Фридрих Наумович Горенштейн (родился 18 марта 1932 года) поступил на Высшие сценарные курсы в Москве в 1962 году. Он приехал из Киева. В 1963-м Высшие сценарные и Высшие режиссёрские курсы объединялись. В это время в Москве был создан Комитет по кинематографии, куда я пришёл работать редактором сценарной коллегии. И постепенно я познакомился со многими слушателями курсов. Познакомился и с Горенштейном, который был там вольнослушателем. Познакомился через А. Аскольдова, который до этого работал у нас в Комитете, но потом стал учиться на Курсах, если я не ошибаюсь, в одно время с Горенштейном. Но именно познакомился, то есть мы обозначили друг друга, здоровались, встречаясь.
Иное дело, когда в «Юности» появился «Дом с башенкой» (1964), оказавшийся единственным произведением Горенштейна, напечатанным в СССР. Я не помню, для кого я делал небольшой обзор-аннотацию журнальных публикаций. Но упоминание рассказа Горенштейна прошло! Прошла ещё и небольшая рецензия Анны Самойловны Берзер в «Новом мире». После этого – как отрубило! В СССР о рассказе больше не было написано ни слова.
А я ещё раз увидался с Горенштейном. Это было в 1965-м. Мы с Рощиным работали в журнале «РТ-программы» и к Мише пришёл его приятель Андрей Тарковский. Вместе с Горенштейном. Посидели рядом с журналом (через бульвар) в ЦДЖ (его называли «Домжуром»). И расстались уже навсегда.
Надо покаяться: когда мой приятель Лазарь Лазарев дал мне прочитать роман «Место», роман мне не понравился. Сам же я прочитал ещё в «Континенте» «Зима 1953-го», и снова не было у меня того радостного ощущения, которое я получил после прочтения «Дома с башенкой».
Словом, по-настоящему я вернулся к чтению Горенштейна после перестройки. Да, это крупный русский писатель. Жаль, что в России его знают мало.
Умер Фридрих Наумович 2 марта 2002 года.
* * *
Арон Иосифович Копштейн (родился 18 марта 1915 года) первую свою книгу выпустил на украинском языке в 1933 году. С тех пор книги выходили ежегодно. В 1938 году вышел сборник на русском «Радостный берег». Арон Иосифович свои стихи переводил сам.
В 1939-м он приезжает в Москву, поступает в Московский институт философии, литературы и истории, но оттуда уходит добровольцем на фронт – на финскую войну.
Они отправились выносить раненых – поэты-сокурсники Николай Отрада и Арон Копштейн. Копштейн выносил уже не раненного Отраду, а убитого только что: 4 марта 1940 года. Но донести тело друга Копштейн не смог. Пуля финского снайпера оборвала жизнь Арона.
Это стихотворение – из его последних:
* * *
Трудно представить себе человека более преданного поэзии, чем Лев Адольфович Озеров. Он рано начал печататься. Первую книгу издал в 1940-м. Но почти одновременно с собственными стихами он печатал и свои переводы советских поэтов, и свои статьи о поэзии.
В конце концов с 1943 года и до самой смерти (18 марта 1996 года; родился 23 августа 1914-го) Озеров преподавал на кафедре художественного перевода в Литературном институте, был там профессором, доктором филологических наук. Но сколько он сделал для национальных литератур, будучи председателем Совета, допустим, по литовской литературе или членом совета по украинской. Сколько поэтов он вывел на всесоюзную арену!
Его краткие предисловия открывали сборники советских и русских классиков. 23 июня 1959 года он печатает в «Литературной газете» статью «Стихотворения Анны Ахматовой», и это была первая ласточка, вылетевшая с газетной страницы после долгого непечатания поэтессы.
Его знаменитое четверостишие потому и знаменито, что все его знают:
Конечно, жизнь подсказывает, что это, скорее, душевное пожелание, чем обычное явление. Обычно бездарности держат очень цепкую круговую поруку. И пробиться через неё бывает совсем не так легко.
Но Лев Адольфович был рыцарем идеала. Умел его видеть. Умел его воспевать: