стало легче.

— Мам, а откуда вы знаете о Хантаэре?

— А мы с твоим отцом оттуда родом. Твой папа — младший сын какого-то барона, а я — дочь сельской знахарки и кузнеца. Наш брак не одобрили ни его родители, не мои. И мы сбежали. В этот мир. Он оказался более дружелюбным для нас. Но если ты решишь, что твое место там, то мы не будем против. Тебе самой суждено распоряжаться своей судьбой. Мы не станем повторять ошибок наших родителей.

Мы молча пили чай, и эта тишина нас нисколько не тяготила. Папа всегда говорил, что замуж лучше выходить за того человека, с которым есть о чем помолчать. Он идеально выбрал себе пару. И пусть их родители так и не одобрили выбор своих детей, они счастливы. Я до сих пор вижу, как, приходя с работы, папа нежно целует свою жену в макушку и ласково улыбается. Да. У меня замечательная семья.

— Мам, я наверно действительно туда вернусь. Но не сейчас. Позже. У меня там осталось слишком много.

— Сердце и муж?

Она понимающе улыбнулась, заставив меня возмущенно поерзать на стуле.

— Причем тут муж? Мой ошейник отвалился, значит, брак расторгнут. А Алекса вообще пришибить надо.

Да, стоило мне выйти из портала и, по старой привычке, дернуть за ненавистную удавку, как это недоразумение ювелирное отвалилось. Сначала я подумала, что Алекса кто-то убил, но смеющийся Павел, мой провожатый, объяснил, что в этом мире нет магии. А значит, и магические предметы теряют свою силу. Ошейник я спрятала на самое дно сумки. Завернув в какую-то тряпку, а Павлу под страхом смерти запретила рассказывать о том, что я теперь свободная женщина. По крайней мере, Дею, оставшемуся стоять возле портала в своем мире.

Дей… Как же я его ненавижу за ту боль, что он мне причинил! И люблю, вопреки всему. И за это еще больше ненавижу! Когда я его встречу, я его заставлю все это испытать. Хотя, может, лучше с ним не встречаться? Нет, вернуться в Хантаэр, так как в своем родном мире я уже чувствую себя не уютно, но жить, например, в своем графстве. Заняться его развитием, построить там бесплатные школы, больницы. А еще влиться в высшее общество, завести себе кучу любовников, чтобы Дей от зависти удавился!

— У тебя так лицо перекосилось. Дочка, с тобой все в порядке?

— Просто вспомнила кое-что… кого…

Она понимающе улыбнулась и потрепала по волосам.

— Знаешь, тот мир не так уж и прост. А с сердечными делами там особенно туго. Ведь всегда найдется змея, которая попытается увести твоего избранника, используя приворотное зелье.

Приворотное зелье? А ведь действительно, там же эти «любовные напитки» используются почти постоянно. Даже меня пытались ими поить, но… Мой организм к подобным издевательствам еще не привык, и меня банально вывернуло.

— Мама, ты думаешь, что его опоили?

— Я думаю, что ты должна была дать ему шанс объясниться.

Да уж, может, и стоило? Ведь он отправился меня сопровождать. И, несмотря на мое отвратительнейшее поведение, вел себя как рыцарь. Ну, или как муж беременной жены. Все мои прихоти, даже высказанные шепотом под нос, неизменно исполнялись. Сам Дей был вежлив и обходителен, не обращая внимания на мои язвительные упреки и постоянное недовольство. Он лишь смотрел на меня. Смотрел не отрываясь. И не пытаясь примириться. Как будто чувствовал, что любая несвоевременная попытка приведет к еще большему обострению конфликта. И лишь когда я направилась к порталу, он попытался до меня дотронуться, попытался заговорить напрямую, а не обращаясь в пустоту, как мы делали в последнее время. Но я не дала ему шанса — вырвала свою руку и ушла. Даже не обернулась. Может зря? Сейчас бы не мучилась неизвестностью. Мда, хорошая мысля всегда приходит опосля.

— Не переживай, дочка. Думаю Боги вас еще столкнут и вы во всем разберетесь.

Последний день на Земле я решила провести весело. Да, всего неделю дома побыла и уже собралась назад. У меня там все-таки графство целое простаивает без присмотра. Да и ребенок несовершеннолетний. И целая Императорская семья без присмотра. Ну, как они без меня? Они же временами так тупят, что удивляешься такому отсутствию мозгов.

— Эй, Линка, смотри, как я научился…

Хрупки с виду паренек пятнадцати лет разогнался и выполнил очередной трюк на своей доске. Я уважительно похлопала.

— Неплохо, Дрон. Это ты готовишься к соревнованиям?

Он покраснел и кивнул. Блин, ну какой очаровательный пацан. И чего Настька, его старшая сестра и моя подруга, так бесится из-за того факта, что ее родители навязали нам общество младшего брата? Он гармонично вписался в нашу пеструю компанию, состоящую из трех девчонок, пятерых парней и меня, любимой. Мы прогуливались, посещая все места нашей боевой славы.

— Линка, если бы ты завтра не уезжала, то согласилась бы стать моей девушкой?

Парни из нашей компании заржали. Девчонки поддержали. Андрей, отзывающийся на кличку «Дрон» снова покраснел.

— Прости, но нет. Ты клевый и очаровательный, но я уже люблю другого. И пусть это гад ползучий раздражает меня невероятно, пусть желание удавить его у меня не проходит, но ведь сердцу не прикажешь. И не смотря на то, что мы в соре, я не собираюсь устраивать интрижки.

Все затихли, с интересом рассматривая меня. Я, смущенно одернув довольно короткую черную юбочку с милыми складками, сделала вид, что последнюю глупость не вякала.

— А если бы не любила, то согласилась бы?

— Не вопрос. Вот когда я этого наглого глазастого типа разлюблю, так сразу к тебе приду.

Парень выпятил грудь и совершил еще один трюк. Небольшое падение будущей звезды я пропустила, так как перстень, который мне дал Целестин, вдруг нагрелся и начал пульсировать. Насколько я помнила объяснения, это должно означать, что где-то рядом находится член Императорского дома. Но почему магия кольца сработала в моем мире? Ведь даже ошейник слетел, оставив после себя след как от удавки, который я закрыла высоким воротом белой водолазки.

Остановившись, я закрыла глаза и попыталась определить направление. Что ж, злополучный посетитель прямо по курсу. И насколько я помню папину карту порталов, он как раз около одного и стоит. Прелесть. А почему я уверена, что это «он»? Да потому что в Императорской семье сейчас всего два кнерта и один человек. Двое исключаются — у них медовый месяц. Значит это Дей. Больше не рассуждая, я рванула вперед, увлекая за собой всю недоумевающую компанию.

Черт возьми, Дей, что т тут делаешь. Что случилось?

Я бежала так быстра, как только могла. Какой черт меня дернул надеть осенние сапожки на высоком каблуке? Нет, я понимаю, что они мило смотрятся с этой юбочкой и моей любимой черной курточкой, но сейчас актуальней были бы кроссовки и джинсы.

Завернув за угол, я слегка притормозила. Птому что увидела Дея. Выглядел он очень… сексапильно. Стильные джинсы, кожаные туфли, красивый джемпер и восхитительный черный плащ. А уж вкупе с его прической, загаром и восхитительной фигурой — убойное зрелище. Если бы у него еще не было такое усталое и растерянное выражение лица…

— Ой, девчонки, смотрите какой клевый парень. Явно иностранец.

От восторженного шепота Янки у меня внутри снова проснулось глухое раздражение. Вот ведь, зачем они за мной побежали? Блин, как же я его ревную. Ненавижу. И себя и его.

Он обернулся и я разглядела. Круги под глазами. Что же случилось, что он так вымотан? Даже не замечает происходящего вокруг. Ну конечно, в чужом мире, без магии, без поддержки, без элементарных знаниях о том, как тут жить. Мне было легче принять его мир. Черт, я же сейчас расчувствуюсь и прощу мерзавца! Нельзя! Нужно имть гордость!

К черту гордость. Он один в моем мире. Пусть он предал меня как любовник, но как друг — выше всяких похвал. Я ему жизнью обязана.

— Дей!

Турвон Дей Далибор

После отъезда Лины я чувствовал себя так, будто меня пожевали и выплюнули. Жить не хотелось совсем, но я привычно поборол это низменное желание, углубившись в заброшенную работу. Я проверял донесения агентов, сводил их, искал связи, делал выводы. Вообщем, пытался загрузить себя по максимуму, чтобы только не думать о лине, не вспоминать ее серые глаза и мягкие рыжие волосы с отливом красного золота. И запах горных цветов.

— Турви, ты занят?

Я оторвался от очередных донесений и взглянул на брата. Женитьба определенно пошла ему на пользу.

— Что ты хотел?

— Обсудить твою тягу к Камилле и то, что ты почти не чувствуешь Лину.

Я потер лицо руками, пытаясь взбодриться. Не чувствую Лину. Я это не сразу осознал, занятый своими переживаниями. Точней я чувствовал, но лишь как эхо, слишком слабо. И это меня насторожило.

— Начни с Камиллы.

Целестин присел в кресло, предназначенное для посетителей, и устало улыбнулся.

— Как мы и предполагали, твое влечение не естественного происхождения. Сильнейшие феромоны, замешанные на твоей крови. Ты должен был не переспать с ней и сразу после этого выкинуть из спальни, а влюбиться в не без памяти. Так что скажи спасибо Лине, что т сейчас одинок, а не с этой лахудрой блондинистой. Не знаю как, но именно она тебя уберегла от печальной участи марионетки и раба для удовлетворения похотливых желаний.

— Но как такое возможно? Ведь мы не воспринимаем яды и приворотные зелья, смешанные с вином или едой! Как она умудрилась?

Всех членов Императорской семьи разными ухищрениями делают невосприимчивыми как к магии, так и к ядам. По крайней ере, ко всем известным. Но приворотное зелье, даже последних разработок, не возможно не ощутить!

— Это было не вино. И не еда. Это были духи! Оригинальная разработка, удивительнейшие компоненты, замешанные на твоей крови. Любая кикимора болотная побрызгавшись этими духами станет для тебя желанной. Даже мужчина может ими воспользоваться.

Мне стало как-то не хорошо. Это же настоящее оружие! Я помню тогда свои эмоции, свое животное вожделение! С этим почти невозможно бороться. Слэт, как же я попал.

— А знаешь, кто помог Камилле с этими духами? Маскары. Большую часть ингредиентов можно раздобыть лишь у них. Так что я не удивлюсь, если это Алекс приложил свою лапу к данному инциденту. Хотя может и не он один. Люди тоже могли участвовать.

Впервые после приснопамятного опрометчивого поступка, мною завладело не отчаяние, а ярость. Этот маскар разрушил мою жизнь. И я уничтожу его, во что бы то ни стало.

— А теперь на счет Лины. Она теперь носит регалии Хранителя. И скорей всего, она от обиды призвала их силу. Неосознанно. Она заблокировала связь с нами. Со всей нашей семьей. А это значит, что если с ней что-то случится, то мы этого не узнаем. Улавливаешь серьезность ситуации? Осознал? Вот и прекрасно, собирай вещи, ты отправляешься к ней. Будешь разблокировать.

Впервые за долгое время брат не просил. Он повелевал. И у меня даже мысли не возникло ему не подчиниться. Я поднялся из-за стола, смахнул все бумаги в ящик и направился к выходу.

— Стой. Нельзя же к девушке являться без подарка.

Я развернулся и поймал небольшой флакончик, летевший мне в лоб. Бросив на Целестина непонимающий взгляд, я получил кривоватую улыбку.

— Те самые духи, которые мы изъяли у Камиллы. Можешь подарить их Лине.

— Шутишь? Я и так от нее с ума схожу, а если она еще и духами воспользуется — на пузе перед ней ползать стану и слюни в пыль пускать, глядя преданными щенячими глазами.

Он рассмеялся.

— А может именно это и необходимо сделать, чтобы она тебя простила?

Мир Лины оказался для меня непреодолимым испытанием. Нет, пройдя через портал, я получил положенный инструктаж, обменял деньги, приобрел одежду. Даже узнал как добраться до ее дома, благо нужная информация была в журнале посетителей. Но стоило мне покинуть безопасное здание межмировой таможни, как я растерялся. Все это было слишком не похоже. Огромные металлические повозги с диким шумом и на бешенной скорости, снующие по дороге. Странные люди в вызывающих одеждах. Иногда еще и разговаривают сами с собой. И просто невероятно высокие здания.

От растерянности я остановился, пытаясь припомнить инструкции. Там что-то говорили по метро, показывая картинки со значками. Похожий значок я увидел в недосягаемом месте. Через дорогу. Нет, моей реакции хватит проскочить между повозками, но все равно… может поискать обходной путь?

— Дей!

Оглянувшись, я увидел Лину. В доли секунды я оказался рядом с ней и обнял, ожидая, что вот-вот она меня оттолкнет. Плевать, ее так давно не было рядом. Я должен почувствовать это сводящий с ума запах! Но она меня не оттолкнула. Напряглась, но все же ответила вялым объятием.

— Дей, что ты здесь делаешь? Что-то случилось с твоим братом? Хотя не отвечай, дома поговорим.

Она отстранилась, взяла меня за руку и повела, дав шанс полюбоваться на бесстыдно открытые ножки. Боги, как ей идет этот наряд! Но все же если бы я мог, я бы запретил так одеваться.

К моему удивлению, за нами увязалась целая компания. Подозрительно их оглядев, я пришел к выводу, что никто из этих людей не опасен. И тут самый мелкий заставил мое сердце забиться чаще.

— Линка, это и есть твои возлюбленный? Ты же с ним в ссоре? Тогда почему вы не ругаетесь?

Она молча передернула плечами, даже не обернувшись.

— Потому что я ему дома разнос устрою, а не на виду у всего города.

А на первый вопрос так и не ответила! Значит у меня есть шанс.

Лина обернулась к своим друзьям (теперь я мог их так классифицировать, так как пдобные вопросы посторонним не задают).

— Ребят, мне сейчас надо отвести этого иностранца к себе домой и обеспечить нормальные условия. Давайте встретимся в клубе, идет?

Очаровательная пышнотелая блондинка состроила мне глазки и кивнула.

— Идет. Только своего друга тоже приводи. Мы с ним хотим познакомиться.

Они ушли, оставив нас посреди улицы. Мне же достался мрачный взгляд, что впрочем, не испортило моего поднявшегося настроения.

— Не вздумай соблазнять моих подруг. Ты уйдешь, а они мне потом в желетку плакать будут.

Может она ревнует? Хотелось бы верить. Хотелось бы, но не могу.

— Не буду. Нам о многом надо поговорить, амата. Ты выслушаешь меня?

— А куда я денусь, наглец черноглазый?

 

Глава 24

Ангелина

— Папа, даже не настаивай, я его с собой не возьму!

Еще немного и начну бить посуду.

— Да почему? Дей — милый, ответственный юноша. Ничего плохого не будет, если он пойдет с тобой в клуб!

— Папа, он кнерт! И пусть в нашем мире не может использовать боевую трансформацию, но все равно, он — профессиональный убийца! И если ему что-то покажется подозрительным, он же отреагирует так, как его учили!

— Именно поэтому рядом с ним будешь ты. Ты его остановишь!

— Да как я его остановлю? Он меня не слушается! Он же смотрит на меня как психанутый маньяк на связанную и беззащитную жертву!

Мы одновременно кинули взгляд на объект обсуждения, на Дея. Он слушал нас в пол уха, так как папа научил его играть в Герои Меча и Магии. И теперь, это ошибочное порождение чужого мира азартно резалось в компьютерную игрушку, подбадривая себя боевыми кличами и пивком. Вот зараза, быстро приспособился! Может его еще Интернетом научить пользоваться?

— Ты преувеличиваешь, милая.

— Папа, я преуменьшаю. Он псих, и я его с собой не возьму! И не смотри на меня так — я непреклонна!

Спор замер, так как в комнату вплыла мама. Нам она мило улыбнулась, а Дея потрепала по волосам и поцеловала в макушку, заставив таки демона оторваться от игры. Лучше бы она этого не делала — опять ведь на меня смотрит!

— Мама, я не поняла, что за нежности? Кто твоя дочь, я или он, в конце-концов!

— Ты дочь, а он — будущий сын.

Я даже дар речи потеряла от такой наглости! Этот самовлюбленный кнерт все уже решил без меня, да еще и родителей на свою сторону перетянул! А я его еще не простила за измену! И пусть твердит сколько хочет про духи, действующие на него как валерьянка на котов. Это еще доказать надо. Пока Целестин, Француаза и Ааргел не подтвердят — он под подозрением.

— Дочка, ну что за детский сад. Тебе же уже все объяснили. И не повода не верить. А хочешь проверить, так лучше места, чем клуб, переполненный подвыпившими полураздетыми девицами, нет.

Ага, а если он будет пялиться на этих самых девиц? Там ведь еще танцовщицы есть.

Я нахмурилась, так как поняла, что переспорить моих предков в этом вопросе не возможно. Этот хитро***ый демон перетянул их на свою сторону. Обидно. Но не смертельно.

— Ладно, Дей. Ты пойдешь со мной. Но будешь паинькой. Все я пошла переодеваться.

Дверью в свою комнату я все-таки хлопнула. Не люблю, когда меня вот так вот ставят на место. Но ничего не поделаешь — не ссориться же с семьей и за какого-то кнерта. Свожу я его в клуб, но пусть потом не жалуется.

Наряд уже был подготовлен — синяя мини-юбка и серебристый топ с открытой спиной, цепляющийся шнурком за шею. Ну еще середристая лента на шею, чтобы скрыть след от ошейника. Уже почти незаметно. С макияжем тоже особых проблем не возникло — надо был лишь подправить дневной вариант, добавив немного серебристых теней. А прическа и того прощу — распущенные волосы и ободок со стразами. Не вписывался лишь перстень, но его снимать я не собиралась. А вдруг Дей потеряется? Ищи его потом, как ветра в поле.

Выйдя из комнаты, я покрасовалась перед соей немногочисленной публикой. Папа одобрительно кивнул, мам улыбнулась, а вот принц… У, глазки-то как заблестели! Даже не мечтай! Доступ к телу для вас, темо, закрыт! По крайней мере, до тех пор, пока я не выясню обстоятельства измены.

— Ты не пойдешь в этом!

— Это еще почему? Ты кто такой, чтобы решать, в чем я буду ходить, а в чем нет?!

— Это неприличная одежда! Даже ночные дамы такого не носят!

Взгляд Дея упорно держался на моих ногах, время от времени поднимаясь до груди и падая назад.

— Это их проблемы. Я иду в клуб веселиться, а значит, буду кадрить там парней. А для этого надо соответственно выглядеть.

Демон судорожно сглотнул и покраснел. Бедненький, у него же дома все дамы считают неприличным показывать даже лодыжку. Ну, пусть их ночные дамочки сверкают щиколотками — у них это считается верхом неприличия. А тут юбка кончается чуть выше чем на середине бедер, да еще и обтягивает. А когда я надену свои босоножки на высокой шпильке!

