Европу и остальной мир уже почти убедили в том, что большевизм и нацизм друг от друга ничем не отличаются. Мол, что Сталин, что Гитлер — два сапога пара!.. Такая гнусная и подлая ложь Европе и миру еще икнется, да еще и как! Нельзя быть неблагодарной исторической сволочью и не заплатить за это рано или поздно хотя бы собственным историческим и социальным одичанием.

В том же — в тождественности Сталина и Гитлера — сегодня активно убеждают и «дорогих россиян». Убеждают самые разные фигуры — от президентов России до резидентов Запада. Но когда-то даже внешний мир смотрел на вопрос честнее и умнее. Так, было время, японский советолог профессор Тэратани писал: «Нередко можно встретить утверждение, что большевизм и нацизм — одного поля ягоды. Я с этим решительно не согласен. Нацизм и большевизм — генетические враги».

Это было правдой, но не всей правдой. На самом деле надо говорить о генетической несовместимости не только нацизма и большевизма, а вообще двух цивилизаций — отживающей буржуазной, капиталистической, частнособственнической, индивидуалистической, жадной цивилизации и нарождающейся советской, социалистической, народоправной, коллективистской, доброй и щедрой цивилизации…

Лучше всего их системное противостояние было выражено в словах наиболее сильной песни Великой Отечественной войны: «За свет и мир мы боремся, они — за царство тьмы»… Василий Лебедев-Кумач написал «Вставай, страна огромная!» в первый же день войны и имел в виду, конечно, тех врагов России, которые пошли на нее кровавым походом, то есть гитлеровцев… Однако все было страшнее и глубже в историческом, цивилизационном плане, и до 22 июня 1941 года, и после 22 июня 1941 года на стороне нацизма был весь мировой капитализм. Весь!

Гитлер и Сталин не были одного поля ягодами, а вот Гитлер и тот же Черчилль — были! Сталин был вождем народов — кто бы ни утверждал обратное! А Гитлер и Черчилль были палачами народов — оба!

Так, в якобы процветающей Британской империи Черчилля голод 1943 года унес в Бенгалии жизни от полутора до двух с половиной миллионов индусов…А когда Черчилль в 1906 году стал заместителем министра по делам колоний, Британия перестала публиковать данные о жертвах голода, и было почему: только в Индии за небольшой срок погибло от голода до 80 (восьмидесяти!) миллионов человек.

Аристократ Черчилль участвовал в геноциде буров, подавлял афганские племена патанов и восставших суданцев, ирландцев, сомалийцев, репрессировал голодных кенийцев… Об индусах Черчилль сказал так: «Тупая раса, спасаемая только своим размножением от судьбы, которую она заслужила», а что он имел в виду под «заслуженной судьбой» для «цветных» рас, можно понять из его заявления 1937 года: «Я не считаю, что по отношению к аборигенам Австралии была совершена несправедливость: более мудрая, более чистая раса пришла и заняла их место».

Это был нацизм в чистом виде, и к колониальной политике Британии вполне применимо описание бывшим унтер-офицером вермахта Гансом Беккером массовой казни под Киевом, которую Беккер наблюдал, стоя в оцеплении не из эсэсовцев, а из обычных солдат:

Одна из женщин держала на руках ребенка примерно трех лет, который, рыдая, громко кричал: «Я хочу домой, к бабушке!» Лейтенант выхватил малыша у матери, грубо швырнул его на землю в нескольких шагах перед собой и выстрелом из пистолета прекратил крики…

Свои, не очень-то лояльные к СССР, записки «Devil on My Shoulder» Беккер издал, к слову, не в ГДР, а в ФРГ, и — на английском языке.

