Эмералд Хаффи встретил их поезд. Спасибо Дмитрию. Он здорово помогает Софи в ее поисках.
Джунипер смотрела в окно.
– Опять этот человек! – нахмурилась она, когда поезд подъехал к станции.
Джунипер вновь присоединилась к Софи примерно через час после своего гордого ухода, но атмосфера между ними осталась напряженной. Софи ждала, что Джунипер перед ней извинится, но этого не случилось. А извиниться самой ей просто не пришло в голову.
– Я его вижу, – уклончиво сказала она.
– Пожалуй, бессмысленно отговаривать тебя от этого идиотского плана.
Удивленная холодностью ее тона, Софи обернулась к тетушке. Может, она и впрямь поступает неправильно? Может, это наваждение?
Она тряхнула головой, гоня прочь опасные мысли. Ее материнский долг отомстить за смерть любимого Джошуа и избавить мир от Иво Хардвика.
– Конечно, бессмысленно.
– Отлично.
Джунипер подхватила свою сумочку и устремилась к выходу.
Софи посмотрела ей вслед, потом аккуратно положила Тибальта в устланную одеялом плетеную корзинку и тоже пошла к дверям.
Увидев выходящую из вагона Софи, Хаффи не стал подходить к ним, а только помахал рукой. В связи с тем, что Дмитрий остался в Лос-Анджелесе разгребать ту кашу, которую заварила Софи, дамам семьи Мадригал пришлось самим заботиться о своем багаже. Поэтому Джунипер пошла к платформе в конце вагона, чтобы получить у проводника свои вещи, а Софи направилась к Хаффи. Дело прежде всего.
Смерть Иво Хардвика была ее единственной целью.
– Мистер Хаффи! – крикнула она.
Он медленно подошел. Софи впервые встречала такого осторожного и пунктуального человека. Но ей и нужен был именно такой мужчина. Для приятных бесед у нее был Габриэль Кэйн… до тех пор, пока она его не обманула.
– Вы знаете, где он остановился? – Охваченная нетерпением, она задала свой вопрос раньше, чем он к ней приблизился.
Невозмутимый Хаффи встал перед ней и только тогда кивнул.
Уже привыкшая к сухим манерам Хаффи, Софи достала из сумочки маленький блокнот и карандаш.
– Скажите, пожалуйста, адрес. Я запишу.
Хаффи назвал место. Софи хмуро уставилась в свой блокнот.
– Вашингтон-стрит? Рядом с Бреннан? Это в Китайском квартале?
Семья Мадригал часто давала сеансы в Сан-Франциско, и Софи знала этот город.
В ответ – еще один кивок. Хаффи не любил бросать слова на ветер. Можно подумать, что они у него были из чистого золота.
Она сдвинула брови.
– Где вы остановились?
– В маленькой гостинице неподалеку оттуда. Называется «Вонг-Чинг». На Грант-авеню.
– Да, я знаю это место. Пожалуй, я зайду за вами, если Дмитрий не приедет к вечеру.
Хаффи пожал плечами:
– Вы мне за это не платили.
«Он слишком буквально понимает свою работу!» – с раздражением подумала Софи.
– Я заплачу, – процедила она.
Хаффи недовольно прищурился.
– Не знаю, хочется ли мне это делать, мэм. Во всяком случае, здесь, в Сан-Франциско. В этом городе власти строже, чем в Тусоне. Я не хочу, чтобы меня арестовали как пособника в убийстве и посадили за решетку.
Она захлопнула свой блокнот.
– Ладно. Если Дмитрий не появится, я пойду одна.
Она надеялась, что в Хаффи заговорит совесть и он согласится ее сопровождать. Но этот невозмутимый мужчина лишь передернул плечом.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Кажется, все. Идите. Если вы мне понадобитесь, я знаю, где вас искать.
Он приподнял шляпу:
– Я останусь в гостинице «Вонг» на пару дней, а потом вернусь в Техас.
Софи на мгновение задумалась.
