— Скажите мне, мисс Грейсон, вы уже познакомились с Драконом Эксбриджей?

Бэзил Уэр улыбнулся, присаживаясь рядом с Эммой на изящный, обитый голубым бархатом стул.

Ему пришлось наклониться поближе, чтобы девушка расслышала его. Театральная ложа в этот момент была переполнена — Летти устроила настоящий прием. Во время антракта пришли некоторые из ее пожилых поклонников, чтобы засвидетельствовать свое почтение, И каждый принес по бокалу шампанского для Летти. Они толпились вокруг ее пышной груди, оправленной в этот вечер в алый атлас.

Грудь Эммы, более скромную, подчеркивал глубокий вырез на зеленом платье. Оно было обшито большим количеством золотых лент, которые выполняли определенную роль — скрывали соски. Когда Эмма поинтересовалась, нельзя ли нашить на вырез немного кружев, и Летти, и модистка уверили ее, что это последний крик моды.

Эмма отбросила сомнения. В конце концов, разве она сведуща в подобных вещах? Она — бывшая платная компаньонка, а не модная дама.

Появление в театральной ложе Бэзила Уэра удивило ее. Когда он вошел, девушка была поглощена сценой, разворачивавшейся в ложе Миранды, располагавшейся как раз напротив.

— С драконом? С каким драконом?

Глядя в театральный бинокль, Эмма хмурилась, видя, как Эдисон слишком уж галантно склонился над затянутой в перчатку рукой Миранды.

Все казалось таким ясным, когда они обсуждали свои действия до этого. В антракте Эдисон пойдет в ложу Миранды и завяжет разговор, пытаясь навести леди Эймс на рассказ о событиях ее прошлой жизни.

Все шло по плану, но Эмма обнаружила, что ей совсем не нравится, как Эдисон наклоняется к Миранде. Совсем необязательно было садиться к леди Эймс так близко, чтобы та могла легко водить пальцами по его бедру. Движение, казалось, было непроизвольным, но Эмма чувствовала, что в этой легкой ласке было нечто вызывающее.

— Я говорю о Виктории, леди Эксбридж. — Бэзил, казалось, забавлялся. — Бабушка вашего жениха. Она сегодня здесь. Могу предположить, что из-за вас.

Пораженная Эмма опустила бинокль и повернулась:

— Где она?

— Сидит в ложе третьего яруса напротив; — Бэзил немного повернул голову, чтобы указать направление. — Четвертая слева. Вы не ошибетесь. Это леди в бледно-сиреневом платье с биноклем, направленным на вас.

— Да, похоже, половина театра разглядывает меня в бинокли, — пробормотала Эмма. «А другая половина разглядывает Эдисона и Миранду», — подумала она.

Тем не менее, девушка взглянула на третий ярус и отсчитала четвертую ложу слева. Она увидела маленькую, царственного вида женщину в дорогом сиреневом платье и таких же перчатках. Бинокль леди Эксбридж действительно был направлен в сторону Эммы.

— Говорят, — негромко проговорил Бэзил, — что они со Стоуксом презирают друг друга. К несчастью, после смерти сына у леди Эксбридж не осталось других родственников, кроме незаконнорожденного внука.

— А у него нет никого, кроме нее, — проговорила себе под нос Эмма.

— Они пребывают в состоянии войны с тех самых пор, как ваш жених спас фамильное состояние.

— Мне известно, что в их отношениях существует некоторая натянутость, — осторожно произнесла Эмма.

— Это мягко сказано. — Бэзил вздел бровь. — Отца Стоукса не слишком волновали финансовые дела. Уэсли Стоукс действительно проиграл в азартные игры все свое наследство, а потом взял и сломал себе шею, катаясь верхом.

— Да, конечно, я знаю эту историю, — решительно сказала Эмма. — Со стороны моего… э… жениха было очень благородно спасти фамильное состояние после смерти отца.

Бэзил усмехнулся:

— Вряд ли он действовал исходя из благородных побуждений. Все сходятся во мнении, что он сделал это, дабы унизить леди Эксбридж.

— Унизить ее? Да каким же образом этому может послужить такой поступок?