Можно ли представить себе подобную сцену с участием советских солдат и советского лейтенанта? А с участием английских или американских солдат под руководством английского или американского лейтенанта — вполне! Лейтенант армии США Колли «прославился» как раз подобной массовой казнью мирных жителей во время войны Америки с Вьетнамом. И сколько было таких лейтенантов-англичан за все время колониальных войн Британии…

«Черчилль и его империя грабят полмиллиарда человек, уродуют завоеванные страны, убивают миллионами, вырезают цвет местных наций, а вы все думаете, что это милый хитроватый дядька в цилиндре», — с горечью говорил русским в 1945 году доктор Кумар из Бомбея.

Да что там оценка индуса: после «ковровых» бомбежек городов Германии Черчилля сравнили с Батыем, Мамаем и Чингисханом даже его собственные соотечественники, военные историки и теоретики Лиддел Гарт и Фуллер.

Но что двигало Черчиллем в его ненависти к простым людям в разных частях Британской империи? Полмиллиарда их всего лишь хотели и для себя хотя бы немного места под тем солнцем, которое «не заходило над Британской империей»… А чего хотел Черчилль?

В январе 1906 года бывший консерватор, временно переметнувшийся к либералам, Уинстон Черчилль был во второй раз избран членом палаты общин английского парламента. Во время избирательной кампании ему пришлось побывать в трущобах Манчестера, и потом он написал своему личному секретарю Эдварду Маршу:

Представьте себе, что вы живете на этих улицах. Это значит, что вы никогда не видите ничего красивого, никогда не едите ничего вкусного и никогда не ведете умных бесед…

Вот ради этого — чтобы видеть красивое, вкусно есть, умно болтать самому и не допустить до этого народные массы  — Черчилль убивал, душил, подавлял, ссылал, затевал мировые войны…

Собственно, Черчилль даже бесчеловечнее и страшнее Гитлера: у последнего хоть идеи какие-то были. А у Черчилля — лишь ненасытные, необузданные утробные желания и вожделения собственника. И он был готов за свою красивую жизнь даже жизнь отдать, свою же — когда был молодым и убивал людей не из кресла премьера, а из маузера. Но уж без всяких колебаний он за свою красивую жизнь платил десятками миллионов чужих жизней.

Вернемся, однако, во времена Великой Отечественной войны…

Не углубляясь здесь в тему возможности мирного разрешения противоречий между СССР и Третьим рейхом — я не раз писал, что это было возможным, — скажу лишь, что, как и в Первую мировую войну, русских и немцев стравила в своих корыстных интересах Золотая элита мира… Но после того, как интернациональные силы Мирового Зла смогли толкнуть Гитлера на путь, гибельный для него и для Германии, у нас, у русских, у советских людей, не оставалось ничего иного, кроме как с оружием в руках отстоять свободу и независимость нашей Советской Родины в жестоких боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Теперь и этот подвиг советской цивилизации в мире оболган, и началось это не вчера… О нашей войне не только много лгут, но лгут уже давно. Вот, например, бывший начальник 12-го отдела «Иностранные армии Востока» Генерального штаба Сухопутных войск генерал-майор Рейнхард Гелен. Сразу после войны он с рядом сотрудников и архивами своего отдела пришел к американцам и при их помощи и на их деньги создал антисоветскую разведывательную организацию, которая так и называлась «Организация Гелена», а с 1 апреля 1956 года получила в ФРГ статус Федеральной разведывательной службы (БНД).

В 1968 году Гелен покинул свой пост и вскоре опубликовал мемуары «Служба». «Серый генерал» был убежденным антисоветчиком, антикоммунистом и русофобом, но это бы ладно. Однако в своих мемуарах он порой лгал так, что это заставляет усомниться в его способностях как разведчика. И в качестве примера антисоветской (а значит, и антирусской) лжи я обращусь к мемуарам Гелена по двум причинам. Во-первых, они не очень известны, а во-вторых, ложь Гелена лишний раз доказывает, как даже неглупый человек, ненавидя советскую Страну Добра, попадает в глупое положение.

