Кристиансхавн, апрель 2014 года

В каюте «Бьянки» перед Луизой стояла на столе покрытая пятнами плесени обувная коробка, с которой была снята крышка. За окном начал накрапывать дождь, капли звонко стучали о крышу.

– Как видно, я очень многого не знала про своего брата.

– У всех есть свои тайны, – бросил сзади Томас, занятый тем, что обыскивал кухонные шкафы в поисках выпивки. Пока что ему удалось отыскать только остатки горькой настойки «Гаммель данск», от которой Луиза отказалась.

– Не могу только понять, зачем он все это тут спрятал, – сказала Луиза.

– Думаю, в этой коробке – его трофеи. Даже зная, что никогда не вернется назад, он не смог ее выкинуть. Слишком много для него значило ее содержимое. Он предпочел запрятать свое сокровище в надежном месте, где никому не придет в голову его искать.

– Никому, кроме вас, – сказала Луиза, садясь на диван.

Томас обернулся к ней:

– Кажется, я знаю, где найдется вино. Вам не расхотелось?

– Хочется, и даже больше прежнего.

Он вышел из каюты и направился на нос яхты. Через несколько минут он вернулся с мокрой бутылкой без этикетки. С бутылки стекала вода.

– Быстро вы! – сказала Луиза.

Томас кивнул, достал штопор и вытащил пробку. Он был уверен, что вино будет приличное. У Эдуардо был хороший вкус. Но Томас знал, что ему еще предстоит серьезное объяснение с Эдуардо, когда тот обнаружит, что припасенная им бутылка, которую он охлаждал в канале, опустив на веревочке в воду, исчезла. Томас взял из мойки два бокала и сел рядом с Луизой.

– Могенс был педантом, – сказал Томас, наполняя бокалы.

В коробке лежали накопившиеся за несколько лет десятки писем и распечатки электронных сообщений от женщин, желавших завязать знакомство через Интернет. Среди писем, подобранных в алфавитном порядке, лежали также ответы Могенса, распечатанные на принтере и прикрепленные скрепками к соответствующему письму. Так что в переписке, как и во всем, что касалось жизни Могенса, царил образцовый порядок.

– Что-то мне не хочется рыться в его бумагах, – сказала Луиза, пригубливая вино. – Мне кажется, это нехорошо – получается, как будто я шпионю за ним.

Томас невольно вспомнил, как он сам копался в прошлом Евы, но быстро отогнал от себя эту мысль.

– Но с другой стороны, по этим письмам можно будет, наверное, узнать, с кем он в последнее время общался.

Луиза пожала плечами и принялась перебирать стопку писем. Некоторые женщины прилагали к письму свою фотографию в более или менее раздетом виде. Случайно ей подвернулось письмо, судя по дате, годичной давности. Она прочла его:

– Виви из Бранде. Представилась как Козерог эротического склада и мама четырех кошек. – Найдя ответ Могенса, она только покачала головой.

– Он выдал себя за капитана воздушного лайнера, работающего на SAS. Он перечисляет множество направлений, по которым летал, и расписывает, как много зарабатывает. – Отложив в сторону электронные письма, относящиеся к Виви, она вынула новое, отправленное другой женщине. – Тут он явно повысил себя в чине и стал старшим врачом, работающим в отделении сосудистой хирургии. Выросли и его заработки.

– Очень солидно! – иронически прокомментировал Томас. – Ничего, если я тоже буду читать? – спросил он, кивнув на объемистую стопку, которая лежала в коробке.

– Читайте сколько угодно, я буду только рада, – согласилась Луиза, и они принялись вместе разбираться с письмами и электронными сообщениями.

Очень скоро они убедились, что у Могенса была богатая фантазия. Во всех заочных контактах, в которые он вступал, прослеживалась одна и та же схема. В каждом отдельном случае он сочинял о себе длинную и весьма интересную историю, в которой описывал свои занятия и достижения. Если сложить все письма, то оказывалось, что он был обладателем чуть ли не всех ученых степеней, военных и гражданских званий, какие только существуют на свете, и денег заработал в ходе предпринимательской деятельности миллионы. Он побывал и миллионером, специалистом в области информационных технологий, и биржевым игроком, зарабатывал инвестициями в недвижимость, его предпринимательская деятельность охватывала все возможные сферы.

– Удивительно, как много женщин, с которыми он переписывался, клевало на эти рассказы, – сказала Луиза. – Такое впечатление, что они с радостью готовы были поверить в эти иллюзии.

– До тех пор, пока он не обрывал контакт, – ответил Томас. – Мне не встретилось ни одного сообщения, которое указывало бы на то, что с кем-то из них дело доходило до личной встречи. А у вас?

Луиза помотала головой. У нее создалось впечатление, что Могенс каждый раз прерывал контакты при первых же намеках на возможность личной встречи, которая разоблачит его и покажет, что он представляет собой на самом деле. В пачке встречались письма от женщин, озлобленных на него за измену и ругавших его последними словами.

