Ярко-красный купальник подошел идеально. Естественно. Одной из действительно раздражающих черт талантов-схематиков была способность ловко определять и оценивать расстояние, длину, высоту или ширину чего-либо. Покажите им чертеж многомерной геометрической фигуры, и они мгновенно скажут вам приблизительные углы в пересечении любых линий и объем каждого определенного места. Покажите им женщину, и они мигом назовут вам размер ее бюстгальтера.

Цинния предположила, что у Ника, вероятно, ее размеры давно просчитаны и хранятся в схеме в дальнем уголке его удивительного мозга. Интересно, он просматривал эти данные, когда оставался ночью один? Мастурбация схематика была без сомнения прелюбопытнейшим явлением. Жаль, подумала она, что чувством пространства таланты-схематики одарены больше, чем умением строить близкие отношения.

Она подошла к бортику бассейна и села. Несколько минут она смотрела, как Ник плывет от бортика к бортику. Её восхищало то, как Ник плыл по дорожке, сильными взмахами разрезая воду и не оставляя брызг. Энергия, которую он при этом излучал, была просто осязаемой. Мышцы плеч блестели. Мощные рывки продвигали его вперед со смертельной грацией охотящейся акуло-ракуды. Он вырос на Западных Островах, напомнила себе Цинния, и учился плавать в вероломных водах, а не в безопасном личном бассейне. На половине дорожки Ник изменил курс и поплыл к ней. Когда он достиг бортика, то вынырнул и положил руку на плитку очень близко к ее ноге. Другой рукой он откинул назад блестящие влажные волосы с высокого лба.

— Вижу, купальник подошел. — Он обвел ее взглядом с явным удовольствием и, кажется, собственническим инстинктом.

— Тютелька в тютельку.

Он улыбнулся:

— И как раз твой цвет.

Она посмотрела ему в лицо и увидела, что в его глазах все еще полыхали остатки огня фокусной связи.

— И какие у тебя хобби помимо плавания?

Он выглядел удивленным и к тому же немного озадаченным такой постановкой вопроса.

— Плавание — не хобби, а эффективный способ тренировок. У меня нет увлечений.

— Понятно. — Типичный одержимый схематик. Для них не существует золотой середины. Дело или захватывало их целиком, или вообще не стоило внимания.

Он внимательно посмотрел на нее:

— А ты?

— Есть ли у меня любимое занятие? — Она печально покачала головой. — Нет. В последние годы я была слишком занята другими делами. Когда-нибудь я бы хотела иметь сад.

— Но тогда ты будешь вынуждена переехать из квартиры.

— Я знаю.

— Тебе понадобится дом и земля.

— Да.

Он на мгновение притих, затем положил руку на ее голое бедро и медленно провел вниз до колена. Она вздрогнула от соприкосновения с прохладной водой, и сразу же жар его ладони согрел ее. Когда он снова на нее посмотрел, она увидела, что его глаза все еще сверкали. Но на этот раз в глубине его взгляда вспыхивали не только тлеющие угольки фокусной связи.

— Ты приняла решение? — спросил он.

Она догадывалась, что он имел в виду.

— Да.

— Да — ты решила, или да — ты будешь со мной встречаться?

— Оба раза — да.

— Цинния, если мой дар не сведет меня с ума, то ты уж точно сведешь.

Казалось, он выпрыгнул из воды. Его глаза светились торжеством и радостью. Он обвил руки вокруг ее талии.

— Подожди, — завизжала она.

Но было слишком поздно. Он стащил ее с бортика и бултыхнулся в бассейн в обнимку с ней.

— Задержи дыхание, — предупредил он.

