Грэммер стоял посреди поляны, закрыв глаза. Я уже могла видеть ауру, поэтому мне были понятны его действия.

   От Грэммера во все стороны тянулись яркие тонкие нити, подрагивающие, как живые. Он методично прощупывал пространство вокруг нас, наверняка, ища постороннее присутствие. Стоял он так довольно долго, но вот, результат его, видимо, удовлетворил, и нити быстро втянулись в тело Грэммера. Он открыл глаза.

   -- Мы можем идти.

   -- Ты же говорил, что магией пользоваться нельзя.

   -- Теперь это уже не имеет значения. Если бы нам за нами продолжалась погоня, то нам, все равно, было бы не уйти, а привести их к убежищу учителя я не могу. Но, все в порядке. Погони нет. Нам удалось это сделать. К вечеру будем на месте. Ты готова?

   -- Да, послушай Грэм, -- я замялась, опасаясь новой вспышки гнева моего нервного жениха, -- мне очень жаль. Прости и пойми меня правильно, пожалуйста. Я, правда, не хочу причинять тебе боль, но по-другому не могу.

   Зря я это затеяла. Если бы знала, чем все закончится, то прикусила бы свой язык и "молчала бы в тряпочку".

   Грэммер стоял, заложив руки за спину, склонив голову на бок, и рассматривал меня с явным интересом. Он молчал. Постепенно его взгляд начал меняться, в нем уже явно сквозило презрение. Так смотрят на гадюку, ядовитую и неприятную. Повелитель еще никогда так на меня не смотрел. От этого взгляда по позвоночнику побежал неприятный холодок. Наконец, Грэммер криво усмехнулся одними губами и начал говорить:

   -- Не хочешь причинять боль, говоришь? Но именно это ты все время делаешь. Зачем ты снова начала этот разговор? Тебе нравится меня мучить? -- Голос Грэммера срывался на рык. Он выплевывал обидные для меня слова, уже полностью теряя над собой контроль и не щадя меня. -- Ты - маленькая, эгоистичная дрянь, думающая только о себе. Ты могла бы не принимать сегодня ночью мою любовь, раз я тебе не нужен, могла бы отказаться от моих ласк, но ты этого не сделала, предпочтя получить от меня все, что только можно. А я ведь, дурак, был искренен, даря тебе свою любовь и страсть Дракона. Но тебе это было не важно, тебе было важнее получить удовольствие. Ты использовала меня, как пресыщенные Драконицы используют экзотических рабов, для удовлетворения своих плотских желаний. Надеюсь, я оправдал твои ожидания, и ты получила удовольствие сполна! Ну, что, я не разочаровал тебя? Обращайтесь принцесса, когда Вам захочется новых ощущений, всегда рад Вам угодить! Может, Вас интересует еще что-нибудь этакое? -- В довершение всего, он, кривляясь, поклонился и сделал неприличный жест.

   Его слова стегали меня не хуже того кнута у позорного столба. Глаза Повелителя, обычно такие теплые и страстные, заледенели. Меня от стыда и обиды бросило в жар.

   -- Грэм, остановись! Что ты говоришь? Не надо! -- Я инстинктивно закрылась рукой, как будто его слова мне, действительно, причиняли физическую боль.

   -- Что не надо?! Я говорю правду. Изволь слушать! Ты, как эгоистичный ребенок, который хочет получить игрушку здесь и сейчас, не задумываясь о последствиях! Тебе, наверное, льстит, что сегодня ночью тебя обслужил Повелитель Драконов?! Можешь гордиться! Надеюсь, что за свое притворство ты сама себя когда-нибудь отстегаешь.

   -- Я не притворялась сегодня ночью. Я,... просто,... я,... господи, я ведь тоже живая! Мне тоже плохо и тяжело. И не смей меня оскорблять, говоря, что я тебя использовала. Сегодня ночью я тебе себя отдавала, как не отдавала еще никому! А ты?! Ты?! Ты смешал меня с грязью, как последнюю извращенную потаскушку! -- Задохнувшись от возмущения, я не в силах была больше говорить, а просто разревелась злыми, бессильными слезами.

