ГЛАВА 1

3 августа 1775 года

– Томас, перестань! Что ты делаешь? – Эрия Даннинг пыталась вырвать руку, но не тут-то было, цепкие пальцы еще крепче обхватили запястье. Томас настойчиво тянул девушку за собой, увлекая в темноту веранды. Чем дальше они уходили от стеклянных дверей, погружаясь в душистый ночной воздух, тем приглушеннее становились звуки званого вечера, доносящиеся из дома.

– Томас, пожалуйста!

– Ш-ш-ш…

Щеку Эрии слегка царапнула виноградная лоза, вьющаяся по шпалерам. Девушка отпрянула и едва успела подхватить пышную юбку, чтобы не задеть красивое экзотическое растение в кадке. Томас резко повернулся на каблуках и, ухватив Эрию за локоть, притянул к себе. Густая листва бесчисленных декоративных растений надежно скрывала их от посторонних глаз.

– Эрия, дорогая, – произнес он хриплым от волнения голосом. – Я должен был тебя увидеть.

– Ты сошел с ума? Не успела я здесь появиться, как ты прислал за мной Роберта Бердетта… теперь притащил в темноту… Ты даже не поздоровался со мной, – она уперлась ладонями в его грудь, пытаясь уклониться от объятий. Томас наклонил голову, но Эрия увернулась от поцелуя, и его губы лишь скользнули по щеке девушки. Догадка о возможной причине такой таинственности заставляла возмущенно пылать ее лицо. Чем больше предположений она строила, тем тревожнее становилось на душе.

– Эрия, не сердись на меня, – Томас сделал еще одну попытку покрепче прижать девушку к себе. – Я так соскучился… едва мог спать по ночам… постоянно думал о тебе.

– Мне трудно в это поверить, – она торопливо взглянула ему в лицо. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, стало заметно, насколько он напряжен. – Чтобы облегчить страдания, тебе достаточно вскочить на лошадь и через час оказаться в «Королевских Дубах». Ты не появлялся там три недели. Неужели после всех месяцев, что ты за мной ухаживал, совершенно забыл к нам дорогу?

Томас заметил, как глаза девушки наполнились слезами, и сердце болезненно сжалось.

– Эрия… – он погладил ее по щеке, затем пальцы скользнули к шее и замерли на плече. – Я не мог прийти. Не мог.

– Не мог? Был настолько занят? – она отшатнулась, стараясь подавить готовые прорваться слезы. – А может, дорога к дому Джанет Морланд показалась тебе намного короче?

– Джанет? – Томас нахмурился, понимая, что девушка недалека от истины. В данный момент он ощущал себя полнейшим ничтожеством. – Эрия… я могу все объяснить.

Объяснить… Не извиниться, не оправдаться, а объяснить. Значит, это правда. Руки Эрии непроизвольно сжались в кулаки. Все это время Томас ухаживал за Джанет Морланд. Ее высокий, восхитительный Томас ухаживал за другой! От этой мысли слегка закружилась голова, но она нашла в себе силы стряхнуть с себя его руки и отступить назад к деревянным перилам. Следует обрушить на него весь свой гнев. Она имеет на это полное право.

– Объяснить? Нет уж, спасибо! Все и так предельно ясно, – голос предательски дрогнул, и девушка в ярости прикусила губу. – Нет! – Она оттолкнула Томаса, попытавшегося вновь обнять ее, и сделала еще два шага назад. Напряжение буквально повисло в воздухе. Наконец, Эрии удалось справиться с обуревавшими ее чувствами, девушка вскинула подбородок.

– Почему, Томас? – хрипло прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Почему?

– Неужели ты думаешь, я стал бы заглядываться на других женщин, а тем более ухаживать за ними, если бы у меня была хоть малейшая надежда, что мы когда-нибудь будем вместе? – Томас схватил Эрию за плечи и с силой притянул к себе. Жар его рук подавил ее сопротивление и заставил взглянуть ему в глаза. – Жизнь без тебя – одно страдание.

– И поэтому ты решил найти утешение в другом месте, – произнесла девушка, чеканя каждое слово и изо всех сил стараясь унять дрожь в голосе.

– Эрия… – простонал Томас, в отчаянии запрокидывая голову. – Твой отец… После того ужина он последовал за мной и приказал прекратить ухаживать за тобой… Даже запретил видеться. Сказал, я глубоко пожалею, если… если когда-нибудь вновь появлюсь в «Королевских Дубах».

– Отец? Не верю! – воскликнула Эрия. – Зачем моему отцу запугивать тебя и запрещать видеться со мной? – Вопрос, скорее, предназначался ей самой, а не несчастному Томасу. Действительно, зачем? Впрочем, что греха таить, нрав отца известен далеко за пределами графства. И все-таки должно быть какое-то разумное объяснение.

– Он сам не свой, Эрия, когда дело касается тебя, – высокая фигура Томаса Бранскомба еще ниже наклонилась над девушкой. Та чувствовала, как дрожат на ее плечах его руки. – Знай он сейчас, что мы вместе, в мгновение ока вышвырнул бы меня отсюда.

– Но что он имеет против тебя? – с вызовом спросила Эрия, отчаянно пытаясь найти оправдание поступку отца. – Почему запрещает появляться в «Королевских Дубах»?

– Он считает, что я… мы все… недостойны тебя, – с трудом выдавил молодой человек, заново переживая свое унижение.

– Но, Томас, это нелепо… твоя семья – одна из самых состоятельных, – Эрия запнулась, затем, тщательно взвешивая каждое слово, закончила: – Брантли – самая большая плантация в этой части Виргинии.

– Эрия, ты нашла правильное слово, все это действительно нелепо, но твой отец просто одержим тобой. Вбил себе в голову, что ты… – Томас не договорил. Затем склонился к ее уху и хрипло прошептал: – Эрия, ты должна понять. Моя семья настаивает, чтобы я женился. Здоровье отца под угрозой, и вполне возможно, вскоре мне придется взять бразды правления в свои руки. Все хотят, чтобы я остепенился и навсегда обосновался в Брантли. Но это не меняет моих чувств к тебе, – он сжал плечи девушки, как бы взывая к сочувствию. – Эрия, скажи, что я тебе небезразличен.

Но она молчала. В душе шла ожесточенная борьба, и на бледном лице отразилось смятение. Ресницы опустились, чтобы не видеть боль в его глазах, боль, сродни той, которую ощущала сама.

– Скажи мне, Эрия… – прервал Томас затянувшуюся паузу.

Та сглотнула, призывая на помощь всю свою выдержку.

– Эрия?

– Я не могу сказать вам ничего такого, чего бы вы не знали, мистер Бранскомб, – она открыто взглянула ему в лицо, в глазах светилась гордость. Только гордость, все прочие чувства были спрятаны глубоко в душе. – Единственное, о чем хочу вас попросить, – не черните доброе имя моего отца и избавьте меня от ваших навязчивых знаков внимания.

Подхватив пышные муаровые юбки, она бросилась в спасительную суету праздничного вечера.

В бледно-зеленом переливающемся платье Эрия Даннинг являла собой разительный контраст разгоряченным вином собравшимся гостям. Она была словно ледяная морская волна, вспенившаяся во всем своем великолепии, благодаря неистовым силам, бушующим в душе. Сверкающее платье и волосы цвета меда отражали яркие краски, окружавшие ее, и казалось, Эрия светится изнутри.

От девушки невозможно было оторвать глаз тонкие черты лица, нежная светлая кожа и соблазнительное тело, двигавшееся с непринужденной грацией. Чувственные, красиво изогнутые губы соперничали с яркими зелеными глазами, требуя к себе повышенного внимания. Наряды всегда подбирались с учетом необычного цвета волос и глаз, и сегодняшнее платье не оказалось исключением. Словно созданное из морской пены, оно было призвано очаровывать всех и все. Но в этот вечер Эрия не ставила себе целью поразить воображение собравшихся – восторженные взгляды и возгласы сейчас были слабым утешением.

Краем глаза она перехватила взгляд матери своей соперницы, смотревшей на нее с повышенным интересом. Мейв Морланд оценивающе оглядела Эрию с головы до ног, затем острые, как у хорька, глазки метнулись в сторону двери, из которой девушка только что появилась, чтобы разведать, с кем она была там, в темноте. Эрия замедлила шаг, рассеянно отвечая на приветствия старых знакомых и мысленно уповая на то, что у Томаса Бранскомба хватит здравого смысла войти в зал через другую дверь.

С облегчением заметив, что тот не появляется, Эрия прокладывала себе путь через толпу гостей к лестнице, ведущей на второй этаж. Практически ничего не видя и не слыша, она спешила скрыться от посторонних глаз. Ей просто необходимо побыть одной, чтобы привести в прядок свои чувства.

Поднимаясь по ступенькам, она размышляла об этой встрече. Почему она не забросала Томаса упреками? Почему не напомнила о клятвах? Сколько раз он твердил, что его сердце навсегда отдано ей одной! И вдруг странное, необъяснимое исчезновение… В графстве все давно считали их женихом и невестой… или почти все.

Низко опустив голову, Эрия шла по коридору, размышляя о причине столь внезапного разрыва. Томас во всем винит ее отца. Конечно, ни для кого не секрет, что отец очень ревниво относится и к ней, и к ее матери. Пожалуй, все началось тогда, когда Эрии исполнилось шестнадцать. Стоило кому-нибудь из молодых людей проявить к девушке интерес, как незадачливый ухажер оказывался далеко за пределами графства. Но незадолго до восемнадцатилетия за ней начал ухаживать Томас Бранскомб, высокий и привлекательный, слывший одним из самых богатых и знатных женихов южной части Виргинии. Все это продолжалось почти год, и молчание Джорджа Даннинга в графстве восприняли как одобрительное отношение к выбору дочери. Все были уверены, что Эрия Даннинг выйдет замуж за Томаса Бранскомба, две огромные процветающие плантации объединятся.

Эрия сама не заметила, как остановилась посреди коридора. Из глубокой задумчивости ее вывел писклявый женский голос, окликнувший девушку по имени. Она резко подняла голову и встретилась взглядом с той, с кем меньше всего хотелось видеться. Позади Джанет Морланд стояла, переминаясь с ноги на ногу, ее лучшая подруга.

– Дорогая, да ты сама не своя, – слащаво произнесла Джанет и понимающе взглянула на длиннолицую Харриет Тиммонс, которая, казалось, всегда следовала за ней по пятам. – У тебя неприятности? Услышала плохую новость? Или, возможно, не то съела? В гостях всегда надо быть осторожной и стараться не переедать. – В темных глазах Джанет горел торжествующий огонек.

Эрия вздохнула и, вскинув подбородок, холодно произнесла:

– Благодарю за мудрый совет, но с моим здоровьем все в порядке, я никогда не стремлюсь наесться до отвала, и знаю свои возможности, – последние слова она подчеркнула особо и с удовольствием заметила, как вытянулось лицо Джанет. Эрия скользнула взглядом по платью соперницы из кричащей красно-желтой тафты и сняла с ее плеча маленькое перышко, устроив из этого целое представление.

– Так-так, Джанет. Считаешь цыплят до того, как те вылупились? – Отбросив перышко в сторону, Эрия подхватила юбки и направилась в комнату для дам, сгорая от любопытства, какое у Джанет сейчас выражение лица.

Для отдыха гостей женского пола хозяйка дома, миссис Стерлинг, отвела одну из комнат своих личных апартаментов. Любовь к синему цвету проявлялась во всем: в темно-синих коврах, устилающих полы, в небесно-голубых кушетках и стульях, в бархатных занавесях цвета лазури. Злые языки утверждали, что миссис Стерлинг собирала обстановку для своих комнат со всего континента. Среди этого великолепия леди сбрасывали лишние нижние юбки, меняли узкие бальные туфельки, а горничные тем временем поспешно подправляли прически, закрепляли банты и припудривали парики. Здесь царил хаос элегантной женственности, скрытый от презрительных и высокомерных мужских взглядов.

Эрия в оцепенении остановилась на пороге. Руки были холодны как лед, сердце болезненно сжималось от недавних потрясений. Единственным желанием было найти укромный уголок и сбросить с себя новые бальные туфли.

– А вот и ты, Эрия!

На роскошной кровати с балдахином в окружении девушек сидела Джилли Парнелл и приветливо махала рукой. Блестящие рыжие кудряшки так и подпрыгивали от нетерпения, и Эрия поняла, что попала в ловушку. Она выдавила вымученную улыбку и направилась к девушкам, пытаясь сохранить ледяное спокойствие.

Еще недавно она искала общества подруг. На балу или во время званого вечера не было большего удовольствия, чем собраться вместе в дамской комнате и пошептаться о своих, девичьих секретах. Теперь же предстояло пройти проверку на прочность. Основу разговоров составляли сплетни, и Эрия прекрасно понимала, что совсем недавно оказалась главным объектом пересудов.

Джилли похлопала ладонью по вышитому голубому покрывалу, указывая на место возле себя, и Эрия неохотно уселась на мягкую кровать. Все лица с нетерпением повернулись к ней.

– Ты его видела? Ну, как?

Эрия не ожидала от подруги такой наглости и, нахмурившись, сухо ответила:

– Джилли, у меня нет ни малейшего желания…

– Я считаю, он грубый и высокомерный, – высказала свое мнение Сисси Раскин и оглядела девушек, словно ища поддержки.

– Только потому, что он не стал рассыпаться в любезностях и приглашать тебя на танец сразу же, как только вас представили друг другу, – сурово оборвала ее Джилли и опять повернулась к Эрии. – Ну?

Нескрываемое любопытство на лицах девушек совсем сбило Эрию с толку.

– Не представляю, о чем вы.

Вначале она думала, что речь идет о Томасе, но потом быстро сообразила – даже импульсивная Джилли Парнелл не станет в присутствии других обсуждать столь щекотливую тему.

Джилли закатила глаза и порывисто схватила Эрию за руку.

– Ты хочешь сказать, что еще не видела его… не видела графа? – девушка с притворным ужасом оглядела подруг. – Граф Пенритский из Англии. Он только что прибыл… прямо сюда… в качестве гостя Стерлингов. Он…

– …божественный, – закончила за нее Силия Марлоу томным голосом. – Высокий, темноволосый, элегантный. На коротком жилете китайская вышивка, а пряжки на туфлях, должно быть, из чистого золота.

– Вздор, – не унималась Сисси Раскин. – Он груб и претенциозен. А здесь не ко двору, особенно сейчас, когда только и кричат о войне с англичанами. То, что он здесь, оскорбительно.

– Это в тебе говорит зависть, Сисси Раскин, – упрекнула Джилли. – Как можно быть такой недоброжелательной. Давайте послушаем мнение Элис, все-таки она с ним танцевала.

Все повернулись к тихой миловидной девушке с каштановыми волосами, которая сразу же стала пунцовой от столь пристального внимания.

– Он очень… элегантный, – запинаясь, проговорила Элис. Затем опустила глаза и тихо добавила: – И внушает страх.

– Вот видите! – торжествующе воскликнула Сисси. – От этого грубияна всего можно ожидать.

– Ну, нашу Элис напугать вовсе не трудно, – фыркнула Силия и протянула руку для всеобщего обозрения. – Мне он показался очень галантным… когда целовал руку.

– О-о-о, – мечтательно протянула Джилли, ее щеки возбужденно пылали. – Ты об этом не рассказывала. А знаете, что я слышала? Старая леди Маргарет сказала моей матери, что граф очень богат и у него скверная репутация, – девушка сделала паузу, наслаждаясь эффектом, который произвели ее слова. Затем повернулась к Эрии и громко зашептала: – Его выслали из Англии. Говорят, король Георг больше не желает его видеть, – Джилли обвела взглядом подруг. – Граф кого-то убил… из-за женщины, – все дружно ахнули. – Говорят, он собирается приобрести здесь собственность и заняться охотой. Он заядлый охотник. Эрия, ты просто обязана с ним познакомиться и высказать нам свое мнение. У него… нет жены.

– Возможно, граф ее тоже убил, – отрезала Эрия. Ее начали раздражать рассуждения подруг.

– Эрия Даннинг! – возмущенно воскликнула Джилли. – Хотя, возможно, ты так увлечена мистером Бранскомбом, что другие джентльмены тебя не интересуют, – быстрый взгляд на девушек дал понять Эрии – Джанет Морланд уже ввела их в курс дела. – Но позволь нам, одиноким девушкам, пофантазировать. Кому от этого будет плохо?

– Фантазируйте сколько хотите, – как можно спокойнее произнесла Эрия. – Но помните, дыма без огня не бывает. Если у него такая ужасная репутация, значит, он действительно что-то совершил. По эту сторону Атлантики вполне хватает никчемных, вероломных мужчин – нам нет необходимости ввозить из Англии знатных распутников.

– Можешь сколько угодно высказывать свое равнодушие, Эрия Даннинг, – многозначительно прищурившись, сказала Джилли, – но вне всякого сомнения, твой отец найдет титулованного англичанина весьма интересным.

Эрия стойко выдержала колкое замечание. Между ней и Джилли возникло некоторое напряжение. Но… что правда, то правда. К чему притворяться? Эрия прекрасно знала, что думают подруги и их аристократические семьи о ее отце и его замашках лорда. Одержимость английской знатью и социальным статусом снискала Даннингу прозвище Сквайр. Жителям графства было хорошо известно – Сквайр Даннинг никогда не упустит возможности лишний раз подчеркнуть свою принадлежность высшему обществу и кичится женой-англичанкой.

– Возможно, ты права, Джиллиан Парнелл. Иногда отец ведет себя так, словно у него не больше здравого смысла, чем у тебя, – этим замечанием Эрия несколько разрядила обстановку, и девушки облегченно захихикали. – Я просто умираю от жажды, – с этими словами Эрия встала и быстро пошла к двери.

Переглядываясь и обмениваясь улыбками, девушки последовали за ней, но прежде чем покинуть комнату, каждая приблизилась к огромному овальному зеркалу поправить прическу или похлопать себя по щекам, вызывая румянец. Лишь Эрия проигнорировала зеркало – слишком муторно на душе, чтобы уделять внимание своей внешности.

Хотя вечер только что начался и грозил затянуться далеко за полночь, для Эрии он уже закончился полным крушением надежд. Из-за отца или ее непостоянства, но Томас потерян для нее навсегда. Высокий, привлекательный Томас, с ровным характером… На его трогательные ухаживания так легко отвечать взаимностью.

С ним было так удобно, так надежно… И вот теперь Эрия ощущала себя так, словно у нее из-под ног выбили почву, и самое ужасное, что все приходилось держать в себе… она не могла позволить себе такой роскоши, как поплакать у кого-то на плече.

Эрия спустилась вниз и остановилась, поджидая девушек. Зачем? Ведь уже многие месяцы она не присоединялась к ним на вечеринках. Ее присутствие в обществе подруг вызовет всевозможные толки насчет нее и Томаса Бранскомба. Это равносильно объявлению, что в будущем году в «Королевских Дубах» свадебного пира не будет.

Остро ощущая на себе взгляды присутствующих, Эрия нашла силы изобразить вежливую улыбку и гордо прошествовать мимо красного, как рак, Томаса Бранскомба, чтобы завязать непринужденный разговор с хозяином дома, почтенным и всеми уважаемым сэром Лоуэллом Стерлингом. Ни от кого не ускользнул такой маневр, и как только сэр Лоуэлл повел Эрию в круг танцующих, среди дам начались оживленные пересуды.

Едва закончился танец, как к Эрии подошел Говард Парнелл, отец Джилли, и отвел девушку в сторону. С озабоченным видом он предложил ей выпить немного пунша и в ответ на немой вопрос невнятно пробормотал:

– Твой отец…

Глоток пунша обжег горло, но этот огонь не мог сравниться с тем, который вспыхнул на щеках Эрни. Она поставила бокал на ближайший столик и начала усердно обмахиваться веером, чтобы скрыть волнение.

– Где он?

– В библиотеке, – Говард Парнелл взял девушку за локоть и повел к выходу. – Он слишком много выпил, и когда речь зашла о независимости, в него словно бес вселился. Возникла взрывоопасная ситуация. Кто знает, чем все это закончится?

Эрия торопливо пошла по коридору, подгоняемая гулом голосов, доносившихся из библиотеки. Громче всех звучал хриплый голос отца.

– …Трусы и предатели! – гремел он. – Лишенные чувства долга! Мы прежде всего англичане, Робертсон, англичане, раз и навсегда!

Перед дверью Эрия остановилась и на секунду закрыла глаза. В довершение всего еще и это… Она должна что-то предпринять. Сделав глубокий вдох, девушка решительно открыла дверь библиотеки.

Едва Эрия вошла, как в нос ударил резкий запах бренди, сигарного дыма и мужского пота. Воздух был спертым и тяжелым. Она собралась с духом и изобразила на лице простодушную улыбку, призывая на помощь весь арсенал женской хитрости.

Прошло несколько секунд, прежде чем ее заметили. Некоторые мужчины тотчас же встали и принялись торопливо застегивать атласные жилеты и нахлобучивать парики. Эрия прошла вдоль комнаты, одаривая присутствующих обворожительной улыбкой, но увидев, что Джозеф Раскин удерживает за руку ее отца, не на шутку испугалась и с трудом сохранила способность притворяться и дальше.

– Те, кто называет меня глупцом за мою преданность королю, на самом деле только прикрываются громкими фразами. Трусливые душонки! Неужели вы не понимаете, что алчные жители Бостона играют на вашей боязни. Вас, честных землевладельцев, просто используют! – напрягая связки, орал весь красный от негодования Джордж Даннинг. Тяжело дыша, он смотрел на Лемюэля Робертсона, который тоже отличался горячим нравом.

Мужчины стояли лицом к лицу, разделяемые массивным письменным столом. Робертсон открыл рот, чтобы возразить, но тут, к всеобщему изумлению, раздался мелодичный голос Эрии Даннинг.

– Папа! Здесь никто не сомневается в твоей преданности… разве что твоя единственная и совершенно обделенная вниманием дочь, – с кокетливой улыбкой она грациозно скользнула но темно-вишневому ковру и приблизилась к отцу. По всем статьям девушка совершила неслыханный поступок – ни одна женщина не смела вторгаться в мужское общество, не то, что юная девушка. Эрия надеялась, что ей простят дерзость и не прогонят из кабинета.

– Эрия! – изумление Джорджа Даннинга было настолько велико, что тот забыл о своем намерении сцепиться с Робертсоном. При взгляде на обожаемую дочь он немного остыл, и краска сошла с лица. Раскин с облегчением отпустил его руку.

– Джентльмены, вы должны простить мое вторжение, – прощебетала девушка, игриво стреляя глазами. – У вас стало слишком шумно. И все из-за этой ужасной политики. Не могу понять, что вы находите увлекательного в таком скучном предмете. И это в то время, когда вокруг вас сплошное веселье, – она изящно повернулась к отцу и просунула ему руку под локоть, совершенно не обращая внимания на недовольное выражение его лица. – Ты обещал мне танец, папочка; помнишь? А то я чувствую себя совершенно заброшенной, – проворковала Эрия, Ласково улыбаясь отцу. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем его упрямо сжатые губы расслабленно растянулись в улыбке. Эрия могла праздновать победу.

Джордж Даннинг откашлялся.

– Эти женщины, джентльмены, всегда сумеют найти к нам подход.

– Vraiment, papa, toujours, – весело подтвердила Эрия и повела отца к двери. Это оказалось последней каплей, которая сломила его сопротивление. Джордж заплатил большие деньги за то, чтобы дочь выучилась французскому языку, и теперь радовался каждый раз, когда она применяла свои знания на практике… несмотря на то, что сам не понимал ни слова. Что касается Эрии, та готова была говорить на мелодичном языке часами, если это поможет предотвратить кровопролитие.

 

ГЛАВА 2

Большинство джентльменов, находившихся в библиотеке, – местные плантаторы и землевладельцы, всю жизнь прожившие в графстве Честерфилд и неподалеку от него. Они хорошо знали Джорджа Даннинга, его характер, амбиции и слабость к единственной дочери. Но никогда еще не видели, чтобы он был так вспыльчив. Казалось, достаточно малейшей искры, – неосторожного слова, косого взгляда – чтобы разразился опасный огонь. Конечно, не только Даннинг был на взводе, каждый в эти неспокойные времена чувствовал тревогу и неуверенность в завтрашнем дне.

Джордж Даннинг был одним из самых известных и состоятельных плантаторов на юге Виргинии. Особенно славились его конюшни с беговыми лошадьми и богатые урожаи плодородных земель. Он вовсе не был единственным роялистом в графстве, просто, в отличие от других, слишком громко заявлял об этом. При любом удобном случае Даннинг спешил подчеркнуть свою приверженность консерватизму. Местное общество уже устало от его вечных прокламаций и всячески призывало умерить пыл. Сегодняшний вечер показал, что дело принимает опасный оборот. Это понимали многие, и поэтому покидали библиотеку с тяжелым чувством.

Вскоре там остался лишь один человек, не спешивший оставить удобное кресло возле закрытого ставнями окна. На красивом лице с волевым подбородком появилась улыбка. Граф Пенритский сунул недокуренную сигару в хрустальную пепельницу, встал и с наслаждением потянулся. Одернул короткий вышитый жилет, пригладил бельгийские кружева на груди и, развернув мощные плечи, неторопливо двинулся в зал к остальным гостям.

* * *

– Папа, пожалуйста, не сердись на меня, – прошептала Эрия перед тем, как присоединиться к танцующим.

– Эрия, ты перешла все границы, – не удержался от упрека отец и натянуто улыбнулся, желая смягчить свои слова. В глазах все еще горел негодующий огонек.

– Лемюэль Робертсон всегда найдет способ тебя разозлить…

– Он рассуждает, как простой крестьянин… да и все они, – Джордж Даннинг многозначительно посмотрел на дочь. – У них нет ни малейшего чувства долга, они не понимают истинных ценностей.

– Но…

– Влиятельное положение в обществе, титул – вот что действительно имеет значение. Они хотят уничтожить все это, разрушить уклад жизни, который оттачивался веками. Призывают к анархии… Это хуже, чем глупость. Это преступление! – лицо Даннинга начало багроветь, и Эрия крепко сжала его руку.

– Пожалуйста, не надо… Не сейчас. Давай просто потанцуем и получим удовольствие от вечера. Пожалуйста, – ее умоляющий взгляд наконец убедил отца оставить опасную тему. Он взял дочь за руку и ввел в круг танцующих.

По быстрый танец под веселые звуки скрипок не доставлял ей удовольствия. Как бы откликаясь на ее настроение, разговоры о восстании, войне и давлении англичан разом стихли. На время были забыты все споры и раздоры, гости сэра Лоуэлла предались безудержному веселью.

Огромный зал Стерлингов, залитый огнями сотен свечей, выглядел просто великолепно. Вдоль стен расставлены обитые узорчатым шелком стулья и небольшие диванчики, на которых восседали леди. Персидские ковры заранее убраны, чтобы для танцев оставалось как можно больше места. Зеркала на стенах отражали сияние огней и создавали иллюзию бесконечного пространства. Двери, соединяющие зал с гостиной и столовой, были широко распахнуты, чтобы многочисленные гости могли беспрепятственно переходить из одного помещения в другое. На столах в изобилии стояли закуски и напитки: пунш, эль и яблочная водка, ветчина, холодная телятина и паштеты. Для сладкоежек предлагались пирожные и печенье.

Серые глаза графа Пенритского отрешенно скользили по подпрыгивающим в танце фигурам, отыскивая среди них ту, которая задела воображение. Стоило увидеть кокетливую улыбку Эрии и ее невинно-обольстительные обнаженные плечи, как любопытство мгновенно охватило его. Граф был свидетелем, как ловко девушка предотвратила неизбежную стычку своего отца с враждебно настроенными соседями. Его искушенный взгляд сразу же распознал под оболочкой мягкой женственности огромную силу воли. Отец – определенно дурак, но дочь далеко не глупа.

Тинан Бромвелл Рутланд, девятый граф Пенритский, медленно продвигался по залу, ни на секунду не выпуская из поля зрения молодую леди, танцевавшую с пленительной грацией. Его заинтриговала не ее красота, хотя, бесспорно, внешность девушки способна зажечь в крови мужчины огонь желания. Граф привык общаться с красивыми женщинами любого ранга и разных национальностей и в конечном итоге пришел к выводу – между красавицей и уродкой существует лишь весьма незначительная разница. На этот раз граф Пенритский остро почувствовал, что в этой стройной красавице есть нечто большее, чем шелковистые волосы и упругое молодое тело, нечто способное бросить мужчине вызов, взять над ним верх, если тот не сможет покорить ее первым.

Тинан Рутланд сардонически улыбался женщинам, бросавшим на него призывные взгляды, прикрываясь веерами из слоновой кости, и неуклонно продолжал двигаться к намеченной цели. Он уже принял вызов и поклялся самому себе, что еще до рассвета волевая красавица окажется в его объятиях.

* * *

– Должен попросить вас о снисхождении, господин граф, – сэр Лоуэлл Стерлинг осторожно кивнул высокородному гостю. Взгляд молодого аристократа из-под опущенных век прошелся чуть выше уровня глаз хозяина дома, что покоробило почтенного джентльмена. – Я лишь вчера получил письмо губернатора Данмора, а этот вечер планировался уже давно. Если бы не это обстоятельство, вы оказались бы в моем доме в гораздо более спокойной обстановке.

Кивок графа был едва заметен, а искривленный уголок рта по всей вероятности означал улыбку. Казалось, Тинан Рутланд поглощен своими мыслями и не желает отвлекаться от предмета размышлений даже ради хозяина дома. Тем не менее голос сэра Лоуэлла по-прежнему звучал гостеприимно.

– Кроме того, вы прибыли так поздно, гораздо позже других гостей… А мы ждали вас с раннего утра.

– То, что в этой провинции называется дорогами, и явилось причиной моей задержки, – обронил граф куда-то в сторону. Сэр Лоуэлл слегка покраснел. Если бы не личная просьба старого друга, губернатора колонии, он ни за что не стал бы принимать под своей крышей этого высокомерного щеголя.

– Надеюсь, моя дорогая супруга позаботилась о ваших удобствах. Боюсь, я был слишком занят другими делами, чтобы самому проследить за этим.

– Я так и понял, – без всякого выражения произнес граф. – Вы прекрасно танцуете, сэр Лоуэлл, – холодные серые глаза на мгновение удостоили взглядом хозяина дома.

Сэр Лоуэлл побагровел и приосанился.

– Я произнесу тост в вашу честь перед всеми гостями. Таким образом мы оба избежим утомительной процедуры представления вас собравшимся.

– Не беспокойтесь, – наконец граф всем корпусом повернулся к сэру Лоуэллу. Так он казался гораздо выше и мощнее и своими внушительными размерами просто подавлял тщедушного старого джентльмена. – Я предпочитаю знакомиться сам. Это позволяет свободнее чувствовать себя в обществе ваших колоритных колонистов.

– Да, конечно, – согласно кивнул сэр Лоуэлл, собираясь отойти в сторону.

– Но окажите, пожалуйста, одну услугу, сэр, – граф схватил его за рукав. – Назовите имя той интересной белокурой особы… – он выразительно уставился туда, где в окружении подруг стояла Эрия. Разгоряченная танцами, она беспрестанно обмахивалась веером, ловя на себе восхищенные взгляды мужчин.

Сэр Лоуэл сразу же понял, о ком идет речь. Он довольно улыбнулся, предвкушая, как Эрия Даннинг собьет спесь с этого наглеца.

– Это мисс Эрия Даннинг, сэр. Она помолвлена с мистером Томасом Бранскомбом из Брантли.

– Неужели? – граф обвел зал безразличным взглядом. – И кто же этот счастливчик… мистер Бранскомб?

Сэр Лоуэлл вытянул шею, пытаясь отыскать Томаса среди гостей и с неудовольствием заметил, что тот учтиво склонился над дочерью Морландов.

– Высокий джентльмен в коричневом, там, возле двери, – он искоса взглянул на графа и был поражен его умением разглядывать людей, не вызывая при этом подозрения. Казалось, тот вовсе не смотрит на интересующую его пару. Сэр Лоуэлл понял – граф из тех, кого сразу не раскусишь. Вот, оказывается, перед кем он гостеприимно распахнул двери своего дома…

Лихорадочно обмахиваясь веером и удерживая на лице светскую улыбку, Эрия усердно делала вид, что с интересом слушает рассуждения отца о лошадях и охоте. Нервы были напряжены до предела, еще немного, и она не выдержит и закричит. Музыка только что смолкла, огромный зал заполнил мерный гул голосов. Эрии показалось, что от этого духота еще больше усилилась. Она поднесла к влажной щеке ладонь и вдруг почувствовала, как по обнаженным плечам и рукам пробежал холодок. Оказалось, сэр Лоуэлл приказал открыть двери на веранду, чтобы впустить поток свежего воздуха.

Эрия решила, что ей во что бы то ни стало нужно хоть немного побыть в одиночестве, и повернулась, чтобы пойти к лестнице. Но тут ее взгляд остановился на человеке, который стоял примерно в двух ярдах и пристально смотрел на нее. Изучающий взгляд застал девушку врасплох, некоторое время она тоже не отрывала от него глаз и успела разглядеть гораздо больше, чем подобает леди при взгляде на незнакомого человека.

Высокий, хотя и не такой, как Томас, плечи необычайно широкие, торс открыто заявляет о силе. На голове красовался великолепный парик, а изысканный темно-синий наряд украшали бельгийские кружева. Последнее, что заметила Эрия, прежде чем отвернуться – непривычно короткий жилет с китайской вышивкой. Она нисколько не сомневалась – это и есть тот самый лорд, взбудораживший воображение ее подруг.

С рассеянной улыбкой она прислушалась к разговору девушек, но вскоре обнаружила, что не может понять ни слова – перед мысленным взором все еще стояла мужественная фигура, освещенная множеством свечей. Эрия с трудом удержалась от желания броситься наутек, когда краем глаза заметила совсем близко широкие плечи графа. Она сделала вид, что не замечает его, но всем своим существом остро ощущала его присутствие.

– Мисс Даннинг, полагаю, – пророкотал густой баритон, и Эрия кожей почувствовала, как от этого голоса буквально завибрировал воздух.

Она сделала шаг назад, отступая от группы девушек, и только потом повернулась, тем самым выиграв время, чтобы подготовить себя к чему-то такому, что может оказаться оскорбительным. Девушка инстинктивно чувствовала – подобное вполне может произойти. Но когда посмотрела на графа, то поняла, что ничто не могло бы подготовить ее к натиску чувственной мужественности.

– Да? – вопрос прозвучал почти беззвучно, по крайней мере, ей так показалось. Мысли путались в голове. Утверждение бедняжки Элис, что граф внушает страх, оказалось правильным. Он действительно заставлял опасаться чего-то такого, чему Эрия пока не могла дать определение. И замечание Сисси Раскин оказалось точным… и слова Джилли. Да, красивый, надменный, искушенный, элегантный… Однако было еще что-то, заставившее Эрию трепетать, вызывавшее странные ощущения.

– Не окажете честь потанцевать со мной следующий танец?

Пока он говорил, Эрия не сводила глаз с его полных, чувственных губ, заметила скрывающиеся за ними ровные белые зубы, а также небольшие складки в углах рта, которые могли свидетельствовать о надменности и, возможно, жестокости и порочности.

– Извините, сэр, – мелодично произнесла она и опять раскрыла веер. – Я вас не знаю, – в голосе слышалось приглашение. Господи, что этот мужчина с ней делает!

– Вы можете не знать моего имени, милая леди, Но, держу пари, знаете меня лучше любой из присутствующих здесь женщин, – в его тоне не было лести, скорее, звучала насмешка.

Эрия непроизвольно отступила назад… прямо на Говарда Парнелла, который в этот момент разглагольствовал о достоинствах рыжих и черных гончих. Мужчины расступились, и Джордж Даннинг, заметив страдание на лице дочери, сразу смекнул, что его причиной является незнакомец, чей пристальный взгляд, направленный на Эрию, он заприметил еще раньше. В присущей ему манере Джордж напыщенно произнес:

– По вашему выговору, сэр, я понял, вы нездешний, а в наших краях не заводят разговор с молодой девушкой, не будучи ей представленным.

У Эрии учащенно забилось сердце. Опять! Уже дважды за вечер отец устраивает скандал. Она с негодованием оглядела разгоряченные выпивкой мужские лица, которые, ухмыляясь, ждали продолжения. Подойдя к отцу, она схватила его за руку и заставила взглянуть на себя.

– Папа, этот джентльмен всего лишь пригласил меня на танец. И думаю, сэр Лоуэлл достаточно хорошего о нем мнения, поскольку пригласил его в свой дом, – ее голос звучал громко и четко, а глаза молили отца проявить сдержанность.

– Тинан Рутланд, к вашим услугам, сэр, – раздался голос графа.

– Ну, мистер Рутланд, – Джордж смерил его оценивающим взглядом. – Раз уж вы снискали расположение хозяина дома и моей дочери, то я не возражаю, чтобы вы с ней потанцевали, – он развернул Эрию за плечи так, чтобы дочь стала лицом к графу, и важно кивнул. – Джордж Даннинг, сэр, и моя дочь Эрия.

– Весьма рад, сэр, – граф кивнул и выразительно посмотрел на девушку.

Нестройное пиликанье скрипок наконец слилось в единую мелодию, приглашающую всех к танцу.

– Мисс Даннинг, – граф протянул крупную мускулистую руку. Эрия надеялась, что сквозь перчатки он не почувствует ледяной холод ее тонких пальчиков.

Держа руку девушки, словно добычу, граф повел Эрию в середину зала, чтобы занять место среди прочих пар. Там он взял ее другую руку, заложенную за спину, и они медленно двинулись под музыку. Эрия смотрела прямо перед собой, прекрасно понимая, что глаза всех присутствующих обращены в их сторону. От прикосновений графа и близости его горячего тела у нее появилось ощущение, что внутри все начало медленно плавиться.

Они танцевали удивительно слаженно. Оказалось, несмотря на свои внушительные размеры, граф был искусным танцором. Эрия двигалась скорее по инерции, поскольку ее отвлекало практически все. Даже невинное прикосновение роскошных кружев к плечу казалось дерзкой лаской. Постепенно оцепенение прошло, и она решилась завести разговор.

– Как вы попали в колонии, сэр? – вежливо осведомилась Эрия, когда они в очередной раз повернулись лицом друг к другу.

– Просто сел на корабль, плывущий в западном направлении.

Девушка поджала губы, задетая ответом. Граф рассмеялся.

– Я нашел их более цивилизованными, чем предполагал, основываясь на слухах, – затем насмешливо добавил: – Это сборище напоминает мне сельскую вечеринку в пригороде Лондона.

– Ну, если вы находите нас такими дикарями, то есть простое средство, сэр, – сладким голоском проговорила Эрия и мило улыбнулась.

– О?

– Сесть на корабль, плывущий в восточном направлении, – столь же сладко промолвила девушка, застав его врасплох.

Некоторое время они танцевали молча. Теперь на лице Рутланда играла загадочная улыбка – он решил не выдавать свои мысли.

Эрию охватило смятение. Она заливалась румянцем всякий раз, когда их тела соприкасались во время выполнения очередной фигуры танца, а когда начали второй променад, она скорее почувствовала, чем услышала его смех.

– Ваша борьба вызывает любопытство, – тихо пробормотал он.

– Какая борьба, сэр? Разве я борюсь за право вести в танце?

– Ваше решение не смотреть на меня. Вы слишком усердно стараетесь.

Эрия действительно старалась не смотреть на него и знала, почему это делает. Мало того, что он слишком красив, черты его лица слишком чувственны. Ее пугала и завораживала смесь высокомерия и холодности, искушенности и страстности, написанная на его лице. По самое ужасное, ее тело с готовностью откликалось на опасную близость.

– Я не избегаю вас, сэр. Просто мои мысли сейчас далеко.

– Если вы имеете в виду Бранскомба, то он, без сомнения, занят сейчас тем, что тискает в укромном уголке ту темноволосую телочку. – Во время очередного па граф намеренно прижал к себе девушку крепче, чем требовалось.

Эрия напряглась, готовая дать отпор. Как смеет этот надменный английский хлыщ напоминать о неверности Томаса!

– Держите свои грязные мысли при себе, сэр. Если я оставлю вас посреди танца, вам грозят серьезные неприятности.

– От вашего отца? – он насмешливо фыркнул, заставив Эрию покраснеть до корней волос.

– Берегитесь, ваша светлость. Я согласилась на этот танец только, чтобы избежать скандала.

– Сегодня вы дважды спасали отца. Вы уверены, что он этого заслуживает?

Последний удар. Эрия вырвала свои руки и сердито присела в небрежном реверансе. Волею обстоятельств музыка смолкла именно в тот момент, когда граф отвешивал партнерше театральный поклон. Никто из присутствующих так и не понял, что Эрия бросила партнера во время танца.

Граф проводил ее до места, где Эрия стояла с подругами, и многозначительно улыбнулся. Он уже предвкушал, что будет дальше, ведь ему и прежде доводилось играть в подобные игры.

Эрия бросилась к ближайшим дверям и только тогда поняла, что оказалась на веранде, когда прохладный воздух немного привел ее в чувство. Она вдохнула полной грудью и постаралась унять дрожь в коленях. Наконец ей удалось успокоиться настолько, чтобы пройти вдоль перил к тому укромному месту, где не так давно они были с Томасом. Хотелось укрыться от неистового шума пьяного веселья, до смерти надоели мужчины и их петушиное самодовольство. К черту плотоядные взгляды и навязчивые ухаживания! Томас… отец… и этот проклятый английский…

– О! – погруженная в свои мысли, она едва не наткнулась на две фигуры, прижавшиеся друг к другу. Густо покраснев от смущения, она отвела взгляд и повернулась, чтобы уйти. – Извините, я…

– Эрия? – она сразу же узнала голос Томаса, хотя тот был немного хриплым.

– Томас? – Глаза привыкли к темноте, и она сумела разглядеть сбившийся набок парик и вульгарно распахнутый жилет.

– Но не один, – слащавый голос заставил Эрию вздрогнуть. Не выпуская Томаса из объятий, Джанет Морланд подалась вперед, демонстрируя растрепавшуюся прическу, вспухшие губы и белую грудь, практически вывалившуюся из корсажа. Разгоряченная страстью и пуншем, она бесстыдно уставилась на Эрию.

Эрия отступила назад и едва удержалась на ногах. Пораженная до глубины души этой безобразной сценой, стояла, зажав рукой рот и не зная, что делать дальше. Неужели именно этого хотел от нее Томас? Неужели у них было бы все точно так же? Почему у Томаса такое странное выражение лица?

– Добрый вечер, мисс, – раздался рядом приятный баритон. Кто-то взял ее за руку и повел за собой. – Пойдемте.

Видя перед собой только широкую спину, Эрия послушно плелась следом. Спускаясь по каменным ступенькам, ведущим в сад, она вдруг оправилась от наваждения и резко остановилась. Это же граф!

– Оставьте меня!

– Не сейчас, – граф играючи преодолел ее сопротивление и потащил дальше в сад.

– Прекратите сейчас же! – Господи, он обращается с ней, как с непослушным ребенком. – Пожалуйста, отпустите меня! – разозленная своим умоляющим тоном, Эрия стиснула зубы и решила сопротивляться молча.

Граф отпустил руку так неожиданно, что девушка чуть не упала. Обретя равновесие, она первым делом огляделась по сторона. Где же дом? Вокруг одни благоухающие цветущие кусты и высокая живая изгородь.

– Ну? – насмешливо спросил Рутланд и скрестил руки на груди.

– Что, ну? – огрызнулась Эрия, содрогаясь от ярости.

– Разве вы не собираетесь плакать, падать в обморок или читать мне мораль? – оскорбительная усмешка отнюдь не украшала его.

– Как вы смеете? – злость придала смелости. – Что я чувствую или делаю, вас не касается, – она подошла совсем близко, не заботясь о последствиях. – Не сомневаюсь, вы находите мое унижение забавным, – трясущимися руками Эрия обхватила свои обнаженные плечи и принялась расхаживать взад-вперед, всей кожей ощущая испытующий взгляд.

– Слез нет, – констатировал граф. – Возможно, он счел, что вы были слишком холодны с ним и нашел более теплые берега. Вы не замечали его весь вечер, – обвинение заставило Эрию остановиться.

– Разве любовь – игра, в которой мужчина ведет счет победам? Только сегодня вечером он клялся, что ему нужна МОЯ любовь! – гневно воскликнула она. – На той самой веранде!

– Но ведь вы его не любили, – вкрадчиво заявил граф.

– Неправда! – Эрия отвернулась и вновь обхватила плечи руками. Неужели граф прав, утверждая, что она плохо обходилась с Томасом? Нет, она не в силах сейчас об этом думать. Как выдержать еще одно испытание? Ведь вечер еще не закончился, предстоит встреча с Джанет и ее матерью, которая всячески потворствует своей дочери. С отцом, от которого никогда не знаешь, чего ожидать, и со всем местным обществом, которое начнет разглядывать ее с жадным любопытством.

– Я любила, – тихо произнесла Эрия после долгой паузы, – очень любила Томаса.

Ее понурый вид заставил графа нахмурить брови.

– Но вы не любили его как мужчину, – голос прозвучал поразительно близко. Не успела Эрия опомниться, как он взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Ее изумленный взгляд оказался в стальной ловушке серых глаз.

– Вы не любили его вот так… – он приник губами к ее губам.

Эрия едва могла дышать. Голова кружилась, ноги подкашивались. Прикосновение его тела оказало гипнотическое действие – она забыла обо всем, кроме восхитительного ощущения его губ на своих губах. Задыхаясь, Эрия приоткрыла рот и была поражена до глубины души, когда почувствовала, что его язык проник внутрь. Раньше ей и в голову не приходило, что поцелуй может быть таким… с открытыми ртами и…

Эрия ухватилась за его плечи и еще больше раскрыла губы. По телу разлилось приятное тепло, быстро сконцентрировавшееся внизу живота, вызывая сладкую ноющую боль, которую девушка никогда не испытывала раньше. Чтобы унять странное ощущение, она еще теснее прижалась к широкой груди.

Его губы оторвались от ее рта и скользнули по пылающей щеке. Не открывая глаз и не двигаясь, Эрия позволила провести кончиками пальцев по своему лице и шее. Неожиданно он слегка приподнял девушку и начал покрывать частыми поцелуями голые плечи и верхнюю часть груди. Эрию охватила новая волна приятных ощущений, и она совсем расслабилась.

– Эрия, ты не любила его таким образом, – хрипло прошептал граф и опять поцеловал ее в губы. – Если бы ты так отвечала на его поцелуи, как отвечаешь мне, Томас никогда бы не предпочел другую женщину.

Рутланд опять приник к нежным зовущим губам и долго не отрывался. Прерывисто дыша, он так сильно прижал девушку к себе, что та от неожиданности открыла глаза. И то, что увидела, несколько отрезвило ее. Серые глаза полыхали серебристым огнем на потемневшем от страсти лице. В них не было ни высокомерия, ни холода, ни насмешки – только страстное желание.

– Отдайся мне… здесь, сейчас, – требовательно прошептал он.

У Эрии было такое чувство, будто он пожелал забрать ее душу в качестве жертвоприношения своему желанию. Дрожа всем телом, она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Отпустите меня! – Эрия забилась в сильных руках, пытаясь вырваться. – Если вы посмеете меня обидеть, клянусь, вы за это заплатите! – она понимала, что графу потребуется совсем немного усилий, чтобы овладеть ею против воли.

– Эрия, я хочу тебя! – буквально прорычал он. – И я этого добьюсь… Сопротивляться нет смысла.

Повинуясь природному инстинкту самосохранения, она замерла в его руках и почувствовал, как мужчина тоже ослабил хватку. В ней вновь пробудилась ярость, Эрия открыто глянула ему в лицо. На мгновение стало страшно – он был олицетворением мощи и ненасытного желания.

Она видела в его глазах огонь предвкушения и знала, что тот сменится холодом презрения, после того, как… Рутланд медленно приблизил лицо. Поглощенный желанием овладеть ею, он не заметил, что девушке удалось высвободить руку. Мысленно празднуя скорую победу, он накрыл губами ее рот.

Внезапная острая боль заставила его отшатнуться и выпустить девушку из объятий. Одной рукой он схватился за щеку, а другой попытался удержать Эрию. Но момент был упущен – Эрия стремглав бросилась прочь. Военная выучка не позволила графу дать волю гневу и побежать вдогонку. Он остался стоять, прижимая к щеке ладонь.

Немного погодя вытащил из кармана жилета носовой платок. Прохладный батист холодил саднящую кожу. Следов крови на платке не оказалось, граф засунул его в карман и медленно улыбнулся своим мыслям. Затем, не спеша, побрел по дорожке в сторону дома, по пути разглядывая темные силуэты искусно подстриженных зеленых насаждений. Небольшая прогулка подействовала успокаивающе, он был готов к любым последствиям своего неблагоразумного поступка.

* * *

Когда Эрия вошла в дом через боковые двери, в глаза ударил яркий свет, а в нос – запах пота и спиртного. Она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, пытаясь привести в порядок свои чувства. Весь сегодняшний вечер неприятности следовали сплошной чередой: оскорбление следовало за оскорблением, к одной обиде добавлялась другая. И только что она чудом избежала изнасилования.

Эрия медленно продвигалась вдоль стены, надеясь добраться до лестницы на второй этаж. Надо во что бы то ни стало попасть в дамскую комнату и привести себя в порядок. А потом она отправится домой, даже если придется несколько миль шлепать по грязи пешком.

– Эрия! Доченька! – широкое лицо отца светилось от радости. Он схватил ее за руку в тот момент, когда девушка начала подниматься по ступенькам. – Я искал тебя.

– Нет, папа… – пробормотала она, когда тот потянул ее за собой. – Мне нужно наверх. Просто необходимо!

– Ерунда, – Джордж Даннинг придирчиво оглядел дочь с ног до головы. – Ты отлично выглядишь, дорогая. Лучше некуда. Пойдем же.

Они вошли в гостиную, где на диване сидели сэр Лоуэлл, госпожа Маргарет и Мэриан Даннинг. Разительная перемена в настроении отца не укрылась от глаз проницательной Эрии. Она начинала догадываться о причине подобной перемены, и когда отец подвел ее к дивану, догадка полностью подтвердилась. Она улыбнулась всем сидящим и поцеловала мать в бледную щеку. Оставалось надеяться, что слова отца о ее внешности не были преувеличением.

– Мы только что узнали потрясающую новость, доченька, – Джордж Даннинг благожелательно смотрел на Эрию. Та заметила, что сэр Лоуэлл опустил глаза и принялся усердно рассматривать пряжки своих туфель. – Сэр Лоуэлл мне сообщил, что джентльмен, с которым ты недавно танцевала… граф Пенритский, – во взгляде Джорджа сквозил неприкрытый расчет. – Настоящий английский граф! Какая удача, что он здесь гостит. Подумать только, а я ведь неправильно истолковал его интерес к тебе. Мы просто обязаны все исправить. Нельзя допустить, чтобы граф считал нас неотесанными провинциалами, которые не могут распознать и оценить благородного человека.

У Эрии кровь отхлынула от лица. Она посмотрела на мать, и та, перехватив обезумевший взгляд дочери, стоически улыбнулась.

– Сэр Лоуэлл сказал мне, что это очень старинный род… – продолжал Джордж Даннинг, поскольку все остальные хранили молчание. – Их состояние немного пошатнулось, но им всегда удавалось вновь разбогатеть. Да, одна из самых старинных семей.

– Право же, отец, – Эрия почувствовала, как к горлу подступил комок. Он поет дифирамбы человеку, чуть не изнасиловавшему ее! Восхваляет того, кто так низко пал! Раз никто не в силах остановить этот спектакль, она сама это сделает. – Мне трудно поверить, что какой-то род древнее любого другого. Судя по учению церкви, у нас всех один Отец. Считаю, семья графа ничуть не лучше. Возможно, у него лучше представлена родословная, но это сомнительное преимущество. Не всегда последующим поколениям хочется знать грехи своих предков.

Сэр Лоуэлл загоготал, даже не пытаясь сдержаться. Плечи госпожи Маргарет тряслись от душившего ее смеха. Редко кому удавалось так осадить Джорджа Даннинга, да еще с такой основательностью.

– Эрия! – с негодованием вскричал отец. – Такое неуважение к высокородным титулам просто непристойно, – набросился он на дочь. К счастью для Эрии, вокруг оказалось мало свидетелей ее унижения. – В другие времена такие разговоры считались государственной изменой и карались очень жестоко.

– Слава Богу, я не жила в другие времена. Хотя нахожу, что и это время довольно трудное, – огрызнулась девушка, зная, что испытывает терпение отца. Она повернулась к сэру Лоуэллу, который опять принялся разглядывать свои туфли. – Я неважно себя чувствую, сэр Лоуэлл. Возможно, потому так себя и веду… Такой поздний час… Надеюсь, вы извините меня.

Она собралась улизнуть из гостиной, но в этот момент отец схватил ее за руку. Теперь он был сама любезность, а красноречивый взгляд направлен в ту сторону, откуда приближался английский граф. Джордж больно стиснул руку дочери, тем самым давая понять – она должна стоять и молчать. Эрия постаралась придать своему лицу безразличное выражение и в поисках поддержки уставилась на мать, но та внимательно изучала перчатки и вряд ли могла помочь.

– Дорогой граф, – Джордж Даннинг отвесил низкий поклон, приглашая знатного англичанина подойти к ним. – Вы должны к нам присоединиться, сэр, и позволить как следует поприветствовать вас в нашем графстве. Боюсь, мы не были как следует представлены друг другу.

Граф не спеша обошел диван, где сидели леди. Забавно, подумал он. Судя по всему, отец девушки вовсе не жаждет возмездия за вольность по отношению к дочери.

Эрия заметила, что многие гости оборачивались вслед графу и провожали его округлившимися от удивления глазами. Когда она, наконец, нехотя подняла взгляд, то чуть не упала от неожиданности. По всей щеке графа от виска до подбородка шли ярко-красные полосы, никак не вязавшиеся с надменным выражением лица.

– А-а-а, мистер Даннинг, я полагаю, – как ни в чем не бывало произнес граф и, взглянув на Эрию, улыбнулся. – Напротив, у меня такое чувство, что я очень близко знаком с вами и вашей семьей.

Эрия вспыхнула от негодования и унижения. Как он смеет открыто заявлять о своих низменных страстях! То, что подразумевалось под близким знакомством, непонятно только слепым. Неужели отец так глуп, что не замечает очевидных вещей? Но, взглянув в его сторону, перехватила понимающий и одобрительный взгляд. Он знает! Знает, и, тем не менее, пресмыкается перед этим подлецом! Невероятно! Звон в ушах на время лишил ее слуха, затем она расслышала слова сэра Лоуэлла:

– …мнение, что ни один род не может считаться самым древним, поскольку все мы происходим от Адама.

Джордж Даннинг еще сильнее сжал руку дочери, а граф запрокинул красивую голову и громко расхохотался, к нему присоединились сэр Лоуэлл и леди Маргарет. Даже Мэриан Даннинг не удержалась от улыбки. «Они все смеются надо мной», – с горечью подумала Эрия.

– Неужели, мисс? Ваши взгляды всегда так забавны и проницательны? – граф шагнул к ней, отец тут же отпустил руку дочери и отошел в сторону, бросив ее на растерзание этому наглецу.

Эрия чувствовала вопросительные взгляды присутствующих. Они ждут ответной реакции.

– Нет, ваша светлость. Боюсь, некоторые мои взгляды не столь забавны. А впрочем, чтобы вас позабавить, достаточно малого, – Эрия всей кожей почувствовала свирепый взгляд отца.

– Хо! – граф хлопнул ладонью себя по груди, словно получив сердечную рану. – Вы не можете считать меня таким поверхностным, мисс, пока не узнаете получше, – плотоядная улыбка должна была еще больше разозлить девушку.

– Эта перспектива вовсе не кажется мне заманчивой, – сухо процедила Эрия, не обращая внимания на недовольство отца.

– О, нет, – вмешался Джордж. – Граф, возможно, вы окажете нам честь отобедать у нас на следующей неделе, в «Королевских Дубах»? Например, в четверг. Я слышал, вы интересуетесь охотой? В моих угодьях полно отличной дичи.

Эрия чувствовала на себе горячий взгляд графа. Как же так? Отец понял, откуда у графа царапины на лице, но, тем не менее, приглашает на обед. Это равносильно тому, чтобы позволить…

Эрия закрыла глаза и покачнулась, прижав к вискам кончики пальцев.

– Извините, – прошептала девушка, ни на кого не глядя. – Кажется, это результат чрезмерного веселья, – она подхватила юбки и бросилась в ближайшую дверь. Мэриан Даннинг тут же встала и, избегая взгляда мужа, молча кивнула хозяину дома и графу, затем последовала за дочерью.

 

ГЛАВА 3

В трактире «Белый Олень» страсти разгорелись не на шутку. Здесь собрались почти все, кто неделю назад был в библиотеке сэра Лоуэлла Стерлинга, только на этот раз не было ни напудренных и завитых париков, ни шелковых рубашек, а следовательно, не было и причин, чтобы сдерживать низменные порывы. Оскорбления, злобные выкрики и взаимные угрозы сыпались со всех сторон, раскаляя спертый, пропитанный запахами табака и эля, воздух. Казалось, даже полуденное солнце не желает заглядывать в полутемный зал, где собралось столь шумное общество.

– Они не обращаются с нами, как с истинными англичанами! – кричал Джозеф Раскин, стуча кулаками по столу, покрытому пятнами от пролитого пива. – Разве что, когда приходит время собирать налоги или размещать красномундирников по нашим домам! Когда придет время, я пошлю своих мальчиков… и может быть, пойду сам!

– Узколобые болваны! – с пеной у рта орал Джордж Даннинг, вращая налитыми кровью глазами. Пот градом катился по его багровому лицу. Он сжал кулаки и потряс ими. – У вас мозгов не больше, чем у тыквы! Вы недостойны называться англичанами!

– Да нас уже тошнит от этого слова! Какие мы, к черту, англичане, если у нас нет никаких прав! – Лемюэль Робертсон вскочил со стула и зло уставился на Даннинга. – И нас всех тошнит от тебя, Джордж Даннинг. Ты нам только вредишь своими разглагольствованиями! Уже пролита первая кровь, но еще не пролита последняя. Страна будет полностью залита кровью! Помяните мое слово, – зловеще проскрежетал он.

– Конечно, когда вокруг полно изменников! – заорал Джордж и едва увернулся от кулака Робертсона. Разъяренный до предела, он нанес ответный удар. Робертсон покачнулся, а когда Даннинг слишком широко размахнулся для второго удара, подставляя себя противнику, не замедлил ударить его в живот. Даннинг согнулся пополам и, поскользнувшись на мокром полу, упал прямо на угол стола. Тело грузно свалилось на пол, по виску заструилась кровь.

Наступившую тишину нарушало лишь прерывистое дыхание Робертсона. Все присутствующие понимали – грозный призрак гражданской войны замаячил совсем близко.

– Джентльмены, что происходит? – послышался холодный насмешливый голос. – Разборки между соседями?

Все разом повернулись к англичанину. Некоторые смотрели на графа с неприкрытой враждебностью. Гость он сэра Лоуэлла или нет, они сыты по горло великосветскими замашками и высокомерным видом.

– Ничего из того, что ваше сиятельство могло бы понять, – в тон ответил Робертсон, все еще потирая ноющую руку. – Мы говорили о борьбе за права и свободу.

– В том, что я не могу этого понять, вы глубоко заблуждаетесь, сэр, – граф вошел в таверну и в помещении сразу стало тесно. За приоткрытой дверью виднелись сопровождавшие его люди, оставшиеся снаружи. – Возможно, вы забыли, что чуть больше века назад такие же противоречия раздирали Англию. Мой прадед, еще будучи совсем юным, сражался под Моресби. За все земли и титулы заплачено пролитой кровью. И все Рутланды весьма успешно проливали свою кровь на полях сражений. Позвольте вам сказать, джентльмены, – он холодно улыбнулся и расслабленно откинулся назад, выставив вперед одну ногу и похлопывая по бедру перчатками из тонкой кожи, – в истории ничего, по-настоящему ценного, не достигалось без кровопролития. Человеческий прогресс оставляет за собой целые реки крови. Так что, если хотите добиться чего-то стоящего, – он с вызовом взглянул на Робертсона, – готовьтесь пролить кровь.

От этих слов у всех волосы на голове встали дыбом. Граф хладнокровно переводил взгляд с одного напряженного лица на другое. И плантаторы, не выдерживая его пронзительного взгляда, один за другим опускали глаза.

Граф подошел к распростертому на полу телу Джорджа Даннинга, нагнулся и пощупал пульс. Пока он находился спиной к Робертсону, тот чуть было не набросился на него с кулаками, но Джозеф Раскин вовремя удержал соседа.

Граф быстро вскинул голову и напрягся. Казалось, он даже был бы рад схватиться с Робертсоном.

Он медленно выпрямился и расправил могучие плечи, как бы давая понять, какому риску чуть не подверг себя неразумный плантатор.

Несколько мгновений стояла гробовая тишина, затем прослышался топот ног. Сначала из трактира вышли двое, затем трое. Граф прикрыл веки и скривил рот.

– Добродетельные колонисты! Где же ваше христианское милосердие? Или, подобно вашему гостеприимству, оно так же быстро улетучилось? – он насмешливо улыбнулся, затем взвалил на плечо бесчувственное тело Джорджа Даннинга и вышел, с трудом протиснувшись в узкую дверь.

* * *

Эрия сидела возле окна в гостиной наверху и пыталась сосредоточиться на вышивании подола нижней юбки. Это оказалось совсем не простым делом, поскольку клонившийся к закату летний солнечный день располагал к праздности. Оглядев пустую комнату, она сбросила новые, еще не разношенные туфли и, скрестив ноги, спрятала их под юбки. Облегченно вздохнув, девушка прислонилась спиной к стене и задумчиво посмотрела в окно. Перед ней расстилалась панорама «Королевских Дубов».

Усадьба располагалась в уютной долине среди живописных пологих холмов, покрытых лесами и сочными лугами. Сам Всевышний ступил здесь своей ногой, чтобы выровнять место для земледелия и скотоводства… Так всегда говорил Джордж Даннинг своей обожаемой маленькой дочке. Ее дом, ее жизнь. Эрия всегда чувствовала свою причастность к «Королевским Дубам», всегда восхищалась красотой окружающей природы. Из окна, возле которого сидела девушка, открывался самый чудесный вид, и она любовалась синеватой кромкой лесов на горизонте, золотистыми облаками, вдыхала аромат душистого сена и зреющих в саду яблок.

В последнее время Эрия пребывала в смятении… Мало того, что участились стычки с отцом, который постоянно находился в дурном настроении, еще приходилось бороться с собой, подавляя неизвестно откуда возникшие желания и мысли.

После того злополучного вечера не давала покоя мысль о приятных ощущениях, испытанных в объятиях графа Пенритского. Почему она никогда не испытывала ничего подобного с Томасом? Почему поцелуи Томаса оставляли ее равнодушной? Неужели только искушенный в таких делах негодяй мог вызвать у нее ответное чувство? Открытие, что ее тело жаждет плотских утех, не доставило особой радости.

И это открытие совпало с тем, что она по-новому взглянула на отца. Джордж Даннинг всегда был любящим родителем, лично следил, чтобы у нее всегда были хорошие учителя из Европы, дочь воспитывали, как настоящую аристократку. К счастью, она унаследовала красоту матери, но крепким телосложением пошла в отца, поэтому могла не только читать и писать, знала иностранные языки, искусство и музыку, но и прекрасно скакала на лошади. Отец тратил огромные суммы на ее обучение, и Эрия никогда не задумывалась, к чему он, собственно говоря, ее готовит.

Сейчас ее привилегированный мир постепенно разрушался, и девушка не в силах остановить этот процесс. Теперь она не сомневалась, именно отец помешал ей выйти замуж за Томаса. В последнее время его словно подменили, казалось, он вовсе не думает о счастье дочери, а озабочен лишь конфронтацией с соседями.

Однообразная, размеренная жизнь в «Королевских Дубах» не сразу позволила девушке заметить, что между отцом и давнишними друзьями и соседями что-то происходит. За последние три года у них было всего несколько званых приемов, а раньше гости съезжались в «Королевские Дубы» почти каждую неделю. Джордж Даннинг как бы отгородился от остальных жителей графства и все благодаря своей чрезмерной преданности английской короне.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что задумал отец и каковы его планы относительно обожаемой дочери. Совсем не зря он пригласил на обед графа Пенритского – ждет, что дочь очарует его сиятельство. А ведь граф не только богат, но еще и не женат…

Эрия забросила пяльцы в дальний угол комнаты и принялась нервно расхаживать перед окном. Подумать только, отец надеется выдать ее за графа! Пригласил обедать, хотя Эрия питает к нему отвращение! Ведь отец знает о ее неприязни к графу!

Неужели отец искренне верит, что граф, едва переступив порог их дома, отбросит высокомерие и потушит похотливый огонь в глазах? Ведь отец – человек, умудренный жизненным опытом, ему следовало бы знать…

Эрия подбежала к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха и немного успокоиться. По дороге, вьющейся среди полей, поднималось облачко пыли. Девушка раздраженно вздохнула, решив, что это возвращается из города отец. Совсем не хотелось с ним встречаться. Скорее всего, он уже пьян и разозлен извечными разговорами о политике, что отнюдь не способствует улучшению настроения.

Но что это? Кажется, там не одна лошадь, а две или три. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть всадников, но те въехали под густую сень вязов. Сквозь просветы среди деревьев удалось увидеть, что одна лошадь скачет без всадника… нет, кажется, поперек седла перекинуто чье-то бесчувственное тело. Эрия бросилась к двери.

Внизу тоже заметили приближающуюся кавалькаду и почти вся домашняя прислуга столпилась на центральной лестнице. Расталкивая их, Эрия подбежала к входной двери, предчувствуя недоброе.

– Джозеф, быстро, – на ходу приказала она появившемуся из боковой двери седому дворецкому, – приведи Друсиллу… кажется, произошел несчастный случай! – напуганная собственными словами, девушка послала одну из служанок за матерью, а сама схватилась за массивные входные двери.

– Дженни, помоги! – крикнула она, поскольку никак не могла справиться с ними. Затем быстро пересекла крыльцо, украшенное колоннами, и спустилась по ступенькам. Предчувствие не обмануло – через седло было перекинуто тело отца. Эрия бросилась к нему, до смерти напуганная видом запекшейся крови на лице и одежде.

– Отец! – она со страхом дотронулась до его головы и тут увидела красивое и циничное лицо графа Пенритского. – Что случилось? Что вы с ним сделали? – ей не понравилось, что, по всей видимости, графа развлекает ее тревога за отца.

– Я? Я лишь тот, кто привез его домой, – граф легко перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. – Он напился в трактире, затем, насколько я понял, возникла драка и его покалечил один из ваших милых соседей.

Закусив нижнюю губу, Эрия повернулась к отцу, стараясь не выдавать своего волнения.

– Не думаю, что есть причина для беспокойства, – граф подошел к девушке совсем близко. – Обычная шишка. Иначе я отвез бы его к доктору.

Эрия молчала, боясь, что ее выдаст дрожащий голос. Второй всадник тоже спешился и принялся развязывать кожаные ремни, которыми Джордж Даннинг был привязан к лошади. Затем вместе с графом они понесли Даннинга в дом, отказываясь от помощи слуг.

– Боже Милостивый… – Мэриан Даннинг встретила их в дверях и посторонилась, пропуская вперед. Ее красивое лицо стало белее мела. – Что случилось? – она тут же испуганно прикрыла рот рукой, – Кровь…

– Все не так уж страшно, мадам, – весьма учтиво ответил граф. – Он получил удар по голове.

– Сюда, пожалуйста… – Мэриан указала в сторону гостиной.

– Мадам, может быть, лучше отнести его в постель?

– Конечно, ваша светлость, – Мэриан Даннинг торопливо поднималась по ступенькам, ведущим на второй этаж, попутно прогоняя с дороги прислугу. – По мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот.

Граф слегка скривил губы, но это заметила только Эрия.

– Никаких хлопот, мадам, – тяжело дыша, проговорил он. – Пустяки.

Эрия поспешила в спальню и откинула одеяло на кровати отца. Но когда его уложили, мать загородила дорогу и не пустила ее к кровати.

– Эрия, Друсилла и я вполне справимся. Пожалуйста, проводи в гостиную его светлость и второго джентльмена и угости их бренди, – голос прозвучал ровно, будто Мэриан отдавала обычное распоряжение по дому.

– Но, мама… – Эрия едва могла поверить своим ушам. Однако, взглянув в глаза матери, поняла, что та встревожена не меньше, чем она сама, просто не хочет показывать это перед чужими людьми… особенно, перед людьми благородного происхождения. Джордж Даннинг никогда бы не простил жену, если бы та позволила им и дальше быть свидетелями его беспомощного состояния.

Подавив в себе раздражение, Эрия кивнула и повела графа и его спутника вниз. Граф с нескрываемым любопытством рассматривал все вокруг и совсем отстал от Эрии. Замедлив шаг, девушка недовольно оглянулась и увидела, что граф застыл, перед портретом ее дедушки.

– Сюда, джентльмены, – сухо сказала она, с трудом скрывая раздражение. Войдя в холл, Эрия вдруг с удивлением обнаружила, что мраморный пол неприятно холодит ноги. Только сейчас девушка поняла, что все это время пробегала в одних шелковых чулках. У нее возникло чувство, будто она совершенно раздета. Перейдя на скользящий медленный шаг, постаралась идти так, чтобы ступни не высовывались из-под платья, и благополучно добралась до гостиной, где на помощь пришли толстые ковры, застилающие пол.

Эрия позвонила в колокольчик, вызывая Джозефа, и запоздало вспомнила, что тот все еще находится в комнате отца. Джозеф был самым вышколенным из слуг, и ей вовсе не хотелось, чтобы вместо него явился кто-то другой.

Граф остановился на пороге, осматривая величественную комнату, а глаза девушки в свою очередь принялись разглядывать его. Светло-коричневый сюртук с узкими отворотами отлично гармонировал с бриджами и жилетом цвета кофе с молоком. Шелковую рубашку богато украшали кружева. Высокие сапоги из великолепной кожи доходили почти до колен. Рассматривать одежду было гораздо легче, чем его самого, тем не менее ей пришла в голову мысль, что граф слишком широкоплеч, слишком мускулист и мужествен для аристократа. Хотя, конечно, отлично сшитая одежда вполне соответствует титулу. Вспыхнув, Эрия вдруг осознала, что в мыслях уже отделила его от одежды. Что на нее нашло?

Мужчины медленно подошли ближе, и Эрия наконец обратила внимание на молодого человека приятной наружности и попыталась догадаться, какую роль тот выполняет при графе. То, что он не слуга, девушка поняла сразу, поскольку на нем был ладно скроенный сюртук, рубашка из тонкого полотна и дорогие сапоги для верховой езды.

– Мне хотелось бы принять вас в «Королевских Дубах» при более благоприятных обстоятельствах, – Эрия придала голосу максимальную мелодичность. – Хотя мы многим вам обязаны, сэр, я до сих пор не знаю вашего имени, – она мило улыбнулась незнакомцу, затем посмотрела на графа, ожидая, что тот представит своего спутника. Граф поставил на место фигурку из итальянского мыльного камня, которую разглядывал.

– Меррилл Джамисон, мой компаньон, родом из Массачусетса.

Джамисон что-то пробормотал, очаровательно улыбнулся и поцеловал ей руку. Граф нахмурился и с некоторым раздражением в голосе продолжил:

– Он здесь, чтобы сопровождать меня во время охоты.

– Вам очень повезло, ваша светлость, – сказала Эрия, заставив Джамисона слегка покраснеть. – Мой отец подрался, – она повернулась к графу. – С кем?

– Насколько я понял, это был некто по имени Робертсон.

– Лемюэль Робертсон… я могла бы догадаться.

– Вы меня звали, мисс? – раздался звонкий девичий голос, заставивший Эрию вздрогнуть. Левайна, рыжеволосая девушка, которую наняли для работы на кухне лишь потому, что она ловко таскала на своих плечах пятидесятифунтовые мешки с мукой. Эрия с трудом скрыла разочарование. – На кухне больше никого не было, мисс, – как бы прочитав ее мысли, сказала Левайна.

Эрия натянуто улыбнулась, отошла от гостей за спинку дивана, поманила девушку к себе и негромко спросила:

– Ты знаешь, где Джозеф хранит бренди?

– Конечно, – лицо девушки просветлело. – Мы все это знаем, мисс.

Эрия услышала, что граф издает звуки, похожие на сдавленный смех, и невольно покраснела.

– Тогда принеси графин бренди и стаканы, – она немного поколебалась, затем все же добавила: – На подносе.

Левайна округлила глаза и красными от работы руками разгладила белый передник.

– О… да, мисс, – девушка собралась уйти, но Эрия жестом остановила ее.

Пользуясь тем, что диван скрывал нижнюю часть ее фигуры, Эрия приподняла край юбки и показала ногу в чулке. При этом многозначительно перевела взгляд с лица Левайны на свою ногу и опять на лицо служанки. Увидев, что все ухищрения напрасны, Эрия опустила подол.

– Да, мисс? – Левайна затрясла головой и к ужасу Эрии подняла домотканую юбку и показала ногу, обутую в грубый башмак.

Эрия в отчаянии закатила глаза и недовольно поджала губы. Бестолковая девушка подбоченилась и довольно громко сказала:

– Мисс, я ничего не могу понять.

Граф еще больше развеселился и, подойдя к дивану, перегнулся через спинку.

– Полагаю, мисс нужны туфли, милочка. Принеси их, – деловито распорядился он и насмешливо прищурил глаза.

– О! – воскликнула Левайна. – Вы опять забросили их под кровать и не можете достать?

Эрия залилась краской и бросила быстрый взгляд на графа, затем повернулась к Левайне.

– Бренди. На подносе.

Служанка поспешно удалилась, а Эрия уселась на диван. Мысль, что отец лежит наверху и страдает, а она тем временем развлекает гостей, не давала покоя.

– Я должна еще раз поблагодарить вас, джентльмены, за то, что доставили отца домой. Не буду расспрашивать о подробностях. И кто же ваша жертва, мистер Джамисон?

– Жертва, мисс? – на лице Джамисона появилось растерянное выражение.

– Вы охотились, я полагаю. – Господи, почему сегодня никто не в состоянии ее понять!

Меррилл Джамисон с улыбкой кивнул.

– Да, конечно, – он взглянул на графа, но тот не отрывал глаз от подола платья Эрии. – Мы охотились на медведя, оленя, конечно, и пуму…

– Но, мистер Джамисон, в этих краях пума не водится. По крайней мере, последние пятнадцать лет ее никто не видел, – Эрия перехватила изумленный взгляд графа, и ее бросило в дрожь.

Что с ней творится? О чем она только думает? Отец истекает кровью, а она мысленно возвращается к той ночи в саду.

– …в горы, на запад, – Меррилл Джамисон постепенно замолк, чувствуя себя третьим лишним. Между графом и этой леди определенно что-то происходит. Молодой человек смущенно заерзал в кресле и занялся тем, что принялся рассматривать засохший комочек грязи на своем сапоге.

– Вот, мисс, – гнетущую тишину разорвал звонкий голос Левайны.

Эрия вскочила с дивана и пошла принять у нее поднос, но на полпути остановилась как вкопанная. Позади громко захохотал граф. Левайна держала в руках огромный поднос, на котором стоял хрустальный графин, стаканы и… пара кожаных туфель.

– М-мисс? – служанка никак не могла понять, почему так смутилась госпожа и что такого смешного нашел во всем этом гость.

Опасаясь, что дело примет еще худший оборот, Эрия взяла поднос из руку служанки, и тут же отпустила ее, а сама поставила поднос на столик, налила два больших бокала бренди и подала гостям, все время чувствуя на себе пронзительный взгляд графа.

Меррилл Джамисон удивительно быстро осушил свой стакан, встал и откланялся, сославшись на дела в городе. В холле он столкнулся с Мэриан Даннинг и повторил извинение.

– Слава Богу, Эрия, все обошлось, с отцом все в порядке, – сообщила Мэриан, входя в гостиную. – Джозеф очнулся, а теперь спокойно спит. Не могу выразить, как я вам благодарна, ваша светлость.

– Право же, госпожа Даннинг, для меня честь оказать вам услугу, – граф встал и учтиво поклонился.

– Вы должны остаться и отобедать вместе с нами, ваша светлость. Мой супруг не простит меня, если я отпущу вас, не оказав должного гостеприимства. Кроме того, вы должны осмотреть «Королевские Дубы». В конце концов, вы обедаете у нас завтра. Днем раньше, днем позже…

– Не могу ответить отказом на такое любезное предложение, – граф приложил руку к груди и тепло улыбнулся.

Мэриан сжала руки дочери.

– Дорогая, я сейчас все организую, а ты тем временем развлеки нашего гостя и покажи ему поместье.

Эрия осталась наедине с человеком, которого презирает, боится и к которому ее непреодолимо тянет прикоснуться. Чувствуя себя в ловушке, она с вызовом посмотрела в его сторону. Граф стоял, заложив руки за спину, и не спускал с нее глаз. Сардонически улыбаясь, он протянул ей туфли.

– Полагаю, они вам понадобятся. Помочь?

Эрия выхватила туфли, повернулась спиной и, опираясь на спинку дивана, почти до колен задрала юбки и сунула ноги в тесные туфли. Черт бы его побрал! Когда граф рядом, она совершенно не может притворяться или кокетничать… и вести себя, как подобает леди.

 

ГЛАВА 4

Выйдя из дома, Эрия остановилась на выложенной камнем дорожке, ведущей к конюшням. Чаще всего знакомство с «Королевскими Дубами» начиналось именно с конюшен. Что бы там ни говорили о Джордже Даннинге, все-таки он разводил и выращивал самых лучших лошадей не только в графстве, но на всем побережье Атлантики.

Поджидая графа, Эрия бессознательным движением поправила атласный лиф платья цвета мха, затем расправила сборки на верхней юбке. Бросив быстрый взгляд на крыльцо дома, девушка провела языком по верхним зубам и пригладила волосы. Почему присутствие этого человека выбивает ее из колеи? Что в нем такого, что побуждает сердце биться быстрее? Почему по коже бегают мурашки, когда он смотрит на нее насмешливым взглядом?

Позади послышались шаги графа. Она вздернула подбородок и приготовилась отражать любые удары, с какой бы стороны те ни последовали.

– Экскурсия по знаменитым конюшням Даннинга? – раздался веселый голос. Эрии показалось, что граф чересчур возбужден. Он демонстративно достал из кармана носовой платок, чтобы в любой момент приложить его к носу. – Это стояло вторым пунктом в моем списке развлечений, – его откровенно похотливый взгляд красноречиво говорил, какое развлечение значилось первым.

Эрия гордо тряхнула головой.

– Я вас сюда не приглашала, сэр. Я всего-навсего выполняю просьбу матери и стараюсь занять вас до обеда. Надеюсь, вы не задержитесь у нас, и завтра мы не будем ждать вас к обеду… и не только завтра, – девушка резко повернулась и пошла по дорожке.

Граф нагнал ее недалеко от входа в конюшню, когда Эрия остановилась поговорить с конюхом. Франклин, так звали конюха, оценивающе взглянул на графа и сухо поздоровался, когда Эрия представила их друг другу. Вопреки ожиданиям девушки, граф без тени насмешки кивнул коренастому толстяку. Мужчины обменялись взглядами, затем конюх отступил в сторону, жестом приглашая войти в его владения.

Эрия искоса наблюдала за графом и поняла, что тот собирается приложить к носу отделанный кружевом платок. Она мстительно прищурила глаз и скривила губы. Войдя в конюшню, намеренно приостановилась и вдохнула полной грудью. Пахло свежей соломой, душистым сеном и лошадьми. Обычно леди не отваживались входить в конюшню, опасаясь, что им станет дурно от неприятного запаха. Если же все-таки делали это, то старались зажимать нос надушенными платками. Но Эрии с детства нравился запах отцовских конюшен.

Граф уловил презрение в ее взгляде и немедленно убрал платок. Воздух в конюшне оказался удивительно свежим, и густые брови графа удивленно взлетели вверх. Он начал медленно прохаживаться по широкому проходу, разглядывая стойла, постоянно чувствуя на себе взгляд конюха.

Когда граф немного осмотрелся, Эрия начала рассказывать о происхождении того или иного жеребца или кобылы. Поначалу девушка говорила отрывисто и сухо, но постепенно увлеклась, ее тон потеплел. Она с юмором вспоминала забавные случаи, в голосе звучали горделивые нотки.

Граф был просто очарован рассказом, но постепенно все внимание сосредоточилось не на лошадях, а на рассказчице. Он с жадностью ловил каждое слово, думая о том, как много обещают эти чувственно изогнутые губы. Эрия рассказывала о необычной масти кобылы, а ему хотелось погладить ее обнаженные плечи. Она говорила о заносчивом нраве другой лошади, а графу не терпелось схватить ее в охапку и зарыться лицом в душистые волосы. Эрия говорила о горячем черном жеребце, благодаря которому конюшня пополнялась здоровым потомством, а ему хотелось подмять девушку под себя и влить в нее свое семя. В висках застучала кровь, а в серых глазах появился огонь желания.

