Беларусь и античная Европа

В эпоху Античности белорусские земли находились в отдалении от основных центров европейской цивилизации. Главное цивилизационное разделение Европы проходило по линии юг — север. Исследователи различают античные городские цивилизации юга и варварский север, не знавший городов . К этой варварской периферии принадлежала также восточная часть континента. Археологические исследования показали, что белорусские земли не были полностью изолированными от античного мира и поддерживали торговые контакты с периферийными центрами античной цивилизации в Причерноморье. Контакты эти нельзя назвать интенсивными, скорее отрывочными и случайными. Они проходили через посредничество племен, которые непосредственно граничили с античными черноморскими колониями. Зона контактов ограничивалась почти исключительно юго-восточной частью Беларуси — Поднепровьем и простиралась вдоль днепровского водного пути.

Кроме того, юго-западный участок Беларуси (Брестчина, Гродненщина) затрагивал знаменитый янтарный путь (одно из его ответвлений) из Римского государства в Прибалтику, по которому в римские города доставлялся востребованный там янтарь с побережья Балтийского моря. В начале новой эры этот путь, точнее, его заключительный отрезок, проходил через земли современной Польши и некоторая часть монет, которые по нему перевозились, попадала и на смежные территории современной Беларуси. Об этом свидетельствуют находки кладов и отдельных монет в Брестской и Гродненской областях.

Точные названия племён, населявших Беларусь в эпоху Античности (для Беларуси — Железного века) неизвестны, мы различаем их по названиям археологических культур. Например, торговые контакты с античным миром поддерживали племена Зарубинецкой культуры, получившая название по грунтовому могильнику возле деревни Зарубинцы (Киевская обл., Украина). Эта культура существовала в период ІІ в. до н.э. — ІІ н.э. и занимала бассейн нижней Припяти и южную часть Белорусского Поднепровья. Точная этническая характеристика Зарубинецкой культуры не определена — высказывались мнения о ее принадлежности к балтам (чаще всего), а также германцам, славянам, кельто-иллирийцам.

Кроме контактов с античными городами Северного Причерноморья (напрямую или при посредничестве скифо-сарматского населения) носители Зарубинецкой культуры были связаны с кельтским миром и его латенизированным окружением. Предметы античного происхождения в наибольшем количестве представлены амфорной тарой — фрагментами эллинистических и раннеримских керамических амфор, в которых хранилось вино, а также столовой керамической посудой. По особенностям технологии производства выделены коские, радосские, паросские, синопские и фасосские амфоры, а также фрагменты красноглиняной и сероглиняной керамики, краснолаковых кубков . Замечено, что в северном ареале культуры (наиболее отдаленном от Черного моря) — Верхнем Поднепровье и Полесье количество античных предметов резко уменьшается. Это наблюдение касается также стеклянных бусин из Ольвии и других городов Северного Причерноморья. В свою очередь, предметы зарубинецкого происхождения найдены на некоторых позднескифских городищах и могильниках в Нижнем Поднепровье, откуда начинался античный торговый путь .

На смену зарубинцам пришли носители Киевской культуры, которая в Беларуси охватывала бассейн Среднего Днепра и функционировала с конца II — начала III в. до начала V в. н.э. В литературе доминирует версия о ее славянском происхождении, хотя высказывались предположения и о балтских этнических корнях. О контактах с другими регионами Европы свидетельствуют находки некоторых предметов материальной культуры (например, украшения и изделия из черного и цветных металлов), аналогии которым известны в Северной и Центральной Европе. На связи с Римской империей указывают находки краснолаковой керамики, бронзовых изделий, стеклянных бусин и бронзовых монет, например чеканки императоров Марка Аврелия (161-180 г.), Геты (209-212 г.) Находки римских монет датируются I — III в. н.э. Это, в основном, серебряные денарии, а также медные сестерции (в меньшем количестве) и очень редко — золотые ауреусы . Глубокий экономический и политический кризис Римской империи, начавшийся в конце II в., привел к ее краху в 476 г.

В IV — VIII вв. монеты на территорию Беларуси практически не поступали, а серьезной нужды в собственной монете еще не было, по причине отсутствия достаточно развитого внутреннего рынка.

 

Великое переселение народов.

Появление славян на территории Беларуси

Основные события Великого переселения народов по территории Европы развертывались в V — X в., однако ее начало восходит ко временам Античности, и уже тогда эта миграция затронула земли современной Беларуси. Археологи выявили в Юго-Западной Беларуси (бассейн верхней и средней Припяти) памятники Вельборской культуры (I — V вв.), главными носителями которой были готские племена. Кроме готов, отношение к возникновению этой культуры имели другие германские этнические сообщества: гепиды, вандалы, бургунды и др. Название культура получила от могильника возле местечка Вельборк в бассейне нижней Вислы. Около середины II в. н.э. носители этой культуры начали миграцию, которая прошла через белорусские земли. Германское присутствие в Беларуси растянулось от последней четверти II в. до IV в. включительно, и оставило после себя не только материальные памятники, но и следы в этнонимии Западного Полесья .

В эпоху Великой миграции, причины которой точно не известны, Европа приобрела абсолютно новый этнический и политический облик. Сформировались новые государства и появились новые цивилизационные рубежи внутри самой Европы.

За границами Римской империи в варварской части Европы издавна происходили постоянные миграции различных племён, которые замедлялись или ускорялись в случае, например, неурожая, голода или натиска кочевников. Считается, что Великую миграцию начали гунны, которые двинулись из глубин Центральной Азии под натиском Китайской империи около 58 г. до н.э. В результате миграции на запад, которая продолжалась от середины I в. до 70-х годов IV в. н.э., гунны дошли до территории современной Украины и столкнулись там с германскими остроготами, перемещавшимися в противоположном направлении . В результате столкновения остроготы и их соседи визиготы были вытеснены на территорию Римской империи. Именно это движение стало началом активной миграции многих племён — Великого переселения народов. Темпы перемещения были разными — от нескольких километров в год до нескольких километров в неделю. Например, по свидетельству источников, германские племена аланов, которые перешли Днепр около 375 г., Рейн — в 406 г., а в 20-е годы V в. добрались до Португалии, двигались со средней скоростью около 7,5 км в год. Вандалы, перемещавшиеся намного быстрее, кочевали со средней скоростью два километра в неделю .

Великое переселение привело к разделению Европы на раздробленный Запад, подверженный германизации, влиянию латинской культуры и на по-новому сформированный Восток, под влиянием культур славянских и греческой (Византии). Пять веков от 476 г. (падение Римской империи) до 1000 г. (конец 1 тыс.) сложились на решающий период формирования новой Европы. На ее территории расселились племена, положившие начало новым государствам и современным европейским народам, в том числе белорусскому. В результате Великой миграции традиционная конфронтация: Южная Европа (средиземноморская и греко-римская) — Северная Европа (варварская) постепенно сменилась новым противостоянием: Восточная — Западная Европа . Среди непрерывных миграций и перемещений разных племен можно выделить три крупные миграционные волны: германцев (V — VI вв.) славян и арабов (VII — IX вв.), викингов и венгров (конец VIII — X вв.).

Движение германцев, начавшееся еще в эпоху Античности, усилилось в V — VI вв. На юго-запад Европы пришли восточные германцы: визиготы, остроготы. В начале V в. Рейн, служивший границей Римской империи, перешли племена швабов, вандалов и аланов. На территорию Галлии переместились бургунды, франки, алеманы. Племена ютов, англов и саксов переплыли Северное море, начали завоевание кельтов на Британских островах и заложили современную Англию. Во второй половине VI в. северную Италию заняли лангобарды (после них осталось название региона в северной Италии — Ломбардия). На землях к востоку от Рейна на постоянное местожительство расположились саксы, фризы, тюринги, баварцы. На руинах империи гуннов в бассейне Дуная возникло государство аваров — очередного этноса, прибывшего с евразийских степей. В конце VII в. между Волгой и Уралом возникла империя хазар, просуществовавшая три столетия.

В VII в. начались две крупные миграции — арабов (в Европу вошли в начале VIII в. из Северной Африки и заняли почти всю Испанию), а также славян. Большинство исследователей определяет прародину славян в междуречье Одера и Вислы. Оттуда уже в IV — V вв. они распространились на пространстве между устьем Дуная, Днестром и Вислой. Начиная с VII в., славяне начали массовую миграцию в трех направлениях: на северо-восток — дошли до озера Ладога; на запад — добрались до Балтики и Эльбы, чешских гор и восточных Альп; на юг — на Балканы.

Значительное географическое распространение славян привело к выделению трех славянских языковых групп: восточной (белорусы, русские, украинцы); южной (болгары, сербы, хорваты, словенцы, македонцы); и западной (чехи, словаки, поляки, полабские славяне). В начале VII в. славяне колонизировали значительную часть Балканского полуострова, изменив его этнический облик. Византия боролась с напором славян традиционным способом, используя одних варваров против других. Она призвала на помощь аваров, затем протоболгар. Болгары пришли из причерноморских степей в конце VII в., осели к югу от нижнего Дуная и начали войну со славянами. Однако они постепенно растворились в славянской массе, оставив след в обычаях и культуре, а также в название славянского народа.

На территории Беларуси первые славянские колонисты появились уже в V — VI вв. Их проникновение на земли, занятые тогда в основном, балтами, происходило довольно медленно на протяжении длительного времени, поэтому его трудно проследить с помощью методов археологии и данных топонимики. Между исследователями нет единого мнения по поводу этнической идентификации (балтской или славянской) отдельных археологических культур того времени. Самые ранние памятники, славянская принадлежность которых доказана археологами, относятся к Пражской культуре (V — VII вв.) . Ее носители — раннеславянские племена, населяли территорию от Днепра и озера Ильмень на востоке до Эльбы и Дуная на западе и юге. На белорусских землях жили представители одного из локальных вариантов, который получил название Корчак (от села в Житомирской области на Украине). Ареал культуры Прага — Корчак простирался от южных притоков Припяти до Буга и Днестра .

В IV в. в Центральной Европе появилось первое славянское государство — т.н. государство Самона — франкского купца, который случайно принял участие в восстании славян против аваров и стал основателем нового государства. Оно просуществовало приблизительно до 660 г. и исчезло при неясных обстоятельствах. Около 830 г. возникло новое славянское государство — Великоморавское. По просьбе его князя Ростислава в 863 г. из Константинополя были присланы два монаха братья Константин (Кирилл) и Мефодий, которые начали миссионерскую деятельность среди славян и разработали славянский алфавит — кириллицу.

К IX в. относится начало государства вислян и полян (Польши), государства Премыслидов (Чехии), Киевского государства (Украины), Полоцкого государства (Беларуси).

С конца VIII в. начались походы в Западную и Восточную Европу скандинавов (норманнов, викингов, варягов), которые охватывали территорию от Волги до Атлантики. Они занимались пиратством, торговлей, нанимались на воинскую службу к местным властителям (сохранились сведения о наемных воинах полоцкого князя в XI в.). Около середины IX в. норманны перешли от разбойничьих нападений к территориальным захватам. Норвежские викинги захватили Аркады и Гебриды, в первой половине IX в. заложили базы на побережье Ирландии, заняли северную часть и острова Шотландии. Датчане захватили север и восточное побережье Англии. В конце IX — начале X в. викинги поселились над нижней Секваной во Франции — так появилась Нормандия . Отсюда они направились в Средиземное море, где на юге Италии создали Королевство Обоих Сицилий. Норманны активно участвовали в создании Киевской Руси и Полоцкого княжества. Само название «Русь» имеет норманнское происхождение.

В IX в. над Дунаем появились племена угро-финских мадьяров или венгров. Немцы использовали их для разгрома Великоморавского государства. После поражения от саксов в 955 в. венгры окончательно осели в Европе и заложили собственное государство. Великое переселение народов на этом фактически закончилось.

 

Балто-славянские контакты в контексте европейских миграций.

Начало белорусского этноса.

Переселения продолжались и после завершения основных событий Великой миграции, но они были намного скромнее по масштабам и результатам. Не наблюдалось уже переселения целых народов, миграции затрагивали только часть сообщества разных стран. Главной их причиной была перенаселенность Западной Европы.

Стабилизация в Европе, наступившая после окончания Великого переселения, благоприятствовала быстрому демографическому подъему, который начался уже с конца IX в. и продолжался три столетия — до конца XIII — начала XIV в. В Западной Европе около 1000 г. количество населения оценивается на 12-15 млн., а во всей христианской Европе (без Византийской империи) — т.е. с Норвегией, Швецией и большей частью Восточной Европы — приблизительно на 18-20 млн. человек. В начале XIV в. на территории Западной Европы жили 45-50 млн., а во всей Европе 60-70 млн. Из приведенных цифр видно, что Западная Европы была заселена намного плотнее остальной части континента .

К относительно крупным средневековым миграциям можно отнести крестовые походы XI — XIII в., в которых участвовали сотни тысяч европейцев. Реконкиста на Иберийском полуострове сопровождалась переселением значительного количества мусульманского населения (мавров) с занятых христианами территорий. Менее заметной для современников (по причине диффузного характера), но намного крупнее по количеству участников и достигнутым результатам была т.н. внутренняя колонизация, когда западноевропейцы в XI — XII вв. активно осваивали и приспосабливали для сельхозпродукции лесные массивы, луга и пустоши. В Нидерландах новые земли отвоевывали у моря — мелкие прибрежные участки отгораживали дамбами и осушали.

Однако население стран Западной Европы росло намного быстрее, чем развивались средства и техника сельхозпродукции. Экстенсивное сельское хозяйство требовало все большего расширения угодий и в скором времени внутренние земельные ресурсы были исчерпаны. Поэтому с XII в. началась новая волна крупной миграции, на этот раз на восток — в Центрально-Восточную Европу на слабо заселенные чешские, венгерские и польские земли. Эта миграция, которая продолжалась до начала XIV в., привела к значительным изменениям в регионе, а ее результаты непосредственно повлияли на историю Беларуси. В историографии она получила название «колонизация на немецком праве», поскольку основная масса колонистов приходила с соседних немецких земель и приносила правовые нормы и обычаи — более развитые, чем в странах Центрально-Восточной Европы. В результате была реализована аграрная реформа — упорядочено шляхетское и крестьянское землевладение и налоговая система (т.н. Лановая реформа), города в XIII — XIV вв. были переведены на самоуправление (наиболее известная его форма — Магдебургское право).

В Беларуси первые города получили самоуправление в XIV в. В первой четверти XIV в. предпринимались попытки привлечении немецких колонистов на белорусские земли (историческая Литва). Специальные письма с приглашением на постоянное поселение в Литву для купцов, ремесленников и крестьян рассылал по северным немецким городам великий князь Гедимин . Видимых результатов его инициатива не принесла, а до аграрной реформы в Беларуси дело дошло только в XVI в. (Волочная помера).

От момента появления славян в бассейне Днепра и Припяти в Беларуси происходила своя локальная миграция, независимо или почти независимо от среднеевропейской. В историографии она получила название — процесс балто-славянских контактов. Современная наука считает этот процесс главным фактором этногенеза белорусов.

Формирование белорусского этноса происходило как расселение славян в бассейне Днепра, Западной Двины и Нёмана и ассимиляция ими местного балтского и частично угро-финского (на северо-востоке страны) населения. Широко распространенная сегодня субстратная теория этногенеза белорусов объясняет появление специфических черт их этнического облика наложением этно-культурного балтского субстрата на славянскую основу.

По мнению одного из основателей этой теории Валентина Седова, причиной превращения разных диалектных групп славян (пришедших в Белоруссию, в первую очередь в Верхнее Поднепровье и Верхнее Подвинье с разных сторон и в разное время) в белорусскую народность является однородный балтский субстрат по всей белорусской территории. Об этом свидетельствуют памятники археологии, сохранение значительного гидронимического слоя балтского происхождения на белорусской территории, формирование здесь особенного антропологического типа. В результате славянизации местного балтского населения обозначилось выделение части восточнославянской народности, что содействовало становлению белорусского языка и народности .

Развитие процесса балто-славянских контактов происходило в форме постепенного и непрерывного перемещения этнической границы (точнее, контактной зоны) между балтами и славянами (позже белорусами и летувисами) в генеральном направлении с юго-востока на северо-запад. Процесс балто-славянского взаимодействия по своему географическому и хронологическому охвату, а также по историческим последствиям стал крупнейшим историческим явлением в истории Беларуси. Он занял огромную территорию — кроме всей современной Беларуси еще прилегающие земли России, Украины, Польши, Летувы и Латвии. Начавшись от появления славян в раннем средневековье (VI в.), названный процесс продолжался полтора тысячелетия — до конца XX в. (отдельные его проявления фиксируются и в начале XXI в.). Результатом процесса балто-славянских контактов стало возникновение белорусского народа.

Главные черты процесса балто-славянских контактов на территории Беларуси:

1. Cлавяне были активной, а балты — пассивной стороной процесса — объектом ассимиляции. Одновременно славянские колонисты усваивали многие элементы культуры местных балтов;

2. Значительное хронологическое и географическое распространение — продолжался непрерывно полтора тысячелетия (VI — XX вв.), охватил всю современную Беларусь и прилегающие территории соседних государств;

3. Хронологическая и географическая неравномерность — разворачивался постепенно, охватывая все новые территории современной Беларуси. Балто-славянская этническая граница перемещалась в генеральном направлении с юго-востока на северо-запад. В X — XI вв. на Полесье, Подвинье и Поднепровье процесс ассимиляции балтов уже заканчивался, в Понемонье только начинался;

4. Общий мирный характер — на славянизированных территориях сохранялась балтская топонимика и продолжительное время существовали острова балтского населения. О межэтнических конфликтах молчат письменные источники;

5. Устойчивость и стабильность результатов — процесс выявил слабую податливость на влияние политических факторов (роля их несоизмеримо возросла только в XX в.). При наличии локальных особенностей, результат везде был одинаков — территории, охваченные процессом, белорусизировались, расширяя этнический ареал белорусов.

Продолжительность и одновременно хронологически-географическая неравномерность процесса балто-славянских контактов стали причиной «разорванности» изучения отдельных его частей. До недавнего времени он не становился объектом научного исследования как единое целое . Первые фазы от VI до X вв. изучались археологами и лингвистами, начиная от XII в. добавились еще письменные источники, а с конца XVIII — начала XIX в. процесс уже фиксировался «вживую» этнографами и языковедами.

По археологическим данным славянские культурные элементы фиксируются в балтской среде с третьей четверти 1 тыс. н.э. От VI до X в. процесс балто-славянского взаимодействия развивался преимущественно в бассейне Днепра и Западной Двины. Этническая балто-славянская граница в VI в. находилась приблизительно на линии Припяти . Славянизация местного балтского населения усилилась в VIII — IX вв., что создало условия для возникновения нового этноса .

Балто-славянские отношения носили преимущественно мирный характер. Например, о его начальной фазе в Поднепровье исследователи пишут: «По-видимому, славянское движение проходило как натуральное постепенное проникновение с ассимиляцией балтийского элемента в разное время и в разных частях этой территории» . Балто-славянская граница в конце X в. проходила приблизительно по линии: озеро Освейское — Дисна — Плиса — Будславль — Заславль — Рубежевичи — Деревная — Белица — Слоним — Волковыск .

В конце великого переселения народов на рубеже X — XI вв. уже можно было оценивать последствия расселения славян в южной и юго-восточной Беларуси. Здесь, как результат балто-славянского взаимодействия, сформировались новые этнические образования — субэтносы, которые в последующие столетия слились в белорусский народ.

Зарождение летописной традиции в крупнейшем центре восточного славянства — Киеве открыло новую эпоху в его истории. Первое летописное произведение восточных славян «Повесть временных лет» перечисляет племена, среди которых есть и протобелорусские субэтносы — кривичи, дреговичи, радимичи.

Этническую основу белорусского народа составили эти три крупные союзы племен: кривичи (точнее, их ветвь с центром в Полоцке, отсюда название «полочане») на Двине, дреговичи (на Припяти, основные центры Туров и Пинск) и радимичи, которые занимали преимущественно бассейн реки Сож (приток Днепра). В создании белорусского этноса принимали участие также представители других восточнославянских племен: северяне, волыняне, смоленские кривичи. Полоцк и Туров стали центрами первых государственных образований на территории Беларуси, известных как Полоцкое и Туровское княжества.

Кривичи — крупное племенное объединение, которое в IX — X в. занимало территорию в верховьях Днепра, Западной Двины, Волги, к югу от Чудского озера. В конце I тыс. н.э. союз распался на три группы: полоцкую, смоленскую и псковскую (изборскую). Возникновение названия «полочане» летописец связывал с названием реки Полота . Полоцкое княжество образовалось в X в. и включало города: Полоцк, Витебск, Лукомль, Браславль, Менск, Изяславль, Логойск, Оршу, Копысь, Борисов.

Восточнославянское племенное объединение дреговичей занимало на рубеже I — II тыс. территорию Центральной и Южной Беларуси . На племенной основе дреговичей в конце X в. сложилось Туровское княжество. На территории дреговичей возникли города: Туров, Пинск, Брест, Слуцк, Клецк, Рогачев, Мозырь, Дрогичин (над Бугом), Копыль, Давид-Городок.

