Тинан заметил, как Каррик сделал едва уловимый жест рукой.

– Похоже, ему повезло больше, чем нам, – тихо сказал граф Джамисону. – Пошли, – он осторожно раздвинул кусты и размял затекшие мышцы ног.

За последние два дня они дважды теряли след, и каждый раз Тинану казалось, что у него отнимают жизнь. Он старался не думать, что индейцы могут сделать с девушкой или уже сделали, думал только о том, что нужно во что бы то ни стало найти ее. Нежное лицо постоянно стояло перед глазами, и Рутланд нещадно корил себя, что допустил такое ужасное происшествие.

Да, это его вина, и ничья больше. Это он привез ее в такую глушь, заботясь лишь об удовлетворении своей страсти. Он подчинил ее своей воле и радовался, что Эрия испытывает к нему физическое влечение. Наивно полагал, этого вполне достаточно, и не задумывался, что, собственно, связывает их, помимо общей постели. Ведь кроме ночей существуют дни, которые каждый проживает по-своему.

По что хуже всего, он будто забыл о своей клятве жениться на Эрии, хотя видел, насколько тяжело она переживает свое унизительное положение. Ей стыдно даже перед простыми, грубоватыми охотниками, которым на все наплевать. А он, негодяй, надеется на ее отказ выйти за него замуж, и тогда с чистой совестью сможет нарушить обещание, данное ее матери.

* * *

Ближе к вечеру Эрия, должно быть, задремала, и не сразу заметила возвращение индейцев. Ее разбудили гортанные крики – роясь в принесенных с собой узлах, индейцы о чем-то горячо спорили. Наконец, немного угомонились и уселись ужинать. Эрию настолько мучил голод, что притупил чувство страха, и она не сводила глаз с индейцев, поедающих приготовленную на костре дичь.

Словно вспомнив, что пленников тоже надо кормить, один бросил к их ногам по полуобглоданной кости, а сам вернулся к костру, где остальные уже вовсю распивали спиртное из украденной фляги. Вскоре опять разгорелся спор, и тот же индеец решительно подошел к Фридриху, развязал его, пинком заставил встать и, осыпая ударами, погнал в лес.

Остальным, видимо, очень понравилось, как действует их подельник, и они гиканьем и криками принялись подбадривать его. Как позже выяснилось, проповедник понадобился, чтобы принести охапку хвороста. Сопровождающий его индеец строго смотрел, чтобы ни одна сухая ветка не свалилась на землю, и Эрия видела, сколько усилий стоит Фридриху выносить измывательства. Скорее всего, индейцы и спорили, кому идти в лес за хворостом, и Фридриху выпала роль козла отпущения.

К ее огромному облегчению, индейцы, кажется, забыли о ней, и, то ли разморенные выпивкой, то ли усталые после «трудового» дня, улеглись вокруг догорающего костра и быстро уснули. Эрия накинула на плечи шерстяную юбку, предоставив нижним юбкам заботу о сохранности тепла ног, и погрузилась в дремоту. Утомленный мозг был не в силах фиксировать происходящее, но глаза, когда девушка иногда их открывала, заметили какое-то слабое движение среди деревьев, мелькание теней. Возможно, это лишь сон, но когда она открыла глаза в очередной раз, то увидела темную фигуру, которая двигалась… по направлению к ней. Девушку буквально парализовало от страха.

Держа в руках нож, Тинан осторожно полз на четвереньках. Четверо… пока их всего четверо, но, кто знает… Он вгляделся в темноту и различил размытые силуэты Джамисона и Каррика, те крадучись приближались к индейцам с противоположной стороны. Он находился как раз на полпути между Эрией и краснокожими, когда послышался ее сдавленный стон.

– Нет, пожалуйста, нет! – постепенно стон перешел в завывание, а потом в крик. Вокруг костра началась возня, ошарашенные индейцы вскочили на ноги.

