Михаил Павлович Коршунов (родился 19 ноября 1924 года) учился в 19 московской школе имени Белинского на Софийской набережной вместе с Юрием Трифоновым и Львом Федотовым (автором пророческого дневника). Они и жили в одном доме, как окрестил его Трифонов, – «доме на набережной».

Отец Коршунова получил там квартиру как председатель Интуриста.

Вообще Коршунов написал много детских книг. Он работал в детских журналах, в частности, в «Мурзилке».

Но не знаю, останется ли он в литературе как детский писатель. А как мемуарист останется безусловно. Причём – как очень интересный мемуарист.

В соавторстве со своей женой Викторией Романовной Тереховой, которая тоже жила в «доме на набережной» (её отец работал в Комиссии советского контроля) он выпустил книги об этом доме «Тайна тайн московских» (1995) и «Тайны и легенды дома на набережной» (2002).

Умер Михаил Павлович 15 августа 2003 года.

* * *

У Николая Николаевича Ляшко (родился 19 ноября 1884 года) в 1926–1937 годах издавался целый шеститомник собраний сочинений. Он считался наиболее одарённым в группе «Кузница», где состоял. Критики хвалили его повесть «Доменная печь» (1925), написанную на тему восстановления промышленности после гражданской войны. Её считали предвосхитильницей «Цемента» Гладкова.

Но, наверное, правы те, кто из всего творчества Ляшко выделяет его автобиографический роман в двух книгах «Сладкая каторга» (1934) и «Крушение сладкой каторги» (1936), где писатель вспоминает о своём участии в революционной борьбе начала века. Да, они написаны поживее всего остального у Ляшко. Можно, конечно, добавить к этому роману и автобиографическую повесть о детстве и юности писателя «Никола из Лебедина» (1951). Лебедин – это родной город Ляшко. Он расположен в Харьковской губернии.

Умер Николай Николаевич 26 августа 1953 года.

* * *

Незадолго до смерти Сталина Маленков объявил, что «нам нужны советские Гоголи и Щедрины».

Почти тут же «Крокодилу» была предложена стихотворная реплика:

Мы – за смех, но нам нужны Подобрее Щедрины. И такие Гоголи, Чтобы нас не трогали.

Эти строчки редактору «Крокодила» предложил напечатать Юрий Николаевич Благов, родившийся 19 ноября 1913 года, очень известный юморист моего детства. Редактор напечатал стихи с одной только поправкой: он заменил слово «мы» словом «я», а для верности озаглавил эпиграмму «Осторожный критик». Надо ли говорить о полном изменении смысла стихов? Отдельный человек хотел, чтобы советские Гоголи и Щедрины», о которых сказал партийный бонза, были подобрее настоящих. И редакция юмористического журнала высмеивала этого человека.

Не скажу, что Благов был особенно талантлив, но его рассказы, репризы, стихи порой запоминались.

Например:

Пришёл я к ненаглядной Богине под балкон Поведать серенадой Про то, как я влюблён. Но выразилось в стоне Всё творчество моё: Богиня на балконе Развесила бельё…

Благов работал для цирка – писал скетчи, парады-прологи, фельетоны, клоунады.

Книг выпустил очень много. И понятно. Это были тоненькие книжки приложений к «Крокодилу» и им подобные.

Но лучшее, что написал Благов, он создал в жанре воспоминаний: в 1984 году вышла книга «Чудеса на манеже» с рассказами об известных цирковых актёрах: Кио, Ратиани, Символокове и других.

Умер Юрий Николаевич в 2003 году.

* * *

Его имя чаще всего и заслуженно ставят рядом с именем кинорежиссёра Эльдара Рязанова. Эмиль Вениаминович Брагинский, родившийся 19 ноября 1921 года, работал в творческом содружестве с Рязановым с 1963 года, с фильма «Берегись автомобиля».

Любопытно, что когда в Госкино привезли сценарий этого фильма, председатель Комитета А. Романов зарубил его, сказав, что после такого фильма граждане начнут красть автомобили.

Что оставалось делать соавторам? Я работал в Госкино у Романова, знаю, что это был упрямый, вздорный, безграмотный человек, совмещавший к тому же две должности: помимо председателя Госкино он ещё заведовал сектором кино в ЦК КПСС.

Что ж. Брагинский и Рязанов отнесли сценарий в журнал «Молодая гвардия», где его напечатали в 1964 году. Пресса его очень хвалила. Рязанов в 1964 году успел закончить фильм «Дайте жалобную книгу», где, кажется, впервые после гайдаевских «Самогонщиков» появляется неизменное в будущем трио Трус-Балбес-Бывалый – Вицин-Никулин-Моргунов. Фильм тоже одобрили (хотя, на мой вкус, он хуже «Берегись автомобиля»). Все эти одобрения привели к тому, что «Берегись автомобиля» вышел на экран в 1966 году.