— Лина, переоденься!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Да!

— Не нравится — сиди дома! Все, я пошла!

Я знала, что этого не стоит делать! Я знала, но почему-то все равно взяла его с собой! И в итоге весь вечер этот хмурый тип пялился. И ладно бы, если на девиц! Так нет, он провожал взглядом голодного хищника всех парней, пытавшихся ко мне подкатить! И при этом не обращал внимания на моих подруг, азартно клеившихся к нему. Дело не спасла даже половина бутылки абсента, которые мы ему заказали. Выпил и даже глазом не повел, только придвинулся еще ближе ко мне и по хозяйски обнял. Я уже возненавидела этот столик с двумя диванчиками, так как танцевать Дей мен после парочки зажигательных танцев не пускал. Нет, не то чтобы он возражал, но какую зверскую рожу корчил!

— Дей, смотри, какая шикарная блондинка строит тебе глазки!

Он передернулся и ткнулся носом в мои волосы. Что за наглость!

— Ненавижу блондинок!

Ну, надо же как прочувствованно шипит. Бедненький, все Камиллу вспоминает. А приятно!

— Ну, тогда может та загорелая брюнетка?

— Нет.

— Ну вон там, мулаточка. У, прям шоколадка. Была бы мужиком — запала бы на нее.

Он равнодушно посмотрел в сторону мулатки, но даже бровью не повел. Да за что мне такое наказание.

— Дей, у меня возникают подозрения, что ты сменил ориентацию. Совсем на девушек не смотришь! И кончай уже меня лапать!

Фыркнув, он снова уткнулся лицом в мои волосы и осторожно провел пальцами по шее, поглаживая то ключицу, то за ухом. Ну прям Дракула, примеривающийся к шейке для укуса. Или маньяк. Второе вероятней.

— Лина, твое Брачное ожерелье…

Он отодвинул лент и стал подозрительно осматривать след. Нет, он даже обнюхал! Еще бы лизнул… Точно маньяк!

— Эта удавка слетела, как только я вышла из портала. В моем мире магия почти не действует. Вот если бы у меня была брачная ночь, то этот ошейник бы остался на мне, а так — отвалился. И чтоб я еще хоть раз надела нечто подобное по доброй воле? Да, никогда!

Никогда не видела такой счастливой улыбки на лице этого довольно хмурого типа.

— Линка, ну чего ты все сидишь и обнимаешься со своим любовничком. Как молодожены во время медового месяца, ей Богу! Пошли уже развлекаться!

Ох, знала бы ты Янка, как ты вовремя! Но за любовничка еще ответишь. Нашла блин молодоженов! Да я никогда! Хотя может, когда-нибудь…

Я шла по ночному городу, неся босоножки в руках и глупо улыбалась! Потому что было хорошо! Огни фонарей и светящиеся вывески, редкий шум машин, никаких людей и возможность не опасаться никаких гопников и маньяков, потому что рядом идет Дей! А Дей — оружие массового поражения, пусть и с вредным характером.

— Ты, правда, вернешься? И останешься навсегда?

— Ну, жить я буду в графстве, но ведь и родителей навещать надо. Так что слово «навсегда» здесь неупотребимо.

Мне показалось, или он улыбнулся? Так, что-то этот крендель явно задумал. Не хочу участвовать во всяких заговорах! Нет, без меня пусть развлекаются!

— Лина, а что ты делать собираешься?

Ну, точно что-то задумал Фигушки. Без меня!

— Поселюсь в замке, буду обустраивать графство, сея доброе и вечное. Заведу любовников. А лучше несколько. Рожу ребенка, буду его воспитывать… Короче, у меня далеко идущие планы.

— А для меня в них места нет? Ну, например я хорошо сыграю роль мужа и отца нашего ребенка. Можно даже отца наших детей.

Я фыркнула. Вот нахал. Положи ему палец в рот, всю целиком сожрет. Я имею ввиду не руку, а всю тушку. Вот только перевела Егор из разряда «ненавижу — убью» в категорию «милый подозреваемый». Как уже обо всем забыл и опять соблазняет.

— Лина, я серьезно!

Ответить мне не дали. Из очередной подворотни вывалилась шайка пьяных качков. Ой блин, не стоило так вызывающе одеваться!

— Оба-на, смотрите, какая цыпочка. Пошли с нами! А ты парень, топай давай отсюда, ничего с твоей кралей не сделается. Мы поиграем и отпустим!

Дей напрягся и затолкнул меня к себе за спину. И все же я успела увидеть в руках говорившего пистолет. Плохо дело.

Турвон Дей Далибор

Мир Лины — поразителен. Все в нем так и кричит об угрозе, опасности. Странные «машины», отравленный воздух, отравленная еда и другие неприятные мелочи. Но в то же время в нем есть много прекрасного. Компьютерные игрушки, футбол, хоккей, пиво. А еще эротический канал, который тайком от дочери мне показал Линин отец. Да и на улицах девушки ходят в такой откровенной одежде! То и дело видишь обнаженные ножки. Замечательное зрелище, хотя Лину я бы все-таки запихал во что-нибудь более скромное. Ну, вот зачем она надела этот широкий пояс? Да, ножки у нее симпатичные. Настолько симпатичные, что я с трудом себя контролирую. Но ведь весь вечер пришлось отваживать назойливых уродов. Они же ее взглядом раздевали! А Лина воспринимала все это как должное!

— Дей, у меня возникают подозрения, что ты сменил ориентацию. Совсем на девушек не смотришь! И кончай уже меня лапать!

Да смотрю я на девушек, смотрю. Но тебе об этом знать не стоит. Я ведь догадываюсь, что ты проверяешь меня. И будешь проверять еще очень долго. Ты, моя амата, боишься мне верить. Но я терпелив. Я подожду.

Зарывшись в волосы Лины и вдыхая ее аромат, я осторожно ласкал шею, приучая ее к своему присутствии. Мысль о том, что чего-то на шее не хватает запульсировала в воображении красным огоньком.

— Лина, твое Брачное ожерелье…

Где оно? Неужели случилось чудо и Алекс погиб? Или…

— Эта удавка слетела, как только я вышла из портала. В моем мире магия почти не действует. Вот если бы у меня была брачная ночь, то этот ошейник бы остался на мне, а так — отвалился. И чтоб я еще хоть раз надела нечто подобное по доброй воле? Да, никогда!

Боги, какой я дурак! Стоило сразу это предположить! Слэт, какая приятная новость!! Лина свободно и значит я могу… А что я могу? Да ничего, она при первой же попытке поцеловать отобьет у меня возможность продолжения рода! Блин, я говорил, что я терпелив? Я соврал!

— Линка, ну чего ты все сидишь и обнимаешься со своим любовничком. Как молодожены во время медового месяца, ей Богу! Пошли уже развлекаться!

Вот блондинка, блин. Как же ты не вовремя! Задолбали уже блондинки, они мне жизнь отравляют!

А этот мир не так уж и плох. Дороги намного лучше, чем у нас, поэтому моя амата безбоязненно идет босиком, хотя и проворчала, что может наткнуться на стекло. Стребовав обещание донести ее в случае ранения, она расслабилась и даже начала беззаботно улыбаться, как когда-то. Мне даже удалось вывести ее на откровенный разговор, что дало надежду на скорое возобновление отношений. Нет, она еще повыкаблучивается, помотает мне нервы, но скоро сдастся. Главное, чтобы никакой наглец у меня не увел ее.

— Поселюсь в замке, буду обустраивать графство, сея доброе и вечное. Заведу любовников. А лучше несколько. Рожу ребенка, буду его воспитывать… Короче, у меня далеко идущие планы.

Любовников она собралась заводить! Да пока я жив ни один гад не доберется до ее постели имея при себе свое достоинство!

— А для меня в них места нет? Ну, например я хорошо сыграю роль мужа и отца нашего ребенка. Лучше даже отца наших детей.

Все равно кроме меня, мужчин в твоей жизни не будет. Ты моя амата, пусть даже не знаешь, что это значит. Но когда я тебя так назвал, ты не отказалась, а значит приняла.

Из какого-то вонючего проулка (там что, общественный туалет?) вышли пятеро мужчин. От них веяло агрессией и животным желанием. От того, как они взглянули на Лину, во мне заклокотала ярость. Жаль, что я не могу принять в этом мире своего истинного обличия! Вот поэтому мои сородичи и ненавидят его! Мы здесь так же слабы, как и люди!

— Оба-на, смотрите, какая цыпочка. Пошли с нами! А ты парень, топай давай отсюда, ничего с твоей кралей не сделается. Мы поиграем и отпустим!

Я затолкнул Лину к себе за спину и приготовился к схватке. С ними я бы легко справился, если бы не оружие. Вот слэт, из-за него у меня могут быть неприятности. Да еще и девчонку надо защитить, а то ведь эти уроды не посмотрят ни на пол, ни на ее слабость.

— Дей иди домой. Они немного повеселятся и отпустят. Они не причинят мне сильного вреда.

— Не говори ерунды!

Что она несет? Как она может вот так вот просто относится к этому!

— В этом мире девушек в больших городах учат, что если насилие неизбежно, то нужно расслабится и попытаться получить удовольствие, чтобы выжить и потом отомстить.

— Чушь! Никто и никогда больше не причинит тебе боль.

Толкнув ее под защиту какого-то архитектурного излишества, я кинулся в драку, разозленный дурацким устройством этого мира, в котором слабые должны терпеть произвол сильных, копя силы до того момента, когда можно будет отомстить. Чужими руками.

Схватки как таковой не было — они намного меня слабей. И все же, один успел выстрелить, прежде чем я дотянулся до его хрупкой шеи. Оглянувшись на Лину, я столкнулся с ее перепуганным взглядом.

— Что случилось? Ты ранена? Они тебя задели?

Она всхлипнула и бросилась ко мне, из-за чего я и осознал, что мои ноги подкосились. Что за странная слабость? Опустив взгляд, я увидел как по моей рубашке растекается отвратительное кровавое пятно. Горячка боя спала и я почувствовал боль. Вот ведь, слэт!

— Дей, не умирай! Только не умирая! Любимый, потерпи, я сейчас вызову скорую. Потерпи…

Она обняла меня, пытаясь зажать рану одной рукой, а другой прикладывая какую-то коробочку к уху. А я чувствовал, что улыбаюсь как дурак, потому что она сказала «любимый».

— Кретин, никогда больше так не делай! Я перепугалась до смерти! Я думала ты умираешь!

Я осторожно почесал рану, стараясь не сдвинуть повязку. Как же все-таки приятно, что она обо мне так волнуется. Жаль, правда, что из ее мира нам пришлось уходить так внезапно и прямо из больницы. Ну да ладно, ее родителя доставят Лине все ее вещи по-позже.

— И чего ты ухмыляешься? Думаешь, что раз чуть не умер, так я тебя вот так сразу и простила? Да ни за что! Я буду мстить тебе долго и упорно!

Когда она злится, то еще прекрасней. Волосы выбиваются из прически, глаза мечут молнии как грозовые облака. Смотреть одно удовольствие! Но лучше бы, если бы она злилась не на меня. Демонстративно отвернувшись, я поправил седло на Алфхилде и закинул сумки с припасами.

— Да как ты смеешь меня игнорировать!

Она кинулась на меня, но попала в объятия. Я усмехнулся и осторожно прижал ее хрупкое тело к себе. Лина затихла, опасаясь потревожить мои раны, а я замер, наслаждаясь моментом. Сейчас бы еще поцелуй у нее вырвать!

— Лина, пообещай мне, что дашь шанс. Я хочу стать твоим мужем. Я настроен серьезно, верь мне.

— Ладно, уболтал. Всмысле на шанс, а не на скорую свадьбу. И это не значит, что я тебя простила! Даже не рассчитывай на близость в ближайшее время!

Я подожду.

 

Глава 25

Ангелина

— Графиня, вы прекрасны, как весеннее утро.

— В смысле такая же хмурая, серая, холодная и противная?

Щеголь, с аккуратно прилизанными грязно серыми волосами «очаровательно» покраснел и ненадолго заткнулся, уткнувшись в тарелку и подбирая слова. Я же, впервые за этот муторный день, почувствовала блаженную тишину. Нет, ну это надо же — всего три дня в своих владениях сижу, а уже женихи объявились! И ладно бы, если бы я им нравилась, так ведь нет — все ненавязчиво интересуются размером моих территорий и объемом казны. Правильно сказал какой-то поэт «о, юноши, вас создал Бог, и в мире нет уж хуже твари, Вам не хватает лишь рогов, чтоб вы совсем козлами стали». Этому наглецу, осаждающему меня уже семь часов сорок две минуты (скоро начну считать секунды), я готова подарить комплект.

— Графиня, вы меня не правильно поняли. Я лишь хотел сказать, что вы прекрасны. Ваше лицо похоже на луну, губы на лепестки роз, глаза на… на…

— Смелее, вы и так уже описали страшное чудовище толстой бледной рожей в рытвинах и улыбкой напившегося крови упыря.

Несчастный стушевался, подарив мне надежду на мир и тишину. Но нет, пришел дворецкий! Этот старый пенек (единственное достоинство — знание всех традиций), со своими представлениями о том, какая должна быть аристократия, один из немногих оставшихся слуг. Большая часть тех, кто служил при предыдущем владельце, была мною разогнана и заменена. Осталась лишь повариха, алхимик, бухгалтер и гувернантка Лаелта, сына казненного графа. Остальных пришлось нанимать заново.

— Госпожа, прибыли виконт Кристен и барон де'Арвинт.

Гадство.

— И что дальше? Мне пойти помочь им расседлать коней? Пусть располагаются. Если захотят, то могут присоединиться к ужину.

Ненавижу это правило, запрещающее отказать в гостеприимстве дворянину! Вот почему, скажите мне кто-нибудь, я должна кормить этих прихлебателей? Несправедливо! У меня экономика в упадке, а тут эти! Их же уже трое! И как от них избавиться?

— Графиня, вы не в духе?

Ну, надо же, заметил! Какая проницательность. А по его водянистым глазками не скажешь, что способен на что-то кроме удовлетворения животных инстинктов и попыток улучшить свое благосостояние за чужой счет. Женишок, блин.

— Сестра, ты не против, если я завтра съезжу с Крисом (новый Капитан, вместо сбежавшего Дрэна) в город на ярмарку.

Лаелт, сын моего врага. Одиннадцать лет. Очень замкнутый парнишка был, насколько я помню. Но как сейчас понимаю — его просто родичи затиранили. Под моим попустительством (ну какой из меня воспитатель?) начал расцветать. И даже стал звать меня сестрой. Это никого не смущало — все уже слышали, что мальчик передан под мою опеку без права наследования. Но уж я-то знаю, что мальчик в хороших руках — я его ни за что в обиду не дам. Любому глотку перегрызу. И он знает. А на остальных — плевала я с высокой колокольни.

— Езжай. Только коня хорошего возьми и, кроме Криса, еще одного провожатого. И денег не забудь.

— Спасибо, сестра. А Дей к нам когда приедет?

Вот и мне бы хотелось знать, когда кнерт закончит свои дела и приедет меня навестить. Хотя бы на денек, чтобы всех этих… женихов недобитых разогнать.

— Не знаю, но думаю, как только слухи о моей скорой женитьбе до него дойдут, так сразу.

Какой понятливый мальчик подрастет. Улыбается так же ехидно, как и я, своему зеркалу. Малец сразу просек, что будет, когда Дей узнает о скопище возжелавших остепениться лоботрясов.

— Простите, графиня, а кто этот Дей? Этот наглец мешает вам жить? Тогда я сражусь с ним и…

И он размажет тебя тонким слоем по стеночке. С кнертом он тягаться собрался, не держав руках ничего тяже кошелька с горсткой меди.

— О, Дей это мой личный ангел-хранитель. Ну, если не брать в расчет, какими словами он меня иногда покрывает. Думаю, вы скоро с ним познакомитесь.

Все утро я пряталась от назойливых ухажеров по темным уголкам. И выскочила на открытое пространство только когда Крис и Лаелт собрались выезжать. Прочитав короткую нотацию своему «братцу» в стиле «если с тобой что-то случится — год без десертов», я отозвала в сторонку Криса, мужчину выдающийся внешности. В смыслы объемов.

— Что госпожа желает?

Хороший мужик. Верный, как пес. И внешне на него немного похож.

— Вестей от Дрэна или Алекса нет?

В последнее время меня волновали именно эти двое. Уж больно все прекрасно и спокойно. Если женихов не считать. Не к добру это.

— Нет, графиня.

— Ладно. Если будут новости — сразу мне. И за мальчика головой отвечаешь.

Они уехали, заставив меня печально вздохнуть. Я тоже хочу! Но вместо этого у меня по плану общение с бухгалтером (хитрит подлец — надо попытаться за рук поднять), мировым судьей, дворецким и гостями. Даже не знаю, что хуже.

А вот и они, легки на помине. Все трое. Ну, за что мне это? Боги, чем я провинилась?

— Графиня, вы так прекрасны. Позвольте мне представиться, виконт Кристен. Готов служить вам, прекрасная леди.

Угу, готов он, как же. А то я мужчин не знаю. За полную дуру меня держат? Нет, он конечно симпатичный, но кривые ноги и дряблые мышцы — не мой стиль. Он же ничего тяжелей одуванчика не поднимет! А как же жену в дом вносить на руках?

— А я, моя леди, барон де'Арвинт. Позвольте мне выполнить любое ваше желание.

Ага, у меня их два. Первое: не раздевайте меня взглядом. Второе: проваливайте ко всем чертям.

— Ну что, господа, пойдем завтракать?

Улыбайся Линочка, люди любят идиотов. Так я получается не человек?

— Леди, я счастлив…

— Вы так грациозны, графиня…

Ожесточенно ковыряясь в тарелке, я мысленно проклинала всех троих претендентов на мое расположение. Ну, Боги, пошлите мне избавление! Все что угодно сделаю! Блин, замуж за спасителя выйду!

— Госпожа, прибыл тентемо Турвон Дей Далибор.

— Зови его сюда, завтракать с нами.

Нет, это конечно не то, чего я ожидала, но тоже здорово. А насчет замужества — я погорячилась. Ну, какая из меня жена? Может как-нибудь попозже, лет через десять, когда терять уже будет нечего. Ага, так и дал мне этот ревнивец столько времени. Лина, признайся себе, что еще месяц максимум и сдашь позиции.

Дверь распахнулась, явив нашим взорам прекрасное зрелище Дея в черном костюме с золотой вышивкой. Красавец! Еще бы раз влюбилась, да куда уж больше?

— Доброго вам утра, господа. Лина, не представишь нас?

— Да почему нет! Знакомьтесь — этот замечательный молодой кнерт — тентемо Турвон Дей Далибор. Дей, а эти молодые люди — претенденты на мою руку, сердце и графство…

Все, дальше можно не продолжать — взбеленился. Да еще как! Оскалился, демонстрируя удлинившиеся и заострившиеся зубы. Ревнует? Мелочь а приятно. Я ведь тоже как на иголках сидела, осознавая, что пока я занимаюсь графством, его там Камилла соблазняет. Ну, если поддастся — обоих любовничков убью.

