... Разбегись - прыгай. Опора - прочь из-под ног. Вот-вот сейчас будет оно - легкое скольжение по воздуху. Все очень просто - вдохнул и... Но никакие подкрылки не выкидываются. Я вздрагиваю... Одно хорошо - я чувствую твердь под ногами, я еще не прыгнул с высоты. Но почему подкрылок нет? А разве должны быть? У меня - и подкрылки, почти крылья... Это же невозможно. Привидится же такое. Проснись дорогой, проснись...
- Что тебе снилось Рин? - почему-то насмешливо интересуется, заглядывая мне в глаза Свест. Наконец-то он рядом!
- Мне снилось, что я прыгаю с горы, выкидываю подкрылки...
- Выкидываешь чего? - удивился Нияст, так же находящийся здесь.
- Подкрылки... - пробормотал я и для верности даже коснулся рукою спины: спина как спина - гладкая.
- Нет Рин, ты конечно, очень способный и обучаемый для аллиола, но это уже чересчур, - замечает, как бы походя, Свест, разумеется, не упустив мое спонтанное движение.
- Эххх, я же тебя предупреждал, - произносит Ней, обнимая меня левой рукой, - Я говорил. И действительно тебе показалось, что может в конечном итоге произойти все. Но, видишь сам, это не так. И не было никогда так, никогда, ни с кем. Из всех попыток - ни одной удачной. Ну, вот смотри - теперь ты уже не способен отличить явь от сна и как ты будешь теперь с этим жить?
- Что там жизни-то моей... А если еще выкинуть годы беспомощной старости...
- Да брось свои дурацкие шутки, пойдем лучше в библиотеку, - предлагает Нияст, - заодно проведаешь Виреска, его, кажется, готовят к тому, чтобы все же сделать попытку превратить его в вампира. Спрашивается зачем? Неймется жрецам.
- Вот и идите, раз собрались, - восклицает Свест, - да еще один момент Рин. Вы уходите, мы тут с Ирли остаемся... Слушай, а давай ты ничего не заметишь? Понимаешь, люблю я ее, и она меня, похоже на то. Но вот ты как-то некстати тогда вернулся... Меня тянет к ней... давай ты не заметишь...
- Да, конечно, Свест, - автоматически произношу я, еще не осознав до конца его слов, - то есть что ты сказал!? Я, конечно, понимаю, что мы помирились, но это... это !!!!
- Да, Рин, я, конечно, помню, что ты меня спас, но я же после вернул тебе лицо, которое тебе размозжил Миертс. Так что мы в расчете. Думаю, я бы мог тебя попросить. Просто уйти, не заметить.
- Когда это ты мне вернул лицо? - удивился я, невольно проводя рукой по носу, щекам. Все было в порядке.
- Только сейчас ощутил? - засиял Свест, - видишь, теперь оно у тебя нормальное. Как у всех аллиолов.
- А я - аллиол? - удивляюсь я.
- А ты думал кто? - удивляется и Ней, - да, видно наснилось тебе всякого. Но это можно понять - ты так долго спал, да еще и это зелье...
- Когда я спал, что за зелье? - я понимал только одно: что-то с чем-то у меня не сходится.
- Объясни лучше ты, Ней, - произносит Свест, - у тебя лучше получится.
- Вспоминай, Рин! - голос Нея повелительно строг, - еще шла последняя война, а ты валялся в жреческой башне, твое лицо было разбито прутом. Видеть ты никого не хотел. И вообще был в жутком состоянии. Тогда жрец подмешал тебе в воду специальные снадобья. И ты очень крепко заснул.
- А я искал способы увеличить соответствие, - заговорил и Свест, - Не хочу пересказывать, на что я пошел ради того, чтобы с тобой все стало в порядке. И, действительно, все сложилось даже к лучшему.
- То есть все это было только сном? ТО, что я стал вампиром, то, что я летал?
- Конечно, разве могло быть иначе? - по доброму улыбнулся Свест, - а ты, небось, здорово в своем сне напугался, что потерял человеческий облик?
- Что придется охотиться, искать жертву, - добавил и Ней, - но, вот видишь все нормально. Ты хоть рад?
- Все нормально? - словно что-то оборвалось у меня внутри. Неужели, правда, ничего нет...