Вообще-то как сценарист Брагинский дебютировал в 1955-м со сценарием шпионского фильма «В квадрате 45». В том же 1955 году большой популярностью пользовался фильм «Мексиканец» по мотивам рассказа Джека Лондона с Олегом Стриженовым в главной роли. Сценарий написал Брагинский. Ещё один фильм по его сценарию «Если ты прав» я, включённый в съёмочную группу, состоявшую из режиссёра Егорова, актёра Любшина и композитора Марка Фрадкина, привёз в 1963 году в Ленинград, где на оборонном заводе «Светлана» состоялся просмотр с обсуждением (коммунистическая выдумка: рабочие дают оценку фильму о рабочем – телефонисте).

Но, конечно, фильмы по сценарию, который Брагинский писал вместе с Рязановым, не сравнишь с остальными. «Зигзаг удачи» с Евгением Леоновым (1968), «Старики-разбойники» с целым букетом прекрасных актёров: Никулин, Евстигнеев, Аросева, Бурков, Миронов (1971), ставший культовым «Ирония судьбы, или С лёгким паром» (1975), отмеченный в 1977-м Государственной премией СССР. Через два года в 1977-м – Госпремия РСФСР имени братьев Васильевых за сценарий фильма «Служебный роман». И хотя «Вокзал для двоих», «Гараж», «Забытая мелодия для флейты» не отмечены премиями, они не уступят премированным.

В фильмографии Брагинского немало фильмов, поставленных не Рязановым. Но этот тандем оказался одним из самых талантливых в советском кино.

Умер Брагинский 26 мая 1998 года.

* * *

Я дружил с Толей Передреевым. Дружил ещё с тех времён, когда он жил в Грозном, жена его чеченка Шема работала в вагон-ресторане скорого поезда Горький-Москва, и Передреев бывал в Москве чуть ли не по нескольку раз в месяц.

Меня с ним познакомил Борис Абрамович Слуцкий. Передреев и Слуцкий пришли к нам в литературное объединение «Магистраль». Слуцкий – как протежировавший тогда Передрееву. Толя читал стихи, которые многим понравились. А в конце ещё выступил Слуцкий и добавил похвал от себя.

А потом Борис Абрамович позвал меня и Толю в привокзальный ресторан рядом с «Магистралью». Помню, как оживлён был успехом Передреев. Как благодарил Слуцкого.

Потом он стал останавливаться у Кожинова. Большая квартира Вадима была в этом смысле гостиницей для друзей. Иногда Толя приезжал с Шемой. И всем находилось место.

У Анатолия Передреева, как у Владимира Соколова, была некая привилегия: их стихи печатал и «Новый мир» Твардовского, и «Октябрь» Кочетова. Казалось, что они стояли над схваткой.

Но это было не так.

Соколов отошёл от твёрдолобых «кочетовцев» (название условное: Кочетов к тому времени давно умер) сразу после начала перестройки. Передреев до неё не дожил. Анатолий Константинович Передреев скончался 19 ноября 1987 года (родился 18 декабря 1932-го). Но доживи, я не убеждён, что он не продолжил бы дружбу с Куняевым и Кожиновым. Куняев стал главным редактором «Нашего современника», Соколов там отказывался печататься. Отказался бы Передреев? Не уверен. Да и Шема, жена Толи, была в лучших отношениях с Леной Ермиловой, женой Димы.

Писал Передреев мало. Мне кажется из-за того, что его завалили переводами. Переводил он быстро и помногу. В любой советской республике поэтому он был желанным гостем.

Прав немецкий славист Вольфганг Казак: Толя «настолько мучился невозможностью выразить самую суть своего мышления в лирике, что его раннюю смерть друзья приняли как следствие страданий из-за отсутствия свободы при жизни в советской системе».

Именно в советской системе, которую он – свидетельствую и отвечаю за свои слова – не переносил.

А Владимира Соколова он любил. И крепко дружил с ним. И писал ему любовные стихи:

В атмосфере знакомого круга, Где шумят об успехе своём, Мы случайно заметим друг друга, Не случайно сойдемся вдвоём. В суматохе имён и фамилий Мы посмотрим друг другу в глаза… Хорошо, что в сегодняшнем мире Среднерусская есть полоса. Хорошо, удивительно, славно, Что тебе вспоминается тут, Как цветут лопухи в Лихославле, Как деревья спокойно растут. Не напрасно мы ищем союза, Не напрасно проходят года… Пусть же девочка русая – муза Не изменит тебе никогда. Да шумят тебе листья и травы, Да хранят тебя Пушкин и Блок, И не надо другой тебе славы, Ты и с этой не столь одинок.

