Во вторник после заката дождь, наконец, прекратился, но сырой северо-восточный ветер по-прежнему разгуливал по округе, так что земля не просыхала, и о прогулке не могло быть и речи.

Шарлотта покорно коротала вечер подле камина. Она вязала чепчик, а тетя Аделина громко рассуждала о том, захочет ли архидиакон прийти к ним на обед в воскресенье после утренней проповеди. Шарлотта в ответ только хмыкала, терпеливо считала петли и молила Бога, чтобы архидиакон обручился, наконец, с какой-нибудь благопристойной мисс.

Экономка принесла чай, но едва поставила поднос перед леди Аделиной, как на пороге гостиной появился дворецкий.

– Госпожа, к вам джентльмен.

– Еще один джентльмен?! – изумилась леди Аделина. – Уму непостижимо! И тоже американец?

– Нет, миледи. Он из Лондона, его зовут сэр Клайв Коллинз. – Дворецкий почтительно кашлянул. – Это весьма респектабельный господин. И совсем молодой.

Леди Аделина взяла визитную карточку и явно заинтересовалась, прочитав, что сэр Клайв – баронет. Вчерашний визит мистера Баррета ее, конечно, порадовал, но разве можно сравнить американца, выходца из бывшей колонии, с настоящим английским баронетом!

– Пожалуйста, пригласи его сюда, Артур, – велела она. – И скажи миссис Стабс, пусть принесет еще одну чашку.

Сэр Клайв Коллинз вошел вслед за дворецким в гостиную и отвесил дамам низкий, учтивый поклон. Хорошо знавшая свою тетушку Шарлотта поняла, что появление знатного гостя моментально вытеснило из ее памяти воспоминания о мистере Баррете.

Сэр Клайв был высоким, розовощеким юношей с густыми светлыми волосами и благопристойными манерами. Серый сюртук безукоризненно облегал его сильные плечи, а галстук был пределом мечтаний для самых заправских щеголей. Шарлотта обратила внимание на безукоризненную белизну воротничка и на то, что сапоги гостя ярко блестят, хотя грязь на дорогах непролазная. Гость словно привез с собой в уютную гостиную сельской усадьбы Риппонов аромат элегантных лондонских салонов.

– Прошу простить меня за вторжение, – проворковал сэр Клайв, снимая лайковые перчатки. – Однако до меня дошли слухи, что две добрые души стали ангелами-хранителями одного незадачливого джентльмена, чье бездыханное тело они нашли на дороге.

– Ах, это правда! – воскликнула леди Аделина. – Прошу вас, сэр Клайв, присаживайтесь! Знаете, вы уже не первый, кто за последние сутки справляется о мистере Александре. Вчера нас посетил еще один джентльмен.

– О мистере Александре? – Сэр Клайв прислонил к креслу трость из эбенового дерева. – Ну, конечно! О мистере Александре… – Он мило улыбнулся леди Аделине. – Как… как удачно, миледи, что я догадался заехать к вам. Похоже, вы с племянницей нашли моего пропавшего приятеля. О, с каким же облегчением вздохнут его друзья!

– Господи, неужели, наконец, нашелся человек, который переведет нам, что говорит мистер Александр?! – обрадовалась леди Аделина.

На благородном челе сэра Клайва было написано недоумение.

– Я не уверен, что понимаю вас, миледи… Тут Шарлотта впервые подала голос:

– Сэр Клайв, вам, вероятно, известно, что мистер Александр не говорит по-английски…

Сэр Клайв слегка кивнул, выражая согласие.

– Да, разумеется. Мой друг с большим трудом изъясняется на нашем языке, мисс Риппон…

– И не только на нашем, – вставила леди Аделина, – но и на французском и немецком. Он все время бормочет что-то невразумительное. Во всяком случае, нам его язык так же непонятен, как китайский или греческий.

Баронет непринужденно рассмеялся.

– Сударыня, вы недалеки от истины. Вероятно, мистер Александр говорит на османском наречии.

– На османском? – воскликнула леди Аделина. – Что-то я о таком никогда не слышала.