Когда они переходили из одной конюшни в другую, Эрия оказалась в полосе света, падающего из окна, и граф остановился, не в силах оторвать от нее глаз. Освещенная лучами заходящего солнца, она словно превратилась в сверкающий бриллиант. Волосы цвета меда стали золотистыми, а кожа будто превратилась в венецианский мрамор. Зеленое платье почему-то казалось янтарным, и вся она напоминала золотую богиню.

Эрия обернулась, желая посмотреть, что его задержало. Губы приоткрылись, готовые задать вопрос, а щеки окрасились румянцем цвета золотистого персика. От его взгляда грудь начала учащенно вздыматься, и это не осталось незамеченным. От внимания графа не ускользнуло и то, что в ее глазах горел ответный огонь. Так они и стояли, молча глядя друг на друга, охваченные волнами страсти и обещания, не замечая ничего вокруг.

Граф не мог вспомнить какую-нибудь другую женщину, к которой его влекло бы так же сильно, и едва удержался от желания сбить с ног конюха, когда тот стал между ними.

– Может быть, вам не стоит терять дневной свет, находясь в темных конюшнях, мисс Эрия? – обратился Франклин к сразу смутившейся девушке. – Возможно, джентльмену будет интересно взглянуть на рощу или подняться на холм, – произнося слово «джентльмен», конюх поморщился. Ему не понравилось, что гость с вожделением смотрит на молодую госпожу.

– Конечно, – пробормотала Эрия и дрожащими пальцами приподняла юбки. Опустив глаза, она проследовала мимо графа и вышла в ближайшую дверь. Снаружи сделала глубокий вдох, чтобы унять биение сердца и привести мысли в порядок.

Да, размышляла девушка, граф разбудил в ней такие желания, о существовании которых Эрия даже не подозревала. Она не в силах запретить себе испытывать подобные желания, но в состоянии запретить идти у них на поводу, в конце концов, она прежде всего леди, а это ко многому обязывает.

Позади послышался хруст гравия. Эрия обернулась и внимательно посмотрела на графа. Красивое лицо было спокойно, глаза утратили циничный блеск, исчезла и постоянная насмешливая улыбка. На какое-то мгновение показалось, что между ними возникло нечто вроде перемирия, появилась надежда, что установление добрых отношений – вполне реальная вещь. Возможно, даже… Кажется, он что-то говорил…

– …и роща, про которую говорил конюх? Эрия поймала себя на том, что, не отрываясь, смотрит ему в лицо, – она слегка покраснела и опустила глаза.

– На вершине холма есть дубовая роща, – девушка пошла по дорожке. – Эти дубы и дали название нашей усадьбе. Вы сами сейчас убедитесь, насколько они великолепны, – Эрия ускорила шаг, но на этот раз граф от нее не отставал.

Дважды, пока они поднимались по склону, Рутланд поддерживал девушку за локоть, чтобы не дать ей упасть на неудобных участках. Но она отдергивала руку сразу же, как отпадала необходимость в помощи, и твердо решила не испытывать судьбу.

На вершине холма Эрия приподняла подол платья и медленно побрела по высокой траве, не отрывая глаз от вековых дубов. Возле первого огромного дерева она улыбнулась, в глазах светилось изумление и восторг.

– Разве они не восхитительны? – Всякий раз при встрече с красавцами дубами она испытывала все то же чувство восторга, возникшее при первом посещении рощи.

Огромный дуб простирал свои могучие ветви во всех направлениях, словно стремился закрыть собой небо. Легкий ветерок шевелил резные листья и их шорох напоминал шум водопада. Время от времени отдельная ветка покачивалась, словно приветствуя тех, кто входил в рощу. Над дубом кружились сойки и воробьи, наполняя воздух веселым щебетанием.

– Это и есть настоящие Королевские Дубы, – Эрия повернулась к графу и с облегчением увидела, что тот, задрав голову, любуется величественным деревом. Эрия погладила шершавый ствол и обошла его кругом, затем приблизилась к краю холма и посмотрела на открывающуюся перспективу. Внизу бежала река, далее простирались поля, переходящие в синеватую кромку леса. Вечереющее небо окрасило все в лазурный цвет.

От такой красоты захватывало дух. Медленно подошел граф, молча встал рядом. Эрия искоса взглянула на четкий профиль с несколько тяжеловатой челюстью, и по спине пробежал холодок. Поежившись, она решила, что виной этому поднявшийся ветер, и поспешила вернуться под сень вековых деревьев.

Девушка бродила среди дубов, стараясь не споткнуться о мощные корни.

– Я часто играла здесь, когда была совсем ребенком. Моя старая гувернантка обычно засыпала. Тогда я ложилась на землю и наблюдала, как надо мной качаются ветки, – она на мгновение прижалась к могучему дубу. – Почему-то я представляла, что это старики, – одинокие старые братья – нашептывающие друг другу свои секреты, и всегда напряженно вслушивалась, пытаясь понять, о чем они говорят, – углубляясь все дальше в рощу, девушка разговаривала как бы сама с собой, ни к кому не обращаясь. – Странно. Когда вырастаешь, кажется, многие вещи, знакомые с детства, уменьшаются в размерах. Но эти деревья остались такими же большими. Интересно, почему?

Граф наблюдал, как гибкая стройная фигурка грациозно двигается среди старых дубов. Выражение лица было то мечтательным, то восторженным. Длинные волосы беспорядочно падали на плечи и на открытую по моде грудь. Эрия небрежно отбрасывала их за спину и при этом крепкая грудь еще больше выступала из лифа платья. Граф почувствовал острое желание, которое шло вразрез со здравым смыслом. Он знал, девушка испытывает те же чувства, это стало ясно в конюшне. И был уверен, с ее отцом не возникнет никаких проблем. Но если он овладеет ею сейчас, без согласия самой Эрии, вряд ли вкусит ее настоящую страсть.

Наблюдая за девушкой, он сорвал с нижней ветки листок, и когда она обернулась, притворился, что с глубоким вниманием рассматривает его причудливые изгибы. Даже в дубовом листке Тинан ухитрился увидеть очертания соблазнительных форм Эрии. Слушая объяснения он изумлялся, что она обо всем на свете имеет свое оригинальное представление. Эта девушка – совершенно особенная и стоит того, чтобы рискнуть. Эрия будет принадлежать ему, он возьмет ее здесь, под сенью вековых дубов.

– На землях, принадлежащих моей семье, есть леса и рощи, которые стоят там сотни лет, но они не идут ни в какое сравнение с этими дубами, – граф медленно подошел как можно ближе. – Знаешь, мой дед приказал живьем содрать кожу с человека только за то, что тот срубил два дуба гораздо меньших размеров, чем эти, – увидев, как девушка нахмурилась, добавил, как бы извиняясь: – Возможно, это звучит ужасно, но таким образом дед рьяно боролся за сохранение лесов, оберегая их от бессмысленного уничтожения. Теперь каждый из нас носит в своем сердце образ зеленых холмов Англии.

Он произнес это с оттенком грусти и сожаления, чем глубоко тронул отзывчивое сердце Эрии. Она прислонилась спиной к стволу дуба и задумчиво взглянула на собеседника. Неужели это тот самый надменный и холодный человек, который имеет обыкновение над всеми насмехаться? Но рассказывая о своем доме, он предстал перед ней в новом свете, она поняла, что во многом ошибалась на его счет.

Рутланд замолчал, и они немного постояли, вслушиваясь в звуки природы и думая каждый о своем. Эрия почувствовала прохладу и обняла руками себя за плечи.

– Ты замерзла, – к ее огромному удивлению, граф снял с себя элегантный сюртук. Не обращая внимания на слабый протест, набросил на нее, немного задержав руки на соблазнительных плечах.

Шелковая подкладка все еще хранила его тепло, а от рук исходил жар. Граф убрал руки, и у девушки возникло странное чувство, что между ними только что установилась тесная связь.

Тонкие рукава рубашки под дуновением ветра облегали мускулистые руки, плечи казались еще мощнее и шире. Взгляд Эрии скользил по телу мужчины, впитывая в себя каждую деталь. Кровь бросилась в голову, и она поспешно опустила глаза. Что есть в нем такое, что ее волнует, размышляла Эрия, разглядывая под ногами сухие листья. Почему все время хочется на него смотреть, прикасаться, внимать каждому слову? Теперь она, кажется, понимает значение долгих страстных взглядов, которые бросали на нее молодые люди. Впервые в жизни она увлечена мужчиной. Но почему, почему именно ЭТИМ мужчиной?

Граф внимательно огляделся по сторонам.

– Плохо, что у твоих старых «братьев» нет наследников. Как бы долго они ни жили, это не будет продолжаться вечно.

Эта мысль никогда не приходила ей в голову, и сейчас Эрия с беспокойством начала всматриваться в просветы между деревьями, надеясь найти свидетельства обратного. Но молодой поросли нигде не было видно, «братья» действительно не оставили после себя наследников. Девушка почувствовала боль утраты. Он прав. Вековые дубы так разрослись, что под широкими кронами не в силах выжить ни одно молодое деревце. Почему она никогда не задумывалась об этом? И надо же такому случиться, что об этом подумал именно он.

– Милорд, – тихо сказала Эрия, – у вас удивительная способность сделать так, чтобы даже самые величественные вещи казались… менее величественными.

Этот мягкий упрек больно кольнул его сердце. Повинуясь порыву, Рутланд подошел к девушке и взял ее за плечи.

– Разве правдивость не считается здесь достоинством? Ведь цель природы – сделать так, чтобы все шло по кругу, от растения или животного происходит другое растение и животное, и далее в том же духе. Так и у людей. Каждый мужчина ищет себе женщину, чтобы оплодотворить ее своим семенем и в старости быть окруженным детьми.

Эрия почувствовала, как от его горящего взгляда ослабели колени. Прерывисто дыша, она смотрела на него потемневшими глазами, пытаясь возразить, но мысли путались в голове.

– Ваше сиятельство…

– Тинан, – перебил он, глядя в обращенное к нему лицо. Вдруг возникло предчувствие, что эта девушка перевернет всю его жизнь. – Мое христианское имя – Тинан, хотелось бы, чтобы ты звала меня по имени, Эрия.

– Тинан, – произнесла она чуть слышно, не подозревая, что для него это прозвучало как пушечный выстрел. Она даже забыла, что хотела сказать. Теперь это не имело значения. Все, что сейчас ей нужно – ощущать близость сильного пленительного тела и медленно таять в горячих объятиях. Эрия беспомощно прижалась к широкой груди графа, чувствуя себя не в силах справиться с эмоциями.

– Я отыскал тебя, Эрия Даннинг, – страстно прошептал он и приблизил к ее губам свои губы.

Эрия вся отдалась во власть упоительного поцелуя, совершенно не думая о возможных последствиях. Сейчас не существовало ничего, кроме происходящего между ними волшебства.

Тинан обвил руками талию девушки и начал медленно водить губами по ее губам, вызывая ответную реакцию. Когда ее губы приоткрылись, его язык тут же скользнул внутрь. В полной мере насладившись сладостью, он убрал язык, побуждая Эрию к собственным действиям. Чувствительный кончик ее языка обрисовал его губы, доводя до умопомрачения, а затем робко проник в приоткрытый рот, где встретился с влажным бархатом его языка.

У Эрии закружилась голова, и она крепко обхватила его руками, в поисках опоры. Ее захлестнула волна новых ощущений и возникло непреодолимое желание испытать все до конца. Слова «я тебя отыскал» нашли отклик в ее сердце, и сейчас не существовало ничего, кроме его крепкого тела, горячих рук и губ. Исходящий от него свежий аромат сандалового дерева сводил с ума… «Я отыскал тебя…» – билось в голове.

– …чтобы любить так, как сейчас, – прошептал он, гладя Эрию по спине. – Я тебя отыскал, и все-таки ищу…

Для Эрии эти слова прозвучали как призыв дать волю своим чувствам и утолить обоюдную страсть. В знак согласия она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы, в данный момент не думая ни о будущем, ни о последствиях, не выдвигая никаких условий. Она бесстрашно готовилась войти в неизведанный лабиринт страсти, движимая одним лишь желанием быть рядом с ним.

Плечи обдало прохладой, когда Тинан снял с нее свой сюртук и расстелил на траве. Затем потянул девушку за руку, побуждая сесть. Та повиновалась без малейшего сопротивления, даже с радостью, поскольку еле держалась на ногах. Он сел рядом и, заключив ее в объятия, медленно положил на ложе из шелка и травы.

Поцелуи становились все более пылкими и настойчивыми. У Эрии перехватило дыхание, когда он оторвался от ее губ и начал целовать лицо, шею, плечи. По телу покатилась горячая волна, вызывая спазмы внизу живота и легкое покалывание в заострившихся грудях. Эрия схватила его за плечи и прижалась всем телом.

Продолжая осыпать девушку поцелуями, Тинан принялся дрожащей рукой расшнуровывать корсаж.

Она вяло запротестовала, но он закрыл ей рот поцелуем и высвободил грудь из плена батистовой нижней сорочки.

Когда он оторвался от губ и увидел обнаженную грудь, от восторга перехватило дыхание. Та была словно холмики из лепестков белых роз, увенчанные нераспустившимися бутонами, манившими своей нежностью.

Эрия изумленно смотрела, как восторженно он пожирает глазами ее грудь. Затем смежил веки и потерся щекой о розовый сосок. Через некоторое время Рутланд проделал то же самое с другой грудью. Эрия уже не в силах была наблюдать за его действиями и, закрыв глаза, постанывала от наслаждения, позволяя целовать свою грудь.

Девушка даже не подозревала, что мужчина может дать женщине подобные ощущения. И только теперь поняла, что ее затвердевшие соски ожидали именно такой ласки. Это открытие как бы раскрепостило ее, она вся отдалась во власть чувственного наслаждения, и когда граф наклонился над ней, охотно приняла тяжесть его тела.

Эрия даже не заметила, когда он успел высоко поднять ее юбки. Одно дело лежать с обнаженной грудью, ведь мода позволяла открывать ее почти полностью, совсем другое – обнажить колени, бедра и самые интимные места. На мгновение Эрия испытала сильнейшее потрясение, но умелые ласки мужчины заставили ее застонать от неожиданно острого наслаждения. Она почувствовала, как сильные ноги раздвигают ее колени, и беспомощно уступая собственному желанию, не стала сопротивляться.

Рутланд разместился между ее бедер и, не давая опомниться, стал неистово целовать в губы. Набухший член упирался в нежную плоть сквозь ткань бриджей. Одно быстрое умелое движение, и преграда исчезла. Граф намеренно страстно впился в губы Эрии, в то время как томимый долгим ожиданием член медленно вошел в девичье лоно.

Эрия забилась под его тяжестью, одновременно испытывая наслаждение и боль, восторг и ужас. Одурманенный страстью рассудок отказывался понимать, что происходит.

– Эрия, любовь моя… – прошептал граф, гладя спутанные волосы и осыпая поцелуями лицо. – Ты так красива, так желанна, – она неожиданно затихла, и тогда граф начал медленно и ритмично двигаться, не замечая вокруг ничего, кроме их соединенных тел.

Но для Эрии хруст сухих веток прозвучал словно пушечный выстрел, разом выведя из состояния пьянящего блаженства. Девушка увидела себя как бы со стороны. Неужели это она лежит на земле под сумеречным небом в своей любимой дубраве? Грудь обнажена, а юбки бесстыдно задраны кверху. Между раскинутых ног находится граф, который настойчиво и неумолимо совершает ритмичные телодвижения. И каждое движение вызывает в ней ответную реакцию… Их тела соединены, с ужасом осознала Эрия. Граф внутри нее! Они занимаются…

Шорох сухих веток и листьев раздался совсем близко. У Эрии буквально подпрыгнуло сердце от испуга, и она задергалась всем телом, пытаясь вырваться.

Запоздалое сопротивление и в столь решающий момент вызвало у графа скорее досаду, чем тревогу.

Хриплые испуганные стоны и резкие попытки освободиться только распалили все возрастающее желание прийти к долгожданному завершению. Рутланд попытался заставить девушку лежать спокойно, но опьяненный страстью приложил для этого слишком мало усилий.

– Кто-то идет! – Эрия в панике толкнула его в грудь. – Пусти меня! Слезь с меня сейчас же! – она резко дернулась и ухитрилась откинуть графа на бок. При этом его огромный член выскользнул из ее лона, девушка увидела его. Теперь она точно знала, что произошло между ними. Воспользовавшись секундным замешательством графа, Эрия тут же села, прикрыв юбкой голые ноги, а затем отползла на коленях в сторону, торопливо зашнуровывая корсаж.

Тяжело дыша, она огляделась по сторонам и увидела, что в футах восьми от них стоит большая беспородная собака. Вдали послышался мужской голос, зовущий кого-то. Собака направилась к девушке, но остановилась, понюхала воздух, повернулась и побежала прочь.

Эрия облегченно вздохнула и закрыла глаза. Услышав шаги, тут же открыла их и уставилась на графа.

– Эрия, – позвал тот, – иди ко мне.

Она резко вскинула голову.

– Как вы смеете? – в глазах загорелся гневный огонь. Эрия сделала еще шаг в сторону, стараясь удалиться на безопасное расстояние. Граф лежал на боку, опираясь на локоть, и цинично смотрел на девушку, затем лицо приняло надменное выражение. Эрия покачнулась, чувствуя, как болит все тело. Как она ненавидела себя в эту минуту! Как проклинала за то, что уступила распутным желаниям! – Посмотрите, что вы со мной сделали! – Юбки были измяты и запачканы. При мысли о том, как она явится в таком виде домой, противно засосало под ложечкой. – Если бы не эта дворняга…

Граф уже стоял на ногах и приводил в порядок свою одежду. Сардонический смех резанул Эрию по самому сердцу.

– Я не сделал ничего такого, чего бы ты не хотела, – отчеканил он, мысленно проклиная дворнягу.

Эрия сделала шаг назад, когда граф шагнул к ней. Некоторое время они молча сверлили друг друга глазами. Эрии хотелось его обругать, обрушить на него свою ненависть, но что-то мешало сделать это. Она смотрела на него гневным взором, по Рутланд сумел разглядеть в ее глазах боль. Он пристально всматривался в лицо девушки, желая распознать, где хитрость и притворство леди, а где подлинные чувства женщины. Грудь болезненно сжалась, Тинан понял – леди, с которой он собирался просто развлечься, оказалась женщиной, которую он страстно возжелал.

Эрия под его испытующим взглядом внутренне сжалась и отвела глаза. Тинан шагнул ближе, и она опять отпрянула назад. В глазах светился страх. Граф очень медленно поднял руку и осторожно снял с ее волос сухой листок. Судорожный вздох облегчения поразил его в самое сердце.

Девушка повернулась и пошла прочь.

– Эрия…

Она остановилась лишь на мгновение и бросила взгляд через плечо. Затем со всех ног побежала вниз по склону. Граф задумчиво смотрел ей вслед. Перед глазами стояло бледное лицо со вспухшими от поцелуев губами. Проклятие! Почему она не пролила ни единой слезинки, как другие женщины? Провожая взглядом удаляющуюся фигурку, Тинан ударил кулаком о кулак и впервые в жизни узнал, что значит чувствовать бессилие.

 

ГЛАВА 5

Когда Эрия добежала до дома, первым желанием было что есть силы хлопнуть входной дверью и запереть ее за собой на замок. Хотелось открыто обвинить графа в совращении, настроить против него отца и всех домочадцев и заставить пожалеть, что он отнял у нее единственное, что женщина может отдать лишь раз в жизни.

Но чувство стыда за активное участие в собственном падении было слишком велико. Как она может заявлять о бесчестье, если графу даже не потребовалось прилагать никаких усилий? Какое наказание последует от отца? Эрия с содроганием вспомнила его расчетливый взгляд на том злополучном вечере у Стерлингов. Ведь отец догадался, откуда у графа свежие царапины на щеке, и, тем не менее, пригласил на обед. Граф вполне мог расцепить это как молчаливое согласие отца на то, чтобы взять честь его дочери. Подавив готовые пролиться слезы, Эрия решила, единственно возможное – скрыть от всех свое падение.

Девушка проскользнула через черный ход, горячо надеясь, что слуги заняты делами и никто ее не заметит. Перескакивая через две ступеньки, она время от времени замирала и прислушивалась. Что с ней стало! Прокрадывается в свой дом, словно воришка, пугаясь собственной тени и страшась услышать чей-нибудь голос.

Только очутившись в своей комнате, Эрия позволила себе расслабиться и хорошенько обо всем подумать. Она шла в пресыщенные объятия, как ягненок на заклание. Как, должно быть, позабавило графа, что он овладел ею в дубраве, которой она так восхищалась и так гордилась! Краска стыда залила нежное лицо, Эрия нервно закусила губу.

Боже мой, как глубоко ошибается отец, считая, что человек благородного происхождения отличается от других. Где оно, это «благородство»? Как можно быть «достойнее» других, если относиться ко всем с презрением, а на женщин смотреть лишь как на источник удовлетворения похоти? Что такого «благородного» в мужчинах, подобных графу Пенритскому? Нет, отец абсолютно не прав.

Интересно, где сейчас граф? Сердце встрепенулось. Мать ожидает увидеть его за ужином примерно через чес!

Эрия бросилась к туалетному столику, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрела незнакомка со спутанными волосами и затравленным взглядом зеленых глаз. Дотронулась рукой до зеркала, словно желая убедиться – ей ничего не привиделось. Слезы медленно покатились по щекам. Вот что с ней сделали его поцелуи, объятия и ласки!

Схватив щетку для волос с ручкой из слоновой кости, девушка принялась яростно раздирать спутанные пряди. Прочь, прочь следы оскорбительных прикосновений! Затем налила в небольшой тазик прохладной воды из кувшина и тщательно умылась.

Нужно взять себя в руки. Она должна отыскать графа до начала ужина и отправить восвояси. Но прежде нужно тщательно очистить платье от травинок и сухих листьев. Эрия быстро повернулась и бросила взгляд через плечо, проверяя, все ли в порядке. Неожиданно девушка почувствовала слабость в коленях – под прикрытием нижних юбок оставалось несмытым еще одно свидетельство того, что произошло сегодня между ней и графом!

* * *

Тинан Рутланд вошел в парадную дверь усадьбы, но не успел сделать и нескольких шагов, как к нему подошел седой дворецкий в элегантной черной ливрее.

– К вашим услугам, милорд.

– Джозеф, кажется, не так ли?

– Да, милорд, – слуга выпрямился и довольно улыбнулся.

– Джозеф, я только что получил записку от сэра Лоуэлла Стерлинга. Похоже, нам срочно нужно встретиться. Мне необходимо сейчас же отправиться в Саттерфилд. Я не смогу присутствовать за ужином, пожалуйста, передай мое глубочайшее сожаление вашей госпоже… и мисс Эрии. Не представляю, как я мог ее потерять во время нашей прогулки по окрестностям!

– Хорошо, сэр, – Джозеф протянул графу его элегантную шляпу и проводил до двери. – Счастливого пути, сэр, – он остановился в дверях, наблюдая, как грум подводит к графу лошадь. Дворецкому понравилось, что граф ловко вскочил в седло без посторонней помощи и погнал во весь опор. Джозеф поднимался по лестнице, когда перед ним неожиданно появилась Эрия.

– А-а-а, мисс Эрия, – лицо слуги посветлело, затем озабоченно нахмурилось. – Его сиятельство граф просил передать свои извинения. Он не может присутствовать за ужином. Его неожиданно вызвали в Саттерфилд, – увидев огорченное лицо молодой госпожи, старый слуга вздохнул и потрепал ее по руке. – Пойду-ка я на кухню и скажу Друсилле. То-то она расстроится, что его сиятельство не отведает ее стряпни.

* * *

Эрия беспокойно металась во сне. Длинные волосы прилипали к вспотевшему лбу и шее. В воспаленном сознании тяжелые пряди вдруг превратились в сильные мужские пальцы, которые сначала гладили и возбуждали, а потом постепенно утратили свою нежность и начали неистово тискать ее тело, причиняя боль. Время от времени пальцы вонзались в кожу, словно норовя проникнуть внутрь. Эрия всеми силами старалась избавиться от ужасных прикосновений, но цепкие пальцы становились все настойчивее, и уже неумолимо сжимали ее горло, желая задушить.

Тяжело дыша, Эрия резко села в постели и огляделась по сторонам. Сердце готово было выскочить из груди, но знакомая обстановка несколько успокоила, и девушка облегченно вздохнула. Сон, всего лишь сон, расслабленно твердила она, отбрасывая с лица влажные пяди волос. Подтянула к себе колени и обхватила их руками. Это движение вызвало болезненные ощущения в самом сокровенном месте и напомнило о том, что с ней произошло. Эрия стиснула зубы. Жуткая реальность немногим отличалась от жуткого кошмара.

Теперь ничего не осталось таким, как прежде… ни будущее, ни отец, ни она сама. Когда-то их дом был полон гостей и веселья, теперь это мрачное место, казалось, жило ожиданием очередной выходки Джорджа Даннинга. Когда-то будущее было определено спокойным замужеством и безмятежным существованием в усадьбе Томаса. Теперь навсегда придется забыть о замужестве, из-за перемены, происшедшей в ней несколько часов назад, у нее никогда не будет достойного будущего. Отец сумел вдолбить дочери, что потеря девственности означает потерю всего. И теперь ее ждет только бесчестье и позор.

Эрия бессильно откинулась на подушки и уставилась на вышитый тамбуром балдахин. Она вспомнила графа, его циничный искушенный взгляд, мощное мускулистое тело. Пульс учащался всякий раз, когда граф пожирал ее глазами. Грешно ли, что Эрия откликнулась на его желание? Согрешила ли она, поддавшись искушению? И не является ли ее падение расплатой за грех? Теперь у нее нет будущего… Но неужели Господь так жесток?

Возможно, подсказал внутренний голос, это наказание не за грех, в котором она повинна лишь частично, а за желание, которое все еще гнездится в сердце.

Горячая слеза проложила влажную дорожку.

Что это? Неужели сквозь пелену слез все стало видно гораздо отчетливее? Вдали послышалось конское ржание. Эрия приподняла голову и прислушалась. Действительно, лошади громко и испуганно ржали, а пляшущие тени на балдахине приобрели контраст.

Эрия отбросила одеяло и подбежала к окну. Яркие языки пламени лизали стены конюшни. В зловещем свете, который отбрасывал огонь, виднелись клубы дыма, поднимающиеся над амбарами. Пожар! У Эрии разом ослабели ноги, и от лица отхлынула кровь. Она увидела всадников и подумала, что это конюхи, спасающие лошадей от гибели.

Эрия выбежала из комнаты и повстречала Джозефа, который на ходу засовывал рубашку в наспех надетые бриджи.

– Пожар… в конюшнях… мисс… – он задыхался. В свете масляной лампы его лицо казалось совсем серым.

– Знаю, Джозеф. Отец…

– Я только что его разбудил… и госпожу… Эрия бросилась к лестнице. Спускаясь вниз, она увидела, как отовсюду сбегаются слуги и собираются возле входной двери.

Из своей спальни выскочил полуодетый Джордж Даннинг. Глаза гневно сверкали из-под повязки на голове.

– Отец! Что…

– Иди к матери, Эрия, – сердито приказал он и неодобрительно взглянул на тонкую ночную сорочку. – Оденься и уйди с дороги! – он поспешил к парадному входу, громыхая тяжелыми сапогами.

– Эрия! – окликнула мать. – Скорее оденься, доченька!

Девушка торопливо взбежала по лестнице и едва закрылась дверь ее комнаты, сорвала ночную сорочку. Она не стала зажигать лампу, а сразу бросилась к шкафу и на ощупь достала нижние юбки и шерстяное платье. Никогда ей не приходилось одеваться так быстро. Осталось надеть чулки и обуться. Она пошарила рукой внизу шкафа и вытащила пару туфель. Решив не возиться с чулками, сунула ноги в туфли и выскочила из комнаты.

Увидев распахнутые настежь парадные двери, в нерешительности остановилась на лестнице. Ее пугали громкие крики, паническое ржание и топот лошадей, треск горящего дерева. На крыльце вырисовывался силуэт отца, яростно размахивающего старинной саблей. Что это значит? Кому он угрожает? Эрия нахмурилась и поспешила вниз, но ее крепко схватила за руку Мэриан Даннинг.

– Мама, пусти! Что происходит? Нужно помочь отцу!

– Эрия! – Мэриан была бледна, как смерть, но старалась сохранять самообладание. Она схватила дочь за плечи и хорошенько встряхнула. – Послушай меня. Мы ему не поможем. Возвращайся в свою комнату и сиди там, пока я тебя не позову.

– Нет! – Эрия затрясла головой и попыталась вырваться из рук матери. – Что происходит? Я должна знать, что случилось. – Она бросилась вниз. Мэриан нагнала дочь возле самой двери и заставила остановиться.

Обе застыли на пороге, вглядываясь в дымный ночной воздух.

– Даннинг, это последнее предупреждение! – раздался леденящий душу крик, подхваченный выкриками: – Убирайся отсюда! Смерть английским свиньям!

– Мы не хотим, чтобы среди нас жила английская мразь. Забирай свою шлюху благородного происхождения и катись отсюда!

– Ах вы, ублюдки! Желтобрюхие подонки! Вы боитесь сразиться со мной при свете дня, поэтому приползли ночью! Скрываете свои подлые лица, вонючие трусы, но я все равно найду вас! – Джордж яростно потряс кулаком. – Неужели вы думаете, что сможете прогнать меня с моих земель? Мерзавцы!

– Убирайся! Иначе все сожжем дотла! – выкрикнул еще один голос.

– Будьте вы все прокляты! Вас прислал сам дьявол! Я вам покажу, как мне угрожать! – он сбежал с крыльца и бросился на одного из всадников.

Сверкнуло лезвие сабли, раздался чей-то отчаянный крик. Почуяв запах крови, лошади ошалело бросились в разные стороны. Среди всей этой суматохи прозвучал грозный выкрик:

– Подожгите дом! Нужно спалить их дотла! Эрия в панике прижалась к матери.

– О, Господи! – вскричала Мэриан. – Они поджигают дом! Эрия! Беги в свою комнату и собирай вещи. Все, что сможешь, одежду, драгоценности. Поторопись, доченька! – мать взяла Эрию за подбородок и посмотрела в глаза. – Эрия! Нельзя терять ни минуты! – Она быстро повернулась к слугам и распорядилась: – Левайна, ступай с мисс Эрией, Друсилла и Мей пойдут со мной.

Задыхаясь от дыма, Эрия и Левайна запихивали одежду и постельное белье в сумки и выбрасывали их в открытое окно. Ржание лошадей, топот копыт стихли, слышался только жуткий гул разгорающегося огня и треск горящих досок. Удушающий плотный дым согнал всех вниз. Эрия протерла слезящиеся глаза и закашлялась. К ней тут же подбежал Джозеф и, схватив за руку, вывел из объятого пламенем дома.

Девушка обессиленно прислонилась к каменной ограде сада и немного отдышалась. Отбросив назад испачканные копотью волосы, машинальным движением поправила лиф платья и медленно побрела вокруг горящего дома, стараясь держаться подальше. Время от времени она останавливалась и вглядывалась в темноту. Наконец глаза выхватили сквозь дымовую завесу две фигуры людей, которых она искала.

Под огромным старым вязом на земле сидела Мэриан Даннинг и держала на коленях голову мужа. Вокруг не было ни души, слышались лишь стоны и треск пожираемого пламенем дома.

Они так безмятежно сидят, подумала Эрия, словно знойным летним днем на пикнике в тени раскидистого дерева. Девушка подошла ближе. В голове промелькнуло, что родители всегда хорошо смотрелись вместе, весьма удачно дополняя друг друга. Эрия опустилась на колени.

Мэриан посмотрела на дочь сквозь пелену слез.

– Он обрел покой. Больше ему не придется сражаться и страдать.

 

ГЛАВА 6

Вся последующая неделя прошла в смятении и боли. В ночь пожара Франклину удалось поймать одну из лошадей и доскакать до судьи Говарда Парнелла. Он разбудил судью и сообщил о пожаре и смерти Джорджа Даннинга. Старому другу семьи Даннингов понадобилось всего два часа, чтобы поднять на ноги слуг, собрать все имеющиеся повозки и прибыть на место пожарища.

Он сразу же отправил Мэриан и Эрию в свой дом, а сам остался помогать спасать то, что еще можно было спасти. Как только забрезжил рассвет, Парнелл собственноручно отвез тело Джорджа Даннинга к гробовщику.

Супруги Парнелл настояли, чтобы Мэриан и Эрия поселились у них. Оставшиеся в «Королевских Дубах» слуги разместились кто как мог, и Джозеф с Франклином каждый день сообщали Мэриан о положении дел на пепелище.

Часто новости оказывались весьма противоречивыми. То сообщалось об одном количестве погибших лошадей, то о другом. Но все же большинство ценных скакунов уцелело. Огонь затронул и амбары, только что собранный табак удалось спасти, а с зерном дело обстояло хуже. Поскольку теперь его негде хранить, скорее всего, то, что осталось, придется продать за бесценок.

Визит шерифа Эндрю Гилберта принес одни страдания. Мэриан и Эрии пришлось заново пережить трагедию той ужасной ночи. Тощий, похожий на ястреба, шериф, склонив голову набок, равнодушно выспрашивал подробности, и по его виду легко было догадаться, что он хочет как можно скорее покончить с этим делом. Немигающие, навыкате глаза слишком часто останавливались на изящной фигурке Эрии. Бледная девушка в черном платье вызывала в нем отнюдь не сочувствие. Уходя, шериф пообещал еще раз как следует расспросить слуг и попытаться найти виновных, но в глубине души никто не надеялся на положительный исход дела.

Мэриан Даннинг с головой ушла в расчеты, пытаясь как можно экономнее расходовать деньги, которые удалось спасти. Она попробовала подключить к обсуждению своих планов Эрию, но та не захотела принять в этом участия. Единственное, на чем Мэриан решила не экономить, это на траурных платьях, справедливо рассудив, что Джордж Даннинг не хотел бы видеть свою вдову и дочь в лохмотьях.

Похороны оказались для Эрии еще одним тяжким испытанием. На поминальной речи в церкви почти никого не было. Девушка расстроенно смотрела на пустые скамейки, не в силах понять, почему люди, среди которых жил отец, деля с ними радости и невзгоды, не пришли почтить его память. Неужели они действительно так его возненавидели? Эрии казалось, что все только и думают, как поскорее предать тело Джорджа Даннинга земле и зажить своей жизнью, все, в том числе мать и супруги Парнелл. Но для Эрии жизнь потеряла смысл.

Говард Парнелл решил зачитать завещание Джорджа Даннинга на второй день после похорон. Эрия не хотела присутствовать на таком мрачном мероприятии. Какое кощунство – делить все, что осталось после отца!

– Не вижу причин, по которым я должна там быть, – отнекивалась она. – Цифры – не моя стихия, они всегда давались мне с трудом.

Они сидели за чаем, и Мэриан Даннинг с удовольствием рассматривала великолепный сервиз и серебряные чайные ложечки.

– Тогда побыстрей развивай свои способности, – отчеканила она каждое слово. – Все, связанное со смертью, всегда неприятно… особенно для тех, кто остался в живых. Твой отец хотел бы, чтобы ты сидела рядом со мной.

Эрия посмотрела на мать долгим взглядом. По спине пробежал холодок. Неужели отец и из могилы будет управлять ее жизнью? Что будет дальше? В глубине души она тешилась надеждой, что однажды очнется от страшного сна и увидит себя в «Королевских Дубах» в своей кровати под балдахином. Но каждое утро с необыкновенной жестокостью разрушало надежду.

Когда читали завещание, Эрия в изысканном черном наряде сидела рядом с матерью. Кроме них присутствовали еще два джентльмена из Ричмонда, с которыми Джордж Даннинг вел дела. В кратких точных фразах завещания угадывалась манера отца, и Эрии казалось, что тот стоит рядом и излагает свою волю. Ничего удивительного не было в том, что он оставил все свое состояние любимой жене и единственной дочери. Неприятным сюрпризом оказалось другое.

– Долги, – Мэриан вздохнула и резко вздернула подбородок.

То, как она произнесла это слово, больно поразило Эрию в самое сердце.

– В последние три года Джордж одолжил… крупные суммы… – Парнелл порылся в бумагах. – Кредиторы уже связались со мной через этих джентльменов. Я знаю, это для вас потрясение, но все притязания вполне законны. Я сам помогал ему брать ссуды… в Ричмонде.

– В Ричмонде? – спросила Эрия.

– Он… не мог брать в долг у своих соседей, – признался Говард с удрученным видом. – Я надеялся, что вы об этом никогда не узнаете.

– Джордж щадил нас… скрывая многие вещи, но, как оказалось, нам же во вред, – горько произнесла Мэриан.

– Нет! – Эрия вскочила со своего места. – Не желаю ничего слышать! Они завидовали отцу и поэтому не давали в долг. Стояли в стороне, когда его убивали, а потом… никто не пришел на его похороны… – она всхлипнула и бросилась вон из кабинета.

На улице девушка сразу же опустила густую вуаль и пошла быстрым шагом, как говорится, куда глаза глядят. Нужно чем-то себя занять, чтобы выпустить пар. Да, отец был упрямым и порой напыщенным, но он прожил жизнь в этом графстве и заслуживает лучшего отношения к себе.

Мало-помалу гнев рассеялся, и Эрия подняла голову, чтобы взглянуть на людей, мимо которых проходила. Многие были ей знакомы: миссис Маккилан, портниха, Поттер, владелец лавки, Смитсон, булочник, Джош Харроу, плотник, для которого частенько находилась работа в «Королевских Дубах». Эрия первой поздоровалась с каждым из них. В ответ они приветствовали девушку сдержанными кивками, и заметно прибавляли шаг. Все, как один, смотрели на нее странным, настороженным взглядом.

Эрия замедлила шаги и, наконец, остановилась посреди городской площади. Все здесь знакомо – и лужайки перед домами, и сами дома, и вывески магазинов. Это место было для нее домом, эти люди – соседями. Но почему они смотрят на Эрию, как на незнакомку? То ли вина отражалась в их взглядах, то ли… отвращение.

Когда рядом остановился крытый экипаж Говарда Парнелла, Эрия уже ничего не видела из-за слез, застилавших глаза. Голос матери, окликнувшей ее по имени, показался необычайно резким. Эрия села в экипаж и опустила голову, старательно избегая взгляда матери. Единственное, о чем она могла сейчас думать – у нее действительно больше нет дома.

* * *

Весь остаток дня после оглашения завещания Эрия просидела в комнате, которую ей выделили в доме Парнеллов. Она знала, что мать уединилась с Говардом Парнеллом в его кабинете, чтобы обсудить денежные дела, и понимала, эти дела совсем плохи. Но деньги волновали девушку меньше всего. Она тяжело переживала потерю отца и враждебность жителей графства, чувствовала себя бездомной и всеми покинутой…

На следующий день, ближе к полудню, девушка впервые позволила себе поразмышлять над своим неясным будущим, но неожиданно в комнату ворвалась Джилли.

– Эрия! Пойдем скорее! К тебе посетитель… к тебе и твоей матери.

– Посетитель? – озадаченно спросила девушка и встала, отложив в сторону шитье. – Но кто?

– Скорее! – Джилли схватила ее за руку и потащила за собой, не забывая пощипывать свои щеки, чтобы вызвать румянец.

Эрия раздраженно вырвала руку.

– Джилли, что ты делаешь? Ты в своем уме?

– Это граф! – защебетала Джилли. – Граф Пенритский. Он хочет тебя видеть.

– А я его видеть не хочу, – кровь отхлынула от лица Эрии, руки дрожали и были холодны как лед. Граф. Казалось, после той страшной ночи она забыла о его существовании. Но это было не так. Она скорбела не только о потере отца и дома, но и о том, что потеряла до этого.

Граф взял ее девственность так, будто это сущий пустяк, а затем спокойно ускакал прочь, даже не потрудившись встретиться с ней лицом к лицу. Тогда Эрия горько сожалела о своем будущем, но теперь, когда ее постигла еще большая утрата, чувство стыда по-прежнему не дает покоя. Как может Эрия встретиться с человеком, который разбудил в ней плотские желания, открыл чувственную сторону натуры, а потом использовал для удовлетворения собственной похоти.

– Эрия? – голос Джилли донесся, словно издалека. – Эрия, ты нужна матери, она послала за тобой. Иногда я тебя не понимаю. Если бы граф пришел ко мне, я понеслась бы вниз сломя голову.

Эрия расправила плечи и вымученно улыбнулась.

– Как я выгляжу? – это была небольшая уступка восторженному состоянию Джилли. Эрия пригладила облегающий лиф платья и расправила пышные рукава из черного люстрина. Затем проверила, как лежат кружева на вырезе горловины. Рука задержалась на груди, и внезапно вспомнилась другая рука, большая и сильная, ласкающая ее нежную кожу…

– Хотела бы я так же хорошо выглядеть в день своей свадьбы, – заявила Джилли и усмехнулась, видя, как вспыхнули щеки подруги.

Спускаясь по лестнице, Эрия почувствовала сухость во рту и неприятный холодок в груди. Ноги подкашивались, а голова, казалось, вот-вот отделится от тела. Перед дверью гостиной Джилли напутственно пожала ей руку и с тоской посмотрела вслед.

Мэриан Даннинг сидела на покрытом гобеленом диване, строгая и спокойная. Элегантное черное платье подчеркивало ее утонченную красоту. Граф встал с кресла, стоящего возле камина, и с этой секунды глаза Эрии видели только его.

Он был одет в элегантный темно-синий сюртук, светло-коричневые бриджи и такого же цвета жилет. Белизна шейного платка резко контрастировала с загорелой кожей. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, открывая красивое волевое лицо, на котором читалось презрение искушенного человека ко всему, что его окружает. Именно это одновременно и привлекало, и раздражало Эрию. Сколько раз она искренне молилась, чтобы никогда больше не встречаться с этим человеком, но первый же взгляд на него заставил затрепетать. Что с ней происходит? Почему она так остро реагирует на его присутствие?

– Мисс Даннинг, – граф потянулся к ее руке. Если бы не прищуренный взгляд матери, Эрия никогда бы не рискнула вновь почувствовать его прикосновение. Огонек, промелькнувший в серых глазах Рутланда, дал понять, что он ничего не забыл. Сознание этого заставляло бешено колотиться сердце. Эрия торопливо отдернула руку и сделала шаг назад.

– Как я только что сказал вашей матери, мисс Даннинг, я с глубоким прискорбием услышал о кончине вашего отца, – граф грациозно повернулся и отошел к камину, оперся рукой о каминную доску и принялся откровенно разглядывать Эрию. Блестящие золотистые волосы, по ним так и хотелось провести рукой, нежный овал лица более бледного, чем обычно. Бессонные ночи наложили свой отпечаток и на ясные зеленые глаза – темные круги придавали им еще большую выразительность. Облаченная в шелковое черное платье, девушка выглядела редкой жемчужиной, перед очарованием которой Тинан был не в силах устоять. Пока она усаживалась в кресло неподалеку от матери, он восхищенно оглядел тонкую талию, затем взгляд скользнул по соблазнительной груди. В глазах отразилось охватившее его желание.

Эрия не отважилась ответить графу и, опустив глаза, молча уставилась на свои руки. Мэриан слегка нахмурилась, недовольная скованностью дочери и ее упрямым молчанием.

– Как мило, что вы пришли нас навестить, ваше сиятельство, – ответила Мэриан за обеих. – Мы благодарим за проявленный вами интерес и участие, – от зорких глаз не укрылось, как граф смотрел на ее дочь.

– Неужели? – насмешливо спросил Рутланд, не отрывая глаз от Эрии. Та резко вздернула подбородок, упорно отказываясь смотреть в сторону графа. – Тогда должен сознаться, у меня есть еще один повод повидать вас, – он заложил руки за спину и повернулся к Мэриан Даннинг. – Как я понял, великолепные лошади «Королевских Дубов» будут продаваться. На меня они произвели большое впечатление. Тогда я не успел выразить его… меня срочно отозвали. Да, все, что я увидел в тот день, произвело на меня неизгладимое впечатление, – с нажимом повторил он. Двойной смысл заявления больно задел гордость Эрии. – Я хотел бы купить большую часть ваших лошадей.

– Боюсь, вы что-то не так поняли, сэр, – Эрия резко вскочила с места, провожаемая его удивленным взглядом. – Наши лошади не продаются. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

– Если бы ты вчера осталась до конца, то была бы в курсе наших печальных дел, – Мэриан Даннинг выпрямилась и строго посмотрела на дочь. – И лошади, и земля – все подлежит продаже, – взгляд карих глаз ясно предупреждал, чтобы дочь не вмешивалась, но Эрия решила сделать вид, что ничего не замечает.

– Абсурд! – нервно сцепив руки, девушка отошла к окну, затем повернулась к графу и с вызовом произнесла – Даже если нам придется продать Черного Воина, Ронделая, Танцовщицу и других, у вас все равно нет места, где их содержать, – к ее огромному разочарованию, граф беспечно махнул рукой, явно желая показать, что это его ничуть не волнует.

– Возможно, я забыл сказать, – граф с любезной улыбкой повернулся к Мэриан. – Совсем недавно я приобрел землю в Северной Каролине. Остается только перегнать туда лошадей. Я намерен заняться разведением отменных скакунов, – он облокотился на каминную доску и ласково взглянул на Эрию. – А от ваших лошадей можно получить великолепное потомство, – он даже не пытался скрыть страсть к Эрии, которая явственно читалась на его красивом лице.

У Мэриан защемило сердце. Она поняла, ради чего появился здесь граф. Стараясь не растерять ни капли собственного достоинства, спокойно встала.

– Полагаю, мы договорились. Уверена, вы хорошо о них позаботитесь, ваше сиятельство, – Мэриан решительно направилась к двери и, выйдя, плотно прикрыла ее за собой.

Некоторое время Эрия стояла, словно окаменев, и не отрываясь смотрела на дверь. Она силилась понять причину внезапного ухода матери. Неужели та настолько слепа, что не замечает ничего, или намеренно оставила ее наедине с графом?

Граф медленно подошел к девушке. Та подняла слегка покрасневшее лицо и настороженно взглянула в глаза.

– Лошади – не все, в чем я заинтересован, – вкрадчиво начал Рутланд. Сталь в его глазах превратилась в расплавленное серебро. – Похоже, у твоего отца был талант и к воспитанию дочерей, а не только к разведению лошадей. Назови свою цену, Эрия. Я согласен на все.

От изумления у девушки отнялся язык. Округлив губы, как бы собираясь произнести «о», она смотрела не него широко раскрытыми глазами. Дерзкий взгляд, равно как и дерзкое предложение, настолько поразили ее, что она оставила всякую надежду найти достойный ответ. Граф стоял так близко, что до нее долетало его теплое дыхание. Эрия почувствовала легкую дрожь.

– Ты ни в чем не будешь нуждаться… и получишь полное удовлетворение. Я здесь единственный, кто соответствует твоим притязаниям и кто способен оценить твой изысканный вкус. Мое покровительство будет распространяться и на твою мать, – граф пресек ее попытку броситься к двери. – Полагаю, она достаточно мудра, чтобы увидеть в таком… соглашении взаимную выгоду.

Не в силах больше сдерживать свое желание прикоснуться к девушке, он взял ее за плечи и притянул к себе. Она не сопротивлялась, и Рутланд расценил это как добрый знак. Предвкушая победу, наклонился и накрыл ее губы своими.

Это прикосновение вывело Эрию из оцепенения, но вопреки ожиданиям графа, в ней взыграла гордость. Эрия уперлась руками в широкую грудь и резко оттолкнула его от себя. От неожиданности Рутланд выпустил ее плечи и дал возможность отойти.

– Как вы смеете являться сюда под предлогом соболезнования, а сами делаете мне омерзительные предложения! – Зеленые глаза метали молнии, лицо покраснело от негодования. – Вы негодяй! Считаете, после всего, что вы мне сделали, я забуду о приличии и гордости, с радостью заберусь к вам в постель и буду за это благодарна! Вы жестоко ошибаетесь, – Эрия увидела, как изменилось лицо графа, и быстро отступила назад. Его взгляд мгновенно стал холодным и жестким, во всем облике появилась прежняя надменность. Вот его истинная сущность! Куда делась маска учтивости? Где притворный сочувственный взгляд? Все отброшено за ненадобностью! Сейчас он стоит перед ней во всей своей красе: наглый, развращенный, жадный. Такой человек добивается своего, не гнушаясь никакими средствами.

– Вы думали нажиться на наших несчастьях, – Эрия презрительно сощурила глаза.

– Я пришел предложить тебе место рядом с собой, где будет уютно и спокойно, – его лицо медленно заливалось краской, и Эрия сочла это очком в свою пользу.

– Как благородно с вашей стороны предложить мне почетную и выгодную роль шлюхи, – с сарказмом сказала она и сжала кулаки. – Пусть мы останемся без денег. Я готова трудиться от зари до зари, чтобы заработать на честную жизнь. Лучше я буду голодать и мерзнуть, чем есть с вашего стола и греться в вашей постели.

Граф дернул головой, словно получил пощечину, едва сохраняя самообладание. По правде говоря, он злился на себя не меньше, чем на нее. Проклятие! Так просчитаться! Недооценить эту девушку и переоценить свои возможности, и в результате, она может устоять перед искушением, а он – нет. Сельская девушка с телом куртизанки завладела всеми его помыслами, и кажется, именно поэтому сумела его раскусить. Где-то он допустил промах.

– Это ответ избалованной девчонки, – бросился в атаку Тинан, не желая признать поражение, – которая никогда не знала, что такое труд, голод и холод, – его глаза опасно сверкнули. – Время покажет, насколько ты тверда в своем решении.

– Мое решение и мнение о вас не изменится! – с воодушевлением воскликнула Эрия, чувствуя, что одержала моральную победу. Высоко подняв голову, она бесстрашно ждала его приближения. Пусть подходит. Пусть делает все, что хочет. Теперь ее не сломить.

– Никогда? – Рутланд остановился возле круглого столика и взял шляпу. Глядя прямо в прекрасные глаза, медленно провел кончиками пальцев по ее щеке и шее.

– Мое предложение остается в силе. Но мое великодушие не безгранично, помни об этом, – повернулся и медленно вышел из гостиной.

Эрия закрыла глаза и оперлась рукой о край стола, боясь, что дрожащие ноги не смогут выдержать вес тела. Топот копыт, донесшийся снаружи, вернул ее к действительности. Она открыла глаза и увидела входящую в гостиную мать.

Лицо Мэриан Даннинг горело негодованием. Эрия протянула руки, желая найти утешение на материнской груди.

– О, мама…

– Эрия, избавь меня от своих слез, – Мэриан увернулась от протянутых рук дочери.

– Мама? – Эрия была сбита с толку холодностью матери. Безвольно опустив руки, она стояла, словно маленькая девочка, которую только что отшлепали.

– Ты его отвергла, – Мэриан повернулась лицом к дочери. – Это был твой единственный шанс, а ты… – гнев не дал ей договорить. Она отошла, пытаясь хоть немного успокоиться.

– Это все твой отец, – Мэриан так крепко схватилась за спинку стула, что побелели кончики пальцев. – В глубине души я всегда знала, что прокляну тот день, когда доверила ему твое воспитание. Он напичкал тебя догмами, заставил поверить в свою исключительность. В конце концов, Джорджа погубила его собственная гордость, а теперь мы пожинаем плоды его воспитания.

– Не могу поверить… – еле выдавила Эрия. – Он предложил мне жить с ним, пока это будет его устраивать! Вот и все! Я лучше стану честно трудиться, не покладая рук, чем…

– Ты маленькая дурочка! – в сердцах воскликнула Мэриан. – Я слышала, что сказал граф, и он тысячу раз прав. Ты избалованный ребенок. Что ты знаешь о жизни простых людей? Ты росла в достатке и праздности… – она стремительно подошла к Эрии.

– У нас ничего не осталось. Мы нищие. Кому еще в этом графстве ты можешь предложить свою красоту на более выгодных условиях? Остается только продать себя, и ни гордость, ни высокие принципы твоего отца тебе не помогут!

Эрия беззвучно шевелила губами, не в силах вымолвить ни слова. Все рушилось… все… Она резко повернулась и выбежала из гостиной.

Наверху девушка бросилась на кровать и дала волю слезам. Мать ждет, чтобы она продала себя по самой высокой цене! И кому?! Бессовестному негодяю, совершающему неблаговидные поступки под прикрытием благородного происхождения.

Земля уходила из-под ног. Как быстро разрушилось все, что Эрия считала самым ценным в жизни. Неужели теперь остается только одно – выжить всеми правдами и неправдами? Все, что она называла добродетелью, в устах других людей звучит как глупость, невежество и чрезмерная гордость. Что же все-таки имеет значение в этом мире?

 

ГЛАВА 7

Мэриан Даннинг стояла у кровати дочери и молча смотрела на нее сквозь застилавшие глаза слезы. Припухшие веки Эрии свидетельствовали – та проплакала весь вечер, и Мэриан знала, что частично была тому виной. Она страдала не меньше, чем Эрия, но ничем не могла помочь дочери. А сейчас не было времени для раскаяния и сожаления… Нужно действовать. Она поставила свечу на столик возле кровати.

– Эрия! – Мэриан потрясла дочь за плечо. – Эрия, проснись! Нам грозит опасность. Скорее вставай и одевайся. Нужно бежать. Немедленно!

Услышав голос матери, Эрия села и сонно нахмурилась.

– Что…

– Эрия, – Мэриан схватила дочь за плечи и заново начала втолковывать всю опасность их положения. – Около городской стены собираются всадники и направляются к Парнеллам… из-за нас. Ты меня слышишь? Нас ждет участь твоего отца. Нужно бежать… спасаться!

«… Участь твоего отца». Эти слова заставили Эрию задрожать от страха. Она с ужасом смотрела на мать, пытаясь до конца осмыслить ее слова.

– Эрия, бери самое необходимое, в основном теплые вещи. Мы не сможем унести много. Надень побольше нижних юбок, лишнее платье. Возьми самые прочные туфли. Обуйся в сапожки для верховой езды. Нельзя терять ни минуты. Я скоро вернусь. Поторопись, детка!

Как только мать вышла из комнаты, Эрия принялась лихорадочно собираться. Опять повторялся ужас той ночи, по теперь приходится спасать собственную жизнь.

Она сама не могла понять, как ей удалось справиться без посторонней помощи, но когда Мэриан вернулась в комнату, Эрия уже была в накидке и заталкивала последнюю вещь в одну из двух кожаных сумок.

Мэриан одобрительно улыбнулась и накинула на голову дочери капюшон, чтобы скрыть светлые волосы. Потом немного помедлила и погладила девушку по щеке.

– Пойдем, – женщины начали осторожно спускаться по черной лестнице. – Говард и Элизабет сделают вид, что крепко спят. Пока все проснутся, мы выиграем время и сделаем так, чтобы следы копыт расходились в двух направлениях. Пока поймут что да как, мы будем уже далеко, – Эрия молча кивнула, хотя знала, в темноте это не видно. Она послушно следовала за матерью.

Мэриан остановилась внизу лестницы и прошептала:

– Джозеф?

– Я здесь, госпожа, – послышался ответ преданного слуги.

Мать и дочь поспешили на его голос. Эрия увидела, что дворецкий не один. Рядом с ним стояла Друсилла и держала поводья двух лошадей. Еще три оседланные лошади стояли поодаль. На одну Джозеф навьючил сумки, которые взял из оцепенелых рук Эрии. Туда же были помещены вещи Мэриан.

Эрии казалось, что все происходит во сне. Из темноты показалась высокая фигура Говарда Парнелла. Быть может, он развеет этот кошмар? Но нет…

– Надеюсь, они не причинят вам вреда, Говард, – сдавленно прошептала Мэриан. – Что бы мы без вас делали! У меня нет слов выразить нашу благодарность.

– Да храни вас Господь, Мэриан и Эрия. Когда обоснуетесь, пришлите весточку. Я помогу, чем смогу. – Говард подвел Эрию к лошади и помог сесть верхом. Затем усадил на лошадь Мэриан и дрожащим от волнения голосом пожелал счастливого пути. Мэриан тронула лошадь. Эрия последовала за ней, сжимая в руке поводья навьюченной лошади. Она в последний раз оглянулась на смутные очертания дома и пустила лошадь в галоп, чтобы не отстать от матери.

Некоторое время все скакали молча по дороге на Ричмонд, затем Джозеф и Друсилла последовали дальше, а Мэриан и Эрия свернули в сторону. Мэриан направила лошадь вдоль пересохшего русла ручья, затем они стали продвигаться по пологому берегу небольшой речушки, время от времени пересекая ее и петляя среди деревьев. Обе молчали. Эрия понимала, мать не зря выбрала этот маршрут, в ее действиях прослеживалась определенная цель, но решила до поры до времени не задавать никаких вопросов.

На гребне одного из холмов женщины остановились и бросили прощальный взгляд на долину, в которой когда-то стояла их усадьба. Эрия отвернулась и посмотрела назад, туда, где остался город и дом Парнеллов.

– Думаешь, с ними все в порядке? – еле слышно спросила она.

– Кто знает, – побормотала Мэриан.

Опять воцарилось тяжелое молчание.

Через четыре с лишним часа они добрались до границ графства. Как только забрезжил рассвет, Мэриан Даннинг поднялась на каменистый гребень холма, чтобы определить их местонахождение, со вздохом потерла ноющие плечи и повернулась к дочери.

– Думаю, нам нужно ехать по той дороге, – она указала куда-то вдаль. – Но сейчас мы сделаем небольшой привал и дадим отдохнуть лошадям, – Мэриан перекинула ногу через седло и соскользнула на землю.

Эрия последовала ее примеру и обнаружила, что едва держится на ногах. Впервые в жизни она столько времени провела в седле. Спина и ягодицы ужасно болели, ноги горели, а пальцы рук разгибались с трудом. Девушка привязала лошадей и начала прохаживаться взад-вперед, чтобы размять уставшие мышцы. Она еле-еле переставляла затекшие ноги и чувствовала себя неуклюжей. Еще бы! Шесть нижних юбок, два тяжелых шерстяных платья, теплый жакет и зимняя накидка. Пройдя еще несколько шагов, Эрия сдалась и тяжело опустилась на ближайший валун.

Несмотря на прохладу и сырость раннего утра, ей было нестерпимо жарко, она едва дышала под тяжестью одежды. Но все эти неудобства и сильная усталость на время заставили забыть о душевной боли.

Сбросив накидку, Эрия посмотрела на мать. Странно, ее слабая и изнеженная мать сейчас не казалась такой уж бессильной. На бледном лице не было паники или растерянности, только усталость.

Возможно, Мэриан казалась хрупкой и беззащитной только рядом со здоровяком мужем, который всегда подавлял жену своей энергией и напористостью.

– Куда мы все-таки едем? – спросила Эрия, массируя плечи.

Мэриан сидела, уронив голову на руки. Некоторое время она молчала, затем посмотрела на дочь. Светло-карие глаза были печальны.

– У меня есть кузен, который живет в западной части Виргинии. Возможно, он приютит нас.

– Кузен? – нахмурилась девушка. – Ты никогда не упоминала о нем. Я не знала, что у тебя в колонии есть родственники, думала, они все остались в Англии.

– К западу отсюда есть небольшое селение, там и живет мой кузен, – своим тоном Мэриан дала понять, что тема исчерпана. – Отдыхай. Скоро опять тронемся в путь.

Эрия и не пыталась расспрашивать дальше. В конце концов, сейчас самое главное – выжить.

* * *

В тот серый неприветливый день они двигались почти без остановки, лишь изредка спешиваясь и давая лошадям отдых. От усталости Эрия едва соображала, что делает и куда идет.

Наконец они выехали на небольшую поляну, со всех сторон окруженную густым лесом. Поблизости шумел ручей, к которому сразу же припали изнуренные лошади. Эрия помогла матери расседлать их, а затем собрала в кучу сухие листья и траву, легла под первое попавшееся дерево и провалилась в тяжелый сон.

Она не знала, сколько времени проспала, но когда проснулась, солнце стояло высоко в небе. Сначала девушка осторожно подняла голову, затем пошевелила онемевшими конечностями. Было ужасно больно в спине. Оказывается, она легла прямо на выпирающий из земли корень дерева. Эрия стиснула зубы и перекатилась на бок, затем, опираясь о землю руками, сёла. В голове шумело, все тело нестерпимо болело. Было такое чувство, что она никогда не сможет встать на ноги, а тем более сесть на лошадь.

– Как ты? – раздался неподалеку сонный голос матери.

Эрия оглянулась и увидела, что Мэриан лежит под соседним деревом.

– Выживу, – с горечью ответила девушка, глядя в усталые глаза матери. Заставила себя встать и сделать несколько шагов. Оказалось, после этого чувствуешь себя лучше. Эрия стянула с рук мягкие кожаные перчатки, несколько раз согнула и разогнула опухшие пальцы. Приободренная тем, что руки не утратили способность действовать, направилась в ближайшие кусты, а когда вернулась, то увидела, что мать тоже сумела подняться и уже распаковала один из кожаных мешков, в который Парнеллы положили продукты.

Эрия взяла жестяную кружку и пошла к ручью, с жадностью выпила холодной воды, снова наполнила кружку и отнесла ее матери. Мэриан стояла на коленях возле мешка и устало смотрела куда-то вдаль. Изможденное лицо напугало Эрию. Мэриан с готовностью взяла кружку с водой.

– Думаю, здесь мы уже в безопасности и можем развести огонь. Нужно что-нибудь приготовить. У нас есть небольшая сковорода, – она принялась выкладывать продукты на землю. – Пшеничная и овсяная мука, немного чая, – приговаривала она ровным голосом. – Нужно собрать хворост, – Мэриан подняла голову и посмотрела на дочь, – и развести огонь.

– Мама, отдыхай, – Эрия сбросила тяжелую накидку. – Я соберу хворост.

Мэриан пристально посмотрела в глаза дочери и покачала головой.

– Разве ты еще не поняла, что теперь ни тебе, ни мне не придется отдыхать? – она сжала губы, не желая говорить ничего лишнего. – Просто собери сухие ветки и все. Я что-нибудь приготовлю поесть.

Немного удрученная, Эрия пошла выполнять указание матери. Через несколько минут она вернулась с небольшой охапкой хвороста. Мэриан грустно улыбнулась и сказала, что потребуется вдвое, а то и втрое больше. Эрия смутилась и опять ушла в лес. На этот раз девушка собрала гораздо больше сухих веток и сложила на траве в том месте, где Мэриан собралась разводить костер. Она увидела, как мать обкладывает расчищенное от травы место небольшими камнями, и тут же начала помогать. Потом смотрела, как мать собирает небольшую кучку из сухой травы и щепок, достает огниво и кремень и начинает высекать огонь.

Как только появился первый язычок пламени, Мэриан бережно подложила тонкие сухие ветки и дала костру разгореться. Вскоре она уже резала соленую свинину на ровные тонкие ломти и замешивала тесто для лепешек.

Со все возрастающим изумлением Эрия следила за каждым движением матери. Как ловко и быстро у нее все получается! Где она этому научилась?

Они расположились на траве и принялись есть поджаренные тонкие ломтики бекона и горячие лепешки. Эрии казалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее. Отпила глоток крепкого горячего чая, который мать заварила в кружке, поставленной на горячие угли, и вытерла о траву жирные пальцы.

– Как ты узнала, что нужно делать? – спросила Эрия, наблюдая, как мать кладет в рот последний кусочек лепешки, а затем тщательно облизывает пальцы. – Ты развела огонь и приготовила еду, – девушка подтянула к груди колени и обхватила их руками. – Где ты этому научилась?

Мэриан Даннинг посмотрела в глаза дочери и решила, что наступил тот момент, которого она боялась все свое замужество. Пришло время открыть Эрии правду… правду, которую тщательно скрывала все эти годы. Она подняла глаза к небу, подыскивая нужные слова, затем решительно взглянула на дочь.

– Я была рождена для такой жизни, – сколько раз за последнюю неделю Мэриан мысленно твердила эти слова! – Эрия, я не родилась в богатой и знатной семье. Мой отец был благородного происхождения, но очень беден и не обладал особыми талантами, разве что умел делать детей. Моя мать была дочерью обедневшего сквайра. Одного за другим она родила семерых детей, и если бы отец не умер, возможно, родила еще столько же, – Мэриан мысленно перенеслась в те далекие годы. – Подростком я только и делала, что приносила дрова, разводила по утрам огонь, готовила еду, пасла гусей, доила корову… – Она судорожно вздохнула и покачала головой, словно не желая вновь возвращаться в свое безрадостное прошлое. Некоторое время мать и дочь сидели молча, слушая шум ручья и воркование диких голубей.

– Джордж прибыл в Англию, чтобы подыскать себе леди, которая станет его женой и хозяйкой в усадьбе. Но денег у него было явно маловато, его не приняли в высшем обществе. Ни один знатный дом не распахнул перед ним двери. Однако Джордж Даннинг не мог вернуться домой с пустыми руками, после того, как расхвастался перед всеми в графстве, что привезет с собой настоящую леди. Он нанес визит обедневшему барону, который жил по соседству с моей семьей, и попросил, чтобы его познакомили с самой красивой девушкой в округе. Выбор пал на меня, – Мэриан горестно рассмеялась и опустила глаза.

– За столом моей матери сидело слишком много голодных ртов, и она была рада избавиться от меня честным путем, если это можно было так назвать. Меня попросту продали, продали, как кусок мяса… – Мэриан запнулась и посмотрела куда-то вдаль, стараясь избегать взгляда дочери. – По дороге в Виргинию Джордж оттачивал мои манеры и сочинил легенду, которой я должна была придерживаться. Во многом ему помогал друг, барон. Все эти годы я жила во лжи. Когда в Америку приехал мой кузен, Джордж был в ярости, запретил мне приглашать его в дом и даже видеться с ним. С Латропом, моим кузеном, я встречалась дважды, и то тайком. И оба раза снабжала его деньгами, хотя Джордж выделял мне на расходы весьма скромную сумму, – Мэриан осторожно покосилась на дочь. – Теперь нам остается уповать на милосердие моего кузена.

Эрия, не мигая, смотрела на мать, оглушенная свалившимся на нее открытием. Слезы медленно текли из широко раскрытых глаз, и она даже не трудилась их вытирать. Сердце раздирали отчаяние и сострадание к матери. Всю свою жизнь Эрия, как и отец, гордилась знатным происхождением матери. Их семья вела себя так, как и полагается аристократам. Все в округе знали их родословную, и ни у кого не вызывало сомнений подлинность того, что рассказывал Джордж о древнем роде своей жены. И все это была самая, что ни на есть, ложь.

– А все эти истории о твоем старинном особняке, об отце… – Эрия сглотнула комок, подступивший к горлу. – …тоже ложь?

После продолжительной паузы Мэриан, наконец, сказала:

– Кое-что было правдой, но, в основном… – она вздохнула. – Одна ложь рождала другую. И этому не было конца.

– А отец… была ли твоя жизнь с ним тоже ложью? – осторожно спросила Эрия.

– Когда я вышла замуж за Джорджа, мне едва исполнилось семнадцать. Он привез меня в «Королевские Дубы» и практически изолировал от людей. Изредка мне доводилось общаться с какой-нибудь женщиной, но это происходило непременно в его присутствии или с его одобрения. Джордж сам выбирал и заказывал мне одежду, чтобы я не общалась с болтливыми портнихами. Сам нанял старую Элспет, чтобы та стала моей горничной и докладывала ему о каждом моем шаге. Когда она умерла, да простит меня Господь, я почувствовала облегчение и относительную свободу. Все вокруг думали, что Джордж ужасный ревнивец и поэтому скрывает меня от посторонних глаз. На самом деле он жил в постоянном страхе, что я словом или жестом выдам и себя, и его, и все нагромождение лжи рухнет, как карточный домик, – Мэриан замолчала, но знала, что дочь ждет еще одного признания.

– Я… привязалась к Джорджу, но моя жизнь с ним никогда не была легкой. Тебя он буквально отобрал у меня, и сам занялся воспитанием. Я пыталась вмешаться, но он не позволил, – Мэриан взяла руку Эрии. – Как бы я хотела, чтобы все было по-другому. Знаешь, ведь отец хотел увезти тебя в Англию и там выдать замуж.

– В Англию? – Эрия вырвала руку и вскочила на ноги. – Не верю!

Мэриан тоже встала, больно задетая словами дочери.

– Я говорю правду. Почему ты думаешь, он запретил Томасу Бранскомбу встречаться с тобой? Берег для какого-нибудь знатного джентльмена. Почему он так ненавидел свободолюбивых колонистов и выступал против восстания? Потому что боялся, как бы мятежники своими протестами против англичан не помешали ему отправить тебя в Англию!

– Нет…

– Возможно, сейчас трудно распознать правду в хитроумном сплетении лжи, которая опутала всю твою жизнь, но можешь мне верить. Нужда заставила мою мать продать меня человеку, за которого пришлось выйти замуж без любви, а теперь, благодаря проклятой гордости этого человека, тебе придется влачить жизнь, полную лишений, и работать не покладая рук.

Эрия резко вскочила и бросилась бежать. Жгучие слезы застилали глаза, и она едва не натыкалась на деревья. Ветви кустарника, сквозь который девушка продиралась к ручью, цеплялись за юбки и хлестали по лицу. Она спотыкалась, падала, затем поднималась и, подхватив юбки, бежала дальше.

Наконец, усталость взяла свое. Эрия рухнула на колени и уткнулась лицом в траву. Из груди вырывались глухие рыдания, которые постепенно перешли в судорожные вздохи.

Ложь! Она жила в беспросветной лжи, в каком-то нескончаемом маскараде, где у каждого была своя, навсегда заученная роль. Возможно, это разозлило Всевышнего, и он решил наказать Даннингов, послав им суровые испытания в виде бесконечных бед и потерь. Или Эрия жила в карточном доме, грандиозном и красивом, но без надежного фундамента. И дом рухнул, а вместе с ним разрушилась и вся ее привилегированная жизнь, в которой не было лишь одного – правды.

Теперь Эрия поняла, что самое главное в жизни – правда. Надо дорожить правдой, как ничем другим, и девушка поклялась, что отныне в ее жизни не будет места лжи.

* * *

Солнце клонилось к закату, когда Эрия перевернулась на спину и уставилась в небо. Сейчас не было ни боли, ни обиды, ни стыда. Она жива, имеет крепкое здоровое тело и ум, кроме того, получила хорошее образование и должна сама строить свою жизнь, не позволяя помешать ни бесчестью, ни позорному обману. Теперь Эрия будет руководствоваться только правдой, какой бы горькой та ни была.

Девушка встала и медленно побрела назад, туда, где над костром вился легкий дымок и где ждала ее несчастная мать.

Мэриан стремительно поднялась с поваленного дерева и поспешила навстречу дочери, с беспокойством взглянув ей в лицо.

– Ты в порядке? – осторожно спросила она, не спуская глаз с царапины на лице Эрии.

Девушка не смогла ни ответить, ни посмотреть на мать. Отчаянно пытаясь сгладить возникшую неловкость, она поискала глазами кружку.

– Пойду принесу воды для чая, чтобы согреться.

* * *

– А-а-а, ваше сиятельство… – Говард Парнелл торопливо вошел в гостиную, на ходу промокая платком вспотевший лоб. Длинные ноги подкашивались от облегчения. – Я не думал, что это вы… Мне сказали, какие-то люди… – он схватился за каминную доску.

– Я приехал узнать, что вам известно о местонахождении Даннингов, – граф вытянул ноги и начал нетерпеливо постукивать хлыстом по сапогу. Серые глаза пристально смотрели на Парнелла, стараясь угадать, говорит ли тот правду. Ясно, судья очень нервничает. Все, происшедшее четыре дня назад, совсем выбило беднягу из колеи. – Ну? – он метнул взгляд на Меррилла Джамисона, на лице которого застыло неодобрительное выражение.

Парнелл выпрямился и одернул жилет. Выпятив грудь, с достоинством произнес:

– Как я уже сказал тому сброду, который осаждал мой дом, я ничего о Даннингах не знаю.

– Я, милейший, не сброд, – настойчиво произнес граф. – И мне вы, конечно, скажете.

Парнелл прищурился, соображая, затем решительно шагнул к небольшому шкафчику, уставленному всевозможными графинами.

– Я не знаю, где они, сэр. Могу я предложить вам и вашему спутнику вина? – Говард радушно повел рукой в сторону шкафчика.

– Я жду, Парнелл, – тон графа ясно давал понять, его терпение не беспредельно. – Вы старый друг их семьи, приютили их в своем доме. И я никогда не поверю, что вы не знаете об их местонахождении.

– Сэр, я уже сказал, – длинное лицо Парнелла начало медленно краснеть. – Понятия не имею, где их можно найти. А почему, собственно, это вас так интересует?

Граф холодно улыбнулся.

– У меня к ним дело. Я покупаю у них лошадей по очень хорошей цене. Все бумаги уже готовы, чек выписан, и мне не терпится вступить… во владение, – он протянул руку ладонью вверх, и Джамисон вложил в нее документы, перевязанные красной ленточкой.

– Нет ничего проще, сэр, – Парнелл изобразил сердечную улыбку. – Я поверенный в делах Даннингов, и вы можете передать мне все бумаги.

– Значит, вы ожидаете увидеть их в ближайшее время? – предположил граф.

– Нет, сэр. Не могу сказать, когда вновь увижу леди или получу от них весточку. Но я должен рассчитаться с их кредиторами, и ваши деньги будут как нельзя кстати.

Граф положил документы на столик и не спеша натянул элегантные черные перчатки.

– Что ж, очень жаль, сознаюсь, мне хотелось бы повидать мисс Даннинг. Оставляю вам бумаги, сэр.

Граф откланялся и удалился. Что-то в его поведении насторожило Парнелла. Неужели он что-то подозревает? Проклятый английский павлин! Говард взял бумаги и нахмурился. Но ни один павлин не обладает когтями… и не показывает их так открыто.

* * *

Граф и его небольшая свита, не спеша, поскакали в Саттерфилд, в усадьбу сэра Лоуэлла Стерлинга. Все молчали, по опыту зная, что граф тяжело переживает неудачи и может обрушить свой гнев на первого, кто подвернется под руку.

Меррилл Джамисон повернулся в седле, чтобы получше разглядеть всадника, несущегося наперерез. Он с удивлением увидел, что к ним приближается рыжеволосая Джиллиан Парнелл, и резко натянул поводья.

– Так-так, в чем же дело?

Девушка неслась так быстро, что юбки вздымались кверху, открывая лодыжки.

Постепенно ее лошадь перешла на шаг.

– Милорд, – задыхаясь, проговорила Джилли, в то время как Джамисон взял под уздцы ее лошадь.

– Мисс Парнелл, – церемонно поклонился граф. – Что мы можем для вас сделать?

– Я не могла не слышать ваш разговор с отцом, поскольку находилась в гостиной, – девушка нервно оглянулась через плечо, перехватила нежный взгляд Джамисона и, смутившись, опустила глаза. – Почему вы хотите знать, где Эрия и ее мать? – Джилли с трепетом посмотрела на аристократический профиль графа.

– Я хотел заплатить за лошадей, – осторожно начал тот, следя за выражением ее лица. Затем понизил голос и добавил, прижав руку к груди: – Сознаюсь, я жаждал вновь увидеть мисс Даннинг. Теперь мне придется продолжать поиски вслепую.

– Вы ее разыскиваете?

– Да, мисс Парнелл, – граф хмуро взглянул поверх ее головы на Джамисона, и тот отъехал назад. – Нетрудно заметить, вы необыкновенная девушка, мисс Парнелл, и я могу вам довериться… – Джилли серьезно кивнула. Граф с трудом удержался, чтобы не улыбнуться. – Я сделал мисс Даннинг… предложение, и не успокоюсь, пока не добьюсь согласия.

Джилли изумленно раскрыла рот и вытаращила глаза.

– Меня опечалил ее отказ. Это случилось как раз накануне той ужасной ночи, когда на ваш дом напали, мисс Парнелл, – продолжал граф. – Боюсь, она подумает, что я в этом как-то замешан.

– Даннинги очень горды, ваше сиятельство, – согласно кивнула Джилли. – Возможно, я смогу вам помочь… я знаю, что Эрия сделала бы для меня то же самое.

– Я был бы вам бесконечно благодарен, мисс Парнелл, – граф наклонился и впился в девушку взглядом. Джилли залилась краской, на напудренном лице явственно проступили веснушки.

– Могу точно сказать, они направились на запад, – затараторила девушка, расстегивая и застегивая пуговку на перчатке. – Я точно это знаю. Они должны прислать моему отцу весточку, когда обоснуются на новом месте.

– На запад. М-м-м, – задумчиво произнес граф. – Это совсем не то, чего я ожидал, но таковы женщины, – он заговорщицки улыбнулся Джилли. – Непостоянные, непредсказуемые.

– Похоже, вы считаете нас очень капризными, сэр, – Джилли кокетливо опустила ресницы.

– Вас бы я не назвал капризной, мисс Парнелл. Вы… очень романтичны.

Джилли растаяла от таких слов, но холодный блеск глаз графа остудил ее пыл.

– Я должна возвращаться, – она искоса взглянула на Джамисона.

– Мистер Джамисон проводит вас, – тут же нашелся граф.

– Благодарю вас, сэр, по мне лучше вернуться одной… и побыстрее, – девушка еще раз посмотрела на красивого молодого человека. – Отец будет очень сердиться, если узнает о поездке.

– Я бесконечно вам благодарен, мисс Парнелл, – граф поклонился так низко, что скрипнуло седло.

– Милорд, – Джилли кивнула графу, затем повернулась к Джамисону и слегка покраснела. – Сэр.

Она пустила лошадь галопом через луг и вскоре скрылась за деревьями.

Граф с довольным видом выпрямился в седле. Джамисон бросил на него скептический взгляд.

– Насколько я понял, ты узнал, что хотел.

На лице Рутланда появилась широкая улыбка.

– Джамисон, мы едем охотиться.

– Ты едешь за ней.

– Я еду охотиться. Разве это не подходящее занятие для английского графа? Но на этот раз добыча будет более интересной.

– Но, Рутланд, мы выполняем миссию…

– Конечно.

 

ГЛАВА 8

Эрия стояла посреди грязного двора и с тоской смотрела на грубо сколоченное из бревен строение, которое в здешних глухих местах представляло собой центр цивилизации. Это была одновременно таверна и лавка. Расположенная в низине, постройка казалась задавленной со всех сторон холмами. Девушка сделала глубокий вдох, смиренно готовясь ко всему, что их может ожидать.

Все вокруг было серым или коричневым, или серо-коричневым. Даже затянутое облаками небо решило не нарушать унылый пейзаж. Эрия насчитала около восьми бревенчатых построек, которые, казалось, сами беспорядочно выросли из-под земли. В большинстве своем это были жалкие хижины, с затянутыми промасленной кожей окнами, дощатыми крышами и потрескавшимися глиняными трубами. Повсюду виднелись небольшие загоны для скота. Между хижинами в разных направлениях вились грязные тропинки. Эрия оглянулась на заплаканную мать и ее вновь обретенного взволнованного кузена и постаралась быть благодарной судьбе за неожиданно теплую встречу.

– Пожалуйста, заходите в дом! Зачем стоять на таком холоде? – Латроп Гловер взял обеих женщин за руки и помог подняться по деревянным ступеням. – Вот он, труд моей жизни! – Латроп радушно повел рукой и втянул носом воздух, наполненный смесью разнообразных запахов. Они стояли посреди просторной комнаты, которая казалась слишком большой для такого маленького дома, каким тот выглядел снаружи.

Эрия быстро огляделась, но взгляд опять остановился на ранее неизвестном ей родственнике.

Худощавый, жилистый Латроп Гловер был одет в аккуратно сшитую домотканую рубашку темно-желтого цвета и полушерстяные коричневые бриджи. На ногах – самодельные сапоги из оленьей кожи, отделанные бахромой. Такой же самодельный ремень красовался на поясе. Темные волосы перехватывал кожаный ремешок. Эрия обратила внимание, что гладко выбритое лицо отличалось утонченными чертами, а в карих глазах светились доброжелательность и ум. Весь облик совсем не вязался с тем образом деревенщины, который Эрия нарисовала в своем воображении.

– Это магазин, – он указал рукой на массивные полки, заставленные жестяными банками, картонными коробками и деревянными ящиками. Чего тут только не было! С потолочной балки свисали огромные связки лука, сушеных слив и яблок, пучки различных трав. Вдоль одной стены выстроились бочки с квашеной капустой и банки с различными маринадами, над ними располагались полки с открытыми мешками муки, сахара и кофе с воткнутыми в них деревянными совками. Повсюду, где только позволяло место, разложены и развешаны разнообразные инструменты, масляные лампы и свечи.

– А это, конечно же, – Латроп сделал большой шаг в сторону, – таверна. Я ее открываю в середине дня, а закрываю, когда придется. – Эрия растерянно моргнула, догадавшись, что он имеет в виду два больших грубо сколоченных стола, окруженных несколькими грубыми скамейками. Из пустых бочек и досок было сооружено нечто вроде стойки, за которой располагались полки со спиртным, кружками и посудой. Тут же на стене красовалось кремневое ружье. Над огромным камином висели оленьи рога, в окнах отливали голубизной настоящие стекла.