О Восточном фронте Гелен писал, например, так: «…вина за случившееся (поражение под Москвой в конце 1941 года. — С.К.) приходилась в первую очередь на погодные условия — непролазную грязь и морозы до минус 56 градусов (жирный курсив здесь и далее мой. — С.К.)…»

Кадровый разведчик Гелен, похоже, перепутал Подмосковье и Якутию. Причем в истории сражения под Москвой роль «генерала Мороза» и «генерала Грязи» вообще была неоднозначной. Командующий Калининским фронтом Конев не смог переправить танки по льду через Волгу 12 декабря 1941 года из-за наступившей оттепели! Кому в тот момент помогал пресловутый русский «генерал Грязь» — генералу Коневу против фельдмаршала фон Бока или фон Боку против Конева?

Вспоминая о «крупнейшем, по словам Гелена, во всемирной истории сражении на окружение противника» в районе Киева, Гелен заявляет: «…тогда к нам в плен попали почти два миллиона советских военнослужащих».

Даже «демократические» источники или «исследователи» типа Резуна-«Суворова» не рискуют брать цифру генерала Гелена за достоверную и ограничиваются менее лживой и более «достоверной» цифрой в 665 тысяч пленных под Киевом. При этом генерал Гудериан, например, тоже не чуждый склонности к преувеличениям, называет в своих мемуарах цифру около трехсот тысяч человек.

К тому же и пленный пленному рознь! На 110-й день войны, 9 октября 1941 года, шеф Гелена, начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Гальдер, записал в своем служебном дневнике: «…Вопрос об охране военнопленных. Исходя из опыта в районе Киева, для охраны и эвакуации 20 000 пленных требуется целая дивизия». Это ли не доказывает несломленность наших людей, попавших в труднейшую ситуацию? Кроме того, если исходить из «статистики» Гелена и заявления Гальдера, пленных только из-под Киева (якобы 2 миллиона!) должен был охранять весь вермахт!

Гелен утверждает лживо и следующее: «Тысячи комиссаров и политработников попадали в плен и многие из них становились убежденными сторонниками власовского движения…»

Среди 10 (десяти) власовских генералов, имевших в РККА звания от подполковника до генерал-майора, был лишь 1 (один) политработник — бывший секретарь Ростокинского райкома партии в Москве, бывший член Военного совета 32-й армии бригадный комиссар Жиленков. Да и со средним и даже младшим офицерским составом из числа командиров РККА у генерала Власова было не густо. Что уж говорить о комиссарах и политработниках РККА!

Гелену очень хотелось провести ту мысль, что русские люди не были внутренне советскими людьми, хотя даже известный читателю другой немецкий генерал фон Меллентин, тоже не член Компартии Германии, не отрицал:

Русский солдат любит свою «матушку Россию», и поэтому он дерется за коммунистический режим, хотя, вообще говоря, он не является политическим фанатиком. Однако следует учитывать, что партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием…

Даже фон Меллентин — как-никак не чистый штабник, а боевой офицер — не рискнул противопоставить русское советскому… Сейчас же вбивают между ними клин и пытаются убедить Россию, что войну выиграл-де не советский солдат, а русский солдат, что воины Красной Армии защищали не столько Советскую Родину, сколько Россию как таковую.

Но как быть со следующим фактом? За время Великой Отечественной войны на ее фронтах погибло три миллиона коммунистов, однако к концу войны в Действующей Армии по-прежнему находилось 3,3 миллиона членов ВКП(б) — шестьдесят процентов фронтовой Действующей Армии!

Миллионы (миллионы!) советских граждан, находясь на фронте, писали перед боем заявления: «Если погибну в бою, прошу считать меня коммунистом». Многие гибли с этими заявлениями, так и не успев получить даже кандидатские карточки. Многие получали их, но не успевали обменять на полноправный партийный билет. А многие его получали, а вместе с ним и единственную «привилегию» фронтовика-коммуниста — первым подняться в атаку.

