Николай Иванович Гнедич (родился 13 февраля 1784 года) наиболее известен своим переводом «Илиады». Пушкину приписывают два ровно противоположенных отзыва на этот труд:
И:
Пушкин был великим озорником. Несомненно, ему захотелось обыграть одноглазие Гнедича, взявшегося за перевод слепого Гомера. И он это обыграл. Но устыдился содеянного: перевод, судя по всему, ему восхитил. Отсюда – второй отзыв, даже своей музыкальностью показывающий, как искренен здесь Пушкин.
Гнедич писал и оригинальные стихи. Был в 1811 году избран в члены Российской Академии, назначен библиотекарем публичной библиотеки, где заведовал отделением греческих книг.
Гнедич великолепно перевёл простонародные древнегреческие песни.
Он был не первым из русских поэтов, кто брался переводить «Илиаду». До него «Илиада» была дважды переведена прозой. А в 1787 году были напечатаны первые шесть песен эпопеи, которые Ермил Козлов перевёл александрийским стихом.
Гнедич решил продолжить Козлова, напечатал в 1807 году седьмую песнь, которую перевёл тем же александрийским стихом. Однако в 1813 году, когда Гнедич дописывал уже одиннадцатую песнь, к нему с письмом обратился С.С. Уваров, доказывающий превосходство гекзаметра над александрийским стихом. Завязалась полемика. Дело в том, что в русском стихе гекзаметр до сих пор использовал только Тредиаковский, а стих этого поэта, по мнению, например, В.В. Капниста или А.Ф. Воейкова, был лишён гармонии. Пока шёл спор, Гнедич вернулся к началу, перевёл «Илиаду» гекзаметром и продолжил переводить её именно этим стихотворным размером.
Прежний свой перевод он уничтожил.
Целиком «Илиаду он издал в 1829 году.
Белинский считал гекзаметры Гнедича выразительней гекзаметров Жуковского, который этим размером перевёл «Одиссею».
Правда, раздавались голоса, что «Илиада» Гнедича, изобилующая архаизмами, потеряла в своей простоте, приобрела ненужный ей торжественно-риторический стиль.
Но большинство поэтов признали торжество Гнедича.
Он был очень больным человеком: безуспешно лечился на водах Кавказа. В 1831 году врачи убедили его лечиться в Москве искусственными минеральными водами. Лечение не помогло, и 15 февраля 1833 года Гнедич умер.
* * *
Юрист по профессии Фридрих Евсеевич Незнанский эмигрировал из России в 1977 году. Работал в эмигрантских газетах, на радио «Свобода».
Известным писателем стал, написав вместе с Э. Тополем две книги «Журналист для Брежнева» (1981) и «Красная площадь» (1983). В 2004 году по «Красной пощади» был снят восьмисерийный телесериал.
Но Незнанский поссорился с Тополем, который выступил с заявлением, что взял себе в соавторы Незнанского по знакомству и что Незнанский не писал вместе с ним книг. После разгоревшегося скандала соавторство распалось. И хотя Тополь утверждает, что за Незнанского писали негры, книга «Марш Турецкого» подписана только Незнанским и является его наиболее известным романом.
Умер 13 февраля 2013 года (родился 27 сентября 1932-го).
* * *
Павел Иванович Мельников-Печерский поначалу был очень жесток к раскольникам. Преследовал их обысками и выемками, предлагал правительству в местах, где живут православные и раскольники брать рекрутов только из раскольников. Но впоследствии в «Записке о русском расколе», написанной в 1857 году для великого князя Константина Николаевича и в «Письмах о расколе» (1862) призывал к примирению.
За обращение многих раскольников в православие даже получил орден Св. Анны 3 степени.
Псевдоним «Андрей Печерский» был придуман для Павла Ивановича В. Далем. Печерский – от названия улицы, на которой жил Мельников. Но, подписавшись: Андрей Печерский, он другие свои произведения подписывал как Мельников-Печерский.
Самые известные его произведения – дилогии «В лесах» (1871–1874) и «В горах» (1875–1881).
Очевидно, находясь под впечатлением от прочитанного, П.М. Третьяков заказал художнику Ивану Крамскому портрет Мельникова-Печерского для своей галереи.
Сам Мельников-Печерский ставил себе в заслугу в «Автобиографии», где он пишет о себе в третьем лице, что «выводя на свежую воду творимые в потёмках злоупотребления, П.И. Мельников более всего нападал на казнокрадство: «всяко казённо дело, – говорит он в «Медвежьем углу», – от того казне дорого стоит, что всякий человек глядит на казну, как на свою мошну и лапу в неё запускает по-хозяйски. Всякому барину казной корыствоваться не в пример способнее, чем взятки брать, для того, что с кого взял, тот ещё, пожалуй, караул закричит, а у матушки казны языка нет, за то и грабят её, что без ответа».