– Эвелин будет вне себя от радости, что вы… – Латроп схватил Мэриан за руку и подвел к двери, скрывающейся за занавеской. Здесь он неожиданно остановился. – Эвелин… не совсем здорова. Думаю, у нее чахотка. Прошедшая зима совсем ее подкосила. Она больше не в состоянии обслуживать посетителей в магазине и таверне. Порой бедняжка целыми днями не встает с постели, – печаль, омрачившая его лицо, разом состарила Латропа на несколько лет. – Эвелин обрадуется вашему обществу… а я с радостью приму вашу помощь.

Они вошли в пристройку из двух комнат. В первой комнате жарко пылал камин, бросая яркие отблески на белые стены. Дощатый пол устилали плетеные коврики. Мебель, скорее всего, завезена из восточных колоний – стол, четыре стула с высокими спинками, голландский резной сундук и невысокое кресло-качалка перед камином. Сквозь небольшие застекленные окна проникало достаточно света, а вечером комната освещалась простой, но изысканной формы люстрой, висящей над столом. Резной буфет и шкаф с выдвижными ящиками довершали убранство комнаты.

– Садитесь, садитесь! – Латроп подтолкнул женщин к дивану со множеством подушечек и скрылся в соседней комнате. – Эвелин! – донеслось оттуда. – Посмотри, кто к нам приехал… Мэриан! – Вскоре появилась худая сутулая женщина в накинутой на плечи вязаной теплой шали. Волосы с проседью покрывал белый льняной чепец. Эрия поначалу подумала, что Эвелин гораздо старше своего мужа, но разглядев женщину поближе, поняла, что ошиблась. Эвелин обнялась с Мэриан, затем подошла к Эрии. Обхватив девушку за плечи, подвела ее к огню.

– Мэриан, твоя дочь очень красива, – прозвучал тонкий, с хрипотцой голос. – Полагаю, светлые волосы у нее от отца, – Эвелин провела тонкой рукой по волосам Эрии. – Словно шелк… – тут ее охватил приступ кашля, и женщина судорожно согнулась. Латроп усадил жену в кресло-качалку и накрыл ноги теплым пледом из ярко-красной пряжи. Эрия перехватила встревоженный взгляд Латропа, брошенный на Мэриан поверх головы жены, и поняла, что радушный прием оказан не только благодаря узам крови, но во многом из-за нужды.

После ужина, когда Эвелин уже отправилась спать, они втроем уселись возле камина, и Мэриан подробно рассказала кузену о постигших их бедах. Латроп задумчиво крутил в руках щепку, которую взял, чтобы разжечь трубку. Время от времени он кивал и хмурился, наконец, спросил:

– Значит, вы понятия не имеете, что у вас осталось?

– Если и осталось, то совсем немного. Долги Джорджа оказались такими огромными, что на их оплату уйдет большая часть имущества. Земля выставлена на продажу, но кто знает, когда ее купят.

– Земля? – присвистнул Латроп. – Превосходная земля, Мэриан. Неужели нет иного способа расплатиться с долгами? Человек, оторванный от родной земли…

– Нам нелегко далось это решение, – вмешалась в разговор Эрия. – Мы едва унесли ноги, спасая наши жизни, и никогда не сможем вернуться в «Королевские Дубы»… даже если будут оплачены все долги.

Латроп задумчиво раскурил трубку.

– Мэриан, – он пожал кузине руку, – сколько раз я собирался тебе написать и поблагодарить за твою помощь. Без денег, которые ты мне тогда дала, ничего этого не было бы, – он обвел глазами комнату. – Мы вам рады. Живите, сколько хотите.

– Спасибо, Латроп, – Мэриан искоса взглянула на Эрию. – Мы будем работать. Я не уверена, что мы многое умеем… но можем готовить, убирать в доме…

Латроп довольно улыбнулся.

– Отлично, Мэриан. Меня воротит от собственной стряпни.

– Не могу гарантировать, что моя поначалу будет лучше. Я давно не готовила, но постараюсь.

– А Эрия… – Латроп повернулся к девушке.

– Я… не умею готовить, дядя Латроп, – Эрия покраснела. Ни одна женщина ее положения не снизойдет, чтобы дотронуться до сковороды, вертела или кастрюли. Но сейчас мир перевернулся вверх дном, и теперь ее будут оценивать не по умению танцевать на балу или изъясняться по-французски.

– Думаю, Эрия сможет помогать в магазине, – Мэриан озабоченно подалась вперед. – Девочка… хорошо считает, – она бросила на дочь многозначительный взгляд и улыбнулась.

– Да? Это весьма кстати. И торговля пойдет быстрее, ведь смотреть на такое личико гораздо приятнее, чем на мою рожу, – Латроп скорчил забавную гримасу.

Эрия густо покраснела, но не от его слов, а оттого, что пребывание здесь началось с обмана. А ведь она поклялась всегда говорить правду!

– Пора спать, – Латроп хлопнул себя по коленям и встал. – Жаль, у меня нет для вас лучшего места…

– Ничего, ничего, – успокоила Мэриан. – На чердаке нам будет очень хорошо. После двух недель под открытым небом… Только подумай, доченька, настоящие подушки!

Эрия молча кивнула и занялась тем, что стала сгребать в кучу угли в камине, как каждый вечер делала горничная в ее комнате. Присела, зажав между ног юбки, и почувствовала, как лицо обдало жаром. Когда она закончила возиться с камином и встала, Латроп уже ушел в соседнюю комнату. Эрия поймала на себе нежный взгляд матери и, опустив глаза, заторопилась к лестнице, ведущей на чердак.

Наверху пришлось передвигаться согнувшись, поскольку возможности выпрямиться во весь рост не было. Эрия потрогала набитый соломой матрас – тот оказался на удивление мягким. Она застелила его простыней, взбила перовую подушку и раскатала одно из одеял, которые приготовил для них Латроп.

Впервые за много дней распустила шнуровку корсажа, но вдруг навалилась такая усталость, что Эрия едва справилась с таким, казалось бы, простым делом, как приготовление ко сну. Не хотелось ни о чем думать – ни о новой лжи… ни о завтрашнем дне.

На чердаке было тепло, и Эрия разделась до тонкой нижней сорочки. Затем облачилась в просторную ночную рубашку и достала из саквояжа щетку для волос. Мягкая постель так и манила к себе. Эрия расчесала спутанные волосы и легла.

Очнулась, услышав, что ее зовут по имени. Совсем рядом кто-то шевелился. Почувствовав тревогу, девушка с трудом стряхнула с себя сон и приподнялась на локте. На фоне проникающего снизу света вырисовывался силуэт матери.

– Да, Латроп, – негромко говорила та. – Мы проснулись. Сейчас я спущусь.

Эрия откинулась на подушку, чувствуя, как бешено колотится сердце. Мэриан дотронулась до ее плеча.

– Вставай и скорее одевайся. Нужно принести воды.

Эрия села и протерла глаза. Мать, уже полностью одетая, стала спускаться по лестнице. Эрия начала торопливо одеваться и впопыхах больно ударилась о крышу – спросонья совсем забыла, что находится на чердаке.

Внизу поджидала мать, держа в одной руке шаль, а в другой – деревянное ведро.

– Латроп говорит, внизу есть родник, – Мэриан тут же вернулась к очагу, в котором уже начала разводить огонь. Некоторое время Эрия молча смотрела на мать, удивляясь безропотности, с которой та покорилась судьбе, Затем набросила на плечи тяжелую шаль и, подхватив ведро, вышла. Она отыскала место, где из-под земли бил ключ, образуя небольшой ручеек, и, примостившись на камнях, опустила ведро. Каково же было разочарование, когда ведро оказалось заполненным лишь наполовину – родник был недостаточно глубоким.

После минутного размышления Эрия решила спуститься вниз по ручью и действительно нашла более глубокое место. На этот раз она опустилась на колени, найдя, что такое положение более устойчиво, чем на корточках. Еще один урок ждал ее, когда она с полным ведром воды стала подниматься по склону – понадобилась вся ее сила и грация, чтобы нести огромное ведро, не расплескивая ни грамма драгоценной воды. К тому времени, когда Эрия поставила ведро с водой возле очага, появилось чувство глубокого уважения к силе и выносливости служанок, ежедневно таскавших для нее горячую и холодную воду, чтобы госпожа могла удовлетворить свою страсть к чистоте.

* * *

На следующий день Эрии предстояло новое испытание. В магазин за покупками пришел живущий на холме фермер, а с ним его изнуренная тяжелым трудом жена. По спине Эрии пробежал холодок, когда Латроп вручил ей грифельную доску и попросил записывать стоимость выбранных товаров, а затем подсчитать всю сумму. Поначалу все шло хорошо – девушка записывала цифры и тут же их складывала, но затем Латроп начал диктовать слишком быстро, и она едва успевала записывать. С каждой новой цифрой усиливалось биение сердца, Эрия с ужасом ждала момента, когда придется подводить итог. Получилось четырнадцать чисел.

Латроп упаковал последний бумажный пакет и подошел к ней, чтобы посмотреть, как девушка будет подсчитывать сумму. Едва удерживая мел в дрожащих пальцах, Эрия принялась делать расчеты. Мало того, что Латроп дышал в затылок, а тут еще фермер с женой не замедлили подойти в качестве наблюдателей. Казалось, она считает слишком долго, а все мысленно подгоняют ее, нетерпеливо ожидая результата и замечая каждую допущенную ошибку. Наконец, Эрия подвела итог. Латроп выпрямился и вопросительно поднял брови.

– Так, что ли? Четыре и семнадцать?

Эрия почувствовала сухость во рту.

– Лучше я все пересчитаю. Мы хотим, чтобы все было правильно, сэр, – она улыбнулась фермеру и принялась нервно постукивать мелом о доску, складывая числа заново. Со вздохом облегчения увидела, что полученная сумма совпала с предыдущим подсчетом.

– Четыре и семнадцать, – Эрия старательно избегала довольного взгляда Латропа. Фермер и его жена тоже казались вполне довольными, по всей вероятности, их устраивала сумма. Но, как оказалось, это еще не все. Латроп попросил вычесть полученную сумму из стоимости зерна и шкур, которые получил от фермера. У Эрии тоскливо заныло под ложечкой. Она вытерла доску тыльной стороной ладони и записала нужные цифры. Что, если предыдущая сумма была неправильной? Что, если она намного больше той, из которой нужно вычесть? Замирая от страха, Эрия принялась делать расчеты под неусыпным взором трех пар глаз.

В памяти всплыли давнишние уроки математики, и через какое-то время была получена нужная сумма. Латроп присвистнул и добродушно нахмурился, бросив взгляд на фермера.

– Еще немного, и я буду разорен. Переминаясь с ноги на ногу, фермер посмотрел на девушку.

– Разве она не будет считать второй раз? Латроп посерьезнел, но в глазах по-прежнему светились веселые искорки.

– Конечно, – он пожал плечами и выжидательно посмотрел на Эрию.

Та вздохнула и опять взялась за расчеты. Удивительно, но и в этот раз все сошлось. Она показала всем результат и порозовела, увидев удовлетворенные улыбки. Фермер был так доволен, что начал прохаживаться по магазину, засунув большие пальцы за ремень. Внимание привлек рулон муслина в голубой цветочек. Он погладил его шершавой ладонью, затем решительно принес на прилавок, положив прямо перед удивленной женой.

– Стоит того, чтобы купить на платье, мэм, – громко промурлыкал фермер, довольный своей щедростью.

Спустя некоторое время супруги погрузили покупки в повозку и отправились домой. Эрию опять стали терзать сомнения, ведь она скрыла правду и не призналась в своих неладах с математикой. Конечно, мать солгала, желая помочь, но все же… Слишком многое в жизни Эрии построено на лжи, и теперь ей претила любая ложь, даже во спасение.

Она подождала, пока Латроп закончит обслуживать двух постоянных посетителей таверны, и подошла к нему с просьбой уделить ей несколько минут.

– Дядя, я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счет.

Тот прищурился и склонил голову набок.

– Ты о чем, девочка?

– Я… – Эрия глубоко вздохнула. – Мама была не права, когда сказала, что я хорошо считаю. Математика всегда давалась мне с трудом.

Латроп вытаращил глаза, и Эрия внутренне сжалась, ожидая, что он обрушит на нее свой гнев. Но вместо этого дядя запрокинул голову и залился громким смехом.

Не понимая, что могло его так развеселить, девушка покраснела.

– Я подумала, дядя, вам следует это знать. Но я… могу помочь вам в таверне…

Латроп схватил ее за руку, не давая уйти.

– Нет! – сдавленно произнес он. – Подожди… – вытер глаза, пытаясь успокоиться. – Не обижайся, Эрия, за мой смех. Какими бы ни были твои познания в математике, все равно, ты считаешь быстрее меня. Знаешь, до сегодняшнего дня мне приходилось вести покупателей в таверну и бесплатно поить пивом, чтобы им было чем заняться, пока я подсчитываю, сколько они должны мне заплатить. Так что, девочка, даже с твоими «ужасными» знаниями ты поможешь мне сэкономить на пиве.

Эрия уставилась на Латропа, и когда его плечи вновь затряслись от смеха, звонко рассмеялась вместе с ним. Это был ее первый радостный смех за последние несколько недель.

* * *

Хотя солнце вставало все позже, а садилось все раньше, дни казались бесконечными. Они работали, не покладая рук, с того момента, когда поднимались по утрам и пока не ложились спать. Веник, ведро, щетка и тряпка стали как бы продолжением самой Эрии. В ее обязанности входило приносить по утрам воду, чистить кастрюли, убирать в таверне и вытирать пыль там, где та только могла быть. Девушка научилась ощипывать кур, сушить бобы и яблоки, делать связки лука, доить корову, вести бухгалтерскую книгу и мыться в любой воде, даже в холодной.

Вечером Эрия помогала Латропу в таверне, поддерживая в очаге огонь и подавая посетителям еду, которую готовила мать. Подносила огромные кружки с пивом и небольшие стаканчики с флипом и яблочной водкой. Эрия прятала под чепец роскошные золотистые волосы и прикрывала глубокий вырез на всех своих платьях Длинным передником Эвелин.

Эрия считала, что никогда не сможет привыкнуть к множеству грубых, небритых мужских лиц, провожавших взглядами каждое ее движение, почти не раскрывала рта и часто непроизвольно вздрагивала от взрыва хохота, который время от времени сотрясал стены таверны. Но через пару недель немного расслабилась и даже порой улыбалась в ответ на грубоватый комплимент или шутку.

Мало-помалу руки и плечи девушки окрепли и перестали болеть, а к пальцам вернулась приятная подвижность. Кровавые мозоли на руках побледнели, подсохли и больше не причиняли беспокойства. Дни шли сплошной чередой, похожие один на другой, и Эрия потеряла бы счет времени, если бы не воскресенье, день отдыха, который Латроп соблюдал неукоснительно.

Дом Гловера был не только центром местной торговли, но и центром общественной жизни. Сюда стекалась вся информация, приезжал священник читать воскресные проповеди, заходили местные жители поделиться радостью или горем, а то и просто почитать газеты, регулярно прибывавшие из Ричмонда каждые две недели.

Эрия понимала, дядя Латроп не только строит здесь свою собственную жизнь, но влияет на жизнь окружающих. От него зависит, во что они будут одеты, какими инструментами будут работать, чем освещать свои дома и какие спиртные напитки пить. Они загорались его желанием узнать как можно больше об окружающем мире и охотно читали газеты, разделяли его религиозные убеждения и очень часто в трудную минуту обращались за советом.

Эрия невольно сравнивала свою жизнь здесь с той, прежней. Здешние люди были крепкими и работящими, их речь и манеры могли показаться грубыми, но Эрия поняла главное – в ежедневной борьбе за выживание не было места обману и фальши.

Здесь жили настоящие колонисты, которые осваивали дикие края и чувствовали себя по-настоящему независимыми. Они были свободны от ненужной преданности далекому королевскому двору, и все их дела и помыслы были устремлены в будущее.

Латроп создал здесь свою собственную жизнь, и Эрия не теряла надежды, что когда-нибудь сможет создать свою. Эта надежда помогала переносить все тяготы и заботы.

Когда прошел почти месяц со дня их приезда, в таверну поздним вечером шумно ввалились трое охотников в засаленных куртках и штанах из оленьей кожи. На поясе каждого висел длинный нож, на плече болталось ружье. Они долго торговались с Латропом по поводу привезенных шкур и, наконец, уселись за стол, требуя, чтобы им подали еду и выпивку. Очень скоро они умяли все, что осталось от приготовленной Мэриан стряпни, и запросили пива.

Эрия только сейчас заметила, что осталась наедине с подвыпившими посетителями. Она налила три больших кружки пива и понесла их к столу, стараясь не подходить к охотникам слишком близко. Остановилась у края стола и стала пододвигать кружки к посетителям.

– В чем дело, девонька, неужели мы тебе не нравимся? – заржал здоровенный детина, показывая гнилые зубы. – Иди-ка сюда! – он радушно раскинул руки. – Старина Такер тебя не обидит.

– Мы только немного развлечемся, – ухмыльнулся самый костлявый из них, и его глаза похотливо заблестели. – Часть наших денег твоя, если будешь паинькой.

Эрия рванулась в сторону, но мясистая рука Такера удержала ее. Он сгреб девушку в охапку и прижал к столу, норовя облобызать слюнявым ртом.

– Лучше нас тебе не сыскать, девонька. Мы доставим тебе удовольствие.

– Пустите меня! – Эрия сердито сверкнула глазами. – Прекратите сейчас же! – она попыталась вырваться, но три пары сильных рук буквально пригвоздили ее к столу. – Нет! Нет… – протестующие крики смолкли под широкой потной ладонью Такера.

– Да ладно, девонька, не ломайся. Не надо злить старину Такера, – он навалился на нее животом и еще сильнее зажал рот, пальцы больно впились в нежные щеки.

Они сорвали с нее передник, и Такер начал неуклюже возиться со шнуровкой на платье, в то время как возбужденные сообщники высоко задрали юбки. На какую-то секунду Такер отпустил ее рот, чтобы обеими руками оголить грудь. Эрия глотнула воздуха и пронзительно закричала. Такер поспешил закрыть ей рот своим омерзительным ртом, чем вызвал смех остальных.

Неожиданно на голову одного из них обрушилась тяжелая скамья, свалив охотника на залитый пивом пол. Двое других подняли ошалелые лица и оказались перед дулом ружья Латропа.

– Отпустите ее! – грозно приказал тот. – И убирайтесь отсюда, пока я вас не пристрелил! – Латроп направил дуло прямо в лицо Такеру. – Отпусти ее!

– Мы лишь хотели немного позабавиться с твоей спесивой девчонкой…

– Следовало убить вас прямо здесь, – процедил Латроп, глядя, как Такер наклоняется к бесчувственному дружку. – Если вы еще раз появитесь, да поможет мне Господь, я это сделаю.

Ему не пришлось повторять дважды – через пару минут все трое убрались из таверны.

Мэриан подбежала к Эрии и обхватила дочь за трясущиеся плечи. Бормоча ласковые слова, повела в пристройку и помогла взобраться по лестнице. На чердаке она долго гладила Эрию по шелковистым волосам, дожидаясь, пока стихнут рыдания. Наконец усталость взяла свое, и девушка уснула, но Мэриан еще долго смотрела на дочь при дрожащем свете свечи и терзала себя размышлениями, что ждет Эрию в этой опасной жизни.

Ночью опять начались кошмары. Дважды Эрия просыпалась, обливаясь холодным потом. Ей снились те же самые пальцы, сначала ласкавшие, а затем причиняющие боль. Потом приснилось лицо, красивое, волевое, настоящий образец мужественности… лицо, которое постоянно преследовало ее и не давало покоя…

Сегодняшний случай резко всколыхнул в памяти другой вечер, о котором девушка тщетно старалась забыть. Она детально представила все, что произошло между ней и графом… и застыдилась сладкой истомы, которая вдруг разлилась по телу.

Когда на следующее утро Эрия спустилась вниз, солнце было уже высоко. Мэриан, Латроп и Эвелин сидели за остатками завтрака.

– Простите, я проспала, – она поспешно бросилась за ведром. – Сейчас принесу воды…

– Эрия, пожалуйста, – Латроп жестом пригласил ее за стол. Девушку напугал серьезный тон дяди и скорбное лицо матери. Словно на ватных ногах она прошла к столу и присела на краешек стула.

– Извините меня за вчерашний случай, дядя, но клянусь, я не сделала ничего такого, чтобы…

– Конечно, нет. Я знаю, ты не виновата. Разве можно винить за красоту, которой тебя наградил Господь. Наши попытки хоть как-то ее скрыть не увенчались успехом. Ты должна ею гордиться, красота должна приносить радость. Но в наших Богом забытых местах она способна доставить лишь неприятности.

Эрия вспыхнула и опустила глаза, втайне надеясь, что Латроп не прикажет покинуть его дом во избежание новых бед.

– Поэтому ты будешь помогать мне в магазине и матери на кухне. А в таверне я управлюсь сам.

Эрия радостно улыбнулась и согласно кивнула, затем схватила ведро и выскочила за дверь.

 

ГЛАВА 9

Очередное, пятое по счету воскресенье, выдалось необычно теплым. Магазин и таверна были закрыты, и Эрии ничего не оставалось делать, как наслаждаться солнцем, наконец засиявшим в небе после череды серых промозглых дней. Некоторое время она просто слонялась по дому, не зная, чем себя занять, а потом незаметно выскользнула наружу и решительно направилась в конюшню.

Оседлав лошадь, взобралась на нее, став на пустую бочку из-под гвоздей, и поскакала прочь. Эрия не стала ничего никому говорить, поскольку знала – Латроп начнет приводить всякие доводы, чтобы не пустить ее на прогулку. А так хотелось прокатиться верхом!

Она успела забыть про неудобства, которые доставляет езда верхом, но сейчас пришлось вспомнить. Эрия постаралась отогнать невеселые картины их поспешного бегства и сосредоточилась на том, чтобы поскорее войти в единый ритм с движением лошади. Наконец, гармония была достигнута, и девушка расслабленно огляделась по сторонам.

Листья уже начали желтеть и краснеть, и лес под ярким солнцем представлял собой сочную палитру красок. Эрия пустила лошадь галопом по живописной лесной дороге, радуясь свободе и наслаждаясь свежим осенним воздухом.

Наконец, разгоряченная быстрой ездой, пустила лошадь шагом и сбросила с плеч шаль. Не по-осеннему жаркое солнце припекало настолько сильно, что пришлось снять и чепец. Встряхнув волосами, Эрия дала им возможность рассыпаться по плечам. Ее охватила приятная безмятежность.

Довольная собой и всем миром, она решила немного отдохнуть, и зная, что где-то поблизости протекает ручей, спешилась и направилась туда. Хорошо бы найти лужайку, которую как-то показал Латроп, для лошади там будет полное раздолье.

Вдруг послышался неясный шум, Эрия остановилась и прислушалась. Похоже на журчание ручья. Она повела лошадь дальше. Выйдя из-под сени деревьев, поднялась на пригорок и увидела, что ручей впадает в довольно широкую реку. Это явилось настоящим открытием. Эрия решила подойти поближе и двинулась вдоль ручья, но через некоторое время пришлось свернуть в сторону и обогнуть густые заросли кустарника, закрывавшего доступ к берегу реки. Наконец, впереди появился просвет, девушка вышла к каменистому берегу, с которого в реку выдавался огромный валун.

Эрия опустилась на камень на колени и зачерпнула чистой холодной воды сложенными ладонями.

– О, как хорошо! – она счастливо улыбнулась. Лошадь зашла в воду и принялась жадно пить. – Я даже не знала, что здесь есть река. Наверное, мне предстоит еще много открытий, да? – девушка разулась и опустила ноги в воду.

Неожиданно внимание привлекло какое-то движение. Скорее всего, ветер шевелит ветви деревьев, но все-таки Эрия насторожилась и внимательно осмотрела противоположный берег. В тени деревьев вырисовывались очертания коня. Эрия не на шутку встревожилась – раз есть конь, значит, поблизости находится и всадник. Так и есть! Ярдах в тридцати от нее в воде был… мужчина. Эрия мгновенно обулась и, заслонив глаза ладонью, стала наблюдать.

Похоже, он один. Наверное, какой-нибудь фермер решил искупаться… точнее, поплавать. Оставаясь незамеченной, Эрия зачарованно смотрела, как мужчина рассекает воду сильными, точными движениями. Широкие плечи, выступая из воды, блестели на солнце. Темные длинные волосы облепили голову.

Эрия сама не могла понять, что удерживает ее на месте, заставляя наблюдать за незнакомцем. Девушка словно во сне следила, как он… приближается! Господи, он находится всего в каких-то двадцати ярдах! Эрия начала крадучись отползать от края валуна, и тут мужчина медленно двинулся к берегу.

На ее счастье он повернулся спиной, словно давая возможность незаметно исчезнуть, но Эрия будто приросла к месту. Мужчина нащупал ногой плоский камень и встал, поднимаясь над водой в полный рост. Абсолютно голый!

Эрия стала пунцовой от стыда, и, тем не менее, глаза были прикованы к великолепному мускулистому телу. Она смотрела, как мужчина медленно потянулся, провел рукой по мокрым волосам. Любуясь окружающим пейзажем, он медленно поворачивался лицом к берегу.

Эрия запаниковала и решила убежать, пока мужчина не заметил ее. Но было поздно. Не успела она слезть с валуна, как он, видимо, уловив ее движение, резко повернулся.

Эрии показалось, что сердце остановилось. Ее словно заморозил ледяной взгляд серых глаз, которые снились девушке почти каждую ночь. Знакомое волевое лицо с квадратным подбородком… презрительно-насмешливый изгиб чувственных губ… Непомерно широкие плечи, мощный торс, мускулистые, словно у греческого бога, руки и ноги…

– Ты! – холодное выражение лица графа сменилось приятным изумлением. – Вот так встреча! – он улыбнулся и поставил руки на пояс, как бы давая возможность как следует себя рассмотреть.

Насмешливый голос привел Эрию в чувство. Она быстро соскочила с валуна и бросилась бежать к лошади. Граф помчался вслед, но, сделав несколько гигантских шагов, наступил на острый камень и, чертыхнувшись, схватился за ногу. К тому времени, как он выпрямился, Эрия уже вскочила на лошадь и яростно гнала ее вверх по ручью.

– Проклятие! – взревел граф, возвращаясь к воде. В считанные секунды он переплыл реку и вскарабкался на крутой берег. – Джамисон! Джамисон! – орал он, торопливо вытираясь полотенцем. Но как ни старайся, ему не успеть одеться и догнать девушку. – Джамисон!!!

Меррилл Джамисон, запыхавшись, прибежал на зов. Граф энергично указывал рукой на противоположный берег.

– Она там… Бери коня и скачи следом! Джамисон тут же все понял и без промедления бросился к лошадям. Отвязав своего коня, вскочил в седло и поскакал прямо в реку. Конь быстро доставил всадника на другой берег и вскоре поднялся на тот самый пригорок, где недавно была Эрия и откуда открывался чудесный вид. Джамисону удалось определить, в каком направлении движется девушка, и он пустился вдогонку.

* * *

Эрия оглянулась. С небольшого возвышения было видно, как всадник переплыл реку и взобрался на берег.

Девушка гнала лошадь так быстро, насколько позволяло благоразумие, но, похоже, животному передалась ее паника, и лошадь понеслась стремглав. Эрия низко пригнула голову, чтобы ненароком не задеть ветви деревьев. Скорее бы кончился лес, иначе ей не удержаться в седле! Лошадь в очередной раз перенеслась через поваленное дерево.

Что, если граф ее преследует? Даже если он сейчас потеряет ее след, разве трудно найти дорогу, ведущую к таверне Гловера? И зачем только она отправилась кататься верхом!

Эрии показалось, что прошла целая вечность прежде, чем удалось достичь дороги. Она пустила лошадь галопом, желая как можно быстрее добраться до дома. От бешеной скачки перехватило дыхание, глаза жгло встречным ветром, горло пересохло. Постепенно усталая кобыла замедлила шаг, и Эрия не стала больше ее подгонять, тем более, до дома совсем близко.

Почему она решила, что граф будет ее преследовать? Разве он ее ищет? Эрия не знала, хотелось ли ей этого. Что ты о себе возомнила, урезонила себя девушка. Может быть, ему и понравилось то, чем они занимались в дубраве, но граф не из тех, кто будет рыскать по свету в поисках какой-то женщины, когда вокруг так и вьются желающие удовлетворить его похоть. Эрия ведь не слепая, видела, какие красноречивые взгляды бросали на графа дамы, какие призывные улыбки сияли на их лицах. Даже в такой глуши он без труда найдет с кем утешиться. Еще бы! Распутник такого ранга легко найдет слабое место любой женщины. Да у него просто нюх! Наверняка так случилось и с ней, иначе как объяснить, что Эрия сама пала в его объятия?

* * *

Перед самым домом Эрия надела чепец и совершенно спокойно вошла в дверь. Для себя она твердо решила не придавать большого значения случайной встрече. Даже если граф и забредет в таверну, ее жизнь от этого не изменится. Пусть убедится, что она не бросала слов на ветер, когда говорила, что предпочитает честный труд праздности содержанки. Ей не в чем себя упрекнуть… хотя, конечно, она и уступила его ласкам. Но это уже в прошлом. Возможно, граф забыл об этом, наверняка забыл с той же легкостью, с какой забывает, что ел вчера на ужин.

Как ни в чем не бывало девушка принялась чистить и резать картофель. Здесь, возле пылающего очага, рядом с матерью и Эвелин, ей начало казаться, что встреча была просто видением.

– Эрия, – сказала мать. – Нам нужна вода, чтобы сварить кофе. Хотя сегодня воскресенье, но вдруг в таверну зайдут посетители.

Эрия с готовностью схватила ведро и пошла к ручью. Шаги по тропинке были легки и быстры, но как только показалась вода, ноги словно одеревенели. Почудилось, что из воды появляется ОН, нагой и обольстительный. От вызывающей мужественности по телу разлилась сладкая истома, и Эрия отчаянно затрясла головой, чтобы прогнать видение.

Она опустилась на колени и посмотрела на солнце, которое с каждым днем все раньше и раньше начинало клониться к закату. Вот и сейчас почти исчезло за кромкой леса. Девушка попыталась представить, что будет здесь, когда наступит зима, заставляя себя думать о чем угодно, только не о том, что ОН где-то поблизости…

Погруженная в свои мысли, опустив голову, Эрия поднималась вверх по тропинке и обязательно налетела бы на них, если бы одна из лошадей не фыркнула и не шарахнулась в сторону. Эрия резко вскинула голову и остолбенела. Перед ней стояли лошади, дюжина или около того, мужчины сидели верхом и в упор смотрели на нее. Когда прошло первое потрясение, Эрия узнала всадника на огромном гнедом жеребце. Он был ближе всех и сверлил девушку насмешливым взглядом.

Как всегда, граф сразу же заслонил собою всех. Эрия видела мужественное лицо, наполовину затененное шляпой, широкие плечи, обтянутые охотничьей курткой, мускулистые ноги в высоких сапогах… И, как это было раньше, не могла заставить себя отвести взгляд. Неожиданно она вспомнила его выход из воды и залилась краской. Злясь на себя и на его понимающе-циничный взгляд, резко повернулась и пошла к дому кружным путем. За спиной раздался мерный стук копыт.

– Похоже, ведро тяжелое. Разреши помочь, – в голосе слышалась насмешка. Стиснув зубы, Эрия ускорила шаги, чувствуя, как под его взглядом горит все тело. Она услышала скрип седла и негромкий стук о землю и ясно представила его особую манеру спрыгивать с коня. Когда граф сзади схватил ручку ведра, девушка не разжала пальцы, а только повернулась и сердито потребовала, чтобы он не мешал.

Реакция девушки насмешила сопровождающих графа. Возможно, именно этого он и добивался, гневно подумала Эрия. Возмущение было так велико, что она угрожающе прошипела прямо в его улыбающееся лицо:

– Сейчас же отпустите ведро!

Его улыбка стала еще шире.

– Всегда готов услужить леди, – и разжал пальцы.

Едва Эрия вновь почувствовала тяжесть ведра, как сделала шаг назад и уронила его прямо под ноги графу. Вода выплеснулась на начищенные до блеска сапоги и безукоризненно чистые бриджи. Пусть теперь посмеются!

С каким удовольствием она сейчас посмотрела бы на выражение его лица, но уже свернула за угол дома и рванула на себя дверь. Латроп палочкой измерял количество пива в огромной бочке и на секунду оторвался от своего занятия.

– Кажется, подъехали всадники?

– Да, – Эрия прямиком пошла в пристройку. Мэриан выпрямилась, отходя от огромной сковороды, и вытерла руки о длинный передник.

– Ты можешь поставить кофе на… Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты повстречала призрак.

Эвелин встревожено встала с кресла и схватила племянницу за руки.

– Эрия, что случилось? Твои руки, как лед!

– Там, – Эрия судорожно сглотнула. – Всадники. Несколько. И с ними граф, – она посмотрела на мать. Мэриан побледнела.

– Граф? Ты уверена? – Мэриан обвела взглядом комнату, как бы, собираясь с мыслями, задумчиво прикусила губу и посмотрела на дочь. – Он джентльмен. И будет вести себя, как джентльмен.

Не успела она это сказать, как раздался громкий стук. Женщины переглянулись, и Мэриан направилась к двери. Но та открылась сама.

– Прошу прощения… – Граф переступил порог и остановился. – Кто-то уронил вот это, – он протянул руку, в которой держал деревянное ведро, затем внимательно посмотрел сначала на Эрию, потом на Мэриан и изобразил неподдельное удивление.

– Как, госпожа Даннинг, мисс Даннинг! Вот так встреча! – граф поставил ведро на пол и грациозно снял элегантную шляпу.

Эрия вспыхнула. Как он смеет напоминать ей о встрече на реке! Она с негодованием смотрела, как граф целует руку матери.

– Ваше сиятельство, – с улыбкой произнесла Мэриан. – Мы, безусловно, удивлены. Что привело вас сюда… в эту отдаленную часть колонии?

– О… охота, мадам, – граф выставил вперед ногу и улыбнулся. – Меня заставили поверить, что в этих местах водится дичь, на которую стоит охотиться.

– Дичь в этих местах действительно редкая, сэр, – улыбнулась Эвелин. – Настолько редкая, что ее попросту нет.

Граф повернулся к ней. Мэриан поспешила представить:

– Эвелин Гловер, ваше сиятельство, супруга моего кузена Латропа. Они владеют здесь таверной и магазином.

Граф вежливо поцеловал руку Эвелин.

– И конечно же, вы знаете мою дочь Эрию, – улыбка сбежала с лица Мэриан, когда она увидела, как Эрия отпрянула от графа, не желая протягивать руку. Однако он все же взял ее и, повернув ладонью вверх, поцеловал. Мэриан быстро опустила глаза, делая вид, что ничего не заметила.

Эрия резко вырвала руку и отошла к шкафу с посудой, не сказав графу ни слова.

– Мы готовим воскресный ужин, – попыталась разрядить обстановку Мэриан. – Если вы и ваши спутники проголодались, добро пожаловать, думаю, хватит на всех.

Граф оторвал взгляд от спины Эрии и обрадованно улыбнулся.

– Это было бы чудесно. Уже несколько недель мы живем лагерем и очень хотели бы посидеть за столом. И возможно, завтра пополним свои запасы из вашего магазина, – последние слова он адресовал Эвелин, и ее бледное лицо просияло.

– Вы можете есть с нами за этим столом, а ваши люди разместятся в таверне. Сколько вас? – спросила Эвелин, немного смущаясь под его взглядом.

– Двенадцать, мадам, – граф обольстительно улыбнулся. – Предпочитаю библейские цифры.

Эвелин рассмеялась и, взяв его под руку, повела в таверну.

– Тогда познакомьтесь с моим мужем, Латропом. Он тоже устанавливает цены на товары согласно библейским числам…

Они вышли, и Эрия принялась расставлять посуду. Мэриан подошла к дочери и обняла за плечи.

– Эрия…

– Я его ненавижу. Явился позлорадствовать над нами, после того, как я отказалась… – она запнулась, злясь, что позволила довести себя до такого состояния. Сердито грохоча посудой, то и дело бросала яростные взгляды на дверь.

Мэриан исподтишка следила, как Эрия выпускает пар. Она поняла, что граф все еще желает ее дочь, и с этим ничего нельзя поделать. Вздохнув, перевернула кусок мяса на сковороде и опять задумчиво посмотрела на Эрию. Несмотря на высокомерие, граф очень привлекательный мужчина… Она не стала развивать эту мысль и занялась приготовлением пищи.

– Эрия, скоро все будет готово, но нам по-прежнему нужна вода, – Мэриан нерешительно посмотрела на девушку.

Эрия покраснела и взяла шаль.

– Сейчас принесу, – она потянулась к ведру, и в это время на пороге появился граф, сразу оценив ситуацию.

– Позвольте мне помочь. – Эрия с готовностью подала ему ведро.

– Тогда я подброшу дров в камин и… – она быстро сбросила шаль.

Граф с мольбой посмотрел на Мэриан.

– Но я не знаю, где находится ручей, – солгал он. Мэриан повернулась к сковороде, на которой шипело мясо.

– Эрия вам покажет.

Девушка гневно сузила глаза, схватила шаль и выскочила за дверь.

 

ГЛАВА 10

Граф быстро догнал Эрию и пружинящим, шагом пошел рядом. Ее скрещенные на груди руки придерживали концы шали и скрывали от его глаз соблазнительные выпуклости, которые так будоражили воображение. Он не мог больше ни о чем думать с тех пор, как увидел ее днем при столь неожиданных обстоятельствах. Куда бы ни посмотрел, везде видел ее образ: золотистые волосы, изумрудные глаза, розовые губы, белая кожа чудились Тинану в заходящих лучах солнца, зелени травы, нежно окрашенных закатом облаках. Он и не подозревал, насколько сильно его желание найти эту девушку, пока не увидел ее сидящей на камне. С упорством истинного охотника граф выслеживал свою добычу, однажды имевшую неосторожность попасться в его силки, хотя, в свою очередь, имел неосторожность ее выпустить.

Тинан сгорал от нетерпения, пока ждал вестей от Джамисона. Не находя себе места, носился по лагерю, отдавая распоряжения, а сам думал только о том, чтобы увидеть ее снова. Эрия Даннинг была всем, чего он желал в этой жизни, и поклялся, что на этот раз добьется своего, она будет принадлежать ему.

Когда Джамисон явился с сообщением, что девушка находится в часе езды от лагеря, граф мгновенно успокоился. Сознание, что она где-то рядом, вовсе не остудило страсть, просто теперь перед ним стояли совершенно иные задачи. Без сомнения, скоро он увидит ее опять, а пока необходимо продумать дальнейшие действия.

Эрия искоса взглянула на графа, стараясь, чтобы тот не заметил взгляд. Даже сейчас в его действиях ей чудилась насмешка. Казалось бы, чего проще – нести пустое ведро? Так нет же… Она раздраженно схватилась за ручку.

– Теперь я понесу.

Но граф не захотел расставаться с ведром, притянул его поближе к себе… а вместе с ним и Эрию.

– Я же сказал, что принесу воды взамен той, что ты… расплескала по пути. Я привык все решения доводить до конца, – он поймал взгляд девушки и обаятельно улыбнулся. Эрия почувствовала, как ее обдало жаром. – Ты предпочла честный труд безмятежному удовольствию в моей постели. Хочу узнать, чем так привлекательна подобная жизнь.

Эрия резко убрала руку.

– Вы проделали огромный путь, чтобы посмеяться надо мной и моим образом жизни? – она вздернула подбородок и опять сложила руки на груди.

– Я мог бы пройти еще больше, – серьезным тоном вкрадчиво произнес граф, – чтобы узнать, что же еще может тебя увлечь.

Эрия судорожно вздохнула, чувствуя, как опять волей-неволей попадает под воздействие его чар. Нужно во что бы то ни стало противостоять этому.

Нельзя ни на миг терять бдительность, однажды она имела неосторожность поддаться развращенным действиям этого искусителя. Своим поведением он может ввести в заблуждение кого угодно. Ишь как учтиво вел себя с ее простыми родственниками!

Подобные рассуждения помогли преодолеть слабость в коленях. Эрия остановилась возле самой воды и с вызовом сказала:

– Вы затеяли с нами нечестную игру. С каких это пор подданные короля Георга, имея титул графа, таскают из ручья воду, словно прислуга на кухне? И где это видано, чтобы граф целовал руку хозяйке таверны? – Девушка физически ощущала, как жадные глаза ощупывают ее фигуру.

– Они это делают всегда, когда у них есть кое-что на уме, – граф остановился и внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты уверена, что тебе нравится теперешняя жизнь? Клянусь, тяжелая работа не отразилась на твоей красоте, – в его глазах загорелось пламя. – Эрия Даннинг, ты так же соблазнительна, как всегда.

– Не думаю, что мне следует этим гордиться, – огрызнулась девушка. Наверняка граф уверен, что она упадет в его объятия этой же ночью!

– Волосы, словно мед, – продолжал тот как ни в чем не бывало. Протянув руку, дотронулся до пряди, выбившейся из-под белого чепчика, провел кончиком пальца по нежной щеке. – Кожа, как прохладный атлас, глаза бездонные и зеленые, как восхитительные изумруды, упругая грудь, стройные щиколотки и…

– Хватит! – Эрия сделала шаг назад, пытаясь обезопасить себя от коварных речей.

– …Все эти прелести побудили меня неделями рыскать по лесам, по Богом забытой глуши… – Рут-ланд резко замолчал и выпрямился. Искусный соблазнитель уступил место властному аристократу. – Мое предложение остается в силе. И я не держу на тебя зла за твое прежнее упрямство, поскольку вижу, в каких «очаровательных» условиях ты живешь.

– У вас наглости не меньше, чем у самого Сатаны, – сердито заметила Эрия, потрясенная его самоуверенностью.

– Но я гораздо красивее. Думаю, сегодня днем у тебя была отличная возможность убедиться в этом.

Он слегка развел руки в стороны, приглашая полюбоваться своей мощной фигурой.

Вспыхнув от смущения, Эрия повернулась, подобрала юбки и побежала вверх по тропинке к дому.

– Проклятие! – пробормотал граф и рванулся за ней, но по пути опрокинул все еще пустое ведро, напомнившее, зачем, собственно, они приходили к ручью. В сердцах чертыхнувшись, торопливо наполнил ведро и бросился вдогонку.

Делая поистине гигантские шаги, граф умудрился втрое сократить расстояние между ними и при этом почти не расплескал воду. Он не спускал глаз с гордо выпрямленной спины Эрии, надеясь, что все-таки сумеет догнать девушку до того, как та войдет в дом. И ему, действительно, удалось схватить ее за руку почти у самой двери. Эрия попыталась вырваться, но быстро сдалась под натиском его силы.

– Я еще не услышал твой ответ, – он тяжело дышал. Повернув ее руку ладонью вверх, многозначительно посмотрел на мозоли, затем взглянул в глаза. – Поедем со мной, и ты навсегда избавишься от всего этого, – Эрия сжала руку в кулак. – Ладно, хватит этих игр… назови свою цену и увидишь, у тебя будет все, что ты захочешь, – он немного помолчал, затем добавил: – Я никогда ни одной женщине не предлагал подобных условий.

Эрия гневно посмотрела ему в лицо и вдруг поняла – граф считает ее упорство не чем иным, как попыткой выторговать для себя более выгодные условия!

– Немыслимо! Неужели вы думаете, что я торгуюсь? – прошипела она, яростно выдергивая руку, и граф не стал ее удерживать. – Вы считаете, что женщина – вещь, созданная для развлечений, ее можно купить, продать, использовать, а затем выбросить, как ненужный хлам? Надо только поднять цену, и можно получить все! Но на этот раз, ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО, вы ничего не получите! Я не желаю ни вас, ни того, чем вы владеете. По эту сторону океана нет столько золота и драгоценностей, чтобы хватило заплатить за остатки моей чести. А то, что вы уже взяли, – голос предательски дрогнул, – не возместить ничем. Вы взяли больше, чем имели на это право.

Чувствуя, как злые слезы жгут глаза, Эрия отвернулась.

– Уезжайте! – хотелось нанести ему еще один удар, но комок в горле мешал говорить. – Пожалуйста, оставьте меня в покое, – только и смогла выдавить она. Униженная душившими ее слезами, быстро повернулась и скрылась за спасительной дверью.

Эрия даже не подозревала, какой сильный удар нанесла графу. Ему было бы гораздо лучше вынести поток оскорблений, чем увидеть отчаяние на милом лице. Он вдруг почувствовал, как в душе все перевернулось, потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и спокойно войти в дом.

* * *

– Я настаиваю на этом, Латроп, – решительно заявила Эрия и взяла из его рук блюдо с кусками жареной свинины. К тому же я не голодна, так что мне незачем сидеть с вами за столом, – видя его колебания, она притворилась, что понимает, чем озабочен дядя. – Я знакома с мистером Джамисоном, он истинный джентльмен, мне никто не сделает ничего плохого. Но понадобится еще несколько тарелок, – прежде чем Латроп успел возразить, она повернулась и грациозно понесла блюдо к столу, за которым сидели Джамисон и другие мужчины.

– Мистер Джамисон, рада снова видеть вас, – поприветствовала Эрия явно смущенного Меррилла и удержала его за рукав, чтобы тот не вставал.

– Мисс Даннинг…

– Право же, сэр… – она обвела взглядом разношерстную публику. Большинство одеты в охотничьи куртки и грубые штаны, но на некоторых дорогая одежда и добротные сапоги. Возраст разный, но преобладают молодые лица. Здесь тоже были свои различия: у некоторых лицо обветрено, у кого-то давно небрито, а кто-то и вовсе бледен, как бывают бледны городские жители. Но все лица и руки тщательно вымыты перед едой. Мужчины рассматривали девушку с откровенным любопытством.

– Надеюсь, у вас достаточно эля. Если понадобится, я принесу еще.

– Эта леди – мисс Эрия Даннинг, – Джамисон все-таки встал и обвел всех многозначительным взглядом. – Раньше она жила в графстве Честерфилд в «Королевских Дубах». Сегодня она… наша хозяйка.

Эрия слегка покраснела и хотела запротестовать, но мужчины понимающе закивали, и она решила ничего не добавлять к сказанному. Похоже, все знают о трагедии ее семьи. И неудивительно! Графство гудело, как растревоженный улей. Подобные новости распространяются быстро.

Меррилл Джамисон чувствовал себя крайне неловко. Несколько раз порывался помочь ей разносить тарелки, затем принялся уговаривать сесть за стол вместе с ними, время от времени бросая тревожные взгляды на дверь, ведущую в комнату, где ужинал граф. Он почти не сомневался, что его друг в любую минуту в ярости ворвется в таверну.

Между делом Эрии удалось переброситься с Джамисоном парой фраз. Мало-помалу завязался разговор, и девушка подсела к столу. Они поговорили об охоте, о том, как идут дела у ее дяди Латропа, и о местных индейцах. За приятной беседой время пролетело незаметно.

Зато в соседней комнате обстановка была напряженной. Когда Латроп объявил, что Эрия будет обслуживать гостей в таверне, граф вопросительно поднял брови и попросил разъяснений. Латроп пожал плечами, сказав, что девушка настояла на этом, и добавил что-то невразумительное. Беседа за столом не клеилась, пустой стул Эрии так и притягивал к себе взгляды, а голоса и беззаботный смех, доносившиеся из таверны, казались просто издевательством.

Лицо графа становилось все суровее, и дважды, когда отчетливо донесся голос Эрии, он откидывался на спинку стула и с такой силой стискивал зубы, что резко обозначались скулы. Несмотря на жарко натопленную комнату, все присутствующие холодели от взглядов, которые граф бросал в сторону двери все чаще и чаще.

Первой не выдержала напряжения Эвелин, ее одолел приступ кашля, и Латроп поспешил отвести жену в спальню, а затем ушел и сам, объяснив, что необходимо уточнить наличие товаров в магазине. Тягостный для всех ужин закончился, и Мэриан встала, чтобы убрать со стола.

– Позвольте вам помочь, – она услышала позади тяжелые шаги графа. – Похоже, в последнее время физический труд входит в моду.

Мэриан запротестовала, но под его властным взглядом смолкла и занялась обычными делами, предоставив графу собирать со стола тарелки.

Гнетущее молчание становилось невыносимым, и Мэриан не выдержала.

– Зачем… вы приехали, сэр?

Граф остановился и, склонив голову, изучающе посмотрел на женщину. Та стояла вполоборота к нему, опустив огрубевшие мокрые руки. Когда-то элегантную юбку покрывали пятна жира и сажи, длинный передник придавал Мэриан простецкий вид. Он вспомнил утонченную женщину в великолепной усадьбе, и в глазах появился коварный огонек.

– Я охочусь, мадам.

– Охотитесь? За кем же, сэр?

Граф секунду помедлил и сухо ответил:

– За вашей дочерью, мадам.

Мэриан торопливо вытерла о фартук мокрые руки и уставилась перед собой невидящим взглядом.

– Вы уже говорили с Эрией о ваших… намерениях?

– Думаю, вы знаете, что да, мадам, – он внимательно наблюдал за ее реакцией. – И она отвергла мое… великодушное предложение.

– И в чем же заключается ваше… предложение?

Рутланд подумал, прежде чем ответить.

– Я предложил ей жить со мной в комфорте и под надежной защитой.

– В обмен на что? – Мэриан залилась краской стыда.

– Полагаю, вы знаете, мадам. Она будет делить мое ложе, – он увидел, как женщина вздрогнула.

– Что еще? – Мэриан нашла в себе силы и открыто взглянула в глаза графа.

– Что еще? – изумленно повторил тот. Если честно, его мысли никогда не шли дальше постели. Женщины, и Эрия в том числе, интересовали его только в этом плане. После некоторого раздумья он понял ход мыслей матери. – Если у нее появится ребенок, он не будет ни в чем нуждаться.

– Вы не так меня поняли, сэр, – Мэриан сама удивилась своей смелости. – Быть куртизанкой – единственное предназначение Эрии? И где вы ее поселите? Прошу прощения за мою наглость, но я… должна знать, – она опустила глаза, не заметив, что граф понимающе кивнул.

– Подобные разговоры не редкость на континенте. Там матери часто устраивают таким образом будущее своих дочерей. Эрия будет жить в моем доме, можете не сомневаться, – он говорил то, в чем сам не был уверен до конца.

– Принимать ваших друзей и вести дом? – Мэриан не отводила от него изучающего взгляда.

– Вполне возможно… со временем, – согласился граф, пытаясь успокоить Мэриан и допуская, что такое действительно реально. Эрия Даннинг с ее красотой, грацией и образованием вполне достойна быть хозяйкой в его доме. Чтобы не уклоняться от темы, граф решительно отбросил эти рассуждения. – Возможно, если вы поговорите с ней, мадам, – осторожно начал он.

Мэриан прищурилась.

– Что вы за человек? И какая жизнь уготована моей дочери? – в ее голосе слышалась печаль.

Граф предложил ей сесть у огня и подал руку. Но Мэриан прошла к креслу, делая вид, что не замечает жеста. Граф усмехнулся – какова мать, такова и дочь, и еще больше зауважал Мэриан Даннинг.

– Я довольно состоятельный и влиятельный человек. И достаточно сильный, чтобы взять то, что хочу… даже Эрию, если дойдет до этого. Но я также человек образованный и далек от варварских обычаев. Предпочитаю, чтобы Эрия пришла ко мне добровольно. Мадам, она станет жить в праздности и удовольствиях. Будет иметь все, что захочет. А здесь, – он обвел комнату многозначительным взглядом, – у нее нет будущего.

Мэриан невольно задрожала. У Эрии действительно здесь нет никакого будущего, а граф в состоянии увезти ее насильно.

– Она вас ненавидит, – сорвалось с языка. – Возможно, найдет свои обязанности… неприятными. Что, если вы будете вызывать у нее отвращение?

Граф плотоядно улыбнулся.

– Я точно знаю, что именно чувствует ко мне Эрия. И это отнюдь не отвращение, не неприязнь. Возможно, она меня ненавидит, но желает меня, как мужчину… а это самое главное.

В комнате воцарилась тишина. Мэриан опустила плечи и закрыла лицо руками. Переминаясь с ноги на ногу, граф задумчиво смотрел на женщину, внутренне готовясь к тому, что придется иметь дело со слезами. А что, если попытаться заключить сделку?

– У меня нет ни малейшего желания со слезами и криками отбирать у вас дочь. Я могу проследить, чтобы в дальнейшем и вы ни в чем не нуждались.

Мэриан отняла руки от лица. Вопреки его предположениям, никаких слез не было.

– Значит, вы хотели бы ее купить? – в глазах вспыхнул гневный огонек.

Граф принял этот огонек за алчный блеск и внутренне усмехнулся. Как же он не заметил этого раньше? Глупец! Трижды глупец!

– Назовите вашу цену, мадам, – коротко бросил Рутланд. – И я заплачу.

– Цена будет высокой, сэр, – отчеканила Мэриан.

– Назовите ее, мадам! – раздраженно воскликнул он, даже не пытаясь скрыть презрения к ее жадности.

– Вы должны произнести с Эрией клятвы, – Мэриан медленно выпрямилась, затем встала.

– Что?! – граф стремительно обернулся к ней.

– Такова моя цена. Вы только что согласились заплатить любую цену. Либо вы произнесете клятвы вместе с моей дочерью, либо заберете ее только через мой труп.

– Сделать Эрию своей женой? – Тинан был ошеломлен. Эта женщина так же непредсказуема, как и ее дочь. Кто бы мог подумать, что она потребует жениться на ее дочери!

– Вы находите подобную перспективу столь невозможной? – Мэриан вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

– Мне это никогда не приходило в голову. Я рассчитывал обеспечить вам безбедное существование…

– Такова моя цена! – Мэриан понизила голос. – Вы собираетесь делить с нею ложе, зачать с нею детей, она будет принимать ваших друзей и вести дом. Не в этом ли заключаются обязанности жены? Возможно, вы и сами не сознаете, что хотите жениться на ней. Такая образованная и воспитанная девушка, как Эрия, может стать украшением любого дома, даже более знатного и богатого, чем ваш. Или женитесь на ней, или найдите себе шлюху, чтобы проводить с ней время, а нас оставьте в покое!

У графа отвисла челюсть. Как глубоко он ошибался, считая Мэриан Даннинг алчной особой! Возможно, он заблуждается и насчет ее дочери?

– Я подумаю над этим, – сухо обронил он.

И словно по зову судьбы распахнулась дверь таверны, вошла Эрия в сопровождении двух молодых мужчин из свиты графа. У, всех троих в руках были стопки тарелок. Эрия мило поблагодарила своих помощников, а те наградили девушку восхищенными взглядами и вышли из комнаты. Граф бросил им вслед яростный взгляд, затем уставился на девушку. Эрия не смотрела на него, но слегка покраснела. Потом не выдержала и искоса взглянула в его сторону, покраснев еще больше. Этот взгляд выдал ее с головой, и Мэриан поняла – граф прав насчет желаний дочери. Она вздохнула. Возможно, Эрия сама не понимает своих желаний, но ее страстно влечет к этому мужчине.

Эрия схватила мокрую тряпку и поспешно удалилась в таверну. Граф проводил девушку взглядом и подумал, что не стоило торопить события тогда, в дубраве. И поделом ему, самонадеянному идиоту!

– Здесь нет ни викария, ни священника, – он не отрывал взгляда от двери.

У Мэриан от лица отхлынула кровь.

– Значит, вы согласны на мою цену?

– Согласен, – ответил граф после паузы.

– Тогда поклянитесь, что при первой же возможности женитесь на ней, – Мэриан шагнула к графу, схватила его руку и крепко сжала своими огрубевшими пальцами. – Поклянитесь перед самим Господом!

Почему бы и нет, подумал граф. Сколько еще воды утечет, прежде чем они встретят священника. Что из того, что он женится на этой девушке? Вряд ли это в корне изменит его жизнь. Все останется по-прежнему, а что касается любовных утех, это даже удобно – когда бы он ни появился, в его постели всегда будет женщина.

Эрия все-таки стоит того, чтобы рискнуть. Возможно, она окажется столь же страстной, сколь и желанной. При этой мысли в глазах Тинана заплясали веселые искры.

– Поклянитесь, – требовательно повторила Мэриан, еще крепче сжимая его сильную руку.

– Клянусь, – Рутланд открыто смотрел ей прямо в глаза. – Я женюсь на вашей дочери при первой же возможности.

Мэриан кивнула, выпустила его руку, опустилась на диван и устало сложила руки на коленях.

– Уезжайте завтра на рассвете. И забирайте ее с собой.

– Но Эрии вряд ли понравится эта идея…

– Предоставьте все мне, – негромко, но решительно возразила Мэриан. – Она уедет завтра вместе с вами. Держитесь глухих лесных дорог. А потом… когда будете достаточно далеко отсюда… и она к вам привыкнет… она подчинится вам.

* * *

Мягкий настойчивый голос норовил вырвать Эрию из цепких объятий сна. Не хотелось уступать, но не было сил и сопротивляться. Над ней склонилась мать, и при неровном свете свечи Эрия увидела, что та полностью одета.

Мэриан нежно провела рукой по лицу дочери и поправила прядь волос, выбившуюся из-под ночного чепчика. Сердце болезненно сжалось при виде сонной улыбки Эрии. Она тяжело вздохнула.

– Пора вставать, доченька. Нам нужно накормить гостей, – она осторожно потрясла Эрию за плечо. – Быстрее одевайся, я уже развела огонь.

Эрия отбросила одеяло и потянулась. Дрожа от холода, принялась торопливо натягивать нижние юбки. Едва закончила шнуровать зеленое шерстяное платье, как появилась Мэриан и поставила перед ней тарелку, на которой лежала свежая булочка и стояла кружка горячего чая.

– Ты вчера так и не поужинала. Тебе нужно подкрепиться. Вот… поешь, а потом сходи в коптильню за свининой.

Мэриан спустилась вниз, а Эрия с удовольствием впилась зубами в булочку, внутри которой обнаружила свежее сливочное масло. Смакуя булочку, запивала ее крепким, чуть горьковатым чаем и наслаждалась теплом, постепенно разливавшимся по телу. Покончив с едой, она обулась и застелила постель.

Взяв в руки пустую тарелку и кружку, Эрия стала осторожно спускаться вниз. Коснулась ногой пола и вдруг почувствовала странное головокружение. Она повернулась лицом к очагу и поднесла ко лбу руку. Мать спокойно возилась у огня, переставляя сковороды.

Эрия качнулась, в глазах резко потемнело. Она потянулась рукой к ближайшему стулу, пытаясь сесть. К ней торопливо подошла Мэриан… что-то говорила, но не ей, а кому-то еще, кого Эрия не видела… затем все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

 

ГЛАВА 11

Тинан Рутланд осторожно перенес тяжесть своей драгоценной ноши на другую руку. Ужасно затекли плечи, левая рука словно онемела, но он старался не думать о временных неудобствах и отвлекал себя тем, что, наверное, в сотый раз за сегодняшний день разглядывал лицо спящей девушки.

Темные ресницы веером лежали на нежных девичьих щеках, а розовые губы были слегка приоткрыты и, казалось, ждали поцелуя. Иногда она сонно шевелилась и еще теснее прижималась к его груди. В такие моменты на лице Тинана появлялась недовольная гримаса, вызванная невозможностью тут же удовлетворить возникавшее острое желание.

Ближе к вечеру он намного отстал от остальных и послал Меррилла Джамисона разведать подходящее место для лагеря. Джамисон открыл было рот, но граф грозным взглядом пресек все возможные вопросы.

Рутланд ничего не делает без причины, успокаивал себя Джамисон, наверняка этот тайный побег из дома Гловера имеет под собой основание. Всегда непредсказуемый граф сразил его наповал, когда вышел из дома со спящей девушкой на руках. Джамисон пытался протестовать, но тут появилась миссис Даннинг и передала ошеломленному молодому человеку две небольшие сумки, попросив привязать их к одной из нагруженных поклажей лошадей. Когда Меррилл сел на свою лошадь, все уже тронулись в путь. В качестве объяснения Рутланд бросил витиеватую фразу насчет обручения, сказав это слово достаточно громко, чтобы его услышали все его люди. Вскоре мужчины, сопровождавшие графа, смогли убедиться, что тот считает девушку своей, и никто не рискнул задать вопрос.

Быстро сгущались сумерки. Джамисону крупно повезло, удалось отыскать великолепное место в небольшой ложбине, которую пересекала неглубокая речка. Он подъехал к графу и с высокого холма указал на облюбованную им долину. Тот приказал немедленно разбить лагерь.

Обрадованный, что скоро можно будет расслабиться и отдохнуть, Рутланд пустил коня неспешным шагом. Рука скользнула по соблазнительным изгибам тела девушки и остановилась на тонкой талии. Эрия все еще спала, ее голова покоилась на твердой руке графа. Тепло от щеки проникало сквозь охотничью куртку, заставляя грезить о том мгновении, когда Эрия согреет своим теплом все его тело. От дыхания Тинана шевелилась тонкая прядь волос, и графу казалось, что девушка вот-вот проснется, обовьет руками его шею и подставит губы для поцелуя. И действительно, Эрия сонно повела головой и слегка потерлась щекой о его куртку.

Граф внутренне собрался, понимая, что скоро придется столкнуться с ее гневным возмущением и выдержать все яростные нападки, которые вполне справедливо обрушатся на него. Но вслед за этим, успокоил он себя, наступит неизбежная и желанная развязка. Уж кому, как не ему, знать, как сладостно заканчиваются бурные выяснения отношений между людьми, которых страстно влечет друг к другу. Тинан довольно ухмыльнулся и принялся обдумывать свои дальнейшие действия.

Эрия почувствовала, как ее мерно покачивает из стороны в сторону. Во всем теле ощущалась необычная тяжесть. Она попыталась понять, что происходит, но сознание то прояснялось, то опять уходило куда-то в темноту, словно двигалось по кругу. Постепенно круги становились все уже и уже, и наконец, почудился слабый свет.

Эрия открыла глаза, но мозг все еще отказывался воспринимать окружающий мир, и она быстро смежила веки, пытаясь оценить обстановку при помощи ощущений. Кажется, ее держали чьи-то сильные руки, а знакомая тряска – не что иное, как движение лошади. Она опять открыла глаза и увидела деревья и серое небо, но веки безвольно опустились, опять наступило непродолжительное забытье.

Постепенно до сознания донесся какой-то шум. Эрия собралась с силами и приподняла голову, одновременно открывая глаза. Сработало!

Но увиденное ничуть не прояснило обстановку. Она узнала это лицо… ЕГО лицо… красивое, циничное… Оказалось, это он держит ее в своих сильных руках и куда-то везет… наверное, в лес, который Эрия видела, когда открывала глаза в первый раз.

Может быть, она не совсем проснулась и это всего лишь сон? Эрия опять закрыла глаза, собираясь его досмотреть – так хотелось узнать, что будет дальше. Она прижалась щекой к его груди и загадочно улыбнулась – представила, как он наклоняет свое лицо и целует ее. Какое блаженное ощущение… она уже когда-то его испытывала. По всему телу разлилось сладостное томление, которое возникает только, когда она бывает в ЕГО объятиях.

Сильные руки крепче прижали девушку к себе, движение лошади прекратилось. От его поцелуев у нее заболела напряженная шея, но те становились все требовательнее, все настойчивее… Он взял ее руки и положил себе на плечи, а сам продолжал гладить спину и шею. Каждое движение доставляло невыразимое облегчение, казалось, болезненное напряжение покидает тело и становится легче дышать.

Эрия обвила руками его шею. Чувствительные пальчики нащупали ухо, затем погрузились в мягкие завитки волос на затылке. О-о-о, какой он весь приятный, прикасаться к нему – одно удовольствие, даже к его куртке из оленьей кожи… Куртка! Она непроизвольно вздрогнула и открыла глаза.

Это не сон! Граф держал ее в своих объятиях и они сидели на лошади! Ей это не приснилось. Пока Эрия медленно приходила в себя, граф спрыгнул с коня, придерживая ее одной рукой, затем обхватил за талию и опустил на землю. Даже сквозь одежду Эрия чувствовала жар его ладоней. Она покачнулась и потрясла головой, стараясь прогнать остатки сна. Капюшон соскользнул с головы, и волосы беспорядочно рассыпались по плечам.

– У тебя еще не прошла слабость. Прислонись ко мне, – он обнял ее за плечи одной рукой и предложил: – Может быть, я лучше понесу тебя на руках?

– Где… – она едва ворочала языком. – Где я?

Где… мы? – Единственным желанием было как можно скорее избавиться от опасных прикосновений, и она изо всех сил оттолкнула его от себя.

– Ого! – Тинан подхватил девушку прежде, чем та успела упасть. – Ты со мной, – успокаивающе, словно ребенку, сказал он. – В безопасности.

– Это с какой стороны посмотреть, – она постаралась принять устойчивое положение и опять откинула от себя его руки. На этот раз Эрия не упала и хмуро огляделась по сторонам в поисках дома, или тропинки, или… чего-нибудь знакомого. Вокруг был только лес, и ей стало страшно. – Я хочу домой… где таверна Латропа? – ей не нравилось, как он на нее смотрит… с каким-то хищным выражением. – Что я здесь делаю? – голос противно дрогнул, а колени ослабли. – Что со мной произошло?

– Ты в лесу, – подтвердил граф очевидное и сделал шаг по направлению к ней, гипнотизируя взглядом. – А дом твоего дяди Латропа находится в двух-трех днях езды отсюда, – Тинан указал через плечо. – В том направлении, – затем ткнул пальцем в противоположную сторону. – А может, в том… – он улыбнулся. – А может, совсем в другом… в глухом лесу так легко заблудиться.

– Не верю. Что я здесь делаю? Сейчас же отвези меня домой! – гневно воскликнула Эрия, незаметно для себя перейдя на «ты». Но тут же поправилась: – Немедленно отвезите меня назад!

– Нет, – отрезал он. Взгляд остановился на ее щеке, которая еще хранила отпечаток мягкой бахромы его куртки. – Ты со мной, потому что теперь это твое место. Ты – моя. Я ведь говорил, ты станешь моей. С этого момента будешь сопровождать меня повсюду… и дарить мне свои неповторимые ласки. – Казалось, он взглядом срывает с нее одежду, и Эрия непроизвольно сжала руки на груди.

Эти слова настолько поразили Эрию, что она едва удержалась на ногах. Граф подскочил и поддержал ее за локоть, но девушка отпрянула от него, как от ядовитой змеи.

– Вы увезли меня насильно, – хрипло прошептала она. – Похитили… Меня будут искать! Пойдут по следу… – девушка тешила себя надеждой, что это действительно так, ведь мать знает, как дочь относится к графу. – Они знают, что я никогда не была бы с ВАМИ по своей воле. Они будут меня искать.

– Наоборот, – спокойно заметил граф, – они знают, что ты у меня, и совершенно с этим согласны.

От этой новости у Эрии окончательно прояснилась голова. Теперь она слышала пение птиц, чувствовала запахи леса, ощущала биение своего сердца и ломоту во всем теле. Словно протрезвела. ОН забрал ее с собой, чтобы…

– Лжец! – девушка сжала кулаки. – Они никогда не отдали бы меня человеку, которого я презираю!

– Отдали? Разве речь идет об этом? Не думай, что они так великодушны. Я тебя купил, девушка, и по очень высокой цене, которая позволит мне долгое время наслаждаться твоими прелестями, – расплавленное серебро его глаз превратилось в сталь.

– Я вам не верю, – она зажала руками уши, но в голове продолжало звучать: высокой цене… купил… купил… – Моя мать – благородная женщина, она никогда не продала бы меня такому распутнику, – неожиданно Эрия вспомнила, с каким негодованием Мэриан отнеслась к тому, что дочь отвергла предложение графа стать его содержанкой. Неужели мать на это способна?

– Мать знает, как я вас ненавижу… ненавижу ваше высокомерие, притворство, вашу похоть. Она никогда бы не продала меня такому отвратительному…

Граф схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– Все, что ты обо мне думаешь, не имеет значения. Я сказал правду. Ты здесь, потому что принадлежишь мне, – он с силой затряс Эрию за плечи.

– Прекратите! – закричала та и быстро вскинула руку, чтобы оцарапать. Но он ловко прижал ее руки к бокам, не давая возможности пошевелиться. – Вы подлый, отвратительный… – она попыталась ударить его ногой.

– Какие еще доказательства тебе нужны? Неужели тебя не удивляет, почему ты так долго спала? Эта идея принадлежит твоей матери. Она предложила усыпить тебя с помощью снадобья. Тебе понравился тот утренний чай?

Эрия сразу обмякла и бессильно прислонилась к его груди. Граф не мог понять, с чем это связано – то ли продолжалось действие трав, то ли до Эрии, наконец, дошла правда.

Последние слова сразили ее.

– Я вам не верю, – еле слышно выдавила она, цепляясь за его куртку.

– Твоя мать очень интересная женщина… весьма. Схватывает все на лету. Тебе бы у нее поучиться. Но думаю, со временем и ты проявишь ту же сметливость и извлечешь немалую выгоду из своего положения.

Эрия с трудом воспринимала слова. Единственной мыслью было предательство матери. Мать сделала с ней то же, что когда-то сделали с ней самой… юную, беззащитную, выдали замуж. Неужели это правда? Неужели мать действительно продала ее? Возможно, она совсем не знала Мэриан, не знала, что у той на уме, не могла пробиться сквозь ее внешнюю невозмутимость. Вероятно, Мэриан так страстно желала вернуться к прежней роскошной жизни, что не остановилась ни перед чем и с готовностью продала дочь первому, кто предложил хорошую цену. Эрия вспомнила участливое лицо матери, когда та подавала тот злополучный чай…

– Нет! – она забилась в его руках, желая вырваться на свободу. – Это ложь! – Как бы ей самой хотелось в это верить! Эрия попятилась к лошади, но споткнулась и упала на спину.

Граф одним прыжком очутился рядом и, словно хищник над добычей, навис над ней всем телом.

– Смирись с этим, девушка, смирись, ты теперь моя, – хрипло сказал он, прижав к земле ее руки.

– Смириться с тем, что вы меня обесчестили? Позволить вам сделать из меня шлюху? – зло бросила Эрия, задыхаясь под его тяжестью. – Неужели благородный граф опустился до такой низости только, чтобы удовлетворить свою похоть? Любой моряк, рыщущий по портам в поисках дешевой проститутки, намного честнее вас, – от ее оскорбительных слов у Рутланда потемнело лицо.

– Девушка, я заплатил за тебя очень высокую цену… ты моя, и хватит об этом. К прошлому возврата нет. Даже если каким-то образом сбежишь от меня и найдешь дорогу назад, они вернут тебя. Твое место рядом со мной, запомни это!

– Вы жестокий, бессердечный негодяй! – прохрипела Эрия. Казалось, от этих слов ее сердце разрывается на части.

– Я говорю правду. Ты должна ее принять. Я вовсе не такой невыносимый, как тебе кажется, – в голосе появились вкрадчивые нотки.

Эрия молча отвернулась, сама не замечая, что до крови искусала губы.

– Посмотри на меня! – приказал граф и убрал непослушную прядь волос с ее виска. – Посмотри на меня! – он повернул ее голову и зажал в ладонях лицо.

Девушка смотрела затравленным взглядом, и граф почувствовал угрызения совести.

– Я прослежу, чтобы ты ни в чем не нуждалась. О тебе будут хорошо заботиться, девушка. Тебе нечего меня бояться, – он увидел в ее взгляде вызов. – Я не жажду заполучить твою душу, мне нужны только твои прелести, – он властно поцеловал ее в губы. Эрия поначалу забилась под ним, но потом бессильно затихла, с горечью понимая, что не в силах справиться.

Внезапно она почувствовала в душе пустоту. Не хотелось ни дышать, ни жить… Все потеряно, она падает куда-то в пропасть, в зловещую черную бездну… Еще немного, и потеряет сознание… Чтобы остановить падение, Эрия в отчаянии уцепилась за что-то…

Открыв глаза, увидела, что обнимает графа за шею. Человека, который причинил ей столько боли! Но сейчас Эрия неожиданно почувствовала странное утешение и могла поклясться, что ей хорошо с ним. Отдавая себя во власть нахлынувших приятных ощущений, страстно ответила на поцелуй.

Из его горла вырвался удовлетворенный утробный стон. Он приподнялся и отбросил в стороны полы ее накидки. Губы опустились на припухшие губы и начали прокладывать огненную дорожку по шее и верхней части груди. Он просунул руки под ее спину, и Эрия выгнулась навстречу, подставляя его губам свою соблазнительную грудь. Граф провел языком по нежной коже, очерчивая вырез платья. От его прикосновения у Эрии перехватило дыхание.

Она беспомощно обхватила руками его голову и прижала к себе, но он опять приподнялся. На этот раз поцелуй был более долгим и страстным.

Эрия не знала, сколько это длилось, и для нее это было не важно. Важно ощущать на себе его руки, губы… тяжесть тела. Он перекинул ногу и навис над ней, опираясь на руки и колени. Девушка лежала под ним, словно сверкающая жемчужина на темном бархате зелени. Граф всматривался в лицо, желая увидеть то, что хотелось увидеть, но она лежала с закрытыми глазами и многое осталось тайной.

Неожиданно Рутланд изменил свое решение овладеть ею прямо сейчас. Когда-то он уже взял ее под сенью деревьев, поддавшись минутному порыву…

Эрия открыла глаза. В них он прочел ожидание и вопрос. Дыхание было частым и прерывистым, губы призывно трепетали. Она почувствовала, как по телу пробежал легкий холодок, и поняла, что граф больше не согревает ее тяжестью своего тела. Стало не по себе от его взгляда, Эрия никак не могла понять, что происходит. Он вдруг сел на корточки, не отрывая от нее зачарованного взгляда, потом встал на ноги.

– Мы прибережем эти игры на потом, – с кривой улыбкой произнес граф, затем принялся невозмутимо отряхивать сухие листья и траву.

Эрия была ошеломлена и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, умоляя продолжить. Тело горело от желания его объятий, поцелуев и тех ощущений, которые вызывает в ней его сильное тело. Она жаждала вновь забыться в его объятиях. Но граф опять поступил с ней жестоко.

Если бы Эрия не лежала на земле, то наверняка упала бы от потрясения. Она знала, что граф развратен и высокомерен, но не догадывалась, насколько он жесток. Решил продемонстрировать, что может взять ее когда и где захочет. Решил показать свою власть над ее телом и доказать – она полностью принадлежит ему. Оказывается, граф вовсе не намеревался заняться с нею любовью, но ради интереса решил проверить, будет ли она по-прежнему легко отзываться на его ласки.

Эрия лежала, не шевелясь, чувствуя себя совершенно униженной. Граф подошел к лошади и поправил седло. Она отвернулась и закрыла глаза. Хотелось только одного – куда-нибудь исчезнуть и больше никогда не встречаться с ним.

Когда Эрия открыла глаза, он стоял рядом. Увидев его протянутую руку, оттолкнула ее и сама вскочила на ноги. Не поднимая глаз, принялась тщательно отряхивать одежду от сухих листьев.

– Ты пришла в себя? Нам нужно доехать до лагеря, – в его голосе слышалась насмешка.

Эрия презрительно фыркнула в ответ и подняла бледное лицо. В зеленых глазах горели ненависть и боль. Она выпрямилась, отбросила на спину волосы и завязала на груди накидку. Затем медленно подошла к гнедому жеребцу.

Граф собрался подсадить ее, но девушка отпрянула назад.

– Я поеду сзади.

– Верхом? – его поразила происшедшая в ней перемена.

– А почему бы и нет? – в голосе прозвучал вызов. – Вы же ездите именно так.

Граф запрокинул голову и рассмеялся.

– Конечно, дорогая моя, – он провел по ее щеке кончиком пальца. – И сегодня ночью я тебе продемонстрирую, насколько это приятная позиция.

Эрия покраснела и быстро отвела взгляд.

Он легко вскочил на коня и протянул Эрии руку. Она хотела обойтись без его помощи, но поняла, что это невозможно. Бесстыдно задрала юбки и поставила ногу в стремя, ухватилась одной рукой за край седла, а другую подала ему. Граф внимательно следил за каждым движением.

– Прелестные ножки, – констатировал он. – Сегодня ночью у меня будет возможность полюбоваться ими.

Конь тронулся вперед. Эрия решила не прикасаться к графу и самой держаться в седле, но после нескольких толчков и подскоков чуть не свалилась. Тогда граф остановил лошадь, схватил ее руки и заставил обнять себя за пояс. Скрепя сердце, девушка подчинилась, поскольку теперь конь перешел на крупную рысь.

* * *

Лагерь, разбитый Джамисоном возле небольшой речушки, состоял из трех больших палаток, одна из которых располагалась поодаль от других, и выложенного камнями места, где предполагалось разводить костер и готовить еду. Когда они подъехали, костер только что разгорелся, и люди графа сновали по лагерю, чтобы до наступления темноты сделать все дела.

Предвидя любопытные взгляды, Эрия заранее накинула на голову капюшон, скрывая не только растрепанные волосы, но и часть лица. Она ничуть не сомневалась – все знают о ее унизительном положении. Еще не раз придется столкнуться с людским презрением, и это будет первым испытанием. Она понимала, что должна привыкнуть к этому и не обольщаться, даже если люди графа проявят к ней немного уважения. Вряд ли это будет искренне, и разве можно хорошо изобразить то, чего нет и в помине? А в том, что у них нет уважения к ней, Эрия была совершенно уверена. Она будет держаться с достоинством, и ни в коем случае не смирится со своей ролью.

Возле них как из-под земли вырос Джамисон. Склонив голову набок и поставив руки на пояс, он с интересом разглядывал экстравагантную пару. Эрия сазу же залилась краской.

– Я уже собирался послать отряд на ваши поиски, – Меррилл обнажил в улыбке крепкие зубы и так откровенно оглядел Эрию, что удостоился от графа свирепого взгляда. – Мисс Даннинг, рад видеть вас в добром здравии, – он кивнул девушке и только потом перевел взгляд на недовольное лицо друга.

– Ты разведал территорию? – граф соскочил на землю.

– Конечно… ничего, – Джамисон шагнул к Эрии и протянул руку. – Могу я вам помочь, мисс Даннинг?

– Нет, – граф грозно взглянул на него.

– Буду очень вам благодарна, мистер Джамисон, – Эрия протянула обе руки. Тому ничего не оставалось, как помочь ей слезть с огромного жеребца. Едва ноги Эрии коснулись земли, Джамисон поспешно убрал руки с ее талии. Воцарилось неловкое молчание. Эрия стояла, безвольно опустив руки вдоль тела, и не видела, как расширились глаза Джамисона, когда он увидел сухие травинки и листья на бархатной накидке. Молодой человек сделал свое собственное заключение о причине их столь позднего прибытия. Граф догадался, о чем подумал друг, и криво усмехнулся. Затем демонстративно снял с плеча девушка сухую веточку и небрежно отбросил прочь, прямо перед округлившимися от ужаса глазами Эрии.

– Мы… совсем немного отдохнули. Леди… очень устала.

– Тогда, возможно, ей нужно прилечь перед ужином, – Джамисон взял коня графа по уздцы и кивком указал на палатку, стоящую в отдалении. – Я поставил вашу палатку вон там. Подумал, что вам захочется… некоторого уединения.

– Ты читаешь мои мысли, – хмыкнул граф. – Леди и я перед тобой в долгу.

Эрия опять залилась краской, а граф взял ее руку и повел в сторону палатки. Джамисон пошел рядом.

– Его сиятельство говорит только за себя, – Эрия произнесла это с таким расчетом, чтобы оба ее услышали. Она увидела, как Меррилл бросил на нее испуганный взгляд, и мрачно улыбнулась.

– Девушка устала от такого изнурительного путешествия, – в голосе графа слышалось предупреждение, но Эрия решила не замечать этого.

– Без сомнения. Никак не могу оправиться от предательства и похищ…

Граф грубо дернул ее за руку, заставляя замолчать, затем повернулся к Джамисону. – Вряд ли она в состоянии сегодня ужинать вместе со всеми. Мы поедим в палатке.

– Я позабочусь об этом, – понимающе улыбнулся Джамисон и отправился привязывать коня, а граф с Эрией вошли в палатку.

– Позволь мне кое-что сказать тебе, – он взял ее за плечи и повернул к себе. – Это мужской лагерь. Полная безопасность гарантирована тебе только в этой палатке и поблизости от костра. Больше нигде.

Эрия хотела съязвить, но язык не желал повиноваться. Она лишь сглотнула и еще выше подняла голову. Граф убедился, что девушка поняла его, отпустил ее и радушно повел рукой.

– Чувствуй себя, как дома. Твои вещи уже здесь, – он кивнул в сторону двух кожаных сумок. Эрия посмотрела в том направлении. Ее сумки! Вот подтверждение, что мать содействовала ее похищению – не мог же он собрать их сам! Внезапно ноги подкосились.

– Ты будешь звать меня по имени, – жестко приказал граф. – И наедине, и перед остальными. Ваше сиятельство… слишком формально, учитывая те отношения, которые скоро установятся между нами.

