Томас сидел, примостившись на подоконнике, в кабинете Эдуардо в редакции информации. Похожее на келью помещение было завалено кипами газет и штабелями папок. Вдоль одной стены тянулись заставленные книгами полки, готовые вот-вот обрушиться на письменный стол. Единственным украшением кабинета был висевший рядом с дверью вставленный в рамку плакат кинофильма «Дневная красавица» с портретом полуобнаженной Катрин Денев. Из соседней комнаты доносились громкие голоса схлестнувшихся в жарком споре членов редакции, и Эдуардо, пришедший с двумя чашками кофе, плотно закрыл за собой дверь.

– Так ты считаешь, что это дело для полиции, что налицо совершенное преступление?

Он протянул одну чашку Томасу и уселся со своей на заваленный бумагами письменный стол.

– Говорю тебе не для того, чтобы ты написал об этом в газете. Да, я считаю, что Лиза пострадала во время сеанса экзорцизма, который Беньямин описывает в своем отчете.

Томас поднес к губам чашку, в то время как Эдуардо листал книжку Якоба Месмера об экзорцизме.

– Где-нибудь написано, что в этом ритуале рекомендуется использовать каустическую соду?

– Нет, про соду нигде ничего нет.

– А как насчет рукописи Беньямина – в ней упоминается каустическая сода?

Томас отрицательно покачал головой:

– Нет, по его наблюдениям, Якоб Месмер не давал ей ничего, кроме воды, святой воды. С другой стороны, он не присутствовал при продолжении сеанса.

Эдуардо кивнул и положил книгу на письменный стол:

– А что сказал тот врач в психиатрической клинике?

– Что это была попытка самоубийства. Он очень уверенно это утверждал, то же самое было записано и в ее медицинской карте.

– Они дали тебе посмотреть ее медицинскую карту?

– Ну, не совсем добровольно. Но я успел прочесть, что у Лизы и до этого случая было несколько госпитализаций и несколько попыток самоубийства.

– Разве после всего, что ты рассказал, версия о самоубийстве звучит неубедительно?

– Пожалуй…

– Ты сомневаешься?

Он пожал плечами:

– Такое у меня ощущение.

– Шестое чувство? – улыбнулся Эдуардо.

– Не только. Лиза обычно резалась бритвой. Беньямин писал в своем отчете, что Лиза в подростковом возрасте резала себе вены. В ее медицинской карте записано, что она пыталась покончить с собой при помощи снотворных таблеток или перерезав вены на запястье.

– Кажется, я понял, куда ты клонишь. Прием каустической соды не вяжется с ее историей болезни.

– Вот именно.

– Значит, ты подозреваешь, что кто-то заставил ее выпить насильно?

– Во всяком случае, стоило бы допросить Якоба Месмера и Беньямина.

– Ты-то продвинулся в своем расследовании?

– Дошел до того момента, как на Бельгиенсгаде вспыхнул пожар. Куда они потом переехали, неизвестно.

– Ты не пробовал поискать в министерской базе данных?

– О каком министерстве ты говоришь? В какой базе данных?

– В базе данных по религиозным объединениям, – сказал Эдуардо, входя в сеть. – Министерство по делам Церкви.

Томас подошел к Эдуардо и заглянул ему через плечо.

– Вот она, – сказал вскоре Эдуардо.

На экране появился сайт со списком всех существующих в Дании общин.

– Они собраны по вероисповеданиям, – пояснил Эдуардо, кликнув раздел «Христианство».

Список зарегистрированных общин оказался длиннее, чем они ожидали, и занимал шесть экранных страниц. К счастью, они были расположены в алфавитном порядке, и в подменю «Пятидесятники» быстро отыскались «Избранники Божии».

– У них значится адрес на Бельгиенсгаде, – сказал Эдуардо, указывая на экран.

– Похоже, сайт давно не обновлялся, – отозвался Томас, почесывая заросший щетиной подбородок. – А можно позвонить в министерство?

– Можно, конечно. Но сведения предоставляются самими общинами, так что от этого вряд ли будет толк. В конечном счете главное для всех зарегистрированных здесь организаций – это получить денежную поддержку от государства, – сказал Эдуардо. – Так что если они функционируют, то Якоб первый заинтересован в том, чтобы подать о себе сведения.

Томас настоял на том, чтобы позвонить в министерство и навести там справки. Эдуардо нашел на сайте номер телефона, и они позвонили. У него ушло четверть часа на то, чтобы пробиться к тому, кто способен ответить на этот вопрос.