— Графиня, вы так благоволили ко мне все эти дни, что я подумал, вопрос о нашей свадьбе решен. Осталось лишь назначить дату.

Ну, нифига себе, самомнение у тебя, мутноглазенький. Зря он это ляпнул. Дей вышел из себя и трансформировался. Дорогой камзол и рубашка осыпались драными лохмотьями с него, а я восхищенно присвистнула. Нет, я не извращенка, но люблю экзотику. А Дей был прекрасен в этой ипостаси! Черная чешуя, с багровыми бликами, покрывает все мускулистое тело и даже на расстоянии ощущается ее твердость. Такую шкуру просто так не пробьешь. И четыре замечательных крыла, цвета засыхающей крови. Интересно, а летать он может? Надо спросить. По позвоночнику шел небольшой гребень, переходящий в хвост, раздраженно бьющий по ногам. Волосы, кстати, тоже присутствовали, только длинной всего до плеч. Под цвет крыльев, кстати. И даже на вид жесткие как проволока. А под ними заостренные ушки, плотно прижатые к голове. Лицо тоже изменилось. Глаза стали больше и приобрели форму змеиных, белки исчезли. Этакая черная дыра с ярко-алым кошачьим зрачком. Скулы заострились, губы утончились, нос уменьшился. Странно, но мило.

Я начала хихикать, заметив маникюр Дея. Длинные (сантиметров семь, не меньше) заостренные когти были ярко алыми!

Залюбовавшись кнертом, я не заметила, как мои гости оказались под столом. Темо зарычал и кинулся их вытаскивать, с явным намерением разодрать, но я вмешалась раньше. Вы когда-нибудь ловили взбесившегося тигра за хвост? Так вот, это более безопасно, чем поступать таким же макаром с кнертом. А хвостик у него кстати миленький. Теплый, покрытый мягкой чешуей, гибкий… Если бы не режущая пластинка на конце, а кисточка, то было бы вообще супер. Но и так прелесть!

— Лина!

Теперь понятно, почему гости спрятались — такая улыбка кого угодно заикаться заставит.

— Ну что Лина, что Лина? Ну, как я могла упустить такой шанс подержать в руках такую прелесть! Руки сами потянулись, честно! Ну что тебе, жалко что ли? Я же не отрываю! Подержу и отдам. А ты жадина!

Он даже скалиться перестал, обалдело следя за тем, как я поглаживаю его хвост и осторожно рассматриваю пластинку, поворачивая ее то так, то эдак. Она, кстати, оказалась полупрозрачной.

— Ты уже успокоился? Можно я тогда еще крылья пощупаю? Нет, не так! Повернись и расправь их! Ух ты! Офигеть! А ты умеешь летать? А меня покатаешь?

Я вцепилась мертвой хваткой в его крылья, похожие на нетопыриные. Для меня они были прекрасны. Мягкие, чуть шероховатые на ощупь и такие хрупкие на вид. Да еще и размахом в три метра примерно. Я влюбилась в эти крылья и хвост!

— Ты сумасшедшая?

Это наезд?

— Это ты ищешь повод, чтобы не катать меня?

Я изобразила обиженную невинность и приготовилась ныть. Ни один мужчина (нормальный мужчина) не может терпеть женских и детских слез. Вот и устрою ему половодье.

— Да покатаю я тебя, не хнычь. Только… Разве ты не должна меня бояться? Ведь люди этот облик не выносят?

А на лице детская обида на то, что я не грохнулась в обморок от страха.

— А, по-моему, в этой ипостаси ты даже симпатичней чем в человеческой. Экзотичненько, правда, на любителя, но мне определенно нравится.

— Ты неподражаема. Даже не знаю, бесит ли это меня или вызывает восхищение.

Турвон Дей Далибор

— Да почему нет! Знакомьтесь — этот замечательный молодой кнерт — тентемо Турвон Дей Далибор. Дей, а эти молодые люди — претенденты на мою руку, сердце и графство…

Слетелись уже, сволочи! Ненавижу! Брат меня предупреждал, что такой лакомый кусочек, как молодая и симпатичная графиня, без родни, способной защитить ее интересы, с богатым приданным и связями в правящих домах не останется без внимания, но чтобы они так быстро прознали об ее возвращении! Гррр, и зачем она их только пустила! Неужели не видит, что ею максимум попользуются!

— Графиня, вы так благоволили ко мне все эти дни, что я подумал, вопрос о нашей свадьбе решен. Осталось лишь назначить дату.

Все. Он покойник. Трансформация прошла почти мгновенно, заставив рубшку и комзол сползти с меня лохмотьями. Штаны каким-то чудом удержались, но даже если бы и они упали — все равно!. Женихи споро полезли под стол и я кинулся за ними. Ну беда пришла от туда, откуда не ждали — резкая боль в хвосте заставила меня остановиться.

— Лина!

Что это? Неужели она смотрит на хвост с восхищением? Этого не может быть!

— Ну что Лина, что Лина? Ну, как я могла упустить такой шанс подержать в руках такую прелесть! Руки сами потянулись, честно! Ну что тебе, жалко что ли? Я же не отрываю! Подержу и отдам. А ты жадина!

Прелесть? Ей действительно нравится? Впервые вижу человечку, не с ужасом убегающую от кнерта в истинном обличии, а с восторгом рассматривающую. Ну и что она нашла в этом — хвост, как хвост. Такой же, как и у остальных.

— Ты уже успокоился? Можно я тогда еще крылья пощупаю? Нет, не так! Повернись и расправь их! Ух ты! Офигеть! А ты умеешь летать? А меня покатаешь?

Я послушно повернулся и расправил крылья, чем она не преминула воспользоваться, вцепившись, как клещ. Впрочем, я наговариваю. Ее тонкие хрупкие пальцы ощупывали меня довольно осторожно, заставляя чуть ли не мурчать от удовольствия. Вот только как ей объяснить, что хоть у нас, кнертов, и есть крылья, но летать не любим? Слишком уж мы в небе легкие мишени. Да и вообще, она наверно какой-нибудь травы накурилась — ведет себя не адекватно! Восхищенно вздыхает над «монстром дьяволоподобным, противным Богам и людям честным»!

— Ты сумасшедшая?

Может ее в колодец окунуть, чтоб в себя пришла?

— Это ты ищешь повод, чтобы не катать меня?

Эй, только слез мне тут не хватало!

— Да покатаю я тебя, не хнычь. Только… Разве ты не должна меня бояться? Ведь люди этот облик не выносят?

Зараза, веревки из меня вить начинает! Она невозможна! Боги, за что мне такое испытание? Нет, признаю, грехов у меня достаточно, но это слишком сильное наказание. Несоразмерное.

— А, по-моему, в этой ипостаси ты даже симпатичней чем в человеческой. Экзотичненько, правда, на любителя, но мне определенно нравится.

Извращенка. Но люблю ее. Да и вообще, чего это я? Раз нравлюсь в обоих вариантах — радоваться должен!

— Ты неподражаема. Даже не знаю, бесит ли это меня или вызывает восхищение.

Ну, разве можно такую не любить? Чудо природы.

Гостей я спровадил лично. Не меняя ипостаси. И предупредил, чтобы рассказали своим друзьям и соратникам о том, что Лина — моя женщина. И делиться я не собираюсь. Тоже самое я сказал и слугам. Они затравленно кивали и обещали следить за госпожой, чтобы никто ее обидеть не посмел. Третий раз я повторил это для вернувшегося откуда-то Лаелта и нового Капитана. Эти двое понятливо поухмылялись и сообщили, что присмотрят за Линой, чтобы она кого-нибудь не совратила. Мда. Осталось только поговорить с ней самой. Самое тяжелое.

— Ну что, Дей, ты закончил пугать моих домочадцев и теперь можешь уделить немного внимания мне?

Я поднял голову, чтобы разглядеть опирающуюся на перила лестницы хрупкую фигурку аматы с сияющей от восторга и нежнотси аурой. Нежность? Ко мне?

— Лина, где мы можем поговорить?

— У меня в спальне.

Я поперхнулся. В подобном помещении заниматься разговорами? Она бредит? Или считает, что у меня железная выдержка?

— Лина, я серьезно!

— И я тоже. Это единственное место, где нам не помешают. В кабинете выбито окно, потому что кто-то очень неосторожен в своих играх, а в библиотеке идет ремонт. Так что, либо в спальне, либо при свидетелях. Я не поняла, ты что, боишься?

Когда-нибудь, я ее удавлю! Когда она перестанет так много для меня значить. Если настанет такой момент вообще.

Спальня оказалась очень уютной — довольно большая кровать, аккуратно застеленная, небольшое трюмо, несколько стульев, мягчайший ковер. Ничего лишнего, но при этом все есть.

— Нравится? Я сама обставляла. С мыслью о будущих любовниках. Шучу, расслабься. Вход сюда строго по пропускам. Даже слуг не пускаю. Это мое личное пространство. Ну, рассказывай, что случилось, и зачем ты приехал. Ведь не просто повидать.

Тяжелый будет разговор. Особенно если учесть, что она уселась на кровать, поджав ноги и слегка наклонившись ко мне. Слэт, да я же ее колени вижу и декольте… Боги, дайте мне выдержки, иначе я за себя не отвечаю!

— Лина, у нас большие неприятности. Маскары предъявили ультиматум — либо мы им возвращаем царицу, либо получаем войну.

А война нам сейчас очень не нужна. После переворота в Империи разруха. Мы не готовы. И все же, может, стоит рискнуть?

— Ну, так верните эту дуру. И когда только успели выкрасть? Тебе при дворе любовниц не хватает?

И почему у женщин любой вопрос сводится к наличию у мужчины другой женщины? И что у нее за дурацкие мысли?

— Про дуру ты верно сказала. Даже слишком. Но дело в том, что после недавнего переворота у Маскар правит Алекс. А значит царица — это ты. А я не собираюсь отдавать свою женщину кому-либо.

— Я не твоя.

Грррр. Кого бы убить?

— Вот это-то меня и бесит! Сейчас я не имею на тебя никаких прав. И если ты попадешь в беду, если тебя решат насильно женить, если… Я же могу защищать тебя только как друг! А этого мало.

Я не сдержался и зарычал. Из-за ее упрямства у меня связаны руки! Если бы она только согласилась стать моей женой, все было бы прекрасно. Мы бы собрали дипломатическое посольство в их Царство, во главе со мной и Линой. И даже Алекс бы не посмел предъявить на нее свои права. Так ведь нет! И чем ее так замужество не устраивает? Я ведь готов ей весь мир завоевать и подарить!

— Расслабься, Дей. Это все проблемы решаемые. Принимай человеческий облик и приступим к обсуждению.

Эх, она меня с ума сведет. Я же поседею скоро!

— Так тебе ведь нравятся крылья и хвост.

— Нравятся. Но в этом твоем облике с тобой целоваться не удобно.

Убийственная прямолинейность…

 

Глава 26

Ангелина

— Нет!

— Да!

— А я сказала нет!

— И что с того? Скажи да!

— Ни за что! Ты безответственный, самовлюбленный, эгоистичный бабник. И мне нужен муж который будет надежной опорой, а не источником постоянных неприятностей. Так что мой ответ — нет! И на уловку с «фиктивным браком» я больше не попадусь. Так и знай!

Мой палец обвинительно уперся в грудь Дея, во взгляде которого читалась готовность растерзать меня. У, маньяк кровожадный! Не привык, что девушки тебе отказывают? Так мы это быстро исправим.

— Это я-то самовлюбленный? Это я-то эгоистичный? Да ты на себя посмотри! Ты играешь моими чувствами, сводишь с ума и не подпускаешь к себе, заставляя совершать глупости! Да на меня теперь смотрят как на идиота!

Ну почему как? Даже обидно. Ну да, я его дразню, ну и что? Я просто мщу за связь с Камиллой! И когда я сказала, что целоваться неудобно, то я ведь ничего кроме поцелуя и не обещала! И не моя вина, что он себе нафантазировал ночь разгула и оргий, с начтоящей какханалией. И тем боле я не договаривалась со своим дворецким, что тот придет и выгонит нахального кнерта из моей спальни. Я просто знала, что этот старикан тщательно блюдет мою честь и поэтому не позволит мне пускать в постель «всяких проходимцев».

— Ага, значит с тем, что ты бабник, ты не споришь!

С кровти раздалось сдавленное хихикание. Блин, ну отвлекают же!

— Хватит ловить меня на слове! Ты бессовестная человеческая девчонка!

— А если я сейчас расплачусь из-за того, что ты на меня кричишь?

Дей поперхнулся, с ужасом глядя на мои приготовления ко вселенскому плачу. Раздалось повторное сдавленное хихиканье со стороны, заставившее нас отвлечься от столь далеко зашедшего спора.

— Лина, это уже удар ниже пояса. Ты же прекрасно знаешь, мой брат не знает, что делать с плачущими девушками и начинает вести себя не адекватно.

Я насупилась. Конечно, знаю. И поэтому редко этим пользуюсь. И почему Целестин так не вовремя влез в мои разборки? Вечно он мне мешает раставить все точки над Ё в отношениях с Деем. Правда, меня почему-то постоянно заносило, так что можно потом будет сказать спасибо.

— Император, я не лезу в твою личную жизнь, вот и ты не лезь в мою.

— Хорошо. Только ответь мне честно на один вопрос.

Он выжидательно уставился на меня, заставив перебрать в уме тысячу неприятнейших для меня вопросов. И ведь этот блондин наверняка сумеет из всего множества выбрать самый неприятный!

— Ну задавай уж, что с тебя взять, болезного.

— Ты любишь моего брата?

Я засопела и принялась изучать занавески. Надо же, какая замечательная ткань! А я раньше даже не замечала. А рисунок? Ну просто фантастика.

— Лина?

Зараза. Как говорят нкоторые личности в такие моменты, прям за филейную часть взял. Чтож, ответим честно.

— Да, я люблю Дея. Но это ничего не меняет! Я не пойду за него замуж. И не надо над мной ржать!

Бесполезно, этим нахалам хоть кол на голове чеши. Ну ладно Целестин и Ааргел, но Француаза! Предательница.

Дей воспользовался тем, что я отвлеклась на хихикающих и обнял, уткнувшись носом в волосы. Попытки выбраться успехом не увенчались. И когда он только научился так сильно и нежно обнимать? Осталось только обиженно фыркнуть и затихнуть. Впрочем, чего я выеживаюсь? Тепло, уютно, безопасно… Если бы он еще за ним дамочки косяками не ходили, да он сам бы не прыгал к ним в постели. И вообще, Камилле за волосы повесить на дворцовых воротах и растрелять!

— Знаешь, Лина, не зарекайся. Пусть не в ближайшее время, но когда-нибудь мой брат тебя все-таки завоюет. А пока я лишь хочу тебе сказать, что если бы я был на его месте, то запер бы тебя в самом глубоком подвале, окружил бы стражей и начал войну с маскарами. Поэтому я восхищаюсь выдержкой Дея, все еще пытающегося воздействовать на тебе словами.

Ну почему они меня всегда виноватой выставляют во всех моих ссорах с Деем? Так и хочется завопить как в мультике «ну почему всегда я». И он лишь ухмыляется мне в макушку, копчиком чувствую. А он меня никогда не обманывает.

— Дей, ну на кой тебе такая жена? Я же строптивая, своевольная, не имеющая уважения человечка. И при том не красавица. Ну не сошелся же на мне весь свет клином!

Я скорчила самую трогательную мордашку, произнося свою речь жалобным голоском. Не сработало. Дей не проникся моей идеей собственной профнепригодности на роль жены. А зря, между прочим. Я кристально честно описала себя.

— Ты моя амата.

— И что?

Он замолчал, заставив меня заподозрить его в некультурном вытиранием соплей об мои волосы. Ну ведь я их только вымыла!

— Лина, у моего народа «амата» имеет много значений. Любимая, единственная, та, ради которой стоит жить. Аматами мы называем тех, с кем уйдем из этой жизни в один день.

У меня покраснели не только щеки и уши, но и шея. Бросило сначала в жар, потом в холод. Он уже называл меня так, но я не обратила внимания. Мало ли как обзываются демоны? Но чтоб так… Чувствую себя последней сволочью.

— Гады вы. Аза, вот за что судьба послала нам этих демонов? Вроде так сильно не грешила. Ладно, пусть будет помолвка. Завтра утром проведем церемонию, а после обеда отправимся с посольством в Царство. Кто против?

А вот если он обнимет меня еще сильней, то вполне вероятно, что я задохнусь.

Церемония помолвки была обставлена очень пышно, даже не смотря на явный недостаток времени для подготовки. Меня обеспечили шикарным серебристым платьем с черной вышивкой, сшитым специально для меня. Дей достал свой церемониальный черный костюм, больше похожий на военную форму. Гостей нагнали целое стадо, от чего мне было слегка не по себе. Впрочем, сбежать мне возможности не оставили. Жених постоянно крутился рядом, не рискуя отходить дальше чем на десять шагов. А еще в его глазах читалась явная неуверенность. Правда не знаю в чем. То ли он себя спрашивал на счет того, нужна ли ему такая невеста, то ли еще не верил, что я так легко капитулировала. Или догадывался, что на меня накатил мандраж и я отчаянно ищу выход из безвыходной ситуации.

На церемонии мня так трясло, что я мало что запомнила. Какой-то импозантный кнерт зачитывал вслух что-то на явно мертвом языке, Дей крепко держал меня за запястья, Француаза вцепилась как клещ сзади в шнуровку корсета, а Целестин мило улыбался гостям из-за спины своего брата. Как говорят, писец подкрался незаметно. И именно в этот момент я поняла, что уже совсем не злюсь за произошедшее между Деем и Камиллой, что мне пофиг, кто у него был до меня. Важно лишь то, что люблю этого демона, а он меня. Он назвал меня своей аматой, а ни один кнерт не бросит таких слов на ветер. И вообще, как можно не любить это багровое чудо?

Я настолько увлеклась своими размышлениями, что не сразу осознала тот факт, что от меня что-то требуют. Оказывается, Дей уже надел мне на запястье приснопамятный браслет и теперь с тревогой смотрел на меня. Ну чего он так боится? Что я опять особо оригинальным способом попрошу его снять? Ага, вот только ты теперь от меня никуда не сбежишь, любимый. Уши оборву и глаз на попу натяну, если только глянешь «налево».

Взяв у Азы парный браслет, я торопливо его защелкнула на запястье своего избранника. Раздалось сразу несколько облегченных вздохов, а я подняла взгляд на Дея.

— Ты теперь мой, демон. И я тебя никуда не отпущу. Я тебя заставлю на мне жениться, а если ты вдруг предпочтешь мне какую-нибудь придворную фифу вроде Камиллы, то я ее убью. Запомни, я эгоистка и ни с кем тебя делить не собираюсь.

