– Товарищ старший лейтенант, подследственный Семенов доставлен! – отрапортовал молодой боец.

– Заводи! – приказал Пётр.

Через порог небольшой комнаты, которая в здании управления уголовного розыска была отведена для его группы, сильно ковыляя переступил старый знакомый по задержанию на Елизаветинской улице. Подозрительно покосившись на Жорку и Сеньку, задержанный остановился, удивлённо глядя на Петра, который находился у окна и смотрел на Александрийский столп. Визуально казалось, что творение величаво возвышается в самом центре Дворцовой площади, но это совсем не так. Иллюзия от волшебников архитектуры.

– Ну что остановились на пороге, Семенов? Вы удивлены, ведь мысленно уже давно распрощался со мной? Присаживайтесь, у нас с вами будет длинный разговор, – не оборачиваясь произнёс Пётр.

Семенов послушно сел на табурет, который ему пододвинул Сенька, и стал рассматривать пол. Пётр повернулся к нему. Оценил психологическое состояние подследственного, и неторопливо прошёлся по комнате. Семёнов продолжал сидеть с опущенной вниз головой. Пётр подошёл поближе к нему и спросил:

– Ничего не хотите мне рассказать? Ведь сами знаете, что добровольное признание сможет смягчить ваше наказание.

– Мне не о чем с вами разговаривать, гражданин сыщик! – невнятно пробурчал Семенов.

– Хорошо, значит не хотите добровольно помочь следствию!

Пётр обошёл свой стол. Ещё раз посмотрел на сидящего перед ним подследственного и сел на видавший виды стул. Тот жалобно скрипнул, но выдержал его вес. Семенов бросил быстрый взгляд на оперативника.

– Вы обвиняетесь в организации диверсионного акта на заводе хлебобулочных изделий номер двенадцать. Это расстрельная статья, Семенов! Вы это понимаете?

– Не докажешь, гражданин начальник, то что меня собака обнюхала и облаяла к делу не подошьёшь! – усмехнулся задержанный и с вызовом посмотрел на Петра.

– Пока вы праздно сидели в камере мы без дела не оставались и собрали кое какой материал, который может весьма заинтересовать товарищей судей! Жора, дай мне заключение экспертизы по поводу взрыва на заводе.

Пётр пробежал глазами по тексту заключения и, указывая остро заточенным карандашом на один из пунктов заключения, произнёс:

– Вот этот довод будет весьма интересен для того, чтобы суд сделал правильные выводы. Здесь указано, что следы взрывчатки, которые были обнаружены на элементах взорванной печи и тип взрывчатки, которую мы обнаружили недалеко от пруда, который находится в непосредственной близости от вашего дома, один и тот же и производилась подобная взрывчатка на военных заводах Германии.

– Мало ли что можно найти возле моего дома. Война ведь была, так что это вовсе не означает, что это всё моё! Может немецкие склады в Петергофе тоже мои? – с ехидным видом обрезал Семенов.

– Так вы утверждаете, что к складу с оружием и взрывчатки у пруда не имеете никакого отношения? Хорошо! Жора, дай мне следующее заключение экспертов.

Семенов напряжённо следил за передаваемой бумагой, а Пётр в это время с любопытством наблюдал за ним. Заметив, что ним наблюдают, подследственный тут же отвёл свои глаза в сторону.

– Вас интересует о чём здесь написано? Не буду это скрывать от вас! Здесь подтверждается то, что отпечатки пальцев, обнаруженные на ящиках с динамитом на складе возле пруда, полностью совпадают с вашими отпечатками пальцев, задержанный Семенов.

– Ну и что? Я только вчера, как нашёл этот склад и собирался об этом сообщить органам, но вы меня схватили и не дали этого сделать! Так вот, я заявляю, что только осмотрел склад и не имел ни малейшего желание использовать его во вред нашему государству! – неотрывно глядя в глаза Петру произнёс подследственный и расплылся в наглой улыбке.

– Вы в себе так уверены?

– А что? Откуда я знаю: кто мог принести в наш цех взрывчатку? – безразлично пожал плечами Семенов.