– Как благородно с вашей стороны, – огрызнулась она. – Позволить мне подобную вольность! Но кажется, я забыла ваше имя, ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО… да и вы, кажется, забыли мое. Или вы всех своих шлюх называете девушками?

Даже в полутьме палатки Эрия увидела, как загорелись его глаза.

– Сейчас ты у меня единственная, – медленно и с нажимом произнес он. – И будешь называть меня по имени. Напоминаю, Тинан Бромвелл Рутланд, – он внимательно посмотрел на Эрию. Помня о планах на сегодняшний вечер, добавил: – А ты для меня будешь Эрией.

Он взял со столика масляную лампу и зажег ее. Поставил сзади и повернулся к девушке. Та инстинктивно отступила к выходу.

– Скажу, чтобы тебе принесли теплой воды. Можешь пока отдохнуть… – он криво усмехнулся, ясно давая понять, что потом отдыхать ей не придется, резким движением отбросил полог палатки и вышел.

 

ГЛАВА 12

Тусклый свет лампы позволил Эрии разглядеть внутреннее убранство палатки. Под ногами вопреки ожиданиям была не земля, а толстый тряпичный ковер. Кроме столика, здесь находился складной кожаный стул и походная койка, предназначенная для одного человека. На койке лежали подушки и теплое одеяло. Рядом стоял красивый деревянный сундук. Все в палатке говорило о том, что здесь живет мужчина, даже пахло как-то по-особому – начищенной кожей, деревом, натертым воском… Странно, но эти запахи почему-то успокоили Эрию. Она присела на краешек койки и закрыла глаза.

Собственная мать… Продала… Как это могло случиться? Эта мысль причиняла слишком сильную боль. Эрия открыла глаза и вытерла готовые пролиться слезы. Она не будет об этом думать. Не может. Одеревеневшими пальцами развязала накидку и сбросила с плеч. Где взять силы? Они нужны, чтобы…

Следующая мысль была о побеге. Но Эрия тут же убедилась – это невозможно. Она подошла к заднему выходу из палатки, который был аккуратно завязан. Развязав полог до середины, выскользнула наружу, но не успела сделать и трех шагов, как услышала грозный голос:

– Сюда не падает свет от костра.

– О-о-о! – вздрогнув, Эрия прикрыла ладонью грудь, как бы защищая ее от страстного взгляда.

– Есть вещи, которые не делают при людях, тем более при освещении. Ведь это же лагерь мужчин… – Эрия с вызовом посмотрела ему в лицо и с удивлением обнаружила, что на этот раз победила.

Граф заложил руки за спину и согласно кивнул.

– Конечно, ты сделаешь то, что нужно, однако я буду тебя сопровождать. Твоя безопасность для меня очень важна.

Эрия пожала плечами и начала пробираться сквозь густые кусты, спиной ощущая его присутствие, а когда вернулась в палатку, граф надежно завязал задний полог и вышел. Немного погодя хриплый мужской голос попросил разрешения войти, сообщив, что принес горячую воду. Получив разрешение, мужчина занес в палатку медный таз с водой, откинул крышку сундука и достал чистое полотенце и мыло. Эрия с интересом разглядывала седого коротышку, потом вспомнила, что видела его в таверне Латропа.

– ОН велел спросить, не нужно ли чего еще, мисс, – мужчина уставился на грубые самодельные башмаки на своих ногах, словно смущенный поручением.

– Нет, – Эрия тоже почувствовала неловкость. – У меня… есть все необходимое, спасибо. Но скажи свое имя.

Он бросил на нее осторожный взгляд.

– Акр, мисс. Как акр земли, – мужчина переминался с ноги на ногу, не зная, куда деть руки. – Я готовлю еду, мисс. Кроме того, слежу, чтобы всегда были вода и хворост.

– Спасибо, Акр, – девушка мило улыбнулась.

Когда мужчина вышел, Эрия задумчиво уставилась на таз с водой. Попятно, зачем тот здесь. Она должна приготовить себя для НЕГО. Скрестив на груди руки, Эрия грозно посмотрела на ни в чем не повинное мыло и полотенце, словно хотела испепелить их взглядом.

Но тепло, исходящее от воды, было таким соблазнительным, таким притягательным, что Эрия не смогла устоять. Как давно она не мылась настоящей горячей водой; живя у Латропа, приходилось довольствоваться лишь холодной.

Эрия торопливо мылась, опасаясь, что в самый неподходящий момент может войти граф. Горячая вода успокаивала и расслабляла, девушке казалось, она смывает с себя все тяготы и невзгоды прежней жизни. Как хорошо! Представила, что находится в огромной ванне, полной теплой воды. Да, граф знает, как подступиться к женщине, знает, что именно оценит выросшая в роскоши леди.

Что ж, размышляла Эрия, стоя на коленях перед одной из своих сумок, как бы там ни было, а она получила огромное удовольствие от горячей воды. Пусть граф старается таким образом завоевать ее расположение! Эрии это даже на руку. Она нашла расческу из слоновой кости и начала осторожно расчесывать спутанные пряди длинных густых волос.

За этим занятием граф и застал девушку, когда зашел в палатку с двумя тарелками, доверху наполненными едой. Он оценивающе оглядел тонкую талию, переходящую в соблазнительные округлости, и почувствовал знакомое возбуждение.

Холодный воздух, ворвавшийся через открытый полог, предупредил Эрию о присутствии графа. Девушка обернулась и встретила его пронзительный взгляд.

– Думаю, сидеть на стуле или на койке гораздо удобнее, чем стоять на коленях, – заметил он как бы между прочим и поставил на столик тарелки с едой. Несколько секунд не отрывал взгляда от нежного лица, обрамленного золотистыми волосами, затем улыбнулся своим мыслям и, подняв таз с остывшей водой, вынес наружу и выплеснул воду.

Вернувшись в палатку, протянул Эрии руку, но та поднялась с колен без его помощи. От еды исходил божественный аромат. Эрия почувствовала, как урчит в животе. Девушка обхватила себя руками, словно желая унять голод. Глотая слюну, смотрела на аппетитные куски жаркого, румяный картофель и сухарики. Казалось, она не ела уже несколько дней.

Граф придвинул столик ближе к койке, жестом предложил ей сесть, сам усевшись на стул. Видя, что Эрия все еще стоит в нерешительности, сказал:

– Еда не отравлена и не начинена приворотным снадобьем. У тебя был долгий пост, – он понял, что Эрия собирается отказаться от еды и переменил тактику: – Но не набрасывайся с жадностью. Мне нравится, когда женщина ест деликатно, словно лакомится… Не терплю, когда она наедается так, что потом от нее в постели мало толку. А вообще-то тебе не мешает избавиться от излишней колониальной округлости, – он потер подбородок, не отрывая от девушки оценивающего взгляда. – Поначалу это очаровательно, но со временем фигура слишком расплывается вширь, – согнутым указательным пальцем граф придвинул к себе вторую тарелку.

Эрия выхватила тарелку из-под нацеленной в нее вилки. Сердито взглянув на графа, плюхнулась на койку и сунула в рот целый сухарь. Он поморщился, глядя на эту картину, но Эрия знала – граф опять затеял с ней игру. Она с трудом разжевала сухарь, опасаясь, что этот процесс затянется до бесконечности, и когда перед ней появился наполненный неизвестно чем кубок, без лишних вопросов стала жадно пить. Как оказалось, это было вино, сразу же ударившее в голову. Утолив жажду, Эрия начала смаковать каждый глоток, отдавая должное прекрасному напитку, потом с аппетитом взялась за еду. Блаженное состояние продолжалось бы до конца трапезы, если бы граф не заговорил:

– Обычно я предпочитаю, чтобы за ужином велась приятная беседа, – он откинулся на спинку стула и поднес к носу кубок, чтобы насладиться ароматом вина.

Эрия проглотила кусочек оленины и молча уставилась на графа.

– Вы, южные колонисты, так очаровательно коверкаете язык короля… – граф выпрямился и впился в нее взглядом. – И всегда медлите с ответом. Когда я впервые оказался в Виргинии, то подумал, что по ошибке высадился в колонии, где живут только тупые люди.

Зеленые глаза Эрии полыхнули гневом.

– Большинству англичан не мешало бы научиться придерживать свои языки… так сказать, медлить с ответом, и подумать дважды, прежде чем произнести очередную идиотскую фразу.

Ухмылка распалила ее еще больше. Эрия поняла, граф дразнит ее, и она опять попалась в ловушку. Что это с ней? Эрия взяла себя в руки и вернулась к еде.

– Конечно, – продолжал граф как ни в чем не бывало. – За время моего пребывания здесь я уже привык к вашей манере изъясняться и нахожу ее довольно сносной, – он покрутил в руке металлический кубок и добавил: – Особенно у женщин.

– О, особенно, – раздраженно откликнулась Эрия. – Вы считаете нас, колонистов, вульгарным сбродом, но, как большинство англичан, предпочитаете закрывать глаза на нашу «неотесанность», когда чуете какую-то выгоду. Возможно, мы грубые и неотесанные, но пас не одурачить вашими притворными улыбками и слащавыми речами. Вы, англичане, смотрите на нас с презрением, но что касается меня, я предпочитаю честность и открытость вашему утонченному притворству, – она замолчала, пораженная собственной агрессивностью.

– Полагаю, ваши соседи-северяне того же мнения и уже положили конец «утонченному притворству» свинцовыми ядрами и пулями, – граф перехватил ее взгляд. – А жаль, сотрудничая, всегда можно добиться большей пользы, чем конфликтуя.

– Сотрудничество, купленное ценой униженной гордости и растоптанных принципов, никогда не приносит пользы, – Эрия уловила в его словах скрытый подтекст.

Граф удивленно пожал плечами.

– Возможно, я заблуждался… считал тебя убежденной роялисткой, обожающей все английское.

– Возможно, вы принимали меня за моего отца, ваше сиятельство, – запальчиво возразила Эрия. – Это он был помешан на всем английском.

– О, нет, я никогда не принимал тебя за мужчину, ДЕВУШКА, – лениво поигрывая вилкой, он посмотрел на Эрию сквозь полуопущенные веки. – Разве ты так быстро забыла мое имя? – в его глазах зажегся похотливый огонек. – Думаю, надо начать прямо сейчас. Иди сюда.

Эрия осушила свой кубок, медленно поднялась с койки, обошла стол и бросилась к выходу из палатки.

– Нет, так не пойдет! – граф успел схватить ее. – Пусти… – она попыталась вырваться. – Ты не имеешь права…

– Тут речь идет не о правах, дорогая, а о силе, – неожиданно его голос стал совсем хриплым. – Я хочу тебя и возьму… прямо сейчас. Но от тебя зависит, сколько моих людей по твоим крикам узнает, что здесь происходит. У меня нет желания показывать им спектакль всякий раз, когда я буду силой затаскивать тебя в палатку. Но поверь, меня ничуть не волнует, слушают они нас или нет.

Граф возвышался над ней хищной громадой. Теплый золотистый блеск в его глазах, отражавших свет лампы, сменился холодным сиянием ртути. Эрия знала, граф не шутит и овладеет ею, даже если она будет отбиваться и кричать. Но никто не придет на помощь, даже симпатичный Меррилл Джамисон с его мальчишеской улыбкой. Эрия перестала сопротивляться и одеревенело застыла на месте.

Рутланд ослабил хватку, опустился на стул и притянул девушку к себе, зажав между своих мускулистых ног, взял в руки прядь ее волос и мягко произнес:

– У тебя такие красивые волосы… редкого оттенка, и словно шелк, – он потер их пальцами, будто оценивая на ощупь дорогую ткань.

– Дай мне ножницы или нож и я подарю их тебе, – пробормотала Эрия, чувствуя, как постепенно слабеют колени, а по телу пробегает дрожь.

– Нет, пусть они будут твои, я хочу тебя всю, целиком. Но когда выходишь из палатки, убирай волосы под чепчик, обязательно, – несмотря на нежный тон, в его голосе послышались командные нотки.

– Я буду носить свои волосы так, как захочу! – Но возмущенный протест был заглушен поцелуем. Его губы растопили намеренную холодность Эрии, она была потрясена, как мгновенно все тело отзывалось на его прикосновения. Внутри будто что-то расплавилось, по жилам быстрее заструилась кровь, дыхание участилось, сердце бешено стучало.

От графа не укрылось ее состояние. Он понимающе улыбнулся и притянул еще ближе к себе. Скользнув ладонями по стройной талии, остановился на груди, возле шнуровки лифа. Медленно, очень медленно, не отрывая глаз от лица девушки, потянул за шнурок. Эрия чувствовала, как с каждым движением ослабевает туго затянутый корсаж, а с ним ослабевает и ее воля.

Эрия попыталась заставить себя воспротивиться настойчивому стремлению раздеть ее. Она старалась припомнить, какой граф высокомерный, грубый и жестокий… старалась разозлить себя и настроить против него. Но даже бесстыдные действия не могли унять охватившее ее томление. Наоборот, они его усугубляли, напоминая тот первый раз в дубраве, когда она добровольно поддалась его страсти, уступая своему тайному желанию. Теперь эти воспоминания омрачались болью потери отца и дома, но, все равно, подсознательно она стремилась снова и снова испытать эти ощущения, доставившие столько наслаждения. Эрия понимала, ничто не поможет устоять перед натиском страсти, поскольку эта страсть вызывала в ее теле ответный огонь.

Его руки скользнули по плечам, а вместе с ними соскользнуло платье. Эрия инстинктивно прижала руки к груди, пытаясь прикрыться, но он отвел их в стороны.

– Нет, – пробормотал Тинан, целуя ее ладонь, а затем прижимаясь к ней щекой. – Дай мне полюбоваться твоей красотой. Уступи ее мне… отдай… – он перевел взгляд на полную грудь, затем провел по ней рукой.

Красная от смущения, Эрия стояла, словно оцепенев. Наверное, следовало бы сопротивляться, но она хотела, чтобы он прикасался к ней, ласкал и целовал. И когда Рутланд спустил платье с ее бедер и Эрия осталась только в нижней юбке, она обрадовалась, охваченная приятным волнением.

Наконец, между нежным телом и сильными руками не осталось никакой преграды. Эрия задрожала, тело покрылось гусиной кожей, соски заострились.

– Тебе холодно, – граф прижал ее к своей груди. Эрия задрожала еще сильнее, едва удерживаясь от желания обвить руками сильную шею и прильнуть еще теснее.

– Пойдем, позволь мне согреть тебя, – хрипло сказал он, положил девушку на кровать и укрыл одеялом.

У Эрии кружилась голова. Она откинулась на подушку и принялась внимательно смотреть, как он раздевается. Вот снята куртка, затем рубашка… сапоги… расстегнуты пуговицы на бриджах и… Учащенно дыша сквозь полураскрытые губы, Эрия блестящими от желания глазами пожирала обнаженное тело. Он был прекрасен и пугающе притягателен… Граф отбросил одеяло и накрыл Эрию своим телом. Заметив промелькнувший в ее глазах страх, улыбнулся и погладил по щеке.

– Я не причиню тебе боли, Эрия, – нежно прошептал он на ухо. – Ты еще красивее, чем я думал, еще желаннее… – бормотание было похоже на мурлыканье большого и опасного кота. Он сдвинулся и потерся щекой о ее грудь. – Эта сделка не так уж невыносима… Ты получишь огромное наслаждение. Твое тело создано, чтобы давать и получать удовольствие. И ты получишь все, что хочешь.

Он приподнялся и впился в ее губы тем страстным поцелуем, который всегда отдавался острым желанием в ее самом сокровенном месте. Эрия сжала бедра, пытаясь унять это желание, но ничего не получилось, оно разгорелось еще сильнее, и, отбросив остатки здравого смысла, Эрия обвила руками крепкое тело графа. Он тут же отозвался на прикосновение, ласки стали еще неистовее.

Как и тогда в дубраве, Тинан начал покрывать поцелуями ее шею и грудь, но теперь Эрия с большей готовностью отзывалась на ласки, сама того не сознавая, стремилась получить не только наслаждение, но и удовлетворение. Она догадывалась, все его действия преследуют цель разжечь в ней страсть, но не подозревала, что, лаская ее обнаженное тело, он получает не меньшее наслаждение.

Рука Тинана прошлась по ее плоскому животу и скользнула вниз. У Эрии перехватило дыхание, когда он нежно погладил по внутренней части бедра. Из полураскрытых губ вырвался слабый стон, ноги слегка раздвинулись. Девушка порывисто прижала к себе его голову, призывая не останавливаться, и когда почувствовала между ног колено, с готовностью развела их в стороны. Тинан налег на нее всей тяжестью, напомнив о боли, испытанной в первый раз. Ее тело слегка напряглось, но, вопреки страхам, напряженный член вошел совсем безболезненно, беспокойство сменилось ощущением блаженства.

Тинан начал медленно двигаться, ритмичные толчки вызвали ее ответное движение. Эрия начала подаваться ему навстречу, давая возможность проникнуть в ее лоно как можно глубже. В порыве страсти она инстинктивно обхватила его ногами, сливаясь в одно целое.

– Эрия… Эрия… Эрия… – твердил он, зажав ладонями ее лицо. – Назови мое имя, Эрия… – вырвалось у него со стоном.

– Тинан… Тинан… – девушка облизала пересохшие губы и закрыла глаза. – Тинан… – снова сорвалось с ее губ. Казалось, что имя, произнесенное вслух, распалило его еще больше, он начал двигаться энергичнее, настойчивее, словно добиваясь чего-то такого, чего она не могла знать. Эрия вдруг почувствовала, как он напрягся, а затем буквально вдавил ее в постель, содрогаясь всем телом.

Задыхаясь под тяжестью горячего тела, она, наконец, поняла, почему граф был так разозлен ее внезапным бегством из рощи.

Наконец, Тинан нехотя приподнялся и откинулся на бок. Одну руку он просунул под голову Эрии, а другой убрал с ее лба влажную прядь волос и жестом собственника одобрительно погладил по талии.

Эрия повернулась к нему лицом. Внимательно вгляделась в красивые черты и нашла разительную перемену. Лицо утратило свойственную ему жесткость и высокомерие, уголки губ больше не таили насмешку, а в глазах исчез циничный блеск. Сейчас он был красив той мужской красотой, которая вряд ли кого-то оставит равнодушным. Завитки темных волос так восхитительно покоились на шее, что Эрия не удержалась и погладила их.

Прикосновение было нежным и едва ощутимым, Тинан закрыл глаза и прижал Эрию к себе. Она повернулась к нему всем телом, упругая грудь волнующе прижалась к широкой мужской груди. Тинан вспомнил, каким было лицо Эрии в минуту страсти, и его опять охватило возбуждение. Он открыл глаза и посмотрел на Эрию.

Та лежала на боку и казалась спящей. Голова уютно покоилась на его руке, гибкое тело доверчиво прижималось к мускулистому торсу. Опытные куртизанки, с которыми Тинану приходилось иметь дело, всегда старались изобразить невинность и незащищенность. А Эрии не надо ничего изображать – даже после страстного соединения их тел девушка оставалась невинной… и очень ранимой. Появилось желание защитить ее, оградить от… Рутланд не знал, от чего желал ее оградить. Скорее всего, от посягательств других мужчин. В нем взыграло чувство собственника – только он должен созерцать ее прелести, только ему она должна дарить свои ласки, только к нему пылать страстью. Эрия принадлежит ему и только ему.

Неожиданно Рутланд почувствовал сильное возбуждение. Это оказалось неожиданным, поскольку раньше никогда не наступало так быстро после… Тинан посмотрел на ее безмятежное лицо и почувствовал угрызения совести. Неужели он желает вновь ощутить свою власть над ней, вновь убедиться, что Эрия опять с готовностью откроется ему навстречу? Или она настолько ему желанна?

Тинан попытался расслабиться, но желание обладать этой женщиной усиливалось с каждой минутой.

– Господи, старина, – простонал он едва слышно. – Ты назойлив, как подросток на первом свидании с женщиной, – Рутланд нахмурился, чувствуя, что окончательно теряет контроль над собой.

* * *

Эрия блаженствовала, наслаждаясь теплом. Дав-то не было так тепло и так уютно. Пошевелилась и почувствовала прикосновение чьей-то руки, не страшной, не такой, как в кошмарном сне. Эта гладила ее спину, вызывая приятные ощущения. Эрия улыбнулась, и тут чьи-то губы накрыли ее рот. Она открыла глаза и в слабом свете зарождающегося утра увидела знакомые черты лица. Тинан… ее целует Тинан. Эрия горячо ответила на поцелуй и с готовностью откинулась на спину, принимая на себя тяжесть его тела. Так всегда начинались восхитительные чувственные сны… только сейчас все больше похоже на реальность.

Он целовал и ласкал все ее тело, не оставляя без внимания ни губы, ни шею, Ни грудь, ни плечи. Эти ласки побудили Эрию к действию, и она целовала и обнимала его со всей страстью, на которую была способна.

Когда Тинан приготовился войти в ее лоно, Эрия с радостью раздвинула бедра и с блаженным стоном приняла его возбужденную плоть. Затем с готовностью задвигалась вместе с ним, подчиняясь ритмичным толчкам. Ей хотелось слиться с ним воедино, подняться к тем высотам, к которым каждый раз рвалось тело. С каждым толчком внутри что-то сжималось, Эрия затаила дыхание и впилась ногтями в его спину, ожидая, что должна наступить та неведомая ей разрядка.

– Эрия… – словно издалека донесся его голос. – Эрия… Скажи мое имя, скажи…

Она облизала пересохшие губы и послушно прошептала:

– Тинан… Тинан…

Он с содроганием начал изливать в нее свое семя и через несколько мгновений обессиленно обмяк, навалившись всем телом.

Эрию будто оглушили. Задыхаясь, она лежала под горячим пресыщенным мужским телом, не в силах пошевелиться. Нервы были напряжены до предела, она боялась, что не выдержит и разрыдается, и в то же время боялась, что взорвется, если не даст волю слезам. Тинан поднялся на локтях, обхватил девушку за плечи и вместе с ней перекатился на бок.

Она лежала в его объятиях и боялась думать о том, что с ней происходит. Что она делает в его постели? И что он делает с ее телом? Эрия судорожно вздохнула, чувствуя, как бешено стучит сердце. Рутланд использует тебя, услужливо подсказал внутренний голос, использует, чтобы удовлетворить свою похоть.

Эрия чувствовала себя совершенно раздавленной. Новая волна унижения захлестнула ее, когда граф расслабленно провел рукой по ее груди и животу. Затем легонько укусил за плечо и поцеловал в шею, удовлетворенно постанывая и беспрестанно бормоча ее имя.

Эрия крепко зажмурилась и стиснула зубы, по эмоции все же возобладали, и она разразилась слезами. Как могло случиться, что ее тело полностью подчинилось жестокому, бессердечному распутнику? Почему она позволяет себя использовать? И не только позволяет, но еще и подыгрывает! Бесстыдными телодвижениями, ласками и вздохами только помогает ему достичь полного удовлетворения. И что самое ужасное – делает это с большой охотой. Даже сейчас грудь жаждет, чтобы граф прикоснулся к ней, а лоно требует, чтобы он заполнил его своей плотью.

Слезы градом катились из глаз. Эрия сжала кулаки, не желая давать выход бушующим страстям. Как бы граф позабавился, узнав о смятении, которое творится в ее душе! Ведь именно он является его причиной.

– Что такое? – пробормотал граф, приподнялся на локте и взглянул ей в лицо. – Тебе больно? – встревоженно спросил он и участливо погладил по плечу. Эрия отвернулась, ему была видна лишь щека, на которой блестела влажная дорожка, проложенная слезами. – Скажи, – в голосе послышалась настойчивость. – Тебе больно?

Только что испытанное наслаждение мгновенно испарилось, словно его и не было. Ни от одной женщины Тинан не получал столько удовольствия и вот теперь вдруг почувствовал себя опустошенным и обманутым. Казалось, что своими слезами она пытается в чем-то его обвинить. Он взял девушку за подбородок и повернул к себе.

– Эрия, как меня зовут?

Та вздрогнула, как от удара, и отвернулась.

Он понял, что его отвергают, и убрал руку. В палатке повисла напряженная тишина, изредка прерываемая судорожными всхлипываниями. Неожиданно его осенило – вероятно, Эрия страдает от потери девственности, страдает и физически, и морально. Все-таки сегодня ночью ей пришлось вынести большую нагрузку.

– Скоро ты привыкнешь ко мне… и неприятные ощущения пройдут.

От сдерживаемых рыданий затряслись плечи.

– Дорогая, не надо переживать из-за своей неопытности. Я постараюсь быть более осторожным. Обещаю. Сегодня же ночью ты в этом убедишься.

Девушка молча свернулась клубком.

Тинан нахмурился, отбросил одеяло и встал. Утренняя прохлада остудила обнаженное тело, но не более, чем Эрия студила своим неприятием. Некоторое время он молча смотрел, как вздрагивают под одеялом ее плечи, затем принялся натягивать бриджи и сапоги. На душе было муторно, и Тинан не мог понять, в чем причина. Неужели на него так подействовали ее слезы? Открыл рот, но слова застряли в горле.

– У тебя будет день для отдыха… – он не закончил фразу. Пожав плечами, подошел к сундуку, вынул бритвенные принадлежности.

Рыдания по-прежнему сотрясали тело Эрии. Он стиснул зубы. Нет, нельзя допустить, чтобы женские слезы оказывали на него давление… На лице опять появилась циничная ухмылка. Поплачет и перестанет. Подумаешь, немного потрудилась ночью! Привыкнет. Он решительно подошел к постели и замер, увидев голое плечо Эрии. Словно почувствовав взгляд, та натянула на себя одеяло и зарылась лицом в подушку.

– В будущем, – раздраженно произнес Тинан, чеканя каждое слово, – я желаю, чтобы в мою страсть добавляли меньше соли.

К тому времени, когда смысл слов пробил затуманенное страданием сознание Эрии и привел ее в бешенство, граф уже отошел далеко от палатки.

* * *

Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь слегка пожелтевшие кроны деревьев. Все в лагере пришло в движение. Тинан наблюдал, как его люди один за другим появляются из палаток и, потягиваясь, сбрасывают с себя остатки сна. Да, сегодня о многом придется подумать, и гораздо более важном, чем женские слезы.

Он отдал распоряжение Акру, возившемуся у костра, и зашагал по росистой траве к речке.

Пробираясь вдоль берега, выбрал подходящее место, уселся на камень и начал яростно намыливать щеки с едва отросшей щетиной. Весело журчащая река, казалось, насмехалась над его мрачным настроением.

– Так, так, – раздался позади знакомый голос. Тинан обернулся и бросил на Джамисона раздраженный взгляд. – Опять бреешься? – Джамисон присел на камень неподалеку от Тинана и обхватил руками колено.

– Я всегда бреюсь по утрам, – сухо сказал Тинан, водя по лицу бритвой и не отрывая глаз от своего отражения в маленьком зеркальце.

– Но не всегда по вечерам, – заметил Меррилл. – Ты вчера тоже брился. Вечером. А мужчине, который бреется дважды в день, есть что рассказать.

Рука Тинана застыла на полпути. Он бросил на друга убийственный взгляд. Джамисон изобразил удивление, затем многозначительно посмотрел на плечо друга. Тинан проследил за взглядом, вывернув назад шею, увидел у себя на спине свежие следы от ногтей и принял высокомерный вид. Не спеша надел рубашку, которую прихватил с собой, повернулся к Джамисону и обратил на пего усталые, немного припухшие глаза.

Меррилл тихо присвистнул.

– Боже, ты ужасно выглядишь… Никогда не видел тебя таким изнуренным… – он расхохотался и едва не свалился в воду.

Тинан невозмутимо закончил бриться и аккуратно сложил бритвенные принадлежности.

Джамисон вытер глаза и закусил нижнюю губу, чтобы подавить смех. Ему было лучше, чем кому-либо другому, известно, насколько опасен Рутланд в гневе. Но, тем не менее, не мог остановиться.

– Вижу, ты устроил себе бордель. Надеюсь, она стоит той опасности, которой ты нас подвергаешь, – Меррилл выжидательно посмотрел на друга. – Ну?

– Что «ну»? – откликнулся, наконец, Тинан и медленно повернулся.

– Стоит она того? – с заговорщицким видом повторил Джамисон.

Тинан гневно раздул ноздри. Неожиданно вместо лица Меррилла он увидел Эрию… спутанные волосы, влажные полуоткрытые губы, подернутые дымкой страсти глаза… Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что у Джамисона от изумления отвисла челюсть и сразу пропала охота задавать вопросы, чтобы удовлетворить свой похотливый интерес. Что же могло довести Тинана до такого состояния? Видать, смазливая мисс Даннинг та еще штучка! У Меррилла тревожно засосало под ложечкой.

– Черт бы тебя побрал! – он вскочил на ноги. Джамисон разозлился на себя за то, что лезет не в свои дела, и на распутного друга, который своей ненасытностью может навлечь на всех беду. – Я не смогу спокойно спать, пока мы не доберемся до цивилизации и…

Видя, что Тинан даже не слышит его, махнул рукой и пошел прочь.

 

ГЛАВА 13

Полог палатки был откинут, и Эрия могла видеть, как Акр снует туда-сюда по своим делам. Она предпочла усесться в стороне и не мешать.

– Спасибо, что принес утром горячую воду, – девушка все-таки встала, чтобы помочь вынести из палатки столик. Акр жестом отмахнулся от ее помощи.

– Это моя работа, мисс, – сухо заметил он и пошел за стулом.

– Разве мне нельзя тебе помогать?

– Это моя работа, – упрямо повторил мужчина, вытаскивая из палатки стул.

– Начиная с сегодняшнего дня я могу мыться в реке, – Эрия подозревала, что его неприветливость объясняется презрением к се положению.

– У меня приказ, мисс. Горячая вода каждое утро. Каждое. И я буду приносить ее, независимо от того, где вы будете мыться, – лицо Акра стало багровым. Он повернулся и зашагал к костру.

Эрия тяжело вздохнула и закрыла глаза. Она ожидала этого… Ноги будто сами привели назад в палатку. Эрия опустилась на койку и устало повела плечами, чувствуя себя совершенно разбитой – болел каждый мускул, каждая клеточка. Даже тяжелый физический труд у Латропа не доводил до такого изнеможения. Она словно новая туфля, которую нещадно разнашивают… подгоняя под свою ногу. Сравнение показалось настолько удачным, что Эрия горько усмехнулась.

Лучше не думать о том, что произошло. От этого становится только хуже. Нужно смириться со своим положением, по крайней мере, на время. Что толку притворяться и лгать? Рано или поздно правда все равно выйдет наружу. И если суждено прожить всю жизнь с позорной правдой… так тому и быть. Но ведь и ОН будет опозорен.

Тут размышления прервались. На пороге показался граф. Нагнув голову, вошел и остановился, привыкая к полумраку.

– Ты проснулась и уже на ногах, – холодно констатировал он, оглядывая умытое лицо и аккуратно причесанные волосы девушки. – Акр приготовил завтрак, а я ужасно проголодался, – царственным жестом взмахнул рукой, побуждая Эрию встать и следовать за ним.

– Особенно, после тяжкого ночного труда, – пробормотала она себе под нос. Это не предназначалось для ушей графа, но тот все же услышал и расплылся в довольной улыбке, желая уязвить ее гордость, что всегда ему отлично удавалось.

Граф выдвинул из-под складного стола сиденье без спинки и с нескрываемым интересом наблюдал, как Эрия пытается усесться поудобнее. Сам сел на стул напротив нее и бросил на девушку оценивающий взгляд.

Сегодня Эрия надела розовое бархатное платье с парчовым лифом и пышными рукавами. Вырез был довольно низким, но обшит присборенными кружевами, немного прикрывающими нежную грудь от нескромных взглядов. Волосы заплетены в косу и переброшены на одно плечо. Хотя девушка не поднимала глаз, он заметил вокруг них припухлость, а также некоторую бледность щек.

– Ты выспалась? Я распорядился, чтобы тебя не тревожили слишком рано, – он одобрительно кивнул Акру, который поставил на стол тарелки с едой и жестяные кружки, и подождал, пока тот уйдет за кофейником. Затем повторил вопрос: – Ты выспалась?

– Нет, – коротко бросила Эрия. На ее тарелке лежали свежеиспеченные лепешки, покрытые внушительными кусками ветчины и толстым слоем расплавленного сыра. В животе раздалось требовательное урчание, и девушка, не долго думая, принялась работать ножом и вилкой. С другого конца стола послышалось насмешливое цоканье языком. Пусть себе цокает, раздраженно подумала Эрия, с аппетитом поедая завтрак. Она не собирается в угоду графу всякий раз оставаться голодной, разыгрывая из себя утонченную леди с изысканным вкусом.

Эрия методично расправлялась с едой и лишь однажды подняла голову, чтобы улыбнуться Акру, когда тот налил в ее кружку кофе.

Поигрывая ножом и вилкой, граф медленно жевал, время от времени делая глоток ароматного кофе.

– Никогда не думал, что зверский аппетит может отбить у женщины охоту разговаривать.

Эрия выпрямилась и взглянула ему прямо в глаза. Негодяй! Опять строит из себя повелителя, требуя, чтобы его непременно развлекали!

– Я два дня почти ничего не ела. А вчера мой ужин был прерван… аппетитом другого рода.

Граф потрогал рукой подбородок и плотоядно улыбнулся.

– Да, ты права. Смотри, я ведь могу прервать и завтрак! Но ты могла бы занять меня… например, приятной беседой.

Эрия глубоко вздохнула и тщательно облизала кончики пальцев. Затем демонстративно вытерла ими уголки губ.

– Не думала, что беседа входит в сделку, – лицо расплылось в шутовской улыбке. – Но разве можно ожидать от меня знания всех обязанностей шлюхи… ведь я только вступаю на эту стезю. И позволю себе напомнить, не по своей воле. – Некоторое мгновение граф сидел, словно окаменев, затем расслабился.

– О, думаю, ты быстро всему научишься… судя по твоим успехам в эту ночь, – он насмешливо сверкнул глазами, явно желая ее уколоть. Эрия опустила глаза.

– Так в чем же заключаются мои обязанности? – уточнила она, сама не знаю зачем.

– Обязанности? – граф коротко рассмеялся и откинулся на спинку стула. Уголки рта поползли вниз. – Доставлять мне удовольствие и угождать… для чего еще нужны женщины?

Эрия слегка опешила, затем быстро нашлась.

– Трудно сказать, что ужасней, твое высокомерие или твое невежество.

– Какое сегодня великолепное утро! – С восторженной улыбкой на лице к ним подошел Меррилл Джамисон.

– Было, – граф резко отодвинул тарелку и хмуро взглянул на друга. – Разве тебе нечем заняться, разведать местность, например?

– Приятно видеть вас в добром здравии, мисс Даннинг, – Джамисон зашел в палатку и выволок оттуда сундук, уселся на него и вновь обратил свой взгляд на Эрию.

– По крайней мере, ко мне вернулся аппетит, – девушка мило улыбнулась.

– Раз уж ты здесь, Джамисон, то можешь мне помочь. Мисс Даннинг считает, что я недостаточно образован. Возможно, она пожелает услышать об этом от третьего лица, – граф самодовольно хмыкнул.

– От меня? – Джамисон ткнул себя пальцем в грудь и изобразил чрезвычайное удивление. – Рутланд может служить образцом образованного и воспитанного человека… особенно его отличает воспитание.

– Джамисон… – граф предостерегающе поднял брови.

– Он писатель, – Меррилл накрыл ладонью руку Эрии. – Но больше пишут ему, особенно женщины.

– Джамисон! – прорычал граф.

– Не бойтесь, он получил образование, достойное графского титула, – Джамисон с улыбкой посмотрел на друга и продолжил: – Обожает любовные сонеты… если не ошибаюсь, читает наизусть Овидия, Барда, зачитывается Аристотелем, Гомером… не говоря уже о Платоне. Посещал какую-то частную школу… м-м… Итин, кажется.

– Итон!

– Какая разница, – отмахнулся Меррилл. – Он достаточно хорошо говорит по-французски и испански, что очень помогает при посещении лучших борде…

– Думаю, достаточно, – прервал Рутланд.

– Нет, нет, – Эрия заинтересованно подалась вперед. Ей понравилась новая игра. – Я должна услышать больше. Меня это забавляет, – она выжидательно уставилась на Джамисона, не забыв одарить его лучезарной улыбкой. Тот слегка покраснел.

– Как старший сын он имел преимущество перед остальными – лучшие учителя, занятия искусством, путешествие по Европе… там Тинан отшлифовал свое умение получать от жизни одни удовольствия.

– О, это объясняет, почему он так похож на… бриллиант, – с серьезным видом вставила Эрия.

– Без сомнения, – Джамисон кусал губы, чтобы не прыснуть со смеху. Он прекрасно понял, что девушка намекала на похотливость графа.

– И подумать только! Такой мудрец, можно сказать, светило, оказался в нашем Богом забытом уголке земли, – Эрия изобразила на лице благоговение.

– О, да! Едва мы с ним познакомились, я стал его прилежным учеником. И заявляю – такой школой можно гордиться. Три года прошли в упоительном изнеможении: кутежи, вечеринки, томные вздохи и восхищенные взгляды дам… Графа принимают все слои общества – у него дар очаровывать людей. И заметьте – он ярый поборник равноправия.

– Три года? – Эрия была удивлена по-настоящему. – Три года он здесь развратни… неудивительно, что колонии пришли в такое смятение.

– Хватит! – граф сделал попытку прекратить игру.

– Но скажите, – продолжала Эрия, не в силах устоять перед искушением позлить графа. – Разве не опасно такому человеку, как он, находиться в такой неясной политической обстановке? На его месте всякий поспешил бы назад, в Англию, к более цивилизованным развлечениям и, что немаловажно, комфорту.

– Ух, – Джамисон выпустил ее руку и метнул взгляд на друга. – Рутланд… легко заводит друзей. А те, кого он не смог завоевать своей исключительностью, побаиваются его шпаги.

– Три года? – Эрия вопросительно посмотрела на графа. Ее действительно интересовала эта история. – Уверена, сэр, вы сыты по горло нашими простецкими развлечениями. И что же держит вас здесь, когда то и дело вспыхивают мятежи, угрожающие в том числе вашей безопасности? – она вдруг вспомнила слова Джилли Парнелл, что графа выдворили из страны за совершение какого-то преступления… и, кажется, оно связано с женщиной. Почему-то на Эрию это подействовало возбуждающе.

– Я здесь потому, что меня интересует механизм разжигания страстей. Идеи носятся в воздухе, затем воплощаются в жизнь… Мне кажется, процессы, происходящие здесь, достойны всестороннего изучения… особенно сейчас, – граф многозначительно взглянул на Эрию. – Я приобрел здесь землю… это еще больше углубило мой интерес. А теперь возле меня девушка из колонии. На сегодняшний день я вполне доволен.

– А когда разочаруетесь в наших колониях и в происходящем, что тогда? – Эрия явно была уязвлена упоминанием «сегодняшний день». – Не проще ли прямо сейчас вернуться в Англию и избежать тех неприятностей, которые неизбежно возникнут?

Граф прислушался к ее тщательно подобранным словам.

– Я не из тех, кто быстро меняет решения. Принимаю их раз и навсегда. А насчет неприятностей ничего нельзя знать заранее – с таким же успехом они могут подстерегать меня и в Англии. Думаю, в северной части Каролины у меня будет доходная и приятная жизнь… с тобой, дорогая.

Эрия внутренне подобралась и медленно встала, ощущая на себе взгляд Джамисона.

– Против моей воли, сэр, – девушка сверкнула глазами, подхватила юбки и быстро пошла в сторону речки.

Граф внимательно посмотрел ей вслед. Джамисон задумчиво гладил рукой подбородок.

– Я видел не так уж много помолвленных женщин, Рутланд, некоторые едва не остались старыми девами, но все выглядели намного счастливее и с большим энтузиазмом смотрели в будущее, чем эта девушка. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Тинан бросил на друга убийственный взгляд.

– Меррилл, держи свое мнение при себе. И запомни, основная часть твоего «ученичества» еще впереди.

* * *

Немного погодя граф вместе с Джамисоном и еще двумя охотниками ускакал неизвестно куда. Тинан даже не потрудился сказать Эрии, что уезжает. Ну и пусть, мстительно подумала она, провожая его взглядом, по крайней мере, отдохнет от его назойливых приставаний. Но граф опять подчеркнул свою власть над ней – Эрия отчитывалась перед ним за каждый свой шаг, а он не докладывал даже о своем местонахождении.

Следующие полчаса Эрия слонялась по палатке, дотошно изучая каждый уголок своего нового жилища, затем вышла наружу. Увидев, что Акр чистит посуду речным песком, подошла и присела неподалеку на камень, надеясь завязать разговор и, если повезет, выведать какую-нибудь информацию.

– Ты давно… охотишься с графом?

– Четыре Месяца, – последовал сухой ответ.

– Ты знал его раньше?

– Немного.

Да, с таким не разговоришься. Эрия решила действовать напрямую.

– Тебе нравится работать на него?

– Я на него не работаю, – Акр перестал чистить кастрюли и взглянул на Эрию. – Я с ним охочусь.

– О, – несколько озадаченно сказала Эрия. – Ты не работаешь на него…

– Я знаю индейские языки. Ему и Джамисону нужен такой человек, поэтому я здесь, – Акр опять принялся тереть песком дно кастрюли.

– И ты готовишь еду, – не хотела сдаваться Эрия.

– Да, готовлю.

Эрия немного помолчала и задумчиво огляделась вокруг. День стоял теплый и ясный, солнце приятно грело плечи.

– Листья скоро пожелтеют. Вы ведь охотитесь летом, а что делаете зимой?

– Тоже охотимся, ставим капканы, – последовал ответ. Он вовсе не был недружелюбным, просто очень кратким и исчерпывающим. Эрии все меньше хотелось его расспрашивать.

Акр направился к костру, но на полпути повернулся и спросил:

– Кофе, мисс?

– Да, – она немного удивилась. – Я бы не отказалась.

Эрия пошла за ним к костру. Акр указал на пустую бочку и, когда девушка села, подал жестяную кружку с кофе.

– Ну и как, охота была успешной? – опять попыталась Эрия завязать разговор.

Акр внимательно посмотрел ей в глаза.

– Достаточно успешной. Для меня лучше жить в лесу, чем в доме. Не люблю общество… и не люблю, когда ОН вращается среди них. Здесь он совсем другой, – Акр покрутил седой головой в разные стороны. – Мне больше нравится, когда он живет среди дикой природы.

Эрия медленно кивнула, отхлебнула кофе, поняла, что Акр себя исчерпал, и решила молча сидеть у костра. Он тоже присел рядом и налил себе кофе. Казалось, молчание объединяло их больше, чем натянутый разговор.

Аромат кофе привлек и других охотников. Эрии удалось немного поболтать и почувствовать себя не такой одинокой. Когда Акр отправился собирать хворост, девушка напросилась пойти с ним, и тот не стал возражать, только кивнул на ее наряд.

– Ваше платье, мисс, – заметил он, явно смущенный, что приходится говорить об этом. – Вы его испачкаете.

Эрия оглядела платье и вздохнула. Когда-то таких нарядов у нее было полным-полно, а сейчас, пожалуй, самое лучшее платье.

– Я буду осторожна, – в беспечном тоне послышалась фальшь. Зачем вообще это платье, с тоской подумала Эрия, ей больше не придется блистать в обществе. Лучше честно трудиться и изодрать его в клочья, чем каждый раз, надевая, вспоминать о том что ушло безвозвратно. Девушка решительно набрала полную охапку сухих веток.

 

ГЛАВА 14

Солнце быстро клонилось к закату, когда тишину уютной долины разорвал топот копыт. С возвращением графа лагерь пришел в движение, все бросились навстречу и сразу же послышались восторженные восклицания. Эрия привстала с камня на берегу реки, желая узнать, чем вызван переполох. На одной из лошадей лежала туша огромного оленя. Девушка опять села, продолжая издали наблюдать за графом.

Его глаза довольно искрились, на лице сияла улыбка. Он даже не пытался скрыть, что рад такой добыче. Акр несомненно прав, здесь граф совсем другой. Казалось, он создан, чтобы вести подобную жизнь, и даже простой охотничий костюм удивительно шел его мощной фигуре. Среди лесов и холмов он был самим собой, здесь не надо притворяться и постоянно помнить, что он не кто-нибудь, а благородный граф.

Эрия заметила, что Рутланд неожиданно понизил голос и начал говорить с каждым в отдельности. Джамисон согласно кивал, подтверждая, и добавил что-то от себя. Она не смогла уловить ни слова, и конечно же, подобная таинственность заинтриговала. Выслушав графа, охотники тут же бросались выполнять его распоряжения.

Эрия видела, как Рутланд наклонился к Акру, и на лице, у того появилось такое же довольное выражение, как у всех остальных. Сердце екнуло. Этот человек обладает колоссальной властью над людьми. У нее нет никаких шансов… Он уже поработил ее тело и, не дай Бог, поработит душу.

Эрия почувствовала легкую панику. Что будет с ней, когда граф устанет от нее и вышвырнет вон? Или вернется в свою ненаглядную Англию? Девушка не сомневалась, что такой день настанет. Он может говорить что угодно, строить на будущее радужные планы, но на самом деле рано или поздно уплывет в Англию, где женится на истинной леди и заведет наследников. А небольшое приключение в колонии сузится в памяти до размеров забавного эпизода, он поведает о нем закадычным дружкам, приправляя пикантными подробностями.

Эрия стиснула зубы и расправила плечи. Она не могла помешать использовать ее тело, но может и должна помешать завладеть душой. Раз он сделал из нее шлюху, она не станет скрывать это от окружающих. А поскольку отличительной чертой знати является непомерная гордость, то граф Пенритский наверняка получит ощутимый удар.

Эрия зачерпнула из реки полное ведро воды и, стараясь держаться прямо, направилась к костру.

Переговорив с Акром и Джамисоном, Тинан повернулся и направился к палатке, но увидел Эрию, и его лицо сразу же потемнело.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – он преградил дорогу и грозно уперся кулаками в бока.

– Несу воду, – девушка постаралась обойти его.

– Это работа Акра! – прорычал граф и схватил ее за руку.

– А я сделала ее своей, – Эрия вздернула подбородок. – Разве шлюхам не дозволено заниматься честным трудом?

Рутланд побагровел и непроизвольно оглянулся назад. По выражению лиц Джамисона и Акра сразу догадался, что те все слышали.

– Черт возьми! Придержи язык, девушка! – прошипел он. Ее глаза полыхнули огнем. Граф яростно вырвал ведро и грохнул его об землю, обдав их обоих водой.

Эрия протестующе вскрикнула и попыталась отскочить, по граф подхватил ее на руки и понес к палатке.

– Негодяй! – девушка яростно заколотила кулаками по его спине. – Отпусти меня! – потом обратилась к двум потрясенным свидетелям этой сцены: – Не позволяйте ему…

Но Рутланд внес ее в палатку и с размаху бросил на койку. Она сжалась в комочек и с ненавистью взглянула ему в лицо.

– Не прикасайся ко мне!

– Я не только прикоснусь к тебе, но сделаю гораздо больше, если ты еще раз выкинешь подобный номер! – он угрожающе понизил голос.

– Ты не посмеешь.

– Не посмею? Я? Попытайся еще раз и узнаешь. Похоже, у тебя нездоровое пристрастие к слову «шлюха». Я не желаю больше его слышать. Ни от тебя, ни от кого-либо еще. Леди не пристало…

– Значит, теперь ты принуждаешь меня не только задыхаться под твоей тушей в постели, но и требуешь, чтобы я изображала особу, вполне довольную своим положением проститутки? Я должна вести себя как истинная леди! – Эрия гневно фыркнула. – Ни за что! Раз я должна день за днем жить в грехе, то не собираюсь скрывать это от окружающих. Пусть все знают, кто я, и если тебя это не устраивает – отошли меня обратно, – голос неожиданно дрогнул. При мысли, что у нее теперь нет дома, как нет и семьи, на глаза навернулись слезы.

– Возможно, ты и задыхаешься под моей тушей, но не думаю, что тебе это так уж противно, – огрызнулся граф. – Я знаю, ты желаешь меня, девушка, чувствую это… И будешь желать меня вновь и вновь. Наше влечение взаимно. Это делает нас любовниками, и когда-нибудь…

– Нет, – резко возразила Эрия. – Я здесь против своей воли. И как бы ты пи называл наши отношения, какими бы красивыми фразами ни прикрывался, правда остается все той же. Куртизанка, содержанка, любовница, в конечном итоге – шлюха! – она соскользнула с койки и стала перед ним.

– Эрия… – Рутланд не ожидал, что она так тяжело воспримет свое положение. Считал, что после одной-двух ночей любви ее перестанет мучить гордость.

– Хочешь знать правду? Возможно, тогда в тебе взыграет твоя благородная кровь и ты не захочешь иметь со мной дела, – Эрия сделала глубокий вдох, собираясь с силами. – Моя мать вовсе не благородного происхождения. Мой дед вовсе не барон, а бедный сквайр. Мой отец сам сфабриковал историю о своей якобы знатной жене, а я узнала об этом лишь после его гибели. Наш дом, земли, драгоценности матери, штат прислуги – все было призвано пускать пыль в глаза окружающим. Возможно, во мне нет ни капли благородной крови, – Эрия гордо вскинула голову. – Так что, получай, ты купил обыкновенную девку, а не леди. Возможно, теперь пожалеешь, что зря раскошелился на шлюху!

К ее немалому изумлению, Рутланд грубо расхохотался.

– Дорогая моя, половина знатных дам в Европе – шлюхи, но, тем не менее, зовутся «леди». Пусть ты простого происхождения, но твои манеры могут служить образцом для подражания. Ты недооцениваешь как свое очарование, так и мой изысканный вкус.

Эрия вспыхнула и попыталась выскочить из палатки, но граф схватил ее за руку и притянул к себе.

– Неужели ты так наивна, что подумала, будто станешь для меня менее желанной, если раскроешь тайну своего происхождения? – он почувствовал, как Эрия напряглась от его беззлобного подтрунивания. – Из тебя никогда не выйдет настоящая шлюха, ты слишком невинна.

– Я тебя презираю!

– Возможно, – выдавил граф. Если она говорит правду, есть смысл повременить с женитьбой. Вполне вероятно, Эрия откажется выйти за него замуж, и кого же тогда винить, что он не сдержал слово? – Но если ты так ценишь честность, то должна признать, что хочешь проводить ночи со мной, хочешь того, что мы делаем вместе. Сейчас только эта правда имеет значение.

Эрия отвернулась. Да, это правда, но как бы там ни было, оба поступают неправильно. Она не должна отдавать ему свое тело, а он не должен ее использовать.

Некоторое время Рутланд ждал ответа, но заметив, что девушка полностью ушла в свои мысли, пожал плечами и вышел из палатки.

* * *

Джамисон дожидался его у костра с кружкой крепкого кофе в руках и с любопытной ухмылкой на лице. Мужчины молча наблюдали, как Акр заканчивает готовить ужин.

– Она… в порядке? – не выдержал Джамисон.

– Это тебя не касается, – последовал жесткий ответ.

– Ты с ней ужасно обращаешься для вашего медового месяца, – как можно деликатнее заметил Меррилл, но тем самым просто вывел Тинана из себя.

– Не твое дело! Не лезь! – взревел тот.

– Она утонченная молодая леди и… – не унимался Джамисон.

– Черт возьми! – Тинан вскочил и выплеснул кофе в костер. – Не испытывай мое терпение. Нам многое довелось испытать вместе… – внезапно он оборвал себя на полуслове, словно не жалея говорить лишнего, затем повернулся к Акру и распорядился, чтобы тот принес воды в палатку.

Акр задумчиво проводил графа взглядом, затем осуждающе зыркнул на Джамисона.

– Разве нельзя держать язык за зубами? Смотри да помалкивай.

* * *

Ужин проходил в угрюмом молчании, а Эрия и вовсе не поднимала на графа глаз. Тот же, напротив, следил за каждым ее жестом. Эрия сидела с каменным выражением лица и еле-еле двигала челюстями, пережевывая пищу. Ни за что не станет развлекать его светской беседой, более того, даже не станет обрушивать на него свой праведный гнев.

Когда граф, наконец, вышел, прихватив с собой трубку и кисет, она вздохнула с облегчением и принялась массировать затекшую от напряжения шею. Затем немного размяла плечи и потерла ладонями поясницу. Граф вышел покурить, значит, у нее есть несколько свободных минут.

Эрия опустилась перед сумками на колени, достала теплую ночную рубашку и щетку для волос. Вспомнила, что эти сумки собирала для нее мать, и сердце болезненно заныло. Положив вещи на постель, выскользнула из палатки и поспешно бросилась в кусты, ежесекундно ожидая, что за спиной, как из-под земли, вырастет граф и станет сверлить ее жестким взглядом.

Тинан молча выкурил трубку, затем поинтересовался у сидящих у костра охотников, кто стоит на посту. Откликнулся высокий смуглолицый парень по имени Каррик.

– Мы сегодня обнаружили их присутствие, – сообщил Тинан. – Возможно, в эту минуту они видят наш костер и наблюдают за нами из темноты. Помните, мы намерены вести с ними переговоры, а не вступать на тропу войны, – он внимательно оглядел мгновенно посерьезневшие лица и зашагал к палатке, на ходу выбивая трубку.

Палатка оказалась пустой. Тинан насторожился, но заметив лежащую на койке ночную рубашку, немного успокоился. Вряд ли Эрия ушла далеко в лес, но… кто знает… а вдруг… Он бросился к выходу и едва не сбил ее с ног на входе в палатку.

– Ой! – испуганно вскрикнула девушка и сжала руки на груди.

– Я приказал тебе не выходить в темноте из палатки! – набросился на нее граф.

– Мне показалось, мы уладили этот вопрос, – Эрия прошла к койке, даже не удостоив его взглядом. – Мне не нужно сопровождение для того, чтобы…

Тинан схватил Эрию за плечи и повернул к себе лицом.

– Ты будешь делать так, как я сказал, девушка. Здесь не город и даже не поселение. В лесу могут быть дикие звери и индейцы.

– Значит, я опять «девушка», да? С кого же мне брать пример, ваше сиятельство? А что касается безопасности, то самая большая угроза таится в этих стенах.

– Едва ли… ты прекрасно понимаешь, я – твоя единственная надежная защита, – Рутланд провел рукой по ее волосам. От этого прикосновения Эрии захотелось прильнуть к его груди. Видимо, что-то промелькнуло в ее глазах, потому что чувственный рот графа слегка изогнулся в довольной улыбке.

– Эрия, тебе незачем меня бояться. Я получаю удовольствие, но ведь кое-что даю и тебе, – он ухмыльнулся. – На этот раз я буду с тобой еще нежнее.

Тинан начал медленно расшнуровывать лиф ее платья, не обращая внимания на безмолвное сопротивление. Ее щеки залились краской, Эрия быстро отвернулась, боясь, что повторится вчерашняя история.

Он пожал плечами и стал наблюдать, как Эрия медленно раздевается, стоя к нему спиной. Как наивно с ее стороны думать, что тем самым охладит его пыл! Ведь она даже не подозревает, какой возбуждающий спектакль устроила для него по собственной воле.

Сняв все, кроме тонкой нижней сорочки, Эрия потянулась за рубашкой и вздрогнула, услышав его голос.

– Тебе это не понадобится. Отложи в сторону.

– Должна же я в чем-то спать, – девушка прижала рубашку к груди.

– Весьма странное представление, – хмыкнул Тинан. – Типично колониальное, должен заметить. На континенте леди спят au naturel. К чему лишние тряпки, если рядом мужчина. – В ее глазах промелькнул вопрос, но так и не сорвался с языка. – Как я об этом узнал? – Тинан улыбнулся. – При каждой возможности стараюсь изучать местные обычаи… с каждой доступной женщиной, – он рассмеялся. – Разве не это ты ожидала от меня услышать?

Эрия вспыхнула и резко швырнула рубашку в сторону, затем забралась под одеяло и укрылась до подбородка. Не удержавшись, состроила гримасу, а потом принялась укорять себя за подобное ребячество.

Тинан угадал ее мысли и понимающе улыбнулся. Начал медленно расстегивать пуговицы на рубашке, не отрывая взгляда от лица Эрии. Та не выдержала и опустила глаза, прекрасно понимая, что чем меньше оставалось на нем одежды, тем опаснее он становился для нее.

Эрия сжалась, когда граф расположился рядом на узкой койке и по-хозяйски положил руку на плечо, неодобрительно дернув за кружевную отделку сорочки.

– Это тоже нужно снять, – Тинан знал, как Эрия отреагирует, и что все усилия будут тщетны.

– Но это неприлично, – пробормотала Эрия и сердито нахмурилась.

– Прошлой ночью ты спала без нее.

– Прошлой ночью я была… не в себе. Мое поведение оказалось постыдным во всех отношениях. Но не только я несу за это ответственность, – Эрия осуждающе посмотрела на него.

– Конечно, нет. Я несу полную ответственность за твое поведение прошлой ночью… и сегодняшней тоже, – он притянул ее к себе и закрыл рот поцелуем, но обнаружил, что нежные губы плотно сжаты.

Препятствие только раззадорило. Тинан обеими руками провел вдоль ее тела и до самого подбородка задрал тонкую сорочку. Эрия отреагировала именно так, как он и ожидал – протестующе замотала головой и слегка приоткрыла губы. Его язык незамедлил проникнуть внутрь, и поцелуй получился как нельзя более страстным.

Поняв свою оплошность, Эрия покорно позволила снять с себя сорочку и отдалась во власть ласкам. Стараясь изо всех сил сдерживать эмоции, вцепилась в края койки и приказала себе не притрагиваться к его сильному телу. Девушка крепко зажмурилась и попыталась переключить мысли на что-то другое, что отвлекало бы от происходящего с нею безумия.

Эрия должна помнить, что ненавидит его… что еще она ненавидит? Цифры! Один, два, три… Эрия принялась считать, невольно подстраиваясь под движения его рук. Одиннадцать, двенадцать… семнадцать… О-о-о, что с ней делают его поцелуи! Руки оторвались от койки и уже почти обхватили его плечи, но Тинан приподнялся на локтях и с восторгом оглядел ее обнаженное тело.

– Боже, как ты прекрасна… – проникновенно произнес он и накрыл ее своим телом. Эрию охватила паника.

– Думай! Считай! – приказала она себе, чувствуя, как раздвигают ее ноги. – Двадцать… Кажется, я остановилась на двадцати… двадцать один, двадцать два…

Тинан медленно вошел в нее, и Эрия опять сбилась со счета. О-о-о, двадцать девять, тридцать… Она закусила губу и вся подалась навстречу, желая, чтобы он полнее проник в трепещущее лоно. Тридцать шесть, тридцать семь… Эрия еще выше подняла колени… граф двигался в гармонии с ее счетом. Она будто давал оценку каждой стадии все разгорающейся страсти. Постепенно внутренний голос словно охрип и начал называть беспорядочные числа, каждое из которых было намного больше предыдущего.

Против своей воли Эрия начала двигаться с ним в едином ритме, и стоны, срывающиеся с ее губ, послужили серьезной помехой счету. В конце концов, девушка полностью сосредоточилась на своем стремлении достичь некоего апогея, который был ей пока неведом, но который находился где-то поблизости…

Рутланд изогнулся и со стоном стиснул ее плечи, наслаждаясь желанным освобождением. На этот раз он не стал наваливаться на нее всем телом, а в изнеможении растянулся рядом.

– Как ты? – заботливо прошептал он. – Я не хотел причинять тебе боль, дорогая, – провел рукой по ее влажному животу и устало улыбнулся. Сон беспощадно давил на веки, и те упрямо закрывались. Некоторое время Тинан сопротивлялся, но усталость взяла свое, и он погрузился в глубокий сон.

По щекам Эрии катились крупные слезы. Она кусала губы, боясь разрыдаться в полный голос. Опять, опять это противное ощущение сжатой пружины, которая никак не может распрямиться… не может или ей не дают? От этой мысли стало еще обиднее.

Она так старалась сдержать свои чувства, не дать волю страсти, но все оказалось напрасным. Не помог ни скучный счет, ни стиснутые зубы. В который раз Эрия убедилась, что совершенно бессильна перед его искушенными ласками. Какое унижение! Ну почему она не может освободиться от желания постоянно чувствовать на себе его руки? Как так получилось, что Эрия оказалась в плену собственных страстей?

Вот и сейчас – он спокойно спит, убаюканный удовлетворенным желанием, а она вся трепещет и едва удерживается от порыва вновь прижаться к нему всем телом. Почему? Ведь она не хочет доставлять ему удовольствие, не хочет потакать его страсти…

Ее рука медленно потянулась к его лицу. Кончиками пальцев, едва касаясь, провела по щеке, затем резко отдернула руку, боясь, что нечаянно разбудит, но продолжала ласкать его взглядом – во сне лицо Тинана было расслабленным и очень красивым. Эрия с трудом удержалась, чтобы не поцеловать его чувственные губы и не прикоснуться к уху, шее…

Только сейчас девушка осознала, что он, и только он является источником ее душевных страданий. Эрия действительно желала его, стремилась к физической близости… Но ей было недостаточно одного физического контакта. Душа жаждет большего. Эта мысль привела Эрию в ужас. Она поскорее отвернулась, чтобы не видеть его лицо. Глупая корова… не смей даже думать об этом! Не смей!

Эрия стиснула зубы и повернулась спиной, с трудом высвободив ногу из-под мощного колена, и еще долго лежала без сна, погруженная в противоречивые размышления.

 

ГЛАВА 15

При каждом дуновении ветра с деревьев срывались холодные капли и падали на влажные волосы Джамисона. Время от времени ледяная струйка стекала за воротник, заставляя зябко поводить плечами. День выдался пасмурным и дождливым. Хотя дождь и давал передышку, но кусты и деревья не успевали просохнуть, и Джамисон с графом промокли насквозь, пробираясь по лесной чаще. Меррилл приподнялся в седле, оглядывая местность, затем направил коня вниз по склону холма, вскоре догнал Рутланда и его взгляд упал на гордо выпрямленную спину графа.

Джамисон невольно выпрямился сам и подумал, насколько же вынослив этот человек. Всю ночь предается любви, не успев как следует отоспаться в жарких объятиях своей несговорчивой «невесты», вскакивает на коня и целый день носится по лесам наравне со всеми. Запасу его жизненных сил можно по-доброму позавидовать. Джамисон без колебания назвал бы выносливость Рутланда восьмым чудом света.

Но, кажется, граф сегодня не очень доволен прошедшей ночью. Возможно, действительно приходилось платить слишком дорого за любовные утехи с юной леди. И поделом! Будет знать, что не все в жизни само падает к его ногам. Было бы славно, если бы эта красивая девушка с острым язычком и телом Венеры потуже затянула петлю на его заносчивой бычьей шее. По мнению Джамисона, Эрия Даннинг вполне способна не только разжечь животную страсть, но и свести мужчину с ума, и достойна того, чтобы по ней сходили с ума.

Джамисон задумчиво нахмурился. А что, если он недалек от истины? Ведь никогда прежде с циничных губ Рутланда не слетало слово «помолвка». Во всяком случае, он, Меррилл, этого не слышал. И на тебе! Граф заявляет во всеуслышание, что помолвлен! Невероятно. И ведет себя по отношению к этой леди, как самый настоящий собственник. И все же сомнительно, чтобы он вдруг взял и женился. Джамисон вздохнул. Девушка слишком хороша для него… и слишком хорошо к нему относится. Рутланд этого не заслуживает, этот прожженный ловелас. Джамисон укоризненно взглянул на спину друга. Черт бы его побрал! Заварил такую кашу, а ведь им предстоит выполнить важное задание!

* * *

Эрия сидела возле костра, наблюдая, как граф в своей обычной манере соскакивает с коня. Она медленно встала и направилась к палатке. Предстоял серьезный разговор, и она внутренне напряглась перед неизбежным столкновением с графом. Эрия глубоко вздохнула и остановилась посреди палатки лицом ко входу.

– Ну, кажется, ты в полном порядке, – заметил Тинан, оглядывая ее с головы до ног. – Я не был в этом уверен, когда уходил от тебя на рассвете.

– Я здорова, – холодно произнесла Эрия. Тинан пристально взглянул в зеленые глаза и нахмурился – что-то в ее поведении настораживало. Подошел к сундуку, откинул крышку и достал свежую рубашку.

– Как охота? – Эрия подготавливала себя к более ответственной теме.

– Ничего особенного. Так, всякая мелочь, – Тинан поменял рубашку, пробормотав что-то вроде того, что пора уж вернуться к цивилизованной жизни.

Эрия смотрела на его мощную фигуру и в который раз мысленно поразилась легкости его движений. Если бы у нее был такой торс, она, наверное, двигалась бы медленно и неуклюже. Эрия заставила себя оторвать взгляд от груды мышц и посмотрела на носки своих туфелек, выглядывающих из-под подола бархатного платья.

– Ты как-то раз упомянул, что имеешь склонность к библейским числам, верно? – как бы между прочим спросила она.

Тинан застыл на месте с полотенцем и мылом в руках.

– Да, это похоже на меня, – склонил голову набок и испытующе посмотрел в излишне безмятежное лицо Эрии. Что-то не так, в который раз повторил он себе.

– Тогда число, которое я тебе назову, не должно тебя слишком расстроить. Семь. Семь дней, начиная с этого… мы не будем спать в одной постели.

– Что ты говоришь? – Тинан нахмурился, пытаясь понять, говорит она серьезно или затеяла очередную игру.

– Надеюсь, мужчине с таким богатым опытом подробные разъяснения не нужны. Бывают дни, когда женское тело нельзя… брать, – Эрия с нажимом произнесла последнее слово. Необычная бледность ее лица подтвердила, что девушка не просто пытается избежать близости, у нее есть для этого основания.

Так или иначе, но Тинан должен предоставить ей эти дни… время покажет, говорит она правду или лжет. Он не будет ни на чем настаивать, но…

– Ты получишь эти дни, – граф прищурил глаза. – Но спать мы по-прежнему будем вместе. В палатке, как видишь, всего одна койка. Мне требуется полноценный сон, чтобы днем я мог чувствовать себя отдохнувшим. Не бойся, что я поведу себя грубо, как-никак, я все же джентльмен, хотя у тебя сложилось иное мнение.

Эрия открыла рот, чтобы выразить протест, по граф быстро откинул полог и вышел из палатки. По-прежнему спать вместе! Как она это вынесет?

* * *

На этот раз граф зашел в палатку поздно, не спеша выкурив трубку и дольше обычного посидев с охотниками возле костра. Эрия уже лежала в постели, словно кокон завернутая в одеяло. Тинан сбросил сапоги, рубашку и снял ремень. Затем взялся за бриджи, но передумал и остался в них. Задув лампу, улегся рядом.

Эрия лежала, не шевелясь, но Тинан чувствовал, что девушка еще не спит. Попытался вытащить из-под нее одеяло, чтобы немного прикрыться, но, повозившись безрезультатно, чертыхнулся, сел и немного приподнял ее. Наконец, ему удалось отвоевать одеяло и натянуть его на себя. Он осторожно протянул руку к Эрии и нащупал теплую шерстяную ночную рубашку, закрывающую все тело до самых пят.

Эрия затаила дыхание, почувствовав на себе его руку. Лежала, словно окаменев, и со страхом ждала дальнейших действий. Но, к огромному облегчению, граф убрал руку и вскоре послышалось его размеренное дыхание.

Следующая ночь прошла приблизительно так же, но третью граф почти не спал, ворочаясь с боку на бок и стараясь не касаться ее пленительных округлостей.

В конце концов, он так возбудился, что не выдержал и встал. Быстро натянув на себя рубашку и куртку, вышел в темную промозглую ночь. Еще четыре подобные ночи – и он сойдет с ума!

* * *

На следующее утро Эрию разбудил аромат крепкого кофе, она открыла глаза и увидела сидящего на стуле графа. Сладко потянувшись, отбросила со лба прядь волос и собралась встать с постели.

Граф пристально следил за каждым ее движением. Этим утром девушка показалась ему особенно привлекательной. Тинан сделал еще глоток кофе. С каким бы удовольствием он подмял под себя это нежное теплое тело. Прогнав прочь подобные мысли, встал и поправил ремень.

– Я с несколькими охотниками ухожу подальше в горы. Охота идет из рук вон плохо. Нас не будет дня три-четыре, – казалось, граф обращается не к Эрии, а к стенам палатки. – С тобой останутся Джамисон, Каррик, Мак-Кин.

Чем он так недоволен? Что еще натворила Эрия? Его не будет… несколько дней.

Тинан заметил озабоченное выражение ее лица и, не удержавшись, погладил по щеке, на которой еще виднелись следы от подушки.

– Не давай Джамисону повода для беспокойства, – проникновенно сказал граф. – Пока нас не будет, не выходи из палатки без сопровождения. – Он неожиданно наклонился и быстро поцеловал ее в губы, как бы желая предотвратить возможные возражения. Затем резко повернулся и вышел из палатки.

Эрия принялась лихорадочно одеваться. Первым делом сбросила теплую ночную рубашку, влезла в бархатное платье, подгоняемая нетерпеливым ржанием лошадей, быстро натянула чулки и сунула ноги в туфли. Схватив расческу, несколько раз провела ею по волосам и, даже не взглянув на себя в зеркало, выскочила из палатки.

И сразу же заметила графа, стоящего на опушке леса. Вокруг него собрались охотники, которые внимательно прислушивались к каждому его слову. Эрия подхватила юбки и подошла как можно ближе, стараясь держаться в тени деревьев.

Увиденное заставило застыть на месте. К графу приближались два индейца, одетые в кожаные штаны и увешанные ожерельями из костей и разноцветных бус. Головы обоих украшали перья, лица были раскрашены темными и светлыми полосами.

Бронзовые плечи блестели, словно намазанные маслом, а иссиня-черные волосы слегка развевались в такт кошачьей походке. Индейцы остановились в нескольких шагах от графа и с интересом оглядели лагерь. Каррик зашел сзади и взял их на мушку.

К графу подошел Акр и что-то тихо сказал на ухо. Затем повернулся к индейским воинам и гортанно произнес несколько слов на их языке. Эрия, как зачарованная, следила за происходящим, оставаясь вне поля зрения Рутланда. Когда по его приказу Каррик опустил ружье, Эрия осмелела настолько, что подошла еще ближе, чтобы послушать, о чем идет разговор.

Она встала между Мак-Кином и Босартом, но никто и не подумал ее прогнать. Отсюда было хорошо видно и слышно каждое слово. Насколько Эрия поняла, речь шла о встрече вождя индейцев с «вождем» охотников, и к ее немалому изумлению, граф без колебаний согласился.

Пока шли переговоры, индейцы продолжали открыто рассматривать лагерь и его обитателей. Взгляд одного из них упал на Эрию, глаза краснокожего расширились от удивления. Вскоре оба пришельца не отрывали от нее заинтересованных взглядов. Тинан заметно напрягся и повернулся, чтобы узнать, что вызвало такой повышенный интерес.

Но едва понял в чем дело, как сразу же впал в неистовый гнев:

– Эрия! – загремел он. – Немедленно возвращайся в палатку и сиди там! – видя, что девушка ошарашенно застыла на месте, повернулся к Джамисону: – Уведи ее в палатку и не выпускай оттуда! Ни в коем случае не выпускай!

Ведь приказал же ей скрывать под чепчиком роскошные золотистые волосы!

Не дожидаясь, пока Джамисон схватит ее за руку, Эрия подобрала юбки и бросилась к палатке. Опять эта тюрьма! Она в ярости раскидала подушку и одеяло в разные стороны и поддала ногой складной стул. Когда же закончатся ее мучения?!

Услышав топот копыт, упала на колени и дала волю слезам. Она просто игрушка в его руках, безделушка, призванная развлекать. А он – высокомерный, грубый, жестокий… Тогда почему она плачет? Почему ей так больно? Разве Эрия ждет от него чего-то другого?

– Я уверен, граф заботился о вашей безопасности, мисс Даннинг, – в палатку вошел Джамисон, держа в руках тарелку с завтраком. – Мы знали, что они где-то поблизости. Я имею в виду индейцев. Рутланд только решил их выследить, как те объявились сами. И хорошо, что были настроены дружелюбно.

– Он мог сказать мне об этом. Я не ребенок и не полоумная.

– Конечно, нет, – Меррилл улыбнулся и без приглашения уселся на стул напротив нее. – Просто Рутланд всегда принимает решения сам, порой забывая, что его окружают живые люди.

Эрия непроизвольно улыбнулась. Возможно, Меррилл Джамисон знает графа как никто другой, но и сейчас Рутланд остается для него загадкой. Она почувствовала, что это в какой-то мере объединяет ее с Джамисоном.

– Говорит ли он когда-нибудь об Англии и о своих намерениях вернуться домой? – спросила Эрия, ковыряя вилкой в тарелке. Она никак не могла понять, из чего приготовлено блюдо – то ли бобы, то ли мясо…

– Уф, – выдохнул Джамисон и поморщился. – Акр поехал с Рутландом, поэтому еду готовил Каррик.

Эрия со вздохом отложила вилку и опять сморщила носик.

– Так говорит ли он об Англии? – напомнила она.

– Ах, да, о родине. Странно, но Тинан гораздо охотнее говорит о женских шелковых чулках, чем об Англии. По-моему, он туда не рвется.

– Из-за того, что впал в немилость Его Величества?

– Возможно. По крайней мере, это я знаю наверняка. Все остальное окутано тайной и лучше не пытаться приоткрыть завесу. – Меррилл потрепал ее по руке и неожиданно резко встал. – Рутланда трудно разгадать, но попытаться все же стоит, – молодой человек вышел из палатки.

* * *

Сколько дней прошло с тех пор, как он заточил ее в этом темном сыром лесу? Сколько дней она находится здесь? Эрия начала загибать пальцы, и получилось – она во власти графа уже больше недели. Целых девять дней! Кажется, прошла целая вечность! Чему удивляться? Ведь дни тянутся бесконечно, похожие один на другой. Но сегодня, кажется, что-то изменилось… и изменилось к лучшему. Солнце! Наконец-то выглянуло солнце!

Эрия вышла из палатки и запрокинула голову, любуясь голубизной неба. За спиной раздался голос Джамисона.

– Надо же! Как раз сегодня должен вернуться Рутланд. Будто сама природа радуется возвращению, и солнце вышло, чтобы поприветствовать его своими лучами, – закрыв ладонью глаза, Меррилл тоже уставился в небо.

– Меня не интересует, по какой причине появилось солнце. Главное, оно есть, и я хочу этим воспользоваться, – Эрия поспешила назад в палатку. И все же, узнав о возвращении графа, почувствовала, как сердце забилось быстрее.

– Что вы придумали на этот раз? – забеспокоился Джамисон. – Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.

– Я собираюсь пойти к реке и как следует вымыться, а заодно постирать одежду. Это мой единственный шанс, – добавила девушка умоляющим тоном.

– Даже не знаю… – неуверенно начал Меррилл.

– Обещаю быть послушной маленькой узницей, но мне непременно нужно искупаться, – настаивала Эрия, поспешно собирая одежду для стирки.

Джамисон помог отыскать удобное место, со всех сторон закрытое густыми зарослями кустарника, и пообещал вернуться через час. Эрия приступила к стирке, а он тщательно обследовал местность и, не обнаружив ничего настораживающего, спокойно ушел. Эрия развесила нижние юбки для просушки, разделась до нижней сорочки и по колено вошла в холодную воду. Стуча зубами, быстро намылилась, думая, что скучает не столько по стряпне Акра, сколько по горячей воде.

Она решила вымыть голову, но прикинула, что вот-вот появится Джамисон, и отложила процедуру на завтра. Дрожа от холода, быстро растерлась полотенцем и начала торопливо одеваться. Шерстяное платье немного согрело. Эрия присела на камень, чтобы надеть чулки и туфли.

Позади хрустнула ветка. Эрия вздрогнула от неожиданности.

– Не думала, что час пролетит так быстро, – сказала она, зашнуровывая лиф. – Эти три дня тянулись бесконечно, – девушка повернулась, ожидая увидеть Джамисона, и обомлела.

Два индейца одновременно бросились к ней. Один схватил за руки, другой зажал ладонью рот. Она попыталась отбиться, призвав на помощь всю свою силу, но они оказались намного сильнее. В мгновение ока руки были связаны кожаными ремнями, а вместо ладони нежелательный крик предотвращала засунутая в рот мокрая тряпка.

Один из индейцев взвалил девушку на плечи, словно куль с мукой, и понес.

Эрия яростно отбивалась ногами, и ей почти удалось сползти на землю, когда шедший впереди индеец обернулся, чтобы узнать, почему отстает его дружок, а увидев, в чем дело, решил этот вопрос по-своему – грубо и предельно просто. Последнее, что видела Эрия – мясистый кулак, затем из глаз посыпались искры и наступила темнота.

* * *

– Каррик говорит, их было, судя по следам, по крайней мере двое, – Джамисон не знал, куда деваться от свирепого взгляда Тинана. – Она почти все время сидела в палатке, едва ли наберется два часа, что она…

Тинан распорядился, чтобы Акр приготовил запас еды на неделю. Затем посмотрел на Каррика.

– Покажи, где это произошло.

– Ты ведь не собираешься разыскивать ее в одиночку? – засуетился Джамисон, ведя его к реке.

– Нет, – Тинан остановился и бросил на него уничтожающий взгляд. – Со мной пойдешь ты.

Меррилл пристыженно кивнул.

На берегу все оставалось как и три часа назад, когда Джамисон обнаружил исчезновение Эрии. Трава была влажной и примятой, на камне возле самой воды валялось мокрое полотенце. Две вышитые по подолу нижние юбки висели на кустах, одна почти свалилась на землю. Чуть подальше сушилась батистовая ночная сорочка и… большая мужская рубашка.

Тинан побледнел, увидев свою рубашку, и уставился на нее, не в силах сделать очередной вдох. Он едва не потерял свою легендарную выдержку, но все же справился с эмоциями.

– Пора в путь, – коротко бросил он, как ножом, полоснув Джамисона свирепым взглядом.

* * *

Эрия очнулась, лежа на сырой земле, и медленно открыла глаза. Она поняла, что привязана к дереву за плечи, а руки крепко связаны за спиной. Все тело ужасно болело, в горле пересохло. Эрия попробовала пошевелить кистями рук, но каждое движение причиняло невыносимые страдания, казалось, кожаный ремешок впился в запястья и вот-вот сотрет руки до кости.

Девушка прислонилась к дереву головой и попыталась высвободить плечо, но попытка завершилась неудачей. Пошевелила ногами и вздохнула – по крайней мере, хоть те не были связаны.

Эрия огляделась по сторонам. Лес, все тот же нескончаемый лес… костер, вокруг которого валяются пестрые одеяла. Так и есть, сомнений больше не было – она похищена индейцами.

Эрия безвольно обмякла и закрыла глаза. Из груди вырвался тихий стон. В памяти всплыли слышанные в детстве рассказы об участи тех, кто попал в плен к индейцам: их жгли на кострах, разрывали на части, заставляли работать, как животных, до полного изнеможения, приносили в жертву своим богам… К горлу подступила тошнота, и Эрия стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках.

– Вы проснулись? – раздался шепот где-то поблизости. В душе промелькнул слабый лучик надежды, но присмотревшись, она увидела, что к другому дереву привязан мужчина. – Ах, надеюсь, я не испугал вас, миз. Я ошень волновался. Вы спал целый день.

– Они… вас тоже схватили? – спросила Эрия, совсем упав духом.

– Ja, я есть здесь пять дней. Вы миз, откуда?

– Эрия Даннинг из… – она запнулась и облизала пересохшие губы. Что сказать? Ведь у нее больше нет дома. – Я выросла в Виргинии. А сейчас находилась в отряде охотников… когда индейцы схватили меня. – Девушка подалась немного вперед, насколько позволяли ремни. Хотелось получше разглядеть собеседника. Это оказался молодой мужчина небольшого роста, хотя, что можно сказать о росте, когда человек находится в таком положении? У него было широкое и довольно полное лицо, покрытое щетиной. Одет в черный сюртук и черный жилет.

– Они не желают, чтобы мы разговаривать между собой. И вы должен делать все, что прикажут… всегда. Позвольте, я помочь вам. Вы сможете вытянуть вперед руки, – он потряс связанными кистями рук.

– Не понимаю, – прошептала Эрия. Мужчина поднял вверх палец, как бы призывая внимательно следить за его действиями, и медленно продел ноги сквозь кольцо рук.

– Затем так, – он слегка приподнялся, и в результате руки оказались у него за спиной.

Эрия принялась выполнять довольно сложную комбинацию движений, и в конце концов удалось перенести руки вперед. Она прислонилась к дереву и облегченно вздохнула.

– О, так намного лучше. Спасибо.

– Пять дней плена многому учить.

– Как хочется пить, – Эрия попыталась переключить свои мысли на что-то другое. – Кто вы? Как вас захватили в плен?

– Я Фридрих Мюллер, миз Даннинг, миссионер в этих диких краях.

– Миссионер? Вы проводите работу среди индейцев?

– Среди них и среди тех, кто желать меня слушать. Я возвращался со стоянки одного племени, где встречался с вождем. Спешил домой к жене, боялся, не успею, а тут плохая погода… Моя Анна ждать ребенка. О, я ей так нужен!

– Но почему они схватили вас? Чем вы могли их разозлить? – Эрия недоуменно нахмурилась.