Не, ну как мало надо для счастья некоторым. Дей сразу разулыбался и полез целоваться. А я что? Я не против, наоборот, даже была бы «за» возможность уедениться на пару часиков.

Выехали мы чуть позже чем планировалось, потому что Целестин предложил нам задержаться на ночь, а его подлый братец с восторгом поддержал эту идею. Но меня им переспорить не удалось. Я была непреклонна. Последним моим аргументом стал ультиматум: либо мы проводим эту ночь вместе, празднуя помолвку, а потом до самой свадьбы обходимся целомудренными поцелуями в щечку, либо трогаемся в путь и я обещаю подумать над некоторым разнообразием. Сколько вселенской скорби было в его вздохе! Но выбор был очевиден. Багаж быстро погрузили, нас с Деем запихали в карету, сопровождение постороилось согласно регламенту и мы тронулись. В смысле поехали, хотя через десять минут я была готова уже тронуться и умом. Как оказалось, я ненавижу кареты! Душно, тесно, на ухабах трясет и жить не хочется. А через три часа я была готова утопить весь мир в крови! Если бы меня Дей постоянно не отвлекал, то точно бы без жертв не обошлось. А ведь он до самого вечера крепился, не решаясь задать мне свой главный вопрос. Уже за час до запланированного привала отважился поинтересоваться:

— Лина, ты не пожалеешь о своем согласии на помолвку?

Дурацкий вопрос, как мне кажется. И дурацкая привычка жалеть о сделанном. Жалеть можно только о том, что не сделал.

— Нет. А вот ты точно об этом пожалеешь. Но я тебя честно предупредила, что я не подарок, так что сам виноват!

Турвон Дей Далибор

Когда Лина сказала о помолвке, я не поверил собственным ушам. Она так отчаянно сопротивлялась, будто я ей предлагал смертную казнь. И все же, я одержал эту небольшую победу. Моя амата, моя беспокойная человеческая девчонка. И тем не менее я постоянно ожидал подвохаю Казалось, что она согласилась лишь для того, чтобы успокоить нас, а потом тихонько сбежать. Стоило мне потерять Лину из виду на несколько минут, как я тут же представлял худшее.

И тем не менее, это наконец случилось. Я натянул на себя парадную форму, а Лину облачили в традиционное серебряное платье невесты. Она была великолепна: такая хрупкая, воздушная, с мечтательным взглядом. Она не замечала ничего вокруг, улыбаясь свои мыслям. И этим она заставила меня здорово понервничать! Я ей браслет уже застегнул, а она стоит и ничего не замечает! Да у меня вся спина мокрой стала, а Француаза уже два раза успела пнуть мою замечтавшуюся амату. Ноль реакции, как она любит говорить.

Я уже собирался приводить ее в чувство радикальными методами, когда взгляд серых глаз, наконец, стал осмысленным. Мило улыбнувшись, она подхватила второй браслет и застегнула на моем запястье.

— Ты теперь мой, демон. И я тебя никуда не отпущу. Я тебя заставлю на мне жениться, а если ты вдруг предпочтешь мне какую-нибудь придворную фифу вроде Камиллы, то я ее убью. Запомни, я эгоистка и ни с кем тебя делить не собираюсь.

Заставит жениться? Да я сам об этом только и мечтаю, чтоб больше никто не посмел даже смотреть на мою амату! Да и не придется ей ни с кем меня делить — кому я нужен? Настоящий я, без этой шелухи титулов и званий. мрачный тип с определенными заскоками и довольно противным характером. Честное слово, на такое могла польститься только сумасшедшая. И как же я счастлив, что наконец встретил свою «ненормальную» амату. Вот бы еще на ночь ее уговорить остаться!

Никогда бы не подумал, что у моей невесты будет настолько стойкая непереносимость карет. О нет, она не ныла, рассказывая как ей плохо, но я все пркрасно чувствовал ее — наша связь после помолвки восстановилась в полно объеме. Поэтому я с легкостью читал ее раздражение, злость и люовь. Она прямо таки излучала тепло любви, из-за чего хотелось прижаться к ней и больше ни о чем не думать, наслаждаясь столь непривычным, но приятным ощущением. Вот только одна мысль терзает….

— Лина, ты не пожалеешь о своем согласии на помолвку?

Надо убедиться, пока не поздно. А то ведь такую один раз заставишь, потом всю жизнь расплачиваться за содеянное будешь.

— Нет. А вот ты точно об этом пожалеешь. Но я тебя честно предупредила, что я не подарок, так что сам виноват!

И снова волна тепла. Великие Боги, как я вам благодарен за то, что вы подарили мне Лину. Пусть она говорит, что не подарок, я то знаю, что это рыжая девчонка — маленькое чудо. Я никогда не пожалею уже о том, что дал ей клятву, что разделил с ней душу, назвал ее своей аматой. Особенно если вспомнить как я добился второго пункта. Слэт, приятно осознавать, что я у нее первый. Главное, чтоб последний. Лично перебью всех, кто попробует ее у меня отнять. Да, надо не забыть нанять кнертов, чтобы держали от нее подальше всяких симпатичных особей мужского пола, а то мало ли что. Девушки порой бывают так ветрены и непостоянны!

От увлекательного занятия перебирания волос заснувшей Лины, меня отвлек подозрительный шум. Я потянулся к мечу, так как узнал свист стрел. Уже через долю секунды стекло в окне кареты оказалось разбито а в подушки вонзилась горящая стрела.

— Остановить карету!

От моего крика девчонка подскочила. Она даже не успела ничего понять, как я вытащил из заполыхавшей кареты и толкнул в ближайшие кусты.

— Сиди там и не высовывайся!

Она послушно замерла, а я огляделся, пытаясь вычислить нападающих. Люди. Разбойники. Довольно слабые противники. И если бы не лучники, то охрана бы уже справилась. Я кинулся на ближайших врагов, отдаваясь бою без остатка. Полностью сосредоточившись, я не обращал внимания уже ни на что. Они не были хорошими противниками. Деревенские увальни, впервые взявшие в руки оружие. На каждого из них у меня хватало одного — двух ударов. И вдруг они как по команде бросились бежать. Ударив нескольких в спину, я вдруг почувствовал укол страха. Чужого страха.

— Лина!

Я обернулся и замер. Человек с удивительно непропорциональным лицом, вызывающим отвращение, держал мою амату, заломив ей руки и приставив нож к горлу. По шее уже потекла тоненькая струйка крови, а на скуле начал проявляться синяк. Я почувствовал ее ненависть и страх, которые сильно ослабляли мой контроль.

— Брось оружие кнерт. И прикажи своим чтобы тоже бросили. Одно движение и эта девчонка — покойница.

Скрипнув зубами, я бросил меч и дал Призрачным знак, чтобы они поступили как требует этот человек.

— Милая, ты знакома с этим типом?

Лина поморщилась, пытаясь отодвинуться от ножа. Я покорно дал себя связать, продумывая план уничтожения зарвавшихся людишек. Никто не смеет безнаказанно угрожать моим близким. Особенно Лине.

— Это Дрэн, бывший Капитан гвардии графа.

 

Глава 27

Ангелина

Когда я опознала в главаре нападавших Дрэн, у меня ноги от страха перестали слушаться. Я не оказала никакого сопротивления, что весьма обидно. хотя что я могла сделать? Он весьма грамотно спланировал нападение, заставив Дея отдалиться на меня на достаточное растояние. И вот печальный итог: меня избили, оглушили связали и тперь я имею честь приходить в себя в сырой тюремной камере. С чего я так взяла? так темно, сыро и из звуков только копошение крыс. И полное незнание судьбы моих спутников. Хотя кого я обманывают? из всех сопровождавших мне любопытен только Дей! Он, увидев у моего горла нож, взбесился так, что я поняла — Дрэн не жилец. И убивать его будуто долго и смачно, растягивая это удовольствие. Мой бедный демон, как его угораздило со мной связаться! Нет, если выберемся, я в первом же селе выйду за него замуж. Даже если будет сопротивляться.

С трудом приняв сидячее полажение, я убедилась, что болит абсолютно все тело. То что мне не выбили зубы — чудо. Зато поставили два смачных фингала под глазами, разбили губы и это только лицо! Наверняка пара ребер сломаны, разя так больно дышать, да еще ноги зверски болят. ну и кнутом по спине прошлись пару раз, хотя через платье это не так больно, как по голой спине.

Пронзительно заскрепела открывающаяся дверь. У меня даже зубы заныли. Это наверняка какая-нибудь изощеренная пытка!

— Взгляни моя драгоценная, какой я сделал подарок тебе к нашей помолвке.

Вошедший Дрэн протянул руку кому-то, кого я не смогла толком разглядеть. Но тут в мою камеру внесли факел. Сначала у меня даже выступили слезы, но через какое-то время я притерпелась и…

— Камилла? Ну кто бы мог подумать, что ты так низко падешь. Или решила что лучше бывший Капитан в мужьях, чем наследный принц в любовниках? Хотя как я могла забыть, что у тебя изъяли духи, а значит выбор сокращается только до Дрэна. Мои соболезнования.

Блондинка скривилась, а Дрэн которотко и без замаха ударил меня по лицу. У меня даже в шее что-то хрустнуло. И если бы я не была прикована к стене, то наверняка бы грохнулась на пол. Так, пора затыкаться, а то еще сильнее изобьют. Или на Дее отыграются, что очень даже вероятно. Этот квазимода местного пошиба не потерпит такого конкурента как мой демон. А то что Камилла будет вешаться на пленного принца как мартовская кошка и ежу понятно. Дрянь! Не отдам! Он мой!

От собственнических мыслей оторвали узловатые пальцы бывшего капитана, схватившие меня за подбородок.

— Маленькая потаскушка, как же я тебя ненавижу. Ты своими выходками разрушила всю мою жизнь. Ты отняла у меня все: мою должность, мое будущее, мой титул, мою жизнь. Ты даже забрала у меня сына! Я молил Богов, чтобы они дали мне шанс отомстить. Я пытался тебя поймать, но ты каждый раз ускальзала. даже не заметив ловушек. Но все равно ты попалась! И как ты думаешь, что я теперь с тобой сделаю?

Я изобразила работу мысли.

— Убьешь? Не оригинально, хотя и не лишено смысла.

Как ни странно, но бывший капитан лишь расхохотался мне в лицо и лишь презрительно оттолкнул меня, вытерев руки об штаны.

— Убить тебя? Это слишком просто. Я отниму у тебя все, что тебе дорого.

Дей… Как мне спасти моего демона черноглазого? Как отвадить этого психа от него? Думай, Лина, думай головой, шапку куплю.

— Руки коротки, добраться до моих родителей. Так что ВСЕ ты у меня отнять не сумеешь.

— Может быть чуть попозже я доберусь и до них, но пока у меня есть твой жених. Что если я его немного помучаю? У тебя на глазах, конечно.

Он пакостно улыбнулся, а у меня сердце пропустило парочку ударов. Вот гад. Ну почему такие маньяки всегда безошибочно находят самые уязвимые места своих жертв. Убивать их надо. Еще в младенчестве.

— Мне конечно будет неприятно, но не так обидно, как тогда, когда он мне изменил с твоей блондиночкой. Переживу.

Я постаралась изобразить максимальное равнодушие, в душе надеясь, что бывший капитан поведется на мою простую уловку. Ну пожалуйста, Боги, пусть он поверит мне!

— Значит тебе больше причинит боли тот факт, что твой возлюбленный тебе изменит? Да ты оказывается маленькая собственническая дрянь! А мы ведь в этом похожи.

Он рассмеялся, а у меня по спине побежали мурашки. Он псих. ТОчно псих. Но главное сейчас — отвести беду от Дея. Пусть он хоть с сотней девок переспит, зато невредим.

— Ладно, ваши пытки мы обсудим чуть позже. А сейчас у меня есть более важные дела. Позволишь откланяться?

Он издевательски поклонился и вышел, не забыв прихватить шипящую от злости блондиночку. И факел, сволочи забрали. Я, конечно не боюсь темноты, но все-таки неприятно.

Не знаю сколько прошло времени, но явно уже несколько дней, потому что мне кормили аж целых шесть раз. И за все это время меня никто больше не навестил. Что самое удивительное — капитан не приходил надо мной поиздеваться. И Камилла не объявлялась, чтобы позубаскалить. Только мой молчаливый страж, приносящий скудную еду в виде плошки каши, куска хлеба и стакана воды. А я ослабела. Некоторые раны воспалились, некоторые синяки поджили, но еды мне явно не хватало. Я старалась не двигаться, беречь энергию, но все равно чувствовала себя сильно пьяной. И лишь во сне приходило облегчение, так как снился мне Дей, который обнимал мен, защищая от всего мира и рассказывал, как хорошо все будет дальше. От некоторых его заявлений я краснела как девчонка, а он лишь смеялся, заявляя, что все это было в нашу единственную ночь. Но не всегда сны приносили мне такое тепло. Чаще снились обычные кошмары.

Наконец, что-то началось меняться. Я как раз дремала, когда в мою камеру ввалилась парочка качков, сняли с меня цепи и вытащили в коридор. Там меня обыскали (не поняла, правда, зачем) и снова заковали, но теперь уже в более легкие кандалы. Так сказать, мобильный вариант.

А потом мы долго шли. Точнее шли эти качки, а меня тащили на своих могучих плечах, так как ноги передвигать я уже банально не могла. В конце-концов меня затолкали в какое-то помещение, ярко освещенное факелами. И теплое! Многого я разглядеть не смогла, так как ноги подкосились и моя бренная тушка грохнулась на пол. А глаза, отвыкшие от света за те несколько дней, которые я провела в своей милой камере, отчаянно слезились и не желали открываться.

Кто-то грубо схватил меня за предплечье, заставив заскулить от боли в незажившем ушибе, и поставил на ноги.

— Леди Лина, мы несказанно рады, что вы все же нашли время нас посетить.

Будь ты проклят Дрэн, со своей иронией! Как же я тебя ненавижу, голыми бы руками удавила, если бы силы были!

— Не могла отказаться от такого замечательного предложения.

Глаза наконец привыкли к освещению и я разглядела… Дея! Он сидел на каком-то деревянном массивном столе, скованный по рукам и ногам, но живой! Сколько раз в своей камере я просыпалась от кошмаров, в которых мой кнерт был мертв. Я плакала и молила богов, чтобы забрали у меня все, что пожелают, но спасли его.

— Ну как? Ты рада видеть своего женишка? Мы старались сильно его не калечить.

Он издевательски ухмыльнулся и приобнял меня за талию, из-за чего Дей ощутимо напрягся и оскалил преобразившиеся клыки. А я разглядывала его так, будто никогда раньше не видела. Оголенный торс, вызывающий обильное слюноотделение, украшен живописными разводами гематом, красивые черты лица, сейчас больше похожие на звериные, сильные руки. Природа создала его совершенным. Против воли я ему улыбнулась, потеребив свой браслет, который никто так и не сумел снять. Нет все-таки я дура, что сопротивлялась нашей свадьбе. Он прекрасен даже в таком состоянии!

— Убери руки от моей аматы, покойник.

Дрэн дернулся как от пощечины, оттолкнул меня и направился к Дею, замахиваясь для удара. И я рассмеялась. Громко, истерично, заставляя бывшего капитана ошарашено застыть. Всего на секунду, которая так необходима Дею…

Турвон Дей Далибор

Страх за Лину меня просто убивал. Еще тогда, когда на нас напали, я понял, что моя амата до дрожи в коленках боится этого уродливого типа. И когда она назвала его по имени — все вспомнил. Пропавший капитан графа, тот самый садист, о котором она говорила с таким ужасом. И те шрамы на спине, которые я видел на первой нашей встрече — его работа. Злость захлестывала, но я не мог себе позволить действовать необдуманно. Этот человек слишком осторожен — постоянно держит Лину вне моей досягаемости. Она его заложница. И он прекрасно знает, что пока моей девочке угрожает какая-то опасность я буду держать себя в руках. Он знает, значения слова «амата». Он вообще слишком много знает. А я…. Что я могу сделать? Я заперт, скован, и не способен даже утешить Лину. Очень редко мне удавалось сосредоточиться на нашей связи, чтобы хотя бы во снах ее немного успокоить, подбодрить, перетянуть ее боль на себя. Я говорил со своей аматой в снах, мечтая о том времени, когда она станет моей женой и никто больше не станет угрожать нашему благополучию. А она заразительно смеялась и верила мне.

Я как раз высчитывал предателя, продавшего информацию этому человеку, когда в мою камеру просочилась Камилла. Нет, не прав был Целестин, когда помиловал эту дрянь. Надо было четвертовать эту потаскушку пока была возможность. Ведь знал, что еще много гадостей она нам сделает, если выпустить и все равно не настоял на смертной казни. И теперь за мою мягкотелость расплачивается Лина бесконечными кошмарами и постоянным страхом.

— Доброго дня, мой принц. Ты ведь помнишь меня?

Она игриво поправила локон и улыбнулась, а я с трудом сдержал рык. Вот ведь стерва! Как только Лина окажется в безопасности — убью Дрэна. А она будет второй! И ее смерть не будет ни легкой, ни быстрой.

— Чего ты хочешь, Камилла?

— Ты недогадлив, мой принц. Конечно же, я хочу тебя.

Я фыркнул. Правильно кто-то сказал, что все бабы — дуры и источника всего зла в мире. Есть правда одно исключение, но это отнюдь не блондинка, мило мне сейчас улыбающаяся. Как же она мерзко улыбается! Так бы и выбил ей зубы, даже не смотря на то, что она — женщина.

— Я уже помолвлен, Камилла. И от своей избранницы не откажусь.

И скоро я смогу убедить ее, что пора бы и замуж за меня выйти. Во избежание, так сказать. Только бы выбраться. И ее вытащить. Хотя нет. Ее вытащить любой ценой, а остальное как получится.

— Да что ты в ней нашел? Тощая, безгрудая, да еще и человек! Она же уродина! Посмотри на меня. Сотни мужчин готовы умереть за право обладать мной, а ты хочешь променять меня на эту девку?

Я стиснул зубы, внушая себе, что на такую кретинку злиться — идиотизм. А промолчать я все равно не могу.

— А что на тебя смотреть? Безмозглая раскрашенная кукла. Любую деревенскую дуру умыть, нарядить и подкрасить — не хуже будет. А то и пофигуристей.

Она зашипела и кинулась на меня, норовя расцарапать лицо, но я успел перехватить, зажав руку в одном из болевых захватов. Благо оковы позволяют некоторую свободу действий в этом плане.

— Ты дурак. Если бы ты выбрал меня, то спасся бы. И девку, может быть, пощадили. А теперь и ты, и она умрете! Вы умрете, слышишь меня?!

Она плакала, вызывая у меня еще большее отвращение. Дверь вновь заскрепела, оповещая нас о приходе новых гостей. Плюнув от досады, я толкнул блондинку в пришедших. Ну надо же, Дрэн, собственной персоной.

— Обижаешь мою малышку? Ты поосторожней, а то ведь я отыграюсь на твоей амате.