От неожиданного погружения в холодную воду Цинния чуть не захлебнулась. Зубы Ника сверкнули в широкой ухмылке. Он погрузился еще ниже, увлекая ее за собой. Внезапное чувство невесомости вызывало головокружение и дезориентацию. Его объятия были надежными и уверенными. Они плыли в тишине голубого водного пространства самой глубокой части бассейна. Когда они коснулись дна, Ник еще больше привлек Циннию к себе и взлетел назад к свету. Как раз вовремя — она не могла сдерживать дыхание ни секундой дольше. Они вместе вынырнули на поверхность.

— Чудовище. — Она смеялась, обнимая его за плечи. — Я тебе еще это припомню. И ты не догадаешься, когда — я тебе не скажу.

— Я не могу ждать.

Веселье в его глазах сменилось сексуальным голодом со скоростью, потрясшей ее до глубины души. Его рот накрыл ее, ищущий, требовательный, возбуждающий. Когда он поднял голову спустя некоторое время, она ощутила, как задрожали пальцы. Если бы его руки не держали так крепко, то она ушла бы под воду.

— Я хочу, чтобы у нас был настоящий роман, — сказал он.

— Я не вижу, насколько он еще может быть реальнее.

Его рот нетерпеливо сжался.

— Я имею в виду, что больше не хочу играть в игры.

— Игры?

— Мы больше не будем притворяться, будто я нанял тебя в качестве дизайнера.

Она скорчила рожицу:

— Тем лучше. Я не думаю, что кто-то поверил в историю с дизайном. Особенно после тех фотографий в «Синсейшен». Но, Ник, я должна тебя предупредить: встречаться со мной — это не лучший способ придерживаться плана по получению респектабельности.

— Не забивай себе голову моей респектабельностью. Я могу купить ее точно так же, как и все остальное. — Его глаза потемнели. — Кроме тебя. Никто не сможет купить тебя, Цинния.

Она коснулась его шеи:

— Или тебя.

— Ни один из нас не продается. — Он улыбнулся с почти диким удовлетворением. — Мы официально заявим о своих отношениях завтра вечером.

— А что будет завтра вечером?

— Бал в «Клубе Основателей».

Она приподняла брови:

— Ник Частин и Алая Леди на ежегодном благотворительном бале года? Ну надо же! Это, конечно, взбудоражит сплетников в определенных кругах.

— Обязательно надень красное. — Он нагнул голову и поцеловал ее еще раз.

Цинния поняла намерения Ника. Он достаточно долго терзал ее рот, чтобы у нее не было возможности возразить.

— Ник, святые небеса, не здесь. Официант может возвратиться в любой момент.

— Он не придет, пока я не позову. — Он придерживал ее одной рукой, а другой одним движением стянул верх купальника вниз к ее талии. Он уставился на нее, как будто никогда в жизни не видел женщины. — Ты так прекрасна.

Она отдавала себе отчет в том, что никто не назвал бы ее красивой. Но это сделало его слова еще более сладкими. Он был схематиком. Для него красота была комплексной характеристикой и представлялась многоуровневой системой, не так как у большинства людей. Она взяла его лицо в р руки.

— Ты тоже.

Он приподнял ее из воды и опустил голову, чтобы зажать тугой сосок между зубами. Она затрепетала. Вода стекала с волос вниз по выгнутой спине. Ногти впились в плечи Ника, и она получила удовлетворение от дрожи, которая прошла по его телу. Восхитительное чувство дикой пьянящей свободы растекалось по жилам. Она сдалась на милость собственной женской сущности. Ник спустил красный купальник вниз по бедрам, и через секунду тот плавал где-то в бассейне. Глаза Ника мерцали. Ее руки заскользили к поясу плавок, затем она положила ладони на его бедра и наслаждалась ощущением твердых мышц под кожей. Она потянула плавки вниз, пока они тоже не исчезли в глубине, и обхватила пальцами твердый член. Он втянул воздух.

— Я тебе говорила, что ты для меня — источник вдохновения. — Она продолжала нежно поглаживать член, очарованная размером и реакцией на ее прикосновения. — Я беру свои слова назад. Может быть, для преуспевающего ученика вроде меня достаточно просто быть источником вдохновения для тебя.