– Очень сожалею, – сказала секретарша, подключившаяся по параллельному аппарату. – Но кроме этого адреса, никакого другого у нас нет.

– А как насчет телефона или электронного адреса?

– У нас нет ни того ни другого.

– Может быть, общины уже нет?

– Согласно нашим спискам, это не так. Но иногда бывает, что община прекращает существовать, а нам сообщают об этом только некоторое время спустя.

Поблагодарив за помощь, Эдуардо положил трубку.

– Негусто!

– Погоди, мне пришла в голову другая идея, – сказал Эдуардо, вставая. – Может быть, Кьель что-то знает.

– Кьель – это кто?

– Кьель у нас лучше всякого министерства. Он писал об «Отчем доме» и всей этой шумихе вокруг закрытия Дома молодежи. Занимался группой, которая отделилась от «Свидетелей Иеговы», а также писал об исламистской пропаганде в тюрьмах.

– Но мне совсем не надо, чтобы он написал об этом деле, – сказал Томас серьезно.

– Можешь не беспокоиться. Нужно еще очень постараться, чтобы Кьель сел за клавиатуру. Все останется в кругу семьи, – улыбнулся Эдуардо, похлопав Томаса по плечу.

Вскоре они уже стучались в кабинет, где работал Кьель. Его дверь находилась в самом дальнем конце редакции.

– Да, входите, – послышался скрипучий голос.

Они вошли в кабинет, который оказался еще меньше, чем у Эдуардо. В помещении висел густой туман. За загроможденным письменным столом сидел пожилой человек в клетчатой рубашке и красных сандалиях.

– Запах как на восточном базаре! – сказал Эдуардо. – Ты что, кальян тут куришь?

– Электронные сигареты, – ответил Кьель и закашлялся. – С яблочным вкусом.

– Хоть электронные, хоть еще какие, а Лона взбесится, если заглянет сюда и увидит такой дымище. – Эдуардо помахал рукой, отгоняя дым. – Ты же знаешь, у нас принято постановление, что курение запрещено.

– Это же только пар. А на решение этого собрания я наложил вето. Ты что, пришел для того, чтобы говорить мне всю эту ерунду, или ты по делу? – Кьель откинулся на спинку стула, и тот предательски заскрипел.

– Мы ищем информацию об одном религиозном движении. Секта, относится к пятидесятникам. «Избранники Божии». Тебе что-нибудь говорит это название?

– Избранники… Божии… М-да…

– Был однажды пожар на…

– На Амагере, – перебил Томаса Кьель. – Да, очень хорошо помню. Это случилось несколько лет назад. Ну и что там с ними такое?

– Мы никак не можем выяснить, куда они подевались. Ты не знаешь, чем тогда все закончилось?

– М-да, – произнес Кьель и скрестил на груди руки, затягиваясь своей сигаретой. – Да нет. Как будто закрылись после этого происшествия?

– Но ты не уверен?

– М-да… – Кьель почесал в затылке. – Вы проверили по министерскому списку?

– У них есть только старый адрес, и они не могли сказать наверняка, существует ли еще эта община.

Кьель кивнул и выпустил изо рта густое облако пара.

– Кажется, у меня что-то брезжит. Вспомнил! Я тогда подумывал написать о бывшем футболисте, который играл раньше в национальной сборной, он вступил в эту секту. Как там его звали: Ларс? Лассе? Леннарт?

– Ты говорил с ним?

– Нет. Оказалось, он уже вышел из общины. Так что это отпало. И было это еще до пожара.

– Как ты думаешь, они закрылись?

– М-да… Вполне возможно. Во всяком случае, в ту пору многие такие движения прекратили свое существование. «Отчий дом», например, и «Евангелист», если вспомнить самые известные. Распустились и растворились в небесной лазури. – Он со смехом воздел руки.

Они поблагодарили Кьеля за потраченное время и возвратились в кабинет Эдуардо.

– А как насчет Миккеля? – спросил Эдуардо. – Ты не можешь попросить его посмотреть в государственном реестре?

– Для этого они оба должны быть в розыске.

– Я имел в виду – неофициально.

– В этом случае надо бы иметь парочку CPR-номеров, а их нет, и не за что зацепиться. К тому же я в прошлый раз обещал ему, что больше не стану обращаться с подобными просьбами.

На самом деле Томас отнюдь не был в этом вопросе так щепетилен, но он не хотел рассказывать, что Миккель помогает ему в деле об убийстве Евы. Эта мысль напомнила ему о том, что Миккель все еще не выполнил обещания и не дал знать, когда наконец можно будет посмотреть вещи Каминского.

