Разговор со старейшинами продлился еще несколько часов. У Славика было много вопросов, но получить ответы на все, ему все равно не удалось. Как сказал Хейрок, что они не могут знать того, что еще не произошло, но и то, что уже сбылось иногда сокрыто от них не хуже. В основном ему удалось немного пополнить свои географические познания и узнать о здешнем мироустройстве.

Сайлоки — это народ, который живет в северной части материка Профар. Вся часть материка, покрытая снегами и льдами, принадлежит их народу и на это есть причина. Сайлоки обладают некой сверхъестественной силой, магией, сродни той, которой мог управлять сам Вячеслав. Но их магия была полностью построена на управление стихией. Лед, снег, холод, мороз, вьюга, метель — любое из этих зимних явлений, было подвластно сайлокам. Конечно не всем. Такие племена, как это, на которое он наткнулся, не владеют магией даже на несколько процентов. Им доступны простейшие виды колдовства, которые направлены на исцеление неопасных болезней или помогают незначительно в охоте. Главное их преимущество в том, что сайлоки живущие в племенах, обладают телепатией. Они читают мысли друг друга, что очень помогает им как в мирные часы, во время охоты, так и в войнах с соседями или недоброжелателями. Одаренные маги жили в столице империи, которая находиться севернее поселения Сайдалок. Она называется Сайлор. Сама же империя называлась Айтара и охватывала все заснеженные земли материка.

Управлял государством император Лойк, а помогали ему в этом маги и колдуны, отбиравшиеся по всей Айтаре и призывавшиеся на службу. Соседним государством была империя Нувок на западе. Она находилась через море, но один из городов находился на материке Профар, не далеко от ледников сайлоков. На востоке пройдя через огромный лес, который частично прошел Славик, можно было посетить империю Хурулон. Про эти территории они знали мало. Географических конфликтов здесь не вспыхивало, потому что никому не нужны были ледяные земли сайлоков, а сайлокам были без надобности земли соседей. Жили мирно, но отчужденно.

После краткого экскурса, когда вопросов не осталось, Хейрок приказал отвести гостя к шаману вглубь соседнего ледника, где он обитал в системе подземных пещер. Звали шамана Нойдом, но было очень мало людей, которые его встречали. Это Славе рассказал его провожатый, парнишка по имени Кайк. Его отправили отвести Варэна к Нойду, и как он сам поведал ему, это была для него огромная честь. Конечно, вопросов у обескураженного путника осталось огромное количество. Он не знал, зачем Эралия перенесла его в этот мир. Почему за ним охотились Лярвы, и почему его амулет превратился в кристалл, который врос ему в грудь? Что ему теперь делать? Куда его засылает Эралия, и зачем она это делает?

Может на эти вопросы сможет ответить шаман Нойд, к которому они вместе с Кайком шли. Возможно. Он не хотел терять надежду, после всего пережитого. По крайней мере, он сейчас находился в относительной безопасности, хоть и вдали от дома.

Они дошли до еще одного ледника, проламываясь сквозь бушующий ветер и снег, хлещущий по незащищенным участкам кожи. Славе эта дорога далась не просто, чего не скажешь, про его спутника, Кайка. Парень шел легко и непринужденно, а метель, бушевавшая на пласте, словно огибала его, проходя стороной. Он с удовольствием отвечал на вопросы Варэна, и, казалось, радовался каждому мгновению, проведенному с ним. Слава не понимал такого отношения, но не жаловался, потому что черпать знания откуда-то требовалось, а источников не так уж и много. Да и не до этого сейчас. Все приходилось изучать по возможности.

— Ты можешь мне рассказать о животных, которые на меня нападали в лесу, за горами? — Он быстро описал каждого зверя и с нетерпением, смотрел на Кайка.

— К сожалению, нет, о Варэн! Я никогда не ходил за горы, да и вообще не покидал Сайдалок. Но некоторые из нас, бывали в Сайлоре. Так вот там, местные жители рассказывают такие дивные истории, что иной раз поверить в них, тяжелее, чем встретить Кианга (ледяной дух волка).