Радимичи в конце X в. попали в политическую зависимость от Киева, а с XI в. земля радимичей находилась в составе Черниговского княжества. Города радимичей: Гомель, Кричев, Пропошеск (теперь Славгород), Чечерск. Радимичи расселились в юго-восточной Беларуси, в основном, в бассейне Сожа. Днепр был природной границей, отделявшей их от дреговичей .

Крупнейший белорусский археолог Георгий Штыхов так оценил результаты процесса балто-славянских контактов в конце Великого переселения: «В результате славяно-балтского синтеза в VIII — X вв. в Верхнем Подвинье и Поднепровье сформировались новые восточнославянские этнические сообщества (пранародности), которые названы в письменных источниках. В культуре и языке кривичей-полочан, дреговичей, радимичей переплелись славянские и балтские элементы. Это были новые протобелорусские образования, в которых преобладали славянские черты […] Вобрав в свою культуру ряд балтских элементов, они отличались специфическими чертами славянской культуры, которые возникали под воздействием балтов. Три протонародности: кривичи-полочане, дреговичи, радимичи, а также разноэтничное население верхнего Побужья и Понёманья — постепенно втягивались в процесс формирования нового этнического образования — белорусского народа» .

 

Географическое расположение Беларуси уже со времен средневековья влияло на ее внутреннее развитие и характер международных связей. После нового разделения Европы на Запад и Восток (вместо античного разделения Юг — Север), образовавшегося в результате Великого переселения, Беларусь стала частью пограничного пояса между цивилизациями Византии и Западной Европы. В X — середине XIII в. на белорусских землях пересекались международные торговые пути и цивилизационные влияния.

В средневековье главными дорогами были водные — судоходные реки и издавна освоенные морские трассы. Наиболее важные европейские торговые пути от времен Античности проходили через Средиземное море. Другая важнейшая торговая магистраль протянулась вдоль побережья Атлантики, далее — Северного и Балтийского морей. Северная и южная часть Западной Европы соединялись также по суше через несколько горных перевалов в Альпах. Однако при примитивных транспортных средствах того времени сухопутные пути были не слишком пригодными для перевозки большого количества товаров. Странам северной части континента (в первую очередь немецким землям) связь с Восточной Европой удобнее было поддерживать через Балтику и реки балтийского бассейна. Натуральным продолжением этой трассы был речной «путь из варяг в греки» к Византии, который проходил через Беларусь. Невысокие и поэтому несложные для преодоления местные водоразделы облегчали соединение между судоходными реками балтийской и черноморской систем.

Во времена развитого средневековья (XII — XIII вв.) сформировался основной ассортимент товаров, которыми обменивались восток и запад Европы. С востока вывозились лесные продукты (воск, мёд, деготь, корабельный лес), с запада на восток доставлялись изделия европейского ремесла (ткани, изделия из металлов, в первую очередь, оружие, серебряные монеты), соль, селедка, вино и др. товары.

Интенсивное развитие Полоцкой земли было связано с местоположением на важных международных торговых путях, которые соединяли Южную Русь, Византию и арабский Восток с Северной Русью, Прибалтикой, Скандинавией и Западной Европой. Одновременно Беларусь была связана с Северной Европой посредством «пути из варяг в греки». Эта крупная торговая артерия огибала белорусские земли огромной дугой вдоль русел Западной Двины и Днепра. Она была продолжением одной их самых важных европейских магистралей — торгового пути вдоль побережья Северного и Балтийского морей.

В IX — XI вв. наибольшая концентрация поселений на белорусских землях имела место в зонах, соединяющих черноморскую и балтийскую водные системы — Днепр и Западную Двину, Припять и Нёман. Самое большое значение имел знаменитый «путь из варяг в греки». Восточнославянский летописец описал одно из его ответвлений па Западной Двине, которым можно было попасть «к варягам и от варягов в Рим, от Рима же к племени Хамову…» Водные пути, пролегающие по рекам и озерам, в местах водоразделов соединялись волоками. Здесь останавливались суда, груженные товарами, имелась возможность заработать на обслуживании купеческих караванов (требовались катки для вытаскивания судов на берег, канаты, колеса — для перевозки, тягловая сила и т.д.). Поэтому места расположения волоков были плотно заселены, о чем свидетельствуют археологические находки и дошедшие до нашего времени топонимические материалы. Топонимические свидетельства, подкрепленные геоморфологическими исследованиями, дали основания для определения более двадцати мест древних волоков . На волоке жил официальный представитель князя, который собирал специальный налог под тем же названием — волок .

Развитие товарно-денежных отношений требовало все большего количества серебряной монеты для их обслуживания. Поскольку своих месторождений серебра белорусские земли не имели, то пользовались привозным. И в этом смысле Беларусь была перекрестком Востока и Запада. В IX -X вв. «путь из варяг в греки» обслуживался монетами Арабского халифата. Находки арабских серебряных монет — дирхемов в Беларуси концентрируются вдоль русел Западной Двины и Днепра . Византийские монеты, также как чеканка в собственно восточнославянских землях, большого значения в денежном обороте не имели. Использование арабского дирхема в Беларуси — свидетельство её связей не только с арабским Востоком, но и с Западной Европой, потому что арабская монета играла важную роль и в денежном обращении западноевропейских стран, поступая туда, главным образом, из земель Руси.

В начале XI в. прекратилась чеканка серебряной монеты в странах арабского востока . Земли восточных славян должны были искать новые источники импорта серебра. В XI — XII вв. восточный импорт сменился западноевропейским. С начала XI в. уже в обратном направлении из Западной Европы на Русь пошел поток европейской серебряной монеты — денария, среди которого преобладали германские пфенниги. Денарии, как и дирхемы, бытовали главным образом в Верхнем Поднепровье и Подвинье. Однако этот поток быстро иссяк. В условиях экономического и демографического кризиса западноевропейских стран, там вырос собственный спрос на серебряную монету. Белорусские земли импортировали денарий приблизительно до середины 1060-х лет .

Потом наступил т.н. безмонетный период, который продолжался до начала XIV в. В это время на землях Руси вместо монет в обороте находились слитки серебра определенного веса и формы. В Беларуси использовались, главным образом, местные «литовские» или «западнорусские» слитки весом 110-110 грамм .

Фактически, уже в X — XIII вв. белорусские земли стали пограничьем Европы, где перекрещивалось византийское и западноевропейское влияние. Более сильным было притяжение Византии по причине географической близости и лучшего соединения водными путями по рекам черноморского бассейна.

 

Доминирование византийского влияния

С конца X в. на белорусских землях (в первую очереди в Поднепровье и Подвинье) выразительно проявлялось влияние византийской цивилизации. Наиболее ярким тому свидетельством стало принятие христианства по восточному — греческому обряду. Первые христианские епархии в Беларуси с центрами в Полоцке и Турове возникли уже в конце X в. Вероятно, христианство восточного обряда было принято полоцкой аристократией следом за его официальным введением в Киеве в 988 г. В Турове введение новой веры столкнулось с сопротивлением местных язычников. По преданию, один из христианских миссионеров по имени Дионисий, был убит язычниками из соседнего с Туровом поселения .

Христианство постепенно распространялось на все более обширную территорию вслед за славянской колонизацией, однако, как показывают источники, с определенным опозданием. Например, на Понёманье, которое активно колонизировалось славянами с конца X в., христианство дошло только во второй половине XI в. Это хорошо видно по археологическим материалам. Во время многолетних археологических раскопок в городах Понёманья, специалисты обратили внимание на довольно позднее появление в культурном слое предметов христианского культа. Например, нательные литые, каменные, янтарные, костяные крестики, каменные иконки начали встречаться в культурном слое понёманских городов только со второй половины — конца XI в. Первые же поселения в понёманских городах (Новогрудке, Гродно, Волковыске) датируются археологами концом X в. Они были заложены славянским населением, пришедшим с юга — дреговичами и волынянами. Из сопоставления дат основания названных городов и введения христианства на Руси (988 г.) возникло предположение об основании древних городов Белорусского Понёманья восточными славянами-язычниками, которые переселились сюда на самую окраину славянского мира, спасаясь от принудительной христианизации в конце X в. Установленное археологами почти столетнее опоздание христианизации региона только подкрепляет это предположение.

Распространение новой веры сопровождалось освоением письменности на основе алфавита, изобретенного для славян византийскими миссионерами Кириллом и Мефодием. Результатом их деятельности во второй половине IX в. стало зарождение славянской письменной культуры в Болгарии. Оттуда она распространилась на земли южных и восточных славян. Первые известные надписи в восточнославянских землях относятся к X — XI вв. и обнаружены они на территории этнического ареала белорусов. Самая древняя надпись, датируемая первой четвертью X в., найдена в курганном могильнике Гнезново под Смоленском. Она выцарапана на корчаге (глиняный амфоровидный сосуд) и состоит из одного слова гороухша или гороушна (возможно, обозначает горчицу) . Вторая из древнейших восточнославянских надписей (датируется последней четвертью XI в.) также найдена на этнических белорусских землях. Это имя полоцкого князя Изяслава (умер в 1001 г.), на вислой свинцовой печати, найденной в Великом Новгороде . Памятников эпиграфики XI в. на белорусских землях известно уже больше, а, начиная с XII в., они становятся многочисленными. Некоторые надписи позволяют определить особенности местного полоцкого диалекта . С XI в. в Беларуси распространяется традиция рукописной книги. Древнейшая из сохранившихся белорусских рукописей — Туровское евангелие XI в. (хранится в Библиотеке Академии Наук Летувы в Вильнюсе) . В XII — XIII вв. на восточнославянских землях начали распространяться иллюстрированные рукописные книги с изысканными рисунками-миниатюрами. Наиболее интересная из сохранившихся — т.н. Радивилловская летопись, украшена более чем 600 рисунками, многие из которых посвящены событиям белорусской истории. Металлические застёжки от рукописных книг найдены при археологических раскопках в Менске, Друцке, Волковыске, Новогрудке. Крупнейшим книгохранилищем страны была библиотека при Софийском соборе (XI в.) в Полоцке, где, по всей вероятности, хранились полоцкие летописи, до нашего времени не дошедшие. Софийская библиотека погибла при пожаре в XVI в. во время Ливонской войны.

Христианство как явление общественной жизни наиболее активно втягивало население белорусских земель в контекст византийской цивилизации. Кроме этого, белорусские земли поддерживали с Византией активные торговые отношения. Об этом свидетельствуют многочисленные артефакты X — первой половины XIII в., собранные в белорусских городах в ходе многолетних археологических раскопок (особенно интенсивных после второй мировой войны). Кроме импортных товаров византийского происхождения: керамической и стеклянной посуды, стеклянных браслетов, иконок с изображением православных святых и т.д. ученые открыли большое количество артефактов, созданных по византийским образцам.

Среди них наибольшее впечатление производят руины каменных православных церквей XI — XII вв., построенных в соответствии с византийской традицией. Основой композиции этих строений является изображение креста — т.н. крестово-купольная система. Древнейший каменный храм страны — собор св. Софии в Полоцке был возведен с использованием византийской техники строительства и образцов строительных материалов. К последним принадлежат: плинфа — тонкий (3,5-4,5 см толщиной) кирпич, по форме приближенный к прямоугольнику (мог иметь форму квадрата, трапеции), а также майоликовые плитки пола и оконное стекло. Кроме Полоцка храмы Святой Софии были возведены еще только в двух крупнейших центрах восточного славянства — Киеве и Новгороде.

На протяжении XI — XII вв. византийские архитектурные образцы были в Беларуси (как и в других регионах Руси) творчески переработаны, что привело к возникновению собственных архитектурных школ: полоцкой, смоленской, гродненской. В общей сложности, в XII в. в Беларуси было сооружено несколько десятков каменных храмов, но до сегодняшнего дня уцелели (и то не полностью) только два: на северо-востоке страны полоцкая Спасо-Преображенская (ее часто называют Ефросиньевской) и на западе — Борисоглебская (Коложская) церковь в Гродно.

Среди остальных памятников XII в. выделяется Благовещенская церковь в Витебске. По композиции внутреннего пространства и строительной технике она наиболее близка к собственно византийским образцам и значительно отличается от местных памятников. Это послужило основанием для возникновения версии о сооружении храма не местными, а византийскими строителями. Возможно, специалист (или специалисты) из Византии были привезены в Витебск полоцкими князьями, которые более десяти лет находились там в ссылке. Во время полоцко-киевского политического соперничества киевский князь Мстислав в 1129 г. пленил пятерых полоцких князей и вместе с семьями выслал в Византию. В 1140 г. домой вернулись только двое из них. Они, по всей вероятности, и привезли строителей из Византии.

Суммируя известные факты, можно, прийти к заключению, что византийская культурная традиция, хотя и была более влиятельной на Беларуси чем западноевропейская, но также не получила здесь «глубинного» распространения. Этот вывод относится не только к традиционной народной, но и к элитарной культуре. Последняя как в материальной, так и в духовной сфере, усваивала скорее формальные проявления византийской культуры. На это сложились следующие обстоятельства: во-первых, значительная удаленность от византийских центров; во-вторых, пересечение с западноевропейским влиянием; в-третьих, кризис и ослабление византийского государства.

 

Связи с Западной и Северной Европой

Кроме византийского влияния, в X — XII вв. на белорусских были заметны также связи со Скандинавией и западноевропейской цивилизацией, которая после завершения Великого переселения переживала период динамичного роста.

В первом летописном известии о Полоцке (862 г.) упоминается о участии в местной жизни северных европейцев — варягов. Полоцк и Полоцкое княжество были хорошо известны составителям скандинавских саг . По всей вероятности, норманном был полоцкий князь Рогволод, о котором в летописи под 980 г. сказано, что он пришел «из-за моря» . В середине — второй половине X в. Полоцк был центром независимого восточнославянского княжества, которое захватил упомянутый варяжский князь Рогволод.

В XI в. Полоцкое княжество вело острое соперничество с Киевом, претендовавшим на доминирование над всей Русью. В вооруженных столкновениях обе стороны использовали норманнских наемников. Так, во время войны 1021 г. на стороне полочан воевал отряд варягов, которым командовал некий Эймунд. Сначала эти варяги служили князю Ярославу киевскому (1016-1019 гг.), потом при неизвестных обстоятельствах перешли на сторону Брячислава полоцкого. Сразу по возвращению норманнских воинов домой в Скандинавию, была сложена сага, в которой повествовалось об упомянутых событиях .

Полоцкая и Витебские земли издавна имели контакты со скандинавской Европой посредством крупного торгового пути, который проходил вдоль почти всего побережья континента по Северному и Балтийскому морям. Меньшее значение имела дорога по Нёману, которая соединяла белорусские земли с Прибалтикой. Через волоки на нёманско-днепровском водоразделе можно было попасть в Черное море. На этом пути вырос и разбогател древнейший город на Нёмане — Гродно. В 1975 г. недалеко от исторического центра Гродно был найден фрагмент меча X в., изготовленного в Западной Европе и попавшего сюда, вероятно, из Скандинавии через Прибалтику .

Из Центральной Европы в Беларусь вела важная торговая магистраль по Бугу и Припяти. На ней возник второй после Полоцка по значимости экономический, политический и культурный центр раннесредневековой Беларуси — Туров. Первое летописное упоминание Турова (980 г.) содержит имя князя Тура — основателя города. В историографии высказывалось мнение об его скандинавском происхождении .

Кроме византийских монахов на белорусских землях в X — XI вв. проповедовали также миссионеры из Западной Европы. Известный по своему участию в христианизации Исландии в конце X в. Торвальд Путешественник, вероятно, также вел миссионерскую деятельность в белорусских землях . Возвращаясь из путешествия в Палестину через Константинополь и Киев, Торвальд по Днепру попал в Беларусь, где и окончился его земной путь: «Торвальд умер в Руссии, недалеко от Паллтескьи . Там он похоронен в одной горе у церкви Иоанна Крестителя, и зовут они его святым», сказано в скандинавской саге . Христианский миссионер из Западной Европы святой Бруно погиб от рук язычников «На границе Литвы и Руси» . Как известно, с Литвой граничили белорусские земли.

По средневековой Беларуси путешествовали западноевропейские рукописи. Известный пример — кодекс Гертруды. Эта книга была переписана по латыни в Ирландии в конце X в. Ирландская княжна Ригеза вышла замуж за польского князя Мешко II и привезла с собой эту рукопись в Польшу. Дочь Мешко и Ригезы Гертруда в 1050 г. вышла замуж за туровского князя Изяслава Ярославича и перевезла кодекс в Туров. Здесь, похоже, к кодексу было добавлено еще пять миниатюр и молитва Гертруды за свою семью. Внучка Гертруды вышла замуж за польского короля Болеслава III и привезла книгу опять в Польшу. После долгого путешествия по Европе, кодекс Гертруды осел в Италии в национальном археологическом музее Чивидале дель Фриули .

Знаменитая рукописная книга под названием «Полоцкое евангелие» была создана в конце XII в. и принадлежала Троицкому монастырю в Полоцке (теперь рукопись поделена на две части, которые находятся в Петербурге и Москве). Рукопись иллюстрирована заставками с орнаментом старовизантийского типа, но созданным по технологии, совсем не присущей славянско-византийскому миру, зато распространенной в XII в. в немецких городах. Отсюда вывод специалиста о возможном участии немецких мастеров в иллюстрировании рукописи или знакомстве мастера-полочанина с европейскими технологиями использования красок .

В Смоленске обнаружена надпись на надмогильном камне с датой 1271 г. — единственная известная в восточнославянском мире надпись, в которой год указан по западноевропейской традиции от Рождества Христова, а не от сотворения мира .

Из Западной и Центральной Европы на белорусские земли привозилось железо и цветные металлы (выше уже упоминалось об экспорте европейской монеты), предметы вооружения, ювелирные изделия . На основании спектрального анализа изделий из железа, найденных археологами в городах Полоцкой земли, установлено существование импорта железных изделий из карпатских ремесленных центров в Чехии и Моравии. Наличие торговых связей обеспечило появление на территории Полоцкого княжества уже на раннем этапе (IX — XI вв.) не только готовых изделий, но и качественной стали .

В XI — XII вв. на белорусских землях широко распространились шахматы. Происходило это вопреки византийскому влиянию. Известно, что в средневековье, как православная, так и католическая церкви активно выступали против шахмат, приравнивая их к игре в кости. Однако шахматы приобретали все большую популярность, в том числе среди восточных славян. Изучение археологических материалов из разных регионов восточнославянского ареала показало, что наибольшая концентрация находок шахматных фигурок наблюдается как раз на белорусских землях, и на территории Новгородской и Псковской республик . Вероятно, это связано с активной международной коммуникацией этих земель, расположенных на крупных торговых путях, связывающих запад Европы с Востоком. Особенностью средневековых белорусских шахмат является их близость к западноевропейским образцам. Они производились местными мастерами под сильным влиянием европейской традиции . В специальной работе по истории шахмат на Руси пишется о появлении в упомянутом времени «нового древнерусского типа» шахматных фигур . Для обоснования этого тезиса ее автор использовал, главным образом, находки соответствующих шахматных фигурок в Беларуси. Поэтому, для нового типа, вероятно, более подходит название «древнебелорусский». Из Скандинавии в Беларусь пришли шашки, они здесь производились из камня, янтаря, стекла, глины .

Само название страны — «Белая Русь» имеет западноевропейское происхождение (Russia Alba). Оно фиксируется в источниках, начиная с XI в. В специальном исследовании этот географический термин оценен как «уникальный памятник европейской (можно уточнить: латинской) культуры, который в определенном смысле можно сравнить с Домскими соборами в Кельне или Милане» .

Главной магистралью, по которой реализовывались связи с Западной Европой, была Западная Двина. Не случайно, именно в бассейне этой реки произошел первый непосредственный контакт белорусов с западноевропейским анклавом. Произошло это в начале XIII в., когда над устьем Двины появилась первая немецкая колония: Livland — Ливония — Инфлянты.

 

Самобытность

Говоря о внешних влияниях на белорусских землях, необходимо принимать во внимание комплекс факторов, которые определяли их эффективность. В условиях средневекового общества большинство таких факторов снижало, а не повышало эффекты воздействия на периферию развитых цивилизационных центров. Аграрный характер средневекового общества, локальность, изолированность и значительная самодостаточность средневековых сообществ, когда основная масса материальной атрибутики производилась на месте, не благоприятствовала внешним контактам, а скорее их ограничивала. В Беларуси дополнительным препятствием коммуникации были крупные лесные массивы, а в некоторых регионах болотные комплексы. Заселенность страны всегда была очень редкой по сравнению с Западной Европой. Средневековая урбанизация, которая уже в XIII в. привела к образованию густой сети городов и местечек во многих регионах Западной Европы, в Беларуси проявилась намного слабее (поэтому использование этого термина в отношении Беларуси не практикуется). В XII в. крупнейшие западноевропейские города насчитывали до 50 тыс. жителей, крупнейший город Беларуси Полоцк — около 7 тыс.

Нужно также помнить, что описанные выше примеры международных связей белорусских земель, касались главным образом элитарной культуры, это значит, внешнее влияние охватывало относительно небольшую часть населения, в первую очередь, феодалов, духовенство и горожан. Большинство средневекового населения Беларуси, жившее в сельских поселениях в отдалении от крупных рек, принимало небольшое участие в международном товарном обмене, либо вообще в нем не присутствовало.

