Место, которое детектив Ваймен назвал в своем рапорте двориком, на самом деле оказалось широкой аллеей в сотню футов длиной, заваленной строительным мусором и старыми газетами. Аллея была ограждена со всех сторон складами и в конце упиралась в пожарную лестницу на кирпичной стене жилого дома с неосвещенными окнами.

Мы взяли у дежурного по отделению два фонарика, но у Стэна батарейка явно сдыхала.

— Ты только посмотри! — возмущенно заметил он, направляя тусклый луч в стену. — Он даже на два метра не бьет. Придется воспользоваться спичками.

— Ищи блестящий предмет, — предупредил его я. — Если стрелявший пользовался автоматическим, тут должна валяться гильза.

— В таком-то мусоре? Это все равно что искать иголку в…

Я стал осторожно вести лучом фонаря по складской стене

— Ты что делаешь? — недоуменно спросил Стэн, видя, как я обследую противоположную стену.

— Ищу след от пули.

— Ну и что если мы найдем?

— По крайней мере, станет ясно, что мы попали в то место.

Мы медленно продвигались вдоль склада, пока не уперлись в стену жилого дома.

— Мне жаль людей, которые вынуждены пользоваться такой пожарной лестницей, — заметил Стэн. — Она же вся проржавела и сгнила.

— Смотри: дверь в подвал открыта. — сказал я. — Должно быть, местные жители слишком доверчивы.

— В нашем городе доверчивые? — усмехнулся Стэн. — Нет, скорее, её открыли для сквозняка. Да только ветра нет.

Я переступил через порожек и осветил фонарем черный зев подвала.

— Черт меня побери! — воскликнул Стэн. — Ты только посмотри!

Пуля засела дюймах в шести над деревянной обшивкой стены, выбив в кирпиче не слишком глубокий белый кратер размером с мою ладонь.

— А вот еще, — продолжал Стэн, указывая на кратер поменьше на противоположной стене примерно в трех шагах от первой выбоины. — Наверное, пуля отрикошетила от двух стен.

— Сейчас посмотрим.

Мы нашли пулю у дальней стены подвального помещения — пуля выщербила деревянную стойку под лестницей и упала на пол.

— Вроде от 38-го калибра, — определил Стэн, когда я взял пулю и покатал её на ладони. — Пуля не слишком помята после всех кульбитов в этом подвале.

— Вот тут сбоку только слегка деформирована, — пробормотал я. — А в остальном как новенькая, и маркировка видна. Наши эксперты творят чудеса с пулями куда хуже сохранившимися.

Наверху послышался скрип открываемой двери.

— Эй, кто там? — раздался женский голос. — Быстро отвечайте!

Мы со Стэном подошли к лестнице, и я показал женщине свое удостоверение.

— Полиция. Вы здешняя домосмотрительница?

Она стояла в дверном проеме над нами, держа в одной руке карманный фонарик, а в другой детскую бейсбольную биту — полная женщина средних лет с маленькими круглыми глазками, слегка раздутыми ноздрями и едва заметным подбородочком, почти утонувшим в шее.

— Вы домосмотрительница? — повторил я.

— Владелица, — ответила она и стала спускаться вниз. — Что вам надо?

— Вы были дома позапрошлым вечером?

— Была конечно. А что?

— Выстрелы слышали?

— Какие ещё выстрелы?

Я осветил фонариком стены подвала.

— Да вы сами посмотрите!

— Боже! — запричитала она. — Мои стены! Как их изуродовали!

— Вы давно сюда не спускались?

Она покачала головой, не отрывая взгляда от стены.

— Да уж, с неделю не заглядывала. Ну вы только посмотрите!

— Здесь кто-то пытался застрелить мистера Эрнеста Грира. Вы знаете его, мисс… миссис…

— Мисс. Мисс Куни. Да, он у меня раньше снимал комнату.

— Раньше — когда?

— Дом-то идет на слом. Мой последний постоялец съехал дней пять назад. Да и я уже тут доживаю последние деньки.

— А когда вы его видели в последний раз?

— Ну, по крайней мере месяцев пять. Да он тут вообще редко появлялся. Представляете, за все время, что он снимал у меня комнату, я-то и видела его раз шесть не больше. — Она подошла к стене и поковыряла пальцем кратер в кирпичине.

