ошла однажды молодая хозяйка в лес по ягоды. Набрав полный туесок, она хотела уже идти домой, как вдруг заметила на земле меж деревьев что-то походившее издали на человека. Подойдя поближе, она увидела, что под кустом лежит без чувств молодая девушка, бледная, с окровавленным ртом. Женщина побежала к ручью, который протекал неподалеку, вытрясла в передник землянику, наполнила туесок холодной водой и, вернувшись, смочила девушке виски и обмыла лицо. Та очнулась, открыла глаза и удивленно осмотрелась вокруг.

Увидев незнакомую женщину, девушка сперва испугалась, но потом страх ее прошел, и, взяв молодушку за руку, она ласково сказала:

— Твоя доброта спасла мне сегодня жизнь. Кто знает, что случилось бы со мной, если бы ты не пожалела меня. Лютый враг нашего рода — старый леший встретился мне сегодня на пути и избил меня до полусмерти. Я упала замертво и, наверное, погибла бы здесь, если бы не ты. Сегодня мне нечего дать тебе в награду, кроме вот этого кольца, которое я сейчас надену тебе на палец. Теперь мы с тобой связаны на всю жизнь. Когда появится на свет ребенок, которого ты носишь под сердцем, позови меня в крестные. Я приду на крестины вместе с двумя младшими сестрами. Только смотри, никому не рассказывай о сегодняшней нашей встрече: если тебя спросят, откуда это кольцо, скажи, что нашла в лесу.

Сказав так, девушка сняла с пальца золотое кольцо и надела его на палец женщине. Та угостила ее земляникой, и девушка, поблагодарив, съела больше половины ягод.

— Ты привела меня в чувство, накормила и напоила, — сказала она, — за это я отплачу добром твоей дочери, когда ей будет столько лет, сколько мне сейчас, и ей пора будет выходить замуж.

Дружески разговаривая, они дошли до опушки леса. Здесь девушка попрощалась и пошла обратно в лес. Женщина хотела было еще пособирать ягод, чтоб наполнить туесок, но солнце уже клонилось к закату. Высыпав оставшиеся в переднике ягоды в туесок, молодушка увидела, что он с верхом наполнился земляникой. Это показалось женщине странным, так как она своими глазами видела, что девушка съела больше половины ягод. Но, придя домой, молодушка удивилась еще больше, когда, пересыпав ягоды на тарелку, увидела, что нижняя половина туеска заполнена серебряными монетами. Что это могло значить? Девушка запретила рассказывать о кольце, поэтому молодая женщина решила, что лучше промолчать и о деньгах, и спрятала их про черный день на дне сундука, между свертками ткани.

Спустя полгода у молодушки родилась дочь.

Когда подошел день крестин и девочку собрались везти в церковь, молодая мать загрустила: тогда в лесу она не спросила у девушки, где та живет, и теперь не знала, куда послать ей весточку. Сани гостей, отправлявшихся в церковь, уже стояли у дверей, оглоблями к воротам, все было готово к отъезду. Молодая мать со слезами смотрела на женщину, державшую на руках ребенка, и жалела, что не пришлось позвать в крестные добрую девушку. И вдруг — гляди-ка! — послышался звон колокольчиков, и в ворота въехали красивые барские сани с пароконной упряжкой, а в санях сидели три молодые девушки, закутанные в шубы.

— Вы уже готовы, — молвила одна из девушек. — Так не теряйте времени. Наш кучер сейчас повернет лошадей, и мы поедем в церковь все вместе, а на обратном пути заедем поздравить молодую мать.

Хотя молодая женщина и не слышала этих слов, однако сразу же поняла, что три нарядные девушки в санях — те самые крестные, которых она не смогла пригласить. Сердце ее, еще недавно полное печали, теперь готово было разорваться от радости! Она жалела лишь о том, что девушки уехали в церковь не поев и не попив, и все не могла дождаться их возвращения, чтобы попотчевать дорогих гостей.

К счастью, хозяйка ничего не знала о том споре, который возник в церкви из-за имени девочки. Когда пастор спросил, как решили назвать ребенка, одна из девушек ответила:

— Маазикас.

— Как вы сказали? — переспросил пастор. — Мари, Мадли или Марет?

— Маазикас, — снова прозвучал ответ.

Отец ребенка и гости в удивлении переглянулись, не зная что и думать. А пастор сказал строго:

— Прошу вас, не шутите и скажите серьезно, какое имя будет дано девочке, иначе я окрещу ее, не спрашивая вас, и нареку именем, подобающим христианину.

Покраснев от гнева, девушка смело и с достоинством ответила ему:

— Бог создал людей, животных и растения, но имен им не дал, это сделали люди. Кто может мне запретить назвать крестницу именем, которое я выбрала?