С другой стороны, например, церковь, построенную по византийскому образцу (каменную в городе, или деревянную в деревне) посещали или хотя бы видели все. Непосредственные контакты с заграничными купцами имели крестьяне, которые обслуживали волоки, или жили неподалёку от них. Деревенские жители приобретали за мелкую серебряную монету (заграничную) или посредством товарного обмена некоторые необходимые продукты, которых нельзя было получить на своем хозяйстве, например, соль.

Своеобразие Беларуси, особенная культура и ментальность ее народа, наиболее выразительной чертой которой, сегодня считается знаменитая белорусская толерантность, формировались под воздействием ряда факторов.

Наиболее сильное воздействие на формирование белорусской ментальности оказал процесс балто-славянских контактов. Он носил универсальный характер и охватывал все слои общества. Начиная от непосредственных ежедневных контактов жителей соседних деревень (смешанные браки, товарный обмен, военные дела), и кончая приглашением балтских князей на столы славянских городов (что имело место с XIII в.) Носители разных языков (балтского — литовского и славянского — белорусского), разных верований (христианства и язычества) постоянно поддерживали отношения, привыкали к мирному сожительству, учились толерантности (хороший пример — лояльность в отношении язычников — великих князей литовских со стороны христиан — славянских жителей городов Понёманья). Именно в этом многовековом сосуществовании видятся истоки религиозной толерантности белорусов.

Характерным явлением было распространение славянского (белорусского) языка в зоне непосредственного контакта двух этнических массивов. Через процесс балто-славянских контактов проявлялось влияние географического фактора (лесная полоса Европы) на формирование нового этноса. Славянские колонисты перенимали у местных балтов выработанные на протяжении столетий приемы и способы выживания и ведения хозяйства в лесных условиях.

Вторым по ширине воздействия фактором на коллективное сознание было христианство, которое доходило до каждого жилища. Принятие именно византийской его версии (православная доктрина и обрядность, монашеские традиции, просветительство, отношение к светской власти) наложило сильный отпечаток на развитие белорусской культуры, в том числе через распространение кириллического письма.

Следующим по спектру охвата общества фактором, повлиявшим на формирование белорусского менталитета, были международные торговые контакты, которые прокладывали дорогу культурному влиянию. Денежно-товарный обмен охватывал значительную часть общества, так как кроме предметов роскоши, торговцы доставляли в страну широко востребованные продукты (например, соль, селедку, мелкую серебряную монету и др.). Вместе с купцами часто путешествовали и духовные лица — миссионеры.

Среди перечисленных факторов, влиявших на формирование белоруской ментальной специфики можно выделить два наиболее важные:

— многовековое сосуществование с местными балтами;

— перекрестное влияние цивилизаций Востока и Запада Европы.

Последний фактор реализовывался через активное движение по международным торговым путям, которое медленно, но неуклонно втягивало страну в экономику обмена.

Своеобразием белорусских земель был синтез языческой и христианской традиций. Такое явление известно по всей Европе, но в Беларуси оно отличалось исключительной живучестью. Христианские обычаи на Беларуси продолжительное время соседствовали с языческими, что хорошо прослежено археологами через изучение погребального обряда. Языческий обычай ритуальной кремации покойников и погребения в кургане постепенно сменился христианской ингумацией, когда покойника клали в курган в вытянутом положении. Однако языческие элементы обрядности сохранялись, как, например выжигание почвы перед насыпкой кургана, помещение в кургане ритуальной еды, тризна, положение рук покойника вдоль туловища, а не на животе и др. Выразительные следы языческих верований содержатся в летописной характеристике знаменитого полоцкого князя Всеслава Брячиславовича.

Во время раскопок Нижней церкви XII в. в Гродно на Старом замке был расчищен фрагмент полихромного майоликового пола. По фрагменту удалось восстановить рисунок пола подкупольного квадрата храма. Орнамент пола представляет древние космологические представления, появившиеся задолго до возникновения христианства. Идеограмма в виде пяти дисков — одного в центре и четырех вокруг него означала солнце и четыре его положения. Такой орнамент был ассимилирован христианским искусством и широко использовался в европейском церковном строительстве XI — XIII вв. В западноевропейской историографии такая структура называется Quincunx (лат. — распределение деталей по углам квадрата с пятым элементом посредине). Декоративные элементы рисунка также представляют аграрно-магические символы, которые «являются своеобразными заговорами, материализованными в орнаменте» . Необычная художественность и цветовое богатство внешнего декора гродненских каменных храмов XII в. также можно объяснять влиянием местной языческой традиции.

Элементы языческого мировоззрения в виде обычаев, различных магических действий сохранились в жизни белорусов до новейшего времени. Например, по этнографическим описаниям, в середине XIX в. при закладке нового дома выполнялся следующий обряд. Всю площадку под будущей усадьбой очерчивали большим квадратом и делили его на четыре части крестовидной фигурой. Потом хозяин направлялся на «все четыре стороны» и приносил из четырех полей четыре камня, которые складывались в центрах малых квадратов. В результате, на месте будущей усадьбы появлялась идеограмма урожайности, известная еще с начала неолита .

Элитарная духовная и массовая материальная культура восточнославянского ареала (в первую очередь, городская) в X — XIII вв. характеризовалась значительной однородностью, что стало одним из оснований для версии о существовании единой древнерусской народности. Однако даже немногочисленные сохранившиеся источники дают возможность заметить региональные белорусские отличия. Например, особенности белорусского языка видны в сохранившихся памятниках эпиграфики (например, надпись полочанина на стене храма в Киеве).

Российские археологи разработали археологически-топографические критерии дефиниции восточнославянского средневекового города. Приметами раннего города (IX — первая половина X в.) являются: 1. укрепленное поселение, крупнее других в округе, которое состояло из двух частей — детинец (град) и окольный город (ремесленно-торговый посад). Окольный город на первых порах мог быть неукрепленным. 2. Исполнение административных функций (политической и военной). 3. Основные занятия жителей — ремесло и торговля .

Белорусский археолог Георгий Штыхов модифицировал эту дефиницию, в соответствии со спецификой белорусских городов. Для отделения города от сельского поселения он предложил следующие критерии:

— исполнение поселением (известным из летописей) функции центра определенной округи;

— наличие системы детинец — посад (ремесленно-торговое поселение), в котором поверхность посада должна быть больше детинца;

— ремесленно-торговые занятия значительной части жителей .

***

Начало белорусской государственности связано с Полоцким княжеством. Полоцк вырос на международной торговле на пути «из варяг в греки». В «Повести временных лет» город впервые упоминается под 862 г. как центр племенного объединения кривичей-полочан. Среди всех крупных восточнославянских центров Полоцк выделялся наибольшей независимостью от Киева. Только в начале X в., по неясному свидетельству источников, Полоцк на короткое время попал в политическую зависимость от киевского князя. Известная история с новгородским (позже киевским) князем Владимиром и полоцкой княжной Рогнедой, когда Владимир в 970 г. штурмом взял Полоцк, не завершилась прочным политическим подчинением Киеву. Сын Владимира и Рогнеды Изяслав был выслан из Киева назад в Полоцкую землю и заложил династию, проводившую острое соперничество с киевской.

Киевская Русь представляла собой крупное раннефеодальное государство, которое сравнивают с империей Карла Великого. Относительно единую государственную структуру эта «лоскутная» империя имела в конце X — XI вв., а потом она распалась на несколько самостоятельных княжеств. Полоцк принадлежал к крупнейшим политическим и культурным центрам и стоял в одном ряду с Киевом и Великим Новгородом. Именно в этих трех городах в XI в. были возведены крупнейшие христианские храмы с одинаковым названием — собор Святой Софии.

Полоцкое княжество находилось в составе Киевского государства всего несколько десятилетий, начиная от 980 г. После распада Киевской Руси, во всех удельных княжествах правили представители одного княжеского рода, потомки Ярослава Мудрого. Единственным исключением была Полоцкая земля, которой владела отдельная династия Рогволодовичей, что подчеркивало ее независимость и обособленность. Наивысшей политической значимости Полоцкое государство достигло в XI в. при князе Всеславе Брячиславовиче (1044-1101 гг.), когда она стала основным конкурентом Киева.

Туровское княжество более прочно, чем Полоцкое входило в политическую систему Киевской Руси. После смерти главы правящего княжеского рода в Киеве, на его место приходил следующий по иерархии представитель рода, который княжил в Турове. С конца 50-х лет XII в. Туровская земля окончательно отделилась от Киева и руководилась собственной династией.

Значительную роль в этногенезе белорусов сыграла восточная ветвь кривичей с центром в Смоленске. Смоленское княжество, возникшее в 1054 г., также входило в киевскую политическую систему. До этого Смоленская земля, расположенная на пути «из варяг в греки», более полутора века платила дань варягам .

Специфическим регионом будущей Беларуси в средневековье было Верхнее и Среднее Понёманье. Здесь в конце X в. активизировался процесс балто-славянских контактов, в результате активной колонизации этих территорий восточными славянами с юга и востока. Исследователи считают, что пришедшие сюда в довольно большом количестве восточные славяне, убегали от принудительной христианизации Руси, проводимой киевским князем Владимиром в 988 г. Именно в это время — в конце X в. были основаны главные понёманские города: Новогрудок, Гродно, Волковыск, Слоним. Летописи засвидетельствовали существование в XII в. отдельного Гродненского княжества, которое находилось в сфере политического влияния Киева.

Гродно было основано восточными славянами (дреговичами и волынянами) в конце X в. на территории балтских племён ятвягов, и развивалось как типичный город пограничья. Сначала это было этническое пограничье на стыке трех крупных культур: восточнославянской (белорусской), западнославянской (мазовецкой) и балтской (ятвяжской). Другой понёмонский город, сыгравший важную роль в истории страны — Новогрудок — первая столица ВКЛ, был заложен восточными славянами также в конце X в. и вырос в крупный торгово-ремесленный центр. Он поддерживал торговые связи с Северной, Центральной и Западной Европой, Византией и мусульманским Ближним Востоком .

О древней истории Новогрудка собрана обширная информация, благодаря многолетним археологическим исследованиям, которые велись высококвалифицированными специалистами. Тридцатилетняя деятельность новогрудской экспедиции (1956-1986 гг., руководитель Фрида Гуревич) привела к важным открытиям, изменившим прежние представления о городе и всем регионе. Длительное время Верхнее Понёманье считалось периферийной и отсталой областью на самом рубеже Руси с языческим балтским миром. Выявленные в ходе раскопок богатство и разнообразие материальной культуры, прочные и широкие торговые связи средневекового Новогрудка впечатлили даже специалистов-археологов.

Именно территория Верхнего и Среднего Понёманья, которая от пограничного со славянами балтского племени получило название «Литва», стало местом возникновения и центром Великого Княжества Литовского — государства, сыгравшего решающую роль в формировании белорусского народа.

В XII в. как и по всей Киевской Руси, в Полоцкой, Туровской, Смоленской землях развивался процесс децентрализации. Возникло большое количество мелких княжеств, которые часто враждовали между собой. Только в середине XIII в. под воздействием чрезвычайных и несущих угрозу международных событий, важнейшим из которых было монголо-татарское нашествие, создались предпосылки для консолидации и создания нового мощного государственного объединения. В процессе создания нового государства приняли участие все перечисленные земли.

На XII в. пришлась деятельность выдающихся представителей средневековой белорусской культуры: Ефросиньи Полоцкой, Кирилла Туровского, Климента Смолятича и Авраамия Смоленского. Полоцкая княжна Предслава, известная как Ефросинья Полоцкая, основала возле Полоцка женский и мужской монастыри и открыла школу для обучения детей письму. Она также заказала искусному мастеру-ювелиру Лазарю Богше крест, который стал главной национальной святыней Беларуси. По своим художественным достоинствам этот полуметровый деревянный крест, обложенный золотыми пластинами с изображениями христианских святых, оценивается как настоящий шедевр. После нескольких столетий хранения в Полоцке, святыня в советское время была передана в музей в Могилеве, откуда исчезла во время второй мировой войны в 1941 г. Найти крест до сих пор не удалось.

Белорусская культура в X — XIII вв. формировалась как синтез культурных традиций славянских колонистов и местного балтского населения (традиции балтов-автохтонов были обусловлены географическо-климатическими особенностями страны), а также влияния со стороны более развитых цивилизаций: византийской и западноевропейской.

Несмотря на все самобытные особенности, белорусские земли в средневековье развивались в контексте общеевропейской эволюции. Беларусь, как и остальная Европа в XII — первой половине XIII в. переживала демографический подъем и, соответственно, расцвет культуры. Характерный для истории Европы период феодальной раздробленности, в XII в. в полной мере проявился и на белорусских землях.

 

Хронологические рамки великих перемен в белорусской жизни очерчены достаточно условно (как и почти каждый хронологический рубеж в периодизации истории). Однако те два события, которыми предлагаем их обозначить, принадлежат к наиболее заметным на фоне других происшествий описываемого времени. Они прочно зафиксировались не только в памяти современников, но и следующих поколений: 1. 1240 г. — захват и уничтожение Киева монголо-татарами; 2. 1385 г. — Кревская уния Великого Княжества Литовского и Польским королевством.

Известие о падение Киева широко разнеслось по Европе, о Кревской унии вспоминали и ссылались на нее еще в 1569 г. при заключении Люблинской унии, а также и в более поздние времена. Обе названные даты неизменно отмечаются в современных учебниках истории.

Первое событие привело к осознанию жителями (в первую очередь, элитами) западных и южных земель Руси окончания прежнего внутреннего и международного порядка, второе завершило переходный период колебания между Востоком и Западом в пользу последнего.

 

Вызов Истории

Эволюция человеческих сообществ, время от времени, с большей или меньшей регулярностью прерывается катаклизмами природного или социального (экономически-политического) характера. Такие катаклизмы вынуждают как отдельных людей, так и людские сообщества реагировать на них с целью поправки ситуации, а именно, заставляют искать новые формы организации сообщества. Согласно терминологии, введенной английским историком Арнольдом Тойнби, история ставит перед людским сообществом вызов, на который необходимо найти ответ. Концепцию Вызов-и-Ответ Тойнби использовал в исследовании генезиса цивилизаций: «Общество в своем жизненном процессе сталкивается с рядом проблем и каждая из них есть вызов.

Иными словами, можно сказать, что функция «внешнего фактора» заключается в том, чтобы превратить «внутренний творческий импульс в постоянный стимул, способствующий реализации потенциально возможных творческих вариаций». В своей глобальной по географическому охвату работе Тойнби обратился и к нашему примеру из XIII в.: «Это неожиданное давление, начавшись в 1237 г. знаменитым походом на Русь монгольского хана Батыя, оказалось очень сильным и продолжительным. Этот случай еще раз доказывает, что, чем сильнее вызов, тем оригинальней и созидательней ответ» .

Когда какая-либо цивилизация (сообщество) не сможет найти ответа на вызов, то, вероятно, она попадет в кризис или придет в упадок (например, южноамериканские доколумбовы цивилизации или ближе к нам расположенное племенное объединение ятвягов в Прибалтике).

Развивая мысль Тойнби, который свою теорию относит к цивилизациям, можно прийти к выводу, что Вызовы могут отличаться масштабом — от глобальных (например, ледниковые периоды или современное глобальное потепление) до региональных. Универсальность концепции подтверждается еще и тем, что ее можно использовать для анализа функционирования первоначальной ячейки человеческого общества — семьи и даже отдельного человека.

XIII в. — время больших перемен, точнее, вызревания больших перемен в жизни всей Европы. Закончилась поражением первая крупная заграничная экспансия западноевропейского мира — христиане-латинники утратили все ранее завоеванные земли в Палестине. В Западной Европе происходили важные политические перемены: Большинство преобразований, обозначивших приход эпохи Нового времени, начало проявляться уже во второй половине XIII в., хотя заметными они стали только на рубеже XIV — XV вв. Прежде всего, создавались все более крупные государственные образования, в том числе государства, ставшие позже национальными — наиболее полно этот процесс реализовывался в Англии, но также был заметен во Франции. В границах немецкой империи стабилизировались государства имперских князей, а в Италии крупные городские центры, такие как Милан, Венеция и Флоренция, аннексировали соседние города. В середине XIII в. на территории современного Белорусского Понёманья возникло новое балто-славянское государство — Великое Княжество Литовское.

Достиг своего пика европейский демографический рост (начался с конца X — начала XI в.). При всей разнице (иногда огромной) в населенности отдельных регионов континента, этот подъем был заметен практически везде. В Беларуси каждый археолог знает, что наибольшее количество сельских поселений (селищ, по археологической терминологии) эпохи средневековья датируется XII — XIII вв. (В XIV в. их количество в Беларуси, как и по всей Европе, сильно сократилось). Средневековые города переживали наибольший рост также в это время .

Хотя общеевропейский демографический подъем был очевиден и в Беларуси, однако существовала большая разница в масштабах. В Западной Европе возникла проблема перенаселенности (Вызов истории), в то время, как на востоке континента такой проблемы не существовало по причине редкости населения. Реакцией западноевропейцев, в первую очередь, немцев, было переселение на восток, что создало проблему (Вызов) не только для племен, на чьих землях оседали немцы, но и для более отдаленных от Западной Европы государств, например белорусских феодальных княжеств. Немецкая колонизация на востоке (Drang nach Osten) в то время являлась самой крупной среди всех миграций населения Западной Европы .

Возникновение нового государства на востоке — Великого Княжества Литовского, с перспективы сегодняшнего дня мы можем определить как Ответ на Вызов истории, поставленный перед жителями Белорусского Понёманья. Вызов был сформулирован в виде нескольких важных, имевших внешний источник событий, которые нарушили устоявшийся порядок, принесли ощущение реальной угрозы и сделали невозможным продолжение прежнего эволюционного развития региона. В порядке хронологии это были: 1. Появление и активная экспансия немецких анклавов в Восточной Прибалтике в концеXII— первых десятилетияхXIIIв. (В Ливонии и Пруссии). В начале XIII в. белорусские земли, точнее, Полоцкая и Витебская (наиболее тесно связанные с Западной Европой), непосредственно столкнулись с европейским ответом на проблему (Вызов) перенаселенности. В устье Западной Двины в 80-е годы XII в. возникло первое немецкое поселение, а в скором времени был заложен город Рига (1201 г.). По инициативе рижского епископа для большей эффективности борьбы с окрестными язычниками был создан Орден Меченосцев (1202 г.) .

Почти сразу возникший немецко-белорусский конфликт, создал серьезные проблемы, в первую очередь, для Белорусского Подвинья и Поднепровья (начало XIII в. — Полоччина, Витебщина и Смоленщина), потом для Понёманья (с 1283 г.).

Полоцкое княжество с начала XIII в. было вынуждено бороться за свободную торговлю по Западной Двине и сохранение своего влияния в Прибалтике с оседлавшими устье реки немцами — горожанами Риги, Рижским архиепископством и Орденом Меченосцев. Ослабленное политической раздробленностью, первое белорусское государство проиграло войну с ливонскими немцами и постепенно утратило свои опорные пункты в нижнем Подвинье: сначала Кукейнос (1208 г.), потом Герцику (1209 г.). Давний соперник Полоцка в контроле над днеповско-двинским торговым путем — Смоленск, также оказался ослабленным в период раздробленности XII в. В конце концов, оба эти государства были вынуждены примириться с присутствием немцов на Двине и заключить торговые договоры с Ригой.

Государство Тевтонского ордена в Пруссии, возникшее в 30-е годы XIII в., в 1283 г. закончило покорение местных племен и сразу же начало атаку на соседние белорусские и жемайтийские земли.

* * *

2. Погром южной и восточной Руси монголо-татарами в 1238-1240 гг. Опустошение южной и восточной Руси монголо-татарами вызвало ощущение реальной угрозы в Беларуси. По косвенным свидетельствам летописей, жертвой монгольских войск стало соседнее с Понёманьем Берестье (Брест). Видимо, белорусские земли спасло то, что они остались в стороне от главного направления монгольского похода на запад в 1241-1242 гг.

Монголо-татарское нашествие прервало традиционные торговые связи на юге и востоке. Археологические исследования показали, что после монгольского похода на Русь 1238-1240 гг. в Беларусь перестала поступать продукция ювелирных и стеклодельческих мастерских из Киева, Великого Новгорода, Византии и Ближнего Востока. Археологические исследования засвидетельствовали общее обеднение материальной культуры, начиная со второй половины XIII в. Прекратилось производство поливной керамики и смальты — со времени разгрома Киева. В культурном слое белорусских городов со второй половины XIII в. исчезла выразительная хронологическая примета городов XI — первой половины XIII в. — фрагменты разноцветных стеклянных браслетов, которые ранее массово завозились с юга. Исчезли также характерные шиферные пряслица, производимые ранее в Овруче (Украина). В XIII в. приостановилось каменное строительство, активно развивавшееся в XII в. на основе византийской архитектурной традиции. В то время в Полоцке, Смоленске, Витебске, Гродно, Турове и др. городах были возведены десятки каменных церквей и несколько княжеских дворцов .