– Это турецкий диалект, на котором говорят султан и его приближенные в Оттоманской империи, – объяснил сэр Клайв. – Дело в том, что мистер Александр родом из Валахии, это провинция Оттоманской империи, расположенная к востоку от Венгрии. Мы с ним должны были встретиться на прошлой неделе в Гастингсе и отплыть во Францию. Однако встреча наша не состоялась, и, как вы догадываетесь, я был весьма встревожен.

– Да, но почему уроженец Валахии говорит на османском диалекте? – с искренним интересом спросила Шарлотта.

Сэр Клайв снисходительно улыбнулся.

– Это довольно запутанная история. Видите ли, султан Оттоманской империи по своему усмотрению назначает наместников провинций, и обычно Валахией, в которой живут славяне, правит грек, свободно владеющий турецким языком. А матушка мистера Александра – младшая дочь бывшего наместника Валахии.

– Понятно… – протянула Шарлотта. – Стало быть, вы говорите по-турецки, сэр Клайв? Среди англичан это такая редкость…

– Я говорю довольно плохо, мисс Риппон, однако в состоянии объясниться с моим добрым другом Александром.

Леди Аделина понятия не имела, где находится Оттоманская империя, а о существовании Валахии впервые узнала от сэра Клайва. Она жила по принципу: раз мне о чем-то неведомо, значит, это все ерунда, и на нее не произвело особого впечатления известие, что раненый – не разбойник с большой дороги, а принадлежит к правящему клану некой Валахии. «В такой далекой стране, – рассуждала тетушка, – аристократы, конечно, не блещут изящными манерами английских джентльменов». Для нее это было единственно возможной нормой поведения. Но, будучи все-же по природе женщиной добросердечной, леди Аделина искренне обрадовалась, что у мистера Александра есть друзья и родные. Значит, ему есть куда поехать, когда он поправится!.. Она тепло улыбнулась гостю.

– Мой дорогой сэр Клайв, вы даже не представляете, какое для нас облегчение узнать что-то о бедном мистере Александре! Мы так расстроились вчера, когда выяснилось, что мистер Баррет с ним незнаком!

Сэр Клайв по-прежнему смотрел на нее с улыбкой.

– Насколько я понимаю, мистер Баррет – человек, который тоже интересовался моим другом, не так ли? Увы, к сожалению, я впервые слышу это имя.

– И неудивительно, – поспешила вставить Шарлотта. – Мистера Баррета постигло разочарование, когда он приехал к нам. Выяснилось, что мистер Александр вовсе не его друг. Тот родом из Ирландии, и пока что о его местонахождении ничего не известно.

– Ах, какая жалость! – пробормотал сэр Клайв.

Трудно сказать, почему эти безобидные слова так насторожили Шарлотту. Она внимательно вгляделась в красивое лицо баронета. Странно! Она ни с того ни с сего стала ужасно подозрительной! Вчера заподозрила, что мистер Баррет знает раненого, хотя он уверял ее в обратном. А сегодня – совсем уж неизвестно почему – ей кажется, что сэр Клайв вовсе не близкий друг мистера Александра, каковым пытается себя представить. Если рассуждать логически, то не доверять сэру Клайву просто абсурдно, и она сама не понимает, почему столь решительно пресекла его расспросы насчет мистера Баррета. Такое впечатление, что она пытается защитить американца! С какой стати ей пылко уверять сэра Клайва, что мистер Баррет не представляет для него никакого интереса? Ведь вчера она сама усомнилась в искренности мистера Баррета…

Шарлотта настолько погрузилась в тревожные раздумья, что потеряла нить разговора и вернулась к действительности только когда сэр Клайв и тетушка Аделина поднялись с кресел и направились в комнату больного. Она поспешила за ними, гадая, проснулся ли мистер Александр. После ланча Шарлотта заходила к нему, и тогда он крепко спал.

Снотворное еще не прекратило своего действия. Сэр Клайв внимательно вгляделся в неподвижно лежавшего Александра, а затем перевел взгляд с лица, обрамленного иссиня-черными волосами, на руку с двумя сломанными пальцами, лежавшую поверх покрывала.

– А он не так плох, как можно было бы ожидать, – тихо заметил сэр Клайв.

– Доктор говорит, он быстро поправляется, – откликнулась Шарлотта.

– Это хорошая новость, но давайте не будем его беспокоить, пусть поспит, – предложил сэр Клайв. – Может быть, нам лучше вернуться в гостиную и там обсудить, как перевезти его?

– Перевезти? – недоуменно переспросила Шарлотта.

– Т-с-с, – шикнула на нее тетка, на цыпочках выходя в коридор. – Ты же слышала, что сказал сэр Клайв, Шарлотта. Мы все обсудим в гостиной, не надо будить мистера Александра.

Пока миссис Стабс заваривала свежий чай, сэр Клайв развлекал дам остроумными, но безобидными историями о лондонском светском обществе. Он был в ударе. Леди Аделина блаженствовала, слушая сплетни про новую герцогиню Бланчфорд, но зато Шарлотта еле дождалась, пока в разговоре наступит пауза.

– Итак, вы собираетесь отвезти мистера Александра в Лондон? – спросила она.

Сэр Клайв улыбнулся, однако от этой улыбки Шарлотте стало еще тревожнее.

– Я вижу, вы беспокоитесь за своего пациента, мисс Риппон. Поверьте, ваши волнения напрасны.

– Мистер Александр еще не поправился, сэр Клайв. Его нельзя перевозить!

– Ну, это еще как сказать… Мистер Александр отличается удивительной выносливостью, мисс Риппон, да и я сумею за ним поухаживать. Карета у меня на прекрасных рессорах, подушек и одеял целый ворох. А в Лондоне Александра ждет мой личный доктор. Я не женат, но моя экономка – чудесная женщина, у нее большой опыт ухода за больными.

Шарлотта сама поражалась тому, что планы сэра Клайва вызывают у нее такое яростное сопротивление.

– Конечно, я понимаю, мистер Александр – ваш друг, а мы с тетушкой – самозванки, лишь по случайному стечению обстоятельств оказавшиеся на месте происшествия… – начала она.

– Ну что вы! Какие же вы самозванки? – горячо перебил ее сэр Клайв. – Скорее вас следовало бы назвать посланницами Провидения.

Услышав столь лестный комплимент, леди Аделина вспыхнула от удовольствия, а Шарлотта подавила нетерпеливый вздох.

– Неважно, кем нас считать, сэр Клайв, – самозванками или посланницами Провидения, но мистер Александр – в своем роде наш пациент. И мы обязаны действовать ему во благо. Доктор неоднократно повторял, что мистер Александр еще слишком слаб и его нельзя перевозить, так что, к сожалению, я не могу вам позволить забрать его сегодня в Лондон.

Сэр Клайв поскучнел.

– Моя дорогая мисс Риппон, вам, вероятно, кажется, что Лондон очень далеко, но на самом деле до него около шестидесяти миль. Для человека, привыкшего к путешествиям, это небольшое расстояние.

Шарлотта готова была вскипеть, но все-таки сумела взять себя в руки.

– Немало постранствовав по свету, сэр Клайв, вы, разумеется, понимаете, что в это время года поездка даже на столь небольшое расстояние займет от десяти до пятнадцати часов. Дороги на Сассекс размыло. Поверьте, ваш друг не перенесет тряски. Доктор неоднократно предупреждал, что мистеру Александру необходим полный покой, иначе его раны не зарубцуются. Рана на плече только-только начала затягиваться, тряска в дороге может свести на нет все наши усилия.

– Вы рассуждаете так убедительно, – пробормотал сэр Клайв.

Он вновь заулыбался, и Шарлотта подумала, что очаровательная, мальчишеская улыбка лишь умело маскирует гневное подрагивание его ноздрей.

Сэр Клайв повернулся к леди Аделине.

– А каково ваше мнение? Вы поддерживаете племянницу в ее нежелании отдавать мистера Александра?

– Шарлотта у нас главная сиделка, – безмятежно откликнулась тетушка. – Она воплощенный ангел милосердия, сэр Клайв. И раз ей кажется, что мистера Александра еще нельзя перевозить, вы можете смело положиться на ее суждение.

