Алексей Николаевич Плещеев (родился 4 декабря 1825 года) проходил по делу Петрашевского вместе с Ф.М. Достоевским. Именно Плещеев послал Достоевскому запрещённое письмо Белинского Гоголю. Полиция его перехватила. По доносу провокатора Плещеев был арестован в Москве, перевезён в Петербург, заключён на 8 месяцев в Петропавловскую крепость. Так же, как Достоевский, Плещеев был приговорён к расстрелу. И так же, как Достоевский, выслушал на Семёновском плаце указ Николая, заменившего смертную казнь различными сроками ссылки на каторгу или в арестантские роты. Плещеева сперва приговорили к четырём годам каторги, но потом перевели рядовым в Уральск в Отдельный Оренбургский корпус.

Восемь лет был Плещеев в крае, из которых семь – на военной службе. Служить образованному рядовому очень нелегко: приходится терпеть издевательства офицеров, недосягающих до плещеевской образованности.

Выручило то обстоятельство, что генерал-губернатором края стал граф Василий Алексеевич Перовский, давний знакомый матери Плещеева. Перовский взял опеку над Плещеевым, снабжал его художественной литературой. Наконец, поддержал просьбу Плещеева перевести его в состав батальона, оправлявшегося в опасный поход. Батальон принял участие в осаде и штурме кокандской крепости Ак-Мечеть. За храбрость с подачи Перовского ему присвоили унтер-офицера, а в мае 1856 года он получил чин прапорщика и возможность уволиться с военной службы.

Но уволив, ему присвоили гражданский чин самого низкого класса – коллежского регистратора. Разрешили поступить на службу в любом городе, кроме столиц.

До ссылки Плещеев был уже весьма известным литератором, издал в 1846 году свой первый сборник стихов, куда вошли такие ставшие популярными стихотворения, как «На зов друзей», «Вперёд! без страха и сомненья…» (прозванное «Русской марсельезой») и «По чувствам братья мы с тобой». Тогда они воспринимались революционной молодёжью как гимны.

Стихотворения и рассказы Плещеева печатались в 1847–1849 годах в «Отечественных записках».

После ссылки в «Русском вестнике» появляются стихи Плещеева, среди которых «После чтения газет», осуждавшие Крымскую войну.

Второй сборник Плещеева, который весьма сочувственно оценил Добролюбов, вышел в 1858 год.

В 1859 году Плещеев перебирается в Москву (под строжайший надзор), где становится активным сотрудником «Современника».

В конце 50-х он напечатал несколько повестей: «Наследство» и «Отец и дочь» (обе – 1857), во многом автобиографические «Буднев» (1858), «Пашинцев» и «Две карьеры» (обе – 1859). Вещи эти обличительного, социального характера, что отмечает, например, Н. Добролюбов: «В истории каждого героя повестей Плещеева вы видите, как он связан своею средою, как этот мирок тяготеет над ним своими требованиями и отношениями – словом, вы видите в герое существо общественное, а не уединённое».

Позиция Плещеева в отношении реформ 1861 года менялась. Сперва он горячо их приветствовал. Но под влиянием Чернышевского и Добролюбова стал высказывать горькие сомнения в том, что мужик «освободится от тяжёлой помещичьей лапы» (цитата из его письма).

В 1860 году вышли ещё два тома «Повестей и рассказов» Плещеева. В 1861 и 1863 – ещё два сборника его стихов. О нём говорили (и не без основания) как о литераторе некрасовской школы.

Не снимала с него неусыпного взора и охранка. Ничего не дал обыск, устроенный в доме Плещеева. Но, разумеется, у жандармов были веские основания подозревать поэта в антигосударственных взглядах. Так, после суда над Чернышевским Плещеев написал:

И хотя эти стихи не будет напечатаны раньше 1905 года, пафос творчества Плещеева был открыт внимательному взгляду.

Надо сказать, что Плещеев пережил подъёмы и разочарования. Его стихи разные. В разные годы его окружали разные люди. Но с Чеховым они были дружны почти до смерти. Плещеев помогал Надсону, Гаршину, Апухтину. Даже успел дать рекомендацию Мережковскому для вступления в литературное общество.

Очень нуждаясь, он снова поступил на службу. Работал ревизором контрольной палаты московского почтамта. В то же время он обогащал своё творчество новыми жанрами. Начал писать детские (и очень хорошие!) стихи. Много переводил. Написал монографии о творчестве Диккенса, Шекспира, Стендаля, А. де Мюссе.

Написал 13 оригинальных пьес. И переработал для русской сцены около тридцати зарубежных комедий.

На его стихи писали музыку почти все русские композиторы. Таким образом в активе поэта много песен и романсов.

