На дворе был конец 1378 года, время, когда, как говорится, все затихло перед бурей. Ну, это, если фигурально выражаться. После нашей недавней победы на реке Воже, такой важной и значимой для Руси победы, в воздухе как будто повисло напряжение. Все чувствовали, что та победа разбудила зверя, татары не оставят так победу русского оружия и в самое ближайшее время захотят установить снова свой порядок. После того сражения, в городах, где раньше сидели наместники Золотой Орды, теперь, если и остались наместники, то они даже не выезжали из своих домов, а, если и выезжали то под очень усиленной охраной, потому что боялись получить по сопатке. В это время все задавались вопросом, что если Мамай решит пойти на Русь, то, сколько он с собой приведёт войска. Самое обидное, что и в наших пределах, в пределах Руси, среди русских князей могли найтись для Мамая союзники и одним из них, который люто ненавидел Москву и московского князя был князь рязанский Олег. Отношения у Москвы с этим князем были непростые. В 1370 году Москва была осаждена войском Литвы под предводительством князя Ольгерда, так вот в тот момент, очень непростой для Москвы и князя Дмитрия Ивановича, князь рязанский Олег, стал инициатором сбора объединённого войска для отражения нападения на Москву. Вот вам и история, но после этого, события, которое, казалось бы, можно считать показателем нормальных отношений между Москвой и Рязанью, в 1371 году, войско Олега было разбито московскими полками под руководством Боброка-Волынского. Рязанское княжество вообще всегда было на острие атаки. Уж сколько раз татары при походе на Русь, проносились своими ордами через Рязань и ее земли и всякий раз Рязань оставалась в руинах. Князь Олег пытался, долгие годы своего правления сделать рязанское княжество независимым и острая необходимость в объединении русских княжеств в то время была для него абсолютно чуждой. Он не желал объединяться с другими князьями, потому что видел в этом объединении попытку посягательства на свой суверенитет. В общем, так бы осталось все в 1371 году, после того, как Олег проиграл битву московскому воеводе, но в 1373 году с помощью набирающего силы Мамая, Олег снова возвращает себе княжеский стол. Казалось бы, вот она дружба с Золотой Ордой, казалось бы, все, земля рязанская обезопасила себя от набегов злых степных народов, но, видимо что-то Олег делал не так, потому что в 1377 году, Рязань разорил Арапша со своим войском, а в 1379 году сам Мамай сжёг ее. Вот и дружи после этого с этими степняками. Вот и приходилось Олегу быть, как говорится меж двух огней, с одной стороны силу набирала Москва и уже самой Орде постоянно отпор давала, а с другой стороны Орда постоянно зорила рязанские земли. Пришлось, в то время как я понимаю, выбирать Олегу союзника, который посильнее, вот он и решил, что в дружбе с Ордой, он больше поимеет выгоды. Но это все происходило потом, это я типа блеснул познаниями в истории, я же говорил вам, что в своём времени я жутко эту самую историю уважал, уж больно она мне приятная была, вот наверно и накаркал себе такие полёты во времени своими восторгами от истории. А в то время, когда князь Московский Дмитрий Иванович собрался к рязанскому князю Олегу, ещё оставалась надежда его убедить в необходимости объединения и отпора Орде совместными усилиями. Не буду вас грузить всякими историческими фактами, все происходило так, как происходило, а мы, каждый из нас, были песчинками того времени и тех событий (ну правда я стал песчинкой тех событий, так сказать по воле случая).