 

XIII в. Формулировка Ответа

В начале XIII в. Беларуси, как и в большинстве стран Европы, продолжался период политической раздробленности. Два крупнейших феодальных государственных образования — Полоцкое и Турово-Пинское княжества были разделены на многочисленные уделы. В XII в. из Полоцкого государства выделились Изяславльское, Витебское, Друцкое. Логойское, Менское княжества . Туровская земля поделилась на княжества: Туровское, Клецкое, Пинское (было одним из наиболее сильных, что дало основание для появления в историографии термина Турово-Пинская земля), Дубровицкое, Слуцкое, Берестейское, Дрогичинское (два последние попали в зависимость от Галицко-Волынского княжества) .

В XII в. летописи зафиксировали существование на Понёманье Гродненского княжества, связанного родственными и политическими узами с династией, правившей в Киеве. К XIII в. относятся отрывочные сведения о Новогрудском, Волковысском, Слонимском, Свислочском княжествах, которые входили в Новогрудскую землю и находились под политическим влиянием Галицко-Волынского государства.

Таким образом, в начале XIII в. будущая Беларусь представляла собой конгломерат политически разрозненных земель, расположенных на пространстве от реки Десны на востоке, до Нарева на западе. Общим для этих территорий было то, что все они располагались в зоне процесса балто-славянских контактов. Южная граница ареала контактов в основном соответствовала линии Припяти, на севере и северо-западе его границей являлась довольно широкая (около 150-200 км) контактная балто-славянская зона, расположенная в пространстве, приблизительно, между Минском и Вильном.

На всем пространстве процесса его результатом было создание основных черт традиционной (народной) культуры белорусского этноса . Кроме общей этнической основы все эти земли объединяло наследство Киевской Руси — традиции политической и культурной жизни.

Термин «Беларусь» не имел еще определенной географической привязки, и на средневековых картах Белая Русь могла быть показана на территории Московии либо Великого Новгорода (она «кочевала» по картам Восточной Европы до XVII в., пока не «закрепилась» на восточных землях ВКЛ).

Упомянутый процесс балто-славянских контактов (ассимиляция местных балтов славянами и формирование нового этноса) в XIII в. был практически завершен на большей части страны (в бассейнах Припяти, Днепра и Западной Двины). На северо-западе (Гродненщина, Виленщина, Браславщина) этот процесс еще находился в активной фазе .

Культура белорусских земель в XIII в. развивалась как продолжение традиций древней Руси. К XIII в. относятся первые известные памятники собственно белорусской письменности, написанные кириллическим шрифтом с характерными признаками белорусского языка. Это договоры смоленских князей с Ригой и Готландом (около 1230 г.) и грамота полоцкого князя Изяслава (около 1265 г.) .

Археологические исследования указывают на распространение письменности среди горожан (находки бытовых вещей с надписями, писáл, берестяных грамот).

Можно предполагать, что характер исторического процесса на белорусских землях в это время соответствовал общеевропейскому. Период феодальной раздробленности и развитие региональных центров, наиболее значительный за всё средневековье демографический рост в XII — XIII вв., первые проявления демографического спада, а также тенденция к политической децентрализации — все эти общеевропейские явления имели место в Беларуси.

«Формулировка ответа на Вызов истории» — современная историографическая конструкция. Понятно, что неправомерно предполагать сознательный поиск средневековыми людьми ответа на Вызов истории. Осмысление подобных поисков в средневековом обществе происходило на уровне реагирования элит и остального населения на непосредственные события и реальные насущные угрозы. Однако, совокупность общественных действий, направленных на приспособление к новым историческим обстоятельствам, а также последствия этих действий сегодняшние историки могут (и должны) рассматривать в контексте общего развития исторического процесса.

Сегодня можно сделать вывод, что в Беларуси результатом совокупности реакций на Вызов истории в XIII в. стал Ответ, на который сложились два важнейших исторических явления: 1. Возникновение нового государства — Великого Княжества Литовского (его деятельность стала решающим фактором формирования белорусского народа). 2. Цивилизационная переориентации — присоединение Беларуси к странам западноевропейской цивилизации (регион Центрально-Восточной Европы).

Первое было непосредственной и быстрой реакцией (создание государства занимает относительно короткий отрезок времени) на серьезные внешние угрозы (татары и немцы). Формирование второго заняло намного больше времени — от постепенного расширения западноевропейского влияния (заметного со второй половины XIII в.), до сознательного политического выбора — принятия и государственной поддержки католицизма великим князем Ягайлом (1386 г.).

Здесь представляется необходимым пояснить, что понимается под термином «Центрально-Восточная Европа». Сегодня исследователи трактуют его по-разному (термин имеет немецкое происхождение — от понятия Mitteleuropa), часто принимая во внимание лишь реалии XX в., а именно, разделение Европы на коммунистическую и капиталистическую части. Однако, в контексте процессов, происходивших на континенте на протяжении последнего тысячелетия, болей точной представляется дефиниция люблинского сообщества историков во главе с профессором Ежи Клочовским: «Центрально-Восточная Европа» «… в принципе обозначает части Европы, которые на протяжении ряда веков входили в состав Речи Посполитой Обоих Народов, это значит, Польского королевства и Великого Княжества Литовского, а также исторических королевств Чехии и Венгрии» .

 

Возникновение и деятельность Великого Княжества Литовского

Непосредственным и в определенной степени осознанным современниками ответом на Вызов истории было создание государства — Великого Княжества Литовского. Монголо-татарская угроза на юго-востоке и крестоносная — на севере ускорили организацию нового государства со столицей в Новогрудке. На протяжении XIII — первой половины XIV в. это государство объединило в своих границах почти все белорусские земли. В качестве организационных образцов она приняла местные государственные организмы (Гродненское и Новогрудское княжества), а старобелорусский язык в качестве официального, что в последующие столетия определило успешный ход процесса этногенеза белорусского народа.

Развитие нового государствообразующего центра на территории Верхнего и Среднего Понёманья началось около середины XIII в. В это время Понёманье представляло собой зону смешанного балто-славянского населения. В этой зоне городские центры (Новогрудок, Гродно, Волковыск, Слоним) были славянскими, а сельское окружение состояло, как из славянских, так балтских поселений. В русских летописях эта территория получила название «Литва» (от одной из пограничных балтских земель; такое же происхождение имеют термины «Пруссия» и «Ливония»).

Началом нового государства (ВКЛ) на Понёманье стал приход на княжение в Новогрудок балтского князя Миндовга около 1248 г. Точно неизвестно, каким образом Миндовг обосновался в Новогрудке. Однако, от ответа на этот, казалось бы, не самый важный, вопрос зависит общая интерпретация дальнейшей истории ВКЛ, а именно: оценка этнического характера государства, взаимоотношений между литовцами и белорусами, наконец, определение роли ВКЛ в формировании белорусского и литовского народов.

С XIX в. в историографии закрепилась версия завоевания Миндовгом Новогрудка и других белорусских земель и присоединения их к раннефеодальному литовскому государству, объединившему в конце XII — начале XIII в. все литовские земли. Альтернативный вариант реконструкции генезиса ВКЛ предложил белорусский историк Микола Ермалович в 80-е годы XX в. По его мнению, Миндовг был принят на службу новогрудчанами как князь-изгой, потерпевший поражение в Литве и нашедший в Новогрудке убежище (явная аналогия с Довмонтом — князем псковским). Получив от новогрудчан деньги и войско, Миндовг завоевал для них Литву, которую Ермалович видел островом балтского населения на этнической территории белорусов .

Обе названные версии не имеют прямого подтверждения в письменных источниках, кроме того, они находятся в противоречии с результатами специальных исследований процесса балто-славянских контактов.

Традиционная «балцкая» концепция генезиса ВКЛ, также как и версия Ермаловича, опирается на тезисе балто-славянской конфронтации (разница только в определении победителя), в то время как многолетние комплексные исследования, проведенные лингвистами, археологами, этнографами, доказали общий мирный характер балто-славянских контактов. Письменные источники не зафиксировали случаев межнациональных конфликтов между балтскими и славянскими жителями Понёманья, также как и наличия балтского (литовского) государства до прихода Миндовга в Новогрудок. Также неизвестно ни одного случая вооруженного прихода (а только по приглашению) на столец русского города балцкого князя в XII — XIII вв.

По всей вероятности, началом государства стал союз двух главных политических сил в Понёманье: белорусских городов-государств и сильнейших вождей балтских племён, а точнее, союз богатейшего города региона Новогрудка и сильнейшего балтского кунигаса Миндовга. По ближайшим аналогиям (источники описывают факты прихода других князей балтского происхождения на стольцы восточнославянских городов-государств: Довмонт в Пскове -1265 г., Товтивил в Полоцке — между 1258 и 1262 г.), можно судить, что, вероятно, имело место приглашение Миндовга на новогрудский стол в качестве служилого князя. Произошло это около 1248 г. (к этому году относится первое свидетельство летописи о существовании союза Новогрудка с Миндовгом) .

В первый же год своего существования новое государство было вынуждено обороняться от Галицко-Волынского княжества, которое стремилось сохранить свое влияние в Понёманье путем ликвидации местного государственного центра. В первой войне (1248-1254 гг.) от полного разгрома молодое государство спасла дипломатия. Миндовгу удалось перетянуть на свою сторону союзника волынян — Ливонский орден с помощью обещания креститься по католическому обряду, что и произошло в 1251 г. Через два года с согласия папы римского в Новогрудке была проведена церемония возведения Миндовга в королевский сан.

Эти события, которые сопровождались активной перепиской главы государства с католическим первосвященником, фактически стали первым этапом сближения страны с западноевропейским культурно-историческим ареалом (цивилизацией). Правда, продолжался он недолго — около десятилетия. После достижения своих ближайших целей и временного ослабления Ордена в результате поражения от жемайтов в битве у озера Дурбе (1260 г.), Миндовг отошел от христианства и не передал наследникам королевский титул.

После нескольких лет смуты, наступившей в результате убийства Миндовга (1263 г.) и ряда других политических убийств, в том числе сына Миндовга — Войшелка (1267 г.), во главе государства в начале 70-х годов стал великий князь Тройден (правил примерно между 1270 и 1282 г.). Ход событий в это время, а именно, активная поддержка, оказанная Тройдену белорусскими городами Понёманья, показывает на развитие прежней политической ситуации — союза важнейшего города региона и сильного балтского кунигаса. Источники сообщают о местонахождении родового владения Тройдена, центром которого было Керново. Союз двух этнических факторов на начальном этапе развития ВКЛ дал основание новейшей белорусской историографии оценить это княжество как белорусско-литовское государство.

Великий князь Тройден проводил активную внешнюю политику, боролся против Галицко-Волынского княжества и Ливонского ордена, организовывал походы на польские земли. Около 1276-1277 г. он принял и поселил в окрестностях Гродно и Слонима прусов, которые оставили свои земли, спасаясь от крестоносцев.

Турово-Пинская земля, как и Побужье (Берестейская земля) с последних десятилетий XII в. находилось в политической зависимости от Галицко-Волынского княжества, которое в XIII в. постепенно выросло в крупнейшее государство Руси и проводило активную политику в Центральной и Восточной Европе. Турово-Пинская земля, стремившаяся освободиться от этой зависимости, проявляла доброжелательное отношение к понёманскому государству с самого начала существования последнего. Волынский летописец отмечал, что волыняне «неволею» заставляют пинян участвовать в походах против ВКЛ. В 1263-1264 г. Пинск напрямую вмешался в понёманские дела, сначала дав политическое убежище Войшелку, а потом послав с ним войска на Понёманье, чтобы ликвидировать беспорядки, начавшиеся после смерти Миндовга.

В это же время усиливалось политическое влияние ВКЛ в Полоцкой земле. Между 1258 и 1262 г. полочане пригласили на княжение племянника Миндовга Товтивила, а после его смерти ВКЛ вынудило Полоцк принять своего ставленника.

С начала 80-х годов XIII в. главной внешнеполитической задачей ВКЛ стала оборона от Тевтонского ордена, который к 1283 г. закончил покорение Пруссии и сразу же начал наступление на Жемайтию и ВКЛ (Аукштайтию и Белорусское Понёманье). Последние десятилетия XIII в. остаются самым «темным» периодом истории государства по причине чрезвычайной малочисленности письменных источников. К сожалению, не сохранились полоцкие летописи, о существовании которых уверенно высказываются специалисты. Неизвестно даже, кто руководил государством между 1282 и 1292 г. Немногочисленные отрывочные известия орденских хроник свидетельствуют об упорной борьбе, постоянных походах орденских рыцарей на Литву, а также ответных походах литвинов на территорию Пруссии и Ливонии. На основании скупой военной хроники можно прийти к выводу, что государство в этот период не только боролось за выживание, но и набирало силу.

В конце XIII в. во главе государства стала династия, по всей вероятности балтского происхождения, известная в истории как династия Гедимина. Ее начало не выяснено историками, а первый представитель только единожды выступает в письменных источниках — в Хронике Прусской земли Петра Дюсбурга он назван Пукувером (Pukuverus). Считается, что его сын и преемник великий князь Витень (1295-1316 г.) был братом следующего за ним великого князя Гедимина. Именно во времена правления последнего (1316-1341 г.) государство не только внутренне окрепло, но и значительно расширило свою территорию, объединив все основные белорусские земли.

XIV в., по многим причинам, можно считать одним из важнейших периодов в истории Беларуси. События, происходившие в это время, оказали решающее влияние на процесс формирования белорусского народа и определили направление всего дальнейшего развития страны. К важнейшим из этих событий относится, во-первых, объединение всех белорусских земель в едином политическом организме (это задачу выполнили Гедимин и Ольгерд); во-вторых, определение стратегической ориентации страны на западноевропейскую цивилизацию (Ягайло и Витовт).

Главной внешнеполитической задачей ВКЛ на протяжении всего XIV и начала XV в. (до Грунвальдской битвы) оставалось противостояние с Тевтонским орденом. Непродолжительные перемирия только на короткое время приостанавливали военные действия, поэтому можно говорить о почти непрерывном состоянии войны. Стратегическая инициатива была на стороне Ордена, который сумел создать в Пруссии небольшое, но хорошо организованное государство. Кроме основной территории в Пруссии, Орден имел еще филиал в Ливонии (правда, весьма самостоятельный), владел значительным имуществом в Западной Европе и пользовался постоянной материальной и военной поддержкой западноевропейского рыцарства. Борьба с мощной, прекрасно отлаженной орденской военной машиной требовала от ВКЛ мобилизации сил и средств со всей страны. Хотя Орден имел общее преимущество (военные экспедиции крестоносцев в Жемайтию, Аукштайтию и Белорусское Понёманье проходили чаще и были крупнее по количеству участников, чем ответные походы литвинов), задача обороны в ВКЛ решалась, в общем, успешно. Великий князь Гедимин организовал строительство крупного оборонительного пояса на западе страны, который состоял как из модернизованных старых замков, так и нововозведенных в Лиде, Крево, Медниках, Вильне и Ковно. Войска ВКЛ участвовали в обороне Жемайтии, которая являлась основным объектов атак крестоносцев и искала помощи у ВКЛ.

В борьбе с Орденом Гедимин активно использовал дипломатические средства, а именно, проводил демонстрацию готовности вхождения в идейно-политическую систему Запада. Он декларировал желание принять католичество (как когда-то Миндовг), чтобы лишить крестоносцев идеологического основания для продолжения экспансии; налаживал контакты с Западной Европой (известные «письма Гедимина»); вступал в союзнические отношения с Польшей (брак сына Владислава Локетка с дочерью Гедимина Альдоной). Наконец, определенная стабилизация положения на западной границе дала господарю возможность заняться внутренними делами и направить свой взгляд на восток.

На этот раз, как и в случае с Миндовгом, дело не дошло до прочного политического входа в западноевропейскую систему и по той же причине — великие князья — инициаторы процесса вхождения не увидели в нем быстрого результата — выгодного для них и их страны. Как засвидетельствовано в одном из документов, советник великого князя (кстати, католический монах) убедил его, что римский папа не сможет защитить страну от экспансии орденских рыцарей, и Гедимин отказался от крещения .

Гедимин перенес свою столицу в Вильно (город основан полоцкими кривичами в XI — XII в. на месте бывшего балтского поселения ). При Гедимине произошло объединение в едином политическом организме основных белорусских земель, в первую очередь, присоединение к ВКЛ Полоцка и Витебска, что дало основание включить в официальный титул господаря слово «Русь». Эти древние центры белорусской государственности вошли в ВКЛ на правах широкой автономии с сохранением своих давних культурных и государственных традиций. Каждый новый великий князь подтверждал особенные привилегии названных земель. Персоналии великокняжеских наместников и воевод обязательно согласовывались с полочанами и витеблянами. Сохранялся древний общественный институт веча как важного органа местного самоуправления с компетенцией выбора местных властей, организации несения воинской службы, решения хозяйственных вопросов. Местные бояре владели монопольным правом на занятие земских должностей. В начале XIV в. в ВКЛ вошли Турово-Пинская и Берестейская земли. Некоторым историкам такое раннее их присоединение дало основание для распространения на них названия центральной области государства «Литва».

Дело Гедимина продолжил его сын — великий князь Ольгерд (1345-1377 г.). Во время правления Ольгерда окончательно определился двухвекторный характер внешней политики ВКЛ, а именно, оборона от крестоносцев на западе и территориальные приобретения на Руси (на востоке и юге). Эта двухвекторность нашла отражение в организации внутренней жизни государства и его территориально-административном делении. Ольгерд создал дуумвират и разделение обязанностей с братом Кейстутом. Объединив свои силы, братья осуществили государственный переворот (1345 г.), низложив младшего брата Явнута, которого Гедимин оставил своим преемником. Дуумвират сильнейших в стране князей Гедиминовичей обеспечил сохранение сильной центральной власти в государстве, разделенном Гедимином на ряд крупных уделов, которыми руководили его сыновья.

Ольгерд и Кейстут поделили государство на две части: Виленскую (Ольгерда) и Трокскую (Кейстута), не принимая во внимание существующие в стране этнические разницы и границы. Все новые территориальные приобретения делились поровну. Кейстут отвечал за западное направление, в первую очередь, занимался войной с Орденом, Ольгерд держал титул великого князя и проводил восточную политику.

При Ольгерде к ВКЛ были присоединены: Волынь (1352 г.), Брянск и Смоленск (1357 г.), Киев (1362 г.), часть Подолья (1363-1364 г., после победы над татарами на Синих Водах в 1362 г.), Чернигово-Северская земля (конец 60-х — середина 70-х годов XIV в.). Украинские земли были добыты не только в противостоянии с татарами, но и в борьбе с Польским королевством за наследство Галицко-Волынского княжества (продолжалась от 40-х до 60-х годов XIV в.), закончившейся разделом последней. Галицкую Русь заняла Польша, к ВКЛ отошла большая часть Волыни, а другая часть этой земли (Белз, Холм, Владимир) осталась под властью князей Гедиминовичей, признавших себя ленниками короля Польши. Ольгерд распространил влияние ВКЛ на Новгородскую и Псковскую республики и проводил активную антимосковскую политику. В историографии восточная политика Ольгерда часто оценивается как реализация крупной политической программы объединения всех русских земель.

На западной границе Кейстут (иногда с помощью великого князя) довольно успешно организовывал оборону от Ордена. Военное противостояние с крестоносцами оставалось главной государственной задачей на протяжении почти полутора веков и оказало значительное влияние на развитие и формирование внутреннего устройства белорусско-литовского государства. Необходимость концентрации сил в этой упорной борьбе обусловила формирование на протяжении XIII и XIV в. сильной центральной власти во главе с династией, которая стала главным организатором обороны страны. Способность к активному сопротивлению такому грозному неприятелю как Тевтонский орден, значительно повышала авторитет ВКЛ в глазах жителей соседних русских земель, которые видели в этом родственном и сильном государственном организме надежного защитника от татарского ярма. Видимо, этим можно объяснить быстрый территориальный рост государства через присоединение русских земель даже в самые напряженные периоды борьбы с Орденом.

Важные для дальнейшей судьбы страны политические события и решения были приняты во время правления Ягеллы и Витовта. Наиважнейшая из них — сознательный выбор культурно-политической ориентации на западноевропейскую цивилизацию через возвышение католической религии в государстве (начатое Ягеллом и продолженное Витовтом).

Для дальнейшего развития страны важнейшее значение имела также централизация государства путем ликвидации удельной системы, проведенная великим князем Витовтом.

Великий князь Ольгерд оставил своим преемником Ягелло, с чем согласился Кейстут. Однако продолжить систему дуумвирата не удалось. В скором времени Ягелло вошел в конфликт со своим дядей Кейстутом и его сыном — гродненским князем Витовтом. Конфликт перерос в войну и привел к смерти Кейстута. Обе стороны пользовались поддержкой Ордена и в конце концов Витовт и Ягелло пришли к соглашению (Островское соглашение 1392 г.), по которому власть в ВКЛ переходила к Витовту Кейстутовичу.

Важные исторические последствия имела уния ВКЛ и Польши, заключенная Ягелло в 1385 г. в Крево. Ягайло имел перед собой альтернативу — выбор между Востоком и Западом. С одной стороны брак с дочерью московского князя и, соответственно, ориентация на Восток. С другой — женитьба на польской королеве Ядвиге и определение ориентации на Запад. В государстве Ягелло численно преобладали православные, поэтому восточный проект рассматривался достаточно серьезно. Однако связи с Западом и влияние последнего были уже достаточно сильны, чтоб предопределить принятие решения.

