Растущая тишина опалила ее разум. Изобель выгнулась против сковывающей земли в окружающей темноте. Ее тюрьма из грязи переместилась в ответ ее движениям, сжимаясь

Выход! Она должна выбраться отсюда!

С зажатым ртом, она испустила крик от задней части ее горла. Но кто услышал бы? Она не могла двинуть руками. Ногами. Чем-либо. В панике, она поняла, что задержала дыхание. Уплотненная грязь сжала ее грудь, сокрушая ее легкие. Она не могла дышать!

Задыхаясь, она невольно ахнула в попытке набрать воздуха, и была вознаграждена полным ртом грубой грязи. Она сглотнула, и ее тело содрогнулось от едкого вкуса. Ее легкие горели от нехватки воздуха. Ее сердце громко стучало о грудную клетку, умоляя об освобождении.

Если она не выберется отсюда, то умрет. Она знала это. Она должна была умереть.

Ворен. Она проговорила его имя в уме снова и снова. Ворен, где ты?

Ответа не последовало, и постепенно она утихла снова. Запертая в удушающих объятиях земли, она слушала трепетание ее сердца, единственный звук в ушах, удар за ударом, его ритм начал замедляться. Его стук напоминал ей звук часов, тот, который подходил к концу, чтобы вот-вот остановиться навсегда.

По крайней мере, ей удалось увидеть его, подумала она, чтобы сказать ему о своих чувствах. По крайней мере, он знал. По крайней мере, она пыталась. Слезы кололи ей глаза. Как она могла умереть, когда она обещала вернуться за ним? Когда он ждал ее? Она зажмурилась и почувствовала, что слезы оставили ее, украденные поглощающей грязью, которая взяла ее дыхание, а с ним и ее последнюю надежду.

Что-то прохладное дотронулось до самых кончиков ее пальцев. «Что это?», — подумала она, когда поняла, что они, должно быть, по-прежнему немного торчат ​​над землей. Ее угасающее сознание сказало ей, что это был ветер. Ощущение возникло снова, и Изобель сжала пальцы и почувствовала мягкую кисть… ткань?

Вдруг сокрушительное давление принесло ей облегчение. Что-то двигалось в грязи, и Изобель схватилась за руку, которая погрузилась, чтобы схватить ее. Оно потянуло, и она почувствовала, как ее тащат вверх дюйм за дюймом. Грязь отпала, освобождая ее от мертвой хватки земли. Ее голова вырвалась на поверхность. Она задыхалась. Кто-то был там, вытаскивая ее на свободу.

Кашляя, Изобель всасывала прохладные глотки воздуха, ее легкие боролись, чтобы изгнать куски темно-серой сажи.

— Ворен? — выдохнула она, нащупывая руку, которая вырвала ее из могилы. — Ворен!

— Почему ты не внемлешь моим словам?

Рука в перчатке сильно сжала ее ладонь. Она открыла глаза.

Поверх белого шарфа темный пристальный взгляд Рейнольдса разглядывал ее, беспокоясь, злясь, и... пугаясь? Он потряс ее.

— Почему ты не слушала меня? Если бы ты только взяла все под контроль!

Мир поплыл. Небо над ними вспенилось глубоким фиолетовым цветом. Пепел падал хлопьями теперь, оседая, как снежинки, на ее ресницах. Она сморгнула их прочь.

— Ворен, — прохрипела она. Она вытянула руку из захвата Рейнольдса и попыталась сесть.

Впереди, через затуманенное зрение, она могла видеть двери дворца открытыми. Это существо — Красная Смерть — ушла внутрь.

Изобель толкнула Рейнольдса, который удерживал ее на месте. Она изо всех сил пыталась встать, но он схватил ее, держа крепко за плечи.

— Ты не найдешь его там.

Ее глаза стрельнули в него.

Длинный, низкий стон ветра шевелил края плаща, шторм набирал обороты. Он закрутил каскад падающей золы в вихре между ними.

— О чём ты говоришь? Где он?

— Сбежал. Если я разбираюсь в этом, его освобождение могло стоить того, что осталось от моей души. И твоей, — добавил он в шутку. — По правде говоря, это могло стоить всего. Не позволяй, чтобы это было напрасно.

Изобель потрясла головой, пытаясь понять.

— Как?

— Я следил за тобой, — сказал он, его тон стал резким. — Ты не оставила мне выбора. Я знал, как войти в фиолетовую комнату. Может ли быть, что я не был свидетелем. Если он не был перехвачен, то по ту сторону, в твоем мире, он сейчас ждет.

Изобель колебалась, схватив его за рукав, желая поверить его словам.

— Ты сказал, что не было никакой возможности!