- Да, можешь сам убедится, - констатирует Свест, - Ней дай-ка ему зеркало.
- Все с тобой в порядке. На - посмотрись.
В руке Нея - обычное настольное зеркало. Я действительно в него заглядываю. Мое лицо НОРМАЛЬНОЕ! Белое, гармоничные черты. На месте нос, никаких даже намеков на шрам. Так, может, не было и шрама? Мне вдруг резко и неожиданно захотелось заснуть. Я не мог принять жестокую реальность. Крепко зажмурил глаза и снова открыл.
Рука Нея все еще держала зеркало передо мной. Я случайно скользнул взглядом по его запястью. Сквозь серую кожу просвечивали русла вен. И в этот миг у меня словно помутилось в голове. Я, плохо понимая, что делаю, схватил его за руку и вцепился в нее зубами. В голове все поплыло, я окончательно перестал что-либо понимать.
***
- Рин, Риин, что ты делаешь? Проснись! - звонкий голос Ирлиин звучал несколько встревоженно.
Я открыл глаза и только в этот миг понял, что вцепился зубами в накидку. Еще не прейдя до конца в себя, я обескуражено разжал челюсти и сел.
- Ну, Рин, ты даешь! - одними глазами засияла Ирлиин, - зубы не поломал? Что тебе снилось, дорогой?
- Зеркало... дай, - сдавленно произнес я.
- Зеркало? - удивленно переспросила она, - Слушай, а не слишком ли ты часто стал пялиться в зеркало?
Ирлиин искренне рассмеялась, однако вожделенный предмет дала. Осколок хрусталя на деревяшке отразил серое с резкими чертами лицо, большие глаза, кривящиеся подвижные губы. Лицо вампира... Я - вампир? Серый вампир... Так все что только что я видел, говорил - сон? Только сон? СОН!!? Слава Богам! Боги, Боги... Как же стучит сердце, я ведь почти поверил... Зеркало выпало из рук, жалобно брякнув осколками, я закрыл руками лицо. Нет, нет, все же я точно не хотел бы вернуть все назад. Опустив руки и подняв глаза, я увидел недоумение и растерянность на лице Ирлиин. Может и не так страшно, что ничего не вернуть назад... Я встал, на миг заключил Ирли в объятия и, не говоря ни слова, вышел прочь.
Налево, по коридорам... я сам не сразу понял куда иду. Но комнаты Нияста, Аркетта и Свеста я прошел одну за другой не останавливаясь, лишь чуть замедляя шаг, я все же шел дальше. Когда я оказался вблизи каменного колодца я немедленно сиганул вниз... Подкрылки уверенно держали меня. Я научился, я смог. Всего-то десять... нет скорее где-то пятнадцать занятий с Аркеттом и все нормально. Приземляюсь так, словно просто подпрыгнул. Привык... Вчера, очередной раз погоняв меня по горам и лесам, Аркетт повел меня к Эглимару. После недолгой беседы жрец щелкнул пальцами, его помощник внес в комнату чашу и палочку для росписи по коже. Беседа шла на все еще непонятном мне языке, но я догадался - отныне, осталось чуть-чуть, я стану свободен идти туда, куда захочу. Только изменят роспись - и все, никто не вправе меня контролировать. Не будет больше жрец-наблюдатель вести со мной задушевных бесед, пялясь (впрочем, с некоторых пор безрезультатно) в глаза. Не будет останавливать караул на границе охранной зоны, также как и никто из караульных не найдет нужным меня сопровождать как тогда в северном лесу. И, что самое удивительное, - меня не обяжут при этом самому для себя охотиться еще довольно продолжительный период. И в этом я почти как местный подросток... Однако я уникален в том, что другие могут разговаривать при мне вслух и быть уверенны, что я по сути ничего не пойму из их речи. Но в данном случае какое имело значение то, что я так и сделал существенных успехов в изучении сатри... Свобода и полет - это и только это сливается здесь в одно целое. А там, понимаю я, не понимаю... Что ж, по крайней мере, в этот раз торжественное напутствие жреца я почти предугадал. Он же дал мне последний совет - все же заняться поусердней сатриильским языком и не злоупотреблять предоставляемой свободой.