– Мне очень не нравится, как он их дурачил, – сказала Луиза. – Это не по-человечески.

– По крайней мере, он не пытался обманным путем выманивать у них деньги. В отличие от таких вот, как этот. – Томас достал из пачки письмо, которое только что прочел. – Это типичный образчик «нигерийского письма».

– А что такое «нигерийские письма»?

– Это такие письма, в которых мошенник старается вынудить жертву выслать ему денег, иногда выдавая себя за молодую незамужнюю женщину, которой требуются деньги на покупку авиабилета или для поддержания больного родственника. Иногда они выдают себя за делового человека с замечательной предпринимательской идеей или с замороженными миллионами на банковском счете, которые будто бы можно разморозить, сделав небольшой взнос. Письма прозвали «нигерийскими», потому что в большинстве случаев они приходят из африканского государства Нигерия.

– Вы думаете, что Могенс мог попасться на такую удочку?

Томас пожал плечами:

– Похоже, что на эти сообщения он не отвечал. Давайте попробуем отыскать женщин, с которыми он переписывался в последнее время.

Они бегло просмотрели вторую половину писем и сообщений. Большая часть из них была из-за границы, от женщин, с которыми Могенс связывался через международные бюро знакомств. Там были женщины со всего света, и бахвальство Могенса словно бы возрастало пропорционально расстоянию.

– По-моему, вот одна из последних, с кем он переписывался, – сказала Луиза, складывая верхний листок из числа распечатанных электронных сообщений. – Она подписывается ником Берлинка, как Марлен Дитрих.

Томас улыбнулся:

– А как подписался в этом случае Могенс? Фрэнк Синатра?

Луиза отрицательно покачала головой:

– На этот раз он, кажется, в основном пишет правдиво. Может быть, потому, что она так просила. Берлинка говорит, что устала от вранья. – Кинув взгляд на Томаса, Луиза начала переводить сообщение, написанное по-английски: – «Я не хочу общаться с людьми, которые зачем-то изображают себя моложе, богаче или лучше, чем они есть на самом деле. Все мы люди из плоти и крови, независимо от возраста, роста или объема талии. Все живут надеждой на лучшее будущее, на то, что завтрашний день будет более светлым, чем нынешний. Что где-то там, за углом, притаилось счастье и только ждет, когда мы его найдем. Ждет ли меня счастье с тобой? Ждет ли тебя счастье со мной?»

– И что отвечает Могенс?

Луиза улыбнулась:

– Правду. Что он живет здесь, в Кристиансхавне, работает на неинтересной работе, но что любит ежедневную дорогу вдоль канала туда и обратно.

Томас подался вперед:

– Есть там что-нибудь о том, что они собираются встретиться?

Луиза быстро пролистала страницы, их было много.

– Прямо – ничего. Переписка резко обрывается примерно за месяц до его исчезновения, – заметила Луиза и, указав на дату вверху страницы, сказала: – Она пишет, что Берлин очень хорош в это время года, и рассказывает о концерте, на котором побывала. Но Могенс не отвечает. По крайней мере, он не распечатал свой ответ.

– А она где-нибудь указывает свое имя или адрес?

Луиза пролистала несколько писем:

– Адреса как такового нет, но она дает ему электронный: [email protected].

Томас опорожнил свой бокал.

– А какой электронный адрес у Могенса? – спросил он, указывая на распечатку.

– Тоже yahoo. Должно быть, он открыл отдельный ящик специально для этой переписки. Во всяком случае, это не тот, который я знаю.

– Вы могли бы написать ему на этот. Вполне вероятно, что он продолжает его проверять.

– Я, конечно, могу… – Луиза отложила в сторону письма и пригубила вина. – Но я не знаю, что ему написать.

– Объясните ему, что тревожитесь, не зная, где он. Что хотели бы ему помочь. Напишите, что если он вернется обратно с деньгами и бухгалтерским журналом Лауритцена, то они заберут заявление. Даже если полиция не примет отказа, то речь пойдет о минимальном наказании. Расскажите ему, что перспективы не такие уж мрачные, как он, вероятно, опасается.

Луиза кивнула и сложила письма в коробку.

Томас проводил Луизу к машине, которая стояла через дорогу от канала, и положил ее вещи вместе с коробкой на переднее пассажирское сиденье.

– Огромное спасибо за помощь, Томас! Даже не знаю, что бы я без вас делала.

Томас засунул руки в карманы куртки и пожал плечами:

– Не за что! Надеюсь, что вам удастся с ним связаться и он образумится.

Луиза привстала на цыпочки и поцеловала Томаса в губы. Это застало его врасплох, и он, не вынимая рук из карманов, целовался с ней, ощущая языком ее язык. Она оторвалась от него и быстро улыбнулась. Затем обошла машину и села на водительское место.

Томас остался стоять, точно врос в булыжную мостовую, и провожал взглядом «Фиат-500», пока тот не исчез вдали.

– Кто стырил мое вино? – послышался сзади голос с кеча Эдуардо.