   Повелитель не бросился меня успокаивать, а лишь устало проговорил:

   -- Это уже не важно, -- в голосе Грэма была тоска. -- Я обещал доставить тебя к учителю? Я это сделаю. Надеюсь, время все расставит на свои места, и ты из ребенка превратишься во взрослую женщину, которая понимает, что с любовью не шутят. Пошли, нужно поспешить. -- И пошел, не оглядываясь, вперед.

   Я, вздохнув, поплелась следом, размазывая слезы, униженная как побитая собака. Вот почему, я все время чувствую себя виноватой перед ним? А если, как следует, разобраться, то в чем я виновата? Разве я напрашивалась к нему в гости? И уж тем более, не напрашивалась в невесты Повелителя. Сам все это заварил, а когда предмет его вожделения оказался не таким, как он себе придумал, то обвиняет во всем меня. Еще и в грязи вывалял, словно я уличная шлюха, а не приличная женщина. На себя нужно почаще в зеркало смотреть! Тоже мне, святой нашелся! Рассуждая так, я все больше себя накручивала, пока окончательно не разозлилась на него и не надулась. Я тоже умею обижаться!

   Остаток нашего путешествия, вначале, не доставил особых проблем. Идти было довольно легко, если не считать тягостного молчания между нами. Повелитель больше со мной не заговаривал. Я, естественно, тоже.

   Так мы и шли километр за километром. Он впереди, я сзади, глядя в его напряженную спину. Заговаривать с ним сама я тоже не спешила, хотя злость уже прошла, но, тем не менее, я предпочитала молчать. А что я могла ему сказать? У меня самой внутри все сжималось и от предстоящей разлуки, и от того, что опять обидела его.

   Но так будет лучше. И для него, и для меня. Долго ждать он не сможет, ему просто не позволят. Женится на ком-нибудь и успокоится, а уж когда появиться долгожданный наследник, то окончательно выбросит меня из головы. Утром я взглянула на его рассказ про долину Скорби немного по-другому, не так трагично, как ночью. Все-таки, дети много значат, особенно, как я уже поняла, для Драконов. А пока наследник повзрослеет, пройдет ни одно столетие, все перемелется. Ну и пусть он не будет любить свою жену, зато рядом с ним будет спутница, которая будет больше ему подходить. А уважение иногда значит больше любви. Надеюсь, все у него сложится хорошо.

   А я? Ну, что я? Сумасшедшая ночь, уходя в прошлое, начинала казаться прекрасным, придуманным видением, только тело еще помнило все ощущения, но, надеюсь, со временем оно все забудет и успокоится. Потом постараюсь найти свое место в этом мире. У меня есть определенные навыки и умения, которые, как я уже поняла, будут здесь не бесполезны. Уверена, мне будет, чем заработать себе на жизнь. Так я уговаривала себя в собственной правоте, хотя и подозревала, что все, в конечном итоге, будет, не так гладко, как я на картинке, которую я нарисовала. Ну, что же, поживем - будем поглядеть.

   Незаметно день подкатился к обеду. Мы устроились на привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Место Грэммер выбрал на небольших скалах, выступавших среди равнинного места, свободного от растительности. Мне был понятен его выбор - и сухо, и видимость идеальная во все стороны. Ели молча, погрузившись каждый в свои мысли.

   Неожиданно, мое внимание привлекла небольшая ящерица, коричневая в крапинку. Точно такую же я видела на острове, на камне. Видимо, они любят выползать и греться на солнце. Теперь упускать случай познакомиться я была не намерена.

   -- Эй! Ты кто такая? Давай познакомимся, -- сказав это, я протянула руку, чтобы погладить маленькое чудо.

   -- Аниам, не смей! -- Раздался истошный крик Грэммера.

