Щелк. Щелк.

Брин, поджав губы, критически обозревала мои волосы.

— Кэл, слушай, если тебе так хотелось подстричься, могла бы спросить меня. То, что у тебя сейчас на голове, можно охарактеризовать как хаос. Других слов я не нахожу.

Я следила за тем, как падают на пол обрезки моих волос. Попасть к Брин мне было нелегко. Я с трудом выбралась из объятий спящего Шея и умудрилась, не разбудив его, выскользнуть из его спальни. Сделав это, я тихонько прокралась в свою комнату.

Я не жалела о том, что провела с ним ночь, но утро могло принести новые сюрпризы, а голова моя и так кружилась из-за лавины событий, произошедших с нами за последние двадцать четыре часа. Мне нужно было побыть одной, чтобы подготовиться к разговору о ночи, проведенной в саду и в спальне Шея.

Вспоминать о том, что произошло между нами, было приятно. Мысли путались, тело содрогалось, как будто его тут и там лизали языки пламени.

— Калла, клянусь, я тебе ничего не отрежу, — сказала Брин сквозь стиснутые зубы. — Прошу тебя, сиди спокойно.

— Прости.

Когда я отправилась на поиски ребят, я почувствовала себя виноватой в том, что оставила их, не сказав, где меня искать. Я нашла их в столовой. Войдя в дверь, я услышала урчание в своем пустом желудке — аромат свежеиспеченного хлеба и лимонов напомнил о том, что я давно уже ничего не ела. Народу в столовой было много, но не так много, как во время вчерашнего собрания, с которого я сбежала. Ищейки входили в комнату и выходили из нее, брали круассаны и виноград и вели обычные утренние разговоры. Другие сидели за столами с чашками кофе в руках.

Нев, Брин, Эдна, Коннор, Силас, Тесс и Сабина, которая казалась абсолютно здоровой, сидели за тем же столом, за которым мы пили кофе два дня назад. Итана и Мэйсона с ними не было. Я медленно приблизилась к столу, размышляя над тем, кого еще не хватает. Вскоре я с ужасом поняла, что ожидала увидеть Монро, а его не было и не могло быть с нами.

Я присела, готовясь извиняться за то, что бросила всех, и отвечать на вопросы о том, как так получилось, что я заключила союз с Ищейками.

Однако, когда ребята увидели, что произошло с моими волосами, за столом воцарилось гробовое молчание. Все разговоры прекратились. Эдна насупилась, посмотрела на меня, пожала плечами и вернулась к стоявшей перед ней тарелке со свежими фруктами и взбитыми сливками. Силас наклонял голову то так, то этак, стараясь понять, что именно изменилось. Добрая Тесс, как всегда, сердечно поздоровалась, но ничего больше не сказала. Нев старался не улыбаться, и я подумала, что он не выдержит и рассмеется. Однако он нашел в себе силы сдержаться.

Прошло не более пяти минут, и Брин с Сабиной не выдержали. Переглянувшись, девушки встали, вывели меня из столовой и, взяв под руки, отвели в мою спальню. Брин трудилась не покладая рук, пытаясь придать моей прическе хотя бы видимость опрятности. Сабина щелкала языком и ходила взад-вперед, чтобы следить за работой Брин с разных сторон.

— Ты не то делаешь, — говорила она. — Неровно получится.

— Хочешь, отдам тебе ножницы? — спросила Брин обиженным голосом.

— Давай, — сказала Сабина и потянулась за ножницами.

— Подожди, — сказала я, выпрямляя спину так стремительно, что Брин пришлось срочно убрать острый предмет, грозивший воткнуться мне в шею. — Сабина, — спросила я, — ты правда хочешь меня постричь?

Я удивленно посмотрела на нее, чувствуя себя польщенной и одновременно потрясенной ее вниманием.

— С удовольствием, Калла. Я все время стригла Козетту.

На мгновение кожа вокруг глаз Сабины натянулась, но через полсекунды она снова улыбалась.

— О, у нее прекрасные волосы, — сказала Брин. — Позволь Сабине закончить, Кэл. Я понятия не имею, что делать. Я знаю, как работают профессиональные стилисты, но с этим беспорядком ничего не моту поделать.

