Томас тяжело вздохнул и обвел глазами четверку, которая обступила его со всех сторон, отрезав всякую возможность отступления. Он напрягся и стиснул в карманах кулаки. Славрос пристально смотрел на него, поглаживая черную бородку. Он наклонил голову набок, отчего шейные позвонки издали угрожающий треск, как у старого боксера, приготовившегося к бою.

– Говорят, ты интересовался одной из моих девушек.

– Да, – ответил Томас. – У вас там показывают такое шоу, – добавил он, кивая на барак, – что потянуло найти себе приятную компанию.

– Ты датчанин?

Томас кивнул:

– Да, родом оттуда.

– Живешь поблизости?

– В Сёдермальме. – Томас попытался изобразить улыбку.

– Кемаль говорит, ты ищешь определенную девушку.

– Да, Машу. Что-то ее тут не видать. Она сегодня здесь?

Славрос шагнул к нему:

– Откуда ты ее знаешь?

– По «Кей-клубу», естественно. Отличное местечко.

– Так зачем же ты здесь?

Томас проглотил застрявший в горле комок:

– Мне сказали, что она перешла сюда. А что, разве не так?

– Сказали?

– Ну да. Не помню кто, – ответил Томас, безразлично пожимая плечами. – Так она здесь?

– А если здесь – что тогда?

– Тогда я очень хотел бы ее повидать. Я уже и заплатил этому парню.

– Он сказал, что ты предлагал пять тысяч. Большие деньги за шлюху.

Томас кивнул:

– Она ведь особенная.

– Ну, тогда придется дать тебе то, зачем ты пришел.

С этими словами Славрос без предупреждения саданул его кулаком в печень. От боли Томас согнулся пополам, он чуть не упал. Следующий удар пришелся в челюсть и свалил его с ног. Славрос нагнулся над ним и схватил за шиворот.

– Врунов я чую издалека, – прошипел он сквозь зубы. – А уж кого я не люблю, так это врунов, а ты заврался так, что дальше некуда.

Он поднял Томаса и нанес ему удар головой.

Томас от боли схватился за глаз и ощутил на пальцах кровь, вытекавшую из рассеченной брови.

– Обыщи его, Михаил, – приказал Славрос и обдернул на себе кожаное пальто.

Томас почувствовал, как чужие руки роются в его карманах. Подручный Славроса извлек из них кошелек, мобильный телефон, ключи, открытку от Машиной матери и напоследок полицейское удостоверение.

Михаил вертел удостоверение в руках, словно не веря своим глазам. Затем обернулся к Славросу:

– Этот гад – полицейский!

Славрос выхватил у него корочку и рассмотрел со всех сторон:

– Она что – настоящая? А? – надвинулся он на Томаса.

– Да, – подтвердил Томас. – Самая настоящая.

– Я же говорил, что у меня нюх на врунов! – покачал головой Славрос. – Вот вам и Сёдермальм! Так откуда ты пожаловал?

– Из Копенгагена. Я служу в копенгагенской полиции, следственный отдел.

– Ну и по какому такому делу ко мне сюда явилась копенгагенская полиция?

Томас медленно поднялся с земли. У него при этом снова потемнело в глазах и стало так муторно, что казалось, его вот-вот вывернет наизнанку.

– Мы работаем совместно со шведской полицией, – ответил Томас как можно убедительнее.

– А я решил было, ты тут один, – усмехнулся Славрос, озирая окрестности.

– Тебе отлично известно, что если бы мы пришли группой в несколько человек, то потребовалось бы привлекать целый отряд быстрого реагирования.

– Так ты, значит, пришел в авангарде?

– Не важно – авангард или арьергард: в настоящий момент тут только я. Но достаточно одного звонка, чтобы картина полностью переменилась.

– Вот как? – Славрос погладил свою бородку. – А зачем тебе нужна эта девица?

– В Дании против нее выдвинуто обвинение по целому ряду серьезных нарушений, – соврал Томас. – Мое задание – найти ее и вернуть.

– И в этом вам помогают шведские полицейские?

– Естественно.

Кулак Славроса шарахнул его по лицу, и Томас упал, ощущая во рту вкус крови. Славрос с силой пнул его ногой в живот, так что он чуть не задохнулся.

– Ты что? Держишь меня за полного дурака? – загремел голос Славроса над поверженным противником, который хватал ртом воздух.

– Неужели ты считаешь меня ничего не значащей мелочью? – продолжал Славрос, не переставая пинать его. – Неужели ты думаешь, я не в курсе всего, что происходит? И где какой полицейский находится? С какой из моих шлюх он трахается? Какие облавы намечает ваше начальство? Я, черт побери, в курсе всего! Поэтому мне известно, что ты врешь напропалую, и нет у тебя никакой поддержки. Сидел бы ты лучше дома в своей смехотворной несчастной Дании, а не совался ко мне, чтобы я зря тратил на тебя время. – Славрос отвесил Томасу еще один пинок. Затем отошел в сторону, чтобы отдышаться. Он вытер вспотевший лоб и пригладил волосы. – Понять не могу, зачем ты мне врешь! Неужели ты думаешь, что это сойдет тебе с рук? Неужели ты настолько тупой? Неужто ты до того самонадеянный, до того насквозь датчанин, что вообразил, будто унесешь ноги живым и здоровым?

