Этот человек оказался местным рыбаком из расположившейся совсем недалеко деревушки. Томас уговорил рыбака отвезти его на торчащий из воды обломок кормы корабля. Он надеялся найти на нем какие-то важные документы. Николай вызвался вместе с ним посетить остатки некогда величественного галеона. Боцман отказался идти вместе с ними и, расспросив у рыбака дорогу в его деревню, ушел туда пешком.

Рыбак боялся плыть к обломкам корабля, так как считал, что теперь они принадлежат утопленникам. Но Томас пообещал ему, что тот не будет подниматься на борт корабля и, кроме того, он с ним хорошо расплатится за услугу.

Море уже успокоилось, и волнение было совсем небольшое. Подплыли к галеону. Зрелище было не из приятных, словно какой-то гигантский хищник перегрыз корабль напополам. Обломок главной мачты торчал из его тела, как стилет, вогнанный врагом, чтобы добить воина морей. Корпус корабля был накренен на бок и возвышался над рифами. Забраться туда было не так и просто, но Николаю благодаря его росту удалось ухватиться за край палубы и подтянуться. Забравшись на нее, он лег, немного свесился и протянул руку англичанину. Тот ухватился за нее и повис, не зная, что ему делать дальше. Николай рванул со всей силы и вытянул его на палубу. Томас поднялся на ноги и церемонно поблагодарил за помощь. Теперь нужно было заняться поисками вещей англичанина. Николай подумал о своем сундуке. В нем остались портрет боярина Барашина, сабля и пистолет. Его дуло постоянно цепляло за ячейки гамака, и ему пришлось снять с себя кобуру, чтобы хоть как-то выспаться. Но задрав голову и посмотрев на то место корабля, где была его каюта, он отбросил свои тщетные надежды. Его каюты не было. Она была смята, и оттуда торчали только обломки досок. Англичанин уже облазил нижнюю палубу, но, видимо, ничего полезного не нашел. Он пытался влезть на останки висящей над ним лестницы, чтобы попасть на вторую палубу, но снова не мог дотянуться. Его аристократическая гордость не позволяла ему повторно попросить о помощи. Николай подошел к лестнице. Она висела в метре над его головой. Полностью выпрямиться не позволял наклон палубы, но Николай все-таки изловчился и подпрыгнул. Его руки дотянулись до первой ступеньки. Забравшись на лестницу, он снова протянул руку англичанину. Так они обследовали нижние палубы корабля. Ничего толкового, кроме огромных бухт промокшей пеньки, не нашли. Осталась необследованной верхняя палуба. Томас заметно нервничал. Похоже, что вещь, которую он ищет, была действительно очень важна для него. На верхнюю палубу вела лестница, которая каким-то чудом осталась цела. Поднявшись наверх, первое, что они увидели – зажатое между бортом и обломком мачты изуродованное тело капитана. Он до последнего мгновения боролся за жизнь своего корабля. Все остальные матросы успели покинуть корабль, но спастись из всего экипажа удалось только им троим. Николай поклонился капитану. Если бы не он, то кто его знает, где бы сейчас лежало его собственное тело. Томас встал по стойке «смирно» и на короткое время склонил голову.

– Нужно будет похоронить капитана, – сказал Николай.

– Потом, – холодно ответил англичанин и продолжил свои поиски.

Николай остался возле тела капитана. Ему было неинтересно лазить по кораблю. У него создавалось такое ощущение, будто бы он мародерничает на кладбище. Томаса долгое время не было. Николай уже думал, что он наконец нашел то, что искал, но вдруг услышал, что англичанин его зовет. Еле нашел его. Тот умудрился залезть между сломанных перегородок и что-то пытался оттуда вытащить.

– Ник, помоги мне! – крикнул он.

Николай через голову англичанина заглянул в расщелину и подумал: «Что-то знакомое». Попросил англичанина отойти в сторону и сам втиснулся между переборок. Ухватился за ручку сундука и вытащил его на свет.

– Мой сундук! – удивленно воскликнул Николай.

– Повезло! – холодно ответил англичанин. – А мне вот не так, как вам, везет!

Николай пожал плечами и открыл сундук – все было на месте. Даже его верительные грамоты были сухими и нетронутыми. Николай взял из сундука свой нож, отрезал длинный кусок каната и обвязал сундук. Свесился с борта и нашел глазами рыбака в лодке. Попросил его подплыть поближе, затем спустил свой сундук ему в лодку. Потом так же отправили в лодку тело капитана. Уже хотели спускаться вниз, как Николай почему-то отдернул обрывок паруса, висящий на борту, и увидел под ним сундук с гербом на его крышке.

– Сэр Грешем, не этот ли сундук вы искали?