Безмятежность леди Аделины была в действительности напускной. Ее до глубины души потрясло известие о том, что сэр Клайв Коллинз не женат, и теперь она взволнованно обдумывала перспективы, которые это открывало перед ее племянницей. Давненько в усадьбе Риппонов не было столь завидного жениха! Баронет, живущий в Лондоне, – это же предел мечтаний каждой женщины! И даже на Шарлотту наверняка произвели впечатление его приятная наружность и изысканные манеры.

Леди Аделина давно поклялась, что не позволит своей племяннице остаться старой девой. Но, к несчастью, в округе было слишком мало достойных молодых людей, а Шарлотта почему-то совсем не страдала от того, что время идет, и она отнюдь не становится моложе. Завидев драгоценную добычу, леди Аделина дала себе слово лечь костьми, но не упустить ее. Она уже по опыту знала, что племянница совершенно не блюдет собственные интересы и рассчитывать на нее в данном случае нельзя. Внешне такая томная, женственная и жеманная, леди Аделина при необходимости могла принимать молниеносные решения и развивать кипучую деятельность. Ей очень не хотелось, чтобы сэр Клайв увез мистера Александра в Лондон и навсегда исчез с их горизонта. Нет, пусть пациент пока побудет здесь. Тогда Шарлотта и баронет скоро встретятся вновь…

– Мне безумно жаль, – скорбно скривив рот, произнесла леди Аделина, – но боюсь, я вынуждена согласиться с моей дорогой племянницей и нашим добрым доктором Макфарлейном. Мистер Александр не вынесет переезда, сэр Клайв, однако мы будем польщены, если вы погостите у нас, пока ваш раненый друг не окрепнет и не сможет отправиться с вами в Лондон.

На какую-то долю секунды баронет замялся, но затем любезно ответил:

– Леди Аделина, вы воплощенная доброта, но, увы, неотложные дела требуют моего присутствия в Лондоне, так что мне надо как можно быстрее туда вернуться. Я даже переночевать у вас не смогу.

Леди Аделина, разумеется, и не ожидала, что сэр Клайв примет ее приглашение. Отказ баронета ее нисколько не смутил. Твердо вознамерившись устроить счастье Шарлотты, она не собиралась пасовать при первых же трудностях и заранее приготовилась к следующей атаке.

– Какая жалость, что вы не сможете насладиться отрадным зрелищем, глядя, как выздоравливает ваш друг, сэр Клайв! Но я уверена, что пройдет совсем немного времени и мистер Александр будет способен перенести дорогу. Мы с Шарлоттой собираемся через недельку в Лондон – я хочу погостить у моего старшего племянника Гила, – и нам не составит труда захватить вашего друга с собой.

Сэр Клайв как раз наклонился, чтобы взять шляпу, трость и перчатки, и не заметил, что у Шарлотты от изумления отвисла челюсть, а тетушка бросила на нее повелительный взгляд, приказывая помалкивать.

Сэр Клайв поднялся с кресла.

– Ваша доброта не знает границ, леди Аделина. У вас есть карточка с моим адресом. Я буду с нетерпением ждать вас и моего дорогого друга в Лондоне. – Он чуть поколебался и добавил: – У нас с мистером Александром есть деловые интересы во Франции, и мы должны поехать туда как можно скорее. Смею ли я рассчитывать на то, что вы привезете его в Лондон, как только он будет способен перенести путешествие?

– Если все будет хорошо, сэр, мы с племянницей выедем в Лондон на следующей неделе. И возьмем с собой мистера Александра.

Сэр Клайв негромко произнес, тщательно расправляя перчатки:

– Позвольте мне кое о чем вас предупредить, любезные дамы. На родине моего друга сейчас очень неспокойно, и далеко не все в Валахии желают ему добра. Прошу вас, не отдавайте мистера Александра никому, кроме меня.

Шарлотта испытующе поглядела на баронета.

– Насколько я понимаю, мистер Александр занимает какое-то важное положение в валахском государстве, не правда ли?

– Вовсе нет! – торопливо ответил сэр Клайв. – Мой друг еще молод и живет исключительно ради своего удовольствия. Однако его особа привлекает внимание крайне опасных элементов – я имею в виду низшие слои валахского общества, – поскольку мистер Александр происходит из весьма влиятельной семьи.

Леди Аделина содрогнулась.

