Февраль 2011 года

«Сижу на Центральном вокзале и жду Петру. Она ушла в туалет. Мы опоздали на копенгагенский поезд буквально на десять минут. Теперь ожидаем скорого. На самом деле он не очень-то скорый. Идет пять часов! Но если б ты знала, как я рада! До сих пор самой не верится. Мне столько нужно тебе рассказать, хотя кое-чего ты никогда не узнаешь. Как же я раскаиваюсь, что так часто тебя обижала! Сколько всего я хотела бы изменить. Обещаю, что теперь все будет хорошо. Как я жалею, что потеряла твой номер, я так старалась вспомнить его, но он изгладился из моей памяти, выпал из нее так же, как многое другое. Надеюсь, что ты по-прежнему живешь там же, на Бурмейстергаде. Представляешь себе, я мечтаю снова повидать эту халупу! Мы с тобой вдвоем куда-нибудь переедем оттуда. Я теперь при деньгах. У нас с Петрой все получилось по плану. Видела бы ты нас с ней, мама, когда мы выскочили из солярия и удрали от Аркана. Блонди валялась на полу вся в крови, клиенты оцепенели от испуга, мы были как те две девушки, помнишь, из фильма, который мы с тобой как-то видели, когда они убежали от оравы полицейских и проехали потом над пропастью. Ну, ты знаешь, про какой фильм я говорю…

Мы спланировали, как совершить эту кражу, до мельчайших деталей. Ни словом не проговорились другим девушкам, даже Лулу ничего не знала. Для нее так будет лучше: по крайней мере, ни за что не придется отвечать. Ей и без того досталось много побоев. Так вот. В десять часов нас, как всегда, отвезли в „Гавайи“. Все вещи мы уложили в мою сумку, чтобы никто ничего не заподозрил. На всякий случай, если Михаил или шофер вдруг спросят, мы заранее договорились сказать, будто собираемся постирать свои шмотки в солярии. Но никто ничего не спросил. То ли никому не было дела, то ли они все набитые дураки. Я, скорее, считаю верным последнее. Мы знали, что после полудня притащится со своим пуделем Аркан, чтобы забрать недельную выручку, и сложит все наши денежки в свой портфель. После утреннего наплыва быков, когда Лулу была занята своим пятым клиентом, мы с Петрой начали действовать. Блондинка по имени Тея, которая встречает быков в приемной, вытаращила от удивления глаза, когда мы появились перед нею полностью одетые. Она спросила, куда это мы собрались. Сказала, что клиенты ждут. Мы и сами это видели, в приемной их было полно, собралась целая очередь. Мы сказали ей: „Заткнись!“ – и пошли в самый дальний солярий. Аркан, а может быть, Тея вывесили на двери объявление, что этот солярий сломался. Единственная причина, почему эта пакость не работала, была в том, что все лампочки сверху были нарочно выдраны для того, чтобы на их месте сделать тайник. Когда мы убрали заднюю плитку, то очень удивились. Мы даже не ожидали, что в солярии окажется десять конвертов!! Кроме нашей выручки, там была выручка нескольких соляриев, расположенных по соседству. Я хотела уйти не задерживаясь, но Петра начала пересчитывать деньги. Она успела проверить содержимое шести конвертов, и только тут ворвалась Блонди с ножом в руке. Там было больше ста тысяч!!!!! Блонди налетела как бешеная и стала вырывать у Петры конверты. Она кричала, что нам же будет хуже, когда Аркан про это узнает. Петра стукнула ее головой в лоб. Никогда раньше не видела, чтобы женщина пользовалась таким приемом. Но Петра, судя по всему, хорошо им владела, потому что Блонди так и брякнулась на пол со сломанным носом и обливаясь кровью. Задерживаться дольше не было смысла, и мы слиняли. Быки только проводили нас глазами, ни один не решился ничего сделать, хотя Блонди валялась на полу и звала на помощь. Сто сорок одна тысяча шведских крон!!! Содержимое последних конвертов мы пересчитали, сидя в такси, по дороге к Центральному вокзалу. Теперь у нас остается сто сорок тысяч. Таксисту, который был в тюрбане и забавно коверкал язык, мы заплатили тысячу, чтобы он молчал… Он оказался клевым парнем».