Я вздохнула и согласилась. Если уж Сабина попала в число моих союзников, нужно было отбросить былую неприязнь.

Брин передала ей ножницы и облегченно отошла в сторону.

Позади кто-то закашлял. Мы повернулись к дверям.

— О, привет, — сказал Шей, смущенно приглаживая волосы. Он, похоже, не ожидал застать в комнате так много девушек сразу. Вид у него был такой, будто он вот-вот сбежит.

— Привет, Шей, — сказала Брин. Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на меня и не смогла скрыть усмешку.

— Сабина кивнула и повернулась ко мне, чтобы продолжить работу.

— Что вы здесь делаете? — спросил Шей, несмело входя в комнату. Он, вероятно, никак не мог решить, что безопасней — уйти или остаться.

— Пытаемся что-то сделать с волосами Каллы. Она взяла и отрезала косу, — пояснила Брин, наматывая на палец отрезанные Сабиной локоны. — Кстати, чем ты это сделала? — спросила она меня.

— Секатором, — ответила я, глядя в пол. Не нужно было уходить из спальни Шея тайком. Следовало с ним поговорить. Теперь все испытывали неловкость, и я не знала, как можно исправить ситуацию.

— Неудивительно, что они так ужасно выглядят, — заметила Сабина.

— А мне кажется, ей идет, — возразил Шей, делая еще пару несмелых шагов по направлению к нам.

— Ты бы сказал, что ей идет, даже если бы она подхватила проказу, — усмехнулась Сабина.

Я покраснела, а Брин захихикала.

Шей заискивающе улыбнулся и закашлялся, чтобы скрыть смущение.

— Кэл, я надеялся поговорить с тобой.

Я закусила губу и заставила себя не смотреть в его сторону.

— Да, конечно, но, как видишь, сейчас я занята.

— Хорошо, — сказал он, — я буду в своей комнате.

— Отлично.

Шей сунул руки в карманы и пошел к выходу. Хорошо хоть удержался и не побежал, подумала я.

Брин расхохоталась:

— Мне кажется, мы его напугали.

— Да уж, я его понимаю, — сказала Сабина, не отрывая глаз от ножниц, которыми она удивительно ловко орудовала. — Он, наверное, чувствует себя не в своей тарелке. Пришлось напрячь всю имеющуюся силу воли, чтобы не заерзать на стуле.

— Это почему?

— Ну, он же теперь наш новый вожак. Рен устранился, он занял его место. Ему нелегко освоиться, я так думаю. Он и волком-то стал всего пару недель назад; естественно, эта роль ему в диковинку.

— Что?! — воскликнули мы с Брин в унисон.

— Калла, нельзя так дергаться, когда тебя стригут. Я могу поранить тебя или испортить прическу, — сказала Сабина невозмутимо.

Я схватила ее за руку, но она продолжала смотреть на меня безмятежными глазами.

— О чем ты говоришь, Сабина? — спросила я, медленно выговаривая каждое слово.

Уголки ее губ слегка поднялись, как будто она одна поняла смысл какой-то уморительной, но недоступной нам шутки.

— Ты смеешься надо мной. Калла. Разве ты не знаешь?

Я нахмурилась и посмотрела на Брин. Недоумение постепенно исчезло с ее лица, уступив место изумлению. Сабина улыбнулась шире.

— Вот видишь, Брин знает.

Брин кивнула:

— Ты права. Так и есть, точно. Как я этого раньше не понимала…

Она посмотрела на меня и покраснела, решив, что она виновата передо мной.

— Просто я всегда думала, что это будет Рен.

— Но… как? — спросила я, поразившись тому, что я не знаю чего-то такого, о чем известно Сабине.

— Да очень просто, — сказала Сабина, стряхивая мои ослабевшие пальцы со своего запястья и возвращаясь к работе. — Все знают, что вожака нельзя, как бы это сказать… продвинуть. Пусть будет так, раз лучшего слова нет. Вожаками не становятся, ими рождаются. А Шей им всегда и был, просто он не был волком. Когда ты превратила его, он стал и волком, и вожаком одновременно.

Сабина была права. Вожаков не выбирают и не выдвигают. Вот почему Хранители до сих пор не могли разобраться, кто кому должен подчиняться после того, что мы устроили в Вейле. Но я только теперь начала понимать, какова роль Шея во всем этом хаосе.

