Нам никогда отсюда не выйти. Мы были в западне с самого начала. Потрясенная тем, что произошло у нас на глазах, я всхлипывала на бегу. Нас заманили в ловушку и затравили, как диких зверей. На верхних этажах, наверное, собрались все Воины и Хранители города. Выход заблокирован. Коннор не отпускал меня, и я тащилась за ним, как вагон за паровозом. Ноги отказывались служить, и идти с каждым шагом становилось все труднее. Мне казалось, что я бреду сквозь толщу бетонного раствора. Из-за двери, ведущей в зал, доносились возбужденные крики.

Коннор распахнул дверь, и последняя надежда, за которую я отчаянно цеплялась, растворилась, как дым, при виде развернувшейся перед нашими глазами сцены. Через открытую дверь, ведущую в восточный блок, в Капище прорывались волки. На эшафоте стоял Итан и непрерывно стрелял из арбалета, создавая заградительный барьер из летящих веером стрел. Благодаря его усилиям атака Воинов существенно замедлилась, так как они, не успев войти в Капище, падали в корчах под воздействием колдовского зелья, которым были пропитаны стрелы. Упав, они некоторое время дергались, потом замирали. Проход был наполовину забит бездыханными телами, из-за чего вновь прибывшим волкам попасть в зал становилось все труднее. Мои ребята сражались, как львы, расправляясь с теми, кому удалось избежать стрел, выпущенных Итаном.

Коннор выругался и потащил меня на помост.

— Да, черт возьми, дружище, дело плохо.

— У меня кончаются стрелы, — проговорил Итан сквозь сжатые зубы.

— Через пять минут их будет так много, что нам уже не справиться, — сказал Коннор, оглядывая комнату.

— Где Монро? — спросил Итан.

— Мы его потеряли, — тихим голосом сообщил Коннор. Я почувствовала, как по спине потек холодный пот, когда он сказал это вслух.

— Паршиво, — заметил Итан с мрачной улыбкой. — Он что-нибудь сказал на прощанье?

— Калла, — обратился ко мне Коннор, — если мы отвлечем волков на себя, сможешь ты с ребятами пробраться к лестнице?

Я посмотрела на волков, старающихся перепрыгнуть через баррикаду, воздвигнутую из тел их павших товарищей. Они рычали, толкались, но продолжали лезть в зал.

— Даже если получится, думаю, там еще не менее пятидесяти Воинов на лестнице. До самого верха. Нам не прорваться.

Коннор покачал головой и обернулся, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в северный блок. Я посмотрела туда же, гадая, жив еще Монро или уже нет и есть ли хоть малейшая возможность снова увидеть его живым.

Внезапно в помещении раздался страшный треск. Ударная волна от вспышки, похожей на разрыв шаровой молнии, повалила меня на пол. От грохота звенело в ушах, в воздухе пахло озоном. Итан, упавший на пол позади меня, зарычал и нацелился туда, где находился новый неведомый враг.

— Глазам своим не верю, — пробормотал Итан, увидев, как из мерцающего портала выходит Эдна. Девушка протянула к нему руки.

— Зря не веришь, — сказала она, улыбаясь, и помогла Коннору подняться на ноги. Увидев прорывающихся в Капище волков, Эдна тут же стерла улыбку с лица.

— Слепая дверь в Эдеме, — сказал пораженный Итан, благоговейно глядя на портал. — Ты это сделала. Черт возьми, тебе это удалось.

— Я приму цветы и поздравления позже, — сказала девушка. — Вставайте, пора идти.

— Надо забрать ребят, — сказала я, с трудом поднимаясь на ноги.

— Уже иду, — отозвался Итан. Он забросил арбалет за спину и, вытащив из ножен мечи, стал прорываться сквозь суматоху боя туда, где сражались члены моей стаи.

— Ребята, представление окончено! Мы только что купили билет на поезд, который увезет нас отсюда!

Мэйсон навострил уши. Увидев сверкающую дверь, он испустил продолжительный победный вой. Нев развернулся спиной к нападавшим и вприпрыжку побежал к эшафоту. Я поискала глазами Сабину: она сражалась сразу с тремя волками, прижимавшими ее к южной стене.

— Держись, Сабина! — заорал Итан. — Я уже иду!

— Калла, следи, чтобы Воины не добрались до Эдны! — приказал Коннор. Он пошел прикрывать Итана и Сабину и по дороге помог моим ребятам отбиться от волков, мешающих им отступать к помосту. Я обернулась волчицей и бросилась на тех, которым удалось проскочить мимо вращающихся мечей Коннора. Итан добрался до Сабины и отвлек двух из троих нападавших уколами мечей в ляжки и спину.

— Беги! — крикнул он, уложив третьего волка. — Я тебя прикрою.