   Но он опоздал, бестия цапнула меня за палец своими остренькими зубками. Я отдернула руку.

   "Блин! Больно кусается, зараза!" -- Успела подумать я.

   На меня начало падать небо... Глаза Грэма... Что-то кричит... Странно, открывает рот, а звука нет... Смешной.... Куда-то несет....Все... Темнота...

   ... Я, как будто, занималась подводным плаваньем в мутной воде. Стараюсь вынырнуть на поверхность, плыву, плыву, а воздуха не хватает...

   Выныриваю.... Опять глаза Грэма.... Какие они у него красивые... Ничего... Темнота...

   Снова плыву сквозь мутную воду.... Какая она плотная.... Над головой какие-то листья... Глаза Грэма... Темнота...

   Выныриваю... Какие-то звуки... Птицы?... Какая разница?... Мне хорошо... Темнота...

   Выныриваю... Лицо Грэма...

   -- Аниам, Аня, девочка, ты меня видишь?

   -- Виж...-...у, -- пытаюсь сказать, но не могу. Язык очень тяжелый...

   -- Пей!

   Пью.... Хочу спать... Хорошо... Темнота...

   Выныриваю...

   -- Пей!

   Пью.... Хочу спать... Хорошо... Темнота...

   Теперь лечу.... Вокруг Драконы... Красивые...

   Падаю...

   ­-- Пей!

   Пью.... Хочу спать... Хорошо... Темнота...

   В мире что-то изменилось.... Слышу какие-то звуки и шорохи, очень отчетливо. Открываю глаза.... Какие тяжелые веки.... С трудом фокусирую взгляд. Надо мной лицо Грэма. Вид у него какой-то больной. Что с ним?

   -- Грэм, что с тобой? Почему у тебя такое лицо? Что случилось? -- Спрашиваю и сама пугаюсь своего голоса. Он очень тихий и хриплый.

   -- Девочка моя любимая, сокровище мое! -- Вопит, почти рыдая, этот психованный.

   -- Что ж ты так орешь-то, прям как недорезанный. Уши от твоих воплей сворачиваются в трубочки, -- пытаюсь от него отпихнуться, но рук не чувствую.

   В душу начинают закрадываться страшные подозрения. Мамочка...

   -- Грэм, что со мной? -- Уже по-настоящему испугавшись, спрашиваю у Грэммера.

   -- С возвращением, любимая, -- Грэм целует меня в глаза.

   Пытаюсь приподняться.... Не выходит ни фига.

   -- Т-шь, не двигайся, тебе пока нельзя. Да и не получится у тебя. На вот, лучше выпей.

   Грэммер подносит кружку к моим губам и приподнимает мою голову. Пью. Что-то горькое и противное. Пытаюсь отвернуться, но он заставляет выпить...

   Пью.... Хочу спать... Хорошо... Темнота...

   Открываю глаза. Надо мной ветки чего-то хвойного. Где это я? Шалаш, что ли? На ум приходит рука, со страхом пытаюсь ее поднять. Фу-у! Действует! Вот это сон мне приснился, жуть! Вовсю поют птицы! Повернув голову, вижу спящего рядом Грэма. А че мы спим-то?! Сквозь щели в крыше пробиваются лучики солнца.

   -- Грэм! Ну, Грэм! Мы чего спим? День уже! Надо идти. Ты чего меня не разбудил? Ты просыпаешься или нет, в конце-то концов? -- С этими словами я попыталась встать, чтобы разбудить этого Дракона, который дрых, как убитый.

   Неожиданно, как только я попыталась оторвать голову от подушки, у меня все поплыло перед глазами, накатила тошнота, а лоб покрылся противным липким потом.

   -- Аниам, спи, тебе еще нельзя вставать, -- сонно пробормотал Грэммер, и, поцеловав, подмял меня под себя.

   -- Ты сбрендил?! Вставай немедленно, или я тебя сейчас прибью! -- Заорала я, не на шутку рассердившись. Снова накатила тошнота. Я откинулась на подушку.

