Об этом Муравьёве мы можем прочитать в «Евгении Онегине» в комментарии к стихам:

С душою, полной сожалений, И опершися на гранит, Стоял задумчиво Евгений, Как описал себя Пиит.

Здесь Пушкин поставил цифру 9. И в девятом примечании к роману написал:

Въявь богиню благосклонну Зрит восторженный Пиит, Что проводит ночь бессону, Опершися на гранит. (Муравьёв. «Богине Невы»)

А стихотворение «Богине Невы» было очень известным у Михаила Никитича Муравьёва (родился 5 ноября 1757 года), одного из ведущих поэтов-сентименталистов, оказавшего влияние не только на Пушкина.

Михаил Никитич был наставником русской словесности, русской истории и философии великих князей Александра Павловича и Константина Павловича, учителем русского языка будущей императрицы Елизаветы Алексеевны.

То есть, он был близок ко двору, и его ученик, ставший императором, Александр I определил его секретарём в собственный кабинет для принятия прошений (очень значительная должность!). В 1802-м Муравьёв – ещё и товарищ министра народного просвещения, а в 1803-м – ещё и попечитель Московского университета (одновременно Московского учебного округа). Все эти должности Муравьёв совмещал. На всех – трудился исправно.

Он увеличил состав профессоров Московского университета за счёт приглашения иностранцев и выдвижения в профессорскую среду отечественных выдающихся учёных. Он создал при университете ряд обществ (истории и древностей российских, испытателей природы, соревнователей медицинских и физических наук), устроил хирургический, клинический и повивальный институты, принимал деятельное участие в разработке нового устава университета 1804 года, предпринял издание журнала «Московские Учёные Ведомости», который закрылся после его смерти.

Он, скончавшийся 10 августа 1807 года, покровительствовал поэтам Батюшкову (приходившемуся ему двоюродным племянником) и Жуковскому. Хотя, конечно, по дару уступал обоим.

Вот его стихотворение «Неизвестность жизни»:

Когда небесный свод обымут мрачны ночи И томные глаза сокрою я на сон, Невольным манием предстанет перед очи Мгновенье, в кое я из света выду вон. Ужасный переход и смертным непонятный! Трепещет естество, вообразив сей час, Необходимый час, безвестный, безвозвратный, — Кто знает, далеко ль от каждого из нас? Как вихрь, что, убежав из северной пещеры, Вскрутится и корабль в пучину погрузит, Так смерть нечаянно разрушит наши меры И в безопасности заснувших поразит. Гоняясь пристально за радостью мгновенной, Отверстой пропасти мы ходим на краю. Цвет розы не поблёк, со стебля сриновенный, — Уж тот, кто рвал её, зрит бедственну ладью. На долгий жизни ток отнюдь не полагайся, О смертный! Вышнему надежды поручив И помня краткость дней, от гордости чуждайся. Ты по земле пройдёшь – там будешь вечно жив.

* * *

Судьба Александра Ефремовича Новосёлова (родился 5 ноября 1884 года) в конечном счёте оказалась трагической. Сын казачьего офицера, он учился в Сибирском кадетском корпусе, но ушёл из него, не желая связывать свою жизнь с армией. Экстерном сдал экзамены на звание учителя и работал под Петропавловском в школе.

С 1907 по 1917 работал воспитателем в Омском пансионе Сибирского казачьего войска. Начал печататься с этнографическими очерками и рассказами. Его повесть «Беловодье» была высоко оценена Горьким, который напечатал её в своей «Летописи».

После февральской революции активно включился в политическую жизнь, вступил в партию эсеров. В марте-мае 1917 года редактировал «Известия Омского Коалиционного комитета». На казачьем съезде избран товарищем председателя Войсковой управы. З августа 1917 года избран Комиссаром Временного правительства по Акмолинской области. Одновременно исполнял обязанности комиссара по Степному генерал-губернаторству. В январе 1918-го вошёл в состав Временного правительства автономной Сибири в качестве министра внутренних дел.

В сентября 1918 года докладывал Сибирской областной думе о положении дел на Дальнем Востоке, где находилось правительство, чьим министром он был. 18 сентября прибыл в Омск, собираясь вскоре уехать в Томск. Но в ночь на 21 сентября был арестован вместе с заговорщиками, собиравшимися арестовать Административный совет Временного Сибирского правительства. Заговорщики только предполагали посвятить Новосёлова в свои планы. Тем не менее арестовавшие его офицеры предложили Новосёлову подписать прошение об отставке с министерского поста. И после его отказа 23 сентября 1918 года убили его.

Убийцы мотивировали свои действия тем, что Новосёлов якобы предпринял попытку к бегству. После проведения следствия прокурорский надзор принял решение арестовать убийц. Однако им удалось скрыться.