В 1890 году Плещеев неожиданно получает огромное наследство от пензенского родственника. Плещеев поселяется в парижском отеле и принимает там русских гостей-литераторов, каждому выдавая крупную сумму в качестве подарка. Он внёс значительную сумму в Литературный фонд, учредил фонды Белинского и Чернышевского для поощрения талантливых писателей. Поддерживал семьи Г. Успенского и С. Надсона. Финансировал журнал «Русское богатство».

8 октября 1893 года Плещеев скончался во Франции. Тело его было перевезено в Москву и похоронено на территории Новодевичьего монастыря.

Власти запретили публиковать панегирические слова об этом поэте. Но на церемонию прощания собралось огромное количество народу.

Из толпы вышел поэт Константин Бальмонт и произнёс:

* * *

Иван Алексеевич Касьянов, родившийся 4 декабря 1825 года в Олонецкой губернии, с молодости слушал былины от двух певцов, Филиппа Климентьева Сизого и Трофима Иванова Злобина. Учился петь былины Касьянов у своего товарища Ивана Егорова Сперова.

Выступал с исполнением былин в Санкт-Петербурге и в Русском географическом обществе (1871, 1889, 1892), в Москве, Ярославле, Рыбинске. Встречался с известным собирателем былин академиком А.Ф. Гильфердингом, который записал от Касьянова былины.

Передал Русскому географическому обществу свои записи былин, причитаний и обрядовых песен, которые хранятся в Институте археологии РАН.

Награждён бронзовой медалью Русского географического общества.

Увы, дата его смерти не установлена. Сказано только, что умер после 1892 года.

Был очень благодарен Гильфердингу, о котором оставил воспоминания, напечатанные в «Русской старине» в 1872 году

* * *

В молодости Николай Семёнович Тихонов (родился 4 декабря 1896 года) подражал Гумилёву и Киплингу. В 1920 вступил в литературное объединение «Серапионовы братья».

Его первые сборники «Орда» и «Брага» вышли в 1922-м. Тихонова прославили напечатанные там баллады «Баллада о гвоздях», «Баллада о синем пакете». «Дезертир».

Увы, после этого он стал писать намного хуже. Кто знает, может, на его психику повлиял расстрел Гумилёва в 1921 году. Но с тех пор он, что называется, «осоветился»: ездил по стране (особенно на Кавказ) переводить национальных советских поэтов, писал статьи, полностью поддерживающие линию руководства, воспевал в стихах советскую новь.

Что ж, Тихонова заметили и отметили. Включили в советскую делегацию на конгресс в защиту мира в Париже в 1935 году. В 1939-м при первом массовом награждении писателей Тихонов получил высший орден Ленина.

Он участвует в «незнаменитой» финской войне. Возглавляет группу писателей при газете «На страже Родины». В Отечественную работает в Политуправлении Ленинградского фронта. Пишет поэму «Киров с нами», за что, вместе с фронтовыми стихами, удостоен сталинской премии 1 степени.

В 1944-1946-м – Председатель Правления Союза писателей СССР.

Он получил ещё две сталинских премии 1 степени – за сборник стихов «Грузинская весна» (1949) и за сборники стихов «Два потока» и «На Втором Всемирном конгрессе сторонников мира» (1951).

Как Вам название последнего сборника? Да, это графоманский отчёт о конгрессе, на котором Тихонов присутствовал как председатель Советского комитета защиты мира и как член Бюро Всемирного совета мира.

Надо сказать, что в 1966 году к 70-летию Тихонова Брежнев предложил дать ему героя соцтруда. Дали. А потом сообразили, что на героя тянут и другие сервильные руководящие писатели и в первую голову Шолохов. Ему и Леонову присвоили героев в 1967 году, независимо от юбилеев.

Тихонов отличился ещё одним. В СССР только он и Брежнев получили обе ленинские премии – за литературу и Международную «за укрепление мира между народами».

Цену брежневской литературе, кажется, знают все: он не писал книг, выходящих под его именем.

Но цена прозаической книге Тихонова «Шесть колонн» (1968), за которую он получил ленинскую премию, ещё, пожалуй, ниже. За Брежнева писали крупные писатели и журналисты. Тихонов писал сам.

Я в «Литературной газете» в 1968-м занимался публикацией всего, что было связано с поэзией. Тем не менее, меня заставили прочитать книгу Тихонова, мотивируя тем, что прежде всего он поэт. «Шесть колонн» – это международные впечатления Тихонова. Написаны они не просто плохо, но позорно плохо, если учесть, что Тихонов когда-то писать умел. Но разучился.

Он умер 8 февраля 1979 года.

* * *

Яков Исидорович Перельман, родившийся 4 декабря 1882 года, – один из любимых писателей моего детства. Всем, что я знаю, я обязан не школе, а именно ему, Перельману. То есть, школу, конечно, принижать не будем: там были толковые учителя. Но от книг Перельмана я просто не мог оторваться: «Живая математика», «Занимательная алгебра», «Занимательная арифметика», «Занимательная астрономия», «Занимательная механика», «Занимательная физика».