— Мне говорили, что он надеялся заставить ее ввести его в высший свет. Разумеется, это последнее, что она захочет сделать. Он ведь обуза для нее. Виктория предпочла покинуть свет.

— Какой ужас!

— Говорят, что Стоукс — точная копия своего отца. При каждой их встрече Виктория, без сомнения, видит в нем своего сына и представляет, каким бы тот мог стать, если бы у него был другой характер. Это наверняка причиняет ей боль.

— Как это печально для них обоих…

Бэзил рассмеялся:

— Да будет вам, моя дорогая! Вы слишком мягкосердечны. Вы не понимаете законов высшего света. Уверяю вас, ни Стоукс, ни леди Эксбридж не тратят времени на печаль. Они слишком заняты наслаждением от схватки.

Эмма увидела, что леди Эксбридж опустила бинокль и повернулась, чтобы что-то сказать дородной матроне, сидевшей рядом с ней. Она не могла разобрать выражения лица леди Эксбридж, но что-то в ее натянутой, нервной манере двигаться сказало Эмме, что Бэзил ошибался. Леди Эксбридж не испытывала наслаждения от войны со своим внуком. Не нужно было никакой особой интуиции, чтобы понять: это очень несчастная и, вероятно, очень одинокая женщина.

— Интересно…

Голос Бэзила вдруг сделался задумчивым.

— Да? — взглянула на него Эмма. — В чем дело?

— Да так, ничего. Забудьте.

— Едва ли я могу это сделать, когда вы ведете себя так загадочно, сэр. Что вы хотели сказать?

— Это, разумеется, не мое дело, но… — Бэзил вздохнул:

— Возможно, будет только справедливо предостеречь вас.

— Предостеречь меня от чего?

Уэр понизил голос и с серьезным видом наклонился к ней:

— Прошу вас, примите это только как естественную заботу друга. Мне внезапно пришло в голову, что вы можете стать пешкой в их войне.

— Бога ради, что вы хотите этим сказать? Бэзил прищурился:

— Вы могли слышать, что мать Стоукса была гувернанткой, погубившей себя из-за романа с Уэсли.

— Да, я знаю об этом, но какое это имеет отношение к вашему предостережению?

— Нравится это леди Эксбридж или нет, но Эдисон Стоукс ее единственный родственник. Отпрыск ее сына, ее единственная надежда на сохранение семейного имени. Стоуксу удалось купить себе респектабельность. Его дети, ее будущие правнуки, будут приняты в обществе. Она знает это лучше, чем кто-либо другой.

— К чему вы клоните, сэр?

— Мне просто подумалось, что Стоукс ничем так не досадит леди Эксбридж, как выбором совершенно неподходящей, по ее мнению, жены. Женщины, которая одно время занимала положение, ничем не отличающееся от положения его матери. В конце концов, эта женщина будет матерью ее правнуков.

От шока, вызванного его инсинуациями, у Эммы перехватило дыхание. Однако девушка быстро овладела собой. Все-таки она знает о настоящей причине объявления помолвки. Та не имела ничего общего со стремлением досадить его бабушке.

— Вы ошибаетесь, мистер Уэр.

— Вполне возможно, — вежливо согласился он. — Прошу меня простить. Я лишь хотел, чтобы вас не использовали с какой-то неблаговидной целью.

— Меня не используют, сэр. — «По крайней мере, — добавила она про себя, — не так, как вы себе представляете».

— Разумеется, нет. — Бэзил посмотрел на ложу напротив и мягко переменил тему. — Я вижу, Миранда снова принялась за свои штучки. Она и в самом деле настойчивая маленькая чаровница, не так ли? С ее внешностью она, вероятно, не привыкла к поражениям?

Эмма снова переключила свое внимание на ложу Миранды, как раз вовремя, чтобы увидеть брошенный в ее сторону взгляд Эдисона. Ей показалось, что он нахмурился, увидев сидящего рядом с ней Бэзила, но на таком расстоянии нельзя было сказать наверняка. Пока девушка смотрела, он обернулся, чтобы ответить на замечание Миранды.

Стоукс старается выведать ее прошлое, напомнила себе Эмма.

И подумала, что тоже может попрактиковаться в тонком искусстве выуживания сведений.