Брин хлопнула себя рукой по лбу.

— Вот я идиотка.

— Да, и не ты одна, похоже, — вырвалось у меня, — потому что я до сих пор не понимаю.

— В том-то все и дело, что ты сама вожак стаи, Кэл. Поэтому и не понимаешь, — сказала Брин с сочувственной улыбкой. — Шей всегда чувствовал, что вы с ним ровня, правильно? Разговаривал с тобой соответствующим образом и никогда не пасовал, если ты бросала ему вызов?

Я закусила нижнюю губу.

— Я всегда думала, что это потому, что он человек. Он не знал, как надо себя вести, потому что не был одним из нас.

— Ничего подобного, — заявила Сабина, — он прирожденный вожак.

Брин взяла меня за руку.

— Рен всегда видел в нем конкурента. Даже он обо всем догадался.

— Да, он все понял, — подтвердила Сабина, зажимая прядь волос между пальцами, чтобы оценить длину, — а ты выбрала Шея.

— Что? — воскликнула я, подскакивая так высоко, что ножницы оцарапали мне шею. — Ой!

— Перестань дергаться, — сказала Сабина, отводя волосы в сторону, чтобы взглянуть на царапину. — Не до крови. Продолжаем.

— Я его не выбирала, — заявила я, ощупывая шею, — просто спасла ему жизнь, и все.

— Я говорю не о той злополучной ночи, когда его должны были принести в жертву. Я имею в виду прошлый вечер.

Я с трудом удержалась и не вскочила снова, не желая напороться на ножницы. Для этого пришлось ухватиться за края стула обеими руками.

— Прошлый вечер? — переспросила я хриплым шепотом.

— Сабина, — укоризненно сказала Брин, пиная ее в голень, — не нужно.

— Да я же никого не осуждаю, — сказала Сабина. — Калла имеет на это полное право. Он вожак, значит, может быть претендентом. К тому же я видела, какие у него широкие, красивые плечи. Я бы не стала сопротивляться, если бы он подкатил ко мне.

— Сабина! — возопила Брин, с ужасом глядя на меня.

Я была слишком шокирована, чтобы реагировать.

— Да откуда вы… — с трудом выдавила я, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.

— По запаху, — усмехнулась Сабина, — не говоря уже про другие признаки. Он приятно пахнет, правда? А на вкус так же неплох?

Брин повернулась к нам спиной, тщетно пытаясь скрыть улыбку. Я услышала приглушенный смех.

— Сабина, прекрати немедленно!

— Я принимала душ! — воскликнула я, желая забиться в угол и там умереть.

— Это не помогло, — усмехнулась Сабина.

Я искоса посмотрела на Брин. Она изо всех сил старалась согнать с лица глупую улыбку.

— Да нет, Кэл, это не значит, что от тебя плохо пахнет, — сказала она, желая, видимо, ободрить меня. — Сабина права. Шей приятно пахнет. Ну, ты сама знаешь — как цветущий сад.

— Боже мой, — сказала я, пряча лицо в ладони.

— Калла, я ничего не смогу сделать с волосами, если ты будешь сидеть в такой позе, — сказала Сабина, хихикая.

Я распрямила плечи и сделала глубокий вдох.

— Ладно, — предложила Брин, — давай закончим стрижку. И не будем больше говорить о том, что случилось вчера.

— Вот спасибо, — ответила я, оскалившись на нее. Мне показалось, что Брин слишком уж расстроена своим собственным предложением.

— Калла, да мы пытаемся тебе сказать, что ты правильно поступила, — вступилась за нее Сабина, убирая волосы с моего лица. — Рен сделал ошибку. Если бы ты была ему так нужна, как он считал, он бы пришел сюда вместе с нами. Только так он мог надеяться отвоевать тебя.

Я посмотрела вниз, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь.

— Калла, — сказала Сабина, — не нужно винить себя за то, что случилось с Реном.

Я подняла глаза и увидела ее отражение в зеркале.

— Все знают, что ты пыталась о нем позаботиться. Но он сделал свой выбор. Нам всем пришлось выбирать, и он решил остаться.