Собственно изначально я и не собирался сразу же в одиночку рваться прочь из дворца. Но это было вчера. Сегодня же я почувствовал, что мне это просто необходимо. По пути я занялся не хитрыми подсчетами... Уже на третий день, после праздника встречи лун мы с Аркеттом упражнялись в районе Ухту, затем снова на шестой... три дня подряд, день перерыв... затем... Нет, два дня перерыва... Я же еще целый день просидел с Ниястом в библиотеке... Да уж, его терпению и настойчивости по повторению как произносится то или иное записанное на сатриильском слово можно позавидовать. И только. Запомнить эти сочетания нормальных звуков с щелчками, воем и свистом я все равно не сумел. Сам день как выпал. Итак - не сходится.
Я еще раз перепроверил себя - вроде не ошибся, сегодня должен быть двадцатый первый день месяца. Вот если бы я вчера пришел в знакомую пещеру в низовье Ухту - я бы смог посмотреть на Кая. Не то, что мне очень хотелось на него смотреть, но это был бы какой-никакой повод определиться с направлением. А может, Кай и вообще больше туда не ходит... Что ж - просто прогуляюсь. Правда, я не знаю, доставил ли ему кто написанное мною под диктовку Аркетта письмо, но неважно. Может, кстати, заодно и выясню - если Каэрс был, то, вероятно, оставил записку, из которой будет все очевидно.
***
Какое же это удовольствие пронестись доступной лишь вампирам летящей походкой по древесным кронам, запросто перемахивая с сука на сук. Это почти счастье преодолеть пусть и относительно небольшое расстояние на подкрылке-крыле. Сколько же радости доставляет слаженная работа сильных послушных мышц! А эта легкость, что пронзает насквозь, когда выбрасываешь подкрылки...
Вот и они - водные брызги потерявшей опору воды. Бешеный гул, блестящие потоки и скопище сияющих капель вкупе с потрясающим видом на долину не перестали вызывать во вне восторг. Теперь к этому восторгу добавилось удовольствие от полета вниз. Настоящего, самостоятельного полета. А сердце все еще замирает от этих виражей рядом с ревущим водопадом. От лихого передвижения практически внутри него. Порой, даже где-то проскальзывает мысль если что, да на скользких камнях, то как... наааалечу на что-нибудь твердое да как покачусь вниз по порогам подобно камню. Но эта мысль не вызывает не малейшего желания притормозить или сбавить скорость. Даже, наоборот, кажется, удовольствие от огромных планирующих прыжков еще больше возрастает. Нельзя пренебрегать такой радостью - теперь я, буду чаще приходить к тебе, великий Ухту!
Знакомая пещера и раньше была возле самой воды, теперь какой-то из водных потоков чуть изменил свой путь, и подход к ее входу перегораживала сверкающая водная струя. Но, тем не менее, это был именно тот вход. Я прошел сквозь поток, отметив, что под смытой начисто глиной оказался очень красивый, черный с яркими синими пятнышками камень и зашел внутрь.
Первое, что бросилось в глаза - это два ярко горящих факела и только потом я разглядел сгорбленную в поклоне фигурку перед... по всей видимости, это должна была быть скульптура, но пока еще ее очертания выглядели грубо и топорно. Но, тем не менее, уже вполне угадывался силуэт, выходящий из монолитной стены. Жрец... наверно перед ней был жрец местного племени. Что-то громко скрипнуло под ногой - видимо я раздавил брошенную кем-то посудину. Стоящий на коленях человек немедленно обернулся. На меня смотрел Каэрс.
- Ты? - раздался какой-то бесцветный голос
- Да, - в моем ответе наверняка сквозило удивление, я меньше всего мог предполагать, что буду узнан.
- Что ж, здравствуй, серый нелюдь. Ты пришел сюда один? Что Рин?
- Рин не придет... - ну конечно, он принял меня за Свеста. Я подошел ближе
- Я так и думал, и ведь последняя записка не от него? - Кай не высказал испуга
- Он писал ее сам, клянусь сонмом Богов! - я решился сесть рядом, напротив него.
- По любому спасибо... Все это очень помогает и меня короновали верховным жрецом.
- Так я не опоздал!
- Трое во время урагана умерли у меня на руках, но остальным, что дожили, стало заметно лучше за последние несколько дней.
- Хорошо...
- Что за розовые цветы?