Томас сплюнул кровь, которой у него набрался полный рот, и поднял глаза на Славроса:

– Думай, что хочешь, но я советую тебе отпустить меня.

Славрос мотнул головой:

– Давай сюда собак!

– Какого черта, Славрос, он же полицейский! – напомнил Михаил.

– Ну и что? Испугался, что ли, значка, с которым он носится, как Микки-Маус? А ну давай сюда собак!

Михаил кивнул и отправился выполнять приказание.

Томас хотел встать, но Славрос приставил ногу к его груди и опрокинул навзничь:

– Не спеши! Почему бы тебе не сказать мне правду сейчас, чтобы обойтись без кровопускания и криков, когда мои псы примутся за дело?

– Если я не вернусь, то не успеешь оглянуться, как сюда налетит вся полиция Стокгольма в полном составе.

– Ты уверен? – Славрос покачал головой.

Тут возвратился Михаил с двумя питбулями, которые так и рвались с цепи. Из пасти у них выступала пена, а желтые глаза бешено сверкали на оскаленных черно-пегих мордах. Славрос принял из рук Михаила железные цепочки, на которых он вел собак, и подтолкнул их к Томасу. Они тотчас же нацелились хватать его за лицо. Томас попытался бежать, но люди Славроса преградили ему дорогу.

– Они могут ободрать человеку лицо за двадцать секунд. Быстрее, чем пираньи.

Славрос немного отпустил цепь. Томас почувствовал, как собачьи челюсти сомкнулись на его голени. Этот пес держал его сзади, второй, оскалив зубы, старался достать лицо. Томас заслонился локтем, и пес вцепился ему в кисть. Славрос натянул цепь, и собаки, ворча, отпустили добычу.

– Даю тебе последний шанс, датский полицейский. Зачем тебе девка?

Томас зажал рукой прокушенную кисть, из которой лилась кровь:

– Вернуть ее домой, черт побери. Вернуть ее матери.

– Звучит благородно. Но это такое же вранье, как и все твои россказни. Для чего ее надо вернуть в Данию? Какое там на нее дело?

– Нет там никакого дела.

– Ну что ты мне вкручиваешь! Я знаю все про Данию. Вы уже много лет гоняетесь за Каминским. Это имеет к нему отношение? Или ко мне?

– Нет. Я обещал передать Маше весточку, вот и все. Передать ей эту открытку. – Он кивнул на открытку, которую бросил на землю Михаил.

Славрос наклонился и поднял открытку. Поглядев на картинку с котятами, он перевернул ее. Прочитав текст на обороте, смял открытку в комок:

– Все это очень трогательно. Но это не меняет сути, а она в том, что ты полицейский. Перестань твердить, что на меня не заведено дело. – С этими словами он отбросил открытку.

– Я этого и не говорю, – сказал Томас, крякнув от боли. – Я уверен, что на тебя заведена целая куча дел и тут, в Швеции, и в Дании, и по всей Европе. Я уверен, что во многих полицейских кругах тебя мечтают засадить, но ко мне это не имеет отношения. У меня отпуск, и единственное, чего я хочу, – это повидать девушку и передать ей весточку от матери. После этого я уезжаю.

– У тебя отпуск? Почему?

– В связи с пережитым стрессом. Впрочем, не все ли это равно! – Томас махнул рукой, собаки залаяли.

– Вроде бы ты не похож на неврастеника. Так почему?

– Не твое дело! – отрезал Томас и отвернулся.

– Если хочешь сохранить в целости лицо, отвечай!

Томас взглянул на Славроса, затем на собак и сплюнул кровью – на этот раз главным образом в знак презрения.

– Ты действительно желаешь это знать?

– Еще как!

– О’кей. Потому что какой-то отморозок из той же несчастной страны, из которой явился ты, залез в мою квартиру, когда я был на дежурстве, и убил мою жену. Вот почему.

– Вы поймали его?

– Нет. Эта дрянь до сих пор гуляет на свободе. Доволен?

Славрос посмотрел на Томаса сверху вниз, рука, в которой он держал собачью цепь, напряглась. Затем он захохотал:

– Впервые слышу такую трогательную историю, но на этот раз ты, по крайней мере, говорил правду. Видно, Бог тебя не очень любит.

Хохоча, он передал цепь Михаилу, и тот увел собак.

– Так могу я повидать Машу? – спросил Томас, поднимаясь с земли.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я так сказал и потому что ее тут больше нет.

– Ты знаешь, где она?

Он мотнул головой:

– Нет, девушки тут подолгу не задерживаются.

– И у тебя нет никаких предположений, где она может быть?

– Никаких. Лучше забудь ее. Здоровее будешь. Вали отсюда, пока можешь, и не суйся сюда больше, датчанин!

– Слышал, что сказал Славрос? – раздался сзади голос, и кто-то так поддал ему в спину, что Томас пулей вылетел со двора.