Я посмотрела на нее и перевела взгляд на свое отражение. На меня смотрела девушка с красивыми светлыми волосами, изящно обрамлявшими лицо. Сзади и сбоку волнистые пряди ниспадали на плечи. Я не смогла удержаться и улыбнулась сама себе.

— Ты сделала из меня красавицу, — поблагодарила я Сабину.

— Я не прикладывала к этому особых усилий, — сказала Сабина, отложив ножницы и убирая с моих плеч остатки обрезанных волос. — Ты такая, какая есть.

Я открыла рот, но так ничего и не сказала. Вместо слов из горла вырвались тихие рыдания.

— Боже, Калла, только не хнычь. Ты же вожак стаи, — сказала Сабина сурово. Однако она тут же оборвала себя на полуслове, крепко пожала мне руку и вышла из комнаты. Брин, видя, что я продолжаю плакать, обняла меня за плечи. Через пару секунд она отошла и вернулась с носовым платком.

— Сабину как будто подменили, — сказала я. — Как это произошло. Я моту поклясться, что она была со мной чертовски мила. Насколько это может быть, учитывая ее характер.

— Да она на самом деле очень милая, — сказала Брин с грустной улыбкой. — Когда тебя с кем-нибудь запирают в одной камере на несколько дней, поневоле узнаешь о человеке многое. Сабина вовсе не такая, какой мы ее считали. Она просто очень сильно злилась. Ты понимаешь, ей приходилось делать такое… — Брин поежилась. — Словом, было на что злиться.

Она была права. Из всех молодых Воинов Сабине досталось больше всех. Однако она не плакала, в отличие от меня. Я высморкалась, посмотрела на Брин и еще раз всхлипнула напоследок.

— Ты, наверное, думаешь, я стала сентиментальной.

— Да нет, — возразила Брин. — Нам всем здорово досталось. Если бы я была на твоем месте, сделала бы то же самое.

— Спасибо, — сказала я. — Но я не понимаю, как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью. Ты же даже не знаешь, что именно произошло.

— Знаю, — заверила меня Брин. — Коннор ввел нас в курс дела. Силас постоянно вмешивался в разговор, сообщая разные занудные подробности. Странный он, правда?

— Да уж, — согласилась я. — А что именно Коннор вам рассказал?

— Конечно, он не мог знать, что ты чувствовала, — объяснила Брин, — но я и без него могу себе представить. Он рассказал нам о том, кто такой Шей и чем он так важен.

— А он рассказал о том, что мы заключили союз? — спросила я, чувствуя, что мне трудно будет объяснить Воинам, своим друзьям, как можно иметь что-то общее с Ищейками.

Брин кивнула:

— Да, и мы решили, что они могут многому научить нас.

— Чему, например? — спросила я, поражаясь ее спокойствию.

Выбросив скомканный платок в корзину, я снова повернулась к подруге.

— Боевым искусствам, магии. Нашей настоящей истории, — сказала Брин и покачала головой. — До сих пор не могу поверить. Столько лжи.

— Да, я знаю.

— И столько магии. Мне бы хотелось, чтобы Ищейки помогли Анселю.

Брин пересекла комнату, остановилась возле окна и стала смотреть на океан. По поверхности катились бирюзовые волны, ярко сверкавшие в свете утреннего солнца.

— Я тоже на это надеюсь.

— С ним хорошо обращаются, — сказала Брин, проводя рукой по тонкой ткани, из которой были сделаны занавески. — Он не в камере, просто в маленькой спальне.

— Ты была у него? — спросила я, чувствуя себя виноватой в том, что я не удосужилась узнать, как дела у брата. Почему мне не пришло в голову его навестить?

— Мы с Мэйсоном по очереди сидели с ним, — сказала Брин. Она повернулась ко мне, и я увидела тень на ее лице. — Но он не хочет говорить со мной. Мэйсон сказал, что у него тоже не получилось привлечь его внимание.

— И у Мэйсона?

Брин кивнула.

— Может быть, требуется время, — предположила я, чувствуя в желудке боль, ставшую за последние дни привычной.

— Может, — сказала Брин, ежась. — Калла, я боюсь, мы его потеряем.

— Клянусь, я не позволю Ищейкам обидеть его, — сказала я и зарычала.

