25

4 июля, уик-энд.

Истгемптон.

Благотворительный марафон «Ролл Пальме».

Суббота, полдень.

Графиня д'Урбано ди Маре и Элио. Дюпони, ее главный художественный распорядитель, покинули предаукционную выставку в возбуждении. Они поняли, что столкнулись с наиболее ценным экспонатом за всю историю существования грандиозной коллекции графини. Выставка в целом производила прекрасное впечатление, но острый взгляд, графини сразу отметил блестящую, выдающуюся работу неизвестного художника Люка Сен-Аби. Пока публика жевала бутерброды и пила шампанское, собираясь маленькими группами около полотен различных художников, графиня и Дюпони выскользнули через боковую дверь к ожидавшей их машине и поспешили в просторный дом графини на Джорджиа-поид. До начала завтрашнего аукциона им предстояло хорошенько потрудиться. Элио удалось связаться с Жан-Клодом Сен-Аби в Париже. Раньше они вместе участвовали в приобретении нескольких работ для коллекции графини, и Элио был уверен, что совпадение имени одаренного художника Люка Сен-Аби и известного парижского искусствоведа – не простая случайность. Догадка подтвердилась. Сен-Аби признал, что Люк – его сын, что очень небольшая часть его работ была продана и, самое важное, что Люк трагически погиб в начале года. Люк Сен-Аби больше ничего не напишет. Этот факт существенно увеличивал ценность его работ.

Суббота, вечер.

– Это потрясающий вечер, Марш! – Мэгги Лоуэлл догнала Марси, напротив «Театра Дрю». – Прием просто великолепный! Как тебе удалось убедить приехать Мэрил и Пола? А фильм сногсшибательный… ну просто сногсшибательный!

– Спасибо, Мэгги. Мне очень приятно, – в голосе Марси звучало удовлетворение. – По-моему, все прошло очень хорошо. Ты знакома с моим мужем, Мэтом Барретом?

Мэт улыбнулся и пожал протянутую руку Мэгги.

– Официально – нет, – Мэгги игриво засмеялась, – но я кокетничала с ним весь вечер. Так приятно видеть новые лица на подобных мероприятиях, не правда ли?

– Извини, Мэгги. Я должна поблагодарить Пола и Мэрил.

– Встретимся завтра на аукционе, – сказала Мэгги, махнув рукой Лили и Джерри.

– Мы можем пропустить аукцион, тогда увидимся на приеме у Лэттиморов. Сегодня действительно был очень утомительный вечер, так что мы собираемся как следует отдохнуть, – сказала ей Марси.

– Счастливые, – произнесла Мэгги, лукаво глянула на Мэта через плечо и направилась к группе смеющихся людей.

– Мэт, спасибо, – сказала Марси. – Как хорошо, что ты здесь! Я очень тебе благодарна.

Мэт обнял ее за плечи.

– Рад стараться, – сказал он. – Фильм действительно очень хороший, Марси. Точно тебе говорю. Первый класс!

Марси улыбнулась.

– Я была права, что ты не дала ничего вырезать. Я знала! Это срабатывает намного лучше, чем…

– Ну да, ну да, – улыбнулся Мэт. – Не надо начинать сначала, пожалуйста. Мы уже можем уйти?

– Одну минуту, – улыбнулась она. – Я хочу только попрощаться с Мэрил и Полом и поблагодарить Кристину Лэттимор – она нам здорово помогла.

На противоположной стороне освещенного фонарем внутреннего дворика Лили улыбалась, сложив над головой поднятые руки, как победивший боксер. Марси помахала ей в ответ.

– Господи, Мэт, ты только посмотри на Лили! Она выглядит потрясающе, даже для нее! Я сейчас вернусь, и мы пойдем. Обещаю.

– Давай, – улыбнулся он. – А я пока поболтаю с Лили!

Марси шутливо заворчала и стала пробираться между нарядными людьми, останавливаясь ненадолго, чтобы принять поздравления. К «Театру Дрю» непрерывным потоком подъезжали машины, и толпа прибывавших людей постепенно разбивалась на маленькие группы, направлявшиеся к многочисленным центрам благотворительного марафона «Роял Пальме», разбросанным по всему Ист-Энду. Марси улыбнулась, подумав о том, что все коттеджи от Истгемптона до Монтока переполнены гостями, приехавшими на праздник. Она попрощалась и быстро вернулась к Мэту.

– Пойдем, красавчик, улыбнулась она. – Давай выбираться отсюда.

Нежный бриз повеял прохладой в ночном воздухе, когда Марси и Мэт подошли к машине.

– Чудесная ночь! – сказала она. – Нам просто повезло. Надеюсь, что погода продержится до завтрашнего вечера.

Мэт открыл дверь маленького желтого «мерседеса», и Марси села на сиденье, придерживая свою короткую желтую шелковую юбку. Мэту были отлично видны ее длинные стройные ноги. Она скинула с загорелых плеч шелковый шарфик в тон юбке, открыв нежную линию груди. Мэт улыбнулся, садясь за руль.

– К тебе или ко мне? – спросил он, выводя машину на оживленную магистраль.

– Ни к кому, – улыбнулась она. – Заверни налево. В следующем квартале есть мотель. Из-за «Роял Пальмс» случилась настоящая транспортная пробка. Зачем мучиться?

Воскресенье, утро.

Серебристый «порше» стремительно пронесся по утреннему Ист-Энду. Обычно машина оставалась в гараже на Хойт-стрит. Джо не любил ездить по городу. Только в таких случаях, как этот, – длинный путь по свободному хайвею, – он брал машину и обычно сидел сзади на мягком кожаном сиденье, наслаждаясь мощью и скоростью машины, но сегодня его голова была занята другим. В центре его плана была Марси. Успех зависел от того, удастся ли ему с ней связаться и через нее получить доступ в Бель-Рив. Все зависело от согласованности действий. Он взглянул на часы. Скоро он свернет с хайвея и постарается снова найти Марси. Ему не удалось поймать ее вчера вечером, поэтому пришлось выехать утром, чтобы попытаться с ней встретиться. Он знал, что все выходные она проведет на этом благотворительном марафоне. Даже если ему не удастся ей дозвониться, он сможет найти ее на одном из торжественных приемов, перечисленных в заметке Мэгги Лоуэлл.

Воскресенье, полдень.

Графиня и Элио прибыли на аукцион, готовые к торгам. По всей вероятности, Виктор Залудис, который не так давно по благосклонности фортуны сделал несколько удачных приобретений для своей небольшой, но впечатляющей коллекции, тоже хорошо поработал дома. Борьба за Сен-Аби вызвала волну возбуждения среди присутствовавших. В конце концов, победила графиня, которая прекрасно представляла себе истинную ценность этих работ и не скупилась. Ей достались четыре из пяти картин Сен-Аби, выставленных на аукцион. Залудис приобрел портрет задумчивой, слегка смущенной светловолосой девушки.

