Какой была бы национальная политика Берии?

Сразу можно сказать, что она была бы убеждённо объединительной.

Национальная политика Хрущёва не была, если вдуматься, активно объединительной, она просто плыла, так сказать, по течению.

Имелось пятнадцать союзных республик с рядом национальных автономий — ну и ладно. Советский Союз образован давно, так чего же надо ещё?

У Хрущёва и его преемников не хватило ума понять, что Советский Союз — не просто многонациональное, но уникально многонациональное государство. И в силу его уникальности, в силу разного уровня развития разных национальных частей СССР, Советский Союз надо постоянно совершенствовать и укреплять. Укреплять не на словах, а на деле, ставя во главу угла уже не только вопросы национального развития, но и такого межнационального сотрудничества, которое делало бы союзное государство в глазах населения союзных республик наиболее привлекательной формой их национального бытия.

У Хрущёва «хватило ума» совершить лишь один серьёзный межнациональный акт — передать бывшую Крымскую АССР (после войны — Крымскую область) из состава Российской Федерации в состав Украины. Передача была приурочена к празднованию 300-летия воссоединения Украины с Россией, но Крым никогда не входил в состав украинских земель и был отвоёван у Турции силой именно русского оружия.

Передача Крыма Украине стала неумным шагом, несмотря на то, что в условиях единого Советского Союза он мог выглядеть как достаточно формальный — какая, мол, разница, за РСФСР или за УССР числится Крым?

Однако, хотя Крым с территорией Украины соединяли два, пусть и узких, но перешейка, а от территории РСФСР его отделял пусть и не широкий, но морской Керченский пролив, стратегически целесообразным было нахождение Крыма по-прежнему в составе Советской Российской Федерации.

Ведь на Украине, даже — на советской, местнические настроения никогда до конца не исчезали. И это местничество могло не лучшим образом отразиться на развитии Крыма и его статусе. Крым же, по площади представлявший собой средней руки область, в геополитическом отношении имел такое огромное значение, какого не имела ни одна другая область СССР. Геополитическое значение Крыма можно было сравнивать разве что с благоприобретённой после войны Калининградской областью РСФСР, да и то Крыму надо было бы отдать приоритет.

Пока Крым находился в составе РСФСР, все его проблемы решались в Москве, и это обеспечивало оптимальное их решение именно с общесоюзных позиций. Передача Крыма под юрисдикцию Киева выводила Крым из-под прямого контроля Москвы, то есть контроля всесоюзных органов управления. Даже в условиях единого Союза это было стратегически глупо.

Берия подобной глупости — изменения статуса Крыма — никогда не допустил бы. Но сказанное выше о Крыме — лишь своего рода интродукция к основному анализу возможной национальной политики Берии.

Пожалуй, только Берия мог бы верным образом продолжить и развить сталинскую национальную политику. Он прекрасно понимал, что Россия давно сложилась как многонациональная страна и может существовать только как многонациональная страна во благо всех народов, её составляющих. Но основой и ведущей силой многонациональной России может быть только Великороссия, составляемая великорусской ветвью русского народа.

Россия веками складывалась именно как единая страна, а не как многонациональный конгломерат типа Австро-Венгерской империи. Если мы посмотрим на начальную Русь, то уже она протянулась на тысячи километров с севера на юг — вдоль пути «из варяг в греки», объединяя разные народы. Объединительное, ассимилирующее воздействие русской цивилизации всегда было мощным. Мы не знаем, например, другого примера добровольного вхождения народов в состав более мощного государства, кроме присоединения к России Грузии и Армении. Резкое расширение территории Московского государства при Иване Грозном хотя и сопровождалось событиями типа Казанского похода царя или похода в Сибирь Ермака, не было в основе своей насильственным. Мы не имеем ни одного случая перехода какого-то русского средневекового князя в добровольное подданство Золотой Орды, но даже во время монголо-татарского ига были неединичными примеры перехода татарских мурз и баскаков в подданство к московскому великому князю.