– Отлично. Если у меня что-то не получится, я обращусь к вам не позднее завтрашнего утра.
Хаффи кивнул и медленно пошел прочь. Софи же направилась к своему багажу – туда, где ее поджидала Джунипер. Подходя к тете, Софи чувствовала себя виноватой, как в детстве, когда она делала что-то не так.
Не разговаривая друг с другом, дамы наняли кеб и приехали с багажом и Тибальтом в маленький, но чистый отель «Гондольер» на Маркет-стрит. Владелец отеля был давним другом семьи Мадригал. Он сдавал номера театральной братии и вполне резонно причислял к таковой Софи и Джунипер.
Габриэль совсем извелся за то время, пока поезд наконец не подъехал к Сан-Франциско.
– Ты точно знаешь, где они остановились? – спросил он у Дмитрия.
Карлик закатил глаза. Пока они ехали, Габриэль уже раз семьдесят задавал ему этот вопрос.
– Ладно, ладно, – успокоил его Габриэль. – Прости. Я просто волнуюсь.
Не потрудившись ответить, Дмитрий отправился в багажное отделение и вскоре вернулся с их сумками.
– Спасибо, Дмитрий. Это сэкономит нам время.
Дмитрий кивнул. Габриэль подумал, не извиниться ли перед карликом еще раз, но понял, что это бесполезно.
У Габриэля была довольно легкая сумка: он не стал покупать себе запасную одежду. Сначала нужно найти Софи и как следует ее наказать.
Боже правый, он должен найти ее раньше, чем она убьет Хардвика!
Габриэль уже не говорил себе, что судьба Хардвика волнует его лишь постольку, поскольку ему надо выполнить свою работу. Он знал, что это неправда.
Он не хотел, чтобы Софи убивала Хардвика, потому что этим убийством она могла погубить себя. Это все, что его волновало.
Она оказалась вероломной, безрассудной и коварной женщиной. Но он полюбил ее всеми фибрами своей души. Что ж, ее проклятое предсказание все-таки сбылось! Его жизнь – такая, какую он вел тридцать три года, – удачливая, бесшабашная и веселая – закончилась в тот момент, когда он встретил Софи Мадригал. Ему надо было бежать без оглядки, когда она появилась в дверях вокзала Ларедо. Но он этого не сделал. И влип по уши.
– Черт бы ее побрал!
Дмитрий удивленно обернулся. Габриэль пожал плечами:
– Прости, случайно вырвалось.
Он хрустнул костяшками пальцев и пнул ногой дверь вагона. Почему этот поезд так медленно тащится?
Мысли о Софи угнетали, но он не мог переключиться ни на что другое.
– Черт бы ее побрал!
Дмитрий пошел в другой конец вагона, где и сел, скрестив руки на груди и уставясь в окно. Габриэль мысленно упрекнул себя в несдержанности. Ему нельзя настраивать Дмитрия против себя. Если Софи его не послушает, – а он знал, что именно так и будет, – возможно, она послушает Дмитрия.
– Не будь дураком, Кэйн, – проворчал Габриэль себе под нос. – Если речь идет об Иво Хардвике, Софи Мадригал никого не станет слушать.
В половине шестого он наконец сошел с поезда, чувствуя себя так, словно только что скинул с плеч непомерную тяжесть… и тут же подхватил другую.
– Где они остановились?
Дмитрий вскинул голову, словно моля о терпении каких-то неведомых русских богов, и сказал:
– Отель «Гондольер». Возле рынка.
– Хорошо-хорошо. Я помню.
Габриэль выбежал с вокзала, нанял кеб и только тогда обнаружил, что Дмитрия с ним нет. Потратив целых пять минут на поиски карлика, он за руку притащил Дмитрия к кебу. Коротышка Дмитрий едва поспевал за размашисто шагающим Габриэлем, который едва сдерживался, чтобы не накричать на своего маленького спутника.
От волнения Габриэль почти не владел собой:
– Черт бы ее побрал!
