История первая

– Россия – аграрная страна, – не говорил, а пропевал небольшой худенький подросток, держа палец на черных безликих строчках учебника по истории.

– Конечно, аграрная, – взлохматил волосы мальчика, проходящий мимо, мужчина средних лет.

Мальчик мотнул головой, обиженно хмыкнул:

– Па, чего пристаешь? У меня экзамен, а ты учить не даешь!

– А чего тут учить? – не сдавался отец. – Аграрная, стало быть, крестьянская. Погляди-ка на огород, видишь, все твои родственники в земле ковыряются? А почему?

– Почему? – машинально переспросил мальчик.

– Потому что, генетика! Деды, прадеды всю жизнь на земле грабастались, и мы без этого не можем. Вот тебя не призывают еще к себе грабли и лопата?

– Еще чего! – презрительно фыркнул мальчик и встал, намереваясь покинуть крыльцо дома, где до этого вполне удобно располагался с учебником. – Горбатитесь, будто нельзя ту же картошку на рынке купить!

– Ты покупай, а мы сами вырастим! – сердито отрезал дед мальчика, отрываясь от лопаты.

– А вы посчитайте, сколько вложили денег в удобрения, угрохали на покупку инвентаря, ремонт дачи, покраску забора, – запальчиво прокричал мальчик родственникам, как по команде прервавшим свои земляные работы.

Мальчик продолжил:

– Ты, бабушка, – ткнул он в престарелую женщину, подвязавшую поясницу шерстяным платком, – в счет включи еще и дорогостоящие мази от радикулита!

– А ты, мама, – ткнул он пальцем в молодую женщину, – в счет включи крема для рук и ног против мозолей и трещин, которые тебя мучают после огородных занятий!

И воскликнул гневно:

– Кому это надо?!

А, чтобы родственники не успели возразить, бежал, поспешно за дом, через плодово-ягодный сад, мимо белой беседки с деревянным круглым столом и пыхтящим угольным самоваром. И здесь, никем не преследуемый остановился, задумался, пристально вглядываясь в кусты малины, крыжовника, черной смородины, вспоминая сладкий вкус ягод, облизнулся, подошел к кустам, нежно дотрагиваясь до завязей. Вздохнул и двинул обратно, к родным, думая извиниться за свое поведение и может, отнять лопату у бабушки, чтобы продолжить ее ратное дело:

– А то совсем спина разболится, – прошептал мальчик себе под нос…

 

История вторая

В благоустроенной, отремонтированной квартире с новой мебелью ссорились двое. Он, лежа на диване, она, стоя над ним, уперев руки в бока:

– У Бирюковых, Курзоевых дачи уже есть! – кричала она, гневно притоптывая ногой. – Даже Лопуховы дачу отстроили!

– Ну? – лениво вопрошал с дивана большой, вовсе не спортивного телосложения, мужик.

– А мы чем хуже? Я дачу хочу! – капризничала женщина, выглядевшая значительно моложе мужчины.

– Ты золотые сережки, как у Бирюковой хотела? – приподнялся на локте мужик.

– Хотела, – согласилась женщина.

– Я купил?

Она кивнула и открыла поспешно рот для возражений, но он поднял палец, взглянул на нее строго, сдвинув брови, всем своим видом выказывая привычку руководить и властвовать:

– Курзоевы в Египет съездили, я тебя туда же отвез?

Она безмолвно кивнула, пожирая его глазами и внутренне, как видно, возражая.

– А у Лопуховых родители дачу построили, они и грабастаться будут! – отрезал мужик, плюхаясь обратно на диван.

– Но, котик! – робко попыталась было возразить женщина.

– Опять же руки испортишь, гламурные ногти у тебя не для земляных работ! – показал он пальцем на ее ухоженные руки.

Она уже куда как неувереннее посмотрела.

Он добил ее аргументом:

– А жарко, душно станет в городе, мы в пансионат, лесной санаторий рванем, и будешь ты королевной себя чувствовать! Отдыхать станешь, ничего не делать!