Тинан схватил нож и бросился на индейцев. Одного прикончил сразу же, а с другим пришлось сцепиться, поскольку удар ногой не попал в цель. На его счастье индеец споткнулся и упал навзничь. Тинан с диким криком бросился на него, но лезвие ножа скользнуло в дюйме от шеи индейца. Изрыгая проклятия, Рутланд придавил дикаря к земле и что-то произнес на его языке. Глаза индейца вспыхнули лютой ненавистью. Видимо, она придала ему сил, и он смог выбраться из-под тяжелого тела графа. Оба вскочили на ноги, Тинан взмахнул ножом и на этот раз попал в цель.

Жестокая схватка у костра прекратилась так же внезапно, как и началась, и над лесом повисла зловещая тишина.

Эрия услышала хруст сухих веток и взвыла от ужаса. Она в панике стала отбиваться от протянутых к ней рук.

– Эрия, это я! Я! Посмотри на меня! – Тинан пытался развязать крепкие ремни, стягивавшие руки девушки, но та отчаянно сопротивлялась. Тогда он изловчился и ножом разрезал путы на ногах и руках, лишь чудом не поранив саму Эрию. Схватив ее на руки, понес к догорающему костру.

– Разведите огонь, – скомандовал граф, сходя с ума от беспокойства. – Она замерзает! – Тинан опустился на колени. – Эрия, посмотри на меня! Все в порядке. Ты в безопасности. Они больше не посмеют тебя обидеть. Я не позволю!

Он прижал девушку к груди и погладил по волосам, шепча ее имя. Нежное прикосновение чудесным образом подействовало на ее затуманенное сознание. Эрия встрепенулась и открыла глаза, в которых были ужас и надежда.

– Ты? – выдохнула она и высвободила руку, чтобы дотронуться до небритой щеки. По выражению лица было видно, она не может поверить в спасение.

– Да, Эрия, – глухо пробормотал Тинан, вглядываясь в изможденное лицо с зеленоватым синяком под глазом. Эрия казалась ему самой красивой женщиной на всем белом свете.

– Это ты… – повторила она, и ее лицо просветлело. – О, это ты! – она обхватила его за плечи и дала волю слезам. – Ты! Ты!

Эрия рыдала на груди Тинана, прижимаясь лицом к его куртке. Все попытки успокоить девушку ни к чему не привели. Граф встревоженно глянул на Каррика, сосредоточенно вытиравшего нож о траву, затем поискал глазами Джамисона и увидел, что тот ведет к костру еще одного пленника индейцев.

– Он говорит, краснокожих было всего четверо. Мы их всех… – он замолчал, увидев безудержно рыдающую Эрию. Не зная, что предпринять, начал суетливо собирать одеяла, разбросанные вокруг костра.

Постепенно тепло успокоило Эрию, ее рыдания прекратились, тишину нарушали лишь редкие судорожные всхлипывания. Она ни на секунду не разжала пальцы, и даже когда ее сморил сон, крепко держалась за куртку Тинана.

Долгое время все молчали. Каррик оттащил в сторону тела индейцев и проверил, нет ли поблизости кого-нибудь еще. Джамисон кое-как перевязал раненую руку, избегая смотреть на Тинана, сверлившего его тяжелым взглядом.

Фридрих Мюллер истолковал этот взгляд по-своему и съежился, кутаясь в одеяла. Джамисон протянул ему флягу с бренди, и благочестивый немец с благодарностью отпил глоток. Что же все-таки связывает этого графа с прелестной девушкой, мучился в догадках миссионер. Он придвинулся поближе к костру и протянул к огню руки.

– Миз Даннинг ошень храбрая… ошень, – осторожно начал он. – Но как это тяжело для такой молодой девушки!

– Вы были с ней все это время? Они… не… – Тинан запнулся, не желая произносить вслух то, что так терзало душу.

– Ее как и меня связали и заставили голодать, но не надругались над ней… нет. Спасибо Господу Богу, эти мерзавцы были заняты исключительно грабежом и пьянством. Еще одна ночь, и…

– Другой ночи уже не будет, – жестко прервал его Тинан.

– Я вам очень благодарен, что вы спасли мне жизнь, – Фридрих поклонился и улыбнулся. – Я не переставал молить о помощи. Но, думаю, миз Даннинг не была уверена… она сомневалась, что кто-то будет ее искать.