— Кианг? Кто это? — Заинтересовался Слава. — Не тот случаем зверь, что гнался за мной по леднику?

— Нет! То был Гаталос — ледяной потрошитель. Он охотиться за всеми животными в наших краях, но тоже встречается не часто. Хотя его мясо, считается у нашего народа, одним из самых вкусных. Поэтому то, что ты его к нам привел, большая удача. А вот если бы ты встретился с Киангом, то мы вряд ли сейчас бы разговаривали. Кианг это ледяной дух холода, который бродит по ледникам и горам, в виде волка. Он белого цвета с бирюзовыми прядями. Его шерсть белоснежными лентами, развивается на ледяных ветрах, великолепными узорами. Глаза его горят, синим огнем, а всюду где он идет, воет вьюга и метель подгребает все на своем пути под себя. Кианг сотворил наш мир, и мы служим ему, как прародителю.

— То есть Кианг — это ваше божество, которому вы поклоняетесь? — Уточнил Славик, пытаясь растереть замерзающие на ветру, холодные руки. Перчатки у сайлоков не были в ходу.

— Да, о Варэн! Истинная, правда. Если бы не Кианг, не было бы снегов, ледников, не было бы холода и морозной свежести, а значит, не было бы сайлоков. — Кайк был настолько одухотворен посвящением своего нового знакомого в тайны их культуры и религии, что его глаза, казалось, также горят, как должны гореть у Кианга — синим светом. Славику нравилась это беседа, хоть из-за бушующей стихии, она давалась ему нелегко, но он получал удовольствие от разговора. Новый мир, неизвестные народы, города и империи. Магия, царившая в этих краях. Все это завораживало чужестранца, удивляло и восхищало. Ему захотелось изучить этот мир более подробно. В душе проснулась искра авантюризма, которая долгие годы, как тоненькая лучина, тлела где-то на задворках его души. А сейчас она разгоралась с новой силой, вселяя надежду и детский трепет перед предстоящими приключениями.

Кайк также расспрашивал о родном мире беглеца. Ему хотелось знать все, и Славику так много было, чего рассказать, что он не знал, за что браться. Хотя он понял, что парнишку можно удивить, если не магией, то хотя бы ее аналогом — наукой. Вячеслава нельзя было назвать ученым или даже хотя бы сведущим в науке человеком, но для Кайка достаточно было описать те научные достижения, которыми обзавелось человечество за последние сто лет, как у парня просто голову снесло. На него обрушился такой огромный поток вопросов, что эта лавина едва не раздавила его, под своим натиском. Хотя Слава был доволен результатом. Он смотрел на восхищенное лицо Кайка и улыбался, как мальчишка. А парень просто сиял изнутри потому, что ему были открыты тайны другого мира.

Так за неторопливой беседой они дошли до ледника, где Славика ждала встреча с шаманом по имени Нойд.

Кайк оставил своего подопечного на задворках ледника, откуда, хорошо просматривался небольшой вход в пещеру. Ветер еще бушевал на равнине, но они уже стояли закрытые и защищенные двумя скалами с обеих сторон, поэтому метель их уже не особо тревожила. Ему нельзя было входить в эту священную пещеру, да и сам парнишка явно не желал увидеться с шаманом. Кайк поблагодарил Славу и умчался обратно в Сайдалок, а тот ответил ему тем же.