– Боже мой! Надеюсь, вы не хотите сказать, что негодяи, которые на него напали, могут сюда вернуться?

– О нет, не волнуйтесь, – успокоил ее сэр Клайв. – Разбойники наверняка понимают, что вы надежно запираете на ночь все двери, да и слуги поднимут тревогу, если кто-нибудь попытается проникнуть в комнату мистера Александра. Я хотел лишь вас попросить, чтобы вы никому, кроме меня, не препоручали заботы о нем.

– Мы с тетушкой постараемся уберечь вашего друга от беды, – сказала Шарлотта.

Однако от внимания сэра Клайва и леди Аделины ускользнуло, что Шарлотта не дала обещания, которого от нее ждал гость.

– Благодарю вас, мисс Риппон. А не смогли бы вы уведомить меня заранее, когда соберетесь выехать в Лондон? Чтобы я мог подготовиться к встрече друга.

– Разумеется, сэр Клайв. А что передать от вас мистеру Александру?

– Что я желаю ему скорейшего выздоровления. Если вы, конечно, сумеете донести до него смысл моих слов.

– Но вы же можете написать ему записку. Сэр Клайв не спеша разгладил морщинку на элегантной серой перчатке.

– К сожалению, дорогая мисс Риппон, я не умею писать по-турецки. Вам, наверное, известно, там в ходу арабская письменность, а она совершенно не похожа на нашу. Я знаю только разговорный язык, да и то чуть-чуть.

– Ничего страшного! – весело перебила его леди Аделина. – Мистеру Александру наверняка знакомо ваше имя, так что он все поймет.

– О да, и это его, безусловно, подбодрит, – сэр Клайв одарил дам на прощание обворожительной улыбкой и повернулся к появившемуся на пороге дворецкому. – Насколько я понимаю, карета готова? Я вынужден попрощаться с вами, милые дамы. С нетерпением буду ждать вас в Лондоне. Леди Аделина, мисс Риппон, разрешите откланяться. Большое вам спасибо за все!

Проснувшись, Александр сказал себе, что хотя вообще-то опиум оказывает разрушительное воздействие на организм, на сей раз это зелье, напротив, способствовало выздоровлению. Голова Александра раскалывалась, во рту пересохло, однако иссеченная плеткой спина уже не горела, и даже плечо перестало болеть, а только немного ныло, напоминая о ранении.

Обрадованный внезапным приливом энергии, Александр приподнялся на правом локте и обвел взглядом комнату. Шарлотта, как обычно, сидела с шитьем подле окна; ее волосы золотились в бледных лучах утреннего солнца. Девушка сидела в профиль, и взор Александра невольно задержался на груди, обтянутой лифом серого платья. Талия и бедра Шарлотты были уже, чем у женщин, считавшихся эталоном красоты в родном краю Александра, зато полная грудь выглядела очень соблазнительно – рука так и тянулась дотронуться до нее.

Поглядев на Шарлотту, Александр, как всегда, ощутил невольное стеснение в груди и несколько мгновений ласкал взором изящную линию девичьей щеки, наслаждался прелестным цветом лица. Красота девушки взволновала его, и Александр поспешил отвести взгляд. Усмехнувшись, он подумал, что набирается сил куда быстрее, чем можно было ожидать. Повстречайся он с Шарлоттой Риппон в нормальной, привычной жизни, вряд ли она произвела бы на него столь неотразимое впечатление. В конце концов, переспав с очередной красавицей, он неизменно приходил к выводу, что все женщины одинаковы. К этой англичанке его влечет лишь потому, что сейчас он не в лучшей форме. А может, он был слишком занят в последнее время и пренебрегал телесными утехами. Ведь прошло, по меньшей мере, полтора месяца с тех пор, как он в последний раз нежился в женских объятиях. Неудивительно, что вид этой худой перезрелой англичанки так будоражит его кровь…

Александр сел на постели, с удовлетворением отметив, что движения уже не причиняют ему боли. Шарлотта услышала шелест простыней, поднялась и, отложив шитье, подошла к маленькому столику, стоявшему возле кровати Александра. Она протянула своему подопечному стакан с ячменным отваром и дернула за шнурок звонка, вызывая служанку.