– Ничем, просто ехал мимо. Она хватают любого, эти ренегаты. Не живут вместе со своим племенем и занимаются разбоем и воровством. Им нужны рабы и женщины.

– Ренегаты? Вы хотите сказать, это самые настоящие преступники? Совершают преступления даже перед своим народом? – Эрия тяжело вздохнула. – О, Боже!

– Ja, – грустно подтвердил Мюллер. – Нам остается только верить, что Господь не бросит нас и спасет.

Некоторое время они молчали. Эрия попыталась устроиться поудобнее, насколько это было возможно в таком положении.

– А где ваша жена Анна? – спросила девушка, больше не желая выносить гнетущую тишину.

– В Северной Каролине. Уилксборо, возле границы колонии. Небольшое поселение. До него неделя езды отсюда. Возможно, ваши охотники уже искать вас, а? Они нам помочь?

Сам того не подозревая, Мюллер нанес девушке жестокий удар. Откуда они узнают, что с ней приключилось? Могут решить, что она сбежала. Как поймут, где ее нужно искать? Смогут ли выследить индейцев в этих глухих лесах? И… будет ли вообще граф искать ее? С какой стати? Эта мысль причинила острую боль. Эрия вспомнила его разгневанное лицо тем утром, когда она осмелилась выйти из палатки без его разрешения.

Да, у графа есть все основания умыть руки. Он спокойно вернется в цивилизованные края и забудет о ней, как забывают о досадном порезе на пальце: какое-то время он напоминает о себе болью, а потом зажил и… исчез. Как исчезла Эрия из жизни Рутланда. Но неужели он бросит ее на произвол судьбы? Неужели Тинан так бесчеловечен, что отдаст ее на растерзание этим дикарям? Даже одичавшие в этих лесах охотники приходят на выручку женщинам и детям, захваченным в плен индейцами.

– Я… не знаю, ищут ли меня, – прошептала девушка едва слышно.

– Будем молиться за это, – откликнулся Мюллер, давая понять, что расслышал ее слова.

Вскоре вернулись индейцы. Их было всего четверо, и они совсем не походили на тех бравых воинов, которые приходили в лагерь на переговоры. Их волосы были выбриты за ушами, оставлена лишь широкая дорожка, проходившая ровно посередине черепа. Штаны из оленьей кожи были грязными и потрескавшимися, а когда двое приблизились к Эрии, она содрогнулась от ужасной вони.

Индейцы грубо рассмеялись и начали трогать ее за волосы, щупать тело… как будто перед ними была лошадь. К ним присоединились двое остальных. Один из них достал длинный нож и направил острием к ее шее, затем грубо схватил за волосы и с силой дернул вверх. При этом что-то сказал дружкам, и те покатились со смеху. Эрия поморщилась от боли, но не закричала. Кажется, индеец решил пока не снимать с нее скальп…

Видимо, голод оказался сильнее, чем охота поиздеваться над бедной пленницей. Индейцы вернулись к костру и, присев на корточки, принялись есть полусырого кролика. Никто даже не подумал предложить еду пленникам. Вечерний воздух дышал прохладой, и индейцы завернулись в одеяла, словно устраиваясь на ночь возле костра. Фридрих Мюллер обратился к ним по-английски, потом добавил что-то на их родном языке. Он попросил воды для Эрии. В ответ заработал удар в челюсть, но все же один из негодяев принес воды в кожаном мешочке, влил в рот девушки пару глотков и начал проверять, надежно ли она связана.

Эрия старалась не смотреть на индейца, когда тот щупал ее грудь, бедра, живот. Она уже не сомневалась, что ночью они будут брать ее по очереди, один за другим. Раньше Эрия слышала рассказы о том, как белые женщины предпочитали бросаться на лезвие кинжала, не желая отдавать себя на растерзание этим грубым животным. Ее чуть не вырвало от отвращения, когда сильные руки принялись шарить по ее стройным ногам.

Но индеец не стал ее насиловать, а, удовлетворив любопытство, связал ноги и удалился к костру.

Всю ночь Эрия дрожала от холода, а на рассвете к ней подошел тот же индеец, отвязал от дерева, присев на корточки, освободил ее ноги, затем жестом приказал встать. Повел в кусты и указал на землю. Эрия не сразу поняла, чего он хочет, а когда поняла, залилась краской, но все же присела и сделала то, что требовалось. После этого индеец опять крепко привязал ее к дереву, не забыв связать ноги, и опять дал несколько глотков безвкусной теплой воды.

Немного погодя краснокожие ушли далеко в лес, и Эрия вздохнула свободнее. Фридрих Мюллер услышал вздох и спросил, все ли с ней в порядке.

– Да, просто очень холодно и хочется есть… и мне ужасно страшно.

– За себя я не боюсь, – отозвался Фридрих. – Мне страшно за вас и мою любимую жену Анну. Как она будет без меня?

– Что они с нами сделают? – дрожащим голосом спросила Эрия.

– Меня заставят работать, как лошадь… а с вами сделают то, чего не делают со своими женщинами, и будут пользоваться, когда только захотят. Мы не индейцы, а значит, не люди.

– Как рабы! – Эрию охватил ужас.

– Да, мы их рабы, – в голосе Мюллера слышалось смирение, и от этого девушке стало еще страшнее.

Боже мой! Всего два месяца назад она беспечно жила в роскошном доме, не зная, что значит бороться за выживание, не ведая ни голода, ни холода. Все проблемы были связаны с предполагаемым замужеством… Господи! Как серьезно Эрия переживала разрыв с Томасом! Тогда ей казалось, жизнь кончена. Знала бы она, что ее ждет впереди…

Теперь она потеряла и дом, и семью, и честь, и даже свои мечты. Для чего было спасаться бегством из маленького городка? Чтобы быть проданной графу собственной матерью? Горло болезненно сжалось от подступивших рыданий. Она вспомнила мать, ее нежные руки… стойкое стремление выжить в любых условиях… и любым способом. Теперь Эрия никогда не узнает истинные мотивы поступка Мэриан Даннинг и до последнего вздоха будет задаваться вопросом, любила ли та когда-нибудь свою дочь.

Оба пленника долго молчали, прежде чем заговорить. И словно по обоюдному согласию, не говорили о будущем и их безнадежной ситуации. Эрия узнала, что миссионер – немец, как она и предполагала по его акценту. Он исповедует моравскую веру и с гордостью сообщил, что среди моравских братьев был знаменитый мученик Джон Хасс. Раньше моравские братья жили коммуной, но их начала жестоко преследовать Римская церковь, пришлось покинуть родную Германию. Фридрих рассказал Эрии, что моравские общины есть в Пенсильвании и в Северной Каролине, они часто направляют миссионеров в отдаленные уголки колоний, чтобы обратить в свою веру новых людей, среди которых могут быть и индейцы.

Когда Мюллер спросил о ее жизни, Эрия рассказала о «Королевских Дубах» и о несчастьях, постигших ее этим летом. Когда же он поинтересовался, что привело ее в эти глухие леса, да еще в компании охотников, девушка стала предательски заикаться.

– Я… гостья одного графа… знакомого моей матери…

– О, – выдавил Мюллер после многозначительной паузы. – Хорошо иметь… друзей в трудную минуту.

Туманные объяснения вызвали у Мюллера массу вопросов, но он решил пока не задавать их. Эрия поняла, что миссионер щадит ее чувства, и была благодарна за это. По щекам покатились крупные слезы, а мысли опять вернулись к графу.

Что за отношения их связывали? Временами он был с ней ласков и нежен, а порой вел себя как самый настоящий тиран. Требовал полного повиновения, и единственное, что ему было нужно – удовлетворение своей похоти. Обращался с ней, как с распутной девкой, и у Эрии есть все основания ненавидеть его.

Но почему же тогда все мысли только о нем? Почему по телу пробегает сладкая дрожь, когда он находится рядом, даже не касаясь ее? Почему Эрию так волнует его сильное тело, взгляд, присутствие? И наконец, почему она так остро реагирует на каждое его слово? Вдруг захотелось любить его открыто, не таясь, захотелось научиться находить радость в общении с ним.

И мысль, что она, возможно, никогда его не увидит, вызвала больший ужас, чем мысль о предстоящих зверствах индейцев.

 

ГЛАВА 16

Тинан заметил, как Каррик сделал едва уловимый жест рукой.

– Похоже, ему повезло больше, чем нам, – тихо сказал граф Джамисону. – Пошли, – он осторожно раздвинул кусты и размял затекшие мышцы ног.

За последние два дня они дважды теряли след, и каждый раз Тинану казалось, что у него отнимают жизнь. Он старался не думать, что индейцы могут сделать с девушкой или уже сделали, думал только о том, что нужно во что бы то ни стало найти ее. Нежное лицо постоянно стояло перед глазами, и Рутланд нещадно корил себя, что допустил такое ужасное происшествие.

Да, это его вина, и ничья больше. Это он привез ее в такую глушь, заботясь лишь об удовлетворении своей страсти. Он подчинил ее своей воле и радовался, что Эрия испытывает к нему физическое влечение. Наивно полагал, этого вполне достаточно, и не задумывался, что, собственно, связывает их, помимо общей постели. Ведь кроме ночей существуют дни, которые каждый проживает по-своему.

По что хуже всего, он будто забыл о своей клятве жениться на Эрии, хотя видел, насколько тяжело она переживает свое унизительное положение. Ей стыдно даже перед простыми, грубоватыми охотниками, которым на все наплевать. А он, негодяй, надеется на ее отказ выйти за него замуж, и тогда с чистой совестью сможет нарушить обещание, данное ее матери.

* * *

Ближе к вечеру Эрия, должно быть, задремала, и не сразу заметила возвращение индейцев. Ее разбудили гортанные крики – роясь в принесенных с собой узлах, индейцы о чем-то горячо спорили. Наконец, немного угомонились и уселись ужинать. Эрию настолько мучил голод, что притупил чувство страха, и она не сводила глаз с индейцев, поедающих приготовленную на костре дичь.

Словно вспомнив, что пленников тоже надо кормить, один бросил к их ногам по полуобглоданной кости, а сам вернулся к костру, где остальные уже вовсю распивали спиртное из украденной фляги. Вскоре опять разгорелся спор, и тот же индеец решительно подошел к Фридриху, развязал его, пинком заставил встать и, осыпая ударами, погнал в лес.

Остальным, видимо, очень понравилось, как действует их подельник, и они гиканьем и криками принялись подбадривать его. Как позже выяснилось, проповедник понадобился, чтобы принести охапку хвороста. Сопровождающий его индеец строго смотрел, чтобы ни одна сухая ветка не свалилась на землю, и Эрия видела, сколько усилий стоит Фридриху выносить измывательства. Скорее всего, индейцы и спорили, кому идти в лес за хворостом, и Фридриху выпала роль козла отпущения.

К ее огромному облегчению, индейцы, кажется, забыли о ней, и, то ли разморенные выпивкой, то ли усталые после «трудового» дня, улеглись вокруг догорающего костра и быстро уснули. Эрия накинула на плечи шерстяную юбку, предоставив нижним юбкам заботу о сохранности тепла ног, и погрузилась в дремоту. Утомленный мозг был не в силах фиксировать происходящее, но глаза, когда девушка иногда их открывала, заметили какое-то слабое движение среди деревьев, мелькание теней. Возможно, это лишь сон, но когда она открыла глаза в очередной раз, то увидела темную фигуру, которая двигалась… по направлению к ней. Девушку буквально парализовало от страха.

Держа в руках нож, Тинан осторожно полз на четвереньках. Четверо… пока их всего четверо, но, кто знает… Он вгляделся в темноту и различил размытые силуэты Джамисона и Каррика, те крадучись приближались к индейцам с противоположной стороны. Он находился как раз на полпути между Эрией и краснокожими, когда послышался ее сдавленный стон.

– Нет, пожалуйста, нет! – постепенно стон перешел в завывание, а потом в крик. Вокруг костра началась возня, ошарашенные индейцы вскочили на ноги.

Тинан схватил нож и бросился на индейцев. Одного прикончил сразу же, а с другим пришлось сцепиться, поскольку удар ногой не попал в цель. На его счастье индеец споткнулся и упал навзничь. Тинан с диким криком бросился на него, но лезвие ножа скользнуло в дюйме от шеи индейца. Изрыгая проклятия, Рутланд придавил дикаря к земле и что-то произнес на его языке. Глаза индейца вспыхнули лютой ненавистью. Видимо, она придала ему сил, и он смог выбраться из-под тяжелого тела графа. Оба вскочили на ноги, Тинан взмахнул ножом и на этот раз попал в цель.

Жестокая схватка у костра прекратилась так же внезапно, как и началась, и над лесом повисла зловещая тишина.

Эрия услышала хруст сухих веток и взвыла от ужаса. Она в панике стала отбиваться от протянутых к ней рук.

– Эрия, это я! Я! Посмотри на меня! – Тинан пытался развязать крепкие ремни, стягивавшие руки девушки, но та отчаянно сопротивлялась. Тогда он изловчился и ножом разрезал путы на ногах и руках, лишь чудом не поранив саму Эрию. Схватив ее на руки, понес к догорающему костру.

– Разведите огонь, – скомандовал граф, сходя с ума от беспокойства. – Она замерзает! – Тинан опустился на колени. – Эрия, посмотри на меня! Все в порядке. Ты в безопасности. Они больше не посмеют тебя обидеть. Я не позволю!

Он прижал девушку к груди и погладил по волосам, шепча ее имя. Нежное прикосновение чудесным образом подействовало на ее затуманенное сознание. Эрия встрепенулась и открыла глаза, в которых были ужас и надежда.

– Ты? – выдохнула она и высвободила руку, чтобы дотронуться до небритой щеки. По выражению лица было видно, она не может поверить в спасение.

– Да, Эрия, – глухо пробормотал Тинан, вглядываясь в изможденное лицо с зеленоватым синяком под глазом. Эрия казалась ему самой красивой женщиной на всем белом свете.

– Это ты… – повторила она, и ее лицо просветлело. – О, это ты! – она обхватила его за плечи и дала волю слезам. – Ты! Ты!

Эрия рыдала на груди Тинана, прижимаясь лицом к его куртке. Все попытки успокоить девушку ни к чему не привели. Граф встревоженно глянул на Каррика, сосредоточенно вытиравшего нож о траву, затем поискал глазами Джамисона и увидел, что тот ведет к костру еще одного пленника индейцев.

– Он говорит, краснокожих было всего четверо. Мы их всех… – он замолчал, увидев безудержно рыдающую Эрию. Не зная, что предпринять, начал суетливо собирать одеяла, разбросанные вокруг костра.

Постепенно тепло успокоило Эрию, ее рыдания прекратились, тишину нарушали лишь редкие судорожные всхлипывания. Она ни на секунду не разжала пальцы, и даже когда ее сморил сон, крепко держалась за куртку Тинана.

Долгое время все молчали. Каррик оттащил в сторону тела индейцев и проверил, нет ли поблизости кого-нибудь еще. Джамисон кое-как перевязал раненую руку, избегая смотреть на Тинана, сверлившего его тяжелым взглядом.

Фридрих Мюллер истолковал этот взгляд по-своему и съежился, кутаясь в одеяла. Джамисон протянул ему флягу с бренди, и благочестивый немец с благодарностью отпил глоток. Что же все-таки связывает этого графа с прелестной девушкой, мучился в догадках миссионер. Он придвинулся поближе к костру и протянул к огню руки.

– Миз Даннинг ошень храбрая… ошень, – осторожно начал он. – Но как это тяжело для такой молодой девушки!

– Вы были с ней все это время? Они… не… – Тинан запнулся, не желая произносить вслух то, что так терзало душу.

– Ее как и меня связали и заставили голодать, но не надругались над ней… нет. Спасибо Господу Богу, эти мерзавцы были заняты исключительно грабежом и пьянством. Еще одна ночь, и…

– Другой ночи уже не будет, – жестко прервал его Тинан.

– Я вам очень благодарен, что вы спасли мне жизнь, – Фридрих поклонился и улыбнулся. – Я не переставал молить о помощи. Но, думаю, миз Даннинг не была уверена… она сомневалась, что кто-то будет ее искать.

В тоне Фридриха слышался вопрос, прозвучавший для Тинана как упрек. Он слегка покраснел и посмотрел на Эрию. Та показалась ему такой юной, такой беззащитной…

– Разве я не стал бы искать свою невесту? – граф заносчиво вскинул голову.

– Невесту? – удивленно переспросил Мюллер. – Миз Даннинг не упоминала об этом. Бедняжка! – вздохнул он. – Сколько ей пришлось вынести!

Джамисон впился взглядом в лицо друга. С его губ уже был готов сорваться вопрос.

– Кто вы и как здесь оказались? – опередил его Тинан и посмотрел на круглое, приятное лицо немца. Судя по черной одежде, он…

– Фридрих Мюллер, сэр, миссионер, – подтвердил догадку священник. – Я возвращался домой в Северную Каролину, к жене. Индейцы схватили меня, а через несколько дней привезли миз Даннинг, – он помолчал, потом добавил, как бы оправдываясь: – Я не мог ей помочь, но мы разговаривали. Я пытался утешить ее.

Граф понимающе кивнул и поудобнее устроил Эрию на своих коленях. Та судорожно вцепилась в его куртку, словно боясь, что он хочет оставить ее одну. Граф помрачнел и обвел взглядом темнеющий лес.

– Как только рассветет, двинемся в обратный путь. Постарайтесь хотя бы немного отдохнуть.

* * *

Весь обратный путь Тинан не выпускал Эрию из своих объятий. Почти весь первый день она проспала, лишь изредка просыпаясь, чтобы еще крепче обхватить руками его талию. Иногда извинялась за свои порывистые движения, но Тинан в ответ лишь молча прижимал ее к своей груди.

– Если хочешь сделать остановку и отдохнуть, только скажи, – Тинан нежно погладил ее по щеке.

Эрия расслабленно помотала головой, находясь в блаженном полузабытьи и впервые за последние недели не думая о своем будущем. Она жива, и этого вполне достаточно. А кроме того, он рядом.

Ночью Тинан уложил ее у костра рядом с собой. Девушка смущенно запротестовала, но Фридрих Мюллер тут же улегся у них в ногах, а Джамисон лег голова к голове с Рутландом, и Эрия успокоенно уснула.

На следующее утро она почувствовала себя намного лучше, но все же была очень слаба, чтобы передвигаться самостоятельно. Джамисон предложил посадить ее к себе на лошадь, чтобы дать Рутланду немного отдохнуть, но граф ни под каким предлогом не хотел расставаться со своей драгоценной ношей. Странно, но они почти не говорили друг с другом, хотя оба разговаривали и с Джамисоном, и с Мюллером, и с Карриком. Тинану не нужны были слова, он и так ощущал ее благодарность, а Эрия сердцем чувствовала его радость.

Эрии казалось, что она не видела ничего роднее дыма от костра Акра. Они въехали в лагерь, и охотники с приветственными криками бросились навстречу. Эрия не ожидала такого теплого приема, раньше казалось, что все недовольны ее присутствием в лагере, доставлявшим одни неприятности.

Тинан позволил Джамисону снять Эрию с лошади, а сам, едва спрыгнул на землю, принялся распоряжаться, чтобы ранним утром свернуть лагерь и взять направление на юг. Затем приказал принести в палатку горячую воду и ужин.

– Тебе нужно помыться и немного отдохнуть перед ужином, – приказной тон заставил Эрию удивленно повернуться. Тинан сосредоточенно проверял, надежно ли завязан задний угол палатки.

Неужели все происшедшее ничуть их не объединило? Неужели, очутившись наедине, он опять превратился в грозного повелителя, а она – в его покорную жертву?

– Ты все еще думаешь, что я попытаюсь сбежать? – тихо спросила девушка. Нежность, согревавшая их эти два дня, куда-то мгновенно исчезла.

– Нет. Теперь ты знаешь, что ожидает женщину в такой глуши. Просто считаю, два выхода нам ни к чему, – Тинан пошел к выходу и принял из рук Акра два ведра горячей воды. Достал полотенце, мыло, поставил на стол медный таз, а сам уселся на стул и скрестил вытянутые ноги.

Эрия поняла – он не намерен покидать палатку и почувствовала в груди холодок.

– Мне хотелось бы остаться одной… – она сузила зеленые глаза и недовольно поджала губы.

– Только вдвоем, дорогая. Я не собираюсь оставлять тебя одну ни на минуту. И следующие две недели вообще не выпущу из своего поля зрения.

– Всего две недели? – ядовито спросила Эрия. Что он еще задумал? – Какое облегчение! Я думала, мои услуги понадобятся тебе на более длительный срок.

– Это мы обговорим дополнительно, – Тинан внимательно следил за ее реакцией. – Две недели – то время, за которое мы доберемся до Северной Каролины. Там дом Фридриха Мюллера.

Эрия удивленно вскинула брови.

– Ты повезешь Фридриха Мюллера домой? Тинан сухо рассмеялся.

– Я не уверен, что он сможет проделать этот путь самостоятельно. К тому же его дом лежит в том направлении, в каком следуем мы, и я хочу отплатить ему за… – он осекся и слегка покраснел. – Дорогая, вода остывает, – Тинан взглядом указал на таз.

Эрия тряхнула головой и принялась раздеваться.

– Если бы ты был джентльменом…

– Но я не джентльмен, – он скривил губы. – Я похотливый грубиян… ты сама меня так назвала.

Эрия бросила на него яростный взгляд и отшвырнула грязное платье. Быстро сбросила нижние юбки и присела на койку, чтобы снять чулки. Поеживаясь то ли от холода, то ли от пронзительного взгляда графа, смочила водой мягкую тряпочку и принялась тереть все тело, просовывая руку под тонкую нижнюю сорочку.

Закончив вытираться, вынула из сумки чистые нижние юбки и розовое бархатное платье, прижала одежду к груди и попыталась бочком пробраться мимо графа, направляясь к койке. Тот схватил ее за руку и усадил себе на колени.

– Эрия, я беспокоился о тебе, – он обнял ее за талию.

Эрия вспомнила, о чем думала тогда в лесу, когда лежала связанная под деревом в ожидании страшной участи. Тогда она поклялась, что отныне будет охотно отдаваться графу каждую ночь… если, конечно, останется в живых. Тогда хотелось любить его открыто и свободно, но теперь он опять напомнил, насколько высокомерен, властен и жесток. Эрия вспомнила о его сластолюбии, о стремлении лишь удовлетворить свою страсть и не заботиться о ее чувствах.

Тинану не понравилась ее задумчивость.

– Эрия, никогда не убегай от меня.

– Значит, ты думаешь, я буду терпеливо согревать твою постель и ублажать тебя до тех пор, пока ты от меня не устанешь и не выбросишь из своего благородного дома, как старый башмак? – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Эрия, я хочу, чтобы ты была рядом со мной, и приму для этого необходимые меры.

– Вот как? – у нее сильнее забилось сердце. – А что скажут твои друзья, когда узнают, что в своей спальне ты держишь на цепи шлюху?

– Есть гораздо лучший способ… и ты в этом скоро убедишься, – Тинан мысленно вернулся к тем напряженным дням и ночам, когда они выслеживали индейцев, похитивших девушку. Тогда он поклялся самому себе, что никогда не потеряет ее вновь, чего бы это ни стоило. Теперь он дважды поклялся сделать одно и то же, а именно – жениться на ней. Все последние дни Рутланд вынашивал эту идею и нашел, что это – единственно правильное решение. По странному стечению обстоятельств оно может воплотиться в жизнь совсем скоро.

Граф улыбнулся и провел ладонями по ее гибкому стану. Но, к немалому изумлению Эрии, снял ее со своих колен, встал и начал стягивать с себя рубашку. Эрия забилась в угол палатки, уверенная, что он намерен овладеть ею, чтобы доказать свою непоколебимую власть над ее бренным телом. Но граф взял таз, вышел из палатки и выплеснул воду. Затем налил воду из второго ведра и принялся мыться, не обращая на девушку никакого внимания.

Злясь на себя за то, что не может не смотреть в его сторону, Эрия начала энергично одеваться.

* * *

После ужина Эрия зажгла лампу и решила пришить к подолу юбки оторванное кружево. Кто-то вошел через открытый полог палатки, но она не подняла головы, считая, что Акр пришел забрать со стола грязные тарелки. Раздалось деликатное покашливание. Эрия вскинула голову и быстро поправила юбку, увидев Фридриха Мюллера. Позади него стояли Джамисон и Тинан.

– Здесь тесновато, джентльмены, но это не займет много времени, – Тинан подошел к Эрии и протянул ей руку, желая, чтобы девушка встала.

Эрия вколола иглу в кружево на груди и встала, намеренно не замечая протянутой руки.

– О, приятный сюрприз… мне позволили принять посетителей, – она улыбнулась.

– Не совсем так, миз Даннинг, – Фридрих Мюллер слегка покраснел.

– Он здесь, чтобы выполнить просьбу графа, – пробормотал Джамисон и с сомнением посмотрел на Эрию.

– О-о, – вырвалось у той.

– Эрия, он здесь, чтобы поженить нас, – уточнил Тинан, беря девушку за руку и притягивая к себе.

Когда до Эрии дошел смысл его слов, она тут же отдернула руку.

– Что? – она надеялась, что ослышалась и Тинан не повторит только что сказанные слова.

– Поженить нас, дорогая… скрепить узами брака, – Тинана насторожило ее поведение и опасный блеск зеленых глаз.

Значит, граф именно это имел в виду, когда говорил, что найдет способ привязать ее к себе! Как это низко, подло! Судя по его удивленному взгляду, он не ожидал серьезного отпора.

– Черта с два он нас поженит! – Эрия со злостью ударила графа твердым носком своей туфельки по голени.

– О, черт! – взревел тот, хватаясь за ногу. – Ну и наглость!

Фридрих Мюллер попытался вмешаться, а Джамисон нервно хохотнул.

– Неужели вы думаете, что я, как овечка, пойду на заклание? – Эрия сбросила с плеча руку священника, пытавшегося успокоить ее. – Никто не может мне приказать выйти за него замуж!

– Пожалуйста, оставьте нас наедине, джентльмены, – глаза Тинана блестели от ярости. – Вон! – заорал он, видя, что те не двигаются с места.

Джамисон с Мюллером пулей вылетели из палатки. Меррилл представил, насколько комично это выглядит со стороны, подавил в себе нервный смех и потянул Фридриха за рукав, побуждая остановиться.

– Понимаете, герр пастор, у них довольно деликатная ситуация, – попробовал объяснить Джамисон.

Фридрих понимающе махнул рукой.

– О, я догадался, – он прислушался к голосам, доносящимся из палатки. – Но впервые вижу женщину, которая не хочет выходить замуж за мужчину, которого любит. Все образуется, – на его лице засияла ангельская улыбка. Он подмигнул Джамисону и, засунув руки в карманы, зашагал к костру.

Меррилл озадаченно посмотрел ему вслед, затем взглянул на палатку и только потом пошел восвояси.

* * *

Эрия отскочила от Тинана.

– Ты настолько презираешь меня… решил, что я без колебания приму участие в этом фарсе? – Никогда еще граф не видел столько злости в ее зеленых глазах. – И вовлек в это благочестивого Фридриха Мюллера!

Тинан схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– Что на тебя нашло, девушка? Какой фарс? Клянусь, я добьюсь того, чего хочу, еще до наступления ночи!

– Ты хочешь заставить меня поверить, что действительно собираешься на мне жениться? Хочешь произнести клятвы в присутствии странствующего священника? – Эрия почувствовала, как к горлу подступили слезы.

– Он заверил меня, что имеет все полномочия.

– Ты граф… вряд ли ты действительно женишься на той, кто стоит ниже тебя.

– Я и забыл, что ты прекрасно в этом разбираешься, – съязвил Рутланд. – Но и ты забыла, что прежде всего я мужчина, каким бы ни было мое происхождение. Не это ли мнение очень популярно у вас в колониях? Я ни перед кем не собираюсь отчитываться, кроме самого себя, и никому ничем не обязан. Моя женитьба не требует одобрения и благословения посторонних. Я сам решаю, на ком жениться, – он взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза. – Эрия, мне нет нужды притворяться. И не обязательно жениться, чтобы обладать тобой.

– Да, ты сделал меня своей шлюхой. И тебе действительно не обязательно на мне жениться, – с горечью сказала Эрия. – Тогда зачем тебе это?

– Мне кажется, это вполне очевидно, – Тинан погладил ее плечи.

– Я ничего о тебе не знаю…

– Не преуменьшай свою способность к наблюдению, дорогая. Ты знаешь обо мне достаточно. Но что еще тебя интересует? Ты в курсе того, что я богат и могу окружить тебя комфортом и роскошью, – Тинан сделал шаг назад и подбоченился, как бы давая возможность как следует себя рассмотреть. – И ты не можешь отрицать, своими ласками я доставляю тебе удовольствие. Что еще нужно, чтобы пожениться?

Тинан сам удивился, с какой горячностью убеждает Эрию. И что интересно, ему действительно захотелось на ней жениться. Он опять положил руки ей на плечи.

– Эрия, я хочу, чтобы мы долгое время жили вместе. Рано или поздно ты родишь мне ребенка, которому нужно будет дать имя и надежную защиту. Я обещал, ты ни в чем не будешь нуждаться, и сдержу слово, – в ее глазах больше не было сердитого блеска, и ободренный молчаливым вниманием, граф продолжал гнуть свою линию. – Есть еще одна причина, чтобы нам пожениться. С содержанкой не принято появляться на людях, а жену я смогу брать куда угодно.

Это был последний удар. Он женится, чтобы иметь власть над ней и детьми, которые могут родиться… и избавить себя от неудобств, когда не захочется лишать себя надолго ее прелестей. Эрия поникла головой и невидяще уставилась себе под ноги сквозь пелену слез. Как он может быть таким жестоким? Но тут в памяти всплыли два дня, когда они оба буквально купались в необычайной нежности друг к другу. Неужели это прошло безвозвратно?

Эрия села на койку и вцепилась в края побелевшими пальцами. Чего она добьется отказом? Ведь граф все равно найдет способ ее уговорить… или соблазнить. Женитьба может повлечь за собой все, что угодно – возможно, в конце концов между ними возникнет какое-то глубокое чувство… Но как объяснить, что для нее лучше быть его содержанкой, чем нелюбимой женой?

– Ты находишь перспективы своего замужества столь отвратительными? – Эрии показалось, что его голос звучал расстроенно. – Ведь ты уже знаешь, что именно от тебя потребуется… не думаю, что это слишком обременительно.

Эрия подняла бледное лицо.

– Значит, между нами ничего не изменится, кроме того, что я буду носить твое имя, а ты законно использовать мое тело? Я правильно поняла?

Тинан посмотрел на нее изучающим взглядом и кивнул.

Эрия встала и оцепила руки на груди, собираясь с духом.

– Тогда давай договоримся раз и навсегда. Ты знаешь, у меня нет ни дома, ни семьи, ни приданого, ни даже родины, – голос дрогнул. – Ты уже взял мою девственность, но у меня осталась последняя добродетель – моя честность. И если мы не будем до конца честны друг с другом, наш союз будет для меня невыносим. Если… когда ты устанешь от меня, я должна узнать об этом первой.

Эти слова вызвали в душе Тинана смятение. Он не думал, что Эрия так ответственно отнесется к предстоящему замужеству.

– Мои обязанности останутся такими же, как прежде? – она пронзила его взглядом зеленых глаз. – Ублажать тебя в постели и… вести приятную беседу за столом?

– Да, как прежде.

Эрия гордо подняла голову и тряхнула волосами, как бы отгоняя последние сомнения.

– Тогда зови доброго пастора Мюллера и делай из меня честную женщину.

 

ГЛАВА 17

Вечером Тинан послал Акра в палатку за Эрией. Та удивленно вскинула брови, и Акр объяснил, что граф пожелал провести столь важный обряд в присутствии всего лагеря. Эрия поняла – Тинану надоело таиться, и он хочет открыто заявить об их отношениях. Акр нерешительно предложил девушке руку и повел к центру лагеря, где их уже дожидался граф. Акр собрался отойти, но Эрия схватила его за рукав и попросила остаться.

Чистым, певучим голосом Фридрих Мюллер произнес клятвы, и Эрия слово в слово повторила каждую, слегка запнувшись только на обещании верно любить, почитать и повиноваться властному и высокомерному Тинану Рутланду. Ей показалось, загорелое лицо слегка смягчилось, когда Рутланд обещал любить, почитать и заботиться о жене при любых обстоятельствах, но Эрия знала – это всего лишь тайные мечты, что граф когда-нибудь ее полюбит. А что касается ее лично, так ведь она давно отдала свое сердце тому, кому только что принесла клятвы… и кому никогда не должна показывать истинные чувства.

Несмотря на жар, исходящий от костра, руки Эрии были холодны, как лед, когда Тинан надел на ее палец тяжелое кольцо с печаткой. Она смотрела ему в глаза, пытаясь отгадать, что сулит будущее, и не подозревала, что он ищет в ее глазах ответ на тот же вопрос.

– Теперь вы можете поцеловать невесту, – сказал Фридрих Мюллер, произнеся благословение. Его лицо, красное от жара костра, расплылось в довольной улыбке.

Тинан наклонился и осторожно поцеловал Эрию в губы. Фридрих заговорщицки улыбнулся Джамисону.

– Теперь вы можете по-настоящему ее поцеловать, сэр, вы женаты!

Тинан не заставил себя уговаривать, и на этот раз поцелуй был долгим и страстным. Охотники принялись подбадривать жениха, и тот прильнул к губами невесты в третий раз, но тут же отскочил как ужаленный.

– О! Что такое? – он в изумлении уставился на Эрию.

Охотники засмеялись, а Тинан принялся внимательно осматривать свою грудь.

– Ты меня чем-то уколола.

Эрия вспыхнула:

– Уверяю тебя, я…

– Осторожно, Рутланд, у твоей розы есть шипы! – поддразнил Джамисон.

Тинан нахмурился и, повернув Эрию к себе, начал внимательно ощупывать платье на плечах и груди, совершенно оставляя без внимания еле слышные протесты.

В кружевах что-то блеснуло, и Тинан с торжественным видом извлек из платья иголку, высоко поднял ее над головой для всеобщего обозрения и только потом швырнул виновницу заминки в костер.

– Больше никакого тайного оружия, а, жена? – он с улыбкой притянул ее к себе.

Вся пунцовая от смущения, Эрия отрицательно покачала головой. Рутланд снова поцеловал ее, вызвав одобрительные крики своих людей. Когда жених отпустил невесту, ее звонко чмокнул в щеку Джамисон и по-братски обнял Фридрих Мюллер. Откуда-то прикатили бочонок рома и зазвучали поздравительные тосты.

Тинан с Эрией отпили из одного кубка, и крепкий ром сразу же ударил девушке в голову. Она поднесла руку ко лбу, чувствуя легкое головокружение… и волнение. Господи, она волнуется, как и подобает настоящей невесте!

Тинан осушил кубок до дна и передал его Джамисону. Затем подхватил Эрию на руки и зашагал к палатке. Сегодня он точно знал, что ему нужно, и теперь ничто не стояло у него на пути.

* * *

Палатку слабо освещала тусклая лампа. Тинан поставил Эрию на ноги, но она покачнулась, прислонилась к его груди и пролепетала:

– О, прошу прощения, я никогда не пила ничего крепче шерри.

– И не будешь пить впредь, – Тинан посмотрел на пунцовые губы и добавил: – Только в моем присутствии, – провел кончиком пальца по щеке и спустился к соблазнительной груди.

От этого прикосновения у Эрии сразу же ослабли колени. Пусть в его голосе звучат похотливые нотки, пусть взгляд полон вожделения, сегодня она отдастся ему со всей страстью и покорностью, как отдается верная жена. Она будет с ним до конца искренней… сегодня и всегда.

Тинан взял руку Эрии и повернул ладонью вверх. Тяжелое фамильное кольцо, соскользнув с пальца, напомнило о себе. Эрия подняла его и начала внимательно разглядывать. Тинана вдруг охватило странное чувство, не имеющее ничего общего с чисто физическим влечением. Он нежно поцеловал ладонь Эрии и заглянул в глаза.

– При первой же возможности я куплю тебе другое, как раз на твой пальчик. А пока прошу носить это кольцо с осторожностью, это семейная реликвия. Кольцо нашего графства. Береги его, – проникновенно сказал он, чувствуя, как его переполняют эмоции. В конце концов, все они сосредоточились на одном-единственном желании. Тинан протянул Эрии руку, но в этот момент она отвернулась и отошла к столу.

– Я буду его беречь, – тихо сказала девушка и отбросила за спину длинные золотистые волосы, затем, к его немалому удивлению, положила кольцо на стол и принялась расшнуровывать платье.

Тинан смотрел, как Эрия раздевается, и думал, что, сама того не подозревая, она ведет себя как очень искушенная женщина. Всякий раз, когда Тинан занимался с ней любовью, Эрия бывала разной. Сколько же женщин в ней соединилось? И все бесконечно притягательны… Раздевшись до прозрачной нижней сорочки, Эрия повернулась к нему лицом, и от желания и восхищения у Тинана перехватило дыхание.

Поеживаясь от холода, Эрия юркнула под одеяло и откинулась на подушку, выжидательно глядя на него огромными изумрудными глазами. Затем призывно протянула руки, и когда Тинан присел на край койки, обвила за шею руками и притянула к себе. Поцелуй был долгим и страстным. Тинан начал гладить ее шею и плечи, доставляя невыразимое удовольствие.

Разве можно перед ним устоять? И совсем не имеет значения, давала она клятву или нет. Эрия поспешно опустила глаза, боясь, что он прочтет в них то, о чем не должен даже догадываться. Тинан имеет огромную власть над ее телом, и со стороны Эрии было бы неосмотрительно дать ему завладеть ее душой.

– Я забыла упомянуть еще кое о чем… скорее, это мое требование, – она уткнулась лицом в его плечо.

– Требование? – Тинан слегка приподнялся и нахмурился. – Едва смолкли слова клятвы, как ты уже предъявляешь требования? – он почти не сомневался, что сейчас услышит что-то неприятное.

– Кровать побольше, – Эрия посмотрела ему в глаза. – Я хочу иметь кровать больших размеров.

Он не верил своим ушам.

– И это твое требование? Кровать?

– Не думаю, что прошу слишком много, учитывая, что не только я буду пользоваться ею.

– Кровать побольше? – Тинан никак не мог опомниться и с трудом сдерживал облегчение.

– Видишь ли, у этой койки… – начала Эрия, но ее прервал его хохот.

– Господи, – с трудом выговорил Тинан, давясь от смеха. – Конечно, у тебя будет огромная кровать… при первой же возможности… Что-нибудь еще?

Требуй, пока я в таком расположении духа и готов выполнить любое твое желание.

У Эрии закружилась голова. Казалось, сбываются самые смелые мечты.

– Ну? – в глазах светился мальчишеский задор – он действительно был готов исполнить любую просьбу молодой жены.

Эрия, как зачарованная, смотрела ему в лицо. Нет, она не может просить об этом… и отрицательно помотала головой.

– Ничего? – удивился Тинан. – Ты странная женщина, Эрия Даннинг… Рутланд. По твоему лицу не скажешь, что тебе не о чем попросить. Ты ведь чего-то ждешь от меня, да?

– Нет. Я… ничего не хочу от тебя, – и закрыла глаза. Он наклонился и поцеловал ее плечо.

– Ничего? – накрыл ее губы своими и горячо прошептал: – Ты ничего не хочешь от меня получить? Это та самая честность, которую ты обещала?

Эрия открыла глаза и беспомощно прошептала:

– Я хочу… тебя.

В глазах Тинана заплясали веселые искры.

– Мне по праву твоя честность, думаю, и я постараюсь не обмануть твои ожидания, – он провел руками по ее телу. – О, Эрия! Ты разжигаешь в моей крови огонь.

Тинан, как безумный, покрывал поцелуями лицо Эрии. Та обвила его шею руками и отвечала со всей страстью, на которую была способна. Вдруг вспомнилась их первая встреча на балу. Именно тогда она почувствовала в себе желание, но до конца не могла понять, что происходит. Она больше не будет его отталкивать, никогда не будет сопротивляться, а только отдавать себя… отдавать всю, без остатка.

Тинан вскочил и начал яростно срывать с себя одежду. Затем погасил лампу и словно изголодавшийся зверь бросился к кровати, но, не дойдя полшага, застыл на месте, зачарованно глядя, как Эрия, стоя на коленях, грациозно снимает батистовую сорочку. Все! Теперь между ними нет никакой преграды… в любом смысле этого слова.

Девушка откинула волосы за спину и призывно сверкнула глазами. Тинан не заставил себя долго ждать и накрыл ее своим телом.

Сначала он долго и страстно целовал ее губы, затем лег рядом и переключил внимание на грудь. Целовал и слегка покусывал атласную кожу, и вскоре на нежном жаждущем теле не осталось места, где не побывали бы его руки и губы. Эрия бесстыдно раскинула ноги и подставила свое лоно, каким-то образом понимая, что только его плоть может удовлетворить острое, нестерпимое желание.

Тинан без слов понял, чего от него ждут, и с готовностью расположился между ее бедер. Эрия выгнулась навстречу, с радостью принимая в себя твердую плоть, как можно крепче обняла Тинана и стала двигаться вместе с ним. Ее опять охватило чувство предвосхищения чего-то такого, чего она никогда не испытывала, но о существовании смутно догадывалась.

– Эрия… Эрия… – задыхаясь, Тинан неистово бился над ней, и ее охватила паника. Она не успеет… не успеет. О-о-о, она почти в раю, и это «почти» так чудесно, что остается только догадываться, что ждет за воротами рая.

Тинан навалился на нее всей тяжестью, и некоторое время лежал без движения. Эрии не хотелось, чтобы он покидал ее тело, хотя было тяжело, но Тинан откинулся на бок и с блаженной улыбкой растянулся рядом. У Эрии было чувство, будто ее обманули. Неужели всегда именно так будет заканчиваться их волнующее соединение? Неужели ее всегда ждет сильнейшее разочарование?

Тинан лениво разглядывал профиль Эрии. Точеный носик, чувственный изгиб губ, длинные темные ресницы, чудесные шелковистые волосы, нежная кожа… Она так доверчиво раскрылась ему навстречу, с такой готовностью отдалась… Рутланд вдруг понял, что эта девушка значит для него гораздо больше, чем он до сих пор считал. Эрия пробуждает в нем не только страсть, но и какое-то новое, незнакомое чувство.

– Как ты? – Он провел кончиком пальца по ложбинке между ее грудей, вызвав дрожь всего тела, не ускользнувшую от его внимания. Тинан почувствовал странное беспокойство. Возможно, он действует слишком напористо, быстро, сбрасывая со счетов ее неопытность. Ведь едва он дотрагивается до Эрии, как его охватывает безумная страсть, не позволяющая совладать с собой. А что, если ей по-прежнему больно?

– Эрия, с тобой все в порядке?

– Да… я в полном порядке, – голос звучал неубедительно, и Тинан с сомнением покачал головой.

– Эрия, – внезапно пересохло во рту. – Ты должна сказать, если я… слишком груб или причиняю тебе боль… Я не хочу, чтобы тебе было противно всякий раз, когда беру тебя. Скажи, я с тобой грубо обращаюсь?

Эрия пристально смотрела ему в глаза, пытаясь понять, действительно ли его заботят ее чувства во время их близости. Искренность тона не оставляла сомнений, но Эрия не могла заставить себя открыться до конца.

– Ты не причиняешь мне боли, – выдавила она и уткнулась лицом ему в грудь.

Для Тинана этого было недостаточно.

– Эрия, – продолжал он допытываться, – я требую от тебя честности во всем, даже если речь идет о нашей постели.

Она подняла голову и улыбнулась.

– Я пела и… невредима.

Он кивнул и порывисто прижал к груди ее голову, гладя по волосам, затем поцеловал в висок и медленно встал.

– Ты куда? – она схватила его за руку.

– Ты же сказала, эта койка слишком узка… Эрия нетерпеливо дернула его за руку.

– Если ты оставишь меня одну… мне будет слишком холодно, – она с вызовом вздернула подбородок.

Конечно же, Тинан не посмел уйти и, улыбаясь, улегся рядом.

* * *

– Это твой завтрак, – Тинан протянул ей огромную лепешку с куском жареной ветчины и кружку горячего кофе. Сам он был уже полностью одет и гладко выбрит. Эрия стояла посреди палатки в сорочке и нижней юбке и решила сначала поесть, а потом уже одеться. Взяв из рук Тинана бутерброд и кофе, присела на койку и нахмурилась, услышав доносящийся снаружи шум.

– Акр упаковывает свою утварь, – пояснил Тинан. – Мы отправляемся в дорогу сегодня утром, так что собери свои вещи… те, которые тебе нужны, – он замолчал и внимательно посмотрел на жену. Эрия с аппетитом уминала завтрак. Тинан уселся на стул и скользнул взглядом по фигурке, едва прикрытой одеждой, заметил, как заострились от утренней прохлады соски, и почувствовал прилив желания.

– Ты хорошо спала? – хрипло спросил он, отводя взгляд в сторону. Эрия вспомнила, что сидит перед ним почти обнаженная, и зарделась. Но отнюдь не от смущения – мучило, что она никак не может открыть правду и поделиться своими сомнениями.

– Я спала крепким сном. И мне было очень тепло, – голос прозвучал необычайно мягко.

– Да, дорогая… скорее, жарко, – Тинан буквально пожирал ее взглядом. – Я не допущу, чтобы моя жена мерзла в моей постели.

Эрия слегка нахмурилась и быстро опустила глаза. Почему он всегда стремится подчеркнуть ее зависимость от него? Она внутренне напряглась, предвидя возможное столкновение.

Тинан взял у нее из рук кружку и торжественно произнес:

– За успешное начало нашей супружеской жизни! – сделал большой глоток и передал кружку ей, ожидая того же.

Распутник… Эрия отодвинула недоеденный бутерброд и резко встала. Он всячески старается подчеркнуть, что их вчерашние клятвы ничего не значат! Но зачем над этим подтрунивать? Она бросила возмущенный взгляд и принялась натягивать платье.

Но Рутланд уже был тут как тут, и платье в мгновение ока очутилось у него в руках.

– Пусти! Мне нужно одеться, – рассердилась она.

– Ну, ну, – Тинан усмехнулся над попыткой отобрать платье. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Что плохого, если решил выпить за тебя и твою… честность. Позволь еще раз убедиться в твоей искренности, дорогая, – Тинан поцеловал ее в губы и почувствовал, как она вся встрепенулась.

– О, да, – выдохнул он. – Ты предельно честна со мной, – довольно рассмеялся, выпустил из рук платье и опять уселся на стул.

Совершенно сбитая с толку, Эрия поспешно оделась. Может быть, с ней не все в порядке, размышляла она, зашнуровывая корсаж. Или все женщины такие? Испытывают ли они страсть? И что это – наказание или высший дар?

Тинан увидел на лице жены смятение и почувствовал смутное беспокойство. Что ее гложет? Уж лучше бы набросилась с обвинениями или облила холодным презрением. Раньше так и было… до наступления ночи, когда он без труда мог растопить лед в ее душе. Но сейчас у нее такое растерянное выражение лица… В чем же дело?

Неожиданно Эрия повернулась к нему лицом.

– Я… – голос дрогнул. Немного помолчав, она начала снова. – Я… Предполагается, что я должна делать то же, что и ты?

Некоторое время Тинан ошарашенно пытался понять, чего она хочет.

– Делать то, что и я? Когда?

– Когда ты… овладеваешь мною, – Эрия покраснела до корней волос, но не отвела взгляд. Он сам сказал, они оба должны быть честны во всем. Теперь она должна добиться правды… или продолжать мучиться дальше. – Конечно, ты должен знать, у тебя было так много женщин. Остальные…

– Так много женщин? – Тинан встал. – Не отрицаю, Эрия, у меня были другие женщины, – он никак не мог понять, к чему она клонит. Неужели собирается попрекать его прошлым? На нее это не похоже. Что же тогда?

Эрия шагнула ближе.

– Тогда… – она судорожно сглотнула. – Все ли я делаю так, как надо? Должна ли я… делать то, что и ты… и что дает тебе такое удовольствие? – Эрия в ужасе закрыла рот рукой. Как может женщина говорить подобные вещи? – Ничего, – смущенно пробормотала она. – Забудь…

– Эрия? – Тинан всмотрелся в ее лицо, но она задрожала и отвернулась. Постепенно до него начал доходить смысл вопроса. Однако сначала нужно успокоить ее, а потом во всем разобраться. Обнял за плечи и нежно прижал к себе.

– Нет, пожалуйста, – запротестовала Эрия, стыдясь, что выдала свои тайные сомнения. Тинан взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза. В ярких зеленых глазах он прочел тот же вопрос. Пухленькие губки дрожали и были так соблазнительны, что он поступил в данной ситуации совершенно естественно – поцеловал.

Страстный ответ окончательно убедил, что он правильно понял вопрос. Оторвавшись от ее губ и взглянув в глаза, увидел только неприкрытое желание. Эрия поняла, что разгадана, и обессиленно прислонилась к широкой груди, чувствуя себя униженной своим собственным вожделением.

– Я никогда не думал… – Тинан усмехнулся своим мыслям и быстрым движением откинул со лба прядь темных волос. – Я не хотел торопить события. Думал, тебе нужно время подготовиться к… не предполагал в тебе такой безудержной страсти, дорогая моя.

Эрия вырвалась из объятий мужа и попыталась выбежать из палатки, но он без труда схватил ее в охапку и прижал к себе.

– Раз уж смогла об этом спросить, любовь моя, значит, наверняка готова это испытать.

– Ты сошел с ума? Ведь лагерь уже… – он закрыл ей рот поцелуем. – Сейчас не время удовлетворять твои отвратительные желания!

– Мы сейчас будем удовлетворять не мои желания, а твои, моя дорогая страстная женщина, – Тинан опять поцеловал ее. – А это стоит того, чтобы отложить отъезд. Нас подождут.

Сопротивление было сломлено окончательно. Эрия сама обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки, чтобы достать до его губ, но когда он начал снимать сорочку, воспротивилась.

– Снимай! – скомандовал Тинан. – Или я сам сниму!

Она торопливо начала возиться с завязками нижней юбки, но вдруг услышала звуки, напоминающие сдерживаемый смех, и озадаченно посмотрела на Тинана.

– Эрия, не нужно спешить, – он отвел в сторону ее трясущиеся руки. – Позволь мне, – медленно снял с нее всю одежду, осторожно уложил на кровать и бережно накрыл одеялом трепещущее тело. Раздевался он также медленно, не спуская с жены красноречивого взгляда, потом забрался под одеяло.

Эрия извивалась под искусными ласками, тихо постанывая и стискивая зубы от еле сдерживаемой страсти. Он полностью взял инициативу в свои руки и возбудил ее так, как никогда еще не возбуждал. Перед тем, как войти в нее, сосредоточил все внимание на самых интимных местах ее тела, и когда понял, что Эрия больше не в состоянии выдержать сладкую муку наслаждения, заполнил своей плотью страждущее лоно.

С губ Эрии сорвался вздох облегчения, почему-то она не сомневалась, что на этот раз достигнет желанного апогея. Тинан двигался медленнее, чем обычно, и с каждым новым толчком приближал ее все ближе и ближе к заветной цели. Она инстинктивно поняла, что должна помочь – начала ритмично вращать бедрами. Пружина внутри сжалась до предела и…

Эрии показалось, что мир рассыпался на тысячи ярких звезд. Она вдруг поднялась на такую высоту, когда все окружающее стало нереальным. Существовали только она и Тинан… и божественное содрогание их тел. Слитые воедино, они бились в сладких конвульсиях, блаженствуя в рае, созданном ими самими.

Эрия не знала, сколько времени длилось невесомое состояние, но когда опустилась на землю, то опять, как по волшебству, оказалась в объятиях Тинана. Все вокруг казалось розовым и пурпурным. Она попыталась разглядеть лицо Тинана, но веки стали такими тяжелыми, что не хотелось их открывать. Вообще ничего не хотелось… Никогда в жизни Эрия не чувствовала себя такой пресыщенной. Наверное, это и есть полное удовлетворение, сонно подумала она и улыбнулась.

Тинан долгое время не выпускал ее из объятий, боясь нарушить сон. Он изумленно смотрел на ее удовлетворенную улыбку и радовался, что имеет к этому непосредственное отношение. Но со свойственным ему высокомерием решил: единственное, что имеет значение – та радость и удовлетворение, которые доставляет ему Эрия в постели и вне ее. А все остальное будет служить лишь дополнительным источником наслаждения.

* * *

Подперев руками голову, Джамисон задумчиво сидел на камне возле тихо журчащей реки. Фридрих Мюллер издали заметил его и медленно подошел. Заложив руки за спину, сочувственно улыбнулся.

– О, Господи, – проговорил Джамисон, не поднимая головы. – Когда же это кончится! Сначала они, потом вы со своей Анной, потом опять они… всегда они, – Меррилл посмотрел на пастора, который развалился на траве и убивал время тем, что метал нож в только ему известную цель в земле. Джамисона раздражало спокойствие Мюллера. Он бросил сердитый взгляд в сторону палатки.

– Джамисон, – Фридрих укоризненно взглянул на молодого человека из-под густых темных бровей. – Тебе нужно научиться терпению. Это их брачная ночь. Очень ответственный момент в каждом браке.

Джамисон вскочил на ноги и театральным жестом указал на солнце.

– Уже почти полдень. Какая ночь! Это же просто неприлично!

– Ты же сам говорил, – Фридрих поднял вверх указательный палец, – у них очень деликатная ситуация. Они сейчас над ней работают.

Джамисон махнул рукой и проворчал:

– Пойду искупаюсь. Позовите меня, святой отец, когда они закончат «работать».

* * *

Когда Эрия проснулась, солнце стояло уже высоко в небе и слышалось веселое щебетание птиц. Она все еще лежала в объятиях Тинана, и как только пошевелилась, тот сразу открыл глаза.

– Все еще утро? – она приподнялась на локте, почему-то боясь встретиться с ним взглядом.

– Возможно. Какая разница?

Эрия, наконец, осмелилась взглянуть на мужа. Он поправил прядь ее волос.

– Ты выяснила для себя то, что хотела?

Она опустила глаза и кивнула, хотя тут же возникло множество других вопросов. Один сорвался с языка:

– Это всегда так?

Тинан рассмеялся и прижал ее к груди.

– У меня каждый раз немного по-разному.

– Даже с одной и той же женщиной?

– Особенно с тобой, моя дорогая. Поэтому я никуда тебя не отпущу. И именно поэтому женился на тебе, – он поцеловал кончик изящного носика и встал.

 

ГЛАВА 18

Эрия сидела на замшелом пне и держала в руках кружку с кофе, согреваясь ее теплом. День быстро клонился к закату. Ближе к вечеру на небе собрались тучи и окружающий лес казался особенно неприветливым. Эрия чувствовала себя виноватой, что они так поздно снялись с места и за день успели проделать лишь небольшой путь.

То и дело приходилось ловить не себе осуждающие взгляды, от которых становилось муторно на душе, а сердце уходило в пятки. Даже обычно приветливый Меррилл Джамисон едва ли перебросился с ней парой слов, напротив, старательно избегал ее взгляда и лишь презрительно кривил тонкие губы. Отъезд был задержан еще и тем, что Тинан велел разгрузить одну из навьюченных лошадей и предоставить ее Эрии. Даже Акр не сдержался и бросил вслед Рутланду взгляд, полный отвращения. Эрия не могла понять одного – почему все так снисходительно относились к ней прежде, когда она жила с графом во грехе, и почему с презрением отвергают как его жену?

Эрия опять почувствовала себя совсем одинокой, никому не нужной и бесполезной. Даже Тинану она нужна только ночью. А днем ЕГО СИЯТЕЛЬСТВО спокойно ехал впереди и, казалось, совершенно не замечал неодобрительных взглядов своих людей. И ее тоже не замечал! Сидел в седле, не оглядываясь, уверенный, что жена никуда не денется. Каждый раз, глядя на его широкую прямую спину, она вспоминала, как совсем недавно ехала на лошади в его объятиях и чувствовала на щеке горячее дыхание. Неужели все так изменилось оттого, что она стала носить его имя, стала его собственностью?

Позади хрустнула ветка. Эрия вздрогнула и обернулась, расплескав горячий кофе. Фридрих Мюллер, перешагнув через поваленное дерево, присел на него неподалеку от Эрии.

– Да… – он посмотрел на темнеющее небо, сплошь затянутое серыми тучами, и вздохнул. – Очень скверная погода. Как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, увидеть Анну. У нас большой камин, возле которого тепло и уютно.

– Расскажите об Анне, – Эрия обрадовалась компании проповедника. Из всех остальных он имел самое большое право осуждать ее, однако относился с пониманием и сочувствием. Она всегда будет помнить его доброту и следовать его примеру. – Какая она? И ваш дом?

Фридрих дружелюбно улыбнулся. От его проницательного взгляда не укрылось невеселое настроение Эрии.

– Анна… симпатичная девушка с волосами цвета спелой пшеницы и молочно-белой кожей. У нее очень доброе сердце, как у ребенка. А голос мягкий и нежный, как шелест весеннего ветерка. Я очень беспокоюсь… ведь совсем скоро она должна родить. Теперь я надолго останусь дома, буду проповедовать вблизи нашего поселения. Я очень нужен моей жене. Когда был в плену, только о ней и думал.

Эрия смотрела на просветленное лицо пастора, который в мыслях всегда был рядам со своей Анной, и почувствовала острую зависть, быстро сменившуюся чувством вины. Нельзя завидовать чужому счастью, но сознание, что между мужем и женой может существовать такая любовь, делало ее положение еще более невыносимым.

– Должно быть, вы очень любите свою Анну, – пробормотала Эрия и изобразила на лице слабую улыбку.

– О, да, очень люблю… как только муж может любить жену, – Фридрих улыбнулся и взял ее ладонь в свою пухлые ручки. – Со временем ты поймешь.

– Я… не думаю, что между мужем и женой всегда такие отношения, дорогой Фридрих, – Эрия хотела сказать больше, но слова застревали в горле. – Мы… не…

– Да, понимаю, – он потрепал ее по руке. – Я завязал узелок на твое счастье. Все образуется.

– Но мы были… – промямлила девушка и залилась краской. Подобные вещи нельзя говорить священникам, нельзя оскорблять чистую душу.

– Вы женаты, и Господу неважно, как и когда это произошло… если вам хорошо вместе. Все мы не без греха и должны стараться и стараться… – Мюллер погладил ее руку и наклонил голову, стараясь заглянуть в глаза. – Все образуется.

Как хотелось ему верить! Но откуда доброму пастору знать об истинном положении вещей? Ведь, согласно холодному соглашению, в ее обязанности входит ублажать графа в постели, и он вовсе не желает, чтобы Эрия стала частью его жизни. Кто бы знал, какое смятение в ее душе вызывает муж! Эрию влечет к нему физически с такой же силой, как и его к ней. Но она ненавидит высокомерие Рутланда, пренебрежение к остальным, эгоизм и самонадеянность. Тинан мог быть нежным и грубым, красивым и отталкивающим. Он требовал, чтобы Эрия отдала всю себя, а сам не желал, чтобы кто-то тревожил его драгоценную персону. Она не ощущала себя его женой и ломала голову, почему богатый и знатный Тинан Рутланд вдруг взял и женился на бедной и недружелюбно настроенной к нему девушке из колоний.

Первые капли дождя упали на плечи Эрии. Она взглянула на серое небо – это ее непролитые слезы падают на землю. Фридрих помог Эрии встать и набросил на голову капюшон. Затем отвел к палатке, которую Тинан велел поставить для пес. Эрия оглянулась по сторонам, увидела, что все остальные прячутся от дождя под деревьями, и ее сердце упало. Хотелось позвать с собой в палатку Фридриха, но тот уже был далеко и под проливным дождем бежал к раскидистому дереву, где укрылся Джамисон.

Вскоре в палатке появился Рутланд, опустил за собой полог, отряхнул капли дождя с куртки и волос, носовым платком тщательно вытер лицо. Когда глаза привыкли к темноте, Тинан разглядел, что Эрия, съежившись, сидит на походной койке.

– Ненавижу эти временные стоянки. Это все, что мы можем себе позволить, – сказал он, как бы извиняясь.

– Но так нельзя, – Эрия встала.

– Я же извинился за неудобства, – недовольно проворчал он.

– Я имею в виду не это. Нельзя, чтобы твои люди мокли под дождем, в то время как я нахожусь здесь.

Тинан выпрямился, насколько это было возможно в тесной палатке.

– И что ты предлагаешь? Пригласить всех сюда? Пусть полюбуются, чем мы занимаемся в медовый месяц? – в глазах Рутланда появился опасный блеск.

Эрия невольно отпрянула назад, пораженная ходом его мыслей.

– Никто об этом не говорит… но они, должно быть, и так знают, что ты… что мы делаем. Так нельзя.

Тинан скривил рот в циничной ухмылке.

– Конечно, каждый из них знает, чем мы занимаемся. Все новобрачные делают то же самое в свой медовый месяц. В этом и заключается прелесть семейной жизни. Пусть думают, что хотят, – он хохотнул. – Возможно, твою совесть успокоит, что подобные мысли помогут им согреться в холодную ночь. Ведь у моих мужчин богатое воображение!

Эрия ахнула:

– У меня нет слов!

– Тогда помолчи, – он взял ее за плечи. – Лучше поцелуй меня, жена, – губы приникли к ее губам, руки скользнули под накидку. Эрия почувствовала, что сопротивлению пришел конец – кулачки, которыми она упиралась в его грудь, безвольно разжались, а ладони легли на мощные плечи. Тинан развязал тесемки на ее накидке, и та упала на землю. Уложил Эрию на койку и устроился рядом. Затем протянул руку и поднял накидку, чтобы накрыться ею, как одеялом.

Он расшнуровал ее платье, но когда Эрия приподнялась, чтобы снять его, тихо прошептал:

– Нет, дорогая, не стоит обнажаться в такую холодную погоду, но не думай, что одежда помешает нам получить удовольствие. Иногда это помогает придать ощущениям остроту.

Рутланд оказался прав. Сознание, что обнажены лишь самые интимные части тела, так возбудило Эрию, то та достигла оргазма быстрее, чем в первый раз несколько часов назад. Удовлетворенные, они уснули в объятиях друг друга, согретые теплом своих тел.

Следующие несколько дней прошли в том же порядке – днем отряд двигался под моросящим дождем, а каждую ночь после скудного ужина все грелись у костра и слушали нескончаемые истории Фридриха Мюллера. Иногда его сменяли Мак-Кин или Акр, но чаще всего охотники сидели молча, задумчиво уставясь в огонь. Затем наступало время, когда Тинан поднимал Эрию и подталкивал к палатке. В такие минуты ей было невыносимо стыдно, она спиной чувствовала неодобрительные взгляды охотников и шла, подгоняемая Тинаном, едва переставляя ноги.

Фридрих обвел взглядом суровые лица охотников, понимая, что те чувствуют и о чем думают. На этот раз, первым не выдержал Джамисон и проворчал, не скрывая раздражения:

– Ему нужно быть осторожнее, а то он ее совсем заездит.

– Думаю, она выдержит, – возразил Мюллер.

Джамисон бросил взгляд на палатку.

– Вы не видели его в деле, пастор. Однажды он изнурил сразу трех дамочек.

– Эрия – его жена, – Фридрих подсел поближе и раскурил трубку, подаренную Тинаном. – Если она дорога ему, он будет заботиться о ней. Мужчина всегда бережет свою жену.

Джамисон посмотрел на миссионера, как на полоумного, и покачал головой.

– Вы витаете в облаках, пастор. Во-первых, Рутланд бессердечно взял ее силой, а во-вторых, никакие клятвы не обуздают в нем зверя. Вы же видите, с каким лицом она уходит в палатку. Эрия глубоко несчастна, и это ужасно.

Фридрих пожал плечами и немного помолчал. Затем выбил трубку.

– Брак – это не только слова. Возможно, когда-нибудь ты женишься и поймешь. Думаю, ты и сейчас бы не отказался от жены, которая согрела бы тебя ночью, а?

– О, Господи! – Джамисон вскочил на ноги и взглянул на улыбающееся ангельское лицо пастора. – Как мне все это надоело!

* * *

Каждую ночь Эрия забывалась в объятиях Тинана и уже не страдала от косых взглядов Джамисона и желчных ухмылок остальных охотников. Искренность, вот ее спасение, и если она с радостью отдает себя мужу, то почему должна этого стыдиться?

Тинан все чаще ехал рядом с женой, иногда к ним присоединялся Мюллер, и за разговором время бежало быстрее. Изредка их удостаивал своим присутствием Джамисон, и Эрия находила в себе силы улыбаться и остроумно реагировать на его шутки, порой весьма двусмысленные. Как бы там ни было, но чем ближе они были к цивилизации, тем выше поднималось настроение у всей компании.

И вот, наконец, после полудня отряд въехал на гребень очередного холма, и Рутланд указал на великолепную долину, простирающуюся внизу.

– Посмотри, – восхищенно сказал он. – Плодородная земля, строевой лес… какие возможности! Осень раскрасила все такими яркими красками, что мы долго будем вспоминать об этой красоте серой зимой.

Эрию поразило, как поэтично он настроен.

– Ты говоришь так, словно действительно любишь эту землю.

– Только глупец может не любить ее. Простор, свобода…

– И трудности.

– Да, конечно, – улыбка исчезла с его лица. – Но с каждым годом сюда будут прибывать люди и продвигаться на запад. Жить станет намного легче.

– Если не вмешается король.

– Он ничего не сможет сделать, да и не будет. Колонисты намного сильнее. У нас совершенно особая жизнь.

– У нас? – Эрия нахмурилась. – Но не у меня. Те, кто сжег мой дом, ясно дали понять – на этой земле мне нет места. И тебе, английскому графу, здесь делать нечего.

Рутланд высокомерно вскинул брови, но ничего не сказал, пришпорил коня и поскакал вперед.

Позднее Эрия попыталась вернуться к этой теме.

– Тинан… – нерешительно начала она, назвав его по имени. И вспыхнула, потому что обычно называла, его так только в постели. – Куда мы едем? – странно, что вопрос не приходил ей в голову раньше.

– К Мюллеру, конечно же.

– Нет. После этого, куда мы поедем? Ты говорил, что его дом по пути…

– Ну, что ж, ты имеешь право это знать, – Тинан не смотрел на нее, и у Эрии возникло чувство, будто он делает ей огромное одолжение. – У меня есть дом и земля в северной части Каролины. Думаю провести там некоторое время…

– …Перед тем как вернуться в Англию, – закончила она. Его лицо приняло высокомерное выражение. Как Эрия ненавидела графа в эту минуту!

– Нет, – холодно возразил он. – Перед тем, как уехать в Филадельфию, – Рутланд отвернулся, давая понять, что тема исчерпана.

– У тебя там дела? – не желала сдаваться Эрия.

– Более точным будет сказать, у него там друзья, – вмешался Джамисон. – Вернее, подружки – Лили, Амелия, Полли, Маргарет, – он хохотнул, не обращая внимания на каменное выражение лица Тинана. – Но, если подумать, это тоже можно назвать делами.

Тинан заметил, что Эрия слегка покраснела.

– Ты так же безрассудно относишься к своей жизни, Джамисон, как и к своему языку, – гневно обрушился он на друга.

Меррилл сразу же посерьезнел, удивленный такой вспышкой гнева. В памяти всплыли слова пастора: «Она его жена».

– Надеюсь, я не обидел вас, мисс Эрия. Возможно, мои воспоминания о бурном прошлом вашего мужа были несколько неделикатны. Прошу меня извинить, мадам, – Меррилл театрально поклонился.

– Она теперь леди Рутланд! – загремел Тинан. – И ты должен помнить об этом!

Джамисон вздохнул и ускакал вперед.

– Это было необязательно, – Эрия проводила взглядом Джамисона.

– Он перешел все границы и знает об этом.

– Я нисколько не обиделась.

– А должна бы, – Рутланд покраснел.

– И тем самым тоже перешла бы все границы, ваше сиятельство? Я знаю свое место, – в голосе прозвучала горечь. По красноречивому молчанию графа догадалась, что тот недоволен ее словами.

– Прикрой капюшоном волосы, – коротко приказал граф и ускакал за Джамисоном.

Эрия опустила голову. Он не оставлял ей никакой надежды.

* * *

– Анна! – Фридрих подбежал к дому, придерживая рукой черную шляпу. – Анна, это я! – толкнул входную дверь и ворвался внутрь крепкого двухэтажного дома. – Где ты, Анна?! – голос звучал где-то в глубине дома. Немного погодя Мюллер показался на пороге.

– Ее нет, – растерянно сказал он. – Может быть, в амбаре?

Эрия видела, что Мюллер дрожит от нетерпения, желая как можно скорее увидеть свою обожаемую жену. Сбежав с крыльца, понесся на задний двор, не обращая внимания на остальных. Эрия переглянулась с Тинаном, тот вскинул брови и пожал плечами.

– Кто-то должен быть дома, я вижу дымок, – Джамисон по-своему расценил удивленные взгляды.

– Надеюсь, ничего не случилось, – выдохнула Эрия и судорожно сцепила руки.

– Ничто не должно помешать их воссоединению, – сухо заметил Тинан. – Тем более, мы все жаждем увидеть «само совершенство».

– Если я еще раз услышу «прелестная Анна это» и «дорогая Анна то», – начал Джамисон. Эрия не смогла удержаться и хихикнула.

Неожиданно Тинан наклонил голову и прислушался, затем решительно зашагал куда-то за дом. Эрия и Джамисон отдали поводья Акру и, сгорая от любопытства, последовали за ним. Чем ближе они подходили к заднему двору, тем громче становились крики.

Сначала из-за клубов пыли ничего нельзя было разглядеть. По двору с кудахтаньем носились куры, летала по воздуху солома. Посреди хаоса волчком вертелось неизвестной породы животное, которое одновременно и рычало, и хрюкало. Хрюканье порой переходило в визг и сопровождалось пронзительными детскими криками. На пороге амбара появилась огромная фигура в женской одежде и посыпались леденящие душу угрозы и ругань.

– Убирайся ко всем чертям, мерзкое отродье, выплюнутое из чрева отвратительной суки! Иначе сгоришь на адском костре! Убирайся! – в руке женщина держала острый кол и норовила пронзить им неизвестного зверя. – Сгусток мерзости! Вечное проклятие! – орала она. – Сдохнуть тебе на месте, проклятый!

– Мама, ты почти попала в него! – закричал мальчонка лет двенадцати и восторженно подпрыгнул на месте. – Давай, мам! Давай!

– Вонючий ублюдок! Я повешу тебя за задние ноги! Погоди, я с тобой разделаюсь! – женщина опять замахнулась колом. Пыль немного осела, и теперь стало видно, что это не одно животное, а два – поджарый, лохматый пес, похожий на волка, вцепился в ухо круглому молоденькому поросенку.

– Анна! – завопил Фридрих, желая перекричать весь этот шум. Он приплясывал на месте, не решаясь приблизиться к злобной собаке. – Анна, осторожнее!

– Фридрих? – острый кол замер в воздухе, затем, словно желая побыстрее покончить со всем этим, без колебания вонзился прямо в морду разъяренной дворняге. Пес выпустил свою жертву и с визгом завертелся на месте. Мальчишка постарше швырнул в него камнем, и неудачливый воришка понесся прочь, не чуя под собой ног.

– Заберите поросенка! – приказала Анна детям, и те с готовностью поволокли бедное животное в сарай. Не обращая больше на них внимания, Анна бросилась к Фридриху и сжала его в объятиях.

Эрия ошеломленно смотрела на это зрелище. Встреча супругов была поистине впечатляющей. Фридрих осыпал горячими поцелуями светящееся от радости лицо Анны. Они обнимались и кружились друг с другом, словно малые дети. И Эрия не могла понять, показалось ей или нет, что ноги Фридриха порой отрываются от земли.

Она искоса взглянула на Тинана – на его лице застыло изумленное выражение. Словно почувствовав взгляд, он провернулся к Эрии и с беспомощным видом покачал головой. В глазах зажглись веселые искры.

Счастливые супруги наконец разжали объятия и, отступив на шаг, оглядели друг друга с головы до ног. Затем опять обнялись, и Фридрих нежно похлопал жену по выступающему животу. Сомнений быть не могло – это действительно была его «дорогая Анна», о которой Мюллер неустанно твердил две недели.

Сияющий Фридрих первым пришел в себя и потянул жену за руку.

– Пойдем, Анна, я познакомлю тебя с моими друзьями и спасителями.

Женщина торопливо разгладила руками передник и поправила белый чепчик.

– Анна, это лорд Рутланд, английский граф, который спас меня от индейцев, и его жена, леди Рутланд.

Невозможно сказать, чье изумление было большим – Анны, которая познакомилась с графом, спасшим ее мужа от дикарей, или Тинана, представлявшим Анну совсем другой. Но факт остается фактом – эта крепкая, пышущая здоровьем и острая на язык молодая женщина и была женой добрейшего пастора.

Анна залилась краской и сделала неуклюжий реверанс. Эрия стояла, остолбенев, и едва смогла выдавить улыбку.

– Рад с вами познакомиться, миссис Мюллер, – Тинан галантно поклонился и, взяв ее красную от работы руку, приложился вежливым поцелуем. Выражение его лица было серьезным, и сам он казался просто неотразимым.

Анна покраснела еще больше и взглянула на Фридриха.

– Как мне к нему обращаться?

– Рутланд вполне годится, – Тинан очаровательно улыбнулся. Эрия была сражена наповал его обходительной манерой поведения.

– Лорд Рутланд… – пробормотала Анна. – Леди Рутланд, – она опять принялась приседать и раскланиваться, но Эрия взяла ее за руку.

– Никаких леди Рутланд, Эрия, пожалуйста, – она заметила, как потемнело лицо Тинана, и добавила: – Мы с Фридрихом вместе были в плену и очень подружились.

– Слава Богу, все обошлось! – воскликнула Анна. – Пойдемте в дом, я как раз пекла пироги, когда этот блохастый сукин с…

– Анна… – негромко сказал Фридрих.

– Когда этот зверь попытался украсть наш бекон, – поправилась Анна, и Джамисон закашлялся, давясь от смеха.

– Это все Фридрих. Всех тащит в дом… все заблудшие души находят у нас приют. И такие вот дворняги платят тем, что воруют еду прямо из-под нашего носа. О, мой Фридрих слишком добр… У кого еще такое мягкое сердце? – упрек прозвучал, как высшая похвала мужу. – Заходите в дом, – она обвела взглядом всю компанию. – Все заходите.

Охотники ввалились в дом и очутились в просторной кухне с огромным камином. Посреди стоял массивный дубовый стол, вдоль которого тянулись длинные скамьи. Кухня, отделанная древом, казалась очень светлой и уютной. Возле стены стояли два шкафа, заставленных голубыми фарфоровыми чашками и тарелками. Со стен свисали связки лука, различных сушеных кореньев и трав, наполнявшие воздух приятным ароматом. Из плиты аппетитно пахло горячими пирогами.

Анна поспешно достала пироги и поставила остывать на окно. Когда все расселись, поставила чашки, принесла кофейник и свежеиспеченный домашний хлеб, к которому подала сливочное масло. Затем, наконец, села к столу и потребовала, чтобы ей подробно рассказали, как спасли ее мужа.

Начал рассказывать Джамисон, Акр добавил кое-какие подробности, а закончил историю Тинан. Во время трапезы он вел себя очень учтиво и дважды вставал, помогая Анне принести блюдо или тарелки. Как это не похоже на него, озадаченно думала Эрия, ведь он ничего не делает без выгоды для себя.

Вскоре отворилась дверь, и в кухню вбежала ребятня с заднего двора. Все принялись по очереди обнимать Фридриха, а затем по приказу Анны выстроились в шеренгу.

Пятеро детей разного возраста совсем не походили друг на друга. На каждом была добротная домотканая одежда. Анна попросила их назваться и требовательно уставилась на самую младшую девочку, которая упорно молчала и не отрывала глаз от пола. На помощь пришел мальчик постарше и проблема разрешилась.

– Я думала, это будет ваш первенец, – растерянно сказала Эрия.

– О, – Анна погладила свой живот, – так и есть, миледи.

– Тогда кто же эти дети? – Эрия с любопытством осмотрела малышей.

– Сиротки… некоторые потерялись, – Анна пожала плечами. – Фридрих всегда подбирает их и приводит домой, а я принимаю. Теперь они наши, его и мои, как и тот, который скоро появится на свет, – женщина опять нежно прикоснулась к животу, и Эрия заметила, как Фридрих под столом пожал другую руку жены. Господи, как они счастливы!

– Но как вы справляетесь? – нерешительно спросила Эрия. – Ведь его часто не бывает дома.

– О, я привыкла, – Анна широко улыбнулась. – У меня было несколько братьев, а мать умерла. В этом доме я выросла, – она оглядела кухню. – Да, это мой родной дом. Отец был хорошим хозяином, и у нас плодородная земля. Теперь подрастают помощники, – она с улыбкой посмотрела на детей и дала каждому по пирогу. Затем кивнула в сторону двери, и все один за другим выскочили во двор. Самая маленькая осталась, чтобы крепко обнять приемную мать. Эрия почувствовала, как болезненно сжалось сердце, и постаралась улыбкой прогнать боль.

* * *

В этот вечер, казалось, все действует ей на нервы: и приподнятое настроение Фридриха, и беззлобные шутки Джамисона, и томные вздохи Анны, то и дело с обожанием смотревшей на мужа, но особенно раздражала галантность Тинана. В своем безупречном поведении он допустил всего лишь один промах – бросил недовольный взгляд на Эрию, когда та начала настаивать, чтобы помочь Анне с ужином.

Когда все было съедено, а тарелки вымыты и вытерты, Анна уселась возле камина, чтобы помочь детям переодеваться ко сну.

– Значит, мой Фридрих поженил вас в лесу? Эрия взяла ночную рубашку и помогла одеться одной из девочек.

– Да… в тот же вечер, когда мы вернулись.

Тинан сухо кашлянул, давая понять, что ему слышен разговор, раскурил трубку и уставился на Эрию.

– А я представляла себе, что лорд и леди венчаются только в красивой церкви. Наверное, лорд именно так хотел жениться на вас, поскольку вы были помолвлены. Но после такого происшествия решил не откладывать, чтобы не потерять вас вновь.

Эрию поразили рассуждения Анны, и она выпалила:

– Граф терпеть не может лишаться того, что принадлежит ему. Но спешка была, скорее, связана с его желанием поскорее начать медовый…

– Эрия! – прервал Тинан, встал и с удовольствием потянулся. – Пойдем прогуляемся перед сном на свежем воздухе, – в тоне слышался приказ. Эрия поняла, что своей откровенностью разозлила мужа, неохотно поднялась и пошла к вешалке возле двери, чтобы взять накидку.

Снаружи было прохладно, и Эрия плотнее закуталась в бархатную накидку.

– Честность, конечно, очаровательна, но когда ее слишком много, это становится вульгарным, – заметил Тинан.

– Не более вульгарно, чем притворная галантность, – вскипела Эрия.

– Я бы не хотел, чтобы подробности моей женитьбы обсуждались прилюдно… возможно, ты получаешь от этого особое удовольствие, но, тем не менее.

– ТВОЯ женитьбы – это и МОЕ замужество, – она повернулась к нему лицом и вздернула подбородок. – И не собираюсь притворяться только ради того, чтобы спасти твою репутацию. Я тебе не жена, а сожительница.

Тинан остановился и взял ее за плечи.

– Ты же согласилась с нашим договором.

– Я согласилась соблюдать его, но не гордиться им.

– Это одно и то же.

– Нет, совсем не одно и то же!

– Нравится тебе или нет, но мы с тобой связаны. И если ты не видишь причины оказывать мне уважение, как мужу, учитывай хотя бы то, что происходит между нами в постели. Ты хочешь меня… и хочешь быть моей «сожительницей».

– Я это не отрицаю, – еле слышно выдавила Эрия, чувствуя, как внезапно пересохло во рту. – Но брак – это не только удовольствие в постели. Иначе, судя по словам Джамисона, у тебя уже было сотни жен.

Тинану захотелось как следует встряхнуть ее, по взгляд упал на по-девчоночьи заплетенную косу, открывавшую стройную шею, и вся злость почему-то улетучилась. Он взял Эрию за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. Хотелось знать, почему она отталкивает его, почему у нее такое выражение лица, словно она глубоко несчастна?

– Я никогда не клялся чтить и защищать какую-нибудь другую женщину, только тебя. Никогда не предлагал другой роскошь и комфорт своего дома, – проникновенно сказал он, вселяя в ее сердце надежду, но Эрия боялась надеяться.

– Я не ищу роскоши и комфорта, – она чувствовала, как сердце вот-вот разорвется.

– Чего же ты ищешь, Эрия? – Тинан не спускал с нее пронзительного взгляда.

Она словно утонула в серебристом омуте его глаз. Был всего лишь один правдивый ответ – его, она хотела его… всего. Хотела, чтобы он всегда жил в ее сердце, хотела быть ему небезразличной, хотела его заботы, внимания. Чтобы он нуждался в ней так же, как и она нуждается в нем… ежечасно, ежеминутно. Хотела стать частью его жизни, его половиной, делить с ним радость и горе, а не только ложе. Чтобы он ценил ее, как личность. Господи, если бы Эрия могла сказать все это! Как хотелось надеяться, что он с радостью примет ее слова. Впрочем, это можно выразить гораздо короче – Эрии хотелось его любви.

