Дмитрий Владимирович Веневитинов прожил очень короткую жизнь. Родившись 26 сентября 1805 года, он умер на 22 году жизни – 27 марта 1827 года.

«Архивный юноша», то есть поступивший на службу после окончания университета в архив Коллегии иностранных дел, он стал центром литературного кружка, в который входили И. Киреевский, А. Кошелев, В. Одоевский, М. Погодин, С. Шевырёв и другие известные литераторы. Они собирались в доме Веневитинова, читали друг другу свои произведения. Читали и обсуждали любимого своего философа Шеллинга. И заботились о журнале «Московский Вестник», редактором которого был Погодин, где все они были активными авторами.

Благодаря Веневитинову журнал получал материалы от Пушкина. Веневитинов часто советовал Погодину привлечь к журналу талантливых авторов. Погодин и сам отмечал заслуги Веневитинова как редактора, неизменно числя его членом коллективного руководства, которое, подчёркивал Погодин, и есть настоящий главный редактор журнала.

О Веневитинове Пушкин узнал в Михайловской ссылке, прочитав, как ответил в своей статье Дмитрий Владимирович на критику «Московского телеграфа» первой главы «Онегина». «Это единственная статья, – сказал Соболевскому вернувшийся из ссылки Пушкин, – которую я прочёл с любовью и вниманием». И пожелал познакомиться с автором.

Встреча состоялась в доме Веневитинова, где Пушкин читал хозяину и его друзьям «Бориса Годунова».

Они подружились. И, как отмечает П.В. Анненков, незадолго до смерти Веневитинов написал стихотворение «Послание Пушкину», в котором призывал нового друга воспеть великого Гёте. Пушкин выполнил это пожелание, создав «Сцены из Фауста».

Удивляешься тому, как много сделал Веневитинов за свою краткую жизнь, как много написал стихов, переводов. Впечатление такое, что он спешил жить. Несомненно, случайно, что в его стихотворном диалоге «Поэт и друг» поэт делится с другом своим предчувствием:

Душа сказала мне давно: Ты в мире молнией промчишься! Тебе всё чувствовать дано, Но жизнью ты не насладишься , -

однако то обстоятельство, что слова эти сказаны совсем незадолго до смерти Веневитинова, придали им вещее значение.

На его надгробье вырезана строка из того же стихотворного диалога: «Как знал он жизнь! как мало жил». И это горькое чувство охватывало всех, кто был знаком с юношей-поэтом, – от его ровесников до его учителей, до литераторов почтенного возраста, каким был, например, И.И. Дмитриев, написавший Веневитинову такую эпитафию:

Здесь юноша лежит под хладною доской, - Над нею роза дышит - А старость дряхлою рукой Ему надгробье пишет .

* * *

Любимый писатель мой и всей нашей семьи.

Я познакомился с Владимиром Николаевичем Войновичем, родившимся 26 сентября 1932 года, в литературном объединении «Магистраль». Не уверен (память стала сдавать), но кажется мне, что первым стихотворением, которое я от него услышал, было о танцах в сельском клубе: деревенские девушки с офицерами. Сразу же врезалось в память: «Видевшая виды радиола / Выла, как собака, на луну», «Целовали девушки устало / У плетней женатый комсостав».

Всё-таки мне кажется, что я не ошибаюсь, потому что – то ли незадолго до Войновича, то ли через короткое время после Войновича – в «Магистрали» выступил другой её член Булат Окуджава, который спел: «А что я сказал медсестре Марии, когда обнимал её». Сказал он ей примерно то же, что у Войновича в том стихотворении «на приглашения солдат / Отвечали девушки: «Нэ треба. / Бачь, який охочий до дивчат».

А через некоторое время выступает Володя с двумя уморительными рассказами. Один из них, как сельский парикмахер в оккупации бреет немца.

Как я потом ни побуждал Войновича вспомнить этот рассказ, он, увы, его запамятовал навсегда. А жаль.

Ну, а об остальном я и не говорю. Это человек удивительного таланта. Очень разностороннего. Не только сатирик, хотя в этом жанре написал немало. Не только мудрый лиро-эпик. Не только исключительно правдивый мемуарист. Не только, наконец, гневный обличитель любого вранья, от кого бы оно не исходило.

Что радует: он не прекращает работы. Его пародия на гимн, по-моему, известней самого гимна. Вообще в жанре пародии он так же хорош, как в любом другом.