— Подвинься ближе.

Он закинул ее ноги себе на пояс. Когда она поняла, что стала полностью открытой для его действий, трепет возбуждения прокатился по ней. Он положил руку между ее бедрами и нашел клитор. Медленно на него нажал, преднамеренно медленно. Дрожь ожидания захватила ее.

— Я хочу тебя.

— Ты не знаешь, что такое настоящее желание, — возразил он.

— А ты, конечно, знаешь?

— Да. — Он убрал из нее палец. — Господи, да, я знаю об этом все. Настоящее желание — это то, что я каждый раз чувствую, когда вижу тебя. — Он ткнулся в ее влагалище. — Или думаю о тебе. — Он продолжал входить, одновременно используя большой палец для стимуляции маленького тугого комочка, который был центром ее чувствительности. — Или во время фокусной связи с тобой.

Глаза Циннии распахнулись:

— Так ты тоже чувствуешь это?

Он улыбнулся:

— Ты имеешь в виду это?

Невероятная мощь взмыла на уровне подсознания, ища концентратора. Цинния ответила так же, как в самый первый раз, потому что она всегда тянулась к нему, инстинктивно, страстно, с ощущением силы. Чувство близости, вызывающее сексуальное желание и даже больше, проявилось в фокусной связи.

— Да, — прошептала она. — Это.

— В первый раз, когда я это почувствовал, у меня было ощущение, будто я стою на краю обрыва. — Ник медленно двигался в ней. — Я задал себе вопрос, неужели и я в конце концов сломался, ведь говорят, что первоклассные таланты-схематики иногда перегорают.

— А я подумала, что наткнулась на настоящего психического вампира. — Она задержала дыхание, пока ее тело растягивалось и приспосабливалось к нему.

— Я никогда не сделал бы тебе больно.

«Но сделаешь, — подумала она. — Когда Хобарт Бат обеспечит тебя прекрасной женой, женщиной, которая впишется в великий план будущего. Ты женишься на ней. И когда это произойдет, боль будет невыносима, больше, чем ты смог бы когда-либо причинить мне своим психическим талантом».

Ник полностью вошел в нее. В этот момент она знала, что он не думает о неизвестной, безликой женщине, на которой вскоре женится. Как типичным схематик, он был полностью поглощен тем, чем занимался в данный момент. И сейчас он занимался с ней любовью. Она подумает о своем будущем, когда роман с Ником закончится, пообещала она себе. В плоскости подсознания яркая энергия переливалась через совершенно прозрачный кристалл. Цинния упивалась пониманием того, что хоть и на некоторое время, но Ник любил ее. Любил так, как умел.

* * *

Ник рассеянно анализировал структуру дождя, поскольку дождь барабанил по стеклянной крыше. Он ощущал себя так, будто плыл по течению, но это была иллюзия. Они с Циннией укутались в толстые полотенца и лежали на шезлонгах, которые стояли бок о бок к друг другу. Теперь все под контролем. Он достиг своей цели — она согласилась на роман. Так почему он не может избавиться от тревожащего холодка неправильности, который поселился в животе? Почему его гложет такое чувство, будто в схеме отсутствовал какой-то элемент или координата? Но он не мог понять, чего же не хватает, чтобы схема заработала. Он только знал, что цепочка не замкнулась.

— Ник? — Цинния повернула голову и улыбнулась. Женское удовлетворение мерцало в глубинах теплых томных глаз. — Что-то не так?

— Просто я думал.

— Плохой признак, если имеешь дело со схематиком.

Он проигнорировал шпильку.

— Почему ты согласилась на любовную связь со мной?

— Уже жалуешься?

— Я серьезно.

— Ты всегда серьезен. — Она помолчала. — Или почти всегда.

— Я только хочу знать, почему ты решилась на продолжение романа.