- Я думал ты захочешь узнать как там Рин...
- Если с ним все хорошо, то, что мне о нем беспокоиться, если его уже нет - что помешает тебе сказать иное. Я не верю тебе...
- Но ты поверил рецептам...
- Я думал, что их писал сам Риарин, похоже на его косые буквы, я с детства помню его чудной верхний завиток над "б". Но раз он не появляется, то, может быть...
- Он жив. А по-поводу цветов - они не дадут заболеть здоровым...
- У тебя есть письмо?
- Нет... будет позже. Риарин не знает где их искать и еще не успел узнать...
- А ты?
- Я же сказан - Риарин..., - тьфу ты, черт, - я тоже не знаю где.
- Я не могу настаивать. Но людям стало лучше, а здесь будет храм, где я - верховный жрец. За меня собираются выдать дочку вождя. Пусть об этом узнает Рин.
- Он зна... узнает... Почему здесь храм?
- Перед непогодой, бывший главный жрец заявил, что я вовсе не служитель Богов, и просто где-то узнал пару рецептов. Может я и вовсе - шарлатан. Даже пригрозил, что наложит запрет на питье моховки - еще ведь не известно, почему она помогает и не самообман ли это. Иначе, почему мои Боги, которые мудрей их Богов больше не дают советов мне. Почему-то именно когда он произносил это на вечернем сходе перед племенем, раздался раскат грома, а потом пришла страшная гроза со смерчем. И все уверились, что он прогневил Богов. Я боялся, что часть гнева общины ляжет на меня, и заявил, что в пещере, где я молюсь, нужен храм. Как-то даже не подумав, сказал первое, что пришло в голову. Сказал еще, что нашел подходящее место, но и оно отличается от того, которое было на моей родной земле. НО если сделать здесь подставки для факелов, принести чаши с благовониями и сделать изображение Богов - то последние станут посещать меня зримо, я начну хорошо слышать их. Когда сюда пришли люди они, кажется, очень вдохновились, что в эту пещеру нельзя войти не очистившись.
- Вода давно так?
- Ты разве не знаешь? С ранней весны. Странно, едва тут начли что-то делать, принесли факелы - вскоре появилось письмо Риарина. Теперь работа кипит здесь целыми днями, только в течение двух суток в месяце я запретил кому-либо бывать поблизости от сюда. Хорошо, что позавчера, когда поднялись на ноги сразу трое лежачих больных, отец четвертого - местный вождь второго ранга, умолил меня помолиться о его сыне, а заодно о прочих лежачих сразу три дня подряд... По сути, мне помогают все младшие жрецы и мое присутствие среди больных не обязательно. И вот я здесь и мой покой в молитве никто не смеет нарушать. Слава Богам! - Каэрс картинно воздел руки и тяжко вздохнул, - не представляю, что будет, если они узнают, что "советы Богов" мне передает обычный серый вампир. Нет, если вы мне по какой-то причине еще будете помогать, все же было бы не плохо, если бы сюда входил не такой как ты, а хотя бы белокожий Риарин...
- Таким он не придет! - сорвалось у меня и чтобы не ляпнуть что-либо еще, я встал и добавил, - поможем, письмо будет скоро. Не уверен когда. Если сможешь - до следующей встречи лун ночуй здесь один. Пусть все твои работники как начинает темнеть ползут отдыхать куда подальше. Скажи что-нибудь вроде того, что здесь должно быть больше покоя и молитв, ну и сам чего там присочинишь... Пусть не боятся - никто их ночью не тронет. А мы, думаю, свидимся, чтобы там еще не произошло.
Я решительно пошел в сторону выхода - мне не хотелось потерять его доверие пусть теперь в этом виде, а, продолжив разговор, я боялся еще сильней запутаться, говоря о себе в третьем лице. Может так будет проще - познакомиться поближе заново.
- Рин!!!! - вдруг услышал я отчетливый возглас за спиной.
Я обернулся: Каэрс, который было пошел за мной, сделал шаг в сторону-назад и, прижавшись спиной к выступу в стене, буквально сполз по ней на пол, не отводя от меня широко открытых глаз.
- Риарин..., - произнес он тихо, одновременно мотая головой, словно сам не веря тому, что собирался сказать, - это ведь ты?