Он мерзко ухмыльнулся, заставив меня вновь вспомнить об уроках выдержки. С этого урода станется действительно отыграться за мои поступки на Лине. А я после этого не смогу ей в глаза смотреть. Да я и так не смогу ей в глаза смотреть — я допустил это. Я не смог ее защитить.

— Я ее не трону. Пока не трону.

Пока моя амата не будет в безопасности, я буду тихим и спокойным.

Покорно подставив руки под кандалы, я послушно проследовал за своим эскортом. Привели меня в пыточную, ни капельки этим не удивив.

— Ну как вам обстановка, принц? Располагайтесь.

Он сделал приглашающий жест, вызвав легкое недоумение. А приглашением я воспользовался, усевшись прямо на стол. Недоумение мое длилось не долго — в комнату втолкнули Лину. Ярость чуть не лишила меня самообладания — она выглядела ужасно. Вся избитая, замученная, она даже на ногах не могла устоять. Человек схватил ее за локоть, заставив застонать, и поставил на ноги. К их диалогу я не прислушивался, жадно разглядывая человечку. Если бы я только мог сейчас подойти и утешить ее! Обнять, защитить, приласкать.

И тут этот урод приобнял ее за талию! Мое терпение закончилось!

— Убери руки от моей аматы, покойник.

Он шагнул ко мне, замахиваясь для удара. И тут пришло озарение — вот он идеальный шанс! Трансформировавшись, я смогу порвать кандалы и перебить немногочисленную охрану. Лина засмеялась, отвлекая внимание на себя и давая мне лишние секунды. Только бы она не пострадала.

Как я и планировал, оковы не выдержали моей боевой трансформации, осыпавшись, как ржавая шелуха. Боевой азарт заставил забыть о побоях и страхе. Осталось предвкушение. Одним слитным прыжком я кинулся на спину неосторожного капитана. Один удар — и у него сломан позвоночник. Я не убил, нет, просто обездвижил. Потом я на нем отыграюсь.

Пронзительно завизжала Камилла — я лишь оттолкнул ее, уделяя внимание двум охранникам. Всего лишь люди… Что они могут противопоставить кнерту в истинном облике? Ничего. Я не стал с ними возиться, свернув одному шею и вырвав сердце другому. Как сладко!

Обернувшись, я увидел Лину, устало опустившуюся около трупа Дрэна. Имеено трупа — пока я занимался охраной, она вонзила своему мучителю в глаз кочергу. Нда, я на нее дурно влияю.

Я медленно приблизился, опасаясь напугать амату. Она может неадекватно воспринять меня после пережитого. И обвинить во всем меня, так как я и правда виноват. Боги, лишь бы она меня не возненавидела!

— Дей… ты…. люблю тебя…

Она протянула ко мне свои тоненькие ручки, скованные слишком большими кандалами. Великие Боги, не допустите больше такого…

Я нес ее на руках, как величающую драгоценность, закутав в теплый плащ. Освободив канвой, я приказал им трансформироваться, благодаря чему небольшое поместье, в котором обосновался бывший капитан со своей любовницей, быстро прекратило сопротивление. Но Лина, пригревшись на моих руках и заснув, этого уже не увидела. Да и не стоит молоденьким девушкам на такое смотреть. Ведь из всех мы пощадили только Камиллу, потому что я собирался разобраться с ней в ближайшем поселении. До которого еще добраться надо. И как можно скорей, чтобы мою амату осмотрел врач.

 

Глава 28

Ангелина

Что ни говори, а просыпаться на мягкой кровати в объятиях любимого мужчины чертовски приятно. Особенно если никто не будит и торопиться особо некуда. Да и большая части неприятностей позади.

Я с удовольствием потянулась, чувствуя как пробуждаются мышцы и кровь весело бежит по жилам. Да еще и такая грелка рядом, мертвой хваткой вцепившаяся в меня. Вот ведь зараза — точно знаю, что он пребывает в полной отключке от нашего мира, но все равно фиг выберешься. Хорошо хоть какой-то простор для маневров остался, чем я не преминула воспользоваться, усевшись демону на живот. Ничего, переживет — у него пресс накаченный, а я не так уж много вешу. Но когда я разглядела его лицо, то с трудом сдержала злобный рык, сыпля проклятиями на головы Дрэна и Камиллы, заставивших страдать моего жениха. Дей осунулся, посерел, глаза ввалились, щеки впали, появились круги под глазами. Больше похожие на фингалы. Не удержавшись, я провела рукой по его лицу и груди и поцеловала в уголок губ.

— Бедный, Дей. Как же ты умудрился так нагрешить, что Боги тебя наказали мною. Как же я тебя люблю, своего демона-хранителя. Хотя на должность искусителя тоже вполне подходишь. Даже очень.

Он мне не ответил, пребывая в объятиях Морфея. Я же, предельно аккуратно высвободившись из объятий жениха, тихо собралась и вышла из комнаты, столкнувшись в дверях с довольно молоденьким кнертом. Симпатичный, но тоже весь измученный, хотя глаза лихорадочно блестят.

— Леди Ангелина, вы куда-то собрались?

Ага, в трактир и по бабам. Ой, то есть на мужской стриптиз. Ну какое ему дело, а? Это же только меня касается!

— Прогуляться я решила, а что? Мне кто-то хочет это запретить?

Если он не уловил угрозы в моем голосе, то скоро получит приказ об увольнении, так как идиоты нам не нужны.

— Никто кроме тентемо или Императора не может вам что-либо запретить. Но у меня приказ вас сопровождать и защищать.

Ну вообще-то вряд ли Дей сможет мне что-то приказать. Нет, конечно он может рискнуть, но я бы не советовала. Я ведь обижусь.

— Защищать?

— Да, Леди. Если на вас появится хоть одна царапина — меня и моих подчиненных будет ждать наказание.

Я поморщилась: все-таки Дей — перестраховщик. Дрэн мертв — я своими руками его добила. Камилла схвачена и наверняка где-то заперта под надежной охраной. Мне больше некого опасаться, хотя еще остается Алекс. Но я не могу поверить, что он причинит мне физический вред. Все же когда-то мы были друзьями. И пусть он предал меня, но…. Почему-то есть такое чувство, что не все так просто между нами. Еще ох как много надо будет обсудить, чтобы поставить точки над i. Ну что-то я отвлеклась от проблем насущных, так сказать.

— Ладно, охрана так охрана. Позови кого-нибудь для охраны покоя тентемо Туровона Дей Далибора (ура, я выучила!) и проводи меня к Камилле. Я хочу побеседовать с этой блондинкой.

Кнерт кивнул и на мгновение скрылся в соседней комнате, откуда вышел уже в сопровождении еще одного демона (кстати, довольно симпатичного) из нашего с Деем экскорта.

— Как мне тебя называть, охранник?

Мой временный телохранитель ответил сначала неприязненным взглядом, но все же передумал и представился.

— Мое имя Аарон Мэн Трейн.

Хотела бы я знать, зачем им такие сложные и длинные имена? Жутко неудобно! Я все понимаю, традиция, иерархия и тому подобное, но все-таки это жестоко.

— Вы, Леди, можете звать меня просто Аароном.

Ого, как он недружелюбен. Интересно, почему я ему так активно не нравлюсь? Хотя, в принципе, не мои это проблемы. Пусть сам разбирается со своими детскими комплексами, а мне не досуг.

— Ладно, Аарон. Отведи меня к Камилле. Ее уже допрашивали? И кстати, где мы в данный момент вообще находимся?

А ведь такой симпатичный парень — шоколадные волосы до плеч, черные глаза в обрамлении довольно пушистых ресниц, смазливая рожица. Наверно, девушкам нравится. А вот именно я ему не нравлюсью Либо как-то умудрилась его обидеть, либо он не совсем традиционной ориентации. Склоняюсь ко второму, так как все остальные варианты (даже те, о которых я себе запрещаю думать) неприемлемы для моего самолюбия.

— Мы на постоялом дворе в километрах сорока от того места, где мы сидели в темнице. По ВАШЕЙ вине, Леди.

А, ну все понятно — демон обвил меня во всех смертных (и бессмертных за компанию) грехах и жаждет поквитаться. Не дождется — приказы тентемо не обсуждаются. И ему придется охранять мою ненавистную и глубоко презираемую персону. Вот и ведет себя, как дите малое и неразумное. Да уж, тяжело с мужчинами. Они как дети.

— Ну если тебе так легче жить, то пусть будет по моей. Честно говоря, не колышет. Моя совесть чиста — я ею не пользуюсь. А вот ты на мой вопрос не ответил — Камиллу уже допросили?

Телохранитель смутился. Интересно отчего конкретно?

— Мы ее допрашивали, но она лишь смеется нам в лицо и отказывается отвечать.

Значит, смеется, вобла крашенная. Ну ничего, это дело быстро поправимо. Она больше скалиться не будет. По крайней мере до тех пор, пока новые зубы не вставит.

Аарон проводил меня в подвал постоялого двора, где в углу, прикованная к стене за бочками с вином, сидела блондинка. Она уже не выглядела как ухоженная кукла, скорей как потрепанная жизнью оборванка с улицы красных фонарей. Мелочь, а душу греет. Я уселась на шатающуюся табуретку перед ней и поймала хмурый взгляд своего сопровождающего.

Аарон, будь другом, сходи пока найти какого-нибудь священника, уполномоченного совершать церемонию бракосочетания. Ну или как там у вас называется свадьба? А я пока побеседую с этой леди.

Он даже открыл рот, чтобы поспорить со мной и убедить, что должен быть при мне неотлучно, но столкнулся с двумя неприязненными женскими взглядами, захлопнул пасть и с видом оскорбленной добродетели удалился. Молодец пацанчик, хорошо чувствует момент — со временем из него может выйти толк. Главное, чтоб бестолочь не осталась.

Дверь со скрипом захлопнулась, из-за чего с потолка посыпалась крошка, вызвав у меня небольшой смешок. Ну точно, как ребенок. Или как обиженная девица. Мысленно посмеявшись над ним, я вернулась к пленнице.

— Ну что, Камилла, допрыгалась? Рассказывай теперь, я тебя внимательно слушаю.

Она презрительно скривилась и попыталась изобразить гордых и не сломленных. Я актерского мастерства не оценила. В блондинке умерла актриса. Причем труп уже разложился и жутко воняет.

— С чего ты взяла, что я тебе что-то скажу? Чем ты лучше этих самовлюбленных самцов, допрашивавших меня до тебя?

Я чувствовала ее недоверие, но все же надеялась о своевременное пробуждение благоразумия и инстинкта выживания.

— А с того, что сейчас все кнерты желают тебе долгой и мучительно смерти, а я — твой последний и по сути единственный шанс на спасение.

И она мне поверила, за что я возблагодарила всех известных (и не известных тоже) Богов. Впрочем, кто бы поступил иначе в подобной ситуации? Только психи или фанатики, хотя мне кажется, что по своей природе эти два понятия очень близки.

От Камиллы я вышла в довольно расстроенных чувствах. Еще бы! Знать, что все это было подстроено Алексом, моим бывшим другом, слишком тяжело. А ведь я его любила. А он меня предал. И не один раз. Это он составил духи для блондинки, с помощью которых она затащила Дея в постель. Правда, план сорвался — духи должны были сорвать все тормоза у принца, после чего Камилла бы забеременела и автоматически стала женой моего Дея. Повезло, что не так хорошо воздействовали эти духи, как хотел Алекс, практически лично их смешав. И это он прятал Дрэна. И он же приказал похитить меня во время этого путешествия с дипломатической миссией. А Дея и сопровождение предполагалось убить, но Дрэн оставил их как одно из средств моего контроля. Их жизнями он мог бесконечно меня шантажировать.

— Леди Ангелина, я привел священника, как вы и хотели.

Я кивнула.

— Спасибо. Отведи его в мою комнату, а я сейчас перекушу и тоже поднимусь.

Аарон смотрел на меня как на ядовитую змею, но не подчиниться не мог. Он лишь кивнул спустившимся позавтракать кнертам, чтобы выполнили указания, а сам проследовал за мной к барной стойкой, лично проверил бутерброды на яд и проводил взглядом каждый кусочек. Я почувствовала себя извергом, отнявшим у голодающего ребенка последнюю краюху. Вот урод!

— Леди, вы допросили пленную?

— А то! Это же я! Все мне выложила. А вот вы работать не умеете.

Он скрипнул зубами, но промолчал, хотя глаза и выдали своего хозяина, показав, что в списке «врагов народа Аарона» я под первым номером. Ну и фиг с ним. Мне то что? Закончим с дипломатией, и я увезу Дея в свадебное путешествие, настояв на полном отсутствии охраны и прочих неприятных личностей.

Доев бутерброды, я кинулась в комнату, где меня уже ждали священник и Дей. К сожалению, план захлопнуть дверь перед носом Аарона провалился и его общество тоже пришлось потерпеть.

— Леди, что вы задумали?

Я фыркнула, не желая отвечать на вопросы приставучего кнерта, хотя священник тоже не понимал причины своего пребывания в этой комнате.

— Так, уважаемый, я хочу, чтобы через десять минут мы с этим спящим красавцем стали супругами. Возражения не принимаются. Приступайте.

Аарон дернулся, злобно засопел, но промолчал. Я прям таки восхищаюсь его умом и выдержкой.

— Но он же спит! Как я могу? А вдруг он против?

Усевшись на кровать, я потрясла Дея за плечо, пытаясь разбудить. Мда, легче сделать из Камиллы скромную монахиню.

— Дей… ну Дей! Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?

Он перевернулся на бок, пытаясь избавиться от раздражающего фактора.

— Да, любимая, конечно…

А сказал в стиле «отстань от меня, кошмар в ночи». Ну ничего, сойдет и так. Я победно взглянула на священника. Тот лишь покорно вздохнул, открыл свою книжку и что-то забормотал. Я не вслушивалась. Слава Богам, больше от нас с Деем ничего не требовалось и через двадцать минут унылого завывания, он возложил свои руки нам на головы. Браслеты вспыхнули, ослепляя, и… пропали, оставив вместо себя переливающиеся золотом татуировки.

— Спасибо вам. А теперь позвольте мне остаться с мужем наедине.

Священник устало улыбнулся и вышел, увлекая за собой Аарона. Как только двери закрылись, я вскочила и задвинула засов. Вернувшись в кровать и прижавшись к теплому боку новоиспеченного мужа, умиротворенно заснула.

Турвон Дей Далибор

Еще даже толком не проснувшись, я понял, что лучше не шевелиться, так как под боком у меня сладко сопела Лина. Но это было выше моих сил — она рядом, цела и невредима, а я не могу ее даже обнять, так как от одного единственного моего движения она сразу проснется. Так и случилось: как только я прижал ее к себе и уткнулся в волосы, почувствовал легкий поцелуй в шею. По телу пробежала дрожь.

— Милая, не стоит этого делать.

Ага, я сейчас не сдержусь, а она, как и все женщины, потом будет обижаться и обвинять меня во всех грехах.

_ То есть супружеский долг ты выполнять отказываешься? Я правильно тебя поняла милый? Что ж, придется пойти поискать у кого-нибудь утешения. Например, у Аарона.

Она хитро улыбнулась и вскользнула из кровати, намереваясь покинуть комнату, но я успел схватить ее за руку. И смысл ее слов до меня дошел, когда я увидел на ее запястье вместо браслета золотую татуировку.

— Ты моя жена? Но как? Когда?

Я потянул ее к себе и не ощутил сопротивления. Лина охотно скользнула ко мне в объятия и снова поцеловала в шею, от чего остатки сна окончательно испарились.

— Пока ты спал, любимый, пока ты спал. А что, не рад?

Я не рад? Да я в восторге! Зарычав, я дернул ее рубашку, не заботясь о ее целостности, и прильнул к ее губам, которые так давно меня манили.

— Любимая, проснись, долг зовет.

— Какой еще долг в час ночи?

— Супружеский. Нет, я не понял, ты что, спать собралась в нашу первую брачную ночь?

— Да ладно, уломал, отдавай свой долг…

— Желанная моя…

— Опять?!

— Ты должна меня понять — я так долго ждал…

— Милая…

— Боги, и зачем мне понадобилось проводить этот обряд? Ты мне совеем спать не дашь?

— Не сегодня, жена моя…

— Любимый! Проснись! Ты мне должен!

— Лина, я устал — дай поспать…

— Если ты сейчас от меня отвернешься, то я заведу себе любовника. Так и знай!

— Размечталась! Любовника она заведет… Да я себя загоню, но сделаю так, чтобы у тебя и помыслов не было о том, что меня может быть мало!

— Звучит много обещающе! Ай, только не кусайся!

Проснувшись в очередной раз, я с улыбкой посмотрел на Лину, привыкая к мысли, что теперь она моя жена. Такая хрупкая с виду и сильная внутри. Я уже не надеялся уговорить ее по-хорошему выйти за меня замуж, продумывая шантаж, но она вдруг сама исполнила мое желание, без уговоров и угроз. Приятно, но настораживает. Что это вдруг с ней случилось?

Осторожно выбравшись из-под Лины, я укатал ее в одеяло и собрал разбросанную одежду. Мышцы приятно ныли, переполненные энергии. Хотелось еще раз разбудить человечку, чтобы убедиться, что мне не приснилось, но тогда она перегрызет мне горло за то, что не дал выспаться. Поэтому я просто погладил ее по волосам и поцеловал в плечо, вслушиваясь в сонное бормотание, не несущее смысловой нагрузки.

В дверь постучали и, получив разрешение ввалились два кнерта.

— Тентемо, позвольте у вас узнать, желателен ли для вас этот брак.

Аарон, ревностный поборник традиций и законов. Мой племянник, не имеющий никаких прав на престол, так как является лишь незаконнорожденным байстрюком, добился многого своими силами и получил право задавать мне такие вопросы.

— Желателен? Да я последнее время только о том и думал, как эту козу упрямую уговорить стать моей женой. Аарон, если со мной что-то случится, то именно ты должен буешь позаботиться о ней. Сам умри, но она должна будет жить. Даже если захочет покончить с собой. Ты меня понял?

Понятливый пацан преклонил передо мной колено и кивнул, прижав правую руку к сердцу.

— Я не подведу вас. Я буду защищать Леди и в жизни и в посмертии. Клянусь в этом своей душой, и пусть Боги подтвердят мою клятву.

На это я и рассчитывал. Теперь Аарон полностью принадлежал Лине, что меня абсолютно устраивало. В его верности я мог не сомневаться, а значит и не опасаться больше за девчонку.

— Ладно, теперь о делах. Камилла что-нибудь рассказала. Весть Императору была отправлена?

Аарон немедленно поднялся и принял трагический вид. Все с ними ясно — ни на секунду нельзя оставить без присмотра.

— Камиллу допрашивали шесть раз. Нам она ничего не рассказала, но с Леди Ангелиной общалась довольно долго. Так что всей информацией владеет ваша жена. Весть Императору послали — ждем ответа.