— Вы хотите насильно навязать мне свою волю? — спросил пастор, тоже рассердившись. — Если вы думаете, что так легко заставите меня подчиниться, то я должен, во-первых, напомнить вам, кто я, а во-вторых, спросить у вас, кто вы такая и могу ли я по закону разрешить вам быть крестной матерью ребенка?

Не говоря ни слова, девушка вынула из кармана какую-то бумагу и протянула пастору. Прочитав ее, он побледнел как смерть и испуганно пробормотал:

— Простите, простите, высокочтимая и благородная…

Но девушка, угрожающе подняв палец, сказала:

— Довольно! Крестите ребенка. Нам не о чем больше разговаривать.

Пастор окрестил девочку, назвав ее Маазикас. Все же, когда он совершал обряд, руки у него дрожали. Знатная девушка держала ребенка на руках во время крещения, затем дала пастору золотую монету, а кистеру серебряный рубль. Это гости видели своими глазами. Потом все приглашенные поехали обратно на хутор. По дороге деревенские кумушки гадали, какой же подарок сделают матери ребенка и крестнице богатые крестные, если они смогли так дорого заплатить за крестины.

Приехав в усадьбу, знатная гостья сразу же пошла поздравить молодую мать. Она обняла ее, погладила по лицу и сказала, указывая на своих спутниц:

— Это мои младшие сестры, которых я обещала привезти на крестины. Если случится так, что господь отзовет тебя из этого мира, мы обещаем втроем заботиться о твоей доченьке, пока она не подрастет.

Затем каждая из девушек дала матери ребенка по золотой коробочке, молвив:

— В коробочках — подарки крестнице от крестных. Не показывай их никому, но сама, если хочешь, можешь взглянуть. Только смотри, не теряй этих драгоценных вещей.

Как ни упрашивали хозяева дорогих гостей сесть за стол и подкрепиться с дороги, те не захотели ни пить ни есть и, ласково попрощавшись с матерью девочки, уехали со двора в своих великолепных санях.

Гостям не терпелось узнать, кто эти нарядные гостьи и что спрятано в золотых коробочках. Однако это им так и не удалось. Отец ребенка тоже был рассержен, когда после отъезда гостей так и не смог добиться от жены ответа. Он не поверил ее уверениям, что необычные гостьи ей так же незнакомы, как и всем остальным. Через несколько дней муж тайком пробрался к сундуку, чтобы посмотреть на золотые коробочки и узнать, какие сокровища в них таятся. Но ничего не нашел, кроме трех простых камешков в каждой. Он подивился такой находке, однако никому о ней и словом не обмолвился.

Когда маленькой Маазикас исполнилось семь лет, мать ее тяжело заболела, и через несколько дней не осталось уже никакой надежды, что больная выживет. Перед смертью она пожелала причаститься, и к ней позвали пастора. Больная рассказала ему о своей встрече с неизвестной девушкой в лесу перед рождением дочери. Пастор сказал ей в утешение:

— Не тревожься! Эта встреча не может лечь бременем на твою душу или нанести ей вред. Закрой глаза с миром, не беспокойся о дочери, крестные позаботятся о ней.

Приняв причастие, женщина благословила дочь, попрощалась и уснула навеки.

На другой день после похорон в усадьбу пришла крестная мать и хотела увести с собой крестницу. Но отцу жаль было расставаться с девочкой, он упросил оставить ее дома, себе на радость и утешение. Девушка исполнила его просьбу, но прощаясь сказала:

— Одна из нас будет каждый день навещать маленькую Маазикас.

Так с тех пор и повелось: сестры по очереди навещали сиротку, каждый день приносили ей чистую одежду, вкусные пирожки и разные красивые игрушки.

Через год вдовец решил снова жениться. За два дня до свадьбы пришла старшая из знатных девушек и сказала ему:

— Маазикас не должна больше оставаться у тебя, сегодня я уведу ее с собой. У тебя будет другая жена, со временем ты снова станешь отцом, но Маазикас не найдет для себя второй матери. Все, что мы до сих пор дарили крестнице, пусть останется тебе и твоей молодой жене, но три золотые коробочки, подаренные нами Маазикас в день крестин, я должна взять с собой.

Отец пытался противиться этому решению как мог, но ничто не помогало. Маленькая Маазикас плача просилась к крестным.

В конце концов отцу пришлось уступить. Он долго шел тайком за девушкой, чтобы посмотреть, как пройти к их дому; а жили они, видно, недалеко, так как навещали девочку каждый день. Знатная девушка, ведя девочку за руку, направилась к тому лесу, где когда-то молодушка собирала ягоды и где впервые встретилась с незнакомкой. Подойдя к большому камню на полянке близ лесной опушки, девушка и ребенок вдруг исчезли, словно в воду канули. Отец поспешил туда, много раз обошел вокруг камня, поискал следов, потопал ногами о землю — не обнаружится ли где пустое место. Но все было напрасно. Ни девочки, ни ее крестной он нигде не нашел. Впоследствии, живя счастливо с молодой женой, отец позабыл о дочке от первого брака.

