Мы пробирались по дорогам в сторону идущей на нас Орды и видели, как сотни людей уходили с насиженных мест и старались уйти как можно дальше от сметающей все на своём пути орды диких воинов, для которых существовал только один закон, закон Великого Потрясателя вселенной, как они его называли, Чингиз хана. Я всю дорогу пытался придумать, как же мне провести этого кривоного покорителя земель Мамая. Надо было что-то сделать, чтобы Мамай поверил, что я очень сильно обиделся на Дмитрия и решил не просто уйти со службы ему, а именно уйти к его врагам. Через пять дней пути, когда нам на встречу перестали попадаться бегущие люди и земли, в которые мы въезжали оказывались словно вымершими, вдали на горизонте мы увидели высокую стену пыли, которая закрывала солнце. Это был знак приближающейся Орды. Беспощадное воинство как волны гнало впереди себя толпы людей. Люди, ежедневным адовым трудом обрабатывающие землю, чтобы вырастить на ней хлеб, были вынуждены сниматься с насиженных мест и уходить в неизвестность. На дорогах валялись сломанные телеги и брошенные второпях вещи. Когда до передовых Мамаевских отрядов оставалось полдня пути, мы решили выслать вперёд нескольких воинов, чтобы упредить появление татар, а самим немного отдохнуть, чувствовал я, что не скоро нам предоставится такая возможность. Единственная возможность войти в доверие к Мамаю мне виделась только в одном, если я укажу ему на место где собирается рать Дмитрия Ивановича, тем самым показав повелителю Орды, что я предаю Дмитрия и готов служить ему. Но указав место где в данный момент находятся русские полки, я обреку их на разгром. И тогда я решил, что буду действовать напролом, захочет поверить мне Мамай – поверит, а не захочет, тогда мы подороже продадим свои жизни, единственное, что нам останется. Мы решили, что не станем торопиться навстречу орде, а будем ждать ее здесь. Прошло несколько часов и вот на дороге показалась конница мамаевского войска. Воины быстро нас окружили и один из них, видимо старший, выехав вперёд, спросил нас на сносном русском:
– Кто такие и что здесь делаете?
Я вышел вперёд и, поклонившись, блин дать бы ему в рожу, кривоногому, но пока было нельзя, все дело загубим:
– Мы воины, служили князю Дмитрию, но когда он дерзко решил пойти против великого хана Мамая, мы не стали больше ему служить, мы хотим служить вашему хану, проводите нас к нему.
Татарские воины смотрели на нас недоверчиво.
– Ладно, мы отведём вас к своему начальнику, пусть он решает что с вами делать.
И так мы, окружённые воинами Мамая, поехали в сторону приближающейся орды. Через некоторое время нас привели к начальнику татарского передового отряда. Это был уже немолодой воин с длинными руками. Он сидел на постеленном на землю ковре и смотрел на всех, как правитель мира, хотя по сути своей, мы понимали, что это всего лишь маленький начальник маленькой сотни, а может и десятка воинов, огромного татарского войска. Ну, как говорится, будем играть пока по их правилам. Мы вежливо поклонились начальнику и я, выйдя вперёд попросил его выслушать меня. Он великодушно дал мне разрешение говорить (у-у-у рожа наглая, попался бы ты мне в Москве, я бы тебе рассказал кто ты и как тебя зовут).
– Уважаемый начальник, прости не знаю твоего звания. Он меня перебил и со значением сказал, что является десятником войска Золотой Орды (сказал так, как будто командует всем войском).
– Кто вы и для чего вы сюда пришли?