Лина уже успела допросить Камиллу? И блондинка после этого выжила? Значит, моя семейная жизнь обещает быть нескучной — в моей жене полно сюрпризов.

— Хорошо. Я расспрошу Лину о ее разговоре с Камиллой, а ты, будь добр, распорядись, чтобы нам с ней принесли в номер завтрак.

Я вернулся в комнату и тут же улегся на кровать, обняв Лину.

— Солнышко…

— Отстань изверг…

Извернувшись, девчонка попыталась натянуть одеяло на голову, но я со смехом отобрал его вовсе, любуясь фигурой свой жены. Особенно понравились ножки…

— Любимая, ты бы оделась, а то нам надо поговорить, а я лишаюсь решимости, глядя на тебя.

Она весело фыркнула, но натянула на себя штаны и рубашку, заставив меня возненавидеть все обязанности и неприятности скопом. Вот вернемся домой — запрусь с ней на неделю в спальне. Или на месяц.

— Ну и о чем ты хотел поговорить?

Она прижалась ко мне и лукаво улыбнулась, глядя прямо в глаза и прекрасно осознавая, что мои мысли все дальше и дальше от дел. Как говорится, вся кровь от мозга отливает, и он перестает работать. А ведь отодвинуться силы воли не хватает.

— А… э… о чем это я?

Почти неощутимый поцелуй в шею окончательно добил мозг, заставив его капитулировать. Впрочем, нас отвлек стук в дверь. Принесенный завтрак заставил Лину отвлечься, дав мне возможность собраться с мыслями.

— Аарон доложил мне, что ты общалась с Камиллой. Она тебе что-нибудь сказала?

Человечка кивнула и торопливо прожевала кусок мяса.

— Дрэна нанял Алекс. Ему было приказано захватить меня и убить вас. И те духи для Камиллы тоже он сделал.

Вилка, находившаяся в моей правой руке, погнулась и, оказав достойное сопротивление, все же сломалось. Скулы свело судорогой. С этим Алексом пора что-то решать — он стал слишком опасен. И если бы он не был когда-то другом Лины, то давно бы уже был покойником.

— Дей? На счет Камиллы, я обещала ей жизнь…

С чего вдруг такая трогательная забота об этой кукле разноряженной? Неужели это не все, что блондинка рассказала моей жене? Тогда что же еще?

— Так, муж мой разлюбезный, не смотри так на меня, а то мы будем спать в разных комнатах, так как я начну тебя бояться.

— Это будет слишком жестоко с твоей стороны, моя амата…

 

Глава 29

Ангелина

Мы продолжили наш путь, хотя больше всего мне хотелось вернуться назад, к Целестину и Француазе, туда где можно не думать о предателе Алексе, о том, что что-то нужно делать с этим. А еще там можно просто быть рядом с Деем. Запереться с ним в одной из комнат и не выходить пока нас друг от друга тошнить не станет. Но нет, приходится тащиться через пустыню в этой душной карете!

От резкой остановки я слетела на пол и ударилась лбом об дверь.

— Тентемо Турвон Дей Далибор, я рад приветствовать вас в нашей стране. Надеюсь вы помните меня? Я…

— Алекс. Бывший друг моей жены, Леди Ангелины.

Вот так всегда: только подумаешь, что хуже быть не может, как нате пожалуйста, получите — распишитесь. Алекс! Как я понимаю, выехал нас встречать. И чего ему дома не сиделось?

— С каких это пор графиня Ангелина стала вашей женой?

Так мне кажется или жара спала? По-моему, даже немного холодно.

— Уже три дня как над нами был проведен обряд. И заметьте, я этого достиг без шантажа и угроз. Леди сама пожелала.

Ну, это явное преувеличение. Своей идеей женитьбы он мне все мозги закапал, я просто не особо сопротивлялась, а потом действовала по обстоятельствам. И вообще, мне пора вмешаться, а то кажется уже на стеклах иней появидся.

Распахнув двери, я с облегчением вывалилась наружу. Дей и Алекс стояли друг напротив друга, со взглядами «осторожно, бомба с часовым механизмом — отсчет пошел».

— Ваше Высочество, царевич Алекс, какая честь вас видеть.

Реверанс я нагло использовала для того, чтобы не смотреть на него. Не могу — слишком больно осознавать, что он меня предал.

— Леди Ангелина, рад видеть вас на своей земле. Ваши сведения немного не точны. Я не царевич. Я царь. Александр Шестой, по прозвищу Кровавый.

Здравствуйте, очень приятно, царь… Тьфу, скотина. Наверняка половину семьи перебил, чтобы добиться власти. Чудовище.

— Это прозвище не отражает всей глубины вашей сущности, царь Александр. Но быть может, мы проследуем дальше? Или вы предпочитаете вести переговоры здесь, среди песков?

Дей, предоставив мне слово, занял выжидательную позицию у меня за правым плечом. Это придало уверенности: я все-таки смогла поднять взгляд на Алекса. Красив, зараза. Как эльф. Но все же не герой моих фантазий. По крайней мере, теперь.

— Ну почему же, моя дражайшая супруга, я счастлив пригласить вас в наш дворец.

— Супруга? Вы ошибаетесь, я жена тентемо Турвона Дей Далибора. И в доказательство этому могу предъявить свою татуировку.

Я закатал манжет рукава, показывая то, во что превратился браслет. При этом я почувствовала, что кто-то меня крепко обнимает за талию. Все ясно — Дей взревовал и пробудил в себе собственнические инстинкты. Кажется, назревает драка. Как я это не люблю!

— И все же, дражайшая Ангелина, давайте обсудим сложившуюся ситуацию у меня во дворце. Вы позволите мне составить вам компанию в карете?

А у меня есть выбор?

Вы когда-нибудь находились между двух огней? А между огнем и полыньей? Ну вот примерно тоже я испытывала между Деем и Алексом. Маскар непробиваемо вежлив и холоден, а мой муж весь пышет гневом, чуть ли не испепеляя взглядом. И я — вся такая тихая, покорная овечка. Внешне.

За все время поездки — часа три — никто не сказал ни слова, но при этом все вымотались так, будто это был жаркий диспут. Только в резиденции царя Александра похожей на дворец Джаббы Хатта из звездных Войн, мы, наконец, добрались до кабинета правителя и завели беседу.

— Леди Ангелина, я пригласил вас, чтобы обсудить вопрос нашего повторного бракосочетания. Мне нужна царица и вы на эту роль идеально подходите.

Я устало поерзала в кресле, не зная как объяснить ему, что я не только замужем, но и при этом намертво. Это был брак не по расчету. По крайней мере, с моей стороны.

— Александр, у вас плохо со слухом или с памятью? Или может с мозгами? Вы подбиваете клинья к замужней женщине в присутствии мужа.

— Это легко исправить. Жена в любой момент может стать вдовой.

Ну, все, начались петушиные бои. Интересно, а я на кой ляд здесь сдалась? Могли бы подраться и без моего присутствия. Я устало подперла подбородок кулаком, с легкой улыбкой глядя на распаляющихся мужчин. Каждый из них сыграл важную роль в моей жизни. Алекс, красавец блондин, всегда невозмутимый, не позволяющий себе поднять голос на кого-либо. Долгое время я считала его своим лучшим другом. Да что там, единственным. И если бы он так неожиданно не исчез, то вполне возможно мы были бы сейчас вместе, так как я в него почти влюбилась. И даже сейчас, не смотря на то, что он предал меня, я все еще не испытываю ненависти. Злость, боль, огорчение, отчаяние — все что угодно, но не ненависть. А Дей? О, он много раз ошибался, раздражая меня, зля до такой степени, что я была готова ему горло перегрызть. И все же я влюбилась в него. Причем почти сразу, что для меня довольно странно. И я ему доверилась на все сто десять процентов. И тогда, когда меня пытал Трэнк, я ведь ждала его. Вопреки здравому смыслу ждала и звала. Он не обманул моих ожиданий. Ни разу.

— Вы нарываетесь на войну, Александр.

— Успокойтесь все, я сама решу с кем мне быть.

Они заткнулись моментально, злобно сверля меня взглядами. Не сдамся!

— Дей, будешь на меня так смотреть — будешь спать один. Месяц.

Кнерт вздрогнул как от удара и моментально сдал позиции. Алекс набычился.

— Александр, я не понимаю, о чем может быть речь, если вспомнить какие между нами отношения. Я никак не смогу быть вашей женой. И на это есть несколько причин. Первая: я вам не доверяю. Вы стали причиной многих моих неприятностей. Я испытала много боли. Вторая: я вас боюсь. Вы жестокий и беспринципный. Вы не остановитесь ни перед чем, чтобы достичь ваших целей. А значит, моя жизнь постоянно будет под угрозой. Весьма некомфортные условия для проживания. И третья причина: я вас абсолютно не знаю. Столько лет вы обманывали меня, притворяясь совершенно другим человеком. Соответственно брак между нами не возможен. Это что касается вас. Теперь о тебе Дей. Я тебя люблю. Я сама захотела стать твоей женой. И что бы не думали разные хмыри, по собственной воле я тебя не брошу. Все, дискуссия окончена. А теперь не объясните ли вы мне Александр, зачем вам так срочно понадобилась свадьба, да еще и с моим непременным участием?

Блондин устало опустился в свое кресло и немигающим взглядом уставился на меня. Дей, осознав до конца мою речь, тоже уселся, злорадно ухмыляясь.

— Да, даже в детстве ты умудрялась разгадывать большинство моих тайн. Ты права, у меня есть серьезные причины желать свадьбы именно с тобой. Так получилось, что до тех пор пока я не взошел на престол, я не знал одного весьма важного закона, который теперь ставит под угрозу мою власть. Дело в том, что у царя может быть лишь одна жена, которая обязана подарить стране наследника. И только после рождения здорового приемника царь может завести себе любовницу, гарем, развестись, с опостылевшей женой наконец. А так как я уже был женат на тебе, то и матерью наследника можешь стать только ты и никто больше. Поэтому я буду бороться. Пусть я… ошибся несколько раз, но сдаваться я не собираюсь. Ты нужна мне. Думаю, уговорить тебя родить наследника и избавиться от меня навсегда, не удастся? И все же я попробую. Вы окажете мне честь задержавшись здесь на месяц?

Вот ведь настырный! И спорить с ним бесполезно. Раз он сказал месяц, значит он положит всю свою армию, уничтожит свой народ, разорит страну, но задержит нас ровно на месяц. И хоть я знаю, что все это время Дей будет мучиться, что ему будет больно и неприятно наблюдать за тем, как Алекс пытается меня очаровать, и при этом не иметь возможности что-то изменить, как-то вмешаться.

— Если вы дадите слово, что ровно через месяц мы сможем беспрепятственно покинуть ваши владения, то мы будем рады воспользоваться вашим гостеприимством.

Слово мы получили, так же как и апартаменты. «Досадная неприятность» случилась с заселением в выделенные покои: комнаты Дея оказались слишком далеко от моих. Поэтому, потоптавшись минут пять в «своей» спальне, я пожала плечами и пошла к своему мужу, заявив всем слугам, что раз царь Александр не может обеспечить своих гостей нормальными условиями проживания, то Дею придется потесниться, выделив мне половину гардеробной и половину кровати. Со мной пытались спорить, но переубедить не сумели. Ибо нефиг селить меня так далеко от всех, кто может постоять за мою жизнь и честь. Александр, заставший финальную часть моего представления, горько ухмыльнулся и приказал перенести мои вещи. Слуги поклонились и поспешно потащили мои чемоданы прочь, оставив нас наедине.

— Веста, неужели ты мне не дашь ни одного шанса? Чем этот кнерт лучше меня? Он же кровожадное чудовище! Он презирает людей. Он поиграет с тобой и выкинет!

— Чем он лучше? Да всем! Он ни разу меня не предавал, не причинял боли. Он всегда меня защищал и оберегал в меру своих сил. И если я скоро ему надоем, и он прогонит меня, то так тому и быть. Лучше журавль на мгновение счастья, чем постылая синица пожизненно.

Я не заметила, как он приблизился, лишь ощутила боль, которую причинили его пальцы, вцепившись в мое предплечье.

— Ты думаешь я хотел причинять тебе боль? Хотел предавать? Ты идиотка, так и не поняла, что я тебя люблю с нашей первой встречи, когда ты плакала из-за веснушек. Тогда я решил, что ты станешь моей женой. А потом я увидел тебя с ним. И увидел, как он смотрел на тебя. Я взбесился и наделал ошибок. Неужели ты не хочешь меня понять?

— Нет, я отказываюсь тебя понимать. И давай прекратим этот бессмысленный разговор. Мы смотрим на эти события слишком по-разному.

Турвон Дей Далибор

Только встретив пресловутого Алекса я наконец понял, как это прекрасно, что Лина все же провела обряд и стала моей женой. Слишком активно этот тип взялся соблазнять ее. Сначала в карету к ней полез, потом в кабинет пригласил. Формулировки, конечно, были обтекаемы и вежливы, но я достаточно опытен, чтобы понять тот факт, что этот царь играл свой спектакль только для Лины. И даже не пытался это скрыть, прожигая ее своим взглядом. Желающим, страстным, почти сумасшедшим. Взгляд готового на все, чтобы добиться своего. И это бесило, лишая последних крох разума. Я был готов объявить войну Царству, когда девчонка осадила меня всего лишь одной фразой про то, что я месяц буду спать в одиночестве. Представив себе подобную перспективу, я решил, что лучше заткнуться. С этой человечки станется выполнить угрозу, так как она уже два дня ноет, что я ей выспаться не даю. А я? Я уже не смогу без нее. Она как наркотик. Связала меня, подчинила, практически сделала своим послушным рабом, но это не вызывает неприятия. И пусть говорят, что хотят — я вобью все оскорбления обратно в грязные глотки вместе с зубами, но не позволю испортить мои отношения с женой.

Мои размышления прервали ворвавшиеся в покои служанки с чьими-то вещами. Это разозлило еще больше. Мало того, что Лину поселили в другом крыле, так еще и кор мне в комнату кого-то подселяют! И если это женщина, то войны не избежать, потому что это подлый прием в нашей игре за внимание Лины. Измену она не простит — достаточно вспомнить случай с Камиллой. Даже тогда было больно, а что будет, если это повториться? Брр, не допущу этого. Чтобы ни случилось, она будет моей и только моей!

Проводив хмурым взглядом служанок, я уже пошел к двери, чтобы высказать Александру все, что я о нем думаю, когда на меня кто-то налетел. С трудом удержав равновесие, я был готов разразиться отборнейшей бранью, когда узнал в «налетчике» Лину.

— Милая?

— Дей, демон мой, искуситель, ты сильно будешь возражать, если я поживу у тебя?

Возражать? Как можно возражать, когда самая желанная женщина покрывает невесомыми поцелуями подбородок и шею.

— Ммммм, Лина… как я могу возражать, я сам хотел этого… А… любимая, да не вертись, дай я тебя нормально поцелую, не своди меня с ума.

Девчонка уворачивалась, не позволяя целовать себя, но целуя меня, пробуждая самые низменные инстинкты.

— Я, правда, свожу тебя с ума? Правда?

Оттянув ворот рубашки, она поцеловала ключицу и лукаво заглянула мне в глаза, расстегивая пуговицы, одну за одной, и поглаживая меня ладонью по груди. Боги, через полчаса бал в честь нашего прибытия, а она… А, может, успеем?

— Женщина, ты думаешь, я могу тебе врать? Ты моя амата — я физически не могу сказать тебе даже одного слова лжи.

Она улыбалась и стянула с меня рубашку, зайдя за спину и лаская мои плечи, заставляя дрожать. И отнюдь не от холода.

— Значит ни слова лжи? Тогда ответишь мне на пару вопросов? А я тебя отблагодарю.

Ее руки аккуратно спустились к ремню, заставив меня едва слышно затонать. Изощренная пытка!

— Ты меня любишь?

— Да.

— Ты меня бросишь?

— Нет. Никогда.

— Ты бы хотел от меня ребенка?

— Да. А лучше несколько. Десятков.

Она шутливо толкнула меня в бок и рассмеялась.

— Эй, я тебе не свиноматка. Даже не рассчитывай, но одного или двух — запросто. Правда, тебе надо для этого немножко постараться. Ты готов?

Она еще спрашивает! Да я уже минут десять как готов!

Я сгреб Лину в охапку и жадно поцеловал, попутно пытаясь избавить ее от столь неудобного платья.

— Прошу прощения, что побеспокоил, но через пятнадцать минут начнется бал, на котором я хотел бы вас видеть. Поэтому вы не могли бы отложить свои игры на более позднее время?

Лина, скорчив недовольную рожицу и метнув на Александра гневный взгляд, ушла в гардеробную, оставив нас наедине. Честно говоря, очень хотелось придушить наглого маскара за то, что только что обломал мне одну из самых фееричных ночей. Уж я то точно знаю, что в таком настроении жена бы показала мне небо в алмазах!

— Не забывайте тентемо — вы лапаете мою будущую жену.

— Она никогда не будет вашей, царь. Потому что я ее никогда не отпущу, даже если она сама захочет. Она будет моей до тех пор, пока я в ней нуждаюсь.

Мои кулаки сжались против воли. Захотелось срочно кому-нибудь набить морду. Точнее сказать кое-кому.

— Прекрасная оговорка — пока вы в ней нуждаетесь. Я позабочусь, что бы эта нужда пропала. Позвольте откланяться.

Весь бал я пытался просчитать следующий ход Алекса, но он надел маску добродушного весельчака и радушного хозяина. Даже к Лине особо не приставал, пригласив на танец всего один раз. Зато его подданные, маскары разных возрастов и степеней смазливости, так и увивались вокруг человечки, осыпая ее комплиментами и приглашениями на танец. Она охотно улыбалась каждому из них, совершенно забыв обо мне.

Не выдержал этого фарса я где-то кавалере на двадцатом. Смазливый кудрявый блондин с ярко синими глазами полез целоваться к Лине, даже не смотря на ее попытки отбиться. Весьма вялые, стоит заметить. Отшвырнув бокал с шампанским, я схватил человечку за руку и потащил в покои. От злости хотелось убивать. Я чувствовал, как теряю над собой контроль и начинаю трансформироваться. Лина, сначала пытавшаяся сопротивляться, затихла, покорно следуя за мной.

Ворвавшись в покои, я разогнал слуг и швырнул Лину на кровать. Она приглушенно пискнула и попыталась отодвинуться от меня подальше.

— Ты, кажется, забыла, что принадлежишь мне!

— Дей…

— Не смей! Слышишь, не смей принимать ничьих ухаживаний! Если я тебя хоть с кем-то застукаю, то убью и его и тебя!

— Дей…

— Заткнись, человечка! Ты вела сегодня себя как последняя шлюха. И я не желаю слышать твоих жалких оправданий!

Я метался по комнате, сшибая мебель и пытаясь успокоиться. Лина забилась в угол кровати и затихла. Заметив в углу комнаты небольшой бар, я решил выпить, чтобы успокоиться. К счастью, выбор был хорошим. Остановившись на водке, я выпил пол стакана и направился к кровати, стаскивая с себя одежду.