И если, кроме литературы и истории, я полюбил естественные предметы, то это во многом благодаря его книгам.

Когда Симон Львович Соловейчик пригласил меня возглавить «Литературу», которая была сперва приложением к его газете «Первое сентября», а после газетой его Издательского Дома, то мы с ним очень легко нашли общий язык после того, что я сказал, что вижу «Литературу» некой занимательной газетой, типа книг Перельмана.

И в самом деле, поначалу нам удавалась занимательность. К примеру, под рубрикой «Словарь» мы печатали заметку «Литературный донос», а под рубрикой «Штудии» разглядывали стихотворение Некрасова «Меж высоких хлебов…», смотрели, что пригодилось, а что нет народу, который из этого стихотворения сделал песню.

Но, увы. Симон Львович умер, а возглавивший Издательский Дом его сын Артём занимательности не поддержал. Он требовал методики, решив, что методические материалы непременно поднимут тираж (а он у нас был один из самых больших. Но потом падал вместе с другими печатными изданиями).

Что ж. Мне пришлось уйти. Не слишком долго просуществовала газета в стиле Перельмана. Но не скрою, мне приятно, когда бывшие мои авторы вспоминают её с теплом.

40 научно-познавательных книг написал Перельман. Этот энтузиаст знаний не уехал в эвакуацию из осаждённого Ленинграда, но читал лекции бойцам и партизанам об ориентирование на местности без приборов.

В Ленинграде 16 марта 1942 года он умер от истощения.

* * *

Василий Иванович Белов писал не только прозу. Вот его стихи – его, так сказать, кредо в стихах:

Словом: кто не с нами, тот против нас! Мысль, конечно, стара, как мир. Но от этого она не потеряла дл советских властей своей мудрости.

Непритязательное это стихотворение закрепило характер его творчества.

Конечно, он никакой не поэт. Он прозаик. Хотя начинал как поэт. Первые свои стихи опубликовал в газете ленинградского военного округа, когда проходил службу в Ленинграде.

С 1964 года постоянно жил в Вологде, время от время наведываясь в свою родную деревню Тимониху, которую описал в повести «Деревня Бердяйка» и в книге стихов «Деревенька моя лесная» (обе – 1961 год). Две следующие книги прозы Белова не стали событием в литературной жизни. Зато опубликованная в журнале «Север» повесть «Привычное дело» (1966) сразу же принесла Белову славу, о чём возвестил в том же году в журнале «Новый мир» Ефим Дорош в статье «Иван Африканыч». А повесть «Плотницкие рассказы» (1968) и прелестные «Бухтины вологодские» (1969) эту славу упрочили.

Белов выдвинулся в лидеры писателей так называемой «деревенской прозы». И до него писали о деревне – тот же Ефим Дорош или Фёдор Абрамов. Но Белов сосредоточился в своих произведениях не на социальных вопросах деревни, а на её жителях, на её типах, заставляя своего Ивана Африкановича следовать за солженицынской Матрёной.

Нет, Белов будет потом писать и о социальных вопросах советской деревни. Напишет романы «Кануны» (1972–1987), «Год великого перелома» (1989–1991). Но утратит в них специфически «беловское», напоминая то «Пряхиных» Абрамова, то «Поднятую целину» Шолохова.

Мне даже думается, что как большой прекрасный писатель он закончился на «Бухтинах вологодских». И что это было естественной художественной местью за роман «Всё впереди» (1986) – плоский фельетон, написанный в манере Кочетова.

Собственно, «Всё впереди» и кочетовское «Чего же ты хочешь?» выглядят почти близнецами. Белову пришлось опуститься за пределы литературы, где обитать Кочетову было привычно.

Но подняться назад к вершинам Белов уже не смог.

Да, в этой вещи («Всё впереди») Белов оставался верен себе, презирающему «гниль золотых середин». Но оказалось, что выражения нутряной злобы тоже следует чураться. В литературе она ведёт к потере профессии.

Отмечу этнографические очерки Белова «Лад» (1982), «Повседневная жизнь русского Севера» (2000). Они любопытны, порой интересны. Но, конечно, не пойдут ни в какое сравнение с Иваном Африканычем и другими героями настоящей прозы Белова.

Василий Шукшин писал однажды: «Может, правда и правдивость суть понятия вовсе несхожие? Во всяком случае то, что я сейчас разумею под «правдивостью» – хитрая работа тренированного ума, способного более или менее точно воспроизвести схему жизни, – прямо враждебно живой правде. Непонятные, дикие, странные причины побуждают людей скрывать правду… И тем-то дороже они, люди, роднее, когда не притворяются, не выдумывают себя, не уползают от правды в сторону, не изворачиваются всю жизнь. Меня такие восхищают. Радуют. Работа их в литературе, в искусстве значит много; талантливая честная душа способна врачевать, способна помочь в пору отчаяния и полного безверия, способна вдохнуть силы для жизни и поступков».