– Мы простые воины из дружины московского князя Дмитрия. Я был у вашего повелителя хана Мамая посланником от князя. Когда мне довелось быть у вашего повелителя он мне предложил остаться и служить ему, но я тогда просил время на раздумья, а когда наш князь решил воевать с великим Мамаем, я решил, что не хочу больше служить ему. Только глупец мог решиться на бой с великой Ордой и с вашим великим повелителем. Воины, которые пришли со мной, думают также как я и мы хотим предстать перед вашим повелителем, чтобы он поставил нас в передовые ряды вашего войска и мы смогли доказать, что хотим воевать на стороне великого воина, каким считаем Мамая. Дмитрий совершил поступок, который и у нас в народе считается грехом, он поднялся против своего господина, а мы не хотим служить вероотступнику. Я постарался придать голосу твёрдость и осуждающие нотки. (Блин, правильно мне говорили, что мне надо было идти в театральное училище, а не в военное). Десятник проникся моими словами или просто не решился мелкая сошка, принять решение, потому что если он своим неверным решением лишит своего войска целого отряда хороших воинов, то его по головке не погладят.
– Ладно, сейчас мы отправим вас к нашему повелителю, ждите пока.
Один из воинов, выслушав указания десятника, быстро поскакал в сторону начальника сотни. Через минуту меня подвели к начальнику сотни и он несколько мгновений меня молча рассматривал.
– Кто ты, почему ты вдруг решил служить нашему повелителю?
– Уважаемый начальник сотни, ваше великое войско так огромно, в нем так много тысяч сотен и десятков воинов со своими начальниками, что если я начну каждому начальнику объяснять кто я и почему решил служить Мамаю, то у меня язык сотрется и до вашего повелителя я дойду немым и, он не сможет узнать то, что мне необходимо ему сказать.
– Ты, рус, особенно здесь не шути, вот прикажу сейчас моим воинам, снимут с тебя штаны, да всыпят пару сотен плетей, тогда ты и говорить станешь по другому. Он очень важно подбоченился и посмотрел сквозь меня (блин, ну чего они все такие важные, ещё не выиграли бой, а ведут себя как цари!)
– Ты не сердись, уважаемый сотник (я старался льстить ему напропалую, так мне казалось будет лучше, эти татары лесть любили, уж очень тщеславный народ), смысл в том, что у меня есть очень важные сведения, которые необходимо срочно донести до вашего повелителя, но таким темпом я до него доберусь не скоро, а это ему не понравится, уж очень сведения для него нужные. Сотник пристально взглянул на меня и, подозвав к себе одного всадника, стал быстро говорить ему что-то (понять я его естественно не смог, языкам, знаете ли не обучен)
– Пока вас отведут вон в тот шатёр – он указал плетью на шатёр, который стоял неподалёку, а потом, если повелитель призовёт вас, мы вас к нему доставим.
– А далеко повелитель-то ваш?
– То тебе знать не нужно.
– Ну ладно, только прикажи, уважаемый сотник нас покормить, а то мы долго к вам добирались и от погони уходили, так что, чтобы мы могли предстать перед ханом во всем великолепии, прикажи нас покормить.
Моя наглость меня везде выручала, но здесь, я чувствую, я скоро договорюсь.
Нас отвели в шатёр, у входа в который встали воины для охраны. Оружие у нас отобрали. Через некоторое время в шатёр принесли несколько шкур, в которые было завёрнуто ещё дымящееся мясо и несколько бурдюков с кумысом (кумыс скажу вам честно оказался намного вкуснее, чем в супермаркете возле моего дома, но все равно мне не понравился).