– Уговорил, я согласна, – кивнула она и, заглянув на себя в зеркало, объявила, – я, мой родной, побегу в салон красоты масочку для лица сделать!

– Вот это дело! – зевнул мужик и, повернувшись на бок, захрапел…

 

История третья

Рудольф Венекдитов, а попросту Рудик был по маминой линии немцем, но по отцовской, казахом. Однако, всегда, ныне и присно, считал себя русским, так как женился на русской женщине, ширококостной красавице, Галинке.

Прожив лет десять, промучившись по докторам, они, наконец, смогли народить двух сыновей, а те в свою очередь, оженившись, народили им внуков, человек десять, если считать, общим числом.

Из благоустроенной городской квартиры, старшие Венекдитовы на лето уезжали, покидая душные, пропыленные улицы и с чувством глубокого восхищения поселяясь на даче.

Дача, а попросту деревенский дом, Рудик с сыновьями и старшими внуками постоянно обустраивал. Так, в доме появился водопровод, а после и теплый туалет с отводом канализации. Смогли Венекдитовы построить и ванную комнату, где над ванной угнездился внушительного размера водонагреватель.

Постепенно, год за годом, совершенствуя дачу, Рудик исполнил свою мечту, построил в огороде стеклянную теплицу, где наравне с помидорами и болгарскими перцами сумел вырастить арбузы.

Галинка не отставала от мужа, вместе с невестками и внучками, она занималась цветоводством и удивляла соседей по дачному поселку, результатами своих ботанических трудов, роскошными кустами белых и алых роз, до которых особенно была охоча.

Нередко, город покидали всей семейством и нисколько не жалея о квартире, разбредались в поисках дел по всему обширнейшему пространству поселка, а забредая за пределы, набирали в ближайшем лесу крепких белых грибов или маслят на засолку.

Никто не страдал безделицей, сказывалось влияние предков: предприимчивых немцев, вечно занятых проблемой выживания в степях, казахов и сноровистых русских крестьян. Крестьяне шли по линии Галинки.

На дачном поселке Венекдитовым отчаянно завидовали и непременно кивали, говоря, вам-то хорошо, вон, вас сколько!

Но Рудик, наблюдая за жизнью дачников, был не согласен с таким заключением. Практически у всех картина была одинаковая, старики ломили, убиваясь на огородах, а молодые приезжали, только пенки снимать. Галинка объясняла это дурной наследственностью.

 

История четвертая

Легкомысленная блондинка с татуировкой на пояснице сняла босоножки и легко заскакала по глубоким лужам.

На нее с завистью глядели пьяницы, притулившиеся в открытой всем ветрам белой беседке, увитой вьюном.

– Словно стрекоза, – прокомментировал один.

– Беспечная, – подтвердил другой.

– Красивая, – прижмурился мечтательно третий.

Но позвать блондинку к своему столу не решились, чувствуя, не для таких девушек организовано их застолье. Стол, уставленный бутылками с портвейном, водкой и пивом никак не привлек бы молодую женщину другого круга.

– Другого, – философски изрек один пьянчуга.

– Тогда надо купить вина! – заметил другой.

– Сладкого! – подтвердил третий.

Сказано, сделано. Пьяницы, снарядив одного, деловито посоветовали прикупить в сельском магазине не только вина, но и конфет.

– Девчонки шоколадные любят! – со знанием дела, произнес один.

Второй согласился. Третий, пошарив под скамейкой, выудил брюки спортивного покроя, подумав, пошарил еще, облачился в мятую рубашку и пестрый галстук.

Его внешний вид чрезвычайно понравился друзьям.

– Во! – поднял палец один.

– Жених! – подтвердил второй.

Третий, закатав штаны до колен, сунув смятые рубли в карман, не спеша, двинул по мокрой от прошедшего недавно ливня, траве к далекому сельпо.