Маша подняла голову от записной книжки и обвела взглядом столики, за которыми теснились обремененные сумками и чемоданами, наскоро завтракающие пассажиры. Сама она уже подкрепилась двумя порциями картошки фри и большим стаканчиком молочно-клубничного коктейля. Посмотрев на наручные часы, она встревожилась, отчего так долго пропадает Петра. В ресторане туалет был закрыт, и Петра ушла искать другой в зале ожидания. Засунув записную книжку в спортивную сумку, Маша с беспокойством поглядывала на дверь. С тех пор как удалилась Петра, прошло уже полчаса. Маша решила, что лучше всего переждать в «Макдоналдсе». Здесь можно было скрыться, смешавшись с толпой посетителей, тогда как, шатаясь по вокзалу, легко было попасться на глаза кому-нибудь, кто бы их узнал. Она опасалась не только Михаила и Аркана. Если бы какой-нибудь дотошный полицейский вздумал проверить у них документы, их обеих могли задержать. И уж тут бы они непременно лишились всех денег. Она взглянула на два конверта, которые оставались у нее в сумке. Остальные восемь забрала Петра и теперь где-то шаталась, имея при себе сотню тысяч крон. Эта мысль заставила Машу встать и направиться к выходу.

Выйдя под готические своды зала прибытия и очутившись в толпе снующих туда и сюда пассажиров, Маша стала высматривать указатель туалетов. Они были прямо перед ней. Она уже собралась туда пойти, как вдруг увидела направляющихся в ее сторону полицейских. Один разговаривал по переговорному устройству, другой кого-то высматривал. Маша повернулась к ним спиной и притворилась, что ищет что-то в кармане. Сердце у нее так и заколотилось. Когда полицейские поравнялись с Машей, из переговорного устройства вырвался страшный треск, напугав Машу. Полицейские проследовали мимо и вошли в дверь «Макдоналдса».

– Ау, беби! – раздался у Маши за спиной возбужденный голос.

Маша обернулась и увидела перед собой Петру. Неожиданно Петра влепила ей сочный поцелуй в губы. Маша поспешно отодвинулась:

– Что это ты вдруг так завелась?

Тут Маша заметила сузившиеся зрачки Петры и блаженную улыбку:

– Ты под кайфом?

Петра улыбнулась ей как ни в чем не бывало и засмеялась.

– Ты же утром сказала, что у тебя ничего не осталось.

– Так и было.

Маша понизила голос:

– Ты что? Ходила покупать?

– Мне надо было в туалет, а заодно я заскочила к Сайласу.

– Кто это – Сайлас?

– Да ты его хорошо знаешь. Веселый такой, с заячьей губой.

Маша помотала головой:

– Не знаю такого. Что ты ему рассказала? Ты говорила ему, куда мы собираемся ехать?

Петра стала перед ней руки в боки:

– Ну и что! Конечно, рассказала, что мы только что обнесли Аркана на сто сорок тысяч и что мы едем в Данию поездом. А ты как думала?

– Но как он оказался в дамском туалете?

Петра на секунду потупила взгляд:

– Ну, выскочила я на Кларабергсгатан. Подумаешь, пять минут!

– Ты с ума сошла?

– Да успокойся ты! Там только и был Сайлас. Другие дилеры еще не вставали. Не будь параноиком! Зайдем лучше в туалет и нюхнем по одной!

– Нет уж, спасибо.

– Как это – нет? Ты что? От кокаина отказываешься?

– Я не хочу приехать домой под кайфом.

Петра громко расхохоталась:

– До посадки еще два часа, и ты, кажется, сама говорила, что поезд идет до Копенгагена пять часов?

Маша кивнула.

– Да и кокаин у Сайласа не настолько хорош. Успеешь очухаться до того, как приедем.

– Нет, я серьезно решила. Я завязала.

Петра посмотрела на нее с недоумением:

– О’кей! Но, чур, чтобы не жаловаться в поезде, когда у тебя начнется трясучка. – Петра опять засмеялась и еще раз поцеловала Машу в губы. – Больно ты у нас сегодня сладкая!

– А ты совсем очумелая. – Маша огляделась по сторонам. – Только что в «Макдоналдс» вошли полицейские. Наверное, лучше нам уйти в другой конец и найти место, где можно спокойно отсидеться до прихода поезда.

Петра взяла ее под руку, и они двинулись по вокзалу. Петра непременно заглядывала в каждую лавку, а Маша не отходила от нее ни на шаг. Через полчаса у них были доверху набиты две пластиковые сумки – там лежали всевозможные журналы, пирожные, всякие сласти, цельный окорок, платки, коробка с мягкими игрушками «Зеленая принцесса и Медвежонок-байкер с набором одежды» и упаковка из шести банок пива «Припс». В открытом кафетерии возле десятого перрона они нашли свободный столик, и Маша направилась к стойке, чтобы взять две порции кофе с молоком. Возвращаясь к столику, она вдруг увидела трех молодцов, чьи стриженные ежиком головы возвышались над всеми остальными. Они так и рыскали глазами, точно волки в поисках упущенной добычи. Предводительствовал в троице Михаил. Она выронила кофе на пол, забрызгав Петре все ноги.

– Ой, черт побери! Чего ты творишь?

– Надо уходить! Быстро! Михаил… Они тут…

Петра встала и принялась собирать свои сумки.