Мы поели мясо, честно говоря, я так и не понял что это было за мясо, но по вкусу похоже на конину (как-то раз я ее пробовал), достаточно вкусно, особенно выбирать было не из чего. Когда все поели, я приказал ребятам немного отдохнуть, работка нам предстояла непростая, поэтому отдых не помешал бы. Сидели мы в шатре достаточно долго, когда я уже начал нервничать по поводу того, что может Мамай не поверил в нашу историю, которую ему доложили. Стоило мне об этом подумать, как на улице кто-то подошёл к воинам, которые охраняли наш шатёр и что-то отрывисто им сказал. Тут же открылся вход и в шатёр зашёл сотник, с которым мы вчера общались. (На самом деле мы просидели в шатре весь вечер и всю ночь)
– Повелитель приказал немедленно вас доставить к нему, но не всех, только тебя и этих двоих (он указал рукой на Никиту и Сашку), воины твои подождут тебя здесь, собирайтесь. Мы переглянулись с ребятами, но ничего говорить не стали. На улице у шатра нас уже ждали три осёдланные лошади (слава Богу, что я придал самое серьёзное значение обучению ребят верховой езде, вспоминаю как я сам этому учился и в дрожь бросает). Нас сопровождали два десятка воинов, но не те, которых мы вчера видели, эти были в черных плащах да и по виду они отличались от вчерашних, как стройбатовец отличается от спецназовца. Скакали мы быстро, но я старался рассмотреть войска, через которые мы проезжали и с каждой минутой понимал все больше, что бой, который предстоял нам с этими захватчиками, действительно войдёт в историю. Орда была действительно очень огромной, в этом нам не врали татары, когда хвастались, что их войско просто необъятно. Конечно и их войско счёт имеет, не так оно велико, чтоб покрыть собой всю землю, как они утверждают, но все равно то, что мы увидели, внушало трепет. Мы проезжали мимо бесчисленного количества шатров, возле которых горели костры и у каждого сидели по пять, десять воинов. Все они были разными. Это не было, в нашем понимании, войско с единым образцом формы и вооружения. Это была довольно разношёрстная толпа людей разных национальностей и вероисповеданий. Конечно все они были объединены одной идеей-идеей завоевания, но не все в этом войске шли по доброй воле. Кого-то покорили, кто-то сам пошёл, а кого-то и прельстили большой добычей. Но одно могу сказать точно, бой с ними будет не простой. Это степные народы, они вскормлены на коне и такое впечатление, что вся их жизнь проходит на этом самом коне. Мы молча проезжали мимо людей, которые пришли на нашу землю грабить и убивать и у меня чесались руки, чтобы схватить меч и погулять им по этим раскосым рожам. Но роль надо было играть до конца и мы старались смотреть на них не враждебно, а с выражением дружбы (честно говоря, сделать это было нелегко, уж очень свежи воспоминания о том, что они творили на нашей земле, всякий раз, когда приходили к нам). За этими мыслями я и не заметил, как мы оказались у очень богато расписанного шатра, вокруг которого стояло кольцо воинов в таких же черных плащах как те, которые нас сопровождали. Как я догадался, это был шатёр самого Мамая, а воины вокруг, воины его личной сменной гвардии. Мы слезли с лошадей и подошли к входу в шатёр. Когда мы подходили к шатру, я успел шепнуть Никите и Сашке, чтобы они выполняли все, что я им скажу, даже если им придётся тяжко. Через минуту нам дали разрешение зайти в шатёр. В центре, как всегда восседал Мамай собственной персоной, окружённый свитой разодетых в шелка знатных воинов (это они так считали). Мамай был одет в халат с длинными рукавами, в которые он периодически прятал руки (зябко ему наверное).
– Ну что, рус, мне донесли, что ты решил принять моё предложение и перейти от своего князька ко мне на службу?
– Да, Великий повелитель всей земли (я опять постарался добавить лести, уж больно они ее любят), твоё предложение меня заинтересовало ещё тогда, но я не мог при своём напарнике, ты должен помнить его, дать своё согласие. Да и толку тогда от моего согласия не было, а вот сейчас я могу быть тебе полезен.
– Чем же это ты мне можешь быть полезен, хотя не скрою, мне по нраву, что ты пришёл ко мне на службу, да ещё, как мне доложили, привёл с собой целый отряд русов?
– О Великий завоеватель ста народов (блин, как в сказке 1001 ночь), я знаю то, за что ты меня приблизишь к себе и убедишься, что я готов тебе служить верой и правдой до конца дней своих, но сказать я тебе это смогу только без свидетелей. Мамай пристально посмотрел на меня и минуту раздумывал, но сказать, что он был трусом нельзя, да видимо и подумал, что вокруг слишком много его охраны, чтобы я мог причинить ему вред.