На румяном лице ведущего светилось удовольствие, так как цена на все картины достигла высшей отметки, неслыханной для работ неизвестного художника.

Лили Монтини тихо стояла у задней стены просторной галереи, наблюдая, как Луис Монтана ведет аукцион. Она понимала, что Люк становится знаменит, и достойное место в искусстве ему обеспечено.

Кэлли пробралась через зал к Лили.

– Как ты? – спросила она.

– Все прекрасно. Разве это не здорово? – прошептала она.

– Все идет отлично. Господи, мы могли бы не устраивать вечерний прием, премьеру и не продолжать дальше аукцион, – улыбнулась Кэлли. – Если бы мы только продали пять работ Сен-Аби, у нас бы уже хватило средств на поликлинику, и мы бы избавили себя от остальных хлопот.

Лили тихо рассмеялась. Они с Кэлли вышли в сад.

– Пол здесь? – спросила Лили.

– Нет, сегодня утром ему пришлось поехать в город, но он скоро вернется. Лили, ты не жалеешь, что отдала эти картины? – спросила Кэлли.

– Я отдала всего лишь пять. Те четыре, которые купила графиня, его поздние работы, наиболее абстрактные. Портрет, который купил Залудис, написан, когда я была так молода, что никто уже не поймет, что это я. Мне не хотелось травмировать Джерри, выставив какие-нибудь более узнаваемые портреты, особенно в обнаженном виде. У меня сохранилось все остальное. Они у Жан-Клода, но Люк все завещал мне. Ты видела Марси?

– Нет, но я говорила с ней утром по телефону. Ей звонил Джо. Он сказал, что есть какая-то опасность. Ему нужно было с ней увидеться. Она поехала в Истгемптон, чтобы с ним встретиться, но к вечеру приедет. Кстати говоря, я бы лучше вернулась в Бель-Рив, чтобы быть уверенной, что все готово.

– Правильно. Кэлли, какой у Марси был голос? Ты же знаешь, как она выходит из себя при упоминании имени Джо.

– Она была расстроена этим звонком, но Мэт убедил ее с ним встретиться. Он чувствует, что ненависть к Джо лежит в корне ее проблем. В корне их проблем. Я думаю, что она старается что-то ему доказать.

– Господи, я надеюсь, что с ней все в порядке.

– Я тоже. Увидимся вечером. Еще раз поздравляю, Лили! Аукцион разбил всех наголову. Ты замечательно поработала!

– Спасибо, – Лили обняла Кэлли. – Я рада за «Роял Пальмс» и за Люка. До вечера.

В дверях галереи показался Джерри Монтини.

– Вот ты где, – сказал он Лили. – А я всюду тебя ищу – Он обнял Лили за талию. – Кэлли, она действительно необыкновенная, правда? Клянусь Богом, нигде никогда не было ничего подобного, я прав?

– Ты прав, – улыбнулась Кэлли. – Лили проделала грандиозную работу.

– Да, она потрясающая женщина, – сказал он и поцеловал ее.

Лили почувствовала благодарность к Джерри за то, что его отношение к ней изменилось. Долгое время он держался на расстоянии, был с ней корректен, не более. Лишь в последние месяцы она начала понимать, что кто-то еще может страдать, кроме нее и Люка. Она видела, как он мучается из-за своей неразделенной любви к ней и только теперь начинала по-настоящему его любить. И сейчас, когда он обнимал ее за талию и она еще ощущала его поцелуй, Лили верила в то, что они смогут пережить кризис, в который повергла их смерть Люка. Они пройдут через это, и она докажет ему, что любит его так, как он давно этого заслуживает.

– Встретимся с тобой и с Полом вечером, – сказал Джерри.

– Хорошо, – Кэлли улыбнулась и вышла.

Въехав в ворота Бель-Рива, Кэлли с удовлетворением отметила, что садовники подстригли и подровняли газоны. Она объехала на своем зеленом «ягуаре» вокруг дома. Дорога к гаражам была заставлена грузовиками поставщиков провизии. Команда вспотевших молодых людей выгружала столы и стулья.

– Не сюда! Не сюда! Туда! – указывал Дэвид Викери. – Быстро, только осторожно, очень осторожно! – Он перебежал через лужайку, где начинали поднимать большой желтый тент.

– Великолепно! Великолепно! – приговаривал он, промокнув загорелый лоб хлопчатобумажным платком. Присутствие Дэвида свидетельствовало о социальной значимости мероприятия. Обычно он передавал свои полномочия надежному заместителю, но сегодня, в день приема у Лэттиморов, он должен был персонально проследить за всем, побеспокоиться о любом пустяке. Он прекрасно понимал, что «устроить вечер у Лэттиморов» – золотая жила для бизнеса.

– Миссис Лэттимор?

Кэлли обернулась.

– Да, Эсо?

– Миссис Баррет просит вас к телефону.

– Спасибо. Я сейчас подойду.

– Добрый день, миссис Лэттимор.

– Добрый день, Гектор, – улыбнулась Кэлли смуглому кудрявому мужчине, помахавшему ей рукой из-за розовых кустов. – Газоны великолепны, но не забудь привести в порядок живую изгородь вдоль дороги.

– Все будет сделано в лучшем виде, – улыбнулся он. – В лучшем виде. Обещаю!

– Спасибо, Гектор, – крикнула Кэлли через плечо, входя в кухню. – Где малыш? – спросила она Эсо, вынимая из уха сережку.

– Здесь, миссис Лэттимор, – улыбнулась Нола, входя в кухню с Дрю на руках. Кэлли взяла у нее ребенка. – Эсо, попроси миссис Варрет подождать еще одну минуту. Я возьму трубку в библиотеке. Как поживает мой бедный голодный мальчуган?

Кэлли прижала к себе Дрю и прошла в библиотеку. Она села на софу, переложила Дрю на левую руку и взяла трубку.

– Привет, Марси. Прости, что заставила тебя ждать. Аукцион прошел потрясающе. Жду тебя, чтобы услышать…

– Кэл, подожди минуту. Пожалуйста. Пол дома?

– Пол? Нет. Он поехал в город встретиться с Линдой Маколифф.

– С кем?

Кэлли почувствовала в голосе Марси возбуждение.

– С Линдой Маколифф. Она советник в комиссии сената по преступности. У них дела в городе. Линда приедет к вечеру вместе с Полом…

– Кэлли, я с Дрю, – голос прервался механическим сигналом, означающим, что надо опустить еще монетку. – Проклятье, у меня нет больше… Джо, дай монетку. Спасибо.