Войдя в пещеру, его разум сразу ощутил потрясающую тишину, которая ворвалась в его сознание, после нескончаемого грохота от вьюги, бушевавшей снаружи. Пещера была темной, и он перешел на ночное зрение, так как здесь не было ни факелов, ни системы зеркал. Затхлого запаха здесь совсем не было, как обычно бывает в сырых и подвальных помещениях, только свежесть. Слава начал плутать по коридору, который сворачивал то влево, то вправо и все время вел, хоть немного, но вниз. Он почувствовал это не сразу, но постепенно даже давление на его организм, постепенно увеличилось. До определенного момента не было никаких развилок или ответвлений, что не могло не радовать, но в итоге нижние уровни пещеры обзавелись и этой обычной особенностью. Ответвлений было не много, и заканчивались они, как правило, тупиками, чего никак не мог понять Славик. Зачем нужны эти лже-коридоры, если они не имеют функциональности. Затем он обнаружил большой зал, который был кем-то обжит и обустроен чем-то похожим на мебель. Но зал был пустынен, и не было здесь даже намека на освещенность. Пройдя сквозь зал, он очутился в маленькой комнате. В ней вообще ничего не было, кроме дыры в стене, на уровне колен и диаметром около четырех футов. Он нагнулся, чтобы в нее заглянуть, и увидел внутри куча соломы, вороха и еще какого-то непонятного тряпья. Складывалось ощущение, что это была нора неизвестного животного, но куда же, подевался шаман? Вот, что его волновало.

Стоя не четвереньках, и заглядывая в отверстие в стене, его кристалл шевельнулся бегом своей энергии, словно давая понять, что ситуация изменилась. Это не было похоже на чувство опасности или тревоги, просто констатация того факта, что все происходящее до этого: ходьба по подземелью и поиски Нойда, как-то изменились. Слава высунул голову из дыры в стене и увидел перед собой две худые и длинные ноги обтянутые белой, грязной кожей, опиравшиеся на огромные ступни, похожие на ласты, но без перепонок и с когтями. Секундный ступор и сознание мгновенно метнулось в пятки от страха, а глаза попытались взмыть вверх и осмотреть существо целиком. Но едва уловимое прикосновение к плечу, холодным липким щупом и отправило его сознание в обморок, не дав даже возможности защититься. Он провалился в бездну.

* * *

Тишина. Едкая как кислота, проникающая за шиворот, под одежду и даже под кожу. Тишина, которая оглушает своим могуществом, порабощает сознание своей величественностью и обескураживает своей безграничностью и силой. Сознание Варэна попало в Запределье. Именно так теперь Слава воспринимал свое имя. Как его понимал и использовал этот мир. Мир, где нет ничего физического, мир ментальных и метафизических энергий, мыслей, информационных потоков и мистических полей. Варэн, который теперь был в его власти, в его подчинении и в его распоряжении, здесь был узником. Такие ощущения у Славика уже случались, когда он пользовался своим подсознанием, за действуя энергии мироздания. Но в те моменты они принадлежали лишь ему, а не наоборот. Теперь он сам был здесь затерян. Окружающее пространство не показывало ему ничего, просто черная пустота вокруг и оглушительная тишина. Он сам пытался просканировать окружающую среду. Но соприкасаясь с ней, он чувствовал, как она вытягивает из него энергию, предпочитая самой изучить своего гостя, а не давать ему такую возможность. Физических ощущений здесь не было.

Слава пытался как-то охарактеризовать это место, но у него ничего не получалось. Одно слово — бездна, приходило на ум, и мир вокруг него удовлетворенно соглашался с его выводами. Бездна — звучало в его голове, пониманием этого места. «Бездна!» — повторяло оно, и разум не мог в это не верить.

Вячеславу хотелось хоть что-то предпринять, чтобы вырваться из этого пугающего и страшного места, но кроме его сознания здесь не было ничего. Ни дверей, ни выходов, ни самого помещения или здания, из которого можно было сбежать. Ничего. Он обращался к своим воспоминаниям. К тем событиям, что случились недавно и к тем, которые произошли в прошлой жизни. Они крутились у него в подсознании, но не вызывали привычных вспышек и ярких образов, которые появляются, когда что-либо вспоминаешь. Надежда на то, что ключ к выходу из этого безликого мира, находиться в нем самом, также иссякала. И вот он решил прибегнуть к кристаллу.