Был ли Новосёлов талантливым писателем? Его книги выходили в Барнауле (1957), в Алма-Ате (1960), в Иркутске (1981). О нём хорошо писали многие сибирские критики. Но за пределы Сибири его известность, кажется, так и не вышла.

* * *

Этот некогда известный писатель, прославившийся своей крупной вещью «Люди Флинта», уехал в годы перестройки в Германию, в город Бохум, где жил весьма неприметно. И хоть и написал и опубликовал последнюю свою вещь «Похождение нелегала. Сказочная повесть» (1998), но умер, не оставив никаких данных о кончине. О его смерти сообщается: «около 2000».

А родился Валерий Алексеевич Алексеев 5 ноября 1939 года. В 1961-м окончил историко-филологический факультет Московского педагогического института имени Ленина (нынче – МПГУ). А в 1968-м уже выпустил первую свою книжку прозы «Светлая личность». «Люди Флинта» вышли в 1969-м. И с тех пор издал немалое количество книг. Не только городской иронической прозы. И не только пародической на научную фантастику. Но и беллетризованные биографии о Никосе Белоянисе, о Сальвадоре Альенде, о Патрисе Лумумбе, о Че Геваре в серии «Пламенные революционеры», которую большими тиражами издавал Политиздат.

Казалось бы, сам выбор этих фигур говорит об определённой политической позиции Алексеева. Ан нет! Умел, стало быть, писать по заказу: гонорары, которые платил Политиздат, не шли ни в какое сравнение с выплатами других издательств.

Ещё в 1979 году Алексеев был отмечен Почётным дипломом Всесоюзного литературного конкурса имени Н. Островского.

И вообще книги Алексеева имели хорошую прессу. Предисловия или послесловия к ним писали известные авторитетные критики.

Но вот – поди ж ты! Потянуло с родины!

* * *

Я познакомился с Дмитрием Александровичем Приговым в 2000 году в Сочи, куда мы оба прилетели на фестиваль детского творчества. Меня устроители фестиваля пригласили возглавить жюри детской поэзии, а Пригов выступал как мэтр новейшей (её называли «метаметафорической») поэзии. В рамках фестиваля прошли два его творческих вечера в большом зале гостиница «Жемчужина», где мы жили. Оба раза зал был переполнен, что, по правде сказать, меня удивляло.

Причём не дети были главной публикой. Дети сидели и слушали, но их было меньше взрослых, привлечённых расклеенной по городу рекламой.

Удивили меня как сами стихи, так и то, как подавал их автор. Прочитав стихотворение, он обязательно начинал обстоятельно рассказывать, о чём оно.

Такой метод именуют концептуализмом. Думаю, что к настоящему литературоведению он отношения не имеет. И к настоящей литературе.

Лично мне он напомнил вопрос тех критиков, над которыми в своё время издевался Зощенко: «Чего хотел сказать автор этим своим художественным произведением?» Пригов всякий раз, прочитав стихи, останавливался и объяснял, что он ими хотел сказать.

Надо отметить, что слушали его с интересом. Особенно, когда он читал странно модернизированного им «Евгения Онегина». Превратил, как он объяснил Пушкина в Лермонтова за счёт любимых лермонтовских словец: «безумец», «безумный». Например, вот как терзается приговско-пушкинская Татьяна, пытаясь понять странное поведение Онегина на её именинах:

Его безумным появленьем Безумной нежностью очей Безумным с Ольгой поведеньем Во всей безумности своей Она безумная не может Безумная понять, тревожит Её безумная тоска Словно безумная рука Безумно сердце жмёт, как бездна Безумная под ней шумит Безумно Таня говорит Безумье для него любезно Безумие! Зачем роптать! Безумие он может дать!

Соответственно и о стихах Ленского написано в той же манере, и сами стихи Ленского воспроизведены так же:

Стихи безумны сохранились, Так вот безумные они: Куда безумны удалились Безумные златые дни… Что день безумный мне готовит? Его мой взор безумный ловит. В безумной мгле таится он, Безумно прав судьбы закон: Паду ль безумный я пронзённый, Или безумная она Минует…

Словом, мне это безумно не понравилось. А публика слушала, затаив дыхание. Рядом со мной сидел доктор наук Михайлов из Пушкинского Дома. Он бисировал вместе со всеми. Он задавал вопросы из зала Пригову. Пригов ему отвечал…

А я, однако, оба раза Пригова не дослушал. Вставал и уходил из зала.

Прав ли я был? Многие поэты, которых я ценю, уважаю (например, Тимур Кибиров) ценили и ценят Пригова. Я потом много его читал (а написал он очень много!) и полюбить не смог.

Остаётся добавить, что родился Пригов 5 ноября 1940 года. Не дожил до 67: умер 16 июля 2007-го.