Опасное свидетельство своего могущества Агриппина продемонстрировала и в следующем, 54 году. На этот раз ее восстановила против себя тетка Нерона, Домиция Лепида, та, у которой мальчик воспитывался в печальные годы после смерти отца и изгнания матери. Тогда Лепида не проявляла по отношению к нему особой заботы. Теперь, однако, когда звезда племянника поднималась все выше, она не жалела усилий, чтобы завоевать его благосклонность. Осыпала его подарками и лестью.

Агриппина не могла стерпеть, чтобы кто-то осмелился влиять на ее сына. Сестре своего первого мужа она нанесла разящий удар. Она обвинила Лепиду, что та пытается повредить ее здоровью с помощью магических заклятий и что своих рабов на юге Италии она не держит в повиновении, а это опасно для империи.

Дело рассматривалось в сенате. Свидетелем был вызван и Нерон, ибо несколько лет он провел в доме Лепиды, да и позже нередко там гостил. Юноша дал показания, значительно усугубившие положение тетки. Многие упрекали его за это. На самом же деле он поступил предусмотрительно: судьба Лепиды была предрешена, чего ради ему навлекать на себя материнский гнев?

Зато Нарцисс сделал все, чтобы спасти Лепиду. Он понимал, что эта богатая, влиятельная, энергичная женщина способна по крайней мере отчасти уравновешивать влияние Агриппины. Но он проиграл. Домиции Лепиде предстояло погибнуть. С тех пор сторонники императрицы и ее сына были почти всемогущи и в сенате и при дворе. Вольноотпущенник мог рассчитывать только на свое громадное богатство и на тех, кто непосредственно от него зависел. Но он не сложил оружия. Он знал, что после смерти Клавдия его положение будет одинаково трудным и при Нероне, руководимом Агриппиной, и в том случае, если на престоле окажется Британник, сын женщины, в смерти которой повинен прежде всего он, Нарцисс. Поэтому он бдительно следил за здоровьем и безопасностью Клавдия, ибо, пока Клавдий жив, ни один волос не упадет с его головы.

К Британнику Нарцисс теперь относился с явной нежностью. Обнимал и целовал его, громко заявляя:

— Сын Мессалины вправе не испытывать ко мне симпатии. И все же я молю богов, чтобы он быстрее рос и отомстил как убийцам матери, так и врагам отца.

Он заявлял это с определенным умыслом. Нарцисс надеялся, что его слова достигнут ушей Цезаря. Пусть знает, что для него благо господина превыше собственной безопасности!

Чтобы удостовериться, какое будущее ждет Британника, Нарцисс доставил ко двору известного тогда метопоскопа, или физиономиста, предрекающего судьбы человека по чертам его лица. Введенный в комнату, где играли два мальчика, знаменитый прорицатель тотчас указал на одного из них:

— Можешь быть спокоен, он будет владычествовать!

Нарцисс изумился и огорчился:

— Ты ошибаешься! Это всего лишь товарищ по играм императорского сына, Тит Флавий. Британник — это тот, второй.

Однако предсказатель стоял на своем:

— Я не вижу, чтобы Британник когда-нибудь мог стать правителем. Что же касается Тита, то здесь я не сомневаюсь!

Итак, и предсказания не давали Нарциссу надежд. Слишком много выпало на его долю неудач и разочарований. Вольноотпущенник чувствовал усталость, сделался нервным, ему начали докучать резкие подагрические боли. Влажный климат Рима и окрестностей был ему противопоказан. Требовался длительный отдых, хорошее лечение. Нарцисс, однако, не желал отдаляться от столицы. Наконец после долгих проволочек он решил отправиться в городок Синуесса, на рекомендованные врачами теплые минеральные воды. Свою роль сыграло и то, что Синуесса от Рима находилась на расстоянии около ста миль в южном направлении, располагалась на границе Лациума и Кампании, горы там подступали к самому морю, и путь до нее занимал всего один день.

Нарцисс отправился туда поздней осенью 54 года с тяжелым сердцем. Его беспокоило положение в Палатине, дурные предчувствия еще более усиливал страх, вызванный появлением кометы. Каждую ночь комета всходила на северной стороне небосклона, грозная и кровавая. День ото дня она поднималась все выше и выше, к середине небесного купола. В городе ходили всяческие слухи и из уст в уста передавались пророчества, вселяющие тревогу.