Совещание началось в административном секторе станции в кабинете бывшего коменданта. Собрались в узком кругу — Мартинат, да Старик. Пока все еще приходилось довольствоваться низкими и узкими креслами и такими же неудобными столами, поэтому сильно не заморачиваясь, расселись посередине комнаты. Одному Валку в своей самоходной коляске было удобно. В ней он мог располагаться во всевозможном положении. От вертикального, вверх ногами, до лежания на боку. Что он периодически нам и демонстрировал, при этом оправдываясь на невозможность находиться в одном и том же положении больше нескольких минут. Психика у него не выдерживает, видите ли!

— Слишком уж мы резко старт взяли, думается мне, а единства нет. Как бы не взорвалось все к чертям собачьим, — начал я выкладывать свои опасения. — Да, другого выхода нам на раскачку как бы и не дали…. Но все же может, стоит что-то предпринять, прежде чем ситуация перейдет черту 'невозвращения'.

Первым высказался Мартинат:

— Да, среди новобранцев растет недовольство, — подтвердил он мои опасения. — Пока не критично. Мы стараемся в подразделения направлять бойцов с различных баз. Но ведь в свободное время им не запретишь встречаться со старыми знакомцами, да друзьями. И всякий раз после таких посиделок их недовольство поддержанное товарищами растет.

— Есть предложения как нам оттянуть конфликт с личным составом?

— Нам нужны реальные боевые столкновения. Желательно с алотарами. Иначе рано или поздно их недовольство твоей постоянной защитой серокожего населения повернется против нас. Не организованно, нет, такого мы не допустим, но даже маленький спонтанный конфликт сможет разжечь пламя.

— Ты тоже считаешь, что я создал сильно мягкий режим для коротышек?

— Да! — был его ответ.

— Но ведь ты понимаешь причины такого моего подхода?

— Да!

Вот и соображай тут, как хочешь! Вроде как будет следовать за мной, потому что 'понимает'!

Потом он нам с Валком поведал о карьерном росте в особых воинских отрядах типа его 'избранных'. Десяток лиромов, фактически их там двенадцать, делится на тройки, у которых боевая слаженность и взаимозаменяемость тренируется с детства. Если происходит убыль личного состава, то предложенного кандидата от клана испытывают всем десятком. Ведь им вместе жить и возможно умирать. В случае масштабных военных операций, как правило, при обороне, за пределы гор волосатые лиромы редко выходят, происходит назначение десятника в сотника ополчения клана. А остальные бойцы распределяются в сотне уже как десятники. Так что, с сержантской деятельностью лиромы знакомы и имеют в этой области немалый опыт.

Заместителем Мартината, как я уже знал, являлся Ругат. А уже на замену Ругата готовился Третак. Именно тот самый безногий лиром. Так мы подошли к изначальной причине столь занимательного рассказа. Я просил Мартината поведать мне об этом побратиме. Так же нам было донесено о наиболее частых, в связи с его умениями, заданиях Третака в прошлой жизни. Это охранение в походе, взятие и допрос языков. Военная разведка, типа.

И как все замечательно складывается то! Если не принимать в серьез тот факт, что лиром из практически архаического средневекового периода своей цивилизации. Ну, ничего — там, где проблему нельзя решить в лоб, нахрапом, буду обходить ее с заду, с тыла, то есть.

Спросил мнение Мартината по поводу назначения Третака начальником внутренней безопасности. Будет выявлять не очень лояльные к нам частицы в нашем новом, зарождающемся обществе.

Мартинат задумался. Было видно — сначала идея его обескуражила, а потом он начал все больше проникаться к ней с симпатией.

— Если ему в помощь дать кого-нибудь из знающих здешние технические возможности…. А с народом он справится. Первое время поможем, и я, и Ругат. Есть еще вопросы с планированием действий. В чем будет заключаться конкретно его служба? Это ведь не выход в рейд! Тут мы не имеем никакого понятия.

— Конечно, поможем, будем вместе решать проблемы. Вон и Старик тоже готов, — я глянул на Валка.

Зажужжав приводами своей тележки, он только перевернулся из положения 'верх ногами' в положение 'на бок'.

В общем, согласен. Даже наверно и рад будет поразглагольствовать. Да и опыта в интригах у него должно быть много.

— Главное начать работать, а там уже будем смотреть, что и как. Кроме того, Брюс Ли будет с ним работать.