Дмитрий в сотый раз за день закатил глаза. Габриэль понимал, что ведет себя нелогично, но не мог ничего с собой поделать.
Джунипер продолжала дуться, и Софи не могла спокойно сидеть вместе с ней в одном гостиничном номере. Она пыталась ходить из угла в угол, но ее преследовал осуждающий взгляд тети, пыталась читать, но не могла сосредоточиться.
Подойдя к окну, она раздвинула шторы и выглянула на людную улицу. Ага, так-то лучше! Она будет смотреть в окно. Сан-Франциско – интересный город. Она всегда с удовольствием сюда приезжала. Джошуа тоже любил Сан-Франциско.
Впрочем, сейчас лучше не вспоминать о том времени, когда они с Джошуа в последний раз были в Сан-Франциско. Она будет разглядывать пейзаж и думать о чем-нибудь другом, чтобы сохранить остаток здравого смысла и самообладания.
И все же она не могла думать ни о чем другом.
Под окном прошла женщина. Она держала за руку маленького мальчика. Малыш бежал вприпрыжку и, наверное, что-то напевал. Джошуа любил петь. И Софи частенько ему подпевала…
– Черт возьми! – прошептала она и прижала пальцы к вискам, пытаясь прогнать ненужные воспоминания.
– В глубине души ты знаешь, что поступаешь дурно.
Строгий, чуть хрипловатый голос Джунипер заставил Софи вздрогнуть. Боже, тетя раскладывает карты! Если она начнет зажигать свечи и молиться, Софи точно сойдет с ума.
Ей хотелось отругать тетушку, но она сделала глубокий вдох, приказывая себе сдержаться. Джунипер любила ее и Джошуа. Конечно, она не разделяла одержимости Софи, но спорить с ней было бесполезно.
Шлеп, шлеп, шлеп. Джунипер методично выкладывала карты, и этот звук нервировал Софи. Карты ложились на стол кельтским крестом, и это значило, что тетушка гадает на Софи. Господи! Она не желала знать, что говорят карты. Она не желала слушать свою тетю.
Джунипер метнула на стол пикового туза, и Софи отвернулась. «Только ничего не говори, – мысленно молила она тетушку. – Молчи!»
Сегодня она чувствовала себя как никогда уязвимой. Если Джунипер скажет хотя бы словечко, она, Софи, развалится на тысячу мелких кусочков!
Софи скрестила руки на животе и обняла себя. Что же случилось с такой ласковой и тихой Джунипер?
Но Софи знала ответ: всему виной она сама. В ней кипели ненависть, злость и решимость. Одно только ее присутствие нарушало спокойную атмосферу, которую умела создавать вокруг себя тетушка Джунипер.
Что ж, отлично. Софи знала, что Дмитрий приедет в Сан-Франциско к вечеру. Нет смысла сидеть и ждать его в гостинице. Чтобы избавить себя и Джунипер от ненужных волнений, она должна… сходить прогуляться.
– Я ухожу, Джунипер.
Джунипер молча нахмурилась. Она впервые не ответила Софи своей обычной улыбкой.
Софи схватила легкий летний плащ и накинула его на плечи – знаменитые туманы Сан-Франциско даже днем нагоняли прохладу, – потом надела простую соломенную шляпку и, зная, что ей придется много ходить, сменила обувь.
Перед уходом она открыла сумочку и достала оттуда свой револьвер. Подняв глаза, она наткнулась на внимательный взгляд Джунипер. Губы тетушки были плотно сжаты.
Вскинув подбородок, Софи объяснила:
– Я хочу быть готовой к любым неожиданностям.
Джунипер секунду молчала, зажав в пальцах червового валета и пиковую даму, затем сказала:
– Нет, дело не в этом. Ты хочешь убить человека.
Это было уже чересчур. Софи вспыхнула, точно пороховая бочка, в которую бросили спичку.
– Ты не права! – гневно обрушилась она на Джунипер. – Я собираюсь отомстить за смерть Джошуа и тем самым восстановить справедливость.