– Вы наверняка проголодались, ведь уже среда, вы проспали больше суток. Вчера к вам приезжал сэр Клайв Коллинз, но вас как раз сморил сон.

Александр залпом выпил отвар. Сэр Клайв Коллинз… Разве он знает такого? Он протянул стакан Шарлотте, а в следующий момент в комнате уже появилась экономка.

– Я принесла чужестранцу завтрак, – заявила она, ставя на колени Александра большой деревянный поднос. – Так… ну-ка посмотрим, что у нас тут есть?

Под салфеткой оказались вареное яйцо, два ломтика хлеба с маслом и чашка горячего чая. Александру, просидевшему столько дней на каше и молоке, этот завтрак показался почти таким же прекрасным, как Шарлотта.

– Зпазибо, – с искренней благодарностью произнес он, обращаясь к миссис Стабс.

– А он, ей-богу, говорит все лучше и лучше! – воскликнула экономка, по-хозяйски оглядывая Александра, который принялся деловито отколупывать скорлупу яйца.

– Да, его запас слов расширяется с каждым днем.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, если вам больше ничего не нужно, мисс Шарлотта. А за подносом чуть погодя зайдет Пегги. Леди Аделина хочет, чтобы я до вашего отъезда в Лондон произвела ревизию в кладовке.

Александр откусил большой кусок хлеба и рассеянно поглядел на Шарлотту, которая села возле его кровати на низенький пуфик. С наслаждением пережевывая свежий хлеб с хрустящей корочкой, вкуснее которого он, казалось, ничего не едал, Александр пропустил мимо ушей слова экономки об отъезде в Лондон и уж тем более позабыл о сэре Клайве.

– Вы поняли, что я сказала? – резко спросила Шарлотта. – Вчера к вам приходил ваш друг сэр Клайв Коллинз. Он приехал из Лондона. Все то время, пока он был у нас, вы проспали, но мы с тетушкой пообещали привезти вас к нему в Лондон, как только вы поправитесь.

Александр с непритворным недоумением воззрился на Шарлотту. Черт побери, кто такой сэр Клайв Коллинз?.. Александр напряженно вспоминал, нет ли в министерстве иностранных дел человека с таким именем. Пожалуй, нет… Разве что мелкий чиновник сэр Клайв Боттомли… Но мог ли его прислать сюда мистер Каннинг? Вероятно, мог, ведь это дело жизненно важно не только для Греции, но и для Англии. Да, сэр Клайв вполне годится на роль официального посланника. А с другой стороны, он легко может оказаться шпионом, который попытается расстроить планы министерства иностранных дел и помешать борьбе греков. В Оттоманской империи множество людей, которые готовы лечь костьми, но не отдать ни пяди земли. И денег для того, чтобы нанять любых шпионов, у них хватит.

Александр подавил вздох нетерпения. Его страшно бесило, что он не может как следует расспросить Шарлотту, поскольку надо притворяться, будто он не говорит по-английски. Но в то же время если он хочет оградить свою спасительницу и ее близких от неприятностей, придется ломать комедию, пока к нему окончательно не вернутся силы и он не сможет удрать из усадьбы Риппонов. Хорошо, что ждать осталось недолго – пару дней, не больше.

– Зер Клайв? – медленно переспросил Александр, надеясь услышать от Шарлотты еще какие-нибудь подробности. – Зер Клайв Коллинз, Лондон?

– Да. Сэр Клайв пожелал вам скорого выздоровления и добавил, что будет с нетерпением ждать вашего приезда. Он рассказал нам про вашу семью в Валахии и объяснил, что вы знаете только турецкий язык. Он с радостью оставил бы вам записку, но не умеет писать по-турецки, потому что овладеть арабской письменностью очень трудно.

Услышав это, Александр сразу понял, что сэр Клайв не имеет к министерству никакого отношения. Человек Каннинга наверняка черкнул бы ему пару строк. Да кто же такой этот сэр Клайв?.. Александр мысленно проклинал миссис Стабс и отвар с опиумом, из-за которого он проспал визит баронета. Конечно, экономка хотела как лучше, но все равно… Если б он хоть одним глазком увидел этого сэра Клайва, то все вопросы отпали бы сами собой.