Опять жужжание приводов, очередной переворот тела Старика, сейчас уже в нормальное положение, когда голова сверху, а все остальное соответственно снизу. И вопросительный знак по нашей внутренней связи. Большой такой и ярко-красный.

— Пока получилось только короткое общение. Очень короткое! — добавил я.

Овальное, как футбольное поле помещение. И стол посередине, такой же, без углов и длинный, с утолщением в головной части в форме, наверное, гриба. Или члена, полового, если фантазия позволит представить. Мне позволила. У коротышек все навыворот, особенно дизайн. Вокруг суетились серокожие из команды Усевы, проверяли работу аппаратуры для работы в режиме видеоконференции.

Вошли, расселись во главе стола. Там где утолщение, в общем! Вытянули ноги — чертова низкая мебель. С нашим появлением гвалт разговоров, сильно усиленный авто-переводчиками, утих, все смотрели на нас. Мартинат кивнул одному из лиромов, находящегося здесь же с половиной своего отделения, рассредоточенного по помещению.

Старик, захватами отпихнув стул, долго устраивался, ища приемлемое положение тела.

Молча всматривался в лица находящегося передо мной народа. Долго. Так долго, что все без исключения под моим взглядом начали нервничать.

Я ждал доклада от группы вояк, вылетевшей на одну из баз. Не хотел начинать без оного.

С одной стороны стола расположились серокожие, с другой соответственно представители из остального сброда нашего общества.

Наконец пришло сообщение, что все готово, ждут дальнейших распоряжений.

Но сперва надо тут кое-что поправить, картинку немного улучшить.

— Парам, — обратился я к бородачу, с опухшей одной стороной лица. Фиолетовой! — Объясни мне причину конфликта со своим стажером!

— Да он тупой как полено! — вырвалось из него клокочущее негодование.

На это объект обсуждения, тот самый здоровяк встал, и по своей грузной манере двигаться — не быстро, но целенаправленно, тут же отправился обходить стол.

— Стоять! — вдруг, по знаку Мартината, рявкнул лиром, командир нашей силовой поддержки.

Защелкали затворы автоматов остальных бойцов. Типа они не готовы были к стрельбе. Ага!!! Но, думаю, иногда лишний раз дернуть затвор бывает очень полезно!

И отделение выбрал из тех, кто участвовал в бою за верфь. Против меня идти — они еще сильно подумают. Все-таки совместное участие в бою делает нехилые скрепки. Тут Мартинат был прав. Сейчас главное, что бы бойцы ни сплоховали и не понесли отсебятину, без приказа не начали стрелять в алотаров. Если ситуация эскалирует, конечно.

Крепыш остановился, с некоторой нерешительностью осмотрел бойцов и направленные на него автоматы, потом перевел взгляд на меня.

Смотрел он из под густых бровей — глаза глубоко посажены, видимо, из-за толстой лобной кости, доминирующе нависшей над его лицом.

— Сядь на место, — Спокойно проговорил я и, подождав когда он, так же медленно, размеренно двигаясь, снова сядет, добавил: — А теперь можешь снова встать и дать Параму в ухо!

Ага, сейчас уже не хочет. Гордый, типа.

— Значит, не хочешь? Хозяин барин! И не говори потом, что я тебе не давал возможности ответить на оскорбления.

Вообще интересный тип этот бывший раб, и пока единственный, кого удалось найти среди невольников с профессией инженер оружейник. Специалист по стрелковому вооружению, кстати. И из мира, уже вышедшего в космос.

Отчетливо видно, что Никор, так звали крепыша, сдерживал себя с превеликим трудом. Казалось, вот-вот психанет. Похоже, сопровождающими качествами медлительности в его движениях являлись рассудительность и здравомыслие. И еще был он от природы невероятно сильным. Все вместе взятое позволило ему возглавить банду на одной из баз планеты. Группировка Никора Оружейника была какая-то правильная, в злодействах не замечена и поэтому он остался жив и даже взят на повышение, так сказать. Без его на то согласия, стоит тоже упомянуть. Не до жира нам сейчас. Получил задание, будь добр выполнять.

Подключили экраны видеоконференции, во множестве развешанные по стенам с самыми разнообразными рожами новоиспеченных руководителей на базах. Единственным серокожим из них был Каштела, назначенный временно начальствовать над алотарами на кораблестроительной станции. Ему в поддержку, что бы случайно не оступился, там находились Ругат и Усева. Ну и, конечно же, достаточное количество бойцов.