Шукшин писал это в статье о Белове. Он был в восторге от тех его произведений, которыми восторгаемся и мы. Ведь умер Шукшин в 1974-м. И значит, не мог прочитать тех романов Белова, которыми мы не восторгаемся. Он не знал, конечно, что пишет предостережение своему молодому коллеге.

А ведь всё так и получилось. После запредельно низкого уровня «Всё впереди» подняться к живой правде Белов уже не смог. Поднялся к «правдивости» – то есть к «хитрой работе тренированного ума, способного более или менее точно воспроизвести схему жизни». Он и воспроизвёл её в романах «Кануны» и «Год великого перелома», которые написаны по испытанным схемам жизни, проступающим во многих романах советской литературы.

Умер Василий Иванович 4 декабря 2012 года, слегка пережив своё 80-летие: родился 23 октября 1932 года.

* * *

Тёзка и однофамилец писателя Владимира Осиповича Богомолова, автора культового романа «В августе 1944-го» («Момент истины». Этот Богомолов тоже писатель. Его зовут Владимир Максимович. Он родился 4 декабря 1924 года и с трёхлетнего возраста жил в Сталинграде. Точнее под Сталинградом в Бекетовке, где учился и жил вплоть до 1941 года.

У него странная, судя по наградам, биография. Награждён медалью «За оборону Сталинграда», а это значит, что он был защитником города во время войны. Но за всю войну получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Ею награждались работники тыла. Фронтовики получали медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Так воевал этот Богомолов или нет? И что он делал во время войны в Сталинграде? Медаль за него давали не только участникам сражения за город, но и гражданским лицам, принимавшим участие в обороне города? Может, Богомолов был таким гражданским лицом? Но что конкретно он делал для победы в Сталинграде? На этот вопрос я не нашёл ответа ни в одной его биографии, расположенной в Интернете.

Он, детский писатель, в 1994 году выпустил повесть «Юность моей улицы», где, как сообщает Википедия, представляет Сталинград во время войны в широком срезе: «школьники работают и на строительстве рубежей, и принимают участие в уборке урожая, и грузят военные эшелоны, работают на заводах, учатся, ухаживают за ранеными в госпиталях, и даже пишут повести и стихи, ставят спектакли». Кажется за эту книгу он получил в 1997-м Всероссийскую литературную премию «Сталинград». Но сам он во время войны не был школьником. Стало быть, не своё детство и не свою юность описывает.

А начал он печататься с книг для детей. Первая – поэтическая – «Мы строим ГЭС» вышла в 1955 году. Надо учесть, что в 1958-м он окончил Вышую Партийную Школу – кузницу советских администраторов. И соответственно пошёл по ступенькам карьерной лестницы: директор Нижне-Волжского книжного издательства (1964–1969), которое до назначения его директором выпустило около десятка его книжек, а в бытность директором – ещё 4 (правда, в это время он выпускал книги не только у себя), перешёл на работу в орган обкома КПСС – газету «Волгоградская правда» заведующим отделом культуры (1969–1976) и продолжал печататься в бывшем своём издательстве, но не только – повесть «За ваше завтра» об Олеко Дундиче вышла в Москве, в издательстве «Современник», наконец стал ответственным секретарём Волгоградской писательской организации (1976–1985). А это – номенклатурная должность секретариата Союза писателей РСФСР, в правление которого входят ответсекретари.

Книг навыпускал много. В том числе в таких издательствах, как ДОСААФ, Политиздат.

Умер 19 марта 1999 года.

* * *

Начинал Леонид Ильич Борисов как поэт. Но известность приобрёл после того, как напечатал в 1927 году повесть «Ход конём».

Выступил с произведениями романтической окрашенности, которые неизменно критиковала печать. Написал повесть об Александре Грине «Волшебник из Гель-Гью» (1945). По ней прошлись жёстче: известное партийное постановление 1946 года Грина не жаловало.

Однако печатать Борисова не перестали.

Он написал роман о Жюле Верне (1955), о Стивенсоне («Под флагом Катрионы», 1957). В 1963-м повесть о Сергее Рахманинове. Все эти книги основаны не на научном материале, а на личном отношении к художнику и отчасти на вымыслах.

В 1966-м написал книгу «Свои по сердцу», в 1967-м – «Родители, наставники, поэты… Книга в моей жизни», в 1971-м – «За круглым столом прошлого. Воспоминания».

Всё это, как и обозначено в последней книге, воспоминания, которые и сейчас будут интересны любителям чтения.

Умер Леонид Ильич 4 декабря 1972 года. Родился 5 июля 1897-го.