От сознания, что это и есть правда, Эрии стало не по себе. Теперь она совершенно беззащитна! Ее прошиб холодный пот. Рутланд завоевал ее сердце, не прилагая никаких усилий… и что самое ужасное, никогда не оценит ее любовь.

Тинан видел, как на прелестном лице отразились сразу несколько чувств – изумление, надежда, опасение, стремление к чему-то… Он надеялся, что все это связано с ним. Хотелось, чтобы Эрия постоянно думала о нем, желала его, нуждалась в нем, отдавая свою нежность, которая так часто мелькала во взгляде. Хотел поселиться в ее сердце, даже ценой того, чтобы она поселилась в его. Он понял, что страстно желает ее любви, не подозревая, что она желает от него того же. Тинан притянул ее к себе, и Эрия сразу же подставила губы. Поцелуй, казалось, длился целую вечность. Она обняла мужа и прижалась всем телом, наслаждаясь теплом и вбирая в себя это тепло, пока он давал такую возможность.

Он подхватил ее на руки и понес к дому. На крыльце остановился и плечом толкнул входную дверь, затем дошел до небольшой спальни, которую предоставили в их распоряжение, поставил Эрию на ноги и запер дверь на щеколду, чтобы никто не мог помешать тому, что сейчас произойдет между ними.

 

ГЛАВА 19

Эрия вышла из кухни, где уже топилась плита, а в воздухе витали аппетитные ароматы, держа в одной руке кружку с кофе, а другой поправляя лиф шерстяного зеленого платья. Она быстро пошла по коридору, поеживаясь от утренней прохлады и прислушиваясь к пению птиц за окном. Перед дверью в спальню провела рукой по волосам и, убедившись, что все в полном порядке, вошла.

В полутемной комнате было холодно, как и в коридоре, но не холод вызвал дрожь в теле, а полуобнаженная фигура спящего Тинана. Он был закрыт одеялом до пояса, одна нога лежала поверх одеяла. Похоже, ему вовсе не холодно после столь жаркой ночи. Эрия на цыпочках подошла к кровати, поставила горячий кофе на пол и осторожно присела рядом со спящим мужем. Посмотрела на расслабленное сном лицо и не удержалась – поправила темную прядь волос, затем нежно провела кончиками пальцев по щеке и чувственным губам.

Неожиданно Тинан железной хваткой сжал ее запястье и открыл глаза. У Эрии мелькнуло подозрение, что он вовсе не спал, а только притворялся.

– Солнце уже встало. Я… принесла тебе кофе, она только сейчас задалась вопросом, почему это сделала. А вдруг он неправильно ее поймет? – Завтрак почти готов.

Тинан притянул ее к себе и посмотрел в глаза.

– Жест настоящей жены, да? – казалось, он что-то искал в ее взгляде, но Эрия поспешно опустила голову.

– Обычная вежливость. Я бы сделала это и для Джамисона или Фридриха.

Тинан скривился:

– Разве ты хочешь, чтобы они больше никогда не увидели восход солнца? Иди сюда, – голос вдруг охрип. – Дай мне насладиться тобой, – притянул к себе ее голову и поцеловал, шаря рукой по лифу платья. С трудом оторвавшись от него, Эрия прошептала:

– Не сейчас… нас все ждут…

– Пусть ждут, – Тинан распустил шнуровку, опять прильнул поцелуем к губам и запустил под платье руку. Эрия тут же забыла про кофе, завтрак… про все на свете.

Кровь все еще бешено стучала в висках. Эрия смотрела, как Тинан медленно встал, потянулся, выпил остывший кофе. Она не могла оторвать от него глаз, как ни старалась, как бы ни утоляла свой голод, никак не могла утолить.

Тинан смотрел на жену поверх края кружки. Эрия лежала, раскинув ноги в шелковых чулках, юбки задраны почти до самого пояса, в глазах отражалось удовлетворение, готовое смениться новой вспышкой страсти… Неприкрытая, ненасытная чувственность… Он затаил дыхание.

– Жена, ты хочешь еще чего-нибудь?

– Нет, больше ничего.

Тинан натянул высокие сапоги и сел на край кровати.

– Нужно как можно быстрее найти тебе горничную, – и принялся ловко и уверенно зашнуровывать корсаж. – Если я буду делать это каждое утро, мы никогда не выйдем за дверь раньше полудня.

* * *

Почти весь день Тинан и Фридрих провели, разъезжая по полям и осматривая все, что досталось Мюллерам от отца Анны. Эрия помогала Анне по хозяйству и весело болтала, довольная, что не находится под наблюдением мужа. Насколько все же свободнее она себя чувствует, когда его нет поблизости.

Ближе к вечеру Эрия закуталась в одну из теплых шалей Анны и вышла из дома. Зайдя за угол, остановилась и прислушалась.

– Рутланд, мне это не нравится, – донесся из-за кустов лавра голос Джамисона. Сквозь листву можно было разглядеть лицо Тинана, сердито смотревшего на друга.

– Ты сам можешь подготовить отчет, – негромко возразил он. – Вовсе не обязательно, чтобы я возвращался вместе с тобой, главное, донесение должно быть доставлено вовремя.

– Послушай, – Джамисон начал терять терпение. – Вся эта чертова экспедиция была твоей идеей. А теперь ты умываешь руки?

– Конечно, нет, дружище, – тот Тинана был совсем не дружелюбным. – Для меня все это еще важнее, чем прежде, но сейчас появились новые заботы.

– О, Боже! – Джамисон театрально воздел руки к небу. – Все, о чем ты думаешь весь этот месяц – это как удовлетворить свою ненасытную похоть! Когда ты, наконец, пресытишься и вспомнишь, для чего мы отправились в эти Богом забытые места?

Тинан бросил на Джамисона убийственный взгляд.

– Черт бы тебя побрал, Меррилл, я достаточно к тебе терпелив, но ты в последний раз пренебрежительно отозвался о моем браке! Попробуй еще раз заговорить о «ненасытной похоти». Я сделаю отчет, когда мне заблагорассудится… а сейчас некогда.

Джамисон слегка побледнел.

– Послушай, Рутланд, они отнесутся серьезно только к твоему донесению. Ты должен сделать отчет…

– Какой отчет? – Эрия выступила из-за кустов. Тинан многозначительно посмотрел на Джамисона и пренебрежительно махнул рукой.

– Это тебя не касается. Кое-какие дела, которые нам с Мерриллом необходимо уладить.

– Значит, вы не просто охотились, когда набрели на дом Латропа? Что вы делали? – она подошла ближе и стянула на груди концы шали.

– Искали вас, конечно, – ответил Джамисон и заработал недовольный взгляд Тинана.

– Едва ли, – фыркнула Эрия. – Тогда перед кем вы должны отчитаться? – она впилась взглядом в мужа.

– Эрия, тебя это не касается, – повторил Тинан, и его лицо приняло то высокомерное выражение, которое она так ненавидела. – Это сугубо мужское дело. Тебе это знать не нужно.

Джамисон почувствовал возникшее напряжение и поспешил ретироваться.

– Ты имеешь в виду, что мне не нужно знать ничего, что выходит за рамки постели? – ледяным тоном продолжила Эрия.

– Я хотел бы выразить это по-другому… – протянул Тинан. – Но у тебя собственный взгляд на вещи, – он скривил губы.

– Тогда радуйтесь этому, ваше сиятельство, – она шагнула ближе и понизила голос до шепота. – Я долго училась тому, чтобы быть шлюхой, но, уверяю, долго буду об этом помнить, – повернулась и зашагала прочь.

Тинан посмотрел вслед, и кривая улыбка медленно исчезла с его лица.

Остаток дня Эрия провела с Анной, помогая шить одежду для будущего малыша. Она не смотрела на Тинана и не принимала участия в разговоре, а граф между тем любезно отвечал на вопросы Анны об Англии и Лондоне, о Париже и, вообще, о жизни королевского двора. Раньше Эрия с жадностью ловила каждое слово, но сейчас это казалось пустым и никчемным. В памяти всплыли хвастливые заявления отца о «благородном» происхождении его жены, как он обхаживал всех, кто в обществе стоял чуть выше его. Все ложь, все притворство… как и сейчас. Граф выставляет ее перед людьми, как свою жену-леди, а наедине обращается, как с последней шлюхой.

Эрия больно укололась иглой и поморщилась. Сунув палец в рот, огляделась по сторонам и увидела, как Тинан галантно открывает Анне дверь и пропускает вперед, а сам несет вслед за ней корзину с сушеными бобами. Анна рассыпалась в благодарностях, а Рутланд расплылся в довольной улыбке. Эрия стиснула зубы. Двуличный негодяй!

Она сорвалась с места и побежала в комнату. Села на плетеное кресло и сжала кулаки. За что ей такое наказание? Чем она провинилась перед Господом?

Услышав скрип двери, схватила полотенце и начала усердно складывать его на коленях, не поднимая головы.

– Что-то ты сегодня неразговорчива, – Тинан подошел совсем близко.

– Зато ты говорил за двоих, – парировала Эрия. – Такой галантный…

– Тебе не нравится мое обхождение?

– Если мне не изменяет память, ты целуешь руки кухаркам и женам простых смертных только в том случае, когда тебе от них что-то нужно, – она подняла голову и посмотрела на мужа ненавидящим взглядом. – Чего ты добиваешься от нашей гостеприимной хозяйки?

– Да ты никак ревнуешь, жена? – Тинан засмеялся.

– Ревную? – ошеломленно переспросила Эрия. – Нет, у Анны другие наклонности.

– Ах, да… добродетельная Анна. Пожалуй, у меня слишком мало шансов.

– Ты поступаешь низко. Все направлено только на то, чтобы потешить твое самолюбие. Все мы вокруг тебя пешки, которые ты переставляешь по своему усмотрению. Насмехаешься над колонистами и презираешь всех, кто тебя окружает, – Эрия вскочила и прошипела, уставившись на него немигающим взглядом. – Эти люди слишком хороши, чтобы страдать от твоего притворства. Возвращайся туда, где полно таких же двуличных и высокомерных людей, как ты, там будешь на своем месте, и избавь нас, простых и честных людей, от своих насмешек и презрения. У нас тоже есть чувство собственного достоинства, и нечего нас постоянно унижать. Рутланд был поражен ее горячностью.

– Жена, какая муха тебя укусила? Почему ты так злишься?

Она сузила кошачьи глаза:

– Я тебе не жена!

– Что за нелепость! – Тинан бросился к двери в тот момент, когда Эрия была готова выскочить из комнаты, и схватил ее за руку.

– Иди сюда. Скажи, чем я вызвал твое недовольство? – взял ее лицо в свои ладони и посмотрел в глаза. Затем медленно накрыл губами ее губы, ожидая, что она немедленно оттает.

Но рот Эрии был крепко сжат. Тинан резко вскинул голову и уловил в ее глазах презрительный блеск. Он разжал руки и Эрия молча вышла из комнаты.

Тинан, не отрываясь, смотрел на захлопнувшуюся дверь. Неужели Эрия действительно презирает его? До сих пор он никогда не задумывался об этом. Ведь она отдавалась с такой готовностью…

Немыслимо… может ли женщина быть такой страстной и нежной с мужчиной, которого ненавидит?

Рутланд тяжело опустился на кровать и уткнулся лицом в ладони. Неужели на нее так повлиял разговор в саду? Или гнев и уязвленная гордость все время подавлялись, а сегодня, вопреки всему, вырвались наружу? Почему он никогда не придавал этому значения? Почему не воспринимал ее слова всерьез?

«Я тебе не жена!» – звучало в голове. Тинан считал, что Эрия лишь разыгрывает из себя несчастную жертву… Это вполне типично для девушки из подобной семьи. Он с удовольствием наблюдал, как расцветает ее страсть, дал вкусить высшее наслаждение и возомнил, что теперь она полностью в его власти и никогда не посмеет оттолкнуть.

А чего он, собственно, от нее хочет?

Тинан судорожно вздохнул и задумчиво потер подбородок. Хочет, чтобы Эрия с гордостью носила его имя, разговаривала с ним, смеялась, охотно шла навстречу его желаниям, мечтала иметь от него детей. Он хочет, чтобы она была его женой.

Мэриан Даннинг была права, когда сказала: «Вы хотите, чтобы она стала вашей женой, хотя, возможно, сами об этом еще не знаете». Тинан покачал головой. Тогда ему нужна была только ее страсть, и он сделал все, чтобы ее добиться. А теперь нужно, чтобы Эрия была рядом по своей воле, делила с ним радости и беды, вела дом и растила детей. Он хотел, чтобы в ее глазах светилась не только страсть, но и любовь. Хотел ее всю… без остатка.

Как мужчина делает из женщины жену? Рутланд поднялся с кровати и зашагал по комнате. Должен же быть какой-то способ.

 

ГЛАВА 20

Неделю спустя, третьего ноября, все покинули гостеприимный дом Мюллеров и двинулись на восток. Эрия узнала, куда они направляются, от третьих лиц: Тинан сказал Фридриху, тот – Анне, а та в свою очередь – Эрии.

– Рейли? – удивленно переспросила Эрия, чувствуя на себе проницательный взгляд Анны. – Я не…

– Ты не знала, – Анна со стуком положила на стол нож, которым чистила картофель.

– Он… не слишком много мне рассказывает, – девушка увидела на лице Анны искреннее сочувствие и созналась: – У нас не совсем обычный брак.

– Да, но все наладится. Мой Фридрих видит людей насквозь. Порой это меня даже пугает. Он говорит, что ты и его сиятельство просто созданы друг для друга, и со временем сами в этом убедитесь. Фридрих никогда не ошибается.

– Но, Анна, у нас все не так, как у вас. Ты и Фридрих – супружеская пара, – Эрия потупилась. – Его сиятельство и я… просто спим вместе.

– А ваша семейная жизнь никогда и не будет похожа на нашу. Ведь мы такие разные… Со временем все образуется, вот увидишь.

Эрия выдавила улыбку, а Анна ободряюще потрепала ее по руке. Эрия знала, Анна желает ей добра, но меньше всего хотела тешить себя пустыми надеждами.

Она твердо решила ни о чем не расспрашивать мужа и говорить с ним только, если он к ней обратится. Будет давать ему то, за что он заплатил лживыми клятвами – ублажать в постели. Большего он не заслуживает. И ей от него ничего не нужно. Но когда они выехали за ворота и дом Мюллеров остался позади, к глазам подступили слезы, и Эрия посмотрела на Тинана в поисках поддержки и утешения. Тот прикоснулся к ее руке сочувственным жестом, но не успела она отреагировать, как пришпорил коня и уехал далеко вперед.

Странно, но его обходительная манера поведения сохранялась до конца пребывания в доме Мюллеров. Мало того, граф был учтив и галантен со всеми, кто встречался по пути. Порой Эрии казалось, что она глубоко заблуждается, считая его высокомерным притворщиком, но стоило только допустить такую мысль, как холодный блеск глаз Тинана убеждал – она все-таки права, он только притворяется, оставаясь тем же заносчивым и самовлюбленным грубияном, который оскорбил ее в первую же встречу у сэра Лоуэлла.

* * *

Теперь путешествовать было гораздо легче, поскольку они останавливались в небольших селениях и ночевали в гостиницах или домах фермеров. Большие же города спешно проезжали, и Эрия догадалась, что это отнюдь не случайно, но истинной причины не знала.

По мере приближения к Рейли отряд уменьшился почти втрое. Некоторые, в том числе Мак-Кин, отправились по домам, Каррик собрал людей и опять поехал охотиться в горы. Эрия тяжело переживала расставание. Мак-Кин, Каррик, Грей, Босарт… каждый стал по-своему дорог. Она была глубоко тронута, когда при прощании мужчины почтительно снимали шляпы и целовали ей руку, и понимала, что, теряя их, теряет свою защищенность, ведь возвращение в цивилизованный мир может обернуться не только комфортными условиями жизни, но и жестокостью живущих в этом мире людей.

В конце концов, из всего отряда остались только Джамисон и Акр, и по улицам Рейли они ехали вчетвером. Возле большого кирпичного дома Тинан остановился. Эрия поняла, что это и есть дом сэра Энсома Джаггерса. Хотела уточнить, но Тинан уже повернулся к массивной входной двери, и вопрос так и застыл на губах.

Она стояла не двигаясь, пока Джамисон громко стучал медным дверным молотком. Взглянув в сторону Акра, поняла, что тот тоже не уверен в гостеприимстве великолепного дома.

Дверь открыла молоденькая служанка в белоснежном переднике, впустившая их сразу, как только Джамисон назвал имя Тинана. Она окинула взглядом грубую одежду мужчин и заляпанную грязью накидку Эрии и поспешила прочь, оставив их стоять в просторном холле, где пахло скипидаром и пчелиным воском.

Пару минут спустя появилась темноволосая дама в сером платье.

– Ваше сиятельство, – приветливо сказала она и сделала реверанс, потом протянула руку и с любопытством оглядела вошедших. – Какая честь принимать вас снова в нашем доме. Мой брат будет вне себя от радости. Он так соскучился по баталиям на шахматной доске!

Тинан буквально перегнулся пополам и улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок.

– Мисс Элизабет, вы, как всегда, великолепно выглядите, – он пристально посмотрел ей в глаза, и хозяйка дома ответила тем же.

Эрия почувствовала глухое раздражение.

– Позвольте представить вам мою супругу, леди Эрию Рутланд, – он взял жену за руку и подтолкнул вперед. Она попробовала высвободить руку, но Тинан обхватил ее за талию и притянул к себе. – Эрия, дорогая, это мисс Элизабет Джаггерс, сестра моего друга сэра Энсома Джаггерса, хозяйка этого восхитительного дома, – он расплылся в довольной улыбке. Эрии ничего не оставалось, как только последовать его примеру. – Вы, конечно же, помните Меррилла Джамисона, он несколько раз навещал меня в вашем доме.

– Ах, да! – похоже, мисс Элизабет действительно его вспомнила и тут же засуетилась. – Пожалуйста, пройдите в гостиную. Вы, конечно же, останетесь у нас… вы и ваша жена. Энсом будет очень разочарован, если вы не сможете… – она жестом приказала служанке забрать накидку Эрии и шляпы мужчин. Акр упрямо помотал головой и остался в шляпе.

Эрии не понравилось, как мисс Элизабет произнесла слово «жена», но не успела как следует поразмышлять над этим – гостиная Джаггерсов буквально сразила ее великолепием обстановки. Все было выдержано в зеленых тонах, от оттенка ранней весенней зелени до темно-зеленого, почти черного бархата хвойного леса. Золотистая отделка стен, окон и камина как нельзя более подходила к сочным зеленым краскам. Тяжелые гардины, огромные портреты и зеркала делали гостиную еще более величественной.

Эрия с благоговением огляделась вокруг. После всего, что с ней приключилось, она и не мечтала вновь оказаться среди подобной роскоши.

– Что привело вас в Рейли, ваше сиятельство? – хозяйка дома откровенно разглядывала гостей.

– Мы только что завершили интересное путешествие в горы… охотились в тамошних глухих лесах, – начал рассказывать Тинан, вызвав недоуменный взгляд Эрии. – Поразительная страна! Сколько возможностей, какой размах! Мы были потрясены. Знаете, нам довелось даже повстречать дикарей-индейцев. А сколько дичи! – он усадил Эрию на диван и устроился рядом. – Мы с Эрией недавно поженились и сейчас держим путь на юг, в Оберон, где и обоснуемся.

– О, мои поздравления, ваше сиятельство, леди Эрия, – проворковала Элизабет. Эрия открыла рот, чтобы возразить насчет своего титула, но Тинан не дал ей такой возможности.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли мне в выборе самой лучшей портнихи в Рейли. Видите ли, багаж моей жены пострадал…

– Все вещи пришлось оставить, – ввернула Эрия.

– В глуши? Какой ужас! – Элизабет прикрыла ладонью рот.

– Нет, пришлось оставить, когда мы с матерью бежали, спасая наши жизни. Наш дом сожгли….

– Сожгли! Невероятно! – Элизабет достала кружевной платочек и начала нервно прикладывать его к пухлым щекам и подбородку.

– Семья Эрии из Виргинии. Даннинги из «Королевских Дубов», – пояснил Тинан и бросил на жену предостерегающий взгляд.

– Королевских?.. О, те самые Даннинги! – Элизабет забыла о платочке. – Какой ужасный случай! Мы все были потрясены до глубины души. Дорогая, мы так сочувствовали вам и вашей матери!

Эрия опустила голову и уставилась на свои перчатки. Она никак не думала, что известие о несчастье, постигшем ее семью, распространится за пределы родного графства.

Рука Тинана легла на ее плечо.

– Эрия все еще тяжело переживает случившееся. Но вернемся к портнихе… Мне не терпится одеть жену подобающим образом.

Мисс Элизабет понимающе кивнула и благожелательно посмотрела на Эрию.

– Я знаю одну такую, – она описала в воздухе фигуру, понятную только ей одной. – Превосходная портниха… и товар прямо из Европы.

Она встала и поманила гостью за собой.

– Вы, должно быть, ужасно устали, – и добавила, направляясь к двери: – Ваше сиятельство, бренди на том же самом месте.

* * *

Чуть позже Эрия блаженствовала в ванне, глубоко погрузившись в горячую воду. Взгляд блуждал по роскошной спальне, выдержанной в золотистых тонах. Новейшая мебель из красного дерева была отполирована до блеска и отражала яркие блики огня в камине. Расслабленная жарой горничная дремала возле двери.

Эрия запрокинула голову и оперлась затылком на край ванны. Никогда еще она не получала от ванны такого удовольствия. Да, Тинан пробудил ее чувственность, и она научилась доставлять радость своему телу. Вспомнив о муже, вздохнула и открыла глаза, тщательно намылила все тело великолепным дорогим мылом, благоухающим розами, представляя, что ее ласкает Тинан…

– Все, девушка, можешь идти, – прорвался сквозь пелену грез голос мужа.

– Но, сэр, – испуганно пролепетала служанка, протирая глаза. – Мне приказано…

– Иди, я сам помогу жене одеться, – он подмигнул горничной, выпроваживая ее из спальни, и запер дверь. Затем, не скрывая вожделения, уставился на Эрию.

Та села, и вода теперь едва прикрывала грудь.

– Тебе не следует здесь находиться, – голос предательски дрогнул под взглядом Тинана, ласкавшим ее розовые от горячей воды плечи. – Что подумает Элизабет? – Эрия выпрямилась, открывая его взгляду грудь.

– Мне кажется, в глубине души она обожает, когда ее шокируют, – ответил Тинан с рассеянным видом, словно его мысли заняты чем-то другим, шагнул к ванне и быстрым движением взял Эрию за плечи, поднимая из воды.

– Что ты делаешь? – еле слышно спросила она, не в силах сопротивляться.

Тинан опустил вниз ее руки и отступил на шаг, любуясь обнаженным телом.

– Хочу видеть тебя… и мне глубоко безразлично, кто будет этим шокирован, – он провел руками по мокрому телу, повторяя соблазнительные изгибы.

Эрия стояла, не шевелясь, и кажется, даже гордилась, что он так откровенно любуется ею. Она прочитала в его глазах желание и забыла обо всем на свете.

Тинан сбросил куртку и сапоги и прижал Эрию к себе. Покрывая лицо поцелуями, понес к огромной кровати с балдахином.

– Но… я же мокрая, – неубедительно запротестовала она.

– Я уже тоже мокрый, – Тинан поставил се на кровать на колени, лицом к себе. Она обвила его шею руками и жадно захватила ртом его губы, одновременно откидываясь назад и увлекая мужа за собой.

Их тела сплелись в неистовом страстном порыве, оба взмыли вверх на крыльях блаженства.

Когда Эрия вновь ощутила себя на земле, глаза были почему-то влажными, в то время как тело давно высохло.

– Что ты сказала? – Тинан повернул голову. – Могу поклясться, в самый разгар нашей страсти ты произнесла «сто семнадцать».

Эрия покраснела и вместо ответа поцеловала его в губы.

– Тебе показалось. А вот я действительно слышала, что ты говорил о каком-то Обероне.

– Когда мы занимались любовью? – озадаченно спросил Тинан.

– Нет, сегодня в гостиной. Оберон – это что?

– Легендарный король эльфов и фей, – он ухмыльнулся.

– Я не про того Оберона, – Эрия толкнула его в плечо. – Оберон – то, куда мы едем. Это город или дом?..

– Это твой новый дом, плантация, которая нуждается в сильной руке и больших средствах. Дом внушительных размеров, у тебя будет очень много работы.

– У меня? – только сейчас дошло, что он дважды сказал «ты», а не «мы».

– Управлять плантацией в Северной Каролине то же самое, что управлять плантацией в Виргинии. Пока я здесь, у тебя там будут помощники.

– Пока ты здесь? – эхом откликнулась Эрия.

– У меня есть кое-какие ответственные дела, требующие моего присутствия здесь… или в другом месте. Но поговорим о доме… Я уже заказал мебель, ремонт почти закончен. В садах тоже много работы. И мой конюх уверяет, что нужно отремонтировать стойла. Тебе придется за всем присматривать, так что вряд ли успеешь соскучиться, – он поцеловал ее в губы. – Вставай! – Эрия получила шлепок по ягодицам и протестующе вскрикнула. – Уже темнеет, – Рутланд выглянул в окно. – Элизабет, скорее всего, умирает от скуки.

Он быстро оделся и вышел из спальни, а Эрия сидела, оглушенная услышанным. Вот значит как! Теперь она поняла, почему Тинан настаивал на женитьбе! Как удобно! Можно таскать ее за собой повсюду, появляться вместе в приличных домах, брать, где и когда заблагорассудится… как сегодня. А можно запереть в четырех стенах в каком-то никому неизвестном Обероне и навещать по своему усмотрению… может быть, раз в год, а может, и вовсе оставить там, вернуться в Англию, где никому не известно, что в колониях у него жена. В голове звучал его голос: «твой дом… твой дом…»

Эрия заставила себя встать с постели и взять в руки расческу. Вздохнув, принялась расчесывать все еще влажные волосы и даже не заметила, как в комнату тихо вошла горничная, которая помогла ей одеться в хорошо вычищенное и отглаженное розовое бархатное платье, а затем занялась ее прической. Эрия сидела в полном оцепенении, глядя в зеркало невидящим взглядом, и в который раз проклинала тот день и час, когда повстречала на своем пути графа Пенритского.

* * *

Сэр Энсом Джаггерс оказался маленьким седым человечком с изящными манерами и трезвым рассудком. Рядом с ним Тинан в своем охотничьем костюме выглядел огромным диким медведем. Эрия нашла сравнение весьма метким и холодно улыбнулась своим мыслям.

Соблюдая правила хорошего тона, она вступила в непринужденную беседу с мисс Элизабет и была вознаграждена – добрая женщина сумела своим остроумием развеять ее мрачное настроение. Во время ужина всех развлекал Джамисон, неустанно сыпавший остротами направо и налево. Невозмутимый вид был лишь у хозяина дома, он потягивал кларет и разглядывал Эрию поверх бокала.

– Значит, ты сражен наповал одной из наших колониальных красавиц.

– Может показаться и так, хотя трудно сказать, кто кого сразил, – Тинан бросил быстрый взгляд на Эрию, сидевшую с каменным выражением лица.

– Так и должно быть в удачном браке, – заметил Энсом. Затем погрозил девушке пальцем. – Рутланд очень хитрый и всегда выходит сухим из воды. Не позволяйте ему отступить ни от единого слова клятвы.

Эрия мило покраснела.

– О, да, я уже заметила, как искусно Тинан может обводить людей вокруг пальца.

Джамисон чуть не подавился от смеха, и даже сдержанный Энсом засмеялся.

Мисс Элизабет кусала губы и вытирала лоб платочком. Эрия покраснела до корней волос и обвела всех расширенными от ужаса глазами, но тут на помощь пришла хозяйка дома. Она встала и предложила пройти в верхнюю гостиную, где подадут кофе и шерри. Мисс Элизабет Джаггерс даже не подозревала, насколько гостья была ей благодарна.

* * *

Этой ночью Эрия одна улеглась в роскошную кровать и долго ворочалась без сна. Все было не так – и кровать слишком мягкая, и мысли слишком невеселые. Она опять допустила промах в отношениях с графом, и тот взял над ней верх. Но больше этого не произойдет, он будет довольствоваться только ее телом, как и было предусмотрено сделкой.

Эрия палец о палец не ударит, чтобы присматривать за тем, как идут дела в так называемом «ее доме». Граф собирается одним выстрелом убить двух зайцев, но она не позволит это сделать. С такими мыслями она, наконец, уснула, свернувшись калачиком.

Тинан пришел глубокой ночью и долго стоял возле кровати, всматриваясь в лицо жены. Даже во сне она хмурила брови, заставляя его ломать голову, что же все-таки произошло после того, как они страстно занимались любовью на этой самой постели. Тинан глубоко вздохнул и осторожно присел на край кровати. Это была первая ночь, когда они не уснули в объятиях друг друга, утомленные любовью. Голова раскалывалась от выпитого бренди, и он понял, что сейчас не самое подходящее время для размышления над серьезными вопросами.

 

ГЛАВА 21

– Все только самое лучшее, мадам. Вам ясно? – Тинан развалился в удобном кресле, небрежно поигрывая тростью с серебряным набалдашником.

– Конечно, ваше сиятельство, непременно самое лучшее, – туго затянутая в корсет портниха согласно кивала густо напудренным лицом. В ее глазах появился алчный блеск – не часто в последнее время попадаются такие клиенты. – Предоставьте все мне и увидите, как изысканно мы оденем ее милость.

– Я не ваша милость, и вообще ничья, – вспыхнула Эрия и вздернула подбородок, отлично зная, что своим замечанием вызовет недовольство Тинана.

– Н-ну, конечно… да… – запинаясь, проговорила портниха. Она могла поклясться, что граф назвал даму своей женой… но, возможно, таким образом желает избежать неловкой ситуации.

– «Мадам» – то, что нужно, – с достоинством заявила Эрия.

– Конечно, конечно, мадам. Начнем, пожалуй, – портниха махнула рукой в сторону одной из дверей и пошла вперед.

Тинан встал с кресла и, смахнув воображаемую пылинку с рукава элегантного бархатного сюртука, пошел следом. В дверях портниха обернулась и была шокирована его намерением войти в примерочную.

– Ваше сиятельство, возможно, вам будет гораздо комфортнее подождать в приемной нашего ателье.

– И лишить себя зрелища, за которое я плачу деньги? Ни за что, мадам. Я должен убедиться, что мою жену оденут по моему вкусу и согласно моему положению. И конечно же, для моего удовольствия, – серые глаза смотрели холодно, у портнихи пропала всякая охота возражать. Он вошел в комнату вслед за Эрией и насмешливо посмотрел на ее красное от ярости лицо.

Примерочная была хорошо освещена, но совершенно лишена каких-либо удобств. На длинных столах лежали рулоны ткани, пол буквально устилали разноцветные лоскуты, а по стенам были развешены готовые и еще недошитые платья. Портниха и две молоденькие швеи засуетились в поисках удобного места для графа. Наконец, его усадили на скамью и расставили складную ширму.

– Сюда, мадам, – портниха повела Эрию за ширму и вздохнула. – Вам нужно раздеться, чтобы мы могли снять мерки.

– Это вовсе не обязательно, мадам, – Тинан указал на ширму. – Мне знакомо все, что скрывается под ее платьем. Вы можете работать прямо здесь, – и ткнул тростью в пол чуть не возле своих коленей. Портниха покорно кивнула.

Эрия была в бешенстве. Она встала посреди комнаты и позволила портнихе снять с себя платье. Воздух в примерочной буквально накалился от напряжения. Помощница портнихи сняла и записала размеры Эрии, взмокнув от пронизывающего взгляда графа, хотя и направленного вовсе не на нее.

– А теперь корсет, Луиза, побыстрее. Мы ведь не хотим утомить леди, – приказала портниха. Вскоре Эрию туго зашнуровали в обшитый кружевом элегантный корсет.

– Минуточку, мадам, – Тинан подался вперед и потрогал талию жены. – Не пойдет, – он покачал головой и оперся обеими руками на трость.

– Но, ваша светлость, уверяю вас…

– Корсет – обязательная вещь для леди, – вскипела Эрия и повернулась к портнихе. – Продолжайте.

– Я не чувствую тепла ее кожи, – Тинан холодно смотрел на жену. – Пустая трата денег, поскольку она все равно не будет его носить.

Тема была закрыта, и портнихе ничего не оставалось, как скрыть свое разочарование и согласно кивнуть. Она принесла эскизы платьев и показала Эрии, та бегло просмотрела без особого энтузиазма и вернула.

– Что-нибудь попроще… без панье… из добротной каламенки и камки хорошего качества.

Тинан встал, взял эскизы из рук портнихи и начал изучать. Два сразу же бросил на пол, заметив, что такие платья в Европе давно вышли из моды, отобрал четыре модели и вручил их портнихе, начавшей заметно нервничать.

– Эти мне нравятся. Разнообразьте рукава, вырез, отделку… Посмотрим, какие ткани у вас имеются.

В мгновение ока перед ним выросла гора разноцветных рулонов. Тинан посмотрел на тонкую, все еще затянутую в корсет талию Эрии и соблазнительную выпуклость груди.

– Выбирай, – он повел рукой в сторону груды материала, ожидая, что подобное изобилие цветов и оттенков растопит лед в ее душе. – Все, что пожелаешь.

Эрия уловила выжидательный блеск его глаз и раскусила уловку.

– Мне все равно, – она отвела взгляд. – Ты выбрал платья, выбирай и ткани. Я надену все, что угодно, – скрестила руки на груди и упрямо поджала губы.

Тинан повел себя, как истинный джентльмен.

– Отлично, – он немного подался вперед, чтобы было удобнее перебирать рулоны. Внимание привлекла блестящая тафта бледно-зеленого цвета, и на лице появилась сардоническая улыбка. – Вот эта. Очень похоже на цвет того платья, в котором я увидел ее впервые. Она была словно ледяная морская волна среди безвкусно разодетой толпы, – рулон был немедленно унесен на рабочий стол ошеломленной швеей.

Рутланд ласково погладил еще один рулон.

– А этот бархат цвета зрелого персика! Очень напоминает ее губы, вы не находите? – он вручил ткань портнихе, которая с жаром кивала головой. – А этот, – рулон был расшит золотой нитью, – атлас похож на ее волосы под полуденным солнцем, хотя и не такой мягкий, – рулон атласа последовал за двумя другими.

Тинан склонил голову и изучающе оглядел Эрию.

– Кажется, она любит зеленый цвет. Очень верно. К изумрудам ее глаз подойдет такая же юбка, – он извлек из груды подходящий бархат, расшитый бутонами роз, и немного развернул его, чтобы Эрия смогла как следует разглядеть. Расширенные от восхищения глаза выдали ее с головой.

Тинан обмотал руку пронзительно-голубым шелком.

– М-м-м… Переливается, словно река под лазурным небом, из которой она однажды поманила меня и заставила бежать за собой, – красновато-коричневая тафта в паре с кремовым муаром вызвали у него иные ассоциации. – Цвет опавших листьев, устилающих землю в дубраве, где… – он замолк и искоса взглянул на Эрию. Та упорно избегала его взгляда. Вздохнув, Тинан продолжил свое занятие.

Нежно-розовый шелк напомнил ее румянец, а шоколадно-коричневый бархат – цвет ресниц.

– А вот этот золотистый шелк сверкает, словно ее глаза, когда она злится.

У Эрии бешено билось сердце. С каждым новым сравнением Тинан заставил вспомнить тот или иной эпизод совместной жизни. Он ясно давал понять, как многое их связывает и как многое он помнит.

– Мадам обожает кататься верхом… Чалый жеребец ее отца был точно такого же оттенка. – При этих словах Эрия изумленно вскинула на него глаза. – Сшейте удобную амазонку. Итак, сколько всего?

Портниха бросила взгляд на стол.

– По крайней мере, два десятка, ваше сиятельство.

– Два десятка достаточно, любовь моя? – мягко спросил Тинан, не отрывая глаз от лица Эрии.

– Более чем достаточно, – тихо ответила та, глядя прямо в глаза мужу.

– Так. А теперь белье, нижние юбки и такие… ночные рубашки, которые особенно привлекательны для мужчины. Вы понимаете, что я имею в виду? когда портниха покраснела, одобрительно кивнул: – Вижу, понимаете.

– Как насчет перчаток? – получив утвердительный ответ, распорядился, чтобы принесли все. Одна из девушек разложила на столе несколько пар великолепных лайковых перчаток, и Рутланд посмотрел на Эрию: – Выбирай, и мы возьмем их с собой.

Эрия неохотно приблизилась и потрогала перчатки. Указала на длинные белые и темно-коричневые для верховой езды.

– Эти и эти, – пальчики нежно погладили мягкую кожу.

Тинан посмотрел на портниху.

– Дюжину тех и других, – он оставил без внимания протестующий жест Эрии, зато впился взглядом в выступающую из корсета грудь. – Кажется, я передумал. В этом изобретении что-то есть, – он провел рукой по вырезу корсета и засмеялся, когда Эрия отскочила, как ужаленная. – Мы возьмем их столько, сколько потребуется для такого гардероба. И чуть не забыл! Чулки! Шелковые чулки самого лучшего качества… как можно больше. Остальное на ваше усмотрение, мадам.

Рутланд встал и чувственно повел плечами, ловя на себе восхищенные взгляды очарованных им женщин. Затем вежливо раскланялся и покинул примерочную. Красавец негодяй, возмущенно думала Эрия, знает, как устроить спектакль!

* * *

Весь остаток дня Эрия то и дело выходила из экипажа и заходила в очередной магазин, поскольку Тинан приказывал кучеру остановиться всякий раз, когда замечал, что взгляд жены задерживается на витрине или вывеске более секунды. Последней они посетили небольшую ювелирную лавку, весьма неказистую с виду, но когда сухощавый владелец показал разложенные на бархате драгоценные камни, у Эрии перехватило дыхание.

Тинан сказал ювелиру, что именно хочет, и тот одобрительно закивал головой, попутно измеряя пальчики Эрии.

В экипаже Эрия утомленно откинулась на спинку удобного сиденья. Тинан взял ее руку и положил себе на бедро. Она посмотрела на него, но его взгляд был направлен в окно, а сам Тинан казался погруженным в свои мысли и не знал, что ответ, который он так упорно искал и не мог найти, был написан на ее нежном лице.

На следующий день прибыли первые свертки от портнихи. И не прошло и трех дней, как Эрию пригласили на примерку платьев. Она поразилась, с какой быстротой портниха и две ее помощницы справились с работой.

В течение недели были готовы несколько вечерних и повседневных платьев.

Эрия поспешила в спальню, чтобы примерить только что полученный наряд. С помощью горничной облачилась в элегантное изумрудно-зеленое бархатное платье и уставилась на себя в огромное зеркало, после чего в восторге закружилась по комнате, напевая от радости.

Неожиданно раздались аплодисменты. Эрия вздрогнула и резко повернулась к двери, где стоял Тинан.

– Ты выглядишь сногсшибательно, – он довольно улыбнулся и подошел ближе. – Тебе нравится?

– Не отрицаю… я нахожу, что платье очень красивое, – сдержанно произнесла Эрия.

Тинан рассмеялся над ее стараниями скрыть истинные чувства.

– Где же твоя честность? Будь восторженной, радостной, довольной, взбудораженной! – поддразнил он с улыбкой. – Но главное, будь благодарной!

В спальне повисла напряженная тишина. Граф кивнул в сторону двери, и смышленая горничная тут же оставила их наедине.

– Разве я не благодарна? Но мне кажется, что все твои покупки предназначены только, чтобы доставить удовольствие в первую очередь тебе, – едва слова слетели с языка, как Эрия пожалела, что произнесла их.

Тинан отошел в сторону и сел на диван возле камина. Выражение лица ясно говорило, насколько он уязвлен.

– Вот значит как? Ты капризна, как ветер перед весенней грозой.

– В таком случае, ты гром и молния.

– Тогда мы прекрасно подходим друг другу, не так ли? Мы с тобой как две стороны одной монеты – слиты воедино, но каждый смотрит в свою сторону, – он вдруг посерьезнел, но в лице не было ни гнева, ни высокомерия.

– Фридрих так не думает, – голос Эрии прозвучал неожиданно мягко.

– Да, добрый пастор все видит с точки зрения возможностей.

– А разве у нас нет никаких возможностей? – еле слышно прошептала Эрия.

Тинан, стараясь угадать, что таится за вопросом, внимательно посмотрел на жену:

– Кто может сказать, что возможно между мужчиной и женщиной, а что – нет?

– Может быть, это выяснится только со временем.

– Да, во время нашей совместной жизни.

Эрии показалось, что у нее остановилось сердце. Могло ли быть так, что ему хотелось от их брака чего-то большего? Она боялась даже надеяться.

– Я тебя почти не знаю…

– Ты видела меня в моих лучших и худших проявлениях. Что еще ты хотела бы знать – Тинан выжидательно смотрел на жену потемневшими глазами.

– Не знаю… какую еду ты предпочитаешь, кто научил тебя так хорошо управлять лошадью, откуда у тебя такие элегантные костюмы. Ты отказываешься отвечать на мои вопросы, отмахиваешься, будто я назойливая муха. Ты столько приложил усилий, чтобы заполучить меня, вернее, мое тело, но отвергаешь то, что и есть собственно я, – Эрия говорила тихо и немного сбивчиво.

– Ты презираешь мою искренность днем, но с удовольствием пользуешься ее плодами ночью. Обращаешься со мной, как с наскучившей тебе шлюхой, но требуешь от других, чтобы те раскланивались и расшаркивались передо мной, словно я действительно твоя настоящая жена. Мне отнюдь не льстит подобное лицемерие.

– По твоим словам выходит, что я – безнадежный негодяй, – чеканя каждое слово произнес Рутланд и встал.

Эрии вдруг захотелось броситься к нему на шею, но она не позволила себе это сделать.

– Я люблю жареную утку, говядину, сыр и фрукты, обожаю шоколад и торт с орехами и медом. Свою одежду я выписал из Европы два месяца назад.

Тинан повернулся и на негнущихся ногах вышел из комнаты, а Эрия с тоской смотрела вслед, держась за сердце обеими руками.

 

ГЛАВА 22

– В прошлом году в это же самое время господин Рутланд был нашим гостем и вместе с нами посетил бал у Линденов, – поведала Эрии мисс Элизабет и зарделась, словно юная девушка. Обе женщины шли по коридору верхнего этажа, и хозяйка дома тараторила без умолку. В сотый раз поправив пышную юбку из тафты, сказала: – Он пользовался огромным успехом, вы, конечно же, можете себе это представить… вскружил головы всем присутствующим дамам…

Эрия открыла рот, но Элизабет заговорила снова:

– Возможно, сегодня не будет так грандиозно, как у Морин Линден, но уверена, имея такую внешность, вы произведете настоящий фурор.

Эрия сделала вид, что глубоко польщена, позволила Элизабет взять себя под руку и повести вниз по лестнице. Она не знала, что хуже – неодобрение со стороны хозяйки дома или ее доверительное отношение. За те две недели, пока супруги гостили в Рейли, Эрии пришлось выносить ежедневные приемы, на которых она подавалась в качестве «десерта» и подвергалась критическому рассматриванию и допросу с пристрастием.

Все это время Тинан умудрялся оставаться в стороне и, как показалось Эрии, посмеивался над ее мучениями, что еще больше усиливало подозрения относительно его планов на будущее. Он по-прежнему был с ней внимателен и нежен, но… только в постели. Ничего не оставалось, как жадно ловить эти мгновения, зная – как только настанет утро, она будет завтракать с высокомерным и циничным ГРАФОМ из далекой Англии.

Перед тем, как окунуться в водоворот представлений, улыбок и комплиментов, Эрия глубоко вздохнула и нервно провела ладонью по плотно прилегающему лифу бархатного платья цвета спелого персика. Она блестяще справлялась со своими обязанностями и поняла, что вовсе не трудно нацепить на лицо любезную улыбку и сыпать направо и налево ничего не значащими фразами. Будучи же невинной и погруженной в себя юной девушкой, гораздо серьезнее воспринимала весь этот фарс, практически не замечая фальши и пустоты, замаскированной милыми улыбками.

Увидела Тинана, и колени ослабели. Она была поражена, как выглядит ее муж, насколько он великолепен, хотя присутствовала, когда он одевался. Тинан был поистине неотразим. Темные волосы подчеркивали красоту мужественного лица. Мощный торс обтягивал элегантный сюртук из голубого бархата, белоснежную рубашку украшали изысканные бельгийские кружева, короткий белый жилет, вышитый голубым, прекрасно сочетался с сюртуком, а белые бархатные бриджи сидели на мускулистых ногах словно влитые. Он сразу же затмил всех мужчин, присутствующих в зале, и Эрия не могла себе представить, как другим женщинам удавалось держать себя в руках и только смотреть на него, не имея возможности прикоснуться.

Тинан широко улыбнулся, довольный тем, как выглядит жена, поцеловал ее в щеку. Почувствовав на плечах горячие руки, она едва не потеряла голову. Тинан предложил ей руку и повел к группе мужчин, где стоял сэр Энсом, и представил, как свою жену.

– Джентльмены, у меня титулованный муж, но я родилась и выросла в Виргинии, прошу, чтобы меня называли более сердечно, чем холодное «ваша милость», – Эрия обворожительно улыбнулась. Мужчины были просто очарованы, а сэр Энсом поспешил настоять, чтобы она отдала ему первый танец.

Второй и третий танец Эрия танцевала со своим потрясающим мужем. Каждый раз, случайно прижимаясь к нему, она с удовлетворением замечала, что это прикосновение и для него не проходит бесследно. А почему, собственно говоря, он не должен делить с ней эту сладкую муку?

Тинан предложил что-нибудь выпить, и повлек за собой к выходу из огромного зала. Усадив ее в кресло возле двери в библиотеку сэра Энсома, ушел за напитками, а Эрия принялась энергично обмахиваться веером, чтобы немного остыть.

Внезапно внимание привлек чей-то негромкий разговор. Похоже, собеседники двигались по направлению к ней.

– Мне абсолютно все равно. Он английский граф и вряд ли станет рыскать по колониям, собирая важную информацию для своего господина.

На балу присутствовал только один английский граф, и кто такой «господин», на которого он якобы работает, понятно по тону говорившего. Эрия затаила дыхание и перестала обмахиваться веером.

– Послушай, и здесь, и по ту сторону океана полно людей знатного происхождения, которые поддерживают нашу борьбу за независимость.

– Только не он, – откликнулся первый мужчина. – Граф объездил тринадцать графств, высматривая себе кусок земли.

– Совершенно верно. Наконец, ты понял, Уинслоу, а то за каждым кустом видишь английского шпиона. Господи, да если бы он был кем-то таким, то мы бы сразу это поняли. Кроме того, он слишком увлечен своим виргинским цветком, чтобы думать о чем-либо еще… и, кстати, купил землю к югу отсюда.

Эрия уронила веер на колени, вспомнив другой разговор, подслушанный во дворе дома Мюллеров. Речь шла о донесении, которое Тинан должен был представить, и дело, по словам Джамисона, не терпело отлагательств. Она вспомнила, как Тинан отмахнулся от ее вопросов и перевел разговор на другую тему. По спине пробежал холодок.

Поймет ли Эрия когда-нибудь человека, за которого вышла замуж? Узнает ли об его истинных намерениях? Судя по тому, как быстро он находит общий язык с такими людьми, как Фридрих и Анна, Тинан относился к ним с симпатией и уважением. А как же король? Неужели Рутланд хочет вернуть себе расположение Георга тем, что шпионит и доставляет ему информацию, помогая англичанам обуздать свободолюбивых колонистов?» Может ли гордый Тинан Рутланд опуститься до подобной низости? Но ей ли судить об этом!

– Вот и пунш, – Тинан подал ей хрустальный бокал и улыбнулся, усаживаясь рядом. Бросил на жену восхищенный взгляд. – Ты сегодня потрясающе выглядишь. Я еще не говорил об этом? – Тинан наклонился и поцеловал ее в шею.

– Нет, – Эрия почувствовала приятную дрожь во всем теле.

– Это так, любовь моя. Я с удовольствием съел бы тебя, – он буквально пожирал ее глазами, почувствовал, как разгорается желание, и поспешил отпить из своего бокала, чтобы отвлечь себя от подобных мыслей.

Глядя на мужа, Эрия поняла, что ей в общем-то все равно, собирает он информацию для короля Георга или нет. Какое ей дело до политических интриг? Главное, чтобы Тинан был рядом… Но все же в душу закралось сомнение.

– О, Господи! – простонал Тинан. – Я знал, что нужно запретить эти чертовы корсеты! Стоит взглянуть на тебя, как бриджи становятся мне тесны.

Эрия прикрыла ладонью грудь, которая практически вся была на виду из-за низкого декольте, и опустила ресницы. Должно быть, все присутствующие в зале не спускают с них заинтересованных глаз. Она огляделась по сторонам, но, кажется, никому не было до них никакого дела!

– Наверное, я должна избавить тебя от дискомфорта… связанного с тесными бриджами, – Эрия раскрыла веер и собралась встать, но ничуть не удивилась, почувствовав на запястье его сильную руку. Она осталась сидеть и повернулась к мужу лицом.

– Как… ты собираешься избавить меня от мучений? На тебя это не похоже.

Эрия невольно рассмеялась. Затем посерьезнела и спросила:

– Тинан, а зачем ты приехал в колонии? – и затаила дыхание, ожидая ответа.

Он слегка нахмурился и выпрямился, обдумывая ответ.

– До недавнего времени я был беспечным эгоистом… Но потом купил землю и женился на восхитительной девушке, которая, кажется, медленно, но верно перевоспитывает меня.

– Перевоспитываю? Тебя? О, ты преувеличиваешь мои возможности. Ни один смертный не справится с подобной задачей.

– Насмешница, – Тинан взял ее за подбородок. – Тогда скажи, почему сегодня в зале не существует других женщин? Ни одной, ты единственная. Возможно, у тебя есть свой способ околдовывать мужчин.

– У меня нет никакого способа, – Эрия посмотрела ему в глаза. – Все, что у меня есть – женское сердце.

– О, это еще опаснее, чем я думал. Пойдем, жена моя… – Тинан взял из ее рук бокал и поставил прямо на пол. – Я познакомлю тебя с людьми, среди которых ты будешь устраивать свой новый дом.

Эрия встала и взяла мужа под руку. Упоминание о «ее новом доме» отозвалось в сердце острой болью. С большим трудом она заставила себя улыбаться новым знакомым, которым представил ее Тинан.

– Не так давно мы проезжали через Дархэм, – сказала она высокому джентльмену, которого Тинан назвал своим приятелем.

– Тогда вам нужно было непременно остановиться у нас! Ваше сиятельство, как же так! Даже не зашли в гости. Барбара будет ужасно огорчена, когда узнает, что вы не захотели познакомить нас со своей молодой женой.

– В Рейли у нас была назначена встреча, поэтому мы нигде не задерживались, – пояснил Тинан. – Но, уверяю вас, в ближайшее время непременно нанесем вам визит, – пообещал он, прощаясь и уводя Эрию прочь.

– Если это твой друг, то почему мы не остановились у него? – Эрию удивило объяснение Тинана. – Какая «назначенная встреча»?

Он немного помедлил с ответом.

– Прежде всего, это не друг, а скорее, знакомый. К таким людям лучше не заявляться с целой оравой грубоватых охотников и без подобающего гардероба. А что касается Энсома и Элизабет, я знаю их достаточно хорошо и уверен в их искреннем гостеприимстве.

Эрия почувствовала, что верит каждому слову… возможно потому, что очень хочет верить. Все остальное не так уж важно, и остаток вечера она провела просто замечательно.

 

ГЛАВА 23

Воздух был довольно прохладным, но все же для позднего ноября погода стояла на редкость благоприятная. Эрия прикрыла ладонью глаза и, прищурившись, посмотрела вдаль. Когда же, наконец, покажется Оберон! За последние два часа она раз десять возвращалась к фургону и приставала к Акру с вопросами.

– Как ты думаешь, еще далеко?

На этот раз Акр даже не потрудился взглянуть в ее сторону.

– Приедем… рано или поздно, – пробубнил он, уставясь на дорогу.

Эрия раздраженно фыркнула и недовольно посмотрела на гору сундуков и саквояжей. Да, его сиятельство ускакал вперед, стремясь поскорее оказаться в этой старой развалюхе, которую называет «ее новым домом», а ей приходится плестись сзади вместе с багажом. Эрия сузила глаза. Пусть делает что хочет, она не намерена заниматься ЕГО домом.

Поездка с самого начала была неудачной. Тинан объявил об отъезде совершенно неожиданно, сразу же после званого вечера. Эрия негодовала, что он не счел нужным посоветоваться с ней или хотя бы предупредить заранее. Немного остыв, подавила гордость и обратилась с просьбой взять с собой робкую горничную, услугами которой пользовалась у Джаггерсов, но Тинан по обыкновению досадливо махнул рукой и заявил, что в Обероне ее уже дожидается горничная. И Эрия поняла, что за эти две с лишним недели их отношения нисколько не продвинулись в сторону улучшения.

Тинан говорил, что дорога займет полтора дня, но с багажом они тащились вот уже около трех суток, и сегодня утром Рутланд решительно заявил, что поедет вперед, и, не дожидаясь ответа, пришпорил коня.

Да, Тинан совершено с ней не считается. Эрия стиснула зубы, чувствуя, как в душе нарастает глухое раздражение.

– Думаю, я тоже могу поехать вперед. Наверное, мы уже близко, – сказала она Акру тоном, не терпящим возражений.

Эрия пустила лошадь галопом и понеслась навстречу неизвестности. Ветер рвал волосы и обжигал лицо, но она упрямо стремилась вперед по неровной дороге, вьющейся между полей и пологих холмов.

Дорога пошла вверх. Эрия замедлила бег лошади, а затем и вовсе остановила ее – перед ней лежал Оберон. Большое светлое строение с темной крышей виднелось среди огромных старых деревьев и совсем не походило на то, что рисовала в воображении Эрия. Чуть дальше располагались амбары и другие постройки, и все вместе создавали впечатление небольшого уютного городка.

Эрия закрыла глаза. Она будет здесь жить. Даже не верится… эти деревья… дубы… Нет, этого не может быть! Что делать дальше? Подождать Акра или поехать вперед и узнать, что она сбилась с пути, а полуразрушенная ферма мужа находится совсем в другой стороне?

Эрия поерзала в седле и оглянулась. Пока Акр сюда доберется, пройдет целый час.

– Поеду вперед, – пробормотала она и тронула лошадь.

Показалось, что дорога до дома будет гораздо короче. Вдруг стало холодно, наверное, из-за того, что оставшаяся на деревьях листва затеняла большую часть дороги.

Неожиданно в глаза ударило яркое солнце, и Эрия остановилась перед огромным белым зданием, покрытым строительными лесами. Повсюду валялись груды серого камня, так много, что хватило бы еще на несколько колонн, кроме тех, которые украшали фасад дома.

Эрия прокладывала путь среди строительного материала, попутно наблюдая за неспешной работой плотников. Подъехав к широкой деревянной лестнице, ведущей к парадному входу, остановилась и прислушалась.

– Проклятие! – донесся знакомый голос. Из двери боком выскочил приличного вида мужчина с пухлой бухгалтерской книгой под мышкой. – Мне наплевать на то, что вы должны делать! Мы обо всем договорились! – Вслед за ним появился Тинан с багровым от ярости лицом. – Клянусь честью, Прентис, вы сделаете все в течение месяца, или я сдеру с вас шкуру и приколочу к стене!

– Да, ваше сиятельство, я сделаю все возможное… – обещал Прентис, повернувшись к Рутланду и кланяясь.

– …И невозможное! – прогремел Тинан и топнул ногой. Прентис задом попятился к своей лошади, привязанной у ближайшего столба. Тинан не спускал с него грозного взгляда, даже не замечая присутствия Эрии. Двое рабочих, которые таскали камни для очередной колонны, остановились, со страхом глядя на разъяренного хозяина.

– Что разинули рты? Продолжайте работать! – Тинан загромыхал сапогами по ступеням. Только теперь он заметил Эрию, с удивлением взирающую на весь этот хаос, который он предполагал преподнести ей в подарок. Рутланд бросился к жене, любуясь точеной фигуркой в элегантной амазонке и Ореолом золотистых волос, пронизанных солнечными лучами. Господи, все получилось совсем не так, как он задумал!

Вдруг Тинан понял, что Эрия приехала одна.

– Где Акр?

Эрия выпрямилась в седле.

– Он скоро будет. Я поехала вперед.

– Акр не должен был тебя отпускать. Мало ли что может случиться… – Тинан осекся, не желая затрагивать эту тему, и помог жене слезть с лошади. Едва ноги Эрии коснулись земли, она тут же отпрянула, что не укрылось от внимания Тинана.

– Это и есть Оберон?

– Да, – он привязал лошадь и повел Эрию в дом. Центральный холл был завален сундуками, корзинами, мебелью и ящиками. Повсюду валялись инструменты, обрывки бумаги, доски, кисти… Одна стена была отделана не полностью и возле нее стояла лестница.

Эрия с минуту молчала, озираясь вокруг, затем тихо сказала:

– Похоже, нас здесь не ждали.

– Это… – он обвел зал рукой, – должно было быть закончено месяц назад, а парадный вход и фасад – два месяца. Он у меня еще попляшет! – Тинан имел в виду Прентиса. – Думал, в отсутствие хозяина можно ничего не делать! Если бы не письмо миссис Бондуэлл, сообщившей мне обо всем, дело бы вообще не сдвинулось с мертвой точки. Но я заставлю их все выполнить в течение месяца! – Он потряс кулаком. – Ты хочешь сразу осмотреть дом? – раздраженно продолжил Тинан, и Эрии показалось, что он совсем не рад ее присутствию.

– Если тебе не трудно… но можно отложить на потом.

Он только сейчас осознал, что даже не поприветствовал жену.

– Ты, наверное, устала с дороги, хочешь отдохнуть?

– Вовсе нет. Я привыкла подолгу находиться в седле, – Эрия не смотрела на мужа. – Это гостиная? – она указала налево, где вход был оформлен в виде красивой арки.

– Да, – Тинан схватил жену за руку и потащил за собой. Гостиная представляла собой огромную комнату с окнами по обеим сторонам и впечатляющим мраморным камином у противоположной от двери стены. Окна и лепные украшения на стенах были свежевыкрашены белой краской, а пол из кленовых досок натерт до блеска воском и скипидаром. Голые стены оклеены белыми обоями со сложным узором в красно-синих тонах в стиле английского короля Якова I, а вся мебель составлена в центре комнаты и закрыта чехлами. Тут же громоздились коробки, ящики и корзины.

– В этой комнате, по крайней мере, есть мебель. Остается ее расставить. Здесь все новое и выдержано в темно-вишневых тонах, что особенно модно в Европе. Когда ты с этим закончишь, будет просто великолепно.

– Когда я закончу? – Эрия удивленно вскинула голову и повернулась к мужу.

– Я надеялся, что рабочие все уже сделали и не будут тебе мешать.

– О, они мне нисколько не помешают, – Эрия вышла из гостиной и начала подниматься по широкой лестнице, придерживаясь за перила из красного дерева.

Тинан догнал ее, перепрыгивая через две ступеньки.

– Спальни и детская как раз здесь, верхняя гостиная – тоже.

– Как интересно, – вежливо откликнулась Эрия. – Покажи, пожалуйста, мои комнаты.

– НАШИ комнаты вон там, – отчеканил Рутланд и буквально потащил ее за собой по коридору. Эрия засеменила следом, едва поспевая. Тинан распахнул одну из дверей и отпустил руку жены.

Она вошла в залитую солнцем комнату и остановилась, потеряв дар речи. В отделке пока пустой комнаты использовались всего два цвета: белый и золотой. Белые с золотой отделкой окна, такая же лепнина на стенах, белый мраморный камин украшен позолотой, а стены расписаны сложным золотым узором по белому полю. Раскрытые настежь белые двери вели во вторую комнату, которая, как догадалась Эрия, и была спальней.

Здесь все было выдержано в том же стиле, что и в первой комнате, но в самом центре громоздилась еще не расставленная по местам мебель. Эрия скользнула по ней взглядом и потрясение уставилась на огромную кровать. О, вот это да! Без матрасов и драпировки кровать походила на скелет огромного великана. Под пронзительным взглядом Тинана Эрия подошла к кровати поближе и потрогала изголовье.

Возможно, на этой кровати родятся ее дети… если у нее когда-нибудь будут дети. Рука невольно потянулась к животу, а лицо неожиданно смягчилось от скрытой боли. Сколько ночей проведет он с ней на этой кровати? Как долго собирается пробыть здесь, прежде чем отправится «по делам»?

– Я обещал тебе большую кровать. Такая годится? – в голосе Тинана не было ни капли самодовольства, которого она ожидала.

– Прекрасная кровать, но, возможно, ты собираешься делить ее не только со мной… она такая огромная…

Тинану не понравилось замечание, но он оставил его без внимания.

– Тебе предстоит много работы, если собираешься сегодня спать здесь. Я позову миссис Бондуэлл. Экономка, досталась мне от прежних владельцев. И полагаю, ты хочешь увидеть свою горничную… она где-то здесь.

Эрия прикусила язык, чтобы не сказать колкость, и оглядела комнату с притворным спокойствием. Тинан вышел, а она прошлась по спальне и выглянула в окно.

– Это миссис Бондуэлл, – прервал Тинан ее размышления, пропуская в дверь полную румяную женщину. – Она заботится об этом доме вот уже пятнадцать лет. А это моя жена, – Рутланд представил Эрию, не назвав по имени.

– Добро пожаловать, леди Рутланд, – желтоватые глазки миссис Бондуэлл настороженно смотрели из-под накрахмаленного чепчика. Эрия физически ощутила, как экономка взглядом ощупывает ее фигуру. – Мадам, мы все потрясены, в каком плачевном состоянии находится дом, – экономка неодобрительно поджала губы и сложила на животе руки.

– Уверена, миссис Бондуэлл, вы приложите все силы, чтобы это исправить. Необходимо собрать и застелить кровать и расставить по местам мебель.

– Я прослежу, мадам, – экономка кивнула и задумчиво прищурилась. – Пожалуй, нужно принести из холла кресла и диван для первой комнаты, – полное лицо приняло вопросительно выражение. – Как вы считаете?

– На ваше усмотрение, миссис Бондуэлл, – равнодушно бросила Эрия. – Дом полностью в ваших руках.

– И в хороших руках, мадам, – глаза экономки удовлетворенно сверкнули. Она кивнула головой и вышла.

Лицо Тинана потемнело.

– В чем дело? Что на тебя нашло?

– Ты о чем? – Эрия сняла перчатки и положила их на край кровати. Затем принялась снимать изящную шляпку.

– Я насчет миссис Бондуэлл, – он был недоволен, что Эрия все перекладывает на плечи экономки, не желая быть полноправной хозяйкой в доме.

– А что? Разве я претендую на место твоей экономки? Хорошую экономку найти труднее, чем выхоленную шлюху.

– Черт побери, Эрия! Я сыт по горло твоими играми.

– Какими играми? Разве я увиливаю от своих прямых обязанностей? Ублажаю тебя в постели и поддерживаю светскую беседу, когда ты желаешь говорить, не предъявляю претензий. Разве мы не об этом договаривались? – голос Эрии заметно дрогнул, и она поспешила замолчать.

– Эрия, ты моя жена, и, клянусь Богом, будешь вести себя так, как подобает жене, – Тинан поднял вверх указательный палец. – В том числе вести дом и выполнять все, что требует твое положение в обществе.

– Положение в обществе есть у тебя, – она уперлась пальцем ему в грудь. – А у меня – только обязанности шлюхи, и больше ничего.

– Ты! – Тинан схватил ее за плечи и сильно встряхнул. – Ты имеешь все, что хочешь! И тебе всегда чего-то не хватает!

Эрия сузила глаза и понизила голос до злого шепота.

– То, чего я прошу, ты не желаешь давать.

– Что?! – заорал Тинан. – В чем я тебе отказал? Я поклялся тебе перед священником, почти целый день продержал в ожидании весь отряд, раскрывая тебе секреты твоего тела, одел, как королеву, предоставил в распоряжение свой дом…

– Твою честность… – Руки Тинана судорожно сжались, и на ее глазах показались слезы, помешав сказать больше… сказать, чего ей не хватает.

– Честность? Твоей честности слишком даже для нас двоих… ты пользуешься ею, как хлыстом, – Тинан отпрянул, словно она его ударила. – У меня нет никакого желания перенимать твою манеру резать правду в глаза, даже когда в этом нет необходимости!

Тинан повернулся и зашагал прочь, каждый шаг болью отдавался в ее сердце. А ведь он прав, он дал ей все – имя, положение в обществе, дом… научил получать наслаждение в постели. Имеет ли она право требовать что-то еще? Она действительно ведет себя не как жена, а как жадная, ненасытная шлюха.

Эрия сняла бархатный жакет, положила на край кровати, где уже лежали перчатки и шляпка, и рассеянно огляделась вокруг.

После того вечера у Джаггерсов, когда довелось случайно подслушать разговор о Тинане, она взглянула на него другими глазами и поняла – такой сильный и умный человек способен повести за собой людей. Конечно, он замешан в большой политике. Но если отказывается делиться с ней своими мыслями, идеями… отказывается говорить, во что верит, к чему стремится и на чьей стороне, в таком случае, она никогда не сможет стать частью его жизни и будет только делить с ним ложе.

Как хотелось проникнуть в его внутренний мир, познать душу… Пока Тинан не будет ей доверять, они никогда не станут настоящей супружеской парой. И пусть миссис Бондуэлл ведет этот проклятый дом.

– Мисс?

Размышления прервал до боли знакомый голос. Эрия резко повернулась, увидела молодую девушку в домотканом поношенном платье и стоптанных башмаках, и ее глаза стали круглыми от изумления.

– Это я, мисс. ВЫ меня помните?

– Левайна? Не могу поверить, – прошептала Эрия, мысленно возвращаясь в прошлое.

– Я ваша новая горничная, мисс, – Левайна сокрушенно поморщилась и залилась краской. – Мне очень жаль, мисс, – она понурилась и повернулась, чтобы уйти.

– Подожди! – Эрия пришла в себя и схватила девушку за руку. – Ты? Ты моя горничная?

– Я ему говорила, мисс Эрия… сказала, что ничего не умею. Но он сказал…

– Эта бестолочь не должна выходить за пределы кухни, ваша милость, – миссис Бондуэлл величественно вплыла в спальню, багровая от раздражения. – С тех пор, как она здесь, я держу ее на кухне. В жизни не встречала такой невежественной особы, да еще к тому же такой упрямой… Совершенно не подходит, чтобы быть вашей горничной, ваша милость. Я подберу кого-нибудь более представительного. У меня есть девушка на примете…

Эрия выпрямилась, чувствуя, как в душе закипает гордость. Миссис Бондуэлл уже пятнадцать лет верховодит в этом доме и, похоже, собирается заправлять всем и дальше. Эрия была даже счастлива предоставить ей возможность командовать, но лезть в свои личные дела не позволит.

– Левайна, как ты оказалась в Обероне?

– Его сиятельство, мисс, нанял меня через мистера Парнелла. Я здесь уже почти три месяца. Сегодня утром господин послал за мной и сказал, что я буду вашей горничной.

– Вот видите, миссис Бондуэлл, – Эрия смерила экономку холодным взглядом. – Левайна служила в доме моих родителей. Не сомневаюсь, его сиятельство решил, что знакомое лицо поможет мне быстрее почувствовать себя здесь, как дома. Да, Левайна почти ничему не обучена, но я не собираюсь обижать мужа… и, в конце концов, сама могу научить ее обязанностям горничной.

– Как скажете, мадам, – процедила экономка сквозь зубы, недовольно поглядывая на Левайну. – Я не могла об этом знать.

– И первым ее поручением будет оказание вам помощи в подготовке комнат.

Экономка кивнула и удалилась.

Эрия вздохнула. Почему она решила, что Тинан хотел как лучше? А что, если он и здесь пытается диктовать свои условия? С чего это она вдруг стала на его сторону? Или просто ей с первого взгляда не понравилась миссис Бондуэлл?

– Я выучусь, мисс Эрия, обещаю, – улыбнулась Левайна, и у Эрии стало светлее на душе.

– Конечно, ты всему научишься, – Эрия поняла, как все же хорошо иметь рядом хотя бы одного знакомого человека из прошлого.

* * *

Ближе к вечеру, благодаря стараниям миссис Бондуэлл, небольшая гостиная перед спальней была почти полностью обставлена. Эрия осмотрела комнату, обошла кругом и потрогала все, что в ней находилось: обшитые золотистым шелком кресла и диванчики, сверкающий столик из красного дерева, тяжелые персидские ковры, изящные вазы… Нагнулась и поправила загнутый уголок пушистого ковра – тот послушно лег на пол. Эрия невольно улыбнулась и вздохнула – вот бы мужья были такими податливыми!

Из спальни доносились крики миссис Бондуэлл, распекавшей служанок. Эрия стиснула зубы – она не будет делать замечания старой ведьме в ЕГО доме. Какое ей дело до всего этого?

Вскоре преобразилась и спальня. На окнах висели шикарные золотистые портьеры, такая же золотистая тафта обрамляла кровать, на которую положили матрасы и подушки, застеленные великолепным шелковым бельем. Служанки только что раскатали темные с золотом ковры и принялись полировать шкафы и комоды.

Очень красиво… пожалуй, великолепие этих комнат превосходило великолепие «Королевских Дубов». Но «Королевские Дубы» остались в прежней жизни, и теперь существовали только в воспоминаниях. Эрия всегда будет любить родной дом и никогда не полюбит другой. Впрочем, может быть, и не совсем так. Ей нравилось здесь все, за исключением миссис Бондуэлл, и внутренне она была готова к тому, чтобы принять и полюбить этот дом.

Эрия повернулась на каблуках и пошла бродить по второму этажу, заглядывая в каждую комнату. Здесь были спальни для гостей, гостиная и несколько небольших, соединенных между собой комнат. Везде грудой стояла не расставленная по местам мебель, пахло краской и воском.

Возвращаясь назад через анфиладу комнат, Эрия с горечью напомнила себе, что Тинан ждет от нее усердных трудов, а сам в это время будет пропадать неизвестно где и заниматься неизвестно чем. Он так ревниво скрывает от нее свой внутренний мир, что волей-неволей приходится чувствовать себя чужой в этом доме и вообще рядом с ним. И вдобавок ко всему навязал в экономки эту старую каргу, а в качестве горничной привез неотесанную девчонку, которая скорее подоит корову, чем зашнурует корсет, не говоря уже, чтобы сделать приличную прическу.

* * *

Поздно вечером, отослав Левайну, Эрия с ногами забралась в высокое кресло перед камином и уставилась на танцующее пламя. Она впервые надела прозрачную бледно-розовую ночную рубашку, которая больше обнажала соблазнительное тело, чем скрывала его. Тинан заказал ночное белье по своему вкусу, но Эрия и не думала перечить, хотя поначалу чувствовала себя не совсем уютно, но договор есть договор, и все, что касалось интимных отношений, Эрия выполняла беспрекословно и… с желанием.

Вот и сейчас глаза поминутно останавливались на роскошной кровати. Мягкие матрасы и гладкие простыни манили к себе. Хотелось забраться под одеяло и…

Одиночество начинало тяготить. Эрия почувствовала напряжение, от которого никак не могла избавиться. Звук поворачиваемой дверной ручки заставил вздрогнуть. Тинан буквально ввалился в комнату и тяжело прислонился к дверному косяку. Немного постояв, нетвердой походкой направился к кровати, не спуская с нее остекленевшего взгляда. Возле кровати остановился и засунул в проймы жилета большие пальцы. Эрия могла поклясться, что он покачивался.

– Жена! – хрипло взревел Тинан. Когда Эрия поднялась с кресла, с трудом сфокусировал на ней взгляд. – Иди ко мне!

Эрия никогда еще не видела его в подобном состоянии, до сих пор он никогда не выпивал больше одной-двух рюмок, поэтому не знала, как Тинан поведет себя дальше, и опасливо остановилась на почтительном расстоянии. Даже отсюда чувствовался острый запах перегара, буквально ударивший в нос.

– Где ты был? – она поморщилась.

– Выполнял настоящую мужскую работу – чинил стойла в конюшне, – гордо заявил он. – Со мной был Акр и еще один конюх.

Тинан покачнулся, и Эрия, отбросив всякую осторожность, подошла и помогла сесть на край кровати. Тинан бесцеремонно облапил ее за плечи.

– Дай я сниму сапоги, – она решительно отвела его руки и один за другим стащила грязные сапоги. Затем сняла бархатный сюртук, весь в соломе, и принялась расстегивать жилет и рубашку.

Тинан покорно позволил себя раздеть, затем, будто о чем-то вспомнив, схватил жилет и что-то выудил из кармана.

– Ложись, – Эрия толкнула его на постель и попыталась выдернуть из-под него одеяло, но Тинан привлек ее к себе, а затем ловко перекатился и оказался сверху… как это бывало десятки раз прежде.

– Эрия, любовь моя… ты такая красивая, – пробормотал он, уткнувшись лицом в ее шею.

– Тинан, ты пьян.

– Не слишком, – он крепко поцеловал ее. Эрия поняла – пьян он или нет, но поцелуи действуют на нее одинаково. Горячая волна желания прокатилась по всему телу, и она с готовностью подставила его губам шею и грудь.

– Нет, не слишком пьян…

Он что-то пробормотал, и Эрия взяла его лицо в свои ладони.

– Что ты сказал? – казалось, ее сердце забилось быстрее.

– Почему ты мне так нужна? У меня такое чувство, что я не смогу прожить без тебя и дня. Странное чувство… Я должен постоянно тебя касаться, любить тебя… – он ткнул себя пальцем в грудь. – Здесь… это чувство.

Сердце Эрии на мгновение остановилось, затем забилось с такой бешеной силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

– Вот… – Тинан приподнялся на локте и разжал ладонь. Не давая возможности что-либо разглядеть, схватил ее за руку и…

Эрия в изумлении ахнула – на безымянном пальце левой руки сверкало кольцо с большим изумрудом, окруженным мелкими бриллиантами. То самое кольцо, которое он заказал для нее в Рейли. На глазах показались слезы.

– Я н-намеревался подарить тебе его в первую н-ночь на нашей с-собственной кровати, в нашем доме. Я ведь обещал тебе б-большую кровать, не так ли?

– Да, – Эрия сморгнула набежавшие слезы, мешавшие смотреть.

Веки Тинана тяжело опустились, хотя было видно, что он изо всех сил борется со сном.

– Эрия, будь моей женой. Скажи, что будешь… моей женой… – он расслабленно замолчал и повернулся на бок. Эрия выскользнула из-под тяжелой руки, но он схватил ее за плечо, цепляясь за остатки сознания. – Будь моей настоящей женой, дорогая Эрия… и… люби меня…

– Я буду любить тебя, Тинан, – прошептала она, кусая губы. – Я люблю тебя, – Тинан разжал пальцы и закрыл глаза.

Это хорошо, – чуть слышно пробормотал он, засыпая.

Эрия сидела на коленях посередине огромной кровати и сквозь пелену горячих слез смотрела то на пьяного мужа, то на кольцо. Наконец… наконец, он попросил стать его женой и признался, что нуждается в ее любви. Но будет ли помнить об этом завтра?

Эрия задула свечи и, свернувшись калачиком, уснула, обливаясь слезами.

 

ГЛАВА 24

Эрия потянула ручку запыленной двери, и удивительно, но та поддалась. Подгоняемая любопытством, она проникла в небольшую комнату на третьем этаже. Сквозь давно не мытые окна проникал слабый дневной свет, позволявший разглядеть сваленную в углу старую мебель, подсвечники, картинные рамы и прочий пыльный хлам.

Скорее всего, сюда принесли все, что сталось от прежних хозяев, решила она, осторожно обходя старые вещи и оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного. Внимание привлекла книга, но едва перевернула первую страницу, как старинный томик стихов буквально рассыпался в руках. Эрия вздохнула, с тоской думая о дне, когда такая же молодая жена будет рыться в ее вещах, заброшенных на чердак.

Перед тем, как уйти, еще раз осмотрелась и вдруг заметила картину, небрежно брошенную на самый верх поставленных друг на друга ящиков и сундуков. Она подошла ближе, желая рассмотреть, поскольку золоченая рама и сдержанные темные тона навели на мысль о семейном портрете. Но картина оказалась слишком высоко, необходимо залезть на сундуки, чтобы до нее добраться. Эрия решительно подняла юбки и забралась на первый сундук, попыталась встать на ящик, но ей показалось, что тот шатается, и в нерешительности застыла на месте.

– Какого черта ты тут делаешь! – в мертвой тишине заброшенного этажа голос Тинана прозвучал особенно громко.

Эрия вскрикнула, покачнулась и упала вниз, прямо в сильные руки мужа. Отплевываясь от пыли, поднявшейся вокруг, гневно уставилась на Тинана.

– Ты испугал меня до смерти! – она негодующе вспыхнула, толкнула его в грудь и сделала шаг назад.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Тинан и взглянул на гору вещей, догадавшись, что именно туда она лезла. – Ты могла удариться…

– Благодаря тебе! – Эрия принялась отряхивать пышную юбку из золотистой каламенки. – Почему ты на всех так орешь?

– Я ору не на всех, – он посмотрел на ее перепачканное пылью лицо. – Я…

– Полагаю, ты орешь только на меня. Какая честь!

Тинан схватил жену за руку и уставился на кольцо. Он был гладко выбрит и, как обычно, элегантно одет, но покрасневшие глаза выдавали, что вчерашнее опьянение не прошло бесследно.

– Ты его надела. – Эрии казалось, он ничего не помнит о вчерашней ночи.

– Ты подарил мне его вчера вечером, – Эрия отняла руку. – Перед тем, как провалиться в пьяный сон, – сверкнула глазами и вздернула подбородок.

Чертыхнувшись, Тинан подумал, что совсем не так хотел преподнести жене свой подарок. Они должны были утонуть в блаженстве, испытывая неземную страсть, а вместо этого он напился, как последний негодяй, и пропустил ночь, которая должна была стать самой прекрасной в жизни.

Эрия выпрямилась. Видя на него лице недовольство, решила – он недоволен, что она надела кольцо.

– Ты хочешь, чтобы я его вернула… – резко сказала она, пытаясь снять кольцо с пальца.

– Что за нелепость! – он схватил ее за руки. – Ты же знаешь, оно предназначено для тебя, – Тинан не мог скрыть раздражения и вдруг с ужасом понял – Эрия принимает его злость на свой счет. Поэтому у нее такое выражение лица, словно ее сердце пронзила острая боль. – Кольцо твое, – он отпустил ее руки.

Эрия отвернулась и опять посмотрела на картину. Смахнув с плеча паутину, решила попытаться зайти с другой стороны.

– Ты ее хотела достать? – спросил Тинан, перехватив взгляд. – Оставь этот хлам. У тебя полно дел внизу, – но все же дотянулся до картины, и Эрия сразу же вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Мне она нравится, – Эрия прижала картину к груди. – И я надеялась, семейный портрет, даже неизвестных людей, поможет почувствовать, что я действительно живу в ДОМЕ. Но теперь вижу, что ошибалась. Не знала, что мне запрещено ходить по ТВОЕМУ дому, – она с трудом сдерживала слезы.

– Не будь смешной! – разозлился Тинан и отобрал картину. – Оставь всю пыльную работу слугам, а сама иди вниз, где и есть твое место.

– С радостью. Я ничего не буду трогать в твоем драгоценном доме и не стану вмешиваться в дела миссис Бондуэлл. Я знаю свое место и мне не нужно так часто напоминать об этом, – она резко повернулась и вышла.

– Эрия! – Тинан хотел с силой отшвырнуть картину, но что-то удержало его. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом и пошел за Эрией.

Не успел спуститься по узкой лестнице, как где-то на втором этаже с грохотом захлопнулась дверь. Тинан остановился, прислушался и решительно направился вниз по центральной лестнице. Погруженный в свои мысли, едва не налетел на экономку, которая бесшумно появилась невесть откуда.

– Возьмите, – он вручил ей запыленную картину. – Пусть вычистят и повесят в гостиной.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, непременно, – миссис Бондуэлл слащаво улыбнулась, и ее желтые глаза превратились в узкие щелочки. Растянутые в улыбке губы обнажили ряд испорченных зубов. – Мы вовремя подготовили гостиную, сэр. Там вас дожидаются два джентльмена, живущие по соседству.

– Джентльмены? – Тинан нахмурился. – Вы расставили по местам мебель?

– Да, ваше сиятельство, эффект просто потрясающий. Должна сказать, ваше сиятельство, вы обладаете изысканным вкусом, – экономка опять расплылась в улыбке.

Тинан холодно улыбнулся в ответ. В голове созрела новая идея.

– Посмотрим, что вы сделали. Но как только уйдут посетители, вы должны собрать всю мебель в центре комнаты… как и было. Леди Рутланд сама распорядится, куда и что поставить. И впредь, миссис Бондуэлл, ничего не должно быть предпринято без ее разрешения… и только в ее присутствии. Я ясно выразился?