Влияние на выбор имели также личные интересы и амбиции Ягелло. Королевский титул и соответствующее место в западноевропейской иерархии оказались для Ягелло Ольгердовича более привлекательными (в отличие от его деда Гедимина или основателя государства Миндовга), чем положение великого князя. Определенность и решительность Ягелло в принятии решения подтверждается тем, что получение королевской короны было обусловлено сложными политическими и финансовыми уступками. Кроме обязательства вернуть Польскому королевству все утраченные земли, Ягелло должен был пройти испытание своей мужской гордости — выплатить отступное австрийскому конкуренту — прежнему жениху Ядвиги, который вроде бы уже имел интимное свидание с королевой.

Среди прочего Ягелло взамен за польскую корону обещал присоединить к Польскому королевству ВКЛ и вскоре начал исполнять свое обещание (вводил польские гарнизоны, назначал поляков на государственные должности), чем вызвал неудовольствие среди боярства. Политический соперник Ягелло Витовт возглавил борьбу за независимость ВКЛ, которая завершилась его победой, закрепленной Островским соглашением. Великим князем литовским стал Витовт (1392-1430 г.), оставшись в формальной вассальной зависимости от Ягелло.

Деятельность нового господаря показала, что он не ставил под сомнение стратегический цивилизационный выбор, сделанный Ягелло, и продолжил курс на Запад.

С княжением Витовта связано появление на землях Беларуси в последних десятилетиях XIV в. еврейской и татарской диаспор. В городах и местечках западной Беларуси возникли еврейские и татарские районы, началась постепенная интеграция новых этнических групп в белорусскую культуру.

 

Лицом к Западу — цивилизационная переориентация

Выбор Ягелло в пользу Запада был обусловлен не его личными желаниями, а реальным влиянием в стране западноевропейской цивилизации, осознанием политической и культурной силы (и вытекающей отсюда притягательности) Запада. Западноевропейское влияние постепенно возрастало в стране от середины XIII в., но во времена Миндовга и Гедимина оно не было достаточно сильным, чтобы выбор в пользу Запада определился окончательно.

Цивилизационная теория Арнольда Тойнби органически дополняется понятием мира-экономики , разработанным французским историком Фернаном Броделем в контексте истории экономики. Абстрактные теоретические конструкции Тойнби хорошо иллюстрируются Броделем на примере развития материальной культуры и функционирования «экономики обмена».

Вхождение белорусских земель в европейскую цивилизацию (или мир-экономику) происходило во времена средневековья, в поздней его фазе, это значит, во второй половине XIII — XIV в. Однако оно проходило не посредством расширения сферы влияния западноевропейской цивилизации на варварскую периферию Европы, как, например, в Пруссии, а как изменение цивилизационной ориентации. Усиление присутствия Запада в Беларуси началось со второй половины XIII — начала XIV в. Переориентация проходила параллельно в сфере материальной культуры (принятие западноевропейских образцов материальной атрибутики) и культуры духовной (католическое миссионерство, пробы крещения великих князей) как эволюционный процесс, через накопление и переход в новое качество. Новые явления появлялась не на пустом месте — белорусские земли имели уже давние традиции контактов с Западной Европой.

Как раз на пограничье цивилизаций, каким являлось (и является сегодня) Беларусь, такие явления как их ослабление или усиление проявляются наиболее выразительно в сужении ареала слабейшей и расширение сильнейшей цивилизации. В XIII в. Восточноримская (Византийская) империя уже потеряла прежнюю силу. Монгольский погром южной и восточной Руси в 1238-1240 г. и появление в причерноморских степях Золотой Орды прервали давние культурные связи с византийскими землями. Захват крестоносцами Константинополя в 1304 г. привел к распаду империи на несколько частей.

В то же время западноевропейская цивилизация укреплялась и расширяла границы своего влияния. Значительный демографический рост в Западной Европе вызвал миграционное движение западноевропейцев, в первую очередь из немецких земель, в слабо заселенные страны Центральной и Восточной Европы. Одним из последствий этой миграции стало возникновение немецких колоний в Прибалтике (Ливония и Пруссия). Эти немецкие анклавы, сумевшие создать в XIII в. собственные довольно сильные (Орденское государство в Пруссии) государственные организации, стали активным проводником западноевропейского влияния на соседние территории Литвы и Беларуси. В то же время на землях северо-восточной Руси (Московское государство) заметно проявлялось влияние Золотой Орды, как в области государственно-политической жизни, так и в материальной культуре.

Приметы влияния западноевропейской цивилизации на землях Беларуси появились с середины XIII в., в XIV в. они стали хорошо заметными, а относительно XV в. уже можно говорить о переориентации земель Беларуси с византийской на западноевропейскую цивилизацию. Можно выделить несколько причин такой культурно-экономической и политической переориентации. Главные из них — ослабление Востока — Византии и укрепление Запада.

Возникшее в середине XIII в., Великое Княжество Литовское объединило в своих границах зону цивилизационного пограничья и вместе с ней получило важнейшую дилемму — выбор между Востоком и Западом.

Ориентация на западноевропейскую цивилизацию проявилась с самого начала существования ВКЛ. Решающим фактором было соседство с Орденским государством и Польшей. Цивилизационные перемены происходили одновременно, как в сфере культуры, так и политики. В середине XIII в. имело место одно важное событие — свидетельство усиления западноевропейского влияния на белорусских землях. В 1251 и 1253 г. в Новогрудке прошло крещение, а через два года коронация с санкции папы римского, первого господаря ВКЛ Миндовга. И хотя через несколько лет великий князь отошел от католичества и не пользовался королевским титулом, традиция была заложена. Почти каждый очередной великий князь литовский (Витень, Гедимин, Ольгерд, Ягелло ) декларировал свою волю принятия христианства по западному обряду. Сознательный политический выбор присоединения страны к западноевропейской цивилизации сделал великий князь Ягелло в 1385 г. посредством Кревской унии. В 1386-1387 г. великий князь сам крестился в католичество, крестил своих подданных-язычников, многих православных и ввёл государственную протекцию новой церкви. Таким образом был реализован сознательный выбор западноевропейской ориентации. В средневековье, как известно: «религия была критерием гражданства того времени, как в Европе, так и повсеместно» .

О том, что этот выбор был проявлением реальных тенденций, имевших место на белорусско-литовских землях, свидетельствует активное распространение западноевропейского влияния на местную материальную культуру. Важным показателем значимости этого явления было то, что она затронула не только элитарную материальную культуру (монументальная архитектура, оружие, дорогие бытовые атрибуты, предметы роскоши), но и массовую (керамика, изделия из стекла и железа) .

Белорусские и украинские земли имели давние связи с соседними Польшей и Венгрией — странами, которые присоединились к западноевропейской цивилизации раньше. Именно оттуда происходят первые заметные свидетельства западноевропейского влияния в Беларуси. Это архитектурные памятники готического стиля — т.н. башни волынского типа, сооруженные во второй половине XIII в. в Бресте, Гродно, Каменце, Новогрудке и Турове. В начале XIV в. аналогичное сооружение появилось и в Полоцке. До наших дней уцелели только знаменитая Белая вежа в Каменце (от нее происходит название Беловежской пущи) и руины башни «Щитовка» на Новогрудском замке. Сооружение этих объектов, использование при этом строительных техник и материалов западноевропейского образца дало основание специалистам для вывода о «стилистической переориентации архитектуры Беларуси, которая началась во второй половине XIII в.»

От XIV в. все культовые сооружения разных христианских и нехристианских конфесий возводились по образцам европейских архитектурных стилей — готики, ренессанса, барокко.

Белорусские земли издавна контактировали с Западной Европой через древние международные торговые пути по рекам Буг и Нарва, а также по Западной Двине. Последняя дорога была одним из ответвлений важнейшего общеевропейского торгового пути, который проходил вдоль побережья Северного и Балтийского морей. От XIII в. возросло значение торгового пути по Нёману, а именно, от Новогрудка и Гродно к Кёнигсбергу. Главными продуктами экспорта были лесные товары, а импорта — ремесленная продукция, в первую очередь, железные изделия. В XV — XVII в. по Западной Двине и Нёману проводился вывоз в Западную Европу зерна.

Немецкие анклавы в Пруссии и Ливонии стали активными проводниками западноевропейского влияния на белорусских землях. Орденское государство своей активной и успешной территориальной экспансией заставило местные восточнославянские княжества, а также ВКЛ организовать военное сопротивление и перенимать западные способы ведения войны и образцы вооружения. Свидетельства этого перенимания и сегодня еще видны на западнобелорусских и летувиских землях в образе руин готических замков-кастелей орденского образца в Лиде, Крево, Медниках, Троках, Вильно, Ковно. Они были сооружены в XIV в. специально для защиты от прусских крестоносцев .

Кроме того, в культурном пласте этих замков, а также укрепленных городов найдено большое количество предметов вооружения и снаряжения, которые попали сюда во время нападений крестоносцев, или были сделаны по немецким образцам. Это наконечники арбалетных стрел, шпоры, фрагменты доспехов и др. От немцев в ВКЛ пришли многие атрибуты воинского снаряжения и оружия, о чем свидетельствуют, в частности, их названия в белорусском языке. Специальные исследования показывают, что от XIV в. выразительно проявляется западная ориентация в эволюции вооружения в ВКЛ. В белорусский язык прочно вошли названия ремесленных изделий и инструментов, меры веса и длины, такие как, «кафля» (die Kachel), «гэблік» (der Hobel), «цясляр» (der Tischler), «шнур» (die Schnur), «лашт» (die Last), «штаба» (der Stab) и мн. др.

Археологические исследования выявили огромное количество артефактов, позволили изучить хронологию появления в Беларуси категорий материальной культуры, перенятых из западноевропейского историко-культурного ареала. В качестве примера можно привести распространение в Беларуси такой категории материальной культуры как печной изразец. После его изобретения в Европе, уже через пару десятилетий, в начале XIV в. он появился в Беларуси. Самые ранние изразцы начала XIV в. археологи нашли в регионах, наиболее тесно связанных с Европой, а именно, в Полоцке (путь по Западной Двине), на западе страны — в Лидском замке, Новогрудке и Гродно. Для сравнения, в Московском государстве (с еще более холодными зимами) продукция изразцов началась только в XVII в., и была принесена сюда белорусскими мастерами.

В XIV в. Беларусь, как и вся Европа, переживала хозяйственный и демографический кризис. Нет свидетельств для увязки его с т.н. «Черной смертью», навестившей Европу в середине столетия, тем не менее, археологические исследования показывают снижение интенсивности городской жизни, уменьшение городской территории, в первую очередь, за счет неукрепленных посадов. Наиболее активная жизнь концентрировалась в замках, особенно в расположенных недалеко от прусской и ливонской границ. Археологические раскопки показали, что в городах на посадах над культурным слоем XIII в. почти отсутствуют наслоения XIV — первой половины XV в., а залегают сразу слои второй половины XV в. — начала нового демографического роста.

Одновременно с общим обеднением массовой материальной культуры уже с начала XIV в. в ней все более явно проявляется западноевропейское влияние. В городах и замках появляются новые категории вещей, завезенные с запада (крупноформатный кирпич, изразцы, черепица, образцы вооружения). Организованное Гедимином строительство новых каменных замков (в Лиде, Креве, Медниках и др.) проходило уже полностью в соответствии с готическими традициями и по образцу орденских замков в Пруссии.

С конца XIV в. начался процесс получения белорусскими городами магдебургского права, определивший начало нового этапа их экономического развития и вызвавший формирование новой (европейской) планировочной структуры.

Выразительным материальным свидетельством европейской ориентации является монетная система ВКЛ. В XIV в. основой денежного хозяйства государства стала чешская монета — пражский грош (GROSSI PRAGENSES — по обозначению на реверсе). Распространение этой монеты на белорусских землях вызвало закрепление счетно-денежных понятий «капа» (60 грошей), «па ўкапа», «грош» и «палціна». Два столетия — XIV и XV в белорусской нумизматике определяются как «период пражского гроша» . Красноречивый факт — в современном белорусском языке название денег — «грошы» происходит именно от этой монеты.

Таким образом, начиная со второй половины XIII в. на белорусских землях, также как в других составных частях ВКЛ, происходила смена цивилизационной ориентации, переход от византийской к западноевропейской традиции. На протяжении последующих XIV и XV в. местная материальная культура приобрела европейский характер. Белорусские земли все более втягивались в торговый обмен с Западной Европой и постепенно становились периферийной частью европейского мира-экономики.

Определенная политическими решениями, ориентация на Запад, создала основание для цивилизационного конфликта между сторонниками старой и новой традиций. Этот конфликт имел последствия как позитивные (столкновение — синтез культур), так и негативные (религиозная борьба, использование в политических целях).

 

Расцвет страны пограничья (XV — XVI в.)

В XV — XVI в. белорусские земли как в экономическом, так политическом и культурном смысле продолжали «врастать» в западноевропейскую цивилизацию. Многолетнее изучение белорусскими археологами массовой (народной) материальной культуры показало, что начиная от второй половины XIII — XIV в. она приобрела четко выраженную ориентацию на западноевропейский историко-культурный ареал . Начиная с XV в., также по европейским образцам, развернулась местная продукция стеклянной посуды, распространилась глазурованная керамическая посуда, расширился ассортимент наиболее массовой (по причине дешевизны) неглазурованной посуды. Проходила дальнейшая, похожая на европейскую эволюция изразцовых печей и строительных материалов. Перенимались и творчески перерабатывались европейские архитектурные и художественные традиции (белорусская готика и ренессанс), литература и музыка.

Несколько благоприятных факторов, совпавших по времени (в XV — XVII в.) оказали наибольшее за всю истории Беларуси влияние на развитие и укрепление белоруской самобытности. Благодаря совпадению различных исторических факторов, белорусский этнос приобрел в этот период культурный потенциал и запас прочности, которого оказалось достаточно, чтобы пережить несколько веков кризиса и сохранить до новейшего времени основные элементы национальной культуры. К этим совпавшим по времени факторам принадлежали:

· Общеевропейский экономический и демографический подъем (начался во второй половинеXVв. и продолжался до серединыXVIIв.)

· Сильное, стабильное государство (XVв. — период гегемонии Великого Княжества Литовского в Восточной Европе)

· Государственный статус белорусского языка и культуры в Великом Княжестве Литовском

Европейский экономический подъем охватил также белорусские земли. Мощь государства, как внутренняя, так и международная, давала возможность спокойного и успешного развития страны. Доминирование в государственной жизни белорусского языка обеспечивало его развитие и распространение на все этнические группы и сословия.

 

Экономика

После продолжительного тяжелого кризиса, который начался в XIV в. и продолжался почти до середины XV в., Европа вошла в очередную фазу циклического развития — экономического и, соответственно, демографического подъёма .

Во второй половине XV в. в Беларуси, как и во многих других европейских странах, началось оживление экономической жизни. В сельскохозяйственное производство втягивались новые земли, главным образом за счет бескрайних белорусских лесов. Возникло большое количество новых сёл и деревень. Внутренняя колонизация не сопровождалась какими-нибудь значительными изменениями в организации земледелия, как это происходило в Центральной Европе (т. н. Лановая реформа или реформа на немецком праве). Сельское хозяйство в Беларуси развивалось экстенсивно на традиционной основе, а её реформирование произошло только в XVI в. (Валочная памера).

В земледелии использовалось т. н. архаическое трехполье, когда поле разделялось на три части (под паром, озимую рожь и яровые), но засевались не две трети, как при классическом трехполье, а лишь половина (иногда меньше) пахотной земли. Выращивались зерновые (рожь, овёс, ячмень, пшеница, гречка), зерновые бобовые (горох, чечевица) и прядильные (лён, конопля) культуры. Средний урожай зерновых составлял приблизительно «сам -3» (во всей Европе — сам 4-5; в Нидерландах — сам-10) . Выращивались также огородные культуры, такие как свекла, морковь, лук, чеснок. На западе Беларуси в качестве тягловой силы использовались в основном волы, на востоке — лошади. Кроме волов и лошадей, разводили коров, свиней, овец, коз, домашнюю птицу (кур, гусей, уток).

Пищевой рацион белорусов дополняли продукты охоты, рыболовства, бортничества. Лес обеспечивал дешевым и качественным строительным материалом. В XV — XVII в. все строительство в стране, за исключением крупных замков и немногих культовых построек, было деревянным — от крестьянских хат до княжеских дворцов. На эту особенность материальной культуры обращали внимание все путешественники из Западной Европы .

В 30-е годы XVI в. жена великого князя Сигизмунда Бона Сфорца начала на своих землях аграрную реформу, которая получила название «Валочная памера». Ее сущностью было упорядочение крестьянского землевладения и выплаты с него феодальных повинностей. Цель — повышение доходов феодальных поместий . Начатая на государственных землях, она охватила также и частные владения и продолжалась еще в первой половине XVII в. В проведении реформы заметно значительное отставание во времени по сравнению с «классическими» странами Центрально-Восточной Европы: Польшей, Чехией, Венгрией, где т.н. Лановая реформа реализовывалась в XIII — XIV в. Такое отставание можно объяснить наличием в Великом Княжестве Литовском больших площадей свободной земли и значительно более низкой плотностью населения.

По подсчетам специалистов, количество жителей Великого Княжества Литовского около 1528 г. составляло более 2,7 млн. Основная масса населения (около 2 млн.) проживала на белорусских землях. Даже после крупных территориальных потерь первой половины XVI в. в пользу Москвы, Великое Княжество Литовское оставалось крупнейшей страной Европы — его территория составляла около 520 тыс. кв. км (в это же время Испания занимала около 490, Франция — около 440, Священная Римская империя -420 тыс. кв. км). Однако по сравнению с Западной Европой, плотность населения в Великом Княжестве Литовском была намного меньшей. Во второй половине XVI она составляла в Речи Посполитой около 9,2 человек на кв. км (при этом в собственно Короне Польской этот показатель был 16,8, в Италии -38, Франции -36, Испании -15,5 человек на кв. км)

На основе развития сельского хозяйства в XV — XVI в. оживилась городская жизнь, расширилась внутренняя и внешняя торговля. Беларусь с давних времен экспортировала на запад мед, воск, меха и продукты других лесных промыслов. В результате роста спроса в Западной Европе на сельскохозяйственные и лесные продукты увеличился их экспорт из страны, главным образом из бассейнов балтийских рек: по Западной Двине к Риге, по Нёману к Кенигсбергу и по Бугу и Висле к Гданьску. «А в обратном направлении (в Восточную и Северную Европу — А.К.) обязательным ответом были соль, сукна, вина» . Специализация в продукции зерновых (как проявление т.н. аграрного дуализма Европы), вызвавшая значительные экономические и общественные перемены в странах Центрально-Восточной Европы, касалась также и Беларуси. Прежнее господское хозяйство, которое было предназначено главным образом для обеспечения личных нужд феодала, стало превращаться в фольварк, производящий сельхозпродукцию в основном на рынок.

Демографический подъем особенно заметен был в западной (Гродненщина, Новогрудчина, Виленщина) и северо-восточной (Полоччина, Витебщина) части страны, связанной своей водно-речной системой с Балтийским морем. Именно на этих территориях, как грибы после дождя, в XV — XVI в. стали вырастать многочисленные местечки — промежуточная форма поселений между деревней и городом.

Активизация экономической жизни и демографический подъем XV — XVI в. четко зафиксированы современными археологическими исследованиями городов и местечек. Культурные наслоения в них, начиная от конца XV в., становятся все более интенсивными и занимают значительную площадь вокруг исторического центра. Возросла насыщенность культурного слоя различными предметами, ассортимент которых значительно увеличился по сравнению с XIV в. Как уже упоминалось, в XV — XVI в. началось производство глазурованной, мореной (дымленой), майоликовой, стеклянной посуды, развивалось производство (по европейским образцам) печных изразцов, черепицы, кирпича, кузнечных и др. изделий. В XVI — XVII в. ассортимент посуды домашней хозяйки был богаче, чем у современной.

В городах и местечках возникали ремесленные цехи и купеческие объединения. Большинство белорусских городов насчитывало не более 3 тыс. жителей, редко — около 10 тыс. и больше. В грамоте господаря от 1444 г. среди «лучших» городов государства названы Брест, Вильно, Витебск, Гродно, Дрогичин, Менск, Новогрудок, Полоцк, Слуцк. Постепенно в городах распространялось самоуправление по магдебургскому праву. Древние традиции городской жизни стали причиной того, что некоторые белорусские города создали органы городского самоуправления задолго до официального введения магдебургского права . Как и по всей Европе, в органах городской власти главную роль отыгрывали богатые купцы и цеховые мастера. Города стали центрами не только экономической, но и культурной жизни. Удельный вес городского населения был не намного меньший, чем в других европейских странах. Однако, в отличие от Западной Европы, мещанское сословие не сумело организоваться и вырасти в самостоятельную политическую силу в государстве.