Спрятавшись за ним, как за щитом, Сабина поспешила к помосту. Итан бросился за ней, проскочил мимо одного волка, но ему тут же преградил путь второй. Челюсти зверя сомкнулись на руке Итана. Боевик выругался и попытался вырвать руку, но волк лишь плотнее сжал челюсти, вгрызаясь глубже в человеческую плоть. Итан бросил меч и потянулся за кинжалом. Волк продолжал висеть на его руке, пока стальной клинок не проткнул ему глаз. Итан вогнал кинжал по самую рукоять, и Воин упал как подкошенный. Когда Итан добрался до помоста, я заметила, что его рука вся разодрана. Кровь вытекала из многочисленных ран, ошметки плоти висели тут и там.

— Забирайся наверх, я прикрою, — сказал Коннор, ударив мечом одного волка и дав кулаком в глаз другому. Освободившись от нападавших, Коннор поднялся на эшафот вслед за товарищем.

— Сюда! — крикнула Эдна, указывая рукой на портал. — Давайте все сюда. Нужно закрыть дверь, пока волки через нее не полезли.

Мэйсон, Нев и Брин уже находились по другую сторону светящегося портала. Сабина стояла за моей спиной. Когда Итан взобрался на помост, она обернулась девушкой, обняла его за талию и покинула мрачное Капище вместе с ним.

— Калла, твоя очередь, — сказала Эдна, окидывая взглядом зал. — Коннор, а где отец?

— Калла, поторопись, — воскликнул Коннор, подталкивая меня к порталу.

Пройдя сквозь сверкающую дверь, я оглянулась и увидела, как Коннор прижал Эдну к себе и что-то прошептал ей на ухо. Ее лицо исказилось страданием, и Эдна повисла на руках товарища. Коннор поднял ее на руки, и через секунду они оба уже были в безопасности.

Я вдохнула свежий ночной воздух; он был холодным и свежим, как всегда бывает перед рассветом. Запах свободы щекотал ноздри, под ногами скрежетал гравий. Но радость была короткой и горькой — Монро так и не вернулся.

— Эдна, нужно закрыть дверь. Прошу тебя, — шепнул Коннор убитой горем девушке.

Я услышала ее крик и рычание волка. Я бросилась к порталу, чтобы встретить врага лицом к лицу. Два Воина проскочили через дверь и оказались на нашей стороне. Один из них сбил с ног Эдну, взгромоздился на нее и щелкал зубами прямо перед лицом девушки. Второй волк сцепился с Коннором.

Я бросилась на помощь к Эдне и краем глаза увидела волчьи тени, летящие рядом со мной. Коннор поднял мечи, и Нев с Мэйсоном одновременно бросились на нападавшего. Полетели клочья шерсти, кровь хлынула рекой: разгоряченные ребята буквально разорвали волка пополам.

Я вонзила челюсти в бок хищника, сбившего с ног Эдну, чтобы он переключился на меня. Он повернул голову в мою сторону, зарычал, потом вдруг вскрикнул и сразу обмяк. Эдна закряхтела и попыталась сбросить бездыханное тело, навалившееся на нее. Я помогла ей и, когда труп оказался на земле, увидела в руках девушки окровавленный кинжал — один из тех, при помощи которых она создавала порталы. Им она и проткнула Воина. Эдна вскочила и опрометью бросилась к сверкающей двери, чтобы закрыть ее. Пока она бежала, из Капища выскочил еще один волк. Эдна пригнулась, и он перелетел через нее. Выпрямившись, она махнула обоими кинжалами, и огни, из которых была соткана дверь, затрепетали и померкли. Я бросилась на волка. Мы столкнулись и, сцепившись, покатились по гравию. Я чувствовала, как острые камешки царапают кожу через плотный слой шерсти. Когда мы перестали перекатываться через голову, противник попытался вырваться, но я бросилась на него, чтобы вцепиться в глотку. Волк увернулся, я увидела перед собой ляжку и вонзила зубы в нее. Он жалобно завыл, но я лишь сильнее сжала челюсти. Зазвенела тетива, и я услышала три глухих шлепка: Итан выстрелил три раза подряд, и стрелы попали в цель. Волк залаял, потом заскулил и рухнул на землю. Он лежал тихо и отрывисто, с трудом дышал. От пасти и ноздрей поднимались едва заметные облачка пара.

— Где мы находимся? — прервал молчание Итан.

Он полулежал на земле, опираясь на локоть здоровой руки. Вторую руку, изодранную до кости, он прижимал к груди. Сабина присела на корточки, чтобы осмотреть раны. Брин, Мэйсон и Нев стояли рядом, не меняя волчьего обличья. Они жались друг к другу и старались держаться на некотором расстоянии от остальных.

Эдна не ответила на вопрос Итана. Она лежала у ног Коннора, обмякшая, как тряпичная кукла. Коннор присел, погладил девушку по голове и осмотрелся.

— Похоже, мы на крыше здания рядом с клубом.

— На крыше? — переспросил Итан. — Он прав, Эдна?