Миссис Бондуэлл внезапно побледнела, затем в лицо бросилась краска.

– Да, сэр… я… как скажете, ваше сиятельство…

* * *

Эрия возмущенно меряла шагами свою золотую гостиную. Неожиданно она остановилась перед Левайной.

– Итак, он выпил кофе…

– …с шоколадом, как вы приказали, – закончила Левайна и отложила начатое рукоделие. – И спросил, где вы была…

– Были.

– Где вы были в тот момент. Не пошли ли в конюшню. Я сказала, что вы где-то в доме. Он вовсе не выглядел сердитым.

– Но к тому времени, как я увидела графа, он весь кипел от негодования. В чем же дело?

Она начала опять нервно вышагивать по комнате, временами останавливаясь, чтобы смахнуть пыль с одежды. Чувствуя, что больше не в силах выносить неизвестность, подхватила юбки:

– Все, больше не могу! – И вышла из комнаты, направляясь к центральной лестнице.

* * *

– Добро пожаловать, джентльмены! – услышала Эрия голос Тинана, доносившийся из-за открытых дверей гостиной, и замерла на ступеньках. У него гости? С недоумением посмотрела в сторону гостиной и начала спускаться. В эту минуту в дверях появился Тинан, посмотрел на Эрию и плотно прикрыл двери, давая понять, что все происходящее в гостиной ее не касается. Эрия растерянно оглянулась. Рабочие заканчивали украшать лепниной дальнюю стену и явно не замечали, что происходит внизу. Конечно же, не от них Тинан закрывал двери.

Эрия решительно подошла к гостиной, но едва коснулась резной ручки, как услышал голос мужа:

– …К сожалению, моя жена не совсем здорова. Пожалуйста, извините за беспорядок. Боюсь, мы прибыли раньше, чем ожидали.

– О, не беспокойтесь, ваше сиятельство, мы все прекрасно понимаем, – произнес мужской голос. – Мы не хотели причинять вам лишние неудобства, а просто решили заехать по-соседски, представиться и пригласить в гости.

– Приглашаю вас отужинать у нас в Гринвуде, – подключился к разговору другой мужской голос.

– О, вы так добры, мистер Галифакс. Возможно, мы воспользуемся вашим приглашением, когда моя жена поправится. Джентльмены, могу я предложить вам что-нибудь выпить? У меня есть к вам вопросы…

Дальше Эрия не слушала. У нее было такое чувство, словно ее окатили холодной водой. Она бросилась к входной двери и сбежала вниз по ступенькам.

Шла по выложенной кирпичом дорожке и грустно смотрела на увядающий запущенный сад. Бесформенные кусты, усыпанные отцветшими лепестками клумбы, поникшие головки крупных цветков производили безрадостное впечатление. Эрия опустилась на скамью.

«Поправится!» Как же! Чего он боялся? Что она ляпнет что-то неподобающее при первом же знакомстве с соседями? Скажет что-то насчет их «ненастоящего» брака? Ведь он уже был с ней на людях. Взять хотя бы Рейли. Разве она скомпрометировала его драгоценную репутацию? По правде говоря, в ее ли силах скомпрометировать его больше, чем он делает это сам? И, тем не менее, скрывает ее от соседей. Какие нужны еще доказательства, чтобы убедиться – он намерен превратить этот дом в роскошную тюрьму для жены?

Нет, она не позволит запереть себя в четырех стенах… как это было с ее матерью. Эрия вскочила и, подобрав юбки, бросилась туда, где всегда находила утешение – прямо в конюшню.

КАК ЭТО БЫЛО С МАТЕРЬЮ, билось в голове. Неужели история повторяется? Неужели следующее поколение обязано расплачиваться за грехи отцов? Брак по расчету, построенный на взаимном притворстве… жизнь в великолепном доме в полной изоляции от людей… он выбирает ей одежду… обставляет дом по своему вкусу… навязывает горничную… контролирует каждый шаг! Рутланд ведет себя так же, как ее отец, и хочет заставить дочь повторить путь матери!

Эрия бежала вперед, не разбирая дороги, и, наконец, остановилась перед длинным кирпичным строением. Хотелось только одного – вскочить на коня и носиться по полям до тех пор, пока не придумает, как жить дальше.

Акр умиротворенно сидел на перевернутой бочке и грелся на солнышке.

– Ты поможешь мне оседлать лошадь? – она вихрем пронеслась мимо, врываясь в полутемную конюшню.

– Спешите, мадам? – Акр неторопливо попыхивал трубкой. – Куда же вы собрались без костюма для верховой езды… без сапог?

– Так… прокатиться по окрестностям, – Эрия с мольбой уставилась на него.

– Что ж, полагаю, вы имеете на это право, – он озабоченно нахмурился. – Иногда мне тоже хочется носиться по полям… Пойдемте, выберем для вас какую-нибудь красотку. Нужно поторопиться, а то конюх трясется над каждым животным.

Эрия вдруг остановилась как вкопанная. Прямо перед ней был чалый жеребец отца по кличке Ронделай, а еще дальше увидела Черного Воина… и Танцовщицу. Подошла ближе и окликнула кобылу. Та насторожила уши и ткнулась мордой в протянутые руки Эрии.

– Мадам, вы их знаете? – Акр сдвинул на затылок шляпу и вытаращил глаза.

– Конечно, знает. Она же росла вместе с ними, – послышался знакомый голос.

– Франклин! – Эрия повернулась на каблуках и обрадованно бросилась ему на шею. Казалось, она вновь очутилась дома.

– Что ты здесь делаешь? – Так долго сдерживаемые слезы градом покатились из глаз.

– Чему вы удивляетесь? Разве я мог оставить своих питомцев, мисс? – он с улыбкой осмотрел ее с ног до головы. – Вы же знаете… Когда граф купил лошадей, вместе с ними взял и меня. Я здесь уже три месяца.

– Я ничего не… Господи, как хорошо, что ты здесь! И они тоже!

– Словно опять оказались дома, да, мисс? Или теперь уже мадам? – Франклин поставил руки на пояс. – Его сиятельство справедливый человек, но не скрою, сначала я отнесся к нему настороженно.

Наступило неловкое молчание. Меньше всего Эрии сейчас хотелось слушать хвалебные речи в адрес драгоценного супруга.

– Она хочет покататься верхом, мистер Франклин, – нарушил молчание Акр. – А я сказал, что конюх очень ревниво относится к своим питомцам.

– О, да, сэр, вы правы. Но для этой молодой леди я готов на все. Она может выбирать любую лошадь… в любое время.

* * *

– Превосходный чай. Давно я не пил ничего подобного. Наши леди уже больше года потчуют гостей исключительно кофе, – Джон Галифакс с наслаждением допил чай. – Признаюсь, меня часто мучает жажда, – он подался вперед и поставил пустую чашку на столик и обвел гостиную взглядом.

Тинан откинулся назад, положив руки на подлокотники кресла, и смотрел на гостей с непроницаемым выражением лица. Он прекрасно понимал их желание побольше узнать о своем благородном соседе-англичанине, поэтому снисходительно отнесся к тому, что они заявились на следующий день после его приезда. Судя по добротной одежде, это вполне приличные джентльмены и, скорее всего, вполне зажиточные. Да, подумал Тинан, какую, должно быть, шумиху по всей округе он поднял своим приездом.

– Мы рады, лорд Рутланд, что вы будет жить среди нас… напоминать нам… об английских традициях, – на желтоватом длинном лице Стюарта Моргана появилось некое подобие улыбки. Он так и не притронулся к чаю и, как показалось Тинану, с некоторым раздражением поглядывал на Джона Галифакса.

Тинан сдержанно улыбнулся и повернулся к Галифаксу, который, судя по всему, и должен был вести разговор от имени их обоих.

– Как я понимаю, у нас есть общие друзья, лорд Рутланд, – осторожно начал Галифакс. – В Рейли и, возможно, в Филадельфии, – казалось, он не замечает напряженного выражения лица Моргана.

– И кто же эти друзья, мистер Галифакс? В Рейли, например?

– Сэр Энсом Джаггерс и его очаровательная сестра Элизабет.

Тинан почувствовал облегчение, но ничем не выдал своих эмоций.

– Тогда вы правы, поскольку сэр Энсом Джаггерс действительно мой хороший друг. Прекрасный человек, образованный и культурный, но чересчур совестливый.

Галифакс бросил заговорщицкий взгляд на каменное лицо Моргана и сказал:

– Последний раз я был в Рейли месяц назад, сэр Джаггерс рассказал, что вы приобрели здесь дом, и попросил меня познакомить вас с теми, кто… имеет в этом графстве такие же взгляды на происходящие события.

– Какие взгляды, мистер Галифакс? – уточнил Тинан. Морган резко выпрямился и замер.

– Правильные, сэр, – уклончиво ответил Галифакс.

– Свободолюбивые! – выпалил Морган. Тинан изучающе посмотрел на его длинное лицо и задумчиво потер подбородок, позволяя несколько затянуться выжидательному молчанию.

– Вы имеете в виду это повальное увлечение идеей независимости от Англии… эту «свободу»? – Тинан переводил взгляд с одного на другого, ожидая ответа.

– Не говорите с нами загадками, сэр, – Морган слегка покраснел. – Вы прекрасно знаете, что мы имеем в виду и что мы не сидели бы сейчас в вашей гостиной, если бы нас не заверили, что вы сочувствуете идее независимости.

Тинан резко подался вперед и улыбнулся.

– Я не знаю вас, джентльмены. Любой может узнать чье-то имя, чтобы пользоваться им в своих целях.

– Я же говорил, из этого ничего хорошего не выйдет, – набросился Морган на Галифакса, вскочил с места и повернулся к Тинану. – Мы ошиблись, сэр, и больше не потревожим вас.

В воздухе повисла напряженная тишина. Галифакс нахмурился и вперил взгляд в красивое, волевое лицо Тинана. Затем откинулся на спинку кресла и сцепил руки на груди.

– Нельзя ли мне выпить еще чаю, лорд Рутланд? – с вымученной улыбкой спросил он. – Вы должны извинить Стюарта. В последнее, время он придерживается строгой диеты, которая и повлияла на его политические взгляды – ему все кажется кислым, поэтому он такой раздражительный.

Тинан широко улыбнулся и позвонил в колокольчик.

– Тогда вам следует обязательно познакомиться с моей женой. Она быстро излечила меня от пристрастия к сладкому.

Галифакс облегченно рассмеялся, а Морган смущенно переминался с ноги на ногу, совершенно сбитый с толку взрывом веселья.

– Садитесь, мистер Морган, – Тинан стал серьезным. – Расскажите, зачем, собственно говоря, вы пришли.

Морган немного постоял, раздумывая, но все же сел на краешек кресла, с сомнением посматривая в сторону Галифакса. Тот кивнул, и мистер Морган, дождавшись, когда миссис Бондуэлл удалилась, оставив на подносе серебряный чайник, заговорил:

– Мы пришли проинформировать вас о положении в соседних графствах и… привлечь вас на свою сторону. Заручиться вашей поддержкой. Не секрет, что мнения разделились и при этом на прямо противоположные. Твердолобые шотландцы поклялись в верности королю Георгу и своему правителю Триону. В каждом графстве происходят кровавые столкновения между фермерами и плантаторами, шотландцами и англичанами, роялистами и сынами свободы.

– Но хуже всего, – вступил в разговор Галифакс, – роялисты вербуют молодых мужчин и заготавливают провиант. У них целая сеть связных и курьеров. Они надеются, что скоро сюда прибудет британский флот и окажет им действенную помощь.

Тинан выпрямился. В его глазах не было и тени насмешки.

– А вы? Не можете же вы спокойно взирать на эти приготовления?

– Мы тоже делаем запасы продовольствия, – Галифакс взглянул на все еще скептически настроенного Моргана. – У нас есть связные и люди, готовые сражаться в любую минуту… когда в этом будет необходимость.

– Чего вы хотите от меня?

– В данный момент о ваших симпатиях знает только Джаггерс и мы, лорд Рутланд. Для всех остальных в графстве вы остаетесь загадочной личностью… английский граф, имеющий определенную репутацию… решивший обосноваться в наших неспокойных местах. Воздух полон догадками и предположениями. Всех интересует, куда вы направите свои средства, кому окажете поддержку. Кто-то сомневается, что вы не можете не быть преданным королю, а кто-то, наоборот, уверен, у вас есть причины ненавидеть его. Все это понятно, лорд Рутланд, ведь вы скрываете свои истинные взгляды.

– Намеренно, мистер Галифакс.

– Мы так и поняли, – Морган проводил взглядом Тинана, вставшего с кресла и отошедшего к камину. Он критически оглядел мощную фигуру хозяина дома и уперся локтями в острые колени.

– Вы легко можете вращаться в разных кругах… там, где есть деньги, – его тон был почти завистливым. – Весьма ценная возможность. Вы можете быть нам очень полезны.

Тинан промолчал, но внимательно посмотрел на Моргана.

– У нас возникли трудности с доставкой сообщений для наших представителей в Филадельфии. Недавно мы потеряли сразу двух курьеров.

– Убиты?

– Да. Говорят, разбойниками с большой дороги, – Морган опустил глаза. – Мы знаем, что наши дома находятся под наблюдением. Кто бы нас ни посещал, сразу попадает под подозрение. Однако необходимо, чтобы наши люди в Филадельфии знали о положении дел в графстве. И передали информацию дальше, в Вашингтон.

– Вашингтон вам вряд ли поможет, джентльмены, у них свои трудности, – Тинан подошел ближе. – Разве вы не готовы к более решительным действиям?

– Мы планируем уничтожить запасы продовольствия роялистов. Но опасаемся, что силы пока не равны. Роялистов поддерживают шотландцы.

Тинан заложил руки за спину и подошел к окну. Его земля, дом, все, что он хотел создать, висит сейчас на волоске. Сам того не желая, он оказался меж двух огней, и хотя выбор давно сделан, положение достаточно серьезно.

За эти три года колонии очаровали его стремлением к независимости, Рутланд познал здесь истины, которых раньше был лишен и о которых никогда не задумывался. Дружба, собственное дело и женщина, завоевавшая его сердце, – вот что появилось в его жизни.

Он не раз вспоминал слова Эрии, что у нее нет ни дома, ни семьи, ни даже страны.

Она не догадывается, что это относится к ним обоим, не знает, насколько он одинок. У Тинана нет ни семьи, ни дома, кроме того, что он хочет создать вместе с ней, ни страны, кроме этих непредсказуемых колоний.

Желая сохранить в своей жизни Эрию, он должен принять сторону повстанцев, должен ради нее бороться за эту землю, за этот дом, эту страну.

– Джентльмены, – Тинан резко повернулся. – Совсем скоро я по делам отправляюсь в Филадельфию. Когда будет готово ваше донесение?

 

ГЛАВА 25

Эрия плотнее закуталась в куртку, которую дал Франклин, и задумчиво посмотрела вдаль. Взгляд упал на быстро приближающийся темный силуэт, в котором можно было легко узнать Тинана на огромном жеребце.

Она уселась на пенек свежесрубленного дерева и приготовилась достойно встретить ярость своего повелителя. По спине пробежали мурашки. Пусть кричит, пусть возмущается, что она посмела взять лошадь из его конюшни… пусть прикажет возвращаться и сидеть в четырех стенах. Она не останется в долгу!

Эрия была готова ко всему, но только не к тому, что Тинан спокойно спрыгнет с коня и посмотрит на нее с каким-то странным выражением. Раньше он никогда не сдерживал гнев, особенно с ней.

– Вижу, ты обнаружила одно из моих любимых местечек среди здешних полей, – он засунул руки в карманы и подошел к ручью.

– Здесь так тихо и спокойно, – она все еще ожидала взрыва гнева.

– А тебе нужны тишина и покой? – Тинан повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Это редкое явление…

– В МОЕМ доме? – подсказал он. Эрия решила промолчать.

– Что ж, возможно, тебе будет лучше, когда я уеду, – осторожно сказал он, пристально наблюдая за ее реакцией.

– Уедешь? – Эрия удивленно раскрыла глаза. – Ты уезжаешь?

– По-моему, я уже говорил, что мне нужно съездить в Филадельфию, собираюсь отправиться сегодня днем.

Эрия поднялась, с пенька и отвернулась. Новость потрясла ее до глубины души. Он уезжает… оставляет ее… возможно, навсегда. Возвращается домой, в Англию, и даже не предлагает поехать с ним. Ее поразила ужасная догадка – он заточил ее в роскошную тюрьму, чтобы она не смогла помешать ему уехать жить своей жизнью.

– Но могу подождать и до завтра, – он склонил голову, ожидая ответа.

– Зачем откладывать? – в ее голосе слышалась горечь. – Погода хорошая… самое время отправиться в путь, – Эрия опустила глаза.

Тинан повернул ее лицом к себе и взял за подбородок. Из-за слез зеленые глаза блестели еще ярче, его сердце болезненно сжалось.

– Ты не хочешь, чтобы я уезжал?

– Мне следовало бы знать заранее, – она отвернулась.

– Тебе будет чем заняться, – Тинан нахмурился. – Дом, сад… Ты даже не заметишь моего отсутствия. Разве что ночью, в постели. Я надеюсь, ты будешь тосковать по мне в постели.

– Ты просто невыносим! – вскипела Эрия. – Как ты смеешь насмехаться! Тосковать по тебе?! – она задохнулась от гнева и боли, не в состоянии говорить дальше, приподняла юбки и больно ударила его носком туфельки по ноге.

Ошеломленный Тинан догнал ее, когда Эрия собиралась сесть на лошадь.

– Господи, Эрия! Что на тебя нашло?

– Я должна была это предвидеть, – с горечью сказала она. – Ты – точная копия моего отца – напыщенный, лживый, жестокий. Сметаешь всех, кто стоит на твоем пути, и безразличен к страданиям тех, кого используешь в своих целях!

– Эрия…

– Но учти, я не робкая Мэриан Даннинг и не собираюсь страдать, как она. Ты держишь меня в заточении и делаешь вид, что обращаешься, как с королевой… – ее трясло от гнева, а Тинан не мог понять, что же так рассердило жену.

– Уезжай! Возвращайся в свою благородную Англию! Ты быстро забудешь о маленькой интрижке в колонии. А что касается твоей женитьбы, то ее вроде бы и не было! Уезжай… сию же минуту, уезжай, подлый, бесчувственный негодяй!

– Эрия! Эрия, послушай… – он еле удерживал ее за плечи.

Она зажала ладонями уши, отказываясь слышать даже звук его голоса, и попыталась убежать. Тинан не выдержал и повалил ее на траву.

– Уезжай… оставь меня в покое… одну! Чем скорее, тем лучше! – не унималась Эрия.

Он придавил ее тяжестью своего тела и прорычал:

– А теперь послушай меня, девушка! Я – не твой отец, и нечего меня, с ним сравнивать. Я не в ответе за его грехи. Он глупый напыщенный болван, всю жизнь переживавший из-за отсутствия титула. Он зря прожил свою жизнь и чуть было не погубил твою. Но мне не нужно притворяться… я имею титул с рождения. И у меня есть и власть, и богатство.

– Да, чтобы использовать людей в своих интересах. А когда устаешь от них, вышвыриваешь вон, а сам отправляешься в свою драгоценную Англию!

– Что ты все время твердишь об Англии? При чем здесь Англия?

– Не пытайся отрицать, – ей хотелось заставить мужа сознаться. – Будь хотя бы в этом честен со мной!

Тинан лег на нее и придавил к земле.

– Пусти меня, негодяй!

– Нет. Ты как раз там, где тебе и следует быть. И скажешь, наконец, какого черта так разоралась!

– Тогда отпусти… я не могу дышать.

Тинан раздвинул ее ноги и немного приподнялся с груди.

– Лучше?

– Я тебя презираю…

– Скажи, в чем дело? – потребовал он. – Иначе… – Тинан зло сверкнул глазами и принялся расстегивать ее куртку. Эрия поняла, что он способен взять ее прямо здесь, невзирая на отчаянное сопротивление.

– Ты привез меня сюда, чтобы я смотрела за твоим домом. Специально женился на мне, полагая – жена будет лучше вести хозяйство, чем шлюха, но оказалось, что шлюха, превращенная в жену, для тебя слишком обременительна. Тогда ты решил поскорее убраться в Англию, где никто не знает о твоей женитьбе. Как ловко! Возможно, и я о чем-то не знаю, а? Ты очень умный и… бессердечный!

– Проклятие! – взревел Тинан. – И ты действительно в это веришь? Поверила, что я женился на тебе только, чтобы привезти в Оберон и оставить? Сделать своей рабыней? Заставить трудиться от зари до зари?

– А зачем тогда постоянно напоминаешь, что у меня полно работы по дому? Ты не можешь это отрицать!

– Отрицать? Я женился для того, чтобы иметь рабыню? Нет, дорогая, у меня были совершенно иные мотивы, может быть, более низменные, если тебе так угодно считать. Я воспылал к тебе страстью с того самого мгновения, как увидел, и вся моя жизнь подчинилась желанию обладать тобой. Судьба посмеялась надо мной и послала жестокое испытание – ненасытность. Чем больше я тебя имел, тем больше хотелось. Я жаждал пресыщения, жаждал избавиться от унизительного чувства постоянного желания, но ты раскрыла мне свои объятия, и я окончательно утонул в пучине блаженства…

Он накрыл ее рот своими губами, и Эрия ощутила как раз то унизительное чувство желания, о котором он только что говорил.

– Пусти меня! – выдохнула она. – Я больше ничего не желаю слышать…

– Нет, будешь! Я купил этот дом и землю еще до того, как встретил тебя. Купил себе… себе одному. Я не собирался возвращаться в Англию, и не собираюсь сейчас, – по лицу пробежала тень. – Я никогда не вернусь туда. Меня выдворили из страны, и все, что должно было перейти мне по наследству, перейдет моему брату. Я подписал все бумаги, и король оставил в покое мою семью.

– Значит, это правда. Тебя изгнали потому…

– Я убил человека, – Тинан ожидал увидеть на любимом лице отвращение, но Эрия, не отрываясь, смотрела ему в глаза, словно желая убедиться, что это было оправданно.

– И сделал бы это снова, – Тинан не отводил от нее взгляда. – Он заслуживал смерти.

– Но чем этот человек провинился перед тобой? – Эрия видела, Тинану тяжело вспоминать об этом и захотела остановить его, но, мгновение подумав, решила, будет лучше, если он все расскажет.

– Этот подонок надругался над моей младшей сестрой после того, как я отказался выдать ее за него замуж. Хотел завладеть приданым и надеялся, что мы не сможем отказать, если она будет беременна. Он изнасиловал девочку, и та чуть не сошла с ума, а потом умерла, рожая его мерзкое отродье… Я вызвал его на дуэль и убил. Сестра была совсем ребенком, малышке не исполнилось и шестнадцати… Король разгневался, узнав, что я отказался выдать ее за этого негодяя и замять скандал, и попытался осудить меня за убийство, но на дуэли было слишком много свидетелей в мою пользу, и меня оправдали. Однако Георг не простил… стоит мне вернуться в Англию, как он отыграется и на мне, и на моей семье. Они в безопасности, пока я здесь. Мой титул и наш родовой замок перейдет к моему брату, а потом к его сыновьям.

В глазах Эрии отразилась его боль, но Тинан не понял этого и решил, что это ужас.

– Итак, ты видишь, дорогая, – с горечью продолжил он, – я волен бродить по всему свету, но не должен ступать на берег родной земли. Могу построить свой дом, где захочу. И я выбрал это место, и выбрал тебя… так что смирись с этим, леди Рутланд!

Не успела Эрия опомниться, как он поднялся на колени и застыл, не сводя с нее мрачного взгляда. Он должен уехать, должен побыть вдали от нее, чтобы убедиться – он действительно не может жить, дышать без Эрии.

Она встрепенулась и села, удивленная его странным поведением. Почему Тинан так поспешно вскочил? Почему избегает ее взгляда?

– Тебе не следует кататься верхом одной, – сказал Тинан, стоя к ней спиной. Взял поводья своего жеребца и добавил: – В графстве могут найтись люди, которые сочтут мое присутствие здесь нежелательным, и столкновение с ними вряд ли будет приятным… вспомни своих бывших соседей.

Эрия услышала в его голосе презрение, но больше всего ее волновало, что муж не смотрит ей в лицо.

– Когда ты вернешься?

– Когда почувствую, что больше не могу оставаться вдали от тебя, – Тинан вскочил в седло и поскакал прочь, не удостоив жену даже мимолетным взглядом.

* * *

Когда час спустя Эрия вернулась в дом, Тинана уже не было. Она отыскала миссис Бондуэлл и поинтересовалась, не оставил ли граф сообщения.

– Ничего? Ни единого слова? – она растерялась.

– Нет, мадам, ни слова, – с видимым удовольствием подтвердила экономка. Эрия поспешила подняться наверх, чтобы найти убежище в своих комнатах.

Дом казался совершенно пустым. Тинан уехал… Она устало опустилась на диван.

– Взгляните, мисс… я закончила! – Левайна ворвалась в гостиную, держа в руках рукоделие. Девушка нахмурилась, увидев свою госпожу в мрачном настроении, да еще сидящей в темной комнате.

– Разве в доме не хватает свечей, мисс? – Левайна отбросила рукоделие, взяла тонкую свечу и вышла в коридор, чтобы зажечь ее от канделябра.

Вскоре стараниями Левайны золотая гостиная была ярко освещена. Эрия почувствовала испытующий взгляд горничной и встала, понимая, что служанка заметила и покрасневшие глаза, и припухшие губы.

– Есть вещи, о которых горничная не должна рассказывать никому. Это конфиденциально.

– Конфи…

– Секретно, – вздохнула Эрия. – Некоторые… подробности интимной жизни… какие-то слова, которые ты можешь случайно услышать…

– Например, не говорить никому, что вы с лордом не ладите, – служанка вопросительно склонила голову на бок.

Эрия с удивлением посмотрела на широкое, с грубыми чертами лицо девушки. Не хотелось ни с кем говорить о своих отношениях с мужем, тем более с горничной.

– Да, когда у нас с графом… разногласия. Видишь ли, Левайна, Тинан… лорд Рутланд – очень сильная личность… он привык настаивать на своем.

– Я понимаю, мисс. Даже старая карга Бондуэлл его боится. Вам, должно быть, с ним очень трудно. Как только я увидела его в первый раз… сразу поняла, что он влюблен в вас и добьется, чтобы вы принадлежали ему. Так и вышло. Он не из тех, кому можно сказать «нет».

– Не из тех… – эхом вторила Эрия. – Но это не означает, что у него нет хороших качеств… просто он такой…

– Мужчины любят поиграть мускулами, – вставила Левайна.

– О, я не об этом. Он ни разу не ударил меня. Просто всегда настаивает, чтобы все было так, как хочется ему… и тогда, когда хочется ему. Не пускает меня в свой внутренний мир, никогда не говорит, о чем думает. Мы женаты почти два месяца, а я все еще чувствую… будто мы совершенно чужие, – Эрия сама поразилась своей откровенности.

– Возможно, это неплохо, – философски заметила Левайна. – Не нужно, чтобы мужчина много знал, особенно, когда он такой огромный… намного больше, чем вы.

Эрия вопросительно посмотрела на горничную.

– Понимаете… – Левайна подошла ближе и понизила голос до шепота. – Мой отец был слишком большим… слишком шумным и своенравным. Частенько размахивал кулаками. И моя бедная мамочка старалась во всем ему угодить. Она только однажды сказала «да», а потом все больше молчала. Думаю, и вам не следует слишком много болтать… Его сиятельство и так вас хочет… Но я… сейчас я вам кое-что скажу, – она ткнула себя пальцем в грудь и прошептала: – Я собираюсь завести себе мужчину, который будет гораздо меньше меня. Низенького. Тогда он будет со мной считаться.

Неожиданно для себя Эрия громко расхохоталась. Левайна присоединилась к ней, и обе смеялись до коликов в животе.

Эрия вытерла выступившие на глазах слезы и обессиленно откинулась на спинку дивана. Только сейчас она заметила миссис Бондуэлл, безмолвно застывшую на пороге.

– О, миссис Бондуэлл, – Эрия с трудом подавила новый приступ смеха. – Поскольку его сиятельство уехал, я буду ужинать здесь. И Левайна тоже. Настало время всерьез заняться ее обучением.

* * *

Всю ночь Эрия проворочалась без сна в огромной пустой кровати. Тело жаждало прикосновений Тинана, жаждало ощутить на себе его теплую привычную тяжесть. Эрия металась, не находя себе места, и единственным утешением была мысль, что, возможно, и Тинан сейчас мечется в такой же агонии, и этого может оказаться достаточно, чтобы поскорее вернуть его домой. Она снова и снова вспоминала неистовую страсть, объединявшую их, и надеялась, что эта же страсть их воссоединит.

Шли дни, и с каждым днем преображалась Левайна. Эрия не шутила, когда говорила экономке, что всерьез займется воспитанием горничной. Она объясняла ей грамматику, обучала этикету, оттачивала умение вышивать и делать прически. Заставляла ходить с толстой книгой на голове, чтобы выработать хорошую осанку и исправить подпрыгивающую походку. Вопреки опасениям Эрии, Левайна оказалась на редкость смышленой и все схватывала на лету. Эрия в который раз поразилась необыкновенной проницательности Тинана. Ее больше не раздражало, что он «навязал» ей горничную по своему вкусу.

Чтобы как-то убить время, Эрия решила досконально изучить усадьбу и познакомиться со всеми, кто называет Оберон своим домом. В этом особенно помогал управляющий Уильям Скин, человек здесь новый, но толковый и работящий. Он показал Эрии поля, сады и огороды, полуразвалившиеся амбары и заброшенную мельницу у реки. Время от времени Скин сокрушенно цокал языком и, обладая прямолинейным характером, высказывался без обиняков. Эрия быстро поняла, какая огромная работа должна быть проделана, чтобы Оберон был приведен в божеский вид, и настояла на ежедневных встречах с мистером Скином для обсуждения всех текущих дел.

Самым тягостным оказалось посещение бараков, где жили рабы. В собственности Рутланда оказались три негритянские семьи и несколько негров-одиночек, купленных вместе с поместьем. Они работали на полях и жили в отдалении от дома, у реки. Эрия прошла вдоль бараков, рабы и рабыни высыпали навстречу, наперебой называя свои имена и кланяясь. Эрию поразило благоговение на их лицах и необычайное дружелюбие. В голове еще долго звучали имена – Тоби, Мериба, Лотти, Лайза…

Весь вечер она думала об этих неграх, а долгой бессонной ночью вспомнила, как едва сама не оказалась в подобном положении… если бы не Тинан.

Да, что было бы с ней, если бы не он? Ведь он мог забыть об Эрии, как о мимолетной страсти, и спокойно отправиться дальше. Но Тинан спас ее, рискуя собственной жизнью. Спас, хотя она всячески отталкивала его, при каждом удобном случае высказывая презрение. Значит, Тинаном руководила не только страсть? У него возникло к ней какое-то другое чувство? Иначе зачем проявлять такую заботу? Он даже пошел на то, чтобы жениться на ней, и сделал это безотлагательно! Тинан действительно хотел, чтобы Эрия была рядом.

Эрия почувствовала угрызения совести. Она обвиняла Рутланда во всех смертных грехах, называя негодяем и развратником, и даже не пыталась разобраться, проанализировать его поступки. Вбила себе в голову, что повторяет судьбу матери, и не хотела посмотреть на свои отношения с мужем с другой точки зрения.

Возможно, если бы она задавала побольше вопросов… ведь столько их вертелось на языке, и практически ни один не сорвался с губ… Возможно, если бы она была с ним честна до конца…

Эрия ужаснулась своим мыслям. Ведь она всегда была честна! Никогда не притворялась! Знала, для чего Рутланду понадобилась эта женитьба, и ничего не требовала. Не скрывала своей страсти и отдавалась со всей пылкостью. И всегда говорила только правду, порой мучительную…

Она застонала от сознания, что Тинан прав – она пользуется свей честностью, как хлыстом.

Эрия глубоко задумалась. Нет, она не была с ним предельно искренна – не говорила о своем зарождающемся чувстве… не говорила, что полюбила его…

А ведь именно искренности сама требовала от мужа. Эрия поняла, что все время добивалась только одного – признания в любви или хотя бы признания, что Тинан к ней действительно чувствует. Но что, если правда окажется неприятной? Что, если Эрия интересует его лишь как объект удовлетворения страсти, и он прямо скажет об этом? Будет ли она счастлива, узнав правду?

Эрия поняла, что ей нужно нечто большее, чем правда. Душа жаждала любви. Любви Тинана. Но как ее завоевать? Что нужно сделать, чтобы он ее полюбил?

Постепенно, сама того не замечая, Эрия попала под очарование Оберона. Теперь, куда бы она ни бросила взгляд, везде видела скрытые возможности. И решила сделать это место своим домом, надеясь, что когда-нибудь он станет домом и для Тинана.

 

ГЛАВА 26

Поскольку полевые работы уже закончились, Эрия послала нескольких рабов на расчистку когда-то великолепного сада. В ходе работ выяснилось, что высокий добродушный Тоби просто прирожденный садовник. Даже возле своей жалкой лачуги он ухитрился устроить нечто вроде миниатюрного садика. Вместе с Эрией они обсудили, где лучше всего будущей весной разбить цветники, где поставить шпалеры для роз и вьющихся растений. После трех дней напряженной работы сад стал просто неузнаваем. Даже сейчас, в промозглые декабрьские дни, так и тянуло пройтись по его извилистым дорожкам.

Эрия составила подробный план предстоящих работ, и теперь на очереди был ремонт изгородей и крыш. Особенно ее беспокоила крыша амбара, где хранился табак. Она была бесконечно благодарна мистеру Скину за беспрекословное выполнение всех указаний. Похоже, его нисколько не смущало, что им командует женщина. Эрия вникала во все дела и провела инвентаризацию инструментов, построек, скота, и вообще всего имущества, имевшегося в Обероне. Франклин добродушно ворчал, когда она появлялась в конюшнях, но послушно ходил следом за хозяйкой, держа наготове чернильницу, перья, бумагу. Все распоряжения Эрии тщательно записывались и практически всегда выполнялись в срок. Совместная работа сближала обитателей Оберона, и Эрия все больше и больше чувствовала здесь себя, как дома.

После отъезда Тинана наемные рабочие прекратили достраивать портик, и в Обероне воцарилась тишина. Эрия выждала неделю, а затем поинтересовалась у миссис Бондуэлл, почему остановлена работа. Злорадно поблескивая глазками, экономка заверила, что ничего об этом не знает.

– В таком случае, вызовите мистера Прентиса, немедленно! – приказала Эрия. – И подчеркните, что его требует к себе леди Рутланд!

Изумленный Прентис явился на следующее утро. Эрия приняла его в натопленной, но не обставленной гостиной. Они выпили по чашечке кофе, и Эрия приступила к делу.

– Мистер Прентис, меня удивляет, что рабочие не появляются уже целую неделю, – она очаровательно улыбнулась.

Прентис поспешно затолкал в рот пирожное и вытер пальцы о серые бриджи.

– Видите ли, леди Рутланд, у меня появились другие заказы… Я перебросил рабочих туда.

– Надеюсь, вы не беспокоитесь об оплате в отсутствие лорда Рутланда?

– О, нет… – он слащаво улыбнулся. – Мне уже заплатили… сполна.

– Уже заплатили? Как вам повезло… – Эрию удивила беспечность Тинана. Неудивительно, что рабочие не спешат заканчивать портик. Да ему просто повезло, что он женился на дочери Джорджа Даннинга. Она сложила чувственные губы в обольстительную улыбку.

Прентис уставился на эти обольстительные губки и почувствовал, что его рот тоже расползается в улыбке. Она получилась заискивающей и глупой.

– Если вам заплатили, не вижу никаких препятствий, чтобы рабочие вернулись и закончили строительство портика. Я ожидаю увидеть их завтра утром, мистер Прентис.

– Но, леди Рутланд, это совершенно невозможно. Они в отдаленном уголке графства.

– Завтра утром, мистер Прентис, – с ледяной улыбкой повторила Эрия. – Сейчас вы имеете дело не с лордом Рутландом, а с леди Рутланд, графиней Пенритской. И могу вас уверить, мой гнев – пустяк по сравнению с гневом лорда. Что он обещал сделать? Что-то касающееся вашей шеи?

Прентис испуганно дернулся и покраснел.

– Леди Рутланд… графиня… я протестую…

– Хочу избежать неприятностей, мистер Прентис. У меня есть деньги, изобретательность, ум… и огромное желание увидеть свой дом во всей красе через две недели. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что есть тысяча способов заставить вас это сделать, – она отхлебнула кофе. – С другой стороны, сэр, я могу проявить по отношению к вам огромное великодушие. В лучших домах Северной Каролины узнают, как вы превосходно работаете.

Прентис потерял дар речи. Как он ошибался, считая хозяйку Оберона безвольной и ко всему равнодушной женщиной! Перед ним стояла сильная, целеустремленная леди Рутланд, знающая, чего хочет, и способная добиться этого.

– Я увижу рабочих завтра утром?

– Да, леди Рутланд, – пробормотал Прентис, явно униженный тем, что хрупкая женщина, пусть и графиня, одержала над ним верх. Он со стуком поставил чашку на столик и повернулся, чтобы уйти.

– Мистер Прентис, – окликнула Эрия. Он остановился. – Сэр, вы не пожалеете об этом.

На следующее утро рабочие были в Обероне, хотя для этого им пришлось скакать на лошадях почти целую ночь. Эрия сама встретила их и угостила кофе и горячими булочками. В итоге хмурые после бессонной ночи рабочие подобрели и прониклись симпатией к хозяйке Оберона. Через девять дней портик был достроен.

Эрия занималась в Обероне всем, кроме внутреннего убранства дома. Это была территория миссис Бондуэлл, и она не желала вмешиваться, хотя Тинан неоднократно говорил жене, чтобы та вплотную занялась комнатами. Она не экономка, решила тогда Эрия, и с тех пор ни к чему не притрагивалась.

Прошло три недели, как Тинан неожиданно уехал, а в комнатах по-прежнему возвышались уродливые груды вещей, валялись скатанные ковры, громоздилась зачехленная мебель. Стены и окна давно были оклеены и покрашены, полы натерты до блеска, но мисс Бондуэлл и не думала расставлять мебель по местам.

Наконец, Эрия не выдержала:

– Миссис Бондуэлл, когда вы начнете приводить комнаты в порядок?

– У меня приказ, мадам, – ответила экономка. – Я следую каждой букве, мадам.

– И что это за приказ? – поинтересовалась Эрия, с трудом сохраняя спокойствие.

– Я не должна ничего трогать и ни к чему прикасаться, мадам. Его сиятельство сказали, что это будете делать вы, – экономка с вызовом смотрела на госпожу.

– Граф приказал вам не трогать комнаты? – Эрия не могла поверить своим ушам. Как это похоже на него… запретил слугам делать их работу и вместо этого заставляет работать жену. – Почему же вы мне ничего не сказали?

– Вы были слишком заняты, – голова экономки дернулась в сторону входной двери. – Вне дома, мадам.

Эрии хотелось поколотить старую каргу. Как она смеет так себя вести! Какое ей дело, где и как проводит время ее госпожа! Эрия поднялась с дивана и строго посмотрела на экономку.

– Раз так, я приказываю вам немедленно начать приводить комнаты в порядок. Немедленно, миссис Бондуэлл!

Экономка покраснела от злости и вышла, не сказав ни слова. Левайна, вытаращив глаза, смотрела на свою хозяйку. Эрия усмехнулась и послала девушку за накидкой и затем поспешила к конюшне.

Чуть позже Эрия обнаружила миссис Бондуэлл на кухне, когда та распекала служанок.

– Проблемы, миссис Бондуэлл? – вечная ругань экономки надоела Эрии.

– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, – заносчиво ответила та и предупреждающе посмотрела на кухарку.

– Я так и поняла, – сухо произнесла Эрия. – Я привела вам помощниц, – она отступила от двери и указала на двух негритянок, Лотти и Мерибу, которые зябко кутались в старые поношенные шали. – Научите их бережно обращаться с мебелью. Думаю; вы быстрее справитесь…

– Негры в доме? – возмутилась экономка. – Это же недопустимо!

– Еще как допустимо, раз я это говорю, – Эрия смерила ее сердитым взглядом.

Миссис Бондуэлл побледнела, потом покраснела. Эрия подобрала юбки и с торжествующим видом выплыла из кухни.

Следующие два дня Эрия практически не выходила из дома, занимаясь бумагами и счетами. Экономка побаивалась при ней поднимать руку на служанок и рабынь, но ругань и угрозы не смолкали ни на миг. Позже Левайна сообщила хозяйке, что старая карга отыгрывается на рабах вечером и нещадно бьет негритянок кнутом. Теперь Эрии стало ясно, почему у них такой грустный и испуганный вид.

Она решила убедиться во всем сама и, взяв с собой мистера Скина, Акра и Франклина, спустилась к реке. В полной темноте они приблизились к жалким лачугам негров, со стороны которых доносились крики и ругань. Левайна была права – экономка вымещала накопленный за день гнев на спине ни в чем не повинной Лотти. При свете тусклого фонаря все увидели, как злобная фурия, изрыгая проклятия, стегает плетью рабыню, на спине которой еще не зажили вчерашние раны. Бедная девушка рыдала и молила о пощаде, но ее связанные руки крепко держал один из работников конюшни.

– О, Господи! – в ужасе воскликнула Эрия. – Остановите ее, ради Бога, остановите!

В мгновение ока миссис Бондуэлл была схвачена и повалена на землю, а ее помощник сбит с ног ударом тяжелого сапога Франклина.

– Она это заслужила! – с пеной у рта орала экономка, отбиваясь от Акра и Скина. Мужчины поставили ее на ноги и скрутили руки. – Я говорила, чтобы не приводили в МОЙ дом этих черномазых! И заставила заплатить… они расплачивались за это каждый вечер! – она вдруг расхохоталась так, словно в нее вселился сам дьявол.

– Злобная, жестокая ведьма! – Эрию буквально трясло от негодования, и она едва справилась с веревками на руках Лотти. – Чтобы ноги твоей больше не было в этом графстве! Мистер Скин, тащите эту мразь в дом, побросайте в мешок ее вещи, и пусть убирается вон! Немедленно!

Скин и Акр поволокли прочь обезумевшую от злости экономку, а Эрия повела Лотти в ее жалкую лачугу.

– А что делать с ним, мисс Эрия? – Франклин указал на своего работника.

– А что бы ты сделал с тем, кто избивает твоих лошадей?

– Я понял, мисс, предоставьте это мне, – в глазах Франклина зажегся опасный огонек.

* * *

На следующее утро Эрия встретилась в библиотеке с мистером Скином, Франклином и Акром. Она вручила управляющему составленные ею документы и, обмакнув остро заточенное перо в чернила, предложила поставить свою подпись. Мистер Скин бегло пробежал глазами строчки, и на его лице отразилось изумление, граничащее с ужасом. Он дочитал до конца и с недоверием взглянул на Эрию.

– Это шутка, мадам?

– Вовсе, нет, – Эрия спокойно смотрела на него, оторвавшись от бумаг, с которыми работала все утро. Сегодня она встала очень рано и самолично привела в порядок стол, освободив его от ненужных вещей.

– Семь лет работать, а потом получить свободу? – мистер Скин все еще не мог поверить. Он положил на стол бумаги и посмотрел на Акра и Франклина, ища поддержки.

– Что это? – Франклин взял документ. – Нет! – то и дело восклицал он. – Это невозможно! Вы не можете это сделать, мисс Эрия.

– Могу. Они проработают здесь семь лет, а потом получат свободу. Седьмой год всегда праздничный. Даже в Ветхом Завете сказано – рабов отпускают на седьмой год. Если они будут хорошо работать, а я уверена, будут, то в награду получат свободу.

– Мадам, я знаю, вы хотите как лучше… но они негры и никогда не были свободными. Я понимаю, после вчерашней сцены… Но кто будет выполнять их работу? И куда они смогут уйти? Это их дом, мадам, как и наш. Это будет несправедливо…

– После семи лет они могут остаться здесь, если пожелают, и работать за деньги. Если захотят уйти, пусть уходят.

– Мисс Эрия, – вмешался Франклин. – У вашего отца к рабам было определенное отношение. Он не держал их, считая, что рабы нужны только тем, кто не желает платить деньги хорошим работникам. Но он ошибался! Здесь не Виргиния, мисс Эрия, на таких огромных полях без рабов не справиться. Где найти столько рабочих рук?

– Найдем, если нужно, но не рабов, – она сердито посмотрела на конюшего. – Это МОЙ дом, и я несу за него ответственность.

– Мадам, я многое сделаю для вас, но только не это. По крайней мере, до того, как вернется его сиятельство. – Скин положил бумаги и поспешно вышел из библиотеки.

Эрия обошла стол и приблизилась к Франклину.

– Его сиятельство явится не скоро, и он поручил мне вести дела в Обероне, – она потрясла документом перед носом преданного конюха. – Ты подпишешь, как свидетель?

– Ах, мисс Эрия, старый Джордж нашел бы на вас управу, – он вздохнул и ретировался так же быстро, как Скин.

Эрия сникла и опустила плечи. Она никак не ожидала подобного противодействия. Скорее всего, и мистер Скин, и Франклин воспринимали ее не как полноправную хозяйку, а прежде всего как женщину, полностью зависящую от могущественного лорда Рутланда.

Морщинистое лицо Акра расплылось в улыбке.

– Я бы подписал для вас эту бумагу… но только не умею писать.

Его усмешка разозлила Эрию даже больше, чем открытое негодование Скина и Франклина. Она открыла рот, но Акр повернулся и бросился вон за остальными.

 

ГЛАВА 27

Сердце Тинана билось в унисон стуку копыт по земле. Он подгонял усталого жеребца, оставив Джамисона плестись далеко позади. Вот уже близок последний подъем перед Обероном. Всю неделю Тинан, как никогда, жаждал увидеть Эрию, и чем ближе подъезжал к дому, тем сильнее становилось это желание. Бедный Джамисон оставил надежду вовлечь друга в разговор – остаток пути Тинан проделал молча, полностью уйдя в себя.

На гребне холма Рутланд остановился и всей грудью вдохнул холодный живительный воздух. Десять изнурительных дней он добирался до Оберона, и вот, наконец, дома! Тинан решил, что на этот раз встреча с женой произойдет совсем не так, как в первый раз. Тогда он даже не поприветствовал ее как следует, а орал и брызгал слюной на бестолкового Прентиса, вместо того, чтобы взять ее на руки и войти в их новый дом. Он потер заросший щетиной подбородок, размышляя, что скажет Эрии через несколько минут. Как он рад ее видеть, как хорошо снова оказаться дома. Похвалит, что она так много сделала за время его отсутствия, достанет подарки, которые купил в Филадельфии… и улыбнется, увидев, как радостно загорятся ее глаза. Они пообедают наедине в своих комнатах, а потом… потом в ее объятиях он получит незабываемое наслаждение.

Весь этот месяц он постоянно думал о жене. Из-за все углубляющегося конфликта с Англией Филадельфия утратила свой прежний блеск, но женщины были доступны, как и прежде, хотя ни одна не выдерживала сравнения с его такой пылкой и желанной женой. Ничто не могло развлечь Тинана – ни философские беседы, ни светские пирушки, ни званые обеды и балы. Все меркло в сравнении с тем, что он оставил в Обероне.

Рутланд хотел, чтобы их разделяло время и расстояние, но оказалось, что это невозможно. Эрия поселилась в его сердце, теперь она всегда была вместе с ним, но и этого оказалось недостаточно, он жаждал видеть ее, ощущать соблазнительное тело. Тинан вспомнил, с каким высокомерием рассуждал, что женитьба ничуть не меняет мужчину. Ах, как он глубоко заблуждался! Все изменилось, и прежде всего изменился он сам. Теперь оставалось только надеяться, что Эрия так же страдает в его отсутствие.

Джамисон остановил коня рядом с ним, и Тинан протянул руку вперед, даже не глядя на друга.

– Вот он… мой дом.

– Чего же ты ждешь? – раздраженно спросил Меррилл, заметив задумчивый взгляд Рутланда. – Ты почти загнал двух лошадей и подорвал мое здоровье, стремясь как можно быстрее добраться до дома, а теперь застыл на холме, как изваяние!

Тинан криво усмехнулся и тронул коня.

– Поехали, – он понимал, что у Джамисона есть все основания злиться.

Они спустились по дороге с холма и возле столбиков, обозначающих въезд в Оберон, увидели группу мужчин. Тинан заметил управляющего, остановился и слез с коня.

– Добро пожаловать домой, ваше сиятельство, – приветствовал хозяина Уильям Скин.

Тинан кивнул в ответ.

– Да, хорошо оказаться дома, мистер Скин. А что вы тут делаете?

– Ремонтируем изгородь, сэр. Кое-где она совсем пришла в негодность. И думаем поставить новые ворота.

– Конечно, – одобрил Тинан. – Как шли дела в мое отсутствие, мистер Скин? Есть прогресс?

– О, конечно, сэр. Думаю, вы будете довольны, когда все увидите, – Скин расплылся в улыбке.

Тинан немного поколебался, но все же решил подготовиться к тому, что его ждет.

– А леди Рутланд… как она? – он с беспокойством заметил, как постепенно гаснет улыбка Скина.

– Ее милость были очень заняты, сэр. Ни минуты не сидели сложа руки. На этой неделе мадам вышвырнула вон старую Бондуэлл и освободила рабов…

– Что?! – взревел Тинан, не веря своим ушам. – Что она сделала?

Скин не ожидал такой реакции хозяина.

– Я сказал, что на этой неделе мадам…

– Вышвырнула вон экономку и освободила моих рабов! – закончил Тинан, указывая на Тоби, стоявшего среди других работников. – Одного я уже вижу, мистер Скин.

– Это целая история, сэр, – Скин понял, что недостаточно ясно обрисовал ситуацию. – С миссис Бондуэлл вышел неприятный случай. А потом леди Рутланд составила бумаги и попросила меня подписать, но я сказал, что должен дождаться вашего возвращения…

– Проклятие! – Тинан не стал дожидаться дальнейших объяснений, вскочил на коня и понесся по подъездной дороге к дому.

– Рутланд! Подожди! – Джамисон сердито взглянул на Скина и помчался вслед за другом. Он нагнал его возле самого дома, когда Тинан, как вкопанный, остановился перед отстроенным заново портиком. По напряженной позе друга Меррилл понял, что тот весь кипит от ярости.

– Рутланд! – Джамисон спрыгнул с коня и схватил Тинан за руку. – Глупец, что ты делаешь? Почему ты обвиняешь ее во всех смертных грехах? Разве Эрия не заслуживает, чтобы ее выслушали? Когда ты начнешь относиться к ней по-человечески, а не как к своей шлюхе!

– Заткнись! Она МОЯ жена, и то, что происходит между нами, тебя не касается! – Тинан повернулся к нему лицом и смерил убийственным взглядом.

– Ты не заслуживаешь того, чтобы иметь жену, Рутланд… особенно такую, как Эрия! – вне себя от ярости завопил Джамисон. – Ты сделал ее своей рабыней, наложницей!

– Заткни свою пасть! – Тинан схватил Джамисона за куртку. – Если тебе дорога жизнь, ты больше ни слова не скажешь о моей семейной жизни! Думаешь, я не понимаю, почему ты за нее заступаешься? Считаешь, я не видел, как однажды ты норовил залезть к ней под юбку? Держись от нее подальше, не то жестоко поплатишься!

– Идиот! Как будто она когда-нибудь на меня посмотрит! – не унимался Джамисон. – Ты принудил ее к сожительству, унизил, ты… – размахнулся и ударил Тинана прямо в глаз. От неожиданности тот выпустил Джамисона и едва не получил второй удар, но чудом увернулся и сильно ударил Меррилла в челюсть, опрокинув на землю.

* * *

Эрия стояла у окна одной из спален на втором этаже и поправляла только что повешенные гардины. Она сделала шаг назад и с удовольствием осмотрела то, что они успели сделать за утро. Что-то опять толкнуло ее к окну, она подошла ближе – к дому по подъездной аллее во весь опор скакал всадник. Сердце замерло. Он похож…

Тинан! Эрия даже подпрыгнула. Тинан вернулся! Охваченная радостью, повернулась и побежала вон из комнаты.

Он дома! Эрия взволнованно замахала руками, пытаясь вспомнить, что собиралась сделать, как только он приедет… Прошел всего месяц, и Тинан вернулся!

Левайна подбежала к окну и объявила всем остальным, что приехал лорд Рутланд, поскольку Эрия была не в состоянии сказать, что же произошло.

– Лотти! – она наконец справилась с волнением. – Иди на кухню, приготовь горячую воду для ванны лорда Рутланда и скажи кухарке, чтобы состряпала особый ужин… пусть не забудет про утку в вине… с каштанами… и ореховый пирог. Левайна, беги в нашу спальню и достань свежую рубашку. И постели свежие простыни…

– Да, мисс, – служанка поспешно удалилась.

– Мериба, идите все в дальнее крыло и наведите порядок в последних двух спальнях, потом принимайтесь за столовую.

Эрия побежала по коридору в свою комнату, чтобы привести в порядок волосы, но едва успела сорвать с головы чепчик, как услышала доносившийся снизу голос Тинана:

– Эрия! Эрия!

Она остановилась на верхнем пролете лестницы и прижала ладони к пылающим щекам. Тинан только что вошел в парадную дверь, и яркий утренний свет осветил мощную фигуру и красивое волевое лицо. Эрия бросилась вниз по лестнице, стараясь, чтобы не подвели подгибающиеся колени, и только когда спустилась вниз, до сознания дошло, что крики Тинана, когда он звал ее, были вовсе не радостными и взволнованными… Он был в ярости, безошибочно определила она, глядя на его напряженное лицо.

– Тинан… я… мы не ждали тебя так рано… – она судорожно вцепилась в перила.

– Я догадался, – со злостью отрезал он. – Но, оказывается, явился как раз вовремя, чтобы сорвать твои планы!

У Эрии пересохло во рту. Все начиналось не так, как она мечтала!

– Какие планы? Я увидела тебя из окна верхней спальни и спустилась вниз как можно быстрее… – она выдержала негодующий взгляд. Как он может так себя вести после месячного отсутствия!

– Ты хочешь взять реванш! Хочешь отомстить, что я бросил тебя в этом доме! Но не ожидала, что я вернусь так быстро, да? Все, жена, твоя игра закончена!

– Реванш? Игра? – Эрия не знала, что и думать, лишь судорожно сглотнула и сделала шаг к нему. – О чем ты говоришь? Я не хочу выслушивать оскорбления! – она подхватила юбки и устремилась вверх по лестнице, но Тинан рывком заставил ее вернуться.

– Пусти! Что на тебя нашло? Сошел с ума? Неожиданно Тинан заметил, что на них смотрит несколько пар изумленных глаз. Он потащил сопротивляющуюся Эрию в гостиную.

– Жена, нам нужно поговорить о делах, и я не выпущу тебя отсюда, пока не решу все вопросы, – он плотно закрыл дверь.

Эрия споткнулась и едва не упала, когда он втолкнул ее в комнату, но смогла сохранить равновесие. Она чувствовала, что ярость Тинана передается ей, и решила ни в чем не уступать. Пусть обвиняет во всех смертных грехах, если ему так хочется!

– Ты выгнала миссис Бондуэлл, это правда?

– Да, я действительно вышвырнула старую каргу! – гневно воскликнула Эрия. – Но как ты узнал?

– И пыталась лишить меня моей собственности?

– Это неправда, ничего подобного я не делала.

– Ты отрицаешь, что освободила рабов? – взгляд Тинана стал презрительным.

– Этого не отрицаю, – она вскинула подбородок. – Я составила документ, согласно которому…

– Значит, жена, ты все-таки лишаешь меня моей собственности, поскольку негры принадлежат мне!

– Если только один человек может быть собственностью другого. Ты оставил Оберон на мое попечение, или забыл об этом?

– Я оставил на твое попечение дом, – он указал на все еще не расставленную мебель. – Но ты до сих пор не могла привести его в порядок. Тебя устраивает этот хаос! Но тебе этого мало. Ты решила лишить мои поля рабочей силы и добиться, чтобы все пришло в упадок! Что еще ты планировала сделать до моего возвращения? Какую еще ложь заготовила?

Эрии стало мучительно больно и обидно. Он назвал ее лгуньей… считает, что жена способна только на обман… в то время, как она еще ни разу не обманула его! Отдала всю себя, свою страсть, нежность… любовь. Подавив гордость, взялась за благоустройство Оберона, словно это действительно ее собственный дом. Ждала мужа, тосковала без него… И вот долгожданная встреча! Какая ирония судьбы! Эрия вдруг почувствовала такую злость, какую еще никогда не испытывала.

– Невыносимый осел! – закричала она. – Как ты смеешь обвинять меня в каких-то интригах?! Как смеешь утверждать, что я тебе лгу?! Протри глаза! Ты называл этот дом МОИМ, приказал привести его в порядок, поручил вести дела в твое отсутствие, разве не так?

– Но ты предпочла занять выжидательную позицию, палец о палец не ударила… – он похлопал по зачехленному креслу. – Зато назло мне решила вмешаться…

– Вмешаться? – Эрия сжала кулаки и подступила еще ближе. – Значит, я вмешиваюсь, когда делаю то, что считаю нужным? Знаешь ли ты, что благодаря своему ВМЕШАТЕЛЬСТВУ я спасла от жестокого избиения невинную девушку? И знаешь, кто сдирал кожу с ТВОИХ рабов? Твоя экономка, эта старая фурия, которую я, не раздумывая, выставила из Оберона. А еще я ВМЕШАЛАСЬ, когда заставила наглого Прентиса привезти рабочих и закончить строительство портика. Ведь ты имел глупость заплатить вперед… И наверное, зря ВМЕШАЛАСЬ, когда приказала отремонтировать жалкие лачуги ТВОИХ рабов, чтобы они не мерзли и не болели зимой?

Эрия уперлась ему в грудь указательным пальцем.

– Но ты, МУЖ, можешь легко уничтожить следы моего вмешательства! Прикажи сорвать с амбаров крыши, выдерни из земли пограничные колышки, снеси изгороди, прикажи разрушить портик, избей рабов до потери сознания, закидай сад сухими ветками и хламом. И увидишь, все будет так, как прежде! – не в силах справиться с душившей ее яростью, Эрия больно ударила его ногой по колену.

Тинан взвыл от неожиданности и попытался схватить жену за руку, но та отскочила на безопасное расстояние.

– Черт побери, Эрия! – он потер ушибленное колено и бросился к ней.

В ее глазах заплескался ужас. Она никогда не видела его таким разъяренным и в панике бросилась за шкаф, стоящий посреди комнаты. Услышав шаги Тинана, схватила со столика фарфоровую вазу и приготовилась к встрече. Эрия до сих пор не могла опомниться от его обвинений и решила отстаивать свое достоинство до конца. Увидев пылающее гневом лицо жены, уловив решительный блеск ее глаз, Тинан на секунду засомневался, что ведет себя правильно. Не поспешил ли он с выводами? Или опять попал под ее чары и готов все простить?

– Твою искренность очень легко поверить, дорогая, – зловеще произнес он.

– Мне все равно! Думай, что угодно, но я больше не останусь в этом доме! Хватит издевательств!

Тинан бросился вперед, но Эрия швырнула в него вазу, угодившую в плечо и с грохотом разбившуюся о начищенный до блеска пол. Тинан схватился за плечо, и это позволило Эрии выиграть время. Она обежала груду мебели и спряталась с другой стороны, но не успела отдышаться, как поняла, что выбрала неудачную позицию – отсюда ничего не было видно, и неясно, с какой стороны ожидать нападения.

Тогда она решила бежать к двери. Тинан был тут как тут, еще немного, и он схватил бы ее, но поскользнулся на осколке разбитой вазы и уцепился за юбку Эрии.

– Пусти! – она дернулась, пытаясь вырваться, но его пальцы, как клещи, обхватили щиколотку.

Эрия едва сохраняла равновесие и боялась, что вот-вот окажется на полу рядом с Тинаном. Потянулась к камину и услышала, как затрещали швы, поскольку Тинан все еще цеплялся за юбку. Эрия схватила первое, что попалось под руку, и повернулась к мужу.

Тинан почувствовал, что жена перестала вырываться, и смог поднять голову. То, что он увидел, потрясло до глубины души – Эрия стояла над ним, подняв зажатую в руках тяжелую кочергу.

Он напряженно посмотрел ей в глаза и понял – Эрия не намерена шутить. Отпустив ее ногу и юбки, попытался встать, но она наступила ногой ему на грудь. Тинан поднял руки, давая понять, что сдается, но она не убрала ногу.

Тинан откинул голову на пол и произнес:

– По крайней мере, в этой комнате ты дотронулась хотя бы до кочерги.

– Тем, что здесь беспорядок, ты обязан самому себе! – с вызовом откликнулась она. – Твоя злющая экономка отказалась расставить мебель, хотя я приказала ей. Заявила, что ты запретил ей что-либо трогать.

– Я… сказал, чтобы она ничего не делала без твоего разрешения.

– Возможно, ты плохо объяснил, – Эрия не выпускала кочергу.

Тинан смотрел на нее снизу вверх и чувствовал, как гнев постепенно уходит. Он немного расслабился и вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я думал, ты привяжешься к этому дому… тебе надоест смотреть на это безобразие и ты начнешь действовать, как настоящая хозяйка.

– А не как шлюха? – с сарказмом спросила Эрия.

– Как ты любишь это слово! Повторяешь его с тех самых пор, как мы начали жить вместе. Все вокруг считают тебя моей женой, и только ты продолжаешь упорно стоять на своем. Я надеялся, что как только ты увидишь Оберон и поселишься здесь… навсегда забудешь это слово и почувствуешь себя моей настоящей женой, – Тинан был поражен своей тирадой не меньше, чем Эрия.

– Почувствую женой? – она коротко рассмеялась. – Поэтому ворвался в дом, обвиняя меня во всех грехах? Чтобы я быстрее почувствовала себя женой, да? – к глазам подступили злые слезы.

– Перед тем, как мы произнесли клятвы, ты достаточно ясно объяснил, кто я и в чем заключаются мои обязанности. Я стала твоей законной шлюхой, и все, что от меня требуется – ублажать тебя в постели и развлекать беседой за столом. Ты сказал, что женитьба ничего не меняет, твое отношение и требования останутся прежними. Я выдвинула тогда только одно условие – честность. Не выношу притворства и лжи, и не смогла бы жить с тобой, вся опутанная ложью. А сейчас ты подозреваешь меня в каких-то кознях! Зачем мне это нужно, скажи? Разве мне плохо в твоей постели? Разве я не выполняю договор?

– Эрия… – его руки незаметно подобрались к стройной лодыжке, и Эрия непроизвольно вздрогнула.

– Прекрати! – она попыталась убрать ногу, но он крепко держал ее.

– Что тебя тревожит больше, Тинан? То, что я прекрасно справилась без тебя, или что еще не чувствую себя твоей женой? – впервые за все время Эрия слукавила – она привыкла к Оберону и почувствовала себя настоящей хозяйкой дома.

В глазах Тинана появился блеск, который должен был насторожить ее, но Эрия не обратила внимания. Он рванул ее ногу и поставил на пол по другую сторону своей широкой груди. Получилось, что Эрия стоит над ним, расставив ноги, и не знает, что делать дальше – то ли пустить в ход кочергу, то ли… Она поняла, что не может сдвинуться с места, и в отчаянии уселась прямо ему на грудь с кочергой в руке.

– Послушай, что я скажу, – со злостью продолжила она. – Возможно, больше такого шанса не будет. Ты взял меня, несмотря на мои протесты, и скорее всего, лишь потому, что я была единственной, кого не смог купить или очаровать. Ты обращался со мной, как с полоумной, а сейчас обращаешься, как с отъявленной лгуньей. Если бы ты приехал хоть на день позже, твой проклятый дом был бы полностью приведен в порядок. Слуги работали день и ночь, и даже были готовы восстать против меня, а мистер Скин и Франклин старались сбежать, завидя мое появление. Я работала не покладая рук, стараясь обустроить твой драгоценный Оберон… – она перевела дыхание. – Хватит, ты достаточно мной пользовался и получил даже больше, чем мы договаривались. Я больше ни минуты не останусь в этом доме.

Она попыталась встать, но обнаружила, что Тинан крепко держит ее за юбки.

– Пусти! – Эрия скрипнула зубами и угрожающе замахнулась кочергой. Тинан ослабил хватку. Несколько мгновений Эрия смотрела на его красивое, волевое лицо, с горечью сознавая, что опять все получилось не так, как представлялось в мечтах.

Руки Тинана скользнули вверх по шелковым чулкам и коснулись голых бедер. Она потрясенно округлила глаза, не в силах поверить в сложившуюся ситуацию. Он держал ее за самые интимные места, совершенно не обращая внимания, что она может ударить его кочергой по голове. Невероятно!

– Ты еще не охладела ко мне, ведь так? – насмешливо спросил он. – Хочешь знать, почему я так быстро вернулся домой?

– Меня это нисколько не интересует! Пусти! – Эрия сжала в руках кочергу, будто пытаясь почерпнуть из нее силы. А силы, действительно, были нужны, она чувствовала, что готова растаять от его прикосновений. Знакомое томление поднималось по всему телу, угрожая лишить ее способности соображать.

– Я ведь говорил, что буду отсутствовать столько, насколько у меня хватит сил. Я так по тебе соскучился, что не мог задерживаться больше ни на одну минуту, а не то что на день, – голос Тинана внезапно охрип.

– Муж, тебе нет нужды лгать, ты этим ничего не добьешься, – Эрия стиснула зубы, пытаясь не реагировать на прикосновения.

– Правильно, не добьюсь, – он следовал ее логике. – Значит, говорю правду. Ведь ты этого хотела, дорогая? – он погладил ее упругие ягодицы.

– Я ничего от тебя не хочу… – с трудом выговорила Эрия.

– Жаль, – рука продвинулась к ее животу. – А вот я кое-что хочу от тебя.

– Уверена, Сара, Полли или Амелия были счастливы удовлетворить твою похоть.

– Если честно, – Тинан пристально смотрел в изумрудные глаза, – я думал об этом. Но за все время пребывания в Филадельфии едва ли взглянул на женщин. Все время думал о тебе… представлял, как ты лежишь в нашей огромной кровати… Спроси Джамисона, он подтвердит.

– Не собираюсь никого спрашивать! Я хочу встать…

– А я думал, ты хочешь, чтобы я был искренним с тобой.

– Слишком поздно! Я не верю, что ты способен говорить искренне. Ты и сам не можешь распознать, где правда, а где ложь. Ведь мне-то не веришь.

– Эрия, я понял, что ты хотела как лучше. И совершил непростительную ошибку, когда ворвался в дом и набросился на тебя, не желая слушать объяснений, – его лицо было серьезным. Признание собственной неправоты давалось с трудом. Эрия изумленно взглянула на него.

– Да, ты вел себя глупо. Но это не новость и ничего не меняет. Ты получил то, что хотел, и даже больше.

– Эрия, насколько больше? Что ты дала мне такого, о чем не упоминалось в клятвах?

– Клятвах? – она покраснела, чувствуя, что не готова к такому повороту.

– Я ошибался, когда думал, что мне достаточно иметь тебя только в постели, – проникновенно продолжал Тинан. – Эрия, я хочу большего. Я сказал, что хочу, чтобы ты стала моей женой… а ты подумала, что я хочу сделать из тебя служанку, экономку и Бог весть кого еще. Но я хочу лишь того, что ты обещала в клятвах… любви, верности и доверия. Хочу тебя как женщину… и чтобы ты была со мной не только в постели, но и в жизни, понимаешь?

Эрия зажала ладонями уши, кочерга скользнула на пол.

– Ничего не хочу больше слышать, – простонала она. Она будет дурой, если поверит ему после всего, что он наговорил, появившись на пороге.

– Эрия, – Тинан оставил юбки в покое и взял ее за руки. – Эрия, люби меня, – его сердце бешено колотилось в ожидании ответа.

– Я люблю… Тинан.

Тинан ощутил, как жизнь снова становится прекрасной. Он перекатился на бок и положил Эрию рядом, крепко обняв.

– Моя дорогая жена! Ты действительно меня любишь?

– Господи, помоги мне… Да, Тинан, действительно люблю, – из ее глаз полились слезы. Тинан начал покрывать поцелуями ее лицо, чувствуя, как его переполняет радость.

Эрия обняла его за шею, прижимаясь всем телом. Она призналась… призналась в своей любви. Значит, доверяет ему, и теперь поздно поворачивать назад.

Тинан вкладывал в поцелуи всю страсть. Он так навалился на Эрию, что та едва могла дышать, но все же ей никогда не было так легко и свободно. Она любит его, любит больше жизни и не стыдится своего признания.

Теперь сердце жаждало одного – его признания.

– Люби меня, Тинан, пожалуйста, люби меня, как я люблю тебя.

Он приподнялся, и Эрия открыла глаза, чтобы увидеть, как его губы произнесут заветные слова: «Я люблю тебя, Эрия».

В этот момент двери гостиной с шумом распахнулись, но Эрия не услышала, как не услышала бы даже звуки фанфар. Все внимание было сосредоточено на словах Тинана. Она обхватила его шею и страстно поцеловала в губы.

На пороге стоял Джамисон, окруженный толпой слуг. Он вытаращил глаза, увидев на полу две сплетенные в страстном объятии фигуры. Из-под Тинана была видна лишь одна нога Эрии, обнаженная до колена. Занятые собой, они ничего не замечали вокруг.

– О, Боже! – воскликнул Джамисон.

Акр оттолкнул его от двери и плотно прикрыл ее за собой.

– Оказывается, ей вовсе не требуется наша помощь. Она прекрасно справляется без нас, – весь красный от смущения, Акр обвел глазами слуг и в упор посмотрел на Джамисона.

– Но он… она… – запинаясь, начал Меррилл. Господи, в какое глупое положение он попал! Джамисон сел на ступеньку лестницы и закрыл лицо руками. – Черт бы его побрал! Как я его ненавижу!

Акр не выдержал и громко рассмеялся.

Возможно, до Эрии долетели отголоски смеха, потому что она вдруг очнулась и сказала в лицо Тинану:

– Пол слишком жесткий. Наверху есть великолепная кровать, которую подарил мне мой муж.

Тинан встал, подхватил ее на руки и понес к двери. Открыл ее ногой и направился к лестнице, но резко остановился на полпути, заметив сидящих на ступенях Акра и Джамисона.

– Меррилл Джамисон! – Эрия густо покраснела и с упреком взглянула на Тинана. – Ты не сказал, что он тоже здесь.

– Ты не дала мне такой возможности.

– Меррилл, а что с вашей губой? Она рассечена и вздулась! – Эрия пошевелилась в руках Тинана, пытаясь встать на ноги, но он сделал вид, что не понял намека.

– Я… ударился о доску… в конюшне, – Джамисон потрогал губу, стараясь не встречаться взглядом с Тинаном.

– Тогда мне нужно поговорить с Франклином. Хорошо же он встречает наших гостей! Должно быть, вы устали с дороги? – она заметила запыленную одежду Джамисона.

– Я очень устал, – с намеком сказал Тинан.

– Тогда поставь меня на ноги, мне нужно заняться гостем.

– Но сначала тебе нужно заняться мужем, – Тинан пошел вверх по лестнице.

– Постой! – казалось, Тинан ничего не слышит. Эрия беспомощно посмотрела на Акра. – Передай Левайне, чтобы она поселила Джамисона в первой спальне и нагрела воды для ванны!

 

ГЛАВА 28

Эрия смотрела, как мускулистое тело Тинана погружается в горячую воду. Удовлетворенно вздохнув, откинулась на кровать и мечтательно закрыла глаза.

Едва Тинан внес ее в спальню, как тут же закрыл дверь и, не раздеваясь, бросился вместе с ней на кровать. Они предались любви со всем пылом страсти изголодавшихся любовников.

– Я люблю тебя, – беспрестанно шептал он. – Моя красавица, любимая, желанная…

Эрия всем сердцем поняла, что муж действительно любит ее, в словах не было фальши, как не было фальши в действиях.

Когда, наконец, они разжали объятия и Тинан пошел принимать ванну, Эрия еще долго блаженствовала, лежа поверх одеяла с бесстыдно раскинутыми ногами, задранными до пояса юбками и расшнурованным корсажем. Она чувствовала удовлетворение, но не пресыщение, и знала – стоит посмотреть на его красивое тело, мощные плечи, темные волосы, красиво обрамляющие мужественное лицо, взглянуть в серые глаза, увидеть на губах чувственную улыбку, как ее снова охватит непреодолимое желание оказаться в его объятиях.

Эрия привстала, опираясь на локоть, и увидела, что Тинан не отрывает от нее восторженного взгляда. В ней заговорило женское кокетство, и она постаралась лечь в еще, более соблазнительной позе.

– Мне кажется, я никогда в жизни так не наслаждался, принимая ванну, – Тинан с вожделением смотрел на жену. – Мы были в пути больше недели, и Джамисон от злости чуть не свернул мне шею, едва поспевая за мной.

– Тинан? – Эрия подбежала к ванне и опустилась возле на колени. – Что это? Около глаза. Огромный синяк. Что случилось? – она осторожно потрогала припухлость.

– Ничего особенного… та самая доска… в конюшне. Я тоже налетел на нее. Очень опасная вещь, эти доски, – в его глазах зажегся лукавый огонек. Эрия отдернула руку.

– Странно, что и ты, и бедняга Меррилл пострадали от одной и той же доски, – она с подозрением смотрела ему в лицо. – Как ты думаешь, эта злополучная доска может причинить вред кому-нибудь еще?

– Сомневаюсь. Думаю, она больше не опасна, – Тинан провел мокрым пальцем по ее груди, и вода тонкой струйкой побежала по ложбинке.

Эрия поежилась, и тут в голове зародилась блестящая идея. Она загадочно улыбнулась и встала. Тинан попытался задержать жену, но та уже была вне досягаемости.

Эрия достала из шкафа прозрачную ночную сорочку, небрежно бросила на спинку кресла и начала медленно раздеваться. Сняла платье, затем одну за другой нижние юбки… Возбуждение Тинана усиливалось с каждым ее движением, и видя это, она сама возбуждалась от его зачарованного взгляда.

Одетая только в тонкую сорочку, Эрия присела на кресло и сняла шелковые чулки. Встала и через голову стянула сорочку. Затаив дыхание, Тинан ждал, что будет дальше, и когда Эрия облачилась в прозрачную ночную рубашку, едва не лишился чувств.

– Откуда у тебя это? – простонал он.

– Ты сам заказал в Рейли, – Эрия уселась перед зеркалом и принялась расчесывать волосы.

– Да? Должно быть, я помешался. Ни один здравомыслящий мужчина не устроит себе пытку по собственному желанию.

– Не думаю, что тебя ожидает пытка, – в голосе Эрии слышался призыв.

Тинан начал лихорадочно смывать с себя мыльную пену, затем поднялся из воды и ступил на пушистый коврик.

Эрия взяла полотенце, подошла, но не отдала, а сама начала вытирать великолепное тело. Тинан попытался отобрать полотенце, но Эрия только улыбнулась.

– Однажды ты сыграл для меня роль горничной. Теперь моя очередь сделать то же самое.

Замирая от восторга, он дал себя вытереть с головы до ног, а потом крепко обнял ее.

– Всего три часа назад ты упрекала, что я обращаюсь с тобой, как со служанкой.

– Но ведь ты не приказывал это делать, даже не просил. Мне самой так захотелось, а не по требованию. Возможно, я так долго сопротивлялась тебе потому, что ты всегда старался взять… и не позволял ДАТЬ что-нибудь по собственной воле.

– Кроме твоей искренности… и твоего восхитительного тела. Ты всегда щедро отдавала мне свою страсть, дорогая.

– Да, тело оказалось предателем в моем лагере. Возможно, я сдалась бы гораздо раньше, будь ты со мной более откровенным.

– Пойми, дорогая, я не привык откровенничать с женщиной.

– Но со мной ты можешь быть откровенным всегда.

– Всегда?

– Всегда, – хихикнула Эрия.

– Тогда говорю тебе совершенно откровенно… я не могу больше ждать.

Тинан схватил ее на руки, отнес на кровать и начал ласкать, исследуя каждый дюйм тела. Эрия тоже не отставала, придумывая все новые и новые способы любовной игры.

Неожиданно Тинан оторвался от жены и лег на спину.

– Вот, любовь моя, – он обхватил ее за талию и усадил на свой живот. – Я не хочу окончательно раздавить тебя своим весом.

В первое мгновение Эрия хотела запротестовать, но потом решила пойти на эксперимент и принялась ласкать его плечи, одновременно покрывая поцелуями шею и грудь. Затем выпрямилась, давая возможность полюбоваться собой, и возбужденно поерзала на его животе.

Тинан не мог оторвать от нее глаз. Прозрачная розовая рубашка сползла с плеч и едва держалась на заострившихся сосках соблазнительной груди.

– Теперь ты там, где я хотела, чтобы ты был, Тинан Рутланд.

– И где же? – он вспомнил, как лежал на полу в нижней гостиной. – В твоей кровати? Между твоих бедер? В твоей власти?

– Все вместе, – пробормотала Эрия, чувствуя, как его руки забираются под легкую ткань рубашки и скользят по бедрам к талии. Желание стало настолько острым, что она начала медленно сползать вниз по его телу, зная, что только слившись воедино они смогут удовлетворить страсть. Он понял маневр и, приподняв ее за талию, опустил прямо на свою пульсирующую плоть.

Эрия инстинктивно начала двигаться, стараясь подражать сильным, уверенным толчкам, которые всегда возносили ее на вершину блаженства. Тинан помогал, проникая все глубже, словно стараясь всю ее заполнить собой. Она начала совершать вращательные движения, и Тинан со стоном выкрикнул ее имя.

Эрия чувствовала себя прилежной ученицей, которая выполняет все указания учителя, и стараясь завоевать похвалу, все смелее и смелее проявляла инициативу. Она обязательно должна достичь тех высот, обязательно… Из горла вырвался стон, больше похожий на крик, Эрия содрогнулась, хватая ртом воздух… и вместе с Тинаном вознеслась туда, где были только они вдвоем…

Потом Эрия обессиленно лежала возле мужа и влажными глазами смотрела на дорогое лицо.

– О, Тинан… – она погладила его по щеке и печально улыбнулась. – Почему ты так долго молчал? Почему не мог полюбить меня сразу?

– Возможно, я уже тогда любил тебя, но думал, что это лишь страсть. Я возжелал тебя с первой нашей встречи… Не знал, что мне понадобится не только твое тело, но и душа. Я хочу тебя всю, дорогая Эрия. Мне нужен даже твой гнев, если это необходимо, – он поймал ее руку и поднес к губам. – Я приношу тебе свои извинения.

Эрия пальчиком прикрыла ему губы.

– Мы квиты. Я тоже хочу извиниться. Пусть плохое останется в прошлом. Будь всегда честен со мной, Тинан, люби меня, и больше мне ничего не надо.

– Я люблю тебя, Эрия, – Тинан взял ее за подбородок и повернул к себе. – Ты знаешь, что у наших детей не будет графского титула? Ничего из того, что осталось в Англии. Не хочу, чтобы когда-нибудь ты меня упрекала.

– Тинан… – она расслабленно прикрыла глаза. – Я ничего не хочу из оставшегося в Англии. Должно быть, тебе тяжело осознавать, что ты никогда больше не вернешься на родину. Я тоже потеряла очень многое, но мы можем создать собственную семью, собственный дом здесь, в Обероне. И со временем и твоя, и моя боль пройдет.

На глаза Тинана навернулись слезы, пожалуй, впервые в жизни.

– Эрия, ты заполнила мое сердце, и там больше нет места для боли.

Она сонно улыбнулась и поцеловала его упрямый подбородок.

– Я люблю тебя, Тинан.

Он смахнул непрошеную слезу и приподнял голову, чтобы взглянуть на жену. Ее глаза были закрыты, из полураскрытых губ вырывалось ровное дыхание. Тинан удовлетворенно улыбнулся и тоже отдал себя во власть сна.

* * *

Через несколько часов Тинана разбудили приглушенные голоса. Место рядом было пусто, но услышав голос жены, он тут же успокоился. Эрия была в зеленом бархатном платье, которое удивительно шло к ее глазам и волосам необычного оттенка. Она приняла из рук молоденькой служанки поднос, и он увидел, что платье еще не зашнуровано. Эрия почувствовала взгляд, поставила поднос на столик и повернулась к кровати.

– Вставай, муж, – налила чашку кофе со сливками и шоколадом. – Скоро подадут ужин и, думаю, ты от него не откажешься, – она присела на край кровати, наблюдая, как Тинан с удовольствием пьет кофе.

– Умираю от голода, – улыбнулся он. – Как ты узнала, что я люблю кофе с шоколадом?

– Поставила перед собой задачу узнать о тебе как можно больше.

– О, да, – понимающе улыбнулся Тинан.

– Я намеревалась поужинать здесь, но у нас в гостях Меррилл. Не хочу, чтобы он чувствовал себя незваным. Мы и так бросили его одного на целый день. Могу себе представить, что он о нас думает.

