Прошёл уже почти месяц, после того, как мы вернулись в Москву. Князь за службу нашу, наградил нас по-княжески, мне дал деревеньку в кормление, Семёну тоже, а Сашку моего назначил начальником сотни в своей главной дружине. Никиту мы похоронили, как полагается. Почти каждый день мы с Маришкой и Санькой (если нам служба позволяла) приходили к Никитиной могилке и стояли подолгу молча, думая каждый о своём. Я службу тоже не оставил, вот только теперь почти всегда только контролировал ребят. Я теперь стал тысяцким, расту прям на глазах. Вот только почему-то мне каждую ночь стали сниться ребята из того, из 1996 года. Странно все это.
Однажды мы с Маришкой сидели во дворе и говорили о странностях судьбы, которые приключались со мной, как вдруг невдалеке прогремел гром и стал накрапывать несильный дождик. Через несколько минут небо потемнело и, дождь пошёл сильнее.
– Пойдём ка в дом, моя ненаглядная – я приобнял Маришку и только собирался войти с ней в дом, как сзади что-то сильно шарахнуло, словно толкнуло меня в спину и стало абсолютно темно.
Я позвал Маришку, но ответа не было.
– Маришка, ты где?
В это мгновение я почувствовал, что что-то влажное касается моих губ и открыл глаза.
Я лежал в помещении с выкрашенными белой краской стенами, а рядом со мной стояла Маришка, почему-то в белом халате и смачивала мне губы влажной тряпочкой.
– Где я? – мне показалось, что достаточно громко сказал это, но на самом деле голос у меня был в этот момент очень тихий, как будто в горло мне засыпали песок и все внутри высохло до такой степени, что произнести слово для меня стало просто подвигом.
– Лежи, милый, лежи, ты в госпитале, слава Богу очнулся, мы уж думали, что не справишься, уж очень тебя сильно зацепило.
Я попытался посмотреть по сторонам, но сделать это было не менее трудно, чем сказать что-то.
И тут меня осенило, что слово госпиталь, вид помещения, в котором я находился, да и вся обстановка была явно не похожа на мой дом недалеко от Москвы, в котором я жил с Маришкой вот уже как месяц после куликовской битвы.
Маришка или девушка безумно на неё похожая тихонько присела на табуретку возле моей койки и взяла меня за руку.
– Ты только, милый, не волнуйся, теперь ты точно поправишься, самое страшное позади. Доктор сказал, что ты в рубашке родился, после таких ранений не выживают, возле сердца достали два осколка и по всему телу около десяти.
– А какой сейчас год? Медсестра (а это была медсестра, как я понял) посмотрела на меня как на сумасшедшего.
– Милый, тебя вроде только осколками посекло, контузии сильной нет!
1996 год сейчас, ты в военном госпитале в Москве, тебе сделали уже третью операцию.
– А как же куликовская битва, князь Дмитрий Донской?
Медсестра, ещё раз пристально посмотрела на меня, но видимо отнесла все мои вопросы на то, что я отходил от наркоза и, у меня временно поехала крыша.
– Ничего, родной, все пройдёт, ты главное не волнуйся, отдыхай, – и она тихонько встала и вышла из палаты.
Я лежал в полной прострации. Неужели все то, что произошло и куликовская битва и все события перед ней и моя женитьба, все это только сон!? Мне не верилось, ведь все было настолько явно.
В этот момент в палату открылась дверь и я увидел довольное лицо Саньки Михайлова, моего верного сослуживца и друга.
– Леха, чертяка, ну наконец-то, мы уж волноваться стали, что-то командир наш сдался, ну никак не хочет очухиваться. Как чувствуешь себя, братишка?
– Да в принципе ничего, если не считать того, что я ещё вчера был в войске князя Дмитрия Донского. Моё заявление на минуту обескуражило Саньку.
– Командир, я конечно понимаю, что тебя шандарахнуло сильно, но надеюсь, что ты шутишь.
Я устало посмотрел на Саньку, потому что в этот момент я ясно понял, что все, что так ярко запечатлелось в моем мозгу, всего лишь плод моего воображения. Видимо в тот момент, когда я был без сознания, мне это все и привиделось. А жаль, все было так здорово.
– Сань, как там Никита?
– Командир, Никиты больше нет, – Сашка встал с табуретки и отошёл к окну, доставая из кармана сигарету.
– Никита погиб в том бою. Граната взорвалась прям между вами, ему досталось тоже достаточно метала, мы уж думали, что и ты не выкарабкаешься, а ты вон какой молодец.
Мы его похоронили, я там тебе адрес написал в пакете, так что выйдешь из госпиталя, съездим к нему.
Я почувствовал, как по моей щеке скатилась слеза.
– А остальные ребята как, живы здоровы?
– Да все путём, Леха, все вернулись, вот только Ник вернулся в цинке.
– Кстати, наши ребята тебе огромный привет передавали, желали быстрее вернуться к нам.
– Спасибо. Сань, ты расскажи мне, как погиб Никита.
– Да по глупости мы на засаду напоролись, неужели не помнишь ничего?
– Ты расскажи, а я по ходу вспомню.
– Ну мы тогда на засаду напоролись, стали отстреливаться, в этот момент между тобой и Ником рванула граната, откуда она прилетела никто так толком и не понял. Прокопенко был рядом и его немного цепануло. Потом мы отбились и вызвали вертушку с нашими хлопцами, ну духи и ушли. Никита тогда сразу погиб, а ты ещё дышал, я все боялся, что не дотянешь до госпиталя. Ну а потом, нас забрали на вертушке, добросили до базы, а тебя сразу дальше в госпиталь. Я с тобой полетел, ну там если надо помочь чем-нибудь. В госпитале сказали, что ты чудом остался жив, очень много крови потерял, да и нашпигован был осколками, как рождественская утка яблоками. Ну а потом, тебя в госпитале оставили, а меня выперли. Я вернулся на базу, мы ещё были там две недели, а потом вернулись домой. Ты в это время был уже здесь, тебе осколки вытаскивали. Ну во вроде и все.
– Так сколько я здесь уже лежу?
– Да уже около месяца!
– Это что ж я целый месяц в отключке был?
– Ну да, говорю же мы все думали, что все, кранты, что не выживешь ты. А сегодня звонит мне эта прелестница Марина и говорит, что ты только что открыл глаза и даже разговаривал с ней, ну я и помчался к тебе.
– Постой, постой, как ты сказал, зовут медсестру?
– Марина, а что?
– Да так, ничего.
– Ну ладно, командир, я пойду, ты давай поправляйся, а то нам без тебя скучно, а я к тебе ещё заскачу, – и мой закадычный друг стремительно, как всегда, выбежал в коридор.