   -- О, Боги! Я не спал трое суток, Аниам! Ты можешь немного помолчать и дать мне поспать? Ну, хоть немного?! Как все-таки было хорошо, когда ты лежала и молчала. Такая тихая и спокойная.... Это были самые лучшие дни в моей жизни! -- С этими словами он уткнулся мне в волосы, шумно вздохнул и самым натуральным образом захрапел.

   Я лежала в полной растерянности. Не помню, чтобы Повелитель так спал. Обычно он делал это, что называется, в полглаза и в пол-уха. Пьяный, что ли?

   А что он говорил про три дня? Что не спал? Какие три дня?! Мы путешествуем сегодня пятый день, от силы! Ничего не понимаю! Что произошло? Так, спокойно! Будем вспоминать. Лучше, с самого начала.

   Так, мы шли по реке,... сидели у костра,... занимались любовью (в этом месте я немного покраснела),... утром поскандалили,... снова шли,... сели обедать,... я увидела ящерицу,... Стоп! Вот оно! Ящерица! Больше, до сей минуты, ничего не помню! Абсолютно ничего! Неужели, эта ящерица была какая-то ядовитая? Надо же! Никогда бы не подумала! Это сколько же я провалялась? Три дня?! Капец!

   Я посмотрела на Грэммера. Тот безмятежно спал, стиснув меня, для верности, видимо, чтобы не убежала, еще и придавив ногой. И сколько он будет спать? А если мне надо будет в туалет? Про то, что было в эти дни (это я по поводу туалета и прочих натуралистических подробностей), я старалась не думать, чтобы до конца дней не заработать комплекс.

   Смех смехом, но вылезать-то надо. Я, действительно, хочу в туалет. Попыталась вылезти. Потихоньку удалось отвоевать себе жизненное пространство. У-у-ф.... Выползла. С трудом добралась до кустиков, где ползком, где как. На обратный путь моих сил не хватило, на меня опять упало небо. Видимо, я себя переоценила...

   Очнулась я на руках у Грэммера. Он нес меня, прижимая к себе, и ворчал:

   -- Вот ведь, сокровище мне досталось. Змейка на шейку. Надо было не вытаскивать тебя с Земли, а закрыть проход навсегда, чтобы никогда до тебя не добраться, никому из Драконов. На всякий случай! Из жалости и сострадания ко всему Драконьему народу!

   -- Хватит ворчать, -- пыталась огрызаться я, -- сам дрых, как медведь в берлоге. А вдруг ты впал в многомесячную спячку? Что, мне несколько месяцев в туалет не ходить?

   -- Я от тебя скоро в перманентный психоз впаду!

   -- Эт че такое?!

   -- Вот впаду, и узнаешь, -- тихо засмеялся Грэм и прижал меня еще крепче.

   Сгрузив меня в шалаше, который я теперь рассмотрела, Грэммер накрыл меня одеялом, приказал под страхом страшной казни не двигаться, и пошел готовить ужин, не забыв поцеловать. Конечно! Куда же мы без поцелуев-то?! Без его поцелуев я точно умру, никак иначе! Хотя, приятно....

   Лежать мне было скучно, но выходить, вернее, выползать (с "ходить" у меня в последнее время как-то не очень), я боялась. Не нравился мне Повелитель, нервный очень. Как бы чего не выкинул!

   Видимо, Грэммер мне не очень доверял, поэтому он время от времени заглядывал вовнутрь шалаша и подозрительным взглядом оглядывал меня, видимо стараясь разглядеть признаки бунта. Зря старался! Бунтовать я не хотела, а вот поспать...

   Постепенно голова у меня поплыла, и я уснула.

   Снова я проснулась, когда на улице была ночь. Грэммер тихонько посапывал рядом, опять облапив меня со всех сторон. Ужасно хочу пить!

   -- Грэммер, Грэм, проснись! Ну, Грэ-эм, ну пожалуйста, -- попыталась я его растолкать. Он что, все время теперь так будет дрыхнуть?