— Вы совершенно правы, мистер Уэр. Леди Эймс очень мила. — Эмма надеялась, что ее голос звучит непринужденно. — Вы давно ее знаете?

— Не очень. — Бэзил пожал плечами. — Нас представили друг другу на приеме в Коннервиле вскоре после начала сезона. Я нашел ее довольно занимательной, потому и пригласил в свой загородный дом.

— Вы были знакомы с ее мужем?

— Никогда его не видел. — Бэзил понимающе ухмыльнулся:

— Рискну предположить, что знаю причину его кончины.

— Прошу прощения?

— Леди Эймс может быть утомительной даже для мужчины в расцвете лет. А насколько я понимаю, ее муж был в почтенном возрасте. Боюсь, шансов у него не было. Осмелюсь предположить, что он умер от перенапряжения.

Эмма, почувствовала, как у нее запылали щеки.

— Понятно.

Неважный из нее сыщик. Она отвернулась и посмотрела в ложу напротив. Эмма увидела, что Эдисон исчез из ложи Миранды. Его место занял другой мужчина.

— Что ж, мне лучше удалиться. — Бэзил резко поднялся и низко склонился над рукой Эммы. — Ваш жених, похоже, спешит сюда. Возможно, ему неприятно, что я с вами беседую.

По довольному блеску его глаз Эмма поняла, что Бэзил уходит, потому что достиг своей цели. Позабавился за ее счет. Для него это было всего лишь привычное времяпрепровождение — пофлиртовать с дамой другого мужчины. Сегодня эта игра, без сомнения, имела дополнительный интерес из-за присутствия леди Эксбридж.

— Прошу, останьтесь, мистер Уэр. — Эмма холодно ему улыбнулась. — Уверена: Эдисон захочет с вами поговорить.

— У меня нет желания договариваться о встрече на рассвете. — Веселье пропало из его глаз. Вместо него проглянуло что-то, что можно было принять за искреннюю заботу. — Надеюсь, вы не забудете, что я говорил вам в Уэр-Касле, мисс Грейсон? Если вы когда-нибудь окажетесь, скажем так, в затруднительных обстоятельствах, вы должны немедленно дать мне знать!

— В самом деле, мистер Уэр? Я не могу представить себе подобных обстоятельств.

— Обещаю позаботиться о том, чтобы вы не остались без средств и друзей, когда Стоукс наиграется в свои игры.

И прежде чем Эмма успела ответить, он ушел.

Через несколько минут тяжелый бархатный занавес в дверях ложи колыхнулся снова. Вошел Эдисон и, небрежно кивнув: джентльменам, собравшимся вокруг Летти, сел рядом с Эммой. Вид у него был недовольный.

— Какого дьявола здесь делал Уэр? — спросил он без всякого вступления,

Эмма попыталась напустить на себя, вид вежливого удивления:

— Он просто зашел засвидетельствовать свое почтение.

— Черта с два! Он намеревается вас соблазнить и не успокоится, пока не добьется своего.

— Как странно! — пробормотала Эмма. — Мистер Уэр предостерег меня о том же самом относительно вас и Миранды. Он уверен, что леди Эймс нацелилась на вас и не успокоится, пока не завоюет. Думаю, он решил, что это она заманила вас в свою ложу.

Эдисон искоса посмотрел на Эмму:

— Вы же прекрасно знаете, что я делал в ложе Миранды.

— Действительно знаю, сэр. — Девушка широко улыбнулась:

— Ну и как, успешно?

— Нет. — В его тоне сквозило отвращение. — Я вполне могу поверить, что эта женщина актриса. Она имеет привычку ходить вокруг да около прямо поставленного вопроса, не…

— Эмма, дорогая, — проворковала со своего места Летти. — На минутку, если ты не возражаешь.

Эмма посмотрела мимо Эдисона, туда, где в окружении седеющих воздыхателей сидела Летти.

— Да, мадам?

— Билл… — Летти прервалась, чтобы бросить на солидного Билла взгляд, полный обожания, — …только что пригласил меня прокатиться в его коляске после представления. Он хочет отвезти меня к Терли. Ты не будешь возражать, если на остаток вечера я поручу тебя заботам твоего очаровательного жениха? — Она со значением подмигнула Стоуксу. — Уверена: он великолепно о тебе позаботится.