– Брось! Надо уходить…

– Но там же «Зеленая принцесса»…

Маша потащила упирающуюся Петру мимо столиков, неотрывно следя за приближающимися молодчиками.

– Чего это мы делаем? – спросила Петра, задев на ходу полного мужчину, который чуть не выронил из рук свой поднос.

Оглядевшись, Маша увидела позади кафе спуск, ведущий к перронам.

– Давай туда, – сказала она.

Они побежали к лестницам, по которым с перрона подымался людской поток. В кафе начался переполох. Обернувшись на шум, Маша увидела, что Михаил со своими подручными, расталкивая людей, пробиваются к ним.

– Они заметили нас!

Маша попыталась протиснуться сквозь поднимающуюся навстречу толпу, но это было почти невозможно, а Петра в том состоянии, в каком она сейчас находилась, вообще не поспевала за ней. Тогда Маша схватила Петру за руку и повернула с ней назад, в зал отправления. Неподалеку от девушек уже стоял Михаил со своими двумя спутниками, наблюдая за лестницами.

– Куда мы теперь? – тяжело дыша, спросила Петра.

Маша ничего не ответила, а продолжала бежать к эскалаторам, которые спускались к пригородным поездам. Приближаясь к табло, которые показывали время отправления, она старалась сообразить, к какому перрону раньше всего прибудет поезд.

– Вон они! – раздался сверху голос Михаила.

Маша и Петра обернулись и посмотрели наверх. Над большим овальным отверстием между этажами, склонясь над балюстрадой, стоял Михаил. Он смотрел прямо на них.

– Давай скорей! – сказала Маша и потащила за собой Петру.

В тот же миг Михаил перемахнул через загородку, повис на решетке, затем спрыгнул и пролетел по воздуху последние два метра. Упав, он кубарем прокатился по полу и мгновенно вскочил на ноги. Двое его спутников, немного помедлив, тоже последовали его примеру.

Маша и Петра бежали по вырезанному в скале узкому проходу туда, где находился подземный перрон.

– Давай, Петра, скорей! А то не успеем.

– Я бегу… изо всех… сил… – пропыхтела Петра.

Они очутились на ближайшем безлюдном перроне, на котором были только несколько одиночных пассажиров, ожидающих местного поезда. Из ближнего туннеля доносился грохот подъезжающего состава.

– Ну где же этот треклятый поезд? – воскликнула Петра.

Маша в отчаянии оглядывалась. Бежать было некуда.

И тут на перроне показался Михаил со своими провожатыми. Завидев Машу и Петру, он покачал головой.

– Что будем делать? – спросила Петра, медленно отступая с Машей по перрону.

– Не знаю.

– Я туда не вернусь, Маша, ни за что…

– Помогите! – закричала Маша так громко, что от ее голоса у всех должно было зазвенеть в ушах. Кое-кто из ожидающих вяло обернулся на крик. Она крикнула снова, но никто не обратил на девушек серьезного внимания. Михаил продолжал идти ровным шагом, на ходу он постукивал ручищами одна о другую, так что раздавались громкие хлопки.

– Ну что, шлюхи? Допрыгались?

Из темноты вырвался мчащийся к перрону поезд. Петра посмотрела на Машу, улыбнулась:

– Увидимся, Маша!

Торопливо поцеловав Машу в губы, Петра обернулась к остановившемуся Михаилу.

– Хочешь забрать свои деньги? – крикнула она и выхватила из кармана конверт. Вытащив содержимое, она швырнула деньги в лицо Михаилу. Он заслонился рукой. – На! Получай!

Михаил попробовал поймать несколько бумажек на лету.

В следующий миг Петра прыгнула с перрона навстречу грохочущему поезду. С громким стуком она врезалась в переднее стекло, ее тело отбросило на пути перед локомотивом. Взвизгнули тормоза, и поезд остановился. Перед ним закружились в вихре купюры, которые Петра прятала на животе.

Михаил схватил Машу.

– Пусти меня! – закричала она, пытаясь вырваться.

Но Михаил держал ее крепкой хваткой и потащил за собой. Никто из потрясенных пассажиров, присутствовавших при этом на перроне, не обращал на них внимания.

Маша стала лягаться, и Михаил вытащил нож. Маша почувствовала кожей острие, проникшее сквозь одежду и прижатое справа под ребра.

– Если бы мне не было сказано доставить тебя обратно, я бы прикончил тебя прямо сейчас.

– Скажи Аркану: пускай поцелует в задницу своего пуделя.

Тут подоспели приспешники Михаила и помогли ему утащить Машу с перрона.

– Кто сказал, что тебя ждет Аркан? – прошипел Михаил, убирая нож. – Тебе не повезло. Полицейские только что выпустили Славроса.

Маша испуганно посмотрела ему в лицо.