Всё здоровое в геополитическом окружении Москвы всегда тянулось к Москве. Если же кто- то не терпел Москвы и отвергал Москву, то это было свидетельством его внутренней гнилости и такого национализма, который шёл во вред собственному народу — не имеет значения, большому или малому.

Берия это понимал. В речи на XIX съезде партии в октябре 1952 года он единственный подчеркнул — вслед за Сталиным — руководящую роль русского народа в СССР. Берия сказал тогда:

«Силой, цементирующей дружбу народов нашей страны, является русский народ, русская нация, как наиболее выдающаяся из всех наций, входящих в состав Советского Союза».

В пятом томе личных материалов Берии я приводил текст речи Л.П. Берии на XIX съезде полностью, а здесь лишь напомню читателю, что значительная часть этой речи была посвящена как раз проблемам становления и развития социалистической нации в условиях многонационального Советского Союза.

Лет тридцать назад эти места речи Берии могли показаться тривиальными, но, во-первых, надо не забывать, что в то время, когда речь Берии произносилась, вопрос до конца не отстоялся. Самому понятию «социалистическая нация» было тогда не более трёх десятков лет, причём лишь с конца 30-х годов можно было говорить об этом понятии применительно, например, к среднеазиатским республикам, как о более-менее реально существующем.

Во-вторых, Берия в октябре 1952 года говорил и такие вещи, которые сегодня не мешало бы напомнить всем народам в пределах российского геополитического пространства, полностью совпадающего с границами СССР 1985 года.

Например, Берия говорил так: «В основе дружбы народов нашей страны лежит общность их жизненных интересов».

Берия в своей речи обосновывал этот тезис — сегодня далеко не для всех очевидный — цифрами и фактами. Но это была всё же программная речь, не содержащая анализа негативных моментов национальной жизни в СССР. Такой анализ был предпринят Берией и его сотрудниками уже после смерти Сталина (хотя я не исключаю, что он был начат ещё при жизни Сталина), и целью анализа было осмысление реального положения вещей и формирование разумных предложений.

Я имею в виду, естественно, знаменитые записки Берии в Президиум ЦК КПСС о положении в западных областях Украины и Белоруссии, а также — в Литве. Подробно они изложены в моих книгах «Берия: лучший менеджер XX века» и «Великий Берия», к которым я заинтересованного читателя и отсылаю. Здесь же скажу, что Берия смотрел на вещи верно и трезво.

В многонациональном государстве, ведомом одной могучей нацией, нельзя обеспечить гармоничную национальную политику без постоянной работы по развитию передовых социалистических наций. А это развитие невозможно без преданных идеям социализма и Советского Союза национальных кадров.

Народы союзных республик должны понимать, что существование единого Советского Союза — в их же собственных интересах. Но при этом они должны на деле видеть, что Великороссия заинтересована в национальном развитии республик и поощряет его. В русских, представителях Центра, национальные республики должны видеть не ревизоров, не наместников, а старших, более опытных товарищей, искренне заинтересованных в решении проблем именно данной республики — коль уж они присланы Центром работать в ней. Однако национальное развитие — в том числе и экономическое, должно идти в рамках развития и укрепления общесоюзного экономического и социального организма.

Собственно, Берия ещё при жизни Сталина, в той же речи на XIX съезде, фактически излагал те подходы, которые были позднее положены в концептуальную основу его послесталинских записок. Пусть читатель судит сам:

«В условиях советского строя все народы нашей страны обрели и развили свою государственность. Национальные окраины царской России при Советской власти превратились из колоний и полуколоний в действительно самостоятельные государства — советские республики, имеющие свою территорию, национальную автономию, свою конституцию, своё законодательство. В органах власти, в органах хозяйственного и административного управления, в судебных органах союзных и автономных республик, национальных округов, районов и сёл люди, избранные народом, знающие быт, обычаи и психологию местного населения (выделение жирным курсивом моё. — С.К.), вершат государственные дела на родном, понятном всему населению языке…»

А в своих записках по искажению национальной политики в западных регионах Украины, Белоруссии и в Литве, Берия этот общий тезис проиллюстрировал цифрами и фактами от, так сказать, противного. Он показал, что игнорирование национальных особенностей и психологии местного населения ведёт к сохранению национализма и создаёт много ненужных проблем, которых можно и нужно избегать.