Если в довоенном полугодии 1941 года в Красной Армии было принято кандидатами в члены ВКП(б) 27 068 человек, то за второе, военное, полугодие 1941 года таких стало 126 625 человек. Это — только в армии, а были же еще и сотни тысяч граждан СССР, работавших на фронт в тылу и подававших заявления о приеме в партию. Академик Патон стал членом ВКП(б) в «Танкограде» на Урале, когда ему было уже за семьдесят!

Так кто победил в той войне — русский человек или советский человек, защищающий свою Советскую Вселенную? Ответ ведь очевиден: победил русский советский человек вместе со всеми народами СССР.

Со времен Суворова — не экс-майора Резуна, а российского генералиссимуса — известен завет воевать не числом, а умением. Но сегодня чаще слышишь не об умении советских полководцев, командиров и солдат, а о том что Сталин-де «завалил немецкие окопы русскими трупами» и только якобы потому смог пройти по Европе и войти в Берлин. В действительности даже летом и осенью 1941 года, как и весной, и летом 1942 года, Красная Армия воевала нередко умело. И это — в условиях той катастрофы, причины которой начинают обрисовываться лишь сейчас и которые не имеют никакого отношения к якобы нежеланию Сталина верить в близкую войну…

А со времени контрнаступления под Сталинградом пришло к РККА уже прочное умение воевать и побеждать. После войны это признали если не все побежденные, то по крайней мере наиболее честные из них, и я вновь приведу оценки фон Меллентина:

…Русское высшее командование знает свое дело лучше, чем командование любой другой армии… Русские дивизии… появлялись словно из-под земли, и казалось, невозможно сдержать надвигающуюся лавину… Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого…

После 1941 года к людским массам русских добавились массы танков. Отбить такие атаки было, конечно, значительно труднее, и стоило это гораздо большего нервного напряжения…

Это — оценка советского генералитета. А вот как Меллентин говорит о ведомых советскими генералами войсках:

Русская пехота в ходе Второй мировой войны полностью сохранила великие традиции Суворова и Скобелева… Русская артиллерия, подобно пехоте, также используется массировано… В ходе войны русские совершенствовали и развивали тактику артиллерии в наступлении. Их артиллерийская подготовка превратилась в подлинный шквал разрушительного огня… Русская артиллерия является очень грозным родом войск и целиком заслуживает той высокой оценки, какую ей дал Сталин…

Не менее высоко немец-танкист отозвался и о своих прямых противниках — советских танкистах:

Необыкновенное развитие русских бронетанковых войск заслуживает самого пристального внимания со стороны тех, кто изучает опыт войны… Танкисты Красной Армии закалились в горниле войны, их мастерство неизмеримо возросло. Такое превращение должно было потребовать исключительно высокой организации и необычайно искусного планирования и руководства…

Достаточно? Это ведь оценка врага!

Немец Меллентин каждый раз говорит о русском высшем командовании, русской пехоте и артиллерии, русских танкистах, но это лишь часть правды об истоках нашей тогдашней победы. Вся правда в том, что победило советское командование, советские пехота, артиллерия, бронетанковые войска, авиация, флот…

А в целом — советский строй, советская цивилизация.

Надо сказать, что фон Меллентин был антикоммунистом и остался антикоммунистом и русофобом и после войны. Свою книгу он заключил так:

В этой книге я пытался… обратить внимание на ту опасность, какую представляют для нас многочисленные и хорошо организованные армии Советского Союза. Если мы действительно хотим сохранить нашу цивилизацию, старые противники среди западных держав должны забыть о прошлом и обратить взор в будущее. Я очень надеюсь, что эта книга послужит вкладом в дело обороны Европы и укрепит наше взаимопонимание.

Фактически, это был скрытый призыв к новому, уже объединенному, крестовому походу против коммунизма.

Но вот записки генерал-полковника Иоханнеса Фриснера… Они были изданы в СССР в 1966 году, а после 1991 года два раза переизданы. Во время войны Фриснер командовал группами войск «Фриснер» («Нарва»), «Север», «Южная Украина» и «Юг», и, в отличие от Меллентина, Фриснер после войны кое-что понял получше его.