— Оставь ее в покое, — прорычал Коннор.

— Я не хочу ее доставать, — признался Итан, — но мы еще не ушли от погони. Нужно возвращаться в Денвер.

Эдна привстала и с трудом поднялась на ноги. Коннор хотел поддержать ее, но она отстранилась.

— Он прав, нужно уходить. Да, мы на крыше здания по соседству с клубом. Я открою дверь в Чистилище. Дайте мне немного времени.

Эдна, пошатываясь, отошла на несколько метров и вытерла слезы рукой.

Я присела на крышу, обернулась девушкой и подтянула колени к груди. Мне хотелось подойти к ребятам и убедиться, что они целы и невредимы. Наверное, впервые увидев портал, они испытали шок, хотя после кровопролитного сражения их вряд ли можно было чем-то напугать. Но что-то мешало мне присоединиться к ним. Я не могла думать ни о чем другом, переживая вновь и вновь то, что произошло в северном блоке. Закрыв глаза, я ощутила не только горе. В том, что случилось там, была какая-то загадка.

«Такой же дурак, как твой отец».

То, что сказал Эмиль, не имело смысла. Я вспомнила дьявольскую улыбку, которой он сопроводил эту странную фразу. По коже побежали крупные мурашки. Зачем бы ему называть самого себя дураком? Может быть, он решил, что так ему будет легче убедить Рена убить меня, зная, что тот все еще любит меня? Я снова почувствовала горечь утраты, когда поняла, что шансы снова увидеть Рена стремятся к нулю. Если даже мы и увидимся когда-нибудь, то только как враги.

— Калла?

Я открыла глаза и увидела Сабину. Она встала на колени напротив меня. Она была не одна; все ребята — Мэйсон, Нев и Брин — стояли позади нее. Они уже успели сменить обличье.

— Что? — спросила я.

Сабина посмотрела на меня. Ее глаза горели от лихорадочного волнения.

— Я была слишком занята дракой и не сразу заметила, что вы вернулись одни. Но теперь я вижу, что мы здесь, а они остались…

Грудь сжалась, стало трудно дышать.

— Они погибли? — спросила Сабина, произнеся последнее слово с трудом. Я не нашла в себе сил, чтобы ответить: в горле пересохло, слова не шли. Взглянув в ее печальные глаза, я решила, что не хочу делиться с ребятами тем, что видела в северном блоке: все было еще хуже, чем Сабина себе представляла.

— Неужели все погибли? — шепотом спросила Брин. — Даже Рен?

— Нет, — тихонько произнесла я.

Коннор подошел к нам, встал позади меня и положил руку на плечо.

— Ты их видела? — спросил Мэйсон.

— Они живы? Остались там? — спросила Сабина. Оживление сошло с ее лица, сменившись хмурым, настороженным выражением.

— Мы их там оставим?

Почувствовав нарастающее напряжение, Итан с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к нам.

— Что случилось? — спросил он.

Сабина сердито посмотрела на меня:

— Как ты могла их там оставить?

— В данном случае у нее не было другого выбора, — вступился за меня Коннор.

— Я в это не верю, — отрезала Сабина.

Даже Брин изменилась в лице, поразившись тому, что я, очевидно, струсила.

Я стояла, потупившись, и не могла набраться смелости поднять взгляд. Глаза наполнились жгучими слезами.

— Не мы их там оставили, — ответил за меня Коннор. — Когда Калла нашла остальных, я был рядом.

— Тогда почему они не с нами? — спросила Сабина, прищурившись.

— Они остались, Сабина, — сказал Нев, прочитавший ответ в грустном взгляде Коннора. — Остались с Хранителями.

— Я в это не верю, — сказала Брин.

— Не может этого быть, — прошипела Сабина. — Козетта никогда бы с ними не осталась!

— Это правда, — подтвердил Коннор. — Они напали на Каллу.

— А зачем им было нападать на нее? — спросил Мэйсон.

— Им приказал Эмиль, — пояснила я. — Они теперь служат ему.

— А Рен? — спросила Брин дрожащим голосом. — Он тоже остался?

— Да, — сказала я, — он остался из-за того, что я его бросила.

— Черт, — сказал Нев и пошел прочь, горестно качая головой.

Сабина тихо плакала.

— Козетта, Козетта… — причитала она.

Итан кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.

— Послушай, Козетта решила остаться, потому что они запугали ее.

— Неужели страх перед побегом сильнее понимания того, что случится с ней, если рядом не будет меня? — с трудом произнесла Сабина. — Теперь я не смогу защитить ее от Эфрона. Она знает, что он…

— Известная беда лучше неизвестности, — предположил Коннор. — Ты и сама знаешь.

Сабина тряхнула головой и всхлипнула.

— Вы были подругами? — спросил Итан тихо.

— Я… всегда считала ее сестрой, — ответила Сабина. — Не могу понять, зачем она это сделала.