Эмма застыла. Холодок — то ли страха, то ли дурного предчувствия — пробежал по спине. С позапрошлого вечера, когда Эдисон вышел из библиотеки, хлопнув дверью, они ни разу не оставались наедине. И она не была уверена, что хочет этого.

Одна половина ее существа боялась, что он захочет вернуться к тому, что она называла для себя «инцидент в карете». Другая же половина ужасалась при мысли о том, что он не захочет это обсуждать.

Эмма оказалась в ловушке.

— Конечно, не возражаю. Желаю приятно провести время, Летти.

— Я в этом не сомневаюсь. — Летти просияла, глядя на Билла, который сделался багровым. — Его светлость — интереснейший собеседник.

Его светлость, как не могла не заметить Эмма, был предельно возбужден. Его старомодные панталоны не оставляли свободы воображению.

Девушка быстро отвела глаза, однако Эдисон перехватил ее взгляд и откровенно забавлялся ее смущением. До тех пор, пока не взвился занавес перед последним актом «Отелло», Эмма старательно игнорировала Стоукса.

После спектакля Эмма ждала в переполненном фойе театра, пока Эдисон ходил за своей каретой. Когда он вернулся, девушка позволила вывести себя на улицу и помочь забраться в карету. Она чувствовала напряжение Эдисона. Оно передалось и ей, когда Стоукс поддерживал ее под локоть.

Помоги ей Господь, он собирается поговорить об «инциденте».

Эдисон легко вскочил в экипаж и сел напротив нее.

— Я должен с вами поговорить.

Эмма собралась. Карьера компаньонки превратила ее в женщину светскую. Она сможет справиться с любыми трудностями. Она решила держаться так, словно ничего не произошло. Это казалось самым мудрым, более того, единственно разумным.

— Я несколько устала, сэр, — мягко произнесла она. — Если вы не против, я бы хотела поехать домой.

— Замечательное предложение. — Стоукс откинулся на спинку сиденья с явным облегчением. — Я как раз собирался предложить то же самое, но боялся, что вы станете возражать.

Эмму неожиданно охватил гнев, когда она заметила блеск удовлетворения в его глазах:

— Если вы думаете, что я подразумеваю некое… плотское удовольствие, советую вам хорошенько подумать, сэр. У меня нет ни малейшего желания повторять инцидент, имевший место позавчера в этой карете.

«Отлично сказано, Эмма». — Эдисон невесело улыбнулся.

— Даже если бы мне посчастливилось получить столь восхитительное предложение от вас, моя дорогая, я был бы вынужден отклонить его сегодня вечером.

— Прошу прощения?

— Только что случилось нечто интересное.

Эмма тут же сообразила, что он говорит о деле:

— О чем вы?

— Несколько минут назад, когда я пошел за каретой, меня поджидал уличный мальчишка. У него было послание.

— Что за послание?

— Оно от одного моего старого приятеля, подрабатывающего контрабандой, по прозвищу Одноухий Гарри. Он болтается в доках. Во время войны я, случалось, покупал у него информацию.

Эмма была поражена:

— Боже мой! Какую же информацию он мог вам продавать?

Эдисон пожал плечами:

— Сведения о приходе и уходе кораблей в водах, контролируемых французами, подробности берегового рельефа, расположение военных гарнизонов.

Эмма прищурилась:

— А для чего вам это было нужно, сэр?

— У меня обширные деловые интересы, — ответил Эдисон. — Я не мог позволить, чтобы все застопорилось только потому, что Наполеон решил покорить мир.

— Разумеется, нет, — пробормотала Эмма, Лучше, пожалуй, не углубляться. Она не хотела знать, как Эдисон промышлял контрабандой во время войны с Францией. — Позволить Наполеону вмешаться в чьи-то финансовые дела — сама мысль об этом нестерпима.

Эдисона, казалось, позабавил ее леденящий взгляд.

— Случалось, что сведения, полученные мной от Одноухого Гарри, были полезны и властям. Я, разумеется, ставил их в известность.

— Ясно. — Так он был еще и шпионом! — Ваша жизнь была полна приключений, сэр. А как вы думаете, какие сведения припас для вас Одноухий Гарри сегодня?