Лицо англичанина сначала побелело, а потом покраснело. Он посмотрел на Николая и произнес:

– Теперь я уже дважды вам обязан, Ник. Можете просить у меня, что пожелаете, – слегка чопорно кивнул головой англичанин.

– Если до Лондона доберемся, сочтемся, – улыбнулся Николай.

– Я уже успел договориться с рыбаком, и он отправит своего сына в город. Скоро за нами прибудет мой экипаж, и мы поедем в Лондон! Вы едете со мной, господин посол, и я не принимаю никаких возражений!

Николай в ответ учтиво кивнул и помог спустить в лодку рыбака сундук англичанина. Затем, с трудом, осторожно спустились на нижнюю палубу, а затем и в лодку.

Рыбак пригнал из деревни телегу, и на ней довезли до нее тело капитана и сундуки. Капитана в тот же день похоронили, его отпевал местный ксендз. А Томас не обманул. На следующий день за ним действительно приехала карета с таким же гербом на дверце, как и на крышке сундука. Запряженная двойка грациозных лошадей, бьющих копытом, были просто красавцы. На запятках стояли облаченные в доспехи мушкетеры.

Это была уже вторая дальняя поездка Николая в карете. Если первую он вспоминал по реакции пятой точки на все колдобины и неровности дороги, то в карете Томаса он себя чувствовал довольно уютно. Мягкие, удобные сиденья и рессоры делали дальнюю дорогу не столь трудной. Иногда останавливались, чтобы размять затекшие ноги и дать лошадям отдохнуть. Это происходило в городах, и аристократ выбирал для себя самые лучшие таверны. Перед Томасом их хозяева и прислуга так и расстилались, словно перед ними был сам король. Николаю даже стало интересно – на какой ступени в государственной иерархии стоит сей господин. Так, не слишком для себя обременительно, Николай прибыл в Лондон. Это был совершенно не тот Лондон, который он знал, будучи здесь в юности на соревнованиях. Грязные, смердящие улицы со стоковыми канавами, в которых можно было увидеть что угодно: от гниющих остатков еды до останков животных. Николай даже отвернулся от окошка кареты, чтобы не видеть этого.

– Скоро приедем в мой дворец, Ник, – заметив, как скривился Николай, произнес англичанин. – У вас в Москве ненамного чище!

Николай ничего не ответил, а снова повернулся к окну. Они в это время как раз проезжали мимо Тауэра. Он с любопытством стал разглядывать его и сравнивать с тем, что он помнил из своего времени. Оказалось, что не все здания королевской крепости дожили до наших дней.

– Завтра, я полагаю, нас с вами сможет принять королева Елизавета, – заметил сэр Гершем.

– Так быстро?

– Но вы же пойдете со мной, Ник, – высокомерно ответил англичанин.

Вскоре они прибыли во дворец сэра Томаса. Когда двери кареты распахнулись, своего хозяина уже ждала вышколенная прислуга. Сначала из кареты вышел хозяин дворца, а за ним и Николай. Дворец был действительно настоящим дворцом. В полном смысле этого слова. Трехэтажное, темно-красного цвета здание с широченной парадной лестницей, портиком с лепниной и шестью колоннами, а по углам – две башни в виде вытянутых прямоугольных параллелепипедов. Здание создавало впечатление настоящего королевского дворца. Дом крестного в Москве не шел ни в какое сравнение с ним. Томас заметил удивление Николая и снисходительно улыбнулся.

– Вы, наверное, подумали, что я принадлежу к королевской семье, но это совершенно не так, хотя я и имею весьма большой авторитет у нашей королевы.

– Так вы ее советник?

– В какой-то мере да. Я веду финансовые дела нашего королевства.

«Значит, министр финансов Англии», – сделал вывод Николай. Внутреннее убранство дворца было больше похоже на художественный музей. Множество картин в переходах и комнатах, античные скульптуры. В зале бесшумной тенью возник слуга и, задрав подбородок, чопорно произнес:

– Сэр, вы будете пить чай в чайной комнате, как обычно, или предпочтете обед?

Томас мельком взглянул на Николая и ответил:

– Сегодня с дороги я предпочту обедать. Накрой стол на три персоны и пригласи к обеду мою супругу! Кстати, как она себя чувствует?

– Хорошо, сэр. С вашей женой все в порядке. Она готовится к выходу.

Обед проходил в тиши, под тихий звон столовых приборов. Хоть на нем, кроме Томаса, присутствовала и его супруга, за столом раздавались лишь отдельные ничего не значащие фразы: «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры» и все – обед закончен. После обеда хозяин дворца провел Николая по своим владениям, показывая гостю самые красивые его уголки. Особо Томасу нравились его картины. Около них он мог подолгу останавливаться и рассказывать Николаю про их истории. Под вечер Томас проводил Николая в отведенную для него комнату.