– Вам знаком этот мешок? – поинтересовался Пётр и положил перед собой на стол холщовый мешок с чёрным штампом «Слад №46».

Подследственный на короткое время изменился в лице, но потом натужно рассмеялся и произнёс:

– Ноябрьские подарки для заключённых готовите, гражданин начальник? Только мешочек маловат-то будет. На всех зеков подарков может не хватить!

– Ну, для одного подарка он весьма подойдёт! – ответил Пётр и взял со своего стола ещё одно заключение экспертов. Просмотрел его и положил перед собой на стол. – Согласно заключению экспертов, на волокнах этого мешка имеются частицы взрывчатого вещества аналогичному тому, что было обнаружено на складе оружия у пруда и частицам взрывчатого вещества, которым взорвали печь на хлебозаводе номер двенадцать.

– И что? Мало ли какие вы мне мешки подсовываете? – возмутился Семенов.

– Сеня, пригласи к нам, пожалуйста, свидетеля!

Семенов стал напряжённо глядеть на дверь. В комнату, в сопровождении Сеньки, вошёл мужчина в годах. Он настороженно оглядел присутствующих в кабинете. Заметил на столе оперативника знакомый ему мешок и ткнул пальцем в сторону Семенова.

– Это его мешок, товарищи!

– Подождите, гражданин Фролов, давайте расскажите нам всё по порядку! – распорядился Пётр.

– Я и говорю: аккурат перед взрывом гражданин Семенов принёс в цех этот мешок. Я его спросил: что это у тебя? Ведь я знаю, что на территорию завода ничего проносить нельзя! А он мне говорит, что не твоё мол дело, а потом добавил, что это ему после работы надумал к родне в деревню съездить. Вот для них гостинцев и припас, а домой он, мол, никак не успевает. Поезд аккурат через час после работы уходит. Вот, мол он и упросил вахтёра разрешить ему пронести на территорию завода мешок. Ещё он говорил, что там немного хлеба, крупы и леденцов для детей.

– А где вы увидели этот мешок? – спросил Сенька.

– Так, в раздевалке, в самом шкафчике у Семенова и видел его, а где же ещё мог? У нас с ним шкафчики как раз рядом располагаются! Вот я и заметил этот мешок у него в шкафу.

– Вы нам очень помогли, гражданин Фролов! Подождите, пожалуйста в коридоре. Нужно будет подписать кое-какие бумаги. Сеня, проводи гражданина! – сказал Пётр.

– Нужно было его сразу удавить! – прошипел Семенов, с ненависть глядя в спину уходящего свидетеля.

– Подпишите на каждой странице протокол дознания, гражданин Семенов! – обратился Пётр к подследственному.

Тот недовольно поглядел на него, быстро пробежал глазами по протоколу и без особого желания подписал его.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо произнёс опер, когда подследственный сделал последний росчерк на протоколе.

– Караульный! – крикнул он.

Уже, когда Семенов был на самом пороге комнаты, Пётр спохватился:

– Да, чуть не забыл! Вам один майор МГБ свой привет велел передавать! Счастливого пути на зону, гражданин Семенов! Мне кажется, что ваши сокамерники будут приятно удивлены вашими высокими связями в министерстве госбезопасности.

Семенов затравленно оглянулся, внезапно оттолкнул конвоира и побежал к столу Петра. Охранник тут же выхватил из кобуры пистолет и прицелился.

– Стоять! – приказал он подследственному, но тот и не думал останавливаться.

Конвоир передёрнул затвор, но тут Семенов подбежал к столу, за которым с невозмутимым видом сидел Пётр. Жора и Сенька тоже выхватили свои пистолеты и теперь уже три ствола смотрели в спину Семенова. Они были готовы выстрелить, но тут подследственный упал перед Петром на колени и опустил голову:

– Только не в общую камеру, гражданин начальник! Я всё расскажу про майора!

За шумом никто не обратил внимания на то, что в комнату вошёл Иван Михайлович. Он с недоумением смотрел на подследственного, который на коленях стоял перед оперативником и что-то у него вымаливал, а в это время на него были направлены стволы трёх пистолетов.