Подчеркивая, что в век «ядерных, термоядерных и кобальтовых бомб война… теряет свой смысл и грозит всеобщим уничтожением», Фриснер в конце своей книги высказывал надежду, что «Европа в целом могла бы выполнить роль примирителя Востока и Запада», что надо не только думать о военной готовности и иметь «верных и решительных союзников» (то есть Америку), но и заниматься «проблемой поиска новых политических идей, проблемой укрепления общественного строя»…

Так вот, Фриснер, мыслящий более честно и широко, чем Меллентин, пишет не о русском, а именно о советском солдате:

Советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно и, надо сказать, даже фанатично. Это было коренным отличием всей Красной Армии, и особенно относилось к молодым солдатам. Отнюдь не правы те, кто пишет, будто они выполняли свой долг только из страха перед подгоняющими их политическими комиссарами, которые в своем большинстве сами храбро сражались. Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами. Это были действительно презирающие смерть солдаты!

Мы еще вернемся к этой теме в своем месте, а сейчас не откажу себе в удовольствии познакомить читателя с общей оценкой Фриснером Красной Армии:

…Высшее советское командование, начиная со Сталинградской битвы, часто превосходило все наши ожидания. Оно мастерски осуществляло быстрый маневр и переброску войск, перенос направления главного удара, проявляло умение в создании плацдармов для последующего перехода в наступление. Иногда русским недоставало необходимой инициативы для быстрого и широкого развития достигнутых успехов… Они мало рисковали…

На это можно возразить, что перед глазами Сталина не могли не стоять «быстрые и широкие успехи» вермахта в 1941 году и летом 1942 года… И эти «успехи» учили: не всегда надо развивать быстрый и широкой успех, иногда надежнее прочно закрепить его.

Что же до развития прочного успеха, то знаменитые десять «сталинских ударов» 1944 года, то есть десять (!) стратегических наступательных операций в течение одного года говорят сами за себя!

Признал Фриснер и следующее:

Успехи Красной Армии объяснялись не в последнюю очередь хорошим оснащением войск тяжелым оружием: танками, тяжелой артиллерией и неизменно вызывавшими у нас страх «Катюшами» — гвардейскими минометами, которые, между прочим, умело использовались. Русские весьма искусно и успешно применяли свою артиллерию. Их авиации мы боялись меньше.

Со временем советское командование стало лучше обеспечивать действия своей пехоты на поле боя благодаря массированию огня и использованию танков. Удивительно хорошо зарекомендовал себя советский танк Т-34… Для советской пехоты он был великолепным прокладчиком пути и весьма действенным средством поддержки.

Ну, и где же здесь — «трупами завалили»?

Но что особенно, на мой взгляд, ценно у Фриснера, это его осознание неразрывной взаимосвязи «русского» и «советского» в успехах Красной Армии. Для этого немца факт возникновения новой России не замеченным не прошел.

Впрочем, этот факт вынужден был признать и фон Меллентин, и не только он один…

9 сентября 1927 года Сталин принимал рабочую делегацию из Америки — представителей различных американских профсоюзов. Запись беседы была опубликована в № 210 «Правды» за 15 сентября 1927 года.

Кроме прочего, Сталин сказал тогда американцам:

…в ходе дельнейшего развития… будут складываться два центра мирового масштаба: центр социалистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к социализму, и центр капиталистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к капитализму. Борьба двух этих лагерей решит судьбу капитализма и социализма во всем мире.

Поразительно то, что в публичной обстановке Сталин не побоялся фактически признать, что социализм может и не победить в мировом масштабе — если народы мира окажутся его недостойны. И в тоже время Сталин честно предупредил о неизбежности борьбы.

Это было сказано в сентябре 1927 года. А через без малого пятнадцать лет после их произнесения борьба двух лагерей вступила в свою наиболее жестокую, решительную и разрушительную фазу за всю историю противоборства этих двух лагерей. Началось испытание не только военной прочности советской цивилизации, но и экономической ее прочности.