В тоне Фридриха слышался вопрос, прозвучавший для Тинана как упрек. Он слегка покраснел и посмотрел на Эрию. Та показалась ему такой юной, такой беззащитной…

– Разве я не стал бы искать свою невесту? – граф заносчиво вскинул голову.

– Невесту? – удивленно переспросил Мюллер. – Миз Даннинг не упоминала об этом. Бедняжка! – вздохнул он. – Сколько ей пришлось вынести!

Джамисон впился взглядом в лицо друга. С его губ уже был готов сорваться вопрос.

– Кто вы и как здесь оказались? – опередил его Тинан и посмотрел на круглое, приятное лицо немца. Судя по черной одежде, он…

– Фридрих Мюллер, сэр, миссионер, – подтвердил догадку священник. – Я возвращался домой в Северную Каролину, к жене. Индейцы схватили меня, а через несколько дней привезли миз Даннинг, – он помолчал, потом добавил, как бы оправдываясь: – Я не мог ей помочь, но мы разговаривали. Я пытался утешить ее.

Граф понимающе кивнул и поудобнее устроил Эрию на своих коленях. Та судорожно вцепилась в его куртку, словно боясь, что он хочет оставить ее одну. Граф помрачнел и обвел взглядом темнеющий лес.

– Как только рассветет, двинемся в обратный путь. Постарайтесь хотя бы немного отдохнуть.

* * *

Весь обратный путь Тинан не выпускал Эрию из своих объятий. Почти весь первый день она проспала, лишь изредка просыпаясь, чтобы еще крепче обхватить руками его талию. Иногда извинялась за свои порывистые движения, но Тинан в ответ лишь молча прижимал ее к своей груди.

– Если хочешь сделать остановку и отдохнуть, только скажи, – Тинан нежно погладил ее по щеке.

Эрия расслабленно помотала головой, находясь в блаженном полузабытьи и впервые за последние недели не думая о своем будущем. Она жива, и этого вполне достаточно. А кроме того, он рядом.

Ночью Тинан уложил ее у костра рядом с собой. Девушка смущенно запротестовала, но Фридрих Мюллер тут же улегся у них в ногах, а Джамисон лег голова к голове с Рутландом, и Эрия успокоенно уснула.

На следующее утро она почувствовала себя намного лучше, но все же была очень слаба, чтобы передвигаться самостоятельно. Джамисон предложил посадить ее к себе на лошадь, чтобы дать Рутланду немного отдохнуть, но граф ни под каким предлогом не хотел расставаться со своей драгоценной ношей. Странно, но они почти не говорили друг с другом, хотя оба разговаривали и с Джамисоном, и с Мюллером, и с Карриком. Тинану не нужны были слова, он и так ощущал ее благодарность, а Эрия сердцем чувствовала его радость.

Эрии казалось, что она не видела ничего роднее дыма от костра Акра. Они въехали в лагерь, и охотники с приветственными криками бросились навстречу. Эрия не ожидала такого теплого приема, раньше казалось, что все недовольны ее присутствием в лагере, доставлявшим одни неприятности.

Тинан позволил Джамисону снять Эрию с лошади, а сам, едва спрыгнул на землю, принялся распоряжаться, чтобы ранним утром свернуть лагерь и взять направление на юг. Затем приказал принести в палатку горячую воду и ужин.

– Тебе нужно помыться и немного отдохнуть перед ужином, – приказной тон заставил Эрию удивленно повернуться. Тинан сосредоточенно проверял, надежно ли завязан задний угол палатки.

Неужели все происшедшее ничуть их не объединило? Неужели, очутившись наедине, он опять превратился в грозного повелителя, а она – в его покорную жертву?

– Ты все еще думаешь, что я попытаюсь сбежать? – тихо спросила девушка. Нежность, согревавшая их эти два дня, куда-то мгновенно исчезла.