– Марси, прости меня. Я не поняла, что ты звонишь по платному телефону. Прости, что заставила тебя ждать.

– Неважно, – резко сказала Марси. – Послушай, Кэлли. Это срочно. Я привезу Джо в Бель-Рив. Ему надо немедленно поговорить с Полом. Все действительно очень опасно.

– Марси, что, в конце концов…

– Нет, нет, Кэлли. Не сейчас. Пожалуйста, постарайся найти Пола. Скажи ему, чтобы он поторопился. Я в Истгемнтоне. Примерно через час мы с Джо приедем.

– Марси, с тобой все в порядке?

– Да. До встречи, – сказала она и повесила трубку.

– Ну, Дрю, как ты думаешь, что все это значит? Я полагаю, что нам надо постараться найти папу.

Воскресенье, вечер.

Лили развязала пояс своего шелкового халата, и он соскользнул с ее плеч. Джерри улыбнулся.

– Где Сиси? – спросил он.

– Она сегодня останется у Мэйхьюсов. У ее друга Кристиана праздник. – Лили вытянулась на кровати и похлопала рукой рядом с собой. Джерри сея на краешек.

– Лили, я любил тебя с того самого момента, когда первый раз увидел, всегда любил, но я больше не хочу, чтобы между нами были секреты. Понимаешь? – его голос звучал хрипло.

– Больше никогда, – прошептала Лили. – Клянусь тебе.

Джерри наклонился и поцеловал ее.

– Надо бы позвонить Кэлли и сказать, что мы опоздаем, – тихо сказал он.

– Я уже позвонила, – улыбнулась она и обняла его.

– Тогда телефон нам больше не нужен, – он потянулся и снял трубку.

Кэлли заканчивала свой макияж. Из окна спальни ей был виден зеленый бархатный газон, тянущийся к дюнам и океану. К сегодняшнему вечеру он был обставлен сотнями пальм в специальных горшках. Желтые тенты уже стояли на месте, под ними располагались обеденные столы, буфеты и кухня. Официанты в зеленых жилетах разносили серебряные подносы с холодными закусками и охлажденным супом из кресс-салата.

Позже все наполнится ароматом жареной рыбы из Карибского моря и пряных цыплят с Мартиники. Бассейн окружали бары, а над бассейном была устроена площадка для танцев. Она видела, как рассаживались музыканты. В ранних сумерках уже сверкали огни фонарей.

Для Кэлли здесь, на побережье, это было любимое время дня – предзакатные часы, когда лучи заходящего солнца и соленый воздух придавали пейзажу удивительную прозрачность. Она улыбнулась: в понедельник Мэгги Лоуэлл с восхищением опишет восторженно принятую всеми субботнюю премьеру и с нескрываемым волнением расскажет о воскресном «историческом» аукционе.

Кэлли знала, что сегодняшний прием будет отличаться прекрасной организацией, великолепной едой и исключительным изобилием, что заставит сердце Мэгги биться сильнее. Со второго этажа Кэлли был виден подъезд к дому, выложенная булыжником дорога и задняя часть серебристого «порше», припаркованного за гаражом. Она подумала о Джо и Поле, которые заперлись внизу в библиотеке.

«Что бы там ни случилось, Пол найдет выход». Она прикрепила изумрудную брошь к вороту белой блузы и пригладила длинную шифоновую юбку. Перед тем, как спуститься вниз, она зашла в детскую и поцеловала Дрю, потом постучала в комнату Дорин.

– Как у тебя дела? – спросила она.

– Хорошо, Кэлли. Как смотрится мое платье?

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Кэлли. – Знаешь, как руководитель консультативной службы «Роял Пальмс», ты будешь просто звездой вечера.

– Ну-ну, – рассмеялась Дорин.

– Жду тебя внизу, – улыбнулась Кэлли и закрыла дверь. Она в нерешительности остановилась у соседней двери, потом постучала и осторожно вошла.

– Миссис Лэттимор? – обратилась Кэлли к хрупкой женщине, сидящей в кресле у окна.

– Кэлли? – пожилая женщина обернулась. – Входи.

Кэлли взглянула на худое лицо, полупрозрачную кожу, испещренную морщинами, как древний пергамент, голубые глаза, подернутые светлой пленкой.

– Вы спуститесь к обеду, миссис Лэттимор? – спросила Кэлли.

– Присаживайся, Кэлли. – Корина Лэттимор указала на маленький стул. – Нет, меня уже не волнуют никакие праздники, Кэлли. Мои глаза, ты же знаешь… так много народу…

– Ну, если вы передумаете, то, может быть, спуститесь ненадолго… Встретиться со своими друзьями. Они будут рады видеть вас, миссис Лэттимор. Чарли и Кристина с радостью побудут с вами…

– Кэлли, – она надтреснуто засмеялась. – Я думаю, что тебе уже пора перестать величать меня «миссис Лэттимор» и начать называть просто «Корина». – Она вздохнула. – Я также думаю, что мне уже пора поблагодарить тебя за все, что ты сделала для этой семьи. Должна тебе сказать, что после смерти Карен женщины так и крутились вокруг Пола. Боюсь, что я стала слишком подозрительной. Я никогда не старалась сделать так, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.

– Миссис Лэттимор… Корина, вы не должны…

Корина Лэттимор подняла тонкую, прорезанную венами руку.

– Позволь мне закончить, – сказала она. – Я предполагала, что Пол, возможно, когда-нибудь снова женится, но я не могла поверить, что он будет так же счастлив, как вместе с Карен. Но я ошибалась. Ты стала ему прекрасной женой. Ты принесла ему настоящее счастье. Ты стала прекрасной матерью Чарли и Кристине… Я просто считаю, что мы должны быть тебе благодарны за то, что ты спасла ей жизнь. Я хочу извиниться перед тобой за…

– Корина, спасибо вам, но в этом нет никакой необходимости. По правде говоря, мне тоже нужно вас благодарить за то, что вы были так добры к Дорин. Я уверена, что вам было трудно принять ее в свою семью…

– Трудно? – Корина рассмеялась. – Я думаю, что она просто замечательная женщина! Мне очень хорошо, когда она здесь. Я знаю, что меня считают холодной, отстраненной, но это оболочка, которая образовалась за много лет… защита, в некотором роде… а сейчас я уже просто к ней привыкла.

– Что значит «защита»? – спросила Кэлли.