— Калла, — сказала Брин, беря меня за руку, — я хотела спросить о Рене… Вы…

Я жестом попросила ее замолчать.

— Не могу об этом говорить, Брин. Давай не будем.

Стыд, сожаления, чувство вины — лавина эмоций накрыла меня с головой. Сама мысль о необходимости давать какие-то объяснения казалась нестерпимой.

— Хорошо, — сказала Брин, поняв, что ответа не будет, и нахмурилась. — Я не настаиваю.

Она ушла вслед за Невом и Мэйсоном.

— Итан, не оставишь нас на минуту? — спросил Коннор.

— Конечно, — сказал он, провожая взглядом Сабину, медленно бредущую в сторону. Однако, в отличие от Брин, Сабина не пошла к другим волкам. Она приблизилась к краю крыши и одиноко стояла там, глядя в пустоту. Итан двинулся за ней и остановился на почтительном расстоянии.

Коннор внимательно наблюдал за мной.

— Монро сказал, что вы были близки с Реном, — наконец нарушил молчание он.

Слезы сжимали горло, не давая говорить, поэтому я подтвердила верность его предположения кивком головы. Что может быть хуже? Я понимала, что не вынесу больше вопросов о себе и Рене.

— Ты слышала, что сказал Эмиль, — продолжал Коннор вполголоса. — Перед тем, как…

Он не смог закончить и отвернулся. Я ждала, пока он справится с горем.

— Да, слышала, — подтвердила я едва слышно, не понимая, какое это может иметь значение.

Коннор повернулся ко мне и пару раз кашлянул, чтобы заставить голос служить ему.

— Я прошу тебя, ничего никому не рассказывай, пока я не найду подходящий момент и не переговорю с Эдной.

О чем я не должна рассказывать? Рен был потерян для нас. Монро погиб. Половина стаи осталась с Хранителями. Те, кого нам удалось спасти, считали, что во всем виновата я. Мало того, так оно и было. И что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию? Ничего.

— Люди знают, — тихо сказал Коннор. — А если и не знают, то догадываются. Монро никогда не скрывал своей любви к Коринне. Но о ребенке не знал никто.

Ребенок.

Сердце дрогнуло так сильно, что мне показалось, будто в следующее мгновение оно взорвется. Я внезапно поняла смысл сказанных Коннором слов. Все эти бесконечные вопросы о Рене. Ужасная опасность, которой он подверг себя, спасая Рена. То, как он сложил оружие перед нападавшим на него волком. Рен был совершенно не похож на Эмиля, зато сходство с Монро было бесспорным. Так вот почему лицо Командира всегда казалось мне знакомым, когда я разговаривала с ним. Черные, как кофейная гуща, волосы, резко очерченные скулы, мужественный подбородок.

«Я не дотронусь до ребенка. И ты это знаешь».

Отцом Рена был Монро. Коринна попросила его убить ее, потому что ей было приказано родить ребенка. И она полюбила Монро за те месяцы, пока они планировали восстание… В это время ее тело было свободно от заклятия Хранителей.

— Боже мой, — прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся крупные слезы. — Рен…

Сын Монро, а не Эмиля, и — Воин. Сущность матери всегда доминирует, определяя сущность ребенка.

— Мы ничем не можем им помочь сейчас, — сказал Коннор. — Жаль, что так получилось. Но Монро хотел, чтобы Эдна знала правду, особенно если он не вернется. Я ей все расскажу, но сейчас неподходящий момент.

Он был совершенно прав. Я старалась сдержать слезы.

— Как же так? А мать Эдны?

— Все это случилось прежде, чем я попал в отряд, — сообщил Коннор вполголоса, — но я кое-что слышал. После того как союз потерпел поражение, Воины попали в ловушку, и Коринна погибла, все было плохо. Очень плохо. И Монро было хуже всех. Он стоял на краю пропасти. Думаю, сильно пил в то время. В бою вел себя безрассудно. Искал смерти.

— И что случилось потом? — спросила я.

Мне не составляло труда представить, как беспощадно Монро обвинял себя во всем случившемся.

— После катастрофы в Вейле потерь было так много, что многие должности оказались вакантными. Диана, мать Эдны, попала в отряд Халдис в качестве нового Боевика. Она подружилась с Монро… Только ей удалось пробиться сквозь стену, которую он выстроил между собой и окружающими. Она спасла его от самого себя. А потом появилась Эдна.

— Ты был знаком с Дианой? — спросила я, стараясь представить себе мать Эдны — женщину с рыжеватыми темными волосами и глазами цвета янтаря. Перед внутренним взором возникла картинка: мужчина и женщина занимаются фехтованием; обменявшись ударами, они весело смеются. Коннор покачал головой.

— Я пришел в отряд на смену ей, — сказал он, взглянув в сторону Эдны. Девушка стояла у края крыши, уронив голову на грудь. — Рассказывал ли Монро ей что-то о Рене или нет, мы никогда не узнаем.