— Нет, — сказала Брин, потирая озябшие руки. — Этого я не боюсь.

Боль в животе усилилась, превратившись в нестерпимую резь.

— Его невозможно узнать, — сказала Брин едва слышно, — он полностью ушел в себя. Мне кажется, он не хочет жить. Все время царапает руки. Они все в крови.

— Мы поможем ему, — сказала я, с трудом сдерживая слезы. — Мы придумаем, как облегчить его страдания.

Брин вытерла слезы, катившиеся по щекам, и кивнула.

— Давай сходим к нему прямо сейчас? — предложила она. — Мне как раз пора сменить Мэйсона. Он так долго не ел, пока сидел в камере, что бегает в столовую каждые два часа.

— Я думаю, это не из-за того, что он голодал в тюрьме. Он молодой парень, поэтому постоянно хочет есть, — сказала я с улыбкой и взяла Брин под руку. — Пойдем навестим Анселя.

— Значит, ты действительно не хочешь говорить о том, что случилось вчера вечером? — спросила Брин с игривой улыбкой.

— Нет, — сказала я, улыбаясь в ответ. Хотя привычный мир распался на куски, жить в новой реальности вместе с Брин было куда легче.

Мы вышли из комнаты и пошли по коридору к лестнице. Внезапно Брин остановилась как вкопанная и повернулась ко мне.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

— Да нет, ничего, — сказала она, сжимая мою руку. — Просто… Сабина была права.

— В чем права? — спросила я, пытаясь постичь смысл вопроса по выражению лица Брин. На нем было написано любопытство, тревога к нему не примешивалась.

— Насчет Шея, — пояснила Брин. — Он наш новый вожак и должен быть рядом с нами.

— А, вот оно что, — сказала я, чувствуя некоторое беспокойство.

Я ничего не имела против того, чтобы Шея считали вожаком и моим партнером. Просто мне трудно было к этому привыкнуть.

— Сходи за ним, — предложила Брин. — Придем вместе — я и вы. Ансель поймет, что все меняется к лучшему. Возможно, он увидит, что у него есть будущее.

Я кивнула, соглашаясь с ней. Поможет ли Анселю то, что мир, который заставил его страдать, остался позади? Он всегда считал, что любовь превыше всего? Может быть, увидев нас с Шеем вместе, он сможет найти новую цель, ради которой стоит жить?

— Хорошо, — сказала я, отпуская руку подруги. — Пойду найду его.

— Здорово! — воскликнула Брин, обнимая меня. Я прижалась к ней, прикоснувшись щекой к ее мягким кудрявым волосам. Почуяв ее запах, я подумала о том, что он прекрасно отражает ее личность — сладкий и пряный, похожий на смесь ароматов ириса и корицы. Услышав такой запах, можно почувствовать себя дома где угодно.

Она бросилась вперед по коридору, а я подошла к двери спальни Шея и постучалась. Никто не ответил.

Я снова постучала. Возможно, решила я, он уснул.

— Его там нет.

Я повернулась и увидела Эдну.

— А где он?

— Аника взяла его с собой на совещание Командиров в Оперативном штабе, — ответила она, указывая головой в конец коридора. — Они заняты планированием захвата Тордиса.

— А почему мне никто ничего не сказал? — спросила я, нахмурившись.

— Об этом они тоже будут говорить, — пояснила Эдна. — После того что натворил твой брат, члены некоторых отрядов стали возражать против того, чтобы Воины участвовали в предстоящей операции.

Я не знала, как реагировать: расстроиться, рассердиться или все сразу.

— Они планируют новую миссию без нас?

— Пока они обсуждают возможность нашего участия, — сказала Эдна с легкой улыбкой. — Но это нам только на

— Руку

— В каком смысле? И кому это «нам»? — спросила я, пытаясь понять, чему так радуется Эдна.

— Потому что я хочу попросить твоей помощи в другом деле, — сказала она, поглаживая рукояти кинжалов, висевших на поясе. — Строго конфиденциально.

— Что за дело? — спросила я, чувствуя, как поднимаются волоски на шее.

Эдна перестала улыбаться. Рот ее вытянулся в строгую прямую линию.

— Мы с тобой попробуем вернуться и забрать моего брата.