— Иди сюда.

Я стянул с себя остатки одежды и протянул руку девчонке.

— Нет.

Зарычав, я бросился на непокорную девчонку. Она пыталась отбиться, плакала, что-то кричала, но мне было все равно, заломив ей руки и содрав платье, я наконец-то получил то, чего хотел весь день. И чего не получили остальные. И ее слезы лишь сильней меня раззадорили. Это оказалось неожиданно приятно и сладко, когда женщина оказывает сопротивление. Нет, не женщина. Добыча. Моя законная добыча.

Я всем докажу, что она может принадлежать только мне, подчиняться мне, покоряться. И ей в первую очередь.

Мое…

 

Глава 30

Ангелина

Как только Дей заснул, я выскользнула из кровати и кинулась в ванну. Лишь закрывшись там, и подперев обе двери стулом и будуаром, я почувствовала себя в безопасности. Да, я испугалась. Испугалась до смерти того чудовища, которым оказался мой муж. Как сорвавшийся с цепи зверь, он набросился на меня и изнасиловал, ничуть не заботясь обо мне, своей новой игрушке. Все тело болело. На лице наливался синяк, на животе и спине краснели царапины, а на руке, за которую он меня тащил, запеклись пять глубоких порезов от когтей. Не такие уж и страшные повреждения — бывало и хуже. Но никогда мне еще не было так страшно и больно. Меня снова предал тот, кому я больше всех доверяла А я, как и в прошлый раз, абсолютно не знаю что делать. И жить совсем не хочется. Просто уже незачем. И плакать уже нечем — все слезы высохли, когда я поняла, что больше для него не любимая женщина, а объект для удовлетворения похоти. Он вертел меня как хотел, не обращая внимания ни на мои слезы, ни на мольбы. Хотя нет, они его лишь подзадоривали, внушая желание причинить еще больше боли. Слезы кончились. Во мне что-то сломалось. Я почувствовала, как начинаю сходить с ума, и тут же решила, что не доставлю такого удовольствия этому монстру. Я выдержу. Я со всем справлюсь. Я буду жить назло. И буду счастлива. С ним я точно не останусь. Вернусь домой, к родителям, закончу университет. А потом у меня еще есть мое графство. И мой подопечный. Я буду жить. А значит надо что-то делать, чтобы не сойти с ума до утра от боли и отчаяния.

Набрав полную ванну воды и налив туда разных смесей, я попыталась расслабиться и забыть о произошедшем, но получалось плохо. Стоило закрыть глаза, как я видела лицо Дея с бешенными красными глазами и острыми клыками. Поэтому я решила отвлечься. Заняться в ванне было особо нечем — разве что в зеркало на себя посмотреть. Но увиденное меня не обрадовало — по всему тело стали проявляться синяки. И злосчастная татуировка… Не выдержав я разбило зеркало кулаком. Руку засаднило, несколько осколков впились в кожу. Закапала кровь. И вновь проснулась ярость. Подхватив с пола довольно большой осколок, я принялась соскабливать ненавистный отныне знак замужества с запястья. Я сдирала кожу, не чувствуя боли от душившей меня ярости и страха перед смертью. И даже получала от этого какое-то изощренное удовольствие. Соскабливалась татуировка с трудом, обнажая поврежденные кровеносные сосуды. Как еще только вены не повредила! Когда вся кожа с золотой татуировкой была содрана (остались лишь небольшие клочки), я все же промыла рану и перевязала обрывком сорочки. Убедившись, что кровь почти перестала течь, я расстелила полотенца подальше от осколков и легла, чувствуя, как силы покидают меня. Я знала, что в этом тяжелом забытье снов не будет. Это не сон, это обморок. Но для меня он — спасение. Единственно, что для меня доступно.

Очнулась я от жуткого грохота. Головокружение и общая слабость не дали мне сразу понять, что это просто кто-то ломится в дверь. Все же поднявшись, я на подгибающихся ногах добралась сначала до халатов, а потом и до осколков зеркала. Сдаваться без боя я не собиралась. От двери я на всякий случай отошла подальше, чтобы иметь место и время для маневра, если сюда кто-то все-таки вломится. Впрочем, так долго продолжаться не могло — дикий грохот меня достал.

— Кто там?

Признаю, довольно глупый вопрос. Но у меня была тяжелая ночь, и мозги после нее работать отказались наотрез. Как и занемевшее тело, злорадно отомстив мне за все ночные переживания. Правая рука вообще почти не слушалась, пульсируя болью и заставляя поскуливать от жалости к себе.

— Лина? Ты жива? С тобой все в порядке? Открой дверь…

У меня потемнело в глазах. Дей! Прирожденный актер, мать его. Столько страха и сочувствия в его голосе, как будто его и правда волнует мое самочувствие. Ненавижу! Предатель! Сволочь!

— Нет. Убирайся… Убирайся отсюда, чудовище! Я ненавижу тебя! Убирайся!

Вновь накатила ярость, почти заставив забыть о боли.

— Лина…

— Уходи! Если ты посмеешь ко мне приблизиться — я убью себя. И тебя заодно. Я ненавижу тебя! Убирайся!

Я сжала покрепче осколок и на всякий случай поднесла его к шее, чтобы ни оставить никаких шансов на свое спасение. Мне терять нечего — все самое дорогое я уже потеряла.

— Лина, нам надо поговорить. Выслушай меня…

— О, я тебя ночью уже выслушала. Проваливай.

Мой голос сорвался. От слабости закружилась голова, и я почувствовала, что падаю. Попытка зацепиться за что-нибудь не увенчалась успехом — я не только упала, но и опрокинула на себя три полки с разнообразными баночками. Взметнувшаяся к голове рука нащупала что-то жидкое и липкое. К счастью, это оказалась не кровь а какая-то мерзость для втирания в волосы.

— Лина, ты в порядке? Лина… выйди оттуда, пожалуйста. Я не притронусь к тебе. Я даже не подойду, обещаю. Выходи оттуда, дай мне убедиться, что с тобой все в порядке.

Ну, надо же, сколько тревоги в голосе! И все это — спектакль. Фальшивка. Все между нами было лишь фальшивкой, его мастерской игрой. Но зачем?

— Все твои обещания лживы. Я не верю ни одному твоему слову. Уверена, ты сейчас думаешь, то, как только я выйду, ты научишь меня покорности. И сделаешь это так, что ночь покажется мне цветочками.

С другой стороны двери замолчали. Меня это даже начало напрягать — уж не пошли ли они за тараном, чтобы достать строптивую жену даже против воли.

— Леди Ангелина, это Аарон, ваш телохранитель. Вы помните?

— Да, помню.

Я подобралась, ожидая худшего.

— Я клянусь Вам своим клинком, именем и честью семьи, что пока я рядом с Вами — никто не посмеет причинить Вам вред, ни принц, ни царь, ни император. Я буду защищать Вас до последней капли крови. И пусть если я нарушу свою клятву, меня покарает собственный меч, а весь мой род, как предки, так и потомки не обретут покоя после своей смерти.

Я застыла. Серьезная клятва. Фактически он отдал свою жизнь мне, пообещав убить даже сюзерена, если понадобится.

— Леди Ангелина, Вы мне верите? Вы можете открыть дверь? Я должен убедиться, что с Вами все в порядке.

Я не могу сидеть здесь вечно. А значит надо выйти. Надо рискнуть и довериться кнерту.

— Хорошо, я открою дверь. Но никто не должен заходить пока я не разрешу.

— Как прикажете, моя Леди.

Отложив ненадолго осколок, я приблизилась и попыталась отодвинуть будуар. Сил осталось мало, поэтому удалось его сдвинуть лишь самую малость — так, чтобы дверь немного приоткрылась, но не распахнулась. Щелкнув замком, я поспешно отскочила в облюбованный угол и подхватила окровавленный осколок.

— Можешь заходить, Аарон. Только медленно — я нервничаю.

Дверь приоткрылась, пропуская телохранителя. Наметанным взглядом он обшарил все помещение и уставился на меня.

— Леди, вам срочно нужна помощь врача. Вы потеряли слишком много крови. Пойдемте со мной — никто не осмелится причинить Вам вред.

Честно говоря, я его не дослушала. Организм решил, что с него хватит, и вырубил сознание.

Проснулась я в шикарнейшей, мягкой кровати. Шелковое постельное белье приятно ласкало кожу, заставляя ощущать себя в раю. Но ни одно удовольствие не может быть вечным — воспоминания о пережитом нахлынули на меня с новой силой. Очень хотелось плакать, но слез не было. Как будто все они высохли, не давая мне шанса облегчить муку.

Осторожно сев в кровати, я осмотрела себя, на сколько это было возможно. Руки перевязаны до локтей. На одной раны от когтей Дея, на другой я сама содрала кожу с татуировкой. Да и ладони изрезаны осколком. На голове тоже повязка — наверно ударилась, когда падала. И все тело болит. Голова кружится и очень хочется есть. Хотя, скорее жрать, чем есть.

— Лина…

С кресла поднялся Дей. На одних рефлексах я шарахнулась от него в угол кровати, пытаясь защититься подушкой.

— Не подходи ко мне!

Как из-под земли между нами вырос Аарон с обнаженным клинком.

— Тентемо, прошу вас, вернитесь в кресло или покиньте комнату. Леди Ангелине нельзя волноваться.

Дей послушно опустился в кресло, а я смогла немного расслабиться, поняв, что Аарон защитит меня от всех, раз обнажил меч против принца.

— Ты меня никогда не простишь? Конечно, я ведь обещал, что никто и никогда тебе не причинит боли, а сам… Что теперь с нами будет, Лина?

Никогда не замечала у него таких актерских талантов. Так разыграть страдание и раскаяние! Зачем играть на моих чувствах? Я полюбила, доверилась…

— Ничего с нами не будет. Нет никаких нас. Я требую развода.

Он вздрогнул как от удара, а потом сгорбился и спрятал лицо в ладонях.

— Нет. Я не дам тебе развода. Я не могу тебя отпустить. Я без тебя умру. Я дам тебе время. Много времени. Съездишь к родителям или в графство. Будешь делать что захочешь. Я не буду мешать.

— Мне не нужно время. Я тебе никогда не прощу. Я тебя видеть больше не могу. Я даже Дрэна меньше ненавидела, чем тебя. Я тебя к себе никогда не подпущу. Ищи себе другую игрушку.

Он глухо застонал от моих слов и сгорбился еще больше, зарывшись пальцами в шевелюру. Ну, прям скульптура отчаяния. Как там говорил Станиславский? Не! Ве! Рю! Неожиданно Дей выхватил кинжал и одним плавным движением отрезал свою косу. Отшвырнув оружие, он приблизился ко мне так. Что клинок Аарона впился ему своим кончиком в горло.

— Возьми ее, Лина.

Я не шевельнулась, глядя на протянутую руку кнерта с зажатой в кулаке косой.

— Возьмите, Леди.

Нехотя я потянула обрезанный волосы за кончик. Дей охотно разжал кулак, и скоро вся коса оказалась у меня. Аарон тут же убрал клинок, а мой муж опустился на колени и склонил голову.

— Приказывай моя Госпожа. Моя жизнь отныне в твоих руках.

Я непонимающе посмотрела на своего телохранителя.

— Кнерты очень берегут свои волосы и никогда не стригутся, Леди. Отрезанные волосы — символ рабства. Тот, кому кнерт отдал свои отрезанные волосы, становится Господином. Любой его приказ подлежит немедленному исполнению. Теперь Вы — Госпожа вашего раба. Если Вы прикажете ему умереть — он умрет. Прикажите убить — убьет. И только Вам он не сможет причинить какой-либо вред, даже если Вы сами того пожелаете. Он будет защищать Вас всеми своими силами, так как теперь Ваша жизнь — превыше. Можете больше не опасаться тентемо Турвона Дей Далибора. Он полностью в Вашей власти.

— Охренеть…

И что мне теперь делать?

Турвон Дей Далибор

Проснувшись, я еще целых десять секунд наслаждался жизнью. Все тело так и пело от переполняющей его энергии. Как будто я очень хорошо отдохнул и телом и душой. Не хватало лишь одной мелочи — жены. Не открывая глаз, я прощупал кровать руками и не обнаружил ее. Пришлось просыпаться и садиться, чтобы понять. И только когда я увидел разодранную подушку, с вывалившимися перьями, следы крови на смявшейся простыне и выдранный клок рыжих волос, я вспомнил. И от этого захотелось немедленно исчезнуть, умереть, чтобы только знать, что ничего этого не было.

— Лина?

Я оглядел всю комнату, пытаясь найти ее. То, что выйти она не могла — это точно. Дверь в комнату я запер, а ключ так и не тронут. Значит, она либо ушла через балкон, либо в ванне.

Сначала я вышел на балкон. Четыре этажа — никакой возможности спуститься. Значит, осталась только ванна. Подергав ручку, я понял, что дверь туда заперта.

— Лина, ты там? Открой, нам надо поговорить.

Ответа мне не было. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что абсолютно не слышу чувств своей жены! Как будто кто-то обрубил все связи между нами. Да кто же ее научил ставить такие блоки? Или она разорвала связь? Теоретически это возможно…

Это напугало, так как боль от разрыва я должен был ощутить — это все равно, что оторвать кусок души, а я не почувствовал. А что если она мертва? Я ведь знал, как она относится к насилию! Я знал, что она бы покончила с собой из-за того, что я сделал! С отчаянием я забарабанил в дверь в дверь, зовя ее по имени, прося хотя бы откликнуться и моля Богов, чтобы она только была жива. Я попытался вышибить дверь, но не получилось. И ни звука в ответ.

На шум прибежали Аарон и другие телохранители, выбив двери в покои.

— Тентемо…

— Лина там. Дано уже. Она не отвечает…

Я барабанил дверь, холодея от ужаса. Воображение подкидывало картины одну страшней другой.

— Кто там?

Жива! Она жива! Боги… Но почему такой слабый голос?

— Лина? Ты жива? С тобой все в порядке? Открой дверь…

Я старался сдержать вздох облегчения и скрыть волнения. Она жива, сейчас выйдет, и все будет хорошо, все будет как раньше.

— Нет. Убирайся… Убирайся отсюда, чудовище! Я ненавижу тебя! Убирайся!

Сколько ненависти в ее голосе… И она права — я чудовище. Но как же больно слышать такое от нее!

— Лина…

— Уходи! Если ты посмеешь ко мне приблизиться — я убью себя. И тебя заодно. Я ненавижу тебя! Убирайся!

Убьет себя, если посмею приблизиться… я потерял ее. Потерял навсегда. И никого кроме себя не могу обвинить в этом. Если бы у меня был хоть один шанс оправдаться, получить ее прошение!

— Лина, нам надо поговорить. Выслушай меня…

— О, я тебя ночью уже выслушала. Проваливай.

Раздался грохот и еле слышный стон. Чуть не задохнувшись от страха, вообразив самое худшее, я попытался выбить дверь и докричаться до Лины.

— Лина, ты в порядке? Лина… выйди оттуда, пожалуйста. Я не притронусь к тебе. Я даже не подойду, обещаю. Выходи оттуда, дай мне убедиться, что с тобой все в порядке.

Прошу, поверь, я больше никогда не посмею ударить тебя или заставить. Пусть лучше умру, чем еще раз обижу тебя.

— Все твои обещания лживы. Я не верю ни одному твоему слову. Уверена, ты сейчас думаешь, то, как только я выйду, ты научишь меня покорности. И сделаешь это так, что ночь покажется мне цветочками.

Неужели это все?

Я сидел в кресле и не мог оторвать взгляда от хрупкой фигурки жены, укутанной в одеяло. Маленькая, беззащитная… Почему я с ней так поступил? Что на меня нашло? Я ведь обещал ей, а сам… Если бы можно было все вернуть!

Погрузившись в свои мысли, я не сразу осознал, что она очнулась. Моя прекрасная… Веснушка…Она никогда не позволит мне так себя назвать.

— Лина…

Это я поселил ужас в ее глазах. И мне он теперь причиняет эту боль.

— Не подходи ко мне!

— Тентемо, прошу вас, вернитесь в кресло или покиньте комнату. Леди Ангелине нельзя волноваться.

Аарон вырос между нами, угрожая мне клинком. В его глазах я видел сочувствие, но долг есть долг. Я упал в кресло, не сводя взгляда с жены. Как я мог поддаться ревности настолько, что причинил ей эту боль? Как я мог?!

— Ты меня никогда не простишь? Конечно, я ведь обещал, что никто и никогда тебе не причинит боли, а сам… Что теперь с нами будет, Лина?

Не верит. Она мне не верит. И она права. Я действительно чудовище.

— Ничего с нами не будет. Нет никаких нас. Я требую развода.

Развод? Нет. Ни за что. Пусть уезжает если хочет, пусть делает что хочет, хоть работает в самом низкопробном борделе, но остается моей женой. Это ведь надежда, на то, что когда-нибудь она вернется.

— Нет. Я не дам тебе развода. Я не могу тебя отпустить. Я без тебя умру. Я дам тебе время. Много времени. Съездишь к родителям или в графство. Будешь делать что захочешь. Я не буду мешать.

— Мне не нужно время. Я тебе никогда не прощу. Я тебя видеть больше не могу. Я даже Дрэна меньше ненавидела, чем тебя. Я тебя к себе никогда не подпущу. Ищи себе другую игрушку.

Ненавидит… Не подпустит… Игрушка? Нет, Лина, ты не игрушка. Ты моя жизнь. Ты подчинила меня себя, заставила измениться, но я — демон. Ты не знала. Мы жестокие, кровожадные собственники. Я утратил над собой контроль, приревновав тебя. Возможно, алкоголь затуманил мой разум и помог проснуться инстинктам, но зато я понял — как бы я не любил тебя, как бы ни твердил, что ни причиню вреда — я опасен для тебя. Но я хочу это изменить. И пусть надо мной будут смеяться, пусть будут презирать, но… это станет гарантией, что я не причиню тебе вреда. Достав кинжал, я отрезал себе косу и протянул ее девчонке, стараясь не смотреть в глаза.

— Возьми ее, Лина.

Она даже не шелохнулась.

— Возьмите, Леди.

Почувствовав, что моя жена все-таки взяла волосы, я опустился перед ней на колени, как того требовали традиции. Аарон убрал клинок и даже немного отошел, доверяя мне.

— Приказывай моя Госпожа. Моя жизнь отныне в твоих руках.

Я не вслушивался в слова Аарона, пытавшегося объяснить Лине то, что произошло. Я просто жадно смотрел в ее лицо, пытаясь распознать реакцию. Впрочем, особым экспертом быть не надо — удивление, выразившееся в одном слове:

— Охренеть…

Аарон, коротко поклонившись, вышел из комнаты, оставив нас наедине. Я так и остался стоять на коленях, с опущенной головой, ожидая дальнейшей реакции.

— Зачем…

Какой у нее тусклый голос…

— Зачем ты так поступил со мной? Ответь мне!