— Ну и ну. В собственном погребе была стрельба, а я ничего не слыхала.

— А мистер Грир знал, что дом предназначен на слом?

— Нет. И раз уж вы спросили, то могу сказать, что он уплатил на два месяца вперед. Он всегда платил вперед — за три-четыре месяца. — Она опять стала разглядывать щербины от пули. — Он редко тут появлялся, но я не задавала вопросов. Ведь если человек хочет держать за собой комнату, где он бывает лишь пару недель в году, это ведь не мое дело, а его. К тому же я столько сэкономила на электричестве, да и белье не надо было менять.

— Мистер Грир мертв. — сухо сказал я. — Его убили.

— Боже ты мой, какая жалость! Он такой красивый, видный мужчина. И кто же его убил?

— Именно это мы и пытаемся понять. Вы не знаете, может быть он кому-то мешал?

— Я ничегошеньки про него не знаю! Я и видела то его всего несколько раз, когда он со мной расплачивался. Да и то только здрасьте-до свиданья.

— Вы не заходили к нему в комнату недавно?

— Нет. Я как раз собиралась сменить ему белье и прибраться, да не успела.

— Можем мы осмотреть его комнату?

Домовладелица приставила бейсбольную биту к стене и сунула руку в карман платья.

— Вот, — сказала она, протягивая мне небольшой ключ на длинной цепочке. — Это универсал. Когда закончите осмотр, оставьте его, пожалуйста, под нижней ступенькой, хорошо?

— Хорошо. Но где его комната, мисс Куни? Неужели в этом подвале?

Хозяйка кивнула на дверь в алькове справа от подвальной лестницы.

— Вон она!

— Ага. Спасибо.

— Всегда рада оказать помощь законникам, — пробурчала она и, подхватив биту, стала подниматься по лестнице. — Я всегда говорю: если помогаешь законникам, когда-нибудь они помогут тебе.

В комнате стояла кровать, похожая на простую кушетку, небольшой комод с потемневшим зеркалом, одно-тумбовый письменный стол с заляпанной чернилами столешницей, стул с потрескавшейся кожаной обивкой — и больше ничего.

— Хорошее местечко, чтобы залечь на дно. — рассудил Стэн. — По крайней мере, шмон не займет много времени.

В ящике письменного стола мы нашли банку оружейной смазки, промасленную ветошь и замасленный обрывок оберточной бумаги. На бумаге отчетливо пропечатался рельеф вычищенного и смазанного револьвера.

А вскоре в нижнем ящике комода мы нашли сложенный обрывок газеты размером не больше почтовой открытки.

Газетная бумага пожухла, и мне пришлось очень осторожно развернуть страничку, чтобы она под моими пальцами не рассыпалась.

Это была фотография молоденькой девушки с симпатичным личиком и потрясающими ножками. Она поддерживала пальцами края платья, переступая через поток воды, бьющей из пожарной колонки. И как и на той вырезке, которую мы нашли в кармане убитого Грира, все подписи к фотографии были аккуратно отрезаны.

— Ну что, Стэн? Ты будешь по-прежнему утверждать, что Грир хранил эти фотографии только потому, что имел слабость к красивым ножкам?

— Нет, — ответил он. — Видимо, для него эти вырезки представляли какую-то важность. Если человек хранит в двух разных местах одинаковые старые вырезки — значит, они для него имеют огромную ценность.

Я внимательно рассмотрел вырезку и засунул её под пачку сигар во внутренний карман пиджака.

— Но тем не менее, — задумчиво продолжал Стэн, — Грир был многостаночником, так что нет оснований связывать эту вырезку с его убийством.

Я кивнул.

— Мы разберемся с этим — но чуть позже. Так, на всякий случай. А пока что давай закончим обыск.

Комнатка была такая маленькая и так скудно обставлена, что минут через двадцать мы перевернули здесь все вверх дном, впрочем, не стали отдирать половицы и сковыривать обои со стен. За исключением газетной вырезки и бесспорного факта, что Грир хранил в промасленной тряпице револьвер, мы не обнаружили ничего примечательного. Мы заперли дверь, оставили ключ под лестницей и вышли на улицу.