Сегодня с самого утра я был занят подготовкой поездки князя в Рязань. Вроде ничего сложного не предвиделось в таком недалёком пути, но мне необходимо было все проверить и поговорить с воинами, которых я отобрал в поход. Взять Дмитрий Иванович разрешил с собой всего два десятка воинов, но я решил его не послушать и отправил вперёд ещё десяток воинов с заданием по возможности, проезжая впереди нас по дороге, исключить возможность нападения на колонну. Я, конечно, понимал, что, если князь узнает о том, что я не выполнил его распоряжение и взял больше воинов, он мне голову открутит, но я решил, что лучше пусть моя голова будет откручена, чем княжеская, кстати, моё непослушание помогло нам позже в дороге, но об этом после. Итак, все уже было готово к мини походу. Я собрал воинов и решил с ними поговорить. За то время, что я здесь провёл, все эти парни, которые сидели сейчас вокруг меня стали мне братьями. Я старался не наказывать их почём зря, но и спуску тоже не давал. Они прекрасно знали, что я готов всегда пойти на встречу, но только в том случае, когда все мои распоряжения выполнены чётко и в срок. Если же я видел, что человек не хочет служить так, как того требовала обстановка, то я просто удалял его из отряда и отправлял в полки, которые служили на дальних рубежах нашего государства. Скажете это жестоко? Ни в коем разе. Я старался донести до своих парней, что миссия у нас очень важная, что нам доверили охранять персону нашего князя, нашего Государя и что каждый из нас, в любую минуту должен не задумываясь закрыть от удара его тело, не взирая на то, что сам может погибнуть. Слова высокопарные, но иначе было нельзя. Вот если прилечу обратно в своё время когда-нибудь, то буду гордиться тем, что по сути дела стоял у истоков создания не только спецназа (ведь время основания спецназа по истории придёт гораздо позже), но и у истоков основания службы охраны первых лиц государства. Прям вознесусь выше небес от таких мыслей. Ну ладно шутки шутками, но мне предстояло провести, как бы сказали в наше время, последний инструктаж перед походом.
– Значит так, парни. Все внимательно смотрели на меня.
– Сегодня мы отправляемся в Рязань, предупреждаю сразу, едем почти к врагу. На самом деле он нам пока не враг, но попытки нам подгадить князь Олег предпринимает постоянно, потому и стоит держать ухо в остро. Требую от всех предельной внимательности, не расслабляться, не травить байки, постоянно быть на чеку. Воевода Боброк доверил нам жизнь князя, и мы не имеем права его подвести. Поэтому прошу всех к этой поездке отнестись предельно серьёзно, не думайте, что раз мы на своей земле, то и враги нас здесь не караулят. Помимо врагов тайных и явных в самой Рязани, много всякого лихого люда бродит и по лесам на пути. Поэтому я отправил вперёд отряд из десяти наших товарищей. В пути едем как всегда, окружая князя со всех сторон, чтобы исключить возможность выстрела из лука с расстояния. В случае какого-то нападения, не суетитесь, старайтесь действовать спокойно и хладнокровно, как я вас учил.
– Командир, а если на Дмитрия Ивановича нападут в палатах рязанского князя, там, где нас не будет, что тогда? Все дружно загоготали: Ну, ты, Прохор, и сказал, разве ж могут напасть на князя прям в палатах, если и нападут, то по пути или в таком месте, где легче всего его захватить!
– Зря смеётесь, – я посмотрел на всех строгим взглядом, – Прохор правильный вопрос задал, я ещё раз повторюсь, мы едем в город почти враждебный нам, потому напасть на князя могут и в палатах, но чтобы этого не случилось, рядом с Дмитрием Ивановичем в палатах буду я и воевода наш Дмитрий Михайлович, да и сам князь у нас воин из первых, так что отобьёмся, да и вам сигнал подадим в случае чего. Но вопрос, ещё раз говорю, правильный и вам приказываю быть начеку. На этом и закончился мой небольшой инструктаж и, воины стали седлать коней, потому что пора было отправляться в дорогу.
Я прошёл в палаты князя и, поклонившись Дмитрию Ивановичу, сказал, что все уже готово и пора отправляться в путь.
– Хорошо, Алексей, действительно пора – и князь вдруг внимательно посмотрел мне в лицо.
– А скажи-ка мне, Алексей, ты, сколько с собой воинов берёшь?
Я постарался не выдать себя и бодрым голосом ответил:
– Сколько приказал, Государь, столько и беру, двадцать!
– Точно? – князь ещё внимательней посмотрел на меня.
– Конечно, Государь, ты же не велел мне брать больше! Я старался смотреть на князя чистыми и невинными глазами. Дмитрий Иванович ещё раз взглянул на меня и, хитро прищурившись, сказал:
– Ты, конечно, лжёшь, на самом деле взял больше воинов, но за это ты потом получишь, а вот за то, что болеешь за дело наше, за то тебе спасибо, рад я, что ты с нами, мне нужны такие воины – князь похлопал меня по плечу и бодро вышел из палаты.