– О Господи, Кэлли, когда я впервые вошла в дом Лэттиморов, я даже не знала, как держать вилку. Мой отец умер, когда я была маленькой, а моя мать работала горничной в одном из коттеджей Ньюпорта. До того, как мы купили Бель-Рив, Лэттиморы проводили там лето. Там мы и познакомились. На самом деле сначала я познакомилась с Дрю, а через него – с Чарльзом, его братом, – Корина посмотрела в окно и глубоко вздохнула. – Я полагаю, что была тогда очень хорошенькой. Чарльз влюбился в меня, а я… Я влюбилась в Дрю. Он был такой… красивый, отчаянно смелый. Он говорил мне, что никогда не женится, потому что невозможно таскать за собой жену по всему миру на раскопки, и нечестно оставлять семью надолго. Я просто преклонялась перед ним. У нас была недолгая связь, но когда я забеременела, я ничего не сказала ему. Я уже поняла, как много для него значит его работа, и боялась, что, навязывая ему семью, разрушу его счастье, и он меня возненавидит. Вместо этого я приняла предложение Чарльза. Мы убежали с ним, ты знаешь.

– Корина, что вы говорите? Вы сказали, что на самом деле Дрю – отец Пола?

– Да, – сказала она погасшим голосом. – Конечно, об этом никто не знает. Кроме тебя. Об этом не знали ни Дрю, ни Чарльз, ни, разумеется, Пол. – Она посмотрела в глаза Кэлли – Ты сохранишь мою тайну?

– Корина, а вы не думаете, что Пол имеет право знать?

– Думаю, что имеет, но что хорошего из этого получится? Он любил Чарльза. Чарльз был к нам очень добр.

– Даже так, – сказала Кэлли.

– Кэлли, моя жизнь состояла из сплошных тайн. Именно поэтому я всегда такая тихая. Люди объясняют это тягой к уединению. На самом деле я всегда боялась сказать что-нибудь не то. Я думала, что лучше сидеть тихо, слушать и учиться всему, чему можно. Через некоторое время я поняла, что люди считают меня надменной, высокомерной светской львицей. Мне это нравилось, и я поддерживала их в этом убеждении. Но, возможно, тайны хранятся уже слишком долго. Может быть, в этом уже нет никакого смысла. Ты можешь поступать так, как сочтешь нужным.

– Я думаю, что вам стоит рассказать Полу, – сказала Кэлли, думая о неожиданных откровениях Корины.

– Возможно, – сказала Корина.

Кэлли услышала голоса у подъезда. Она выглянула в окно и увидела, что уже начали прибывать гости.

– Корина, мы еще поговорим об этом, если вы хотите, но уже начали собираться гости. Мне надо спуститься вниз. Я ничего не скажу Полу. Мы поговорим об этом потом. – Кэлли встала и поцеловала старую леди в щеку. Она поспешила вниз и постучала в дверь библиотеки. На столе перед Полом стоял маленький магнитофон. Пол сидел на софе и внимательно слушал подробный рассказ Джо Ди Стефано об аресте Лили, давлении на Джерри агентов федеральной службы по борьбе с наркотиками, о запланированной акции.

– Монтини хотели убрать. Я думал, что смогу помешать этому. Кое-что сделал. Убедил Огги, что можно урвать у Монтини кусок, но он занервничал и хочет убрать его немедленно.

– Господи, – сказал Пол. – Джерри Монтини сегодня будет здесь. Когда они хотят напасть на него?

– Я не знаю. Но скоро. Они знают, что он будет в Бель-Риве.

– Они читают светскую хронику? – недоверчиво спросил Пол.

– Нет, – Дню рассмеялся. – Федеральная служба, Вагонхейм, знают обо всех его передвижениях. Вагонхейм в кулаке у Огги – тот ему платит. Это он предложил Огги покончить с ним сегодня.

– Почему ты не связался с Монтини и не предупредил его? Ты ведь его знаешь?

– Да, я его знаю. Но надо, чтобы Огги сделал этот шаг. А иначе у нас против него ничего не будет. Вы же хотите покончить с ним, правда?

– Да, но не ценой жизни Джерри. Нам надо поднять на ноги охрану. Слушай, я сейчас узнаю, приехал ли Джерри. Если он здесь, надо его предупредить. Ты лучше пока оставайся здесь…

– Подождите минуту… Я не могу здесь остаться. Я – единственный, кто может опознать людей Огги.

– Оставайся здесь: пока я не решу, что делать дальше, – сказал Пол. – Вокруг дома охрана.

– Охрана! Ладно, хорошо. Я вам говорю, что у Скаффоне люди в федеральной службе по борьбе с наркотиками, в департаменте полиции, а вы думаете, что он не сможет пробраться мимо вашей вшивой охраны? Господи! Вы хоть слышали, что я вам сказал?

– Зачем ты это делаешь? – спросил Пол.

– Зачем я вам это говорю? Я вам говорю, что у Скаффоне всюду свои люди, в федеральной службе Мне нужно было к ним обратиться.

– Нет, – сказал Пол – Я спрашиваю, зачем ты вообще все это рассказываешь? Почему ты пошел против них? Ты же много лет работал на эту организацию.

– Ах, это, – Джо наклонился и потушил окурок в пепельнице, стоящей рядом с включенным магнитофоном – Эти подонки убили моего отца, когда я был ребенком. Все это время я ждал, когда подвернется случай. Я не мог прийти с закрытой информацией, сообщенной клиентом своему адвокату… Мне нужно было заранее знать о готовящемся преступлении. Тогда бы я связался с вами, сенатор. И вот, когда время пришло, я с трудом сделал это. Как вы сказали, я очень долго был одним из них. Я начал забывать, понимаете?

Их прервал легкий стук в дверь.

– Пол.

Пол быстро поднялся с кресла, вышел и закрыл за собой дверь.

– Пол, что происходит? – спросила Кэлли.

– Я не могу говорить сейчас об этом, Кэл, но я прошу тебя связаться со службой безопасности и сказать им, что мне требуются еще люди, немедленно…

– Нам грозит какая-нибудь опасность? – спросила она.

– Нет, не думаю, но надо соблюдать осторожность, – сказал он, увлекая ее в гостиную. – Что ты знаешь о Джозефе Ди Стефано?

– Я знаю, что он адвокат, – сказала Кэлли. – У них с Марси были натянутые отношения, потому что он защищал бандитов и…

– Хорошо. У него есть информация для комиссии по преступности. – Через открытое окно Кэлли слышала, как играет оркестр. – Я хочу, чтобы охрана проверяла по списку всех приезжающих, и чтобы у всех охранников было удостоверение личности. Пусть Нола останется с Дрю в детской, и одного охранника надо прислать к ним.

– Пол, ты пугаешь меня.

– Слушай, решение Ди Стефано поговорить со мной подвергает его опасности. Вряд ли что-нибудь может случиться здесь, у меня под носом, но я должен принять меры.

– Ты тоже можешь оказаться в опасности? – спросила она с тревогой.

– Нет, нет, – он обнял ее. – Здесь соберутся сотни людей, повсюду расставлена охрана. Они не настолько глупы.

– Я немедленно переговорю со службой безопасности.