— Сейчас примерно то же время, что и в день покушения на Грира, сказал я. — В барах работает та же смена, и наверное, сидят те же люди, что и позавчера. Ты не против ещё немного пройтись со мной?

— Если честно, то с превеликим удовольствием! — и он обреченно заковылял вперед.

Мы напали на след в разговоре с четвертым очевидцем — неимоверно морщинистым стариком-мороженщиком, торгующим прямо напротив аллеи.

То и дело поправляя козырек бесформенной кепки и адресуя загадочные реплики своей тележке, мороженщик на ломаном английском, рассказал нам все, чем стал свидетелем позавчерашним вечером.

Выстрел он слышал, потом увидел, как на аллею побежал патрульный, а через несколько минут прибыл детектив и тоже побежал на аллею. Потом он видел, как детектив уехал на своей машине, а патрульный отправился обратно на пост. Но вскоре после того, как патрульный завернул за угол, старик стал свидетелем чрезвычайно странного, на его взгляд, происшествия.

У тротуара неподалеку стоял белый автомобиль с откидным верхом, неизвестной старику марки. Так вот, в него села молоденькая девушка, и автомобиль тронулся. Но не успел автомобиль отъехать от тротуара, как за ним бросился какой-то мужчина с просьбой остановиться.

Девушка обернулась, вроде бы решила тормознуть, но как только мужчина уже добежал до машины, она резко газанула и так стремительно въехала в поток транспорта на улице, что едва не попала в аварию. Но больше всего мороженщика поразило то, что хотя мужчина отчаянно пытался заскочить в машину, он не кричал вслед уезжающей девушке, а словно бы разговаривал с ней тихим голосом. Мороженщик показал, что мужчине явно хотелось заорать что есть мочи, да почему-то он не стал — боялся что ли.

Когда же я попросил его описать девушку и мужчину, старик не смог этого сделать. Хотя для своего возраста он обладал хорошим зрением, в такой темноте его стариковские глаза мало что рассмотрели. Кажется, у девушки были темные волосы и судя по походке он бы дал ей лет двадцать — а больше старик ничего не смог добавить. Но он посоветовал навести о ней справки в кулинарии напротив;

— Она что же, там сидела? — уточнил я. — Прежде чем сесть в машину?

Старик голову.

— Шла она оттуда. Но лучше спросите у них.

Пройдя несколько шагов, Стэн недовольно забурчал:

— Ну зачем нам эти бесполезные беседы? Какое это может иметь отношение к Гриру?

— Ты мне лучше скажи, почему этот парень, если он так хотел догнать белый автомобиль, не стал кричать?

— Откуда я знаю. Может, был просто хорошо воспитан.

— А может, не хотел привлекать внимания. Ведь как-никак патрульный уже держал ухо востро. После выстрела он, конечно же, запомнил эту аллею и в случае чего сразу бы вернулся туда.

— Ну и что ты хочешь сказать — что этот парень и стрелял в Грира?

— А почему бы нет. Допустим, он выскочил на улицу из аллеи и увидел патрульного Стонера, бегущего к аллее. Он не мог побежать, чтобы не выдать себя, и не мог ошиваться с невинным видом возле аллеи с «пушкой» в кармане, потому что если бы его задержали и обнаружили «пушку», ему бы пришлось туго. В его распоряжении было всего несколько секунд, и за эти несколько секунд ему надо было сбросить револьвер…

— Погоди-ка, Пит. Если он увидел Стонера, отчего же Стонер его не видел?

— Потому что Стонер бежал со своего поста по другой стороне улицы, движение тогда было приличное, и он, наверное, не мог глазеть по сторонам, пробираясь в потоке машин к аллее. А мужчина с револьвером смог сразу заметить полицейского в форме, как только выскочил из аллеи на улицу.

— Ладно, со Стонером разобрались. Но отчего парень просто не выкинул «пушку» в сточную канаву? Уж тогда-то он точно сошел бы за простого прохожего.

— Это не годится.

— Почему? Многие так делают.

