Ночью Шала лежала в кровати, притворяясь, будто смотрит телевизор, но на самом деле не сводила глаз с телефона. Скай опять звонил. И на сей раз оставил сообщение. Слушать его она не собиралась. Почему вообще не удалила?
– Ай, чтоб тебя…
Шала схватили мобильник, чтобы избавиться от записи, но рука отказывалась повиноваться и вместо этого ткнула в кнопку «прослушать». Ладно, в любом случае ей нужно было прореветься, ведь целых десять минут прошло с последнего приступа. Шала поднесла трубку к уху.
От звуков знакомого голоса сердце екнуло.
– Привет, Голубые Глаза. Знаю, ты не отвечаешь на мои звонки, и в этот раз ничего не ждал. Просто сегодня кое-что произошло. Кое-что хорошее. Мне захотелось с кем-нибудь поделиться, и я понял, что этот кто-нибудь – ты. Потому что… Не знаю, думаю, ты поймешь. – Скай замолчал, и Шала сильнее стиснул телефон. – Кэнди Питерсон – женщина, которую избивает муж… Она пришла сегодня и подписала бумаги, чтобы выдвинуть обвинения. А еще встречалась с адвокатом по разводам. До нее наконец дошло, о чем я ей талдычил, она сказала, мол, не хочет, чтобы, когда ее малютка вырастет, ее бил какой-то ублюдок. – Он прокашлялся. – Конечно, она может еще передумать, но… кажется, я все же кое-что изменил к лучшему. И это приятно, понимаешь? В общем, я просто хотел рассказать кому-то, кто…
Время вышло, и запись оборвалась.
Шала выронила мобильник, свернулась на подушке и плакала, пока не уснула.
* * *
Три дня спустя, в пятницу утром Скай взял отгул и пришел к Рэдфуту, чтобы помочь все подготовить. Мэр тоже счел целесообразным посодействовать их плану. В его задачу входило заманить Шалу в город на собрание и импровизированный вечерний пау-вау. Конечно, то, что Скай угрожал устроить отставку Джонсона, весьма повлияло на его услужливость.
Скай посмотрел на часы. Шала, наверное, уже в дороге. Сердце сжалось при мысли о скорой встрече. Оставалось надеяться, что план Рэдфута сработает. Хотя он уже вел Шалу сюда, что само по себе походило на чудо.
Зазвонил телефон. Решив, что это Мэтт хочет узнать, как все продвигается, Скай оглянулся в поисках Марии и только потом посмотрел на экран. Однако там высветился другой номер.
– Привет, Лукас.
За последние недели местный затворник очень изменился – он даже согласился помочь с организацией пау-вау.
– Где Шала? – Тон Лукаса был смертельно серьезным.
– На пути сюда. А что?
– Мы ошиблись. Не ты, но я и твой приятель Филлип. За покушениями стоял не Чарли Рейнмейкер.
– О чем ты?
– Она все еще в опасности, Скай.
– Твою мать! Кто?
– Я не должен говорить, так как расследование еще идет… ай, в задницу расследование. Это сенатор Блэнтон и его приспешники.
– Что? Почему? И как давно ты об этом знаешь, Лукас? – Внутренности сковал ужас.
– Только выяснил. Ну то есть я знал, что он кое в чем замешан. Скажем так, во время своих путешествий он не особо разборчив в выборе борделей. Любит молодых девчонок, и ему плевать, как они к нему попали и в каком состоянии остались после его забав. Парень откажется от своих попыток стать президентом и покинет сенат в течение пары недель. Он просто еще не в курсе.
Скаю от одного только рассказа стало тошно. А еще он растерялся.
– Как это связано с Шалой?
– Похоже, женатый сенатор провел выходные в арендованном домике близ Совершенства в компании очередной игрушки. В то самое время, когда Шала снимала окрестности. Я даже не уверен, что он попал в кадр, но… помнишь парочку, что она сфотала в машине? Думаю, это наш парень. Ребята сейчас проверяют снимки, чтобы знать наверняка.
– Дерьмо! Так все это потому, что какой-то урод не смог удержать член в штанах?
– Боюсь, тут нечто большее.
– В смысле? – Скай до боли в пальцах сжал трубку.
– Слышал о теле девушки, найденном в сотне километров к западу от Совершенства?
– Ага, но тогда ее вроде еще не опознали. Полагаю, ты хочешь сказать, что она и была той игрушкой.