- Ты, ты, правда, узнал?
- Я весь разговор не мог отделаться от мысли, что с серого лица вампира на меня смотрят твои глаза. А когда ты сказал последнюю фразу и встал...- он замолчал...
- Что?
- Все лицо словно стало твоим... Может здесь просто факелы неровно горят... Риарин... - Кай на миг зажмурился, с напряжением протер руками лицо, - это правда, ты?
- Это, правда, я...
- Нет, - Кай все еще мотал головой, - докажи...
- Чем? Шрамов и прочих отметин можно не искать...
Кай еще раз потер руками виски и затем начал меня выспрашивать различные подробности нашей жизни среди Смиалоэтов, в частности те, которые мог знать только он и я или, по крайней мере, немногие, кроме нас. Не знаю, понимал ли он, что, в принципе Риарин мог пересказать все это знакомому вампиру, а у того, верно, могло хватить памяти все это запомнить. Хотя, признаться, я и сам некоторые вещи припоминал с трудом и уж точно не стал бы пересказывать такую уйму ничего не значащих фрагментов своей жизни кому бы то ни было...
- Это все-таки ты, Рин, - удовлетворился через некоторое время Кай, - кто еще может знать столько ерунды о тебе, да еще и говорить о ней твоими излюбленными фразами... Потом, ты не разу не сказал больше о Риарине, то есть себе - "он"... И если не... то так похож... Веришь, я так часто тебя вспоминал, что вспомнил каждый твой жест...
- Ну, жесты-то малешко изменились, - усмехнулся я.
- Вот только кривишься в улыбке ты несколько иначе, - вдруг его лицо брезгливо сморщилось, - ты ведь теперь тоже пьешь кровь?
- Ну да, пью и буду пить! Я не виноват, что таким стал! Понимаешь, не виноват! - спохватившись, я обратил внимание, как сжимается, стремясь при этом отодвинуться от меня Кай, - да не бойся - тебя не трону! Я вообще никого без согласия пока не трогаю...
- Пока?
- Да, пока...
- Рин, - Кай, казалось чуть успокоился, - это же просто не вероятно, я и верю и не верю... как же ты стал таким...
- Это правда не вероятно, но я, пожалуй, не стану тебе пересказывать эту длинную историю. Лучше скажи - от меня такого ты все еще хочешь помощи?
- Все еще хочу, Рин... ты и вправду не виноват, а если и виноват, то ты же хочешь хоть как-то искупить вину...
- Искупить что?
- Ну, вину за то, что делают те на кого ты теперь стал так похож... Если нелюди умеют не только калечить и убивать, но и лечить, то почему бы тебе не передать мне эти знания?
- Почему бы и нет... Если только на пути не станет тамошний жрец...
- Разве твари могут молиться Богам?
- Еще как!
- Не верю!!!
- Да, задолбал: верю-не верю...
- ДА я это так говорю... Мы с тобой таких еще дел можем наделать, Риарин!
- И тебя уже не смущает мой вид?
- Могу даже не звать тебя больше нелюдем, - лицо Кая осветила улыбка.
- Так теперь я и такой вполне человек?
- Нууу... скажем, я бы лучше сказал... вампир.
- Зови наэрл всех, таких как я - не ошибешься.
- Най-эрл... постараюсь... Знаешь, мне вдруг вспомнилась одна легенда, которую здесь иногда вспоминали длинными зимними сутками...
- Легенда? О чем?
- Здесь искренне верят, что когда человек умирает, из него выходит невидимое облачко и иногда, очень-очень редко это облачко может осесть на другого человека, чаще ребенка...
- И что?
- Тот, на кого оно осело становится чем-то неуловимо похож на умершего, и если кому-то удалось узнать черты мертвого в лице живого, воспринявшим в себя облачко, то последний может вспомнить себя так, как будто он - не он сам, а тот самый, то есть умерший...
- Ты это к чему сказал? Думаешь что я...
- Нет, я не хочу сказать, что ты, Риарин, умер. Я вообще не верю в эту легенду. Я просто не мог понять, как же это можно узнать черты одного человека на лице другого.
- И что?
-А вот теперь я это понял!
Неожиданно Каэрс бросился мне на шею:
- Рииин!