Ну что ж, не скажу, что неприятно мне было. Всегда приятно, когда тебя хвалят.
Через несколько минут мы уже тронулись в путь и, расположившись в том порядке, который обсудили ещё в Москве, стали внимательно посматривать по сторонам. Встречные люди почтительно склонялись перед князем. Любили Дмитрия Ивановича в Москве, очень он много делал для города, да и для Руси в целом, вот только жаль, что многие князья да и простые люди из других русских городов пока ещё не понимали, что то, что мечтал сделать Дмитрий Иванович, объединить русские княжества в единое, мощное государство, то только на благо Руси. Это придаст Руси только силу и сделает ее богатой и процветающей. Каждый день, каждым своим действием Дмитрий Иванович и его ближайшие сторонники, и сподвижники пытались объединить княжества на Руси, чтобы могучая Русь всегда вставала единым строем для отражения нападений и со стороны степи и со стороны воинственных народов будущей Европы. Да и решится ли кто-то напасть на такое могучее государство, как наше? Но всякий раз, и тому очень много примеров и из того времени, куда я попал по воле случая, и из прошлого, да и что скрывать, из будущего, всякий раз, некоторые князья ставили собственные амбиции превыше всего. Всякий раз находились те, которые пытались жить по извечно – русскому принципу на авось, типа меня пока не коснулось, авось и не коснётся. Но стоило кому-нибудь попасть в беду, как к московскому князю скакали гонцы с мольбой о помощи, ведали, что у Дмитрия Ивановича и сила есть, и вера народная тоже сейчас была на его стороне. Вот только, когда дело касалось обиды уже Москве, то все, кому в своё время помогал Дмитрий Иванович, почему-то воротили нос и прятались за стенами своих городов с позиции, что сейчас ему ничто не угрожает и нет ему смысла своих воинов ставить под московские знамёна. Так я размышлял, а сам все по сторонам посматривал. Дмитрий Иванович ехал среди воинов и о чем-то думал, видно было, что думы у него невесёлые. Такова доля Государя, постоянно думать о своём народе, о делах своего государства.
Когда мы подъехали к какой-то небольшой деревушке и решили немного отдохнуть, Дмитрий Иванович, пока наши люди ставили палатку, да разводили костры, чтобы приготовить еду, позвал меня проехаться немного по деревеньке. Я незаметно сделал знак своим ребятам, чтобы четверо нас обязательно сопровождали, но так, чтобы Дмитрий Иванович их не видел и стал догонять удаляющегося князя.
– А что, Алексей, вот если бы ты был князем, ты бы замирился с Олегом?
– Не простой вопрос ты, Дмитрий Иванович, задаёшь! Я не князь, так мыслить, как ты не умею, для того, чтобы ответить на этот вопрос надо мыслить в масштабах государства.
– Осторожно отвечаешь, боишься гнев своим ответом вызвать, а ты попробуй не бояться, не стану я тебя ругать, коль не так ответишь, как сам думаю, но ответ твой услышать хотел бы.
– Я, Дмитрий Иванович, вот, что могу сказать, Олег мне не нравится, уж слишком выгоды везде ищет, да не для народа для своего, а для себя. Никак он не может выбрать сторону, за которую стоять надо. Ну а если говорить вообще начистоту, то не люблю я людей, которые врагу нашему на поклон ездят, да ярлыки на правление выпрашивают.
– То, Алексей, не преступление в наше время, я тоже ездил получать ярлык на княжение у хана Золотой Орды, то обстоятельства такие, по-другому сейчас нельзя.
– Я, Дмитрий Иванович, знаю про то, как ты ярлык ездил получать, но то ситуация другая, ты получал ярлык для общей пользы, а Олег для своей собственной, в том разницу и вижу, которая не позволяет мне уважать этого князя. Князь какое-то время молчал, а потом все же сказал:
– Но ты мне так и не ответил на вопрос, ты, будь ты князем, стал бы мириться с Олегом?