– Именно. Это еще не просочилось, но когда проверяли ее жилище… В общем, девчонка оказалась не так осторожна, как бы того желал сенатор. Есть доказательства, что связывают и его, и девушку с одним старым делом. Однако… нет доказательств их встречи незадолго до ее смерти.
– Только снимки Шалы, – произнес Скай и стиснул зубы.
– Верно. И хотя сенатор та еще мразь, напрямую он с Коннерсом не связан. За его телохранителей – в основном просто идиоты с пушками – взялись всерьез, полагая, что кто-то из них мог помочь Блэнтону избавиться от «проблемы». Фэбээровцы наблюдали и ждали, когда кто-нибудь проколется.
– И?
– Им удалось записать разговор одного охранника с Брэдли Коннерсом. Точно они ничего сказать не могут – на записи сплошное бормотание. Но, как они поняли, телохранитель поначалу нанял Коннерса что-то украсть, а потом в связи с новым открытием ставки повысились. Вероятно, потому, что теперь ФБР могло связать сенатора с девушкой. И хотя ребята не уверены, звучало так, будто Коннерсу заказали убийство.
– Шала?
– Он назвал ее журналисткой. Но да, думаю, речь о ней.
Скай все еще пытался переварить услышанное.
– Откуда ты, черт возьми, все это знаешь?
– Когда фэбээровцы начали проверять Коннерса, то узнали, что мой друг их опередил. Они связались с ним, он рассказал обо мне, и меня подтянули на допрос.
Так, сейчас главное сосредоточиться.
– Ладно. Я выясню, где именно она находится, и отправлю на поиски патрульного.
– Какой дорогой она едет? Могу двинуть навстречу, – предложил Лукас.
– Наверное, по автостраде. Я ей позвоню.
С бешено колотящимся сердцем, Скай нажал отбой и начал набирать Шалу. И только потом вспомнил, что она не ответит. Пришлось пока позвонить торчавшему в офисе Питу и обрисовать ему ситуацию. Оставив разговор на удержании, Скай крикнул:
– Мария?
Сестра отозвалась, он последовал за ее голосом на кухню и потребовал:
– Дай мне свой телефон.
– Зачем? – нахмурилась она.
– Мне надо поговорить с Шалой, – проворчал Скай.
– Нет! Я ее так не подставлю.
– Дай сюда проклятый телефон! Она в опасности!
Округлив глаза, Мария ринулась к стойке и схватила мобильник. Но, едва начав протягивать его, передумала и спрятала за спиной.
– С условием. Когда она приедет, ты признаешься ей в любви.
– По рукам. – Получив телефон, Скай набрал номер. – И для справки: я и так собирался.
Слушая гудки и молясь, чтобы Шала ответила, он вышел из дома. А при звуке ее голоса едва не забыл, как дышать.
– Привет, Мария. Я где-то в часе от города. Хочешь, встретимся в кафе?
– Шала? Не вешай трубку. Мы только что узнали, Чарли Рейнмейкер не связан с охотой на тебя и камеру. Настоящий виновник уже известен, и он может по-прежнему преследовать тебя. – Она молчала, и Скай вновь повторил ее имя: – Шала?
Добравшись до машины, он прыгнул за руль.
– Я здесь. Но клянусь, если это уловка…
– Нет. – В трубке послышался тихий вздох. – Где ты сейчас? Какая дорога? И мне нужна отметка расстояния.
– Я… не вижу ни одного столбика. – Голос Шалы звучал напряженно, испуганно.
У Ская и самого внутренности узлом завязались от страха, когда он стартовал от отцовского дома.
– Погоди, вот один, – позвала она. – Мне остановиться?
– Нет, езжай дальше. – Он двинулся к автостраде, подсчитывая, где будет Шала, когда они встретятся. – Можешь повисеть секунду… не отключайся, хорошо? У меня патрульный ждет на другом телефоне, надо сказать ему, где ты.
Дождавшись тихого «ладно», Скай быстро сообщил Питу, на каком Шала километре, и услышал, как патрульный дублирует информацию на полицейской волне. Затем приказал ему связаться с Лукасом и повторить все то же самое.
– Скай, – позвал Пит. – Недалеко от нее есть машина. Ее догонят и проводят сюда.
– Отлично! Я тоже уже в пути. Скажи парню, чтоб высматривал мой грузовик. И Лукаса.
