Хауссер наблюдал по монитору за Кристофом и Леной. Они сидели на черной лестнице, Кристоф крепко обнимал жену, прижав ее к груди, но она продолжала рыдать:

– Мы должны бежать отсюда… сегодня же ночью.

– Этого мы не можем сделать, Лена. Это было бы самоубийством.

– Самоубийство – оставаться здесь. Почему ты, черт возьми, не сказал, чтобы его убили?

– Я так и договаривался. Мы все думали, что он мертв. Он выглядел мертвым.

– Надо было убедиться, Кристоф!

– Знаю. – Он погладил ее по голове и поцеловал в лоб. – Нам придется подождать, Лена. В новостях сообщали о начале реформ. Будет больше свободы. Я совершенно уверен, что настает наше время.

– Но когда еще это будет!

– Ждать осталось неделю-другую, не больше.

Она высвободилась из его объятий и встала со ступеньки:

– Какие там недели! А я знаю, что и нескольких часов не пройдет, как этот психопат опять что-то против нас предпримет. Если ты ничего не сделаешь, то я сама заберу Ренату и сбегу с ней за границу.

– Но, Лена, послушай…

Она направилась к кухонной двери:

– Я серьезно. И ты больше нас никогда не увидишь.

Кристоф тоже встал, шагнул к ней и заключил в объятия:

– Дорогая, мы убежим вместе. Я что-нибудь придумаю.

– Ты не шутишь?

– Что ты!

– Ты можешь задействовать свои… свои связи?

– Какие связи! Они все сами сбежали или попрятались…

– Но как же быть?

Он задумался, глядя в пространство.

– Браун как-то упоминал о другом плане. Он называл это «запасным выходом». Этот план не так детально разработан, как то, что предлагал Шрёдер – уехать на посольских машинах, но тоже вполне выполним.

Хауссер откинулся в кресле. После стольких месяцев и недель, после стольких неудач и страданий его план, кажется, близок к осуществлению!