— Я не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос. Я могу лишь надеяться, что когда-нибудь ты меня простишь, моя Госпожа. Простишь и дашь мне еще один шанс. Это теперь моя единственная надежда.

Она обняла колени и заплакала, из-за чего я окончательно уверился в том факте, что я подонок. Не то, что были какие-то сомнения, но все же надежда на лучшее теплилась.

— Не плачь, моя Госпожа, прошу… Мне хочется тебя обнять, но я не смею…

Я протянул к ней руку. Ожидая, что она отшатнется, но Лина лишь замерла, не переставая плакать.

— Ты позволишь до тебя дотронуться?

Я ждал ответа, не убирая руки. Ждал, даже не надеясь на согласие, но все равно… А она смотрела на меня, как на монстра. И я видел борьбу. Борьбу ее страха и остатков чувств ко мне. Я не посмел молить Богов…

— Не зови меня Госпожой… Обними меня, мне холодно…

Не поверив сначала своим ушам, я все же осторожно дотронулся до ее коленки. Лина напряглась, она не отстранилась, а я воспользовался этим, осторожно посадив себе ее на колени и бережно обняв.

— Лина… ты меня простишь?

Она не уткнулась мне в грудь, не обняла, но и не прогнала. Она терпела мои прикосновения, не расслабляясь ни на секунду, не доверяя.

— Наверно, когда-нибудь… Только не делай так больше…

— Никогда, клянусь.

 

Глава 31

Ангелина

Как же много здесь солнца, в этой пустыне. Я ненавижу царство маскаров. Жарко, пыльно, да и воспоминания не очень хорошие. И все бесит!

— Ну, Веста, ты обдумала мое предложение? Ты согласна стать моей царицей?

А еще меня бесит Алекс. Как я раньше не замечала, что все его чувства — лишь игра? Улыбается ли он, смеется, сражается, казнит, убивает — не важно. Глаза всегда одинаково холодные. Глаза фашиста. Какая же я раньше была дура! Хотя и сейчас, кажется, не намного умней.

— Алекс, прежде чем я отвечу на твой вопрос, ответь ты на мой. То, что произошло на балу и после — подстроено тобой? Хотя, я и так знаю, что да. Но как? Подмешал что-то в напитки? Или феромоны? Ментальное воздействие?

Он одарил меня обаятельной улыбкой мерзавца, от чего я передернула плечами. Как мерзко!

— Веста, я дважды один и тот же прием не использую. Я же не идиот. Просто я знаю кнертов — отвратительных кровожадных хищников с легким налетом цивилизованности. Собственичество у них в крови. Поэтому я просто приказал своим людям увиваться вокруг тебя и создавать поводы для ревности. Все гениальное — просто, так ведь, кажется, говорят?

Меня передернуло от отвращения. Даже аппетит пропал, хотя целое утро я только и делала, что мечтала о соленых огурцах, хорошем куске прожаренного мяса со специями, жареной картошке и куску шоколадного торта.

— Ты омерзительная тварь.

Он почти не слышно фыркнул.

— Я политик, Веста. Просто политик. Так получилось, что ты мне нужна. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заполучить тебя в жены. Понадобится — убью твоего демона и прочищу тебе мозги. Станешь обычной дурочкой, не способной контролировать слюноотделения и испражнения. Мне все равно. Ты — способ удержать власть и получить доступ к контролю фирмы твоих родителей. И только. Ничего личного. Просто политика.

И когда-то я это существо считала другом? Как же я ошиблась. Неприятно, но не смертельно. Главное вовремя исправить свои ошибки.

— У меня другое предложение. Раз я была царицей и продолжаю считаться таковой с юридической точки зрения, то все можно решить гораздо проще. Без лишней крови и прочего идиотизма.

Он ехидно прищурился, нависая надо мной и заставляя нервничать.

— И что же ты предлагаешь?

— Отречение. Подкупи медиков, чтобы сварганили мне заключение о том, что я не способна к воспроизведению потомства и на этом основании объяви о юридическом разводе. Царица, не способная родить наследника, подлежит удалению из политической игры. А потом найдешь себе более покладистую и свободную жену.

Мерзкая ухмылка победителя, так раздражавшая меня, наконец, покинула его лицо. Он даже прикрыл глаза, обдумывая мои слова.

— А с какой стати мне отказываться от тебя?

Идиотский вопрос? Он прикидывается или правда не понимает очевидных фактов?

— А потому что если тебе удастся выудить меня стать твоей женой, то я сделаю все, чтобы от твоего царства остались лишь руины. И каждый месяц тебе придется предотвращать заговоры, которые я буду устраивать. Я тебя вполне искренне презираю и ненавижу.

Он лишь ухмыльнулся и кивнул, признавая правдивость моих слов. Я ведь действительно мстительная — никого и ничего не пожалею, лишь бы отомстить обидчику. Даже убью. Я уже научилась быть жестокой. Жизнь и боль — самые лучшие учителя.

— Хорошо, твой план мне не совсем нравится, но другого выхода я не вижу. Гробить свое Царство из-за вздорной мстительной девчонки я не собираюсь. Все документы будут оформлены за неделю. Через десять дней сможешь уехать. И давай договоримся не мстить. Ладно?

Не мстить? Кхе, кажется у меня появилась репутация. /Но радоваться ли мне этому?

— Посмотрим. Как настроение будет. Хотя если больше в мою жизнь не полезешь, то вполне возможно я забуду о твоем существовании и не попытаюсь натравить на тебя всю армию кнертов, вооруженную оружием иномирян.

Он вновь усмехнулся и дал понять, что подобной глупости больше не совершит. Как ни странно, я почувствовала облегчение. Как приятно осознавать, что все проблемы решены и можно просто расслабиться, уделив внимание личной жизни. Надо еще с Деем наладить отношения. Я люблю его, как бы пафосно это не звучало, больше жизни. Я не смогу без него, но и с ним мне сейчас слишком тяжело. Я стала его бояться.

— Хочешь, я тебе дам совет, Веста? Бесплатный. По старой памяти. Влюбленные мирятся в постели. Так что перебор себя, напейся в хлам и изнасилуй своего демона, получив при этом массу удовольствия. И все между вами наладится.

Коротко поклонившись, он ушел, оставив меня в глубокой задумчивости. Напиться? Изнасиловать? Кхм, я слышала, здесь в винном погребе хранится на удивление вкусное сливовое вино. И шампанское. А еще Дей мне сунул в сумочку три молочных шоколадки. А что, не плохая идея. Только где взять собутыльника. Наверно, Ааргел подойдет.

— Дей!

— Лина… Что с тобой, ты пьяна?

— Нет, я просто выпивши. И я тебя хочу.

— Но, Лина, ты…

— Ты собираешься мне отказать?

— Лина?

— Теперь моя очередь тебя насиловать!

— Лина?!

— А ты против? Может, тебе не нравятся мои поцелуи?

— Но ты же потом пожалеешь…

— Ты так хочешь меня предупредить, что сегодня ни на что не годен? Да расслабься, я все сделаю сама… Я вот как-то зашла на один сайт и кое-что там прочитала. Щас опробуем…

— Ох, Веснушка…

— Ты меня любишь?

— Больше жизни.

— И я тебя. И если будешь нежен, то я тебя прощу… Когда-нибудь…

— Я постараюсь, Веснушка…

Аарон

Прислушавшись к шуму в комнате, я решил не заходить. Зачем отвлекать молодоженов от бурной сцены примирения? Хорошо, что Леди Ангелина успокоилась и сделала шаг на встречу тентемо. Видеть брата Императора в таком подавленном состоянии был невыносимо. Будто тень призрака, лишенная покоя и обреченная на вечные страдания. И Леди с дикой болью в глазах и не желанием жить. Они не могут друг без друга. Они живут друг для друга. Это всем видно. И если бы они не помирились, то быстро бы превратились лишь в свои собственные тени, лишенные желаний и стремлений.

— Сэр, будут ли какие-нибудь указания?

— Нет. Можете отдыхать. Вряд ли Леди Ангелина и тентемо покинут покои в ближайшее время.

Подчиненный понимающе ухмыльнулся.

— Мирятся? Это хорошо.

Да, хорошо. Но почему же так хочется быть на месте принца? Обнимать разгоряченное, податливое тело Леди и говорить ей о своей любви, ловя полный обожания взгляд…

Не думать об этом!

— Кстати, надо бы Ааргела из погреба извлечь. Ем наверно не удобно спать на бутылках.

Подчиненные ехидно засмеялись. Еще бы, вдвоем с Лииной наш глубокоуважаемый начальник напился до состояния не стояния. Девушка оказалась крепче. У нее остались силы еще и на бурное примирение.

Александр Шестой, Кровавый

Открыв сейф, я достал оттуда небольшую шкатулку. Шкатулку с письмами от моей Весты, на Лондонский адрес. Десять писем, десять самых охраняемых мною документов. Я развернул и перечитал каждое, проведя пальцами по строчкам, вдохнув аромат духов. Веста всегда сбрызгивала письма своими духами, зная его привычку все нюхать. Это было еще одним напоминанием об их отношениях.

— Правильно говорят, что когда приходит любовь — у разума начинаются каникулы. Я ошибся, Веста. Но что-то я еще могу исправить. Я отпускаю тебя. Но если этот кнерт не сделает тебя счастливой, я убью его.

Брошенные в камин письма моментально вспыхнули, оставляя после себя лишь пепел. Она никогда не узнает его истинных чувств.

Турвон Дей Далибор

Я лежал, не смея шелохнуться, боясь спугнуть Лину, заснувшую на моем плече. Она спокойно спала, обнимая меня перебинтованными руками, и легонько улыбалась, заставляя сердце сбиваться с ритма. И все же я не выдержал, прижав ее покрепче к себе.

— Если ты сдавишь меня сильней — я задохнусь…

Проснулась… Сейчас вспомнит о своей ненависти ко мне и прогонит.

— Прости, я не хотел тебя будить. Мне убрать руки?

Издав мученический вздох, она завозилась, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Дей, давай поговорим откровенно. Ты повел себя как последняя ревнивая скотина. Ты поступил по-свински и нет тебе прощения, но… Вот такая вот я дура, люблю тебя. И поэтому почти прощаю, хотя забыть долго не смогу. И не обижайся, но ближайшее время я буду вести себя не адекватно, так как все еще немного опасаюсь, что это повторится. И если ты не готов терпеть нервную жену, то можешь уйти, я пойму.

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Уйти от тебя? Ты забыла, моя Госпожа, что я твой раб. Я живу для тебя.

Она нахмурилась и взъерошила мои теперь уже короткие волосы.

— Ты дурак. Как раб ты мне не нужен! Вот теперь рассказывай как исправить это!

Зачем исправлять? Мне и так хорошо. Боги, как же мне хорошо! Любимая женщина в объятиях. Пусть она напряжена, а в ее глазах прячутся боль и недоверие, но я знаю, что когда-нибудь, это пройдет. Я буду нежен, предупредителен, кроток. Она снова мне поверит, она простит…

— А никак. Это навсегда. И неужели тебе не нравится мысль о том, что ты — моя Госпожа, а я — твой верный раб, готовый на все, чтобы ублажить тебя, исполнить все прихоти и потаенные фантазии?

Лина покраснела, позволяя понять в какую сторону ушли ее мысли, а я попытался сдержать рвущийся наружу счастливый смех.

— Чего ты ржешь! Доиграешься у меня, прикую к кровати цепями, так чтоб двинуться не мог, и буду пытать стриптизом и прочим, чтоб все видел, а потрогать не мог.

Теперь смеялась она, разглядывая мое лицо. Вот ведь, нахалка! А ведь это действительно будет пытка. Сладкая пытка. Слэт, я уже хочу попробовать.

— Лина…

Я попытался ее поцеловать, но был остановлен.

— Погоди минутку, я скажу, пока не забыла. Я говорила с Алексом.

Я напрягся. Из-за проблем во взаимоотношениях я почти забыл об этом блондине. А вот Лина не забыла. Интересно, до чего они договорились? Только бы не потерять ее сейчас… Только не сейчас…

— Ну, не тяни!

— Проблема решена. Мне выдадут справку о том, что я, якобы, не могу иметь детей, и подготовят бумаги на отречение. Через десять дней мы сможем уехать и заняться, наконец, личной жизнью.

Слава Богам…

— Лина?

— Мм?

— Можно я тебя поцелую?

Ну, вот когда она научилась буравить меня взглядом, вынимающим всю душу.

Ангелина

Закутавшись в простыню. Я осторожно выбралась из кровати и направилась в ванну. Хотелось срочно помыться (достала жара!) и попить воды. Мечте о рассоле было суждено остаться несбыточной. Выбор между душем и ванной был сделан в пользу первого. И за шумом воды я не услышала шагов, вздрогнув от неожиданного прикосновения. Сильные руки сомкнулись у меня на талии, а на плечо опустилась голова с взлохмаченными бордово-черными волосами.

— Лина… Я так испугался, когда проснулся, и не увидел тебя. Мне показалось, что…

Развернувшись, я прикрыла ему рот ладонью. В его глазах еще плескались остатки ужаса. Да уж, одна его ревнивая выходка — и мы оба трясемся от страха. Я боюсь его, а он боится потерять меня. Парочка параноиков, с претензией на начинающуюся шизофрению.

— Успокойся, Дей. У нас теперь все будет всегда хорошо. Ты мне веришь?

— Да. Всегда.

Он прижал меня к себе еще плотней, словно опасаясь, что стоит меня отпустить, и я исчезну. Ага, не дождешься. Я тебе еще мстить буду за свой страх. Запасайся терпением, любовь моя.

Турвон Дей Далибор

Я прижимал к себе Лину, чувствуя, как остатки страха уходят вместе с водой.

— Веснушка…

— Что?

— Хочешь, после того, как закончим здесь, поедем в твой мир? Хочешь?

— Очень… Я тебя люблю, мой Ветерок…

Я целовал ее, упивался вкусом ее губ. Она рада, ей хорошо. Все ее мысли сейчас только о доме, о том, что она сможет вернуться в привычный для нее мир. И это прогоняло ее страх и напряженность. Если она так скучает по дому, то мы вполне можем поселиться в ее мире. Я легко адаптируюсь, так как уже бывал там, знаю язык, обычаи, научился управляться с техникой. Поселимся поближе к ее родителям, чтоб ей было не одиноко, но все же отдельно, чтобы ничто не мешало нашей супружеской жизни. И я устроюсь на работу, и буду содержать нашу семью. А Лина найдет себе занятие по вкусу. И потом у нас появится ребенок. Сын или дочь — без разницы. Хотелось бы конечно много детей. Я бы очень хотел иметь большую дружную семью. А Целестина и Француазу мы бы навещали иногда. Все равно у Лины еще графство и подопечный на шее висят.

— Дей, ты о ком замечтался? О Камилле?

Что? Кто? Какая Камилла?

— Лина, все мои мысли только о тебе, моя Госпожа. И о нашем будущем, которое я рисую себе в радужных тонах.

Она весело фыркнула и поцеловала меня в ключицу, вызвав приятную дрожь.

— Не обольщайся, Ветерок. Тебе в жены досталась настоящая стерва и исчадие ада. Твоя семейная жизнь станет твоим кошмаром наяву.

 

Эпилог

Ароматы готового ужина пропитали всю квартиру, заставив мой живот предвкушающе заурчать. Бедненький, не справляется. Учитывая, что теперь я должна есть не только для себя, порции придется увеличить. Вдвое.

Хлопнула входная дверь, и в прихожей раздались шорохи. Я улыбнулась — мой муж вернулся уже с работы. Он без моей протекции стал правой рукой своего тестя, моего папочки, который никак нарадоваться не мог на такого толкового помощника. Каждый день он приходил к нам домой (а мы живем на одной лестничной клетке) и пел дифирамбы Дею, намекая, что я буду дурой, если его потеряю. А то я сама, не знаю! После произошедшего у маскар он сильно изменился. Нежный, внимательный, заботливый, тихий и спокойный. Много раз я пыталась его проверить, пытаясь поймать на ревности и агрессии, но всегда сталкивалась лишь с чуть напряженной, но понимающей улыбкой. И я его, наконец, полностью простила, почти забыв о том случае. Напоминанием служили лишь едва заметные шрамы на обеих руках. А татуировка восстановилась полностью.

Я вышла в коридор и с нежностью посмотрела на мужа.

— С возвращением, домой.

— Я рад вернуться, милая.

Он притянул меня к себе и поцеловал. Это у нас уже ритуал. Я помогла ему снять плащ и с удовольствием потерлась щекой об его плечо.

— У меня новости Веснушка. Много новостей.

— Вот за обедом и расскажешь. Я приготовила твои любимые вареники. А еще солянку, картошку, котлеты, блины и компот.

Дей подхватил меня на руки и кинулся на кухню. Правильно говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Я уже давно заметила, что кнерт очень любит вкусно поесть. Он никогда не опаздывает на обед или ужин. Для него это святое. Обжорка. Знали бы все те девушки, которые на него так активно вешаются на работе, сколько ест мои милый, хорошо бы подумали, прежде чем взять его на довольство к себе домой. А мне то что? Мне очень приятно его кормить.

Когда Дей утолил первый голод, он начал рассказывать.

— В графстве все хорошо. Твой подопечный наконец уехал учиться в Академию, обещался быть прилежным студентом. Камилла вышла замуж. За человека. Бедному старичку уже сто лет и она вертит им, как хочет. Француаза беременна. Целестин весь сияет от гордости. Александр так еще и не женился, зато приструнил всех недовольных. Так что в Песчаном Царстве все пока спокойно.

На кухню зашел Аарон. Ему Дей запретил работать, нагло заявив, что охрана моей персоны — его первейшая обязанность. И кнерт с ним согласился, молчаливой тенью таскаясь за мной повсюду. Его я тоже усадила за стол, налив чаю. Телохранитель пообедал раньше.

Оглядев мужчин, я решила, что пора.

— Ветерок, а у меня для тебя тоже новость. Даже две.

Поставив чашку, он аккуратно перетащил меня к себе на колени и зарылся носом в волосы.

— И что за новости?

— Первая — ты не понимаешь намеков. Я уже два с половиной месяца изгаляюсь, чтобы донести до тебя одну простую мысль. Над тобой уже смеется не только Аарон (телохранитель спрятал виноватую улыбку за чашкой), но и все твои сослуживцы.

Он озадаченно нахмурился, пытаясь припомнить все намеки и догадаться. Но через две минуту я сдалась.

— Не парься — признаюсь. Я беременна. Сочувствую тебе папаша, у тебя будет двойня. Два пацана. Сегодня пол определяли.

— Веснушка!

Он перехватил меня поудобней и крепко стиснул в объятиях, крича что-то несуразное о том, как он счастлив и заставляя меня смеяться вместе с ним.

P.S. Врачи ошиблись — я родила тройню. Два мальчика и девочка. Дей, присутствовавший при родах, никак не мог прийти в себя, и врачи отпаивали его коньяком. А за два дня до этого родила Француаза. Наследника, которому должен был перейти титул тентемо.