– Нет. Теперь ты знаешь, что ожидает женщину в такой глуши. Просто считаю, два выхода нам ни к чему, – Тинан пошел к выходу и принял из рук Акра два ведра горячей воды. Достал полотенце, мыло, поставил на стол медный таз, а сам уселся на стул и скрестил вытянутые ноги.

Эрия поняла – он не намерен покидать палатку и почувствовала в груди холодок.

– Мне хотелось бы остаться одной… – она сузила зеленые глаза и недовольно поджала губы.

– Только вдвоем, дорогая. Я не собираюсь оставлять тебя одну ни на минуту. И следующие две недели вообще не выпущу из своего поля зрения.

– Всего две недели? – ядовито спросила Эрия. Что он еще задумал? – Какое облегчение! Я думала, мои услуги понадобятся тебе на более длительный срок.

– Это мы обговорим дополнительно, – Тинан внимательно следил за ее реакцией. – Две недели – то время, за которое мы доберемся до Северной Каролины. Там дом Фридриха Мюллера.

Эрия удивленно вскинула брови.

– Ты повезешь Фридриха Мюллера домой? Тинан сухо рассмеялся.

– Я не уверен, что он сможет проделать этот путь самостоятельно. К тому же его дом лежит в том направлении, в каком следуем мы, и я хочу отплатить ему за… – он осекся и слегка покраснел. – Дорогая, вода остывает, – Тинан взглядом указал на таз.

Эрия тряхнула головой и принялась раздеваться.

– Если бы ты был джентльменом…

– Но я не джентльмен, – он скривил губы. – Я похотливый грубиян… ты сама меня так назвала.

Эрия бросила на него яростный взгляд и отшвырнула грязное платье. Быстро сбросила нижние юбки и присела на койку, чтобы снять чулки. Поеживаясь то ли от холода, то ли от пронзительного взгляда графа, смочила водой мягкую тряпочку и принялась тереть все тело, просовывая руку под тонкую нижнюю сорочку.

Закончив вытираться, вынула из сумки чистые нижние юбки и розовое бархатное платье, прижала одежду к груди и попыталась бочком пробраться мимо графа, направляясь к койке. Тот схватил ее за руку и усадил себе на колени.

– Эрия, я беспокоился о тебе, – он обнял ее за талию.

Эрия вспомнила, о чем думала тогда в лесу, когда лежала связанная под деревом в ожидании страшной участи. Тогда она поклялась, что отныне будет охотно отдаваться графу каждую ночь… если, конечно, останется в живых. Тогда хотелось любить его открыто и свободно, но теперь он опять напомнил, насколько высокомерен, властен и жесток. Эрия вспомнила о его сластолюбии, о стремлении лишь удовлетворить свою страсть и не заботиться о ее чувствах.

Тинану не понравилась ее задумчивость.

– Эрия, никогда не убегай от меня.

– Значит, ты думаешь, я буду терпеливо согревать твою постель и ублажать тебя до тех пор, пока ты от меня не устанешь и не выбросишь из своего благородного дома, как старый башмак? – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Эрия, я хочу, чтобы ты была рядом со мной, и приму для этого необходимые меры.

– Вот как? – у нее сильнее забилось сердце. – А что скажут твои друзья, когда узнают, что в своей спальне ты держишь на цепи шлюху?

– Есть гораздо лучший способ… и ты в этом скоро убедишься, – Тинан мысленно вернулся к тем напряженным дням и ночам, когда они выслеживали индейцев, похитивших девушку. Тогда он поклялся самому себе, что никогда не потеряет ее вновь, чего бы это ни стоило. Теперь он дважды поклялся сделать одно и то же, а именно – жениться на ней. Все последние дни Рутланд вынашивал эту идею и нашел, что это – единственно правильное решение. По странному стечению обстоятельств оно может воплотиться в жизнь совсем скоро.

Граф улыбнулся и провел ладонями по ее гибкому стану. Но, к немалому изумлению Эрии, снял ее со своих колен, встал и начал стягивать с себя рубашку. Эрия забилась в угол палатки, уверенная, что он намерен овладеть ею, чтобы доказать свою непоколебимую власть над ее бренным телом. Но граф взял таз, вышел из палатки и выплеснул воду. Затем налил воду из второго ведра и принялся мыться, не обращая на девушку никакого внимания.