— Только не те, кто, как этот самый мужчина, хочет сохранить пистолет при себе. А кто, спрашивается, станет из кожи вон лезть, чтобы сохранить при себе семидесятидолларовый ствол? Только тот, кто из этого ствола совершил убийство и знает, что рано или поздно этот ствол выведет сыскарей прямехонько на него.

— Ну, тогда все верно, — согласился Стэн. — Да, и револьвер, возможно, зарегистрирован на него. В любом случае ему грозит пять лет в одиночке.

— Несомненно. Так что в эти несколько секунд ему надо было спрятать свою игрушку там, где её никто бы никогда не стал искать. А как только бы все улеглось, он бы вернулся туда и преспокойно забрал свой револьвер.

— Ага, а тут как по заказу появляется белый кабриолет. Ни тебе окна не надо разбивать, ни двери взламывать — только легким движением руки закинуть «пушку» в машину и тут же как ни в чем не бывало начать разглядывать витрины.

— Да, вполне вероятно, что так оно и было. Во всяком случае, именно этим можно объяснить, почему мужчина побежал за машиной, прося девушку остановиться, но не стал кричать, опасаясь привлечь к себе внимание.

— Мне такая версия нравится, Пит. Очень нравится. А не тот ли это парень, который заморил Грира угарным газом?

— Если убийца Грира — мужчина, что ж, неплохая мысль.

— А, ты все-таки не исключаешь из круга подозреваемых особ женского пола?

— Кстати, об особах, давай-ка выясним, что это за девица с белым кабриолетом.

Как я и предполагал, чтобы найти белый кабриолет, нам со Стэном понадобилось все-то задать несколько вопросов и проехать четыре квартала на казенном «плимуте». Хозяин кулинарии сообщил нам, что девушка была его постоянной клиенткой, а её кабриолет — светло-розовый «крайслер» этого года выпуска — принадлежал её другу, с которым она снимала квартиру в доме неподалеку. Приехав по указанному адресу, мы сразу увидели светло-розовый "крайслер"-кабриолет, припаркованный напротив нужного нам дома, и после недолгих поисков выудили из-под красных подушек заднего сиденья револьвер.

Вот так просто.

Револьвер был просто загляденье — боевой «смит-энд-вессон» 38-го калибра, в отличном состоянии за исключением одной мелочи.

Недоставало одной накладки на рукоятке.

— Ну, теперь ясно, откуда у Грира эта костяная накладка, которую мы нашли у него в кармане. — хмыкнул Стэн. — Похоже, в Эрни стреляли из его же собственной «пушки».

— Не обязательно, Стэн, — возразил я. — То, что мы нашли у него накладку именно от этого револьвера — факт. Но это ещё не означает, что он принадлежал Гриру.

— А может, у него украли этот «смит». Уж не его ли он держал в ящике письменного стола?

— Пока не могу тебе ничего сказать. И давай-ка отнесем его к себе, пока тут не начала собираться толпа зевак.

В «плимуте» я разобрал револьвер, а Стэн светил мне фонариком, пока я его изучал. Один из шести патронов в барабане отсутствовал, а серийный номер был аккуратно спилен.

— Мда, — протянул Стэн, — никто бы не стал так тщательно спиливать номер только хохмы ради. Ты прав, Пит. Мы напали на след.

— Немного дополнительной работы для баллистической экспертизы. Три-четыре часа в кислотной ванне — и этот малыш все нам расскажет о своем происхождении.

Дело в том, что когда серийный номер выбивается на стали, штамповка вызывает изменения молекулярной структуры в нижних слоях металла. Так что почти во всех случаях номер — на этой стадии анализа называемый «татуировка» — можно восстановить путем полировки поверхности до зеркального блеска и последующего нанесения особой микстуры, состоящей из смеси соляной кислоты, дистиллированной воды, этилового спирта и медного купороса.

За двадцать минут пути до главного управления, где размещается отдел баллистической экспертизы, мы со Стэном обменялись лишь дюжиной слов. Мы словно боялись спугнуть госпожу удачу, так неожиданно нам подвалившую.

Пока Стэн разбирался со «смит-энд-вессоном» и пулей, найденной нами в подвале, я стал названивать к нам в отделение в надежде узнать последние новости.

Новости были.

Госпожа удача нам явно благоволила.

Взяли Ударника Дугана.