— Ник, я знаю, что ты схематик и поэтому склонен заострять внимание на деталях, которые, как тебе кажется, не вписываются в схему, но есть вещи, которые ты должен просто принять.

Он смотрел на нее, не мигая:

— Из-за того чувства, которое мы испытываем во время фокусной связи?

— Нет. — Она улыбнулась. — Хотя я признаю, что оно повлияло.

— Потому что у нас потрясающий секс?

— Нет, но сей факт также повлиял.

— Тебе надоело ждать мистера Совершенство, поэтому ты решила начать со мной вместо него?

— Нет.

— Потому что тебе жалко талантов-схематиков в общем, а ко мне в частности, схематику самого высокого класса, которого ты когда-либо встречала, чувствуешь повышенную степень жалости?

— Ага, мчимся к паранойе на всех парусах.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее:

— Скажи мне, почему ты согласились на любовные отношения со мной?

— Святые небеса, но это же очевидно. — Она поднялась с шезлонга, обернула вокруг себя полотенце и направилась в кабинку для переодевания. — Я решилась на роман с тобой, потому что люблю тебя.

Ник прекратил дышать. К тому времени, когда легкие заполнились воздухом, она исчезла в кабинке. И модели в схеме закрутились в полном беспорядке.

* * *

Три часа спустя он все еще был под впечатлением от слов Циннии, когда вошел в богато облицованный панелями маленький, только для членов, ресторан «Клуба Основателей».

Она любила его.

Она даже не подозревала, что полностью перевернула весь его мир. Он изо всех сил пытался вписать простые слова в схему с того самого момента, как она с такой разрушительной беспечностью бросила их ему. Скорее всего, ее слова нельзя воспринимать так буквально, повторял он себе, наверное, в семьдесят шестой раз на протяжении трех часов. Она, наверное, имела в виду секс, что она любит секс. В конце концов, у нее не так много опыта для сравнения, что, несомненно, означает — она перепутала страсть с любовью. Вполне объяснимое заблуждение для женщины, у которой никогда не было другого любовника.

Но даже если бы выводы были верны, он все равно никогда не забудет слов Циннии о любви. Они согрели внутри него какую-то частицу, долгое время остававшуюся холодной. Он даже не предполагал, что будет, если он потушит это яркое пламя. Мысль о возвращении холода совсем не привлекала.

Все внимание он сфокусировал на новых проблемах, когда увидел Оррина Частина, сидящего в кабинке в одиночестве. Плечи пожилого мужчины поникли. Перед ним на столе стоял скотч-тини. Ник пересек покрытый коврами зал и присоединился к Оррину. Дело шло к вечеру, и ресторан клуба начинал заполняться дорого одетыми членами.

«Клуб Основателей» обслуживал деловую и политическую элиту Нью-Сиэтла. Тяжелый темный интерьер в стиле периода Поздней Экспансии обеспечил сдержанную атмосферу, в которой нуждались те, кто принимал решения, затрагивающие политику и экономику всего города-штата.

Так как Ник шел через зал, он мог слышать отрывки приглушенных бесед. Темы были разнообразны, но он знал, что в основе каждого разговора находятся деньги. Всегда все сводится к деньгам, подумал он.

— Привет, дядя Оррин.

Пораженный Оррин поднял глаза, когда Ник остановился около стола. Он запоздало выпрямился.

— Пять кругов ада, что ты здесь делаешь?

— Хочу поговорить с тобой. — Ник зашел в кабинку и сел на противоположной от Оррина стороне. — У меня есть один вопрос.

— Как ты зашел в клуб? — Оррин бросил раздраженный взгляд на вход. — Клуб только для его членов.

Ник невесело улыбнулся:

— Зашел таким же образом, как и все остальные. Купил право посещения.

Оррин сжал зубы:

— Я не верю.

— Хочешь увидеть мой членский билет?