По дороге, он сунул руку, сквозь щель забора добрался до малины, сорвал, съел. Постоял возле прозрачного клетчатого забора, строя рожи захлебывающейся в лае, цепной собаке. Протянул руку через низкий заборчик, бесцеремонно оборвал белую смородину с кустов чужого дачного участка. Дотянулся до чьих-то слив. Так, чавкая, без конца добывая то ягод, то фруктов, он добрел до деревянного мостика, протянувшегося над чистой, мелкой речкой, где купались и по всему видать, наслаждались некие люди.

Пьяница заинтересованно поглядел. Под мостом бесились. Пьяные и счастливые. Мужчины и женщины.

– Ого! – восхитился пьяница, глядя на влюбленные и флиртующие парочки, резвящиеся в воде.

Зависть к чужой радости привела его под мост. Спустившись по деревянной лесенке, он немедленно позабыл о предыдущей цели, заметив поблескивающие в свете ярких солнечных лучей горлышки бутылок заморских вин, выглядывающих из дорожной сумки, оставленной так, просто, на песке, без присмотра.

Недолго думая, пьяница схватил сумку и бежал в кусты, ловко, по-обезьяньи забираясь вверх, по густой траве.

Ему удалось уйти не замеченным.

– А конфеты? – ворчливо заметил один.

– Вина будет мало! – кивнул другой.

– Зато, какое вино! – потряс бутылкой виски, пьяница.

На это друзья возразить ничего не смогли.

Долго ждать не пришлось. Мимо, не торопясь, прошла бабка.

– Пустая трата времени, – кивнул на нее один.

– Это точно, – согласился второй.

– Не наш человек, – покачал головой третий.

Следующей, помахивая авоськой, прошла толстушка.

– Не мой размер, – решил первый, провожая полную даму задумчивым взглядом.

– Неохватна, – кивнул второй.

– Уж больно толста, – заметил третий.

Но тут, возле беседки, открытой всем ветрам возникла худая, жилистая тетка. С жадноватым блеском в глазах, она скрюченными пальцами ткнула в макушку первого.

Тетка была, как раз из тех странных особ, у которых вошло в привычку дотрагиваться до любого человека, возникшего у нее на пути, иногда прикасаясь кончиками пальцев, а иногда ладонью, как делают слепые люди, пытающиеся на ощупь определить, какой человек перед ними, добрый или злой.

– Скелетина! – взвыл со страхом в голосе первый и принялся отряхиваться от прикосновения тетки.

– Уйди! – потребовал второй.

– Исчезни! – сказал третий.

– Дай на лапу, пропаду! – улыбнулась беззубым ртом, скелетина.

Мужики поспешно поставили на край стола бутылку виски.

Скелетина взяла, обнюхала бутылку, длинный нос ее при этом, натурально двигался и шевелился. Мужики, с крайним чувством отвращения следили за ней.

– Еще! – потребовала наглая тетка.

– Нету! – выкрикнул первый.

– Дотронусь! – пригрозила скелетина и протянула руку с крючковатыми пальцами.

– А! – заорал первый и сунул тетке еще одну бутылку.

Тетка взяла, сунула в карманы потрепанного плаща и, посвистывая, пошла прочь.

– Прибить бы ее, – выдыхая, сказал первый.

– Воскреснет, – покачал головой второй.

– В каждом дачном поселке найдется такая скелетина, – промолвил третий.

Легкомысленная блондинка в паре с подружкой, прошла мимо, сверкая голыми пятками.

– Девушки, красавицы! – запел первый.

– А у нас виски есть! – манил второй, потрясая бутылками.

– Дяденьки, мы не пьем, мы еще маленькие! – засмеялись девчонки. – Нам по пятнадцать лет!

– Вона! – поразился третий. – А выглядите совсем взрослыми!

– Взрослыми, без мозгов! – скорчили насмешливые гримасы, девчонки и, рассмеявшись, совсем по-детски запрыгали по лужам.

– Ты смотри, допились уже, детей спаиваем! – расстроился первый.

– Совсем, с ума сошли, – подтвердил второй.

– Знать, бросать надо! – деловито предложил третий.

Компания на берегу маленькой речки, между тем, поискав сумку с виски, не расстроилась, а пополнив запасы горючего из сельпо, продолжила отдыхать, с комфортом расположившись под мостом.