Все люди — ангелы. Ангелы не способные выбрать с кем они: с Богом или Дьяволом. Какое несчастье быть столь нерешительными. Трагедия для всего человечества и отдельно, для каждого из нас.
За не способность выбрать, у людей отобрали крылья, и теперь нам осталось разве что мечтать или видеть сны о полетах. А после смерти надеяться вернуть прежнюю Силу, а стало быть, понимание происходящего.
Все люди — ангелы. Можно бродить по Земле делая вид, что ты — всего лишь человек и упиваться версиями о происхождении людей, убеждая самого себя в том, что это так и есть. Но сколько бы времени мы ни бродили в забвении, сколько бы ни считали самих себя человеками, смысл остается прежним — Выбор. Выбор — с кем ты?!
Автор
Первое, что бросилось в глаза Роберту при взгляде на Люцифа — это его высокая стройная фигура. Красивый белый пиджак со сверкающими радужными пуговицами расшитый по спине золотой тесьмой с изображением летящего дракона не был застегнут. Под ним виднелась белоснежная рубашка со строгим, под горло, воротничком, совсем таким как у католического священника.
Впрочем, общий вид чрезвычайно упрощали белые просторные брюки и сандалии с золотистыми ремешками украшенные бутонами белых роз.
Люциф играл на своем любимом инструменте. Музыка из-под его пальцев лилась мягкими волнами обволакивая душу Роберта. Под эту мелодию Роберту непреодолимо захотелось разрыдаться, а может даже умереть, так прекрасны, неповторимы, невозможны были звуки скрипки, извлекаемые Князем мира сего.
Роберт попятился и изо всех сил собирая волю в кулак сжал зубы, чтобы только не сойти с ума. По щекам его ручьем текли слезы.
Интересно, умирал ли кто из поклонников великих музыкантов на месте, не в состоянии совместить невероятно-красивую музыку с серым гнусным мирком Земли? Наверное, да. Недаром среди фанатов великих артистов так много сумасшедших, только безумие способно помочь справиться с бедою, быть поклонником Бога в музыке.
Между тем, Люциф ничего не замечая, увлеченно играл, прикрыв глаза, мечтательно вслушиваясь в мелодию собственного сочинения.
Тонкие черты лица его были нежны, чистая кожа прозрачна и бледна. На умный высокий лоб падали пряди волнистых волос, белые, словно снег. Тонкие губы улыбались грустно и светло.
Вся его фигура дышала самодостаточностью и такой спокойной силой таланта, каковую редко, когда встретишь в человеческом обществе. Отблесками чего-то подобного изредка дышат иные старики, но искры их гения гаснут, гаснут и с приходом смерти исчезают совсем.
Оплакивая судьбу несчастного человечества, Роберт вывалился из покоев Владыки мира.
Задумчивые голубые глаза, умный, оценивающий взгляд, бледная кожа, правильные черты лица, белые волосы и стройная атлетическая фигура Люцифа... Бездонные знания и невероятная гениальность сочетались в нем со скромностью, а приятные манеры и великолепные знания человеческой сути привлекали к нему жаждущих покоя и защиты сатанистов так, что оставалось удивляться, как Князь мира сего выдерживал все эти каждоминутные вопли усталых от земного мира колдунов просящих и просящих у Него великого блага — пути Домой!
Солнце играло на волнах большой реки, красные от загара ребятишки прыгали на песчасной косе, криками восторга встречая проплывающие мимо белоснежные теплоходы.
От берега песчаная коса тянулась едва ли не к середине Волги.
Дьякон разделся и полез купаться. Карлсон уже давно был в воде. Юркий, словно рыбка он нырял и плескался, с наслаждением фыркал.
Дьякон лягушкой шлепнулся в воду и неуверенно поплыл. Карлсон его сопровождал.
На берегу, Дьякон отряхнулся, брызги от его обширной шевелюры полетели во все стороны, вызвав негодование со стороны уже одетого Карлсона.
Но только они сошли с песчаной косы на усыпанный камнями берег, как ребятишки с гоготом, подпрыгивая, окунулись в воду. Они плавали на том же месте, где только что были друзья.
Карлсон смотрел равнодушно, но Дьякон вздохнул за него:
Эх, тебе бы с ними побезобразить!
Карлсон недоверчиво чихнул.
На утоптанном дворике перед банькой, под заросшими яблонями, Карлсон вскипятил самовар. В саду набрал мяты, оборвал листья у кустов черной смородины, набрал ягод малины и вместе с порцией крепкого черного чая бросил в заварочный чайник, а чайник поставил наверх самовара завариваться.