– Нам не нужен целый кортеж, – пробормотал патрульный.
– Что ж, вы все равно его получите.
* * *
Шала слышала на линии голос Ская, и он одновременно причинял боль и успокаивал. Боль – потому что она уже перестала убеждать себя, будто не любит этого мужчину. Конечно, любит! Вот только он не хотел иметь ничего общего с обязательствами и пресловутым «долго и счастливо». А успокоение – потому что каким-то образом помогал Шале забыть, что в одном из четырех автомобилей за ней сидит человек с пистолетом, считающий ее голову прекрасной мишенью.
– Шала?
– Да?
– В паре километров от тебя есть патрульный. Он доберется до тебя с минуты на минуту. Я тоже в пути. И Лукас. Все будет отлично.
– Скай? – Даже просто произносить его имя было больно.
– Да?
– Кто и почему хочет меня убить?
Скай объяснил, но, кажется, рассказал далеко не все. Повисла тишина.
Вдруг к машине Шалы прижалась другая. Близко. Слишком близко.
– О боже.
– Что?
– Меня поджимают. Кажется, он хочет согнать меня с дороги.
– Это патрульная машина? – в панике спросил Скай.
– Нет. – Шала увидела, как водитель наклонился и поднял что-то… Приглядываться она не стала. Просто вдавила педаль газа и выронила трубку, перед этим услышав вопль Ская:
– Где твой долбанный парень?!
* * *
– Я спрашиваю, где твой долбанный парень?
– Уже там, – отозвался Пит. – Она от него убегает. Скажи, чтоб притормозила. Он пытается показать ей значок.
– Он что, не в патрульной машине?
Пит ответил не сразу – судя по всему, делал запрос по рации.
– Нет, он не на дежурстве. Едет на синем «Сатурне».
– Шала! – прокричал Скай в другой телефон. – Рядом с тобой синий «Сатурн»? Если да, то это коп, малышка. Поговори со мной, Шала. Ответь!
* * *
Появление знака «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СОВЕРШЕНСТВО» должно бы ослабить жжение в желудке Ская, но не ослабило. Речь шла уже не о спасении жизни Шалы, а о том, как убедить ее разделить эту жизнь с ним. Но он все еще с удовольствием надрал бы задницу патрульному за то, что тот не сообщил Питу, на какой едет машине. Идиот только лишней паники добавил.
В мобильнике Шалы садилась батарея, так что, когда все успокоилось, и Скай до нее добрался, они разъединились. Затем он набрал Филлипа и договорился о встрече в участке через пару часов.
Скай то и дело смотрел в зеркало на едущую позади машину. Он дважды вылетал на обочину, пока пытался разглядеть за стеклом Шалу, но потом на связь вышел патрульный и отправил его вперед колонны, что стало наилучшим выходом.
Скай вновь позвонил Шале и сказал, что они направляются в участок.
– Я собиралась встретиться в кафе с Марией, – возразила она.
– Мы еще не знаем, безопасно ли это.
Он слышал ее вздох, но Шала все равно свернула с главной улицы в нужном направлении.
А Скай только и мог думать о том, как вытащить ее из машины и заполучить в свои объятия. В свою жизнь. Навсегда.
Едва припарковавшись, он вылетел на улицу и ринулся к Шале. От одного взгляда на нее сердце перевернулось. Джинсы в облипку и та самая красная блузка, что она когда-то медленно снимала перед Скаем в его кабинете… Охваченный благоговением, он даже не обратил внимания на появление Лукаса и все приближался к Шале, до боли желая к ней прикоснуться. А затем замер, наблюдая, как она бежит прямо в объятия его друга.
Скай сглотнул ком в горле, услышав шепот Лукаса:
– Все хорошо. Я держу тебя.
Адски больно сознавать, что Шала обратилась за поддержкой к другому, но Скай заслужил боль. И он готов был поставить свою правую руку, что друг никогда бы не заявил ей, мол, она лишь временная переменная в его жизни, и когда новизна исчезнет – прости-прощай. А сам Скай именно так и сказал… Возможно, другими словами, но, взвесив все аргументы, он начал понимать, как выглядели его клятые оправдания в глазах Шалы.
– Нужно завести ее внутрь, – выдавил он, надеясь, что ревность в голосе не слишком заметна, и осмотрелся в поисках опасности.
Но, видимо, плохо искал. В тот миг, когда он повернулся к двери, засвистели пули.