— Это наше первое с вами расширенное совещание. Начну я его, к сожалению, с плохого. — открыл я заседание.

На большом мониторе, расположенном напротив меня, тройка бойцов целила в связанного серокожего, и в стоящего с ним рядом бывшего невольника, его стажера.

— Приговор привести в исполнение! — скомандовал я.

Голос выказал неровность, шероховатость и получилось немного с хрипотцой, обычно не свойственной мне. И, кажется, на это все обратили внимание.

Прозвучали выстрелы, тела пали. Командир отделения, лиром подошел и, пощупав пульс, сказал в камеру наблюдения, что приговоренные мертвы.

— Алотар являлся зачинщиком драки на станции. Другой казненный, гражданин Гингбара не счел нужным придерживаться правил поддержания порядка и являлся подстрекателем избиения своего бывшего серокожего наставника. Оба были сосланы для исправительных работ на поверхность планеты, — я прервался, осмотрел присутствующих, пробежался по лицам на экранах. — А теперь представьте — что произойдет, если я начну следовать только моим собственным сиюминутным желаниям, как это пытается делать каждый из вас?

Смотрят вниз. Это серокожие. А вот остальные… по-разному. Пока не понять, в общем. Надо разбираться с каждым по отдельности.

— Кто из всех вас тогда выживет? — получилось тихо, но очень зловеще, как мне показалось. — Если кому-то все еще не понятно — мне насрать на власть, и тем-более на серокожих вместе со всеми остальными. Я просто хочу жить! И жить не рабом! И если кто-то своими действиями, обдуманными или необдуманными, не важно, будет мешать этому моему простому желанию — он умрет!

Тишина! Теперь уже все взгляды вниз.

Я ведь совсем не играл. Пожалуй, хороший политик, и оратор из меня не выйдет. Скорее наоборот. Сейчас я говорил совершенно искренне, не волнуясь о том, что бы сделать эффект, повлиять на кого-то. Но до народа, вроде, что-то там дошло, даже Мартинат, кажется, проникся, хоть к нему моя речь и не относилась.

— Встать! — по моему знаку вдруг громко рыкнул лиром из охраны.

Заскрипели стулья, кое-где опрокинулись, все поднялись. На лицах у многих прострация, ожидание страшного и неизбежного наказания. Крепыш, оппонент Парама, поднялся последним. Ему свойственная медлительность или специально? Пока тоже не понять.

На базах, судя по настраивающимся камерам, тоже встали на ноги. Правда, не все. К этим умным, кто остался сидеть, тоже надо особо присмотреться. Как мне кажется, то, что они остались сидеть, является положительной стороной этих личностей. Нахрен мне всякие жополизы?

— Чего стоим? Теперь рассаживайтесь по своим отделам, рядом с теми с кем работаете, — сказал я, как уже давно решенное и обговоренное дело. — Будем слушать доклады о проделанной работе, а также принимать задачи. И в заключении расскажу о моем видении будущего планеты Гингбар и всех нас.

Все замешкались, начали осматриваться, но потихоньку пришли в движение и начали с некоторой показной брезгливостью смешиваться.

Смотря на эту толкучку, развлекался на полную. Ведь взрослые все, и опыта жизненного у многих не отнять, а вот сейчас, в этой ситуации, когда у них отняли самоуверенность, ведут себя, как на базаре потеряв кошелек.

— Гироа, давай, начнем с тебя, — обратился я к нашему главному строителю, — и, увидев, что он пытается подняться, опередил его разрешением говорить сидя, потому, как ранен.

Пилот-строитель пощелкал по дисплею своего планшета, прокашлялся и начал доклад:

— Созданы, три новых отделения, и одно по спецпроектам. Начаты проектные разработки по строительству сборочного ангара на верфи для летательной техники не военного применения. В том числе и летательных аппаратов 'Строителей'. Уже сейчас мы имеем в них огромный недостаток в связи… — он прокашлялся, и почему-то глянул на Парама, — в связи с пополнением кадров. Дальше… снова начали работать по проектам расширения центральной станции. Готовим создание области отдыха с оранжереей и парком. Также спецпроект! Будет готов к эксплуатации в спланированное время.