– Хорошо, все выйдите, я буду говорить один с русом. Надо отдать должное, дисциплина у него была на высоте, как только он отдал приказ, все мгновенно потянулись к выходу.
Когда все вышли, он приказал мне сесть к нему ближе и говорить.
– Великий хан, я не просто так попросил тебя отправить всех из шатра, у меня есть информация, о которой должен знать только ты. Мамай ещё раз посмотрел на меня, но постарался не показать свою заинтересованность.
– Я знаю, где Дмитрий будет свои полки строить. Мамай резко повернулся ко мне и долго молча смотрел мне в глаза, скажу вам честно, выдержать его взгляд было очень не просто.
– Откуда ты это знаешь, Димитрий воин осторожный, стал бы он так просто тебе открывать свою тайну?
– Хан, я у Дмитрия был в большой чести, он меня посвящал в такие тайны, в которые не посвящал даже ближних бояр. Если не веришь мне, пошли прямо сейчас своих воинов, чтобы они посмотрели по каким дорогам и куда двигается войско Дмитрия и ты убедишься, что я не лгу тебе.
Мамай снова бросил взгляд на меня, но я стойко выдержал его.
– Хорошо, я отправлю воинов, чтобы они узнали куда сейчас двигается войско князя московского, но знай, коли ты соврал мне, я прикажу своим воинам из твоей шкуры сделать мне бурдюк для вина. Ну, а если не соврал, то я тебя возвеличу, дам тебе сотню воинов под командование.
– Спасибо, Великий хан, но мне не надо таких наград, дай мне только возможность поквитаться со своим злейшим врагом Дмитрием, прикажи во время боя доставить его к тебе, дай возможность сражаться в передовом отряде твоего войска.
– А за что ты так ненавидишь Дмитрия?
– Он меня лишил всего. У меня отец был князем, но Дмитрий, чтобы захватить власть, приказал моего отца схватить и отрубить ему голову, а меня и сестру мою приказал навеки запереть в монастырь. Давно это было, я ещё мальцом был, так вот я сбежал тогда, а потом сделал так, что монахи, которых приставили за мной следить, решили, что я погиб, когда пытался переплыть реку. С тех пор я не мог спокойно жить, меня постоянно мучила одна мысль, как мне уничтожить князя. Но ты же понимаешь, что князь человек не простой, вокруг него постоянно крутится куча народа. Я долго пытался втереться к нему в доверие и вот наконец-то мне это удалось. С тех пор, как я стал одним из самых близких ему людей, я решил не просто его убить, я решил сделать так, что его имя навеки было проклято, поэтому, когда ты предложил перейти к тебе на службу, я понял, что это самая лучшая возможность отомстить князю. Я так понимаю, что тебе нужна земля руссов, а мне нужна голова их князя, так что мы можем быть полезны друг другу не правда ли?!
Все время, пока я запальчиво говорил, Мамай пристально смотрел на меня и по его взгляду было видно, что он мне верит не до конца. Я конечно понимал, что Мамай и не должен был мне поверить сразу вот так, не проверив факты, поэтому, понимая, что слова мои он будет проверять в любом случае, самое важное оставил на конец разговора.
– Ну и где же Димитрий собирает свои войска?