С удовольствием цитирую его «Возражение Пастернаку», написанное не так давно:

Быть знаменитым некрасиво. Красиво быть незнаменитым, Бомжом немытым и небритым, Бродягой, струпьями покрытым, Живущим без законной ксивы. Есть, что украл иль что подали, Над головой не зная крыши, Жить под мостом или в подвале, Себя газетами накрывши. Быть бесталанным графоманом, Ловя в потёмках славы призрак, И тешиться самообманом, Что после смерти будешь признан. Но пьяным где-то на помойке Упасть, замёрзнуть, стать ледышкой И трупом оказаться в морге Безвестным с биркой на лодыжке. Быть знаменитым некрасиво… Я знаменитую цитату Дополню, может быть, курсивом, Что некрасиво быть богатым И некрасиво быть красивым И на красавице женатым. Да, быть в зубах навязшей притчей, Талант имея с клювик птичий, Позорно, согласимся, но Талант иметь не всем дано, Сверчок, однако, всякий вправе Искать пути к любви и славе. И истину искать в вине, Желать, чтоб было много денег, Как ни потрать, куда ни день их, И никогда не быть на дне. А коль случилось стать известным Всемирно иль в масштабе местном, Тому, допустим, повезло Не столь удачливым назло. К сему заметим неспесиво (Кто будет против, тот соврёт), Быть знаменитым некрасиво, Но лучше, чем наоборот.

* * *

Известный юдофоб. Даже лучше сказать: известен как юдофоб. Помню, в конце 80-х идём мы по центру Москвы с одним приехавшим из-за границы бывшим россиянином. Проходим мимо книжных рядов. «Ого! – говорит приятель и останавливается перед книгами. Берёт в руки: – И сюда Климов добрался. Точнее – перебрался. У нас его давно никто не читает! Большая сволочь!»

Речь шла о Григории Петровиче Климове, родившемся 26 сентября 1918 года, издания которого одно время действительно завалили книжные прилавки: издатели спешили воспользоваться его популярностью у русского читателя.

Он бежал из Восточного Берлина в Западный в 1947 году, когда работал в Советской Военной Администрации.

Его книга «Песнь победителя», известная также под названием «Машина террора», легла в основу фильма «Weg ohne Umkehr», получившего «Золотой Кубок» Международного кинофестиваля в Берлине в 1954 году.

Больше никаких успехов он не добился, если не считать взрыва популярности в России, где раскупали такие его книги, как «Князь мира сего», «Имя моё легион», «Протоколы советских мудрецов», «Красная Кабалла», «Гитлер был евреем?» и т.п.

Я читал несколько интервью с ним. Везде он высказывался по поводу так называемого малого народа, которого он вывел в книге «Божий народ».

Но волна популярности схлынула: Климов надоел.

Жизнь он прожил огромную. Скончался 10 декабря 2007 года.

Сейчас такая книга, как «Божий народ», внесена в Федеральный список экстремистских материалов в России. Поздно спохватились!

* * *

По правде сказать, у Сергея Александровича Найдёнова, родившегося 26 сентября 1868 года, я помню только пьесу «Дети Ванюшина». Её ставил Гончаров в театре Маяковского с Евгением Леоновым в главной роли.

Найдёнов написал ещё немало пьес, но я читал не их, а о них. Читал, что пытается Найдёнов синтезировать в своих пьесах театр Островского и театр Чехова. Если это действительно так, то попытка драматурга была заведомо негодной. Это всё равно, что попробовать синтезировать театры Мольера и Шекспира.

На его надгробье высечены слова из последней пьесы «Неугасимый свет»: «О, Боже мой, какой простор! Какие блещущие дали! Под мною звёзд певучих хор, над мною мир, где нет печали. Светлеет ум… За гранью смерти нет невежд. И нет законов дикаря. Живите, полные надежд… Неугасимая заря. Неугасимый свет повсюду. Я жив. Я буду жить. Я буду».

Но что это за пьеса, в которой, как я читал, Найдёнов приветствовал революционную новь и вся ли она написана подобными стихами, я не знаю. На том же надгробье высечена и дата его смерти: 5 декабря 1922 года.

* * *

Поэт, человек, которому посчастливилось быть учителем Ф. Тютчева и М. Лермонтова.

Семён Егорович Раич родился 26 сентября 1792 года.

Надо сказать, что со своими учениками Раич сохранял добрые отношения. С Тютчевым они вместе читали древних поэтов, сходились в любви к Державину. Издав альманах «Северная Лира на 1827 год», Раич поместил в нём пять стихотворений Тютчева. Что же до Лермонтова, то он оставил нам портрет Раича, тем более ценный, что изображений Раича сохранилось мало. Есть ещё портрет старика Раича, мало напоминающий того молодого человека, которого нарисовал Лермонтов.