– Да, Дмитрий Иванович, стал бы, потому как это важно для общей победы, но все равно держал бы ухо востро, потому что не верю я рязанскому князю, уж больно изворотлив, да хитёр, всякое от него можно ожидать.
– Ну, ты и впрямь, как князь рассуждаешь, а то мне приятно, что ты мыслишь также как и я, значит не только мне видится это так, значит правильное решение принял.
В этот момент на дороге показались несколько саней с мужиками и они, увидев богато одетого Дмитрия Ивановича, остановили сани, повыскакивали из них и стали поклоны отбивать. Дмитрий Иванович остановил коня и соскочил на землю.
– Постойте вы кланяться, мужички, откуда едете?
– Мы, боярин, прости не знаем, как звать тебя, с ярмарки едем, в соседней деревне ярмарка была, вот мы значит туда и ездили, товаром торговали, да вот теперь пора домой возвращаться.
– Вы сами-то рязанские?
– В Рязани бывали, князем у нас Олег, а вот рязанскими и не назывались никогда, наша деревушка стоит почти на окраине рязанских земель, мы и князя то нашего никогда не видели.
– А ты сам кто будешь-то, мил человек? Сам ты с виду одет богато, видимо не простого сословия человек, а вот знать тебя не знаем, потому прости ты нам, что спрашиваем.
– Я князь московский Дмитрий Иванович – только сказал, а мужики мгновенно повалились на землю и стали поклоны ещё ниже бить.
– Да погодите вы поклоны вешать, у меня к вам вопрос имеется.
– Так ты спрашивай, князь, мы коли знаем, ответим.
– Вот вы говорите, что князем у вас Олег, а, знаете ли, что князь ваш Москву не жалует?
– А че ж не знать, знаем, про то нам часто говорит староста наш деревенский, наместник княжеский.
– А что говорит-то? – князь Дмитрий слегка улыбнулся.
– Да всякое говорит, и повторять-то срамотно.
– Ну, а все таки что говорит?
– Да говорит, что, мол, князь московский все под себя грести пытается и независимости нас лишить хочет, что, мол, раньше мы были свободным княжеством, а сейчас, мало того, татары постоянно разоряют, так теперь ещё князь московский дань собирать станет. Потому нам велено крамольные всякие речи от люда московского не слушать, а коли заедет к нам такой, то обязательно о том наместнику сообщить.
– Ну а вы-то сами верите тому, что вам староста говорит?
– Мы, батюшка, народ простой, нам что говорят, мы в то и верим, живём отшельниками, деревушка у нас глухая в лесах, да болотах стоит, – вышел вперёд мужик с широкой бородой – только я не всегда жил в этих местах, я раньше в земле московской жил, в самой Москве и у князя твоего батюшки, в дружине служил, а не признал тебя, за то прости, уж больно давно не видал тебя, князь, сильно ты возмужал. Я ж тебя ещё мальцом помню, а сейчас ты вона какой, воин знатный.
Дмитрий Иванович всмотрелся в лицо воина и вдруг в его глазах мелькнула какая-то искра.
– Постой, постой, не Микулой ли тебя кличут отец?
– Микулой, батюшка, неужто признал?
– Да как же я могу тебя не признать, ты воин знатный был и меня, помню в детинце первым азам владения оружием учил. Князь порывисто обнял старого воина.
– А почему ты здесь оказался, ведь тогда говорили, что погиб ты в бою в том последнем? Батюшка мой, помню, говорил, что тогда с вами, его дружиной, в поле легло его сердце, уж больно вы воины хорошие были, самая что ни на есть опора батюшки моего.
Микула вытер заскорузлой рукой скатившуюся слезу.
– Спасибо, Дмитрий Иванович, за слова добрые, прав ты, мы твоему батюшке служили не за страх, а за совесть, а в бою том история приключилась одна, о том не расскажешь в двух словах.
– Пойдём ка, старик, к костру, да поведаешь нам историю свою – Дмитрий Иванович увлёк за собой старого воина, а я шел за ними и все диву давался, вот память у князя, в старом человеке признал воина, которого уж лет как двадцать считали погибшим.