– Я тоже, – Тинан притянул жену к себе и поцеловал.

Кто-то вежливо кашлянул. Эрия слегка покраснела и отвернулась от Тинана.

– Веди себя прилично.

– Кто это?

– Моя горничная, которую ты сам привез, – заметив его удивление, Эрия пояснила: – Левайна. Ты должен ее помнить.

Левайна присела в глубоком реверансе, затем повела госпожу к туалетному столику.

– Что-то я не припомню такую, – Тинан склонил голову на бок и изучающе уставился на горничную, одетую в темное шерстяное платье, белоснежный накрахмаленный передник и кружевную наколку. – Что произошло в мое отсутствие?

– Увидишь. За последний месяц здесь много изменилось… в лучшую сторону, – Эрия улыбнулась. – И эти изменения касаются не только заборов и амбаров.

* * *

За ужином, видя, как молодые супруги украдкой обмениваются нежными взглядами, Джамисон чувствовал себя пятым колесом в телеге, причем очень глупым пятым колесом. Как он мог так ошибаться? Как мог не замечать очевидного?

– Знаешь, Рутланд, тебе нужно было задержаться еще на месяц. Клянусь, Эрия проделала огромную работу. Ты бы видел сады… а амбары! Блестят, как новая булавка.

– Знаю, – Тинан улыбнулся жене.

– Черт! Откуда ты можешь знать? Ты же не выходил из дома ни на минуту с тех пор, как мы приехали… – раздраженно бросил Джамисон.

– Но ты же только что мне это сказал. И я знаю, что Эрия может прекрасно со всем справиться. Посмотри на эту комнату, – он повел рукой вокруг себя. – Могу поклясться, совсем недавно здесь лежала груда неразобранных вещей. Но все расставлено по местам. Не знаю, как ей это удалось, когда… у нее было так мало свободного времени, – он улыбнулся, заставив Эрию покраснеть.

– Значит, насколько я понял, вы решили проблему с рабами? – Джамисон перевел взгляд с Тинана на Эрию.

– Если честно, мы об этом еще не говорили, – Эрия положила вилку и нож и открыто посмотрела на Меррилла, пытаясь понять его мотивы. Зачем затрагивать столь щекотливую тему? – Тинан – разумный и справедливый человек. Я знаю, он выслушает мои доводы и сделает вывод. Мы доверяем друг другу, а это самое главное в семейной жизни.

Тинан выслушал спокойное замечание жены и понял, что теперь он просто обязан ее выслушать. Она доверяет ему, а он ей. В конце концов, не к этому ли он всегда стремился?

* * *

На следующее утро Тинан отыскал Эрию на кухне, где та отдавала распоряжения насчет праздничного стола.

– И обязательно почистить все серебро, – прозвучал милый голос.

– Кто рано встает, тому Бог подает, – Тинан заполнил собой весь дверной поем. Эрия, сияя, подбежала к мужу и подставила щеку для поцелуя.

– Доброе утро! Я решила дать тебе поспать подольше, – она вместе с ним вышла из кухни. – Хотела принести тебе кофе… разбудить.

– Меня разбудила холодная постель, – он оглянулся по сторонам и, прижав ее к себе, страстно поцеловал в губы. – Я думал, после вчерашней бурной ночи ты тоже поспишь подольше.

– Занимаясь со мной любовью, ты заряжаешь меня энергией. Захотелось встать пораньше и сразу заняться делом.

Он понимающе улыбнулся.

– Кроме того, у меня полно работы. Ты знаешь, какой сегодня день? Двадцать третье декабря. Два дня до Рождества! Когда тебя не было… я ничего особенного не планировала. Но теперь ты дома, – Эрия улыбнулась, увидев, как Тинан вопросительно поднял брови. – Хочу устроить праздник, и мне понадобится твоя помощь.

– Моя помощь? – он засмеялся и усадил ее за стол в просторной столовой. – Что может сделать для праздника мужчина?

Эрия взяла серебряный кофейник, чтобы налить кофе, но тут же поставила обратно.

– Тинан, я хочу услышать о вашем доме… традициях, принятых на Рождество. Мне кажется, неплохо было бы и нам перенять эти традиции и установить какие-то свои. По я не знаю, с чего начать. В некотором роде мы все еще чужие друг другу.

– А если ты узнаешь обо мне то, что тебе не понравится?

Эрия открыто встретила его вопросительный взгляд.

– Мы вместе справимся с этим, и я не перестану тебя любить.

Тинан кивнул и задумался.

– Рождество… дома? Когда это было?

– Мы украшали весь дом сосновыми ветками и утром шли в церковь, – начала вспоминать Эрия. – Парнеллы и другие друзья приходили на обед, а вечером мама играла на рояле и пела… – голос дрогнул, и Эрия смолкла.

– А у нас в сочельник зажигали большое полено, – Тинан встал. – И все получали подарки. Мы всегда обменивались подарками. За праздничным столом наедались до отвала жареным гусем, сливовым пудингом и огромным тортом с шоколадным кремом и орехами. Мы все были большими обжорами, – он взял ее за руку и потянул за собой. – Где мои вещи, которые я привез из Филадельфии?

– В нашей гостиной, наверное, – неуверенно ответила Эрия. – Куда ты? К чему такая спешка? – подхватив юбки, она побежала за ним по коридору.

– Я учу тебя традициям нашей семьи, – Тинан быстро поднимался по главной лестнице.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Джамисон.

– Не жди нас к завтраку, – Тинан потащил Эрию в гостиную. Она успела только извиняюще улыбнуться Мерриллу, и Тинан закрыл за ними дверь.

Опустившись на колени, Тинан начал рыться в большой сумке. Наконец, достал продолговатый сверток, обернутый мягкой замшей. Тинан усадил Эрию на диван и протянул свой первый рождественский подарок.

– Что это?

– Рождественский подарок от меня, – он сел рядом. – Я отыскал его с большим трудом.

Эрия осторожно развязала ленточку, сняла замшевую обертку и обнаружила свернутое в трубочку жестковатое полотно.

– Разверни, но осторожно, это очень старинная вещь, – сказал Тинан в ответ на ее вопросительный взгляд.

Эрия начала медленно разворачивать полотно и увидела знакомый парик, затем серые проницательные глаза, удивительно похожие на те, что сейчас с любовью смотрели на нее.

– Мой дедушка! – потрясенно прошептала она. – Но каким образом?..

– Назад мы возвращались через Честерфилд. Мне просто повезло, что его не успели продать.

Глаза Эрии наполнились слезами благодарности.

– Я подумал, что Оберон станет тебе ближе, если здесь будут знакомые тебе люди и вещи. Поэтому купил лошадей твоего отца, привез Франклина и эту неотесанную девушку… Эрия, я хочу, чтобы Оберон стал твоим домом.

– Он станет, – Эрия обняла мужа за шею. – Нет, уже стал, – она поцеловала его в губы, но вдруг всполошилась: – А у меня нет для тебя подарка!

Тинан улыбнулся.

– Ты уже дала мне все, чего я только мог пожелать, дорогая, Кроме… одного.

– Что?..

– Подари мне ребенка.

– Да… – счастливо вздохнула она. – О, да! – Эрия прильнула к мужу долгим поцелуем.

– Думаю, я смогу подождать, пока мы позавтракаем, – улыбнулся Тинан.

 

ГЛАВА 29

– Ты действительно считаешь, что я хорошо выгляжу? – с беспокойством спросила Эрия, когда они уже сидели в экипаже. Она распахнула теплую накидку и поправила лиф платья цвета морской волны.

– Ты выглядишь просто восхитительно, – Тинан повернулся к ней и взял за руку.

– Я не хочу выглядеть восхитительно… я хочу быть элегантной и… то есть истинной леди.

Тинан улыбнулся.

– И это говорит женщина, которая взбиралась на крыши амбаров, расставляла мебель, расчищала сад… – с видом вконец измученного мужа он посмотрел на Джамисона, сидящего напротив. – Но стоит взять ее на званый вечер, и она будет чувствовать себя там, как рыба в воде.

Эрия была рада полумраку в экипаже, хохочущие Рутланд и Джамисон не заметили, как она покраснела.

– Смейся, сколько хочешь, Тинан Рутланд. Но это не просто новогодний вечер, это наш шанс познакомиться с людьми, среди которых мы будем жить. Я хочу, чтобы все прошло хорошо и мы им понравились.

– Странное желание – понравиться всем. Ты не находишь, Джамисон? – Тинан слегка поморщился и потер рукой подбородок.

– Типично колониальное, – Меррилл улыбнулся. – Я, например, надеюсь, что у кого-нибудь из ваших соседей есть дочери, которые не едят прямо из кастрюли.

– Так и знала, нам не следовало брать его с собой! – шутя, простонала Эрия. – Завтра утром мы будем отбиваться от толпы разъяренных отцов, чьих дочерей Джамисон успеет соблазнить за вечер.

Тинан громко расхохотался и притянул ее поближе к себе. Он все больше и больше влюблялся в жену. В ней было все, о чем только мог мечтать мужчина… страстная и чувственная ночью, обворожительная и остроумная днем, отличная хозяйка, подруга, любовница… словом, прекрасная жена. Тинан чувствовал, что гордится Эрией, а ведь для мужчины это едва ли не самое главное в отношениях с женой. Рутланд совершенно изменил свое мнение о семейной жизни. Раньше был уверен, что если когда-то женится, сразу окажется связанным по рукам и ногам. Но ничего подобного не произошло. В браке с Эрией он нашел истинное счастье, не потеряв при этом ничего, что было дорого до свадьбы.

Эрия воспользовалась моментом, когда Джамисон задумчиво уставился в окно, и теснее прижалась к мужу. За прошедшую неделю ей удалось много о нем узнать. Она поняла, что всю жизнь мечтала именно о таком мужчине: сильном, мужественном, справедливом и способном на огромную нежность. Несмотря на своенравный характер, Тинан всегда считался с ее мнением и снисходительно относился к слабостям. Он был вполне уверен в себе и мог позволить своей жене немного покомандовать в доме.

Экипаж подъехал к дому Джона Галифакса, и Эрия вздохнула, выдавая свое волнение. Она хорошо помнила слова Тинана, сказанные перед отъездом в Филадельфию – действительно, среди соседей могут оказаться недружелюбно настроенные к ним люди, и они вполне могут присутствовать на сегодняшнем вечере. Нужно быть начеку и молиться, чтобы Рутланд не начал проявлять характер.

* * *

Элегантный дом Джона Галифакса, построенный в георгианском стиле, освещали тысячи свечей. Разноцветная толпа гостей рекой перетекала из зала в гостиную и обратно, чтобы получше разглядеть вновь прибывших. Воздух был наполнен звуками музыки, смехом, восклицаниями. Эрия поправила длинные белые перчатки, проверила, не забыла ли захватить веер из слоновой кости, и сделала глубокий вдох, словно ныряльщик перед прыжком в воду. Тинан восхищенно оглядела жену с головы до ног, и она почувствовала себя немного увереннее.

– Ваше сиятельство! – Джон Галифакс радушно развел руки в стороны. – Добро пожаловать в Гринвуд. Леди Рутланд, вы просто обворожительны, – он поцеловал ей руку. – Все с нетерпением ждут вашего появления.

– Вы слишком добры, мистер Галифакс, – сдержанно сказала Эрия, и искоса взглянув на Тинана, уловила в его глазах горделивый блеск.

Джон Галифакс оказался прав. Едва они вошли в зал, как все глаза уставились на красивого английского графа, решившего поселиться именно в здешних краях, и на его прелестную жену, которую он привез из Виргинии.

Хозяин дома по очереди представил их гостям. Некоторые застенчиво краснели, другие посматривали на них с нескрываемым раздражением, многие просто таяли и расцветали улыбками, но почти все были очарованы Эрией – мелодичным голосом, лучезарной улыбкой, сверкающими зелеными глазами и волосами необычного медового оттенка. Своей обходительностью Эрия смягчала высокомерие и холодность Рутланда.

Дебора Галифакс оказалась стройной шатенкой, не менее радушной и доброжелательной, чем ее супруг. Как только появилась возможность, она увела Эрию в дамский кружок, где леди забросали ее вопросами об Обероне. Разговорившись, Эрия пригласила их на чай после полудня. Наступило неловкое молчание, и Дебора, наклонившись поближе, пояснила:

– Понимаете, мы сейчас вообще не пьем чай… и поклялись не устраивать чаепитий, пока не освободимся от английской тира… – она осеклась, увидев, как покраснела Эрия.

– Пока не будет разрешен конфликт, – закончила Эрия за нее.

– Да, – Дебора облегченно вздохнула, но в воздухе все еще ощущалось напряжение.

– Я знаю, леди Северной Каролины славятся своими «чаепитиями» без чая. Сознаюсь, что не могу отучить своего мужа от чая, но сама предпочитаю кофе или шоколад, – дамы заметно оживились, и Эрия поняла – первое испытание выдержано довольно успешно.

– Леди Рутланд… – обратилась к ней низкорослая матрона с синем платье. – Как я поняла, вы родом из Виргинии. Ваша семья… кто они?

– Моей семьи… уже нет, – Эрия решила быть осторожной, не зная, насколько можно быть откровенной. – Моим отцом был Джордж Даннинг из «Королевских Дубов».

– Джордж Даннинг?! – пронесся ропот. – Конечно, мы слышали о том, что случилось…

Сердце Эрии ушло в пятки. Раз они слышали, что случилось в «Королевских Дубах», значит, знают, почему был убит отец и сожжен дом. И теперь вряд ли пригласят Дочь Даннинга на «чаепитие», как бы симпатична она им ни была.

– Ужасная история… особенно, для нас, кто действительно поддерживает движение за независимость, – сказала Дебора, снимая общее напряжение. Эрия бросила на нее озадаченный взгляд.

– У меня гостит племянница из Честерфилда, – сообщила миловидная женщина, сидящая рядом с Деборой.

– О? – Эрия почувствовала, как сжалось сердце. – Я тоже жила в этом графстве.

– Что вы говорите? – обрадовалась женщина и завертела головой, оглядывая зал. – Куда же запропастилась эта девчонка? Она должна уже приехать вместе с моим Генри… Пойду поищу, – дама встала и исчезла в толпе гостей. Женщины продолжили беседу.

– А чем вы планируете заняться в Обероне, ваше сиятельство? – донесся голос из мужской компании.

– Собираюсь разводить лошадей и наследников, – раздался звучный голос Тинана.

Женщины возмущенно зароптали, шокированные подобным заявлением, а мужчины закашлялись и поспешили отпить вина, скрывая изумление. Некоторые рассмеялись, вызвав одобрительную ухмылку Рутланда. Эрия не могла понять, зачем Тинану понадобилось афишировать свою распущенность. Дерзкие высказывания вряд ли понравятся патриотично настроенным колонистам.

Эрия повернулась к дамам, вытаращившим на нее глаза.

– Вы знаете поговорку: «Петушок кричит, но только курочка несет яички».

Женщины рассмеялись, и Тинан бросил в сторону кружка подозрительный взгляд. Он сразу понял, что Эрия метко парировала его выпад.

– А вот, леди Рутланд, и моя племянница, Джилли Парнелл.

Эрия от неожиданности подскочила на стуле. Миловидная дама подвела к ней лучшую подругу детства Джилли.

– Джилли?!

– Эрия… леди Рутланд… – на какое-то мгновение Джилли остолбенела, затем схватила Эрию за руку.

– Ой, Джилли, как я рада тебя видеть! – с сияющей улыбкой Эрия повернулась к дамам. – Мы с Джиллиан были подругами с раннего детства. Я думала, что больше никогда ее не увижу. Прошу нас извинить, – она сделала реверанс, – но нам о многом нужно поговорить…

– О, да, – подтвердила Джилли, увлекая подругу к ближайшей двери. Мужчины проводили Эрию восхищенными взглядами, а Тинан одобрительно улыбнулся.

– Эрия! – вскричала Джилли, крепко обнимая подругу. Теперь, вдали от любопытных глаз, можно было не скрывать свои чувства. Они уселись на диван в дамской комнате. – Не могу поверить, что это ты… и настоящая леди! Великолепно! Ты такая элегантная! – так и сыпала комплиментами Джилли.

– И ты тоже! Куда подевались твои веснушки? Если бы ты знала, как я скучаю по дому… а ты?

– Знаю. Я тоже скучаю, – глаза Джилли наполнились слезами. – Столько всего случилось, и так мало хорошего…

– Рассказывай, не томи!

– К тетушке Матти два месяца назад меня отправил отец. Он всех детей разослал по родственникам – и Говарда, и Лиззи, и меня. Для него наступили тяжелые времена. Практики почти нет, а наша земля не может прокормить всех. Графство очень изменилось. В воздухе витает какое-то безумие… война – это ужасно! Многие семьи, дружившие раньше, не разговаривают друг с другом. Уже недостаточно придерживаться нейтралитета, нужно выбирать, на чьей ты стороне. И что бы ни было сказано, твои слова обязательно кого-нибудь обидят. Приходилось жить с оглядкой…

– Джилли, мне так жаль, – Эрию бросило в дрожь от нахлынувших воспоминаний о пережитом ужасе. Она поняла, что подобное может случиться и с Обероном. – Я думала, ты уже вовсю хозяйничаешь в доме Роберта Бардетта, – перевела она разговор на другую тему.

Джилли покраснела и опустила глаза.

– Мистер Бардетт перестал ухаживать за мной. Мы разорвали помолвку, и я не видела его уже несколько месяцев.

– О, Джилли, такая же история, как у меня с Томасом?

– Да. Это случилось после того, как осудили и повесили Рондера Сизмора. Отец был в ярости, выступая с обвинительной речью. Похоже, семья Роберта придерживалась другого мнения, с тех пор мы с ним не встречались.

– Рондера Сизмора судили? Повесили? За что? – Эрия схватила Джилли за руку.

– За поджоги… и за убийство. Конечно, ты не могла этого знать. Шериф Гилберт все-таки схватил его, вместе с шайкой головорезов. Они убили одного фермера средь бела дня. Во время суда Рондер сознался еще в одном убийстве… убийстве твоего отца.

Эрию потрясла новость. Убийца отца пойман и казнен. Справедливость, наконец, восторжествовала.

Они немного помолчали, потом Джилли сказала:

– Я однажды подслушала разговор отца и матери… – и осеклась, увидев, как нахмурилась Эрия. – Мне пришлось так поступить, – начала оправдываться девушка. – Если бы не подслушала, то вообще не знала бы, что происходит. Именно таким образом я узнала, что тебя разыскивает граф. Он расспрашивал отца о тебе…

– Граф… приходил к твоему отцу? Искал меня? – удивилась Эрия.

– Это я сказала ему, что вы отправились на запад. Не могла не сказать после того, как он признался, что сделал тебе предложение…

– Предложение? – Эрия не могла поверить своим ушам. – Он сказал тебе…

– Что сделал предложение и не успокоится, пока не найдет тебя. Он так красив и богат… я не могла понять, почему ты не приняла его предложение и не вышла замуж. Думала, это от гордости, но теперь понимаю – ты тяжело переживала смерть отца и потерю «Королевских Дубов», – на глаза Джилли навернулись слезы. – Но он нашел тебя и женился, это главное. Подумать только! Я приложила к этому руку… Леди Рутланд… Графиня… – мечтательно произнесла девушка.

Эрия решила не разочаровывать подругу и не рассказывать о первом «предложении» графа. В конце концов, главное, она теперь замужем и счастлива.

– Твоя мама, наверное, очень довольна? Она с тобой?

– Нет… – выдавила Эрия.

– Ты должна все рассказать! Все, до мельчайших подробностей.

– Джилли, – Эрия бросила взгляд в сторону двери, за которой слышались голоса. – Ты должна приехать в Оберон и погостить у меня. Тебе понравится, и мне будет веселей, а то Тинан с Мерриллом часто оставляют меня одну.

– Меррилл?

– Меррилл Джамисон, друг Тинана. Он из Бостона, не думаю, что ты его знаешь, – Эрия встала и потянула подругу за собой.

– Но я… его знаю.

Они спустились по лестнице, и Эрия остановилась в дверях зала, стараясь отыскать взглядом высокую фигуру мужа. Его нигде не было видно. Ей стало не по себе. Она поискала глазами Джамисона, но не удавалось увидеть ни его, ни мистера Галифакса.

– Где же он может быть? – пробормотала она.

– Ты же знаешь этих мужчин. Курят свои ужасные сигары и о чем-нибудь спорят. О политике, например, – Джилли замолчала, увидев, как сильно побледнела Эрия.

– Пойдем, – она потащила подругу за руку. Они пошли по коридору, отыскивая дверь, за которой могла оказаться библиотека или кабинет хозяина дома. Чуткое ухо уловило гул мужских голосов, и Эрия повлекла Джилли туда. В памяти всплыло растерянное лицо Говарда Парнелла, в ожидании Эрии нервно теребившего белоснежную манжету. Опять услышала напористый, не терпящий возражений крик отца, громовым голосом перекрывавшего возбужденные крики остальных.

Нет, нельзя допустить, чтобы это случилось снова, нельзя! Густой баритон Тинана заставил остановиться сердце.

– …не вижу причин, по которым я должен во всеуслышание заявлять о своих политических пристрастиях. Моя точка зрения – это моя точка зрения, и касается только меня и никого больше, – в его словах слышалось нескрываемое презрение ко всем и всему, и Эрии показалось, что он открыто заявил о своих симпатиях королю Георгу.

– Укрепляйте свои высокие и мощные заборы, ваше сиятельство, пока у вас есть такая возможность, – послышался чей-то враждебный голос. – Когда придет время, вы будете вынуждены показать, на чьей вы стороне… Вы и ваш дом…

Эрия быстро шагнула вперед и застыла на пороге библиотеки. Теперь она отчетливо видела лицо мужа.

– Когда придет время, – отрезал он и угрожающе сверкнул глазами, – мой дом окажется на стороне правых!

– Джентльмены, – Эрия словно вплыла в комнату, с улыбкой переводя взгляд с Джамисона на Галифакса, затем посмотрела на Тинана. – Простите за вторжение, но без вас на вечере стало слишком скучно, а я больше всех чувствую себя покинутой, – она игриво обмахнулась веером и повернулась к мужу.

– Эрия…

– А тебе, муж мой, должно быть особенно стыдно. Ты обещал мне столько танцев… и что же? – она видела, Тинан еле сдерживается, чтобы не обрушить на нее свой гнев. На публике, конечно, он вряд ли позволит себе такое, но потом…

– О, Тинан, дома будешь сердиться на меня, – капризно протянула она и кокетливо улыбнулась остальным мужчинам. – У тебя впереди целые годы, чтобы спорить на эти серьезные, но скучные темы со своими новыми друзьями. Но новобрачной для тебя я буду совсем недолго, – не давая ему опомниться, взяла под руку и незаметно погладила по рукаву. Надменное выражение лица Рутланда немного смягчилось.

– Я должен быть снисходительным к капризам молодой жены, джентльмены. Новобрачные – это как вложение капитала… Здесь нужно особое внимание, – по тону Тинана совершенно ничего нельзя было понять.

Эрия с улыбкой повернулась к хозяину дома.

– А вы, мистер Галифакс, должны пообещать мне следующий танец.

Танцуя с Тинаном, она вспоминала их первую встречу, когда точно так же танцевала с ним, ощущая на талии уверенные руки, и испытывала точно такое же напряжение. Сейчас муж был слишком галантным… слишком отчужденным. Эрия с трудом дождалась конца танца и со вздохом облегчения подала руку Джону Галифаксу для следующего.

Затем, ссылаясь на усталость, Эрия отклонила несколько танцев подряд и, беспрестанно обмахиваясь веером, принялась непринужденно болтать с дамами, время от времени поглядывая по сторонам в поисках Тинана. Она заметила, как Джамисон галантно склонился над рукой сияющей Джилли, но не успела полюбоваться на эту сцену, как перед глазами выросла высокая фигура мужа.

– Похоже, тебе слишком жарко, – ровным голосом произнес он. – Давай найдем более прохладное место, где меньше народу, – Тинан повел жену по направлению к холлу. Эрия послушно следовала за ним, не спуская глаз с напряженной спины. Чутье подсказывало, что ее ждет неприятный разговор, а когда Тинан приказал слуге подать накидку, предчувствие переросло в панический страх.

– Зачем мне накидка? Я без нее могу выпить глоток пунша, – она вздернула подбородок и направилась в столовую, но пальцы Тинана, как клещи, вцепились в ее запястье.

– Я имею в виду другое. Вполне вероятно, тебе будет действительно холодно, – Эрия беспомощно огляделась по сторонам, но холл был совершенно пуст.

Тинан помог ей надеть накидку, крепко взял за локоть и повел к входной двери. Они молча спустились по широкой лестнице и пошли по направлению к саду. Оказавшись на безопасном расстоянии от дома, Тинан повернулся к жене и строго посмотрел в глаза.

– Эрия, никогда не вмешивайся в то, что тебя не касается.

– Не вмешиваться?! Стоять в стороне и смотреть, как моей семье снова угрожает опасность? Зачем тебе так открыто заявлять о своей преданности королю?

– Моей преданности королю? – переспросил Рутланд и нахмурился.

– Твой титул, манеры, высокомерие… и даже твой проклятый чай – все так и кричит, что твои симпатии на стороне роялистов, – Эрия слегка повысила голос. – Неужели ты искренне полагаешь, что они не догадываются о твоей работе на красные мундиры?

– На красные мундиры? Почему ты решила, что я работаю на англичан?

– Я вовсе не так глупа, как ты думаешь. Я знаю, ты не просто охотился в лесах, а составлял карты, разведывал… словом, выполнял какое-то задание. Зачем тебе понадобилось составлять отчет? И почему ты так тщательно скрываешь свою деятельность от жены-колонистки? Я случайно слышала ваш разговор с Джамисоном и по его словам поняла – ты на кого-то работаешь. Нетрудно догадаться, на кого.

– Так вот почему ты ворвалась в библиотеку… хотела спасти их от моих роялистских прокламаций? Уберечь их драгоценные уши?

– Хотела уберечь тебя… нас… от враждебно настроенных людей! Ты такой же напыщенный и упрямый, как мой отец! – выкрикнула она. – Я не хочу перепачкать твоей кровью свои юбки и закончить семейную жизнь так, как моя мать!

– Послушай, Эрия… – Тинан схватил ее за плечи и повернул к себе. – Я не твой отец, и нечего меня с ним сравнивать! Мне не нужна твоя защита. Не смей больше так со мной поступать!

– Ах, я задела твое мужское самолюбие? Но не более, чем твой король. И, тем не менее, ты продолжаешь на него работать!

– Я не работаю на Георга! Я же рассказал тебе, что он сделал с моей семьей! Неужели ты думаешь, я собираюсь предать людей, среди которых поселился? О, Боже, по-твоему, я похож на чудовище?

Рутланд был ужасно огорчен таким заблуждением жены насчет его политических пристрастий. Но не его ли это вина? Не настало ли время посвятить ее в свою деятельность, чтобы не ставить под угрозу расцветающее семейное благополучие?

– Кому ты отвозил донесение в Филадельфию, если не агентам Георга? – стояла на своем Эрия. По лицу Тинана она видела, что в душе у него происходит жестокая борьба.

– Я отчитывался перед делегатами Конгресса по поводу союза с индейскими племенами в западных районах колонии, – ровным голосом ответил он.

– Перед Конгрессом? – на лице Эрии отразилось изумление.

– Кто может лучше выполнить подобное задание, чем английский граф с подмоченной репутацией, который занят только охотой и плотскими утехами? – с горькой усмешкой сказал он. – Разве я мог попасть под подозрение? Только ты знаешь об истинной причине моей ненависти к королю. Неужели мне так нравится охотиться, что я терпел все неудобства жизни в лесу только ради пары подстреленных голубей? Мой титул позволяет вращаться в разных кругах, в том числе, и среди роялистов. Поэтому я тщательно скрываю свои истинные политические пристрастия и сохраняю нейтралитет.

– Ты… шпионишь в пользу колоний? – Эрия шагнула назад. – И все это время прикидывался… скрывал от меня правду? Привез в Оберон, словно какой-то багаж, и ни слова не говоря укатил в Филадельфию! Даже не счел нужным что-то объяснить! Как ты смеешь!

– Эрия, я не мог тебе этого рассказать, потому что был убежден…

– Ты лгал мне!

– Я НИКОГДА не лгал тебе насчет моих политических взглядов. Я вообще не говорил о них.

– Это равносильно лжи!

Тинан опять схватил ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.

– Эрия, я знаю, у тебя есть причины ненавидеть колониальную политику, которой придерживается большинство жителей здешних графств. Они сожгли твой дом, убили отца… К чему мне было говорить, что я поддерживаю борьбу колоний за независимость? Я не хотел лишней напряженности между нами.

– Неужели ты думаешь, что я против борьбы за независимость? Если бы ты был честен со мной с самого начала, То знал бы – я никогда не разделяла фанатичной преданности отца королю и всему, что связано с английской аристократией. В отличие от него, у меня не было никаких иллюзий насчет моего происхождения. Мой отец сам настроил против себя соседей и погубил все, в том числе и самого себя.

Тинан ошеломленно смотрел в лицо жене.

– Правда… истинная правда. Но ты всегда говоришь правду.

– Когда мне предоставляют такую возможность!

– Но если ты не против, чтобы я работал на колонистов, тогда почему так злишься? – он нежно провел кончиком пальца по ее щеке. Эрия отпрянула назад и нахмурилась.

– А ты не догадываешься? Ведь ты скрывал все от меня!

– Да, – сокрушенно признался Тинан. – Но я же предупреждал, ты можешь узнать обо мне такое, что тебе вовсе не понравится. Помнишь свой ответ?

– Я… сказала, что все равно буду любить тебя.

– И любишь?

– Да.

Ответ прозвучал очень тихо, Тинану пришлось убедить себя, что это ему не послышалось. Эрия посмотрела на него полными слез правдивыми глазами, и Рутланд понял, что не заслуживает такой любви, и впервые почувствовал угрызения совести.

– Эрия, я тоже люблю тебя.

Она схватила его за лацканы сюртука, словно желая встряхнуть, чтобы вытрясти из него всю душу.

– О-о-о! Никогда больше так со мной не поступай!

Он схватил ее за руки и спросил с преувеличенным беспокойством:

– А ты не ударишь меня ногой?

– Ты это заслужил! – но вместо удара Эрия приподнялась на цыпочки и обвила руками шею мужа. Поцелуй был страстным и долгим.

Чуть позже Тинан подхватил жену на руки и понес к выстроившимся в ряд экипажам.

– Что ты делаешь? – она протестующе заколотила кулачками по его спине.

– Увожу домой, где займемся делом, позволяющим сказать, что это будет наша двести пятьдесят седьмая ночь.

– Так нельзя! А Меррилл?

– К черту Меррилла!

– Тинан! – продолжала протестовать Эрия. – Нет!

Он остановился.

– Ты действительно хочешь остаться?

– Мы не должны так внезапно уезжать. Это неприлично по отношению к хозяину дома. У нас с тобой будет время… Впереди целая вечность.

Рутланд тяжело вздохнул и поставил ее на ноги.

– Похоже, жена, ты действительно становишься истинной леди. Дай мне немного времени остыть, прежде чем мы войдем в дом.

Эрия улыбнулась и согласно кивнула.

 

ГЛАВА 30

Следующие недели прошли в совместных трудах по обустройству Оберона. Тинан и Эрия практически не расставались, появляясь вместе в конюшнях, амбарах и даже в самых отдаленных уголках обширного поместья. С каждым днем они все крепче привязывались друг к другу, и с каждым днем расцветал Оберон.

Тинан и Эрия вместе присутствовали при рождении первого жеребенка. Тинан взял за обыкновение советоваться с женой по поводу всего, что касается лошадей, и не раз удивлялся ее глубоким познаниям в коневодстве. Он благодарил судьбу, что та послала ему такую женщину. Эрия была не только превосходной любовницей, но и отменной хозяйкой. Именно она посоветовала отремонтировать мельницу и построить на реке купальню, с ее идеи началось строительство оранжереи и летней кухни.

Эрия, в свою очередь, тоже не могла нарадоваться на своего мужа. Немногие мужчины обладали такой выдержкой и силой воли, как он, немногие так справедливы по отношению к другим. С каждым днем она любила его все сильнее.

* * *

Джамисон задержался у Тинана с Эрией дольше, чем планировал, из-за приезда в Оберон Джилли Парнелл. На званом вечере у Галифаксов Меррилл решил перенять высокомерную манеру ухаживания своего друга и по примеру Рутланда довольно напористо приступил к делу. Когда Рутланды после выяснения отношений вошли в бальный зал, то по рассерженному лицу Джилли сразу же догадались – между ней и Джамисоном что-то произошло. Догадку подтвердил отчетливый отпечаток женской ладони на багровой щеке Меррилла. Эрия и Тинан обменялись многозначительными взглядами и понимающе улыбнулись.

Эрии удалось убедить Джилли приехать в Оберон только после заверений, что Джамисон уедет раньше. Но за день до приезда Джилли Меррилл неожиданно изменил свои планы. Не успели слуги внести саквояжи девушки в холл, как появился Джамисон. Разгневанная Джилли потребовала у Тинана, чтобы тот немедленно отвез ее назад к тетушке.

Уязвленный Джамисон желчно назвал ее тетушку «старой каргой», чем, конечно, очень обидел Джилли.

Эрии пришлось выпить с подругой почти полбутылки хорошего шерри, прежде чем удалось убедить рассерженную Джилли остаться. Торжественный ужин в честь гостьи превратился в унылое сидение за столом, и кухарка была очень недовольна, что изысканные блюда остались почти нетронутыми. Чтобы избежать конфликтов, Тинан увел Джамисона на конюшню, а Эрия весь вечер помогала Джилли устраиваться в самом отдаленном крыле дома, поскольку та заявила, что не сможет сомкнуть глаз, пока «этот мерзавец рыскает где-то поблизости».

Ночью, утомленно прильнув к груди мужа, Эрия вдруг почувствовала, что тот сотрясается от беззвучного смеха. Удивленная, она поинтересовалась, что же его так рассмешило.

– Вспомнил Джамисона. Никогда раньше не видел его таким несносным.

– Возможно, Джилли пробудила самое худшее в его характере, – Эрия вздохнула. – Иногда такое случается… мне следовало бы догадаться.

– О чем?

– Это любовь.

Эрия уютно устроилась на плече мужа и уснула.

* * *

Напряжение сохранялось в течение всей недели. Джилли покидала столовую, едва там появлялся Джамисон, он, в свою очередь, не являлся к обеду или сидел за столом молча, как статуя. По вечерам оба исчезали кто куда – Джилли в свою комнату, Меррилл – на конюшню, где резался в карты с Франклином, Акром и Скином.

Эрия в отчаянии думала, что мир в доме уже никогда не наступит, и именно отчаяние подтолкнуло ее внимательно присмотреться к происходящему. Оказалось, Джилли краснеет и опускает ресницы каждый раз, когда сталкивается с Джамисоном.

Девушка украдкой посматривала в сторону молодого человека, хотя уверяла, что презирает его. Все это казалось подозрительно знакомым.

Предположение, что молодые люди неравнодушны друг к другу, переросло в убеждение, когда Тинан рассказал, что Джамисон точно так же реагирует на присутствие Джилли. Эрия составила план действий и призвала на помощь мужа.

– А что, если ты ошибаешься? – Тинан был поражен ее желанием во что бы то ни стало сосватать подругу и Меррилла. – Вдруг они действительно ненавидят друг друга?

– Тогда худшее из того, что может случиться – они немедленно покинут наш дом… и мы опять будем наслаждаться миром и покоем, – Эрия села на ручку кресла, и Тинан обнял ее за талию. – Но я не ошибаюсь.

– В любом случае, мы только выиграем, – философски заметил он.

На следующее утро Джилли и Эрия отправились на прогулку верхом и по воле судьбы столкнулись в самом отдаленном уголке Оберона с Тинаном и Джамисоном. Эрия радостно приветствовала мужчин и разочарованно заметила, что Джилли заставила свою лошадь попятиться, а Джамисон отъехал подальше. Тинан спрыгнул с коня и взглянул на друга.

– Если не хочешь загнать МОЮ лошадь, напои ее водой и дай отдохнуть.

Джамисон направился к ручью, а Тинан помог Джилли спуститься с лошади. Повернувшись, увидел, что Джамисон стоит на другом берегу ручья и не спускает с девушки горящих глаз.

– Рутланд; если ты так заботишься о своих лошадях, то не давал бы ездить на них тем, кто не умеет держаться в седле.

– Оставь свое мнение при себе, – огрызнулась Джилли. – Даже в журчании ручья больше смысла, чем в твоих словах.

Тинан посмотрел на жену, в отчаянии закатившую глаза. Шансы на примирение этой парочки равнялись нулю. Но Эрия не собиралась сдаваться.

Тинан вскочил в седло, схватил под уздцы лошадь Джамисона, пришпорил своего коня и понесся прочь. Его примеру последовала Эрия и увела чалую кобылку прямо из-под носа Джилли. На пригорке она остановилась и увидела, как подруга отчаянно машет ей, а Джамисон растерянно стоит по колено в воде.

Догнав Тинана, Эрия еще раз оглянулась.

– Что ты об этом думаешь?

– Думаю, нам повезет, если они не убьют нас. Эрия поморщилась, а Тинан громко расхохотался и потрепал жену по щеке.

Они приехали домой задолго до обеда и решили, что Джилли и Меррилл доберутся до дома не раньше, чем часа через два. Но когда солнце начало клониться к закату, Эрия не на шутку встревожилась.

– Да, еще час и стемнеет, – согласился с ее опасениями Тинан. – Я возьму Акра и Франклина и отправимся на розыски. Конечно, если они не придут до темноты.

Розыскную экспедицию отправлять не понадобилось. Эрия первая увидела их из окна и подозвала Тинана. Они смотрели, как Джилли и Меррилл рядом бредут по дороге, и юбки Джилли касаются сапог Меррилла, а его взгляд ласкает ее локоны цвета меди и аккуратный профиль. Эрия с облегчением улыбнулась и обняла мужа.

За ужином по-прежнему было не слишком оживленно, но обстановка разрядилась, и Джилли, и Джамисон впервые остались в гостиной вместе с хозяевами дома.

Когда все собрались расходиться по своим спальням, с поздним визитом прибыл Джон Галифакс, и мужчины уединились в кабинете. Оставшись наедине с Джилли, Эрия попыталась расспросить подругу, но единственное, что удалось узнать – Джилли на нее не в обиде, и дружбе ничего не грозит.

На следующее утро Тинан и Джамисон отправились в Филадельфию, и Эрия была рада присутствию Джилли. Они много разговаривали, вышивали, катались верхом и принимали местных дам, угощая их кофе.

Остроумие и жизнерадостный нрав Джилли помогли Эрии коротать длинные зимние вечера, но ночью она очень тосковала по мужу. Начиная с Рождества, их семейная жизнь стала такой, о которой Эрия всегда мечтала. Они полностью доверяли друг другу, советовались, вместе решали все проблемы. Конечно, спорили, но при этом никто не старался задеть другого, доказывая свою правоту. Друзья днем, ночью они становились страстными любовниками, и страсть с каждым днем приобретала все новые и новые оттенки.

Подходила к концу третья неделя отсутствия мужчин, Эрия подолгу стояла у окна, не сводя глаз с дороги, и не скрывала от подруги беспокойства.

– Эрия, все будет хорошо. Такие мужчины, как Тинан и Меррилл, чаще сами представляют опасность для других, им нечего опасаться, – успокаивала Джилли.

– Значит, все-таки Меррилл? – Эрия внимательно посмотрела на подругу.

– Мистер Джамисон попросил меня обращаться к нему именно так, – Джилли смущенно опустила ресницы.

– Да, – задумчиво протянула Эрия. – А еще о чем он тебя попросил?

Ей почти ничего не удалось вытянуть из Джилли. Странно, но Джиллиан Парнелл, никогда не умевшая хранить ни своих, ни чужих секретов, неожиданно стала очень скрытной.

* * *

Ветреным мартовским днем Тинан вернулся один и тут же сжал Эрию в объятиях. Оба не скрывали радости и целовались, не стесняясь присутствия Джилли. Затем Рутланд достал подарки, которые купил в Филадельфии и для жены, и для ее подруги. По лицу Джилли было видно, что она с трудом скрывает разочарование.

– Джамисона задержали дела. Мне поручено передать вам вот это, мисс Парнелл, – Тинан достал небольшую коробочку, перевязанную лентой. – С наилучшими пожеланиями от мистера Джамисона.

– Мне? – Джилли изумленно уставилась на подарок, затем трясущимися руками принялась развязывать ленту и разворачивать бумагу. Внутри коробочки оказался золотой медальон-сердечко. – Но я… я… – она запнулась, избегая понимающего взгляда Эрии, зажала медальон в ладони и выбежала из гостиной.

– Я думал, она никогда не уйдет, – Тинан схватил жену в объятия и страстно поцеловал в губы. Она буквально растаяла в его руках, счастливая, что муж, наконец, дома.

– Как я рада, что ты вернулся… Я так волно… Тинан закрыл ей рот поцелуем.

– Ты волновалась за высокомерного негодяя, который принудил тебя жить с ним, заставил произнести клятвы верности и измывался над тобой самыми изощренными способами? – Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на дорогое лицо, затем подхватил жену на руки и понес в спальню…

Позже, когда Эрия удовлетворенно раскинулась на широкой кровати, Тинан встал и подошел к комоду. Она следила за каждым движением мужа.

– Тинан, я так по тебе скучала…

– Могу себе представить.

– Ты просто невыносим!

– Минуту назад ты говорила, что я просто замечательный, – он переоделся в свежую рубашку и, не застегивая пуговиц, подошел к кровати. – Может, ты хочешь сказать, что я невыносимо замечательный? – он опять лег рядом.

– Конечно, – засмеялась Эрия.

– Это была последняя поездка в Филадельфию. Начиная со следующей недели ополчение пополнится еще одним офицером.

– Тинан! Это правда?

– Положение довольно серьезное. Красные мундиры планируют высадить войска к югу от Северной Каролины, а это значит, что англичане могут быстро положить конец растущему движению за независимость. Колонисты должны успеть подготовиться к такому маневру. Ополчению Галифакса нужны снаряжение и опыт. Я могу дать и то, и другое.

– Тинан… – Эрия молча погладила его по щеке.

– Знаешь, если бы я не был в той «охотничьей экспедиции», то никогда бы не узнал, как выглядят настоящие изумруды, – он нежно смотрел ей в глаза.

И прежде, чем Эрия успела ответить, сел на кровати и недовольно посмотрел на свою некогда безукоризненную рубашку. – И если ты меня любишь, не давай Левайне дотрагиваться до моих рубашек.

* * *

Даже у Джона Галифакса от удивления отвисла челюсть, когда Тинан появился на лужайке, где тренировалось местное ополчение. Среди колонистов пронесся недоверчивый ропот, но никто не решился открыто оспаривать право Рутланда вступить в ополчение.

Он сбросил элегантную накидку и предстал перед всеми в чине офицера. До позднего вечера граф Рутланд отдавал приказы, которые выполнялись беспрекословно.

* * *

Весна пришла в Оберон раньше обычного, словно зная, что и сады, и поля давно готовы к ее приходу. В садах пышно расцвели магнолии, в огороде пробилась ранняя зелень. Но радость всеобщего пробуждения от зимней спячки была омрачена приготовлениями к предстоящему сражению.

Эрия с ужасом смотрела на горы провизии, заполнившие коптильню и амбары, возле купальни валялись чайники, собранные для переплавки на пули. Мушкеты, порох, одеяла были сложены в недавно отстроенной новой прачечной. У Эрии всякий раз замирало сердце, когда Джон Галифакс появлялся с новыми обозами.

В начале мая Тинан взял жену с собой в Чарлстон на аукцион по продаже лошадей. Он решил совместить приятное с полезным – приобрести лошадей и немного развлечься. Эрия произвела на всех его знакомых огромное впечатление, многое мужчины не скрывали завистливых взглядов, говоря, что Рутланду везет и с лошадьми, и с женщинами. Все были поражены происшедшей в нем переменой и с трудом узнавали прежнего высокомерного и циничного графа Пенритского.

Тинан водил Эрию по самым лучшим домам и самым шикарным магазинам. Она была поражена, насколько широк круг его знакомств. Занимаясь финансами, Тинан попутно учил жену, как правильно вкладывать деньги и как можно разбогатеть, участвуя в биржевых сделках.

Однажды он попросил ее помочь подобрать ему приличного камердинера. Супруги сидели в гостиной и отбирали кандидатов.

– Не знаю, – сказала Эрия, после того, как комнату покинул очередной претендент на место – высокий, сухой старик. – Кажется, все в порядке, но какой-то он слишком сдержанный. Не уверена, что мне понравится каждый раз видеть его в своих комнатах…

Тинан вздохнул и посмотрел на жену.

– Он не хуже, чем Левайна, испортившая все мои рубашки. И она всегда кладет вещи не на свои места. Я нанимаю камердинера для самозащиты.

– Вот как! – улыбнулась Эрия. – Ты так пренебрежительно относишься к своим же подаркам?

– Ты права. Я несу частичную ответственность за эту девушку. Ладно, давай посмотрим следующего.

Следующим оказался низкорослый мужчина неопределенного возраста, но явно не старый. Он назвался Джеймсом Бродриком и, судя по говору, был вполне образован и смышлен, одет в безукоризненно чистую одежду спокойных тонов и добротного качества. Тинан перечислил обязанности камердинера, и в живых глазах Джеймса появился удовлетворенный блеск, но когда Эрия упомянула, что ему придется жить по соседству с ее горничной, слегка поморщился, сказав, что вполне смирится с таким неудобством, если она не будет попадаться ему на глаза. Когда Бродрик вышел, Эрия, облегченно улыбнувшись, повернулась к мужу.

– Уф-ф, как я рада, что все закончилось.

– Закончилось? – Тинан нахмурился.

– Найми его, – она кивнула на дверь. – Бродрик – то, что надо.

– То, что надо? Ты же слышала, похоже, он терпеть не может женщин. Представляешь, что будет, когда он скажет Левайне, чтобы та не попадалась ему на глаза?

– Представляю, – улыбнулась Эрия.

– У меня нет никакого желания превращать наш дом в театр боевых действий, – Тинан подался вперед, просматривая список кандидатов.

– О, не думаю, что это продлится долго. Бродрик обладает всеми качествами, нужными камердинеру. Тинан, я же вижу, он тебе понравился. Все будет прекрасно. Он низкорослый.

– Какое значение имеет его рост?

– Огромное, – Эрия встала и сладко потянулась. – Пойду вздремну… в последние дни я совсем не высыпаюсь. Ты заинтересован?

– В чем? В том, что ты хочешь вздремнуть? – Тинан озадаченно смотрел на жену. – Эрия, в чем дело?

Она вздохнула и подошла, глядя на мужа призывным взглядом.

– Поверь, этот Бродрик – как раз то, что надо. У них с Левайной все получится. Вот увидишь! Я же не ошиблась насчет Джилли и Меррилла.

– О, Боже! Опять сватовство! – Тинан встревожился не на шутку.

– Нет, – Эрия капризно выпятила вперед нижнюю губку. – Я хочу, чтобы в нашем доме царили мир и спокойствие. Ты же сам этого хочешь. А теперь я пойду спать.

– С тобой все в порядке? – Тинан вскочил, с беспокойством вглядываясь в лицо жены.

– Со мной все хорошо. Лучше и быть не может.

Загадочная улыбка жены начала раздражать Тинана. Словно почувствовав это, Эрия взяла его руку и приложила к своему животу. – Я тружусь над твоим рождественским подарком.

Тинан нахмурился, пытаясь понять, затем радостно схватил ее за плечи.

– Эрия! – но тут же ослабил объятия. – Ты говоришь…

– Я собираюсь родить твоего ребенка… возможно, как раз к Рождеству, – она улыбнулась и обвила руками его шею. – Не перестаю удивляться, как тебе всегда удается получить именно то, что ты хочешь.

– Эрия! – Тинан подхватил ее на руки и закружил по комнате. – Ребенок, сын! – он резко остановился. – С тобой действительно все в порядке?

– Да, дорогой. Просто теперь мне нужно побольше отдыхать, – она ласково провела кончиками пальцев по его щеке. – Наконец-то у меня будет настоящая, полная семья!

– Семья много для тебя значит, да? – проникновенно спросил Тинан.

– Очень много, – призналась Эрия. Глаза ее сияли. – Когда мы стали все терять… богатство… положение… дом… я думала, что не переживу этого. Но самым тяжелым испытанием оказалась потеря семьи. Тогда я решила, что у меня осталась только честность. Я не хотела жить во лжи… Тинан, я хочу любить тебя, нашего ребенка и наш дом. Хочу, чтобы у нас была настоящая семья, где правит любовь.

– Эрия, у тебя будет такая семья, – глаза Тинана подозрительно заблестели. – Дети и… я обещаю, – в эту минуту он готов был перевернуть весь мир, чтобы доставить удовольствие ее любящему сердцу.

Рутланд вдруг подумал, какой все-таки долгий путь надо преодолеть, чтобы перейти от простого наслаждения к настоящему счастью.

Эрия склонила голову ему на плечо и спросила:

– Ну как, ты еще не заинтересовался предложением вздремнуть вместе со мной?

Тинан отнес жену в спальню и осторожно уложил в кровать. Эрия никак не хотела отпускать его от себя, и он был вынужден остаться.

 

ГЛАВА 31

Эрия удовлетворенно вздохнула и откинулась на подушки. Ей было хорошо видно, как Тинан с грацией усталого хищника снимает одежду, запылившуюся после долгой дороги. Он энергично растер шею, пытаясь добраться до спины.

– Иди сюда, я помассирую тебе спину, – она приподнялась на локте и похлопала рукой по кровати. Тинан улыбнулся, глядя на ее сонное лицо. Сейчас Эрия напоминала маленького очаровательного котенка.

– Это было бы чудесно, – он присел на кровать и поцеловал жену в губы. – Мы слишком долго тряслись в экипаже. Тебе нужен отдых, – Тинан взял ее за плечи и уложил на подушки. – Отдыхай, – он полюбовался обворожительным лицом в обрамлении золотистых волос.

– Как я устала! – пробормотала Эрия. – Как хорошо оказаться дома. Думаю, я соскучилась по своей кровати. Ты уверен, что не хочешь спать?

– Я не смогу уснуть. Кроме того, если я лягу, ты тоже не отдохнешь как следует. Лучше прогуляюсь к конюшням. И нужно дождаться Джамисона. Когда же он появится?

– Бедный Меррилл, – улыбнулась Эрия. – Я боялась, что он ворвется в дом, едва мы переступим порог.

– Да, у него нет никаких понятий о приличии, – недовольно сказал Тинан. – Грубый и непристойный этот Джамисон.

– Нет, – засмеялась Эрия. – Это мы вели себя непристойно… до нашей женитьбы. А они просто торопятся. Хотела бы я видеть лицо Джилли, когда Меррилл объявит ей, что купил дом старого Стимсона и будет жить по соседству с нами.

– Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она не станет с ним связываться.

– Тинан Рутланд! – Эрию шокировало это заявление. – А кто, в конце концов, научил Меррилла обращаться с женщинами? И ублажать их?

Тинан нахмурился, но тут же растаял под ее ласковым взглядом.

– И я не уверена, что Джилли не нуждается в том, чтобы ее ублажали.

– Бесстыжая девчонка! – шутливо упрекнул Тинан. – Развратница.

– Да, – подтвердила Эрия. – И именно ты научил меня всему, что я знаю.

– Конечно, но в последнее время я замечаю, как ты вносишь собственные дополнения к моему обучению.

– Вношу, – прошептала Эрия, закрывая глаза.

* * *

Трудно было сказать, который час, поскольку луна светила так ярко, что казалось – рассвет уже наступил. Эрия посмотрела на тени, покачивающиеся на стенах, и вдруг резко вскочила. Тинан пошевелился, и обернувшись, она увидела, что его глаза открыты.

– Что такое? – он замолчал, прислушиваясь. Какие-то отдаленные звуки… похоже, топот копыт.

Внезапно топот прекратился, послышались другие звуки…

– Кто-то стучит в дверь! – Тинан отбросил одеяло и потянулся за бриджами.

– Тинан… в такое время! – похолодевшими руками Эрия подхватила одеяло. – Это Джамисон?

– Уже почти утро… а Джамисон приехал несколько часов назад, – Тинан застегнул рубашку, сунул ноги в туфли и пошел к двери.

– ПОДОЖДИ! – Эрия спустила ноги с кровати. – Не ходи вниз! – она подбежала к мужу и схватила за руку, не давая выйти. – Пусть Бродрик посмотрит, кто там!

– Эрия, кто бы там ни был, они пришли не к Бродрику, – Тинан выразительно посмотрел ей в глаза. Эрия побледнела, как полотно.

– Нет, они пришли… за тобой! – слова буквально застревали в горле. – О, Боже, Тинан, они пришли за тобой!

– Эрия, – он слишком резко схватил ее за плечи, выдавая свое напряжение. – Ты должна оставаться здесь. Не выходи из комнаты, пока я тебя не позову. Поняла?

– Тинан! – в глазах заметался панический ужас, и Эрия закричала. – Не ходи вниз!

– Я должен. А ты пока оденься, – он поцеловал ее в лоб и растворился в темноте коридора.

От захлестнувшего душу страха Эрия едва могла дышать. В памяти всплыли события той страшной ночи… шум, крики, угрозы, выстрелы… огонь, все пожирающий огонь. Точно так же ей приказали не выходить из комнаты и одеться, чтобы быть готовой… к чему? Эрия посмотрела на освещенную луной стену, и ей показалось, что это блики пламени… Она в ужасе зажала рукой рот и бросилась к двери. Нет… Тинан велел не выходить… и одеться!

Эрия поспешно натянула халат. Не утруждая себя возней с завязками, бросилась к комоду с вещами Тинана и порылась в ящике. Очень скоро она нащупала плоский футляр. Взяв его обеими руками, перенесла на стол и осторожно открыла. Внутри лежал пистолет. Почему-то один вид оружия подействовал успокаивающе. Она взяла пистолет в руку, с удивлением отметив, что он гораздо тяжелее, чем она думала.

Эрия пошла через полутемную гостиную и вышла в коридор. Здесь было совсем темно, только где-то возле лестницы пробивался свет. Эрия медленно пробиралась вдоль стены, сжимая в руке пистолет. В голове смешались воспоминания и действительность. Она не могла толком понять, где находится.

Подошла к лестнице, посмотрела вниз. Тяжелая двойная дверь была распахнута, и на пороге кто-то стоял. Эрия начала медленно спускаться по лестнице, скользя рукой по перилам. Ужасный шум в голове мешал понять, что происходит. Ей слышались крики, ржание испуганных лошадей, гул огня, треск горящего дерева… наконец, она увидела, что на пороге стоит Тинан. Его фигура, освещенная факелами, отбрасывала огромную нелепую тень. В холле находились еще какие-то люди… безликие и безмолвные, они не делали попыток ее остановить.

Нет, на этот раз она не позволит, чтобы сожгли ее дом и убили человека, которого она любит… Эрия не позволит разрушить свой мир…

Она остановилась позади мужа и сделала шаг в сторону, чтобы видеть тех, кто угрожал ее счастью. Вот он, тот человек! Стоит прямо перед Тинаном и что-то кричит, размахивает руками.

– Пет! – Эрия обеими руками подняла пистолет и направила на врага. Взвела курок, но в это мгновение Тинан повернулся и выбил оружие из ее рук.

– Господи, Эрия! – закричал он, прижимая ее к дверному косяку. – Что с тобой? Какой дьявол в тебя вселился?

«Эрия… Эрия… Эрия…», – эхом отдавалось в голове, и она забилась в сильных руках мужа, пытаясь вырваться.

– Пусти меня! Разве ты не видишь? – задыхаясь, кричала она. – Я не позволю им снова это сделать!

– Эрия, что с тобой? Ради Бога! Ты чуть не убила Стюарта Моргана! – Тинан гневно затряс жену за плечи. – Эрия! – Она вдруг обмякла и чуть не рухнула на мраморный пол, но Тинан успел подхватить ее на руки. Отдавая на ходу распоряжения Левайне и Бродрику, понес в гостиную, уложил на диван и обеспокоенно вгляделся в бледное лицо. – Эрия! Эрия! – пытался достучаться до ее сознания, затем крепко прижал к себе, продолжая шептать ее имя.

– О, Тинан… – она схватила его за рубашку. – С тобой все в порядке?

– Конечно, – он начал понимать, в чем дело – Эрия думала, что ему грозит опасность, и решила защитить мужа.

– Я не могу позволить им убить тебя… Не смогу это вынести…

– Эрия, мне нужно уехать, – он никак не мог понять, чего она боится.

– Нет, Тинан! – Эрия побледнела еще больше.

– Но я же офицер. Роялисты высаживаются на берег. Мы должны торопиться.

– Ополчение?

– Это был Стюарт Морган и несколько наших ополченцев из графства. Полковник Мор прислал сообщение, нас призывают. Я должен отправиться с ними.

– Они не роялисты… Это ополченцы… и Стюарт Морган, – до Эрии дошел смысл слов. Она бросилась на грудь Тинану и залилась слезами.

Он в смятении гладил ее вздрагивающие плечи.

– Я думала, это… – слезы душили, не давая говорить. – Все, как в тот раз… в ту страшную ночь… Я все видела… Стояла у двери и смотрела, как убивают отца… О, Тинан…

Тинан впервые осознал, что пришлось пережить Эрии в ту ужасную ночь. О, если бы он мог забрать у нее боль, не дающую покоя! Как судьба несправедлива порой. За что она так жестоко наказывает Эрию?

– Дорогая, ужасы прошлого должны остаться в прошлом. Мы не можем жить в постоянном ожидании той боли, которую довелось пережить.

Немного успокоившись, Эрия согласно кивнула и потерлась щекой о его рубашку. Тинан нежно поцеловал ее в губы.

– Прошлое больше не властно над нами. Я не твой отец, а ты не миссис Мэриан Даннинг. Мы должны учиться на их ошибках… и на своих. И жить своей собственной жизнью.

– Знаю, – Тинан заметил, что в ее глазах больше нет боли, и понял, его слова дошли до ее сердца.

– Я должен ехать, – Тинан нежно коснулся ее щеки. – В мое отсутствие с тобой все будет в порядке?

– Тинан… – Эрия замолчала – она не может умолять его остаться. Они уже говорили на эту тему, и он предупредил, что когда-нибудь придется идти и бороться за независимость колонии, защищать их будущее и будущее детей.

– Возвращайся поскорее… ко мне, – глаза опять блестели от слез, но голос был на удивление твердым. – Возвращайся к нам, – Эрия положила руку на живот.

* * *

Спустя час приготовления к отъезду были закончены, и Джамисон подвел к крыльцу жеребца Тинана. Полностью одетая, Эрия спустилась с мужем вниз, держа его за руку.

– Пришли мне весточку, когда сможешь.

– Конечно, – Тинан мгновение помолчал. – Эрия, я хочу тебя попросить, – ему казалось, что язык с трудом ворочается во рту. Сколько раз он повторял в уме эти слова за последние полчаса! И как трудно оказалось их произнести. Он вложил в руку жены фамильное кольцо с печаткой и сжал ее пальцы. – Если я не вернусь, ты должна отослать его моему брату Хейдену. Получив кольцо, он узнает, что меня уже нет и он – граф.

– Тинан, мне не понадобится выполнять поручение, – твердо произнесла Эрия, сжав кольцо побелевшими пальцами. – Когда ты вернешься, тебе останется только надеть его на палец.

– Надеюсь, – Тинан криво улыбнулся и поцеловал жену на прощание. Эрия крепко прижалась к нему. – Я люблю тебя, Эрия.

Тинан быстро вскочил в седло, и они с Джамисоном поскакали к отряду ополченцев, который дожидался у ворот Оберона. Эрия с трудом подавила комок в горле, и когда всадники скрылись из вида, пошла к дому. Левайна стояла с красными от слез глазами, что было совсем не похоже на нее. Бродрик протянул ей носовой платок, и девушка, хотя и неохотно, приняла его.

– Левайна, я хочу послать за мисс Парнелл. Нужно, чтобы кто-то отвез ей письмо, – и прежде, чем заплаканная горничная успела ответить, Бродрик выступил вперед.

– Я все сделаю, ваша милость.

Джилли приняла приглашение и спустя два дня появилась в Обероне. Потянулись долгие дни ожидания. Почти ежедневно Эрия посылала работника в соседние усадьбы, узнать, нет ли вестей от ополченцев. На крыше дома приказала устроить наблюдательный пункт, чтобы заранее заметить любого, кто приближается к Оберону. Никто ничего не знал о местонахождении ополченцев, и Акр с Франклином заверили хозяйку, что это хороший знак – значит, им удалось незаметно пробраться к намеченной цели.

Эрия занималась обычными делами, объясняя всем, что к возвращению Тинана в доме должен быть полный порядок. Она старалась держаться спокойно, но все домочадцы заметили, что в доме давно не слышен ее смех, а в глазах нет веселого блеска. Эрия молча переживала за мужа, и весь Оберон ждал и переживал вместе с ней.

Наступили жаркие душные дни. Эрия взяла за обыкновение после обеда ложиться в постель, чтобы немного вздремнуть. Иногда с ней сидела Джилли, и подруги тихо беседовали. Вечерами она шили одежду для будущего ребенка или подгоняли платья Эрии под ее располневшую талию.

– Думаю, Левайна и Бродрик начинают привыкать друг к другу, – как-то заметила Джилли, задумчиво глядя в окно, за которым шумел свежий летний ливень.

– Да. Они лишь слегка бранятся, – Эрия сделала стежок и рассеянно улыбнулась. – Я говорила Тинану, что они быстро найдут общий язык.

– Неудивительно, что вы такая отличная пара, ты и Тинан. Вы совершенно одинаковые.

– Джилли, что ты говоришь! – нахмурилась Эрия. – Мы абсолютно разные.

– О, нет. Со стороны виднее, – настаивала Джилли. – Вы оба всегда получаете все, что хотите… и все получается именно так, как вы задумали. Твое замужество, Оберон… Левайна и Бродрик. Даже Меррилл и я… Бесполезно это отрицать, – категорично закончила Джилли и слегка покраснела.

– Ты все преувеличиваешь, Джиллиан Парнелл, – попыталась разубедить ее Эрия. – Просто нам выпала…

– Огромная удача, – закончила Джилли. – Вы оба так очаровательны и так любите друг друга… Вот что я думаю. Представь, что ты вышла бы замуж за Томаса Бранскомба, – она скорчила гримасу, и Эрия невольно рассмеялась. Джилли втянула щеки и указательным пальцем подняла кончик носа. – Представь эти длинные жуткие вечера с Пруденс Бранскомб… и длинные скучные ночи с длинным и скучным Томасом! Бр-р!

– Джилли! – возмущенно воскликнула Эрия, но тут же рассмеялась. – Я и думать о нем забыла!

– О нем никто и не думает… разве что Джанет. Я слышала, она быстро его окрутила и потащила к венцу.

– Джилли!

– Хорошо, что ты от него отделалась. Увидела графа, завлекла, а у него хватило здравого смысла по уши в тебя влюбиться…

– Ах, какая я умница, – сухо заметила Эрия. – Джилли, ты не имеешь ни малейшего представления, как все было на самом деле… – Эрия запнулась и снова взялась за иголку.

– Тогда расскажи, – Джилли выжидательно смотрела на подругу. – Расскажи, как все было.

– Никогда, – холодно отрезала Эрия.

– Значит, все произошло именно так, как я говорю, – заявила Джилли. – Вы абсолютно одинаковые, и вам всегда сопутствует удача.

Эрия вздохнула. Перед мысленным взором пронесся год, прожитый с Тинаном. Столько довелось пережить, прежде чем они нашли свою любовь…

– Надеюсь, не только удача соединила нас, – неожиданно для себя сказала она.

Спустя три дня прискакал старший сын Джона Галифакса с сообщением об ополченцах. Эрия ввела запыхавшегося паренька в дом, и почти все домочадцы сбежались, чтобы узнать новости.

– Полковник Мор… возле мыса… построил укрепления. Все произошло очень быстро. Эти упрямые шотландцы так и рвались в бой… Погибло почти пятьдесят роялистов… около тысячи взяты в плен. С нашей стороны потери невелики, но много раненых. Мы захватили самого генерала – старого Дональда Мак-Дональда.

– А лорд Рутланд? Что с его отрядом?

– Он был в самом пекле.

– А что еще ты знаешь? Кто именно ранен, погиб? – спрашивала Эрия.

Молодой Галифакс неохотно признался, что больше новостей у него нет и он не знает, кто отдал свои жизни в борьбе за независимость. Эрия накормила паренька, и тот поскакал дальше, а обитатели Оберона еще долго обсуждали услышанное.

Прошла еще неделя. Новостей не было, но ходили слухи, что некоторые отряды ополченцев скоро вернутся домой… а некоторые останутся и будут охранять прибрежную зону. Поговаривали, что многие роялисты не выдержали и вернулись на свои фермы и плантации, опасаясь за урожай.

Эрия поднялась на чердак, где Бродрик и Левайна горячо спорили, кто должен командовать слугами, когда те наводят порядок в комнатах. Она подошла к слуховому окну, откуда хорошо была видна дорога, желая разглядеть знакомые очертания фигуры Тинана.

Почему он ни разу не прислал весточку? Ни одной за пять недель! Что, если он лежит, страдая от ран, находясь между жизнью и смертью? Любое предположение заставляло обрываться сердце.

Эрия сжала кулаки и поднесла их к вискам, пытаясь прогнать беспокойство. Если с ним что-то случилось…

– Госпожа, – обратился Бродрик в своей обычной манере. – Душный чердак – неподходящее место для вас. И работа пойдет намного быстрее, если вы заберете с собой ЭТУ ДЕВУШКУ.

Эрия поняла, что между камердинером и ее горничной снова начались распри. В отсутствие Тинана обязанности Бродрика значительно расширились, и он частенько руководил слугами, которые наводили порядок в доме. Вот и сейчас следил, как расчищаются чердачные завалы, и, похоже, был недоволен тем, что в «его дела» постоянно вмешивается Левайна.

– Бродрик, – Эрия улыбнулась, – я последую твоему совету, но Левайну оставлю помогать тебе, а остальных заберу с собой вниз. Можете загрызть друг друга до полусмерти, но прежде наведите здесь порядок.

Она приказала остальным слугам спускаться вниз, а сама пошла в гостиную на втором этаже и вышла на балкон. Теплый ветерок приятно обвевал вспотевшее лицо.

Вдали показалось облачко пыли – то ли над дорогой, то ли над лугом. Напрягая зрение, Эрия всматривалась в дальний косогор, с которого дорога спускалась к Оберону. Облако пыли росло… и приближалось! Эрия не стала долго раздумывать, сердце подсказывало, что надо действовать.

– Джилли! Джилли!

Она пробежала гостиную, коридор, спустилась по лестнице. Внизу Эрия сорвала с себя чепчик и бросила его прямо на пол, торопясь выбежать из дома.

– Эрия, – на лестнице показалась Джилли. – Что случилось?

– Они вернулись! – прокричала Эрия, только сейчас понимая, почему так спешит. Ведь он вернулся… Тинан скоро должен быть дома! Она ни секунды не сомневалась, что он вернется…

– Эрия! Стой! Тебе нельзя бегать! – Джилли бросилась следом, но Эрия уже мчалась по дороге, ведущей к воротам. На подъездной аллее показались три всадника. Одним из них непременно должен быть ОН. Неожиданно Эрия почувствовала, что больше не может бежать, ноги отказывались повиноваться, а легкие жгло, словно огнем. Она остановилась, жадно хватая ртом воздух и не сводя глаз с приближающихся всадников.

Вначале она узнала Ронделла, чалого жеребца Тинана. Мгновение спустя разглядела широкие плечи, темные волосы… От избытка чувств закружилась голова, и Эрия едва устояла на ногах.

Ронделл резко остановился, Тинан спрыгнул на землю, схватил Эрию в объятия и закружил. Вспомнив о ее положении, осторожно поставил на ноги и нежно поцеловал.

– Тинан! – Эрия смеялась и плакала одновременно. – Ты дома! Ты жив! – она обняла его за шею и уткнулась лицом в грудь. – О, Тинан, я так волновалась, когда от тебя не было вестей…

Он не дал ей договорить и закрыл рот поцелуем.

– Эрия, как я скучал по тебе… Думал, они никогда нас не отпустят.

– С тобой все в порядке? – она ощупывала его руки, плечи. Грязный, запыленный, Тинан выглядел вполне здоровым, но Эрия повторила вопрос, а руки уже ощупывали грудь и спину.

– Так, небольшие царапины, я с радостью дам тебе подлечить их.

Они не сводили друг с друга сияющих глаз. Казалось, в целом мире нет людей счастливее. Эрия прижалась к груди мужа.

– Мне так хорошо с тобой… Я больше никуда тебя не отпущу.

– А это и не нужно, дорогая, – Тинан обнял ее за плечи, и они медленно пошли к дому. При виде Джилли и Джамисона, стоявших в обнимку, Тинан с трудом сдержал смех. – В последнее время Меррилл был просто сам не свой. Я замучился с ним… Он безнадежен.

– Может быть, тогда нам лучше отослать Джилли домой сегодня же вечером? – смеясь, предложила Эрия.

– О, нет… Я видел достаточно кровопролития. Пусть Джилли сама укрощает этого зверя!

Оба от души рассмеялись.

– Знаешь, я никогда не скучал по Англии так, как по Оберону. Постоянно думал о тебе… о нашем будущем ребенке. И понял цену жизни… и свободы, – Тинан посмотрел жене в глаза, собираясь сказать о своем намерении.

– Я… решил подписать бумаги, которые так напугали Скина и Франклина.

– Бумаги? – озадаченно переспросила Эрия, но тут же поняла, что он имеет в виду. – Тинан! Неужели?! – она крепко обняла мужа.

– В конце концов, как может человек, который ценит свободу и независимость, держать в рабстве себе подобных? В Филадельфии много людей, думающих так же, как мы с тобой, и скоро многие рабы обретут свободу. Ты помогла мне стать лучше. Семь лет. Ты сама выбрала это число. Я всегда считал цифру семь счастливой…

– О, я знала, что ты меня поймешь! – Эрию буквально распирало от гордости за своего необыкновенного мужа.

Она достала спрятанное на груди кольцо и взяла руку Тинана.

– Ты дома. Я говорила, что твои указания не понадобятся!

По он не стал надевать кольцо, а крепко сжав руку жены, посмотрел ей прямо в глаза.

– Эрия, я сказал, что у меня было время подумать о многом. Я понял, что для меня самое важное. Слишком долго жил прошлым, но теперь я колонист, мятежник, офицер, который поклялся защищать независимость Америки. На этой земле я нашел любовь и счастье, о которых даже не подозревал, – он нежно погладил ее по щеке. – Я хочу помочь построить страну, в которой наши дети будут спокойно спать по ночам, не опасаясь страшных всадников… Страну, в которой мы сможем счастливо состариться, не боясь, что останемся на пепелище своего дома, – он сделал паузу, собираясь перейти к самому главному. – Угрозы победы роялистов больше нет. Меня пригласили в местный Конгресс. Теперь я не нуждаюсь в графстве, которое никогда не смогу увидеть. Ты и этот дом – все, что мне нужно… – он обвел взглядом свои владения.

– Ты хочешь… – от волнения у нее перехватило дыхание. – …отослать кольцо брату? – Эрия смахнула набежавшие слезы. Никогда еще она не чувствовала такого единения с Тинаном и будущим ребенком. – Отошли его, любовь моя, – прошептала она.

Тинан почувствовал огромное облегчение и со счастливой улыбкой обнял любимую и любящую жену.

 

ЭПИЛОГ

Душный июньский воздух был наполнен жужжанием пчел. Дурманяще пахло цветами, радовавшими глаз всей палитрой красок. Эрия закрыла глаза и прислушалась к звукам своего дома. Беседка, где она сидела, была любимым местом в саду, сюда она часто приходила помечтать и насладиться ароматами прекрасного сада.

Умиротворенное состояние прервал стук копыт в отдалении. Эрия взглянула на подъездную аллею и успела увидеть всадника, но тот быстро скрылся из вида. Боковым зрением она заметила Тинана, спешащего из конюшни к дому. При виде его мощной фигуры Эрия счастливо улыбнулась и подумала, что ей, наверное, никогда не надоест любоваться своим мужем.

Как она негодовала когда-то, что граф Рутланд взял ее против воли. Разве мог кто-нибудь предположить, что ждет их впереди….

– Думаю, он заснул.

Эрия подняла голову и встретилась взглядом с улыбающимся Фридрихом Мюллером, державшим на руках ее шестимесячного сына Сета.

– Фридрих, ты его совсем избалуешь. Сет привыкнет все время засыпать на руках, – Эрия поднялась и осторожно приняла сына из рук Фридриха.

– Нет, малышам необходимо как можно больше любви, чтобы они могли накопить ее впрок. Ведь в будущем всякое может случиться, – кроткие карие глаза ласково смотрели на Эрию.

– Должно быть, ты прав, пастор Фридрих, – Эрия посмотрела на ангельское лицо безмятежно посапывающего младенца и нежно дотронулась до завитка темных волос, выбившихся из-под чепчика. – Кто знает, что ждет наших детей в далеком будущем.

Ей захотелось защитить это маленькое существо от грядущих бед, Эрия была готова на все ради его счастья. Как может мать, родная мать отказаться от своего ребенка? Как могла ее мать отказаться от дочери, продать ее?

– Мы должны молиться, Эрия, и готовить детей ко взрослой жизни. Когда-нибудь они все равно вылетят из родного гнезда. А нам остается только молиться.

Эрия хотела задать пастору вопрос, но передумала. Молилась ли Мэриан Даннинг за свою дочь? Любила ли ее так, как Эрия любит своего сына? После рождения сына эти вопросы не давали покоя. Но кто может дать ответ, кроме ее матери?

Фридрих помог Эрии спуститься по ступенькам беседки, и они медленно пошли по садовой дорожке к дому.

– Я не представляю, что крестить нашего сына мог кто-то другой, кроме тебя, Фридрих. Мы так часто тебя вспоминаем… Знаешь, Меррилл Джамисон хотел послать за тобой, чтобы ты повенчал их с Джилли, – Эрия улыбнулась. – Он сказал, ему понравилось, как ты завязываешь узлы.

– Я с удовольствием приехал бы, чтобы обвенчать Меррилла, – Мюллер поднял указательный палец. – Я еще тогда советовал ему найти себе жену. Это сразу пошло бы ему на пользу.

– Теперь у него есть жена, и сегодня ты с ней познакомишься. Они будут у нас ужинать. Думаю, Джилли тебе понравится.

Они вошли в дом и встретили Левайну и Бродрика. Эрия отметила про себя, что у горничной странное выражение лица.

– Спасибо, Левайна, – поблагодарила она, когда та забрала Сета, – он становится тяжелым.

– Я как раз шел за вами, мадам, – торжественно объявил Бродрик. Левайна бросила на него осторожный взгляд, и камердинер Тинана вытянулся в струнку. – К вам гости, мадам. Женщина.

– Господин послал за вами, – напряженно произнесла Левайна. – Они в гостиной.

– Кто это может быть? – нахмурилась Эрия. – Пойду посмотрю, – она кивнула Фридриху.

Двери гостиной были полуоткрыты, оттуда доносились голоса. Эрия замедлила шаг, прислушиваясь. Один голос принадлежал Тинану; а другой… другой был из прошлой жизни…

– …проделала долгий путь, чтобы до конца уладить дела, сэр.

У Эрии подкосились ноги, и она схватилась рукой за дверной косяк.

– Все давно улажено, мадам, – ровным голосом ответил Тинан.

– Значит, моя цена устроила вас, и вы выполнили наш договор? – голос заставил сердце Эрии болезненно сжаться.

– Я выполнил его при первой же возможности, как мы и договаривались. Тот человек как раз здесь и может это подтвердить.

Мэриан Даннинг выпрямилась и посмотрела Тинану прямо в глаза.

– Вы женились на моей дочери, – она чувствовала огромное облегчение. – Эрия здесь, с вами?

– Да. Это ее дом, мадам.

– И она… довольна?

– Да.

Абсолютная уверенность в его тоне убедила Мэриан, что это действительно так.

– Значит, мое долгое путешествие стоило того, чтобы услышать это. Эрия может не захотеть… видеть меня. Я передаю это вам, сэр, – она протянула ему сверток.

Тинан даже не шевельнулся, лишь пристально смотрел куда-то поверх ее головы.

Мэриан повернулась и замерла, увидев дочь. Ее поразила расцветшая красота Эрии, и она окончательно уверилась, что граф сказал правду. Дочь с ним счастлива. Мэриан почувствовала, как огромная тяжесть свалилась с ее души.

Эрия, не отрываясь, смотрела на мать. Взгляд отметил седую прядь в когда-то каштановых волосах, морщины на лице, погрубевшие от работы руки, простое коричневое платье, украшенное небольшим кружевным воротничком. Ничто не говорило, что она купалась в роскоши на полученные от Тинана деньги.

– Зачем ты приехала? – выдавила Эрия, едва ворочая языком. Внезапно ей стало холодно, появилось ощущение, что она стоит на краю пропасти.

Мэриан посмотрела на сверток, который все еще держала в руках, и собрав все свое мужество, произнесла:

– Я приехала посмотреть, как ты устроилась… как у тебя дела. И привезла вот это, – она протянула сверток дочери, но та не сделала ни единого движения, чтобы взять его.

– Ты уже истратила свои тридцать сребреников? Я думала, ты более умело распоряжаешься деньгами, – у Эрии перехватило дыхание, она не могла продолжать.

– Сребреников? – Мэриан почувствовала, как на смену облегчению приходит отчаяние.

– Деньги, которые получила, когда отдала меня Тинану. Ты их так быстро потратила? Или запросила за меня слишком низкую цену?

– Не знаю, что тебе сказали… – Мэриан посмотрела на Тинана, – но я ничего не получила от твоего мужа. Ни единой монеты. Мне заплатили по-другому.

– Так ты не отрицаешь, что продала меня?

– Не отрицаю. Я сама установила цену.

– Тогда нам больше не о чем разговаривать, – Эрия повернулась и направилась к двери, но там стоял Фридрих Мюллер, который не дал ей уйти.

– Эрия! – Мэриан бросилась к дочери, но внезапно остановилась. В голосе прозвучала мольба. – Доченька…

Эрия нерешительно посмотрела на Мюллера, что-то в его взгляде заставило ее повернуться к матери.

– Это твое. Пять тысяч золотом и документ на небольшой участок возле реки… тот, с ивами. Это все, что осталось от поместья отца. Твое приданое, Эрия, – Мэриан сделала шаг к дочери, еще один, но остановилась, в отчаянии ломая руки.

Эрия смотрела на женщину, которая ее родила, любила. Перед ней она в детстве испытывала благоговение… Теперь она сама мать и в состоянии понять, какие чувства бушуют в материнской душе. Неужели она не сможет простить ту, что однажды дала ей жизнь?

Не двигаясь с места, Эрия смотрела, как мать положила на стол сверток и, опустив голову, пошла к двери.

– Эрия… – повернувшись к Тинану, она увидела, что тот разделяет ее душевные муки. – Я не платил никаких денег. Ее цена – наши клятвы перед священником.

Эрия не сразу поняла смысл его слов.

– Мама… – Мэриан остановилась возле двери. – Где ты сейчас… живешь? – Эрия сжимала и разжимала ледяные ладони.

– Я все еще у Латропа. Эвелин умерла прошлой весной.

– Ты проделала такой долгий путь…

– Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке, – сдавленно произнесла Мэриан. – И я должна была привезти твое приданое. Леди необходимо иметь что-то свое…

Эрия больше ничего не слышала. Из глаз градом потекли слезы, она раскрыла объятия.

– Мама…

Тинан смотрел на них со смешанным чувством радости, облегчения и еще чего-то такого, что он не в состоянии попять. Он взглянул на Фридриха и быстро вышел из комнаты.

Немного погодя Эрия выпустила мать из объятий и усадила на диван. В дверях появился Тинан со спящим Сетом на руках.

Мэриан встала, от волнения не в силах вымолвить ни слова. Она осторожно дотронулась до умиротворенного личика внука. Тинан протянул ей своего сына.

– Эрия… – у Мэриан дрожал подбородок.

– Мама, я знаю, почему ты это сделала, – Эрия бросила мимолетный взгляд на мужа. – Сначала мне было ужасно больно, но со временем боль прошла. Я поняла, ты хотела сделать как лучше.

Их руки встретились над крошечными ручонками малыша. Эрия увидела, с каким благоговением Мэриан смотрит на внука.

– Я… Сету нужна бабушка, – она смотрела в блестящие от слез глаза матери. – Ты останешься?

Мэриан посмотрела на Тинана и нежно пожала руку дочери.

Позже, оставшись наедине с мужем, Эрия с любовью посмотрела на него и нежно поцеловала.

– Насколько я понял… ты не злишься на меня, что я не сказал, какую цену заплатил твоей матери? – Тинан улыбнулся чувственной улыбкой.

– Я должна повесить тебя на первом же суку, Тинан Рутланд. Но я всегда была честна с тобой, честна до конца. Не знаю, любила ли я тебя когда-нибудь сильнее, чем сейчас.