Эдуардо сел за письменный стол и снова принялся листать книжку Якоба Месмера.

– Влить человеку в глотку каустическую соду, должно быть, не так-то просто.

– Чего же тут сложного, если этим займутся несколько человек или если жертва лежит связанная, как это было с Лизой.

– Я в психологическом смысле.

Томас пожал плечами:

– Мне приходилось сталкиваться с довольно редкостными подлостями, чтобы еще чему-то удивляться, но тут я согласен: действительно, нужно быть психопатом, чтобы такое совершить.

Эдуардо положил книгу на стол. Томас взял ее и уже собрался было засунуть в карман своей куртки с капюшоном, как вдруг впервые обратил внимание на название издательства, напечатанное на титульном листе. Он скользнул по нему пальцем:

– «Гефсимания»! То же название, которое упоминал в своем отчете Беньямин, когда говорил, куда собирается их всех увезти Якоб!

– В Гефсиманском саду Иисус вместе с учениками молился накануне распятия.

Томас недоуменно взглянул на Эдуардо.

– Не делай такого удивленного лица. В детстве я посещал занятия в воскресной школе.

– Да что ты?

– Все испанские дети их посещают. Но почему ты вспомнил о Гефсимании?

– Одним из тех немногих слов, которых я добился от Лизы, кажется, было это.

– С чего бы она его вспомнила?

– Не имею представления, но она страшно разволновалась и твердила его не переставая.

– Думаешь, это как-то связано с издательством? – спросил Эдуардо, взглянув на книгу.

– Что-то подсказывает мне, что издательство принадлежит Якобу или общине. Ты можешь проверить, существует ли оно еще?

Эдуардо снова уселся за клавиатуру и попытался найти в «Гугле» издательство «Гефсимания», но ничего не добился.

– Можно проверить по реестру предприятий.

Отыскав нужный сайт, он набрал название «Гефсимания». На экране появился длинный список. Эдуардо придвинулся ближе и стал читать.

– Один и тот же круг собственников. В качестве владельцев всех этих предприятий указаны Якоб Месмер и еще две фамилии.

Томас обошел стол и тоже посмотрел на экран:

– Вот это да! Оказывается у «Избранников» больше фирм, чем у сайентологов!

– Куда до них Рону Хаббарду! – усмехнулся Эдуардо. – Кроме издательства, у них еще… организация по ремонту жилья, садоводство, фирма по уборке квартир и веб-бюро, которое, согласно объявлению, делает домашние сайты.

– Есть адреса этих предприятий?

– Минуточку, – сказал Эдуардо и кликнул первую ссылку. – Похоже, первое предприятие закрылось несколько лет назад.

– А что прочие?

– То же самое и с веб-бюро… и с фирмой по уборке квартир. – Он кликнул две следующие ссылки. – Издательство тоже прекратило свое существование. Они закрыли лавочку.

– Там как будто было еще садоводство? Как насчет него?

– Садоводство. – Эдуардо прочитал текст на экране. – Судя по всему, садоводство по-прежнему существует.

– Где оно находится? – спросил Томас, заглядывая в экран.

– На Лолланде. Записать тебе адрес и номер телефона?

– Да, пожалуйста! – ответил Томас.

Эдуардо переписал данные на желтый листок для заметок и передал Томасу записку:

– Что ты собираешься делать? Позвонишь им?

– Думаю, пока я с этим подожду.

– Неужели поедешь туда?

Томас отрицательно помотал головой, мысли его в этот момент напряженно работали.

– Ну что же тогда?

– Я не могу отделаться от мысли, что Фердинанд Месмер давно знает, где его сын.

Эдуардо откинулся на стуле и удивленно посмотрел на Томаса:

– Тогда зачем было затевать всю эту канитель?

– Ему нравится управлять людьми.

– Но разве не проще было сразу дать тебе адрес?

– Проще, конечно. Но Фердинанд Месмер не выбирает легких путей.

– Какой же у него мог быть мотив?

– Он хотел, чтобы я понял, что представляет собой его сын, прежде чем встречусь с ним.

– Но почему?

Томас покачал головой:

– Не имею представления. Может, для того, чтобы я не переметнулся на его сторону, как Беньямин. Может, по каким-то другим, скрытым причинам.

Эдуардо заметно занервничал:

– Слушай, Ворон! Как я тебе уже говорил – брось ты это дело!

– Поздно уже.

– Но что ты надумал предпринять?

– Побеседовать лично с дьяволом, – сухо ответил Томас, пряча книжку Якоба Месмера в карман.