Из всего сущего и несущественного, единственное, что мог ощущать Слава — это присутствие силы кристалла. Его пульсация, как бьющееся сердце, мерно раскачивало жизненные силы, но где-то очень далеко. Где, Славе было не дано знать. Он чувствовал, что могущество кристалла имеет одну и ту же природу возникновения с этим миром. Они были словно брат и сестра. Только бездна была более враждебной средой, а кристалл напротив — дружелюбной. Пульсирующая красная нить внутри кристалла, легонько потрескивала, маленькими разрядами тока, как крохотная молния, сорвавшаяся с небес во время бури. Она сама потянулась к истокам бездны, пытаясь найти выход. Как ему показалось, кристалл без труда справился с поиском выхода и удовлетворенно успокоился, мерно гудя в его подсознании. Создавалось ощущение, что он сам желает от своего подопечного, чтобы тот справился с этим заданием самостоятельно, без его помощи. Что ж на то воля его и нареченный этим миром Варэн отправился на поиски.

Здесь он не ощущал абсолютно ничего. Ни усталости, ни боли, (хотя этого ему еще не довелось выяснить) ни голода. Хотя все же некоторые чувства играли с ним ярче, чем обычно. Он ощущал сильный страх, невыносимую, словно наматываемую кишки на кулак, тревогу и конечно одиночество. Ему больше не на кого было положиться, не у кого спросить совета или попросить о помощи. Он даже не мог воспользоваться силами своего организма, так как не было в этой бездне его плотской оболочки. Его тело осталось где-то за пределами бездны и ничем не могло ему помочь.

Постепенно в его сознание начали врываться нотки паники и жалости к самому себе. Он находился в этом мире уже слишком долго, терзаемый гнетущей тишиной, сводящей с ума тревогой и отчаянной безысходностью. Сколько он выстрадал в этом нереальном мире: неделю, месяцы, годы? Ответа не было. Как и не было ответа на вопрос, где он и зачем он здесь оказался. Ему хотелось выть, но даже собственный голос остался на задворках бездны, за ее границами. Капля за каплей в его разум просачивалось желание умереть, оборвать эти мучения и страдания, все больше переполняя душу отчаянием и одиночеством. Но в какой-то момент, как ему самому показалось, его горе и страдания начали приманивать кого-то извне. Словно, сквозь темную пелену, состоящую из абсолютного «ничего», кто-то посмел просочиться, и в душе его замерцала надежда. Маленький тлеющий уголек разгорался, под воздействием ветра перемен, едва подувшего из ниоткуда, вселяя надежду в спасение. Слава благодарил судьбу, а тем временем, спокойное и размеренное мерцание искры в кристалле, начало усиливаться. В кристалле забурлила тревога, которая нарастала, как снежный ком, грозя превратиться в лавину. Кристалл зашевелился и словно начал выкачивать из бездны дополнительные ресурсы, пополняя энергии искры. Слава же всего этого не замечал. Его душа пела, обретя вновь надежду на спасение. Но из тишины и пустоты вдруг образовалась тень. Черно-серый сгусток энергии, заползший на изнанку бездны и пытающийся подобраться близко к нему. Кристалл забил тревогу, и пребывающий в эйфории беглец, вдруг сорвался с утеса спасительной надежды. Он запаниковал, и забился в истерике неминуемой гибели. Понять, что происходит, у него не получалось. У него было два варианта. Первый это: что неопознанное существо, эта черно-серая тень, вселяющая в него ужас, просто поглотит его сознание, и он никогда не сможет вернуться в свое тело. Второй вариант: он по-прежнему находится в бездне, но опасность грозит именно его телу, которое осталось в пещере и в случае его гибели, уже его собственный разум не сможет вернуться обратно. Оба варианта были паршивыми. Но как ему показалось, именно здесь кристалл вел себя необычно. В реальности он не выказывал таких тревог, служа ему лишь подспорьем и помощью в решении опасных ситуаций. Даже когда на болоте, он сражался с болотным монстром, кристалл лишь помогал ему, а не пытался вмешаться. Сейчас же все было наоборот.