Я не ловко обхватил его и вдруг почувствовал, как заныли почти готовые выдвинуться клыки... Хорошо хоть, что позавчера пусть и не любезный Сэтэль меня хорошо линной накормил. Я отстранился:
- Давай без лишних нежностей, Кай!
- Ну, хорошо, хорошо, - не знаю насколько он был искренен в своем порыве, но теперь было заметно, что ему хочется отряхнуться, - Рин, думаю, мы еще увидимся...
- Да увидимся, жди и оставайся лучше здесь ночевать, а твои работнички, повторюсь, пусть на ночь убираются прочь - мы, боги, терпеливы, когда достроите, тогда и ладно, нам главное - молитву подавай, - сам улыбнувшись своей шутке и последний раз оглядев пещеру, я резво покинул ее, снова попав под водопад журчащих брызг.
***
Узнал! Каэрс меня узнал. Прав был Сэтэль - во мне осталось что-то от Смиалоэта. Но зря он решил, что некому будет всматриваться. Я рассмеялся. Все складывалось довольно интересно. А что вот если мне вдруг встретится моя мать... узнает она своего проклятого сына? Именно так она называла меня почему-то даже в детстве, иногда... Кто его знает, что за этим стояло. А, впрочем, может, у нее тогда просто было дурное настроение. Бывает ли такое у людей почти постоянно?
Рассказать или не рассказать Аркетту о том, что узнал от Кая? Впрочем, он сам сочинил письмо, видимо сам его отнес, так и остальное найдет способ узнать сам. Если что спросит, скажу, а так - навязываться не стану. Было бы здорово, если бы меня еще не начали искать во дворце... Правда, теперь-то кому какое дело. И все же я несколько неожиданно исчез... ошарашил Ирлин и исчез. Надо вернуться быстрей. Это не сложно, если нестись во весь опор.
Вот я и на территории дворца, что это за шум? Да это же обыкновенный человеческий смех, перекрываемый веселыми воплями... Видимо на приозерной поляне идет веселье. Недолго думая я пошел туда и убедился в своей правоте. Все уже привычно до боли: веселые группки вокруг накрытых столиков татимы, танцы и бесконечные, без тени смущения поцелуи. Логично было предположить, что мои приятели где-то здесь. Вот потому я и подошел ближе к озеру, и, не торопясь, стал обходить поляну, бросая взгляд в разные стороны в попытках заметить их силуэты или лица в каком-нибудь уютном месте у ствола или куста. Меня, конечно, узнавали и приветствовали знакомые наэрлы или наирии... Точнее те, кто был ближе знаком. Кому-то я сам махал рукой, беспомощно оглядываясь вокруг и как-то не соображая кого-нибудь спросить...
Агилара появилась передо мной неожиданно, видимо спланировав с дерева за моей спиной. Я, до того пытавшийся вглядеться вдаль, развернул голову на едва слышный шорох, и ее хрупкая фигурка предстала перед моим взором.
- Алсчет тэй! Кара' 'экт орй нори, Рин, а тэ, - пропела она весело. Я смог только выдохнуть набранный в легкие воздух.
- Доир эт 'на' ирст?
Я опять молчал...
- Доку слив нимако? - наконец-то спросила она на Моаи и я, наконец, смог ее понять... хотя, что там понимать... "почему ты ничего не говоришь" спросило это черноволосое очарование, видимо серьезно озадаченное... Значит... она не знает, но...
- Я не понимаю по сатриильски, - выдохнул я.
- То есть как это? - на последнем слове ее рот слегка приоткрылся, да так и остался.
- Так, спроси у отца...
- Ты умеешь говорить только на смиати и моаи?
- Ты почти угадала.
- И все?!
- Все... ну, еще на Этарике, но это ведь не то, что ты ждала...
- А мне говорили, что нет в мире людей, которые не знают нашего языка. Только аллиолы никогда его не поймут.
- Я таким и был.
- Я конечно, еще наверно очень глупая, но не хорошо так меня разыгрывать! Ну, хорошо: не хочешь - ничего мне не говори. А я думала ты обрадуешься, увидев меня. А я шла за тобой и ждала, когда ты это заметишь. А я... - она хмыкнула носом и отвернулась.