– Оригинальный метод дознания ты используешь, Пётр Иванович! – с сарказмом произнёс он. – Нужно будет его распространить по всему управлению уголовного розыска, как особо передовой и действенный способ дознания!

Сотрудники уголовного розыска со смущённым видом убрали оружие. Семенов оглянулся на начальника отдела, подполз к нему на коленях и слёзно произнёс:

– Гражданин начальник, прикажите ему не отправлять меня в общую камеру!

– Афанасьев, что за цирк вы устроили из уголовного розыска! – возмутился начальник убойного отдела.

– Наш подследственный имеет слёзное желание рассказать нам в подробностях о небезызвестном нам майоре МГБ.

– Да? – с любопытством глядя на Семенова, произнёс Иван Петрович, одновременно пододвигая себе поближе стул. – Ну-ка – ну-ка, поведайте нам, что вам известно о майоре МГБ.

Конвоир ушёл, а Семенова вновь усадили на табурет, и он стал сбивчиво, торопливо рассказывать свою историю знакомства с майором. Когда он закончил, то посмотрел на начальника убойного отдела и с надеждой спросил:

– А в общую камеру вы меня теперь не отправите?

– Теперь, Семёнов, вы нам живым очень нужны, но сильно от этого не обольщайтесь! – холодными взглядом измерив подследственного, ответил за начальника Пётр и тут же крикнул. – Караульный! Определи его в одиночную камеру.

– М-да-а, – поморщился начальник убойного. – То-то мне этот майор МГБ сразу не приглянулся.

– Это когда, Иван Михайлович? – поинтересовался Пётр.

– Было дело. Однажды мы вышли на один притон. Наш информатор сообщил, что главарь банды, которого мы уже долго разыскивали, будет в условленном месте. Обложили мы их «малину», всё честь по чести сделали, но главаря тогда всё-таки не взяли. Не пришёл он в тот день. Кто-то успел ему «стукануть» о готовящейся облаве. Раз «малина» засвечена, решили взять хоть кто там был. Ну, и вместе с проститутками и мелкой шпаной попался и наш майор МГБ. Вот тогда он меня слёзно уговаривал не засвечивать его перед начальством, вот я и уступил. Поверил ему, что это у него был случайный любовный порыв. Но, как видишь, нет худа без добра. Напомнил я на днях этому майору о нашей предыдущей встрече, и он мне тоже пошёл навстречу.

– Так вот почему он от меня так резко отстал. Забавная история, – усмехнулся Пётр. – А он действительно Иванов?

– Да нет, – он у нас Сигизмунд Казимирович Алешковский.

– Ну да, какой из него Иванов? – усмехнулся опер, вспомнив внешность своего сатрапа.

– Кстати, мне удалось узнать, что наш майор МГБ был ответственным за отправку архива немецкой агентуры в Москву. И что вы думаете? – начальник убойного отдела осмотрел затихших ребят и продолжил. – В поезде на спецохрану напали неизвестные бандиты. Весь личный состав конвоя погиб, а архив бесследно исчез. И никто, понимаете, никто у нас в Ленинграде, пока этот архив гулял по двум ведомствам, так и не удосужился снять с него копию. Все так торопились его передать московскому начальству, что совсем даже забыли об этой важной вещи, или просто побоялись копировать столь секретные документы. А бандиты не постеснялись, – взяли, да убили охрану. Стоп-краном остановили поезд и пока была суета и железнодорожная милиция судорожно искала виновных, бандиты преспокойно, вместе с архивом ушли через лесополосу в неизвестном направлении. Через пару часов МГБ, окружило этот район и устроило прочесывание всей лесополосы, а заодно и перерыли все дороги, но… ничего. Только недалеко от места событий, за плотным кустарником обнаружили следы легковой машины, которая, видимо, и ждала банду. Так что. уехал архив в неизвестном направлении. Вот так вот! М-да, передали архив в Москву – называется… Грамотно сработали, господа бандиты. Без лишней суеты, всё заранее учли и точно по минутам, прям, как по нотам всё разыграли! На простых бандитов-гопников – это совершенно не похоже. Не их это почерк! Здесь школа подготовки повыше будет!