– Хорошо. И еще кое-что. Позвони Лили и Джерри и скажи им, чтобы они не приходили. Я все объясню позже. Если они уже ушли, проводи Джерри в дом сразу же, как они приедут. Я не хочу, чтобы он оставался на улице, пока я с ним не поговорю.

– Лили звонила. Она сказала, что они придут попозже и чтобы начинали без них. Я сейчас же ей позвоню.

– Хорошо.

Пол поцеловал ее и вернулся в библиотеку.

Кэлли обернулась, и увидела Марси и Мэта, стоящих в дверях в гостиную.

– Все в порядке? – спросила Марси.

– Ты не знаешь, что все это значит? – спросила Кэлли.

– Я знаю только, что он хотел немедленно поговорить с Полом…

– Господи, это начинает меня пугать, – сказала Кэлли. – Слушай, мне надо сделать кое-что. Ты не могла бы выйти и встретить гостей? Я приду через несколько минут.

Она подошла к телефону и набрала номер Монтини. Было занято.

Бриз с океана нежно овевал лужайки, на темно-голубом небе уже загорались звезды, в воздухе плыла музыка. Безупречно одетые мужчины и женщины в вечерних платьях гуляли по газонам среди пальм и фонарей, ненадолго разделяясь на пары, чтобы потанцевать. Кэлли пробиралась через толпу, следя за официантами, чтобы убедиться, что холодные закуски и напитки предлагаются в достаточном количестве, и глядя пo сторонам в поисках охранников, предусмотрительно одетых в торжественные белые пиджаки. Среди гостей основной темой для разговоров был сегодняшний аукцион, у всех на языке были имена Люка Сен-Аби, графини д'Урбано ди Маре и Виктора Залудиса. Когда приехала графиня, толпа разразилась аплодисментами. Вечернее небо постепенно темнело. Кэлли, останавливаясь, чтобы принять дружеские поздравления, медленно пробиралась к оркестру. Она вышла к микрофону. Дирижер прервал музыку, и торжественно прозвучали фанфары.

– Здравствуйте! Добрый вечер! – Кэлли говорила тепло и уверенно. – Добро пожаловать в Бель-Рив. – Все затихли и повернулись к сцене. Прокатилась волна аплодисментов. – От имени реабилитационного центра «Роял Пальмс» я хочу поблагодарить вас за поддержку. Все прошло великолепно.

Еще одна волна аплодисментов прокатилась по оживленной публике. Кэлли заметила Дорин, стоящую около танцплощадки. Она жестом пригласила ее пройти к микрофону.

– Я рада сообщить вам, что сегодня с нами Дорин Мартин, директор консультативной службы «Роял Пальмс», истинное сердце и душа всей программы. Дорин, подойдите и примите заслуженные поздравления. – Под аплодисменты присутствующих Дорин, улыбаясь, вышла на сцену и встала рядом с Кэлли.

– Вам понравился фильм? – спросила Кэлли присутствующих.

Шум одобрения был ответом на ее вопрос. Она кивнула Марси, которая тоже взошла на сцену и принимала поздравления.

– А как вам аукцион? – толпа взорвалась. – Я думаю, что сегодняшний день войдет в историю! – рассмеялась Кэлли и кивнула улыбающейся графине. – Лили Монтини проделала грандиозную работу по организации аукциона. Она задерживается, но скоро присоединится к нам, а пока я хочу поблагодарить публично ее и Марси Ди Стефано. – Раздались громкие аплодисменты.

– Хочу также выразить признательность вам, – продолжала Кэлли, – за поддержку «Роял Пальмс» и за ту важную работу, которая была проделана. Мы еще в самом начале пути, но уже оказали помощь многим людям, и мы заранее благодарим вас за ваше участие в дальнейшей нашей деятельности. Теперь, – сказала она в заключение, взглянув на Дэвида, который подал ей знак, что все готово, – мы приглашаем, вас к обеду. И не забудьте, после обеда на берегу будет праздничный фейерверк, который вы сможете наблюдать прямо отсюда. Ведь не может быть Четвертое Июля без фейерверка?! Еще раз спасибо всем, прошу к столу.

Оркестр заиграл соответствующую музыку, и публика направилась к тентам.

– Смотри, – обратилась Марси к Кэлли, указывая на внутренний дворик. – Там Пол и Джо. Пойдем.

Пока Дэвид давал указания официантам очистить уличные столы от пустых бокалов и остатков бутербродов, они быстро обошли толпу.

– Что случилось, – спросила Пола Кэлли. – Разве Джо должен быть здесь?

– Джо присоединится к нам за обедом, – сказал Пол.

– Да, конечно, очень хорошо, но благоразумно ли это? – спросила Кэлли.

– Джо думает, и я с ним согласен, что в центре толпы для него самое надежное место. Я дал ему вечерний пиджак, так что он смешается со всеми. – Пол не упомянул о том, что это позволит Джо обнаружить в толпе потенциальных убийц.

Джо расправил плечи, хотя пиджак был на несколько размеров больше, чем нужно.

– Лили и Джерри уже приехали? – спросил Пол.

– Нет еще, – сказала Марси. – Я слежу. Ладно, пойдемте обедать. Джо, ты сядешь со мной и Мэтом.

– Ладно, хорошо, – сказал он, скользя взглядом по лицам официантов, слуг, охранников и гостей. – Да, пойдемте.

Кэлли и Пол со словами благодарности переходили от одного столика к другому под украшенным цветами тентом, выслушивая комплименты в адрес прошедших мероприятий, Бель-Рива, прекрасного обеда. Играл оркестр, повсюду слышался звон хрусталя и оживленные голоса. Джо вяло ковырял вилкой острые экзотические яства, так отличавшиеся от привычных ему блюд из меню любимого «Голубого фонаря». Он отодвинул стул от стола.

– Ты куда? – прошептала Марси.

– Просто хочу размять ноги, – сказал он.

Джо неторопливо оглядывал людей под тентом, тщательно рассматривая лица, освещенные светильниками. Внезапно вспышка света озарила его лицо. Рука Джо дернулась к пистолету, засунутому за ремень под большим пиджаком. Когда его зрение прояснилось, он понял, что фотограф настраивает свой аппарат.

– Че-ерт! – прошептал Джо, убирая руку от пистолета и одергивая пиджак. – Иисус-Мария! – пробормотал он, продолжая медленно двигаться вдоль края тента, осматривая присутствующих и официантов, снующих между столиками. Он вышел на улицу. Обслуга устанавливала на лужайках позолоченные складные стулья.

Пол поднялся и постучал ложечкой по хрустальному бокалу.

