Прибыли. Заскрипела пыль под колесиками каталки. Брюс Ли стал осторожней ступать. Он сейчас еще медленнее передвигается. Все боится снова свалиться и превратиться в беспомощную черепаху, перевернутую на спину. Не совсем спятил товарищ киборг. Умеет еще на ошибках учиться. Это вселяет надежду получить когда-нибудь полноценного разумного. А не как сейчас. Но меня вести на каталке он почему-то не воспротивился. Обычно, кроме проламывания серокожих грудинок, отказывается делать что-то еще.

Голова чугунная, все еще под действием обезболивающих препаратов. И доктор запретил двигаться, хотя-бы несколько часов.

Старик на своем месте, прикованный в пенал стойла для киборгов. Не знаю, наверно уютно ему там, раз он выкидывает такие кренделя непослушания. Вот и сейчас не реагирует на наше появление. Ну и хрен с тобой!

Захотелось похулиганить — я встал, морщась от тупой боли в ранах и начертил пяткой на пыльном полу надпись: 'Здесь был Вася!'

Ведь, правда, же. От Василия хоть и осталась половина, но он здесь был!

— Ты бы еще угол обоссал! — нарисовались знаки послания перед мысленным взором.

О! Старик соизволил пообщаться.

— Первый же угол, встреченный мной на этой планете, обязательно помечу. Это я тебе обещаю.

Он засвистел, зашипел. Надоел, честно, такой манерой поведения. Дебил парализованный.

Вспомнился вдруг случай в одном из портов, куда мы заходили. Безногий человек в инвалидной коляске поносил, почём мать не велела всех прохожих, и никто не решался его вразумить. Все спешили быстрей миновать матерящуюся преграду. А инвалид вовсю пользовался своей беспомощностью. Ну и кто гад в этой истории? Вот и сейчас стоит такой же вопрос.

С другой стороны — делать мне больше нечего, как на него влиять, чтобы он себя изменял. Не хочет, дело хозяйское. Хата для проживания у него уже есть. В туалет ходить не надо, кормежку тоже доставят. Ну и что, что она не вкусная? Зато полезная, судя по его самочувствию после стольких лет без движения.

В общем, мыслил я 'вслух'. В прямом эфире так сказать.

— Я ничего не знаю о Терре, возможно ее открыли во время моего отшельничества. Могу только предположить, что ваша цивилизация только вышла в космос и довольно отсталая. И еще несколько сотен лет вас оставят в покое. В относительном покое.

Он опять засмеялся. Придется привыкать к такой его привычке, хоть и действует на нервы. Не бить же его!

А дальше наш разговор превратился в монолог сливаемой мне на мозги информации.

Старик был из расы Валк. Основатели Федерации Свободных Планет. ФСП получается. Во как! Что-то такое знакомое напоминает. Когда он был относительно молодым и достаточно глупым, примкнул к движению интеллектуальной элиты за ускорение прогресса на окраинных мирах. Это стало грозить дестабилизацией существующей обстановки и Совет Безопасности Четырех начал выдавать частным организациям лицензии на отлов так называемых прогрессоров. Как это всегда случается, ловчие со временем нашли дополнительные источники обогащения и превратились в поставщиков дешевой рабочей силы, для некоторых малых цивилизаций уже признанных и пущенных наблюдателями на Совет Безопасности. Вот так он и угодил в говно, в коем и находится, по сей день.

— Валк — это Вулкане, что ли? — не замедлил я спросить.

Пришлось опять пережидать приступ смеха у моего собеседника.

— Есть такая программа подготовки к контакту запущенная в некоторых мирах. Чтобы через несколько поколений свести к минимуму ксенофобию с одной стороны и с другой, избежать излишнего почитания пришельцев. На начальном плане обычно используется литература. А там уже они сами выдумывают. И как показала практика, в основном выдумка не далеко уходит от действительного. Социология у многих рас, достигших достаточного технологического прогресса, где то всегда схожа. Главное, в самом начале становления обще планетной расы направить мечты этих народов в правильное русло.

— А земляне, которые не терране, они кто?

— Это наша Валков боль, — он сделал задумчивую паузу, — и так же наша гордость. Сейчас уже многие называют Федерацию Земной. Очень они оказались щепетильным и энергичным народом. Сейчас я жалею, что не дождался открытия твоей планеты, судя по всему ответвление расы землян, и не попробовал там прогрессировать.