Думаю, читателю будет интересно сравнить соответствующее место из речи Берии в 1952 году на XIX съезде с нижеприводимой цитатой из выступления Сталина на Съезде народов Терской области 17 ноября 1920 года. На этом съезде представителей чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев и терских казаков Сталин говорил (цитирую по собранию сочинений Сталина, т. 4, 1947 г.):

«Весь смысл автономии в том, чтобы она втянула горцев в управление своей страной. Здесь у вас слишком мало местных людей, умеющих управлять своим народом. Вот почему в учреждениях Продкома, Чека, Особого отдела, народного хозяйства работают русские, не знающие вашего быта, языка (выделение жирным курсивом моё. — С.К.). Необходимо, чтобы ваши люди вовлекались во все области управления страной. Та автономия, о которой здесь говорится, понимается так, чтобы во всех органах управления стояли ваши люди, знающие ваш язык, ваш быт.

В этом смысл автономии.

Автономия должна вас научить ходить на собственных ногах — в этом цель автономии…»

Как видим, сказанное Берией в 1952 году было концептуально близко тому, что Сталин говорил в 1920 году и что было впервые опубликовано в журнале «Жизнь национальностей» в 1929 году (№ 40 за 15.12.29) и затем — в 1947 году в 4-м томе собрания сочинений Сталина.

Между прочим, на том же Съезде горцев в 1920 году Сталин говорил и так:

«Если будет доказано, что будет нужен шариат, пусть будет шариат. Советская власть не думает объявлять войну шариату» (СС, га. 4, стр. 402).

И это было опубликовано в СССР в 1947 году полумиллионным тиражом! Другой разговор, что далеко не все горцы искренне приняли дружескую руку Советской власти, замарали себя предательством и сотрудничеством с немцами во время войны, и по указанию Сталина и под личным руководством Берии были выселены с Кавказа. Но тут уж, как говорится, каждый народ выбирает сам…

Известный либеральный «историк» профессор В. Наумов утверждает, что Берия в своих записках в Президиум ЦК КПСС по кадровой политике якобы разоблачал Сталина, но это — ложь. В своих записках Берия указывал на накопившиеся негативные проблемы, но сами эти проблемы были не результатом якобы порочной политики Сталина, а результатом действия целого комплекса объективных и субъективных факторов.

Главным негативным фактором было, конечно, наследие царизма и капитализма. Оно для западных регионов было не общей фразой, а живым явлением. Ведь в 1953 году самым старшим коренным жителям Прибалтики и западных областей Украины и Белоруссии, родившимся в СССР, исполнилось не более 14 лет, потому что эти регионы вошли (точнее — вернулись) в состав СССР лишь в 1939 году (Прибалтика даже в 1940 году).

Всё коренное взрослое население этих регионов формировалось в условиях или царизма, или антисоветских буржуазных режимов в Прибалтике и панской Польше. Коренное западно-украинское, западно-белорусское и литовское население в массе своей имело низкий образовательный и культурный уровень, национальных кадров интеллигенции не хватало, а имеющиеся далеко не всегда были лояльны к Советской власти.

Особенно в Литве и на Западной Украине был зато развит воинствующий, бандитского образца, национализм. Мальчишке, носящему на груди красный галстук, бандеровцы могли «повязать» на шею ещё один «галстук» — из пеньки.

И «вязали».

