Хосе наблюдал за продолжением пау-вау, чертовски гордый тем, что успешно выполнил задание и порадовал отца. Кажется, впервые в жизни. Внезапно отец очутился рядом.
– Думаю, мы справились, сынок. – Он положил руку на плечо Хосе.
– Да, справились, – согласился тот, не отрывая взгляда от женщин, шагающих к центру арены. – Когда следующий пау-вау?
– В октябре. Может, у тебя получится приехать.
– Да-а, может, получится.
Хосе вытер вспотевший лоб. Температура будто подскочила градусов на десять, барабаны сменили ритм. Хосе задрал голову. Солнце висело низко над горизонтом, окрашивая небо в розовые и фиолетовые оттенки. Затем вновь посмотрел на танцоров, которые как раз выстроились в линию – высокие и гордые.
Темп барабанов увеличился, и женщины, повинуясь звуку, начали двигаться. Сверху лился солнечный свет, отчего они словно светились, но одна выделялась. Хосе узнал ее: Понча Риверс. Девушка, с которой он ходил на выпускной, и официантка, что была так рада видеть его в закусочной.
Точно загипнотизированный, он следил за ее изящным танцем, за легким покачиванием груди и круговыми движениями бедер. Дыхание перехватило, и Хосе попытался вспомнить, добрались ли они с Пончей дальше второй базы. Черт, кажется, он был пьяный и голый, а дальше – пустота.
– Сын?
Хосе попытался отвести взгляд от арены, но не мог.
– Что?
– Ничего. – Рэдфут усмехнулся.
И ушел, оставив сына смотреть, как Понча заканчивает танец.
* * *
В нескольких шагах от себя Рэдфут обнаружил игрока в «Скрэбл» и направился к нему.
– Прошу, скажи, что бульдог арестован.
– Бульдог? – не понял Лукас.
– Сенатор.
– Он и его люди на допросе. Мы взяли их за задницы.
Рэдфут кинул:
– Прекрасно.
Лукас покачнулся на пятках.
– Как вы узнали, что Скай и Шала полюбят друг друга?
– Духи сказали мне во сне.
– Правда что ли?
– Правда. А в другую ночь вакои поведало мне о тебе.
– Вакои? – засмеялся Лукас. – Священное слово?
– Точно. И, может, когда-нибудь ты позволишь мне его озвучить.
– Как-то сомневаюсь. Что это вообще за вакои? Или все так священно, что объяснять нельзя?
Рэдфут похлопал его по плечу:
– Как и Скай, ты тоже найдешь свой путь.
– Эт как? – спросил Лукас. – Черт, нет, погодите. Если вы узрели мою вторую половинку в каком-то дурацком видении, то я могу точно сказать, что вы на всю голову тронулись.
Рэдфут только рассмеялся. А затем увидел Веронику и оставил игрока в «Скрэбл» наедине с собственной глупостью. Очень скоро этот мужчина, как только что Хосе, столкнется со своей судьбой.
* * *
– Куда мы идем? – спросила Шала, когда Скай наконец закончил телефонный разговор с мэром.
– В единственное место с кондиционером. В билетную кассу.
По его лбу струился пот.
– Тебе точно можно здесь находиться после случившегося?
– Я в норме, – буркнул Скай.
– Готова поспорить, что тебе велели идти домой и лечь спать.
– Возможно.
– Ну все! Я везу тебя домой. Где твой грузовик?
– Я не сам приехал, Филлип подбросил. – Он открыл дверь в кабинку кассира и жестом пригласил Шалу внутрь.
Она нахмурилась:
– Я найду Лукаса.
– Шала, пожалуйста, зайди и давай поговорим.
В глазах Ская горела решимость, и Шала подчинилась. Места здесь было не больше, чем в торговой палатке, зато в углу жужжал кондиционер, обдавая прохладой.
– Вот. – Шала выдвинула стул и взмахом руки велела Скаю сесть.
Он плюхнулся на сиденье и похлопал по соседнему стулу:
– Ты тоже садись.
– Зачем? У тебя плохие новости? На меня охотится еще один убийца?
– Нет. Это касается нас.
Шала вздохнула:
– Может, обсудим все, когда тебе станет лучше?
То, что Скай приперся сюда сразу из больницы, уже всерьез ее тревожило.
– Нет. Сядь, – приказал он.
– Ладно. Но затевать это сейчас нечестно, знаешь ли.
– С чего бы?
– С того, что я испытываю к тебе жалость и благодарность за спасение моей жизни в стиле голливудского копа, а потому не могу быть объективной.
– Тогда тем более сейчас самое подходящее время, – заметил Скай. – Мне понадобится любой доступный арсенал. А теперь сядь, пожалуйста, пока я не встал.
Шала опустилась на стул. Их взгляды встретились, и она увидела в глазах Ская Гомеса то, чего прежде там никогда не было. Страх.
– Знаю, Шала, я накосячил. Обвинил тебя в болтливости и ляпнул, будто не верю…
– Я болтлива, – перебила она.
– Да, но с моей стороны подло было так говорить. И еще… Я думал, что не верю в любовь, даже не предполагал, что найду кого-то, кто заставит меня чувствовать себя… цельным, настоящим, наполненным. Я…
Шала подняла руку:
– Ты на болеутоляющих?
– Да, а что? – Скай казался раздраженным, что его прервали.
– Тогда нам, наверное, лучше подождать, пока твой разум прояснится…
Он покачал головой:
– Мой разум чист, я прекрасно понимаю, что хочу сказать. Просто слушай. – Дождавшись кивка, он продолжил: – Я… не знаю, может, это потому, что твои родители тоже погибли, или… черт, может, дело во всей этой фигне с родственными душами. Кажется, я запал, едва увидев твое фото. Потом, когда ты приехала в Совершенство, начал следить и влюблялся все сильнее. А когда мы поцеловались, занялись любовь… ну, я погружался все глубже и глубже. Знаю, я уверил тебя, будто не думаю, что это долго продлится, но я лгал. И тебе, и себе. Блин, я лгал даже Бучу и Сандэнсу, которые, кстати, безумно по тебе скучают.
– Скай…
– Нет, дай мне закончить. Да, ты живешь в Хьюстоне. И я не в восторге от идеи переехать, но если тебе не нравится Совершенство, то я готов. Я последую за тобой куда угодно, потому что без тебя Совершенство совсем не совершенно. Я люблю тебя и…
– Скай…
– Еще не все, – проворчал он. – Мне нужно…
Шала наклонилась и прижала палец к его губам.
– Скай, я люблю Совершенство. Я люблю тебя. А теперь, пожалуйста… просто заткнись и поцелуй меня.