Он мечтательно потупился, и даже его единственный родной глаз увлажнился.

— Почему ты хочешь прогрессировать, если это приводит к дестабилизации обстановки?

— А без этого мы потихоньку превращаемся в муравейник, подобно Боргам. Частью которых, мы, кстати, сейчас и приходимся. Стагнация вещь неумолимо всесильная, если позволить ей найти место в развитии. Пока была опасность от Кибернетической цивилизации, мы развивались семимильными шагами. Как в научном, так и в социальном плане. Сейчас Совет Безопасности Четырех — коротко СБЧ, Федерация является одной из них, отбили у Боргов настроение на экспансию, определили им границы, и превратили этим окончательно в муравьев, коими они вообще-то и являются.

Вот и политинформация получилась. Но надо переходить к существенному.

— Ты мне поможешь захватить орбитальную базу?

— Я должен знать, что меня может ожидать. Какие возможности получу после положительного завершения твоих идей. И я должен знать твои конечные цели. Если эти пункты совпадут с моими представлениями, то я, пожалуй, подпишусь быть в твоей команде. Раз уж так выпала моя карта.

— На Землю, то есть на Терру, я не хочу! В таком виде, во всяком случае. Да и не ждет меня там никто.

Здесь я немного врал. Ужасно соскучился по ненавистному ранее морю, по людным площадям, по зелени леса…. Аж, взгрустнулось немного.

— Мне ничего не остается, как захватить эту планету, а дальше я не загадывал. Потому как шанцы у нас невелики. Твоя же судьба зависит от тебя. Если не поведешь свою игру, то можем много совместных дел наворотить. Подключим Нерагу, как только появится возможность, что-либо с твоим телом сделать, улучшить. Может, какие кибернетические части помогут, я не знаю, — в этом вопросе мне почему-то хотелось быть честным и, кажется, Старик это понял.

Дальше я поведал ему о раскладах на планете, извлеченных из рассказа пилота. Последний добровольно все выложил и даже, мне показалось, сделал это с явным облегчением. В связи со сложившейся ситуации на Гингбаре, как позже выяснилось.

Осложнения возникли после ввода в строй аграрной базы, под названием 'Оранжерея'. Все вдруг захотели проводить там больше времени, и вскоре было решено, перевести основной контингент с центральной орбитальной станции на Оранжерею. Всё-таки там были созданы условия, более приближенные к аналогу их родной планеты. И конечно, многие потребовали, как из нижних чинов, так и с верхнего эшелона власти на Гингбаре, привезти семьи и установить некоторый процентный баланс женщин среди персонала. Так как понимали, что являются еще на многие годы вперед носителями сверхсекретной информации и на простое возвращение к обычной жизни на Алотаре им не стоит рассчитывать.

Власть же на родине заподозрила, вполне ожидаемо, потерю абсолютного контроля над действиями руководства колонии. И монополию секретности среди государств Алотара они тоже не хотели утратить. Вот тогда руководство и совершило ошибку — они изолировали, а если прямо сказать — взяли в заложники семьи буквально всех служащих на Гингбаре. Такая практика была уже опробована в отношении к научной братии и раньше. Так что опыт имелся.

Итак, с Алотара последовал ультиматум, была строго ограничена связь с родными, и поступило требование соблюдать присягу и букву контрактов.

Тогда-то вдруг и скончались, скоропостижно, некоторые из высшего командования Гингбара. Сейчас власть находится у совета офицеров. Но они ни чего не делают, лишь постоянно собачатся и ни как не придут к единому мнению.

Вот уже полгода, как все, и так не частые полеты на Алотар отменены. Производственные мощности еще работают, добыча полезных ископаемых идет. Поставки делитиума не прекращаются. Все ждут, кто из сторон пойдет на компромисс. Алотар или Гингбар. Но скоро и так все пойдет в разнос. Некоторые базы, где персонал состоит исключительно из серокожих, открыто требуют действий по решению проблемы с их родными.

На орбитальной станции находятся — отделение в пять охранников со своим офицером, три связиста, три диспетчера, дежурный офицер по базе и четыре летчика шаттлов с табельным оружием. Еще некоторое количество инженеров и другого обслуживающего персонала. Так же существует еще несколько лабораторий и экспериментальных производств на базе, вместе с работающими там инженерами и ученными. Вторую дежурную группу, отделение солдат, мы уже, получается, выбили. Полетов сейчас, в связи с неустройством среди баз, не много. Так что, по словам пилота все должны находиться на месте. За исключением грузовиков обслуживающих рудники. Но они без гермокабины регулировки давления и могут перевозить только две-три персоны.