Но ведь эти горячие регионы тоже были Советским Союзом, и жизнь в них надо было обустраивать с той же основательностью, что и на Рязанщине или в Сибири. А это понимали не все, и Берия весной 1953 года писал о положении на Украине:

«ЦК КП Украины и обкомы партии западных областей до сих пор не могут учесть, что борьбу с националистическим подпольем нельзя вести путём только массовых репрессий и чекистско-войсковых операций, что бестолковое применение репрессий лишь вызывает недовольство населения и наносит вред делу борьбы с буржуазными националистами…»

Берия правильно считал, что эффективно бороться с влиянием националистов можно лишь тогда, когда от них отколется и начнёт работать на Советскую власть образованная часть населения. Кадры решают всё, а в успехе национальной политики всё решают национальные кадры — если это социалистические национальные кадры.

Сразу создать социалистические национальные кадры в новых регионах возможности не было, и надо было идти по тому пути, по которому шёл СССР в 20-е годы — тогда, когда новые социалистические кадры создавались при помощи старой интеллигенции. А, например, на Западной Украине положение было, по данным Берии, таково:

«Особенно болезненно воспринимается населением Западной Украины огульное недоверие к местным кадрам из числа интеллигенции. Например, из 1718 профессоров и преподавателей 12 высших учебных заведений города Львова к числу западноукраинской интеллигенции принадлежат только 320 человек, в составе директоров этих учебных заведений нет ни одного уроженца Западной Украины, а в числе 25 заместителей директоров только один является западным украинцем…»

Привлечь на свою сторону старую интеллигенцию было, конечно, намного труднее, чем исключить её из официальной, легальной общественной жизни в приказном порядке. Но это был порочный путь, не ликвидирующий социальные гнойники, а загоняющий их в глубь социального организма.

В Постановлении Президиума ЦК КПСС от 26 мая 1953 года, принятом по записке Берии, сообщалось и следующее:

«Нужно признать ненормальным явлением преподавание подавляющего большинства дисциплин в высших учебных заведениях Западной Украины на русском языке. Например, в Львовском торгово- экономическом институте все 56 дисциплин преподаются на русском языке… ЦК КП Украины и обкомы партии западных областей не понимают важности сохранения и использования кадров западно- украинской интеллигенции. Фактический перевод преподавания в западноукраинских вузах на русский язык широко используют враждебные элементы, называя это мероприятие политикой русификации».

В вузах основной части Украины преподавание многих дисциплин — особенно технических и в области естественных наук велось на русском языке, но это было естественным процессом при естественном двуязычии образованной части населения Восточной Украины. На Западной же Украине всё было иначе, и Берия понимал это тоньше, чем многие восточные украинцы, не говоря уже о многих великороссах.

Хрущёв и хрущёвцы после убийства Берии начали делано возмущаться терминологией его записок и вещать о том, что нет-де никакой особой западно-украинской специфики, что все украинцы едины и т. д. Но это было позицией страуса, «укрывающегося» от реальности, зарыв голову в песок.

Да, и здесь Берия был сильнее всех своих коллег по послесталинскому управлению СССР. Он и мыслил глубже, и видел острее, но при всём при том он ещё и имел богатый личный опыт проведения взвешенной национальной политики в сложных общественных условиях. Ведь Берия был не только кавказцем по рождению, но и вырастал на Кавказе, учился там, жил, работал.

И Берия не просто работал — он стал фактически выдающимся реформатором Закавказья и особенно Грузии. Без верного видения национальных проблем Берия успехов не добивался бы.

А он их добивался.

В книге 1998 года о Дмитрии Шепилове, том самом «и примкнувшем к ним» бывшем секретаре ЦК и кандидате в члены Президиума ЦК КПСС, приводится его интервью от 23 февраля 1989 года с журналистом Николаем Барсуковым.