А теперь расскажем о том, как жилось маленькой Маазикас.

Недалеко от камня, на глубине трех пядей под землей лежала известняковая плита шириной в сажень и длиной в полторы сажени. Как только на плиту ступала нога хозяина, камень приподымался, точно люк в погребе, впускал пришедшего и тотчас же снова опускался.

Это происходило с такой удивительной быстротой, что смотрящий издали ничего не мог понять и ему казалось, будто человек не то провалился сквозь землю, не то поднялся невидимкой в воздух. При этом на траве не оставалось ни единого следа, дерн был словно из одного куска.

Под плитой в глубь подземелья вела широкая, высеченная из дорогого камня лестница. Спустившись по лестнице, маленькая Маазикас вместе с крестной вошла в просторный двор, где возвышался стеклянный дом. Это было жилище девушек, называвшееся Подземным поместьем. В доме было много служанок — искусных рукодельниц. Постепенно научили рукоделию и маленькую Маазикас, хотя ее не считали служанкой и воспитывали как изнеженное барское дитя, которое ни в чем не знает недостатка. Крестные заботились о Маазикас и любили ее, как родную дочь. Так росла она до шестнадцати лет и стала красивой, цветущей девушкой.

Как-то старшая крестная мать сказала ей:

— Дорогая Маазикас! Пришло тебе время покинуть нас. Но мы надеемся, что, по милости божьей, наша разлука продлится недолго. Если все будет хорошо, мы снова встретимся, и тогда только смерть разлучит нас. Ты возьмешь с собой двух верных слуг и свои три золотые коробочки. В них ты найдешь все, что тебе понадобится в долгом пути.

Дав девушке еще несколько наставлений, крестная мать сказала, что отправляться ей придется через три дня. Велика была печаль Маазикас, но не меньше горевали в час расставания и крестные матери. Обливаясь слезами, они обнимали крестницу и целовали ее бессчетное множество раз. Кликнув двух слуг, пожилых людей, которых Маазикас никогда не видела, крестные велели им оберегать девушку в пути. Так Маазикас со своими слугами отправилась в дорогу, держа в руках маленькую корзинку с золотыми коробочками.

Долго шли они по лесу, и слезы разлуки уже высохли на щеках у девушки, когда один из слуг сказал:

— Мы не сможем пройти такой длинный путь пешком.

— Но где же мы возьмем лошадей? — спросила Маазикас.

— Лошади и все, что нам может понадобиться в дороге, находятся в вашей корзинке в золотых коробочках, — ответил слуга.

Маазикас с сомнением посмотрела ему в глаза, словно спрашивая, что означает эта насмешка. Но слуга сказал серьезно:

— Выньте из коробки один камешек, и у нас сейчас же появятся лошади и карета.

Девушка, хотя и не поверила слуге, все же последовала его совету. Взяв первый попавшийся ей в руку камешек, она передала его слуге. Тот, трижды подув на него, молвил:

— Явись, карета и упряжка четверней!

Тотчас же появилась карета, в которую были запряжены две пары лошадей. В нее усадили Маазикас, один слуга сел на козлы за кучера, второй встал на запятки, как лакей, и они быстро поехали дальше. Когда солнце поднялось высоко и время уже шло к полудню, кучер спросил Маазикас, не проголодалась ли она.

— Но у нас нет с собой никаких припасов, — ответила она.

— Зато есть камешки, — отозвался лакей с запяток. — Дайте мне один из них.

Маазикас передала камешек слуге, и тот, подув на него, крикнул:

— Столик с кушаньями, явись!

В тот же миг перед ними появился стол, уставленный дорогими яствами. Маазикас утолила голод и пригласила к столу слуг, чтобы и они поели досыта. После обеда слуга дунул на столик, тот сразу же исчез, а камешек опять оказался в руках у Маазикас. Вечером они снова превратили один из камешков в стол, а из второго камешка сделали кровать с подушками, на которой девушка смогла отдохнуть с дороги.

Так потом повелось каждый день, и путники ни в чем не знали нужды.

Но вскоре Маазикас заскучала, время в дороге тянулось медленно, и девушке захотелось иметь спутницу. Скорее для забавы, чем всерьез, она взяла один из камешков, дунула на него, как это делали слуги, и крикнула:

— Служанка, явись!

В ту же секунду подле нее оказалась миловидная и приветливая девушка. Теперь Маазикас весело было ехать в красивой карете, она могла с утра до вечера болтать сколько угодно.