Толк в чае Карлсон знал хорошо. С детства привык пить чай с травами и другой заварки просто не признавал. Бабушка его, дожившая до девяносто лет. Ветерком носилась по дому, по саду, все кругом прибирая, расставляя по полочкам. Она мечтала вслух о роскошном наследстве для единственного внука, не без основания считая, что секрет ее долголетия, здоровья и силы заключается именно в чае с травами.
Ты только представь себе, сто лет в это мире прожить?- предположил Карлсон.
Не дай Бог! - суеверно сплюнул через правое плечо Дьякон.
Скрипнула калитка и перед друзьями предстал сосед, Валька Кривая Нога. Возле Вальки ошивался жуликоватого вида пес неопределенной породы по прозвищу Жулька.
Подайте, Христа ради! - протянул дрожащую с перепоя руку, Валька.
Садись, почаевничаем! - щедро разрешил Карслон.
А когда Валька перекрестясь уселся за стол, прислонив к скамейке кривую палку, заменявшую ему трость и при случае легко превращавшуюся в дубину, Карлсон лукаво улыбаясь, задал ему вопрос:
Любит тебя Бог?
Небось любит, - ответил Валька с охотой налегая на тарелку гречневой каши, что подал ему жалостливый Дьякон.
Пес под столом тоже быстро чавкал, поглощая гречку с невероятной быстротой.
А, впрочем, не знаю, - задумался Валька, - да и есть ли он Бог-то? Я — человек маленький, мне такие страсти ни к чему.
Это, какие такие страсти?
А распяли-то его, - напомнил Валька, - предали да убили. Медленно, на солнце! Господи Иисусе! Спаси Христос от мучительной смерти!
И засмеялся:
Неужто Бог пойдет на позорную смерть? Бог, он что? Он должен на троне сидеть, весь в золоте да выслушивать стоны народа, ну помогать тому-другому, а прочих гнать.
А тут, на-ко, за народ на крест полез, где же это видано? Из нас даже демократелы кровь пьют, из простого люда последние копейки выколачивают, состояния себе сколачивают, на костях народных пируют. А тут, спаси Христос, как же это?
Стало быть, не веришь?
Не верю, - твердо произнес Валька. - Христос не Богом был, а аферистом и вся недолга. Аферисты, они мастера всякие чудеса вытворять.
Ну, договорился, - рассмеялся Карслон.
А что же, все возможно в нашем мире, - неуверенно предположил Валька Кривая Нога.
Мне даже иногда кажется, - понизив голос до шепота заоглядывался Валька, - что это не мир вовсе, а ад. И такое впечатление будто черти ставят ставки на нас, играют нами, людьми, как в карты, а когда проигрывают, бесятся, являются человеку с угрозами и обвинениями, что вышло не по ихнему и бедолага сходит с ума.
Или в Геенну сталкивают, - поддакнул Дьякон.
Во-во, - обрадовался Валька взаимопониманию, - а кто в выигрыше окажется — помогают, богачами тех людей делают.
Являлись тебе черти? - строго спросил Вальку Карлсон.
Валька сокрушенно вздохнул, кивнул, состроив плаксивую гримасу:
И что же, ты думаешь, от людей ничего не зависит? И нельзя не дать поставить себя на карту? - допытывался дотошный Карлсон.
Можно, наверное, - согласился Валька, - но не у всех получается. Надо быть сильным, очень сильным, а это трудно!
Скрипнула калитка и перед обществом предстала еще одна жертва «зеленого змия». Женщина неопределенного возраста, худая, но с таким длиннющим носом, что тот еще Буратино. Одетая вычурно, она еще вдобавок ко всему покачивалась на высоких каблуках.
- Валька, - заныла она, - Валька, ну куда ты девался?
Отстань, Валентина, - отмахнулся от нее Валька.
Без приглашения Валентина залезла за стол, уселась рядом с Валькой и безо всяких церемоний потянулась к вазочкам и тарелочкам, наполненным конфетами, печеньем, булками.
Дьякон налил ей чаю. Карлсон и тут не упустил своего:
Ну, а ты Валентина, что такое будешь?
Ни на секунду не задумавшись, женщина быстро ответила:
Я существо берложное! Люблю грешным делом одиночество и унываю, если с кем приходиться обедом делиться. В связи с этим ненавижу и налоги платить, да и было бы кому платить! Благо бы государству, а то ворам!
Мне надобна уверенность, когда я закрываю дверь своей берложки на замок. Пускай никто ко мне не лезет и никакая тварь в двери ко мне не стучится!
С гордостью закончила она.
Ну, сказанула! - удивился Валька.
Что же вы не поженитесь? - продолжал допытываться неугомонный Карлсон.
Не-а, - одновременно, не сговариваясь, протянули оба Вальки.