— Вчера я передал ему, что заплачу за любую информацию о человеке, который напал на нас в саду у леди Эймс. Гарри питает слабость к дурным компаниям.

— Понятно. — Эмма нахмурилась. — А поскольку вы на дружеской ноге с Гарри, полагаю, вы обладаете ток же склонностью.

Стоукс усмехнулся:

— Человек с обширными деловыми интересами должен быть гибким.

— Я бы назвала это по-другому.

— В любом случае я надеюсь, что Гарри узнал что-то полезное. — Эдисон поглядел на темную улицу. — Лорринг просил, чтобы я не терял времени, наводя справки, но у меня такое чувство, что это поможет найти некоторые ответы.

Характерный холодок пробежал по телу Эммы. Он был очень похож на тот, который она ощутила чуть раньше в театре. Теперь она знала, что он не имел отношения к обсуждению «инцидента». В этот вечер могло случиться что-то гораздо более опасное.

— Где вы встречаетесь с Одноухим Гарри? — спросила она.

— В таверне «Красный демон», неподалеку от доков. По спине Эммы снова пробежал холодок ужаса.

— Эдисон, мне не нравится ваш план,

— В нем нет ничего, что могло бы вас встревожить. Эмма попыталась облечь в слова то, что никогда еще никому не объясняла:

— У меня дурное предчувствие. Все знают, что места рядом с доками опасны, особенно в такой час.

— Я, как всегда, ценю вашу заботу о безопасности нанимателя. — Стоукс мрачно улыбнулся:

— Не волнуйтесь, Эмма, я останусь жив, чтобы заплатить ваше жалованье и написать эту чертову рекомендацию.

Ее терпению наступал конец. Она стиснула лежавшие на коленях руки.

— Мистер Стоукс, с меня довольно вашего сарказма! У меня очень развита интуиция, и у меня дурное предчувствие относительно вашей встречи с Одноухим Гарри сегодня вечером. Я только пыталась предостеречь вас.

— Считайте, что предостережение принято. — Эдисон наклонился вперед и зажал ее подбородок между большим и указательным пальцами. — В ответ и я предостерегу вас.

— Насчет чего?

— Ни при каких обстоятельствах не оставайтесь с Бэзилом Уэром наедине! — Холодность Эдисона можно было сравнить с январским морозом. — Держитесь от него подальше, Эмма. Для него вы не более чем награда, которую надо украсть путем отвратительной игры. Когда он преуспеет, тут же потеряет к вам всякий интерес.

У Эммы внезапно перехватило дыхание.

— Вы полагаете, я не понимаю, что он за человек? Да я знаток таких типов, сэр. Ваш совет мне не требуется.

— Тем не менее, как ваш наниматель, я считал себя обязанным предупредить.

— Уверяю вас, я могу о себе позаботиться. Лучше прислушайтесь к моему предостережению, сэр.

— Обязательно.

Он отпустил ее, откинулся на сиденье и быстро развязал свой белоснежный галстук. С растущим чувством неловкости Эмма смотрела, как он бросил галстук на сиденье и поднял воротник пальто. Стоукс внес еще несколько изменений, например, прикрыл кармашек для часов.

Когда он завершил свое немудреное превращение, то снова превратился в тень.

— Эдисон, я говорю правду, — прошептала Эмма. — Обещайте, что будете предельно осторожны.

Он хитро улыбнулся ей:

— А вы поцелуете меня на счастье?

Эмма колебалась. А затем, несмотря на его опасную улыбку, наклонилась вперед и быстро прикоснулась к его губам.

Он явно удивился. Не успел Эдисон отреагировать, как Эмма уже откинулась назад.

Он долго смотрел на нее загадочным взглядом.

— Вы понимаете, что мы не можем до бесконечности избегать разговора о том, что произошло между нами, — как бы между прочим заметил он.

Эмма пропустила его слова мимо ушей:

— Что касается моих планов на сегодняшний вечер, то я передумала, сэр. Я не поеду домой. Попросите своего кучера отвезти меня к Смиттонам. После своей встречи в доках можете присоединиться ко мне. Я хочу услышать полный отчет обо всем, что вы узнаете от Одноухого Гарри.