– На одну минуту хочу привлечь ваше внимание – Он снова постучал по бокалу, разговоры утихли и все обратились к нему. Он тепло улыбнулся. – Еще раз хочу сказать, что очень рад вашему приезду в Бель-Рив и хочу поблагодарить вас за поддержку «Роял Пальмс» Но самое главное, что я должен вам сказать, это то, что через пятнадцать минут начнется фейерверк, так что, закончив десерт, вы можете занимать места на южной лужайке. Официанты разнесут напитки, желаю вам хорошо провести время и поздравляю всех с Четвертым Июля!

Поднялась волна аплодисментов, послышался звук отодвигаемых стульев, шелест платьев и оживленные голоса.

Кэлли, Пол, Марси, Мэт и Джо стояли позади сидящей публики, тревожно оглядывая территорию. Над их головами с громовыми раскатами взрывались переливающиеся огненные шары, они рассыпались на мелкие и падали, оставляя за собой сверкающие следы и окрашивая воду в яркие цвета. Гости радостно аплодировали. Кэлли оглянулась и увидела Лили, разговаривающую с графиней и Дюпони у внутреннего дворика.

– Пол, – тихо сказала она, – вон Лили.

– Пойдем, – сказал он. Все быстро направились к ней.

– Лили, – сказала Кэлли – Я уже начала волноваться. Ты, как всегда, великолепно выглядишь. А где Джерри?

Лили кивнула в сторону машин, припаркованных около гаражей.

– Он пошел к машине за моей шалью. Ветер прохладный. Извини, что мы так опоздали, но мы очень поздно ушли с аукциона.

– Все в порядке. Я рада, что вы здесь.

– Поздравляю с успешным аукционом, Лили, – Марси крепко обняла ее. – Прости, что не смогла побывать на нем, но я слышала, что это полный успех. Ой, Лили, это мой брат Джо.

Лили пожала покалеченную руку Джо и улыбнулась ему.

– Приятно познакомиться, – пробормотал он, не в силах сдвинуться с места и оторвать взгляд от ее лица.

Пол тревожно всматривался в темноту.

– О, вот и Джерри, – Лили улыбнулась, глядя на довольно высокий пригорок за тентом. Джо повернулся в направлении ее взгляда. На пригорке стоял Джерри. Внезапно слева от Джерри Джо заметил фигуру официанта в зеленом жилете, вынырнувшего из-за тента. Во вспышке света мелькнула копна рыжих волос и коренастая приземистая фигура.

– Ох, черт, – выругался Джо и метнулся в направлении Джерри, вынимая из-за пояса пистолет. В воздухе стоял едкий запах фейерверка и сверкали яркие вспышки.

Пол, Кэлли, Марси и Лили беспомощно смотрели на отчаянную попытку Джо успеть подбежать к Джерри. «Спускайся! Спускайся!» – кричал он. Джо прыгнул и попытался схватить Джерри, в этот момент две ослепительные вспышки одна за другой прорезали темноту. Они оба упали и покатились вниз под горку. Пол заметил, как какой-то человек побежал в сторону толпы и скрылся в темноте.

– О, Боже мой! – закричала Лили. – О, Господи, нет!

– Охрана! – громко крикнул Пол. – Сюда. Обыщите все вокруг. Быстрей, черт возьми. Возьмите его! Мэт, уведи всех в дом. Побудь там с ними.

– Но, Пол… – сказала Кэлли.

– Нет! – отрезал Пол и побежал к двум фигурам, лежащим на темной лужайке.

– Они задели его? – прошептал Джо.

– Да, – ответил Пол. – Он ранен. Не знаю, насколько серьезно. – Пол опустился на колени рядом с Джо и заметил расплывающееся алое пятно на его пиджаке. Охранник пытался нащупать у Джерри пульс, хотя было и так ясно, что рана головы смертельная. Он посмотрел на Пола, и покачал головой. – Проклятье, – прошептал Пол. Он снял свой пиджак и дал его охраннику. Тот прикрыл им разбитое лицо Джерри и связался по рации с мед службой и полицией.

– Сенатор, – Джо говорил тихо и хрипло. – Он мертв?

– Да, – ответил Пол.

– Быстро принесите сюда магнитофон, – Джо с трудом ловил воздух. – Я хочу сделать заявление.

Охранник кивнул.

– У нас есть, сенатор, – сказал он и послал за магнитофоном напарника.

– Джо, у нас уже на пленке есть все. Побереги силы.

– Господи, сенатор. Я адвокат. Когда я умру, у вас будут не просто голословные утверждения, а заявление человека, который знает, что он на пороге смерти. Это может быть принято в качестве свидетельства. Давайте сюда скорее этот проклятый магнитофон.

Появился запыхавшийся охранник с магнитофоном. Дрожащим голосом, из последних сил, Джо сделал заявление: сказал, что он знает, что умрет, что он был свидетелем того, как Огги Скаффоне приказал убить Джерри Монтини, и назвал имя убийцы – специальный агент Вагонхейм.

Яркие красные огни полицейских машин полыхнули в открытое окно гостиной. Окружная и городская полиция обыскивала метр за метром ухоженные лужайки Бель-Рива, конюшни, гаражи и оранжереи, от леса на севере до побережья на юге. Марси, Мэт и Лили молча стояли у окна. На носилках пронесли прикрытые тела Джерри и Джо. Пол и шеф полиции Полито стояли у ворот и наблюдали, как тела погрузили в фургон. Двери захлопнулись, заработал двигатель, и машина медленно двинулась по выложенной булыжником дороге.

С другой стороны дома, около парадного входа, ошеломленные гости поджидали свои автомобили. По требованию полиции охрана проверяла каждого по списку приглашенных, и только после этого давала разрешение покинуть территорию. Кэлли была среди гостей, благодарила каждого за проявленное понимание, принимала соболезнования в адрес Лили.

– Мне очень жаль, но нам пока ничего не известно. Я полагаю, что надо дождаться заключения полиции, – Кэлли повторяла эти фразы снова и снова. Ее подозвал Пол.

– Простите меня, – сказала она и поспешила к нему.

– Мы будем в доме вместе с шефом Полито.

К шефу подошел молодой полицейский.

– Шеф, похоже, мы нашли оружие. – Он показал пистолет, завернутый экспертами в пластиковый пакет. – Девятимиллиметровый полуавтомат Глюка. Нашли у края леса.

– Это уже кое-что, – ответил Полито.

Внезапно поднялась небольшая суматоха.

Полицейские вели к машине коренастого, атлетически сложенного мужчину со связанными за спиной руками. Он поднял свое красное лицо, взглянул на сенатора Лэттимора, опустил голову и скрылся в машине. Шеф Полито обернулся к офицеру, производившему арест.

– Кто он?

– Его зовут Вагонхейм… Говорит, что он агент федеральной службы… Федеральной службы по наркотикам. Мы обнаружили его в лесу.

Шеф кивнул.