— Проклятье, я здесь по делу. Через несколько минут у меня встреча.

— Как идут переговоры с вашим новым потенциальным инвестором?

— Я не намерен обсуждать с тобой будущее «Частин Инкорпорейтед».

Ник пожал плечами.

— Как будет угодно. — Он полез в карман и достал золотую запонку, которую нашел в мастерской Вилкеса. — Вспомни, где ты ее потерял?

Брови Оррина приподнялись от удивления:

— Это мое. Я ее искал. Где, черт возьми, ты ее нашел?

— Она просто валялась.

— Отдай мне. — Оррин властно протянул руку. — Это одна из моих запонок, Частин. Я думал, что мне придется заказывать дубликат, чтобы заменить ее.

Ник сомкнул пальцы вокруг запонки:

— Что случилось с набором запонок моего отца?

Лицо Оррина побагровело:

— Не твоего ума дело. Традиция затрагивает только законнорожденную ветвь семьи. Отдай мне эту запонку. Она принадлежит мне. Если ты не отдашь, то сам будешь не лучше вора.

— Я хочу знать, где ты ее потерял.

— Понятия не имею, — взорвался Оррин. — Несколько дней назад я заметил, что запонки нет. Хотелось бы знать, как она попала к тебе.

— Я нашел ее в доме человека по имени Альфред Вилкес. — Ник внимательно следил за лицом Оррина, но на нем не отразилось узнавание.

— Я не знаю никого по имени Вилкес. Немедленно отдай.

Ник медленно разжал пальцы. Он поднялся и бросил запонку в протянутую руку Оррина.

— Спасибо, дядя. Как всегда, ты мне очень помог. Увидимся завтра вечером.

Глаза Оррина расширились:

— Что ты имеешь в виду?

— Не говори мне, что ты забыл про ежегодный бал «Клуба Основателей».

— Ты собираешься прийти на благотворительный бал? — Оррин выглядел потрясенным. — Но это… это клубное мероприятие.

— Как я уже сказал, я теперь член клуба. — Ник слегка улыбнулся. — Держи себя в руках, Оррин, часть клана Частин в моем лице выходит из подполья. Через несколько лет никто не будет даже помнить, что в генеалогическом дереве Частинов был ублюдок. Просто удивительно, как легко переписать историю. Конечно, если у вас есть деньги.

— Ты не можешь просто взять и купить себе положение в приличном обществе, — пробормотал Оррин.

— Смотри на меня, дядя, и учись.

— Да ведь ты… ты…

Ник его проигнорировал. Он двинулся к двери, даже не оглянувшись. Он сделал два шага, когда в ресторан вошел Дункан Латтрел. Было что-то во взгляде, которым Латтрел быстро окинул толпу, что позволило Нику провести некоторые параллели в одной части схемы. Он помедлил, быстро просчитывая в уме, потом развернулся и пошел назад к кабинке, где сидел Оррин.

— Еще один вопрос напоследок? — спросил Оррин.

— Совет, дядя.

— Мне не нужен твой чертов совет.

Ник указал на скотч-тини, стоявший на столе:

— Если ты собираешься начать бизнес с Латтрелом, то откажись от алкоголя перед тем, как вы начнете вести переговоры.

— Какого черта!?

— Латтрел может выглядеть и делать вид, что он хороший парень, который попал в струю в компьютерном бизнесе, но он не сделал бы из «СинкАйс» такую компанию, каковой она сейчас является, будучи добряком. Он умен. Очень, очень умен. И он совсем не дурак.

— Латтрел — хороший бизнесмен, я докажу тебе. — Глаза Оррина сузились. — Он также джентльмен, в отличие от некоторых здесь присутствующих. Забирай свой так называемый совет и убирайся.

— Как пожелаешь, дядюшка. — Ник повернулся и направился к выходу.