- Ты не видела Ирлиин? - решил я перевести тему
- Ее здесь нет! - она сверкнула глазами - но если тебе нужен папа, то они сидят там, левее, - она махнула рукой в соответствующем направлении, - я видела, как он с двумя приятелями устраивался на краешке поляны. Пойдешь туда?
- Да, а ты?
Она захлопала глазами:
- Ты что это не принято. Издеваешься?
- И не думаю. А ты здесь с кем?
- То есть как с кем? Сидеть здесь в компании с кем-то мне пока нехорошо - никто даже не пригласит. Одна вот хожу...
- А ходить тебе здесь сейчас хорошо?
- Я могу бывать в любом месте на территории замка. И потанцевать здесь, если захочу - почему нет? Возможно, жрец будет канючить, что тут во время общих пикников не самое лучшая для меня территория. Ну, скажем так - маршрут между южным садом и детским лесом я могу выбрать на свое усмотрение.
- И часто твой маршрут предусматривает шныряение между веселящимися взрослыми?
- Второй раз, - она уткнулась взглядом в землю.
- И как, нравится?
- Да так себе. Потанцевать еще ничего, хотя мы в детской башне это делаем, по-моему, поживее, а остальное, - ее носик сморщился, - болтают о всякой ерунде, жуют, как будто голодные, облизывают друг друга... скучно. Вот когда мы со жрецами и родителями устраиваем пикник лесу - вот это я понимаю веселье. Цикады глохнут, и жуки в земле дрожат. Да мы и на детской вольнице не скучаем никогда! Хотя мне сейчас больше почему-то стало нравиться, когда меня берет с собой погулять во внешнем лесу кто-нибудь из родных... Наверно, взрослею. Ты, кстати, обещал как-нибудь пойти со мной и папой за компанию...
- Ну, как-нибудь и сходим...
- Правда?
- Угу, может быть... ничего ж совершенно невозможного в этом мире нет...
- Нуууу, хватит смеяться надо мной, - она поправила резким движением упавшие ей на лицо пряди волос, - все, ты согласен...
- Осталось только Свеста уговорить.
- Ну, за этим дело не станет, - ее лицо просияло улыбкой и она, коснувшись длинными пальцам моей щеки, развернулась и исчезла в зарослях кубука.
Очаровательное создание, только и, правда, - скорей ребенок, чем девушка. О Боги, к ее летам в Смиалоэтском племени, да и у тех же Моаи она могла бы уже быть даже вдовой. Нет, все же здесь и, правда, как-то очень долго растут.
Найти моих приятелей благодаря помощи Лары не составило труда. Компанию Аркетту, Свесту и Ниясту составили Ариса, Гридда, Эшель, Кайа, Милоник и Эркетт. Даже многовато, особенно если учесть, что Ар сидел чуть в сторонке и скорее лишь наблюдал за тем как Свест и Ней болтают с девчонками и кормят их с рук.
- Рин? - вскрикнула Эшель, когда я вышел к ним, - а почему один?
- Да, Риарин, давай поговорим, - Свест не дал мне времени что-либо ответить и поднялся с земли.
Капризно пискнула Гридда, нахмурилась Кайа, махнула рукой Эшель. Свест же, положив мне руку на плечи, увлек меня от этой поляны прочь.
- Риарин, Ирли ждет тебя дома. Как ты утром ушел, так она ждет, что ты появишься. И уж точно тебе не стоило появляться здесь одному без нее. Это не принято. Если сборище не является всеобщим как праздник лун или молебен и выходит за рамки встречи нескольких друзей, семейные приходят вместе.
- Я думал - скорей найду ее где-нибудь на поляне.
- Ты ошибся. Нет, пройти посмотреть ты, конечно, можешь, сколько хочешь, но остаться с нами или еще с кем без нее - нет.
- Из-за меня она одна скучает...
- Ничего, ты же утром не знал, что все решат собраться у озер. Хочешь - вместе за ней пойдем.
Предложение было неожиданным, впрочем, вероятно, то давнее предложение Свеста о "приятельстве напоказ" уже стало относиться ко всем мероприятиям.
- Да, пожалуй, - ответил я, чуть подумав, и добавил, - Я видел здесь, только что, там, на поляне твою дочь...