Злясь на себя за то, что не может не смотреть в его сторону, Эрия начала энергично одеваться.

* * *

После ужина Эрия зажгла лампу и решила пришить к подолу юбки оторванное кружево. Кто-то вошел через открытый полог палатки, но она не подняла головы, считая, что Акр пришел забрать со стола грязные тарелки. Раздалось деликатное покашливание. Эрия вскинула голову и быстро поправила юбку, увидев Фридриха Мюллера. Позади него стояли Джамисон и Тинан.

– Здесь тесновато, джентльмены, но это не займет много времени, – Тинан подошел к Эрии и протянул ей руку, желая, чтобы девушка встала.

Эрия вколола иглу в кружево на груди и встала, намеренно не замечая протянутой руки.

– О, приятный сюрприз… мне позволили принять посетителей, – она улыбнулась.

– Не совсем так, миз Даннинг, – Фридрих Мюллер слегка покраснел.

– Он здесь, чтобы выполнить просьбу графа, – пробормотал Джамисон и с сомнением посмотрел на Эрию.

– О-о, – вырвалось у той.

– Эрия, он здесь, чтобы поженить нас, – уточнил Тинан, беря девушку за руку и притягивая к себе.

Когда до Эрии дошел смысл его слов, она тут же отдернула руку.

– Что? – она надеялась, что ослышалась и Тинан не повторит только что сказанные слова.

– Поженить нас, дорогая… скрепить узами брака, – Тинана насторожило ее поведение и опасный блеск зеленых глаз.

Значит, граф именно это имел в виду, когда говорил, что найдет способ привязать ее к себе! Как это низко, подло! Судя по его удивленному взгляду, он не ожидал серьезного отпора.

– Черта с два он нас поженит! – Эрия со злостью ударила графа твердым носком своей туфельки по голени.

– О, черт! – взревел тот, хватаясь за ногу. – Ну и наглость!

Фридрих Мюллер попытался вмешаться, а Джамисон нервно хохотнул.

– Неужели вы думаете, что я, как овечка, пойду на заклание? – Эрия сбросила с плеча руку священника, пытавшегося успокоить ее. – Никто не может мне приказать выйти за него замуж!

– Пожалуйста, оставьте нас наедине, джентльмены, – глаза Тинана блестели от ярости. – Вон! – заорал он, видя, что те не двигаются с места.

Джамисон с Мюллером пулей вылетели из палатки. Меррилл представил, насколько комично это выглядит со стороны, подавил в себе нервный смех и потянул Фридриха за рукав, побуждая остановиться.

– Понимаете, герр пастор, у них довольно деликатная ситуация, – попробовал объяснить Джамисон.

Фридрих понимающе махнул рукой.

– О, я догадался, – он прислушался к голосам, доносящимся из палатки. – Но впервые вижу женщину, которая не хочет выходить замуж за мужчину, которого любит. Все образуется, – на его лице засияла ангельская улыбка. Он подмигнул Джамисону и, засунув руки в карманы, зашагал к костру.

Меррилл озадаченно посмотрел ему вслед, затем взглянул на палатку и только потом пошел восвояси.

* * *

Эрия отскочила от Тинана.

– Ты настолько презираешь меня… решил, что я без колебания приму участие в этом фарсе? – Никогда еще граф не видел столько злости в ее зеленых глазах. – И вовлек в это благочестивого Фридриха Мюллера!

Тинан схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

– Что на тебя нашло, девушка? Какой фарс? Клянусь, я добьюсь того, чего хочу, еще до наступления ночи!

– Ты хочешь заставить меня поверить, что действительно собираешься на мне жениться? Хочешь произнести клятвы в присутствии странствующего священника? – Эрия почувствовала, как к горлу подступили слезы.

– Он заверил меня, что имеет все полномочия.

– Ты граф… вряд ли ты действительно женишься на той, кто стоит ниже тебя.