Он даже не знал, почему решил предупредить. У Циннии наверняка было бы какое-нибудь глупое объяснение, что его волнуют так называемые семейные ценности. Дункан вежливо улыбнулся, когда они с Ником пересеклись. В его глазах светился холодный расчет.

— Вы Ник Частин, не так ли?

— Да.

— Мы никогда не встречались лично, хотя я был в вашем казино несколько раз. Интересный у вас бизнес.

— Спасибо. Он сделал меня богатым.

Дункан удивился такому бестактному ответу.

— В последнее время о вас часто пишут в желтой прессе. Мне казалось, вы не любите афишировать свою личную жизнь.

— Это так, — сказал Ник. — Но бывают моменты, когда что-то требуется принести в жертву, чтобы заполучить желаемое.

— Верно. Я так понимаю, что вы новый член клуба.

— Правильно понимаете. — Нику стало интересно, сделает ли Дункан замечание о снижении критериев клуба.

— Я полагаю, вы встречаетесь с моим другом, — вместо этого сказал Дункан. — С Циннией Спринг.

Ник был ошеломлен возникшим порывом собственника и защитника. Он подавил почти непреодолимое желание прижать Дункана к ближайшей стене и растолковать ему, как на самом деле обстоят дела между ним и Циннией. «Я не только встречаюсь с ней, я сплю с ней, ты, выродок лягушки-паука. Держись от нее подальше. Я не хочу, чтобы ты к ней прикасался». Так или иначе он сумел сдержаться.

— Цинния и я очень близки.

— Послушайте, буду с вами откровенен, Частин. Она настоящая леди, и она многое пережила. Я не хочу, чтобы ей причинили вред.

— Цинния и я понимаем друг друга. — Ник ушел до того, как Дункан смог прочитать остальную часть лекции. У него и так достаточно проблем, не хватало еще чувства вины в схеме.

* * *

— Финансовая сторона? Я не понимаю вас, мисс Спринг. Мне казалось, я упоминал, что Университет Нью-Портленда финансировал Третью Экспедицию.

На другом конце линии голос Ньютона Дефореста был как всегда весел. Цинния представила, как во время разговора с ней он подрезает щупальце одному из своих ужасных растений.

— Да, я знаю, — сказала она. — Но я спрашиваю об источнике фондов университета. Большая экспедиция обходится недешево. Третья экспедиция финансировалась богатым меценатом или корпорацией?

— Я понял вопрос. — Дефорест задумался. — Очень вероятно, что для финансирования были привлечены деньги корпорации. В конце концов, бизнес вкладывает деньги, чтобы извлечь пользу от успешных исследований. Компании часто финансируют экспедиции. Но любые материалы по данному вопросу были, без сомнения, уничтожены, когда примерно тридцать четыре года назад сгорел архив. Пришельцы очень умны, вы же знаете. Очень последовательны, когда это касается заметания следов.

— Как вы думаете, у вас что-нибудь сохранилось в личных документах? Тех, которые вы держите в семейном склепе?

— Сомневаюсь, — сказал Ньютон. — Я не интересовался финансовой стороной истории. Деньги для меня — довольно скучная тема. Инопланетяне не используют деньги, вы же знаете. Их цивилизация развилась превыше необходимости в деньгах.

— Как удобно для них, — пробормотала Цинния. — Профессор, мне не хочется утруждать вас, но не могли бы вы пересмотреть старые документы? Мне интересно все, что имело отношение к финансированию Третьей Экспедиции.

— Хорошо. Но не питайте надежд, мисс Спринг. Даже если я действительно найду название компании, которая внесла деньги для проекта, чем это вам поможет?

— Я не знаю, — призналась Цинния.

Она повесила трубку и задумалась. Чем объемнее и многограннее становилась тайна, тем более она запутывалась. Или, как сказал бы Ник, большинство элементов в схеме угрожали измениться и перестроиться в бессмысленные модели. И самым тревожащим элементом из всех были ее отношения с хозяином схемы.