В этом интервью есть и такое место:

«…Берия и Хрущёв были несовместимы. У них были совершенно различные точки зрения на решение буквально всех вопросов. Например, Берия предлагал в Литве, Белоруссии и т. д. провести полную национализацию кадров, убрав всех русских из органов управления, прежде всего из органов внутренних дел. Хрущёв, наоборот, был категорически против, выражал недоверие национальным кадрам…»

Шепилов прожил долгую жизнь. Родившись в 1905 году, он скончался в 1995 году. И в 1989 году его то ли память, то ли совесть подвела. Берия не предлагал полную национализацию кадров с устранением всех русских из органов управления и уж тем более из органов внутренних дел. Берия считал всего лишь нетерпимым такое положение дел, когда в новых национальных регионах, уже восемь лет только после войны входящих в состав СССР, национальные кадры или почти отсутствуют и не воспитываются, или не вовлечены в официальную жизнь общества.

Хрущёв с 1938-го по 1949 год был первым секретарём ЦК КП(б) Украины и одновременно с 1944-го по 1947 год — председателем Совнаркома (Совмина) Украинской ССР. Он был прямо ответственен за безобразное, антигосударственное положение дел с кадрами на Западной Украине и поэтому всеми силами пытался доказать, что национальные кадры там вообще ненадёжны.

А ведь правда была в том, что Хрущёв умел подбирать лишь нужные ему кадры и не умел подбирать и выращивать кадры, нужные стране и партии.

В целом национальная политика в СССР Сталина проводилась верная, и системная база у неё была прочная — неподдельное, естественное, органичное внимание государственного строя в СССР к нуждам и потребностям трудящихся, а не воров и махинаторов. Внимание ко всем трудовым людям вне зависимости от их национальности.

В речи на XIX съезде Берия приводил много сравнительных цифр. Так, в Узбекской ССР один трактор приходился на 70 гектаров посева, а в Пакистане — на 9 тысяч гектаров. В Советском Азербайджане обеспечение медицинской помощью было лучшим, чем в Турции в 8,5 раза и в 23 раза лучше, чем в Иране. Население союзных республик ощущало эти преимущества общей жизни в составе СССР зримо, в своём повседневном бытии. Однако старое было живуче, любые перегибы и ошибки Советской власти тут же обсуждались сразу на нескольких языках.

И в условиях национальных республик надо было довести суть советской национальной политики до национальных масс не только делом, но и словом. У хорошего советского поэта Ярослава Смелякова есть стихи о живущей тяжёлой жизнью прачке, стирающей изо дня в день бельё:

И того не знает дура, Полоскаючи бельё,

Что в России диктатура Не чужая, а её…

Строки горькие, и тогдашнее положение дел в ещё бедной послевоенной стране они отражали верно. Однако диктатура тогда в России была всё же народная. И сын прачки мог стать уже инженером, учёным, врачом. Сама прачка этого могла не понимать, и найти слова, доходящие до её усталой души, было не так просто.

Насколько сложнее это было сделать, отыскивая слова, кроме русского, ещё как минимум на 14 языках народов СССР… А ведь Берия в своей речи на XIX съезде говорил о том, что «в советском многонациональном государстве живут и трудятся более 60 наций, национальных групп и народностей».

И каждая из этих наций, национальных групп и народностей имела свои — большие или малые, писаные или устные, но свои традиции, свои, говоря словами Берии, быт, обычаи и психологию. От того, насколько полно и умно они учитываются в политике Москвы, зависело будущее Советского Союза, а значит, и будущее всех этих шестидесяти наций, национальных групп и народностей.

Как развивалась бы национальная политика в СССР при руководстве Берии? Можно не сомневаться, что она развивалась бы так, что не оставляла бы никаких шансов на успех для антисоветской сепаратистской деятельности в национальных республиках.

Центростремительные тенденции в СССР Берии обеспечивались бы в том числе и за счёт рационального разделения труда по союзным республикам.