И в каких условиях!

С июля по ноябрь 1941 года на восток страны — на Урал, в Сибирь, в Поволжье, Казахстан и Среднюю Азию — было перебазировано 1523 промышленных предприятия, из них 1360 — крупных.

По прибытии на место нового дислоцирования сразу же начинался монтаж оборудования — еще даже до возведения стен. За три недели только на одной уральской новостройке было смонтировано 5800 металлообрабатывающих станков и большое количество промышленного оборудования, прибывшего с ленинградского Кировского завода. И уже в ноябре 1941 года тяжелые танки с маркой уральского Кировского завода воевали под Москвой.

Последний эшелон с оборудованием Харьковского тракторного завода прибыл на новое место 19 октября, а 8 декабря первые 25 танков Т-34 — пока собранные из привезенных агрегатов — ушли на фронт. А ведь даже для сборки танка необходимо хорошо подготовленное производство.

Валовая продукция промышленности в 1942 году по сравнению с 1940 годом возросла на Урале в 2,8 раза, в Западной Сибири — в 2,4 раза и в Поволжье — в 2,5 раза. Уже после войны один из зарубежных наблюдателей признал: «Магнитогорск победил Рур». Еще бы! Советский Союз имел в годы войны стали в 3–4 раза, а угля в 3–3,5 раза меньше, чем Германия, а произвел почти в 2 раза больше вооружения и военной техники, чем рейх!

При этом советская военная экономика, хотя две трети ее работало на военные нужды, разрабатывала с 1943 года и планы послевоенного развития. К августу 1944 года Госплан СССР подготовил проект перспективного плана восстановления и развития народного хозяйства до 1947 года, по которому национальный доход в 1947 году должен был на треть превысить показатель 1940 года.

Такие результаты обеспечиваются не минутными героическими порывами и не страшными «гулагами», а исключительно сознательными повседневными усилиями всей народной массы, компетентно организуемой на борьбу и труд государственным руководством, которому масса верит и доверяет.

Такие результаты обеспечиваются и не примитивным «надрывом пупка» под расейскую «Дубинушку», а лишь квалифицированным трудом хорошо образованной и развитой народной массы, которая и была характерна для Советской Вселенной в силу развития, обеспеченного за годы Советской власти! Недаром в Англии принимали наших рядовых краснофлотцев, прибывших в составе экипажей для приемки боевых кораблей по ленд-лизу, за переодетых офицеров. А на оккупированных территориях простые советские рабочие удивляли германских инженеров своим общим и техническим развитием. А ведь в Англии и Германии массовые технические традиции имели — в отличие от старой России — давнее, вековое происхождение.

Советская цивилизация выдерживала и выдержала экзамен войной.

А германская, нацистская, капиталистическая цивилизация — что можно сказать о ней?

Немцы умели работать. Умели они и воевать и воевали стойко даже в Сталинграде, не говоря уже о Кенигсберге и Берлине. Но в 1945 году их сопротивление было актом отчаяния и страха. А сопротивление советского народа в тяжелых 1941 и 1942 годах было выражением их убеждения в том, что наше дело правое и победа будет за нами… И сказал это большевик Сталин, а сказал он это вечером 6 ноября 1941 года на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями Москвы.

А наутро, 7 ноября 1941 года, на параде войск Красной Армии в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, Сталин сказал и так:

Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков… Великая освободительная миссия выпала на вашу долю… Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!..

Немцы в это время стояли под Москвой.

Нацист Гитлер, когда советские войска стояли под Берлином, не нашел для соотечественников ни одного слова, хотя бы как-то сопоставимого по силе воздействия с тем, что сказал советским людям осенью 1941 года Сталин.