Коннор снова посмотрел на меня:

— Ты сможешь сохранить в секрете то, о чем мы только что с тобой говорили?

Я кивнула, чувствуя, что невероятные открытия, которым нет конца, окончательно вымотали меня. С каждым новым откровением привычный мир приобретал все более хаотичные очертания.

— Спасибо, — сказал Коннор и поднялся. Я смотрела на него и пыталась представить, как он будет рассказывать Эдне о том, что у нее есть брат, которого она не знает и вряд ли когда-нибудь узнает, если, конечно, он не погибнет в схватке с Ищейками.

Коннор ушел, и мое внимание привлекли тихие голоса

Итана и Сабины. Я посмотрела на них: Сабина протягивала к нему руки, он пытался уклониться.

— Я сказал, нет.

— Не будь ребенком, — сказала Сабина, и я увидела, что с протянутой руки падают красные капли.

— Я не буду пить твою кровь, — возразил Итан и попытался отстранить Сабину, но поврежденная рука отказывалась служить, и у него ничего не получилось.

— Подумай сам, как долго она будет болеть, если ты попытаешься лечить руку традиционным способом, — сказала Сабина. — Устанешь ждать, пока само заживет. А если ты согласишься, от ран и следа не останется, даже шрамов не будет.

— Я ничего против шрамов не имею, — проворчал Итан.

— Да я и так вижу, что ты крутой парень, — засмеялась Сабина. — Но если тебе придется два месяца ходить, держа руку в перевязи, проявить себя не удастся. Ты думаешь, с поврежденной рукой от тебя будет какой-то толк в драке?

— Нет, но… — протянул Итан.

— Я же вижу, плечо тоже болит, — перебила его Сабина. — Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла?

— Оставь меня, — сказал Итан голосом капризного ребенка и отвернулся.

— Я оставлю, — подтвердила Сабина, — но сначала вылечу.

Она ловко обогнула его и, оказавшись за спиной, обхватила торс Итана обеими руками, прижав его к себе.

— Эй! — крикнул он, широко раскрыв глаза от неожиданности. Следующие несколько слов разобрать было невозможно, так как Сабина прижала прокушенную руку к губам Итана.

Он старался вырваться, но Сабина, сильная, как все Воины, не выпускала Боевика из цепких объятий. Рука Сабины была прижата к губам Итана, струйка крови, сочившаяся из ранки, потекла по подбородку. Он попытался вырваться еще раз, затем покорился и сделал несколько глотков. Я смотрела на его лицо и видела, как оно преобразилось: на нем появилось странное выражение — страха и удивления одновременно.

Разыгравшаяся передо мной сцена была слишком знакомой. Я задрожала от волнения, вспомнив тот день, когда мне пришлось заставлять Шея пить кровь. На его лице отразилось тогда то же самое — смесь удивления и страха. Итан перестал вырываться и крепче приник губами к ране на руке Сабины. Он пил кровь, закрыв глаза и ежась от удовольствия.

Коннор, молча наблюдавший за ними, удивленно вскрикнул, увидев, как рваные раны на руке товарища затягиваются прямо на глазах. Поврежденная мышечная ткань восстановилась, потом поверх нее нарос слой кожи, и на месте ран не осталось ни следа. Итан, казалось, был не с нами, он отдался во власть магической силы, наполнившей его тело. Закрыв глаза, он с наслаждением пил целительную кровь.

Когда раны затянулись, Сабина осторожно высвободила руку.

— Полегче, тигр, — шепнула она, — а то я в обморок упаду.

Услышав ее голос, Итан очнулся, ощутил прохладу ночи, увидел край крыши, на котором стоял, и заметил пять пар глаз, пристально наблюдающих за ним.

— Это…

Итан посмотрел на Сабину. На лице его промелькнул испуг, он отшатнулся и нахмурился.

— Я этого не просил, — сказал он.

— На здоровье, — отозвалась Сабина, ежась на холодном ветру, свободно гулявшем в прорехах изодранного платья.

Итан сердито посмотрел на нее, но тут же снял кожаную куртку и подал Сабине.

— Нужно спешить, — сказал он. — По вентиляционным шахтам могли подняться призраки.

Услышав это слово, Брин жалобно заскулила. Я посмотрела на нее и увидела, что все, кроме Сабины, предпочли обернуться волками. Нев и Мэйсон закрыли Брин своими телами и терлись мордами о ее бока, стараясь успокоить. Я поежилась, заметив, что ребята дрожат не меньше, чем она. На долю друзей выпали страшные испытания, и, хотя мы их освободили, воспоминания останутся с ними надолго. Я вздохнула и попыталась найти в сознании хоть какую-то зацепку, которая помогла бы мне успокоиться. Какое счастье, что на нас напали только Воины. Нам удалось сдержать натиск до прихода Эдны.