 

Государство

В XV в. Великое Княжество Литовское было гегемоном в Восточной Европе и крупнейшим государством на всем континенте. Наибольшего политического возвышения оно достигло во время правления великого князя Витовта (1392-1430 г.) После продолжительной (1380-1392 г.) борьбы со своим двоюродным братом Ягелло за власть в стране, Витовт добился победы и получил единоличную власть в Великом Княжестве Литовском (Островское соглашение 1392 г.), формально признав сюзеренитет польского короля. Союзные отношения с Польшей продолжались на основе важнейшей для обоих стран внешнеполитической задачи — обороны от Тевтонского ордена. Этот союз полностью себя оправдал во время Великой войны 1409-1411 г., когда 15 июля 1410 г. объединенные войска Польши и Литвы нанесли крестоносцам решающее поражение под Грюнвальдом. Основу войск, приведенных на поле битвы Витовтом, составляли белорусские хоругви, среди которых особенно отличились полки Мстиславский, Оршанский и Смоленский.

После Грюнвальда Витовт продолжал проводить активную международную политику, составной частью которой было сохранение ослабленного орденского государства как противовеса Польше. По Мельникскому договору с Орденом в 1422 г. к Великому Княжеству Литовскому была присоединена Жемайтия (главная область Летувы). Витовт вывел свое государство на орбиту большой европейской политики. Когда в 1422 г. восставшие чешские сословия предложили Витовту корону Чешского королевства, тот согласился и выслал в качестве своего наместника князя Сигизмунда Корибута с отрядом в пять тысяч всадников. Корибут несколько лет активно действовал на чешской политической сцене . Витовт поддерживал постоянные контакты с германским императором и получил его согласие на принятие королевского титула. Однако, в результате противодействия поляков, Витовт, не успев преобразовать великое княжество в королевство, умер в 1430 г.

Успешную восточную политику Витовта не прервало даже серьезное военное поражение от татар в битве под Ворсклой (1399 г.). Витовт окончательно присоединил к Великому Княжеству Литовскому Смоленскую землю (1395, 1404 г.) и поставил там своих наместников. Его дочь вышла замуж за московского великого князя Василия, который считал за лучшее поддерживать союз с Литвой и в официальных письмах называл Витовта отцом. При Витовте Литва стала несомненным гегемоном в Восточной Европе.

Политический подъем белорусско-литовского государства был вызван установлением на определенное время равновесия между давлением с Запада и Востока. Если в XIV в. Великое Княжество Литовское оборонялось на Западе (главным образом от Тевтонского ордена) и расширялось на востоке, поглощая раздробленные земли Руси, то в XV в. ситуация изменилась. Западный вектор был стабилизирован после победы польско-литовской армии над крестоносцами в Грюнвальдской битве (1410 г.) и включения в состав Великого Княжества Литовского Жемайтии (1422 г.) Союзное Польское королевство большую часть этого столетия было связано с Литвой персональной унией.

На востоке татарское государство Золотая Орда, грозное в XIII в. и ослабленное в XIV в., распалось на несколько частей, поэтому не создавало большой опасности для Литвы. Московское княжество только еще набирало силу и боролось за лидерство на этнических российских землях с другими местными центрами (Владимир, Тверь, Рязань), оставаясь в вассальной зависимости от татар (до 1480 г.). Великое Княжество Литовское объединило в своих границах большинство восточнославянских земель — Беларусь и Украину.

Не менее значимыми были результаты внутренней политики Витовта. В концеXIV— началеXVв. великий князь Витовт осуществил централизацию государства путем ликвидации крупных княжеских уделов.Существование больших, обладавших значительной политической самостоятельностью уделов внутри страны создавало постоянную угрозу ее целостности. Вместо удельных князей рода Гедимина, которые по своему происхождению могли претендовать на лидерство в стране и даже успешно бороться за него вооруженным путем (как Кейстут с Ольгердом), Витовт создал себе политическую опору из богатого боярства — будущих магнатов. Уже в самом конце XIV в. бояре из окружения Витовта выступали как политическая сила вровень с князьями и даже их превосходили. Новая аристократия заняла главные должности в государстве, оттеснив князей Гедиминовичей, Рюриковичей и др. Щедро одаренные должностями и землями с государственного фонда, паны, однако, не могли и мечтать о соперничестве с господарем ни по праву принадлежности к династическому роду, ни как владетели крупных земель-княжеств. В результате Великое Княжество Литовское стало одним из первых централизованных государств (кроме того, самым крупным государством) в Европе.

Важнейшие и далеко идущие последствия для Беларуси и Литвы имело начатое Ягеллой и продолженное Витовтом признание католичества главной религией страны, а также политические привилегии боярам-католикам (Городельская уния 1413 г.). Государственная протекция католицизму (привилей Ягелло 1387 г., Городельский привилей 1413 г.) и дискриминация православного большинства заложили основу внутреннего конфликта между новой западноевропейской и древней местной традицией. Как позитивный итог развития этого конфликта можно оценить создание на белорусских землях уникальной по своей толерантности модели культурной и религиозно-церковной жизни. К отрицательным последствиям можно отнести использование цивилизационного конфликта отдельными группами феодалов для реализации собственных политических целей (например, восстание Свидригайлы, мятеж Глинского и др.).

Правление следующего за Витовтом великого князя Свидригайлы Ольгердовича (1430-1432 г.) привело к внутреннему политическому конфликту в государстве и гражданской войне, которая закончилась победой католической партии во главе с братом Витовта Сигизмундом Кейстутовичем (436-1440 г.). Во время этого противостояния православным феодалам удалось добиться от великого князя Сигизмунда уравнения в некоторых правах с католиками.

В соответствии с актуальной до сегодняшнего дня историографической традицией, сформированной под влиянием национально-освободительных движений в XIX в., борьба между партиями феодалов, проводимая под религиозными лозунгами, сегодня часто неправомерно определяется как межнациональный конфликт в Великом Княжестве Литовском между литовцами с одной стороны и белорусами с украинцами — с другой .

После убийства Сигизмунда (организованного княжеской оппозицией) в 1440 г. великим князем был избран Казимир Ягеллович, правление которого оказалось самым продолжительным в истории станы (1440-1492 г.). В 1447 г. польская аристократия избрала Казимира польским королем, что положило начало т.н. персональной унии Литвы и Короны.

Долгое княжение Казимира Ягелловича было периодом стабильности государства. Укрепилось право собственности феодалов на землю, расширился экономический и судебный иммунитет (например, от 1434 г. — отмена «дзякла», в 1447 г. — ликвидация государственного военного налога «серебщизны»). Крупнейшим земельным собственником было государство в лице господаря. Абсолютное большинство вассальной шляхты составляли мелкие феодалы (по военной переписи 1528 г. -81% шляхты выставляли на войну одного всадника). Около двух десятков магнатских родов занимали важнейшие государственные посты и руководили страной во время отсутствия (отъезда в Польшу) господаря. Крупными земельными собственниками были церковные организации — православная церковь и особенно католический костел, получивший значительные земельные владения из государственного фонда.

Постепенно развивался процесс закрепощения крестьян: принуждение к отработочной ренте — «служба тяглая» или «панщина», ограничение личной свободы крестьян — «неволя». В этом проявлялась специфика развития стран Центральной и Восточной Европы в отличие от Западной Европы, где аграрные отношения складывались иначе. На Западе крестьяне пользовались личной свободой, имели право собственности на землю, отработочная рента заменялась денежной, широко использовался труд наемных работников. Все это создавало предпосылки капитализма. На восток от реки Эльбы (Лабы), наоборот, укреплялись феодальные отношения: усиливалась личная зависимость крестьян от помещиков, отсутствовало право собственности крестьян на землю, которую они обрабатывали, увеличивалась отработочная рента. Эту разницу в направлении развития сельского хозяйства исследователи называют аграрным дуализмом Европы.

Год смерти Казимира Ягелловича стал важным хронологическим рубежом в истории страны. Получив известие о его смерти, великий московский князь Иван III начал первую открытую войну Москвы против Великого Княжества Литовского, которая стала началом длительного вооруженного противостояния и кардинально изменила международную ситуацию в регионе.

Сын Казимира Александр (1492-1506 г., также был одновременно польским королем) был вынужден вплотную заняться конфликтом с Москвой, который превратился в важнейшую внешнеполитическую проблему государства. Войны с Москвой продолжались с небольшими перерывами до 1537 г. и привели к утрате Великим Княжеством Литовским крупных территорий на востоке.

Позже крупномасштабное московское наступление возобновилось во время т.н. Ливонской войны (1558-1583 г.). В результате Великое Княжество Литовское, которое уже не могло самостоятельно сдержать московский натиск, было вынуждено пойти на т.н. реальную унию с Польским королевством — Люблинскую унию 1569 г. Великому Княжеству удалось сохранить значительную самостоятельность в новом государственном образовании (Речь Посполитая Обоих Народов), которое вопреки инкорпорационным устремлениям поляков получило характер конфедерации.

Под конец XVI в. по причине внутреннего кризиса наступление Московского государства временно приостановилось, и Литва получила передышку.

На протяжении XVI в. сформировалось и стабилизировалось административное деление Великого Княжества Литовского на воеводства и поветы. Кроме прежних Виленского и Трокского воеводств и особой административной единицы — Жемойтской земли, на территории современной Беларуси возникли новые воеводства: Полоцкое, Витебское (на основе прежних земель-княжеств), Новогрудское, Брестское, Менское и Мстиславское.

 

Культура

В условиях стабильной ситуации на государственных границах силы общества не оттягивались на оборону страны, а были направлены на ее внутреннее развитие.

Все европейские общественные движения, такие как Ренессанс, Реформация, Контрреформация имели место и в Беларуси. Однако религиозная конфронтация здесь проходила намного спокойнее, чем в Западной Европе — в Беларуси никогда не было религиозных войн.

Возрождение в Беларуси имело свои специфические особенности. Культурно-типологически оно относилось к региону Северного Возрождения. Культура Ренессанса закреплялась в Беларуси с определенным опозданием по сравнению с Западной Европой. Характерными особенностями общественно-духовной жизни XVI — XVII в. в Великом Княжестве Литовском были:

— преемственная связь с древней культурно-философской традицией белорусской и украинской культур,

— явное воздействие на национально-культурное развитие белорусов и украинцев восточного христианства, греко-византийской культуры,

— незавершенность процесса национально-культурной дифференциации и консолидации белорусского, украинского и литовского народов.

Из последнего вытекала очередная особенность — полилингвизм и неоднозначность национальной принадлежности ряда культурных деятелей. Культура Беларуси развивалась и функционировала не только на белорусском и церковнославянском, но и на латинском и польском языках. С одной стороны, полилингвизм расширял возможность присоединения к западноевропейскому культурному пространству, с другой — сдерживал процесс развития белоруской, украинской и литовской национальных культур на национальной языковой основе .

Собственную специфику имел также белорусский вариант ренессансного гуманизма. В нем идея индивидуальной, субъективной свободы была в большей степени чем в западноевропейском ограничена интересами общего блага и определялась тесной связью с Реформацией, главным образом, ее радикальными течениями. Гуманизм и Реформация не противостояли здесь так резко, как в западноевропейских странах. Одной из ведущих тенденций в белорусской культуре было просветительно-демократическое течение с идеей «служения интеллигенции интересам народа, его просвещению» .

В XV в. начали создаваться летописные произведения общегосударственного содержания на белорусском языке. С конца XV в. в Великом Княжестве Литовском под влиянием Запада закрепился обычай оформления юридических документов. Од той поры началось постепенное увеличение количества известных сегодняшним историкам письменных источников. Актовые документы в абсолютном большинстве создавались на белорусском языке. Как компонент общей культуры эпохи Возрождения, а именно, юридической культуры, исследователи оценивают знаменитые Статуты Великого Княжества Литовского от 1529, 1566 и 1588 г. В области кодификации права Великое Княжество Литовское опередило все страны Центрально-Восточной Европы. К одной из причин такой активной правотворческой деятельности (обычно своды законов действовали веками, а здесь на протяжении 60 лет произошли три кодификации) надлежит отнести многонациональный и поликонфессиональный характер государства. Организаторы кодификации стремились достигнуть политического единства белорусских, литовских и (до 1569 г.) украинских земель в составе Великого Княжества Литовского. Статут создавал общее правовое поле для всего населения государства, которое различалось этнически и конфессионально. Первый Статут отмечал свою универсальность — от князей до крестьян. Об успехе Статутов свидетельствует продолжительность его действия — более 400 лет (официально отменен российскими властями в Витебской и Могилевской губерниях в 1831 г., в остальных западных губерниях — в 1840 г. ), а также влияние, среди прочего, на правовую практику в Короне. Статуты можно считать проявлением знаменитой белорусской толерантности.

Кроме того, литовские магнаты, опасаясь объединительной экспансии со стороны Короны, обеспечили в Статуте территориальную нерушимость государства и обязанность господаря раздавать должности и земли в стране только ее уроженцам.

Созданный на основании белорусского обычного права, под влиянием, с одной стороны, древней восточнославянской юридической традиции — «Русской правды», с другой — римского права , Статут является выдающимся памятником белорусского языка и культуры. Для современных исследователей это ценный источник по изучению лексики, стиля, государственно-правовой терминологии белорусского языка того времени .

Молодые люди с Беларуси имели возможность обучаться в лучших европейских университетах. Одним из выдающихся представителей Возрождения в масштабе всей Европы был Франциск Скорина из Полоцка (около 1490— около 1541 г.). Восточнославянский первопечатник и мыслитель-гуманист был всесторонне образованным человеком — окончил Краковский университет (со степенью доктора вольных наук) и получил степень доктора медицины в Падуанском университете. Скорина опубликовал и прокомментировал 25 библейских книг (из них 23 ветхозаветных и 2 новозаветные), «Малую подорожную книжицу». Только три книги были изданы на старославянском языке (с переводом некоторых слов на белорусский), остальные — в собственном переводе на белорусский язык. Это было первое в Европе серийное издание библейских книг на живом народном языке .

Дело Скорины продолжили Сымон Будный, Василь Тяпинский и другие мыслители, как правило, связанные с Реформацией. В XVI — середине XVII в. в Беларуси в 12 населенных пунктах функционировало 18 типографий. На протяжении XVI в. белорусское кириллическое книгопечатание занимало ведущее место по разнообразию и количеству изданий — составляло более 60% всей печатной продукции восточнославянских народов .

Белорусская художественная культура в XV — XVI в. представляла собой многоцветный мозаичный образ, созданный на основе местной (византийско-русское наследство) и западноевропейской традиций. Она развивалась в трех основных направлениях:

· поствизантийском,

· по линии усвоения западноевропейских образцов,

· по т.н. линии ассимиляции и синтеза — интегрирования западных образцов и традиционных идейно-художественных принципов белорусской культуры .

Поствизантийское направление превалировало в тех отраслях, где древнерусские и византийские традиции были наиболее устойчивыми: в монументальной живописи, иконописи, иллюминации рукописей, мелкой пластике.

Западноевропейское влияние проявлялось в создании позднеготических, ренессансных произведений. При этом конфессиональная мозаичность страны способствовало богатству стилистического разнообразия белорусского искусства. Как местные, так и заграничные мастера развивали новые для Беларуси виды художественной деятельности и жанры с преобладанием новой светской тематики: портрет, надгробные памятники, книжные гравюры, портретные изразцы, скульптурные алтарные композиции и алтарные картины.

Третья линия хорошо иллюстрируется на примере скорининской гравюры «Троица», где известная композиция Дюрера переделана в соответствии с восточнославянской идейно-художественной традицией . Эта линия оценивается специалистами как наиболее плодотворная. Например, в архитектуре: «Из набора классических черт готики и ренессанса белорусскими зодчими были выбраны и переосмыслены только те, которые наиболее выразительно совмещали рациональность и декоративность, например, нервюрные и цилиндрические своды, контрфорсы» .

В XVI в. особенно после Люблинской унии 1569 г. среди магнатерии и богатой шляхты укрепилось влияние польского языка и культуры, а принятие польской формы общественной организации — шляхетской демократии, ускорило культурную полонизацию.

 

Реформация

Реформационное движение получило широкое распространение в Великом Княжестве Литовском. Если в странах Западной Европы Реформация знаменовала переход от средневековья к капиталистическому обществу Нового времени, то в Беларуси причины ее успехов были другими.

В Великом Княжестве Литовском реформационные убеждения распространялись поначалу среди горожан немецкого происхождения, которые равно как часть шляхты и магнатов начали усваивать учение Лютера. Среди белорусов и литовцев идеи Реформации пропагандировали местные студенты — слушатели европейских университетов. Попытки остановить проникновение новых религиозных идей с помощью запретных эдиктов (запрет на привоз и издание еретических книг, запрещение исповедания неправоверных взглядов) успеха не принесли — эти эдикты попросту не выполнялись.

Великий князь Сигизмунд Август не препятствовал деятельности реформаторов в государстве. Со времени его коронации (1544 г.) на великокняжеском дворе проповедовали священники-реформаторы. Однако главной причиной быстрого и широкого распространения идей и практик Реформации была поддержка магнатов, в первую очередь, Радзивиллов. Один из наивысших государственных чиновников — виленский воевода Николай Радзивилл «Черный» был тесно связан с Малопольшей, откуда и почерпнул идеи Кальвина. В 1550 г. он пригласил в страну известного деятеля Реформации из Малопольши харизматического Яна Ласского (находился в Литве до 1556 г.). Тремя годами позднее Николай Радзивилл окончательно распрощался с католицизмом и основал первый в Беларуси кальвинский собор в Бресте. Собственно говоря, пример Радзивиллов и других магнатов, семейные контакты с Малопольшей привели к перевесу в Великом Княжестве Литовском кальвинизма над лютеранством. Кроме католиков на кальвинизм переходила также православная шляхта.

В отличие от других европейских стран, в том числе Польши, в распространении Реформации не имело существенного значения имущественное состояние католического костела (как и церкви). В Великом Княжестве костельное и церковное имущество было намного скромнее, нежели в Короне и не вызывало заинтересованности у магнатов. Кроме того, в начале Реформации католицизм в Литве был известен не более чем полтора столетия, поэтому не был глубоко укоренен в обществе. Литовские магнаты хотели иметь большее влияние на назначения церковных иерархов (литовский костел подчинялся польскому примасу), их не удовлетворял интеллектуальный уровень католического духовенства . Местным отличием было сильное влияние радикальных реформационных движений — антитринитариев и социниан. Реформация сыграла определяющую роль в становлении отечественной этической мысли XVI — XVII в.

XVI в. был периодом наибольшей религиозной терпимости в стране. Давние традиции пограничья, в первую очередь, опыт совместного добрососедского проживания славян и балтов, язычников и христиан помогли формированию особенной белорусской толерантности. В исторической Литве, которая в средневековье была контактной зоной между двумя этносами, с самого начала существования государства толерантность была возведена в ранг государственной политики. Великие князья могли оставаться язычниками в христианском окружении и подданные-христиане сохраняли им верность. Протекция католицизму, которую ввел Ягелло, имела значение цивилизационного выбора. Без поддержки государства католицизм не мог бы выжить в стране с огромным православным большинством. Правда, протекция католицизма проводилась через официальную декларацию дискриминации православных. Однако последняя не имела репрессивного характера .

Политическая и, соответственно, культурная ориентация Великого Княжества Литовского на западноевропейскую цивилизацию обеспечила создание особенной национальной модели культурно-общественной организации на пограничье восточноевропейской и западноевропейской цивилизаций. В литературе предмета ее называют либерально-плюралистической либо ренессансно-гуманистической моделью религиозно-интеллектуальной жизни .

Эта модель охватывала все слои белорусского общества и в значительной степени повлияла на создание особенного белорусского менталитета, стереотипа общественного поведения. Одновременно, конец XV — XVI в. считаются «золотым веком» белорусского народа, когда он имел возможность полноценного культурно-государственного развития.

В ходе войны между Свидригайлом Ольгердовичем и Сигизмундом Кейстутовичем (1432-1436 г.) последний привилеем от 1434 г. уравнял православных в правах с католиками. Православные и протестантские магнаты заседали в Сенате Речи Посполитой. Принцип религиозной толерантности стал доминирующим во времена правления Сигизмунда II Августа (1544-1572 г.). Важную роль в его реализации сыграло реформационно-гуманистическое движение, которое охватило не только католическое, но и православное население Великого Княжества Литовского . Незадолго до Люблинской унии дело дошло до формального уравнения в правах католиков и православных (1563 г.)

 

Форпост Европы (конец XV — XVI в.)

Об изменениях, происходящих на восточной границе европейской цивилизации, интересно высказался польский историк искусства Станислав Кот: «Если около 1500 г. пограничные столбы Европы в культурным смысле не переходили за Вислу, то около 1600 г. они могли быть поставлены на восточной границе Речи Посполитой. Потому что аж до Днепра и Двины распространялась заинтересованность, а часто и восхищение теми самыми идеями, которые руководили лучшими умами Рима и Парижа». Нужно, однако, принимать во внимание, что польский историк связывал распространение европейской культуры со шляхетской полонизацией Великого Княжества Литовского, которая действительно во второй половине XVI в. достигла значительных успехов. Однако, как известно, усиление европейского влияния и процесс цивилизационной переориентации белорусских земель происходили значительно раньше — на два с лишним века.