Раич был председателем литературного Общества друзей («Кружок Раича»), куда входили многие известные литераторы М. Погодин, С. Шевырёв, М. Дмитриев, Д. Ознобишин, Ф. Тютчев, В. Одоевский, А. Норов, А. Муравьёв, М. Максимович и другие.

В кружок заходили московский генерал-губернатор Голицын и старый поэт И.И. Дмитриев. Вскоре от него отпочковалось «Общество любомудрия».

Кроме альманаха «Северная Лира» Раич выпускал журнал «Галатея» (1829-1830, 1839-1840), выпустил два номера журнала «Русский зритель».

Стихов и переводов он напечатал много. Переводя «Георгики» Вергилия, он передал латинский гекзаметр рифмованным шестистопным ямбом. Перевод «Освобождённого Иерусалима» Т. Тассо сам Раич считал своим достижением, хотя перевод больше критиковали, чем хвалили. Октавы оригинала Раич перевёл с помощью двенадцатистишной балладной строфы с чередованием четырёхстопных и трёхстопных ямбических строф. Ритм поэмы становился монотонным. Указывали Раичу и на отступления от текста и на излишние красивости.

Такой же балладной строфой переводил Раич октавы «Неистового Роланда» Ариосто. Но публиковавшийся по частям перевод читательского одобрения не встретил, и Раич прекратил над ним работать.

Стихи, которые оставил Раич, не слишком интересны. Они, как правило, растянуты, болтливы. Но вот – в «Северной Лире на 1827 год» я нашёл неплохое стихотворение Раича «Выкуп холостого». Как указывает он сам, он воскрешает в стихах малороссийский обычай: «на масленице замужние женщины приходят к холостым мужчинам с кандалами и требуют выкуп за безжёнство»:

Слышу – в двери стучат, слышу – громко кричат: «Кандалы на него! в тридцать лет не женат!» Растворилася дверь, и замужних конвой Ворвался и раздался вакханский их вой: «Кандалы на него! в тридцать лет не женат!» – Кандалы тяжелы; но жена тяжелей! – «Тяжелей кандалов?» – Тяжелей во сто крат! - «Что с тобой толковать? выкупайся скорей!» – Что хотите, – возьмите; не жаль мне казны; Я жалею себя, я боюся жены. Откупился… вперёд не пугайте меня. Провожаючи вас, не во гнев вам, скажу: Кто мне скажет – женись, я как лист задрожу; Я боюся жены, как холодного дня… Я боюся жены, как меча, как огня.

Умер 9 ноября 1855 года.

* * *

Мы с Сергеем Сергеевичем Смирновым, родившимся 26 сентября 1915 года, были в начале 70-х в Печорском монастыре, недалеко от пушкинских мест в Псковской области. Сергей Сергеевич возглавлял писательскую делегацию, и нас очень хорошо принял настоятель. А Сергею Сергеевичу сказал: «Доброе дело делаете! Честь возвращаете людям и память о них!» Он имел в виду солдат и пограничников Бреста, на которых обрушился первый удар гитлеровцев. Многие попали в плен и, вырвавшись из него, были осуждены как предатели. Книга Сергея Сергеевича «Брестская крепость» получила в 1965 году ленинскую премию.

Да, дело, которое сделал Смирнов, бесценно. И в то же время не мог я забыть и того, что позорное писательское собрание, на котором исключали Пастернака за роман и обращались к советскому правительству с предложением лишить Бориса Леонидовича советского гражданства, вёл именно Сергей Сергеевич Смирнов. Он был тогда руководителем московской писательской организации.

Рассказывают, что однажды в правление отделения Союза писателей баллотировались три Смирнова Сергей Сергеевич и два антисемита – Василий Александрович и Сергей Васильевич. Сергей Сергеевич до этого был одно время заместителем Твардовского в первой редакции «Нового мира». Вёл себя, когда снимали Твардовского, не слишком красиво. Так вот к Твардовскому подошёл некто и спросил, какого Смирнова, по его мнению, следует вычеркнуть. «Вычёркивай всех, – якобы сказал Твардовский, – не ошибёшься!».

Сергей Сергеевич был действительно странно двойственным человеком. С одной стороны, к примеру, подписал в 1973 году письмо в «Правду» против Сахарова и Солженицына. А с другой стороны, в марте 1966 подписал письмо 25 деятелей культуры и науки в президиум ЦК, против реабилитации Сталина.

Трудно, наверное, ему было жить на свете, который он покинул 22 марта 1976 года!