   Повелитель подскочил, как ошпаренный:

   -- Аниам, ты проснулась? -- Виновато бормотал он, -- Я ждал, ждал и сам уснул. Сейчас я тебя покормлю.

   -- У тебя начались проблемы со слухом? Я не хочу есть, я очень хочу пить.

   -- Сейчас, подожди.

   Через несколько минут он вернулся.

   -- На, пей. Только, потом все равно поешь.

   -- Господи, какой же ты все-таки нудный! -- Взбесилась я, -- я же тебе человеческим языком говорю, что есть не хочу. И не называй меня Аниам, я же просила.

   -- Я не человек, я - Дракон, а называть я тебя буду так, как мне нравится. Я тоже тебе об этом говорил. -- Упрямо пробурчал Грэммер и решительно взял в руки миску с кашей.

   -- Господи! Не дай мне прибить этого Дракона! -- Горестно воскликнула я, послушно открывая рот.

   Грэммер в ответ на это только усмехнулся.

   Напихивал он меня этой кашей, пока я не стала уже всерьез отбиваться, пустив в ход и руки, и ноги. Только после этого, изверг оставил меня в покое.

   -- Ну, вот и хорошо, -- удовлетворенно проговорил мучитель, отставляя миску в сторону.

   -- Гад! -- Вынесла я ему приговор. Грэммер снова усмехнулся.

   -- Глупенькая, -- проговорил он, целуя меня в висок, -- за эти дни ты сильно ослабла, тебе нужно много есть, чтобы восстановить силы. Все же, ты еще не до конца Дракон. Потом будешь выздоравливать быстрее, а пока придется потерпеть.

   -- Что это было? -- Наконец, решилась я задать все время мучивший меня вопрос. -- Это - ящерица, да?

   -- Да. Это - жгучий саламандр. Он очень ядовит. Укус смертелен, почти мгновенная смерть. Противоядия не существует. Магия против него не помогает.

   -- Как же я выжила?

   -- Выживают после укусов жгучего саламандра только Драконы. Видимо, мы с ним все же родственники, -- усмехнувшись, добавил Грэммер. -- Но Дракон в тебе еще не проявился, поэтому выздоровление далось тебе очень нелегко.

   -- Сколько же я провалялась?

   -- Три дня.

   -- Офигеть! -- Присвистнула я. -- А ты что же, лечил меня все это время?

   -- А лечить бесполезно. Я просто поил тебя укрепляющим отваром и ждал, когда ты справишься.

   Я посмотрела на его осунувшееся лицо и представила, каково это - сидеть и ждать. Час за часом, день за днем. Жуть... Мне стало стыдно, в очередной раз, но боюсь, что далеко не в последний.

   -- Грэм, прости, -- в голос я постаралась вложить как можно больше раскаянья.

   -- Я уже начинаю уставать от твоей бесшабашности и глупости, -- довольно раздраженно ответил мне Повелитель, -- сколько можно уже напоминать, что ты не на Земле?

   -- Я больше не буду! Ну, постараюсь быть осторожной и предусмотрительной, -- поправилась я, встретившись с его насмешливым взглядом.

   Фу-у, вроде, не злится. Какой тяжелый у него все же характер! Выходит из себя просто на раз. О тяжести своего характера я предпочитала не рассуждать и даже не думать, чтобы лишний раз не расстраиваться.

   -- Хочешь еще поспать? -- Уже ласковее спросил он, -- иди ко мне.

   Естественно, после такого количества еды я осоловела и вновь захотела спать. Грэм взял меня на руки и, посадив к себе на колени, начал укачивать, тихо напевая на незнакомом языке.

   -- Что это за песня? -- Сонно спросила я, уже с трудом ворочая языком.

   -- Это старинная песня любви. Я пою на древнем языке Драконов, -- уже в полусне услышала я ответ Грэма. Смешной...

   Как я заснула под его урчание, уже не помню...