Не смог и немецкий народ, воспитанный веками капитализма и частнособственнической цивилизацией, найти в себе резервы душевного величия и выстоять. Нацизм не стал базой подлинной, несгибаемой, ничем не побеждаемой стойкости немцев. Не выдержала испытания великой войной жадная цивилизация Запада…

А лучшие силы советского народа, воспитанные всего двумя десятилетиями Советской власти, выстоять смогли, а затем смогли и победить! Советская цивилизация, взявшая в себя все лучшее из русской цивилизации, великое испытание выдержала.

Имея в виду уже сегодняшний день, скажу, что, поняв это, силы мирового капиталистического Зла повели подрывную борьбу не против «русского», а против советского. «Русское» лживо и коварно противопоставляется «советскому», но берется на прицел с целью убийства также и русское. Потому что убить Россию можно лишь в одном случае — если в ней будет окончательно убито советское цивилизационное начало.

Как гнусно лгут на героев той войны негодяи, утверждая, что стойкость воинов-сталинградцев, например, объяснялась заградительными отрядами «палачей НКВД», хотя за спиной у сталинградцев была Волга, а за Волгой — Россия.

Советская Россия…

В истории Сталинградской битвы осталось много заслуженно громких имен, начиная с комдивов Родимцева, Батюка, Горишного, а вот 37-ю гвардейскую дивизию генерал-майора Жолудева знают меньше, потому что к тому времени, когда под Сталинградом появились газетчики, этой дивизии уже не существовало. Переформированная из воздушно-десантного корпуса сразу — до боя ! — в гвардейскую дивизию, она была переброшена под Сталинград в начальной фазе самого тяжелого периода Сталинградской битвы и в считанные недели полегла вся!

Из десяти тысяч бравых, рослых ребят, комсомольцев, десантников, молодых граждан Советской Вселенной, от которых она могла ждать так многого в мирном труде, все легли в боях! За Волгу было отведено сто смертельно измотанных бойцов и туда же переправили их тяжело раненного командира (он погиб смертью храбрых уже позднее, Героем Советского Союза).

Сталинградский командарм-62 Василий Чуйков написал о них в своих воспоминаниях с болью и гордостью. Советские парни шли в бой с песнями, перебрасывали через себя немцев на штыках, как снопы в поле!

Они все были героями Советской Родины и все полегли — так уж пришлось.

Подвиги граждан Советской Вселенной в ту войну стали повседневностью. Они воспеты в песнях и стихах, в книгах и фильмах, они отражены в томах энциклопедий и монографий и зафиксированы в миллионах документов, ныне хранящихся в архивах.

Эти подвиги так несомненны, что их не может отрицать даже нынешняя антисоветская власть. Однако антисоветская власть при этом помалкивает, что миллионы граждан СССР шли в бой за Советскую Родину , что они шли в бой под Красным знаменем против знамени со свастикой, на древке которого болталась наспех привязанная и та власовская трехцветная тряпка, которую сегодня антисоветская власть, победившая советскую Страну Добра, сделала государственным флагом.

Но замолчать подвиги не получается даже сегодня — их можно лишь замарать кинофальшивками о доблестных штрафниках и зверствующих «особистах»…

Конечно, правда войны всегда черна, потому что время войны — это время черного горя для того народа, который не хотел воевать, но оказался вынужден воевать за свою Родину, и воевать — коль уж так вышло — до Победы! Но ветераны той войны, которые действительно воевали на фронте и которые сегодня почти все — за редчайшими исключениями — лежат в сырой земле, вспоминали ту войну не с черной горечью, а с гордостью. И в любом застолье, в памятные дни и просто за дружеским столом, они без караоке пели песни, которые в годы войны не заучивали, а схватывали на лету и сразу же на всю жизнь запоминали сердцем.

И эти песни не черны, а светлы…

Чтобы понять нравственную (или, напротив, безнравственную) суть той или иной цивилизации, надо знать, как отражается война в ее художественной культуре.

Что дали мировой культуре или хотя бы национальным культурам военные годы в «демократических» капиталистических США, в Англии и Франции? Да, в общем-то, ничего, кроме партизанских песен французских маки и итальянских гарибальдийцев. Но как раз среди маки и гарибальдийцев было много коммунистов.