К одной тени, присоединилась вторая и третья. Они набирались сил и становились более быстрыми. До сознания Славы докатывались отголоски их эмоций, которые хоть и слабо, но вполне понятно ощущались кристаллом. Они хотели заполучить кристалл. Им нужна была искра, которая металась в его груди или не в груди, а в нем самом. Тени набирались сил и объединялись в более сложные структуры, становясь еще больше, еще сильнее. Через некоторое время их уже были десятки, и они жаждали заполучить кристалл и Варэна. Они были похожи на большие черно-серые паруса, с рваными краями и большими дырами в своих матерчатых «телах». Широкими лентами, как щупальцами, они махали в разные стороны, и если бы здесь был звук, то звуки от их движений, наверное, выглядели бы как хлопки тканей, которые подхватил неистовый ветер. Их шепот, как клубящийся дым, стелился по несуществующим граням бездны, но не производил, ни малейшего звука. Здесь не было никаких звуков. Их мысли отравляли сознания человека, внушая ему трепет и покорность перед столь могущественными существами. Лишь сам кристалл не желал поддаваться на их манипуляции и отчаянно копил силы, чтобы сразиться с немыслимой угрозой. Славик дрожал всем естеством, понимая, что еще мгновенье и его разорвут на части десятки духов, которые едва уловимыми тенями плясали в пространстве бездны.

Действия кристалла в момент прекратились, и он замер выжидая. В этот же самый момент у Вячеслава потухла в душе последняя надежда, ибо он нутром чувствовал ту силу и мощь, которую успели накопить серые тени. У него не было сомнений, что даже кристалл с его пульсирующей искрой, теперь ему не смогут помочь. Ведь он чувствовал, что они с кристаллом слабее и не имеют того опыта, которым обладают их темные оппоненты. Но искра сумасшедшее пульсировала, где-то на окраинах его подсознания, внушая смелость и отчаянное рвение к победе. Он решил не сдаваться.

Когда его защитный кристалл перестал подготавливаться к битве и в долю секунд смог убедить Славу сражаться до конца, тени тоже прекратили приготовления, а лишь замерли, плавно покачиваясь своими размытыми силуэтами. Тишина по-прежнему царила в бездне, но едва уловимые щелчки, исходящие от серых теней, словно стартовый пистолет своим выстрелом ознаменовали начало боя. Они кинулись к сознанию Варэна, пытаясь разорвать его душу на тряпки. Их невидимые цепкие когти, вонзались в мысли противника, пытаясь высосать из него силу, выкачать всю энергию. Они стремились дотянуться до кристалла, но у него еще был силы отбиваться от них ментальными ударами. Затем на острие атаки существ, он словно увидел крохотную искорку в каждой из теней. Словно сам кристалл показывал ему на нее, давая понять, что сущность этих теней, не такая уж и не объяснимая. Их тела имеют форму, просто не уловимую для его понимания. Их сознания такие же уязвимые, как и у него самого. Он понял это, а кристалл отплатил ему за догадливость теплой волной наслаждения, приправленной разъяренным боевым духом.

Слава ухватился за искры теней и начал выкачивать их силу, не прекращая атаковать и наносить удары по этим невразумительным сущностям. Его подсознание начало расширяться и наполняться силой. Дикой, необузданной силой и животной яростью. Злость захлестнула его душу и обнажила кинжалы ненависти, которые до этого момента не давали о себе знать всю жизнь. Он сокрушал тени, выкручивая их наизнанку, раскатывая и сминая как бумагу. Уничтожал частицы теней и отрывал их недосягаемую плоть. Ему все это удавалось без труда, и такое он получал от этого наслаждение, что на секунду остановился. Когда он пришел в себя, после этой сокрушительной карусели, кристалл вопил внутри него, тревожными трелями. Он пытался остановить своего носителя от этой неистовой жестокости, но было поздно. Славу поглощала тьма, которую он победил. Она превращалась в энергию, начавшую заполнять его душу. Процесс едва начался, но уже часть души поглотила темная сила, и это было необратимо. Но едва он перестал сопротивляться силе, как бездну разорвал ярчайший свет и все вокруг исчезло.

Он очутился на полу, возле той самой норы, а в дальнем конце комнаты сидело существо с огромными длинными ногами. Глаза его были закрыты, а рот и вовсе отсутствовал, но его сосредоточенное выражение лица не внушало опасности, и Славик успокоился.