Все было розовое. Сквозь тонкую ткань розовых занавесок на стены, оклеенные обоями с пышными головками роз, падал теплый розовый свет. Над розовым диваном висел портрет с розовым голым телом некоего мускулистого красавца. Два розовых кресла по бокам дивана дополняли картину, над креслами сияли мягким светом розовые стеклянные бра. Небольшой столик перед диваном был покрыт розовой скатертью, что уж говорить о розовой вазочке с засушенной розой мирно стоявшей в самом центре столика. Пол розовел соответствующим обстановке ковром. Бельевой шкаф-купе был розового цвета и книжный шкаф с подставкой под телевизор стоял ярким дополнением своему собрату по мебельному происхождению.

Санечка, двадцати лет от роду, в общем-то, молодой мужчина, хотя при известных обстоятельствах это все-таки вызывало сомнение, тщательно побрил щеки, натер их белым кремом, и брезгливо отбросив в сторону электробритву, вздохнул о своей участи женщины заключенной в мужское тело.

Через несколько минут он вышел из дома, зевая и потягиваясь. Медленно, лениво добрел до остановки, влез в переполненный троллейбус, неспешно передвигающийся по маршруту от окраины до центра города. Задремал и очнулся только, когда больно приложился носом о широкую спину вонючего мужика. Мужик, пахнущий козлом, даже не оглянулся, как видно, ничего не почувствовал. Санечка вышел из троллейбуса, потирая нос и едва сдерживая слезы от обиды.

Но вливаясь в реку торопливых пешеходов, ощутил, вдруг, силу и энергию, как-то сразу влившиеся в его тело и приободрившие его дух. Расправил плечи, заблистал огненным взором и помчался, словно водомерка по поверхности пруда, по многолюдной улице, деловой и занятой, безоглядно подчиняясь ритму центра.

Так, приезжий, ходит, бродит по Москве, раскрыв рот на блестящие витрины и имея в запасе много времени, никуда не торопится, куда же торопиться, если до поезда еще много часов ожидания. Но, оказавшись в потоке вечно спешащих москвичей снующих с работы в метро и обратно, на работу, незаметно для себя, убыстряет шаг, а потом, безотчетно, переходя на мелкую рысь и пробежав так сколько-то сот метров, вываливается из потока, в сторону, прижимаясь спиною к боку громадного серого дома, обшитого то ли мраморными, то ли гранитными плитами и загнанно дышит, хватаясь за сердце. Перед глазами его кружатся разноцветные круги, вспыхивают серебристые звезды и после, приехав уже в свой провинциальный городок, спокойный и размеренный, этот приезжий будет рассказывать родным и знакомым о произошедшем с ним казусе и недоумевать на суетливых москвичей, говоря, что у него самого-то едва сердце не лопнуло, а эти, столичные, живут так изо дня в день да и люди ли это? И приезжий надолго погружается в раздумье, вспоминая вроде бы такие человеческие русские лица москвичей.

Саня, когда-то тоже приезжий, родом из холодной Воркуты приехал пугать москвичей огромной меховой шапкой, невиданными в столице унтами и толстым полушубком. Внимание москвичей Сане нравилось и он, как-то так вклинившись, благодаря своей вычурной одежде в ряды коренных жителей столицы нашел свою нишу и занял пустующее место в кордебалете одного московского музыкального театра.

Санечка без труда влился в творческий коллектив театра. Танцевать он любил с детства и танцевал в воркутинском детском музыкальном коллективе, побеждая в разных конкурсах.

Единственное, что отличало его от труппы театра – это нежелание разделить с прочими артистами их пристрастия к алкоголю и не только к алкоголю.

Христианин пьет водку, а мусульманин курит травку. Мусульманину запрещено пить, но не запрещено обкуриться. С массовым приходом в Россию на заре перестройки мусульман изменились и христиане. Теперь можно запросто увидеть православного за кальяном, а еще наткнуться на задумчивую компанию проводящую время за глотанием дыма косячков.

Санечка не пил и не курил. Он был все равно, как женщина. Он красился. На веки накладывал черные тени, подклеивал искусственные ресницы. На губы наносил розовый блеск.

Руки у него были тонкие, словно у девушки. Ногти розовые, покрытые лаком с блестками, они производили странное впечатление.

Он специально отращивал волосы, умащивал их бальзамами и был чрезвычайно доволен своею пышной гривой.

Санечка был небольшого роста, носил туфли на каблуках, чтобы казаться чуть повыше и стройнее.

Он выработал специальную походку и, виляя бедрами, частенько приводил в замешательство мужчин на улице, принимающих его за девушку. Это ему очень нравилось и необыкновенно льстило его самолюбию.

Сам он не обращал внимания на женщин, но поглядывал на мужчин. Его привлекали такие качки, как Бельмондо или Сталлоне. Не смея мечтать, он все же мечтал о встрече с кем-то, кто был бы подобен его идеалам.

Но однажды, к Санечке в гости приехала девчонка, подружка с детства, однокашка и соседка по лестничной площадке. Иришка. Девочка без комплексов и предрассудков.

Она привезла груду новостей и гору подарков от родителей Сани. Вместе, они без устали обсуждали общих знакомых, а потом, завалившись вдвоем на диван, под общий плед, глядели фильмы с благородным сюжетом с участием любимых киногероев.

Иришка тесно прижималась к боку Санечки и что-то такое, нет-нет, да и вдруг, поворачивалось в его груди, замирало и подрагивало.

Наконец, Санечка не выдержал, отодвинулся от Иришки на безопасное расстояние и, глядя в ее миндалевидные глаза, Иришка была наполовину комячкой, наполовину цыганкой, произнес потерянно:

– Ты страшный человек! У тебя есть сила, заставляющая меня тянуться к тебе!

Иришка задорно рассмеялась и потянулась к Санечке:

– Да, а я тебя с детства люблю, милка моя!

Он задрожал и потрясенный новостью, поцеловал кончики ее нежных пальцев.

– Все люди – оборотни, – лихорадочно трясясь всем телом, прошептал Санечка и, утопая уже в ее объятиях, промолвил, – но совсем неизвестно, кто и кем обернется в следующую минуту жизни.

Через несколько месяцев они поженились. На свадьбе гулял весь театр. Санечка больше не выглядел женоподобным. Он принялся подражать любимым киногероям и даже запасся спортивным снаряжением, чтобы мускулы накачать.

Розовая квартира? Постепенно она поменяла краски и как-то так приобрела нормальный вид, вполне подходящий для нормальной молодой семьи…