— По правде говоря, нет реального спасения для него — для всех, — сказал он. — Если только связь, которую он создал, не разрушится. До тех пор, пока она остается, этот мир всегда будем претендовать на него.

Он отступил и изнутри своего плаща вытащил зеленую ткань. Знакомая куртка — куртка Ворена. С эмблемой птицы на спине и нашивками всех его любимых групп на рукавах. Вздрогнув от неожиданности, Изобель протянула к ней руку. Она взяла ее в свои грязные руки и почувствовала запах, его запах. Это действительно была его куртка.

— Как ты достал ее?

— Он завещал ее мне в знак свидетельства, потому что ты упомянула меня как друга. И вот теперь, как твой друг, я умоляю тебя.

Она оторвалась от куртки и увидела, что обвинение в этих черных глазах было настоящим, заполненное в равных частях с болью и отчаянием.

— Помоги мне чтить свою клятву, как я помог тебе чтить твою. — Развевающийся пепел начал падать все больше вокруг них. — Мир грез и мир твоей реальности уже начал сливаться. Все, что ты знаешь, находится в опасности. Слияние только началось. Оно является неполным, и потому есть еще небольшой шанс. Пока надежда остается на твоей стороне, я буду рядом. Но ты должна положить конец этому сейчас.

Ее глаза опустился вниз к сбивчивой почве, в густой черной жидкости был виден кровавый след, зловещий путь, оставленный Красной Смертью.

— А как же Брэд?

— Его душа, украденная Ноксами, существует здесь в астральной форме, в ловушке между мирами. Пока он удерживается силами здесь, его тело будет оставаться в вашем мире, в то время как его ум, его сущность останутся здесь в заточении. Мучительная связь, оборвать которую может только смерть. Это то, что случилось с Эдгаром.

Он умолк, и Изобель почувствовала, что ноги стали ватными.

— Но как я могу освободить его, если не могу даже прикоснуться к нему?

— Ты и не должна прикасаться к нему теперь. Он был брошен в роли Красной Смерти, единственной функцией которой, как ты хорошо знаешь, служит уничтожение.

— Что ты имеешь ввиду? Брошен кем — или чем?

— На вопросы не осталось времени. Если ты хочешь сохранить любого из них, то ты должна принять меры уже сейчас. Ты должна изменить сны, Изобель. Именно здесь, в этом царстве, ты имеешь возможность контролировать свое окружение до тех пор, пока ты не позволишь им управлять тобой, в первую очередь. Эта могила, — он указал, — ты могла вылететь из нее.

Изобель уставилась на затянувшуюся землю, в неверии.

— Пойдем, — сказал он, отпуская ее. — Мы должны немедленно отправиться в лес. — Он стал идти прочь. Следуя по пути крови, он двинулся в направлении замка.

— Подожди! — крикнула она вслед ему, прижимая куртку Ворена к себе. — Сначала скажи, почему ты вернулся. Почему ты передумал?

— Я не делал этого, — сказал он, не оборачиваясь, — ты сделала.

Она, шатаясь, побрела за ним.

— Но ты сказал — как я могу доверять тебе?

Отвечая, он не останавливался.

— Как у меня не оставалось выбора, кроме как поверить в тебя, Изобель, так и у тебя нет выбора сейчас, кроме как поверить мне.

Она пристально смотрела ему вслед, дрожь прошла через нее. Он всегда говорил загадками, всегда оставляя ей больше вопросов, чем ответов. Он сделал так, что ей хотелось закричать на него, потребовать банального да-или-нет ответа.

Но она знала, что он был прав. Время истекло. Оно проскользнуло сквозь пальцы, как песок, оставив ее без выбора, кроме как довериться ему. Это лицо, эта личность, о которой она ничего не знала, но в то же время знала достаточно, чтобы называть его своим другом. Он предупреждал ее с самого начала. Он спас ее. Он пытался спасти Эдгара. И теперь он пытается помочь ей спасти Ворена.

Она поспешила за ним, ее ноги неустойчиво качались, колени ослабли. Она приостановилась, скользнув грязными руками в рукава куртки Ворена. Она затянула ткань потуже и подняла воротник, как это делал он. Его запах захлестнул ее, изгнав из ее сознания горький вкус грязи и медный запах крови. Теперь каждый из них имел в своем распоряжении кусочек другого. Что должен вернуть. Двойное обещание. Утверждение, что есть еще шанс. Что они увидят друг друга снова, когда, наконец, этот кошмар закончится.

Когда она его закончит.

Рейнольдс обернулся впереди, ожидая ее, его черный плащ развевается вокруг него, пока он смотрел на нее сквозь падающий пепел.

Она побежала, чтобы нагнать его, с уверенной поступью.