Во время руководства Грузией Берия явно стремился к созданию на территории республики таких предприятий, которые были бы включены в общесоюзную кооперацию. Приведу только один, но яркий пример. В Тбилиси не без прямых хлопот Берии был построен крупный авиационный завод, уже перед войной производивший современные боевые машины. Произведённые в годы войны в Тбилиси истребители воевали на всех фронтах.

Интересно знать — в каком состоянии находится авиастроение в сегодняшней Грузии и кому оно сейчас нужно?

Так же не нужна нынешней Грузии и та наука, которая развивалась в республике при Берии как естественная и неотъемлемая часть большой многонациональной советской науки.

В области сельского хозяйства Грузии политика Берии была сходной. Он считал, что необходимо максимально использовать уникальные климатические возможности Кавказа для специализированного, ориентированного на субтропические культуры сельскохозяйственного производства, а «общие», так сказать, культуры, например зерновые, получать за счёт межреспубликанских поставок в рамках общесоюзного баланса.

Лёгкая и пищевая, в том числе плодоовощная, промышленность Грузии тоже развивалась Берией с учётом возможностей широких поставок продукции за пределы Грузии.

Сама жизнь совершенствовала понимание Берией проблем национальной политики. Так, Атомный проект СССР был средоточием усилий целого ряда национальных республик — в Казахстане, в республиках Средней Азии, на Украине были открыты богатые месторождения уранового сырья, и там строились рудники, обогатительные фабрики, создавалась инфраструктура.

Берия хорошо понимал силу крупных объединений, был объединителем по сути своей натуры, но объединителем, отдающим себе отчёт в том, что любое объединение — личностей, коллективов, народов — будет прочно естественным образом только тогда, когда всеми членами объединения, и прежде всего руководством, учитывается своеобразие и самобытные черты всех частей, слагающих целое.

На антибериевском Пленуме ЦК КПСС в июле 1953 года Берию обвиняли во всех смертных грехах, в том числе и в намерении уничтожить единство советских народов, поощрять сепаратизм и т. д. Однако это было ложью и клеветой уже потому, что Берии — как личности — был по душе максимальный размах, крупный масштаб, ему было интересно работать мощно и над большими задачами. А где могла крупная личность выразить себя более полно и зримо, чем в рамках великой державы, уверенно набирающей такие темпы, которые выводили её в лидеры мира?

Уже поэтому Л.П. Берия был естественным патриотом Союза Советских Социалистических Республик и был исполнен стремления укреплять и развивать СССР как прочный взаимно выгодный союз народов, его слагающих.

Ещё со времён работы на Кавказе Берия понимал, что национализм и его производное — сепаратизм нельзя надёжно ликвидировать, подавляя его. Репрессивные меры в период обострения исторической ситуации необходимы, это он понимал хорошо — как опытный чекист. Если где-то имеет место вооружённый национализм, террористический национализм, то с ним нельзя не бороться, в том числе и вооружённой рукой. Однако Берия недаром в своих записках по национальной политике писал, что «борьбу с националистическим подпольем нельзя вести путём только массовых репрессий и чекистско- войсковых операций». Недаром он употребил и слово «бестолковые» применительно к проводившимся против националистов репрессиям.

Но самое умелое применение репрессий может быть лишь оперативной мерой, снимающей остроту ситуации, но не ликвидирующей саму ситуацию. Это Берия понимал отлично не только как чекист, но и как политик, как государственный деятель социализма.

Он понимал ещё по работе на Кавказе, что национализм нельзя эффективно подавить, его можно эффективно лишь ослабить, затем лишить его привлекательности в глазах национальной народной массы и только после этого — изжить.

Такой подход требовал умения, такта, знаний…

Времени, наконец!

Но лишь такой подход был по-настоящему успешным.

Берия понимал суть проблемы именно так. И поэтому в СССР Берии были бы невозможны те центробежные тенденции, которые постепенно, под здравицы «союзу нерушимому республик свободных», развились в СССР Брежнева и разрушили СССР Горбачёва.