– Хан, пошли сейчас людей, чтобы проверить то, что я тебе сейчас скажу. Дмитрий со своими полками идёт на Куликово поле, которое находится между Доном и Непрядвой. Пойми, если мы придём туда раньше, то не просто встретим полки московского князя, а сходу врубимся в его ряды и не дадим ему расположиться, а потом и в реку скинем, им отступать будет просто некуда. Говоря Мамаю это, я хотел убить сразу двух зайцев. Во-первых, я прекрасно знал, что Дмитрий Иванович уже почти на месте и полки к нашему приходу будут стоять на позициях, так что московское войско встретит татар во всеоружии. А во-вторых, увеличивая сейчас темп передвижения своей армии, Мамай не даёт шансов для своих союзников Олега рязанского и Ягайлы, прийти к Куликову полю и соединится с ним. При таком раскладе они обязательно опоздают, а нам именно это было и нужно. Так что мне необходимо было убедить Мамая, что я предлагаю ему истинно правильное решение. Мамай выслушал меня, потом ещё долго молчал, но наконец опять поднял глаза на меня и, словно вытягивая с трудом слова, сказал:
– Я пошлю сейчас людей, чтобы они проверили так ли то, что ты мне здесь рассказал. Если ты мне наврал, ты сам попросишь меня, чтобы тебя убили сразу, потому что в противном случае, я тебе не завидую. Если же ты мне сказал правду, то я, как и сказал раньше, возвеличу тебя, ты станешь моим близким, я дам тебе все, чего ты был лишён Дмитрием.
– Сейчас, иди в шатёр, который для тебя поставили неподалёку от моего и жди моего решения, я пришлю за тобой. О воинах своих не беспокойся, их покормят и дадут отдохнуть. Вечером я призову тебя, ступай.
Я поклонился Мамаю и покинул его шатёр. Меня проводили в стоящий неподалёку шатёр, который поставили для меня, как сказал Мамай, принесли еду, вино и я остался один. Я пока не знал, что сейчас делают Никита и Сашка и где сейчас расположились мои воины, но хотелось верить в то, что я говорил убедительно и Мамай мне поверил. Теперь самое главное, чтобы Дмитрий Иванович и Дмитрий Михайлович сумели сделать все так, как мы договаривались. По моим расчётам, сейчас наши полки должны были быть на той стороне Оки. Мы договорились, что пока наши тайные соглядатаи не обнаружат разведку татар, которую пошлёт Мамай проверить мои слова, до тех пор наши полки будут стоять на том берегу, стоять тайно, так, чтобы у татар возникло ощущение, что наши полки будут ещё долго идти к Куликову полю и Мамай со своими туменами успеет туда первым. После того, как разведка все увидит и наступит ночь, наши воины должны будут за одну ночь построить мосты и переправиться на этот берег Оки. Мы понимали, конечно, что это практически невыполнимая задача, но сделать это было необходимо, иначе все наши старания коту под хвост, Мамай нам не поверит. Поэтому я верил, что князь придумает что-нибудь и за одну ночь сумеет переправить полки на этот берег. Кстати, как сказали бы в наше время, легенду мне будут обеспечивать Семён и его ребята. Они должны будут в полном вооружении, стройными рядами двигаться по дороге от Коломны, создавая видимость перемещения большого количества войска, медленного и неповоротливого. Самое главное, чтобы мамаевские разведчики поверили в это и доложили ему, что русские полки двигаются медленно в сторону Куликова поля. Я не мог уснуть и продолжал смотреть в стенку шатра. Вдруг, в одном месте стенка шатра приподнялась. Я схватил меч и был готов отразить нападение, но в дыре появилась довольная физиономия Никиты.
– Тьфу ты, Никита, ты меня напугал. Ты зачем сюда забрался, часовые снаружи тебя не видели?
– Командир, ты меня обижаешь. Мы просто хотели с ребятами убедиться, что ты жив – здоров и нам не надо начинать маленькую локальную войну.
– Спасибо, ребята, пока я жив, но самое главное, чтобы нам поверил Мамай, так что не давайте ему повода усомниться в нашей кристальной честности, ползи обратно и так, чтобы ни одна собака тебя не учуяла, завтра все будет известно. Думаю, что Мамай непременно отправил уже своих воинов, чтобы проверить мои слова, так что будем ждать его возвращения.
Никита улыбнулся и мгновенно скрылся под стенкой шатра, при этом даже я с трудом уловил момент его исчезновения, Коперфильд, блин, доморощенный.
После разговора я все таки решил, что мне необходимо поспать и заставил себя закрыть глаза и погрузиться в сон, отдых мне был необходим, завтра предстоял очень непростой день.