Рубеж между цивилизациями Запада и Востока длительное время проходил по государственной границе Великого Княжества Литовского с Московским государством. Историческую границу между европейской и российской цивилизациями можно визуально проследить и сегодня, благодаря разнице в планировочной структуре белорусских (также украинских) и российских городов. В XV — XVI в. под влиянием европейской традиции произошло изменение планировки белорусских городов. Рядом с посадом XI — XIII в. с радиально-кольцевой структурой улиц сформировалась новая уличная сеть в соответствии с европейской ренессансной традицией и направлением главных торговых дорог. Такое изменение хорошо иллюстрируется планом-реконструкцией крупнейшего города Понёмонья — Гродно с 1560 г. Главное отличие новой городской планировочной структуры — наличие двух центров — замка и рынка с ратушей. Замок был резиденцией представителя центральной власти (в частных городах — магната), ратуша на рынке (обязательно в некотором отдалении от замка) — местом размещения органов местного самоуправления.

Эта европейская особенность — наличие двух городских центров, которая вытекала из сосуществования двух органов власти, не была присуща городам соседнего Московского государства, не имевшим права самоуправления. Они имели один центр — замок (кремль), рядом с которым, под защитой его стен, размещался торг . Городская планировка — явление устойчивое и, как правило, сохраняется на протяжении многих столетий. Сегодня, приняв в качестве критерия разницу между планировочной структурой старых белорусских и российских городов, можно довольно точно определить историческую границу между Европой и Россией.

XVI в. в белорусской историографии временами называется «золотым веком» Беларуси. Кавычки в словосочетании «золотой век», по моему мнению, имеют двойной смысл — указывают не только на его переносное значение, но и определенную неточность (несоответствие) содержанию, ибо «золотой» блеск белорусской культуры в XVI в. был уже приглушен симптомами недалекого кризиса. Его причины определяются довольно точно. Именно экспансия Московского (Российского) государства стала главной причиной продолжительного кризиса белорусской культуры на протяжении нескольких веков, вплоть до сегодняшнего дня. Этот существенный фактор, которому суждено было сыграть особенно деструктивную роль в истории Беларуси, впервые проявился уже в начале экономического и культурного расцвета страны пограничья. Московское государство в конце XV в. (1492 г.) впервые начало открытую вооруженную конфронтацию с Великим Княжеством Литовским.

Московская опасность была явно недооценена руководством Великого Княжества Литовского, которое позволило московским князьям перехватить стратегическую инициативу в Восточной Европе. Важнейшей ошибкой во внешней политике страны оказалась пассивность в деле защиты независимости своих союзников во Владимирской Руси, в первую очередь, Новгородской республики и Тверского княжества.

Завоевание Новгорода Москвой и включение его земель в состав Московского государства сразу изменило расклад сил и положило конец гегемонии Великого Княжества Литовского на Руси. Под военным напором Москвы в 80-е -90-е годы к ней «на службу» перешли вместе со своими землями князья Воротынские, Белявские, Мерецкие, Вяземские .

Кроме политического соперничества между Москвой и Вильной, которые претендовали на роль единственного центра объединения восточнославянских земель, в усилении конфронтации свою роль сыграли существенные идеологические отличия. По оценке известного российского историка XIX в. Павла Милюкова, Московское государство строилось по татарско-турецким образцам, Великое Княжество Литовское — в соответствии с образцами европейскими: «Феодальные элементы с тех времен начали быстро укрепляться и в западнорусском обществе. Создался компактный класс местной аристократии, который специальным «привилеем» 1447 г. окончательно освободился от княжеского суда и княжеских податей. Таким образом, на литовско-русском западе политическая эволюция вошла в западноевропейскую колею» .

В Московском государстве доминирующее положение постепенно занимала самодержавно-великодержавная идеология. В Великом Княжестве Литовском формировалась другая система ценностей: «Менталитет белорусско-украинско-литовского общества существенно отличался от менталитета общества московского. Его основой была либеральная идея в ее первоначальной конкретно-исторической форме, именно, признание конституционной монархии в качестве оптимальной модели политической системы власти (это значит, королевской власти, ограниченной законом и представительскими учреждениями). Другой характерной чертой общественного менталитета Великого Княжества Литовского являлся плюрализм религиозно-церковной жизни, который вынуждал светскую власть проводить политику относительной веротерпимости» .

В ходе борьбы с татарами Москва превратилась в централизованное деспотическое государство (по монгольско-татарскому образцу), которое ценой безжалостной эксплуатации своего народа (кроме государственных налогов, московский великий князь собирал со своей страны еще дань для татар) накопила значительный военный потенциал. Борьбу Москвы против татарского владычества иногда сравнивают с испанской и португальской реконкистой. После изгнания мавров испанское и португальское дворянство осталось не у дел и направило свою энергию на завоевание заморских земель. Московское дворянство после победы над татарами было направлено на запад — на завоевание Беларуси. Великий князь московский в конце XV в. впервые огласил себя наследником Киева, приняв титул «государя Всея Руси» и заявил претензии на земли Беларуси до линии днепровской Березины (приблизительная граница между регионами Великого Княжества Литовского «Литва» и «Русь»).

С конца XV в. белорусско-литовское государство было вынуждено перейти к обороне, которая затянулась более чем на два столетия. Последствием стала навязанная поляками конфедерация Литвы с Польшей (Люблинская уния 1569 г.) и, в конце концов, падение Речи Посполитой Обоих Народов.

1492 г. — важный рубеж в истории Беларуси как европейского пограничья. Именно с этого года, а точнее, от момента, когда в Москву пришла весть о смерти великого князя литовского и короля польского Казимира Ягелловича, начался новый этап в истории пограничной страны Европы. Великий московский князь Иван III сразу после получения известия о смерти Казимира приказал войскам выступить в поход на земли Беларуси. Это была первая открытая война Москвы с Литвой — начало наступления Востока, которое продолжалось три столетия, точнее 303 года. В этом наступлении были паузы, поражения и переходы Москвы к обороне, но все они оказались только эпизодами великого натиска Востока, который возобновлялся с новой силой, как только проходили кризисные времена. Великое Княжество Литовское и, в первую очередь, белорусские земли, выполняли роль европейского бастиона перед российской экспансией, также, как в то же самое время бастионом перед наступлением Турции было Венгерское королевство. Наступление России закончилось победой и далеким перемещением ее границ на запад (три раздела Речи Посполитой в 1773, 1793 и 1795 г.).

Московские властители, а также часть аристократии Великого Княжества Литовского стремились использовать в своих интересах формальную дискриминацию православия в этой стране. Известным примером попытки разыграть «православную карту» является «восстание Глинского» 1508 г. Князь Михаил Глинский — магнат, потерявший влияние при великокняжеском дворе, поднял мятеж против господаря и намеревался создать на восточных землях Великого Княжества Литовского Великое Княжество Русское. Глинский принял московское подданство и военную помощь от великого князя московского, который воспользовался ситуацией, чтобы начать новую масштабную атаку на Беларусь (войском в количестве 50-60 тыс.). Война окончилась без особых успехов для Москвы, а Глинский остался на московской службе. В 1514 г. он был схвачен при попытке вернуться в Великое Княжество Литовское, брошен в острог, где и окончил свои дни .

Проблемой руководства Великого Княжества Литовского было незнание и непонимание врага. На протяжении нескольких десятилетий литвины пробовали решить дело с помощью переговоров и уступок. Дипломатия Великого Княжества Литовского не понимала, что московиты признают аргументом только силу, а не договоры, особенно если последние им невыгодны. Литвины выглядели учениками по сравнению с московской дипломатией, которая два столетия шлифовала свое мастерство в отношениях с Золотой Ордой. Московские князья как вассалы татарских ханов должны были одновременно решать несколько сложных задач: укреплять свое государство и в то же время убеждать хана в его слабости, подчинять соседние русские княжества и доказывать сюзерену, что это делается в его интересах; очернять перед ханом своих соперников и убеждать в собственной ему верности. Ошибка в этой сложнейшей игре стоила дорого — вызванный в ханскую ставку, русский князь часто не был уверен, что вернется оттуда живым.

Также и в отношениях с Великим Княжеством Литовским, виден четкий и продуманный стратегический план, который целенаправленно реализовывался с середины XV в. Сначала постепенно приведены в покорность Москве все союзники Великого Княжества Литовского во Владимирской Руси. Для прикрытия и обеспечения тыла был заключен т. н. «вечный мир» с Великим Княжеством Литовским в 1449 г. Затем Москва одну за другой захватила земли Северо-Восточной Руси, сначала расположенные в «своей», определенной договором 1449 г., зоне влияния, потом разгромила союзников Великого Княжества Литовского, наконец, убедившись в нежелании (или неготовности) Литвы воевать, начала против нее открытую широкомасштабную войну.

Десятилетия подготовки к открытой войне, когда Московское государство подчиняло соседние русские земли и ликвидировало любые проявления их самостоятельности, проходили при невероятной беспечности Литвы. Важнейшим событием, приведшим к смене лидера в Восточной Европе, была ликвидация самостоятельности Новгородской республики (1478 г.) и Тверского княжества (1485 г.), которые напрасно ожидали военной помощи от союзного Великого Княжества Литовского. Десятилетия укрепления Москвы были периодом дипломатических поражений Литвы. В 1480 г. совместный поход на Москву войск Великого Княжества Литовского и Великой Орды, инспирированный литвинской дипломатией, сорвался, потому что литвинское войско попросту не появилось на месте сбора. В результате Московское княжество формально избавилось от татарского владычества.

Блестящая победа войск Великого Княжества Литовского в 1514 г. под Оршей только временно задержала московское наступление. В том самом году московиты захватили Смоленск — один из крупнейших городов страны.

От 1492 до 1537 г. серия войн, инициатором которых почти неизменно выступала Москва, привела к потере Великим Княжеством Литовским огромных территорий и уменьшению территории государства примерно на 1/3. Москва выбила Вильно с позиции гегемона в Восточной Европе. Московское государство присоединило т. н. Верховские княжества, довольно слабо связанные с Вильной и пользовавшиеся широкой автономией. Имея возможность выбора, они, как правило, предпочитали подчинение Литве и признавали верховенство Москвы только под угрозой вторжения московских войск .

Военные действия возобновились во времена т. н. Ливонской войны 1558-1582 г. Московским войскам удалось в 1563 г. захватить старейший город Беларуси — Полоцк и удерживать его до 1579 г. Во время борьбы за Полоцк произошла первая неоценимая утрата белорусской культуры — сгорела библиотека Софийского собора, которая собиралась с XI в.

Война проходила с переменным успехом, но она привела к очень важному изменению исторической судьбы Беларуси. Знаковым событием стала Люблинская уния с Польшей (1569 г.). Для Великого Княжества Литовского это был вынужденный союз, вызванный тяжелым, а в восприятии современников, почти катастрофическим, положением государства в войне с Москвой. Люблинская уния часто оценивается как попытка выхода из политического кризиса, но фактически она являлась его проявлением. Принятая под давлением, с одной стороны, польских магнатов во главе с королем, с другой — шляхты самого Великого Княжества Литовского, уния вызвала далеко идущие последствия не только политического, но и национально-культурного характера.

Посредством унии шляхта Великого Княжества Литовского надеялась не только получить военную помощь от Короны, но и весь комплекс польских шляхетских прав и привилегий. Литвинские магнаты, несмотря на отчаянное сопротивление, не смогли помешать утрате государством огромных территорий (Украины), перешедших к Польше. Они сумели только de facto преобразовать федерацию в конфедерацию.

Трагические последствия Люблинская уния принесла для белорусской культуры. Объединение в едином государстве ускорило процесс полонизации аристократии и мещанства. После Люблинской унии наметился все более явный раскол белорусского общества на полонизированную социальную элиту и крестьянство, которое стало основным хранителем (консервантом) традиционной культуры и белорусского языка. Во время расцвета «золотого века» обозначился процесс превращения белорусов в «крестьянскую нацию».

Под конец столетия усилился натиск контрреформации и начался отход от принципа религиозной толерантности. Знаковым явлением стала Брестская церковная уния 1596 г. — создание греко-католической церкви. Это была уже контрреформационная модель организации церковной и общественной жизни. Наступали новые времена. «Золотой век» Беларуси остался в прошлом, вызывая сожаления у современных исследователей, типа: «Именно «золотой век» относительной религиозной свободы и общественного равновесия, предложил нации в качестве альтернативы униатской модели религиозно-церковной жизни модель плюралистическую, гуманистическую, либерально-демократическую, основой которой должна быть религиозная толерантность, интеллектуальная свобода, отказ от духовного, в том числе и религиозного принуждения» .

 

Системный кризис белорусской культуры (XVII — XVIII вв.)

Люблинская уния 1569 г. Королевства Польского и Великого Княжества Литовского стала одним из важнейших рубежей в истории Беларуси. Она обозначила и одновременно ускорила системный кризис белорусской культуры, симптомы которого проявились уже раньше. После Люблинской унии существенным полонизирующим фактором на всем непольском пространстве Речи Посполитой стала система шляхетской демократии. Белорусскую шляхту (также как украинскую и литовскую) привлекала польская политическая модель с ее комплексом шляхетских прав и привилегий. Эта привлекательность автоматически переносилась на польский язык и культуру. На протяжении следующих двух веков постепенная самополонизация шляхты (начиная с языковой и заканчивая ментальной) привела к утрате белорусским этносом социальной и, соответственно, интеллектуальной, элиты, и в XIX в. белорусы вошли «крестьянской нацией».

Последние полтора столетия существования Речи Посполитой оказались для Беларуси периодом глубокого кризиса, который проявился во всех сферах общественной жизни: экономической, политической и культурной. Признаки такого же общего кризиса имели место и в других странах — составных частях Речи Посполитой (Украине и Литве), за исключением Польши. При наличии явного экономического и политического кризиса, в Короне не приходилось говорить о кризисе польской культуры. Наоборот, она расширялась географически — охватила шляхетское сословие Беларуси, Литвы, Украины и подпитывалась за счет ополяченной шляхты и горожан. Постепенно шляхетский «политический народ» превращался в основу, стержень формирования современного польского народа. Именно польская и полонизированная шляхта стала опорой польскости после разделов Речи Посполитой. Шляхта была организатором и главной действующей силой всех польских восстаний XIX в. После окончания первой мировой войны шляхта украинского, белорусского и литовского происхождения вместе с этническими поляками построила новое, уже исключительно польское государство, которое вооруженной рукой присоединило к себе половину украинских, белорусских и литовских земель.

В XVII в. проявления кризиса были видны по всей Европе. Начался заключительный этап очередного (второго) цикла развития континента, что хорошо иллюстрируется данными демографии. После роста количества населения, который начался около середины XV в., а в XVI в. достиг своего пика, в XVII в. рост остановился и начался застой, а потом спад. Непосредственными причинами кризиса стали неурожаи, эпидемии и войны, особенно Тридцатилетняя война 1618-1648 г.

Для Беларуси самой страшной оказалась Тринадцатилетняя война 1654-1667 г. между Россией и Речью Посполитой. Великое Княжество Московское (от 1547 г. — царство), преодолев внутренний кризис конца XVI — первого десятилетия XVII в., активизировало наступление на запад. Воспользовавшись польско-украинскими (т. н. казацкими) войнами, которые начались в 1648 г. и привлекли все силы Короны, Московское государство в 1654 г. напало на Великое Княжество Литовское. На протяжении 1654-1655 г. была оккупирована практически вся территория государства.

Боевые действия, оккупация страны московскими войсками, голод, эпидемии, многотысячные вывозки в Россию ремесленников и крестьян привели к потере около половины населения Беларуси. Массовый вывоз пленных белорусов в Россию засвидетельствовали документы того времени . В Москве за счет пленных белорусов разрослась Мещанская слобода, само название которой происходит от белорусского слова «места».

Войну против Речи Посполитой в 1655 г. начала также Швеция. Шведские войска действовали на землях Короны, но заходили и на территорию северной и западной Беларуси. Часть литвинских магнатов и шляхты пробовали спасти государство посредством разрыва союза с Польшей и заключения унии со Швецией. Главными инициаторами акции были протестанты — крупные магнаты — Януш и Богуслав Радзивиллы, поддержанные частью протестантской и православной шляхты. Подписанная в 1655 г. литовско-шведская Кейдановская уния, поделила шляхетское сообщество Великого Княжества Литовского и, в конце концов, не была реализована . Война с Москвой окончилась компромиссным Андрусовским соглашением, последствия которого оказались более выгодными для Москвы.

В полосу глубокого кризиса вошла экономическая система фольварочно-барщинного хозяйства. Отличительной особенностью Речи Посполитой, также как и других государств Центральной и Восточной Европы, была система общественно-экономических отношений, основанная на зависимости крестьян от своих помещиков: экономической (не были хозяевами земли, которую обрабатывали) и личной (не могли свободно уйти от помещика). Крестьяне подлегали юрисдикции шляхтича-собственника и должны были свидетельствовать отработочную ренту барщину (панщину). Ее размеры постоянно возрастали и в XVII в. достигли 5-6 рабочих дней в неделю. Кроме барщины крестьяне должны были отрабатывать другие многочисленные формы феодальных повинностей. Землевладельцы стремились таким образом компенсировать общее ухудшение конъюнктуры на европейских рынках и сохранить свой прежний уровень потребления, а крестьянские хозяйства доводились до упадка.

Кризисные явления отразились также в массовой материальной культуре, но с определенным опозданием. Современные археологические исследования (особенно интенсивные в Беларуси во второй половине XX в.) принесли богатый материал, который позволяет проследить этапы развития материальной, в первую очередь, массовой культуры XIV — XVIII в. Например, начальный этап экономического кризиса XVII в. практически не отразился на массовой материальной культуре. Первая половина XVII в. — продолжение расцвета материальной культуры белорусских городов и местечек. Особенным разнообразием выделялась керамическая посуда. Именно культурные наслоения второй половины XVI — первой половины XVII в. выделяются необычными, как для предыдущих, так и последующих периодов, мощностью и насыщенностью фрагментами керамической посуды разных видов, форм и технологий.

Заметное обеднение ассортимента и количества атрибутов массовой материальной культуры произошло во второй половине — конце XVII в., как следствие страшной московской оккупации, принесшей самые большие в истории страны демографические потери. Исчезло богатство форм и декоративных элементов, ухудшилось качество изделий.

 

Контрреформация и полонизация

Практически сразу после Люблинской унии — в 70-е годы XVI в. во всей Речи Посполитой проявилось усиление влияния контрреформации.

В XVII в. магнатские и шляхетские роды (в том числе и перешедшие в протестантизм из православия ) постепенно стали принимать католичество. К основным причинам, которые приводили протестантов в костел, принадлежали: развертывание иезуитами качественной системы образования (обучали на высоком уровне представителей всех конфесcий), политика монарха, конъюнктурализм и брачные союзы шляхты . Войны, которые вела Речь Посполитая, начиная от 1648 г., имели существенное влияние на ухудшение атмосферы религиозной толерантности. Как часто бывает во времена кризисов, искались виновные — внутренние враги. В Речи Посполитой ими стали представители некатолических конфессий, в первую очередь, т. н. схизматики и диссиденты — православные и протестанты. На протяжении второй половины XVII — первой половины XVIII в. диссиденты лишались прав и привилегий, возможности участвовать в политической жизни страны. Важным было укрепление в сознании шляхты убеждения о враждебном отношении некатоликов к государству, о их особенной склонности к соглашению с протестантами и православными других стран, например, Швеции, России или Семиградья. «Постепенно создавались основы стереотипа поляк-католик, который так много значил в следующие века» .

Под флагом контрреформации происходил отход от толерантности и веротерпимости к принуждению и насилию в вопросах вероисповедания. В конце XVI в. дело дошло до реализации локальной церковной унии — создания в Речи Посполитой Греко-католической церкви посредством Брестской унии 1596 г. Это исключительно важное для Беларуси событие по-разному оценивается исследователями. Специалист по истории униатской церкви Светлана Морозова отмечает ее роль в защите белорусской культуры и языка: «В целях, условиях и местной практике она в той или иной степени имела характер этнозащиты и сохранения духовного тождества» . Даниель Бевуа не менее аргументировано пишет о «римском походе в униатской маске» . Несомненно, однако, что принятие унии и практика ее распространения обозначали отказ от ренессансно-гуманистической модели религиозно-интеллектуальной жизни .

В XVII в. по всей стране происходило распространение униатства и часто с использованием насилия. Однако религиозная конфронтация проходила в более мягких формах, чем в Западной Европе. Источники сохранили свидетельства о многочисленных случаях насильственных действий, но в стране никогда не доходило до религиозных войн и разгула инквизиции. К исключениям принадлежит случай с Казимиром Лещинским, осужденным на аутодафе за атеистические взгляды. Сначала приговор атеисту (смертный) вынес епископский суд, но он был опротестован шляхтой и отменен. Представитель шляхты обвинил католическое духовенство в намерении ввести в стране инквизицию по испанскому образцу. Окончательный смертный приговор вынес сейм Речи Посполитой, поскольку Лещинский был шляхтичем и пользовался всеми привилегиями своего сословия. Король Ян III Собесский заменил сожжение на костре отсечением головы .