Начальник убойного отдела замолчал. Он о чём-то размышлял. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– Вы полагаете, что наш майор МГБ причастен к пропаже архива? – осторожно спросил Пётр.

– После того, что сейчас нам рассказал Семенов, я более, чем уверен, что если майор не организатор пропажи архива, то уж без малого информатор группы Ташкента!

– А, если не Ташкент – бывший немецкий резидент, а наш майор из МГБ, а Ташкента он использует на подхвате, в налётах и погромах?

Иван Петрович с любопытством посмотрел на Петра.

– Возможно, что ты и прав. Если судить по карточке личного учёта из отдела кадров судостроительного завода и отзывам людей, которые его знают, то Ташкент не совсем подходит для роли бывшего резидента немецкой разведки, а вот наш майор – вполне подходящая фигура, но у нас нет против него достаточно улик. Прижать его пока особо даже и нечем. У нас одни лишь показания Семенова, но майор все наши доводы может свести к мелкой межведомственной мести и наговорам. И ещё неизвестно: как в сложившейся обстановке будет действовать его начальство. Может те решат не выносить лишний сор из избы. Здесь нам нужно будет очень хорошо продумать последствия, прежде чем начать действовать! Ведь нет никаких гарантий, что там не побоятся заявить о том, что они проворонили в своих рядах хорошо окопавшегося немецкого шпиона. Тем более, что тому удавалось вести своё чёрное дело не один день, а всю войну. Майор даже после войны не растерял сеть своих агентов и теперь готовит целую серию диверсий, но уже в интересах своих новых хозяев. Представляете, это сколько голов полетят в «Большом доме», на и в самой Москве, думаю, не меньше пострадают? В таком случае мы можем лишь на свой страх и риск взять разработку майора на себя, чтобы набрать на него достаточное количество материала для предъявления обвинения! А для этого тебе нужно будет, Пётр, помириться с майором и каким-то образом втереться к нему в доверие. Семенова на время припрячем, а майору подкинем ложную справочку о гибели свидетеля. Поводом его гибели может быть, например, попытка к бегству.

– Может быть будет лучше показать ему убитого Семенова? – спросил Пётр.

– Ты что, предлагаешь убить важного свидетеля? – недоумённо спросил начальник убойного.

– Не обязательно! Есть у меня по этому поводу одна идейка. Думаю, что она позволит мне «подружиться» с майором. Но вы, наверное, Иван Михайлович, не просто так к нам зашли?

– Хорошо, это всё мы с тобой, Пётр, потом вдвоём обсудим! А я, собственно, вот с чем к вам заглянул: у нас в городе новое ЧП! На базе нефтепродуктов убит работник ВОХРА, а его оружие пропало. Возьми свою группу и съезди на место происшествия. Нужно как можно быстрее обезвредить этого убийцу!

– Слушаюсь, Иван Михайлович! – ответил Пётр.

База нефтепродуктов «Красный нефтяник» находилась в южной части города, как раз за Обводным каналом, в самом конце Нефтяной дороги. С проходной Пётр позвонил заместителю директора базы по режиму. Им оказался бывший фронтовик, в форменной гимнастёрке, без знаков различия. Познакомились. Он и отвёл группу Петра на место происшествия. Возле самых путей, на которых стоял состав с нефтью, лицом вниз, на земле лежал охранник.

– Мы тут ничего не трогали. Как обнаружили тело нашего бойца, так всё и оставили. Вас дожидались, – объяснил замдиректора.

– Очень хорошо, – ответил Пётр. – А кто нашёл труп охранника?

– Нашёл его второй охранник, с которым они сегодня вместе ночью дежурили. У него ещё смена не закончилась.

– Сеня, сходи пообщайся со вохровцем. Может он чего интересное смог заметить во время дежурства. Меня интересуют любые сведения. Любая мелочь. Часто люди даже не понимают, что они обладают очень ценной информацией. Так что собери всю информацию, какую сможешь, а потом уже решим, что нам из собранного тобой материала пригодится.