Актуальный до сих по писатель! Он умер 13 февраля 1883 года (родился 6 ноября 1818-го).
* * *
Литературный салон Дмитрия Николаевича Свербеева располагался в его доме 6 по Страстному бульвару. Его обычные посетители – Жуковский, Крылов, Гоголь, А. Тургенев, Чаадаев, Языков. Был ли в числе посетителей Пушкин? Мог, конечно, быть. Во всяком случае, о встрече с Пушкиным у Свербеевых 15 мая 1836 года писала Е.М. Языкова брату поэту Н.М. Языкову из Москвы. Пушкин был знаком также и с женой Свербеева Екатериной Александровной (урождённой княжной Щербатовой), которая была истинной хозяйкой салона. Сохранилось письмо о Пушкине А. Тургенева к Е. Свербеевой от 21 декабря 1836 года: «Он полон идей, и мы очень сходимся друг с другом в наших нескончаемых беседах». Свои письма-отчёты о здоровье и смерти Пушкина, которые А. Тургенев писал близкой знакомой А.И. Нефедьевой после дуэли поэта с Дантесом, он просил непременно показывать Свербеевой.
В последние годы Дмитрий Николаевич провёл в Швейцарии, где написал свои «Записки». Там он и скончался 13 февраля 1874 года (родился 8 сентября 1799-го).
* * *
Елена Александровна Скрябина, рождённая 13 февраля 1906 года. Её фамилия не девичья – от мужа, который композитору Скрябину доводился двоюродным братом. Родной брат Елены Павел погиб в белой армии в Крыму. В 1936-м в Омске расстреляли ещё одного её брата Георгия.
С началом войны муж ушёл на фронт, прошёл всю войну и умер в 1946 году. А Елена Александровна с матерью и двумя детьми, пережив полгода блокады Ленинграда, в феврале 1942 года эвакуируется в Пятигорск. По дороге умирает мать. В Пятигорск вошли немецкие войска, и в 1943 году Скрябина с детьми отправлены в трудовой лагерь в Бендорфе. После войны это была французская зона оккупации. В 1950 году Скрябина с младшим сыном уезжают в США. Старший остался в Германии, потом работал в Иельском университете США профессором фармакологии.
Она год работала посудомойкой, потом преподавала русский язык в Сиракузском университете.
В 1963 году её младший сын погиб во время свадебного путешествия. Она села за воспоминания. Её книга «В блокаде» (1964) переведена на английский и на немецкий. За ней последовали ещё 3 книги: «Годы скитаний» (1975), «Пять встреч» (1975) и «Это было в России» (1980).
Скончалась 22 октября 1999 года.
Закончу её цитатой из книги «Годы скитаний», где эпизод, описанный ею, напоминает её жизнь в целом. Запись от четверга, 25 сентября 1941 года:
«Сегодня забежала взволнованная Ирина и сообщила печальное известие. Марина Толбузина, моя приятельница с раннего детства, погибла. Оказывается, Марина, с группой сослуживцев и со своей неразлучной домработницей Тоней, была отправлена на рытьё окопов в окрестности Ленинграда. Проработав определённый срок, вся группа возвращалась по шоссе, когда с ними поравнялась красноармейская машина. Марина, изнемогавшая от усталости, попросила подвезти её и Тоню. Шофер согласился. Машина обогнала шедшую группу, но не успела ещё скрыться за поворотом, как на глазах у всех взлетела в воздух. Всё это сопровождалось грохотом и дымом, заслонившим автомобиль. Когда окопники поравнялись с местом происшествия, то не нашли и следов пассажиров. Задерживаться было невозможно, так как начинался сильный обстрел этого участка шоссе. Вот то, что нам пришлось услышать. Погоревали о Марине – красивой, молодой, полной жизни женщине, так безвременно погибшей […] и опять вернулись к нашим повседневным заботам о спасении собственной жизни.
Примечание Е. Скрябиной к тексту её книги «Годы скитаний»:
«Впоследствии оказалось, что Марина, хотя и вылетела из машины, наскочившей, по-видимому, на мину, но не погибла, как все предполагали. Каким-то образом она очутилась в придорожной канаве, где и пролежала без сознания до тех пор, пока один из немцев не стал вытирать кровь и грязь с её разбитого лица. Приняв немца за милиционера, она что-то спросила его по-русски. Каково же было её изумление, когда она услышала немецкую речь! После долгих скитаний и всевозможных передряг, Марина в 1953 г. попала в Америку, где и живёт теперь».