Религиозно-идеологическая конфронтация вызвала всплеск интеллектуальной жизни, а именно, широкое распространение полемической религиозно-политической литературы. Например, единственный сохранившийся портрет известного просветителя и антитринитария Сымона Будного помещен на иезуитской карикатуре. Контрреформация, точнее, инспирированное ею искусство барокко, наложило заметный отпечаток на внешний облик и планировочную структуру белорусских городов и местечек. Со второй половины XVII в. по всей стране активизировалось строительство костелов в стиле барокко. Костелы размещались в лучших местах — ключевых для пространственной композиции поселения. Постепенно изменялось направление улиц, которые приобретали форму плавно изогнутых дуг. До конца XVIII в. все крупные города страны имели барочную планировку с сеткой закругленных улиц и громадами костелов, которые доминировали над невысокой застройкой. Говоря современным языком, реализовывалась хорошо продуманная визуальная реклама, когда перед глазами пешехода все время, куда бы он не направлялся, был виден какой-нибудь костел.

С наступлением контрреформации все более проявлялся системный кризис белорусской культуры. Как известно, в Речи Посполитой на пару с контрреформацией шла полонизация. «Начиная от времен контрреформации, римско-католическая религия однозначно ассоциировалась с польскостью, доминирующей на интересующем нас пространстве, создавая характерный для нее ритуал. Сеймики вообще собирались в костелах, прозаические и многословные заседания начинались со святой литургии. На этнических польских и литовских землях костел поддерживал крепостное право, там же, где крестьяне были православными, углублял пропасть между ними и господами» . Со второй половины XVII в. польский язык все чаще звучал и в униатской церкви .

В XVII в. в Беларуси начался процесс «культурной эмиграции», который приобрел массовый характер в XVIII — XIX вв. Интеллектуально-творческие силы белорусского народа по причине отсутствия собственной государственности и неадекватного самосознания «эмигрировали» в польскую или в русскую культуру» .

К периоду войны 1654-1667 г. относится известный персонифицированный пример «эмиграции» способного белоруса в российскую культуру. Греко-католик Симеон Полоцкий в условиях российской оккупации Беларуси превратился в горячего приверженца православия и российского самодержавия и сделался их идеологом. «Он положил начало этому губительному для белорусской национальной культуры процессу.»

Страна пограничья оказалась «между двух огней». С востока вело вооруженную экспансию деспотическое Московское государство, с запада шло идеологическое наступление контрреформации в паре с полонизацией. Беларусь теряла свою элиту, белорусская культура постепенно ограничивалась до традиционной этнической, носителем которой оставалось наиболее консервативное (правда, и самое многочисленное) сословие — крестьянство.

В условиях традиционного общества с доминированием в нем земельных отношений и значительным количественным перевесом крестьянства над всеми остальными социальными группами, такая консервация могла продолжаться столетиями. В Беларуси, как во многих других странах Центрально-Восточной Европы национальная «расконсервация» и процесс рождения современных наций на основе традиционной культуры начался в XIX в.

Белорусская историография рассматривает ход событий в XVIII в. как почти непрерывный кризис. Не успев полностью оправиться после катастрофы середины XVII в., Беларусь попала в зону боевых действий Северной войны (1700-1721 г.). По стране проходили вражеские шведские войска, а войска союзника Речи Посполитой — России вели себя как на оккупированной территории. В частности, взрыв российского порохового склада, устроенный в Софийском соборе в Полоцке, уничтожил самый древний памятник белорусской архитектуры (построен в середине XI в.). Население страны за время войны уменьшилось приблизительно на 1/3.

В политической жизни все больше проявлялись тенденции, которые позволили оценить XVIII в. как « соглашательско-конфронтационное столетие» […] в белорусской истории, как и истории всей Речи Поополитой» . Обозначилась главная проблема шляхетской демократии в руководстве страной — партикуляризм. Шляхетские сеймики редко возвышались до жертвенности ради пользы для всего государства, они больше заботились о местных интересах. Главной политической силой была магнатерия, которая использовала свою многочисленную шляхетскую клиентелу для проведения нужных решений на местных сеймиках и общегосударственных сеймах. Великое Княжество Литовское терпело от конфронтации, часто вооруженной, магнатских группировок. Ни одна из них не смогла окончательно победить и захватить власть в государстве. Система шляхетской демократии при значительном ослаблении центральной власти привела к анархии, децентрализации власти и усилению влияния соседних государств, особенно России и Пруссии. Использую т. н. проблему диссидентов, Россия и Пруссия постоянно вмешивались во внутренние дела страны, не останавливаясь перед введением туда войск.

В то время как в Западной Европе начался экономический и демографический подъем, белорусская экономика после войн середины XVII в. (1648-1667 г.) с трудом сумела восстановиться до прежнего уровня .

Продолжался процесс полонизации шляхты и мещанства: «[…] шляхетский народ уже полностью польский или полонизирован. […] Это еще более четко видно на севере Великого Княжества — в Беларуси и этнической Литве — несмотря на сохранение чисто формальной региональной административной обособленности и отдельных шляхетских структур, каждый шляхтич гордится, что он natione Polonus , genteLituanus […] Великое Княжество имеет свою казну, армию, собственное право, от 1673 г. один из трех сеймов проходит в Гродно. Но употребление в документах локального русского языка (белорусского или украинского) уже очень редкое в местных канцеляриях, было без сопротивления запрещено сеймом в 1696 г. Польский язык и латынь нераздельно господствуют в шляхетском мире, который является единственной основой активной и сознательной польскости.»

Потеря белорусским языком статуса официального языка Великого Княжества Литовского, исчезновение традиции создания литературы на белорусском языке, полонизация (языковая, культурная, ментальная) белорусской шляхты и мещанства привели к тому, что Беларусь на довольно продолжительное время перестала быть субъектом собственной истории. Однако при поражении и общем отступлении белорусскости в высших социальных стратах, на белорусско-литовском этническом пограничье (контактной зоне) происходило явление, которое можно определить как крестьянскую белорусизацию летувисов. В то время, когда пространство высокой белорусской культуры катастрофически уменьшалось, расширялось географическое пространство белорусской традиционной культуры и языка. «На протяжении ряда столетий до самого начала XX в., а местами и позже, происходило постепенное перемещение этой контактной зоны в северо-западном направлении. Во-первых, в прилегающих к ней районах литовское население усваивало белорусский язык и становилось двуязычным. Во-вторых, во многих местах этой зоны литовский язык постепенно уступал свои позиции белорусскому.»

Начатый в раннем средневековье, процесс балто-славянских контактов не изменил своего направления и сущности. Белорусский этнический ареал продолжал расширяться за счет летувисского. Его результаты выявились в XIX в. во время активного развития этнографических исследований. В конце концов, в начале XX в. известный польский исследователь Александр Брюкнер констатировал: «сегодня в Виленской губернии в давней Аукштоте огромное преимущество имеют белорусы, летувисы составляют там только двадцать процентов, а «гудов» там почти в три раза больше» .

 

Генезис ВКЛ и участие в нем белорусского фактора

Проблема генезиса ВКЛ относится к одной из дискуссионных. Существует три концепции возникновения этого государства. Первая, традиционная или балтоцентристская возникла в XIX в. и сегодня широко распространена. При наличии разных модификаций ее сущность сводится к двум основным тезисам: 1. ВКЛ — результат эволюции летувисского общества от родового строя к государству. 2. Возникновение этого летувисского государства происходило вместе с завоеванием летувисами белорусских (русских) земель.

Начало этой версии положила работа польского историка Юлиуша Лятковского «Миндовг — литовский король» . Российские историки XIX в. добавили к этой концепции собственное видение проблемы, а именно, тезис о доминировании в ВКЛ русской культуры, поэтому ВКЛ они называли литовско-русским или русско-литовским государством.

История ВКЛ активно разрабатывалась в междувоенный период в Летуве и Польше. Государственная идеология Летувы строилась на концепции ее великой истории, отождествленной с историей ВКЛ. Польская историческая литуанистика особенное внимание уделяла польско-литовским униям ради обоснования присоединения ко Второй Речи Посполитой значительной части земель бывшего ВКЛ. Известные и популярные до сегодняшнего дня реконструкции генезиса ВКЛ авторства Генрика Пашкевича и Генрика Ловмяньского представляют собой только версии концепции XIX в. (автором которой был Юлиуш Лятковский) и также опираются на двух приведенных выше аксиомах.

После Второй мировой войны эта концепция усилиями российского советского историка Владимира Пашуто окончательно стабилизировалась. Главный тезис Пашуто выглядит следующим образом: «захват Белоруссии литовскими феодалами положил начало превращению небольшого Литовского государства в Литовское великое княжество» .

Белорусы в той ситуации не имели права голоса по причине отсутствия собственного независимого государства. Белорусские историки были вынуждены работать в рамках официальной советской концепции. Только во время горбачевской «перестройки» во второй половине 80-х годов XX в. появилась возможность представления белорусского взгляда на место и значение ВКЛ в истории белорусского народа. Первой попыткой такого представления (вторая концепция генезиса ВКЛ) были работы историка-любителя Миколы Ермаловича «Па слядах аднаго міфа» и «Старажытная Беларусь» . Этот исследователь выступил с критикой тезиса о завоевании летувисами белорусских земель. По Ермаловичу, древняя Литва находилась вне границ современной Летувы, а на территории Беларуси (в треугольнике между Новогрудком, Минском и Слонимом) и была островом балтского населения среди белорусских земель. Создатель ВКЛ литовский князь Миндовг был вынужден покинуть эту Литву после поражения в междуусобной войне. Принятый в Новогрудке на службу, он завоевал для него свою родину. Таким образом, с помощью особенной локализации исторической Литвы XII — XIII в. Ермалович представил генезис ВКЛ и само государство как внутреннее дело истории Беларуси. Концепция Ермаловича сегодня критикуется в научной среде (в том числе белорусскими историками) прежде всего за весьма сомнительную локализацию древней Литвы.

Общим фундаментом обеих названных концепций является тезис о балто-славянской конфронтации, разница только в определении победителя. В первом случае им считаются летувисы, во втором, соответственно, белорусы. Однако, на протяжении послевоенного пятидесятилетия крупные специальные исследования археологов, лингвистов и этнологов покали общий мирный характер балто-славянских контактов в Понёманье — месте возникновения ВКЛ . В результате возникла ситуация, когда опровержение тезиса балто-славянской конфронтации разрушает обе названные концепции (если не было борьбы, то и не было явных победителей).

Автор этих строк сделал попытку привести взгляды на генезис ВКЛ в соответствие с современным уровнем исторического знания и пришел к концепции биэтнического начала ВКЛ, которая состоит из следующих главных выводов:

— ВКЛ возникло в балто-славянской контактной зоне (историческая Литва — бассейн Верхнего и Среднего Нёмана).

— Началом ВКЛ стал, созданный около 1248 г. союз белорусского города Новогрудка с балтским нобилем Миндовгом.

— ВКЛ с самого начала было биэтническим белорусско-летувиским государством с доминированием восточнославянского (белорусского) элемента .

 

Великое Княжество Литовское в этногенезе белорусов

Эта проблема слабо разработана как в отечественной, так и зарубежной историографии. Белорусские историки ею не занимались по политическим причинам. История ВКЛ была для них табуированной тематикой на протяжении почти всего времени существования БССР (за исключением короткого периода белорусизации в 20-е годы и горбачевской «перестройки» во второй половине 80-х годов XX в.). По официальной советской концепции истории Беларуси, разработанной российскими историками, и навязанной белорусам, ВКЛ являлось почти исключительно явлением летувисской истории. Белорусам в этой концепции отводилась роль завоеванного летувисами народа, который все время существования ВКЛ от середины XIII до конца XVIII в. боролся за воссоединение с российским народом.

Это государство провозглашалось делом рук летувисских феодалов, которые захватили и присоединили к нему белорусские земли. Возникновение белорусского народа объяснялось как результат отрыва западнорусских земель от единого территориально-культурного пространства древней Руси. Таким образом, в советской историографии возникновение белорусского народа представлялось как следствие негативного явления, а именно, иностранной интервенции. Соответственно, сам процесс этногенеза белорусов приобретал негативную окраску. Зато соединение с российским народом выглядело как восстановление исторической справедливости и возврат к общим истокам.

Понятно, что в такой ситуации никак не могло исследоваться и влияние ВКЛ на этногенез белорусов. Однако, даже советская историография не отрицала наличие такого влияния, хотя и придавала ему негативный оттенок. Признавая хронологическое соответствие завершения «формирования белорусской народности» (XIV — XVII в.) со временем нахождения белорусских земель в составе ВКЛ, советская историография негативно оценивала роль этой государственной организации «литовских феодалов» в этногенезе белорусов. Однако практика исторического процесса показала нечто другое, а именно, что «под социальным и национальным гнетом литовских и польских феодалов» белорусский этнос сформировался, а в составе государства «братского русского народа», наоборот, подвергался денационализации.

Пытаясь выявить взаимоотношение между этнической и государственной организациями, надлежит помнить о необходимости коррекции восприятия исторического времени. Люди эпохи средневековья, в отличие от современных исследователей, не могли знать результатов исторического процесса на рубеже II и III тыс. Однако, довольно распространенной ошибкой сегодня является приписывание жителям ВКЛ современного знания о возникновении современных белорусского и летувисского народов. Отсюда происходит ненаучная политизация исторических реконструкций, когда организаторам и деятелям ВКЛ приписываются намерения и цели современных белорусских или летувисских государственных деятелей.

Отношения между понятиями «этнос» и «государство» могут быть рассмотрены на основании их общей дефиниции. Этнос и государство объединяет одна и та же главная задача — организация функционирования крупных человеческих сообществ. Государство — более поздняя и более совершенная форма такой организации, выполняет свои функции намного более эффективно, чем этническая организация. При перекрещивании этнических и государственных структур преимущество получают вторые. Этому есть множество примеров. Ближайший к нам — конфликт между российской государственной и белорусской этнической структурами в т.н. Северо-Западном крае стал причиной глубокого кризиса белорусского этноса и поставил под знаком вопроса само его существование.

Однако, государство строится на какой-то этнической основе. В мировой истории очень трудно, а может быть и невозможно, найти моноэтническое государство. История свидетельствует, что та этническая основа, на которой строится государственная организация, становится жизнестойкой и доминирует над негосударственной народностью. Можно найти этому сотни примеров, в том числе из новейшей истории.

Из той же исторической практики известно, что в средневековье и новом времени именно государственные организации сыграли главную роль в формировании современных европейских народов. Этническая основа, на которой строилась государственная жизнь (язык, культура, обычное право и пр.) становилась доминирующей и многонациональные европейские государства постепенно превращались в моноэтнические. В Британии англо-саксонское государство привело к ассимиляции местных кельтов. Сильное государство с центром в Иль-де-Франс объединило конгломерат разноэтничных территорий и привело с созданию единого французского народа.

А как же выглядели взаимоотношения между государственной организацией ВКЛ и белорусскими этническими структурами? Ответ на этот вопрос и является определением роли ВКЛ в этногенезе белорусов.

В развитии белорусского этноса можно выделить несколько важнейших этапов: 1. VII — XII в.; 2. XIII — середина XVI в.; 3. Вторая половина XVI — XIX в.; 4. Вторая половина XIX в. — первые десятилетия XX в.

На первом этапе этническая основа белорусов вырабатывалась через процесс балто-славянских контактов. Этот процесс продолжался полторы тысячи лет — от VI — VII вв. до середины XX в. и охватил всю территорию современной Беларуси вместе с прилегающими районами соседних стран: Украины, России, Латвии, Литвы, Польши. Его особенностями были значительная хронологическая и географическая неравномерность. В Верхнем Поднепровье и Подвинье он, в основном, завершился в XII — XIII в. В Понёманье вступил в активную фазу в конце X в. и продолжался до середины XX в. Результат везде был одинаков — через балто-славянское взаимодействие создавались фундаментальные черты нового этноса, который сегодня называется белорусами.

Современная наука считает, что в этногенезе белорусов решающую роль сыграли два фактора: упомянутый процесс балто-славянских контактов и государственная организация ВКЛ. Балто-славянское взаимодействие создало этническую основу белорусов, помогло выработать отличительные этноопределяющие черты народа: язык, особенную материальную и духовную культуру. Балто-славянские этнокультурные контакты на землях Беларуси можно однозначно оценить как крупнейшее историческое явление в истории страны. Возникновение белорусского этноса является главным результатом этого процесса. Однако, окончательный успех этногенеза белорусов оказался возможным благодаря совпадению на определенном этапе (середина XIII в.) процесса балто-славянских контактов с другим важнейшим фактором — деятельностью государственной организации ВКЛ. Последняя строилась на этой новосозданной этнической основе и тем самым поддерживала и укрепляла ее.

Период XIII — XV вв. занимает особенное место в истории белорусского этноса, потому что в это время проходил решающий этап этногенеза и окончательно определился его успех. Именно в это время произошло объединение нескольких расположенных по соседству регионов (Верхнего Понёманья, Верхнего Подвинья, Верхнего Поднепровья и Полесья) в едином политическом организме, что привело к соединению их в единое этническое целое. Именно в этот период сформировались основные этнические черты народа, определилась основная этническая территория белорусов, вырисовались ее границы, которые более-менее прочно сохранились до новейшего времени.

Совпадение на определенном этапе двух важнейших факторов этногенеза белорусов: процесса балто-славянских контактов и деятельности государственной организации ВКЛ обеспечило успех формирования белорусского народа, создало запас прочности, которого хватило, чтобы пережить несколько столетий кризиса до начала национального возрождения.

Именно в ВКЛ со второй половины XIII в. до середины XVI в. происходило наиболее активное формирование белорусского этноса. Государственный статус белорусского языка благоприятствовал созданию национальной социальной элиты, в которую вошли также представители балтских родов. На основе народной культуры развивалась белорусская профессиональная элитарная культура. На протяжении этого периода белорусская культура охватывала все социальные слои общества, чего позже не удалось повторить вплоть до нашего времени. Конец XV — XVI в. считается «золотым веком» белорусского народа, временем, когда он имел возможность полновесного культурно-государственного развития. Именно в это время белорусский этнос приобрел потенциал (запас прочности), который позволил ему выживать на протяжении нескольких столетий кризиса, даже после утраты национальной элиты, почти полностью ассимилированной (полонизированной или русифицированной). Этот хронологический период точно укладывается в хронологию истории остальной Европы. Здесь после кризиса XIV в., который, затронул и Беларусь, в XV — XVI в. проходил экономический и демографический рост.

 

Этническая принадлежность ВКЛ

Наиболее дискутируется летувиская или белорусская этничность ВКЛ. Самая важная проблема в определении этнической принадлежности государства — выработка критерия. Такой критерий видится в определении степени влияния ВКЛ на традиционную культуру белорусов и летувисов. На протяжении двух последних столетий существования ВКЛ белорусы и летувисы утратили социальную элиту и вошли в новейшую историю как «крестьянские» народы. Именно крестьянская или традиционная культура стала основой для развития национальных движений летувисов и белорусов в XIX — XX в. Поэтому, этническая характеристика ВКЛ может быть определена через изучение влияния этого государства на состояние традиционной крестьянской культуры белорусов и летувисов.

Важнейший реально доступный исследователям критерий в определении этнической характеристики ВКЛ — изменение (расширение или сужение) этнических ареалов белорусов и летувисов за время функционирования этого государства. В условиях долговременного близкого соседства увеличение ареала обитания одного этноса возможно только за счет территории второго. Проследив изменения этнической границы между белорусами и летувисами за время существования ВКЛ, мы можем выяснить, кому из них наиболее благоприятствовало полутысячелетнее функционирование ВКЛ. Ответ на этот вопрос будет также этнической характеристикой ВКЛ и одновременно покажет на первоочередное (а может, и равное) право белорусов или летувисов на историческое наследие Великого Княжества.

Многолетние исследования археологов, лингвистов и этнологов, опубликованные в сотнях трудов, однозначно установили, что за время существования ВКЛ произошло значительное расширение этнического ареала белорусов за счет этнической летувисской территории.

Кроме того, белорусские земли составляли основную, большую часть территории ВКЛ, громадное документально-письменое наследие ВКЛ, созданное на официальном старобелорусском языке, составляет историко-культурный потенциал в первую очередь белорусского, а не летувисского народа.

Вывод:

Функционирование государственной организации ВКЛ больше благоприятствовало традиционной белорусской, чем традиционной летувисской культуре, поэтому с современной точки зрения, ВКЛ больше принадлежит белорусской, чем летувисской государственной традиции.

 

ВКЛ в историческом самосознании белорусов

По причине отсутствия на протяжении почти всего XX в. собственной государственности можно констатировать значительную «оторванность» наследия ВКЛ от массового сознания белорусов. Восприятие ВКЛ как исторического наследия белорусского народа присутствует только в среде патриотически настроенной элиты белорусского общества. Массовое сознание сохраняет старый советский стереотип о летувискости ВКЛ и летувисское завоевание белорусских земель в XIII — XIV в.

Советский стереотип восприятия ВКЛ удалось частично разрушить за несколько лет независимости в 1991-1994 г. через реформирование системы исторического образования, но для формирования нового стереотипа не хватило времени. В 1994 г. высшую власть в стране получил Александр Лукашенко. За время его правления произошел возврат к советским историографическим традициям и отлучение белорусских историков от влияния на государственную систему образования. Не печатаются новые, а фактически переписываются старые советские учебники, преподавателей заставляют использовать их в процессе обучения. Как следствие, в сегодняшней Республике Беларусь углубляется раскол между научной и официозной историографией ВКЛ.