Александру не терпелось покинуть свое ложе. Он прикован к постели, а в мире, между тем, происходит столько важных событий!.. И не успела Шарлотта сообразить, что затевает ее пациент, как он уже поставил подкос на тумбочку и откинул одеяло. Спустив ноги с кровати, Александр с трудом встал, но, продержавшись на ногах с полминуты, пошатнулся. Колени его подкосились, и, чтобы не свалиться на пол, как куль муки, он ухватился за деревянную спинку кровати. Увы, Александр был еще так слаб, что даже не смог лечь обратно на постель. Он лишь обессилено привалился к кровати спиной и весьма изощренно выругался по-гречески.

Шарлотта мигом подскочила к нему и, сердито отчитав Александра за непослушание, попыталась уложить его на кровать. Она напрочь позабыла, что перед ней мужчина, и видела в Александре только немощного больного, которого надо поскорее уложить в постель. Зато Александр особенно обостренно чувствовал близость ее манящего тела. У бедняги дух захватывало, когда шелковистые, ароматные волосы Шарлотты касались его подбородка. То, что она совершенно не воспринимала его как мужчину, еще сильнее распалило гнев Александра. Видит Бог, он не собирается больше играть идиотскую роль беспомощного калеки!

– Нет! – воскликнул Александр, отстраняя руки Шарлотты, и усилием воли заставил себя говорить по-английски с жутким акцентом. – Нет, кровать, Шарлотта! Я ходить!

Шарлотта уставилась на него в полном изумлении. Александр не мог точно определить, чем оно вызвано: то ли его неожиданно гневным тоном, то ли столь быстрыми успехами в английском. Отстранив девушку, Александр глубоко вздохнул и на шаг отступил от кровати. Ноги дрожали, но, слава Богу, не подкашивались, и в несколько шагов он добрался до окна. Привалившись к стене, Александр минутку постоял, отдышался и пошел назад. Он даже себе самому не захотел признаваться в том, каким облегчением было для него рухнуть на матрас, однако покорно разрешил Шарлотте взбить подушки и подоткнуть одеяло.

– Вы молодец, – ласково улыбнулась Шарлотта, – но не нужно усердствовать, мистер Александр. Отдохните немножко, и, может быть, после обеда вам удастся повторить свой подвиг.

Александр дал себе слово дойти вечером до конца коридора, а через два дня и вовсе покинуть усадьбу Риппонов. Он, разумеется, понимал, что столь скорым выздоровлением обязан преданно ухаживавшей за ним Шарлотте, и его не покидала мысль о том, какая горькая ирония заключена во всей этой истории. Наилучшим способом выразить свою благодарность Шарлотте было – оставить девушку в полном неведении относительно его особы и того, что он делал в Гастингсе. Однако сбежать от Риппонов, даже не сказав «спасибо»? Нет, такая мысль невыносима!..

Александр протянул руку и крепко сжал изящные пальчики девушки.

– Спасибо, Шарлотта, – смущенно пробормотал он. – Спасибо за все.

Глаза Шарлотты округлились от удивления (Александру невольно пришло на ум, что он никогда в жизни не видел таких голубых глаз).

– Мистер Александр, – шепотом спросила девушка, – так вы все-таки знаете наш язык? Да?

Он посмотрел на нее долгим взглядом и тихо сказал:

– До свидания, Шарлотта.

После чего, как последний сумасброд, нарушил все правила приличия – поднес к губам ее руку и поцеловал сперва кончики пальцев, а затем жилку, пульсировавшую на хрупком запястье.

Шарлотта замерла и сидела неподвижно, как изваяние, а когда Александр поднял голову, еле слышно выдохнула:

– Вам не следовало этого делать, мистер Александр.

Но тут к Александру, к счастью, вернулись остатки здравого смысла. Он удержался от ответа, закрыл глаза и, решительно уткнувшись лицом в подушку, прикинулся спящим, хотя и не надеялся ввести Шарлотту в заблуждение.

«Может быть, – мелькнула у него смутная мысль, – если я и дальше буду притворяться, что не знаю английского, мне удастся уберечь Шарлотту от опасности? Слишком много знать обо мне для нее гибельно…»