Я уже была замужем, - пояснила Валентина, - стирками, уборками наелась досыта. А уж как муж напьется да пойдет кулачищами помахивать да меня бедную постукивать, куда вся привязанность и денется. Выбил из меня любовь да пылью по ветру пустил, не верю я более никому!
А я тоже женатый был, - угрюмо заявил Валька, - жена меня бросила, другого нашла, не пьющего.
В глазах его блеснули слезы.
Да, - тут же вмешалась Валентина, - знавала я тебя женатиком, ты сумасшедшим слыл!
Почему это? - опешил Валька.
Жена твоя пуговицу потеряет, а ты найдешь и съешь! Платок, так ты исцелуешь его, обслюнявишь! Ну, разве это поступки нормального человека?
Валька насупился:
Правда твоя, но было это когда я разведенкой стал, тосковал очень.
Любил? - выразил свое сочувствие Дьякон.
Валька кивнул и уронил слезу.
***
Вечером заявился Роберт. Не один. Его сопровождали двое наследников: Марк и Кристина...
Теплая ночь сияла над ними. Загадочный свет необжитого космического пространства струился по всему небосводу. Подмигивали звезды. Низко пронесся самолет, красные огни на его брюхе четко обозначали, что это именно самолет, а не что-либо иное. Другое, в обыкновении выныривало из Волги. Бывало, у самой кромки берега без всплеска поднимался в воздух черный силуэт круглой «тарелки», перекувыркивался пару раз и с умопомрачительной скоростью возносился в небеса, к звездам.
И что они все? - выдал свою мысль Марк.
За рыбой прилетают! - уверенно кивнул Карлсон.
Ну, да? - недоверчиво ахнул Марк. - Что же у них своей рыбы нет?
А это и есть их собственная рыба. Они тут хозяева, а мы всего лишь гости, Земля — не наша планета.
И вы уходите на нашу, истинную Землю? - тихонько спросила Кристина.
Нету у нас больше Земли, - тяжко вздохнул Дьякон.
Мы уходим Домой, - жестко вмешался Роберт, - в войска Сатаны.
Мы устали, - пояснил Дьякон.
Нам тяжело! - кивнул Карлсон.
Гукнул теплоход, светясь всеми иллюминаторами, величаво проплыл мимо. Они проводили его задумчивыми взглядами. Все пятеро сидели на высоком обрывистом берегу Волги. Шумные волны плескались у них под ногами, обдавали брызгами, пахнущей пресной рыбой, воды.
А мы? - хором воскликнули Марк с Кристиной.
А вы останетесь тут, - решил Роберт, - у вас пока еще есть силы терпеть этот мир, терпеть людей.
Не лезьте особо никуда! - посоветовал Дьякон.
В дела ангелов не вмешивайтесь! - строго приказал Карлсон. - Люди сами по себе, ангелы сами по себе.
Ну, в общем, в Центре вас обучат, - кивнул Дьякон.
Завтра и приступите! - согласился Роберт.
Они помолчали, разглядывая ночной мир, расстилавшийся перед ними.
И не жалко вам со всем этим распрощаться? - спросил Марк, с надеждой заглядывая в глаза старших товарищей.
Не жалко, - тут же ответил Роберт, - мы чужие здесь.
Мы стоим на месте, - поддакнул Дьякон.
И завидуем белой завистью тем, кто живет земной жизнью, - вставил Карслон, - носится, зарабатывает, переживает о крыше над головой. Какое счастье иметь целью просто хороший урожай со своего огорода!
Или положительную репутацию! - поддакнул Дьякон.
Или детей да внуков побольше!
Разве это плохо? - удивилась Кристина.
Мы не говорим, что плохо, - вмешался Роберт, - мы говорим, что нас это не волнует, нам было бы слишком мало, просто упереться в житейские проблемы.
Поэтому, мы уходим Домой! - кивнул Дьякон.
И вы не вернетесь? - Марк вглядывался в лица старших товарищей.
Никогда! - уверенно сказал Роберт. - К прошлому возврата нет!
К тому же, мы перейдем к другому состоянию, - согласился Дьякон.
Мы перестанем быть людьми, - тихо добавил Карлсон.
Вы станете ангелами? - у Кристины заблестели слезы в глазах.
Мы и есть ангелы, - подхватил Роберт. - только без крыльев. Мы — все!
И мы?
И вы! Крылья нам вернут, и мы войдем в войска Сатаны, потому как куда же еще?
Скоро они простились. Старшие ушли вместе с телами в портал, в Поднебесную, Домой, а младшие, вздохнув и более не обсуждая поступок трех друзей левитировали.
Поднявшись высоко в небо, они с удовольствием принялись кружиться под облаками, оставляя для обычных земных людей мысль, что со смертью примириться нельзя, тем более, с мечтой о сияющем рае...