– Я и забыл, что ты прекрасно в этом разбираешься, – съязвил Рутланд. – Но и ты забыла, что прежде всего я мужчина, каким бы ни было мое происхождение. Не это ли мнение очень популярно у вас в колониях? Я ни перед кем не собираюсь отчитываться, кроме самого себя, и никому ничем не обязан. Моя женитьба не требует одобрения и благословения посторонних. Я сам решаю, на ком жениться, – он взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза. – Эрия, мне нет нужды притворяться. И не обязательно жениться, чтобы обладать тобой.

– Да, ты сделал меня своей шлюхой. И тебе действительно не обязательно на мне жениться, – с горечью сказала Эрия. – Тогда зачем тебе это?

– Мне кажется, это вполне очевидно, – Тинан погладил ее плечи.

– Я ничего о тебе не знаю…

– Не преуменьшай свою способность к наблюдению, дорогая. Ты знаешь обо мне достаточно. Но что еще тебя интересует? Ты в курсе того, что я богат и могу окружить тебя комфортом и роскошью, – Тинан сделал шаг назад и подбоченился, как бы давая возможность как следует себя рассмотреть. – И ты не можешь отрицать, своими ласками я доставляю тебе удовольствие. Что еще нужно, чтобы пожениться?

Тинан сам удивился, с какой горячностью убеждает Эрию. И что интересно, ему действительно захотелось на ней жениться. Он опять положил руки ей на плечи.

– Эрия, я хочу, чтобы мы долгое время жили вместе. Рано или поздно ты родишь мне ребенка, которому нужно будет дать имя и надежную защиту. Я обещал, ты ни в чем не будешь нуждаться, и сдержу слово, – в ее глазах больше не было сердитого блеска, и ободренный молчаливым вниманием, граф продолжал гнуть свою линию. – Есть еще одна причина, чтобы нам пожениться. С содержанкой не принято появляться на людях, а жену я смогу брать куда угодно.

Это был последний удар. Он женится, чтобы иметь власть над ней и детьми, которые могут родиться… и избавить себя от неудобств, когда не захочется лишать себя надолго ее прелестей. Эрия поникла головой и невидяще уставилась себе под ноги сквозь пелену слез. Как он может быть таким жестоким? Но тут в памяти всплыли два дня, когда они оба буквально купались в необычайной нежности друг к другу. Неужели это прошло безвозвратно?

Эрия села на койку и вцепилась в края побелевшими пальцами. Чего она добьется отказом? Ведь граф все равно найдет способ ее уговорить… или соблазнить. Женитьба может повлечь за собой все, что угодно – возможно, в конце концов между ними возникнет какое-то глубокое чувство… Но как объяснить, что для нее лучше быть его содержанкой, чем нелюбимой женой?

– Ты находишь перспективы своего замужества столь отвратительными? – Эрии показалось, что его голос звучал расстроенно. – Ведь ты уже знаешь, что именно от тебя потребуется… не думаю, что это слишком обременительно.

Эрия подняла бледное лицо.

– Значит, между нами ничего не изменится, кроме того, что я буду носить твое имя, а ты законно использовать мое тело? Я правильно поняла?

Тинан посмотрел на нее изучающим взглядом и кивнул.

Эрия встала и оцепила руки на груди, собираясь с духом.

– Тогда давай договоримся раз и навсегда. Ты знаешь, у меня нет ни дома, ни семьи, ни приданого, ни даже родины, – голос дрогнул. – Ты уже взял мою девственность, но у меня осталась последняя добродетель – моя честность. И если мы не будем до конца честны друг с другом, наш союз будет для меня невыносим. Если… когда ты устанешь от меня, я должна узнать об этом первой.

Эти слова вызвали в душе Тинана смятение. Он не думал, что Эрия так ответственно отнесется к предстоящему замужеству.

– Мои обязанности останутся такими же, как прежде? – она пронзила его взглядом зеленых глаз. – Ублажать тебя в постели и… вести приятную беседу за столом?

– Да, как прежде.

Эрия гордо подняла голову и тряхнула волосами, как бы отгоняя последние сомнения.

– Тогда зови доброго пастора Мюллера и делай из меня честную женщину.