– Задержите его. Обвиняется в убийстве двух человек.

Марси и Мэт прошли пешком от церкви Девы Марии – звезды моря, к закусочной на Корт-стрит. Марси взглянула на газетный киоск у дверей:

Особо опасный преступник: Двое убитых.

Благотворительный марафон на открытом воздухе: Связанный с преступниками промышленный магнат и выразитель его интересов убиты на торжественном приеме.

Она взяла по экземпляру каждой газеты с кричащими заголовками и направилась к кабинке у задней стены закусочной. Мэт опустился на скамейку напротив нее.

– Ты действительно собираешься все это читать? – спросил он.

– Не знаю, – сказала она. – Может быть. Не знаю.

– Кофе? – молодая девушка, интенсивно жующая жевательную резинку, вышла к ним из-за стойки.

– Да, – кивнул Мэт, подняв два пальца. Марси огляделась.

– Здесь я выросла. Ты ведь никогда тут не бывал?

– Нет, – сказал Мэт.

– Монсеньёр так хорошо нас понял, – сказала она со слезами на глазах.

Мэт перегнулся через стол и взял ее за руку. Официантка поставила на стол чашки, расплескав кофе в блюдца.

– Что будете есть?

– Марси? – спросил Мэт.

– Ничего, только кофе, – сказала она.

– Да, я тоже, – согласно кивнул он.

– Тогда пересядьте за маленький столик. В кабинках у нас кофе не пьют.

Мэт оглядел пустую закусочную.

– Мы же здесь единственные посетители, – сказал он.

– Если вы хотите здесь сидеть, сделайте заказ.

– Где ваш хозяин? – спросил Мэт.

– Мэт, пойдем – сказала Марси. – Я совсем не хочу этот проклятый кофе.

– Нет, сиди, – сказал он. – Где босс? – повторил он.

Девушка кивнула на невысокого смуглого мужчину за кассовым аппаратом.

– Магомет, – крикнула она. – Эти ребята хотят пить кофе в кабинке.

Мэт шагнул к стойке и обратился к хозяину:

– Мы с женой хотим выпить кофе. У вас пусто. Мы хотим сидеть в кабинке. Какие проблемы, Магомет?

– Если сидите в кабинке, делайте заказ.

Мэт перегнулся через стойку так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Магомета.

– Я спрашиваю, какие проблемы?

Магомет пожал плечами.

– Пусть сидят, – крикнул он официантке, которая передернула плечами и скрылась на кухне. Мэт сел на скамейку.

Марси слабо улыбнулась.

– Теперь ты превращаешься в семейного воителя? Ты в Бруклине всего два часа и уже вполне освоился.

– Что-то такое витает в воздухе, – улыбнулся он.

– Интересно, выдаст ли сегодня следователь тело Джерри. Надо узнать планы Лили насчет похорон.

– Марси, она поймет, если ты не придешь. Она знает…

– Посмотрим, – сказала Марси и отпила кофе. Она поставила чашку на стол и вытерла мокрое блюдце салфеткой. – Мэт, как я могла так ужасно ошибаться насчет Джо все эти годы? – У нее в горле встал комок, мешавший ей говорить.

– Потому что он хотел, чтобы так было, – сказал Мэт – Ничего бы не получилась, если бы кто-нибудь знал, что он задумал.

– Господи, мне так плохо, когда я думаю, как он был одинок все эти годы.

– Бедняжка, – сказал Мэт.

– Пол считает, что его заявление… – он назвал его «заявлением умирающего», – позволит навсегда покончить с этими подонками. Господи, я надеюсь, что это так.

– Я в этом уверен, – сказал Мэт.

– Раз уж мы здесь, мне бы хотелось навестить мать в частной лечебнице. Господи, я так рада, что она ничего не знает. И я рада, что монсеньёр разрешил устроить похоронную мессу. Все должны знать, на что он шел.

– Комок в горле не дал ей продолжить. Она глотнула холодный кофе. – О, Господи, Мэт, как я могла так ошибаться? Почему я не поняла, что он, так же как и я, полон ненависти к убийцам отца?

– Марси, все, что случилось, ужасно, но нельзя, чтобы тебя снова захлестнула волна гнева. Постарайся не поддаваться. Пожалуйста…

– Я знаю, знаю, – сказала она. – Не думаю, что у меня хватит сил еще с кем-нибудь бороться. Я понимаю, что всю жизнь с кем-то боролась. Хватит. Джо убили не только пули. Его убила ярость. Она почти убила и меня. Хватит, хватит. – Она закрыла лицо руками – Хватит. – Ее душили рыдания.

– Все было очень хорошо организовано, Лили, – мягко сказала Кэлли.

Лили отпила вина.

– Я хотела, чтобы похороны прошли тихо, но потом подумала, что стоит организовать поминальную службу. Нужно, чтобы Сиси знала, что за человек был ее отец, что о нем думают люди, чего он достиг, кем он стал. Я не хотела, чтобы эти зловещие истории… – ее голос дрогнул, она сделала глоток вина, – чтобы эти отвратительные газетные статьи бросили тень на память об отце. О, Господи, простите меня, – сказала она, отодвигая от стола стул, и выбежала из комнаты.

Все остальные сидели молча в богатой гостиной Монтини, не поднимая глаз от своих тарелок.

– Тебе не стоит пойти к ней? – Пол тихо спросил Кэлли.

– Нет, не сейчас. Ей надо побыть одной. Ей нужно выплакаться.

– Было время, – сказала Марси, – когда она не плакала, не умела плакать. Я часто выходила из себя, а она, она была ледяной принцессой, всегда контролировала себя, никогда не волновалась, ничто ее не трогало. В каком-то смысле я даже рада… не тому, что она страдает… Я не это имею в виду… Но тому, что она плачет.

Появилась служанка и начала собирать тарелки.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Кэлли – Кажется, ты права. Думаю, что она сможет это пережить. Господи, мы все изменились, правда?

– Надеюсь, что к лучшему, – заметил Мэт.

– Я согласен, – сказал Пол. – Мы все стали сильнее. Мы все прошли через ужасные, трагические испытания, но сможем все это пережить.

– Мне будет не хватать ее, – вздохнула Марси.

– Я думаю, что Лили поступает правильно, увозя Сиси в Париж ото всей это шумихи, – рассудил Пол.

– Сиси сейчас примерно столько же лет, сколько было мне, когда убили отца, – сказала Марси. – Я никак не могу помочь ей не думать об этом. Но в одном она счастливее меня. Лили любила Джерри. Она будет горевать вместе с Сиси. Девочке не придется одной выпить полную чашу печали и гнева.

– На сколько времени она планирует уехать? – спросил Мэт.

– По крайней мере, пока не кончится судебный процесс, – сказала Кэлли. – Она не хочет, чтобы Сиси присутствовала при этом.