– Можешь лгать себе сколько угодно, Софи, но я-то знаю правду. Ты просто обезумела, и Джошуа здесь ни при чем.
– Мне плевать на твое мнение.
Она убедилась в том, что револьвер заряжен, и бережно спрятала его в сумку, потом взяла в руки свой блокнот и нашла страничку с сан-францисским адресом Иво Хардвика.
– Я знаю, что тебе плевать на мое мнение, Софи. – В голосе Джунипер сквозила горечь. – Твоим сердцем безраздельно владеет ненависть.
– Вздор!
Она захлопнула блокнот, поправила шляпку и направилась к двери. С силой – чуть не выдернув ручку – она распахнула дверь, собираясь ускользнуть от неприятного разговора с тетей Джунипер.
Но в последний момент ее остановило раскаяние. Она обернулась и увидела слезы, стоявшие в глазах тети Джунипер. Софи облизнула губы. На душе у нее было прескверно.
– Послушай, Джунипер, я не хочу с тобой ссориться. Дай мне, пожалуйста, свое благословение.
Джунипер вытерла глаза.
– Я… не могу, Софи. Я могла бы пожелать тебе любви, счастья и душевного спокойствия, но мне претит то, что ты собираешься сделать. Ты поступаешь нехорошо.
Насколько помнила Софи, милая и добрая Джунипер всегда благословляла своих родных. Такое упрямство она проявила впервые. Сердце Софи пылало огнем, но она сумела скрыть от тети свое волнение. Собравшись с силами, она улыбнулась:
– Ну ладно. Тогда хотя бы пожелай мне всего хорошего.
– Конечно. Я всегда желаю тебе всего хорошего, Софи.
Боясь расплакаться, Софи поспешно сказала «спасибо» и ушла. Глаза ей застилали слезы. Ничего не видя вокруг, она прошагала почти милю пешком, точно солдат, который идет на войну. На улицах Сан-Франциско пахло печеным хлебом, ладаном, рыбой, соленой водой и шоколадом.
Софи шла к пристани мимо стоявших на якоре кораблей, на палубах которых вялилась на веревках рыба, беспорядочно набросанных мотков веревок, испачканных креозотом, торговцев крабами, рыбой и устрицами.
Она вспоминала Джошуа. Он любил ходить на пристань, есть крабов и смотреть на птиц. Пеликаны и морские чайки носились в воздухе, сидели на возвышениях и ныряли в воду. Однажды они видели даже альбатроса. Софи казалось, что она слышит радостные крики Джошуа.
Она не хотела думать о сыне. Эти мысли приходили сами собой. Почему нельзя умереть, если разбито сердце и дальнейшая жизнь становится невыносимой?
Странно, но сегодня мысль об убийстве Иво Хардвика не успокаивала ее так, как раньше.
А все из-за Джунипер. Софи попыталась убедить себя в том, что это всего лишь ухаб на дороге, который ничего не стоит преодолеть.
Она вспомнила Габриэля Кэйна – мужчину, которого она любила. Именно он, и никто другой, мог усмирить ее боль от утраты Джошуа. Но этот человек вряд ли теперь захочет с ней разговаривать и будет совершенно прав. Она своими руками загубила их совместное будущее!
Вдруг обессилев, Софи привалилась к перилам и уставилась на воды залива. Габриэль… Она потеряла его так же, как потеряла Джошуа. Но на этот раз все случилось из-за нее. Иво Хардвик был здесь ни при чем.
В нескольких шагах от нее на перила взлетел пеликан. Птица посмотрела на Софи, словно пытаясь определить, покормит ли ее эта женщина. К сожалению, у Софи под рукой не было рыбы.
– Ты разрушила все, Софи, – сказала она сама себе вслух, – а могла совершить хотя бы один хороший поступок.
Сумочка оттягивала руку. Когда она покончит с Иво Хардвиком, ей больше не придется носить повсюду револьвер. Может быть, она вернется сюда и швырнет его в залив. Софи отошла от причала. Ноги сами понесли ее в Китайский квартал.