Счастье…

— Все в порядке, — сказал Итан, вернувшись назад после краткого осмотра крыши. — Здесь никого нет. Эдна готова открыть дверь?

— Она готова, — подтвердила Эдна, выйдя из забытья, в котором пребывала с того момента, когда Коннор рассказал ей о гибели отца. На лице ее блестели слезы. — Ты уверен, что за нами никто не гонится? На улице их было много; поэтому я сюда и переместилась.

— А что здесь вообще происходило? — спросил Коннор. — И как тебе пришло в голову до нас добраться?

— Прошло двадцать минут после того, как вы ушли в клуб, и на улице появились признаки бурной активности. К клубу стали подъезжать машины; я слышала крики и шум, — пояснила Эдна. — Увидела, как Воины десятками входят в клуб через служебный вход. У меня появилось ощущение, что они скоро обнаружат портал. Я закрыла дверь и открыла новую здесь, на крыше. Прождав еще некоторое время, я поняла, что у вас серьезные неприятности.

— А почему ты решила открыть слепую дверь прямо в клубе? — спросил Итан.

— Я следила за происходящим на улице с края крыши, — сказала Эдна. — Войны продолжали прибывать. Их становилось все больше и больше, и времени прошло немало. Я поняла, что вы попали в ловушку, вот и решила пойти на риск.

— Спасибо тебе, — сказал Итан. — Нас бы разорвали в клочья и сожрали на месте, если бы ты не приняла это решение.

— Воины не едят людей, — сказала я хмуро. — Никогда такого не было.

— Ты понимаешь, о чем я, — ухмыльнулся Итан.

— Хорошо, что я внимательно слушала, когда твой брат, Калла, описывал тюрьму, в которой его содержали, — сказала Эдна, наградив меня грустной улыбкой. — Благодаря этим знаниям я и смогла открыть слепую дверь прямо там, внизу.

— Как ты это сделала? — спросила Сабина, кутаясь в куртку Итана. — Никогда ничего подобного не видела.

— Эдна использует магию, позволяющую связывать одно место с другим, — сказала я, стараясь сделать объяснение по возможности кратким. — Так они перемещаются по миру.

— Лихо, — восхитился Нев, успевший уже принять человеческое обличье. — А Хранители за вами почему так не гоняются?

— Хранители не могут открывать порталы, — сказала я. — Я тебе позже все объясню.

Мне показалось, что момент для того, чтобы рассказать ребятам о том, что Ищейки считают нас ошибкой природы, еще не настал. Кроме того, мне трудно было сосредоточиться. Я продолжала повторять в уме слова Итана о том, что за нами нет погони. Почему? Место, в котором мы находились, было достаточно укромным, но найти нас там не составило бы труда. На месте Хранителей я приказала бы прочесать не только улицы, но и крыши домов.

Справившись с нервозностью, я решила поделиться этой мыслью с остальными.

— Я этого не понимаю, — сказала я вслух.

— О чем ты? — поинтересовался Коннор.

— Наш побег, — пояснила я. — Как-то слишком легко нам удалось уйти.

— Это ты называешь легким побегом? — прошипела Эдна. — Мой отец мертв!

Я вспомнила о случившемся и горестно потупилась. Грудь пронзила острая боль. Я подумала о Монро, о Рене. Как близко отец подошел к тому, чтобы восстановить утерянную связь с сыном. Потом возникла мысль о ребятах: будут ли Брин, Мэйсон, Нев и Сабина, подобно брату, чувствовать себя неполноценными после пыток, которым их подвергли? Казалось, с ними все в порядке, но, когда отхлынет волна эйфории от неожиданно обретенной свободы, они, вполне возможно, погрузятся в депрессию, поняв, что жизнь необратимо изменилась и никогда уже не будет такой, как раньше. Удалось ли нам действительно спасти их? Мною овладели жалость и нерешительность, я почувствовала себя несчастной.

Коннор положил тяжелую руку на плечо Эдны.

— Крепись. Мне кажется, Калла не хотела никого обидеть. О чем ты говоришь? — спросил он меня. Я покачала головой, показывая, что не желаю продолжать разговор. Мне стало понятно, что дальнейшее обсуждение этой темы приведет к тому, что тоска и отчаяние окончательно проглотят меня.

— Нет уж, — сказав Итан. — Договаривай. Ты знаешь замашки Хранителей. Что подсказывает тебе опыт?

Звук его голоса, наполненного энергией и решимостью, вырвал меня из пучины жалости к самой себе. Мне захотелось вспомнить, кто я на самом деле, вернее, кем когда-то была. Я вожак. Воин.

— Это была западня, — сказала я.

— Это понятно, — кивнул Итан и прищурился. — Отлично спланированная ловушка.

— Но ожидаемого результата операция не принесла, — сказала я, растягивая каждое слово.

— Продолжай.

— Призраки, — пояснила я.