– В этом есть смысл, – сказал он и сделал глоток кофе, который поставила перед ними служанка.

– Господи! – задохнулась от изумления Марси. – Я только что заметила, Кэлли, это Мане на стене сзади тебя? Его не было здесь раньше. Господи, какая замечательная картина!

– Моне, – поправила Лили, входя в комнату. – Это подарок Джерри на последнюю годовщину нашей свадьбы. Правда, великолепно? Простите меня за исчезновение. Я не могла справиться со слезами.

– Тебе и не надо, Лили. Здесь все свои, – сказал Пол, отодвигая ей стул.

– Действительно хотелось еще раз вас всех увидеть перед тем, как мы с Сиси уедем в Париж, – проговорила Лили дрожащим голосом, – чтобы сказать вам, как я вас всех люблю и нуждаюсь в вас. – Она попыталась улыбнуться. – Я надеюсь, что вы будете приезжать в Париж. Часто!

– Ну, – сказал Мэт, – у нас с Марси никогда не было медового месяца. Вероятно, настало время.

– А вы, – улыбнулась Кэлли, – вы, что же.

– Да, – сказала Марси. – Мы снова вместе, и я думаю, что в этот раз у нас все получится. – Она улыбнулась Мэту.

– Это потому, что она, в конце концов, поняла, что ей надо – усмехнулся Мэт.

– Я очень рада за тебя, – сказала Лили, взяв Марси за руку.

Робертс вручил багаж обслуживающему самолет стюарду.

– Встретимся в Вашингтоне на следующей неделе, – сказала Кэлли.

Робертс улыбнулся.

– Да, мадам, – сказал он, поворачиваясь к машине и принимая Дрю из рук Нолы, чтобы она могла выйти.

– Добрый день, сенатор, – на вершине трапа у входа в реактивный самолет улыбался капитан – Прекрасная погода для полета.

– Здравствуйте, миссис Лэттимор. Задний салон оборудован под детскую, как вы и просили.

Кэлли повернулась к Полу.

– Я сейчас вернусь, только посмотрю, как устроились Дрю и Нола.

– Хотите что-нибудь выпить, миссис Лэттимор? – спросил молодой светловолосый стюард.

– Кофе, если можно, Эрик. Спасибо. – Она прошла в маленький салон, где Нола укладывала Дрю в специальную кроватку, пристегивающуюся страховочными ремнями.

– Ну как, Нола? – спросила Кэлли.

– Я такого никогда раньше не видела, – рассмеялась Нола. – Посмотрите! Все эти шкафчики, полочки для пеленок, детской одежды и всякой всячины. С ума сойти!

– Надеюсь, что тебе будет удобно. Здесь есть связь, если я тебе понадоблюсь. И конечно, ты можешь беспокоить Эрика. Посмотри, чтобы Дрю был как следует закреплен ремнями.

– Да, мадам.

Кэлли наклонилась, поцеловала малыша и прошла в переднюю кабину.

Эрик налил Кэлли кофе из большого кофейника.

– Сенатор?

Пол взглянул на Эрика поверх очков.

– Да, спасибо, немного. – Он сложил «Нью-Йорк Таймс» и положил рядом с собой на полку.

– Что-нибудь еще? – спросил Эрик.

– Пожалуй, нет. Это все, Эрик.

Когда за Эриком закрылась дверь, Пол спросил:

– Когда ты хочешь поехать в Париж?

– Ну, сначала надо убедиться, что дома в Вашингтоне все в порядке, но мне бы хотелось быть вместе с Лили, когда начнется процесс над Вагонхеймом. Я не знаю, будут ли писать об этом парижские газеты, но американские наверняка. Лили будет очень тяжело переживать каждый день все сначала.

– Как ты думаешь, она когда-нибудь вернется в Штаты? – спросил он.

– В обозримом будущем – нет. Она поместила Сиси в парижскую школу и большую часть времени проводит с Николь и Жан-Клодом. Они с Жан-Клодом составляют каталог работ Люка. Она говорит, что впервые за всю свою жизнь по-настоящему наслаждается Парижем. «Все призраки исчезли», – так она сказала.

Пол снял очки и потер переносицу.

– Ты понимаешь, что с состоянием Монтини, художественной коллекцией и работами Сен-Аби Лили сейчас одна из самых богатых женщин в мире?

– Не говоря уже о том, что и одна из самых красивых, – сказала Кэлли и печально добавила: – И одна из самых трагических. – Она сделала глоток кофе. – Поговорим о другом. Мне утром звонила Марси. Беременность протекает хорошо. Я думаю, что они с Мэтом ужились по-настоящему. Она все еще ругает себя за то, что была так несправедлива к Джо, но, по-моему, Мэт постепенно убеждает ее в том, что она знала про Джо то, что он хотел, чтобы она про него знала. В любом случае, она очень взволнована по поводу ребенка и книги, которую она пишет. Говорит, что ей надо закончить, пока не родился ребенок, потому что потом у нее может не быть времени, чтобы написать хотя бы слово.

– Перед отъездом у меня был разговор с миссис Кримминс, – сказал Пол. – Она говорит, что мама ей сообщила, что она… ждет к чаю виндзорскую герцогиню. Она действительно стала, говоря словами миссис Кримминс, «с причудами». – Он вздохнул. – Сказать по правде, меня это беспокоит. Все случилось очень неожиданно. До недавнего времени казалось, что она всецело поглощена своими мыслями и чувствами и вдруг стала искать развлечений. Я надеюсь, что„мы правильно сделали, оставив ее в Нью-Йорке.

– Она терпеть не может летать, и в ее состоянии, я думаю, ей не стоит слишком много двигаться, лучше оставаться среди привычного окружения. Там ей все знакомы, с ней будут Кристина и Чарли, они за всем проследят. Нам просто придется чаще летать туда-обратно.

– Знаешь, когда я говорил с ней по телефону сегодня утром, мне кажется, она меня не узнала. Но то, что она мне рассказала, просто невероятно!

Кэлли вспомнила свой разговор с Кориной в тот вечер в Бель-Риве.

– Как знать, – сказала она. – Возможно, что в ее словах есть правда. Возможно, она об этом просто не говорила раньше.

– О чем, Кэл? О виндзорской герцогине?

– Ну, – сказала Кэлли, отстегивая ремень, – боюсь, что ты прав. Мне бы не хотелось, чтобы это действительно случилось. – Она наклонилась и поцеловала его. – Я сейчас вернусь. Не уходи никуда.

Он взглянул на нее и сжал ее руку.

– Сколько раз я говорил тебе? – спросил он, улыбаясь своей улыбкой, от которой у Кэлли таяло сердце. – Я никуда не собираюсь уходить.