* * *

Каким-то образом князь Сергей Григорьевич Голицын оказывается братом Александра Сергеевича Пушкина в шестом колене. Я не изучал родословной Пушкина. Поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть этого родства не могу.

Его прозвали Фирсом. Почему – неизвестно. Пытались объяснить это тем, что князь был меломаном и обладал приятным голосом. Фирс ((Thyrsis) в переводе с греческого: «украшенный, увенчанный цветами». На его несчастье 14 декабря празднуется память Святого Фирса, и у Николая I, взошедшего на престол, возникло подозрение не имеет ли прозвище Голицына отношение к событиям 14 декабря 1825 года. Князю пришлось пускаться в объяснения и опровержения.

Говорят, что Сергей Григорьевич рассказал однажды Пушкину о своей бабушке, Наталье Петровне, которая якобы владела тайной трёх счастливых карт. То есть, подтолкнул Пушкина к написанию «Пиковой Дамы».

Так это или не так, мне не ведомо. Но что Пушкин точно сделал – так это написал о Голицыне, назвав его длинным Фирсом (князь был высокого роста).

Голицын рассказывал, что он начал игру в карты с человеком, проигравшим ему накануне и оставшимся у него в долгу. Тот отвёл Голицына в сторону и спросил: «На какие деньги ты играешь? На эти или на те ?» Под этими деньгами он разумел ставку нынешнего вечера, под теми – свой долг. Голицын ответил: «Это всё равно: и на эти, и на те , и на те , те , те ». Пушкин это услышал. Ему это понравилось. И он написал:

Полюбуйтесь же вы, дети, Как в сердечной простоте Длинный Фирс играет в эти , Те , те , те и те , те , те . Черноокая Россети В самовластной красоте Все сердца пленила эти , Те , те , те и те , те , те . О какие же здесь сети Рок нам стелет в темноте: Рифмы, деньги, дамы эти , Те , те , те и те , те , те .

А причём тут «черноокая Россети»? А дело в том, что Александра Осиповна Россет, черноокая красавица, нравилась обоим – и Пушкину, и Голицыну.

Потом, когда Александра Осиповна выйдет замуж, станет Россет-Смирновой, она опубликуют воспоминания, в которых некто процитирует ей стихи Пушкина:

Своенравная Россети В прихотливой красоте Все сердца пленила эти Те , те , те и те , те , те , —

и добавит, что Пушкин написал это мелком на зелёном сукне. Что все в тот вечер играли на мелок. Один только Николай Михайлович играл на чистые деньги. И что Пушкин говорил Смирнову: «Смотри, так жену проиграешь». А тот якобы отвечал: «Если Россети, то не проиграю».

Но воспоминания Смирнова литературоведы делят на написанные ею самой и некие «Записки», опубликованные её дочерью Ольгой, в которых немало анахронизмов.

Вот и здесь речь об анахронизме. Александра Осиповна вышла замуж в 1832 году, тогда как стихи Пушкина биографы относят к 1830-му. А в это время Николай Михайлович Смирнов был неженат.

Сергей Григорьевич Голицын был дружен не только с Пушкиным, но и со многими творческими людьми того времени.

Вместе с Михаилом Ивановичем Глинкой выпустил в 1828 году «Лирический Альбом», который составили нотные записи музыки Глинки на стихотворения Голицына.

И на это тоже:

Скажи, зачем явилась ты Очам моим, младая Лила, И вновь знакомые мечты Души заснувшей пробудила? Скажи, зачем? Скажи, зачем? Скажи, зачем? Но погоди, Хочу продлить я заблужденье. Удар жестокий отврати — Удвоишь ты моё мученье, Сказав – зачем, сказав – зачем. Над страстию моей шутя, Зачем с ума меня ты сводишь? Когда ж любуюсь на тебя, Ты взор с холодностью отводишь, Скажи, зачем? Скажи, зачем? Скажи, зачем? Но погоди, Хочу продлить я заблужденье. Удар жестокий отврати — Удвоишь ты моё мученье, Сказав – зачем, сказав – зачем.

Князь Сергей Григорьевич Голицын был крупнейшим земледельцем, владел десятками тысяч душ.

Умер 19 ноября 1868 года. Родился 3 августа 1803 года.