Так называемый спецпроект пока для большинства, как большой вопросительный знак — светящийся посередине комнаты. Пускай потешат свою фантазию. А мы посмотрим на них, полюбуемся этими любопытными рожами.

И ведь совсем не скажешь, что Гироа неотесанный пилот-строитель, постоянно против любой власти. Говорит нормально, к отчету приготовился…. Ну чем не министр строительства?

Ситуация сыграла с ним ту забавную шутку, что и со многими в этой галактике. Взять того же Наполеона, например. Так и остался бы пушкарем офицером, не сведи ситуация все в один непонятный узел.

На поясе у него кобура с пистолетом. Единственный у нас алотар с правом носить оружие. Уже не раз замечал косые взгляды на пистолет Гироа от серокожих. И не зависть, нет, скорее непонимание себя самого виделось в этих взглядах. И надежда, что все же обойдется!

— Как срабатываются новые члены твоей бригады?

— Конфликты есть, но пока, справляемся, — здесь сухо, приготовленная фраза заранее.

Это немного наша с ним игра. Он рассказывает, только то, что считает необходимым, а я практически все зная из других источников, делаю вид — все нормально. И он, в тоже время, прекрасно знает о моей осведомленности.

Ну и разбавляем мы его бригаду уравновешенно, сильно не упорствуя. И кандидатов в стажеры отчисляем сразу, если Гироа не справляется и уже готов применять пистолет. Но и понимание о сложившейся ситуации у него и его нескольких единомышленников среди серокожих друзей из бригады присутствует. Так что там сильно не вмешиваюсь. Работают, честно сказать — хорошо работают и, слава богу.

Дальше следовали доклады других руководителей направлений нашей экономики.

У пилотов были напряги. Так как нового руководителя, на замену погибшего Сашты, я назначил не из серокожих. Ну, некого там было брать. Упертые все оказались. И в свою незаменимость поверили.

— В общем, — прервал я доклад, нового главного пилота по гражданским перевозкам, лупоглазого, того самого из двух замеченных рабов на первой станции, с которой мы начали наводить порядок. — Завтра снова начинаете полеты. Составишь график вылетов, в этом помогут диспетчеры. Все, как и договаривались — серокожие пилоты вылетают только в сопровождении двоих стажеров. Первое — восполнить недостачу делитиума на станцию-накопитель Чужих. Это пока будет приоритетом грузового потока.

Нелеган, так звали пилота, немного склонился, давая понять, что инфу принял. Так он реагировал часто, остаток благородного сословного его прошлого.

Потом пошли доклады остальных заведующих отсеками. Все, ссылаясь на сложные отношения меж серокожими и бывшими невольниками, оправдывались. Много у них задач, типа, надо бы урезать! Ага, сейчас!!!

Повторил товарищам, что все руководители лично отвечают за каждого серокожего специалиста. И отвечают головой, потому как спецов у меня не много, и учиться у них надо очень и очень… до хрена, в общем, надо учиться!

В помещение зашел Брюс Ли и скромно остался стоять у дверей. В зале нависла тягучая тишина. Многие серокожие, казалось, как-то уменьшились, сжались, сделавшись еще компактнее по сравнению большинства остальных в помещении.

Не серокожие же представители общества наблюдали больше с любопытством. Ведь и их лично могла постичь такая же участь стать киборгом, но вроде как пока обошлось!

Сейчас на поясе каратиста-танцора висела коробка ИндиКа, и кнопки наушники в ушных раковинах. В общем, дополнили его техническую оснащенность.

Раз киборг соизволил появиться, значит все в норме и можно начинать.

Дал сигнал ребятам Усевы на включение прямой трансляции на все базы и станции.

— Многие из жителей Гингбара задают себе вопрос: раз мы свободные, то можем выбирать, чем заниматься и куда направляться. Нет, настолько мы все, я повторю, МЫ ВСЕ не свободны. У нас есть очень большие ограничения. И если мы по чье либо халатности или же дурости допустим скатывание в хаос, то нас снова заставят делать то же, что мы все в той или иной степени делаем сейчас. Но уже, без каких либо перспектив в будущем. Сейчас перспективы у нас есть, и не малые.