– Хочу с вами посоветоваться по поводу той одежды, которую я взял с собой из Московии. Сгодится ли она для королевского приема?

Николай открыл свой сундук. Но вначале достал портрет боярина Барашина. Томас тут же переменился в лице.

– Откуда у вас портрет этого человека? – спросил он.

– Мой дальний родственник. Он до меня был послом у вас в Лондоне и должен был вернуться обратно в Москву. Но вот уже прошло полгода, но о нем нет никаких вестей.

– Я бы вам посоветовал не лезть в это дело и забыть о вашем родственнике! Он уже никогда не вернется домой, – холодно ответил сэр Грешем.

– Вы хотите сказать, что его уже нет в живых?

– Я не желаю вмешиваться в дела королевского Тайного совета и дела сэра Сесила. Мне и так пришлось сказать вам больше того, чем нужно. Поэтому попрошу вас не касаться больше этой темы!

– И на этом большое спасибо, сэр Грешем, – искренне ответил Николай.

– А ваша одежда, как для иноземца, для королевского приема вполне подойдет, – заглянув в сундук, ответил Томас и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.

На следующий день, после завтрака, Николай в сопровождении банкира его величества отправился в королевский дворец. Ехали уже на другой карете – отделанной золотом. Томас был одет весьма изысканно. Бархатный вишневый камзол с золотой вышивкой, а на рубашке пышное жабо и манжеты с кружевами. Когда приехали, то Николай понял, что это Тауэр. Карета неторопливо подъехала ко дворцу, который, как он помнил, не дожил до его времени.

– Королевский дворец, – прокомментировал Томас.

Николай огляделся. На газоне он заметил черного ворона. Их здесь охраняют и кормят. Есть легенда, что если их останется меньше шести, то Тауэр рухнет, а вместе с ним и королевская власть в Англии. «Интересно, а если действительно перестрелять этих помощников нечисти, то действительно Англия рухнет?» – подумал Николай и с интересом снова взглянул на ворона. Тот словно прочитал его мысли, недовольно каркнул и попытался улететь, но не тут-то было – крылья-то у него специально были подрезаны смотрителем замка. Тогда ворон боком-боком стал отпрыгивать подальше от странного гостя.

Николай вместе с сэром Грешем вошел во дворец. «Ненамного и богаче, чем у Томаса», – оценил интерьер королевского дворца Николай. Собравшаяся во дворце публика с удивлением смотрела на Николая. Он действительно своим внешним видом и одеждой выделялся на фоне чопорных лондонцев, а еще – рост. Николай был гораздо выше самого высокого из приближенных английской королеве. Внезапно все зашушукались, зазвучали фанфары, и глашатай объявил о выходе ее величества королевы. Публика склонилась в поклоне, и на трон взошла стройная, в весьма пышных одеяниях женщина с умными глазами, в которых царила властность. Она осмотрела собравшихся и остановила свой взгляд на Николае, который не сгибался перед ней, а лишь слегка склонил голову.

– Кто это? – громко спросила она, указывая взглядом на Николая.

Какой-то придворный в черном камзоле склонился и шепотом что-то ей объяснял. Выслушав его, она негромко произнесла:

– Подойди ко мне!

Николай подошел и представился:

– Посол его величества царя Всея Руси и Московского государства Ивана Васильевича боярин Николай Иванович Бельский.

А затем протянул королеве Елизавете золотую шкатулку, отделанную изумрудами и рубинами, а вместе с ней и свою грамоту.

– Его величество царь Всея Руси и Московского государства Иван Васильевич преподносит в дар сей подарок в знак своего уважения и дружбы! – торжественно, громовым басом произнес Николай.

Королева благожелательно приняла подарок и развернула грамоту. Быстро пробежала ее глазами и с интересом посмотрела на Николая, после чего спросила:

– А верно ли, что вы обладаете навыками сыскного дела?

– Верно, ваше величество! До Посольского приказа я нес службу в Разбойном приказе, а он как раз и занимался поимкой воров и разбойников. Так что иногда для того, чтобы изобличить преступника, приходилось строить хитроумные планы.

– Вот как? Это интересно. Я бы просила вас завтра прибыть в Виндзорский замок, если у вас, конечно, нет на завтра никаких других планов.

– Ваше величество, я с удовольствием принимаю ваше предложение и посещу вас в удобное для вас время!

– Время встречи вам укажет мой секретарь, – мягко ответила королева.

Николай, раскланявшись, отошел в сторону от трона и стал искать глазами сэра Грешема. Тот в это время о чем-то разговаривал с человеком в черном камзоле. Человек в черном время от времени с любопытством поглядывал на московского гостя.