Сеня ушёл, а Жора с фотоаппаратом обошёл вокруг трупа и заснял его в разных ракурсах. Затем начал производить замеры и заносить полученные данные в протокол.

– Ну, что могу сказать по поводу обнаруженного трупа? – закончив обследование места происшествия, сказал эксперт. – Смерть наступила в результате обильного кровоизлияния из-за глубокого ранения в область кровеносной артерии, в районе шеи. Смерть наступила ориентировочно два-три часа назад. Более точное время смогу назвать после вскрытия. Убит сотрудник ВОХРа, предположительно, штык-ножом от пистолета «Маузер». Рана не случайная. Человек, который нанёс ему смертельную раму неплохо знаком с анатомическим строением человека.

– А не слишком ли часто у нас штык-нож от «Маузера в деле появляется? – спросил Пётр и с сомнением поглядел на эксперта. – В деле двух убийств директоров продовольственных складов тоже фигурировало подобное оружие.

– Я лишь констатирую факты, а факты, как ты знаешь, весьма упрямая вещь, – пожал плечами Жорка.

– Так оно и есть, товарищ следователь! Ваш работник всё верно рассказал, – вступился за эксперта замдиректора. – Наш второй боец прибежал, когда услышал выстрел, а это было аккурат два часа назад. Но, когда прибежал, то его напарник был уже убит, а оружия при нём не было. Он заметил человека, бежавшего в сторону ограды. Наш боец предупредил нарушителя голосом и выстрелил в воздух, опять же, для предупреждения, как и положено по уставу караульной службы, но нарушитель приказу не подчинился и не остановился. К сожалению, стрелять на поражение в нарушителя было никак нельзя. Кругом цистерны с горючим и нефтью. Опасно. Мог быть взрыв, а это сколько убытку бы было нашему городскому народному хозяйству?!

– Помоги перевернуть его, – попросил Жора. – Ещё лицо его нужно сфотографировать.

Пётр без особых усилий перевернул труп и заметил под его животом погасший фитиль, тянущийся к цистерне. Одежда погибшего вохровца имела в местах соприкосновения с фитилём подпалины.

– Жора, обрати внимание на эту интересную деталь!

– Похоже, что охранник при падении затушил зажжённый фитиль и не дал поджечь цистерну! – быстро сообразил эксперт.

– Значит, если бы не героические действия бойца военизированной охраны, то пылать бы нефтяной базе ярким пламенем, товарищ заместитель директора, – констатировал факт Пётр.

– Беда-то какая могла бы произойти. Нам только вчера, как большую партию горючего на базу привезли. Я непременно напишу рапорт руководству ВОХРа, чтобы они наградили бойца посмертно – почётной грамотой, а семью погибшего премировали продуктовым набором и торжественно вручили жене героя приглашение на празднование годовщины Великой октябрьской социалистической революции! – как на собрании о победе в социалистическом соревновании отрапортовал замдиректора.

– Хоть так, и то хорошо, – удручённо вздохнул Пётр.

В это время пришёл Сенька и пересказал ему, со слов допрошенного им вохровца, ту же самую историю, которую до этого поведал замдиректора. Ничего нового.

– Жора смотай и забери с собой фитиль. Пошли, посмотрим: куда наш диверсант убежал, – приказал Пётр.

Протиснувшись под цистернами, они пошли к забору из колючей проволоки. В одном месте, как раз за растущим у забора кустарником самая нижняя проволока была перекушена и загнута. Таким образом диверсант-поджигатель сделал для себя малозаметный лаз. Место было выбрано грамотно. Как раз так, чтобы куст давал тень от прожекторов, которые на территории базы включали по ночам.

– Такого раньше не было! Этот куст только в этом году так сильно разросся! – стал оправдываться замдиректора по режиму.

– А что за забором? – спросил у него Пётр.

– Нефтяная дорога.

– Сеня позвони в управление, пусть кинолога с собакой сюда пришлют.