Коннор оставил Эдну и подошел ближе.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему не было призраков?

Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал твердо, хотя чувствовала, что внутри все похолодело от новой волны ужаса, пришедшего из подсознания.

Никто не ответил. Все стояли и смотрели на меня.

— Подумайте, — предложила я. — Они знали, что мы придем, но, когда мы были там, внизу, никого, кроме Воинов, не видели. Не было Хранителей, стало быть, призраков там тоже быть не могло.

— К чему ты клонишь? — спросил Итан.

— Где были Хранители? Почему они не приняли участия в нападении?

— Не хотели марать руки, — проворчал Коннор.

— Нет, — возразил Итан, и я заметила на его лице тень понимания.

— Калла дело говорит. Почему они не применили свое лучшее оружие, понимая, что мы можем уйти?

— Возможно, они были где-то рядом, но не в самом здании, — сказала Эдна, вытирая мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони. — Я никогда раньше не открывала слепую дверь в боевых условиях. Возможно, они ожидали нас снаружи, думая, что мы будем уходить через улицу.

— Может быть, — согласилась я, но страх, пронизавший каждую клеточку тела, не стихал. — Тогда почему внизу никого нет?

Этот вопрос, как и предыдущий, был встречен молчанием.

— Ладно, в любом случае стоять здесь и ждать, пока ответ придет сам собой, нет никакого смысла, — заявил Коннор. — Эдна, открывай дверь. Пора возвращаться в Денвер.

— Да, верно, — согласилась Эдна. — Вернемся к работе. Как будто ничего не было.

Она отвернулась, чтобы скрыть то ли раздражение, то ли грусть. Не слишком хороший знак, подумала я. Беспокойство, охватившее меня, росло с каждой секундой. Нужно было срочно покинуть Вейл, а Эдна была слишком расстроена, чтобы работать быстро. Коннор обнял девушку за плечи и повернул лицом к себе. Он осторожно приподнял ее лицо, взяв за подбородок, и пригнул голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Не только ты потеряла близкого человека, Эдна, — сказал он тихонько, прижимаясь лбом к голове девушки. — Я любил твоего отца. И Итан тоже.

Я отвернулась, понимая, что момент слишком интимный.

— Но никто, кроме тебя, нас отсюда не выведет, — добавил Коннор.

Я осторожно, искоса взглянула в их сторону. Эдна отстранилась и вытащила из-за пояса кинжалы.

— Да, понимаю, — сказала она и принялась за создание портала.

Брин обернулась девушкой и подошла ко мне.

— Как здорово, — сказала она шепотом, наблюдая за тем, как из хаоса светящихся полос постепенно образуется дверь. Я кивнула, соглашаясь. Брин взяла меня за руку.

— Прости меня, Калла, — сказала она. — Нужно было остаться рядом с тобой. Просто так много всего случилось.

— Не нужно просить прощения, — попросила я. — Все, что случилось, случилось по моей вине.

— Нет, это не так, — возразила Брин, поразив меня тем, как твердо прозвучали сказанные ей слова. — Оставшиеся там, внизу, совершили большую ошибку. И ты не виновата в этом.

— Но Рен… — начала я. Когда он поцеловал меня там, в подвале, я почувствовала, как закипает в жилах кровь. Он продолжал меня любить, и я знала, что где-то в глубине души я все еще хочу быть рядом с ним. Сделанное открытие поразило меня. Я вспомнила первые несколько минут, проведенные в камере наедине с Реном. Дышать стало трудно. Страшно было вспоминать, сколько боли доставляла ему мысль о том, что у него нет иного выхода, кроме как сломать меня.

— Нет, — сказала Брин, вырвав меня из потока ужасных мыслей. — Калла, я не знаю, почему ты бежала из Вейла, но догадываюсь. Мы с Анселем догадались об этом уже давно, и я не могу винить тебя за то, что ты подчинилась зову сердца.

— Это не только зов сердца, — сказала я.

— Я знаю. Но даже если бы ты ушла ради одной только любви, я все равно не стала бы тебя винить. И в том, что Рен выбрал Хранителей, тоже нет твоей вины. Он сделал выбор по своей воле.

Я посмотрела на Брин и поразилась тому, что увидела в ее глазах. Любовь и прощение, вот что там было.

— Спасибо, — шепнула я.

— Есть ли еще что-то, кроме любви, ради чего стоит пожертвовать всем? — спросила Брин с грустной улыбкой.

— Сейчас ты говоришь в точности как Ансель.

— Рыбак рыбака… — сказала Брин, и я вздрогнула.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ничего, — заверила ее я, не желая рассказывать ей о том, что уже слышала эту пословицу раньше. Рен уже упоминал ее. Вспомнив это, я поняла, что он говорил иносказательно, давая понять, что мы созданы друг для друга. Воспоминания жгли душу, как каленое железо, и никак не хотели остывать.

— Я мечтаю поскорее его увидеть.