- А, - Свест улыбнулся, - было и меня, как только я получил право свободно бродить по территории дворца, тянуло к компаниям, присоединиться к которым мне еще не было разрешено. Притом, что там были и практически мои ровесники, с которыми мы весело играли и до и после. Ты-то сегодня как погулял? Дорвался до свободы?
- Дорвался...
- Ну, я и смотрю - вчера только обновили роспись, а сегодня уже и след простыл. Не думал, что так скоро вернешься.
- Я тоже не знал, что сразу уйду...
Далее разговор прервался сам собой - невозможно нормально переговариваться, перемещаясь в кронах деревьев.
- Чтоб ты, да не ушел... - произнес Свест, спустившись рядом со мной неподалеку от входа в нашу башню, - а что - неплохо поработали вы с Аркеттом. Результат налицо, - он слегка толкнул меня рукой в грудь.
- Жаль, ты ни разу с нами не выбрался...
- Ну и что, - Свест пожал плечами, - как видишь на этом свет клином не сошелся. Тебя уже не отличить от любого другого в движении. Ты как завтра - настроен на борьбу?
- На что?
- На борьбу. Завтрашний день объявлен днем поединков. Никто не предупредил?
- Нет. А с чего то вдруг? До осени же еще далеко?
- Причем тут осень. Дни поединков объявляют обычно по 3-4 раза за лето на срок от 1 до 3 дней. Ныне - один. Завтра.
- Когда же еще успеется 2-3 раза повести? - удивился я.
- В этом году и не получится, - Свест нахмурился, - нам поединков конца весны-начала лета и так, может, хватило бы на весь сезон... Если бы не прибывали Мисинги...
- Кто?
- Так назвали себя отделившиеся в лунном танце Ависан (нейпа) последователи Миертса, Гарида и иже с ними. На днях прибыл их гонец, сообщивший что делегация намерена посетить нас и обсудить необходимые детали своего обустройства в горно-пещерном массиве на Юго-западе. Также видимо договорятся о встречном визите с нашей стороны.
- Так они черными прилетят?
- Зачем? Тут близко. Собственно они уже должны двигаться в нашу сторону. Выпустили одного вот, чтоб предупредил за пару дней... Впрочем, тебя-то это не особо касается. И вообще, лучше не попадался бы ты им на глаза...
- Что так?
- На всякий случай, - Свест посмотрел на меня чуть задумчиво, - а, впрочем, как пожелаешь. Завтра всех еще во время поединков оповестят о визите, кто еще не в курсе.
- Вы, словно сами отделившихся опасаетесь, - заметил я.
- Есть маленько, - усмехнулся Свест, - лучше немножко опасаться, чем потом множко ...
Мы вошли в башню, дошли до моей семейной комнаты. Практически по середине комнаты, возле перегородки сидела Ирли и что-то плела из молодого тонкого тичина. Приглядевшись, я понял, что это крошечная детская одежка.
Увидев нас вдвоем, Ирли сначала будто бы обрадовалась, а потом вдруг насупилась и отказалась идти к озерам. Свест подошел к ней вплотную, заглянул в глаза, видимо собираясь уговорить, но я предложил ему вернуться одному. Он, проходя мимо, хлопнул меня по плечу, пробормотал "завтра встретимся" и резво скрылся в выходной нише, видимо торопясь на общее веселье. Ну и ничего что мы остались. Ну что поделаешь, если у моей малышки очередной каприз? Оставшись со мной наедине, Ирлиинн сначала отмалчивалась, а потом вдруг заплакала. Я неловко стал гладить ее по голове, протер ее лицо смоченной в воде рукой. Ну да, я виноват... взял и ушел, даже не поинтересовавшись не хочет ли она пойти со мной и, не уточнив не планирует ли она на сегодня каких-либо мероприятий... зеркало ее опять-таки разбил. Именно так я понял ее плохое настроение. Потихоньку она успокоилась. И вечер прошел вполне сносно. Я стал ей помогать плести детское приданое. Ведь мне почудилось в ее всхлипах, что мне якобы нет дела до нашего малыша... и зачем тогда... окончания ее фразы я не смог разобрать. Ну что ж, если вспомнить рассказы моих местных сверстников то их родители им рассказывали, что некогда они вместе их изготавливали кажущиеся игрушечными одежки. "Так здесь принято", - думал я, уплетая нити в тонкое полотно. Рановато, конечно, ну так что ж...