— Есть еще дежурный шаттл на Оранжерее. Это вот и больное место в планировании. Они могут прислать подмогу.

— Все-таки ты предсказуем, как настоящий землянин! — и, конечно же, последовал смех. — Они тоже выбирают трудные пути, но, в конце концов, принеся огромные жертвы, оказываются на удивлении всегда в выигрыше.

На пути обратно в госпиталь меня перехватили двое лиромов с автоматами на шеях. Оказывается, Мартинат очнулся после операции и тут же дал втык своим, что не сопровождают, то есть, не охраняют меня. Двоякое понимание может возникнуть. С одной стороны забота о целостности моего организма, с другой недоверие. Впрочем, любое доверие приходит не с бухты-барахты. Его надо заслужить, или же дать время на его появление.

Сам иногда удивляюсь моим мыслям — Ведь здравые они стали зачастую в последнее время! А вот дома не складывалось…. Жизнь все ни как не мог устроить.

Дал распоряжение Нераге на организацию удобства Старику. Думаю, доктор просто сильно устал, чтобы показывать свое недовольство. Он задрал вверх свой подбородок, согласно кивнул, то есть, и вышел.

Мартинату я поведал, что Старик снова с нами. И это очень улучшает наши шансы на успех.

Он принял информацию к сведению и сказал, что надо бы достойно похоронить его бойца. Я невольно оглянулся, мертвый лиром лежал все еще там, где и раньше, только сейчас был прикрыт какой-то материей.

Осторожно поинтересовался, как происходит обряд погребения у народа Лиром и получил рассказ-поэму о его родине. Видимо сказывались все перипетии последнего времени, и Мартинат подсознательно цеплялся за родное, нерушимое представление о жизни и смерти переданное ему при воспитании и взрослении.

'Когда Апром посылает благодарственные последние лучи светила, он принимает души смертных и уводит их на другую сторону бытия. Кому-то он и дальше освещает путь к вечности. Кому-то дает благостный отдых от трудов, сделанных на благо близких. Кого-то он оставляет на темной стороне Лирома, и тому будет не просто в праведных делах снова заслужить расположение Бога и попросить освещения пути на светлую сторону'.

Вокруг нас столпились остальные бойцы. Они избегали смотреть друг на друга, как будто боясь увидеть себя в зеркале взгляда товарища виноватым.

Заметил и некоторых алотаров поглядывающих на экраны планшетов с переводом. Видимо тоже заинтересовались.

'Утром Апром извещает лиромов о светлом продолжении жизни. На бескрайних лугах зацветают травы. Вся природа ему служит получая взамен благодать и тепло. Наш десяток прошел трудный путь. Мы сумели никого из братьев на этом пути не потерять…. Когда мы врывались в строй стрелков регуляров, то могли обречь в бегство не одну сотню врагов. А как мы врывались…. Слава о нас шла по долинам, мы заслужили взойти на гору пристанища повозки Апрома. За это он даст свет долинам нашего рода, и дети будут расти с гордостью и в достатке. На пути мы видели многих не справившихся и замерзших. Слабаки. Мы всем десятком достигли вершины…. Сейчас нас осталось девять. Ты Рембо, из рода Землян будешь нашим братом. Ты пришел на смену отважному Тонату. Он пал, не сомневаясь. Он знал, что ты заменишь его в строю. Надо дождаться первых лучей посланных Апромом и придать его тело вечной жизни в священном пламени. Он не ушел от старости и ему нужен новый день. Но здесь нет небесного светила. Мы подождем, когда оно к нам придет, и совершим обряд единения с вечным'.

Потом ко мне подходили лиромы и скрещивали руки на груди передо мной. Знак принятия в свои ряды, как я понял. Последним был Мартинат. Ему помогли приподняться на ложе.

А меня сжигал стыд. Я ведь плохо думал про этих волосатых лиромов. Что они строят вполне привычные для человека каверзы.

Но с другой стороны, клятва уже мне данная была не действительна? Они нуждались еще в проверке боем, что ли?

Опять эти человеческие сомнения ошибиться. Прав был Старик, Земляне имеют особый потенциал — быть честным и одновременно предаваться лицемерию.