Однажды утром, отправляясь после ночлега в путь, кучер сказал Маазикас:

— Сегодня мы приедем к жилищу знаменитого мудреца; вы должны будете войти в дом и внимательно выслушать все, что скажет вам старый мудрец. Его приказание надо выполнить в точности, иначе все у нас пойдет прахом. Чтобы старик хорошо нас принял и дал мудрый совет, вы должны подарить ему один камешек.

К вечеру наши путники добрались до жилища мудреца. Слуги принесли ему полученный из камешка тяжелый мешок, полный серебряных и золотых монет. Посмотрев на руку Маазикас, мудрец сказал:

— Завтра ваш путь будет лежать через темный, густой лес. Там встретятся вам три зверя — сперва самка северного оленя, затем старый волк и, наконец, медведь. Постарайтесь ласково поманить зверей, чтобы они подпустили вас к себе, и повяжите каждому из них метку, по которой вы могли бы узнать их при следующей встрече. Оленю сделайте шелковый ошейник, а волку — кожаный, медведю же наденьте на лапу кольцо, доставшееся вам в наследство от матери. Спустя три дня вам повстречается злой и коварный змей. От него вы сможете спастись только так: превратите один из камешков в северного орла и сядьте ему на спину вместе со слугами. Он с быстротой ветра поднимет вас к облакам, и там змей вам будет не страшен. Правда, он проглотит карету и лошадей, но вы от этого не пострадаете. Эта добыча будет для него последней: через семь дней змей издохнет, и кони с каретой выйдут из его пасти. Что случится потом, я вам не скажу, но и вас, и ваших крестных ждет счастье.

На другой день путники и в самом деле попали в густой, темный лес. Все случилось так, как предсказал мудрец. Сначала из лесу вышла самка северного оленя, затем старый волк и, наконец, медведь. Маазикас поманила зверей к себе одного за другим и каждому из них надела метку: оленю повязала на шею синюю шелковую ленту, волку — кожаный ремешок, а медведю надела на лапу золотое кольцо, доставшееся ей от матери. Медведь, словно в благодарность, лизнул девушке руку и с радостным урчанием побежал обратно в лес.

Но спустя три дня с путниками приключилось нечто более страшное. До их слуха донесся такой шум и хруст, словно кто-то волочил по земле тяжелый стог сена. Вскоре вдали показалась голова короля змей, увенчанная золотой короной. Но Маазикас в тот же миг превратила один из камешков в орла и уселась ему на спину вместе со своими слугами. Орел тотчас же взвился высоко к облакам. Сверху они видели, как огромный змей проглотил карету с лошадьми, точно маленьких мышат.

Семь дней летал под небесами северный орел со своей ношей, а по ночам отдыхал на краю облака. Люди же, сидевшие на его спине, ни в чем не терпели нужды, чудесные камешки, лежавшие в золотых коробочках, давали им все необходимое.

На седьмой день утром северный орел опустился на землю, как раз в ту минуту, когда лошади с каретой вышли из пасти издохшего короля змей. Наши путники стояли и дивились этому чуду, как вдруг увидели, что к ним приближаются пожилые мужчина и женщина, одетые в роскошное королевское платье. У мужчины на шее был кожаный ремешок, а у женщины — синяя шелковая лента. Маазикас тотчас же узнала те самые метки, которые она повязала оленю и волку. Вскоре к ним подошел прекрасный юноша, у которого на руке блестело кольцо, отданное девушкой медведю.

Старик молвил:

— Спасибо тебе, Маазикас, дорогое дитя! Ты освободила нас от долгой неволи. Семьсот лет тому назад я был королем в полуденной стране. Это моя супруга, а юноша — мой сын. Три наших дочери погибли. Коварный король змей из северной страны захватил мое королевство и проглотил всех моих подданных. Меня же он превратил в волка, мою жену — в северного оленя, а нашего сына — в медведя. Где находятся мои дочери, я не знаю, может быть, змей и их проглотил.

Маазикас тотчас же подумала, что ее крестные матери — это и есть дочери короля, но решила ничего не говорить, пока это не подтвердится, — тогда радость родителей будет еще больше. Превратив один из камешков во вторую карету с шестеркой лошадей, она предложила ее королю с женой и сыном. Затем все двинулись домой. На третий день утром они увидели крестных Маазикас, вышедших им навстречу. Кто может описать радость родителей и дочерей, нежданно-негаданно встретившихся после семи веков разлуки!

Вскоре королевич женился на Маазикас и стал править королевством отца, который был уже стар и не хотел больше сам управлять страной. Дочери его также впоследствии вышли замуж. Но как достались им золотые коробочки с камешками и куда они потом исчезли, королевны никогда никому не рассказывали.