Эта фраза вырвала меня из забытья, и я поняла, что Брин пытается мне что-то сказать. Я погрузилась в свои мысли и не слышала ее.

— Прости, я прослушала, — призналась я, решив, что пора заканчивать с воспоминаниями.

— Я говорю об Анселе. Он там? В Денвере?

— Да, — сказала я, — но, Брин, ты должна понять, он…

Мне не хотелось заканчивать мысль. Возможно, Анселю станет лучше, если Брин будет рядом. Да и пугать ее тоже не стоило, учитывая, что пришлось перенести всем ребятам.

— Я хотела сказать, что он тоже тебя ждет.

Брин просияла.

Когда Эдна закончила, я удивленно посмотрела на созданный ею портал. Что-то в нем было не так. Я не могла разглядеть, что происходит в комнате, в которую мы должны были попасть. Обычно за дверью можно было разглядеть помещение, в которое она вела. Но в этот раз пространство позади портала было темным.

— Мы идем туда? — спросил Мэйсон, которому темнота за дверью тоже не понравилась.

— Да, — сказала Эдна неуверенно, — только я не понимаю, почему там темно.

— Это не важно, — сказал Коннор. — Да и выбора у нас нет — нужно возвращаться. Если что-то не так, мы поймем это, когда окажемся внутри.

— Хорошая перспектива, — сказала я. Брин нервно вздохнула. Я крепче сжала ее руку, жалея о том, что рассказала слишком много.

— Ничего не могу предложить взамен, — сказал Коннор. — Итан, ты идешь первым. Ребята, вы за ним. Наденьте волчьи маски, а то мало ли что. Мы с Эдной и Каллой пойдем последними. Кода все окажутся внутри, Эдна закроет дверь.

— Волчьи маски? — удивленно спросила Брин.

— Он имеет в виду, что нужно пойти туда в волчьем обличье, — пояснила я.

— Да ради бога, — сказал Нев и обернулся волком. Мэйсон и Брин последовали его примеру. Образовав небольшую группу, они принялись радостно лизать морды друг другу, ласкаться и играть. Сабина смотрела на Итана. Она перевела взгляд на снующих у ног волков, но менять обличье не пожелала.

Коннор грустно улыбнулся мне:

— Присоединяйся к ним, Калла. Это твоя стая.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как растут во рту острые клыки.

— Только не вздумай меня гладить, Коннор, — сказала я.

«Как хорошо, что ты с нами, Калла, — сказала Брин, лизнув меня в челюсть. — Мы скучали по тебе. Нев и Мэйсон стояли рядом, тыкаясь мне в шею мохнатыми мордами».

«С вами все в порядке?» — спросила я.

«Ты сама скажи, ты же вожак, — сказал Нев, игриво укусив меня за плечо. — Раз уж нас так мало осталось, нужно держаться вместе и не вешать нос».

«Это точно», — сказала я, махнув хвостом.

«Надо быстрее уходить отсюда», — сказал Мэйсон, раскапывая лапой гравий.

Я взглянула на Коннора, наблюдавшего за нами с удивлением и оттенком благоговения на лице.

Сабина тоже смотрела на нас, но присоединиться не пожелала. Видимо, она решила не менять обличье. Итан, приподняв бровь, наблюдал за ней, изредка бросая взгляд на нас. Похоже, ее выбор удивил его.

— Похоже, мы готовы, Итан, — сказал Коннор. — Пойдешь вперед? Ты теперь снова в строю, после того как тебя так здорово подлечили.

— Иди ты к черту со своими шутками, — зарычал Итан. Он покраснел и несмело посмотрел на Сабину.

Она продолжала смотреть прямо перед собой, как будто ничего не видя и не слыша, и лишь сильнее закуталась в куртку Итана. Сабина дрожала, и я подумала, что дело тут не в ночной прохладе.

Итан исчез за дверью.

— Почему бы тебе не пойти вслед за ним, — спросил Коннор. — Не стоит задерживаться здесь.

Сабина кивнула и исчезла за дверью вслед за Итаном. Ребята последовали за ней. Я замешкалась на секунду, чтобы последний раз посмотреть вниз, туда, где был вход в клуб. Там произошло много страшных вещей, изменивших нашу жизнь. Мой брат лишился там волчьей сущности, Рен стал собственностью Хранителей, в этих стенах погиб Монро. Я не пошла за ребятами. Обернувшись девушкой, я посмотрела на Коннора.

— Что, если…

Коннор покачал головой:

— Назад смотреть не нужно.

Неожиданно он подошел ближе и обнял меня.

— Мы все потеряли кого-то сегодня, — прошептал он, кладя подбородок на мою макушку.

Эдна молча смотрела на нас. Ее глаза блестели от слез; в них, как в зеркале, отражался мерцающий портал.

Я кивнула, на мгновение прижалась к нему, обернулась волчицей и прыгнула во тьму за дверью.