Ни на что великое не вдохновила война и мастеров культуры в капиталистических «тоталитарных» Италии, Румынии, Венгрии, Японии и даже в тяжко, по-настоящему воевавшей Германии…

Издавна считается, что, когда говорят пушки, музы молчат. Первая Мировая война подтвердила это, не дав культуре ничего великого ни в одной воюющей стране, включая царскую Россию. Ни одной значительной книги, ни одного выдающегося стихотворения, картины, песни за все годы «империалистической» войны с 1914 по 1918 годы!

Вторая мировая война как война одной части капиталистической цивилизации против другой части капиталистической цивилизации исключением не стала: ни великой музыки, ни великих слов, ни великих чувств…

А вот Великая Отечественная война советской цвилизации против цивилизации капиталистической породила в Советской Вселенной не только «черные дыры» разрухи и горя, но и массовый всплеск вспышек «сверхновых» культурных явлений!

Музы молчат тогда, когда пушки гремят в ходе неправедной, жадной войны. А наша война Советского Добра с Мировым Злом была священной ! Вот почему ни один народ, кроме советского, не получил в свою культурную сокровищницу во время войны великих произведений, сравнимых с «Теркиным» Твардовского и его же «Я убит подо Ржевом», с «Ленинградской симфонией» Шостаковича или «Отдыхом после боя» Непринцева, хотя и написанным после войны, но дышашим ее воздухом…

Выдающееся общекультурное значение «Теркина» признал даже такой желчный ненавистник «Совдепии», как Иван Бунин.

Фронтовые корреспонденции и стихи Константина Симонова, очерки и рассказы Леонида Соболева, Алексея Толстого, Аркадия Гайдара, Евгения Петрова, Валентина Овечкина неотъемлемо вошли не просто во фронтовой быт, но и в большую литературу! Особенно же впечатляющими оказались — как этого можно и до лжно было ожидать — песни Великой Отечественной войны, начиная с ее своего рода гимна «Вставай, страна огромная!..»

Эти песни были тогда на передовой, в партизанских лесах, в заводских цехах и во фронтовых эшелонах не просто песнями. И поэтому они и после войны остались не просто песнями: их пели про себя и в компаниях, как бы приобщаясь к чему-то, всем одновременно дорогому, в знак общего взаимопонимания.

Есть редкое слово «шиболет», знакомое в русском языке, пожалуй, лишь по пушкинской строчке из «Онегина»: ««Авось», — о, шиболет народный, / Тебе б я оду посвятил…» Шиболет — тайное слово у некоторых племен, по которому узнавали своих. Песни военных лет стали для жителей Советской Вселенной своего рода шиболетом. По ним тоже узнавали своих — и на фронте, и в тылу, и за линией фронта…

По ним и сегодня узнают своих !

Кто не знал в Стране Добра этого:

Или этого:

Или этого:

В песнях Великой отечественной войны — тот огонек надежды, без которого на войне нельзя и который так легко загасить на войне пулей или осколком. Но вот бои закончились, в Стране Добра выросли послевоенные поколения, не знающие войны. Однако и эти поколения не подпевали отцам, а сами для себя пели:

Так же, как:

Или:

В Стране Советского Добра в любой компании достаточно было начать любую песню Великой Войны, и ее тут же подхватывали стар и млад — не надо было напоминать ни мелодию, ни припев: его знали все, потому что все были гражданами одной великой Родины и хотели одного, и думали об одном.

Это ведь было!

Да и все еще есть — несмотря на все усилия ельциноидов всех возрастов и уровней. Есть потому, что и сегодня советская цивилизация, не сумев сохранить себя в государственном строе, сохраняется в умах и сердцах, в отношениях людей и борется в умах и сердцах со старой цивилизацией, сделавшей ставку на низменное в человеке.

Иными словами, та война, где Свет борется с царством Тьмы, все еще не окончена и идет.