По расчетам, проделанным серокожими, наша планета имеет ресурс воды, при потреблении его населением в один миллион хватит на приблизительный срок в триста пятьдесят тысяч лет. Эта цифра рассчитана на коэффициент увеличения путем естественного прироста населения и также использования воды в промышленных и сельскохозяйственных отраслях для поддержания достойного существования. Кроме того существуют очень эффективные технологии промышленного производства кислорода не требующие больших затрат энергии. Так что цифра может увеличиться многократно. И это означает, что на Гингбаре можно создать вполне комфортное существование. И оно того стоит судя по другим богатствам планеты. И тут же возникает самый главный вопрос — как мы все здесь недобровольно оказавшиеся будем строить нашу жизнь? Будет она комфортной, построенной на совести или мы пустимся во все грехи, из-за накопившейся у нас ненависти? Если настанет хаос, то придут другие и все равно заставят нас работать, только уже по их правилам. Нам дан шанс, не только построить свое приемлемое существование, но и сделать эту планету кусочком рая.

Так уж случилось, что именно я оказался тем, кто сейчас диктует правила жития. И пока я не вижу, как можно обойтись по-другому, поскольку сам хочу жить и жить свободным и в комфорте. Также жить с чистой совестью, оплатив счета всем, кто имеет причастность в попытке превращения меня из человека в подобие машины. ВСЕМ!

В горле пересохло, я прервался, осмотрел народ за столом и немного успокоился. А то злость, бушевавшая во мне уже пыталась вырваться из под контроля. Очень уж эмоционально я говорил последние предложения. Вспоминая те чувства, когда был заперт в собственном сознании.

А народ за столами молча переваривал мои откровения. Да, это были, действительно, откровения. Я говорил то, что думаю. И не готовился заранее. Просто, считал, что наступила пора высказаться, поставить вектор нашего направления и уже, потом оценить, как оно придется моим подчиненным — по нраву, или же они будут считать по-другому. И сразу вычислять дебилов, не желающих понимать простые вещи.

— Теперь по вопросу пожеланий многих, если не всех на отправку домой. Даже если у нас в будущем и появятся корабли, способные на межзвездные путешествия, мы просто не сможем удовлетворить желания всех. Нас здесь почти двадцать тысяч. Средний корабль, что доставляет сюда живой товар, способен взять на борт от силы пятьдесят разумных. Других кораблей нам просто не дадут и не продадут. Да и эти надо еще постараться получить. Потому я и говорю, что мы только частично свободны. Или мы выполняем принятые друг перед другом обязательства по невыезду, или мы скатываемся в хаос.

Но мы можем договориться, и нам привезут наши семьи. Естественно только тех, кто пожелает такой участи их родным. Если мы построим здесь достаточно комфортную жизнь, то почему бы и нет?

Постепенно будем разрабатывать, и вводить систему поощрений для инициативных и работающих граждан. Разрабатывать правила поведения, контроля и прочих нужных структур для построения государства. Без этого думаю никак не обойтись. Так что если у кого появятся предложения, вносите через своего начальника базы или бригадира. А уже он передаст их на наше рассмотрение.

Теперь по поводу Алотара и его жителей. Они нам всем должны и должны много. Есть ли у них, чем расплатиться? Да есть. И это мы будем у них требовать и брать. И сила вместе с возможностью у нас для этого есть. Кроме того, у нас на базах появилось, и дальше будет появляться очень много вакантных мест по трудоустройству. Скоро начнем свозить всяких там серокожих президентов, генералов и всех остальных нехороших алотаров на перевоспитание.

Но сразу хочу предупредить — никакой отсебятины я не потерплю. Каждый серокожий виновен, но большинство виновны относительно и поэтому казнь понесут только верхние эшелоны власти на Алотаре. А все остальные только выполнявшие приказы будут отрабатывать.

Теперь по нам! Кто не хочет работать, пойдет на вечный отдых. Кто нарушает правила порядка, идут на вечный отдых. Кто подрывает установленную власть идет гулять по поверхности планеты. Я знаю что жестоко, но я никого упрашивать не буду, пока не установится порядок, и мы не заживем нормально. По этому вопросу все. И надеюсь, каждый прогонит мои слова по своим извилинам и придет к разумному решению своего дальнейшего поведения.

И еще хочу добавить — просто работать нам сейчас не достаточно. Нам придется много учиться. И учителя за некоторыми исключениями будут у нас алотары. Других просто нет.

Фу-х! Вроде все сказал, о чем думал.

Теперь остается ждать реакции тех, кому и предназначалась некоторая часть этого послания.