Но приехавший кинолог тоже ничем помочь группе Петра не смог. След диверсанта обрывался как раз на краю дороги. Собака уверенно продиралась сквозь заросли и довела их до большака, а там беспомощно закрутилась. После чего села на гравий и виновато посмотрела на своего проводника. Тот потрепал по холке своего питомца и сокрушенно произнёс, обращаясь то ли к псу, то ли к Петру:

– Не расстраивайся, товарищ, уехал наш беглец. Видно, попутка здесь его подобрала. Как раз именно в этом месте! Дальше след потерян, и мы ничего больше не можем сделать!

К полудню Пётр со своими ребятами вернулся на Дворцовую. «Улов» был, прямо сказать, – невелик. Показания двух свидетелей, которые не видели самого момента преступления и соответственно лица преступника, схема-описание места преступления, труп, фитиль и в довесок Петру сообщили о ещё трех пожарах, правда без человеческих жертв, которые пожарные тоже считают умышленными поджогами. Когда Жора выложил фитиль на свой стол, Сеня взял его в руки и, немного повертев, изрёк:

– Не плохой бикфордов шнур, прорезиненный. Такие можно и в сырую погоду, и дождь использовать. Не подведут и рыбу в реке глушить хорошо. Кстати, у нас в артели, что через дорогу от нашего дома находится, как раз нечто подобное производят. Рыбаки частенько к ним за подобным фитилём заходят.

– А динамит где твои рыбаки берут? – поинтересовался Пётр.

Сенька на его вопрос лишь пожал плечами.

– Кто его знает, я у них не интересовался.

– А следовало бы поинтересоваться! Для начала, вот тебе фотографии пятерых агентов из немецкого архива. Маловероятно конечно, но чем чёрт не шутит, пока Бог спит – может, кого и узнаешь. Сходи в эту артель. Просмотри личные дела работников. Сравни фотографии. Если в твоей соседской артели не найдёшь никаких зацепок, поинтересуйся: есть ли в Ленинграде ещё подобные артели. Город большой. Не может быть, чтобы на весь город только одна такая артель и была. В общем, ищи этого любителя пожаров по всему городу! Ну, а если найдёшь, то его пока самого не трогай. Нужно будет установить за ним постоянное наблюдение и узнать весь круг его знакомств.

– А почему ты Семенову не показал его подпись в немецком вербовочном акте? Он же тоже один из проснувшихся агентов.

– Если бы я сходу предъявил бы ему подобное обвинение, то была большая вероятность, что он бы замкнулся. Мне нужен ещё хотя бы один из его группы. Тогда обоих и расколоть будет легче. А затем, разговорив их, и склонив к сотрудничеству. Так будет легче подобраться к нашему майору.

– Возможно, что ты и прав. Интересно, а какие ещё диверсии запланировали группа Ташкента? Ведь архив, как я понимаю, снова у него, а это значит в его руках снова почти полторы сотни диверсантов, прошедших разведшколу Абвера.

– Самому страшно подумать – сколько человеческих жизней теперь находится под угрозой. Когда Ташкента разоблачим – тогда всё и узнаем. Иди, Сеня, работай. И помни: каждый выявленный нами диверсант приближает нас к поимке Ташкента.

К вечеру в отдел прибежал довольный Сенька.

– Нашёл, Пётр! Нашёл!

– Не части, докладывай по порядку!

– Наш подозреваемый работает в маленькой артели на окраине города. Там у них только пять человек всего и работают! Я поговорил с хозяином артели, будто бы хочу устроиться к ним на работу, а сам в это время всех его людей хорошо разглядел. У них там вся артель в одном доме работает. Все люди на виду. Нашего диверсанта я сам видел и проследил за ним до самого дома. Можем хоть сейчас ехать брать!

– Нет, Сеня. Завтра с утра ты продолжишь за ним наблюдение, а в обед я тебя сменю. Нужно выяснить с кем он связан!

– Всё понял?

– Чего тут не понять? Будем ждать пока он снова чего-нибудь не подожжёт?

– Придётся ждать, Сеня, но поджечь мы ему ничего не дадим!